28

— Полковник? — голос Нила вырвал его из глубокого сна.

Застонав, Дэймен Ри поднялся и привычным движением схватил боевой костюм.

— Ты вообще когда-нибудь спишь, Нил?

— Гм-м… да, сэр. Вас не было несколько часов. Хм-м, сэр, дело в том, что «Победа» выслала в нашу сторону ШТ, а вы просили дать знать, если Патруль предпримет какие-нибудь действия.

— Спасибо, Нил. Что-нибудь слышно от Майи?

— Да, сэр. Она на пути к нам. Да, и еще, сэр?

— М-м?

— «Победа» наращивает энергию, сэр.

— Наращивает… Подайте сигнал тревоги. Проклятье! Это случилось. У них было время все обдумать! Разыщите Риту на «Хирам Лазаре», и пускай она наберет энергию и не принимает никаких визитов с «Победы» или «Тореона». Они идут по нашу душу!

— Слушаюсь, сэр!

Ри застегнул боевой костюм, протер изображение паука и испытал неожиданную гордость от трофеев на поясе. Он на секунду остановился, положив руку на холодную сталь люка.

— Ну что, старушка, — нежно обратился он к кораблю. — Похоже, они снова принялись за свое. Если не Нген, так Скор Робинсон. Посмотрим же, кто победит в этот раз.

Тяжело дыша и отдуваясь, он примчался к шлюзу как раз вовремя, чтобы увидеть, как ШТ скользнул в один из работавших доков. Второй корабль зашел в шлюз с другой стороны. На этом были отличительные знаки «Тореона».

— Должно быть, они думают, что мы для них не противник, — пробурчал Ри, впервые обрадовавшись тому, что «Пуля» представляла из себя лабиринт коридоров и ловушек. — Или же считают, что мы спим и эффект неожиданности сработает в их пользу.

— Полковник? — донесся, как всегда, невозмутимый голос Нила.

— Слушаю.

— Мы готовы. Тот же план, что мы использовали с сирианами. Проклятье! Если бы они только не были…

— Да, Нил, я знаю, — спокойно прибавил он. — Снова повторяется история с Миром. Двое на одного, а? — если бы это было так.

— Все верно, сэр. Я связался с майором Сарса, она наращивает мощность. У них там наготове все бластеры Нгена.

— Тогда мы, может быть, еще не мертвецы, — прошептал Ри, проведя рукой по изображению паука. Только если Майя откроет огонь из орудий «Победы», от них ничего не останется, прежде чем «Хирам Лазар» успеет ответить.

Шлюз открылся, и вышли десантники в боевых костюмах. С четкостью часового механизма, они образовали защитный периметр.

— Не открывайте огонь, — приказал Ри. — Нам не нужны трагические ошибки.

— Здорово! — затрещал хриплый голос Майи на его частоте. — Это вы, Дэймен? Спящим вас не застанешь, а?

— Вы явились с целью захватить мой корабль?

— Получила приказ час назад.

— Первый выстрел сделаете вы, Майя. После этого всяк за себя, и к черту отстающих. Мы не сдадим корабль.

Молчание.

— Дэймен?

— Угу.

— Я думаю, нам с вами нужно серьезно поговорить. Наедине.

— Ничего не изменится.

— Все может быть. Вы и я. Одни. На вашем мостике.

Он нахмурился.

— Хорошо, Майя, я вас жду, — с замиранием сердца он вышел вперед, и через некоторое время она появилась из-за спин своих выглядевших смущенными десантников, На многих боевых костюмах красовались изображения паука. Они явно не испытывали особого восторга.

— Может произойти настоящая кровавая бойня, — приветствовал ее Ри, слегка раздраженный ослепительной белизной ее костюма.

Она оценивающе посмотрела на него, и на ее смуглом лице появилась улыбка.

— Вид у вас неважный, Дэймен. Каждый раз, когда я наношу вам визит, вы выглядите все более оборванным. А эта развалина, к которой вы так привязаны, больше похожа на груду металлолома!

— Видно, у нас разный круг общения. Вы хотели поговорить? Почему на мостике?

— Понадобится система связи, — проворчала она. — Пошли.

— Не сюда. Еще десять шагов, и от вас мокрого места не останется. Следуйте за мной, — и он повел ее по изогнутым и разрушенным коридорам на мостик. — Хм-м, зажимайте нос, когда проходите над трупами. Их давно пора убрать, но у нас просто не хватает времени.

Она кивнула, брезгливо пробираясь через завалы изувеченных трупов.

— Го-о-осподи, чем вы тут занимаетесь? Открыли у себя морг?

— Они сами явились.

Между ними повисло молчание, пока они перебирались через участок невесомости, где стены были пробиты огнем бластеров.

— Вы стали носить волосы? — поинтересовалась она, ткнув пальцем в его пояс.

— Заработал, — огрызнулся Ри. — Жаль, что вас здесь не было. Мы были готовы умереть с честью.

— Честь, — повторила она еле слышно, слегка кивнув.

Майя обменялась воинскими приветствиями с Нилом, когда он прошел в люк; ее костюм уже запачкался по дороге. Прищурив глаза, она оглядела измазанные сажей панели управления. Некоторые из тех, которые работали, показывали снаружи рваную оболочку «Пули». На других было суровое лицо Риты Сарса на фоне белого мостика.

— Дайяд? Все в порядке? Хорошо. Я на мостике. Сохраняйте бдительность… и не нарывайтесь, — она повернулась к Нилу. — Майор Иверсон, организуйте, пожалуйста, линию связи с «Победой».

Ри утвердительно кивнул и скрестил руки в ожидании.

Майя подняла голову, чтобы взглянуть в лицо своему первому помощнику.

— Бен? Это я. Как обстановка?

— Мы все готовы, полковник. Да, «Хирам Лазар» набрал мощность и слегка развернулся, так что орудийные палубы смотрят в нашу сторону, — он проглотил слюну и выжидательно смотрел на нее.

Майя усмехнулась.

— А как дела у людей Яйши?

— Они злые как черти, полковник.

— Что, черт возьми, происходит? — спросил Ри.

Майя бен Ахмад сдвинула брови.

— Вы знаете, что я получила приказ захватить ваш корабль и команду. У меня также есть приказ забрать «Хирам Лазар» и «Хелк» у романанов. Точнее, мы все получили, — она провела пальцем по панели и состроила гримасу, увидев, что он стал черным.

Ри вскинул голову.

— Мы к вашим услугам, Майя, можете попробовать.

Она поджала губы и наморщила лоб.

— Майор Иверсон, установите связь с полковником Мендес на «Тореоне».

Ри еще раз утвердительно кивнул.

— Пришло время платить по счетам, — задумчиво произнесла она, когда оставшийся монитор заполнило лицо Мендес.

— Я так понимаю, что вы преуспели? — коротко спросила Яйша. — Я вижу, что Ри у вас в руках. Честно говоря, не думала, что это будет так легко. Но я также и не рассчитывала, что вы станете подвергать себя риску.

Майя опустила голову, почесав в затылке.

— Все было совсем не так легко, полковник. Мне НУЖНО было сюда попасть. Вы не получите «Пулю». Остальные корабли принадлежат романанам. «Победа» переходит на сторону Ри и романанов. Директора…

— ВЫ? МАЙЯ, ВЫ ПЕРЕБЕЖАЛИ… К НИМ? — Мендес подалась вперед в своем командном кресле.

Майя пристально уставилась на экран.

— Хотите составить нам компанию, Яйша? Бен у меня на мостике, и «Тореон» у него на мушке. И Яйша, у нас хватит сил, чтобы защитить «Пулю» от вас и от Тоби, когда она наконец вернется.

Она заколебалась, ее желание было очевидным.

— У меня есть приказ…

— Умереть? — поинтересовалась Майя. — Вот чем это закончится, Яйша. У нас превосходство в огневой мощи, и я не думаю, что вы сможете с нами тягаться. «Победа» откроет огонь по моей команде, Яйша.

Рита Сарса прибавила.

— А я думаю, что орудия «Хирам Лазара» накроют вас еще раньше, полковник. Стоит мне сказать слово, и мы пустим в ход эти великие батареи Братства, — она бросила взгляд на монитор. — Я вижу на своем дисплее, что Моше на «Хелке» тоже набрал мощность.

Мендес покачала головой.

— Почему, Майя? Почему вы… за них?

Полковник Майя бен Ахмад окинула ее усталым взглядом.

— Долг, полковник. Уважение? Да, и это тоже, Мы не можем просто использовать этих людей, а затем выбросить. Я проделала весь этот путь не затем, чтобы демонстрировать сирианам пример вероломства или нарушать слово, данное романанам. Нет, Дэймен и его люди дали мне урок. Похоже, пора понять, что мы все нужны друг другу. Нравится это вам или нет, но это было только начало. Сириус был только первым в ряду. Его примеру последуют другие планеты. Опять наступает время для верности и чести, Яйша, — она посмотрела на Ри. — Может быть, это путь Паука, а?

Мендес подняла глаза, очевидно только что войдя в свою систему связи.

— А мои люди?

— На «Победе». Бен говорит, что они немножко не в себе, но они в безопасности. Пришлось захватить ваш ШТ, чтобы Дэймен и Сарса не оказались застигнутыми врасплох.

— Полковник? — вызвал Бен со своего монитора. — Я получил сообщение с Арктура. Они просят считать предыдущие приказы аннулированными. Директор Робинсон лично заметил, что это была… неприятная ошибка — сбой в системе передачи.

Майя с удивлением посмотрела на Ри.

— Что за черт? Старик научился врать!

Ри опустился в покрытое пятнами командное кресло.

— Отбой, Рита. Возможно, нас опять спас этот проклятый пузырь. Но будьте бдительны, ребята.

Пятница Гарсиа Желтая Нога замечал, как «Пуля» менялась день ото дня. Он стучал по коридорам «Хирам Лазара» на своем временном протезе. Приспособление восхищало его. Фальшивая нога скрывала внутри электростимулятор, который восстанавливал ткани. Кто-то рассказал ему о ДНК, регенерации и генетических кодах. Слова. И все же, его нога становилась длиннее с каждым днем.

Тем временем, он самостоятельно научился читать, пожирал информацию о тактике войны в космосе и тщательно изучал все технические новшества, внедряемые инженерами на «Хирам Лазаре» — первом космическом корабле романанов.

В Пятнице проснулся интерес к сирианскому театру, который он считал чрезвычайно смешным. Он изучил историю старой Земли и прочитал труды по этнографии, которые Лита Добра заложила в систему «Пули» и которые они перенесли в банки данных «Хирам Лазара». Но, в основном, он болтался по кораблю, надеясь, что Сюзан в конце концов проявится.

Пятница периодически заставлял себя спускаться в помещение, где были обнаружены мертвые тела Леоны Магилл и полковника Амаханандрас. Пятница видел, как вывозили содержимое комнаты, предмет за предметом, а он смотрел на окровавленную кровать и пытался представить.

Однажды прибыла Рита и показала ему голографические записи, которые один инженер раскопал в личных файлах Нгена. Он видел, как Леона и Ариш сломались под рукой Нгена.

— И про Сюзан есть? — спросил он хриплым голосом.

— Есть несколько, — ответила Рита с каменным лицом. — Она была круче. Ей почти удалось взять над ним верх на какое-то время.

— Я не уверен, что хочу…

— Тебе это и не удастся. Я уничтожила их. То, что там записано, не нужно видеть ни одному человеку.

— А Сюзан?

— Нген по ходу дела использовал психомашину. Инженеры, которые разобрали ее, говорят, что она считывала инграммы — синаптические следы памяти. Использовала их против нее. Пятница, возможно именно тебя — или Ганса — она видела, когда Нген…

— Но с ней все в порядке? — взмолился он, в его воображении вертелись всякие ужасы.

— Я больше ее не узнаю, Пятница. Она… она…

Пятница поднял руку и потрепал ее по ладони, которая лежала на его плече. Он молча закрыл глаза, не замечая слез.

Через месяц они приспособили ему новый протез, за это время его обрубок вырос на полтора дюйма. Неподалеку «Пуля» опять начала сверкать белизной, избавившись от большей части наружных повреждений. Леса обволакивали корабль изящным кружевом.

Сюзан была где-то там…

— Пятница! — выкрикнула Рита подходя, чтобы обнять его.

Он улыбнулся ей снизу вверх и увидел, что за ней пристроился Железный Глаз.

— Привет, майор. Как дела?

— Грех жаловаться. Получили сегодня послание Директората. «Миликен» и «Тореон» возвращаются к патрулированию. Директорат выслал гражданский совет, который должен прибыть завтра. Запасы продовольствия доставляются регулярно на GCI, и мы получили некоторое количество гиперпроводника, который запрашивали.

— А Нген?

Рита опустила глаза.

— Никаких следов, Пятница. Он оказался совершенно недосягаем для «Миликена». Совершив скачок первым, он затем мог выйти из него где угодно, сменить вектор и снова совершить скачок.

— Галактика не настолько большая! — возразил Пятница. — Он где-то уже губит невинные жизни. Мы не можем просто…

— Он объявится, — согласился Железный Глаз. — Мы уже раструбили по всем мирам и станциям, что романаны дадут за его голову ее вес в тороне. Мы всем народом дали клятву смертельной мести.

— Тогда все не так плохо, — Пятница нерешительно поднял голову. — У Сюзан все по-прежнему?

Рита сделала глубокий вдох.

— Да, она только контролирует проведение работ и проводит много времени с Джиоржем. Они много разговаривают там, где их никто не может услышать, — Рита уставилась на свои руки.

У Пятницы внутри все оборвалось.

— Это хорошо, надо думать. Ей нужен кто-то. Ты думаешь он… он помогает ей?

— Да, — прошептала она, — думаю, что помогает. Не забывай, что это уже не та Сюзан, которую ты когда-то знал. Она стала кем-то другим, не похожим на человека. Как будто… как будто часть ее души умерла. Нген изувечил ее, Пятница. Возможно, даже сломал ее навсегда.

— Она никогда не вспоминает Ганса или меня? — глухо прошептал Пятница.

— Она живет с Джиоржем. Мне жаль, Пятница. Это лучше, чем если бы ты услышал это от кого-нибудь другого.

— Знаешь, я видел его, — глухо произнес Пятница. — Мы говорили друг с другом, когда они модифицировали большие бластеры. Он показался мне приветливым, только очень занятым всей этой работой.

В глазах у него потемнело.

Железный Глаз положил руку на плечо Пятницы.

— Я думаю, тебе нужно побывать на планете и позаботиться о своей доле материальных ценностей, собираемых для транспортировки. Пока что у тебя нет ничего, кроме трофеев.

— Отдайте все мое вдовам и сиротам, — Пятница старался говорить ровным голосом.

— Я приказываю тебе, воин, — сказал Железный Глаз не терпящим возражений голосом. — Мне там нужна помощь, а ты уже вполне дееспособен. Ты сделал себя знаменитым той передачей про Паука. Сириане хотят видеть и слышать тебя. Они уважают твои слова. Ты нужен мне, чтобы держать в своих руках… как это называется? — он посмотрел на Риту.

— Связи с общественностью?

— Да, ты будешь у меня заниматься этим, Пятница.

— Я…

— Это приказ.

Пятница кивнул, найдя взглядом сверкавший, белый и такой недоступный корабль. Там создавалось что-то новое. Что-то, в чем Пятница Гарсиа Желтая Нога не участвовал. Почему тот сирианский стрелок не проявил чуть больше меткости? Да и медкоманда могла бы не проявлять такой прыти.

Честер Армихо Гарсиа уменьшил громкость на последних аккордах Девятой симфонии Бетховена, и, когда замерли последние ноты, появилось изображение Скора Робинсона.

Честер улыбнулся.

— Я не могу тебе сказать, директор. Он побывал в секторе Гулаг у друзей, которые в прошлом снабжали его оружием. Следующее решение он примет через несколько дней. Он все время в движении, решая все в последнюю минуту. Его выбор еще не определился окончательно.

Маленькие голубые глазки блеснули из-под нависавшего лба.

— Каждый раз, когда я говорю с тобой, пророк, ты заставляешь меня нервничать, — заявил Скор скрипучим голосом.

— Я сожалею, директор, — Честер склонил голову. — Я воспользуюсь этой возможностью, чтобы сообщить, что завтра я улетаю на планету, которую вы называете Атлантидой. Будь так любезен, приготовь транспортный корабль для меня.

Лицо Робинсона скривилось от огорчения.

— Почему я должен это делать? Может быть, ты здесь приносишь нам больше пользы?

— Возможно. Но у меня есть другие обязанности перед Пауком. Я был приведен сюда с определенной целью, директор. Твои решения демонстрируют определенное просветление в сознании. Твоя душа проросла. Я же следую за своим призванием. С другой стороны, ты тоже обладаешь свободной волей и можешь удержать меня здесь, создав тем самым собственную точку выбора, — Честер непринужденно улыбнулся.

— Что будет лучше для Директората?

Честер покачал головой.

— Я не знаю, директор Робинсон. Один путь принесет рождение в крови и страданиях… но это будет путь к новой жизни и новому порядку. Другой путь может привести к равновесию или же — в зависимости от точек выбора — к бесплодию и рабству. Приобретенный опыт будет другим — хотя в одном будущем я вижу много погибших душ — но результат может оказаться не менее ценным. Мне неведомо, чего именно хочет Паук.

— Твой Бог злит меня, пророк!

— Он многих злит.

— Культы Паука растут как грибы по всему Сириусу, — рот Скора скривился. — Они тоже взыскуют пророка. Ты уверен, что тебе не следует отправиться туда?

— Возможно, я так и сделаю… когда придет время, — Честер погрузился в задумчивость. — В настоящий момент я этого делать не буду. Я вижу молодого человека, который живет видениями. Он молится уже много дней — взывая к славе Паука. Это еще не его точка выбора, но я думаю, что он отправится туда.

— Почему возникают культы Паука, когда романаны побили и испугали их? Творили всяческие зверства?

— Именно потому, что мы побили их, — Честер кротко улыбнулся. — То, что внушает человеку страх, побуждает его к пониманию. В то же время, путь романанов являет собой простую истину. Честь, знание и достоинство — пусть в дикой форме — это они могут понять. Их мир рушится, Скор. Они были обмануты; их реальность рассыпалась под ударами бластеров. Паук дает им то, на что можно опереться. Надежду на будущее.

Однажды, директор, мы беседовали о душе. Романаны беседуют о душе друг с другом, и сначала это вызывало у сириан насмешку, но теперь они стали видеть истину. Их души, как и твоя, жаждут и требуют пищи. Теперь они хотят учиться, приобретать новый опыт, совершенствовать свои жизни.

— Это не очень-то утешительно, пророк, — Скор с беспокойством сглотнул.

— Жизнь вообще неутешительна, директор. Будь она такой, мы бы ничему не научились, и наши души остались бы стерильными.

— Полковник Ри хочет получить еще больше гиперпроводника — стратегического дорогостоящего металла. Это тоже меня не очень радует.

— А ты можешь ему воспрепятствовать в этом?

— Я не знаю, — Скор кусал свои тонкие бескровные губы.

— Не лучше ли послать ему, чем ждать, пока он возьмет его сам?

— Я не знаю, — упрямо повторил Скор.

— Ты все еще собираешься приказать ему сложить с себя командование? — задумчиво произнес Честер.

— Он становится помехой, — ответил Скор. — Ему пора на заслуженный отдых. Пора уступить место молодым. Мы щедро отблагодарим его за годы службы. Так будет лучше. Он может уйти в отставку с такими почестями, какие не снились ни одному полковнику за последние триста лет.

Честер понимающе кивнул.

— Что, если ты нам опять понадобишься, пророк?

— Пришлите за мной. Я прибуду, если вам будет нужно знание, — Честер улыбнулся, когда частичка будущего встала на свое место. Скор принял свое решение. Честер дал времени пройти через себя, созерцая видение.

— Пока что я сыт по горло твоим знанием, — пробормотал про себя Скор — чего за ним раньше не замечалось.

— Вполне возможно, — легко согласился Честер.

— Ты никогда не споришь?

— Зачем?

— У тебя что, нет собственных мыслей? — Скор слегка наморщил лоб.

— Что бы это изменило?

— Опять вопрос! — Скор чуть не сплюнул.

Честер молчал.

— Послать полковнику Ри гиперпроводник? — голос Скора напрягся. — Не использует ли он его против меня?

— К вопросу, который ты задал, следует подходить следующим образом, — доброжелательно произнес Честер. — Есть ли у Ри причина использовать его против тебя? Есть ли у тебя какие-нибудь основания полагать, что они выступят против тебя? И если да, то к каким результатам это, в конце концов, приведет, хорошим или плохим?

Скор Робинсон пристально посмотрел на него своими голубыми глазами.

— Желаю приятного перелета, пророк.

Изображение исчезло.

Честер улыбнулся самому себе — еще один элемент будущего занял свое место. Для следующего прослушивания он выбрал Моцарта, квартет до-минор, опус К—581.

Инженеры и гражданские лица работали по двадцать четыре часа в сутки. Сирианские кораблестроители наводнили наземные площадки и отстраивавшиеся станции на орбите. Джиорж сообщал им технические данные, и в мгновение ока части палубы, панели или кабели доставлялись наверх на челноке или ШТ.

Романанов осаждали просьбами освободить определенных заложников или принять дар взамен какой-нибудь молодой женщины. Иногда что-то из этого выходило, иногда нет. В то время как одни женщины соглашались отправиться мирно, другие совершали попытки самоубийства, постоянно дрались или же падали духом от отчаяния. Однако это не заботило улыбавшихся мужей.

Угрозы смертью то здесь, то там пускались в ход. Зверства не так легко было вытравить из памяти некоторых сириан, но в целом народ выдохся. Ошарашенные, окруженные руинами, они попросту отдались судьбе.

Большинство из них, однако, были более чем заинтригованы романанами. Ненавистные враги превратились в некий культурный образец. Романанских воинов приглашали всюду на встречи в клубы и религиозные общества. С вошедшим в раж романаном никто не хотел бы оказаться близко, смирные же, они вызывали интерес и восхищение.

Железный Глаз, в особенности, оказался в мирное время загруженным больше, чем во время войны. Помимо прошений об освобождении молодых женщин, его осаждали сирианские бизнесмены, желавшие производить куклу «Железный Глаз» или получить официальную лицензию на продажу подлинных романанских боевых ножей, трофеев и туристских путевок на Атлантиду или Мир, как сириане называли теперь родную планету романанов, научившись этому от них.

Писатели липли к штабу романанов как мухи, пытаясь получить биографические сведения от входивших и выходивших воинов. Продюсеры голографических фильмов тоже сновали повсюду, уговаривая суровых воинов сняться в фильмах с названиями вроде «Месть романанов» или «Воины Паука».

Сирианские подростки с воплями носились по улицам, одетые в сшитые под романанов кожаные одежды, раскрашенные в цвета пауков и сантос, потрясая игрушечными бластерами и париками, кусками ткани или ковров вместо трофеев.

Был большой спрос на романанов, исполнявших военные песни для средств массовой информации. Эссе, трактаты и курсы лекций посвящались концепции Бога как паука, романанской морали, социальной структуре Мира и роли женщин в романанском обществе. Изображения паука украшали стены, воздухопланы, офисы и вывески.

Джона Смита Железный Глаз коробило от мысли, что его лицо, вместе с лицами Ри и Риты, смотрело с голографических реклам, афиш и снимков в журналах. Актеры играли его в дешевых голофильмах, а журналист, которому он однажды рассказывал байки после чрезмерного количества выпитого виски, сколотил себе состояние, изображая Джона Железный Глаз в одиночку убивающего медведей с Атлантиды одним голым кулаком. Это вызывало у большинства романанов приступы смеха.

— Это просто какая-то чушь! — закричал Железный Глаз чуть ли не во все горло, когда они проходили мимо афиши, расхваливавшей любимый ресторан Железного Глаза.

Дэймен Ри был удивлен масштабом восстановительных работ и достигнутыми за такое короткое время результатами. Он посмотрел на новую вывеску.

— От этого же нет никакого вреда. Тебе что, досаждают рекламные агенты?