— Так что же вы собираетесь предпринять в отношении Лайсинды? — спросила Мартина, дежурившая в Сассанском орбитальном центре. На этот раз вахта была особенно скучной. Основная часть оборудования была на профилактическом ремонте в соответствии с недавно полученными приказом улучшить оборонительную систему Сассы в качестве превентивной меры, учитывая возросшую враждебность Риги. Стены зала были сплошь закрыты экранами мониторов, стерильно чистые черные плитки пола сверкали в свете ламп. Негромко гудела вентиляция, нагнетая прохладный воздух через решетки в потолке.
      Фило Вердан запрокинул голову назад и прикрыл небесно-голубые глаза. Его светлые волосы казались золотыми в ярком свете ламп. Он знал, что это раздражает Мартину, которая терпеть не могла светловолосых и белокожих людей.
      — Я до сих пор не уверен, мой ли это ребенок. Я хочу сказать, что и встречаться-то с ней начал несколько месяцев назад.
      Мартина рассмеялась, подняв тонкие брови.
      — Несколько месяцев — достаточный срок. Ты знаешь, сколько сперматозоидов вы закачиваете в нас в блаженный миг?
      Фило открыл глаза и с отвращением огляделся. На экранах не было ничего нового. Он вздохнул и взглянул на свой пульт — никаких изменений. Час за часом он делал одно и то же — следил за тем, чтобы каждый космический корабль, приближающийся к империи Сасса, подчинялся правилам, чтобы проток радиации не был направлен в сторону станций, чтобы скорость сбрасывалась надлежащим образом и сопровождающая этот процесс реакция развивалась по установленным векторам. Вообще-то, за этим следил компьютер, а в его обязанности входило решить, заслуживает ли то или иное незначительное нарушение дальнейшего отслеживания и соответствующего устного выговора.
      Он развернулся в кресле и уставился на Мартину.
      — Слушай, а что из того, если даже он и мой? Я не готов принять на себя долю ответственности за ребенка. Это ясно. У меня намечается неплохая карьера. Я собираюсь перевестись на одну из орбитальных платформ. Там есть где продвинуться. Потом мне совершенно не светит, что треть моих доходов будет уходить на содержание ребенка. Особенно если учесть, что я собираюсь работать за пределами планеты. — Он помолчал. — К тому же я не уверен, что он мой.
      — А она что, приветлива со многими? — поинтересовалась Мартина, приподняв брови. — Мне казалось, ты более разборчив, решая, куда определить своего маленького одноглазого дружка.
      Он покраснел. Он и раньше не любил Мартину. Особенно после того, когда она отшила его, когда он вознамерился завалить ее через неделю после своего назначения сюда. Она в свою очередь презирала его, и это тоже раздражало. У Мартины было овальное лицо, обрамленное пышными волосами. Ее раскосые глаза смотрели на мир холодно и трезво. Лайсинду же, конечно, особенно привлекательной не назовешь, хотя у нее были очень приличные ноги.
      Фило услышал негромкий сигнал и повернулся к пульту, чтобы посмотреть в чем дело. Монитор показывал отклонение «Маркелоса» от курса.
      — Странный грузовик. — Он включил переговорное устройство. — «Маркелос», вы сбились с курса. Внесите, пожалуйста, поправки.
      Он снова повернулся к Мартине. Его бесила ее откровенная неприязнь. Тем временем за его спиной вспыхнули новые цифры, показывающие дальнейшее отклонение грузовика от курса и его ускорение.
      Мартина любезно улыбнулась и покачала головой.
      — Ты не перестаешь удивлять меня. Если бы требовался человек с дубовой головой и лужеными яйцами, то равных тебе не сыскать. Кому ты сунул взятку, чтобы попасть сюда?
      — Многогранный талант, детка. Надо иметь кое-что здесь, — постучал полусогнутым пальцем по виску. Она бесстрастно взглянула на него.
      — Если я не ошибаюсь, обычно ты при этих словах показываешь на свою промежность. Возможно, там у тебя кое-что и имеется. А ты подумал о ней? Она неплохая девочка, хотя и пустила тебя к себе в постель. Каким же дерьмом она должна почувствовать себя, услышав твое, «откуда я знаю, что он мой».
      Экран на пульте Фило вспыхнул красным, регистрируя грубое нарушение правил движения. Если бы он не отсоединил звуковой сигнал, то они бы сейчас оглохли от воя сирены.
      — Слушай, почему ты вечно наезжаешь на меня? И дело даже не в ней. Почему я должен страдать от того, что…
      — Дело не в тебе. Я надеюсь, что по решению суда ты будешь платить Лайсинде треть своих доходов до конца дней своих.
      Фило решил выразить свое отношение к этим словам долгим презрительным взглядом. Все было бы гораздо проще, если бы Мартина не была так привлекательна. Даже ненавидя ее, он не мог избавиться от желания представить себе, какова бы она была в постели. Чтобы уйти от ее холодного насмешливого взгляда, он повернулся к экрану и обмер. Экран сверкал красными и желтыми цветами.
      — Боги всемогущие, — прошептал Фило, слишком ошеломленный, чтобы начать действовать. Опомнившись, он нажал кнопку тревоги. На экране было ясно видно, что траектория «Маркелоса», направлена прямо на зону военной безопасности.
      Из динамика послышался резкий голос.
      — Говорит служба безопасности Контроля за околопланетным движением. Вы включили сигнал общей тревоги. Пожалуйста, ответьте.
      — Они.., они… — Фило ухватился за пульт, пытаясь выжать хоть что-то из своего парализованного ужасом мозга. — Они сошли с курса. Они идут прямо на базу. Они сошли с ума!
      — Пожалуйста, повторите. Кто сошел с курса?
      В голове у Фила не было ни одной мысли. «Они во всем обвинят меня!»
      — «Маркелос», — прошептал он. — Это моя вина.
      Раздался еще один голос.
      — Говорит Станция-7 орбитальной защиты. У вас неполадки в аппаратуре, транспортный корабль? На наших экранах приближающийся корабль. Это неполадки или на самом деле?
      Фило, оцепенев, смотрел на экран, не веря собственным глазам. «Маркелос» по-прежнему сближался с планетой и шел прямо на военную базу. Мартина отшвырнула его в сторону и начала выкрикивать распоряжения.
      Фило с трудом встал на ноги как раз в тот момент, когда смертоносная белая стрела на экране ударила в цель.

***

      Одетый в скафандр и со шлемом в руках на случай разгерметизации, Мак стоял на мостике «Гитона» рядом с командирским креслом. Каждая секунда казалась вечностью.
      С каждым ударом его сердца «Маркелос» по крутой траектории стремительно приближался к планете. До поры до времени «Гитон» аккуратно держался в его гравитационной тени.
      Пилот в шлеме для передачи мысленных приказов лежал в своем кресле, не реагируя на происходящее вокруг него. Транслируя через команды, он управлял пустым грузовиком. Подчиняясь им, «Маркелос» увеличил тягу, и огромный корабль с нарастающим ускорением рванулся к планете.
      Масса, умноженная на скорость. Сколько им еще удастся продержаться до того, как фиолетовые разряды бластера встанут у них на пути? Каждый удар пульса означал, что их шансы возрастают по экспоненте.
      — Батареи! — рявкнула Райста. — Активируйте системы, приведите в готовность торпеды.
      — Активизированы и подготовлены, — доложили из секции оружия.
      «Гитон» изменил курс, и Маку показалось, что он слышит, как скрипят переборки от перегрузки.
      Все не отрываясь следили за тем, как стремительно идет на сближение с планетой «Маркелос». «Ну же, детка, выноси».
      Мак не сводил взгляд с монитора, показывающего траекторию «Маркелоса» и «Гитона» вокруг планеты. Во рту у него пересохло и, казалось, что язык шуршит, как фетровый.
      — «Маркелос»! — раздался из динамика отчаянный голос. — Вы нарушили свой курс! Внесите коррективы! Немедленно! Если вы не сделаете этого, мы должны уничтожить вас! Повторяю: немедленно вернитесь на прежний курс! Вы слышите меня? Исправьте курс или прибегните к самоуничтожению! Если вы не сделаете этого, мы уничтожим вас огнем с поверхности! Отвечайте! Отвечайте!
      — Ну что же, мы прорвались даже дальше, чем я надеялась, — пробормотала Райста. — Я думала, что они засекут нас, как только мы изменили траекторию. Выходит, они нисколько не умнее нас.
      — У них слишком много чиновников, — сказал ей Мак. — А кроме того, в их представлении только дурак мог решиться на тот трюк, который проделали мы. Для этого любой нормальный человек привел бы с собой целый флот. Именно так говорится в Священной Книге.
      — Похоже, вы не очень часто ее открывали.
      — Да она мне и не нужна, кроме разве одного, — противник-то продолжает читать ее и верит в то, что там написано.
      — Две минуты до выхода из зоны поражения, — сообщил компьютер.
      Две минуты. Мак снова попытался сглотнуть. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Через две минуты батареи, расположенные в околопланетном пространстве уже не смогут вести огонь по «Маркелосу». Чтобы попасть в «Маркелос», им придется стрелять вниз, рискуя в случае промаха поразить размещенную на поверхности планеты базу, которую они и были призваны защищать.
      Секунды тянулись медленно.
      — Сколько времени им нужно, чтобы подготовиться к стрельбе? — спросил Мак.
      Райста, сохранявшая поразительное спокойствие, учитывая все обстоятельства, пожала плечами.
      — Минут пять, самое большее — десять, если исходить из того, что им придется задействовать всю систему.
      — Одна минута, — сообщил компьютер.
      — Значит, пять минут? — с надеждой взглянул Мак на монитор.
      — «Маркелос»! «Маркелос»! — отчаянно продолжал взывать голос. — Вы нарушаете правила движения в околопланетном пространстве!
      — Не может быть! — отозвалась Райста.
      — «Маркелос»! Вы должны самоуничтожиться немедленно! Это ваш последний шанс! Или вы будете уничтожены! Ответьте, пожалуйста!
      — Как вы думаете, они уже сообразили что к чему?
      — Не думаю, — небрежно ответила Райста. — Только безумец решился бы на такую попытку. Вы же сами только что об этом говорили.
      — «Маркелос»! Именем Божественного Сасса! Ответьте мне!
      — Слегка смахивает на истерику. — Райста глубоко вздохнула. — Готовьтесь к прорыву. Секция оружия! Что у вас?
      — Готовы!
      — Начинаю отсчет! — скомандовала Райста. — Пять, четыре, три, два, один. Пошли!
      «Гитон» изменил траекторию и выскользнул из-под «Маркелоса». Впервые Мак увидел вставшую перед ними планету.
      — Держите ли вы цель? — осведомилась Райста.
      — Так точно, капитан. Цель мы ведем.
      — Открывайте огонь по вашему усмотрению.
      — Огонь!
      От залпа ракет «Гитон» покачнулся. Следы реакции белыми стрелами вспыхнули на мониторах.
      — Пора убираться! — распорядилась Райста. Первая слепящая фиолетовая нить протянулась с орбитальной станции, находившейся под ними. «Гитон» резко ушел в сторону от курса, которым он следовал до сих пор. Мак едва держался на ногах, ухватившись за спинку кресла Райсты.
      Новые и новые разряды бластеров вставали у них на пути, но корабль уже уходил в сторону. В полном оцепенении Мак следил за тем, как сассанцы пытались перехватить «Маркелос», стараясь учесть скорость грузовика. Один из разрядов попал в носовую часть корабля и разворотил его. От удара тяжелый корабль изменил направление, и остальные разряды прошли мимо.
      — Боже правый, — прошептал кто-то, а корабль продолжал свое падение.
      Экран монитора залил яркий свет — торпеды «Гитона» поразили сассанский флот на его орбите, и огонь обороняющихся стих.
      — Теперь его не остановить, — спокойно сказала Райста.
      — С орбиты пытаются засечь нас! — сообщила секция оружия.
      — Уходим! — резко скомандовала Райста. — Компьютер, маневр отхода!
      — Принято!
      А Мак все не мог оторваться от экрана монитора, на котором «Маркелос» начал входить в атмосферу. Гипнотическое воздействие, которое производило это медленно развертывающееся у него на глазах событие, только усиливалось помехами, вызванными возмущениями в атмосфере и всплесками радиации в результате термоядерного уничтожения сассанского космического флота. Как пламенеющее копье «Маркелос» врезался в планету. Путь корабля в атмосфере можно было проследить по дымному следу. Воронка от удара все расширялась. По краям углубляющегося кратера росли валы выброшенной взрывом породы. Это напоминало извержение вулкана. Все установки главной базы Сассы исчезли в этом катаклизме. Как от камня, брошенного в пруд, по поверхности планеты прокатились сейсмические волны. Столб дыма и огня расплылся грибообразным облаком над местом катастрофы.
      — Противник прекратил огонь, — сообщила секция оружия. — Детекторы целенаведения противника уже не координируются.
      — Боги, — изумленно пробормотала Райста. — Так нам, пожалуй, и удастся выбраться живыми. Штурман, прокладывайте курс. Пора нам уносить ноги. Нам следует пройти мимо как можно большего числа орбитальных платформ. Чем больше мы прикончим, тем меньше будет хлопот, когда мы вернемся.
      — Принято, — отозвался штурман. — Приготовиться к ускорению. Повторяю, ускорение сорок. Проследите, чтобы все предметы были надежно закреплены.
      Завыла сирена, и Мак, вернувшись к своему креслу, пристегнулся.
      Его взгляд по-прежнему был прикован к экрану монитора, к ужасной картине разрушений на Сассе.
      «О, Синк! Мы обрекли себя на вечное проклятие. Все эти люди умерли просто так».
      — И многие еще умрут, — угрюмо уже вслух напомнил он себе.

***

      Стаффу разбудил сигнал взрыва. Он автоматически соскочил со спальной платформы, прищурившись от яркого света. Еще не совсем проснувшись, он упал в кресло перед столом и включил монитор. К его изумлению, на экране появился Майлс Рома.
      — Майлс? Разве визуальная связь не слишком рискованна? Что случилось? На вас лица нет.
      — Мы обнаружили ваш печально известный «Гитон», Командующий. Я предупредил их.., и Сасса, и Джакре… Они вежливо предложили мне заниматься моими собственными делами и не лезть в их дела. И теперь нам всем придется дорого заплатить, пока это не завершится.
      — Что случилось, Майлс?
      Легат потер переносицу, пытаясь сосредоточиться.
      — Буквально несколько часов назад, прикрываясь нашим грузовиком, «Гитон» проскользнул через нашу систему обороны. Им, очевидно, удалось увести грузовик с обычного транспортного маршрута и направить его в центр нашего военного комплекса. База уничтожена полностью. Флот, находившийся на орбите, превращен в кучу металлолома. Наша орбитальная система обороны выведена из строя.., возможно, уничтожена. Реакция ускорения «Гитона» расколола, как арбузы, две орбитальных платформы. Судя по их траектории, им удастся разнести еще две, прежде чем они скроются.
      Стаффа ударил кулаком по столу.
      — Клянусь неопределенностью, это же все меняет… Майлс взглянул на него воспаленными глазами.
      — Командующий, что бы вы ни думали о Его Святейшестве, вы наша единственная надежда. Вы понимаете, что это означает. Двадцать два наших лучших военных корабля больше не существуют. Другие корабли рассеяны по всей империи. Если Фист решит нанести удар сейчас, то.., то ничто не уцелеет.
      Майлс в отчаянии опустил голову.
      — В каком состоянии ваша компьютерная система? Легат развел руками.
      — Пока она, кажется, в порядке, но со всех концов планеты сообщают о возросшей сейсмической активности. Мы пока еще не можем оценить климатических последствий. Нам, вероятно, понадобится для этого не меньше двух дней.
      — Но сама система пока не разрушена?
      — Пока нет. Мы предусмотрели сейсмическую защиту, но никто не знает, какой силы будет землетрясение. Стаффа сцепил пальцы.
      — Не занимайте эту линию, Майлс. Кто-то постоянно должен быть на связи. Тем временем пообещайте своему жирному императору, что мы защитим его. Его и империю. Но, Майлс, что бы ни произошло, ваша главная задача — сохранить компьютерную систему.
      — Что вы имеете в виду?
      — В свободном космосе все человеческие существа, включая меня, зависят от вас. Система может понадобиться нам недели через четыре.
      — Если «Гитон» не прикончит всех нас, система будет в готовности.
      Закончив разговор, Стаффа встал из-за стола, прошел в душ и подставил свое покрытое шрамами тело под потоки горячей воды. Он стоял в клубах пара, прижавшись лбом к стене, и пытался выстроить последовательность действий. «Вот и еще один камень упал в уже расползающуюся корзину. Сколько она еще продержится, прежде чем, наконец, прорвется дно и им всем придет конец?»

***

      Вет с недовольным видом достал из шкафчика свою форму офицера безопасности. Рубашку он натянул через голову и постарался пригладить рукой волосы. Денек выдался нелегкий. Военный губернатор Синклер Фист не только неожиданно появился во время его дежурства, но и прихватил с собой Анатолию, которая так и не вернулась.
      Все это, включая ее отсутствие, не произвело на профессора Адама никакого впечатления.
      — А я как всегда должен прикрывать ее, — пробормотал Вет, расправляя свою фирменную рубашку. На этот раз он вводил в компьютер данные Адама, что было обязанностью Анатолии. Это затормозило его собственную работу, и наверстать отставание в течение ближайших двух дней ему не удастся. Две ночи ему придется обеспечивать безопасность. Когда он рассказал об этом Марке, та тоже отнеслась к его рассказу совершенно равнодушно.
      «Ана, ты теперь моя должница». Но вообще-то никакой проблемы здесь не было. Кипятился он больше для порядка. Анатолия была его самым близким другом. Пожалуй, даже более близким, чем Марка.
      Вет проверил, как он выглядит, расправил плечи, чтобы погоны лежали на плечах как надо и удостоверился, что между зубов у него не застряли остатки ужина. Потом он потянулся к полке, собираясь достать один из передатчиков.
      — Вет, — позвал его Боккен своим мягким голосом. Его рука застыла на полдороге.
      — Слушаю вас, сэр, — обернулся он.
      Высокая массивная фигура Боккена стояла в дверях. Волосы на его продолговатом черепе были как всегда коротко подстрижены. Его мясистое лицо освещала отцовская улыбка, но темные глаза смотрели жестко.
      — Эти джентльмены хотят, чтобы ты отправился с ними в город. От тебя ничего не потребуется. Свое жалованье ты получишь как обычно.
      — А в чем дело? — вытянув шею, Вет разглядел за спиной Боккена двух молодых людей. Выглядели они совершенно обычно. На обоих были коричневые костюмы консервативного покроя. Один, светловолосый, коротко стрижен. У другого длинное лицо и черные волосы.
      — Сам увидишь. Да не беспокойся ты, нет ничего особенного. Просто проводи их и представь всю информацию, которая им может потребоваться. Я думаю, через пару часов ты будешь дома.
      — Но я… Слушаю, сэр. Вы мой начальник и, если вы считаете, что так надо, то какие у меня могут быть возражения? Мне идти в форме или переодеться в штатское?
      — Иди в форме, — ласково сказал Боккен, выпроваживая его из раздевалки. Проходя мимо Боккена, Вет уловил тонкий аромат мужского одеколона. Молодые люди оказались у него по бокам. Вет дружелюбно кивнул им.
      — Сюда, пожалуйста. Мы постараемся не отнимать у вас много времени и заранее просим извинения за причиненные неудобства, — сказал светловолосый.
      — Какие могут быть проблемы. Я только.., ну, куда мы направляемся? Зачем я вам понадобился?
      — Очень скоро вы узнаете это от нашего начальства.
      В сопровождении двух мужчин Вет прошел к лифту. Они поднялись на крышу, где была посадочная площадка и там забрались в ожидавший его аэромобиль. Молодые люди сели по обе стороны от него.
      Аэромобиль снялся с места и влился в транспортный поток. Вет заметил, что его пульс участился, а во рту пересохло. «Не валяй дурака, — сказал он себе, — тебе совершенно не о чем беспокоиться».
      Аэромобиль резко снизился, направляясь к ничем не примечательному квадратному зданию. Узнав его, Вет напрягся — это было Министерство внутренней безопасности. Он встревожено взглянул на своих молчаливых спутников. Оба сидели, выпрямившись и глядя прямо перед собой.
      Аэромобиль опустился на землю, миновал длинный тоннель и мягко остановился. Колпак кабины откинулся, и Вет оказался в пахнущем сыростью бетонном тоннеле. Расставив ноги и скрестив руки на груди, вдоль стены стояли мужчины и женщины и смотрели на него. На них была черная форма и вид у них был такой, что было ясно, что шутить они не собираются.
      — Слушайте, — обеспокоенно спросил Вет, — вам действительно нужен я?
      — Сюда, пожалуйста, — вместо ответа ему показали на дверь.
      Вет попытался проглотить слюну, и в горле у него пискнуло. Его ноги дрожали. Он глубоко вздохнул и зашагал мимо охранников в черном к тяжелой двери. Внутри он миновал пост, заметив, что его засняли и просканировали на предмет безопасности.
      — Прижмите ладонь к этой пластине, — сказала ему дежурная.
      Вет судорожно кивнул и положил руку на теплую поверхность. Он знал, что таким образом будут проанализированы его биохимические и дерматологические характеристики. Тем временем еще один датчик считал характеристики его радужной оболочки.
      — Сюда.
      Молодые люди провели его к лифту, по-прежнему держась по обе стороны от него. Они вошли в лифт, и Вет выпрямился. Ему казалось, что падение продолжалось целую вечность.
      Лифт остановился, и Вет оказался в пустой комнате с серыми стенами, в которой стояла одна скамья.
      — Снимите одежду, пожалуйста. Вет вытаращил глаза.
      — Снять…
      — Быстрее, пожалуйста, — блондин угрожающе смотрел на него.
      Вета уже откровенно трясло. Ему ужасно хотелось в туалет. Трясущимися руками он стянул с себя рубашку и аккуратно сложил ее на скамье. Голый и беззащитный стоял он перед ними, вдруг почувствовал, насколько холоден пол под его босыми ногами. Неужели они не смогли сделать, чтобы здесь было потеплее?
      — Сюда, — еще раз скомандовали ему.
      На двери не было никаких надписей, за дверью — небольшая комнатка с бетонными стенами. В центре комнаты стояло единственное кресло. Вет огляделся. По периметру комнаты под потолком было размещено регистрирующее оборудование.
      — Садитесь, пожалуйста.
      Вет уселся в холодное кресло, изо всех сил стараясь, чтобы у него не стучали зубы. Он весь покрылся гусиной кожей. Действуя четко и слаженно, его спутники пристегнули его запястья к подлокотникам кресла, затем, присев, проделали то же самое с его щиколотками.
      — Это совершенно лишнее, — запротестовал Вет. — Я и так расскажу все, что вы хотите узнать.
      Не обращая внимания на его протесты, они быстро и молча продолжали работать. Закрепив датчики в области сердца, на висках и на внутренней части бедер, они бесшумно исчезли.
      Вет пытался сдержать ужас, от которого все сжималось внутри, а тело сотрясала дрожь. Он закрыл глаза, пытаясь убедить себя в том, что все происходит не с ним. «Ничего этого нет. Это не я».
      — Я ничего не сделал!
      — Конечно, — согласилось мягкое контральто.
      Вет открыл глаза и замер. Она была прекрасна, а ее черная облегающая одежда только подчеркивала совершенные линии ее тела. Ее черные, цвета вороньего крыла волосы блестели в ярком свете, падавшем сверху. К его ужасу, она внимательно рассматривала его. Когда она бросила взгляд на его съежившиеся половые органы, у нее на губах появилась тонкая усмешка.
      — Что вы.., что вы хотите от меня?
      — Семейный человек, — сообщила она ему доверительно. — Имя жены — Марка. Ребенку три месяца. Ведь вы хотите снова увидеть их, не так ли?
      Вет кивнул, зная, что голос откажет ему. Она подошла к нему и сунула ему в рот трубку.
      — Выпейте это. Не волнуйтесь, это одно медицинское средство. Мы называем его митол.
      Вет, захлебываясь, глотал сладкую жидкость с фруктовым привкусом.
      Когда он все выпил, ее теплые руки сжали его лицо, не позволяя ему отвернуться, заставляя смотреть ей прямо в глаза — глаза хищника, склонившегося над своей жертвой.
      — А теперь, Вет, вы расскажете мне все, что знаете об Анатолии Давиура.
      Он нахмурился, странная мысль проскользнула в его мозгу.
      — Анатолия?
      — Да, Вет, — она похлопала его по щеке. — Все, включая самые тривиальные пустяки. Вы ведь не захотите ничего утаить от меня. Особенно учитывая, что у вас жена и ребенок.
      В комнате вдруг стало очень холодно, внутри у Вета все заледенело. И он заговорил.

***

      «Учитывая природу нашего бытия, мы можем задаться вопросом: если все мы часть Божественного Разума и каждый из нас по-своему является творцом действительности, то каким образом государство приобрело такую власть над нами?
      Ответ, друзья мои, заключается в том, что власть империи, власть церкви или правительства иллюзорна. Она существует исключительно потому, что мы создали реальность и признали ее существование. Мы сами создали тиранию, и мы не можем ее разрушить. Порознь и вместе мы сотворили эту одностороннюю эпистемологию общественного контроля, а затем как бы отказались от своего права на самих себя, на собственную целостность, на свое бытие. Сегодня над нами господствует прихоть государства. Какая горькая ирония заключена в таком повороте событий — ведь государство может существовать без нас. Что же мы создали за монстра, который столь безнаказанно пожирает нашу плоть и дух?
      Но в этом нет обреченности? Нам только стоит начать задаваться этими вопросами, обратить на них внимание, и мы начнем вырабатывать другие видения правительства, чтобы трансформировать это многоголовое чудище. Таким образом, шаг за шагом мы начнем отказываться от прежнего одностороннего познания реальности, которое нам внушили, преобразовывая тем самым саму природу правительства. Мощь Божественного Разума не пассивна. Используйте ее. Старайтесь изменить ситуацию вокруг себя любыми доступными средствами. Отбросьте искусственных паразитов, которых мы сами сотворили в своей среде. Начните действовать немедленно.
      Учитывая это, взвесьте вашу моральную ответственность перед собой, перед вашим народом, перед Богом. Ждать ответов на эти вопросы вы можете только от себя».
      Из выступления Кайллы Дон

      Скайла нещадно заставляла работать свое тело, наслаждаясь тем, как работают легкие, как струится пот между лопаток. Сейчас она делала наклоны вперед. Арта Фера внимательно наблюдала за ней. Скайла занималась физическими упражнениями не только для поддержания формы. Загоняя себя таким образом, она забывала о всепоглощающей скуке, которая сопровождала их бесконечное путешествие. Это было лучше, чем простое ожидание. Фера внимательно следила за тем, как Скайла отрабатывала рывки на искусственной беговой дорожке. Ничто не могло укрыться от ее взгляда. Фера ни разу не допустила промаха.
      Скайла начала отжиматься. Она напрягла все силы, старательно ведя счет количеству упражнений, а мозг ее продолжал лихорадочно работать. Тайник с оружием в головах ее спальной платформы оставался необнаруженным, но, к несчастью, Фера ни на секунду не спускала с нее глаз и у нее просто не было возможности достать его оттуда. Прежде чем заснуть, эта профессиональная убийца, сковывала ее движения. Тоже самое Арта проделывала, когда ей нужно было заняться проверкой курса и управления их космической яхты.
      «Мне нужно только четыре минуты. Две, чтобы достать оружие, минуту — чтобы разрезать ошейник виброножом и еще одну — чтобы зарядить пистолет. Но можно ли надеяться, что Фера, расслабившись, подарит ей драгоценные минуты? Первым делом надо избавиться от ошейника. Пока это смертельное кольцо стягивает ее шею, у Скайлы, нет ни малейшего шанса. Если даже ей удастся добраться до пистолета, зарядить его и пристрелить Арту, мозг умирающей женщины отдаст приказ убить ее».