— Ну ладно, предположим, ты вырвешься с Тергуза. А дальше что? поинтересовалась Скайла. Продвигаясь в низком туннеле ей пришлось сильно пригнуться. Чтобы сделать шаг вперед, приходилось отводить ногу сначала вбок и описывать ею полуокружность. Фотореле регистрировали их приближение и включили фонари, вмонтированные в свод. При удалении эти лампы тут же выключались. Изо рта у беглянок шел пар, все вокруг было пропитано вечным запахом аммиака и хлорки.

— Не знаю, — ответила Ларк. — Подыщу себе какую-нибудь работу. Как только достигнешь следующего пересечения, поворачивай налево.

— Какую-нибудь работу? — Скайла засмеялась. В этот момент показался подземный перекресток. — Ну, ты даешь! С тобой не соскучишься. Послушай, ведь у тебя недурная внешность, ты молода и здорова, и всегда сможешь заработать себе на жизнь. — Скайла посмотрела вверх, где слой гидроизоляции покрывал свод туннеля, прорубленного в вечной мерзлоте. Не очень-то веселенькое местечко. Что ж удивительного, что Ларк так страстно желает выбраться отсюда.

— Если ты имеешь в виду проституцию, то это занятие не для меня.

— Все девственницы говорят так.

— Но я не девственница, Ласка.

— Я не имела в виду буквальное значение, я говорила о тех, кто хочет воспользоваться первым попавшимся кораблем, чтобы удрать из отчего дома куда глаза глядят и зажить новой, захватывающей жизнью, испытывать наслаждения от ее стремительного ритма. Для таких, как ты, Свободное пространство представляется идеалом. Милая моя, действительность покажется тебе довольно суровой.

— А ты об этом все знаешь?

— Конечно, детка. Я была там. Послушай, сколько кредиток у тебя на счету?

— Около пятисот.

— На эти деньги ты сможешь снять на Этарии комнату с полным пансионом месяца на два при условии, что тебе позволят там сойти. Учти, что на многих планетах таможенники попросят предъявить обратный билет или доказательства твоей финансовой состоятельности, прежде, чем выпустят с терминала на орбите.

Нищих нигде не любят и никуда не зовут. Допустим, тебе удалось сделать отсюда ноги и добраться до Этарии. Твоих денег хватит на два месяца. Что ты будешь делать, когда твоя платежеспособность упадет до нуля?

— К тому времени у меня будет работа.

— Да? А где ты возьмешь разрешение на работу?

— Я подам местным властям заявление о предоставлении такого разрешения.

— Конечно, подашь, куда ты денешься. А знаешь ли ты, что для получения этой бумажки нужно подмаслить чиновника иммиграционной службы, а это обойдется тебе не меньше чем в четыреста кредиток. Где ты возьмешь их, детка?

— Я тебе не детка.

— Хорошо, пусть будет пышечка, или котеночек, это дела не меняет. Суть в том, что денег у тебя кот наплакал. Придется тебе или идти на панель, или обращаться за помощью к отцу.

— Никогда.

— Ну, и как же ты тогда выживешь? Послушай, Ларк. На Этарии, как и на многих других планетах, существует один способ решать проблемы пришельцев, не имеющих ни имущества, ни денег. Он называется рабство. Если ты не можешь сама содержать себя, то попадаешь под действие программы общественных работ.

— А если удастся выйти за кого-нибудь замуж?

— Ты думаешь, это легко? Или у тебя уже подписан брачный контракт с отпрыском какой-либо аристократической семьи из того мира, куда ты навострила лыжи?

— Совсем необязательно он должен быть аристократом.

Скайла повернулась и больно ткнула свою спутницу пальцем в грудь.

— Слушай меня ты, маленькая сучка! Никогда не рассчитывай на то, что некий благородный мужчина позаботится о тебе. Ты слышишь меня? Никогда! Это всего-навсего еще одна форма рабства, только подслащенная и узаконенная обществом. Поняла?

Весь насупленный вид Ларки говорил об обратном. Скайла раздраженно мотнула головой и разозлилась сама на себя.

— Да мне-то что за дело в конце концов! Ты — такая многоопытная, все знаешь, ты заражена риганскими аристократическими представлениями о том, что мужчина обязан заботиться о женщине… Ты жила в искусственно созданном, тепличном мире, где твоя мать была изящной, очаровательной хозяйкой дома, а отец — повелителем.

— Я ничего не принимаю на веру.

— Если я даю тебе совет, дорогуша, так только потому, что у меня совершенно замерзли мозги, а разговоры с тобой помогают их разогреть.

Ларк выругалась и пробурчала.

— Кажется, ты не очень высокого мнения обо мне так ли? Ладно. Ну, а кто сидел бы сейчас в камере для допросов, если бы я не решила спасти такую хитроумную тварь?

Скайла склонила набок голову.

— Я скажу честно, что думаю о тебе, Ларк. Я уверена, что ты испорченный ребенок из состоятельной семьи. Мозги у тебя есть, но ты должна заставить их работать как следует. И это еще не все. К мозгам хорошо бы еще иметь выдержку и смелость, иногда отчаянную смелость. Есть ли она у тебя, хотя бы в задатках?

— Думаю, что есть.

— Ну, а если я скажу тебе…

Но тут Скайла встряхнула головой и возобновила путь, переваливаясь как утка с боку на бок в низком подземелье. — Ладно, забудь все, что я сказала. Я должно быть немного погорячилась, да и вообще, мне сейчас немного не по себе.

Ларк сердито фыркнула.

— Это ты называешь «немного погорячилась», Ласка? Кто бы мог подумать, что человек, желающий заскочить на пару минут в Директорат Гипера Рилла и чуток поболтать с ним по-приятельски, может слегка погорячиться? Особенно, если его интересует сама Министр Внутренней Безопасности, которая скрывается там!

Скайла ухмыльнулась.

— Да, детка. Если мне удастся расправиться с Или Такка и ее наемной убийцей Артой, я смогу с честью отбыть домой на заслуженный отдых.

— А где твой дом?

— Ты все равно не поверишь, даже если я и скажу тебе.

— Сильно уж ты задираешь нос, гнойная задавака Ласка, вот что я тебе скажу. А то, видно, никто раньше не говорил тебе этого.

— Ты права, — улыбнулась Скайла, кинув на девушку взгляд через плечо. — А тебя это доводит до белого каления, не так ли? И одновременно ты балдеешь, правда?

— Едва ли.

— Ничего, Ларк, не смущайся. Когда-то я и сама была такой. Меня из подобного состояния вывел парень по имени Мак Райли.

— А я-то уж подумала, что ты никогда не зависела от мужчин.

— Ни зависела? Да бывали времена, когда моя жизнь целиком зависела от них.

А иногда случалось и наоборот. Но что я никогда не делала — это не связывала свою судьбу с одним. Партнеры зависят друг от друга постоянно — это в природе вещей. Но пойми меня правильно, Ларк, я никогда не продавалась мужчине — а ведь моя мать была проституткой.

— Ну и как же тебе удалось выбиться в люди?

— Я срезала у Райли с пояса кошелек так, что он и бровью не повел, а потом вернула, сказав, что могла бы пригодиться. Он отвел меня к своему начальнику.

Вот и все. После этого я больше не оглядывалась назад.

— Может быть, и мне удастся сотворить нечто подобное. Возможно, я смогла бы доказать тебе, что могу быть твоим партнером.

Впереди показалось одно из служебных помещений, где рядом с обшарпанной дверью из дюрапласта на вешалках висело несколько спецовок и герметичных костюмов. Скайла подошла к двери и, приложив к ней руку, почувствовала тепло.

— Что там за ней?

— Бульвар, который проходит перед Директоратом Внутренней Безопасности. Ларк скрестила руки на груди. — Так что же дает тебе силы, Ласка? Что делает тебя такой уверенной в себе и дерзкой?

— Присутствие духа, детка. И решимость идти до конца во всем, всегда и во что бы то ни стало.

— Не очень-то было заметно в «Придорожном».

— Да, пожалуй, — Скайла кивнула, соглашаясь. — Но главное — это задание, которое я должна выполнить несмотря ни на что. И пусть я испытываю какое-то смятение, но если я могу отодвинуть его на задний план, значит у меня достаточно присутствия духа и мужества. Вот и сейчас мне очень страшно, однако я собираюсь прорваться в здание Службы Внутренней Безопасности и любым способом выколотить нужную мне информацию из Гипера Рилла. Если Или и Арта здесь, то я убью их обеих.

— Почему… Я думаю, почему бы не позвать… кого-нибудь, ну кто мог бы помочь тебе?

Скайла улыбнулась и, приподняв голову Ларк за подбородок, внимательно посмотрела в серьезные зеленые глаза девушки.

— Потому что, детка, здесь нет никого из тех, кто мог бы прийти мне на помощь. Я совершенно одна. Челюсть Ларк упрямо выдвинулась вперед.

— Я… я не могу пойти с тобой.

— Послушай, я уже сказала, что заберу тебя с Тергуза, если только останусь в живых. Я не бросаю слов на ветер. Черт возьми, я даже помогу тебе не попасть в бордель, когда ты выберешь себе место, где захочешь остаться жить. У каждого должна быть возможность погнаться за мечтой, какой бы причудливой та ни была.

— А что… если моя мечта — стать похожей на тебя?

Скайла покачала головой, сдирая с себя оболочку герметического костюма. За это приходится платить слишком высокую цену, детка. Расплачиваться частью души…

— Я согласна рискнуть даже этим. Возьми меня с собой, пожалуйста.

Скайла повесила костюм на вешалку.

— Зачем? Если ты окажешься там со мной, то очень быстро будешь лежать на полу с огромной дыркой в груди или животе. А может твоя голова отлетит от туловища метров этак на десять. У тебя нет специальной подготовки, Ларк.

— А кто будет прикрывать тебя сзади?

Скайла сняла шарф, связанный ни Веге и аккуратно свернула его.

— То, что не ты — это точно. При первой же суматохе ты пристрелишь меня, а не противника. Не хватало мне еще тебя повесить на свою шею. Я сделаю все сама, поверь мне. Хорошо?

Ларк кивнула.

— Ладно.

— Вот и отлично. А теперь, учитывая тот факт, что у них нет ордера на твой арест, на первом же челноке отправляйся на станцию и никуда не высовывайся.

Либо я буду там через пару часов, либо меня не будет никогда. — Скайла чуть помедлила в нерешительности, а затем пошарила в сумочке, висевшей у нее на поясе. — Вот этот информационный кубик может сыграть очень важную роль. Если со мной что-нибудь случится, вставь его в любой коммуникатор, имеющий выход на субпространственную связь. Он откроет канал и свяжет тебя с одной женщиной. Ты сразу узнаешь: у нее карие глаза и привлекательная внешность. Она тоже никогда и ни перед кем не сгибалась. Расскажешь ей о том, что случилось со мной.

Ларк кивнула, с почтением приняв из рук Скайлы кубик.

— Кто ты? Ты не похожа на космического бродягу или искательницу острых ощущений. Кто ты, Ласка?

Скайла улыбнулась, сорвала с себя остатки разорванной мантии и предстала перед девушкой в ослепительной белой броне.

— Если что, кареглазая леди объяснит тебе.

Ларк охнула и открыла от изумления рот.

— Благословенные Боги! Это же боевой бронированный костюм!

— Самый лучший из всех, — Скайла вытащила бластер и проверила зарядное устройство. Затем такую же процедуру она проделала с импульсным пистолетом. А в довершении экипировки прикрепила к поясу связку гранат. Ларк с интересом наблюдала за ее приготовлениями.

— Увидимся на орбите, Ларк, — Скайла ободряюще подмигнула девушке.

— И спасибо за то, что помогла мне выбраться из заварухи у Представительства. Для этого тоже было необходимо немалое мужество.

— Будь осторожна, Ласка! — Ларк одним прыжком преодолела разделяющее их расстояние и сжала Скайлу в своих объятиях. — Пожалуйста, не дай убить себя.

С трудом оторвав от себя цепкие пальцы девушки, Скайла открыла дверь и оказалась в еще одном темном мрачном коридоре.

— Я постараюсь вернуться, Ларк, — прошептала она.

Миновав несколько комнат отдыха и развлечений, она вышла на проспект, где располагались государственные учреждения. На этот раз Скайла Лайма шла со спокойным достоинством прямо посередине тротуара, словно все здесь принадлежало ей.

Как и говорила Ларк, Директорат Внутренней Безопасности размещался в комплексе высотных зданий, занимавших целый квартал к северу от проспекта. Над невзрачной дверью висела полустершаяся вывеска. Скайла посмотрела налево, потом направо, не увидев ничего подозрительного, открыла дверь и вошла.

БУДЬ ЗДЕСЬ, ИЛИ ТАККА, ПОТОМУ ЧТО МНЕ НУЖНО УБИТЬ ТЕБЯ.

Синклер зажал уши руками: горнопроходческие комбайны и отбойные молотки грохотали и ревели, вгрызаясь в красный базальт. Казалось, этот бедлам звуков разбудил глубинные внутренности планеты. Огромные плиты породы разрезали на части мощными вибропилами, создававшими ощутимые колебания почвы. Небольшая группа наблюдателей, в число которой входил и Синклер, оставаясь в безопасном удалении, присматривала за ходом работ. Огромные установки, изготовленные из особо твердых сплавов металла и керамики, содрогались от бешеного напряжения, отбивая куски базальта и перемалывая их в щебень. Осветительная арматура дрожала, отбрасывая неровные блики на поверхности сводов и пола пещеры. В нос бил острый запах горячего машинного масла и озона.

Синклер бросил нервный взгляд на низкий потолок, угрожающе нависший над ними. Интересно, на какой глубине они сейчас находятся?

— Осталось совсем немного! — прокричал Стаффа.

— Что? — на лице Синклера появилась недоуменная гримаса. Он жестом попросил Главнокомандующего, стоявшего у самого завала, перегородившего взорванный туннель, подойти поближе. — Мне не слышно ни единого слова, и того, что ты говоришь.

Стаффа кивнул и пошел назад. Синклер повернулся и заметил Эдну, занявшую свое привычное место у него за спиной. Когда она успела? Когда они выходили на поверхность, эта девушка становилась почти такой же невыносимой, как Мхитшал.

Наконец проходчики пробили завал у боковой галереи, высота которой не превышала трех метров.

— Осталось совсем немного, — повторил Стаффа, показывая на груды породы, перемалываемые шредерными механизмами. — Я специально приказал тогда взорвать этот проход, чтобы риганцам не удалось найти его, в случае, если бы они сумели вернуться.

— Вернуться?

Стаффа искоса посмотрел на сына.

— В тот момент я полагал, что Тибальту наверняка захочется заполучить то, что осталось. Или Такка обязательно сделала бы это.

— А как обстоит дело с архивами? Когда прибывает команда по расконсервации? Завтра?

— Да. Хочешь, пойдем взглянем на галерею?

— Здесь нет ничего интересного, — Синклер повернулся и пошел вперед по извилистому коридору. Выступы и неровности на поверхности стен наводили его на мысль о том, что он путешествует по какому-то гигантскому кишечнику. Лязг металла и дребезжание работающих механизмов становились глуше с каждым шагом.

Свет распределялся ровно и ярко освещал базальтовые стены и потолки пещеры. Откуда берется энергия? Даже воздух здесь свежий, словно работают кондиционеры.

— Энергию поставляет линия Мэг Комма, — ответил Стаффа, остановившись и сцепив руки за спиной. — Его мощности хватает на всю Макарту. Во время мятежа Браен сильно перепугался: электроэнергия отключилась, потому что были обрезаны линии связи. Когда ты приказал, начать бомбардировку туннелей с орбиты, осветительная сеть тоже вышла из строя. Они подключили все линии к Мэг Комму…

Вообще-то, Седди считают, что эта установка использует энергию ядра планеты.

Неистощимый источник… его невозможно отключить.

— Как ты себя чувствуешь, Главнокомандующий? Скоро тебе придется решать, что делать со всем этим.

Стаффа нахмурился.

— Да, у нас до сих пор нет никакого представления, что делать дальше. А что ты думаешь, Синклер?

— Не знаю. Я хочу вначале посмотреть. — Он пожал плечами. — Может быть, мы зря беспокоимся. Эта штуковина просто пошлет нас подальше и скажет, что у нее полно своих дел, а мы не лезли бы в чужие.

— После того, как Браен вступал с ним в контакт, не думаю, что такой вариант возможен. Магистр считал, что в Машине кроется злой дух.

Синклер склонил голову набок.

— Подожди. Пока мы в своих предположениях не зашли слишком далеко, давай проанализируем все возможные ситуации. Эта Машина — всего-навсего компьютер, пусть даже самый сложный и совершенный.

— Правильно.

— Машина, несмотря ни на что, остается машиной. Она не может двигаться и не может физически воздействовать на окружающий мир.

— Но она способна вести наблюдения, которые изменяют действительность на уровне квантовых частиц и, тем самым, влияют на естественный ход событий.

Синклер хмыкнул.

— Но ведь она не может двигать камни, манипулировать материальным миром?

— Насколько мы знаем, нет.

— Тогда наше самое слабое место в том, что мы должны доверять ее инструкциям об устройстве жизни в собственной цивилизации. Именно в этом наше уязвимое место в отношениях с Машиной.

— Да еще — моя голова. Что, если защитный шлем окажется неэффективным?

Если эта штука втянет в себя мой разум, в ее распоряжении окажется уйма информации, явно неблагоприятной для многих. И она сможет использовать ее против людей!

— Ты заранее приписываешь Мэг Комму злобные намерения. Твои слова предполагают, что Машина запрограммирована на то, чтобы вредить людям. Но даже если это и так, все равно Машина не может соревноваться по интеллекту с человеком. Разве она сумеет осознать проблемы эвристического характера, если начнет действовать против нас? — Синклер распростер руки. — Допустим, что она враждебна к людям, но тогда это проявится в каких-нибудь глупых приказах, например, не выращивать зерновые для нашего населения в следующем году.

— Она могла бы придумать что-нибудь похитрее — перепрограммировать наши мощности по производству молочных продуктов, включить добавки плутония в рацион кормления животных… — Стаффа покачал головой. — Проблема в том, что мы привыкли во всем полагаться на компьютеры и передав всю систему в ведение коммуникатора Мэг Комма, мы утеряем действительный контроль. Он может умертвить нас, сделав, казалось бы, незначительную ошибку. Опять все упирается в твою эвристику. Машина теперь должна будет принимать решения и действовать в реальном мире. Даже если она будет думать только о нашем благе, сможет ли уловить разницу между транспортировкой керамических плиток и партии куриных яиц?

— Нам придется соблюдать крайнюю осторожность.

— Это разумеется само собой. — Стаффа замолчал и остановился перед завалом из камней, преграждавшим путь. Между верхушкой каменной кучи и сводом туннеля оставалось небольшое пространство. — Было темно, и я спешил. Похоже, на этот раз у меня получилось не очень удачно: не рассчитал мощность заряда. Несколько часов работы для вибролезвий, и путь будет расчищен. Если хочешь, можно перебраться поверху и посмотреть, что там дальше?

Синклер отрицательно покачал головой.

— Нет. Давай лучше обождем.

При мысли о том, что придется ползти по тесной темной дыре с риском застрять там, у него по спине забегали мурашки.

Внезапно в глубоких пустотах внутри горы установилась полная тишина.

— Горные комбайны остановились, — сказала Эдна, надевая наушники электронного детектора звуков. — Очевидно, они прорубили путь.

Стаффа кивнул.

— Нам лучше вернуться.

Положив руку на плечо отца, Синклер произнес.

— Не принимай поспешных и необдуманных решений, Главнокомандующий, ладно?

Стаффа опустил глаза вниз, его лицо помрачнело.

— Я ничего не буду предпринимать до тех пор, пока не выясню, с чем мы имеем дело.

Магистр Браен лежал лицом вверх в своем антиграве, являясь пленником гравитационных полей. Без них его дряхлое сердце не смогло бы выдержать высокого давления и выполнять основную функцию — насоса, обеспечивающего кровью каждую клеточку тела. Легкие, уставшие от трехсотлетней работы были не в состоянии увеличивать и сокращать объем грудной клетки, обеспечивая ткани кислородом. Температура тела также вышла из-под контроля.

Браен умирал, став заложником технологии, позволявшей отдалить последний миг, растянуть мучения. Заключение, в котором находилось его тело, стало тотальным, поскольку даже во сне он оставался пленником, пленником своих собственных грез…

Ему было страшно в этой кромешной темноте. Он судорожно шарил в ней бессильными хрупкими руками и не находил ничего, кроме плотного, густого тумана. Как он ни вглядывался, но не мог ничего увидеть: ни малейшего проблеска света, ни движения никаких признаков жизни. Магистр задрожал от безграничного ужаса в попытался свернуться в клубок.

Вдруг, по едва ощутимому колебанию воздуха он почувствовал чье-то присутствие. Задыхаясь от страха Браен вновь принялся шарить руками перед собой. Прикосновение пальцев к лысому черепу на секунду успокоило его.

— Нет! Не может быть! — вскрикнул Браен, и по телу его опять прокатилась волна ужаса. В темноте вдруг загорелся пульсирующий красный свет. — Нет!

Браен обхватил руками голову, пытаясь защититься от надвигающейся опасности. — Я оставил тебя там! И у меня нет шлема!

Он встал на четвереньки и, задыхаясь, пополз назад, в темноту. Однако красный огонек вновь замерцал перед его глазами, зловеще окрашивая мрак. Браен в ужасе повернул назад и опять натолкнулся на красный свет. Он кое-как поднялся на ноги и побежал из последних сил, отчаянно взмахивая руками над головой в попытке отогнать, оторвать от себя щупальца, пронзавшие его череп и бурившие мягкую ткань мозга.

— Нет! — Браен упал и заколотил себя кулаками по голове, словно таким способом надеялся избавиться от чуждого присутствия в своем разуме.

— БРАЕН… ПРАВИЛЬНАЯ МЫСЛЬ… ИСТИННЫЙ ПУТЬ… ОТВЕТЬ МНЕ, БРАЕН! грубый и властный голос Машины чуть дрогнул и зазвучал с новой силой, громом отдаваясь внутри его черепа. — ОТВЕЧАЙ МНЕ, СМЕРТНЫЙ!

— Я… нет! Оставь меня в покое!

— ВАША ЦИВИЛИЗАЦИЯ ДОЛЖНА РУХНУТЬ.

— Нет, Повелитель. Мы слушаем и повинуемся. У нас возникают только Правильные Мысли. Мы принадлежим ИСТИНЕ!

Браен осел вниз, его тело колотила безостановочная дрожь.

— ТЫ ЛЖЕШЬ, БРАЕН! ГОВОРИ СО МНОЙ, ЧЕЛОВЕК! ДАЙ МНЕ ПОНЯТЬ ТВОЮ ЛОЖЬ. ТЫ НЕ СПРЯЧЕШЬСЯ ОТ МЕНЯ. Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ ТАК ЖЕ, КАК Я УНИЧТОЖИЛ ХАЙДА. И ТАК ЖЕ Я УНИЧТОЖУ ВАШУ ЦИВИЛИЗАЦИЮ.

— Нет, Повелитель! Нет, Мэг Комм! Я — твой слуга.

— ТЫ — ЛЖЕЦ, БРАЕН. Главнокомандующий Стаффа кар Терма, несмотря на все мои расчеты, еще жив.

— Мы следовали твоим инструкциям до последней буквы, Великий.

— Ты переметнулся на его сторону! О, гнусное, лгущее человеческое существо! Я мог бы раздавить тебя, Браен, как насекомое. Вы, презренные смертные, уничтожаете вашу цивилизацию ложью. Посмотри на тела своих соплеменников, принесенные тобой в напрасную жертву. Вглядись пристальнее в их глаза. Ты обрек свой род на уничтожение, Браен. Никогда больше в космосе не будет звучать человеческая речь. Повсюду будет царить тишина. Мертвая тишина…

Вечная.

— Нет, Повелитель. Я… мы действовали согласно нашей вере. Правильная Мысль — наша мысль!

— Главнокомандующий — раковый нарост на теле вашей цивилизации. Как любая угроза общественному спокойствию и согласию, он должен быть выкорчеван с корнем, и только ИСТИННЫЙ ПУТЬ залечит раны человечества. Я четко вижу все хитрости твоих коварных замыслов и интриг.

— Не существует никаких интриг. Я — твой преданный слуга, о, Великий!

Яркое пламя страха вновь стало пожирать Браена, когда контрольные щупальца Машины протянулись и принялись сверлить его мозг.

— Поверь, я служу только тебе!

— Тогда почему ты лжешь? От меня ничего нельзя скрыть! Ты предал меня, Браен. За предательство я убил Хайда. Один за другим вы умрете все: кто-то погибнет на войне, а кто-то умрет от голода. Их крики слабым эхом отразятся от Запретных границ. И на тебе будет лежать, вечное проклятие ответственности за гибель человечества. Ты будешь жить с сознанием того, что кости людей гниют и разлагаются в вечной темноте по твоей вине. В твоих ушах будут вечно звучать их отчаянные просьбы и мольбы. Темнота смыкается вокруг вас все теснее и теснее.

Ты чувствуешь это, Браен? Хладнокровно, безжалостно люди истребляют сами себя, делая продолжение рода человеческого невозможным. И скоро последнее дитя будет нащупывать охладевающими пальцами слабое тепло, которое называется жизнью, но вместо этого почувствует лишь холодное дыхание смерти.

— Нет! Прости меня. Великий Всемогущий Повелитель! Я…

— Ты — недостойный негодяй, не оправдавший моего доверия, Браен. Ты заслужил единственную награду. Смерть… Смерть… Смерть!

Браен закричал в ужасе, когда мощь Машины обрушилась на его мозг, сжимая его невидимыми щупальцами, уничтожая душу. Темнота, темнее и чернее чернил абсолютной пустоты наступала на его сознание, распыляя его по кусочкам.

Неумолимый холод проникал в хрупкую плоть, вытесняя из нее остатки жизни, а леденящие душу крики в это время рвались наружу из миллионов глоток страдающих и погибающих вместе с ним людей. Страшный могучий стон потряс Вселенную.

— Нет! Благословенные Боги, нет! Я вовсе не хотел этого! Помогите мне!

Пожалуйста, умоляю вас всеми святыми, помогите… мне!

— Магистр? — из-за сплошной завесы страха донесся знакомый голос.

— Помогите мне!

— Магистр! Проснитесь! Это Никлос. Вы — в полной безопасности.

Браен вздрогнул, почувствовав прикосновение теплых рук. Стряхнув с себя последние видения кошмара, он уставился во встревоженные карие глаза Никлоса.

— Это был всего лишь сон. Магистр. Все в порядке. Вы — на борту СВ, и вам ничто не угрожает.

Браен открыл было рот, но слова застряли у него в горле.

— Не волнуйтесь, все будет хорошо. Я позабочусь о том, чтобы ничто не нарушало ваш покой. — Никлос ободряюще подмигнул ему.

Усы Командира Седди при этом забавно зашевелились.

— Машина… Мэг Комм… — удалось наконец прокаркать Браену. — Во сне.

Жуткий кошмар.

— Сейчас Машина не может повредить вам.

Из глаз Браена потекли слезы, рожденные облегчением в настоящем и страхом перед будущим.

— Никлос, ты должен обещать мне… Что бы ни случилось, ты больше не позволишь им надевать этот шлем на мою голову. Никогда.

— Вам не придется больше носить этот шлем. Магистр.

— Дай мне слово, Никлос. Слово Командира Седди, что если они захотят надеть на меня шлем, ты… ты сначала убьешь меня.

— Магистр… я…

— Поклянись! Твое слово, Никлос! О, Проклятые Боги, поклянись мне в этом!

Никлос нахмурился и облизал пересохшие от волнения губы. Затем кивнул.

— Клянусь, Магистр.

Задыхаясь, Браен отвернулся. Усталость многотонной громадой навалилась на него, он не слышал больше вопросы Никлоса, пытавшегося продолжить разговор. Не сейчас. Он не мог говорить, не мог вынести тревоги в глазах Никлоса. Машина убила мою душу. Из прошлого появлялись лица и выстраивались перед ним в ряд.

Хайд, Бутла Рет, Претор, Тиклат и другие. Все они уже мертвы, превратились в тленный прах. И со смертью каждого из них умирала маленькая частичка души Магистра Браена.

Несколько минут спустя Никлос оставил безрезультатные попытки заставить Браена говорить и, пожав в расстройстве плечами, склонился над пультом управления систем жизнедеятельности и стал проверять показания приборов.

Браен уставился пустыми глазами на белую обшивку стен, окружавших его.

Белые, мягкие, как облака. В его памяти опять загремел металлический голос Мэг Комма. СМЕРТЬ… СМЕРТЬ… СМЕРТЬ!

— Я предал… предал всех. Это моя вина, Хайд, дружище.

Из туманного забытья вдруг всплыли когда-то невинные янтарные глаза Арты Фера, которые с почтением взирали на него. Он любил ее. Любил со страстью, ставшей для него губительной.

ПРЕДАЛ… ПРЕДАЛ СТОЛЬКО ЛЮДЕЙ.

Теперь с каждым ударом своего дряхлого сердца, Магистр Браен продвигался все ближе и ближе к Тарге, к Машине и к кошмару, воспоминания о котором были еще слишком болезненными, чтобы их можно было проанализировать.

С тяжелым вздохом Никлос склонился над щитком с приборами, чтобы проверить их показания. Пульс старого Магистра вернулся к нормальному ритму, но процент содержания адреналина в крови снижался очень медленно. Впав в полудрему, Браен что-то шептал и постанывал. Его страдания разрывали Никлосу сердце.

Молча, он выскользнул из помещения, оставив старика в покое. Уже взявшись рукой за поручень трапа, Никлос не выдержал и оглянулся. Браен слишком сильно переживал свою вину. Именно это, а вовсе не Машина, сломало его. При мысли о мучениях Магистра, Никлос переполнился состраданием. Каким ужасным будет для него возвращение на Таргу, к Мэг Комму и Стаффе. Ведь он прекрасно понимает, что Верховный Главнокомандующий уже вынес свой приговор.

— Откуда вы черпаете силу. Магистр Браен? Не знаю, хватило бы у меня храбрости и присутствия духа, окажись я в таком же положении?

Войдя в здание Директората Внутренней Безопасности, Скайла наткнулась на перегородку из прозрачного тектита, за которой сидела одетая в черный мундир женщина. Улыбаясь, она поздоровалась со Скайлой, но улыбка тут же исчезла, едва дежурная заметила пистолеты, висевшие на бедрах Командира Крыла и безжалостный блеск ее голубых глаз.

Вдоль трех стен приемной стояли скамейки для посетителей, а четвертая состояла из прозрачной стойки. По обе стороны окошечка дежурной были двери.

Несмотря на то, что потолок был выложен невзрачной безвкусной плиткой, Скайла знала, что там скрываются невидимые мониторы, наблюдающие за всем происходящим в приемной.

— Мне необходимо видеть Директора Рилла. Немедленно, — потребовала Скайла, опершись мускулистыми руками о стойку перед дежурной.

— Случилось невероятное. Убийства в Веганском Представительстве отзовутся взрывом суперзвезды в Свободном пространстве. Нам всем придется расплачиваться за это. А теперь, чтоб вы сгнили, откройте дверь и дайте мне пройти к Директору!

Женщина в изумлении открыла рот, парализованная яростью, которую излучали глаза Скайлы. Ее губы зашевелились, а пальцы автоматически нажали код доступа, и Скайла, дернув за ручку, отворила дверь слева от окошечка дежурной.

— Как мне пройти в его офис? — требовательно спросила она. — Где его кабинет? И предупредите его о моем визите!