Скайла отжалась свои положенные сто раз, пружинисто вскочила и начала отрабатывать боевые удары ногами. Она делала пируэты, взлетела в воздух, поочередно нанеся воображаемому противнику удары ногами и кулаками.
      — У вас отлично получается, — похвалила ее Арта. — Я и сама неплохо умею это делать, но мне далеко до вас, скажу честно. Может, поработаем вместе?
      — Пока на мне ошейник об этом не может быть и речи. Губы Арты дрогнули.
      — Я не могу снять его. Извините. Наверное, мне придется подождать, пока Или не разберется с вами.
      — Покойница тебя многому не научит. Арта встала, подошла к автомату и заказала себе стакан стассы.
      — Как вы попали к Компаньонам?
      Скайла еще раз взлетела в воздух и нанесла серию ударов воображаемой Или Такка. Опустившись на пол, она застыла в нейтральной позиции — кулаки подняты, спина прямая — и перевела дыхание.
      — Я срезала кошелек у одного из Компаньонов, а потом вернула его. И мне устроили встречу со Стаффой.
      — Но почему вы решили покинуть Селену? Скайла подняла полотенце и вытерла мокрое лицо.
      — Меня продали в рабство, но малый, купивший меня, не мог позволить себе приобрести заодно и это, — и она постучала пальцем по своему ошейнику.
      — Вас продал мужчина? — Арта никак не могла забыть свои собственные невеселые воспоминания.
      — Женщина. Это еще одна причина, по которой на меня не действуют твои уговоры. Да, она была очень милая женщина. Я была свободна, Арта. Мне было двенадцать, и не было никого, кто мог бы защитить меня. Мне нужно было где-то жить, а она предложила мне кров и хорошую двухразовую еду. За это я должна была делать работу по дому и бегать с поручениями. Дело в том, что молоденькие симпатичные девушки, девственницы, к тому же, в большой цене на Селене. Страйкер предложил за меня Рокси две сотни кредиток. Однажды ночью мне заткнули рот тряпкой и связали руки и ноги. Рокси и доставила меня к порогу Страйкера. Вот и доверяй после этого!
      Янтарные глаза Арты горели.
      — Но вы ведь убили их за это? Скайла кивнула и пошла в душ. Бдительная Фера пошла за ней.
      — После побега именно этим я и занялась. Кралась по улицам.., и убивала людей. — Скайла заметила интерес Фера.
      — Верно, Арта, я была убийцей, такой же, как ты сейчас. Скайла стянула с себя потный тренировочный костюм и включила душ. Теплая вода потекла по ее разгоряченной коже.
      — А почему вы перестали.., этим заниматься? И почему покинули Селену?
      Скайла подняла лицо и позволила воде стекать по ее длинным волосам.
      — Мне надоело.., быть в бегах… — прокричала она, перекрывая шум падающей воды.
      Выключив воду, она прошла сквозь силовое поле, окружавшее душ. Арта с задумчивым видом стояла, скрестив руки на груди. Как всегда, взгляд Фера на ее обнаженное тело вызвал у Скайлы странное чувство.
      — В бегах? Кто-нибудь разыскивал вас?
      — Вся планета. Понимаете, убийства объявлены вне закона на Селене. Вот я и решила сама создать себе возможность для побега.
      Скайла увернулась от попытки Арты прикоснуться к шраму на ее бедре.
      — Вы не хотите, чтобы я прикасалась к вам?
      — Ты знаешь, как я отношусь к этому. Арта откинула голову назад, и волна ее темных волос взметнулась в воздухе.
      — Я могу приказать вам. При помощи ошейника я могу заставить вас любить меня.
      Скайла проскользнула мимо нее и быстро одела свой белый комбинезон.
      — Полагаю, это в твоих силах, но не до тех пор, пока я буду в сознании. Ты этого хочешь? Ласкать мое тело, пока чертов ошейник будет душить меня? Веселенькие страсти.
      Арта в ярости ударила кулаком по стене.
      — К чему вы клоните? Вы постоянно к чему-то подталкиваете меня. Ведь так? Вы хотите умереть?
      — Чтобы не попасть в руки Или? Славно. Считайте, угадали. Что же касается любви с тобой, то и здесь ты тоже все угадала.
      Арта вся дрожала, в глазах у нее появился сумасшедший блеск. Скайла опустилась на спальную платформу в безрадостном предчувствии того, что ошейник вот-вот начнет действовать. Но ничего не случилось.
      — Вы бесите меня, — Арта снова ударила кулаком по стене. — Я только и думаю, что о вас. Вы мне снитесь, я представляю, как вы прикасаетесь ко мне. Я хочу быть с вами, хочу учиться у вас. В вас столько силы. Но когда вы начинаете упрямиться, мне хочется причинить вам боль, заставить заплатить за то, как вы относитесь ко мне.
      Скайла уставилась на нее, сердце ее учащенно билось. Игра началась. Она уже давно думала об этом, взвешивая все за и против. Ее хитрость и ум против безумия Арты. Безнадежные обстоятельства толкали на отчаянные ходы в этой игре. Началось. Если я проиграю, то по крайней мере. Или не удастся выудить секреты из моего мозга.
      — Я — твоя пленница и ничего не могу с этим поделать, но я не собираюсь становиться твоей рабыней.
      — Почему? Разве это так ужасно? Скайла злобно улыбнулась.
      — Да я лучше умру. Если сомневаешься, то давай, активизируй ошейник. Давай, я не боюсь смерти. Я слишком часто смотрела ей в лицо.
      — Вы хотите умереть? — изумление Арты пересилило ее ярость. — Почему? Просто, чтобы не попасть в руки Или?
      Скайла искоса взглянула на Арту и взялась за щетку для волос.
      — Живой ты меня к Или не доставишь, — сказала она, начав расчесывать волосы. Не сомневайся. Вот увидишь — я заставлю тебя убить меня, прежде чем мы окажемся на месте. И я собираюсь выиграть пари. Или не узнает моих тайн, и ты поможешь мне в этом.
      Арта прищурилась. Ей было явно не по себе.
      — Что за игру вы затеяли, Скайла? Почему вы мне все это рассказываете? Как только я увижу, что вы представляете опасность для себя самой, я заставлю вас лежать без движения.
      — Действительно? «Лучше бы тебе не ошибиться, Скайла. Она вполне может так и сделать».
      — Прекрасно. Но это означает, что я все равно победила. Мы теперь обе знаем, что доставить меня ты сможешь только как кусок бесчувственного мяса. — Скайла насмешливо покачала головой при виде вновь вспыхнувшей ярости Арты. — Я была о тебе лучшего мнения.
      Арта сжала кулаки.
      — Не доводите меня, Скайла.
      — Я как раз намереваюсь сделать именно это, Арта. Ты моя единственная надежда. Мне придется издеваться над тобой, оскорблять тебя, чтобы заставить пустить в ход ошейник. Таким образом ты или убьешь меня, или превратишь в бесчувственную куклу. И тогда я смогу быть полезной Или только в качестве удобрения.
      Арта покраснела от гнева.
      — Тогда вам придется отдохнуть.
      Ошейник перехватил ей дыхание, и Скайла потеряла сознание. Когда она очнулась, она уже не могла пошевелить ни ногой, ни рукой, а Арты не было.
      «Хотя я и лежу здесь без движения, она продолжает думать о том, что произошло, и видит в этом мою победу. Мне остается полагаться на ее тщеславие и упрямство».

***

      Темный экран основного монитора насмешливо отражал взгляд Стаффы. Всесокрушающее чувство тщетности усилий могло в любой момент обрушиться на Командующего и поглотить его. Он сидел и смотрел пустыми глазами на безжизненный экран. На остальных экранах ежесекундно появлялась новая информация, связанная с мобилизацией, которая охватила Итреату. События развивались с головокружительной быстротой. Компаньоны получили стимул к действию, какого у них не было долгие годы.
      «Или, если бы ты знала, что натворила». Его волки почуяли кровь. Но как удержать их, если дела на Риге пойдут не так? Скайла оказалась впереди, и ни один Компаньон не может не помнить об этом.
      Стаффа не отрывал глаз от безмолвного экрана. «Как мне справиться с этим?» В считанные часы его флот будет в пространстве. Последние дни Стаффа был так занят, что в случае необходимости это могло послужить объяснением, почему он постоянно откладывал сеанс подпространственной связи.
      «Я не верю ни единому слову», — его слова эхом звучали у него в ушах. «Я думаю, Командующий, что с меня довольно…» С этими словами Синклер вышел. Он был уверен, что это очередной трюк Седди, спланированный Браеном.
      «После всего, что Седди сделали с ним, после войны и смертей, после беспрерывного манипулирования, я не могу осуждать его». Стаффа нашел сына, но обстоятельства воспрепятствовали примирению. Это еще одна неопределенность, еще одна шутка, жертвой которой стали все они.
      Стаффа судорожно вздохнул. «Как ему объяснить вызов? Что сказать?»
      — Терзаешь себя? — спросила Кайлла, ободряюще положив свои руки ему на плечи.
      — Да. Почему все так сложно?
      — Потому что он твой сын, и он может оказаться вовлеченным в события. Ведь так, не правда ли? Ты не знаешь, что тебе предпринять, если вдруг окажется, что он участвовал в похищении Скайлы.
      — Ты знаешь меня слишком хорошо, — прищурился Стаффа. — Черт возьми, почему это должно было случиться со мной?
      — Тебе рано или поздно придется поговорить с ним. Пока же ты не знаешь, принимал он участие в похищении Скайлы или нет и каковы его намерения. Ты боишься, и потому этот вызов, Стаффа. Может быть, удастся образумить Синклера. Если же он стал сообщником Или, тебе все равно надо знать об этом. Тебе нужно положить конец тому разладу, который сейчас у тебя в душе, и тебе надо решить, как ты будешь вести себя с сыном.
      Стаффа согласно склонил голову.
      — Компьютер, соедини меня с Ригой. Я хочу говорить с Синклером Фистом по подпространственному каналу.
      — Принято.
      У Стаффы заныло в животе.

***

      — Министр? — голос Гиселла внезапно прервал сон Или.
      — Да.
      Она села на кровати, возвращаясь от своих сладких грез к реальности, освещение в комнате стало ярче. Несмотря на работу контроля за состоянием воздуха, все же в квартире холодно.
      Квадратное лицо Гиселла маячило на мониторе возле кровати. Возле его рта уже начали появляться морщинки — свидетельство того нервного напряжения, которое все они испытывали в последнее время.
      — Что случилось? Что-нибудь не так? Гиселл пожал плечами.
      — Мы получили компьютерный вызов с Итреаты. Командующий хочет поговорить с Фистом. Или выпрямилась и произнесла:
      — Но ведь у нас есть свой человек в компьютерном центре, не так ли? Гиселл улыбнулся.
      — Да, есть. Женщина, ее зовут Зебра. У нас очень сильное средство воздействия на нее. У нее много непокрытых долгов, просроченных кредитов, две любовные истории, о которых она бы не хотела, чтобы узнал ее муж или дети. Она сделает все, что мы прикажем.
      Или слегка нахмурилась.
      — Велите ей передать Командующему, что Фист свяжется с ним, когда сочтет нужным. Гиселл склонил голову:
      — Как скажете министр. Что-нибудь еще? Или взглянула на свой компьютер.
      — Да. Приготовьте мою машину и четыре человека из состава к восьми часам на крыше. Мы нанесем визит Жану Боккену.., и, Гиселл, удостоверьтесь, что профессор Адам будет находиться в то время у себя в лаборатории. Хемлин сказал, что у Давиура есть файл с важной информацией по безопасности, который может прочесть только Адам.
      — Профессор Адам будет на месте.
      — Все, пока, Гиселл. Хорошая работа. Наградите вашу Зебру чем-нибудь подходящим и проследите, чтобы ничего не дошло до ушей Синклера Фиста.
      — Хорошо.
      Гиселл отключил связь, и Или откинулась на подушку. Вопросы переполняли ее. «Зачем нужно было Стаффе разговаривать с Фистом?» Тем не менее, препятствуя этому разговору, они могли предотвратить какой-либо неправильный ход событий.
      «Бедный Синклер, твои воины обороняют стратегические позиции, в то время как мои орудия находятся позади энергетических барьеров, которые ты установил. Ты невинный дурак. Ты слишком веришь в простой народ. Настоящая сила и власть заключается в знании, как им манипулировать».

***

      Лицо женщины Риги смотрело на него с экрана монитора. Она была явно взволнована и нервничала.
      — Да, Командующий. Фист не желает сейчас с вами разговаривать. Только когда командир Скайла Лайма будет находиться под его контролем, он свяжется с вами. Я не могу больше ничего добавить.
      Стаффа едва кивнул.
      Несмотря на то, что в прошлом не все было гладко, Кайлла испытывала симпатию к Стаффе кар Терма из-за боли, которую он чувствовал из-за предательства, совершенного его собственным сыном.
      Когда на мониторе исчезло изображение, черты его лица затуманились.
      Стаффа сел в кресло, а Кайлла пошла взять теплую чашечку сока. Когда она вернулась, он сидел неподвижно в кресле, на его лице была написана печаль.
      — Выпей. Поможет.
      Она сунула чашечку в его руку. Стаффа закрыл глаза.
      — Стаффа, у тебя просто не было возможности поговорить с ним. Тебе назначили очень неопределенную дату.
      — Он в руках Или, — прошептал Стаффа, — он… Ну что же, не имеет значения. Возможно, ход событий был предопределен давно, много лет назад Претором.
      — Кто знает?
      Он посмотрел на Кайллу.
      — Кайлла, мы вылетаем завтра. Через несколько недель мы будем в Риге. Когда я захвачу планету.., мне придется уничтожить своего сына.

***

      Синклер очнулся от своих беспорядочных грез. Размытые образы Тарги постоянно бередили душу. Огонь бластеров, направленный на гору, треск разрушаемого камня, едкий дым и камни, летящие во все стороны. Его воображение рисовало фон войны: мужчины и женщины среди валунов идут в атаку, выкрикивая что-то и стреляя в призраки, исчезая один за одним во всепоглощающем огне и смерти.
      — Сэр? — голос с компьютера прервал его видения, — мы приземляемся на крышу дворца.
      Синклер зевнул и потянулся, растирая свое лицо руками, чтобы вернуть в него жизнь. Гретта была там, среди сражения. Мак удерживал один фланг, его громкий голос можно было расслышать в разгоревшейся компьютерной баталии.
      Синклер огляделся и сел за свой стол в командном центре. Он почувствовал, как ЛС, покачиваясь, мягко шел на посадку. Чувство усталости разлилось по всему телу. Анатолия посмотрела на него из своей кабины и тепло улыбнулась.
      — Хорошо спали?
      — Едва ли. Плохие сны. Ну ты, наверное, уже устала от солдатского образа жизни.
      Она оценивающе смотрела на него своими голубыми глазами.
      — Это были очаровательные полтора дня. Ваша скамейка гораздо удобнее, чем моя; я немного читала и многое узнала о войне. Поэтому.., она замялась и неуверенно продолжила:
      — Что дальше?
      — Я обещал, что накормлю тебя хорошим вкусным обедом. Я заказал обед в имперской кухне. Он должен ждать нас, горячий и аппетитный.
      Она встала и позволила взять себя под руку, когда пронзительный скрип снижающегося ЛС стал тише и теперь напоминал жалобный стон. Синклер нажал на кнопку контроля в глубине комнаты и повел ее к лифту. Когда за ними закрылись двери, яркий свет осветил убранство внутри.
      — Это действительно дворец?
      — Да, частный гараж, который однажды использовал сам Тибальт.
      — Я думала, он будет выглядеть по-другому.
      — Гараж есть гараж. Единственная разница заключается в том, что прежде чем войти сюда, ты прошла пятнадцать уровней безопасности.
      — О, но… — она отшатнулась назад, — ты уверен, что все нормально?
      — Верь мне. Если они пропустят меня, то войдешь со мной и ты.
      Он слегка подтолкнул ее в лифт, и они начали спускаться вниз по голубому коридору. У Анатолии захватило дыхание от окружающего их великолепия:
      — По-моему, именно так должен выглядеть дворец. Она последовала за Синклером по холлу, они прошли две охраны и, наконец, вошли в частные апартаменты. Синклер остановился, чтобы проверить по компьютеру, не пришла ли какая-нибудь информация для него. Анатолия с широко раскрытыми глазами от удивления и восхищения бродила по комнате и осматривала все вокруг.
      Он ответил на несколько обычных сообщений, разослал приказы на день, а когда закончил и поднял голову, Анатолия произнесла:
      — Ты здесь живешь?
      — Очень роскошно, не так ли? Послушай, в спальне есть душ. Там очень много всяких кнопок, но ты сама выяснишь, для чего они и как работают. Я заранее позвонил и попросил Мхитшала найти для тебя что-нибудь подходящее из одежды. То, что сейчас надето на тебе, совсем изношено. Чтобы он ни нашел, это будет лежать на кровати в спальне, надеюсь, он выберет правильный размер.
      Она взяла его за руку и с любопытством посмотрела ему в глаза.
      — Что потом, Синклер? Ты и так уже был очень добр ко мне. Но я хочу знать план действий. Ты не можешь просто принять меня, как.., как…
      Он наклонился и нежно пригладил ее растрепавшиеся волосы.
      — Ты знаешь, что ты можешь сделать для меня? Просто быть здесь. Разговаривать со мной. Я не чувствовал себя так хорошо с кем-либо очень давно… С тех пор, как Гретты не стало. Ты понимаешь что я имею в виду?
      Она кивнула, и в ее голубых глазах появилась теплота:
      — Я бы могла подумать, что за всем этим что-то стоит, тебе нужно от меня что-то. Но после моей жизни на улице, я могу понять твои чувства.
      Он опустил глаза на руку, которая держала его.
      — Так много зависит от меня. Прошлой ночью я обнаружил, что, возможно, допустил ошибку. Я плаваю в совершенно незнакомых мне водах, и я не понимаю, что делать.
      — Ты хочешь рассказать мне?
      — Я… Может быть, позже.
      Она некоторое время внимательно изучала его, потом отрывисто кивнула и сказала:
      — Хорошо. Но серьезно, что будет потом? Куда мы пойдем отсюда? Нужно ли мне возвращаться назад в лабораторию к исполнению своих обязанностей?
      Синклер отсутствующим взглядом смотрел на ковер под ногами.
      — На данный момент, Анатолия, я действительно не знаю. Это как раз то, о чем я говорил. Ты не возвратишься жить в женский туалет. Послушай, не беспокойся сейчас об этом. Давай поедим, отдохнем и не будем мешать ходу событий.
      — Я не хочу быть паразитом. У меня есть работа.
      — Мне не нужны паразиты.
      Он с трудом подавил в себе желание ласкать ее нежную и гладкую кожу.
      — Будь сама собой.
      — Я и есть сама собой. Я просто хотела уточнить поконкретнее.
      — Спасибо. Приведи себя в порядок, пока я разберусь с путаницей в компьютере.
      Она пожала его руку и направилась в спальню. Синклер наблюдал, как она шла к двери. Она двигалась легко и грациозно. Потом он вздохнул и вернулся к работе: разбирать приходящие отчеты; Просматривая лист, его взгляд внезапно остановился на одном послании от Мака. «Операция прошла удачно».
      Синклер расслабился в кресле, и счастливая улыбка появилась у него на лице. Как долго он сидел в этой позе, чувствуя огромное облегчение, он не знал; но вскоре в дверях появилась Анатолия в костюме синего цвета, который сотворил настоящее чудо с ней. Ее кожа порозовела от горячей воды, а волосы блестели на свету.
      — Ты выглядишь.., потрясающе. Она повернулась вокруг.
      — У вашего министра превосходный вкус!
      — Мне придется повысить его в звании. Но теперь, после Или, он, возможно, пытается охладить меня.
      — Или?
      Синклер встал и отключил систему. Он хотел еще немного понаслаждаться сообщением Мака, прежде чем погрузиться в трясину, связанную с Или.
      — Голодна?
      — Конечно. Как волк. Ты был прав, что мне будет хотеться ужасно есть. А кто такая Или?
      — Или Такка.
      Анатолия похолодела, ее глаза лишились живости.
      — Министр внутренней безопасности? Синклер кивнул и почувствовал, как легкая дрожь паники прошла по его телу.
      — Я не знаю, что и думать о ней. Она может быть.., такой нежной и все понимающей, но вдруг, в следующую же минуту, бесчеловечно холодной и неприступной. Я обычно называл ее про себя рептилией. Но она так добра ко мне, — он прикусил губу. Но тут же вспомнил, в чем она была замешана, — я не знаю, играет ли она со мной, как с дураком, или то, что я пытаюсь сделать, ей действительно не безразлично.
      Анатолия присела на другой край стола и устремила сосредоточенный взгляд вдаль. Синклер опустился на подушку, испытывая неудобства оттого, что их беседа пошла в таком русле.
      — Это одна из причин, почему я вышел на улицу той ночью. Я нашел один доклад в компьютере — доклад Тибальта. Он содержал полную историю всех действий Или. Очень многие из них противоречат тому, что говорила мне сама Или.
      Анатолия с выражением безразличия посмотрела на него.
      — Она тебе не безразлична?
      Синклер смутился:
      — Она…
      Будь честен, Синклер.
      — Нет, я думаю, что если никогда больше не увижу ее, то не буду страдать из-за навеки разбитого сердца.
      — Ты ведь спал с ней, не так ли?
      Он кивнул, чувство вины переполняло его душу.
      — Она делала такие вещи… Клянусь, ей следовало бы работать в Храме Этарии. Она бы могла многому научить жрицу.
      Анатолия тряхнула головой.
      — Ты не должен нравиться ей. Ты слишком добр и доверчив к людям. И не только это: ты не умеешь молчать, когда этого требуют обстоятельства, но я помогу тебе. Ты знаешь, что она посылает свои останки к нам в лабораторию, да?
      Ошарашенный, Синклер вскочил со своего места и наклонился вперед.
      — Она посылает к вам что?
      — Останки. Жертвы! Мы — хранилище, понимаешь. О, об этом едва ли кто знает, кроме профессора Адама, меня и еще нескольких из администрации. Прошлой ночью мы как раз получили одного. Оказалось, это был инженер. Я бы не знала этого, но он когда-то жил в моем здании. Он работал… Что случилось? Ты побледнел. Ты имел какое-нибудь отношение к его аресту?
      Синклер медленно покачал головой. Как песок на берегу, размываемый водой, разрушилась и раскрошилась еще одна опора.
      — Она была очень жестока с ним. Его гениталии были почти целиком разъедены. Скорее всего какой-то кислотой. После этого она вытащила его яички из правого пахового канала. Одна из моих обязанностей в лаборатории — заносить данные в каталог обо всех поступающих к нам. В основном все они идут как «использованные трупы» на фабрику по изготовлению удобрений.
      — Она лгала мне, — прошептал Синклер, — она смотрела мне в глаза и лгала.
      — Почему? — Он тяжело вздохнул, чувствуя себя полным дерьмом.
      — Синклер?
      — Оставь меня одного, Анатолия.
      Он встал, чувство гнева, смешалось с чувством оскорбленной гордости.
      Он направился к двери, но Анатолия тут же подбежала к нему и схватила за руку, когда он уже открывал дверь.
      Она развернула его и строго спросила:
      — Что ты собираешься делать?
      — Я собираюсь подняться и сказать ей, что все кончено. Пусть она убирается! Я понял все! Она использовала меня! Она.., она использовала меня!
      — Нет!
      Анатолия встряхнула его, когда он попытался высвободиться из ее рук.
      — Синклер, послушай меня! Послушай, черт побери. Если ты сейчас все выложишь ей, она не выпустит тебя живым. Ты слышишь меня?
      Чувство стыда и гнева немного утихло, и до него начал доходить смысл сказанных Анатолией слов.
      — Она опасна, Синклер. Если ты войдешь туда и будешь угрожать ей, я обещаю, что скоро ты окажешься в нашей лаборатории. Бесформенной, измученной, холодной грудой мяса. И никто не узнает об этом. Ты будешь всего лишь одним из тысячей трупов, идущих на фабрику удобрений.
      Его решимость была поколеблена, и он потерял какую-либо способность ориентироваться. Он без сопротивлений последовал за Анатолией к столу, где она заказала сока. Она протянула ему стакан, сочувствующе глядя на его лицо, выражавшее боль и страдание.
      — Так ты действительно ничего не знал? Он вытер слезу, которая покатилась по его щеке. Его голос стал глухим и отрывистым:
      — Она.., она говорила, что каждый из нас борется на своем собственном поле сражения. Я — моей армией, она — с помощью своих средств. Где разница между моральными устоями? Она провозглашала, что оба мы боремся за достижение одной цели: чтобы все люди жили лучше. Свобода от изменников имперской системы.
      Анатолия сделала глоток из своего стакана и потом произнесла:
      — А она всячески показывала, что ты являешься мужчиной ее грез! Что наконец появился ты — человек, с которым она хотела бы провести оставшуюся жизнь! Прислушивалась внимательно к каждому твоему слову! Дышала с такой особой странностью, принимала полные восхищения и преклонения позы!
      Он взглянул на нее, лицо скривилось в улыбке.
      — Откуда ты знаешь?
      — Знаю? Черт возьми, Синклер, это то, что делает всякая женщина, когда хочет подчинить своим желаниям мужчину. Обращаться к его самовлюбленности. Вести себя так, как будто всего лишь присутствие его возбуждает тебя, как будто каждое слово, произнесенное им, полно очарования и глубокого смысла, как бы скучны на самом деле не были его речи. Ты даешь ему понять, что никогда раньше не встречала такого умного и интересного мужчину. Чем красивее женщина, тем сильнее эффект, потому что мужчина всегда думает, что прекрасная женщина не случайно выбрала из всех мужчин именно его, следовательно, если она остановила свой взгляд на нем, он должен быть очень особенным, непохожим ни на кого из других.
      Она подняла бровь и добавила:
      — Секс — могучее оружие, если знать, как использовать его… — И, что совершенно очевидно. Или отлично им владеет.
      Потрясенный до глубины души, он неподвижно смотрел на свой стакан с соком. Да, он помнил. Тот взгляд, которым Или смотрела на него, всегда оставлял у него неприятный осадок, его желание подавляло всякие разумные доводы. Жесткое предупреждение Райсты всплыло у него в памяти: «Ты тоже один из ее лакеев? Это так? Неужели ее чары так околдовали тебя, что плотские желания подавляют всякий голос разума?»
      Он закрыл глаза и почувствовал какую-то пустоту внутри себя. Он чувствовал себя больным и разбитым человеком.
      — Синклер?
      — Каким дураком я был! Каким дураком я бы мог продолжать быть. Она пригласила меня к себе в офис, давала на все мои вопросы рациональные ответы, каждый с известной долей правды, чтобы усыпить мою бдительность, а потом она сделала все, чтобы я расслабился.., и мы вновь оказались в постели.
      Синклер избегал смотреть на Анатолию.
      — Я чувствую себя куском дерьма.
      — Самые трудные уроки — это те, которые не забываются. А теперь ты можешь сидеть здесь и морщиться, как будто только что проглотил что-то ужасно противное, если тебе так хочется, но я собираюсь непременно поесть.
      Несмотря на все его чувства, несмотря на то, что бы ни делал его ум, чтобы наказать самого себя, его тело требовало подкрепления.
      — Ты знаешь, — сказал Синклер, когда наконец насытился, — я обязан тебе…
      — Забудь об этом. Я хорошо поела, приняла душ и получила новый комплект одежды. Будем считать, что мы квиты. Ты выглядишь так, как будто сейчас упадешь с ног от недостатка сна. Я лучше пойду посмотрю, смогу ли я попасть обратно в лабораторию и вернуться к работе. Вет ужасно разозлится. Он должен был заменить меня сегодня. Он позеленеет от злости.
      — Он все еще там? Так поздно?
      — Вет получил секретное задание на две следующие ночи, — она сделала паузу, — тебе нужно быть очень осторожным с Или. Если она даже начнет подозревать, что ты уже не под ее властью, она сделает все, что возможно, чтобы найти действенный компромат или шантаж, которым могла бы запугать тебя.
      Сердце Синклера сжалось.
      — Она видела тебя. Спрашивала о тебе, когда она была на ЛС. Мы.., была очень неприятная встреча. Мы вышли наружу, где смогли поговорить об угрозах Стаффы…
      — Продолжай, — Анатолия прервала его паузу.
      — Я сказал ей, что ты всего лишь подруга. — Холодок прошел по его спине. Ему все стало ясно, — Черт возьми, Анатолия, кого легче можно забрать для получения сведений, кроме тебя? Ты живешь в какой-то проклятой ванной. Твоя семья далеко. Кто вспомнит о тебе, если ты вдруг исчезнешь.
      Она тревожно посмотрела на него.
      — Послушай, у меня есть высшее образование, работа и намеченный путь к цели, которой я должна долбиться.
      — Ага! — он косился на нее, — сколько ты хочешь? Назови свое жалованье.
      — Жалованье?
      — Технического советника? Личного помощника? Биологического атташе? Научного работника? Назови, что?
      — Синклер!
      Он перегнулся через стол и взял ее за руки, внимательно смотря ей в глаза.
      — Ты не понимаешь. Ты не можешь туда вернуться. Я разрушил твою жизнь той ночью, когда вышел на тридцать пятом этаже, чтобы нанести визит своим родителям. Ты рассказала мне о файле 7355, и в этом все дело. Для меня не имеет значения, чем на самом деле являются мои ДНК. Но для кого-то, подобного Или… — Если она получит доступ к информации? Что будет, если она сможет манипулировать тобой?
      Анатолия посмотрела в сторону.
      — Да, ты понимаешь, не так ли? Вдруг ты опять окажешься на улице. Если ты останешься со мной, я смогу защитить тебя, окружить рядами охранников, и никто не сможет прикоснуться к тебе. Я могу послать тебя домой к родителям, если ты хочешь. Все, что угодно. Но сейчас оставайся со мной, ради своей собственной безопасности и моей тоже.
      — Послушай, ты не можешь быть уверенным, что она использует меня для шантажа…
      Он уставился на нее, как будто от этого она все поймет. На какое-то мгновение Анатолию охватила паника, но потом она взяла себя в руки и постаралась спокойно ответить.
      — Со мной все в порядке, ты знаешь.
      Она передернула плечами и продолжала:
      — Ну, мне не очень-то хочется возвращаться.
      Она бесцельно уставилась на противоположную стену.
      — Почему это происходит именно со мной?
      — Я не знаю. Это происходит со всеми. Я сам чувствую, как будто нахожусь в реке, из которой у меня нет никакой надежды выбраться и оказаться не берегу. Все, что я могу, — это бороться, стараться держать голову над водой и не захлебнуться. Но, в конце концов, я все равно утону.
      — Какое сообщение тебя сегодня так порадовало?
      — Очевидно, Или захватила в свой руки Скайлу Лайма. Пришел ультиматум, что если Или не отпустит ее на свободу, то Стаффа спалит Ригу радиоактивным огнем. Но сейчас это самая маленькая моя забота.
      — Маленькая… Не уверена, что хотела бы узнать о твоих серьезных проблемах.