Весли Крашер, персональный номер 43747.3.

      Мне кажется, я не достиг значительного прогресса на подготовительных курсах командиров. Я силен в химии, математике, в чем-то еще, что требует обычного логического мышления. Но когда нужно будет точно и со знанием дела отдавать команды, не знаю, смогу ли я.
      Командир Райкер говорит мне, что для того, чтобы стать хорошим командиром, нужно обладать хорошей интуицией. Потому что чем сложнее ситуация, тем меньшим количеством исходных фактов мы располагаем. Он говорит, что умение правильно принимать решения напоминает скорее игру в покер, чем в шахматы. Наверное это плохо, но шахматист я неважный.
      Капитан Пикар всегда строго соблюдает все инструкции Звездного Флота, но, как утверждает командир Райкер, добивается успеха всегда лишь потому, что знает, в каких случаях надо пренебречь инструкциями ради интуиции. Он, если можно так сказать, ожидает неожиданное. Когда я сказал об этом Дейте, он ответил, что так не бывает. Кстати, о Дейте. Будучи машиной, он утверждает, что не имеет интуиции. Но количество ячеек в его позитронном мозгу соответствует числу синапсов в мозгу человека, и это позволяет ему иной раз вести себя так, как будто он обладает этим чувством. Так неужели видимость и реальность – это одно и то же? Где грань между ними? Никто не мог дать мне вразумительный ответ.
      Тем не менее, я хочу верить, что научиться интуиции возможно. Хотя для этого требуется определенный жизненный опыт. Поэтому мне будет трудно убедить капитана Пикара в том, что мое место на вахте капитанов. А шансов доказать это у меня всего два: либо сделать это тонко, либо вообще никак. (Это что-то типа шутки. Дейта бы меня понял. Он всегда ценит именно возможность понять юмор, даже если он не слишком тонкий). Итак, впереди у меня – учеба в Академии, и мне придется оставить "Энтерпрайз", и я почти...

 
      – Мистер Крашер, пройдите на вахту капитанов, – донеслось из комплинга. Это был голос командира Райкера. Весли улыбнулся.
      Три дня назад, войдя в пространство Омеги Триангулы, "Энтерпрайз" принял радиосигнал, посланный неизвестной цивилизацией. Сигнал повторялся с определенной ритмичностью, что указывало на естественный источник звука. С другой стороны, источник постоянно менял свое местонахождение, что указывало совсем на другое. Образец постоянного сигнала сейчас обрабатывался.
      Весли вспомнил, что Райкер обещал позвать его, если обнаружится что-то интересное.
      В волнении он вытащил из записывающего устройства свой чип и выбежал из комнаты.
      Капитан Жан-Люк Пикар внимательно смотрел на главный экран, хотя в данный момент там, кроме тяжелой и черной глубины космоса, ничего не было видно. Но именно она и была причиной его поступления в Академию.
      Как определили его душевное состояние психологи Земли, это был восторг перед бездной – то есть своего рода эйфория, которую можно испытать, например, смотря в бездонную пропасть, такую, как Северо-Атлантический каньон. Надо сказать, что чувство в космосе значительно усиливается. В связи с этим иногда случаются даже комические ситуации, кончающиеся, как правило, разбитыми о главный экран носами тех, кто не справился со своим желанием немедленно погрузиться в пучину космоса.
      Рядом с Пикаром всегда находился его первый помощник Вильям Райкер, человек импульсивный, но с аналитическим складом ума, умеющий подметить в человеке самое главное. Поэтому с темпераментом его можно было и примириться, это не самый большой недостаток. В настоящий момент он, прищурив глаза, решал какую-то очередную задачу.
      Слева от капитана – консул Дайана Трой, милая, спокойная, в одном из своих голубых форменных платьев, которые так идут ей. В широко распахнутых лучистых глазах – неподдельный интерес ко всему окружающему. Ее обязанности заключались в определении эмоционального настроя чужеземцев, вступавших с "Энтерпрайзом" в какие-либо контакты. Такого рода информация всегда высоко ценилась Пикаром, а в тех случаях, когда сведений было очень мало, – особенно.
      – Объект приближается на скорости 6. Время контакта – через 7.43 минуты, – доложил Дейта.
      – Лейтенант, Уинстон Смит, приготовиться к перехвату, – приказал Пикар.
      – О'кей, сэр, – белокурая девушка прикоснулась к пульту управления, затем прошла к оперативному сектору.
      – Мистер Крашер, к пульту управления! Весли быстро прошел к своему месту, чуть не столкнувшись с Уинстон Смит.
      – Это очень странно, – Дейта тряхнул головой. – Объект движется со скоростью 6, но непонятно, чем поддерживается такая высокая скорость, сэр.
      Позади Пикара кто-то произнес:
      – Это чужеземцы, сэр, поэтому от них можно ожидать всего, что угодно. Даже того, что запрещается правилами. – Голос был знаком Пикару. Он принадлежал его специалисту по первым контактам, лейтенанту Шубункину, который стоял рядом с Ворфом. От него зависело многое. В ранней истории Федерации при встрече с другими цивилизациями на первый план выходил соревновательный момент, и этот неверный подход наделал много бед. Прямым следствием его были непонимание, натянутые отношения, даже войны между представителями обеих цивилизаций.
      – Мне кажется, – бросил через плечо Райкер, – что мы не нуждаемся в пустых разговорах на эту тему. Чужеземцы поступают не так, как мы, потому что они просто другие. И это делает их непонятными для нас.
      Пикар не решился улыбнуться. Прямолинейность первого помощника не помогла защитить от раздражения капитана, которое он всегда испытывал в присутствии Шубункина.
      – Объект в поле нашего зрения, – доложил Дейта.
      – Покажите его, – попросил Весли. Пикар увидел ярко светящийся объект не правильной формы. На звезду это не было похоже.
      – Увеличение в пять раз, – приказал Райкер.
      То, что предстало перед их глазами, было удивительно: это был корабль с блестящей серебристой поверхностью, на которой полностью отсутствовали какие-либо приборы, датчики, двигатели, окна... Он был великолепен.
      – Как серебристая слеза, – промолвил Райкер в восхищении.
      – Хорошее сравнение, сэр, – согласился Дейта. – А его обтекаемая форма указывает на возможность использования не только в космосе, но и в атмосфере. Этот корабль – источник радиосигнала, принятого нами три дня назад.
      Дейта дотронулся до прибора, и сигнал стал слышен. Он был похож на звучание комариного оркестра, звуки были приятные, но уловить связной мелодии Пикару не удалось. Кто и с какой целью использовал этот сигнал?
      – Достаточно, мистер Дейта.
      Комариная музыка стихла, но главный компьютер продолжал анализировать ее.
      Сжав губы, Весли не отрывался от экрана, надеясь уловить то, что пройдет мимо компьютера. Пикар любил парня так, как любил всех детей. Молодой лейтенант был умен, удачлив, слегка нетерпелив. Когда-нибудь он станет хорошим офицером Звездного Флота.
      – Прошу дать информацию о корабле, – обратился Райкер к Дейте. Тот опять тряхнул головой. Находясь долго среди людей, андроид Дейта во многом перенял их манеры. И он действительно много работал, стараясь заучить их как можно больше. Ему так хотелось стать, как и Пиноккио, настоящим парнем.
      – Датчики отмечают наличие двух групп существ. Члены одной группы – два процента – это люди, члены другой, – он нажал несколько клавиш, – очень необычны. Информации о них у нас нет. – Он коснулся другого прибора. – Анализ потоков умственной энергии указывает на то, что гуманоиды спят. Температура, давление, состав атмосферного воздуха соответствует нормам Земли.
      – Это становится любопытно, – сказал Пикар. – Есть ли данные о механизмах, которые поддерживают такую скорость?
      – Есть указание на большое скопление энергии в задней части корабля. Но что ее генерирует, – неизвестно.
      – Та-ак, мистер Дейта, что же мы имеем... Колебания энергетического уровня, получается, совпадают с колебаниями мозговой активности гуманоидов? – обобщил Райкер.
      – Очень интересно, – заметил Шубункин.
      Они забрали лейтенанта со Звездной базы 123 месяц назад. С тех пор Пикар разделял мнение Райкера об этом высокомерном самовлюбленном человеке. Безусловно компетентный в своем деле, он действовал Пикару на нервы, явно выпадая из спокойной доброжелательной семейной обстановки на корабле.
      – Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное? – вежливо поинтересовался Пикар.
      – Нет, никогда. Но это очень интересно.
      – Согласен с вами. – В глубине души Пикар был доволен, что Шубункин может чего-то не знать.
      – Может быть, провести телепатический контроль? – неуверенно предложил Шубункин.
      – Я не получаю сведений о конкретном рациональном мышлении. – Трой положила руку на лоб. – Чувства их слегка смятены, но я уверена, что они не причинят нам вреда. Я ощущаю любопытство и небольшой страх, возможно, перед нами.
      – Я напоминаю, что они движутся с предельной скоростью без каких-либо механизмов, обеспечивающих это, – заметил Дейта.
      Райкер кивнул.
      – А где другие чужестранцы?
      – Приборы пока не зафиксировали их местонахождение, – Дейта был явно смущен. Пикар повернулся к Шубункину:
      – Ваше мнение, лейтенант?
      – Чтобы выработать определенное мнение, мне недостает данных. Я думаю, лучше всего подождать и посмотреть, что будет предпринимать экипаж корабля.
      Райкер поднял брови и посмотрел на Пикара. Тот отдал приказ замедлить ход. Райкер предложил пригласить их в гости.
      – Если мы вынуждены бездействовать, то пусть это будет с максимальной пользой.
      – Они могут принять это за враждебный акт, – возразил Шубункин.
      – Мистер Ворф, будьте начеку, – приказал Пикар.
      Приблизившись, корабль чужестранцев сбросил скорость и плыл рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки.
      – Мне кажется, будет что-то неожиданное, – сказал Весли.
      – В любом случае, – сказал Дейта, столь необычного корабля я не ожидал. Но природа реальностей такова, что подобные неожиданности часто случаются. К примеру...
      – Хватит об этом, мистер Дейта, – прервал его Пикар.
      – Хорошо, сэр, – Дейта как будто ждал этого.
      Чужой корабль совсем сбавил скорость и остановился невдалеке от "Энтерпрайза". Пикар напряженно подался вперед. Время шло, но ничего не происходило. Капитан расслабленно откинулся назад, положив руки на подлокотники. Перемигивались и попискивали приборы, негромко шелестели вентиляторы. Команда Пикара, за исключением Дейты, пребывала в небольшом волнении.
      – Как долго вы предлагаете нам бездействовать? – спросил с заметной долей сарказма Райкер.
      Не успел Шубункин открыть рот, как комната наполнилась резкими дребезжащими звуками. Казалось, они идут отовсюду. Все, кроме Ворфа и Дейты, схватились за уши.
      – Энергетический луч пробил нашу защитную систему! – выкрикнул Ворф.
      – Проанализируйте и установите причину, – мгновенно отреагировал Пикар.
      Спустя недолгое время Дейта доложил:
      – Сэр, я думаю, мы подверглись нападению мощной, но примитивной системы. Частота колебаний их сигнала совпала с частотой наших защитных полей, давление резонанса. Поэтому изменение этой величины, – он потянулся ж тактическому пульту, – может...
      Звук прервался так же неожиданно, как и возник.
      – Спасибо, Дейта, – вздохнул с облегчением Пикар.
      – К сожалению, сэр, это ничего не меняет. Мы не можем больше бездействовать.
      – Пошлите приветствия и мирные пожелания. Пусть прозвучит человеческая речь.
      – Слушаюсь, сэр. – Теперь Ворф был доволен.
      – Подождите... – начал Шубункин, Слегка раздосадованный, Пикар повернулся к нему.
      – Возможно, они хотят, чтобы мы первые пошли на контакт.
      После продолжительного молчания Ворф доложил:
      – Никакого ответа, сэр.
      – Продолжайте посылать миролюбивые послания. Номер один, подготовьте команду на выход.
      Не успел Пикар закончить фразу, как чужой корабль мгновенно переместился на другую сторону экрана.
      Предположить такое никто не мог.
      – Приказ отменяется, – сказал Пикар.
      – Невероятно! – выдохнул в волнении Весли.
      – Невероятная вероятность, мистер Крашер, – усмехнулся Пикар. – Кто-нибудь способен прокомментировать происходящее?
      – Я подозреваю, – начал Шубункин, что наши послания она приняла как вражеское вмешательство.
      Серебристый корабль снова прыгнул. Сначала к "Энтерпрайзу", потом от него.
      – Задира, – усмехнулся Пикар, – подраться бы ему да убежать. Как котенок.
      – Они перемещаются со скоростью света, – проинформировал Дейта.
      – Использование такой скорости на короткие расстояния – это огромный расход энергии, – заметил Весли.
      – Кроме того, это потребовало бы дополнительного контроля системы генерации на "Энтерпрайзе", – пояснил Дейта.
      – А я думаю, что наши миролюбивые послания и пожелания были поняты, и это была попытка контакта с нами. – Трой была задумчива. – Думаю, что сравнение капитана Пикара перемещений чужого корабля с игрой котенка вполне уместно.
      – Ну что, может быть, мы примем игру и поддразним его кусочком веревочки, а, лейтенант? – Пикар взглянул на Шубункина.
      – Можно попробовать, – надув для важности щеки, сказал Шубункин.
      – Мистер Крашер, вперед на самой малой скорости.
      – Есть, сэр.
      Корабль чужеземцев на экране "Энтерпрайза" рос прямо на глазах. Этим маневром капитан Пикар хотел заставить его обнаружить либо команду, либо автоматические системы. Потому что с теми, кто не желает вступать в контакты, не смог бы наладить связь даже Шубункин.
      Наблюдая за маневрами корабля, Пикар подумал о том, что неплохо бы было взять его на палубу челнока, чтобы Шубункин мог изучить его при ближайшем расстоянии, потому что вел он себя теперь вовсе непонятно. Но на то они и были чужестранцы, чтобы поступать не так, как принято в Федерации. Вот именно это и нравилось Пикару и было второй причиной, приведшей его в космос.
      Корабль прекратил резкие движения. Возможно, наблюдая за произведенным эффектом, но, скорее всего, Пикару просто это показалось. Ведь даже узнать о том, заметили они приближение "Энтерпрайза" или нет, он не мог.
      В следующее мгновение прекрасное видение исчезло с экрана.
      – Скорость шесть, – доложил Дейта. – Курс 1.47, уровень 4. По-прежнему нет данных о скоростных механизмах, передача сигнала продолжается.
      – Скорость шесть, мистер Крашер. Возьмите управление у мистера Дейты, – сказал Райкер.
      – Слушаюсь.
      Звезды проплывали по сторонам видеоэкрана и почему-то всегда накапливались в центре. Казалось, что "Энтерпрайз" нырнул в длинный незнакомый туннель, поблескивающий кварцевыми лампами.
      – Курс 246, уровень 8.
      Весли произвел тщательное расследование. Чужеземный корабль шел со скоростью, уменьшив ее потом до пяти, при этом изменил направление более трех раз.
      Консул Трой взвизгнула.
      – Корабль ушел, – доложил Дейта.
      – Поясните, – потребовал Пикар.
      – Только что был здесь, сэр, а сейчас его нет, – добросовестно пояснил Дейта.
      Трой, уже успокоившаяся, застенчиво улыбнулась:
      – Я почувствовала его уход, сэр.
      – Это можно почувствовать? – Райкер был удивлен.
      Трой кивнула.
      – Я ощущала его здесь, какое-то давление, неизвестное мне прежде. И вдруг оно исчезло, – Она помолчала и добавила:
      – Он пощекотал меня.
      Пикар нахмурился и взглянул на Райкера. Тот едва заметно пожал плечами.
      – Сказанное консулом Трой подтверждается показаниями приборов, – доложил Дейта. – Приборы не успели зафиксировать, в каком направлении скрылся корабль, а также неизвестно, каким образом ему удалось это сделать.
      – Может быть, в подпространство? – предположил Пикар.
      – Сейчас установить это не представляется возможным.
      – Что скажете по этому поводу вы, лейтенант Шубункин?
      – Сэр, несколько часов работы с цифрами в руках позволят мне...
      – Понять все особенности устройства этого корабля? – договорил Пикар.
      – Может быть, вам нужна помощь Дейты? – предложил Пикар.
      – Нет, нет, благодарю. Все, что мне нужно, – это побыть одному с исходным материалом...
      Он вышел. Пикар пригласил Дейту и Трой в свою подготовительную комнату. Сказать больше того, что она сказала, Трой не могла. Ясно было только то, что сигнал послан чужеземной цивилизацией, представители которой могли перемещаться в пространстве со скоростью света на корабле, не имеющем механизмов скорости. Неизвестно также, были они людьми или нет.
      – Все это очень странно, – заметил Пикар.
      Дейте и Трой ничего не оставалось делать, как согласиться с ним.
      Шубункин не показывался из своей комнаты, а когда наконец вышел, добавить что-либо к информации об инциденте не смог.
      "Энтерпрайз" исследовал пространство Омеги Триангулы еще в течение целой недели, но ничего интересного больше не произошло...

      Капитан звездолета "Энтерпрайз" Весли Крашер размышлял, наблюдая за изображением капитана ромуланцев на главном экране. Переговоры явно зашли в тупик, запас дипломатических выражений был почти исчерпан, на лице сидящего рядом с Крашером капитана Райкера выступили крупные капли пота.
      Капитан Эрвис покачал головой и произнес:
      – Я не уверен, что Федерация ведет честные переговоры.
      Крашер развел руками, улыбнулся:
      – Уверяю вас, капитан Эрвис, что Федерация с удовольствием воспользуется полученным шансом, чтобы поделить богатства Ригана-3.
      – Ваша уверенность ничего не означает, – перебил его Эрвис. – Нам нечего больше обсуждать.
      Экран погас, и тут же мистер Ворф воскликнул:
      – Три ромуланских корабля пошли на быстрое сближение!
      – Тактический маневр. – Крашер был спокоен.
      В трехмерной системе координат на головном экране "Энтерпрайз" выглядел голубой точкой, к которой быстро приближались три искорки – корабли ромуланцев.
      – Мистер Ворф, дайте сигнал красной тревоги! Лейтенант Уинстон Смит, включить все системы!
      Сработала сигнализация, вспыхнули огни, все бортовые системы были приведены в рабочее состояние. Вцепившись в подлокотники командирского кресла, Крашер почувствовал жаркий всплеск адреналина в крови. Действия ромуланцев поставили экипаж "Энтерпрайза" в трудное положение, заставляя выбирать: или убивать, или самим быть убитым, однако капитан "Энтерпрайза" еще надеялся найти выход. Ему не хотелось, чтобы три недели переговоров были потрачены впустую.
      – Мы мертвецы... – буркнул Райкер.
      – Пятьсот тысяч подтяжек до сближения, – предупредил Дейта.
      – Вижу, – ответил Крашер.
      Красные точки на головном экране значительно приблизились. Казалось, что ромуланские корабли находятся чуть правее носовой части звездолета, однако Крашер понимал, что это всего лишь иллюзия, но и недооценивать их близость было слишком опасно.
      В середине ромуланского корабля вспыхнуло яркое пятно, и фотонная ракета помчалась к "Энтерпрайзу".
      – Защита, – крикнул Крашер. Корабль содрогнулся от удара. Мгновенно потускнели бортовые огни.
      – Небольшие повреждения в шестом отсеке, – доложил Ворф. – Защита цела.
      – Ромуланцы вне досягаемости света. Скорость падает. Стабилизация полтора импульса. Десять тысяч подтяжек до сближения, – сообщил Дейта.
      – Приготовиться, – скомандовал Крашер.
      Головная ракета приближалась к кораблю под прикрытием фланговых, вырвавшихся из чрева вражеских кораблей, на экране они выглядели огненными точками.
      Крашер знал, чего добиваются ромуланцы. Это был их старый трюк: в то время как один корабль оставался прямо по курсу и отвлекал внимание, два других старались как можно ближе с обеих сторон подойти к неприятелю, концентрируя свой огонь на головных отсеках в надежде разрушить пульт управления.
      – Мы должны что-то сделать, – в отчаянии произнес Райкер.
      – Терпение, терпение, – Крашер, не отрываясь, следил за экраном, затем добавил:
      – Лейтенант Уинстон Смит, по моей команде пуск на полную мощность по системе 015, цель 4.
      Уинстон Смит обеспокоенно глянул на Крашера:
      – О'кей, сэр, – и увеличил частоту.
      – Ждать, ждать, ждать, – кричал Крашер. – Теперь пора, лейтенант!
      На экране дисплея было видно, как "Энтерпрайз" круто взмыл вверх, а ромуланские корабли, не ожидавшие этого, стали поражать друг друга.
      – Основной курс 8, – твердо сказал Крашер. – Назад, в Федерацию.
      – Вы человек с железными нервами, сэр, – Райкер покачал головой.
      Крашер кивнул и скептически улыбнулся. Если в роли дипломата он и потерпел неудачу, то, во всяком случае, сумел не причинить вреда ромуланцам и избежать поражения, – а это своего рода победа. Но что-то было упущено. Он тряхнул головой и произнес:
      – Номер один, займите место капитана. – Весли прошел в свою учебную комнату и сел, обхватив лицо руками. Он был недоволен, но мама и Гвинан, конечно, тут ни при чем. Мать его была замечательной женщиной, он обожал ее. Ко всем прочим достоинствам она была офицером Звездного Флота – видимо то обстоятельство, что она – доктор, и сыграло здесь свою главную роль, ведь она никогда не училась в школе командиров и, конечно, не имела опыта.
      Весли почувствовал, что нуждается в поддержке. Он всегда немного волновался, обращаясь с вопросами к Вилли Райкеру или еще к кому-нибудь на корабле. Возможно, оттого, что боялся, что его вопросы покажутся смешными или более того – глупыми.
      Он пошел к Гвинан. Был день, поэтому Тен Форвард был почти пуст. Свободная от дежурства пара о чем-то тихо разговаривала в углу. Гвинан, стоя за стойкой бара, вытирала ее фиолетовой салфеткой. И платье ее, и шляпка, как всегда, гармонировала с окружающими предметами. Она мило улыбнулась, когда увидела его, – она все делала мило – и спросила:
      – Перерыв в учебе?
      – Что-то вроде этого. – Весли сел за стол и отвел глаза.
      – Что будешь пить? – поинтересовалась Гвинан.
      – Чистый эфир, пожалуйста.
      Наливая содовую в высокий стакан, она спросила:
      – Что-то случилось?
      – Почему ты решила, что что-то случилось? – интуиция Гвинан иногда поражала его. Он наблюдал, как она готовила целебный напиток. Он был уже почти готов, требовалось только присутствие человека, его дух, чтобы усилить его действие. К тому же священнодействие с коктейлем давало время для общения между клиентом и барменом, и эта добрая традиция сохранялась в течение многих веков на всех планетах.
      Гвинан поставила высокий стакан перед Весли. Красные торчащие усики вишни в прозрачном напитке пронзали пластиковый космический корабль в форме стрелы. Пока он жевал вишни, Гвинан спросила:
      – Ты ведь никогда не делаешь перерывов в учебе, правда? Ты скорее будешь учиться по ночам.
      – Да, пожалуй, – ответил Весли, играя маленьким пластиковым кораблем.
      Она вытирала стойку бара. Весли глубоко вздохнул и сказал:
      – Я не уверен, получится ли из меня хороший офицер.
      – Тебе это также нужно знать? Прямо сейчас? По-моему, ты в полной мере владеешь методами управления, как в школе, так и на капитанском мостике.
      Весли пожал плечами. Но это было важно. Он понимал, что если из него не получится хороший командир, отличный офицер, ему придется покинуть Звездный Флот и "Энтерпрайз". Он тянул через соломинку чистый эфир, холодный и сладкий.
      – И вот что еще я хотела сказать. Капитан Пикар доверяет тебе гораздо больше, чем кому-либо из парней твоего возраста. И ты оправдываешь его доверие, потому что справляешься со своими обязанностями.
      Весли опять пожал плечами.
      – Но это еще не приказ, а всего лишь временно возложенные обязанности.
      – Да, – кивнула Гвинан так, как будто согласилась с ним. Может быть, действительно так и было.
      – Я хочу командовать сам, в считанные доли секунды принимать жизненно важные решения. Мне просто необходимо проверить себя в кризисной ситуации.
      – Понимаю, – она добавила содовой в стакан Весли. Он посмотрел на шипящие пузырьки и неожиданно поднялся.
      – Как курсанты учатся выходить из подобной ситуации, не убивая никого? – спросила Гвинан.
      – Звездный Флот проводит разного рода тренинги в голокомнате (голографическая комната) Академии.
      Гвинан улыбнулась и посмотрела на него.
      – И почему я сам не подумал об этом?
      – Ты был близок к этому.
      – Да-да. Ты думаешь в голодеке (голографическая палуба) есть программа обучения командиров?
      – Это надо выяснить.
      Весли поблагодарил Гвинан и покинул Тен Форвард, так и не допив свой коктейль.
      турболифт доставил его в одиннадцатый отсек, где компьютер голодеки выдал ему различные обучающие программы. Весли выбрал вариант, где нужно было принимать незамедлительные решения по вопросам типа: каким должно быть взыскание за конкретный проступок? В каком случае член экипажа может быть повышен в звании? Какими дипломатическими приемами можно воспользоваться, если имеешь дело с несговорчивым чужеземцем высокого ранга? Никогда Весли не удавалось набрать по этим программам максимальное число очков, однако знания его оценивались достаточно высоко – набранные им баллы располагались в зеленой, приемлемой части спектра. Хотя, согласно компьютеру, никому еще не удавалось набрать абсолютное число очков. Каждый стремился к совершенству, не достигая его.
      Весли собрался с духом и набрал на голодеке изображение капитанского мостика "Энтерпрайза". Теперь он, а не Пикар, был командиром корабля. Попробовав себя а ведении переговоров с предателями клингонами и ференджи, Весли использовал полученные знания и против ромуланцев. Это было похоже на мягкую игру трехмерных шахмат против компьютера – здесь все ему было показано в истинном свете, т.е, он обладал подсказкой, и это беспокоило его. Однако правило Звездного Флота гласило: "Смело иди туда, где до тебя еще никто не был!" и означало, что предсказуемость ситуации в данном случае скорее исключение, чем правило.
      В комнате было тихо, и Весли глубоко задумался. Мягкий женский голос, раздавшийся из компьютера, заставил его вскочить:
      – Лейтенант Шубункин ожидает вас рядом с голодекой.
      – Ох, – выдохнул Весли. – Стоп-программа.
      Рыбка с шипами, плавающая в бассейне размером во всю комнату, замерла на месте – только это указывало на то, что компьютер выполнил его указание. Тот же голос спросил:
      – Вы желаете сохранить эту программу?
      Весли задумался. Все, что он мог выудить из компьютера, он уже досконально изучил. Смешно сказать, но все это были игры для детей, а ему хотелось копнуть поглубже. Может быть, даже придумать собственных чужестранцев. Что касается ромуланцев, то их данные всегда были в памяти компьютера, и если бы он захотел опять потренироваться на них, это всегда было бы возможно.
      Весли встал и громко произнес:
      – Программа созвездия Рака. Пригласите лейтенанта Шубункина.
      Изображение учебной комнаты капитанов закачалось и беззвучно исчезло, оставив Весли на одной стороне большой бесформенной комнаты, имеющей выход и голографические пометки в виде решетки на всех внутренних поверхностях. Дверь плавно открылась, и в комнату вошел лейтенант Шубункин с явными признаками раздражения на лице:
      – У нас была назначена встреча.
      – Да, сэр. Я просто потерял счет времени.
      – Не слишком лестно для младшего лейтенанта, – произнес Шубункин. – Очевидно, у доктора Крашер подобные же трудности.
      – Какие трудности? – в комнату вошла доктор Крашер. Руки ее были спрятаны глубоко в карманах рабочего халата, а удивленный взгляд устремлен на Шубункина, осмелившегося в чем-то ее обвинять. Весли всегда тушевался, когда мать подобным образом смотрела на него. Очевидно, тяжелый взгляд ясных глаз доктора Крашер так же подействовал и на Шубункина. Он сказал:
      – Мне просто очень хочется начать.
      – Так начинайте, – мать повела плечами в сторону сына, заставив его тем самым улыбнуться.
      – Компьютер? – спросил Шубункин.
      – Готов.
      – Прокрутим программу "Болдуэн".
      Сразу же они оказались в зарослях чужих джунглей, наполненных булькающими, скрипящими, похожими на щебетанье звуками, не имеющими земных названий. Скопления деревьев величиной с дом были оплетены вьющимися растениями и издавали жужжащие звуки, когда легкий, душистый ветерок овевал их. Вихревые потоки кружили в спутанной листве деревьев с тонкими стволами, достигавшими невероятной высоты.
      Весли не видел неба из-за сплошной листвы у себя над головой.
      – Жарко, не правда ли? – он оттянул воротник.
      Все трое уселись на прозрачные камни, пробивавшиеся сквозь мертвую коричневую поросль, как зубы какого-то неведомого чудовища. Единственное, что нарушало полную иллюзию, – это стандартные фразы на английском языке, плавающие в воздухе, и мелодичная музыка:
      "Омниология (наука обо всем) представляет: "Чужая цивилизация, изученная Эриком Болдуэном".
      Болдуэн был экзолог (ученый, изучающий внеземные цивилизации), эксперт по чужеземным культурам и артефактам. Это был высокий, жилистый человек с лицом добродушного демона. Он много раз избегал смерти, каждый раз при этом умудряясь совершать открытия большой важности. Целое крыло Северо-Американского музея Экстратерриториальной Биологии было названо его именем.
      Во время программы камни, на которых они сидели, превращались попеременно то в поганки, то в груду камней, то в коралловые рифы, наконец, просто в стулья. Болдуэну угрожали воинственно настроенные туземцы, космические и водные контрабандисты, однако он смог избежать ловушек аборигенов и помех со стороны других экзологов.
      Программа закончилась, а доктор Крашер, Весли и Шубункин все еще стояли в голодеке. Наконец доктор произнесла:
      – Очень впечатляющая карьера.
      – Капитан Пикар говорит, что он самый знающий экзолог во всей Федерации.
      – Капитан наверняка прав, – согласилась доктор Крашер. – Они вместе учились в школе.
      – Возможно, но есть много других экзологов, – возразил Шубункин. Все его соображения свелись к пустой болтовне, и никто не поддержал его. Что касается Весли, то он подозревал, что Шубункин просто элементарно завидует.
      – Может быть, вы и правы, – произнесла доктор Крашер. Она поблагодарила Шубункина за фильм и вышла, направляясь к своим больным, все еще находясь, по-видимому, под впечатлением, которое произвел на нее Эрик Болдуэн.