Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Ральф 124С41+

ModernLib.Net / Научная фантастика / Гернсбек Хьюго / Ральф 124С41+ - Чтение (стр. 9)
Автор: Гернсбек Хьюго
Жанр: Научная фантастика

 

 


Оставались одни астероиды. При этой мысли Ральф вскочил с места.

– Какого же дурака я свалял, что не подумал о них сразу! – воскликнул он. – Лизанор, несомненно, отправится на одну из малых планет, и тогда я потеряю её навеки. Во что бы то ни стало я должен обнаружить его корабль и догнать, пока не поздно.

Ральф с бешенством повернулся к Фернанду, всё ещё лежавшему скрюченным:

– Я хочу предоставить тебя судьбе, уготовленной тебе марсианином. Видит бог, ты заслужил гораздо худшего.

– Умоляю вас, не делайте этого! Не оставляйте меня здесь в таком положении! – взмолился Фернанд.

Учёный с презрением посмотрел на него.

– Эх, ты, – сказал он насмешливо, – не умеешь даже себя вести, как подобает мужчине! Ладно, я поверну твою машину по направлению к Земле, и ты достигнешь её часов через тридцать. Управлять твоим кораблём нельзя, но увеличивать и уменьшать его скорость можно, и потому ты, если будешь внимателен, избегнешь столкновения с Землёй… Ты жалкий трус, и запомни навсегда, – добавил учёный, едва сдерживая негодование, – если ты когда-нибудь попадёшься мне на глаза, я сделаю из тебя котлету!

Ральф отвернулся от жалкого скрюченного человека и возвратился на свой корабль. Затем он изменил курс звездолёта Фернанда, разъединил трубы и через несколько секунд тот исчез из виду.

Не теряя времени, Ральф начал производить расчёты. Соответствующие вычисления показали, что ему понадобится по крайней мере тридцать дней на то, чтобы долететь до Марса, если даже выжать из корабля всё, что он может дать. 90 тысяч миль в час составляли предел – быстрее нельзя было лететь. В то же время он считал, что Лизанор не может лететь быстрее, чем со скоростью 85 тысяч миль в час. Однако марсианин опередил его на 600 тысяч миль, и если даже нагонять по 5 тысяч миль в час, понадобится 120 часов, или пять земных суток, чтобы его настичь.

Ральф взял курс на точку, где Марс должен был оказаться по истечении тридцати дней, после чего подсел к импульсному передающему аппарату и приступил к поискам корабля марсианина.

Прошло четыре томительных часа тщательных поисков в пространстве, прежде чем учёному удалось наконец обнаружить межпланетный корабль, который, по его предположению, принадлежал марсианину и летел по направлению к Марсу.

К тому же результаты вычислений немало поразили учёного: они показали, что корабль Лизанора летит со скоростью не менее 88 тысяч миль в час. При такой разнице в скорости двух кораблей Ральф выигрывал всего 2 тысячи миль в час, и, таким образом, чтобы настичь марсианина, требовалось не меньше тринадцати или четырнадцати суток. Но поскольку и марсианин не мог рассчитывать добраться до Марса ранее, чем за двадцать девять дней, Ральф вычислил, что сможет настичь его задолго до того, как тот высадится на планете, если, конечно, не произойдёт непредвиденного несчастного случая.

Ральф отлично сознавал, что его единственный шанс – опередить Лизанора; если Лизанору удастся высадиться на Марсе и оттуда улететь на астероиды, дальнейшие поиски окажутся бесполезными. Этих маленьких планет было уже известно более четырёх тысяч,[6] и человеческой жизни не хватило бы на то, чтобы обшарить их одну за другой в поисках похитителя и его жертвы. Ральфу надо было действовать решительно и быстро.

Эти маленькие астероиды, вращающиеся на орбите между Марсом и Юпитером, почти необитаемы, хотя на более крупных из них доброкачественная атмосфера и неплохой климат, несмотря на их отдалённость от Солнца.

Диаметр некоторых астероидов не превышает нескольких миль, а у самых крупных не превышает 485 миль. Электромобиль, двигающийся со сравнительно небольшой скоростью – 60 миль в час, мог бы объехать такую миниатюрную планету за 24 часа.

Более крупные астероиды покрыты роскошной растительностью. Сила тяжести на них значительно меньше земного тяготения, и это позволяет кустам и деревьям вырастать до огромных размеров; там в изобилии растут овощи и фрукты необычайной величины. Наличие этой растительности помогает созданию плотной атмосферы, несмотря на малую силу тяжести, и жизнь на этих крошечных планетах во многих отношениях значительно приятней и удобней, чем на Земле и на Марсе.

Начался самый трудный для Ральфа этап погони.

Всё необходимое сделано, и он обречён на бездействие.

Остаётся ждать, вооружившись терпением, пока его корабль не настигнет корабль похитителя. Больше увеличивать скорость было нельзя, но учёный знал наверняка, что и Лизанор летит на предельной скорости.

Пока Ральф был занят, ему некогда было о чём-либо думать, но теперь время ползло убийственно медленно, учёного терзали мысли и предположения о судьбе его возлюбленной, а порой тревога вырастала до нестерпимых размеров.

Бунт Элис

Когда Элис усилиями Лайлетты и Фернанда была приведена в чувство и поняла, что оказалась в руках своего преследователя на борту межпланетного корабля, её охватил безудержный гнев. Мысль, что её осмелились так нагло похитить, вызвала в ней бурю негодования, перед которой Фернанду пришлось отступить.

– Презренный трус, – бросила она ему в лицо, – как ты смеешь держать меня здесь?! Я требую, чтобы ты повернул обратно и доставил меня домой! Слышишь ты, негодяй? И немедленно!

Эти слова застали Фернанда в ту минуту, когда он собирался покинуть её комнату и возвратиться в лабораторию.

– Моя милая девочка, – сказал он с насмешливой улыбкой, – можешь просить меня о чём угодно, только не об этом, – и я выполню твою просьбу. Твоя горячность меня восхищает. Тем приятнее будут, очевидно, впоследствии твои улыбки.

В ответ на эти слова Элис так стремительно бросилась на него, что он невольно отступил на несколько шагов. В мгновение ока она проскочила мимо него, сбежала по лестнице и ухватилась за запор наружной двери. Фернанд кинулся за ней, призывая на помощь Лайлетту, и в следующее мгновение они оба боролись с девушкой, превратившейся в дикую кошку. Она обеими руками уцепилась за большую перекладину, запиравшую наружную дверь, и силилась её отпереть. Если бы ей удалось хоть на волосок приотворить эту дверь, их всех троих тотчас бы разорвало на куски. Фернанд схватил Элис за руки, опасаясь, как бы ей не удалось выполнить своё намерение, заключавшееся в желании всех уничтожить.

Элис была сильная, хорошо сложённая девушка, а отчаяние удесятерило её силы. Однако Фернанд и Лайлета, женщина могучего сложения, боролись с ней не на шутку и заставили отпустить перекладину. Как она ни сопротивлялась, им всё же удалось запереть Элис в предназначенную для неё комнату.

Теперь, когда Элис осталась одна, состояние крайнего возбуждения уступило место самой мрачной подавленности. Другая женщина в её положении стала бы плакать и просить пощады там, откуда её нельзя было ожидать, но характер Элис был другого склада.

Если она и была напугана, Фернанд никогда этого не узнал бы.

С сухими глазами и закушенной губой, боясь, как бы дрожь не выдала её состояния, Элис сидела напротив двери, сжимая в своей маленькой руке единственное оружие, которое ей удалось раздобыть, – небольшую металлическую вазу с круглым, утолщённым дном.

Она знала, что Фернанд вернётся, но как ни была она к этому готова, ей не удалось удержать движения неподдельного ужаса, когда до её слуха донёсся звук отпираемого замка. Она ещё крепче сжала в пальцах вазу и продолжала сидеть с побелевшим лицом, но исполненная мужества.

Фернанд вошёл и тщательно запер за собой дверь.

На лице его играла обычная ласковая улыбка, а голос звучал сладко до приторности.

– Ну как, обошлось с нашей вспышечкой дурного настроения? – спросил он.

Элис, не отвечая, презрительно на него взглянула.

При этом она заметила, что он держит в руках что-то блестящее: это были наручники из стилония!

На лице девушки отразился ужас. Фернанд протянул к ней наручники, чтобы она их лучше рассмотрела, и вкрадчиво произнёс:

– Эта пара браслетов для вас, моё золото. Просто маленькая предупредительная мера. Вы что-то чересчур прытко действуете руками. Однако я не буду поступать с вами грубо, моя дорогая. Вы их не будете носить, если только дадите мне слово, что не станете вести себя так, как только что.

Элис знала, что за дверью стоит наготове Лайлетта, и поняла, что физическое сопротивление ни к чему не приведёт. Гораздо лучше пообещать и быть свободной, чем оказаться связанной и беспомощной. Помимо этого, она думала о лаборатории. В ней заключалось много путей к свободе – там были смертоносные яды, способные убить быстро и безболезненно. Без наручников у неё были шансы достать эти яды. Связанная, она не могла надеяться и на них.

Холодно и внятно она дала обещание, а про себя произнесла благодарственную молитву, когда Фернанд передал наручники Лайлетте.

– Вы можете положить своё оружие, Элис, – продолжал так же насмешливо Фернанд. – Я могу вас заверить, что у вас не возникнет в нём надобности. Вы найдёте во мне верного возлюбленного, который согласен ждать милостей своей избранницы. – Тут он внезапно остановился и, повернув голову в направлении лестницы, стал внимательно прислушиваться.

Из лаборатории доносились настойчивые звонки радиоприёмника.

Пробормотав какое-то приказание Лайлетте, Фернанд выбежал из комнаты.

Элис не знала, что происходит. Она не могла прочесть радиосигналы, но понимала: очевидно, что-нибудь очень важное заставило Фернанда так поспешно броситься к аппарату. Она напрягла слух, но ей не удалось ничего разобрать.

Сердце девушки забилось в радостной надежде, когда она представила себе Ральфа, спешащего ей на помощь. Может быть, это были его сигналы? Элис ни минуты не сомневалась, что Ральф поспешит ей на выручку. В её тёмных глазах блеснула надежда.

В этот момент Лайлетта, даже не взглянув в её сторону, заперла дверь. И Элис снова оказалась одинокой пленницей за крепкими запорами.

Тут девушка дала волю своему отчаянию. Если сигналы посылает Ральф, то Фернанд, убедившись, что учёный за ним гонится, станет строить планы, как сбить учёного со следа, думала Элис. Она знала и то, что Фернанду после совершённого им преступления грозит смертная казнь и что он теперь при его отчаянном характере не остановится ни перед чем. Инстинктивно она чувствовала, что Фернанд предпочтёт покончить с собой и с ней, чем отдаться в руки врага. И уж конечно, если представится случай, он, не задумываясь, убьёт Ральфа.

Элис в отчаянии упала на диван и зарыдала. Внезапно она вскочила на ноги и, всё ещё всхлипывая, с глазами, широко открытыми от страха перед неизвестным, стала прислушиваться.

Межпланетный корабль остановился. Гудение машин прекратилось, и он неподвижно повис в пространстве.

Элис остановилась на середине комнаты, застыв в ожидании. Её сердце тревожно билось. Вдруг она услышала шум поспешных шагов на лестнице. Вот они стихли у двери, и кто-то стал по ней шарить, нащупывая замок.

Через мгновение дверь распахнулась и на пороге появился Лизанор.

Под угрозой кометы

В последующие дни курс звездолёта Ральфа проходил на полпути между Землёй и Венерой. Здесь ему открылось зрелище, из-за которого порой сильно увеличивалось движение кораблей между Землёй и Марсом: немало жителей обеих планет предпринимали это длинное путешествие специально для того, чтобы полюбоваться дивной картиной.

Одно время звездолёт Ральфа летел почти параллельно орбитам обеих планет – с Венерой по левую и Землёй по правую сторону. Хотя путь корабля проходил сравнительно недалеко от первой, учёный почти не мог её видеть, поскольку яркие лучи Солнца мешали наблюдению. Но несколько дней спустя его курс достаточно отклонился влево, и он мог время от времени бросить взгляд на эту исключительно красивую планету.

Ральф почти всё время работал в лаборатории, устроенной в носовом корпусе корабля. За неделю, что продолжался полёт, учёный дремал лишь урывками, в общей сложности не более двух часов. Сон бежал от него.

Учёный сконструировал несколько деталей прибора, который мог ему пригодиться в случае схватки с Лизанором. Учёный знал, что одолеть его будет куда труднее, чем справиться с Фернандом. Этот рослый марсианин сам был изобретателем и прекрасно владел современным смертоносным оружием. Учёный полагал, что его радиоперфоратор окажется бесполезным, потому что на марсианах, несомненно, панцири из силония, непроницаемые для излучения радия.

Одной из первых забот Ральфа было провести провода от штурвала управления в носовой конус. Он расположил их на полу так, чтобы на них можно было одновременно нажимать ногами. Система управления походила на педали органа. Несколько следующих дней учёный посвятил тренировке и научился управлять кораблём одними ногами. Это освобождало его руки – ими он мог регулировать аппараты, предназначенные для нападения и защиты. Ножное управление давало возможность менять курс корабля и увёртываться от снарядов.

Шли дни, а беспокойство Ральфа всё росло. Теперь он делал наблюдения каждый час, его глаза были прикованы к индикатору. Тревога овладела учёным, когда он увидел, что перестал нагонять похитителя. Марсианин, очевидно, прекрасно отрегулировал свой двигатель и делал теперь 90 тысяч миль в час. При такой скорости Ральф не мог его настичь. Было от чего сойти с ума! Дни тянулись в мучительном кошмаре. Ральф сделал всё, что было в его силах, чтобы увеличить скорость своего корабля, но дальнейшие попытки в этом направлении сулили верную гибель. Через восемь дней Лизанор высадится на Марсе – курс, которым он следовал, ясно показывал, что корабль летит именно на эту планету. Ральф окажется в лучшем случае на десять часов позади, а этого времени достаточно, чтобы марсианин исполнил своё намерение. Он, Ральф 124С 41+, величайший изобретатель вселенной, был не в состоянии что-либо сделать…

Учёный снова произвёл наблюдения, и они опять дали те же результаты. Он почувствовал страшную душевную усталость; его захлестнула тёмная волна отчаяния. Почувствовать физическое утомление было бы облегчением. Хотя бы только час благословенного сна!

Хотя бы на время избавиться от ужасного напряжения!..

Ральф опустился в кресло, обхватив голову руками, и когда он так сидел, пытаясь справиться со своим отчаянием и заставить себя рассуждать логически, его вдруг осенила мысль… нет, не мысль, а подлинное откровение, указавшее ему путь для преодоления обступивших его чудовищных трудностей!

То была идея настолько простая, что, раз её сформулировав, нельзя было не дивиться тому, что она не пришла раньше.

Душевная усталость покинула его, словно он сбросил тяжёлую одежду. Он вскочил с места. Теперь это был прежний учёный, человек действия, уверенный в себе, уже предвкушающий победу.

Поразительная изобретательность Ральфа нашла выход. Его разум снова торжествовал над временем и пространством. Ральф собирался выполнить невыполнимое и преодолеть непреодолимое!

Сражение не было проиграно – оно только начиналось!

Ральф знал, что ни догнать, ни перехватить Лизанора ему не удастся. Обмануть марсианина фальшивой радиограммой нечего было и надеяться – на такую дешёвую уловку его не поймаешь. Однако надо было во что бы то ни стало помешать Лизанору достигнуть Марса!

Но как? Предупредить власти планеты? Нестоящая мысль. Если бы даже радиограмма могла покрыть расстояние до Марса, в чём Ральф сомневался, Лизанор, по всей вероятности, перехватил бы её своим приёмником. Он попросту послал бы своему другу на Марсе телеграмму, чтобы тот сел в межпланетный корабль и летел ему навстречу как можно быстрее. Брачный обряд можно совершить и в космосе.

Нет, Лизанор не должен знать о погоне, но надо воспрепятствовать его высадке…

Ральф готов был перевернуть вселенную… Он будет угрожать своему врагу кометой! На патриотизм марсианина можно было положиться – он сделает всё необходимое, чтобы отклонить комету от курса и предупредить её неизбежное столкновение с Марсом. Тем более, что это можно сделать без всякого риска – стоит лететь вблизи головной части кометы – в нескольких сотнях километров от неё. Притяжение корабля заставит комету отклониться от своего курса (его силы было достаточно) всего на несколько градусов, и комета минует Марс.

Но откуда взяться комете? Для Ральфа не было ничего проще, как разрешить эту задачу. Не было надобности искать и «ловить» комету – он сам мог изготовить её – единственную, уникальную комету, какая когда-либо устремлялась в мировое пространство.

Ральф знал, что уже в прошлые века люди умели создавать искусственные кометы небольших размеров.[7]

Однако никто никогда не пробовал получить настоящую комету. Ральфу также было известно, что самые большие кометы обладают чрезвычайно незначительной массой, а хвост состоит из газа и пылинок, настолько разрежённых, что свет звезды можно легко наблюдать сквозь хвост почти любой кометы.[8]

Таким образом, Ральф будет первым человеком, создавшим небесное тело. Поскольку кометы состоят главным образом из газообразного водорода и пылинок, создание искусственной кометы было для учёного сущим пустяком.

Полив серной кислотой цинковые стружки и железные опилки, Ральф получил большое количество водорода. Он наполнил им вместительные резервуары и, когда было получено достаточно газа, соединил их с большим металлическим краном в стенке звездолёта.

Как только Ральф повернул кран, водород с рёвом устремился в пространство.

Учёный тотчас включил свой высокочастотный аппарат и соединил его с наружными антеннами звездолёта.

Ожидаемое явление не замедлило произойти.

Невидимые до того частицы водорода начали светиться чудным светом, окутавшим звездолёт. На тысячи миль за ним протянулся хвост кометы, головой или ядром которой служил звездолёт. Как у настоящей кометы, хвост её был повёрнут от Солнца, и хотя Ральфу её конец не был виден, он знал, что созданное им небесное тело видно на сотни тысяч миль и его нельзя отличить от настоящего.

Однако достигнутый результат не вполне удовлетворил Ральфа, и он приступил к усовершенствованию своей кометы. Он приготовил большое количество нескольких других газов и также выпустил в пространство, чем значительно увеличил яркость и размеры свечения как ядра, так и хвоста кометы.

И всё же голова кометы не казалась ему достаточно плотной, и он принялся исправлять этот недостаток.

Кометы состоят главным образом из газов, но содержат и большое количество пыли. Частицы этой пыли ведут себя очень схоже с обыкновенной пылью, на которую падает солнечный луч, и именно они придают комете её внешний вид. Если устранить атмосферу и поместить эту же пыль в безвоздушное пространство, получится маленькая комета. Мельчайшие частицы, сильно наэлектризованные лучами Солнца, начнут светиться. Каждая частица отталкивает соседние, и поэтому даже горсточка пыли образует в пространстве комету внушительных размеров.

Ральф наготовил пыли из бумаги, дерева и других материалов, растирая их на тонкозернистом карборундовом кругу.

Наготовив несколько вёдер пыли, он выдул её в пространство, и если до этого искусственная комета представляла красивое зрелище, то теперь у неё был вид, способный внушить страх даже на большом расстоянии.

Более тяжёлые частицы пыли льнули к звездолёту под влиянием силы тяготения и полностью его окутали.

Он превратился в настоящее небесное тело, а мелкие частицы сделались его спутниками, вращающимися вокруг центрального тела – звездолёта.

Более лёгкие частицы устремились в хвост кометы, так как мощное световое давление солнечных лучей преодолевало притяжение, оказываемое на них звездолётом…

Ральф выключил токи высокой частоты, однако комета не погасла и светилась с прежней яркостью. Частицам пыли и газа невозможно было рассеивать свой первоначальный электрический заряд, поскольку они находились в абсолютном вакууме; так искусственная комета Ральфа превратилась в настоящую.

Вокруг звездолёта образовалась довольно густая пелена пыли, и видимость несколько ухудшилась – Ральф уже не мог видеть всё вокруг с прежней чёткостью.

Звёзды хотя и были видны, но светили как бы в тумане. Однако это обстоятельство ничуть не огорчало Ральфа; наоборот, он был доволен тем, что на большом расстоянии его искусственную комету нельзя отличить от подлинной.

В этом отношении учёный не ошибался. Как ему довелось узнать впоследствии, комета была одновременно открыта на Земле, на Венере и на Марсе в самый день её создания. Комету тотчас же зарегистрировали; благодаря её яркости и длинному хвосту она получила название «Великой кометы 2660 года».

Ральф ни минуты не сомневался в том, что Лизанор не замедлит увидеть его комету. Он направил свой звездолёт с кометой в точку, где предполагалось столкновение с Марсом в исходе шестого дня. По предположению учёного, марсиане будут настороже, и, поскольку вблизи планеты не было другого звездолёта (в этом Ральф тщательно удостоверился), надо было предполагать, что марсианские власти попытаются определить местоположение Лизанора и установят с ним связь.

И в этом учёный не ошибся. Его хронометр показывал пять часов пополудни, когда он уловил первые слабые сигналы, поступающие с Марса. Марсиане и Лизанор обменялись сообщениями. Лизанор сообщил свой номер и координаты в пространстве и в свою очередь получил указания подойти как можно ближе к голове кометы и попытаться изменить её курс. Ему также предписывалось в случае неудачи бомбардировать ядро кометы торпедами с дистанционным взрывателем.

Лизанор ответил, что он постарается выполнить инструкцию, насколько позволит оснащение его звездолёта.

В следующие дни Ральф с облегчением увидел, что расстояние между ним и Лизанором быстро сокращается. Его выдумка удалась: Лизанор на предельной скорости мчался навстречу звездолёту Ральфа, уверенный в том, что это комета.

Теперь учёный уже не сомневался в удаче и твёрдо верил в свою победу. Он сиял: надежда, так давно его покинувшая, снова овладела его сердцем. Он то и дело принимался насвистывать весёлую песенку.

Не приближала ли каждая минута его свидание с возлюбленной? Не знаменовала ли каждая отсчитанная секунда сокращение ожидания того дивного мгновения, когда он заключит её в свои объятия?

Не было ничего удивительного в том, что он целый день беззаботно напевал и смеялся от охватившего его чувства радости и облегчения.

Наконец марсианин попал в его поле зрения. Лизанор, подлетев к комете на 150 километров, стал от неё удаляться. Но вопреки всем астрономическим законам и логике «комета», вместо того чтобы изменить свой курс, начала его преследовать – в этом он убедился после первых наблюдений.

Опасаясь столкновения, марсианин начал обстреливать ядро кометы разрывными торпедами. Расстояние между ним и кометой составляло сто километров, и это позволяло Лизанору наблюдать за полётом торпед. Он в зрительную трубу видел, как они несутся к голове кометы.

Но тут глаза его отказались верить увиденному: комета увернулась от первой торпеды и та пролетела намного выше ядра. Лизанор мог бы поклясться, что прицелился правильно! Дистанция была малой – и всё же он промахнулся! Необъяснимым образом комета отклонилась от расчётной траектории.

Лизанор выстрелил снова, целясь ещё более тщательно. Теперь он уже не сомневался, что попадёт в цель. Но и на этот раз комета нырнула в сторону и снаряд пролетел в пространство. Промах на этот раз был ещё значительнее…

Лизанор растерялся, его охватил страх.

Ведь не могла же сила притяжения заставить комету вести себя так странно! Марсианин начал выпускать одну торпеду за другой, но комета всякий раз от них увёртывалась.

Тогда он прекратил бомбардировку и решил разрушить дьявольскую комету электричеством.

Лизанор пустил в свои антенны ток огромного напряжения, и они через некоторое время накалились добела. Тогда он повернул свой звездолёт так, чтобы направить излучение антенн в сторону головы кометы. Но и это не дало никаких результатов – комета засияла ещё ярче.

Марсианин вдруг сообразил, что комета находится всего в пятидесяти милях от его корабля! Вид увеличившейся головы кометы, занявшей чуть не полнеба, заставил его содрогнуться. Одновременно Лизанор обнаружил в центре ядра кометы небольшую чёрную крупинку – значит, её ядро не являлось сплошным. Это опять-таки противоречило всем данным науки о кометах.

Ральф, оказавшись так близко от звездолёта марсианина, решил сбросить маску: коварный Лизанор подманен на расстояние выстрела – пора нанести удар!

У Ральфа было одно существенное преимущество перед Лизанором: тот был совершенно не подготовлен к нападению, полагая, что имеет дело с настоящей кометой. Это облегчало действия Ральфа.

Учёный сел на высокий стеклянный треножник, изолированный от корпуса, и надел на голову наушники, соединённые с индукционным контуром,[9] установленным у одного из стеклянных люков звездолёта.

После этого Ральф стал поворачивать стеклянный штурвал ультрагенератора, соединённого с внешними антеннами.

В генераторе раздался страшный скрежет, от которого звездолёт содрогнулся. Ральф продолжал быстро вращать колесо. Звук, издаваемый генератором, всё повышался, пока не была достигнута частота, при которой слышимость прекратилась. Частота вибраций перевалила за 35 тысяч.

Учёный повернул колесо ещё на несколько делений, и всё кругом в радиусе 60 миль погрузилось в абсолютную темноту.

Антенны на звездолёте Ральфа благодаря мощному воздействию ультрагенератора нарушили условия распространения электромагнитных волн; повторялось то, что сопровождало передачу энергии в Швейцарию два месяца назад.

Темнота распространилась на большую область; так выпускаемая осьминогом чернильная жидкость окрашивает морскую воду вокруг животного. Оба звездолёта исчезли из виду.

Ральф, не изменяя курс своей машины, дал полный ход.

Поражённый внезапно наступившей темнотой, Лизанор остановил свой звездолёт. Страх парализовал его, и он стоял неподвижно, не способный ни соображать, ни действовать.

Через несколько минут телефоны Ральфа, соединённые с индукционным контуром, стали издавать всё более высокие звуки, показывая учёному, несмотря на кромешную тьму, что звездолёт Лизанора был около него.

Убедившись, что марсианин рядом, Ральф внезапно выключил ультрагенератор и в то же мгновение, с быстротой молнии, вооружился радиоперфоратором. Возникший свет ослепил его на несколько секунд, однако он успел рассмотреть в нескольких метрах от себя искажённое ужасом, лицо Лизанора; тот стоял у люка звездолёта, плотно прижавшись лбом к массивному стеклу.

Ральф мгновенно прицелился и нажал спуск.

Произошла бесшумная вспышка, Лизанор опрокинулся навзничь, а стекло люка тут же окрасилось в зелёный цвет.

Учёный подскочил к одному люку, потом к другому, напряжённо глядя сквозь стекло. Он искал свою Элис!

Однако он никого не увидел.

Тогда учёный ринулся к передатчику и несколько минут подряд подавал отчаянные сигналы. Затем, затаив дыхание, приложил трубку к уху.

Ответа не было… Ни звука… Полная тишина.

С замирающим сердцем Ральф бросился к соединительной трубе. Он был так возбуждён, что целых двадцать минут скреплял герметическое соединение между обоими звездолётами. Прежде чем залезть в трубу, Ральф из предосторожности захватил с собой радиоперфоратор.

То, что представилось его глазам в машине Лизанора, вырвало у него невольный крик ужаса.

Мёртвое тело марсианина лежало поперёк распростёртой Элис. Из её плеча торчала рукоятка кинжала.

Ральф схватил мёртвое тело Лизанора и оттащил в сторону.

Перед ним в луже собственной крови, с закрытыми глазами лежала мёртвая Элис.

Лизанор сбрасывает маску

Когда Элис увидела на пороге своей комнаты Лизанора, она испытала одновременно огромное разочарование и большое облегчение.

Пусть не Ральф прилетел на втором звездолёте, она по крайней мере была избавлена от Фернанда.

– Ах, – воскликнула она, удерживая невольные слёзы, – я так рада, что это вы, Лизанор! Меня так напугали…

Он молчал, продолжая глядеть на неё огромными глазами, в которых горел мрачный огонь.

– Вы, конечно, возьмёте меня из этого ужасного звездолёта, не так ли, Лизанор? Ведь вы не оставите меня вдвоём с этим… с этим негодяем?

Марсианин слегка кивнул головой и протянул девушке руку.

– Пойдёмте, – коротко произнёс он.

Элис доверчиво подала ему руку, и он свёл её вниз по лестнице, провёл по лаборатории. При виде связанного, лежащего неподвижно Фернанда она невольно отпрянула назад.

– Он что, умер? – тихо спросила она.

– Нет, – ответил Лизанор, ведя её дальше, к соединительной трубе. Марсианин осторожно помог девушке пробраться по ней, и через минуту она очутилась в другом звездолёте. Снова взяв Элис за руку, марсианин провёл её в роскошно обставленную комнату.

– Побудьте здесь, пока я не вернусь, – сказал он. – Я не задержусь.

Он повернулся, чтобы уйти, но девушка удержала его за рукав.

– Вы собираетесь его… убить? – тихо спросила она.

– Может быть… Я ещё не решил, – проговорил он без тени улыбки. Потом с внезапным порывом обхватил её за плечи. – Он вас обидел?

– Нет; нет, – проговорила она испуганно. – Он лишь пытался мне угрожать, больше ничего.

Лизанор отпустил Элис и пошёл к двери.

– Я не стану его убивать. – И впервые за всё время он улыбнулся, но в этой улыбке не было ничего весёлого. – Пусть он живёт для того, чтобы молить о смерти, в которой я ему отказал.

С этими словами он ушёл.

Элис услышала, как марсианин разъединял соединительную трубу, потом почувствовала, что двигатели заработали. Прошло полчаса, а Лизанор всё не появлялся. Ничто не обнаруживало присутствия живого существа; если бы не вибрация машин, она могла бы подумать, что осталась одна на звездолёте.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11