НИЛ ГЕЙМЕН
      СПЕЦИАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
      Питер Пинтер в жизни не слышал об Аристипе из Киренаики, малоизвестном последователе Сократа, который утверждал, что избегать беспокойства - это величайшее из достижимых благ; однако он проводил свою тихую жизнь в соответствии с этой максимой. Во всех отношениях, кроме одного (Питер не мог отказаться от выгодной покупки, но кто из нас совершенно свободен от такого недостатка?), он был весьма умеренным человеком. Не пускался в авантюры. Речь у него была пристойной и сдержанной; он очень редко переедал; выпивал для компании, но не более того; был далеко не богат, но отнюдь не беден. Любил людей, и люди любили его. Зная все это, способны ли вы представить его сидящим в захудалой кафешке? И чтобы он к тому же подписывал договор с человеком, которого едва знает?
      Ага, этого вы никак не ожидали!
      Однако любовь женщины может творить странные вещи с мужчиной - даже с таким бесцветным, как Питер Пинтер, - и открытие, что мисс Гвэндолин Троп, двадцати трех лет от роду, живущая в Пели, на Оуктри-терис 9, возжается (как сказали бы в простонародье) с льстивым молодым джентльменом из бухгалтерского отдела, и притом - заметьте, после того, как она согласилась надеть обручальное кольцо, изготовленное из настоящих крошечных рубинов, девяти каратов золота и чего-то, что могло быть бриллиантом (37,5 фунтов стерлингов), на выбор какового кольца Питер потратил почти весь обеденный перерыв - такое открытие воистину может очень странным образом отразиться на мужчине.
      После этого потрясающего пятничного открытия Питер провел бессонную ночь, терзаемый образами Гвэндолин и Арчи Гиббонза (дон-жуана из бухгалтерского отдела Клэмиджа), пляшущими и плавающими перед глазами, вытворяющими такие штучки, по поводу которых даже Питеру, если на него нажали, пришлось бы согласиться, что они абсолютно невозможны. Однако в нем поднялась желчь ревности, и к утру Питер решил, что от соперника надо избавиться.
      Утро субботы прошло в раздумьях о том, как люди знакомятся с убийцами ибо, насколько он знал, убийцы не служили у Клэмиджа (универсальный магазин, где работали все три члена нашего вечного треугольника и где, между прочим, было приобретено кольцо), а он был осторожен и из страха привлечь к себе внимание не хотел спрашивать об этом деле посторонних.
      Поэтому в полдень субботы он уже давно сидел над телефонным справочником.
      УБИЙЦЫ, как он обнаружил, не помещались между ТУРЕЦКИМИ БАНЯМИ и УБОРЩИКАМИ УЛИЦ; ДУШЕГУБОВ не было между ДУШЕВЫМИ КАБИНАМИ и ЕМКОСТЯМИ ДЛЯ ПАТОКИ; не нашлось и КИНЖАЛЬЩИКОВ между КАНАРЕЙКАМИ (КОРМ) и КИНОЛОГАМИ. Объявление о РЕГУЛИРОВАНИИ ЧИСЛА ЖИВОТНЫХ выглядело обнадеживающе, однако при ближнем знакомстве с этой рекламой выяснилось, что она касалась исключительно "крыс, мышей, блох, тараканов, кроликов, кротов и крыс" (из повторения Питер вывел, что крысам должно прийтись особенно туго). Несмотря на неудачу, он, будучи человеком дотошным, деловито проштудировал все объявления этой группы и в конце второй страницы нашел объявление мелким шрифтом:
      Полное и осторожное удаление надоедливых и нежелательных млекопитающих и т.п., затем название фирмы: Кетч, Хэр, Бюрке и Кетч. Старая фирма. Адрес не сообщался - только номер телефона.
      Удивляясь самому себе, Питер набрал этот номер. Сердце прыгало в груди, но он пытался выглядеть беззаботным. В трубке раздался первый гудок, второй, третий... Телефон прозвонил один раз, другой, третий. Питер уже начал надеяться, что ему не ответят и можно будет обо всем забыть, но в трубке щелкнуло и молодой женский голос бодро проговорил:
      - Кетч-Хэр-Бюрке-Кетч. Чем можем быть полезны?
      Предусмотрительно не называя своего имени, Питер спросил:
      - Э-э, как велико... в том смысле, каких размеров млекопитающие, которыми вы занимаетесь? Для, хм, удаления?
      - Ну, это будет целиком зависеть от размеров, которые вы затребуете.
      Он собрал в кулак все свое мужество.
      - И человек?
      Голос остался бодрым и невозмутимым.
      - Конечно, сэр. Есть под рукой бумага и карандаш? Очень хорошо. Будьте в пабе "Грязный осел" на Литл-Кортни-стрит, дом Е-3, сегодня в восемь вечера. Имейте при себе номер "Файнэншнл таймс", свернутый в трубку - это розовая газета, сэр, - и наш агент подойдет к вам.
      С этим она положила трубку.
      Питер был в восторге. Все оказалось много проще, чем он себе воображал. Он пошел к газетчику, купил "Файнэншнл таймс", отыскал Литл-Кортни-стрит в своем справочнике "Лондон от А до Я" и провел остаток вечера, наблюдая футбол по телевидению и представляя себе похороны льстивого молодого джентльмена из бухгалтерии.
      Питер не сразу отыскал паб. Наконец увидел вывеску, на которой был изображен осел - и правда, удивительно грязный.
      "Грязный осел" оказался маленьким и достаточно гнусным пабом, где тут и там стояли кучки небритых людей, одетых в пыльные ослиные куртки, подозрительно поглядывали друг на друга, ели хрустящий картофель и пинтами пили "Гиннес". Питер держал свою "Файнэншнл таймс" на виду, но к нему никто не приближался. Так что он взял половинку имбирного пива и отступил к угловому столику. Он не мог ни о чем думать, только ждал; попытался читать газету, но, растерянный и смущенный непонятными вариантами будущего и контактом с компанией наемных убийц, которая продает то или другое по первому требованию (что именно по первому требованию?), он сдался и уставился на дверь.
      Прошло добрых десять минут, прежде чем в паб протиснулся деловитый человечек, быстро огляделся, а затем направился прямо к столику Питера и сел рядом. Протянул руку и объявил:
      - Кембл. Бертон Кембл из Кетч-Хэр-Бюрке-Кетч. Слышал, у вас есть для нас работа.
      Он не был похож на убийцу. Питер так ему и сказал. Кембл воскликнул:
      - Господи спаси, нет! На деле я не вхожу в число исполнителей, сэр. Я занят продажами.
      В этом действительно был смысл. Питер кивнул и осведомился:
      - Можем ли мы, э-э, говорить здесь свободно?
      - Конечно. Никто нами не интересуется. Итак, сколько человек вы желали бы удалить?
      - Только одного. Его имя Арчибалд Гиббонз, он работает в бухгалтерском отделе Клэмиджа. Адрес...
      Кембл прервал его:
      - Мы сможем все уточнить позже, сэр, если вы не против. Давайте сначала займемся финансовой стороной. Прежде всего, контракт обойдется вам в пятьсот фунтов...
      Питер кивнул. Он мог себе это позволить и на самом деле ожидал, что потребуется заплатить несколько больше.
      - ...хотя всегда имеется и специальное предложение, - плавно договорил Кембл.
      Глаза у Питера засияли. Как уже упоминалось, он любил выгодные покупки и частенько на распродажах или по специальным предложениям покупал вещи, назначения которых не мог себе представить. Если не считать этой слабости (которой подвержены столь многие из нас), он был весьма умеренным молодым человеком.
      - Специальное предложение? - переспросил он.
      - Двоих при оплате одного, сэр.
      М-м-м... Питер задумался. Получалось всего по 250 фунтов за каждого совсем неплохо, как ни смотри. Была только одна загвоздка.
      - Боюсь, у меня нет второго человека, которого я хотел бы убить.
      Кембл казался обескураженным.
      - Какая жалость, сэр! За двоих мы могли бы, наверно, и сбросить цену до, скажем, четырехсот пятидесяти фунтов.
      - Правда?
      - Понимаете, это дает занятие нашим сотрудникам, сэр. Если желаете знать, - здесь Кембл заговорил тише, - они чаще всего простаивают. Не то, что в прежние времена. Разве нет хотя бы одного другого человека, которого вы хотели бы видеть мертвым?
      Питер подумал. Он терпеть не мог упускать выгодные сделки, но хоть убей, не мог придумать никого другого. Однако сделка есть сделка...
      - Послушайте, - сказал он. - Могу я обдумать это и встретиться с вами здесь завтра вечером?
      Торговец просиял и воскликнул:
      - Конечно, сэр! Я убежден, вы сумеете найти еще кого-то.
      Решение - очевидное решение - пришло к Питеру как раз тогда, когда он погружался в сон. Он сел на кровати столбиком, нащупал выключатель ночника и записал имя на обороте конверта - на случай, если забудет. По правде говоря, он не думал, что сможет его забыть: оно было болезненно ярким, но ведь с этими ночными мыслями ничего нельзя предвидеть.
      Имя, которое он написал на обороте конверта, было такое: Гвэндолин Троп.
      Питер выключил свет, поворочался и скоро заснул, утонув в мирных и поразительно неубийственных снах.
      Когда в воскресенье вечером Питер вошел в паб, Кембл уже ждал его. Питер взял выпивку и уселся рядом.
      - Принимаю ваше специальное предложение, - сказал он вместо приветствия.
      Кембл энергично закивал.
      - Весьма мудрое решение - если вы не против, что я выражаю свое мнение, сэр.
      Питер Пинтер сдержанно улыбнулся - на манер человека, читающего "Файнэншнл таймс" и принимающего мудрые деловые решения.
      - Как я понимаю, это будет четыреста пятьдесят фунтов?
      - Я сказал четыреста пятьдесят фунтов, сэр? Боже милостивый, я приношу извинения. Прошу меня простить, я думал о нашем пакетном тарифе. За двоих людей будет четыреста семьдесят пять фунтов.
      Юное вежливое лицо Питера выразило разочарование, смешанное с грустью. Лишние 25 фунтов! Тем не менее нечто, сказанное Кемблом, привлекло его внимание.
      - Пакетный тариф?
      - Конечно, но сомневаюсь, сэр, что вы им заинтересуетесь.
      - Нет, почему же. Расскажите, что это такое.
      - Очень хорошо, сэр. Пакетный тариф, четыреста пятьдесят фунтов, назначается при большой работе. Десять человек.
      Питер усомнился, что верно расслышал.
      - Десять человек? Но это значит всего сорок пять фунтов за каждого!
      - Да, сэр. Большой объем как раз и делает это выгодным.
      - Понятно... - сказал Питер. - Хм-м, - хмыкнул Питер и добавил: - Вы можете быть здесь в это же время завтра?
      - Конечно, сэр.
      Дома, в одиночестве, Питер взял клочок бумаги и ручку. Проставил номера от единицы до десятки, а затем приписал:
      1. Арчи Г.
      2. Гвэнни.
      Заполнив два первых номера, он сел, посасывая ручку и вспоминая, какое зло ему причиняли и без каких людей мир станет лучше.
      Он курил сигарету. Он шагал по комнате.
      Ага! В школе был учитель физики, который радовался, превращая жизнь Питера в сплошные страдания. Как же его звали?.. Да и жив ли он еще?.. Питер не знал этого, но записал под третьим номером: "Учитель физики, средняя школа на Эббот-стрит". Следующий нашелся легко: заведующий отделом пару месяцев назад не прибавил Питеру жалованье; а то, что прибавка в конце концов появилась, значения уже не имело. Мистер Хантерсон стал номером четвертым.
      Когда ему было пять лет, мальчик по имени Саймон Эллис вылил ему на голову краску, причем мальчик по имени Джеймс как-его-там держал его, а девочка по имени Шарон Хартшарп хохотала. Им были присвоены номера от пятого до седьмого.
      Кто еще?
      На телевидении есть человек, он раздражающе хихикает, читая новости. Поместим его в перечень. А как насчет женщины из соседней квартиры: у нее брехливая собачонка, которая нагадила в вестибюле? Он поместил ее вместе с собакой на девятое место. Десятое было самым трудным. Питер почесал в затылке, пошел на кухню за чашкой кофе, затем поспешил обратно и написал под номером десятым: "Мой двоюродный дед Мервин". Старик был, по слухам, очень богат, и имелась вероятность (хотя и весьма зыбкая), что он оставит Питеру какие-то деньги.
      Ощущая удовлетворение от хорошо выполненной работы, он улегся в постель.
      Понедельник у Клэмиджа был рутинным днем; Питер занимал пост старшего продавца книжного отдела - работа не очень обременительная. Он сжимал свой перечень в руке, засунув ее глубоко в карман, и веселился при мысли, какую власть дает ему этот список. С великим удовольствием Питер провел обеденный час в столовой вместе с юной Гвэндолин (которая не знала, что он видел ее и Арчи входящими в дверь склада) и даже улыбнулся льстивому юнцу из бухгалтерии, когда встретил его в коридоре.
      Вечером он с гордостью показал перечень Кемблу.
      Лицо маленького торговца вытянулось.
      - Боюсь, это не десять человек, мистер Пинтер, - сказал он. - Вы посчитали женщину из соседней квартиры и ее собаку за одну персону. Получается одиннадцать, что выразится в дополнительных... - Он стремительно раскрыл карманный калькулятор. - ...В дополнительных семидесяти фунтах. Как насчет того, чтобы забыть о собаке?
      Питер покачал головой.
      - Собака - такая же дрянь, как хозяйка. Или еще хуже.
      - Тогда, боюсь, перед нами незначительная трудность. Но если...
      - Что?
      - Если вам будет угодно обратить внимание на наш оптовый тариф... Но, конечно, если сэр не захочет...
      Есть слова, которые преображают людей; слова, которые заставляют их лица вспыхивать от радости, волнения или страсти. Окружающая среда может быть таким оборотом или слово сверхъестественный. Для Питера - оптовый. Он откинулся на спинку стула и промолвил с привычной самоуверенностью опытного покупателя:
      - Расскажите мне об этом.
      - Ну, сэр, - ответил Кембл, позволив себе легкий смешок, - мы можем, э-э, получить их для вас оптом, по семнадцать фунтов пятьдесят за каждого или по десятке за каждого свыше двухсот.
      - Полагаю, вы дойдете до пятерки, если я захочу пристукнуть тысячу человек?
      - О нет, сэр, - Кембл выглядел шокированным. - Если вы говорите о таком порядке цифр, мы можем сделать их за фунт стерлингов каждого.
      - За один фунт?
      - Совершенно верно, сэр. Здесь не будет накоплений, зато высокий оборот и продуктивность более чем оправдывают подобную сделку. - Сказав это, Кембл поднялся. - В то же время завтра, сэр?
      Питер кивнул.
      Одна тысяча фунтов стерлингов. Одна тысяча человек. Питер Пинтер даже не знал тысячи человек... Но ведь есть палаты Парламента. Он не любил политиков; они пререкаются, спорят, и так все время.
      Но для этого дела...
      И вдруг - идея, поражающая своей отвагой. Дерзновенная. Смелая. Замысел был здесь и не желал исчезать. Дальняя его родственница вышла замуж за младшего брата графа, или барона, или кого-то в этом роде...
      По дороге домой с работы он остановился у лавчонки, мимо которой проходил тысячу раз. В витрине была большая вывеска, обещающая проследить вашу родословную и даже нарисовать герб с аксессуарами, если вы вдруг потеряли свой; там же была впечатляющая геральдическая таблица.
      Хозяева были очень любезны и позвонили ему с новостями аккуратно после семи часов.
      Если примерно четырнадцать миллионов семьдесят две тысячи восемьсот одиннадцать человек умрут, то он, Питер Пинтер, станет королем Англии.
      У него не было четырнадцати миллионов семидесяти двух тысяч восьмисот одиннадцати фунтов, но он подозревал, что если с мистером Кемблом заговорить о таких цифрах, он отыщет одну из своих специальных скидок.
      Мистер Кембл отыскал.
      Он даже бровью не повел.
      - Фактически, - объяснил он, - это выходит совсем дешево; видите ли, нам не придется делать это индивидуально. Маломощное ядерное оружие, продуманная бомбежка, газы, чума, радиоактивные вещества в плавательных бассейнах, а затем уборка тех, кого нужно. Скажем, четыре тысячи фунтов.
      - Четыре т-т... Это невозможно!
      Торговец был доволен собой.
      - Наши сотрудники обрадуются этой работе, сэр. - Он ухмыльнулся. - Мы гордимся, обслуживая наших оптовых заказчиков.
      Дул холодный ветер, когда Питер покидал паб; старая вывеска раскачивалась. "Это не слишком похоже на грязного осла, - подумал Питер. - Больше похоже на коня бледного".
      В эту ночь Питер уплывал в сон, мысленно декламируя свою речь на коронации, но тут в голову пришла одна идейка и не захотела уходить. А вдруг можно обойтись даже без той экономии, какую он уже получил? Мог бы он не платить вообще?
      Питер поднялся с постели и подошел к телефону. Было почти три часа, ну и пусть... Открытый телефонный справочник лежал там, где был оставлен в прошлую пятницу, и Питер набрал номер.
      Казалось, телефон будет звонить вечно. Потом что-то щелкнуло, и усталый голос проговорил:
      - Кетч-Хэр-Бюрке-Кетч. Что вам угодно?
      - Надеюсь, я звоню не слишком поздно... - начал он.
      - Конечно, нет, сэр.
      - Я хотел поинтересоваться, можно ли поговорить с мистером Кемблом.
      - Подождите, пожалуйста. Я посмотрю, свободен ли он.
      Минуты две Питер ждал, слушая призрачные потрескивания и шепоты, которые всегда отдаются в пустых телефонных линиях.
      - Вы еще на телефоне?
      - Да, я здесь.
      - Соединяю.
      Жужжание, потом голос:
      - Кембл слушает.
      - А, мистер Кембл! Здравствуйте. Простите, что вытащил вас из постели и вообще. Это, м-м, Питер Пинтер.
      - Да, мистер Пинтер?
      - Ну, простите, что так поздно, но я интересуюсь... Сколько бы стоило убрать всех? Всех на земле?
      - Всех людей?
      - Да. Я о том, что для такого заказа вы должны давать какую-то большую скидку. Сколько это может стоить?
      - Вообще ничего, мистер Пинтер.
      - Вы хотите сказать, что не сделаете этого?
      - Я говорю, что мы сделаем это даром, мистер Пинтер. Понимаете, нам только нужно, чтобы нас попросили. Нам всегда нужно, чтобы нас попросили.
      Питер был ошарашен.
      - Но... но когда вы можете начать?
      - Начать? Прямо сразу. Сейчас. Мы давно были к этому готовы. Но нас должны были попросить, мистер Пинтер. Доброй ночи. Это истинное удовольствием - вести бизнес с вами.
      Телефон замолчал.
      Питер чувствовал себя странно. Все казалось очень далеким. Хотелось сесть. Что, черт побери, имел в виду этот человек? "Нам всегда нужно, чтобы нас попросили". Без сомнения, очень странно. Никто в этом мире ничего не делает бесплатно; у него появилась здравая мысль - снова позвонить Кемблу и отменить всю эту затею. Возможно, его реакция была неадекватной, и совершенно невинная причина побудила Арчи и Гвэндолин отправиться на склад вместе. Надо бы поговорить с ней, вот что он должен сделать. Первым делом поговорить с Гвэнни завтра утром...
      В это время начались крики.
      Странные крики с той стороны улицы. Кошачья драка? Возможно, крысы. Он надеялся, кто-нибудь швырнет в них ботинком. Затем из коридора, проходящего вдоль квартир, послышались приглушенные неуклюжие шаги, словно кто-то тащил по полу что-то очень тяжелое. Остановился. Постучал в дверь - дважды, очень тихо.
      Крики за окнами становились громче. Питер сел в кресло, понимая, что каким-то образом что-то упустил. Что-то важное. В дверь снова постучали. Хорошо, что он всегда на ночь запирает дверь и накладывает цепочку.
      Они были готовы давно, но их должны были попросить.
      Когда оно прошло сквозь дверь, Питер начал кричать. Но кричал не очень долго.