— Посмотрите на эту! Кто хочет эту женщину? Она сильная — хоть немного и толстоватая. У нее широкие бедра, и она даст вам много сыновей! Она мягкая, — он ущипнул Нетту, заставив ее взвизгнуть, — и согреет вас ночью!
— Не вешай нос, малышка! — зашипела Рита Соларе. — Ри скоро будет здесь. Не волнуйся. Они знают, где был воздухоплан. Помощь скоро подоспеет.
Лита кивнула, вдруг согласившись. Как скоро? Прошел час, как их захватили? Может, два? Сколько Ри решил ждать?
— Мартин Луис! — выкрикнул Большой Человек. — Эта твоя! — Он кинул Нетту мужчине, который втащил ее в седло позади себя. Раздались крики, когда Мартин Луис вытащил нож и обрезал путы. Нетта с воем рухнула на землю.
— Эту я оставлю себе, — он показал на Литу и с мерзким вожделением посмотрел на нее. — Эту я втянул к себе в седло.
Мужчина, который ударил Риту прикладом, вышел вперед.
— Эту с огненными волосами я ударил! Она моя!
— А! — Большой Человек улыбнулся. — Но подожди, Рамон, дружище. Мне бы тоже хотелось эту женщину. За что ты готов ее отдать?
— Эгоистичный ублюдок! — Сарса сплюнула. — Думаете, его хватит на нас двоих?
— Вы хорошо рассмотрели, какой он большой? — тихо спросила Лита. — В этих деревьях, которые он называет ногами, у него отнюдь не жир.
— Это так, пока он нас не развязал, — расчетливо проворчала Рита.
— Сто лошадей! — крикнул Рамон. Толпа ахнула.
— Десять, — парировал гигант.
— Вы дорого стоите, лейтенант. — Она видела, как Нетту уносят. — Я начинаю чувствовать себя ущербной.
Как оказалось, Рита стоила пятьдесят две лошади, что вызвало у всех большое удивление. Большой Человек бросал вожделенные взгляды.
— Похоже, пора, — Рита вышла вперед и повернулась, протягивая запястье. Лита подавила свой страх и сделала то же самое.
— Мы идем послушно к его хижине, — приказала Рита. — Там больше шансов. Я скажу вам, что делать.
Большой Человек фыркнул.
— Вы понимаете. Очень хорошо.
Лита чувствовала, как колотится ее сердце. Мочевой пузырь был переполнен, внутри все сжималось от страха. Вместо ножа она почувствовала его руки, и он перекинул ее через плечо под взрыв хохота остальных мужчин. Рита тоже оказалась в подобном положении.
Трястись пришлось недолго. Лита упала как мешок с зерном. Рита грохнулась на подстилку рядом с ней.
— Мы сможем доставить больше удовольствия без веревок, — Лита не поверила, что это был ее голос — такой твердый и уверенный. Она подняла голову, и он сверху ей улыбнулся.
— Хорошо! — засмеялся он. Не успела она опомниться, как длинный узкий нож блеснул из ножен и метнулся к ее ногам; путы упали, прежде чем она успела отпрыгнуть. Еще одно движение его руки, и Рита тоже была свободна.
— Повернись, — приказал мужчина. Самое трудное было повернуться спиной к этой коварной усмешке и сверкающему ножу. Ее руки свободно упали вдоль тела.
— Уже почти, — улыбнулась Рита. — Приготовьтесь.
В центре комнаты мерцал костер, отбрасывая зловещие тени на их обнаженные тела и на большого, одетого в кожу мужчину. Снаружи, должно быть, уже стемнело.
Рита кокетливо улыбнулась большому мужчине и протянула руку, поглаживая его бороду. Лита зачарованно смотрела, как он склонился, чтобы поцеловать лейтенанта. Она потом не могла восстановить, что же произошло. Рита как-то судорожно дернулась, и гигант упал с глухим звуком.
— Вперед! — Рита схватила нож и швырнула его Лите. Сарса схватила большое ружье и перекинула ленту с патронами через плечо.
— А как же Нетта? — спросила Лита.
— Мы вернемся за ней, — зашипела Рита. — Мы не знаем, где она. Ри придет за нами. Нам нужно выбраться отсюда. Это называется свести потери до минимума, док! — и она нырнула в темноту.
—
А что с нашей одеждой?— возмутилась Лита, ощущая прохладный ночной воздух.
— Спокойно, — затем: — Помалкивайте и идите за мной! — Лита, скрипя зубами, пыталась поспеть за призрачным белым телом впереди.
Бросившись в темноту, Лита успела заметить кольцо смеющихся мужчин позади. Они пили из бурдюков и разговаривали. Некоторые пели. Она побежала быстрее, чувствуя острую боль в ступнях. Она до крови закусила губу, чтобы не закричать, и понеслась вслед Рите Сарса.
Ружейные выстрелы раздались тогда, когда они начали взбираться на крутую скалистую гряду. Тяжело дыша, отдуваясь, спотыкаясь на разрывающихся от боли ногах, Лита остановилась рядом с Ритой.
Выстрелы оглушительным треском наполнили маленькую долину. Мужчины кричали, ругаясь и прыгая вокруг огня. Стук лошадиных копыт глухо прокатился в темноте, когда мелькающие фигуры пронеслись через лагерь. Лита зачарованно смотрела, как огненные вспышки сопровождались секундой позже звуками ружейных выстрелов.
— Пошли! — приказала Рита, уводя Литу прочь от странного зрелища.
— Вы убили его? — Лита вскрикнула, наступив на что-то острое. Острая боль пронзила ногу, и она заковыляла вслед за Ритой.
— Я попыталась, док. — Рита, казалось, была разочарована. — Я, правда, пыталась. Он был чертовски большой. Там было столько мускулов, что, я думаю, я только оглушила его. Может быть, те неизвестные доделают нашу работу, а?
Лита обдумала это и захромала дальше, следуя примеру Риты.
Боль, обжигающая боль сопровождала каждый шаг, заставляя ее хватать ртом воздух. Страдание отключило ее мозг. Весь мир заполнила боль. В мутных от слез глазах Литы даже звезды крутились от боли. Боль отливала и приливала, пока она, теряя рассудок, заставляла себя идти за Ритой Сарса.
— Нужно остановиться, — Лита больше не могла терпеть. — Боже! Мои ноги разодраны в клочья, — она шмыгнула носом.
— Мои тоже, — согласилась Рита дрожащим голосом.
— Как же вы шли? — спросила Лита.
— Солдатские штучки. Специальная подготовка. — Сарса опустилась на камень.
— Где, черт возьми, Ри? — Лита чуть не плакала. — Что произошло? — Еще парочка выстрелов донеслась из лагеря сантос. — А что если это были они?
— Никогда не встречала астронавта, скачущею на лошади. Пошли. Придет утро, и мы увидим воздухоплан. Одному Богу известно, что я буду чувствовать, когда мои бойцы увидят меня в таком виде!
— Ничего не может быть хуже, чем тот Мистер Великан, — Лита вздрогнула. — После них я уже никого и ничего не боюсь…
— Хватит с вас антропологии? — хихикнула Рита. — И это ваши первые полевые…
— Я… шш! Что это? — зашипела Лита.
Рита согнулась, направив большое ружье в темноту. Лита выставила нож в ночь — готовая, как она надеялась, на все. Крепкая рука, обхватившая ее за шею, задушила ее крик. Рита упала под тяжестью массивного тела. Она судорожно силилась вздохнуть. Лита погружалась во все более и более сумрачный мир. И она провалилась в благодатную… темноту…
Чувство движения — раскачивания взад и вперед — казалось бесконечным. Как неприятно такое движение! Почему она не могла остановиться? Сквозь раскачивание в ее голове возникали вспышки боли. Крик пораженных кислородным голоданием клеток был непроизвольным. Конечно, она знала об этом из теории, но это нисколько не облегчало агонию.
Лита попыталась проглотить слюну, но что-то было засунуто ей в рот. Она попыталась приоткрыть глаз и с трудом различила землю и ногу, как ей казалось, принадлежавшую лошади. Мочевой пузырь был пуст. Она с беспокойством подумала, когда это могло случиться.
— Сделаем здесь привал, — раздался тихий голос.
— Филип. Помоги мне, — голос был мужской. Но он принадлежал не Большому Человеку сантос. Это был новый голос. Он был тише, с тембром, который привлекал ее, вызывая неожиданное чувство безопасности. Она услышала глухой звук, и руки — на этот раз нежные — взяли ее за талию. Она поняла, что ее руки и ноги опять связаны и минутное чувство покоя сменилось испуганной дрожью. Они опустили ее на землю.
Она попыталась сесть, видя какие-то движения в темноте. Рядом с ней положили вторую фигуру. Рита?
Были слышны скребущие звуки и разлетались искры. Темная фигура согнулась и начала слегка дуть на красные угольки. Быстро вспыхнуло пламя. Второй человек привязывал лошадей. Тот, кто разводил костер, обернулся и вытащил кляп у нее изо рта.
— Здравствуй, звездная женщина. Я Филип, — просто произнесла большая тень перед ней.
Рита плюнула, когда у нее вытащили кляп.
— Из огня да в полымя, док? — спросила Рита.
Лита посмотрела на свои окровавленные ноги.
— Как бы то ни было, Рита, я не думаю, что мы еще будем бегать.
— А вот и поклонник, малышка, — голос Риты был спокойным.
Они посмотрели на худощавого мужчину, который нагнулся, держа в руке ружье, под его кожаной одеждой перекатывались мускулы.
— По крайней мере, он красив, — услышала Лита свои слова, когда она посмотрела в его глубокие, с затаенной болью глаза.
10
Джон Смит Железный Глаз глубоко дышал и медленно выпускал воздух, наблюдая, как сантос несутся верхом обратно в лагерь со своими пленниками. Воины пели, воздевали ружья к небу, вопили и кричали, бросая лошадей из стороны в сторону, демонстрируя свое искусство верховой езды. Победное улюлюканье резало слух Железному Глазу.
Затем кровь в его жилах превратилась в лед; он узнал большого сантос.
Он!Этот человек насиловал, пытал и убил его Дженни. Желтоволосая женщина в страхе прильнула к нему — явно пленница.
Джон Смит Железный Глаз отберет эту женщину!
— Мы сделаем это, — зашипел он на Филипа. Его двоюродный брат кивнул, его глаза беспокойно бегали. Филип поднял руку, подавая сигнал остальным паукам, которые находились с лошадьми в лощине.
— Брат, — тихо сказал Филип, колеблясь, — есть одна вещь, которую… ты должен решить сейчас.
Джон Смит скатился по каменистому склону холма и поднял голову, раздраженный задержкой.
— Что решить? — его сердце рвалось туда, к сантос, чтобы почувствовать кровь на своем боевом ноже.
Филип глубоко вздохнул.
— Ты знаешь, что я был напуган. Сегодня один из нас должен проиграть. Важен не я, брат. Но если я проиграю, проиграет народ. Выбор за тобой.
Джон Смит Железный Глаз задыхался от сдерживаемого гнева. Но все-таки он сумел охладить свою разгоряченную голову. Народ проиграет?
Филип видел, подобно пророкам. Пытаясь загасить тлеющие угли своей злости, Джон принужденно выговорил:
— Какой выбор, брат?
Филип поморщился, уязвленный его тоном.
— Воин сантос, — это он произнес шепотом. — Ты должен оставить его в живых — или ты убьешь народ, меня и себя.
— Я не понимаю тебя, брат. — Джон Смит Железный Глаз бросил на своего двоюродного брата испепеляющий взгляд.
— Паук предлагает тебе воина сантос в качестве мести, — Филип опустил глаза. — Он будет находиться в своей хижине, без сознания. Он твой, если ты хочешь. Тебе хватит людей, чтобы унести его и совершить месть.
На лице Джона Смита появилась голодная улыбка.
Глаза Филипа стали еще более холодными при виде этого.
— Выбор таков: воин… или звездные женщины. Они будут убегать, чтобы спастись от сантос. Если они убегут, народ умрет. Это… повредит мне. — Он поднял глаза. — Это повредит тебе, брат.
—
Мнеповредит, если я упущу сантос! — гнев опять вспыхнул. — Что… что случится, если я убью сантос? Потом мы найдем женщин! Что тогда… а? Ты видел как пророк,
скажи мне! — Он схватил Филипа за плечо, пальцы впились в тонкую кожу, оставляя под одеждой синяки, он впился глазами в Филипа.
— Я видел не очень далеко, — ответил Филип глаза его горели. — Разве ты не понимаешь?
Я не создан для видения.Я не пророк. У меня нет этого в мыслях. Я слишком легко поддаюсь искушению, брат. Я знаю только, что ты должен решить.
Они оба молчали.
Железный Глаз медленно разжал руку.
— Тогда чего стоит твое видение, а, брат? — насмешливо фыркнул он.
Филип опустил голову и прерывисто дышал.
— Я не знаю, — вырвался ответ почти против его воли. — Видеть, значит блуждать по множеству троп… которые разветвляются… и
опятьразветвляются. Я падал в пропасть, из которой не было пути назад. Она всегда поджидает меня. Паук играет со мной. Я…
—
Мой выбор!— Джон Смит Железный Глаз плюнул в куст острой травы слева от себя.
— Старый пророк говорил тебе об этом, — пожал плечами Филип, не в силах ничего поделать. — Теперь все в твоих руках, Джон. Четверо стариков ушли молиться. Они не будут вмешиваться. Все зависит от тебя, воин народа. Ты на развилке. Паук избрал тебя, чтобы ты решил. Как действенно твое исцеление? Как силен твой гнев?
— Почему они не говорят мне, что я должен делать? — закричал Джон Смит.
— Они не хотят сходить с ума вместо тебя! Глупец! — зашипел Филип. — Скоро стемнеет. Что будем делать, Джон Смит? Нападем не воина сантос и утащим его? Спасем женщин? Что ты выбираешь?
— Что ты говоришь, брат? — голос Джона ослабел, когда его пронзила боль от мысли, что он не может прикончить убийцу Дженни. Он вспомнил свое видение. Он видел сантос, нагло уставившегося на него, смеющегося над его слабостью. Порыв гнева охватил его, мускулы сжались от злости.
Филип плотно закрыл глаза. Его ноги начали дрожать, судорога прошла по всему его телу, и он замертво упал на землю.
Филип проваливался в бездну своих мыслей — в мириады будущих событий, которые видел только он. Вдруг похолодев, Джон Смит схватил его за руки и бросил его вниз по склону, разбивая наваждение.
Очутившись рядом со своим двоюродным братом, Джон Смит заглянул в его затуманенные глаза.
— Я не могу, — скулил Филип. — Я не могу сказать тебе. Меня засосет. Я сойду с ума. Я не могу, сказать тебе, брат. Я просто… я просто… я… — он снова начал дрожать.
Джон Смит Железный Глаз вздохнул.
— Мы лишь орудия в руках неведомых сил, брат. Прости меня. Я не имею права спрашивать. Ничего не говори мне больше. Я поклялся на могиле Дженни пролить кровь сантос. Теперь ты говоришь, что я должен выбрать между ней и двумя женщинами, которых я не знаю? Будущее народа зависит от женщин… а не от кровной мести воина? Какой в этом смысл? — он ободряюще похлопал Филипа по плечу.
— Об этом знает только Паук, — прошептал Филип. — Что ты будешь делать?
Джон Смит поставил своего брата на ноги.
— Я… я еще не знаю, — пробормотал он.
Вернувшись к лошадям, Джон Смит вытащил ружье из чехла. Он проверил патрон и захлопнул затвор. Он видел, как воины с интересом наблюдают за ним. Он знал каждого из них. Сколько походов он совершил с этими людьми? Сколько раз он танцевал с ними? С некоторыми он играл в детстве.
Были еще другие — те, кого не хватало, Рувен О'Нил Андохар и другие. Погибшие от пуль сантос. Умершие от болезни. Некоторые, съеденные медведями, — весь народ. Все исполнили свой долг перед народом. Каждый сдержал свое слово перед мертвыми, перед Богом, перед собой.
А я должен нарушить свое слово? Джон Смит Железный Глаз спрашивал себя об этом, ведя цепочку всадников вниз, в каньон. Скоро стемнеет. Что ему делать? Он поднял глаза к бледно-лиловому небу, и ему представилось лицо Дженни в облаках, надвигавшихся с запада. Вина терзала его.
Через полчаса он вывел своих воинов на исходные позиции. Филип не спускал с него глаз, пока воинственные песни и молитвы поднимались с вечерним ветром к Пауку.
Пятница Гарсиа Желтая Нога съехал вниз ни склону.
— Они раздают женщин. Все у костра. Многие пьют.
Джон Смит Железный Глаз быстро посмотрел на своего двоюродного брата и пожал плечами.
— Пошли, — глаза Филипа были не различимы в темноте. Джон сжал коленями бока черной кобылы и поехал трусцой.
Дробный перестук копыт растянулся за ним. Некоторые из воинов еще пели свои песни войны, победы и надежды. Джон Смит стиснул зубы, когда черная кобыла — захваченная азартом атаки — ринулась вперед, стараясь первой ворваться в боевой лагерь сантос.
Справа раздался выстрел. Через полсекунды еще один выстрел. Часовые. Небольшой подъем был преодолен, и они оказались в гуще хижин. Люди бегали, прячась от выстрелов, кричали, бросали ножи, впадали в панику от нападения воинов паука.
Джон Смит Железный Глаз поднял ружье и спустил курок, целясь в человека, который стоял перед ним с поднятым оружием. Когда сантос повалился лицом на землю, Джон развернул лошадь. Везде были всадники, они добивали убегавших, стреляли, пели победные песни.
Железный Глаз зарядил еще один патрон. Они разгромили сантос благодаря полной внезапности нападения. Его люди возьмут всех лошадей — и много скальпов. Железный Глаз спрыгнул с кобылы и — своим ножом — снял скальп с человека, которого застрелил. Какая-то фигура заковыляла прочь, убегая с поля боя.
Вскинув ружье, Железный Глаз выстрелил ему между лопаток. Его охватила жажда крови, когда он встал на колени, чтобы снять свой второй трофей. Окровавленные волосы болтались у него на поясе, когда он бросился к хижине. Некоторые уже пылали, так как воины подожгли их. Он увидел, как Филип борется с женщиной. Он показывал на холмы и шлепал ее по голым ягодицам плоской стороной своего окровавленного ножа, заставляя ее бежать.
Железный Глаз заглянул в хижину и замер. Двигаясь как во сне, он зашел и посмотрел сверху на воина сантос. Он осторожно потянулся за ножом и вдруг почувствовал чье-то присутствие у себя за плечом.
Он мельком взглянул на Филипа, лицо которого покрылось капельками пота, а испуганные глаза перебегали с Джона на Большого Человека. На шее Филипа ходил кадык; его глаза были похожи на темные бездонные озера.
Пред ним предстал образ поруганной Дженни, отвращение и страх, запечатленные на ее мертвом лице… Железный Глаз дрожал, вглядываясь в расслабленные черты Большого Человека. «Достоин ли ты?» — звучал голос Медведя у него в ушах. — «Как ты используешь мою кровь?» Другой голос, старый, дряхлый спросил: — «Используешь ли ты свой гнев против народа?» Лица, смех, сцены из поселения, умирающий Патан Риш Желтая Нога пронеслись у него в голове, пока его пальцы сжимали кожаную рукоятку боевого ножа.
— Ты… или народ? — прошептал Железный Глаз лежащему в беспамятстве человеку.
Душа его разрывалась от пылающего гнева.
— Ради народа я обрек Дженни на смерть. Ради народа… Ради Паука, я… — все его мышцы охватила дрожь. Зажмурившись изо всех сил, Железный Глаз боролся с самим собой.
— А если я возьму только трофей? — оцепенело прошептал Джон. — Это что-нибудь изменит? — его руки чесались сделать это.
— Я не знаю, — хрипло сказал Филип.
— Паук сыграл со мной злую шутку. — Джон Смит Железный Глаз сжал пальцы в кулак и потряс им в адрес сантос. Из его горла вырвался яростный крик, когда он бросился бежать — терзаемый принятым решением — из хижины в жуткую атмосферу лагеря. Хижины горели, люди кричали. Случайные выстрелы эхом отдавались в долине.
Он нашел черную кобылу там, где оставил ее.
— Куда, Филип? — крикнул Джон своему брату, когда тот вышел из хижины. — Я не знаю куда!
Филип вертел головой из стороны в сторону. Наконец он показал на ближайший склон.
— Туда! Я думаю, они бы побежали туда. Мне так кажется. С этого момента предсказание было не очень ясным, брат. — Филип поймал свою боевую лошадь, и шагом последовал за Джоном вверх по склону.
Брат? С этого момента они и вправду стали братьями.
— Они вооружены? — Джон всмотрелся в темноту, где ехал его двоюродный брат.
— Рисковать не стоит, — голос Филипа был исполнен облегчения.
Джон кивнул. На гребне гряды он сошел с лошади.
— Пойдем пешком. Они услышат лошадей.
На некотором расстоянии друг от друга Джон Смит Железный Глаз и Филип пробирались сквозь кромешную тьму. Все три луны были скрыты облаками. Легкое постукивание в ночной тишине дало Джону Смиту Железный Глаз понять, что его брат нашел след. Неслышно ступая, он двигался, склонившись и нюхая землю. Кровь!
Через пятнадцать минут они услышали голоса женщин. Джон выстукивал указания, подкрадываясь к ним сзади.
Он приближался шаг за шагом, затаившись в темноте. Одна женщина стояла перед ним. Он мог различить белизну ее кожи. Вторая наклонилась к ней, что-то тихо говоря. У них что, нет ушей? Как они могли не расслышать шелест пригибаемой травы?
Джон постучал по ружейной сумке в знак готовности и услышал, как одна из женщин вдруг перестала говорить. В этот момент он прыгнул. Она отчаянно сопротивлялась. Он услышал, как нож выпал из ее бесчувственных пальцев. Звук борьбы, глухой вскрик от боли, и Джон увидел возню там, где Филип набросился на другую женщину.
— Эта готова, — спокойно крикнул он. — Мне что, всю ночь ждать, пока ты справишься с одной тщедушной женщиной?
Прошло еще некоторое время, пока Филип, тяжело дыша, поднялся.
— В следующий раз — пускай эта достанется тебе. Мне кажется, она переломала мне все ребра! — Он с трудом вздохнул.
— Следи за ними, я приведу лошадей. — И он умчался в темноту.
Связав свою добычу и вставив кляпы, Джон отправился вслед за Филипом в темноту.
— Звездные мужчины будут их искать. Мы должны уйти туда, где они не увидят нас с воздуха.
Джон Смит Железный Глаз пристально посмотрел вверх на черные, как смоль, облака.
— А что это была за женщина, которую ты заставлял бежать из лагеря сантос, подгоняя ножом?
— Звездная женщина. Не та, которая нам нужна. Они найдут ее утром, — голос Филипа был беззаботным, в нем чувствовались живость и облегчение.
— По голосу ты уже не очень похож на пророка… брат, — он не мог сдержать иронии.
Голос его брата был легким — он не был таким со времени схватки с медведем.
— Эта честь и страдание достались Честеру. Я теперь доволен своей долей. Я жив, и к моей лошади привязана красивая женщина. — Он помолчал. — У народа есть шанс выжить. Может, я буду видеть еще многие годы. Может, нет. Мне все равно.
— Ты мог умереть? — недоверчиво спросил Джон.
— Мог, Жизнь старика не проста. Быть воином и разъезжать по миру, ничего не ведая, — это благословение, брат. — Филип смеялся и безудержно радовался. — Я видел свою смерть там, в деревне сантос. Если бы ты убил воина, я тоже бы умер. Так бы произошло.
— Ну а теперь когда ты умрешь? — спросил Джон Смит.
— Я не знаю…
и не хочу! — Филип снова засмеялся.
— А эти женщины? — Джон Смит Железный Глаз посмотрел на обмякшую фигуру на своем седле.
— Мы должны хорошо с ними обращаться. Мы должны попытаться завоевать их любовь. Кроме этого, я едва ли что знаю. — Он с трудом различил в темноте, как Филип пожал плечами и поморщился. — По правде говоря… — снова раздался его натянутый голос, — похоже, она сломала мне ребра… и только своими
пальцами!
Любовь? Джон Смит Железный Глаз посмотрел вниз на голову, которая раскачивалась в такт движениям лошади. Полюбить звездную женщину? Любовь его не интересовала. Только Дженни могла принести ее — и она мертва. Большой Человек остался жить — неоплаченный долг.
Раскаяние в своей неудаче нахлынуло откуда-то из уголков сознания. Пока они не положат его холодное безжизненное тело на помост для мертвецов, он не забудет вид поверженного врага. Там лежало отомщение. Там лежала честь Дженни — и его собственная. «Почему он отвернулся?» В уголках глаз зародились обжигающие слезы, когда он вспомнил ее улыбку, полную жизни, — и ее изуродованный труп.
Он ехал впереди по извилистому каньону. По узкой тропе хавестера они преодолели водораздел и направились напрямик по бездорожью. Онемев от боли, Джон гнал вперед черную кобылу.
Когда затянутое тучами небо слегка подернулось серым, он нашел скалистый навес.
— Остановимся на привал здесь, — крикнул Филип.
Что делать с женщиной — просто бросить? Собственные страдания — это еще не причина быть грубым.
— Филип, помоги мне, — позвал Джон. Они вместе опустили женщин на землю, и Джон отвел лошадей на дно оврага на водопой, привязав их под широким навесом песчаника.
Филип разводил огонь, а Железный Глаз присел посмотреть на звездных женщин. Они бормотали что-то бессмысленное. Может, они не умели разговаривать?
Филип закряхтел, выпрямившись и держась рукой за ребро. Джон отложил в сторону ружье.
— Дай-ка мне взглянуть. Может быть, нужно будет перевязать твои ребра. Я все еще не верю, что такая маленькая женщина могла такое с тобой сделать. — Мысли о Дженни превратились в глухую ноющую боль.
— Я тоже не знаю как, — жалко пробормотал Филип. — Хорошо, что у нее было только ружье. Они так извивалась, что могла меня раз пять убить ножом.
— Может, это еще одно твое видение, — подшучивал Джон. — Они говорят не так, как народ, — добавил он, увидев, что Филип не расположен шутить на эту тему.
Джон изменился в лице, увидев синяк на боку Филипа. Он уже был темным и безобразным. Стараясь быть осторожным, он ощупал грудную клетку и слышал, как Филип закряхтел.
— Как ты так долго проехал и не свалился?
— Я так счастлив, что я жив, брат. — Глаза Филипа были воодушевленными, несмотря на боль. — Моя жизнь изменилась. Даже Пятница Гарсиа Желтая Нога не будет теперь смеяться больше, чем я.
Покачивая головой, Джон Смит Железный Глаз посмотрел на женщин, все еще связанных, и вытащил свой нож. Желтоволосая напряглась, охваченная внезапным страхом, а рыжая глядела на него со злобой. Улыбаясь, он обрезал путы.
— Не бейте его больше, — он показал ножом на Филипа. — Он плохо дерется с женщинами!
Посмеиваясь, Джон поднялся, и в этот момент черное небо расколола молния. Через несколько секунд холмы огласились глухими раскатами.
Вытащив накидки из седла, он достал свою смену одежды и вернулся к костру. У женщин на запястьях остались следы от веревок, и они потирали их. Они все еще слегка ошарашенными глазами смотрели на Филипа.
— Не знают, будет ли это вам по размеру. Идут дожди. Будет холодно, — он присел и посмотрел на их испачканные ноги. В наступающих предрассветных сумерках он мог разглядеть, что они были в крови и в земле.
Филип готовил сухие куски мяса хавестера. Фаланга была не очень вкусной, но ею можно было поддержать силы. Чтобы как следует насытить мужчину, нужна была говядина. Женщины, как могли, натянули на себя одежду и закутались в накидку, разговаривая друг с другом на непонятном языке.
— Несколько дней им не придется ходить, брат, — поднял голову Джон Смит Железный Глаз. — Острая трава и колючий кустарник не пошли им на пользу.
Филип разрезал на куски то, что осталось от его рубашки после того, как Джон разорвал ее для повязки.
— В следующий раз, когда будем спасать женщин, надо взять больше одежды, а? Но все-таки они обе очень красивы — даже в твоих жалких обносках, которые не одел бы даже мертвый сантос. — Филип был счастлив и шутил, как никогда прежде.
При этих словах лицо Железного Глаза вытянулось.
— Это сшила Дженни, — он слабо махнул в сторону одежды, в которую была одета желтоволосая женщина.
Филип вдруг опустил глаза.
— Я… Я… Прости старого дурака, Железный Глаз. Я беру свои слова обратно, — Филип с удвоенным вниманием занялся мясом.
С возобновившейся и не дающей покоя болью Джон Смит жестом показал женщинам, чтобы они вытянули ноги, и начал осторожно смывать с ран грязь, кровь и траву. Они морщились от боли.
Рыжеволосая женщина глубоко вздохнула, когда он закончил процедуру, и откинулась назад, закрыв глаза. Филип предложил поесть, но обнаружил, что рыжая уже спала. Дождь начал стучать по земле за скалой. Джон Смит Железный Глаз убежал, чтобы набрать еще дров для костра.
Наконец, уставший, он вернулся в укрытие — в холодном воздухе дыхание превращалось в пар — и сложил все, что он смог собрать. Обе женщины спали. Филип тоже слегка храпел. В последний раз проверив лошадей, Джон лег спать, последние его мысли были о Дженни и большом воине сантос, которого он по своему выбору оставил на свободе.
Овраг под их убежищем превратился в мутный ревущий поток, потому что дождь лил ручьями. Лита с трудом проглотила слюну. Она еще раз взглянула на спящих мужчин. В сопровождении Риты она вышла из укрытия под холодный дождь.
Узкая тропа была по колено покрыта стекающими потоками. Боль, которая пронзала израненные ноги, была настоящей пыткой — как будто приходилось идти на голых нервных окончаниях. Но впереди было спасение. Ри найдет их… так или иначе. Всего за несколько секунд ходьбы она уже насквозь промокла, несмотря на толстую кожаную одежду.
— Вверх или вниз? — шепнула ей в ухо Рита.
— Вверх ближе к Ри, — догадалась Лита. Сказав это, она заставила себя ковылять вверх по ручью, в который превратилась тропа. Метров через сто они уставились, не веря своим глазам, на ревущий котел воды, прорвавшийся через узкие выступы скал и начисто перекрывший путь к бегству.
Лита крупно дрожала, вопросительно смотря на Риту.
— Что дальше?
— Я не знаю, — Рита качала мокрой головой и дрожала. — Мы не можем перейти через
это! — ее глаза осматривали отвесные скалы. — Слишком скользко, не забраться. Похоже, надо спускаться.
Несчастные, побежденные, промокшие, замерзшие, с больными ногами и потерявшиеся — в хорошенькую переделку они попали, подумала Лита.
— Наверное, антропология — это не так уж и весело, — объявила она.
Спускаться по тропе было еще хуже, чем подниматься. Под навесом было сухо, тепло и уютно. Они прошлепали мимо, стараясь не шуметь. Лошади смотрели со сдержанным интересом, без сомнения думая своими лошадиными мозгами, не сумасшедшие ли они.
Они почти прошли, когда из лагеря раздался крик:
— Когда вы достаточно замерзнете и промокнете, мы вам приготовим обед. Не пытайтесь перейти поток, вы утонете!
— Думаете, они знают что-то, чего мы не знаем? — спросила Рита, пытаясь шутить.
Лита прокричала на языке романанов:
— Мы пытаемся убежать!
Она услышала смех из сухого убежища под скалой.
— Для этого еще будет время, когда погода улучшится. Давайте, воспользуйтесь этой славной возможностью! Мы с Джоном останемся здесь, где тепло. Когда у вас ноги слишком заболят и в желудках будет пусто, возвращайтесь. Мы вам ничего плохого не сделаем. Мы народ Паука. Мы люди чести! — последние слова он произнес с гордостью.
