- Вайка, пойдем, - снова мысленно позвала Юма, а вслух произнесла: До свидания, нам пора, - и тихонько отошла к двери.
      Там она оглянулась - Зверь лежал все так же неподвижно, положив огромную голову на лапы, совсем как большой медведь, и даже не заметно было, дышит ли он. И Юма неожиданно для себя пообещала:
      - До свидания, мы ещё придем!
      Он услышал - в глазах Зверя появились и погасли большие искры. "Приходите", - поняла Юма.
      Выйдя в коридор, Юма заметила, что стало гораздо светлее - похоже, там, за окнами, в этом неведомом мире занимался день. Она шла, вся погрузившись в мысли об этом непонятном Звере, и поздно услышала, как Вайка, рыскавший где-то в закоулках дворца, её несколько раз окликнул. Когда она спохватилась, то было уже поздно - нельзя было спрятаться, он стоял у двери и с удивлением разглядывал её - тот высокий и худой человек, что стоял у камина в прошлый раз. Юма оглянулась - убежать? Нет, он, наверное, догонит...
      - Ты не Соня, - заговорил наконец незнакомец. В его тоне не было враждебности, только легкое удивление.
      - Я Юма, - отвечала она, и голос её слегка дрогнул.
      - Юма... - высокий человек чуть подумал и кивнул. - Что ты здесь делаешь, девочка?
      - Я... - голос Юмы охрип. - Я иду домой.
      Он молча разглядывал её и, наконец, снова кивнул. Он не стал её спрашивать, зачем она пришла, этот человек с усталым и бледным тонким лицом. Произошло невероятное. Он вдруг открыл дверь, посторонился и сделал изящный приглашающий жест - дескать, проходите, барышня. Юма снова оглянулась - нет, не убежать, он так легко двигается и... И - он почему-то не казался ей опасным. Юма храбро прошла к двери мимо него и даже сделала вежливый кивок благодарности. На пороге незнакомец с изящными движениями окликнул ее:
      - Юма!
      - Да? - она замерла, не зная, чего ожидать.
      - Не говори, что ты здесь была, никому. Так надо.
      - Да.
      - Поклянись этим зверьком, - и человек снова сделал красивое движение рукой, показывая на Вайку, что затаился у стены.
      - Да, - обещала Юма.
      - Иди, - сказал худой высокий человек.
      "Но ведь он не велел мне поклясться, что я сюда больше не приду!" думала Юма, чуть ли не бегом одолевая все эти лестницы и переходы на обратном пути. Они уже не казались Юме такими уж мрачными, она уже уловила: чем-то холодным и бездонным веяло не от них, а с_к_в_о_з_ь них. И только потом, выскочив из коридора в их спальню, Юма сообразила, что так и не разгадала загадки и по-прежнему не знает - ни того, что это за место, ни того, кто этот человек с
      его угольно-черным
      Зверем.
      Лишь однажды рыцарь может оказаться на пути дамы, и в том не его воля. Если же дама желает пройти, а рыцарь преграждает ей путь, он не рыцарь.
      Из Книги пажей
      7. БАЛ.
      ЮМА. ИННА. ЮМА.
      - Зверь!
      Я вспомнила! Юма!..
      - тихо позвала Соня.
      Они все укладывались на ночь. Юма одним духом слетела с гамака вниз к постели Сони.
      - Наконец-то! Рассказывай!
      - Нет, я снова не помню... - обескураженно протянула Соня.
      - Ты что, нарочно?!. - Юма даже разозлилась. - Но ты ведь что-то вспомнила!
      - Да... Там был Зверь...
      - Юма, про что это вы? - хором спрашивали Тиа и Агния, свесившись по своих кроватей вниз.
      Юма запнулась - она ведь поклялась, что не будет рассказывать, что была в том месте. Но он ведь не знал, что она была там раньше, значит, про это не считается. Или считается? Все-таки, лучше, если бы Соня сама все вспомнила. И Юма сказала так:
      - Я видела, что Соня ночью куда-то ходила. Но она все забыла.
      - Нет, я стала вспоминать... только мало... - возразила Соня. - Если бы мне помогли...
      - Как?
      Соня подумала.
      - Вы мне должны все помочь... весь четырехугольник...
      - Тогда нам не обойтись без Аглаи, - сказала Тиа.
      Юма замялась. Но порывистая Агния побежала к близняшкам и вскоре притащила упирающуюся Аглаю.
      - Ну, что тебе от меня надо? - спросила Аглая, скривив губы и исподлобья глядя на Юму.
      - Хватит тебе воображать! - накинулись на неё девочки. - Юма тут не при чем, мы должны помочь Соне!
      - Ну, если Соне... - уступила упрямица.
      Они объяснили ей, в чем дело. Аглая сразу принялась командовать:
      - Так, всем надо стать квадратом, Соня - вставай в середку, а ты, Юма, иди на её место, потому что теперь Соня в середине. Да! и скажи своему Вайке, чтобы посмотрел там у дверей, чтобы нам не помешали!
      Она кинула мимолетный взгляд торжества на Юму. Юме все это страшно не понравилось, но она не стала задираться - пусть командует хоть кто, лишь бы раскрыть все это.
      - Теперь... - Аглая замолчала, не зная, что же теперь. - Теперь мы дожны как-то помочь Соне вспомнить сон.
      - Как? - насмешливо спросила Тиа, которой тоже не по душе были замашки Аглаи.
      - Не ссорьтесь, девочки, - попросила Соня. - По-моему, вам надо струить на меня тепло.
      - Откуда? - деловито поинтересовалась Агния. - Изо лба или из солнышка?
      Соня немного подумала.
      - Лучше из солнышка.
      Она имела в виду, что им следует представлять, как у них из солнечного сплетения исходит луч и устремляется к ней. Они так и сделали. Соня сидела на коврике в середине комнаты, а они крест-накрест от неё на кроватях и струили это тепло. Юма довольно скоро почувствовала, а потом и увидела, как от всех них исходят искристые потоки и соединяются вокруг Сони в светящееся кольцо. Свечение было неярким и как бы размазанным, но все же вполне различимым.
      - Так, - медленно произнесла Соня. - Да, я вспомнила... вспоминаю... Я нашла дверь, открыла... Пошла по коридору...
      - Куда?
      - Во дворец, в зал... Я там уже бывала... Потом... Зверь... Он очень большой, его не видно...
      - Почему?
      - Он черный... там темно... Но он большой. Я иду мимо... к камину... И... не помню...
      - Соня! - прозвучал дружный хор. - Ну, постарайся!
      Они изо всех сил струили эти лучи.
      - Их двое. Я... Я не знаю, кто они... Но я говорила с ними раньше...
      - О чем?
      - О... тебе... Они спросили про тебя.
      - Про меня? - изумилась Юма.
      - Да.
      - Что? Что они спросили?
      - Н-не знаю... Старый велит забыть.
      - Как он выглядит?
      - Н-не знаю. Не помню. Он велел забыть...
      - А другой?
      - Он... моложе. Не помню...
      - А что дальше?
      - Я иду назад... - рассказывала Соня с закрытыми глазами. - Какие-то огни в коридоре, мало... Дверь, лестница вниз...
      Ю-ма-а! - с изумлением протянула Соня. - Ты тоже там, я тебя вижу!
      Юма тоже удивилась:
      - Как ты могла меня видеть, я же шла сзади и пряталась!
      Девочки с изумлением уставились на Юму.
      - Ты там тоже была?!.
      - Ну что же вы! - упрекнула Юма. - Мы сбили лучи! Теперь Соня уже не вспомнит ничего.
      - А я ничего больше и не помню, - тихонько отвечала Соня. - Я пришла и легла спать. А ты подошла и стала спрашивать, что мне снилось. Так во-от почему...
      - Юма! - девочки сгорали от любопытства. - Рассказывай! Ты ходила за Соней, да?
      - Да, - и Юма все рассказала. Она умолчала только о том, что днем снова была в этом зале.
      - Как все это странно... Может, рассказать обо всем? - предложила рассудительная Тиа.
      - Только не этой злыдне генеральше! - фыркнула Агния.
      - Да! - дружно поддержали девочки. - Только не ей!
      - Да, - согласилась Юма, - подождем Инессы.
      - Хорошо, но, по-моему, пора позвать сюда двойняшек, - сказала Тиа.
      - По-моему, тоже пора, - согласилась Соня, - Мне кажется, восьмиугольником мы смогли бы вспомнить больше.
      Агния молнией слетала за близняшками. Они им все рассказали, и в спальне зазвучал возмущенный хор:
      - Почему вы нас сразу не позвали? - ругали девочек Юмы близняшки. Вот и Соня говорит, что мы смогли бы увидеть больше!
      - Девочки, тихо! - напомнила Юма. - А то ещё генеральша прибежит!
      - А тебе, Аглая, стыдно, - шепотом усовестила Альга, близнец Аглаи, ты живешь в нашей комнате, а о нас даже не подумала!
      - Ну ничего, зато Юма и Аглая теперь помирились! - заметила Ита, столь же миролюбивая, как её близнец Тиа.
      Взгляды всех устремились к ним двоим.
      - Да, - сказала Юма. - Аглая, - она подошла и присела рядом на постель, - я очень рада, что мы теперь все вместе. На самом деле ты мне всегда нравилась! Честно. Мир, да? - она взяла её за руку.
      Аглая глядела в пол и не отвечала.
      - Аглая! - снова поднялся хор. - Ну, как не стыдно!
      - Ну, мир! - нехотя уступила строптивица, и Юма от души её обняла.
      После этого они все вместе стали рассуждать, как им теперь поступить.
      - Если Соне снова приснится этот сон, - предложила Сона, то мы все должны проснуться.
      - Как?
      - Я попрошу Вайку, - успокоила Юма.
      - Я останусь здесь, я ведь близнец Сони, - продолжала Сона, - и последую за ней м_ы_с_л_е_н_н_о. А Юма...
      - Да, мы с Вайкой снова её проводим, - согласилась Юма.
      - Почему с Вайкой? - Агния была обижена. - Мы все пойдем!
      - Ну, конечно! Будет топоту как от стада слонов!
      - Тогда я и ты!
      - А почему не я? - нахмурилась Аглая.
      - Хорошо, я и... - Юма помедлила, - ... Аглая! Ты слишком импульсивная, - кстати припомнила она ученое слово, и Агния надулась.
      - И не слова старшим, да? - сказала Аглая. - Пусть это будет нашей тайной!
      Все согласились.
      Однако ни эту, ни следующую ночь Соня не путешествовала. Юма тоже, хотя ей и хотелось сходить ещё раз к тому странному Зверю. Но было некогда - было много хлопот, через два дня был назчначен бал во дворце принца Антонина. Там собиралась вся Тея, и ни у кого не находилось времени заниматься чем-то еще. Все ждали лишь возвращения принца, и он вернулся как раз накануне бала. С ним был и Туан, и от него Юма узнала, что на балу ожидаются гости - и ведьма Инна из Срединного мира, про которую было столько разговоров, и ещё существа из некоторых других стран. Туан сказал, что кое с кем принц Антонин встречался накануне в Старой крепости, правда, он не знал, о чем они говорили. Инесса тоже вернулась, но она была занята подготовкой к балу, и Юма не успела рассказать ей про Соню и её странное ночное путешествие. Да и у Юмы было полно хлопот - она со всеми девочками тоже должна была быть на балу - конечно, не наравне со взрослыми, а затем, чтобы помогать со всякой мелкой работой. Генеральша уверяла, что это для них поощрение, и вообще-то, в этом она была права - добровольцы из теитян, конечно, сами бы прекрасно со всем справились. А так - у девчонок была возможность посмотреть на все своими глазами, и для того был законный предлог, - ну и, равным образом на балу присутствовали некоторые пажи и оруженосцы.
      Ближе к вечеру Туан зашел за ней, и Юма с девочками и кое с кем из пажей пошли во дворец. Надо ли говорить, что такого великолепия она никогда не видела. Хотя они за эту пару дней и наведывались в покои дворца с тем и другим, но тогда ещё ничего нельзя было разглядеть, да и у них были разные занятия. А теперь... Ошеломлена и восхищена была не одна Юма - и её восьмиугольник, хотя и бывал ранее на балах Теи, в один голос говорил, что в этот раз Тапатака превзошла самое себя. Причиной тому были не только ожидавшиеся гости - стране просто надоело жить под зловещей тенью вечной угрозы, а теперь был такой хороший случай, чтобы, как говорится, тряхнуть стариной - а точнее, старым добрым тапатакским волшебством, которому не всегда находилось применение.
      Юма не знала этого, а устав праздников Тапатаки, в частности, балов, имел мало общего с тем, как это заведено в иных занудных мирах с их трудным законом. Там, в лучшем случае, властелин собирает или нанимает признанных умельцев - художников, музыкантов, поваров, танцмейстеров и тому подобную публику, чтобы те соорудили ему действо понарядней, позабористей, поцветистей - короче, чтоб все было по-королевски и обязательно лучше, чем у соседей. Само собой, в Тапатаке не занимались такой ерундой, и причина была не в одном волшебстве. Все праздники там устраивались, так сказать, в складчину - каждый делал что-нибудь особенное, то, что именно ему давалось лучше. На этом балу, например, было целое соревнование по части вкусных блюд - и кстати, особенно усердствовали, как ни странно, не госпожи дамы, а господа рыцари - и теперь все они с трепетом ожидали, чье же поварское искусство изумит более всех. Что же до убранства залов и коридоров, то тут каждый клочок стены, пола и потолка был и вовсе нарасхват, и каждый искусник, ясное дело, старался отличиться. Например, в одной из зал, примыкающих к парадному залу, все было изволшеблено так, чтобы у гостей возникало ощущение прогулки по коралловому рифу - все эти пестрые, как бабочки, рыбки, порхающие и по стенам, и в воздухе, и эти кораллы невообразимых оттенков, и прочее, что полагается в морском царстве. А всего через дверь с этим соседствовало действо, совсем иное по образу и настроению: какие-то пурпурно-лиловые горки - тут пол неведомо как оказывался наклоненным, и по нему спиралью закручивались полосы самых немыслимых цветов. Они вращались как карусель, и это не просто так казалось или высвечивалось сверху, - нет, пол крутился вместе с гостями, и это была, надо думать, затея какого-нибудь юного (по тапатакскому счету) искусника, для танцев молодежи с её любовью к головокружению и духозамиранию - а если уж открыть секрет, то это было совместное творение всей школы оруженосцев. Тем не менее, главного, парадного зала ещё никто не видел - он был отдан на волю искусника Ангорда и поэта Кинна Гамма, и теитянам был приготовлен сюрприз.
      Но вот стали прибывать гости, собираясь сначала там и сям у дверей парадного зала, подошел назначенный час, эти двери открылись - и замысел двоих искусников предстал воочию. Он был прост и изыскан: снегомузыкальная шкатулка. В самом зале почти не было каких-либо особых перемен, - ну, конечно, к услугам гостей была пара фонтанов с напитками и небольшая рощица фруктовых деревец с нарядными какаду - птицы спрашивали: "Киви хотите?" - и клювом срывали плод с дерева, который, кстати, на вкус оказывался не киви, а плодом самым разным, - как раз тем, какой желали бы попробовать веселящиеся гости, и разумеется, это отгадывание желаний было волшебством самым заурядным, да и куда ему было сравниться с райским уголком для гурманов, что размещался в противоположном конце зала - там были выставлены все кулинарные подвиги, какими удалось блеснуть рыцарям и дамам Теи и Тапатаки.
      Нет, тут ничего из ряда вон гостей не ждало - Ангорд и Кинн приложили свое искусство не к убранству зала, а к его, так сказать, наполнению - к воздуху и самое духу праздника. К каждому, кто вступал в зал, кувыркалась и садилась на грудь большая, с ладонь, снежинка - это, естественно, была забота Кинна Гамма, - и само собой, что всем доставались не просто разные снежинки, но такие, что были созвучны его характеру и настроению. Созвучность, нелишне заметить, никак не была иносказанием - каждая снежинка, опять же, была и звучащей, - собственно говоря, она и состояла из музыки какого-либо танца, это было делом искусника Ангорда, а вот как могло такое быть, чтобы музыка могла становиться снежным кристалликом да ещё весь вечер не таять - это уж волшебство Тапатаки и секрет двоих мастеров. Но мало того, на потолке то и дело появлялась огромная, в пол-зала, снежинка она кружилась и медленно опускалась вниз, постепенно уменьшаясь в размерах - и пока она так танцевала, одновременно же исполнялась и музыка того танца, который был в ней заключен - и, конечно, за ночь бала снежинок этих накопилась в воздухе целая метель. Но и это не все - каждый, кто пожелает, мог выбрать ту музыку и тот танец, который ему подходил больше - достаточно было подбросить в воздух свою снежинку, а если танцевала пара, то и им подбирался танец под настроение этих двоих - и чудесным образом, они слышали эту их музыку, а все прочие то, что кому больше нравилось. И получалось, что можно было танцевать в общем или своем танце - никто тут никому не мешал, и можно было даже присоединиться к кому-нибудь, если его танец понравится.
      Но и это не все. Гости мало-помалу стали замечать, что буквально взмывают в воздух. С одной стороны, все оставалось по-прежнему - пол, стены, верх-низ, все было видно, все на месте. Но непостижимо как, все ощущали себя и видели других, что они все кружат в воздухе, иные чуть ли не вверх тормашками в самых разных концах зала и в самых невероятных положениях. А если к тому добавить наряды дам и кавалеров и их красоту, если учесть веселый нрав и волшебный дар обитателей Тапатаки, а то есть то, что кто-нибудь нет-нет, да расцвечивал празднество своей импровизацией фантазией или шуткой... В общем, что тут скажешь - бал удался на славу.
      Юма со своими девочками наблюдали происходящее кто откуда - в основном, с галереи, оттуда было видней, но то и дело они спускались в зал, чтобы разглядеть что-нибудь ближе или предложить кому-нибудь фант бальной лотереи - надо же им было как-то оправдывать свое присутствие на празднике. Мало-помалу у Юмы возникло одно странное чувство - будто она уже была в этом зале, хотя она и во дворец Антонина попала лишь день тому назад. Она начала вспоминать - и сообразила. Юма срочно разыскала Соню, которая была среди стайки девочек, сбежавшихся, чтобы обменяться своими восторгами и изумлениями. Она отвела её в сторону:
      - Соня! Я догадалась - это т_о_т зал! Посмотри хорошенько - ты узнаешь?
      - Да нет же, Юма... - начала произносить своим медленным голосом Соня - и задумалась. - Юма, а ты права. То есть, - поправилась она, - я не вспомнила как следует, но я знаю, что это так.
      Они переглянулись в удивлении. Ведь это было немыслимо: тут не только не было никакого Зверя, но в этом зале вообще уже несколько недель шли приготовления к балу, и если допустить, что Соня с Юмой ночью попадали сюда, то выглядеть он должен был совсем иначе.
      - Соня, ты что-нибудь понимаешь?
      Соня отрицающе затрясла головой. А Юма меж тем заметила Туана - он приветственно махал ей рукой. Паж стоял подле принца Антонина, беседующего в кружке гостей с какой-то рыжей девушкой.
      - Это она! - показала подошедшая Аглая. С ней были Агния и Альга.
      - Кто?
      - Инна! Та ведьма из Алитайи, друг Антонина.
      - Ой, давайте спустимся! - оживилась Юма.
      - Как-то неудобно, к самому принцу... - возразила Соня.
      - А что? Предложим фанты... - и Юма осеклась. Она разглядела одного из теитян, разговаривающего с Антонином. Старик с бородой - тот самый, что...
      - Девочки! - жарким шепотом произнесла Юма. - Кто это? Тот старик, с Антонином?
      - А... Это Мэйтир.
      - Мэйтир? Правда, Мэйтир? - Юма уставилась на них.
      - Можешь мне поверить, - фыркнула Аглая. - Ты что, не видела Мэйтира?
      - Нет! Девочки, - Юма перешла на шепот, - это он! Тот старик, что я видела в том темном зале, где была Соня!
      Теперь они вытаращились на нее, на минуту забыв даже о празднике.
      - Он, он! Я хорошо видела!
      - Это очень странно. Надо будет сказать Инессе, - заметила Соня.
      - Нет! - Юма чуть не закричала. - Нет!.. не сейчас... после. Вдруг тут какая-то ошибка? Нам самим надо сначала разобраться.
      - Как?
      - Ну... можно сходить по тому ходу. Я... - Юма чуть не проговорилась, - я сама пойду!
      - Я с тобой! - вызвалась Агния.
      - А ты сможешь туда попасть? - с сомнением спросила Альга.
      - Да, смогу! Я помню, где дверь! Только пока никому ни слова. Хорошо? Девочки!
      - Да, Юма права, - решила Соня. - Не надо пока рассказывать.
      Аглая пожала плечами.
      - Смотрите! - меж тем позвала Агния, моментально откликающаяся на все вокруг. - Вон там ещё гостья! Идет к принцу. Ой, какая у неё прическа пламя вокруг головы... Мне нравится!
      - А мне нет, - возразила Аглая. - По-моему, претенциозно. Кстати, я видела ещё одного гостя бала. Какой-то мальчишка, говорят, король. Между прочим, в юбке, представляете?
      - Он не мальчишка, - поправила Агния, - просто низенький. Девочки! Посмотрите, кто к ней подходит! Нет, не к той фее, к Инне! Он приглашает её на танец!
      - А кто это? - спросила Юма.
      - Это рыцарь Ингорд. Ой, как я ей завидую! Ингорд...
      Девочки, я его
      обожаю!
      - Это
      один из наших
      лучших рыцарей, - тихонько подсказала Дора на ухо Инне, а принц Антонин повторил это вслух:
      - С твоего позволения, дорогая Инна - рыцарь Ингорд. Для меня это редкое удовольствие, познакомить тебя с лучшим из наших воителей. Разумеется, не считая генерала Сильвы.
      Все немного посмеялись.
      - Генерал Сильва - это нечто несравненное, - улыбнулся и рыцарь Ингорд, поклонившись Инне. Он отступил на шаг и спросил:
      - Дозволено ли мне будет предложить вниманию дамы несколько строк?
      - О, да, - польщенная Инна слегка покраснела - она поняла, что в её честь будут прочтены стихи - вероятно, творение самого Ингорда.
      Рыцарь на миг сосредоточился - Инне даже почудилось, будто на миг смолкла музыка и голос Ингорда раздается в полной тишине, как если бы все отложили танцы и ждут его слов - и вот они прозвучали:
      Она
      пришла в Тапатаку
      по снежным ступенькам
      и не было камня, что не приветствовал бы её,
      не было сердца,
      что не назвало б
      чудесное имя её
      Инна
      И вместе с тем как Ингорд произносил - совсем негромко и совершенно без декламации - эти строки, перед взором Инны встало видение - стены древней крепости, где её встретил принц Антонин, и камни, говорящие ей "Добро пожаловать в Тапатаку", и окликающая её дальняя тучка на горизонте близ заходящего солнца, а главное, она увидела саму себя среди этого всего - но как увидела, но какой! - вот уж не обычной, ничем не примечательной молоденькой девушкой, какой она сама себя всегда считала - нет, она ступала по камням Тапатаки как фея, как богиня - да почему как? - она и была такой, желанная гостья волшебной страны, - такой открыло Инну виденье рыцаря Ингорда всем слышавшим его строки, - и ко всему, хотя это и не прозвучало в словах, всем, кто их слышал, предстала и та удивительная птица-смертник она слетела с неба, как это и было тогда, в первый приход Инны в Тапатаку, но по воле Ингорда теперь это было соединено с чудесным образом Инны, - как бы подразумевалось, что и птица загадочно связана с её появлением - так это _молчалось_ в тишине, наступившей после звучания стихов.
      - О, - это было все, что могла выговорить Инна. - В Тапатаке так принято приглашать на танец?
      Последовал общий обмен взглядами. Антонин одобрительно подмигнул:
      - Инна, похоже, ты даришь новую традицию нашим балам. Вот увидишь - к концу бала рыцари только так и будут приглашать дам на танец.
      - Но все-таки, - заметила Дора, - твоя птица-смертник, Ингорд, это уже преувеличение.
      - Я так увидел, - серьезно возразил рыцарь Ингорд - и они с Инной отправились танцевать.
      Две их снежинки - Инны и Ингорда - были подброшены и выводили мелодию у них над головами, а танец, вопреки опасениям Инны, получался сам собой без малейшего затруднения. Она не была сильна по части хореографии, но на волшебном балу волшебной страны этого и не требовалось, здесь никто не танцевал г_о_т_о_в_ы_х танцев - тело двигалось так, как чувствовало сердце, а что оно чувствовало, то жило и в музыке. И конечно, их танец был танцем знакомства - за все время они перебросились немногими словами, и не потому что Инне не о чем было спросить, а потому что в самом этом танце она узнавала об Ингорде нечто более важное, что никогда не раскрыли бы самые полные ответы на самые умные вопросы.
      Затем Ингорд отвел её обратно к кружку принца Антонина, поблагодарил за танец и после небольшой заминки спросил:
      - Позволит ли прекрасная дама узнать - как имя вашего рыцаря?
      Инна пришла в замешательство. Она оглянулась на Антонина, но он чуть заметно качнул головой - нет, а Дора мысленно подсказала:
      - Нет-нет! Антонин - это иное, он твой друг.
      И тогда Инна ответила просто:
      - Я не могу это сделать, Ингорд - у меня нет рыцаря.
      - Нет рыцаря? - изумление Ингорда длилось самый ничтожный миг - и не колеблясь ни мигом дольше, он заявил ошеломленной Инне: - В таком случае, могу ли я предложить свое имя и меч? Могу ли я стать вашим рыцарем, Инна?
      Инна думала лишь самый малый миг. Она не знала, что это означает, по-тапатакски, и чуточку смутилась - а годится ли она сама на роль прекрасной дамы, кто знает, что это за собой влечет... Но тотчас ей стало стыдно, её девчоночья слабость, а уж по совести, так дамское кривляние тут были совсем не к месту, - на такой по-рыцарски открытый вопрос подобало отвечать просто и столь же открыто.
      - Да, рыцарь Ингорд, я приму это с радостью, - отвечала Инна.
      Лицо Ингорда просияло. Инне вдруг захотелось подарить ему что-нибудь, какой-нибудь знак, хоть цветок какой-нибудь, что ли - но у неё совершенно ничего не было, никакой дамской безделицы - но сжав от расстройства кулачок, она ощутила укол и взглянув вниз увидела, что сжимает прекрасную белую розу. "Вот", - подумала Инна - и протянула цветок рыцарю Ингорду. Ингорд поцеловал ей руку и прикрепил розу себе на грудь, рядом с Кинн-Гаммовской снежинкой, а затем поклонился и отошел.
      - Ингорд - рыцарь Инны, - в изумлении потрясла головой Дора. - Просто с ума сойти!
      - Может, мне кто-нибудь объяснит, что все это значит? - спросила Инна, взволнованная и немного смущенная всем произошедшим. - Что я теперь должна делать?
      - Не так ты, как Ингорд, - успокоил Антонин. - Это он должен совершать подвиги во славу прекрасной Инны. Тебе надо это только принимать и вдохновлять его. И само собой, в случае всякой опасности он придет на защиту своей дамы, это даже не долг, это его судьба. Помнишь, при моем первом визите ты приняла меня за ангела-хранителя? Так вот, Ингорд теперь будет как бы немножко...
      - Оставь в покое ангелов, Антонин. Ингорд теперь будет рыцарем Инны, не как бы и не немножко, - спокойно поправила подошедшая Инесса. - Не сбивай её с толку своими прикольчиками. Если рыцарь служит даме, то это на всю жизнь и очень серьезно. И тебе, Инна, придется теперь принимать его подвиги или даже его ошибки.
      Инна не поняла:
      - А он их что - отдает?
      - Ну да, конечно.
      - А... зачем?
      - Таков его путь.
      - Путь куда?
      - Как у королей - к последнему путешествию. Только короли открывают эту дверь, ведя Тапатаку, а путь рыцаря - в служении даме.
      Инна оглядела веселящиеся пары и поинтересовалась:
      - А часто так происходит или... - она не договорила, имея в виду "меня так отличили".
      На лицах теитян показались невольные улыбки.
      - Нет, не или, - мягко ответила Дора. - Не знаю, как у вас в Срединном мире, а в Тапатаке у каждой дамы есть рыцарь. Почти у каждой. На то она и дама.
      - А... Ну, а почему же тогда Ингорд... почему у него не было дамы?
      - Потому что его избранница отклонила эту высокую честь, - с невозмутимым лицом произнесла Инесса, и Инна сразу догадалась, кто была эта избранница. Она взглянула на Антонина, что Инесса, конечно же, сразу заметила: - Нет, не по той причине, что ты подумала, а совсем по другой. Рыцарство такого воина как Ингорд с благодарностью приняла бы любая дама. Но у той дамы уже был рыцарь. Тайный.
      - О котором никто кроме нее... А, - Инна поняла.
      Инесса не стала говорить, что именно дама дает рыцарю знак, открывающий его последнюю дверь, и освобождает его от служения в_с_я_к_о_г_о служения. Но Инна сама догадалась, что здесь подразумевается что-нибудь такое. Она вдруг вспомнила недавнее гадание, слова бабы Вари: "...новый друг. Как его - Игорь, что ли? Уж истинно рыцарь". Невероятно, земная гадалка оказалась права!
      - А знаете, - сказала Инна, - мне ведь это предсказывали!
      Она рассказала про гадание.
      - Значит, разных глупостей у прекрасной дамы Инны будет много? спросил, посмеиваясь, принц Антонин. - Ну, я бы это мог предсказать безо всякого гадания!
      - Ох, Антонин... Мне это ну ни капельки не смешно! - Инна даже чуть-чуть обиделась.
      - Я и не смеюсь, просто сегодня у нас бал, и все подальше отодвинули все глупости и серьезности, - отвечал принц Антонин как ни в чем не бывало. - Знаешь что, милая Инна? По-моему, нам пора станцевать!
      - Вот это с удовольствием, - приняла Инна.
      Они танцевали - конечно же, в совсем другом танце, нежели с Ингордом, но, конечно же, тоже прекрасном и упоительном, и это хоть и не был танец знакомства, ведь Инна и Антонин друг друга уже немного знали, но не был и обычный танец дамы и кавалера, - иная, не та, что между рыцарем и его дамой, а была у них связь, был свой танец - да и в конце концов, как может быть обычным танец, когда он происходит меж девушкой из одного мира и принцем из другого?
      Когда их танец завершился, они очутились совсем в другом месте зала. Оказывается, за ними наблюдали - весь зал им рукоплескал. Принц Антонин, а с ним и Инна раскланялись, и он повел её к своему кружку. По пути принц Антонин говорил:
      - Милая Инночка, я вовсе не смеюсь над твоими предсказаниями. Наоборот, я полагаю, тебе надо отнестись к ним внимательно. Просто на балу полагается выкинуть все из головы и повеселиться. У меня, между прочим, тоже хватает разных неожиданностей. Девочки Инессы сообщили ей такое, что я чуть не подавился оранжадом. Она мне только что рассказала.
      - Что-то я не видела, чтобы вы... - и Инна сообразила.
      - Да, мы беседовали мысленно, - кивнул принц Антонин. - Зачем отвлекать других ради этих скучных материй?
      Они подошли к середине зала, и Инна заметила среди прочих ещё одно незнакомое лицо, женщину с необычными волосами - так и казалось, что это не волосы, а языки пламени, они плясали вокруг её головы, отбрасывая на лицо самую причудливую светотень.
      - А, кстати! - оживился Антонин. - Вот удачный случай познакомить сразу двоих моих дальних гостей. Знакомьтесь, дамы. Это Инна, а это...