Или поняла, что до боли в пальцах сжимает подлокотники своего кресла. Она попробовала расслабиться, успокоить бешено колотящееся сердце.

Итреата немедленно ответила.

— Принято, леди Аттенасио. Что-нибудь еще?

Выражение лица Арты было совершенно невозмутимым.

— Спасибо, больше ничего. Проинформируйте меня, когда система Контроля Движения будет готова принять на себя управление СВ. Мои наилучшие пожелания Итреате. Хорошо оказаться дома после долгих лет.

— Осторожно, — прошептала Или, — а вдруг Крисла уже успела побывать здесь?

Арта искоса посмотрела на подругу.

— Когда бы она могла сделать? Если Крисла прибыла на Ригу с Маком Рудером и Райстой, если она и сейчас с ними, когда же ей было успеть слетать на Итреату? Тогда и Скайла знала бы, что жена Стаффы осталась в живых после атаки на Миклену.

Или глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— В твоих размышлениях есть определенная логика, но для моего спокойствия не задавай никому вопросов.

Арта засмеялась.

— Моим первым побуждением было сказать, чтобы меня разместили в покоях Стаффы и вышвырнули оттуда вещи Скайлы. Как думаешь, это бы их взбудоражило?

— Сделай это, и я сама пристрелю тебя!

Арта скривилась в ехидной усмешке.

— Или, ты меня удивляешь! Что происходит? Ты теряешь самообладание?

— Нет, я просто… черт бы все это побрал! Я не люблю сюрпризов. Крисла?

Жива? Что еще нам не известно?

— Ну а если она и жива? Пока «Гитон» встретится с «Ригой-1», пока изменит курс на Итреату, мы успеем запустить твой вирус и уйти в подполье. Стаффа перевернет планету вверх дном, мы убьем его и скроемся.

— А если настоящая Крисла выйдет на связь с Итреатой?

— Если это случится после того, как мы получим Андрея Сорнсена, это не будет иметь большого значения. — Арта задумчиво барабанила пальцами по приборной панели. — Во время допроса Скайла говорила, что не доверяет профессору. Он настороженно относится к Стаффе и Компаньонам. Сорнсен будет работать на нас. Особенно после того, как познакомится со мной.

СТРОЙНАЯ СИСТЕМА ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА — ЭТО ОСНОВА, НА КОТОРОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СУЩЕСТВА ДОЛЖНЫ СТРОИТЬ СВОИ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ. БЕЗ ТАКОЙ СИСТЕМЫ ЭТИКА ПОДВЕРГАЕТСЯ РАЗРУШИТЕЛЬНОМУ ДЕЙСТВИЮ ДВОЙНОЙ МОРАЛИ…

Синклер смотрел на монитор, на котором были запечатлены строчки и вдруг осознал, на какой гигантский труд он подверг себя. Под рукой у него стоял наполовину пустой стакан с холодной стассой. Стол был завален бумажками, испещренными неразборчивым почерком Фиста.

Как может один человек, начав с клочков бумаги, написать Свод Законов для цивилизации, подобной Свободному пространству. Что у него имеется? Одна единственная древняя книга по истории?

Синклер застонал и потер занемевшую шею.

— Синклер, ты у себя? — раздался из коммуникатора голос Эдны.

— Пожалуйста, входи, — он улыбнулся.

Девушка вошла, осветив собой комнату. На Эдне был белый комбинезон, подчеркивающий ее стройную фигуру и контрастирующий с чернотой роскошных волос и бронзовой кожей. На боку у нее висел портативный коммуникатор.

— Тяжелая работа? — спросила Эдна, глянув на монитор.

— Да, нелегкая, — согласился Синклер, вставая, чтобы размять затекшие мышцы. — Более справедливо было бы сказать, что я совершенно запутался. Не знаю, что делать дальше. В исторических книгах все так просто, — он тряхнул головой.

— Думаю, слишком много времени в своей жизни я провел в грязи. Моя идея совершенного законодательства приблизительно такова: Вот правила общества.

Отныне и во веки веков тот, кто нарушит их, будет уничтожен.

— Ты же главный, как считаешь нужным так и напиши. Кто станет спорить?

Синклер показал на экран монитора, где по-прежнему была изображена страница старинной книги.

— Будущие поколения. Очень странное чувство, я никогда раньше такого не испытывал. Люди станут анализировать то, что я создал. Мои законы должны быть совершенными, полностью изменить отношения людей.

Эдна опустила глаза.

— Я что-то сказал не так? — спросил Синклер.

Девушка пожала плечами.

— Все эти разговоры об истории… Я лучше зайду попозже.

— Ты не помешала мне, Эдна. Уверяю тебя, мои изыскания, которым суждено потрясти мир, могут подождать. Что я могу сделать для тебя?

Безжизненным голосом девушка прошептала.

— Я хотела поговорить о Тарге. О твоем первом десанте с Первой штурмовой дивизией.

— Почему тебя это интересует?

— Специальное тактическое подразделение Компаньонов проводит исследование ошибок, совершенным Первым Актинским и Вторым Аитанским дивизионами при высадке на Таргу. Учитывая новую тактическую и стратегическую реальность, мы пришли к выводу, что придется гораздо больше сражаться, чем при стандартных высадках, она нервно улыбнулась. — Но поговорим об этом позже. Извини, что я…

— Постой, постой! — Синклер протестующе замахал руками. — Я вот что предлагаю: я помогу тебе, если ты поможешь мне.

— Согласна.

— Отлично Эдна, но это будет не здесь. Как насчет кают-компании? Ты, я, твоя записная книжка и любая выпивка по выбору.

— Пошли!

Когда они вышли в коридор, Синклер покачал головой.

— Полагаю мне следует извлечь максимальную выгоду из нашего договора. О высадке на Таргу рассказывать особенно нечего. Все действия Первого Актинского записаны в боевом журнале и соответствуют Священной Проклятой Книге.

Предписанный способ захвата городов… Раз, два — и ты победил. Но Браен не хотел играть по правилам. Он использовал против нас обычных горожан. Мне пришлось встретить симпатичную пожилую леди с сумочкой, набитой взрывчаткой.

Она подняла на воздух целую секцию.

— Старушка смогла сделать такое?

— Представь себе. Она пришла — старенькая, седенькая — и попросила помочь ей разобраться с правительственными чеками. А когда вышла, забыла сумочку на столе. Мак, Гретта, и я выскочили следом, а в это время секция взлетела на воздух.

— И что дальше?

— За нами начали охотиться на улицах, как в типичной партизанской войне.

Сплошные перебежки со стрельбой. К тому времени, как Второй дивизион Макрофта высадился и подобрал нас с горящей крыши, урок был основательно усвоен. В этом-то и заключался смысл. Мы втроем убили больше тарганцев, чем целая дивизия, но мы не были суперменами, просто не старались придерживаться схемы.

Посмотрим правде в глаза. Риганская военная машина, да и сассанская тоже, были готовы для поражения, словно перезревшие фрукты, которые от легкого порыва ветра падают на землю. Всю грязную работу делали Компаньоны. А это было очень удобно для аристократии, позволяло изображать из себя солдат и прописывать себе победы Компаньонов.

— Все это звучит не очень красиво.

— А это и не было красиво. Мы не могли терять ни секунды. Поражение означало смерть. У меня возникали безумные идеи, Мак и Гретта претворяли их в жизнь. Риганская система была в такой стагнации и настолько неэффективна, что мы выиграли войну и провели революцию в Вооруженных Силах.

Эдна кивнула и выключила диктофон.

— Рассказ звучит неплохо, — заметила девушка, — но я слышу нотки отчаяния и депрессии. Хочешь поговорить об этом, Синк?

— Нет, я…

— Послушай, я здесь с тобой. К тому же, я думаю, что кроме моей пары ушей, другой ты сейчас не найдешь, во всяком случае, пока медики не поставят на ноги Мака. Что сдерживает тебя?

На лице Синклера появились признаки раздражения.

— Меня волнует все! Может, ты не поймешь, но я сейчас не в своей тарелке.

Я вот-вот начну жизнь, о которой мечтал до того, как попал в армию. Мне придется использовать свои знания по истории, социологии и политологии для перестройки человеческого общества. Это то, о чем я мечтал, когда был выпускником риганского университета.

Теперь у меня есть возможность не только мечтать, но и воплощать мечты в жизнь. Я должен пребывать в восторге.

— Но ты его не испытываешь?

— Ты видела строчки на экране моего монитора. Вся история человечества в этой книге, а все социальные теории у меня в голове. Но я не могу до сих пор написать даже тезисов к Своду Законов, документу, который должен определить будущую жизнь человечества.

Они вошли в большую кают-компанию, где ковры и мягкие кресла создавали почти домашний уют. Сквозь тектитовые стекла голубели звезды, так как «Крисла» еще не вошла в нулевую сингулярность.

Девушка наклонилась к Синклеру и заглянула ему в глаза.

— Ты устал, Синк, и ты заскучал. Последние четыре года шла бесконечная война. Ты сгорал на адреналине и страхе, с которым боролся при помощи того же адреналина. А теперь тебя пугает перспектива провести остаток жизни за письменным столом.

Синклер удивленно посмотрел на Эдну. С каким жаром девушка произнесла свою речь. Может она права?

— Ты молодой, — продолжала она, — честолюбивый, ты не один раз бывал на волосок от гибели. Такие люди рано или поздно принимают одно из двух решений.

Либо они выбирают никогда больше не рисковать жизнью, либо бросаются в такие заварухи, в каких и самим Поганым Богам было бы жарко. Мне кажется, что ты относишься ко второму типу. Спокойная жизнь — не для тебя.

Синклер закусил губу, вспоминая дни, полные горя и усталости.

— Ты вернул себе душевное равновесие, — продолжала Эдна. — Примирился с мертвецами, простил себя за то, что попался на соблазны Или. Ты нашел справедливость, о которой мечтала Анатолия. Правосудие свершилось над Браеном и Никлосом. Остались только Или и Арта, но послушай, Синк, Командир Крыла Лайма имеет на них столько же прав, сколько и ты.

— Действительно, мне очень хочется пристрелить Арту. Что же касается Или, то я предал бы ее суду. Дион Аксель была бы не против провести над Министром Внутренней Безопасности открытый процесс. Но я уже смирился с тем, что Скайла Лайма доберется до них раньше, чем это смогу сделать я.

В голубом свете звезд густые волосы Эдны отливали синевой. Небрежным движением головы девушка закинула их за спину.

— Что делать дальше? Засесть за письменный стол? Если бы я была на твоем месте, я бы хорошенько все обдумала. Может быть, ты потому не можешь написать свои тезисы, что сам еще не знаешь, чего хочешь?

Синклер откинулся в кресле и с нескрываемым интересом посмотрел на Эдну.

— Может ты, психолог? Или вас учили читать чужие мысли на занятиях? — Ты выглядишь весьма уверенной в себе, и я не думаю, что это — результат личного опыта. Ты еще слишком молода.

Фист почти физически ощутил теплоту улыбки, озарившей лицо Эдны.

— Да, я еще не стара Синк, но стар мой дедушка. И я слышала, как бабушка выговаривала ему, когда в конце концов он попал в такую переделку, что больше уже не мог ходить. Моя мать была такой же. Ей пропороли бластером спину в Вермилионской кампании и серьезно повредили спинной мозг. Врачи категорически запретили ей летать. Но она до сих пор болтается в космосе, доводя родных до сумасшествия.

— Вся ваша семья сражалась за Компаньонов?

— Да, с того момента, как Малберн поглотила Империя Сасса. Дедушка не хотел служить Сассе I, он говорил, тот похож скорее на жирную белую личинку мясной мухи, чем на Бога.

Синклер рассмеялся, хлопая себя ладонями по коленям.

— Может, ты и права, Эдна. Похоже, я слишком погрузился в воспоминания, заново проигрывая времена, когда я был с Хосом, Греттой, Маком и Шикстой.

Единственные голограммы, висящие у меня на стенах — пейзажи Тарги. Как в песне:

«Вспомни слова, которые всегда у меня на уме». — Давай изменим припев. Как насчет: «Когда мы наконец…» или «В один из этих дней»? Что тебе нравится больше?

— Да ты никак не можешь расстаться с надеждой снова повоевать?

Эдна поджала под себя стройную мускулистую ногу, обхватив колено руками.

— Ходят слухи, что идет работа над проектом прорыва Запретных границ. Ди Уолл сооружает установку, разработанную Мэг Коммом, которая должна помочь в этом.

Синклер уловил легкое изменение в ее тоне.

— Ты балансируешь на той грани, за которой начинается государственная безопасность, Эдна.

— Меня научили осторожно двигаться по канату. Можем попробовать вместе.

Это будет нечто вроде танца.

— Почему ты считаешь, что я умею танцевать? Я просто оттопчу твои стройные ножки. За всю жизнь я ни разу не танцевал. Во-первых, этому нас не учили в общественной школе, а во-вторых, я был таким странным парнем, что девушки не приглашали меня потанцевать на вечеринке.

— Ты прибедняешься, Синк. Смотри, как ты отлично уплясал в сторону от темы, — Эдна засмеялась негромким мелодичным смехом. — Вспомни тот день в архивах Макарты. Тогда я присоединилась к твоей команде. Не временно, а на длительный срок.

Синклер нахмурился.

— Или однажды сказала мне, что митол очень хорошо помогает узнать правду…

— Это так, но сегодня тебе придется поверить на слово, что я не простая сплетница из казармы. Кстати, не забудь, что командир может проиграть сражение, если даже перед своими верными солдатами будет держать рот на замке. — Девушка посмотрела на голубые звезды. — Если рассуждать гипотетически, можно предположить, что ЕСЛИ Запретные границы будут прорваны, то КТО-ТО должен провести сквозь них первый корабль!

Синклер засмеялся.

— Послушай, я замечаю за тобой одну вещь: ты не пытаешься казаться слабой.

Хочу напомнить, последний раз, когда я доверился честолюбивой женщине, мое знакомство окончилось в тюрьме.

— Я — не Или Такка. Но осторожность никогда не повредит. — Эдна посмотрела Синклеру прямо в глаза. Взгляд девушки обескуражил его. — Откроем карты, Синк.

Ты прав в одном — я действительно честолюбива. И считаю тебя умным руководителем, работая с которым, могла бы достичь определенных успехов.

— И какие ты ставишь перед собой цели?

Эдна придвинулась ближе.

— Я думаю, мои цели совпадают с твоими. Большинство бойцов спецподразделений еще не осознали факта, что если Мэг Комм совершит то, чего от него ждут, и Запретные границы будут прорваны, лучшие из нас могут надеяться на получение работы, достойной их квалификации. Некоторые, вроде Римана, захотят спокойной должности, а я еще слишком молода для кабинетной работы.

— Почему ты выбрала именно меня? Ведь сын Верховного Главнокомандующего всегда будет мишенью для большого числа честолюбивых женщин.

Эдна застыла, в ее глазах появился холодный блеск.

— Карты на стол, Эдна? — спросил Синклер. — Ты будешь честной со мной до конца, а я буду честным с тобой.

— Ну что ж, — девушка кивнула. — Я надеюсь, ты не считаешь, что я продаюсь? Меня немного коробит от женской покорности. Моя мать, а она была сильная женщина, вбила в меня убеждение, что женщина должна пробивать себе дорогу только при помощи своих умственных способностей, а не того, что ниже пояса. Вспомни, какое мнение сложилось у меня о тебе в тот первый день на Макарте… сын Стаффы?

— Верно, ты тогда не могла скрыть своего разочарования…

— А теперь вернемся к фактам. Я думаю, мы с тобой идем в одном направлении, — ее глаза потемнели. — Я действительно начала уважать тебя, Синклер… и ты начал мне нравиться. С тобой легко общаться, ты теплый и заботливый человек.

— Разве остальные не такие?

Эдна устроилась поудобней в своем кресле.

— Нет. Это как раз то, что мне нравится больше всего. Сейчас ты мягкий и добрый, а через секунду тверже сиалонового бруска. Я считаю себя хорошо образованной, но уровень твоих знаний порой заводит меня в тупик. А если учесть, что ты — хороший товарищ, было бы глупо с моей стороны не обратить на тебя внимания.

— И что у тебя на уме, Эдна?

— Партнерство. Мы с тобой можем помочь друг другу. Так же, как мы делаем это сейчас. Я думаю, образцом таких отношений могут служить отношения Стаффы и Скайлы. Мне всегда нравилось смотреть, как они разговаривают друг с другом.

— До того, как они стали любовниками, или после?

— Они были влюблены уже тогда, когда я познакомилась с ними. Просто сами этого не знали. Стаффе надо было отправиться на Этарию, чтобы осознать в себе любовь.

— У тебя такие же намерения и насчет нас? Мы тоже должны стать любовниками?

— Давай пока оставим все на чисто профессиональной основе. Разве что ты будешь настолько глуп, что влюбишься в меня немедленно. Я не уверена, что соглашусь на интимную связь, — Эдна кокетливо улыбнулась. — Ради страсти, может быть, но ради трезвого расчета — нет.

— Ты исключительно проницательная женщина, Эдна.

— Спасибо, что прояснил последний нюанс. Твоя очередь, Синк. Мои карты раскрыты.

— Должен ли я сделать выбор прямо сейчас?

— Не спеши. Но что бы ни решил, выбери сначала путь для себя. Может, ты все-таки будешь в состоянии написать эти свои тезисы.