Седди не претендуют на абсолютную истину, но, понимая ограниченность людских возможностей, мы, может быть, никогда не постигнем абсолютной истины, но даем людям более гибкую эпистемологию, дающую возможность способствовать лучшему впечатлению о природе Бога".
      Из радиопередачи Кайллы Дон.
 
      Кайлла Дон, съежившись в кресле, барабанила пальцами по керамическому столу. На мониторе перед ней шли строчки телетекста рапорта. Она работала у себя дома, вдали от главного Итреатического комплекса. На противоположной стене голографии звездных полей создавали впечатление бесконечности, смягчая тот факт, что она жила в полукилометре от огромной скалы.
      Она выпрямилась и помассировала шею, словно надеясь улучшить кровообращение мозга. Так много дел. Вся сеть их организаций разрушена. Координировавшая прежде все дела огромная машина Мэг Комм похоронена под глыбами на Макарте. А Кайлла и ее люди должны заново восстанавливать тайную межпланетную организацию. Это не сделаешь за ночь, этого не добьешься без мучений, поражений, и, очевидно, крови, так как и в риганской и в сассанской империях Седди не жалуют.
      Кайлла остановила текст и закрыла глаза, чувствуя покалывание в теле: результат лекарства, обновляющего организм.
      Медик Компаньонов после ряда опытов приготовил снадобье, останавливающее старение и даже восстанавливающее силы. Побочные эффекты состояли в покалывании, внезапном потении или ознобе и постоянном ощущении полного мочевого пузыря. Не обошло и мозг. С начала лечения ее сны стали слишком живыми и реальными. Каждую ночь изматывали тяжелые воспоминания о прошлой жизни.
      Вот она снова ученица Седди… Вот выходит замуж, переезжает к Майку в качестве Первой леди и начинает устраивать Седдийский рай универсальных человеческих свобод и просвещения. Один за другим рождаются дети, принося ощущение любви и надежды с новой жизнью. Золотые дни и ночи мелькали в снах до того момента, пока Компаньоны не сокрушили их оборону.
      Приходили непрошенные слезы. Кайлла открыла глаза и потрясла головой, чтобы прогнать видение. Ее ждал доклад, одна из обременительных обязанностей, оставшихся в наследство от Браена.
      Она вздохнула, убрала гравитационное кресло, встала. Нажала кнопку и подождала, пока наполнился сосуд.
      Кайлла смотрела на темную жидкость и вспоминала тот роковой день. Штурм дворца войсками Стаффы, выстрелы, взрывы, окровавленные тела… Служанка Кайллы смело вышла вперед из толпы пленников и заявила, что она — Первая леди.
      «Почему я не остановила ее? Что заставило меня спрятаться среди слуг, когда они тащили моего мужа… моих детей?» Она вспоминала мольбы мужа, рев детей… Как тень мелькнул Стаффа кар Терма, окутанный плащом, и его приказа не было слышно за испуганным гомоном слуг.
      Всегда она будет вспоминать, как Компаньоны вырвали ее из рук слуг и повалили на землю. В состоянии шока неспособная даже заплакать, смотрела она на свою семью, выстроенную у стенки…
      Когда ее раздели, она закричала. Когда на нее набросился один из них, она как завороженная смотрела на родных. Во время первого изнасилования ударил выстрел пульсационной винтовки и в дыму она увидела отделившуюся голову мужа. Потом, одного за другом убили детей.
      После последнего выстрела оставались только повторяющиеся изнасилования.
      Она вздохнула и заставила себя сделать глоток.
      — Магистр Дон? — раздался вызов коммуникатора, — к вам — Никлос.
      Она подняла голову:
      — Пусть войдет.
      Тяжелая дверь отворилась, и быстро вошел Никлос, чье приятное лицо казалось хмурым. Он был в шелковой перепоясанной золотистой робе, яркие усы придавали его лицу экзотический вид, волосы были коротко пострижены. Взгляд казался тревожным.
      Взглянув на нее, он спросил:
      — Вы уже слышали?
      — О чем?
      Он стукнул кулаком по ладони:
      — Тиклат в беде. Его схватила Или. Я уже пытался контактировать с нашими на Этарии. Никто не ответил.
      Кайлла почувствовала, что ей трудно дышать.
      — Нет, ничего не слышала. Я занималась графиком после того, как мы дали Стаффе двух инженеров. — Она хмуро поглядела на монитор. Стаффа кар Терма спасал ее от ядовитого гнева Или. Стаффа не раз рисковал жизнью, спасая ее от смерти и насилия. Он видел в этом смысл жизни.
      Танец квантов. Шутка Бога со всеми нами. Вот теперь Тиклат в опасности.
      — Он что-нибудь сообщал о своем положении?
      — Нет, всего несколько слов: «Никлос, Или знает, предупредите немедленно моих людей, если выживу, дам знать, Тиклат».
      — Как пришло сообщение?
      — Длинноволновая радиопередача. К этому Тиклат прибегал, когда не располагал своим оборудованием.
      — Если его взяли… то какой ущерб он может причинить?
      Никлос задумался:
      «Надеюсь, мы можем пережить это. Он был знаком, в основном, с операциями Магистра Браена. Сейчас многое изменилось».
      — Если это должно было случиться, то лучше — сейчас.
      Кайлла прохаживалась по комнате, пытаясь сосредоточиться.
      — Мы можем только предполагать худшее: она захватила его, и он покончил с собой.
      — Это еще не худшее.
      Кайлла вопросительно посмотрела на него.
      Он ответил ей мрачным взглядом.
      — Во время той истории со Скайлой Лайма на Этарии мой «зуб» не убил меня. Я знаю, потом были проверки и улучшения. Или уже захватывала наших агентов. Если она взяла его как подозреваемого, она сделает все, чтобы он был жив.
      — Вы ведь работали на Риге. Каковы, по-вашему, его шансы выбраться?
      — Ну, если бы Тибальт был жив… один из десяти. Когда на всей планете — неразбериха и они на грани распада — шансы повышаются. Может быть — пятьдесят процентов?
 
      Анатолия Давиура проснулась от голосов в коридоре. Она уселась на кушетке в женской комнате. В туалете, отражаясь в кафеле и зеркалах, зажглись огни. Начиналась работа. Тихое гудение кондиционеров успокоило ее после кошмарных снов. Голоса в коридоре удалялись.
      Анатолия посмотрела на часы: 7:49. Время готовиться к новому дню в лаборатории. Она подошла к одной из раковин. Накануне она почистила и посушила одежду. Холодная вода восстановила свежесть. Она смочила волосы водой и собрала их в пучок, потом нажала кнопку аппарата. Приятный поток воздуха удалял влагу, стекавшую с волос.
      Она с удивлением увидела в зеркале собственное мрачное лицо. «Разве это я?». Чистые золотистые кудри подчеркивали ввалившиеся щеки и слегка опухшие глаза.
      «Не так ты думала встретить двадцатичетырехлетие». Она иронически улыбнулась самой себе. «Кажется, все, что осталось, — жить здесь, работать по восемнадцать часов в день и переживать ночные кошмары».
      Сев на кушетку, Анатолия помассировала лицо, взяла сумочку и вышла, еще раз взглянув в зеркало: «Ну, Ана, ты больше не папина „фарфоровая куколка“, а?»
      Ее мечты умерли, когда она питалась выжить на столичном дне. Руки, хватавшие ее грудь, прикрытую теперь тканью голубой блузки, снова вспомнились ей. А руки в которых была вот эта сумочка, покрылись тогда кровью. Миф о комфорте и безопасности навсегда рассеялся.
      В коридоре она вежливо поздоровалась с двумя секретаршами и свернула в лабораторию. Можно будет как-нибудь перекусить перед четырехчасовой работой на профессора Адама, потом после шестичасовых занятий по теории и семинаров по применению полимеров-III проглотить обед. Потом ее ждет тема 7355, пока ее не сморит сон.
      «Только ни на что не отвлекаться». Она вошла в лабораторию, где несколько ее коллег собрались у монитора.
      Когда она садилась за стол, сзади подошел Вет.
      — Ты ведь не ходила домой? — спросил он с любопытством.
      — Какая ерунда, конечно, ходила. Просто задержалась дольше…
      — Не надо, Анатолия. Боккен внимательно следит за теми, кто входит и выходит. Я разговаривал с ним после звонка тебе домой. И никто не выходил.
      — У меня полно работы. Не забывай, я ведь много упустила за время беспорядков.
      — И теперь ты прожигаешь специальное компьютерное время?
      Она улыбнулась.
      — В этом деле не станешь признанным специалистом, если не подтвердишь это солидными исследованиями. Поэтому лучше начать работать и искать…
      — Внимание! — донеслось из коммуникатора. Все повернулись к большому монитору. На экране засветился риганский имперский герб. Потом возник правительственный диктор из министерства обороны.
      — Граждане империи, сейчас к вам обратится военный губернатор. Вы знаете, что у нас введено военное положение и восстановлен порядок после того, как мятежные седдийские экстремисты предприняли попытку свержения правительства. Слово военному губернатору.
      Возникла пауза, во время которой они с Ветом присоединились к остальным.
      Потом на экране возник молодой человек с задумчивым взглядом. Анатолия, пораженная, смотрела в его серо-желтые глаза. Она вспомнила эту прядь темных волос, шишковатый нос, продолговатое лицо. Сейчас он выглядел постаревшим и усталым, словно и на нем лежал груз тяжелых воспоминаний.
      — Леди и джентльмены, сограждане, доброе утро. Мне следовало представиться и объяснить вам ситуацию раньше. Я сожалею, что обстоятельства помешали этому. Я — Синклер Фист… новый командующий Имперскими вооруженными силами. Тарганские наступательные силы под моим командованием восстановили порядок и безопасность в столице. Прошу возвратиться к нормальной жизни и работе. Наша информационная сеть теперь служит гражданской безопасности. В случае беспорядков обращайтесь в ближайший центр гражданской безопасности и военную команду пришлют на помощь.
      — Кто это? — спросил профессор Адам.
      — Что-то не похож на восьмого правителя империи, — заметил кто-то, — глаза не те.
      — Тише, — попросил Вет.
      Фист продолжал:
      — Боюсь, наши трудности не кончились. Военная власть будет осуществлять полномочия, но пока приступает к обязанностям новое правительство. Мы ожидаем быстрой и безболезненной процедуры формирования власти. — Он сверкнул глазами. — Никакое неподчинение военной власти не допускается. Не будут сегодня приниматься во внимание чины, привилегии, мы должны служить нуждам… всего народа.
      — Черт возьми, — пробурчал Вет, — как посмотрит на это аристократия.
      Фист нахмурился.
      — Не так легко сказать то, что я должен сказать…
      — Начинается!
      Выражение лица Фиста изменилось. Он сказал:
      — Мы получили достоверные данные, что Сассанская империя ведет военные приготовления. Убийство Тибальта они расценили как признак нашей неспособности сопротивляться сассанскому вторжению. Они собираются предпринять такое вторжение в ближайшие полгода.
      На этот раз все молчали.
      Фист простер к ним руку:
      — Мы, оставив в стороне все прочее, должны объединиться, чтобы принять на себя ответственность за безопасность империи, все сделать для защиты государства. Не хочу лгать. Будут различные трудности, лишения и коллизии. Кого-то из вас призовут на военную службу. Другим на это время придется сменить работу. Будет нехватка многих вещей, которые мы раньше считали само собой разумеющимися. Вина за это будет лежать на сассанцах.
      — Кого он хочет обмануть? — нервно спросил Грин Хансон.
      — Не сомневайтесь, я буду держать вас в курсе событий. Все должны понять, что наступил один из самых серьезных кризисов в истории империи. У нас есть возможность создать светлое будущее, и мы должны помнить об этой цели. Итак, нас ждут трудные времена, но, может быть, наступит пора нового порядка. Я хотел бы, чтобы вы мечтали о желанном для вас будущем. Давайте мечтать, друзья… и пытаться превратить мечты в действительность.
      Снова возникла имперская заставка.
      — Интересно! — усмехнулся профессор Адам. — Мечтать. Хорошенькая защита от сассанцев!
      Они стали расходиться, хмуро обсуждая увиденное.
      Анатолия почувствовала на плече руку Вета.
      — Что с тобой? Ты как будто увидела привидение.
      — Все хорошо, — прошептала она и, не обращая внимания на его вопросительный взгляд, пошла к своему столу, чтобы каталогизировать слайды для профессора Адама. Разговор за ее спиной становился все громче. Она между тем заперла ящик с папкой 7355.
 
      — Ну как? — спросил Синклер, откидываясь на стуле в своем командном центре в ЛС.
      Мхитшал широко улыбнулся.
      — Замечательно, сэр. Если бы эту речь слышали тарганские мятежники, война бы не началась.
      Синклер посмотрел на него скептически:
      — Гм! Раньше вы мыслили трезвее.
      — Да, сэр, все идет так ненормально, что я стараюсь поддержать равновесие плохого и хорошего.
      Синклер покровительственно похлопал его по броне. Тут его коммуникатор засветился. Он понял, что его вызывает Мак.
      Заместитель смотрел на него из командного отделения «Гитона» с рыцарской улыбкой. Синие глаза лучились.
      — Прекрасная речь, Синк. После этого вас можно считать кандидатом на министерский пост.
      — Как дела?
      — Выходим в космос. У нас с Райстой — мир, и мы надеемся усмирить тергузских мятежников. Мы еще не решили нашу маленькую проблему, но не все сразу.
      — Мак, я…
      Улыбка Мака потеплела:
      — Знаю, Синк. Эти дни ты слишком страдаешь от комплекса вины. Пошли все к черту и работай. У нас много дел.
      — Еще бы.
      — Помните, о чем был разговор перед десантом в Макарту? Я предупреждал насчет Или. Подумай об этом. Можешь посоветоваться с Мейз. Она умная.
      — Гретта говорила, что на нее надо обратить внимание. Гретта всегда была права.
      Мак грустно поглядел на него.
      — Пока мы не вернемся, хорошо бы тебе переселиться на другую квартиру. Постарайся побыстрее.
      — Первым делом, — засмеялся Синклер. — Кстати, такое количество ухлопанных денег, кто нам платит?
      — Вот-вот. Квартира — второе дело, а первое — выяснить… Кто платит.
      — Если Или — к черту ее. Мы будем держать в руках Имперский банк и сами напечатаем кредитных билетов, сколько нам надо.
      — Что еще. Мак?
      Он улыбнулся и покачал головой.
      — Все. Помните, мы рассчитываем на вас. Что бы там ни было, мы — солдаты, Синк. Надо делать, что положено.
      — Верно, Мак. Хорошего полета… Пусть помогут вам Благословенные Боги.
      — Пока. — Мак отключился.
      — А ведь он не на Тергуз отправился, — тихо сказал Мхитшал.
      — Да. Но, кажется, пока все хорошо. Может быть, я буду спокойно спать ночью. Теперь надо заняться работой.
      — Прошу прощения, а чем вы занимаетесь в эти двадцатичасовые дни?
      Синклер весело улыбнулся:
      — Валяю дурака, Мхитшал.
      — Ясно, сэр. На Мак прав. Надо поискать место. Нельзя же управлять страной из ЛС.
      Синклер почесал за ухом и нахмурился:
      — Знаете, впервые в жизни не знаю, что и сказать.
 
      Или Такка, нажав кнопку, чтобы открыть кабину летательного аппарата, вышла на крышу Управления Энергии. Она кивнула водителю и помахала рукой вслед удалявшейся машине. Вздохнув, Или стала разглядывать грязное ЛС на крыше. Небо над городом казалось удивительно чистым после ночного дождя. Розовая утренняя заря догорала, солнце освещало город.
      Она подошла к ЛС сзади и нажала кнопку в надежде на появление трапа, но напрасно. Злясь все больше, Иди повторила попытку и, наконец, раскрыла ящичек с ручным управлением и необходимыми предметами, изучая содержимое. В этот момент трап свалился у ее ног, обдав ее дождевой водой.
      — Ах, это вы… — протянул Мхитшал, пытаясь говорить вежливо.
      — Представьте себе, я, — она посмотрела на него, как на преступника и полезла наверх. — А где Фист?
      Мхитшал напрягся, когда она вошла, и нажал кнопку у тяжелой двери. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза с откровенной ненавистью.
      — Командир спит, министр, — сказал Мхитшал ледяным тоном.
      — Тогда, черт возьми, пусть лучше проснется.
      — Это первый его отдых за… Не надо входить!
      — Так это вы не отвечали мне?
      — Я говорил, что он спит.
      Уставив палец в грудь Мхитшала, она посмотрела в его негодующие глаза:
      — Давайте сразу внесем ясность. Мы правим империей. Если мне нужно поговорить с Синклером, так и будет. — Голос ее превратился в шипение. — И нечего мне мешать, болван.
      С этими словами Или быстро прошла через коридор мимо солдатских скамеек и открыла дверцу командного центра.
      Синклер, скорчившись, лежал на скамье, свесив ноги и вытянув руку. Позу нельзя было назвать достаточно удобной.
      — О, Господи! — она бросила сердитый взгляд на пылающее лицо Мхитшала. — Тут заснешь! Как, по-вашему, можно отдохнуть в крысиной норе?
      — Здесь не было…
      — Проклятые боги! — пробормотал Синклер, вставая. — Что там случилось? — Он сонно поглядел на Или, разминая руку, на которой спал.
      — Я два часа пыталась связаться с вами. — Она сердито посмотрела на Мхитшала. — Сассанцы могли бы за это время сжечь нас. К счастью, мои люди заметили здесь ваше ЛС.
      — Что случилось? — повторил он.
      Или, все еще глядя на Мхитшала, кивком дала понять, что его присутствие нежелательно. Мхитшал вышел, тревожно оглядываясь.
      Или скорчила гримасу:
      — Почему у меня такое чувство, словно я общаюсь с детьми?
      — Может, потому, что Мхитшал всего на год старше меня, — сухо ответил он. Взгляд его все еще был вопросительным.
      — Я отослала свое ЛС на квартиру. Надеюсь, вы доставите меня туда, пока мы беседуем.
      Синклер сказал в коммуникатор:
      — Доставьте нас, пожалуйста, в Министерство безопасности.
      — Да, сэр, — ответил пилот. Заработала система управления, и машина с воем поднялась.
      Или, сев с ним рядом, заговорила:
      — Сегодня вечером в 19:37 корабль самовольно отклонится от заданной орбиты. Со стороны сил Орбитальной обороны нужна реакция, подобная той, какая бывает в случае настоящего угона.
      Синклер поморщился.
      — И почему же?
      — Прежде хочу спросить: с какой стати вы спите тут на жесткой скамье?
      Он пожал плечами:
      — Не возвращаться же мне в курсантскую спальню. Да это и не важно сейчас. Отсюда я могу осуществлять контроль.
      — Контроль? Я два часа не могла с вами связаться! Я закажу для вас резиденцию, прикажу моим людям приготовить ее…
      — Не надо.
      — Не надо?
      Он покачал головой:
      — Не потому, что я вам не доверяю, но я всегда обеспечивал свою безопасность.
      — Очень хорошо. Я знаю место, и будьте уверены, я буду вмешиваться в дела безопасности. А сейчас я хочу знать, куда направился «Гитон»?
      В глазах Синклера вспыхнул огонек, производящий почти гипнотическое действие.
      — Я направил «Гитон», чтобы внедриться в район чертовых сассанских наступательных сил, чтобы предупредить их удар. Если Мак и Райста справятся с задачей. Его Святейшество навсегда упустит момент. Инициатива останется у нас до победы над империей Сасса. Теперь ваш черед, Или.
      Она задумалась. «Блестящая идея, но если…»
      — А вы думаете, они позволят Маку прилететь, открыть огонь и улететь? Сасса охраняет свою империю не хуже, чем мы — нашу.
      Огонек в его глазах погас.
      — Есть определенный риск, Мак знал.
      — Знал? Уже — в прошедшем времени?
      Синклер дернулся, челюсти его сжались.
      — Так что будет сегодня в 19:37? И почему не в 19:30?
      Она придвинулась к нему, понимая, что ломает его сопротивление, вызывая сложное чувство злости, недоверия и вины.
      — Хорошо. Сегодня будет первый шаг по забрасыванию агента на Итреатические астероиды. Учтите, что там до сих пор есть опасность.
      — Стаффа с Компаньонами?
      Или торжествующе улыбнулась:
      — Сейчас впервые я нашла слабое место, на чем можно сыграть. В его неприступной крепости есть Седди.
      — Это не значит, что можно заслать туда шпиона. Седди сами узнают чужих.
      — Синк, в этом случае я не сомневаюсь, что моему человеку они откроют дверь. Видите ли, я проработала с Седди, причем высокого ранга. Сегодня в 19:37 он должен бежать самым драматическим образом.
      Синклер кивнул, начиная понимать.
      — Тогда, может быть, объединить усилия? Надо все сделать как раз вовремя и создать картину ущерба.
      — Думаю, вам это понравится.
 
      Мак Рудер задумчиво смотрел, как удалялась Рига. Второй раз улетал он в космос на войну. Но сейчас он знал, что может не вернуться. Это не радовало его.
      На «Гитоне» было напряженно. С мостика Мак видел хмурые лица офицеров.
      «Я никогда не называл их своими людьми», — уныло подумал он. Мак покачал головой и вдруг ощутил болезненный комок в горле.
      — Финальный периметр свободен, — сообщили по коммуникатору. — Курс на Тергуз, ускорение до 40 гс.
      — Ясно, — ответила Райста с командирского места, изучая показания нескольких мониторов.
      Мак тяжело вздохнул и подошел к Райсте.
      — Командир, мне надо бы подкрепить силы. Я не спал почти сорок часов.
      Райста поглядела на него суровым взглядом.
      — Прежде всего надо бы как следует глотнуть виски, парень. Иначе просто не выдержать адреналиновой атаки.
      Мак хотел о чем-то спросить.
      — Да?
      — Командир! Я не понимаю, почему вы согласились на нашу нелепую затею? Вы ведь не наш друг и не поддерживаете нас.
      Райста ответила, глядя не на него, а на экран:
      — Я уже два века на службе империи и видела многое. Когда я была еще стрелком, вся империя состояла из этой планеты, четырнадцати станций и пары колоний-рудников в Газовом мире. Я пережила трех императоров. Видела я и наш герб над половиной, свободного космоса. И все это я знаю не понаслышке. Теперь я неотделима от этих воспоминаний… Все смешалось. Любовники умирали, корабли гибли, массы трупов разлагались под солнцами множества планет. Тяжесть, мгновенный разряд страха…
      Мак слушал.
      — И что же, теперь отступить? Позволить глупому жирному сассанскому божку отнять это? Все потерять? В задницу, к Проклятым богам! Я не поддерживаю вас с Синклером. Я — риганка с головы до пят. Я всегда дралась за империю и буду сражаться теперь. Если я погибну в бою с сассанскими ублюдками, тем лучше.
      — Я понял, командир. Спасибо. Если зачем-то понадоблюсь, всегда к вашим услугам.
      Райста вернулась к монитору, едва заметив, как Мак вышел.
 
      Гимнастический зал «Крислы» тянулся на сотни метров. Здесь занимались упражнениями Компаньоны. Многие новобранцы входили сюда самоуверенно, а уходили, хромая.
      Скайла, удерживая равновесие, отчаянно делала выпады. Стаффа вертелся, размахивая тяжелым кулаком. Скайла уворачивалась от его ударов.
      — Хорошо! — сказал он, отдуваясь.
      Когда-то все это было весьма серьезно, в горячке во время занятий людей калечили и даже убивали. Но сейчас Стаффа и Скайла были в легкой броне, со смягчителями, наколенниками для безопасности. А смертельные прежде удары теперь оборачивались просто болезненными ушибами.
      — Стареем, — подразнила она его, когда он бросился к ней на своих мощных ногах. Схватив его за руку, она использовав свое бедро как рычаг, сделала аккуратный бросок. Тяжело дыша, он упал.
      Она осторожно приблизилась к нему, увернувшись от выпада, когда он, перевернувшись, вскочил. Скайла нанесла ему, играя, удар по ребрам и увернулась от его отчаянных попыток отплатить. Подняв брови, она спросила:
      — Достигла ли я цели?
      Он кивнул, по-детски улыбаясь.
      — Да. Я слишком много занимался имитациями. Я не в форме. Хорошо, что сейчас не надо драться с Бротсом по-настоящему.
      — С Бротсом? — спросила она.
      Стаффа защищался, делая блоки.
      — Был такой раб на Этарии. Он обижал Кайллу. Это был настоящий великан. Он едва не убил меня, но ранил достаточно серьезно, так что я не мог работать. А в той пустыне ты или работаешь… или умираешь.
      Он делал удары и заблокировал ее ответный удар.
      — Так поэтому Кайлла нас теперь терпит? — спросила она, уйдя от его выпада.
      — Слишком много было крови и боли. Кайлла, наверно, помнит, как я вытаскивал ее из канализационных труб под Этарианским храмом, помнит Бротса и битву в Макарте.
      Скайла пристально посмотрела на него:
      — Ничего не дается даром, Стаффа. Я понимаю, что продолжение войны будет проклятием для всех нас. Так же считают и большинство Компаньонов. Даже к Седди у нас начинают прислушиваться. Но нынешнее положение: две империи, полные амбициозных мужчин и женщин! Трение всегда вызывает огонь.
      — И что тогда? Пусть они убивают друг друга? — он увернулся, когда она попыталась снова ударить его. В итоге они оба свалились на мат, толкаясь и крутясь.
      Скайла высвободилась и поднялась. Ему едва хватило времени встать, как она атаковала его. Он отбил ее выпады, и она отпрянула с довольной улыбкой на взволнованном лице.
      «Надо найти позицию, где моя сила лучше ее ловкости. Но до чего она хороша!»
      Он приготовился к атаке. Между тем Скайла сделала выпад и нацелила страшный удар ему в горло. Стаффа отбил его рукой, затем вдруг схватил ее и оторвал от пола, пока она лягалась и вертелась. Он понес ее на руках, сделав прием Нельсона, а она пыталась навалиться на него своей тяжестью, чтобы он упал.
      — Я когда-нибудь говорил, что люблю тебя? — спросил он пленницу.
      — Будешь… продолжать… практику? — ответила она, задыхаясь.
      — После сегодняшнего, конечно, буду.
      Она, прижимаясь к нему, изловчилась и поцеловала его. Рука об руку пошли они в раздевалку.
      Скайла, сосредоточенно думая о чем-то, сняла облачение и вошла в душевую. Она с удовольствием подставила разгоряченное тело под воду.
      — Что ни говори, нам придется объединить свободный космос. Пока есть две собаки, готовые вцепиться друг другу в глотки, ничего не добьешься в Запретных границах. Надо сначала надеть на них намордники.
      Он встал рядом с ней под душем.
      — Так я и делаю. Призраки надо убрать.
      «Но если контрмеры заработают, то сколько их добавится к списку?»
      Скайла включила силовое поле, так что вода приняла форму ее тела. Он посмотрел на нее задумчиво:
      — А ты никогда не жалела об ужасных вещах, которые мы делали? Они не вспоминаются тебе?
      — Они?
      — Люди, которых ты убила, продала в рабство, искалечила?
      Она стала заплетать волосы.
      — Стаффа, я давно сделала выбор. Ты был дитя привилегий, а я родилась в трущобах Селены и была дочерью проститутки. Я не говорю, что ты — неженка. Претор доводил тебя до пределов возможного. Но ты никогда не голодал. К тебе никогда грязно не приставали и тебе не приходилось думать, не придушат ли тебя или изнасилуют: ведь и у нас это считалось смертельным оскорблением, а мертвый ребенок — не свидетель. Я жила в вечном страхе. Каждую ночь я засыпала без уверенности, что проснусь живой. Я — дочь жестокой и уродливой жизни.
      Он тоже встал под силовое поле.
      — И все же некоторые вещи вызывают у нас боль. Как можно смотреть в глаза маленькой девочке, приникшей к телу убитой матери?
      Взгляд ее ледяных глаз стал тяжелым.
      — В таких случаях, Стаффа, я представляю себя в этом возрасте. Пожалеть такую девочку значило бы для меня пожалеть себя. У меня нет времени на такие психомаструбации. Свободный космос — закрытая система. Люди постепенно заполнили ее. Мы на точке кипения, и надо платить. У нас уже нет пространства для людей. Так что войны до сих пор поддерживали нашу жизнь. Миллиарды убитых во время экспансий подарили век остальным.
      — Но, черт возьми, мы же ошибались.
      — Разве? Скажи, Стаффа, разве Филиппия с ее наукой могла что-нибудь сделать за Запретными границами? Нет же, черт ее возьми! Я верю в то, что мы делаем. Надо объединить свободный космос под одним, нашим правительством.
      — Но кровь, страдания…
      — Я уже говорила, за все надо платить. Тем более, жизнь и есть страдание. Если вы умеете хорошо драться и держать в узде Проклятых Богов, тем лучше для вас.
      Он сердито тряхнул головой.
      — Но грех увеличивать страдания! Я… Мы могли бы сделать по-другому: не надо убивать людей. Подумай о жертвах, Скайла.
      — Подумай о будущем, Стаффа. Это старый аргумент. Не собираешься же ты проклинать наш народ, так как не можешь вынести страданий!
      — Мы навлечем их на нас!
      — Так говорят Седди.
      — У тебя есть время изучить их.
      — Может быть, но я уже решила. Когда я жила во мраке Селены, я хотела вырваться. И вот однажды на улице я увидела Мака, и так и поступила. Мне некогда было думать о человечестве. Это пришло позже.
      — Но ты согласна, что надо разрушить Границы?
      — Конечно. И успешно или нет — надо дать человечеству единое правительство.
      Он надел свою бронированную одежду, ощущая синтетику как нечто шелковистое.
      — Да, конечно. Но ты знаешь, я не могу идти старым путем.
      Она понимающе улыбнулась.
      — Что-нибудь придумаем.
 
      Или быстро шла по коридору, стуча каблуками по плиткам пола. Она миновала дежурные мониторы, и перед ней открылась дверь в жилое помещение. Комната была украшена деревянной тарганской мебелью. Прозрачные украшения свешивались со стен, пульсируя разными цветами.
      Ковер, покрытый живым мхом, светился, наполняя воздух запахом корицы. Дисплеи на стенах показывали тарганскую провинцию, с соснами и солнцем, освещающим скалы.
      Через заднюю дверь вошла Арта Фера. Она была в золотистом полевом костюме, с кольцом тоже золотого цвета, — генератором поля вокруг ее щей. На поясе у нее были пистолет, вибронож и прочее оборудование.
      — Ты готова? — спросила Или.
      — Я только что погрузила вещи. Тиклат доставлен?
      — Он уже в терминале. На корабле есть все необходимое. Ленты с записями в системе. Тебе останется только использовать их. Кодом пуска будет «Гайд», — напоминание о его измене.
      В глазах Арты вспыхнул огонек.
      — Я не забуду. Как Синклер Фист?
      Или махнула рукой.
      — Он думает, что Тиклат — дубль-агент. Чего он не знает, о том и не беспокоится.