Глава тринадцатая

В Хойосе было достаточно удовольствий, чтобы взрослый человек не ощущал себя одиноким. Правда, у Эджа хватало своих забот и здравого смысла, чтобы уделять внимание подобным пустякам. Главной его задачей по-прежнему оставалось то, за чем он отправился в Мексику: вернуть свои деньги, отобранные бандитами, и отомстить Эль Матадору. После непродолжительных размышлений он пришел к выводу, что с этими двумя вопросами пока придется подождать. Дело было в том, что нс все члены банды воспользовались разрешением Эль Матадора расслабиться и отдохнуть. Повинуясь заведенному в банде порядку, двое из них праздно слонялись возле таверны «Золотое солнце», всем своим видом являя полную расслабленность, однако их внимательные взгляды показывали, насколько обманчива порой бывает внешность. Эту парочку составляли толстяк Мигель и обезображенный оспой Торрес. В тот момент, когда Эдж и Луис вывалились из таверны, Торрес как раз заворачивал за угол, чтобы проинспектировать тыльную сторону здания.

— Мы идем искать девочек, сеньор? — осведомился Луис, глаза у которого возбужденно заискрились в предвкушении грядущих удовольствий, едва они вышли на улочку, берущую свое начало на площади. Повсюду слышались взрывы смеха, немножко стрельбы, иногда раздавались пронзительные женские крики, которые с одинаковым успехом могли выражать как страдания, так и наслаждение.

Эдж тряхнул головой.

— Надеюсь, вы найдете мастерицу на все руки, Луис.

— Сеньор? — на сморщенном лице старика отразилось замешательство.

— Есть такие вещи, от которых еще не изобрели таблеток.

Поняв тактическую мысль Эджа, Луис ухмыльнулся.

— Мужчина должен до конца использовать шансы, предоставляемые ему судьбой.

После этих слов он устремился на звуки разгула и веселья.

Эдж кивнул Мигелю, как старому доброму знакомому и, не получив ничего в ответ, начал потихоньку продвигаться между мертвыми телами солдат, держа курс к центру площади, туда, где беспорядочно лежала куча армейского оружия. Не успел он сделать и шести шагов, как сзади сухо выстрелило ружье и пуля взрыла пыль у самых его ног. Замерев на месте, Эдж медленно повернул голову назад и увидел Мигеля, стоящего с ружьем наизготовку.

— Я только посмотреть, — произнес Эдж.

— Вы не кот, сеньор, — ровным голосом заметил толстяк, — самое смешное, что подобное любопытство может стоить вам жизни.

Эдж сплюнул.

— У меня только одна жизнь, — задумчиво сказал он, затем развернулся и зашагал прочь, направляясь к зданию, где они с Луисом накануне провели беспокойную ночь. Это и в самом деле было церковное здание, но было заметно, что прошло уже много лет с тех пор, как оно использовалось по прямому назначению. Там все еще сохранился алтарь, а на теневой части висело распятие. В помещении все еще сохранились скамейки и боковой проход между ними. Но многочисленные выбоины над алтарем говорили о том, что ее орнамент служил мишенью для стрельбы, а кучи соломы и грязные одеяла на скамейках и на полу указывали на то, что это место служило для жилья в те дни, когда Хойос бывал переполнен.

Эдж бесстрастно проанализировал все это и двинулся вглубь по проходу, потом прошел в правую от алтаря дверь и очутился в небольшом помещении. Следующая дверь была заперта, но ее деревянные части сгнили, и она легко поддалась нажиму Эджа, умело орудовавшего ножом, который он сохранил с того момента, когда по приказанию Эль Матадора освобождал Луиса от веревок.

Очутившись за дверью, Эдж понял, что находится на узком пространстве между церковью и городской стеной. Солнце стояло еще довольно высоко, но место где теперь находился Эдж, будучи шириной не более четырех футов, находилось в глубокой тени. Стена тут не превышала десяти футов, не имея ни выступов, ни выемок, за которые могла бы зацепиться рука. Путь наверх был только один, и Эдж, не колеблясь ни секунды, избрал его. Он стиснул зубы, вжался спиной в стену церковного здания и, упершись ногами в низ городской ограды, начал мучительно подталкивать себя наверх.

Пока Эдж пытался осуществить свою попытку к бегству, Луис занялся тем, что сулило блаженство и чем он давно не имел возможности заниматься по собственному выбору. Пробравшись на второй этаж городского борделя, устроившись возле кухонного шкафа, он не сводил глаз с молоденькой девицы лет четырнадцати. Она как раз в этот момент приступила к растегиванию своей блузки, под которой угадывалось хорошо, не по годам, сформировавшееся тело. Сначала, когда Луис начал добиваться ее благосклонности, девица была напугана до ужаса, тем более, что он подкрепил свои домогательства описанием тех ужасных мучений, которые ее постигнут со стороны Эль Матадора в том случае, если она не согласиться снять для него штанишки. Прибежавшая на ее крики более старая женщина была перепугана не менее первой. Будучи уверенной в том, что обретенная Луисом свобода должна означать его фавор у вожака банды, вследствие какого-то заключенного между ними соглашения, ома втащила девчонку по ступеням в комнату, пугая ее по дороге теми последствиями гнева Эль Матадора, которые могли обрушиться на их заведение в случае, если девица откажет. Девица быстро смирилась, и ее страх перед Луисом сразу сменился чувством брезгливости и отвращения.

— Вряд ли вы сможете развлечь меня, старичок, — шипела она в то время, как ее проворные пальчики бегали по пуговичкам блузки под немигающим похотливым взглядом Луиса.

— Если вы не будете меня слушаться, то я попрошу Эль Матадора изрезать вас на кусочки мяса, — снова принялся за свои песни Луис, не в состоянии отвести глаз от ее упругих грудей, обнажавшихся все более и более с каждой расстегнутой пуговицей.

Но как раз в тот миг, когда девчонка уже готова была распахнуть блузку и ошеломить Луиса видом своих прелестей, входная дверь с треском распахнулась под ударами сапога и в дверном проеме, покачиваясь возник пьяный. Его звали Альфредо. Он был громадного роста и очень широк в кости. Усыпанное шрамами лицо покрывала густая щетина, безобразный рот кривился в жестокой усмешке, под косматыми бровями сверкал лишь один глаз, второй уже давно был выбит ударом ножа. Луис задохнулся от страха и успел подумать, что это наиболее страшный из всех людей, которых ему доводилось когда-либо видеть.

— А-а-а… тот самый хитрец, который ускользнул от верной смерти, — произнес Альфредо, продолжая ухмыляться своей ужасной улыбкой. — Сначала Эль Матадор спас тебя от солдат, а потом что-то спасло тебя от Эль Матадора.

Альфредо заполонил собой всю комнату, в то время, как Луис распластался по стене, стараясь полностью слиться с ней, а девчонка скрючилась в постели, судорожно запахнув на себе блузку. Сделав два шага, бандит приблизился к ней, сгреб пятерней ее одежду и одним рывком содрал ее с тела юной дрожащей проститутки, после чего радостно расхохотался, глядя на ее обнаженные крепкие груди.

— Это, наверное то, что вы так хотели увидеть, сеньор? — спросил он у Луиса. — Прелестные секреты се юного тела… Теперь ваше желание исполнилось, и я отдам ее вам, но вначале вы должны рассказать мне ваш секрет.

Закончив речь, Альфредо резко тряхнул головой и уставился па Луиса своим единственным затуманенным алкоголем глазом.

— Тот могущественный секрет, который заставил Эль Матадора подарить вам жизнь.

— Я ничего не знаю… — пролепетал в панике Луис.

— Эль Матадора интересует только одна вещь, — Альфредо перевел дыхание. — Деньги! Вы сообщили ему, где есть деньги, много денег, не так ли?

— Нет, я… — с этими словами Луис было метнулся в сторону, как только детина начал приближаться к нему, но тот ухватил его своей лапищей за пончо, приподнял его вверх и швырнул через всю комнату так, что он свалился прямо на девчонку.

— Эль Матадор всегда забирает деньги себе, но я, Альфредо, устал от этого. Ты мне расскажешь про этот секрет или немедленно отправишься в ад!

Альфредо вытащил по револьверу из кобур, висевших у него на бедрах, и выставил их перед собой. Охваченный страхом, Луис часто задышал, от его грязного тела распространился запах свежего пота. Он проворно перекатился на другую сторону кровати и, прижавшись сзади к девушке, надеялся укрыться за ее обнаженным телом. Бандит расхохотался и выстрелил с обеих рук. Пули взвизгнули над беззащитными телами и вонзились в стену. Девчонка в ужасе заверещала, а Луис затрясся еще больше.

— Деньги, приятель! — провозгласил Альфредо. — Деньги, или вы вместе с ними отправитесь в преисподнюю.

— Да скажите же ему, глупец! — закричала девушка, тщетно пытаясь вырваться из объятий Луиса. Но тот, объятый ужасом, обрел невероятную силу и, казалось, прирос к ней, защищаясь ее телом, как щитом, от разъяренного бандита.

— Он сейчас убьет нас обоих, старый ублюдок! — продолжала кричать девушка.

— Делайте, что вам говорят! — проревел Альфредо и нажал на курок револьвера. Затем снова и снова…

Шесть пуль пролетели над кроватью так низко, что лежащие на ней старик и девушка ощутили колебание воздуха, вызванное их полетом.

— Вашу тайну! — окончательно рассвирепел Альфредо и выпустил два последних заряда, взяв прицел так низко, что пули вонзились в кровать у тела девушки, вырвав облако пыли из перины.

Бандит с рычанием отшвырнул пустые револьверы и направился к кровати, на ходу извлекая из-за пояса нож.

За непрерывными криками и стрельбой никто в комнате не услышал грохота бегущих по лестнице шагов. Внезапно все пространство заполнил грохот выстрела из мушкетона. Масляная лампа, свисавшая с потолка, взорвалась тучей осколков, а се останки, рухнувшие на пол, заставили Альфредо замереть на месте. Он повернул свой единственный глаз к дверному проему и наткнулся на мрачный взгляд своего вожака. Появление Эль Матадора подействовало на него подобно удару молота. Нож, вывалившийся из разом ослабевших рук, упал на пол, а сам бандит рухнул на колени. Его ладони сплелись в отчаянном жесте мольбы, глаз в ужасе расширился до невероятных размеров.

— Эль Матадор, я просто пошутил, — прохрипел он. Все его опьянение разом испарилось. — Я решил только посмеяться над ним и над девчонкой.

Рот Эль Матадора сложился в жесткой ухмылке.

— Очень хорошо, Альфредо. Ну, а теперь мы немножечко посмеемся над тобой.

В этот момент Эдж, достигнувший вершины стены и порядком вспотевший за время своего путешествия, был на грани физических возможностей. Он слышал стрельбу, доносившуюся из дома на дальней стороне площади, но не придал ей никакого значения, считая, что бандиты просто развлекаются на свой манер. Здесь в тени, в тесном пространстве между зданием церкви и городской стеной, лишь его прерывистое дыхание нарушало тишину и покой. И вот, добравшись до вершины стены, он завис над землей на высоте в десять футов, крепко уперевшись плечами в здание и подошвами сапог в стену. Все, что ему теперь нужно было сделать, это уронить ноги вниз, ухватиться в падении руками за край стены и, подтянувшись, перевалиться наружу. Но перед тем как приступить к этой последней части операции, он решил передохнуть, зажмурив глаза от яркого солнца и чувствуя, как снова набирают силу его сведенные усталостью руки, которым изрядно досталось, пока он взбирался наверх, и на долю которых ляжет вся нагрузка во время последнего прыжка.

— Гринго не боится ушибиться?

Эдж мгновенно открыл глаза, когда на них неожиданно упала какая-то тень, а уши различили слова, произнесенные мягким голосом. Высоко над собой в небе он увидел ухмыляющееся лицо одного из бандитов Эль Матадора, стоявшего на городской стене, заслонявшего собою солнце и от этого казавшегося бесконечно далеким.

— Я проделываю это каждое утро в одно и то же время, — с расстановкой произнес Эдж, — это позволяет мне поддерживать форму.

— Мне кажется, что вам это вовсе ни к чему, — заявил бандит и, держа свое ружье за кончик дула, описал им окружность, с силой ударив прикладом по ногам Эджа.

Ноги у Эджа взлетели вверх, и он тяжело свалился на землю, крепко ушибив спину и потеряв на некоторое время способность дышать.

— Нс в такой уж вы хорошей форме, сеньор, — гнусно расхохотался бандит, глядя на него сверху. — Может, вы желаете повторить это упражнение после обеда?

Эдж молча посылал ему проклятия, в то время как тот продолжал патрульный обход вдоль стены, не обращая больше никакого внимания на разбитого и бездыханного американца. Его внимание привлекло оживление, царившее на площади. Одноглазый вопил, уверяя всех и каждого в своей невиновности. Группа бандитов, возглавляемая крошечным Эль Матадором, тащила несчастного Альфредо на середину площади. Слова его оправданий с трудом прорывались сквозь отчаянные рыдания, но его никто нс слушал. Руки Альфредо были спереди связаны веревкой, другой конец которой держали его товарищи, тащившие жертву за собой. Когда группа достигла края площади, Эль Матадор прислонился к стене таверны, и по его кивку бандиты перешли с ходьбы на быстрый бег, стреляя в воздух из револьверов и хохоча во все горло в безудержном пьяном веселье. Вынужденный следовать за ними с вытянутыми вперед руками, Альфредо был нс в силах удерживать долго равновесие, и когда в углу площади бандиты резко свернули, несчастный споткнулся и завалился вперед, растянувшись во весь рост, и его тело, подпрыгивая на неровностях грубой, выжженной солнцем земли, понеслось дальше, увлекаемое его безжалостными товарищами. Бандиты сделали два полных круга, их шаги замедлились, запал выдохся, поскольку палящее солнце и выпитый алкоголь взяли верх над их жаждущими веселья телами. Но и того пути, что они проделали, было более чем достаточно, чтобы полностью изодрать одежду и тело злосчастного Альфредо, который, покрытый пылью и собственной кровью, валялся, вытянувшись на земле. Его, физиономия была разодрана ото лба до шеи, поскольку ему пришлось не раз удариться ими о жесткую поверхность площади.

Не в силах чему-либо сопротивляться, выражая всем своим видом мольбу, Альфредо предстал перед Эль Матадором и замер в ожидании приговора.

— Мы являемся бандой! — провозгласил вожак, вынужденный поднять голову, чтобы заглянуть в окровавленное лицо Альфредо. — Являясь предводителем, я имею право на некоторые самостоятельные действия. Но ты, Альфредо, не предводитель!

Губы Альфредо зашевелились, но не издали ни звука. Лишь секунду Эль Матадор смотрел на него, а затем указал на два столба, вкопанные перед таверной, у которых ночью должны были окончить свои дни Эдж и Луис.

— Растянуть между ними! — скомандовал он. — Затем подыщите самого злого и крупного быка.

Через несколько минут, как смог отметить Эдж, укрывшийся в здании церкви, Альфредо был распростерт между столбами, руки задраны вверх и прикреплены веревками к вершинам столбов и растянуты в разные стороны, как и его ноги. Единственной фигурой на площади, кроме него, остался Эль Матадор, стоявший у левого столба, заложив руки за спину. Эдж был озадачен происходящим, затем он заметил, что большая часть бандитов взобралась на городскую стену, но не все. Так, например, Мигеля среди них не было, а когда он появился на площади, то оказался верхом на лошади и скакал с такой скоростью, словно сама смерть наседала ему на пятки. Вслед за ним на площадь выскочил громадный черный бык. Его широкие ноздри издавали яростное сопение, а хвост яростно хлестал по бокам. Взбешенная скотина преследовала всадника и лошадь, описывая широкую дугу по пустынной площади, под ободряющие крики стоявших на стене зрителей.

Внезапно Мигель сделал крутой поворот и оказался у быка за спиной, и тот, хрипя от ярости, стал вертеться в поисках соперника. Затем он замер, прислонившись к стене. Тем временем всадник и лошадь исчезли за поворотом площади. Как только стук копыт затих, на площадь упала тишина. Бандиты, сидящие на стене, смолкли и превратились в зрителей, ожидающих забавного представления.

И вдруг:

— ХЭЙ! ТОРО!

Налитые кровью глаза быка заметались в поисках кричавшего и остановились на щуплой фигурке Эль Матадора, вышедшего на центр площади и державшего впереди себя на вытянутых руках красное полотнище.

Бык засопел и начал рыть копытом землю.

Альфредо застонал.

— ТОРО! ТОРО!

Эль Матадор повысил голос и щелкнул каблуками.

Бык взревел, пригнул голову и ринулся в атаку. Солнечные лучи зловеще поблескивали на кончиках его рогов, стук копыт эхом отдавался по всей площади.

Но предводитель банды был весьма искушен в своем искусстве. Приподнявшись на кончиках сапог, он взмахом тряпки грациозно провел мимо себя взбешенное животное, после чего вернулся в прежнюю позицию. Все, кто наблюдал за происходящим, могли заметить, как беззвучно зашевелились губы Альфредо.

Бык тяжело развернулся и вновь начал бить землю копытом, высматривая жертву. Бандиты радостно зашумели:

— ХЭЙ! ТОРО!

Тишина.

Безобразная голова животного пригнулась, и копыта снова загрохотали по площади. Рога зловеще метались из стороны в сторону. Эль Матадор со зловещей усмешкой на лице подошел к беспомощному Альфредо и поднял красную материю так, чтобы она прикрывала нижнюю часть живота приговоренного…

Человек, которому предстояло умереть такой ужасной смертью, смотрел широко раскрытым от ужаса единственным глазом, его рот раскрылся в безмолвном крике, который так и не перерос в звук до самого последнего мгновения его жизни. Доведя свое движение до совершенства, Эль Матадор ловко отпрыгнул в сторону, выпустив в последний момент ткань, покрывшую голову скотины.

Бык, сойдя с ума от внезапно наступившей темноты, яростно замотал головой. При этом один из его рогов попал в низ живота Альфредо, движение головы быка продолжилось, и острый как шило рог, вошел во внутренности несчастного. Быстрота и мощь удара освободили Альфредо. Веревки, связывающие его руки и ноги, лопнули, и когда бык остановился и яростно взмахнул головой, тело человека взлетело вверх, перевернулось и упало на землю головой вниз.

— ТОРО!

Застывшая тишина была буквально взорвана этим насмешливым словом, и бык, оставив в покое мертвое тело, поднял голову на звук и заметил рядом с собой движение.

— Весьма неортодоксально, — пробормотал Эдж, стоя в дверях здания.

Вместо шапки у Эль Матадора под плащом висело ружье, и теперь он находился на пути кровожадного зверя, взведя курок и выжидая.

— К-Р-А-А-К!!!

Пуля большого калибра проделала аккуратную дыру в том месте, куда заправский матадор должен точным движением попадать своей шпагой, и животное беззвучно рухнуло в пыль.

Эдж взглянул на сидящих на стене бандитов и холодно усмехнулся.

— Полагаю, что у нас будет превосходный бифштекс на обед.

Глава четырнадцатая

В путь тронулись после полудня. Эль Матадор первым спускался по тропе, ведущей из Хойоса на равнину. Мигель и Торрес следовали за ним, позади них было определено место Эджу и Луису, а уж за ними вытягивались остальные бандиты. Луис пребывал в дивном настроении. Он прекрасно провел время с десятилетней девочкой, выбранной им самим, получил под седло лошадь Альфредо, после того как обратил внимание Эль Матадора на тот факт, что если он будет путешествовать на своем осле, то их путешествие может растянуться на месяц. Он был человеком, живущим одним днем, ради минутного удовольствия, и, когда отряд достиг подножия горы и перешел на быстрый аллюр, Луис почувствовал себя совершенно превосходно — отдых, хорошая еда, секс, езда на хорошей лошади и в надежном окружении. Все было как в былые времена, и он на какое-то время вновь ощутил себя молодым.

В отличие от него, Эджем владело совершенно другое настроение. Он мрачно размышлял о том, что их могло ждать впереди. Все его мысли сосредоточились на десяти тысячах долларов и сомнениях в их существовании. И даже в том случае, если все это не было вымыслом, будет ли старик в состоянии отыскать эти деньги? А если и найдет, то как избежать расправы, непременно последующей за этим? Одно грядущее событие не вызывало у него сомнений: он и Луис приговорены к смерти. А все оружие, которым Эдж располагал на данный момент, была лишь бритва, укрытая в тайнике на спине. Нож, который он взял у убитого солдата на площади в Хойосе, был предусмотрительно отнят у него Эль Матадором перед выездом из города.

По мере того как они продвигались вперед и жаркий зной дня сменился пронизывающим холодом ночи, выражение лица Эджа являло собой воплощение глубокой задумчивости. Эль Матадор, казалось, нс замечал этого, а возможно, просто игнорировал его, по своему обыкновению расправляться со сложностями только тогда, когда они возникали. Большую часть пути он хранил молчание, лишь время от времени поворачиваясь к Луису, чтобы спросить его, как долго еще им ехать. И каждый раз получал один и тот же ответ.

— Еще немного, Эль Матадор. Я вам скажу, когда приедем на место.

Бандиты, поначалу разделявшие хорошее настроение Луиса, по мере продолжения утомительного пути заметна потеряли свой первоначальный энтузиазм и доброе расположение духа. Началось недовольное бормотание и ворчание: ведь никто из них не знал, куда они едут и зачем. Это было тайной, в которую были посвящены лишь Эль Матадор, Луис и американец. Но все они были уверены, что тайна стоила этих мер предосторожности, поскольку все они были под впечатлением той ужасной смерти, которая постигла Альфредо за то, что он попытался проникнуть в нее.

Первыми жертвами внезапно грянувшего ружейного залпа стали лошадь Мигеля, мгновенно испустившая дух на полном скаку, и бандит по имени Хуан, мгновенно потерявший зрение, как только пуля, попавшая ему сбоку в один глаз, пробила носовую перегородку и прошла через второй. В данный момент банда проезжала у подножия высокой горы, и ружейный залп раздался сверху, над их головами. Следом незамедлительно последовал второй, но бандиты уже ссыпались со своих лошадей, укрываясь за большими валунами, в изобилии валявшимися у подножия гор, и беспорядочно стреляли наугад по невидимому противнику.

Все произошло мгновенно, и Эдж, придя в себя, обнаружил, что делит укрытие с трясущимся от страха Луисом, который от нахлынувших на него новых напастей вновь стал пахнуть самым отвратительным образом.

— Ваш папочка, наверное, был хорьком, — сморщился Эдж.

— Прошу прощения, сеньор, но у меня, кажется, что-то случилось с желудком.

— Премного благодарен, это как раз именно то, в чем я сейчас чрезвычайно нуждаюсь, — вздохнул Эдж и, дождавшись перерыва в стрельбе, метнулся к другому валуну, но, прежде чем он успел скрыться за ним, шальная пуля пробила ему край рукава.

На новом месте он обнаружил, что оно занято Эль Матадором, и скромно устроился рядом с ним. Вожак бандитов, полностью игнорируя его появление, смотрел в том направлении, где ослепший Хуан, спотыкаясь, бродил между камней, закрыв окровавленное лицо руками и громко взывая о помощи. Эль Матадор поднял кольт и выстрелом в спину покончил с этим раздражающим источником шума.

— Вечно у этого Хуана какие-то неприятности с глазами, — прошипел он. — Полагаю, что теперь он исцелился навсегда.

— Именем Президента сдавайтесь! — прогремел голос сверху. — Я полковник Адамс — Полномочный представитель Мексиканской Республиканской армии. У меня имеются указания на ваш арест, Эль Матадор.

— Он слишком много говорит, не правда ли? — в тон ему ответил Эдж, поглядывая направо и налево па залегших за валунами бандитов.

Эль Матадор сплюнул и повернулся направо:

— Эй, Мигель!

Толстяк, носивший в ухе серьгу, что-то крикнул.

— Делаем, как в Росарио, приятель, — уточнил Эль Матадор.

Рот Мигеля блеснул в ухмылке, и, развернувшись, он передал слова вожака дальше по цепочке. Торрес послал сообщение в другом направлении.

— Полковник! — крикнул Эль Матадор. — Пятеро из нас убиты, мы сдаемся!

Последовала пауза, затем команда:

— Выходите с поднятыми руками! Эль Матадор прислонил свой мушкетон к валуну и, встав на ноги, пнул носком сапога Эджу под ребра.

— Вы не входите в состав пятерки, сеньор, — шепнул он. Эдж со вздохом выпрямился позади крошечного бандита. Бросив взгляд по сторонам, он заметил, что большинство членов группы, оставив ружья на земле и высоко подняв руки над головой, следуют их примеру. Пятеро, включая Мигеля и Торреса, остались распростертыми на земле. Высоко над ними на гребне горы, гремя осыпающимися под сапогами камнями, показались из своих укрытий солдаты. Эдж насчитал десять фигур, отчетливо черневших в ярком лунном свете на фоне белых скал.

— Все поднимайтесь наверх! — скомандовал офицер. Пуговицы на его мундире ярко поблескивали в лучах луны. Бандиты послушно двинулись вперед, обходя камни.

— Я честный, бедный мексиканец… — опять завел свою песню Луис, и тут же заткнулся, как только пуля высекла осколки скалы в двух шагах от него.

— Молчать! — заорал полковник, ведя своих людей вниз. В руке у него был револьвер, солдаты имели ружья.

— Полковник, у меня чешется ухо, — произнес Эль Матадор доверительным тоном, когда солдаты достигли подножия горы.

Произнеся эти слова, он медленно согнул руку и коснулся пальцами мочки уха. Эдж правильно истолковал это движение и метнулся в укрытие, прежде чем прогремел первый выстрел. За мгновение до того как первые пятеро солдат упали под пулями бандитов, он надежно укрылся за ближайшим валуном и, сидя там, сузив от напряжения глаза, следил за происходящим. Двое бандитов, изображавшие мертвецов, рухнули под градом пуль ответного огня, а еще один, недостаточно быстрый, чтобы спрятаться в укрытии и схватить ружье, умер с тремя пулями в сердце. Двое солдат погибли при попытке убежать, двое других приняли смерть, ведя ответный огонь. Полковник Адамс получил полный заряд в живот из мушкетона Эль Матадора, прежде чем две другие пули положили конец его мучениям. И только необъяснимым образом Луис, пригвожденный страхом к своему месту, не получил ни единой царапины. Его даже миновали осколки камней, высекаемых сыпавшимися отовсюду пулями.

Выстрелы смолкли. Эль Матадор оглядел поднявшихся на ноги соратников и не смог скрыть своего отвращения.

— Мы слишком медлительны, — процедил он. — В Росарио мы потеряли лишь одного, а ведь там имели дело с пятнадцатью скотами в армейской форме.

— Все, кто был медлителен, лежат здесь, — обиженно ответил Торрес, указывая на трех мертвецов.

Справедливость замечания не улучшила настроения вожака.

— По коням! — скомандовал он и, взглянув на Луиса, спросил: — Еще далеко, медуза?

— Еще немного, Эль Матадор, — дрожащим голоском промычал Луис. — Я вам скажу, когда приедем.

Сплюнув, Эль Матадор уселся на камень, ожидая, пока его приказ будет исполнен. Для этого потребовалось довольно много времени, так как большинство брошенных в спешке лошадей разбежались, перепуганные стрельбой, а солдатских скакунов не хватало для того, чтобы возместить потери. Но тем не менее большинство из беглянок было поймано, и Эдж, так же как и Эль Матадор, облегченно вздохнул, увидев, что лошадь вожака была среди них. Плотно набитые сумки, висевшие у седла крупного белого жеребца, выдавали новое хранилище денег, изъятых из банка и шерифской конторы города Писвилла.

Но когда лошади были пересчитаны и распределены, выяснилось, что одной все-таки не хватает. Луис, кротко стоявший возле скалы и еще не отошедший от перенесенных переживаний, вновь оказался безлошадным. Бандиты, сидевшие в седлах, избегали встречи с его умоляющим взглядом. Каждый из них опасался, что именно ему посадят за спину эту старую вонючку. Но перед тем как вскочить в седло, Эль Матадор услышал стон одного из солдат и, вытащив нож, быстро подошел к распростертому телу. Он пнул лежащего сапогом в спину, его злые бегающие глазки пытались отыскать раны на теле поверженного. Но все ранения заключались в содранном пулей на бровях лоскутке кожи, откуда стекала по лицу тоненькая струйка крови. К этому можно добавить, что удар пули не принес жестокой раны, а лишь оглушил человека. Дьявольская усмешка появилась на физиономии Эль Матадора.

— Я думаю, что у нас имеется прекрасный скакун для нашего пожилого друга, — возвестил он притихшим бандитам. — Правда, это не лошадь, но, как говорят гринго, бедняки не выбирают.

Он заставил изумленного человека подняться на ноги и, обращаясь к Луису, произнес:

— Мне кажется, что вам подойдет этот осел. Солдат был молод. Произнесенный Эль Матадором приговор удивил его, он не поверил своим ушам. На днях его произвели в капралы, и он еще носил новенькие знаки отличия. Он был высок и казался великаном по сравнению с щуплым вожаком банды. Но, когда он осознал свое положение, страх перед бандитами заметно съежил его габариты. Эль Матадор уперся стволом мушкетона в спину пленника и знаком приказал ему двигаться вперед. Когда он остановился возле Луиса, черты лица старика засияли в улыбке. Здесь, возле него, находился другой человек, более униженный и обреченный, чем он сам! Естественно, что Луис прямо на глазах стал раздуваться от гордости.