Молодежь часто беспричинно собиралась огромными толпами и сразу же начинала драться; где угодно молодые люди могли раздеться донага, они могли целоваться на людях, а если слышали замечание или возмущение взрослых, говорили: "А какое ваше дело? Ваша земная мораль давно устарела. Мы живем по-новому. А если будете мешать, можем объявить вам войну".
      О семье, о воспитании детей - об этом молодежь и думать не хотела.
      Мы все явственнее катились к катастрофе. Это знали все, но никто ничего не делал для спасения.
      На третий год марсианской жизни, когда в центре города мы построили дворец для Большого Компьютера, когда укрыли весь город легкой стеклопластиковой крышей, что-то новое стало проявляться в поведении колонистов.
      Часто безо всякого приказа Искусственного Разума перед зданием Большого Компьютера собиралась толпа колонистов. Ничего плохого они не делали, даже ни о чем не говорили - часами смотрели на здание, в котором находился Искусственный Разум, будто старались вспомнить что-то страшно важное и не могли.
      Что-то новое вызревало в душах колонистов, хотя что - никто толком не знал, этого нового не мог объяснить даже Искусственный Разум. Видимо, Миллер чувствовал, что надвигается какая-то беда, поэтому он часто появлялся в толпе сосредоточенных молчаливых колонистов, пытался шутить, рассказывать анекдоты, однако никто на него не обращал внимания...
      Новая идея осенила Миллера: он решил проводить митинги, на которые созывал всех колонистов. На митингах Миллер говорил примерно так:
      - Колонисты, братья мои... Давайте думать сообща, как улучшить наше состояние. Давайте возьмемся за руки и начнем радоваться, давайте запоем веселые песни, которые вы ежедневно слышите с видеоэкранов, ибо у нас есть все: и хлеб, и к хлебу... Предлагайте что-нибудь лучшее, пожалуйста, у нас полная свобода высказываться, и мы, посоветовавшись с Большим Компьютером, улучшим нашу совместную счастливую жизнь...
      Однако теперь люди с безразличным видом слушали Миллера, никто ничего не предлагал, - холодным, безучастным взглядом смотрели они перед собой на трибуну, где возвышалась фигура Миллера, и было понятно: чем громче и отчаяннее говорил Миллер, тем большее отвращение вызывал он. Миллер чувствовал настроение колонистов, он замолкал, митинг сам по себе распадался. Люди снова молчаливо брели к дворцу Большого Компьютера, где простаивали часами.
      Я чувствовал: так долго продолжаться не могло, что-то должно было произойти.
      У нас было все, тут Миллер прав, и хлеб, выращенный на марсианских полях, и одежда, изготовленная на наших заводах из синтетических тканей, и вода, собранная с полярных марсианских вершин, но у нас не было главного, что необходимо человеку: любви, беспричинной радости жизни... Это так страшно, если человек ничему и никому не верит, не радуется!..
      Наконец все то неясное, что месяцами вызревало в душах колонистов, взорвалось...
      Однажды, собравшись у здания Большого Компьютера, они стали бросать камни в окна. Молча, без особой злобы, будто они выполняли привычную работу, колонисты неторопливо бросали и бросали камни. Было ясно: начинается погром Большого Компьютера.
      - Стойте, опомнитесь, что вы делаете?.. - среди колонистов появился испуганный Миллер. Он суетился, хватал колонистов за руки и все кричал: Вы погубите себя! Мы все пропадем без Большого Компьютера. Без помощи Большого Компьютера ни один из нас не сможет вернуться на Землю...
      После этих слов один из колонистов схватил Миллера за шиворот и закричал:
      - А-а, подлец, вот как ты запел!.. Значит, ты тайно от нас собирался возвратиться на Землю. Нас хотел здесь оставить?.. Вот какой эксперимент задумал над нами! Вот почему ты так боялся Коренева! Ты боялся, что он догадается о твоих планах. Ты хотел властвовать над нами. Даже не ты, а те, кто организовал эту экспедицию. Скажи нам, кто оплатил это дорогое путешествие? Кто его финансировал?
      Не слыша ответа от испуганного, побледневшего Миллера, колонист все кричал и кричал. Он задавал молчавшему Миллеру вопросы и сам на них отвечал:
      - Все экспериментируете, все еще мечтаете о мировом господстве. Скажи нам, кто стоит за твоей спиной? Вот что вы задумали: проверить, можно ли властвовать над человечеством с помощью компьютеров! Не получается у вас, потому и беситесь, подлецы, все новые идеи подсовываете...
      Все плотнее и плотнее люди обступали Миллера, и все громче звучал голос колониста...
      * * *
      И снова поднимается марсианский ветер, который сквозь дыры стеклопластиковой крыши выдувает остатки воздуха. Коченеют пальцы рук. Последними усилиями я дописываю нашу печальную и трагическую историю, которая не впервые свидетельствует об одном: человека покорить невозможно. Его можно временно околпачить, как околпачили когда-то нас, над ним можно издеваться годами, но потом, наконец, наступает то время, когда измученный человек бросает вызов властителям и перестает бояться даже самой смерти. И это означает - наступило горькое время справедливости.