Нет, конечно Нген был больным, свихнувшимся дегенератом. От него следовало избавиться как от бешеной собаки. Его блестящий извращенный ум — в сочетании с волей к власти — мог принести человечеству только страдания. В то же время его оружием было красноречие.
Она откинулась назад, вспоминая то время, когда сириане терпели поражение, их города горели от бластеров Ван Чжоу, молодых женщин уводили, чтобы взять в жены, промышленность рассыпалась в прах. Потом Нген говорил речь, и они начинали сражаться с новыми силами, пока он оставался в безопасности на своем неуязвимом корабле.
И он убил Ганса и…
Она остановила себя, обливаясь холодным потом. Проглотив комок в горле, она прижала колени к груди.
Ганс? Мертв? В горле зародился тихий вой, пока она смотрела на головное устройство психомашины за пределами поля, в котором она была заключена. Она защищала от Нгена душевное здоровье и чувство собственного достоинства. Боль из-за Ганса стала ощущаться снова. Это не годится — особенно, когда сон и реальность смешивались в том, что с ней делал Нген.
— Нет, — захрипела она, — думай о чем-нибудь другом, Сюзан. Он хочет, чтобы ты думала о Пятнице и Гансе и о том, как отзывается твое тело, когда его проклятая машина внушает тебе их образы, — и в то же время понимая, что это он. Он залезает внутрь, оскверняет все самое дорогое, играет с твоим сознанием.
Она наполнила легкие воздухом и покачала головой.
— Играет… играет с твоим сознанием, Сюзан. Пытается разделить его, обратить тебя против самой себя.
Она вскочила на ноги и со злостью заколотила кулаками по упругому полю, возвращавшему удары с равной энергией.
— Почему, Нген? Почему ты делаешь такое с людьми?
Потому что это унижало их! У него не было души. Он ко всем людям относился одинаково. Делал одно и то же со всеми, кто клевал на его привлекательную оболочку. Он звал и манил, и они выполняли его приказания. Нген уничтожил Сириус таким же точно образом, каким он погубил Леону и сломал Ариш.
— Но на Мире это не пройдет, социальная личинка! — завопила она в звукоизоляционные панели на потолке.
В присутствии всех пророки спросили бы его о целях, ради которых он так жестоко пытал свои жертвы, губя их души для Паука, — и толпа разорвала бы его на части.
Корень зла был в другом месте. Она закусила губу, зная, куда вели ее мысли. Директорат сделал возможным появление таких людей, как Нген. Директорат оказал человечеству медвежью услугу. Это Директорат вырастил людей-овец, которых Нген мог так легко гнать в нужном направлении.
Все можно так просто поправить, поняла Сюзан. Стоит только «Пулю» сделать неуязвимой. Но зачем? Какое ей дело до того, что люди — овцы? У них есть своя голова на плечах. Стоит им подумать, и они сами увидят болото, в котором оказались.
Нген своим приходом нарушил ход ее мыслей. Его лицо было натянутым.
— Дорогая дикарка, — приветствовал он, — боюсь, что смогу уделить нашим развлечениям лишь немного времени.
Браслеты снова заставили ее принять позу цыпленка табака. Вдруг кровать сдвинулась и прижалась к стене. Сюзан почувствовала, как металл тянет и царапает ей кожу.
Нген грустно смотрел на нее, вытащив из-за спины электронный кнут.
— Твои романаны нанесли мне жестокий удар, Сюзан, — сказал он ровным голосом. — Они захватили мою планету. Я должен наказать тебя, потому что ты одна из них. Романаны должны понять, что меня нельзя предавать безнаказанно.
— Попробуй накажи их, сирианский пастух, — зарычала Сюзан, чувствуя в животе нарастающий страх.
— О, можешь не бояться, — Нген улыбнулся. — С этим покончено. Боль будет для тебя простым уроком. Видишь ли, это называется ограниченным возмездием. Наша прошлая встреча была предзнаменованием. Ты оскорбила мои чувства, в то время как я хочу для тебя только удовольствия — радости от собственного тела. А теперь я потерял еще и Сириус.
Но ничего, я могу отправиться в другое место и начать с начала. Я покину эту планету, как только разберусь с тобой. Мы поднимемся и уничтожим оставшиеся корабли Патруля. Они уже меня заждались.
А что касается Сириуса, то они предали меня. Они изменили всему, что я пытался для них сделать. Я спалю их, отправляясь в путь. От них и их мира останется гора шлака. Директорат получит литой шар. Это, дорогая Сюзан, будет уроком для всей остальной галактики, на случай если они вздумают сопротивляться мне… как ты и твои романаны.
Он опустил глаза и провел кончиком пальца по кнуту.
— Ты не понимаешь, что я могу заставить тебя испытывать два чувства, дорогая Сюзан, — он слегка прикоснулся кнутом к ее боку, и она чуть не прикусила язык, чтобы не закричать.
— Вот, видишь? — Нген одарил ее коварной улыбкой. — Всего лишь легкое прикосновение. Тебя ожидают еще легкие прикосновения, — кнут заиграл по ее коже слепящей, пронизывающей болью.
— Запомни, Сюзан, никогда не следует сопротивляться мне. Я хочу доставить тебе удовольствие, а ты заставляешь меня причинять тебе боль. Я столько могу сделать для тебя, для всего человечества. Только позволь мне, — умолял его нежный голос.
Сквозь красную пелену Сюзан слышала свои вопли. С каждым разом кнут жалил все сильнее, а она пыталась вдохнуть хоть немного воздуха в горевшее тело. Во время небольшой заминки, пока Нген раздевался, она поняла, что, при всем его знании эротических зон, с болевыми точками он был знаком гораздо лучше.
Плеть снова и снова опускалась на нее, и сквозь затуманенные глаза она заметила, что ее извивавшееся тело возбудило его.
Она отчаянно пыталась не забыть, что ее звали Сюзан Смит Андохар, что она была воином народа, что Паук был Богом, что во вселенной существовала истина.
Она не заметила, как кровать снова сдвинулась. Она лежала навзничь. Нген силой засунул ей что-то в рот и заставил разжевать. Жизнь вернулась в ее дрожавшие мышцы, дыхание замедлилось, разум прояснился.
Нген провел рукой по ее телу.
— Ну вот, дорогая, после того как мы познали боль, пора познать удовольствие, — радостно проворковал он ей в ухо.
— Думаешь, ты лучше того быка? — прохрипела она.
Он замер, и в его глазах появилась какая-то пустота.
— Ох, дорогая Сюзан, я надеялся, что ты чему-нибудь научишься.
Она почувствовала, что он пошевелился, и ей на голову опустилось прохладное устройство связи.
— НЕТ! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, НГЕН, Я… Я… — по ее телу разлилось тепло, и она смотрела в любящие глаза Пятницы, чьи черты сливались с чертами Нгена, когда он двигался. Теплые пальцы Пятницы ласкали ее кожу.
Она замотала головой, пытаясь рассеять образ, увидеть реального Нгена, зная правду на интеллектуальном уровне, но эмоционально переживая ложь.
— Видишь, сколькому я тебя могу научить! — он принялся слегка покусывать ей шею. — Ну вот, — он заметил реакцию ее тела, — моя чудная Сюзан, тебя ожидает восторг. Ты все-таки выучишь свой урок. Не нужно больше лишать меня возможности приносить тебе блаженство.
Голос, сверливший ее мозг, принадлежал не кому иному, как Нгену. Интимные интонации преследовали ее, не давая собраться с мыслями и лишая всякой способности к сопротивлению.
— Милая Сюзан, не пройдет и недели, как ты будешь звать меня. Ты скажешь мне, насколько ты была не права. Скажешь, что хочешь экстаза вместо боли. Скажешь о том, как ты желаешь быть удовлетворенной мною!
Оцепеневшее сознание Сюзан совсем разлаживалось под действием его слов. Ее отрывочные мысли были не в силах обрести единство. Она закричала, поняв, что он побеждает. Его атака пришлась на момент, когда психомашина оставила ее эмоционально опустошенной, а ее сознание беззащитным. Мозг все еще мутило от физической боли — пробивавшейся сквозь эйфорическую пелену стимулятора. Ее новая стратегия привела к поражению… и от этого она ненавидела себя еще больше.
Со странным безразличием она лежала без сил после его ухода. В пустой комнате она вспоминала дрожь своего тела от его прикосновения и ослепительный экстаз оргазма. Она свернулась калачиком и не смогла сдержать рыданий.
Дрожа всем телом, она с усилием закрыла глаза, исступленно ударяя себя кулаками по голове, пытаясь выбить память о Пятнице Гарсиа Желтая Нога, но перед глазами Пятница все время превращался… в Нгена Ван Чжоу… и обратно.
— Сюзан? — прозвучал по системе голос Нгена. Часть ее сознания с ужасом поняла, что она отреагировала физически.
— Нет! — заорала она. — Нет! НЕТ! НЕТ! — Но ее тело продолжало разгораться в ожидании его нежного прикосновения.
26
Пятница Гарсиа Желтая Нога прилип взглядом к монитору. Ускорение вжало его в кресло с защитными ремнями. Даже несмотря на едва сдерживаемый восторг, ощущение выхода на орбиту наполняло его благоговейным страхом.
Цвет неба менялся по мере того, как сто восемь ШТ поднимались все выше к кораблям сириан. Сто восемь — столько осталось ШТ у Патруля.
Как они и надеялись, в то же самое время «Победа», «Миликен» и «Тореон» бросались с высокой орбиты навстречу сирианам, чтобы вызвать их на ответные действия и отвлечь сканеры от планеты, заставить их сосредоточить все свое внимание на небе вверху. Пятница и все остальные скоро узнают, что из этого получилось.
Его дыхание участилось. Боевые действия на земле так его не беспокоили. Пузырь напомнил о себе, и толстая кишка сжалась. Сердце колотилось в груди. Почему во рту всегда становится так сухо?
Для успокоения он начал бормотать под нос свою военную молитву. Просто нервы пошаливают, верно? Человека, который, за исключением войны на Мире и полета на Сириус, никогда не был от земли дальше, чем могла подбросить взбрыкнувшая лошадь, мысль о том, что он в этот самый момент находился на высоте многих миль над землей, приводила в замешательство — если не сказать больше. Во время тех первых полетов он по-настоящему не понимал, что между ним и тем, что снаружи, всего лишь несколько сантиметров металла…
Пятница успокоил дрожь в пальцах и сделал глубокий вздох. Его судьбу будет решать Паук. Все люди смертны. Они умирают, а их души возвращаются к Пауку. В этом заключалась вся истина.
НО ВАЖНО ЕЩЕ, КАК УМЕРЕТЬ! — запротестовало его сознание. Упасть с высоты десяти или двадцати миль не было для Пятницы хорошим способом умереть. Получить пулю в рейде за лошадьми и женщинами — вот прекрасная верная смерть.
Собственная реакция озадачила его. Чего так переживать? Он уже поднимался на «Пулю» с Мира и спускался с «Пули» на Сириус. А между этими перелетами он покрыл такое расстояние, что свету потребовалось бы для этого — а свет, как знал Пятница, был очень быстр — сто шестьдесят пять лет! Так почему же этот перелет тревожил его?
Потому что во время первого рейса на орбиту в него никто не стрелял. Потому что во время второго перелета на планету он не понимал, ЧЕМ они в него стреляют. Потому что во время третьего перелета на орбиту в него будут стрелять этими проклятыми фиолетовыми разрядами, которые превратили три боевых корабля Патруля в металлолом!
И ПОТОМУ ЧТО В КОНЦЕ ПУТИ ЕГО ЖДЕТ СЮЗАН!
Пятница заскрипел зубами. Она пугала его еще больше зловещего фиолетового бластера. Бластер Нгена уже унес слишком много его друзей — и забрал у него Сюзан, уничтожив Ганса.
— Первой волне рассредоточиться по плану, — донеслось по системе.
Внутренности Пятницы внезапно всколыхнулись, когда ШТ изменил курс, к горлу подступила тошнота. ТАК КАК ЖЕ Я ВООБЩЕ СОБИРАЮСЬ СРАЖАТЬСЯ В НЕВЕСОМОСТИ? У него и у всех остальных был всего месяц нерегулярных тренировок. От невесомости у него кружилась голова; его выворачивало, и он никогда не понимал за что хвататься!
Что, если гравитационные панели отключатся во время нападения на «Хирам Лазар»? Он выгнул шею, чтобы взглянуть в невеселые лица своей команды. На него смотрели тревожно блестевшие глаза, какие бывают у загнанных волков. Некоторые, думая о своем положении, сжимали челюсти и скрипели зубами.
На твердой земле умереть мог каждый. Но умереть в абсолютной пустоте? Да, это нечто совсем другое. Они отправились в первую космическую битву, где им придется стрелять. В прошлый раз те, кто был тогда на «Пуле», ощущали вокруг себя огромный могущественный корабль.
Эти мысли отвлекли его от Сюзан.
Он вздохнул и откинулся назад, уперевшись шлемом в кресло. Что она сделает, когда увидит его? Убежит? Спрячется? Сделает вид, что не узнала?
За неимением лучшего занятия, Пятница принялся сочинять реплики. Он испробовал все, начиная от «Привет, Сюзан» до «Слушай, я знаю, что ты прошла через многое, но…».
Он закусил нижнюю губу и пожалел, что не мог ничего сделать, кроме как липнуть к креслу, как муха к меду. Его тело разрывалось от избытка энергии, которую некуда было девать.
На мониторе он увидел тонкие полосы света, сверкнувшие с неба. Даже сквозь шлем до него донеслось глухое бормотание людей.
— Выстрелы, которые вы видите, направлены на корабли Патруля. Они пикируют на «Хирам Лазар» точно по плану, — сообщила им система. — Пока ни по одному из ШТ огня открыто не было. Дамы и господа, возможно сегодня удача нам улыбнется!
По штурмовой палубе прокатился вздох облегчения. Пятница произнес еще одну короткую молитву Пауку.
Что бы сказал ему пророк о Сюзан? Какой урок его ждет? Он пришел к неутешительному выводу, что у него нет по этому поводу ни малейшего соображения. Он видел голографический фильм на «Пуле», где красивая женщина — спасенная от космических пиратов — бросалась на шею молодого героя, осыпая его поцелуями.
Пятница закрыл глаза и предался фантазии. В отличие от героини той истории, Сюзан нельзя было назвать краснеющей девственницей; он уже делил ее с другим мужчиной. В отличие от той женщины, она могла прекрасно о себе позаботиться, что было видно по количеству ее трофеев, намного большему, чем у него, Пятницы Гарсиа Желтая Нога.
С нараставшей тревогой он думал, не слишком ли она оторвалась от него. Он не мог ее удовлетворить, когда все было хорошо. Захочет ли она вообще смотреть на него теперь, после такого долгого пребывания в заложниках у сириан? Захочет ли она принять его помощь?
А что еще хуже, мог ли он понять ее мысли и переживания?
С исказившимся лицом Пятница вдруг представил, как над красивым спортивным телом Сюзан издеваются жирные потные сириане. Он видел отчаянную ярость в ее глазах, когда ее насиловали овцы.
Ганс, погибнув, забрал с собой часть ее души. Что сделают сириане с тем, что осталось? Пятница позволил этим мыслям проникнуть в свое сознание. Он и так слишком долго старался об этом не думать. Теперь предстоящая встреча с Сюзан становилась реальностью. А что, если она превратилась в развалину с пустыми глазами?
Он закрыл глаза и схватился за кресло.
ШТ—22 резко рванулся в сторону. Мониторы показали фиолетовый луч, прошедший недалеко от борта. «Хирам Лазар» обнаружил их.
Проявляя все свое мастерство, пилот бросал неожиданно взбесившийся ШТ из стороны в сторону.
— Прошу прощения, солдаты, — приветствовал их голос по системе. — Похоже на то, что наши друзья на втором этаже решили разорваться между нами и Патрулем.
— Ага, — выдохнул Пятница в свое устройство связи. — Только держите нас подальше от этого бластера. Сделай это, парнишка, и я подарю тебе пони с четырьмя белыми ножками!
Вокруг него послышались взрывы смеха.
— Кто это сказал? — спросил голос. — Я никогда не видел даже лошади, кроме как на картинках с Атлантиды.
— Это Пятница Гарсиа Желтая Нога. Сохрани мне жизнь, и ты увидишь лошадь на расстоянии протянутой руки. Сохрани меня в целостности, и я клянусь, что никогда больше не буду пинать этого пони под ребра, когда он пукнет мне в лицо.
Смех усилился. Хорошо, значит ему удалось отвлечь их от тревожных мыслей.
— Лошади пукают? — спросил пилот, увиливая от настырного разряда бластера.
— Угу, обычно они терпят, дожидаясь, пока ты встанешь сзади. Но это еще не самое плохое. Ни одну из них еще не удалось научить пользоваться туалетом!
— Наверное, я все-таки не буду брать этого пони, Пятница, — голос пилота прозвучал разочарованно.
— Ну, я слышал, сириане говорили про нас, романанов, что мы тоже не знаем, для чего нужен туалет, — саркастически заметил Пятница. — Так что, если не трудно, останови эту штуку, потому что мне надо выйти! Мой космический костюм может переполниться, если ты позволишь этому свету еще раз приблизиться!
Смех перекинулся уже и на мостик.
— Извини, Пятница, — пилот не забывал увиливать от фиолетового луча, — я никого не высаживаю на ходу. Видишь ли, тормоза у нас не предусмотрены. Я могу остановиться, только пробив борт боевого корабля там наверху.
— Ой, теперь мне ТОЧНО надо выйти! — взвизгнул Пятница. — Ты уже когда-нибудь это делал?
— Не-а, — признался пилот. — Я когда-то читал учебник. Там было сказано, что такое возможно. Даже маленькая картинка была.
— Тебе виднее, — признал Пятница. — Иногда я радуюсь, что не могу читать! Мы, неграмотные, до такого бы в жизни не додумались!
— Точно? — спросил пилот.
— Ага, — Пятница кивнул головой в шлеме.
— Если ты такой умный, скажи, почему я управляю кораблем отсюда спереди, а ты едешь там сзади?
— Потому что ты на том конце, который должен протаранить корабль на мониторе, вот почему. Ты ближе к решающей точке!
— Один — ноль в твою пользу, — согласился пилот. — Тридцать секунд, ребята. Сначала нужно немного замедлиться.
ШТ изрыгнул перед собой реактивную массу. Пятница заткнул устройство связи и запел свою песню исцеления, зная, что, когда ШТ врежется, будет большая шишка.
Вдруг монитор погас. Через полсекунды произошло столкновение. Специальное кресло приняло на себя большую часть энергии удара — Пятницу отбросило, как камешек на резинке.
Когда все закончилось, Пятница чуть не плакал. Они падали. ШТ, должно быть, высвободился и безжизненно устремился обратно к планете.
— Они попались! — прокричал по системе голос десантника. — Вперед, ребята!
Пятница отщелкнул ремни и выплыл из кресла, вращаясь и пытаясь сориентироваться. Ухватившись за сидение, он оттолкнулся по направлению к люку.
Люди позади него начали с воплями освобождаться от ремней. Пятница включил устройство связи.
— Моя группа, построиться за мной. Давайте же покажем десантникам, чему мы научились. Все делаем как на тренировке!
Это подействовало. Они все засуетились и подтянулись к нему, попутно осваивая приемы передвижения. Пятница разложил из-под люка штурмовой шлюз и — с помощью своей команды — выдвинул его из ШТ.
Огни играли на стенах разрушенного помещения, обшивка корпуса загнулась там, где ее прорезал ШТ. Было слышно, как атмосфера вырывалась в открытый космос через щели в корпусе. Десантники выстроились за обшивкой, направив бластеры в темноту. Корабль содрогался от того, что в «Хирам Лазар» врезались все новые ШТ.
Пятница приладил шлюз к переборке и герметично укрепил его. Запустив механизм, он жестом показал, чтобы все отошли подальше. Металл по краям раскалился и засветился, сначала красным, затем оранжевым и, наконец, белым. Обшивка поддалась под давлением воздуха с другой стороны. Шлюз выстрелил в открывшийся туннель, заднюю стену которого образовал еще горячий кусок металла.
— Эгей! — выкрикнул Бык Винг Риш. — Сработано что надо. Эти ребята из Патруля иногда могут быть невероятно сообразительными.
— Пошли, — скомандовал Пятница. Десантники опередили его у люка. Для начала они бросили вперед гранату. Один из десантников, приложив руку к переборке, кивнул, когда пришла взрывная волна.
Десантники бросились вперед первыми — да Пятница особо и не возражал.
Он ступил в шлюз. Туда помещалось в общей сложности десять человек — половина его отряда. Он почувствовал, как давление вокруг него растет. Внутренний люк быстро откинулся, и Пятница чуть не убился, приземлившись в гравитации.
На палубе лежали два разорванных тела. Жертвы гранаты? Пятница махнул своей команде, увлекая их за собой в гравитацию, как в другой мир. Он опять почувствовал себя уверенно и бросился бежать по длинному освещенному коридору, перепрыгивая оставленные десантниками трупы.
Пятница не представлял себе, куда он направлялся. Открытый им люк вел на орудийную палубу. Никто из находившихся на ней даже и не обернулся, когда Пятница переступил порог и вскинул бластер. Он начал методично отстреливать их, не давая возможности среагировать. Какой восторг — бежать и стрелять, воздавая этим ублюдкам за все! Взрывная волна подбросила его и повалила на палубу. Он попытался вскочить, но с ужасом увидел красное месиво там, где было его колено. Осколки берцовых костей превратились в кровавые лезвия. Своих криков он почти не слышал.
— Значит, началось, — Нген откинулся в командирском кресле, следя за устремившимися с орбиты кораблями Патруля, среди которых «Победа» была немного позади и ниже.
— Внимание всему личному составу, — приказал Нген. — Пришло время уничтожить Патруль. Когда их флот будет разбит, мы вернем себе планету.
Нген видел, как поплыла картинка на мониторах, пока реактор наращивал энергию для щитов и бластеров. Он чувствовал пульс «Хирам Лазара». Такое пьянящее чувство власти — все в его руках.
Он сжал жилистый кулак и возбужденно потряс им. Как он сломал романанскую девушку, так он теперь сломает и остальных. Все становилось на свои места. Каким дураком он был, что усомнился. В итоге, его корабль, «Хирам Лазар», оказался неуязвимой крепостью, которая принесет ему победу после, казалось бы, решающего поражения!
— Расстояние выстрела! — выкрикнул офицер. Ослепительные фиолетовые лезвия рванулись вперед, неся с собой смерть. За дело взялась система управления огнем, пытавшаяся точно навести орудия на корабли Патруля.
Нген вскочил на ноги, наблюдая за перемещениями лучей. Патруль все ускользал, разряды проходили рядом.
— Повысьте точность стрельбы, командующий орудиями.
— Я делаю это, сэр, — человек, нахмурившись, посмотрел на монитор. — У нас некоторые проблемы с расчетами Допплера. Система выдает цифры… орудия реагируют… и мы промахиваемся на какую-то тысячную долю градуса.
Нген хмыкнул и улыбнулся.
— Пускай еще немного приблизятся. У нас есть запас, благодаря превосходству в щитах.
— «Хелк» ведет огонь, — сообщила система. Бластеры второго корабля, хотя и были ближе к цели, но промахнулись, заколебавшись и рассеявшись ослепительными цветами на щитах.
— Первый гражданин! — крикнул пилот. — Я получаю допплеровскую информацию откуда-то со стороны планеты. Похоже на ракеты, сэр.
Нген резко развернулся к монитору.
— Мне нужна подробная информация.
По мере того, как разрешающая способность росла, Нген все яснее различал их. ШТ, целый рой, поднимавшиеся по сотне различных траекторий.
— Что? — он осознал, чем это грозило. — Командующий орудиями, уничтожьте ШТ. Внимание всему личному составу. Приготовиться к отражению десанта.
Нген повернулся и вышел с мостика. Он вошел в лифт и набрал грузовую палубу. Через головное устройство ему были слышны переговоры на мостике:
— Проклятье! У них большая скорость.
— Почему-то никак не удается засечь их. Ладно, я зацепился. Огонь! Готов — нет, я промахнулся! Это им просто везет, или что?
Нген шагнул из лифта прямо во входной люк своей яхты.
— Джиорж? — вызвал он по системе. — Джиорж, ты немедленно нужен мне на моей личной яхте.
Молчание. Инженер не отзывался.
Нген вошел с систему оповещения, задействовав каждый громкоговоритель на корабле.
— Инженера Джиоржа Хамбрея вызывает Первый гражданин.
Нген ждал, устроившись в командном кресле, мониторы вокруг оживали. Он быстро оглядел их, не заметив никаких изменений среди кораблей Патруля. Бластеры «Хелка» все еще пылали на щитах, огонь же «Хирам Лазара» — совершенно очевидно — безобидно проходил мимо, теряясь в черноте космоса.
— Командующий орудиями, повысьте прицельность огня, — приказал Нген, сгорая от бессильной ярости. Это ни в какие ворота не лезло! Решающее сражение — а его орудия еще не поразили ни одной цели! Почему? Что могло…
— Я пытаюсь, сэр. Такое впечатление, что любые коррективы против Патруля расстраивают наведение на ШТ. Стоит вмешаться в оборону против ШТ, выстрелы в сторону Патруля идут неизвестно куда. Сэр, у нас серьезные сбои в работе компьютера. Где инженер Хамбрей, возможно, он мог бы с этим разобраться. Ситуация становится критической, сэр.
— ДЖИОРЖ! — заорал Нген в систему. — Джиорж, займись системой наведения! СЕЙЧАС ЖЕ!
— Сэр, — вызвал пилот, — ШТ, сэр. Они приближаются. Учитывая скорость и расстояние, у нас мало шансов поразить их все, даже если исправить наводку.
Нген закинул голову и лихорадочно соображал.
— Джиорж? — прошептал он. — Это ты руку приложил?
По системе он скомандовал:
— Хорошо, командующий орудиями, уничтожьте «Пулю». Разнесите ее на части. В неподвижный корабль вы МОЖЕТЕ попасть, не так ли?
— Слушаюсь, сэр. Хм, Первый гражданин? Наши люди… Ну, они там еще сражаются, сэр. Вы уверены, что… я хочу сказать…
Нген подавил взрыв гнева.
— Я все прекрасно понимаю. Стреляйте. Сразу после этого вы нацелите орудия на опорные пункты Патруля на планете и ликвидируете их. Это понятно? Или вы предпочитаете поспорить о тактике под ножами романанов?
— Я слушаюсь, сэр.
Нген закусил губу, следя за приближением кораблей Патруля. Их щиты держались, несмотря на яростный огонь с «Хелка».
— Почему ты предал меня, Джиорж? После всего, что я для тебя сделал, за что мне такое от тебя?
Испытывая приступы жгучего гнева, Нген запитая системы своего личного корабля, чувствуя, как два огромных реактора развили мощность. В открытом космосе за ним уже никто не сможет угнаться, а уж корабли Патруля и подавно.
— Нужно точно рассчитать время, — пробормотал он, вводя данные в компьютер и не сводя глаз с приближавшихся кораблей Патруля. Они, конечно, пролетят со слишком большим ускорением. Этот маневр был задуман только для поддержки ШТ.
Бластеры Патруля прекратили расцвечивать щиты «Хирам Лазара», позволяя ему отчетливее разглядеть приближавшиеся ШТ. Огонь его собственного корабля метался туда-сюда, каждый проходя совсем близко от бросавшихся из стороны в сторону и закладывавших виражи ШТ.
Почувствовав первые толчки от столкновений, Нген рванул тумблер управления дверью грузовой палубы. Напоследок он запустил программу уничтожения, которую Джиорж заложил в реактор. По крайней мере это он лично проверил два раза.
— Ну вот, — тихо произнес он. — По нулям, никто ничего не получит, — показатель массы реактора забрался за красную отметку. Ему придется поспешить. Рядом с ним «Хирам Лазар» дрожал и сотрясался под ударами ШТ.
Тоби Карьякен нервно похлопала по ручке своего командного кресла. Битва, которая шла внизу, отражалась на экранах. Щиты полыхнули, когда «Хелк» достал ее.
— Спокойно, ребята, — она смочила пересохшее горло.
Ее командующий орудиями поднял голову от системы наведения.
— Мэм? «Пуля» опять под обстрелом. Вы уверены, что…
— Выполняйте приказ, мистер. При первых признаках жизни в этом корпусе вы должны разнести «Пулю» в клочья. Понятно?
Он кивнул.
— Слушаюсь, мэм. Я ввел подпрограмму. Если «Пуля» проявит какие-либо признаки роста энергетического потенциала, мы превратим ее в окалину.
Дверь отъехала в сторону. Она безучастно смотрела, как Джиорж быстрыми шагами подошел к ней.
— Сюзан? — позвал он. — Сюзан, пошли! Ты мне нужна!
— У-уйди! — истерично завыла она, подбирая ноги и сворачиваясь калачиком.
Джиорж наклонился над ней, заметив, как ее трясло.
— Господи! Как он это с тобой сделал? — она почувствовала его руки на своих запястьях. Браслеты соскользнули с кожи.
Она глотала слезы.
— П-почему я здесь? — в панике спросила она, падая ему на шею и закатываясь рыданиями. — Ч-что я такое с-сделала? П-почему он это со мной?..
— Чтобы сломать тебя. Ему удалось? Ты сломлена, Сюзан Смит Андохар? ПРОКЛЯТЬЕ! Это твоя мечта! Они идут в атаку, твои романаны! Ты все это затеяла. ПОМОГИ ЖЕ МНЕ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — он изо всех сил затряс ее за плечи. Не увидев никакого результата, он влепил ей размашистую пощечину.
— К-как… и-имя Б-бога? — заикаясь, выговорила Сюзан со слегка прояснившимся взором и покрасневшими щеками. — И-имя Б-бога? К-как…
— Имя Бога Паук, если верить тому, что ты говорила, — глаза Джиоржа сверкали. — Мы получили шанс нанести ответный удар! Мы не побеждены! Все зависит от тебя! Мне сейчас нужно твое мужество. Слышишь меня? Ты нужна мне! Я НЕ МОГУ СДЕЛАТЬ ЭТО ОДИН.
— П-паук… — пробормотала Сюзан, с трудом поднимаясь и растирая лицо. — Паук. У тебя есть о-оружие? — она зашаталась и схватилась за протянутый ей боевой костюм. Ее собственный, вымытый, начищенный, с черным блестящим изображением паука на белом фоне. Она прижала его к груди, вздрагивая и получая силы от рисунка.
— Держи, — он протянул ей ее бластер и боевой нож. Пояс с трофеями он предложил с легкой нерешительностью.
Натренированным движением она залезла в костюм и начала застегивать зажимы. Она взвесила в руке нож и встрепенулась.
— О-отключи поле вокруг них, — она указала ножом туда, где Леона и полковник Ариш Амаханандрас следили за ними ничего не понимающими глазами.
— Мы можем освободить их позже!
— СЕЙЧАС! — зашипела Сюзан, и Джиорж кивнул.
Он пожал плечами и завозился с контрольным устройством у себя на поясе. Когда он кивнул, она шагнула вперед и молниеносно сломала им обеим шеи.
— Почему? — с ужасом спросил он.
Она отошла назад с суровым лицом.
— Подумай сам. Я… я оказала им услугу. Г-где Нген? Он мне нужен… немедленно!
Корабль вздрогнул.
— ШТ, — прошептал Джиорж. «Хирам Лазар» еще раз встряхнуло. — Я думаю, они все пробьются. В работе компьютера наведения произошел, как бы это сказать, маленький сбой. Нам нужно попасть в комнату управления реактором, Сюзан.
