— Джек, если не ошибаюсь, ты не знаком с доктором Светлановой?

Пронизывающий взгляд зеленых глаз молодой женщины был настолько неожиданным, что какое-то время Джек не мог произнести ни слова. Она мило улыбнулась и пожала ему руку.

— Пожалуйста, зовите меня просто Катя.

Джек сразу обратил внимание, что она довольно бегло говорит по-английски, хотя и с легким акцентом. Вероятно, это результат многолетнего пребывания в Америке и Англии, после того как ей великодушно разрешили покинуть Советский Союз. Джек знал о ней только по слухам, но никогда не думал, что личное знакомство будет таким неожиданным и к тому же очень приятным. Она действительно очень красива и полна очарования. За многие годы Джек привык обращать внимание только на интересные археологические находки и сейчас впервые понял, что на свете есть не менее увлекательные вещи. Он просто не мог оторвать от нее глаз.

— Джек Ховард, — тихо представился он, досадуя, что эта красивая женщина застала его врасплох.

Ее длинные темные волосы рассыпались волнами, когда она повернулась, чтобы представить ему коллегу.

— А это моя ассистентка Ольга Ивановна Борцева из Московского института палеографии.

В отличие от изящной и элегантно одетой Кати Светлановой Ольга показалась Джеку типичным образцом русской крестьянки, словно сошедшей с пропагандистских плакатов времен Великой Отечественной войны. Ольга держала большую стопку книг, но когда Джек протянул ей руку, она быстро и крепко пожала ее, пристально глядя ему в глаза.

Покончив с формальностями, Диллен пригласил всех в большой конференц-зал, где должен был председательствовать на импровизированной конференции. Хибермейер, как всегда, играл свою обычную роль директора института.

Они неторопливо расселись вокруг большого круглого стола. Ольга аккуратно положила книги рядом с Катей, а потом деликатно удалилась в другой конец зала и уселась на свободный стул у самой стены.

Хибермейер начал речь спокойно и размеренно, расхаживая взад-вперед по залу, иллюстрируя сказанное цветными слайдами. Довольно подробно он рассказал, как начались раскопки некрополя, а потом перешел к открытию, ради которого все собрались. Профессор не мог не подчеркнуть, что найденная мумия была тщательно законсервирована и два дня назад отправлена в Александрию. С тех пор ведущие специалисты института археологии неустанно трудятся над этой ценной находкой, пытаясь освободить мумию от погребальной пелены и найти остатки загадочного папируса. Хибермейер пояснил, что других фрагментов древнего письма на папирусе не обнаружено, а найденная часть лишь на несколько сантиметров больше, чем первоначальный фрагмент, который нашли в некрополе.

Результаты исследования лежали на столе под стеклом. Это был тот самый папирус, длиной не более тридцати сантиметров, на котором виднелась таинственная надпись. В самом центре его надпись прерывалась, оставляя место для древнего символа и одного-единственного слова.

— Невероятное совпадение, что верблюд провалился именно в эту могилу, пробив копытом брюшную полость мумии, — задумчиво произнесла Катя.

— Самое невероятное здесь то, что подобные открытия в археологии происходят довольно часто. — Джек многозначительно подмигнул ей, и они оба улыбнулись.

— Большинство великих открытий, — продолжал как ни в чем не бывало Хибермейер, — сделаны совершенно случайно. И не забывайте, что нам предстоит исследовать еще несколько сотен мумий. Именно о таком открытии я мечтал, и удача не изменила мне. Полагаю, нас ожидают еще более интересные находки.

— Впечатляющая перспектива, — отозвалась Катя.

Диллен потянулся к пульту дистанционного управления проектором, после чего открыл свой «дипломат» и вынул оттуда кипу бумаг.

— Друзья и коллеги, — продолжал между тем Хибермейер, оглядев присутствующих, — мы хорошо знаем, зачем собрались здесь.

В эту минуту внимание участников конференции было обращено на небольшой экран в дальнем конце зала. Вместо общей панорамы некрополя на экране появилось изображение найденного папируса, а на следующем слайде увеличенная почти во весь экран копия слова в центре папируса.

— Атлантида, — взволнованно выдохнул Джек.

— Прошу всех набраться терпения. — Диллен оглядел присутствующих, сгоравших от любопытства. — Прежде чем я выскажу свое мнение, мне хотелось бы попросить доктора Светланову рассказать нам о нынешнем состоянии изучения древней легенды об Атлантиде. Прошу вас, Катя.

— С огромным удовольствием, профессор.

Катя и Диллен подружились еще в те времена, когда она проходила под его руководством стажировку в Кембридже. К тому же совсем недавно они вместе работали в Афинах, когда город испытал мощное землетрясение и многие постройки были полностью разрушены. Тщательно исследовав Акрополь, они обнаружили там ряд вырубленных в скале комнат, где хранились считавшиеся давно утраченными архивы древнего города. После этого Катя и Диллен опубликовали тексты, имевшие непосредственное отношение к распространению древнегреческой цивилизации за пределами Средиземноморья. Несколько недель назад печатные издания всего мира опубликовали отчеты о пресс-конференции, которую они устроили по поводу новых археологических изысканий. Их фотографиями пестрели первые страницы всех крупных газет, а рассказ о том, что древние греки и египтяне совершали длительные путешествия к побережью Индийского океана и добирались даже до Южно-Китайского моря, вызвал небывалый интерес как у ученых, так и у простых читателей.

Катя, будучи одним из ведущих мировых экспертов в области изучения Атлантиды, привезла с собой копии соответствующих исторических документов. Она взяла из стопки две книги и открыла одну из них.

— Джентльмены, прежде всего я хочу сказать, что мне было очень приятно получить приглашение на симпозиум. Это большая честь для меня лично и для Московского института палеографии. Пусть наша встреча станет символом международного научного сотрудничества.

Все за столом закивали, и послышались возгласы одобрения.

— Буду краткой. Предупреждаю: вам придется забыть все, что вы когда-либо слышали или читали про Атлантиду.

Она произнесла эти слова так серьезно, что все притихли, а Джек напрягся.

— Вы, вероятно, полагаете, что Атлантида — легенда о непонятном эпизоде древнейшей истории, нашедшем смутное отражение в различных культурах и воплотившемся в самых разнообразных мифах.

— Как легенды о Всемирном потопе, — прервал ее Джек.

— Вот именно, — кивнула она и посмотрела на Джека с любопытством. — Но вы ошибаетесь. В настоящее время есть только один источник, в котором мы находим упоминание об этом. — Она подняла вверх две книги, которые принесла с собой. — Это древнегреческий философ Платон.

Все присутствующие нетерпеливо заерзали.

— Платон жил в Афинах в 427-347 годах до нашей эры, — продолжила она. — Это было поколение, унаследовавшее опыт Геродота. Еще в юном возрасте Платон, вероятно, слушал знаменитого оратора Перикла, посещал спектакли Еврипида, Эсхила и Аристофана, наблюдал возведение величайших храмов на Акрополе. Это были самые славные дни классической Греции и величайший период человеческой цивилизации, не превзойденный до сих пор.

Катя положила книги на стол:

— Эти книги известны нам сейчас под названием «Тимей» и «Критий». Они представляют собой воображаемые диалоги между этими людьми и Сократом, учителем Платона, мудрость которого дошла до нас только благодаря сочинениям его учеников. В воображаемой беседе Критий рассказывает Сократу о некой могущественной цивилизации, которая зародилась и развивалась посреди Атлантического океана за девять тысяч лет до описываемой беседы. Атланты были потомками могущественного бога моря Посейдона. Вот что сказал Критий Сократу: «Перед проливом, который вы называете Геркулесовыми столбами, располагался остров, по размерам превосходивший Ливию и Азию, вместе взятые. На этом острове Атлантида возникла империя, чье могущество простиралось не только на территории этого острова и прилегающих к нему островов, но и на значительную часть континента. Следовательно, атланты покорили большую территорию Ливии за Геркулесовыми столбами вплоть до Египта, а также часть Европы вплоть до Тиррении. Эта могущественная сила вознамерилась покорить и нашу страну, и вашу, и все земли, находящиеся по эту сторону пролива».

Катя сделала паузу, взяла со стола вторую книгу и внимательно взглянула на присутствующих:

— Ливией тогда называли Северную Африку, а Тиррения представляла собой центральную часть нынешней Италии. Что же касается Геркулесовых столбов, то это современный Гибралтарский пролив. Но Платон не был ни историком, ни географом. Его главная тема — героическая война между атлантами и афинянами. Последние одержали убедительную победу над атлантами, но только после продолжительной и очень кровопролитной войны. — Она вновь посмотрела на древний текст. — А сейчас я перехожу к главному, к венцу древней легенды. Эти последние несколько предложений привлекали внимание ученых более двух тысяч лет, но только заводили в тупик. «А потом началось такое разрушительное землетрясение и такой опустошающий потоп, что в течение одного дня и одной ночи все ваши воины провалились под землю, а остров Атлантида погрузился в пучину моря». — Катя закрыла книгу и вопрошающе уставилась на Джека: — Что именно вы хотите найти в Атлантиде?

Джек замялся, прекрасно понимая, что по ответу она будет судить о его профессиональной эрудиции.

— Атлантида всегда означала нечто большее, чем просто погибшая цивилизация, — отозвался он. — Для древних людей это было приятное воспоминание о некоем величии, обреченном на гибель в результате высокомерия и спеси. Каждая эпоха имеет свои фантастические представления о погибшей Атлантиде, возвращающие ее к воображаемому величию, превосходящему все известное в истории. Для нацистов, например, это была мифическая родина сверхчеловека, первоначальная обитель арийцев. Именно поэтому они рыскали по всему миру, тщетно пытаясь отыскать родину своих расово чистых прародителей. А для других таким местом был библейский сад Эдем, потерянный рай.

Катя кивнула в знак согласия и спокойно продолжила:

— Если в этой истории есть хотя бы крупица правды, если папирусы дадут нам ключ к разгадке тайны, мы, вероятно, сможем рано или поздно решить одну из величайших загадок далекого прошлого планеты Земля.

В зале наступила тишина. Присутствующие переглядывались, явно заинтригованные.

— Спасибо, Катя. — Диллен встал со стула. Будучи превосходным и многоопытным лектором, он привык говорить стоя. — Полагаю, что вся эта история об Атлантиде скорее некая аллегория, а не реальность. Платон стремился извлечь из этой истории определенный моральный урок. В диалоге «Тимей» в ходе формирования космоса порядок преобладает над хаосом, а в диалоге «Критий» люди, которым присущи самодисциплина, умеренность и уважение к закону, одерживают победу над людьми горделивыми и самонадеянными.

Конфликт с Атлантидой был задуман для того, чтобы показать, что афиняне всегда были достаточно решительными и храбрыми воинами, способными одержать победу при любых обстоятельствах. Даже Аристотель, верный ученик Платона, считал, что на самом деле Атлантиды никогда не было. — Диллен оперся руками на стол и подался вперед. — Думаю, Атлантида не более чем политический миф, а рассказ Платона о том, как он узнал о ее существовании, — вымысел и напоминает предисловие Свифта к его знаменитому роману «Путешествие Гулливера». Могу напомнить, что Свифт ссылается на некий источник, который представляется нам вполне достоверным, но на самом деле не подлежит верификации.

Джек знал, что Диллен играет роль адвоката дьявола. Он всегда использовал риторическое мастерство превосходного лектора, выработанное за долгие годы преподавания в лучших университетах мира.

— Было бы интересно узнать, что вам известно об этом источнике Платона, — обратился к нему Хибермейер.

— С удовольствием, — охотно ответил Диллен, заглядывая в свои записи. — Критий был прадедом Платона и утверждал в свое время, что его прадед слышал эту историю об Атлантиде от Солона, выдающегося афинского законодателя. А Солон, в свою очередь, узнал об этом от престарелого египетского жреца в Саисе, что в дельте Нила.

Джек быстро произвел в уме необходимые расчеты:

— Солон жил примерно с 640-го по 560 год до нашей эры Он мог быть допущен в храм только в качестве весьма уважаемого ученого. Если предположить, что он совершил это путешествие в Египет в солидном возрасте, хотя и не в слишком старческом, чтобы отважиться на столь долгий путь, значит, подобная встреча могла произойти где-то в самом начале шестого века до нашей эры, скажем, в 590-м или 580 году.

Если все так и мы имеем дело не с вымыслом, а с вполне реальным событием, мне в связи с этим хотелось бы поставить перед вами следующий вопрос. Как могло случиться, что такая замечательная история не получила широкого распространения? Геродот посетил Египет в середине пятого века до Рождества Христова, то есть примерно за полвека до начала эпохи Платона. Не секрет, что он был замечательным ученым и внимательным наблюдателем и тщательно исследовал все интересующие его факты, а его произведения пережили века и дошли до нашего времени. И тем не менее в них нет абсолютно никаких упоминаний об Атлантиде. Почему?

Диллен торжествующе обвел взглядом присутствующих и уселся на свое место. После небольшой паузы из-за стола поднялся Хибермейер.

— Думаю, что могу ответить на ваш вопрос. — Он вздохнул. — В наше время мы привыкли думать, что историческое знание является всеобщим достоянием. Разумеется, есть исключения из этого правила, и мы с вами прекрасно знаем, что историей можно успешно манипулировать, но в целом все более или менее значительные события не могут быть скрыты от нас долгое время. Так вот, Древний Египет был совершенно другим.

В отличие от Греции и Ближнего Востока, чьи оригинальные культуры сметены многочисленными завоеваниями, Египет сохранил в неизменном виде древние традиции, берущие начало в самом раннем периоде бронзового века, то есть задолго до раннединастического периода, который датируется 3100 годом до нашей эры. Некоторые исследователи считают, что эти традиции восходят к временам прибытия на эту землю первых земледельцев, то есть примерно за четыре тысячи лет до возникновения первых династий.

В зале послышался негромкий шум, свидетельствовавший о нарастающем интересе.

— К периоду правления Солона это тайное знание стало практически недоступно непосвященным. Оно походило на разрозненные многочисленные фрагменты мозаики, отдельные кусочки которой были рассредоточены по многим храмам. — Хибермейер умолк, смакуя про себя столь удачную метафору. — Иначе говоря, некогда единое древнее знание было разбито на отдельные части, распылено среди храмов и посвящено самым разнообразным богам. Жрецы ревностно оберегали части этого знания как самое дорогое сокровище. А непосвященным оно было доступно только с разрешения богов, которые должны были обнаружить определенный знак доверия к ним. Как правило, — заключил Хибермейер с блеском в глазах, — этим знаком чаще всего было щедрое пожертвование посторонних, обычно золото.

— Значит, знание можно было купить? — предположил Джек.

— Да, но только если этому благоприятствовали внешние обстоятельства, — пояснил профессор. — Это нужно было сделать в надлежащий день месяца. То есть не в религиозные праздники, а также в соответствии с другими благоприятными факторами и предсказаниями. Если же все эти условия не выполнялись, то посторонний лишался возможности приобщиться к бесценным знаниям. Его отвергали даже в том случае, если он привез целый корабль золота.

— Значит, рассказ об Атлантиде мог быть известен жрецам только одного храма и рассказан только одному греку.

— Совершенно верно, — кивнул Хибермейер Джеку. — Лишь несколько греков получили доступ в скриптории древнеегипетских храмов. К таким людям, как Геродот, жрецы храмов относились с большим подозрением. Считали их слишком любопытными, слишком независимыми и слишком неразборчивыми, поскольку те постоянно переезжали из одного храма в другой. Именно поэтому Геродоту часто скармливали ложную информацию, рассказывая фальшивые истории или допуская чрезмерные преувеличения при описании тех или иных событий. Словом, как вы, англичане, любите выражаться, его умело вели по узкой тропинке в саду. — Хибермейер перевел дух и продолжил: — Наиболее ценные знания были слишком священны для жрецов, чтобы доверить их бумаге. Они передавались из уст в уста, от одного верховного жреца другому. Большинство знаний было утрачено со смертью последних верховных жрецов, когда греки закрыли все египетские храмы. А то, что сохранилось в древних записях, погибло в период римского владычества, когда во время гражданской войны в 48 году до нашей эры сгорела знаменитая Александрийская библиотека. Подобная судьба постигла и ее жалкие остатки, когда в 391 году уже нашей эры император Феодосии приказал разрушить все языческие храмы.

Сейчас мы знаем отдельные отрывки из этих текстов, дошедшие до нас в виде ссылок и случайных упоминаний. Это «География» Пифея Мореплавателя, к примеру, или «Всемирная история» императора Клавдия, а также исчезнувшие произведения Галена и Цельсия. Безвозвратно утеряны великие творения истории и науки, компендиумы по древней фармакологии, которые могли бы значительно ускорить развитие современной медицины. Мы даже представить себе не можем тайные знания древних египтян, которые навсегда утрачены человечеством.

Хибермейер сел за стол, а слово вновь взяла Катя.

— Я бы хотела предложить вам альтернативную гипотезу. Полагаю, Платон говорил правду о своем источнике, хотя по какой-то неизвестной нам причине предпочел не упоминать о посещении им Египта. Может быть, жрецы просто запретили ему рассказывать об этом? — Она взяла со стола книги и продолжила: — Я думаю, что Платон известные ему достоверные факты использовал для собственных целей. Здесь я отчасти согласна с профессором Дилленом. Платон явно преувеличил возраст Атлантиды, сделав ее более отдаленной во времени и более могущественной, чем она могла быть в те древнейшие времена. Именно поэтому он отнес легенду к более древней эпохе, сделав Атлантиду равной по могуществу тем государствам, процветание которых мог наблюдать собственными глазами. Кроме того, он поместил ее в Западный океан, то есть далеко за пределы известного ему мира. — Катя посмотрела на Джека. — Кстати, есть более правдоподобная теория Атлантиды, которая находит поддержку у самых авторитетных археологов. К счастью, среди нас есть специалист, которого давно уже считают сторонником этой теории. Доктор Ховард?

Джек уже щелкал пультом дистанционного управления, чтобы найти карту Эгейского моря, в самом центре которого расположен остров Крит.

— Будет гораздо правдоподобнее, если мы уменьшим шкалу времени, — отозвался он, — если вместо девяти тысяч лет возьмем девятьсот лет, все встанет на свои места. В таком случае мы получим примерно сто лет до Рождества Христова. Это была эпоха великих цивилизаций бронзового века — Новое царство в Египте, цивилизация Ханаана в Палестине, Сирии и Финикии, государство хеттов в Анатолии, микенская цивилизация Греции и минойская цивилизация Крита. Это единственный реальный контекст существования Атлантиды. — Он показал лазерной указкой на карту Эгейского моря. — Поверьте, истинной локализацией Атлантиды может быть только Крит. — Джек сделал паузу и выжидающе уставился на Хибермейера. — Для большинства жителей Египта эпохи фараонов Крит был самой северной границей распространения их опыта. С юга он казался им краем света, огражденным морским побережьем и высокой горной грядой. И все же эта земля была им хорошо известна, поскольку они часто навещали знаменитый Кносский дворец, расположенный в северной части острова.

— А как же насчет Атлантического океана? — поинтересовался Хибермейер.

— Забудьте об этом, — отмахнулся Джек. — Во времена Платона о море, находящемся к западу от Гибралтара, практически не знали. Для них это был таинственный океан, символизирующий собой край света. Именно поэтому Платон поместил туда Атлантиду. Его читателей вряд ли можно было вдохновить каким-то островом в Средиземном море.

— А слово «Атлантида»?

— У бога моря Посейдона был сын Атлант — мускулистый колосс, державший на могучих плечах небесный свод. Поэтому название «Атлантический» следует воспринимать как «океан Атланта», а не как произошедшее от слова «Атлантида». Слово «Атлантический» впервые появилось в произведениях Геродота. Вполне вероятно, что ко времени Платона оно получило весьма широкое распространение. — Джек помолчал. — Если бы я не видел этот папирус, то решил бы, что Платон просто придумал слово «Атлантида» в качестве удобного названия для сгинувшего континента в океане Атланта. Из древних рукописей нам известно, что египтяне называли минойцев и микенцев народом кефтью, то есть людьми, которые приплывали к ним с севера и привозили с собой дань. Я бы непременно подумал, что именно народ кефтью, а не Атлантида, является тем самым погибшим континентом, о котором идет речь. Сейчас я не очень уверен в этом. Если папирус действительно написан задолго до Платона, значит, он никак не мог выдумать это название.

Катя откинула назад свои длинные черные волосы и посмотрела на Джека:

— Вы хотите сказать, что война между афинянами и атлантами на самом деле была войной между микенцами и минойцами?

— Думаю, что да. — Джек взглянул на Катю. — Афинский Акрополь, возможно, был самой мощной крепостью из всех возведенных микенцами. Во всяком случае, до того времени, когда его разрушили, чтобы на освободившемся месте возвести строения классического периода. Вскоре после 150 года до нашей эры микенские воины захватили Кносс на Крите и управляли им до тех пор, пока город не был разрушен землетрясением и пожаром много веков спустя. Сейчас общепризнанным является мнение, что микенцы были весьма воинственным народом в отличие от довольно миролюбивых минойцев. Этот захват произошел после того, как минойская цивилизация была уничтожена в результате природной катастрофы.

— Здесь можно увидеть намек на легенду о борьбе между Тесеем и Минотавром, — вмешалась Катя. — Афинский принц Тесей добивался расположения дочери царя Миноса Ариадны, но, перед тем как получить согласие на брак с ней, должен был сразиться с Минотавром в легендарном лабиринте. Минотавр, наполовину бык, наполовину человек, определенно представлял собой символ минойской военной мощи.

К дискуссии неожиданно присоединился Хибермейер:

— Греция эпохи бронзы была открыта людьми, которые верили в то, что все мифы и легенды содержат хотя бы крупицу правды. Сэр Артур Эванс раскопал Кносский дворец, а Генрих Шлиман открыл Трою и микенскую цивилизацию. Оба они искренне верили в то, что троянские войны, описанные Гомером в «Илиаде» и «Одиссее» еще в восьмом веке до нашей эры, содержат отзвуки реальных событий, которые и привели к краху цивилизации бронзовой эпохи.

— Это приводит меня к окончательному выводу о том, что Платон ничего не знал о Крите периода бронзового века, — вздохнул Джек. — Эта цивилизация была напрочь забыта в темные века, предшествовавшие классическому периоду Древней Греции. Именно поэтому в истории о минойском государстве есть много вещей, о которых Платон не имел ни малейшего представления. Катя, вы позволите мне пояснить свою мысль?

Джек потянулся через стол и взял книги, которые она принесла с собой. Пролистав одну из них, он оставил ее открытой и оглядел присутствующих.

— Вот послушайте: «Атлантида располагалась на пути к другим островам, а от них можно было добраться до противоположного континента». Именно так выглядит остров Крит со стороны Египта. На самом деле это известные архипелаги Эгейского моря, а континентом являются материковая Греция и Малая Азия. А вот еще одно свидетельство. — Он открыл вторую книгу и прочитал еще одну выдержку: — «Атлантида располагалась на возвышенности, господствовала над морем и заключала в себе большие долины, окруженные со всех сторон горными вершинами».

Джек подошел к большому экрану, на котором была изображена карта Средиземного моря с островом Крит посредине:

— Именно такой природный ландшафт мы находим на южном побережье Крита и прилегающей к нему Месарской равнине. — С этими словами он вновь вернулся к столу, где остались раскрытые книги. — И наконец о самих атлантах. «Они были разделены на десять примерно равных административных районов, находившихся под верховной властью царской метрополии». — Джек повернулся к карте. — Как утверждают археологи, минойский Крит был разделен на дюжину полуавтономных районов, а вместе они подчинялись Кноссу как самому главному городу.

Он щелкнул пультом, и на экране появилось грандиозное зрелище раскопанного Кносского дворца с его величественным тронным залом.

— Разве не похоже на «прекрасный столичный город, расположенный на побережье»? — Джек продолжил показ слайдов и остановился на дренажной системе дворца. — И как минойцы были великолепными инженерами, соорудившими такую сложную гидросистему, так и «атланты сооружали свои огромные цистерны, причем не только открытые, но и закрытые громадными крышками, в которых они принимали ванны в холодное зимнее время. Там были ванны как для царей, так и для простых граждан, как для лошадей, так и для прочего домашнего скота».

Джек в полной тишине доставал следующий слайд. Через минуту появилась фотография Кносского дворца, но уже с другой стороны. А перед дворцом стояла прекрасная скульптура бычьих рогов. Он вновь посмотрел в книгу:

— А теперь насчет быков. «Там были быки, не уступающие по своим размерам храму Посейдона. Оставаясь наедине в этом храме, цари возносили молитвы богу, чтобы тот позволил им принести свою жертву, после чего охотились на быков, но без оружия, а только с копьем и арканом…»

Джек повернулся к экрану и быстро прокрутил оставшиеся слайды:

— Это стена Кносского дворца с изображением быка и упражняющегося на нем акробата. А вот каменная ваза, выполненная в форме головы быка. Золотая чаша, украшенная сценой охоты на быков. А здесь можно увидеть раскопанную во дворе яму, где обнаружены сотни бычьих рогов. — С этими словами Джек сел на стул и выжидающе посмотрел на присутствующих. — А сейчас вы увидите заключительную часть этой удивительной истории.

На экране появилась живописная фотография острова Фера, которую Джек сделал несколько дней назад. В самом центре острова возвышался огромных размеров кратер вулкана, чаша которого была окружена многочисленными скальными наслоениями и белоснежными домами современных греческих селений.

— Единственный активный вулкан в районе Эгейского моря, — пояснил Джек, — и один из самых крупных в мире. Где-то в середине второго тысячелетия до нашей эры этот вулкан внезапно взорвался, выбросив в воздух более восемнадцати кубических километров камней, пыли и пепла. И вся эта масса была выброшена на восьмидесятикилометровую высоту, после чего покрыла расстояние в сотни километров на юг, засыпав остров Крит и распространившись на все Восточное Средиземноморье. Много дней небо в том районе было черным от пыли и пепла, а взрыв был такой мощный, что до основания потряс все здания в Египте.

Хибермейер вспомнил строки из Ветхого Завета: «И сказал Господь Моисею: воздень свои руки к небесам, и падет тьма на весь Египет, и она будет такой плотной, что ее можно будет почувствовать. И воздел Моисей руки к небесам, и наступила тьма во всей земле египетской на три дня и три ночи».

— Вулканический пепел так плотно накрыл остров Крит, что на многие годы сделал его землю непригодной для земледелия, — продолжал Джек. — При этом огромные волны обрушились на северное побережье острова, сметая все на своем пути. И это сопровождалось невиданным землетрясением. А когда оставшиеся в живых люди вернулись на остров собрать брошенные дорогие веши, они уже мало чем напоминали микенцев.

Катя задумчиво погладила подбородок рукой.

— Значит, египтяне слышали какой-то сильный шум. Небо почернело от пыли и копоти, а немногие выжившие жители острова добрались до Египта и могли рассказать о страшной беде, которая постигла их родину. Люди кефтью больше не приезжали в Египет с дорогими подношениями и подарками. Атлантида не полностью погрузилась в морскую пучину, но для древних египтян она навсегда исчезла из поля зрения. — Она взглянула на Джека, и тот ответил ей улыбкой.

— Я закончил свой рассказ, — произнес он.

Во время дискуссии Диллен не проронил ни слова, хотя и знал, что все с нетерпением ждут от него резюме и надеются, что перевод фрагмента папируса поможет раскрыть тайну. Может быть, эта находка перевернет все их прежние представления об этом деле. Когда Джек снова переключил цифровой проектор на первый слайд, все выжидающе посмотрели на Диллена. На экране вновь появился фрагмент папируса с древнегреческими письменами.

— Вы готовы? — интригующе улыбнулся он.

В зале послышался тихое ворчанье, свидетельствующее о нарастании напряжения. Диллен открыл свой «дипломат», достал оттуда большой свиток и развернул его на столе. Джек тем временем погасил верхний свет и включил флуоресцентную лампу, которая ярко осветила разложенный на столе древний папирус.