ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Мэг быстро покинула опасное кольцо рук виконта, отвела глаза, чтобы не видеть его опасного взгляда, и наклонилась поднять один из упавших костылей. Она не должна лелеять глупых надежд. Не должна. Она все еще чувствовала тепло его рук, когда он обнял и привлек ее к себе. С какой легкостью она отдалась бы покою его объятий, положила бы голову ему на плечо и сердце к его ногам. Но если она позволит ему поцеловать себя – о, как ей хочется, чтобы он поцеловал ее! – она ступит на дорогу, прямиком ведущую к разочарованию. Потому что Мэг знала, а теперь, после слов мистера Хэрриота и своего брата, еще вернее, чем раньше, что в отношении виконта к ней не было ничего серьезного. Скорее всего он хочет обольстить ее – и ничего больше.

Но – это просто невыносимо! – как же он смотрел на нее!

Неужели обходительный джентльмен, которого она так хорошо узнала, может оказаться столь жестоким по отношению к ней? Неужели он действительно попытается соблазнить ее без всяких серьезных намерений? Она должна помнить слова мистера Хэрриота о том, что Седж любит женское общество, но не собирается жениться.

А ни о чем другом не может быть и речи. Да, она как молитву будет повторять слова Альберта Хэрриота, пока не избавится от своей глупой влюбленности.

– Вы еще не рассказали мне, милорд, что случилось.

Он слегка приподнял брови, услышав ее официальное обращение к нему.

– Я и сам не совсем понял, – сказал он. – Моя левая нога внезапно заскользила. По-моему, это просто моя неуклюжесть.

Мэг осмотрела коридор и лестничную площадку. Здесь не было ни ковров, ни других предметов, за которые можно было зацепиться. Может, он не так уж и уверенно держался на костылях, как она думала. Может, как он и сказал, это было всего лишь неловкое движение с его стороны. В таком случае ей следует забыть об этом и, сменив тему разговора, помочь ему спуститься к завтраку. Девушке не хотелось смущать виконта попытками расследовать происшествие.

– Вы обопретесь на мою руку, – сказала она, – и – мы с вами спустимся вниз. Второй костыль… – Она замолчала, потому что ее внимание привлекло нечто непонятное. – Подождите минутку, – проговорила она, убирая руку и оставляя Седжа у стены, к которой он прислонился.

Мэг наклонилась и внимательно исследовала самый край верхней ступеньки. Темное пятно какой-то густой, маслянистой жидкости покрывало чисто выскобленные доски пола.

– Ничего удивительного, что вы поскользнулись, – произнесла она, в первый раз взглянув на Седжа после того, как вывернулась из его объятий. – Кто-то что-то разлил прямо здесь, на верхней ступеньке. – Она еще раз осмотрела пятно и покачала головой. – Боже всемогущий! Кто угодно мог поскользнуться и упасть с лестницы.

При мысли о том, что могло случиться, по спине Мэг пробежал неприятный холодок. И она подумала, что скажет пару не очень приятных слов миссис Диллард.

– Но поскольку внизу у лестницы не валяются горы тел, – сказал Седж, – я, видимо, первым столкнулся с этим препятствием.

Мэг улыбнулась его способности шутить, когда он только чудом спасся от смерти. Ее сердце продолжало колотиться, хотя, возможно, и по другой причине. Однако она очень Хорошо помнила, как бешено стучало сердце виконта, когда она подхватила его сзади. Нет, он не так спокоен, как кажется. Он просто хорошо скрывает свою тревогу. Она вспомнила, что так же беспечно он повел себя, когда Ба перепутала травы. Тогда он тоже с легкостью разрядил напряженную атмосферу в комнате.

– Кажется, вы первый, милорд, – сказала Мэг. – Из-за больных ног Ба в этом году перебралась в спальню внизу. А Терренс, по-моему, всю ночь не ложился– он был в конюшне. Одна из его любимых кобыл должна ожеребиться, и роды обещают быть трудными. Мистер Хэрриот, насколько мне известно, еще не спускался. Так что, выходит, вы самая ранняя пташка.

– Что ж, благодарение Богу, вы оказались рядом, моя дорогая, иначе меня обнаружили бы у подножия лестницы со второй сломанной ногой.

Мэг содрогнулась при мысли, что скорее всего он сломал бы себе шею, а не ногу. Она провела пальцами по жирному пятну и понюхала их.

– Странно, – произнесла она. Потом повторила процедуру, посильнее втянув носом запах. – Купоросное масло. – Она выпрямилась, продолжая держать пальцы у носа. Обращаясь скорее к себе, она сказала: – Кто мог разлить купоросное масло?

Она обернулась на смех Седжа.

– Думаю, я могу ответить на этот вопрос, – сказал он. – Видите ли, Парджетер – только поклянитесь, моя дорогая, что никому не скажете, – Парджетер использует купоросное масло как составляющую его «секретной» сапожной ваксы. Только посмотрите, как сияет мой сапог.

– Парджетер? Но почему он разлил свой состав здесь, у лестницы?

– Даже не представляю, – отозвался Седж.

– Он все еще в вашей спальне?

– Да; думаю, что там.

– Тогда я сама спрошу его.

Мэг повернулась и зашагала по коридору, оставив Седжа покачиваться на одном костыле. Неслыханно, чтобы человек мог быть настолько неосторожным. Она громко постучала в дверь комнаты. Открывший ей Парджетер быстро подавил появившееся у него на лице выражение удивления.

– Чем могу служить, мисс Эшбертон?

– Сейчас узнаете, – ответила Мэг, не в состоянии сдержать резкость. – Вы случайно не разливали недавно купоросное масло?

Слуга покраснел до ушей и опустил взгляд.

– Да, мэм, – тихо проговорил он. – Мне очень жаль, мэм, но я действительно пролил немного вчера вечером.

– И даже не потрудились убрать? Парджетер вскинул голову.

– Разумеется, я все убрал! – Его глаза сердито расширились при мысли о таком подозрении. Он ткнул пальцем в пол, указывая как раз на то место, где стояла Мэг. – Вот же, – взволнованно воскликнул он, – и пятнышка не осталось! Я тер песком, скоблил и снова тер песком и скоблил, пока пятно не исчезло. Вы только гляньте на мои руки! – Камердинер протянул вперед ладони, чтобы показать распухшие и покрасневшие пальцы. Затем он, похоже, опомнился и спрятал руки за спину. – Как видите, – сказал он, кивком указав на пол, – доски здесь такие же белые, как и в коридоре, хоть и влажные.

Мэг посмотрела себе под ноги и действительно увидела свежеотмытый участок пола. Во всяком случае Парджетер говорит правду: потрудился он на славу.

– А как же другое пятно?– спросила она. – Почему его вы не отчистили таким же образом?

– Другое пятно? Какое другое пятно?

– Пятно на верхней ступеньке лестницы, – теряя терпение, сказала Мэг. – То, из-за которого ваш хозяин чуть не отправился на тот свет.

Парджетер побелел и, проследив взгляд Мэг, посмотрел в конец коридора, где, опираясь на костыль, ждал Седж.

– О Боже! – проговорил камердинер, , прежде чем броситься к виконту. Мэг последовала за ним.

– Вы целы, милорд? – спросил перепуганный Парджетер. – Вам помочь, милорд?

Седж усмехнулся и легко коснулся плеча Парджетера.

– Со мной все в порядке. Как видишь, ничего страшного не произошло.

– Посмотрите сюда, Парджетер, – сказала Мэг, указывая на пятно. – Это пятно почему-то не убрано. Его светлость поскользнулся на нем и чуть не упал с лестницы.

– О Господи!

– Я все еще жду объяснений, Парджетер, – сказала Мэг. – Почему вы не отчистили это пятно, как сделали с первым?

– Клянусь вам, мэм, милорд, я ничего не знаю об этом пятне.

– Но вы признаете, что пролили жидкость в комнате? – спросила Мэг.

– Да, – несколько неуверенно ответил камердинер. – Я готовил ваксу для сапог. Это рецепт моего собственного изобретения.

– И большой секрет к тому же, – улыбнувшись, добавил Седж.

– Нет-нет, – запротестовал Парджетер, надувшись тем не менее от гордости. – Это не очень большой секрет. Пропорции известны только мне, а составляющие тайной не являются. Портер, немножко черной краски, меласса, гуммиарабик и купоросное масло. Есть еще несколько незначительных ингредиентов, но эти – главные.

Мэг подавила улыбку, подумав, что эти незначительные ингредиенты как раз и являются главными и составляют секрет рецепта Парджетера.

– Продолжайте, – сказала она.

– Слушаюсь. Так вот, как я сказал, я готовил новую порцию ваксы, когда раздался стук в дверь. Боюсь, что, когда я пошел открывать, в руке у меня была маленькая бутылочка с купоросным маслом. Я, разумеется, должен был поставить ее, но поспешил и, боюсь, забыл это сделать. – Он повернулся к Седжу и продолжал, глядя на него: – Это был мистер Хэрриот, милорд, он спрашивал вас. Я сказал, что вы еще не приходили. Он ответил, что поищет вас внизу, и ушел. Закрывая дверь, я случайно ударился рукой о ручку двери и выронил бутылочку. Сожалею, но должен признать, она упала и разбилась вдребезги. Ну и грязи было. Но, как я сказал мисс Эшбертон, я оттер песком и отскреб это цятно.

– Не переживай так, Парджетер, – сказал Седж. – Хотя мне жаль разбитой бутылки. – Он улыбнулся камердинеру. – Надеюсь, у тебя осталось достаточно ваксы, чтобы поддерживать мой единственный сапог в подобающем состоянии?

– Разумеется, милорд.

– Хорошо, хорошо. Тогда ототри пока это пятно. Опасно оставлять его так.

– Но, милорд, уверяю вас, я не…

– Не волнуйся, Парджетер. Это была простая случайность. Но лучше убрать здесь, пока еще кто-нибудь не поскользнулся и не упал.

– Да, милорд.

Камердинер поджал губы, так что они превратились в узкую полоску, и заспешил по коридору.

– Ну что ж, – сказала Мэг, – я снова предлагаю вам свою руку, чтобы помочь спуститься вниз. Нам обоим нужно постараться обойти маслянистое пятно.

«Тогда нам следует прижаться друг к другу потеснее», – лукаво подумал Седж, опираясь на руку Мэг. Но засомневался, что она оценит его новую попытку сблизиться с ней. Виконт все еще с разочарованием вспоминал, как она вывернулась из его рук.

Он был более чем уверен, что она с готовностью приняла бы его поцелуй, а ему очень хотелось поцеловать ее. Он не верил, что неправильно истолковал ее взгляд. Она хотела его. В этом он был уверен.

Но отстранилась от него. Почему?

Седжу пришлось довольно быстро отказаться от помощи Мэг, потому что спускаться, держась одной рукой за перила, а другой опираясь на костыль, оказалось гораздо легче. Когда они наконец оказались внизу, Мэг подняла второй костыль и помогла Седжу опереться на него. Сверху донесся звук энергично оттираемого пола, и, подняв взгляд, виконт увидел приступившего к работе и раздраженного на вид Парджетера.

Седж последовал за Мэг в столовую.

Девушка настояла, чтобы Седж сидел, пока она обслужит его. Он не стал возражать. Вид хлопотавшей вокруг него Мэг очень ему понравился. Он следил за ее грациозными движениями, цока она переходила от одного блюда к другому и ее голубая муслиновая юбка колыхалась в такт ее движениям. Наконец Мэг поставила перед виконтом тарелку с горой всевозможной снеди – всего понемножку с каждого блюда. Прежде чем усесться напротив за такую же полную тарелку, она налила Седжу кофе.

– Итак, милорд, – сказала она, беря вазочку с джемом, – вы в очередной раз обманули смерть.

– О чем это вы?– Седжа в данный момент больше всего занимали голубые ленты на корсаже ее платья. Он словно бы до сих пор чувствовал прижавшиеся к его спине груди Мэг, когда она так крепко обхватила его у лестницы.

– За то непродолжительное время, что я знакома с вами, Седж… – Очень хорошо наконец-то она оставила свое «милорд» и снова обратилась к нему по имени. – …Вы трижды избежали смерти. Вы, должно быть, очень сильный человек. Или очень праведный.

– Трижды, вы сказали?

Седж отправил в рот кусок ветчины, глядя, как Мэг кладет себе на тарелку солидную порцию черносмородинного джема.

– Поломка экипажа, – стала перечислять Мэг, щедро намазывая джемом тост, – бабушкина трава, а сегодня лестница. И теперь у вас, как у кошки из пословицы, осталось только шесть жизней.

– Великий Боже, надеюсь!

– Ас вами часто происходят… несчастные случаи?

Седж рассмеялся и сделал большой глоток кофе.

– Да я бы не сказал, моя дорогая. Похоже, это недавно стало моим обыкновением.

– Насколько недавно?

Седж бросил на нее недоуменный взгляд. К чему она клонит? Наконец, пожав плечами; он сказал:

– Инцидент с экипажем был первым с те пор, как в детстве я упал с лошади. Но такие вещи случаются. Тут некого винить, Мэг.

– Я знаю, Седж. Просто…

– Вы ведь не хотите обвинить свою родную бабушку в том, что она хотела намеренно отравить меня?

– Конечно, нет!

Девушка сидела, задумчиво покусывая нижнюю губу, и виконт попытался представить, каковы будут ее губы на вкус, когда ему удастся поцеловать их.

– И вряд ли вы станете обвинять беднягу Парджетера в том, что он, опять же намеренно, разлил масло, – сказал Седж. – Он побелел как полотно, когда увидел, что могло случиться.

– Да, – согласно кивнула головой Мэг. – Я не стану винить Парджетера за минутную небрежность.

– Ну вот и все. Вот и все происшествия. Винить некого. Никто не пострадал. – Седж подчеркнул последние слова, сделав легкое движение вилкой. – Просто полоса невезения, только и всего.

– Ну, если вы так считаете…

– Да, я так считаю.

Седж отвел взгляд от молочно-белой шеи Мэг и принялся расправляться с яйцом. Затем занялся колбасой.

– Кстати, – заметила Мэг, – Парджетер показался мне очень полезным человеком. Его рецепт ваксы просто завораживает.

Не в силах сдержаться, Седж рассмеялся с полным ртом.

– Да, я им очень доволен. Что бы вы ни подумали сегодня утром, в целом он великолепный камердинер. Просто не знаю, что бы я без него делал.

– И сколько он у вас служит? – спросила Мэг, разрезая ломоть ветчины на кусочки и перемешивая их с яйцами.

– Всего около полугода. Мэг вскинула голову:

– Около полугода?

– Да, – ответил виконт. – Мой предыдущий камердинер, Бассет, был со мной, сколько я себя помню. И вдруг в один прекрасный день он объявил, что какой-то родственник оставил ему небольшое наследство. Сказал, что уже приглядел себе ферму в Суссексе. Ферму! Я тогда даже дар речи потерял от изумления. Я и представить себе не мог, что он мечтает фермерствовать. Похоже, служа у меня, он все время откладывал деньги, но наследство позволило ему купить эту ферму сразу. Он уволился, женился на одной из горничных и отбыл возделывать суссекские поля.

Седж покачал головой, с удовольствием вспоминая Бассета. Надо бы написать ему, справиться, как идут дела.

– И тогда вы наняли Парджетера? – спросила Мэг.

– Не сразу, нет. Видите ли, Бассет был со мной с моих школьных лет. Без него я чувствовал себя как без рук. И просто не представлял, как заменить его. Пока я наводил справки, мне прислуживал лакей.

– Я знаю, что значит привязанность к старым домашним слугам, – сказала Мэг. – Миссис Диллард, например, поселилась в Торнхилле, еще когда меня не было. Я не представляю без нее своей жизни.

– Дело в том, – сказал Седж, – что мы принимаем их как должное. Не ценим их так, как они того заслуживают. Возьмите мой пример с Бассетом.

– И как же вы нашли Парджетера?

– О, его порекомендовал мне один из моих друзей, – ответил Седж, отпивая кофе. – Лорд Дигби. Парджетер несколько лет служил у брата Дигби, пока парень не слетел с лошади и не сломал шею. Дигби объявил, что, если кому нужен камердинер, он может порекомендовать по-настоящему достойного. Я сказал, что возьму Парджетера на испытание, и оказался очень доволен. Хочу оставить его.

– Лорд Дигби? – переспросила Мэг. – Это имя кажется мне знакомым, но не могу припомнить в связи с чем. Возможно, это один из знакомых Терренса.

– А вот и он, легок на помине, – сказал Седж, потому что в эту минуту с столовую вошел Терренс.

Вид у него был, мягко говоря, неподходящий для утренней трапезы. Он был небрит, волосы взлохмачены, под глазами залегли темные круги. Было ясно, что человек не спал всю ночь.

– Терренс! – воскликнула Мэг, и ее лицо осветилось. – Как Зенобия? Ожеребилась?

– Да, Мэгги, ожеребилась. Наконец-то. – Терренс налил себе кофе и выпил его залпом, прежде чем устало опуститься на стул. Он глубоко вздохнул и повернулся к нетерпеливо ожидавшей Мэг. Медленно, лениво улыбнулся и произнес: – Родилась маленькая красивая кобылка.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Седж стоял рядом с Берти на дворе у конюшен, слушая молодого человека и признавая, то тот прав. Ему бы очень хотелось проигнорировать совет кузена.

Я знаю, что я прав, Седж.

Перестал бы ты этим заниматься, Берти.

– Чем?

– Чтением моих мыслей, – ответил Седж. – Ты откликаешься на мои мысли чаще, чем это представляется мне разумным.

Альберт засмеялся.

– Родная кровь и все такое, я полагаю. – По усыпанной гравием дорожке, которая вела с конюшенного двора к главному дому, он медленно пошел рядом с Седжем, приноравливая свой шаг к его неуклюжему ковылянию. – Я рад, что ты согласен, – продолжал Альберт. – Я понимаю, что здесь очень мило, – по ряду причин. – Он многозначительно взглянул на Седжа. – Но нам пора уже и честь знать.

Седж согласно кивнул, но ничего не сказал. Дорожка, идущая от конюшен, привела к главной подъездной аллее, по которой они пошли к дому. Виконт поднял глаза на причудливое строение, которое он так не хотел покидать. Здание было небольшим, а неправильный фасад из серого камня нес на себе следы переделок и обновлений, происшедших с этим домом за последние пять столетий. Однако то, что могло оказаться безвкусным смешением всевозможных стилей, каким-то образом превратилось в единое гармоничное целое.

Самой старой частью здания, как с гордостью отмечала Мэг, была средневековая башня с зубцами и Большой холл. Пристроенные к дому крылья были выдержаны: одно – в елизаветинском стиле, другое – в стиле короля Иакова. Пристройка к южной части дома была самой новой и относилась к середине прошлого века. А все вместе являло удивительную и неповторимую картину, и Седж знал, что будет скучать по ней.

Но, разумеется, очарование дома не имело ничего общего с нежеланием виконта уезжать отсюда.

– Думаю, нет необходимости оставаться в Торнхилле, пока тебе не снимут лубок, – сказал Альберт. – По-моему, это будет злоупотреблением гостеприимством хозяев. Ты точно так же сможешь передвигаться по своему дому и отдашь ногу на попечение своего врача.

– Ты прав, я согласен, – раздраженно ответил Седж. Он уже несчетное количество раз выслушивал эти аргументы.

– В любом случае так будет разумнее, – продолжал Альберт. – Этот Гартвейт всего лишь, насколько нам известно, деревенский лекарь.

– Мне он показался исключительно компетентным.

– Может, и так, – согласился Альберт. – Но ты все равно пребываешь в каком-то подвешенном состоянии. Дело в том, что…

– Дело в том, что пора уезжать. Да, Берти, я знаю. Знаю.

Дальше мужчины продолжали свою прогулку в молчании, тишину нарушало только похрустывание гравия у них под ногами. По мере обдумывания слов кузена настроение у Седжа портилось все больше. Альберт был прав. Настало время покинуть Торнхилл. Его мирная сельская идиллия подошла к концу.

Но что же ему делать с Мэг?

Они приблизились к дому, подход к которому украшал ряд вазонов, в них бойко цвели первые весенние цветы. Седж остановился у ведущей в дом лестницы и прочистил горло.

Его кузен повернулся и вопросительно поднял брови.

– Ладно, Берти, – сказал Седж, – мы уедем так скоро, как только сможем подготовить отъезд.

Лицо Альберта прояснилось, и он похлопал Седжа по спине.

– Я, конечно же, провожу тебя, – сказал он. – Чтобы убедиться, что ты доберешься до Лондона в целости и сохранности.

– Спасибо, Берти.

– Мы можем отправиться в моем дорожном экипаже, – сказал Альберт. – С нашим добрым доктором случится удар, если ты захочешь поехать в двуколке. Кроме того, хотя мой экипаж и невелик, в нем тебе будет удобнее. Будет где распрямить ноги.

– Я очень ценю твою заботу, кузен, – улыбнулся энтузиазму Альберта Седж. Он и в самом деле неплохой парень. – Хотя, знаешь, люди сэра Терренса отлично потрудились над моим несчастным экипажем. Выглядит как новенький. Возможно, наш хозяин даст мне кучера, чтобы я мог добраться до дома.

– Уверен, он будет только рад.

– Ты хочешь сказать, что он настолько заинтересован в моем отъезде?

Альберт засмеялся.

– Да нет, ничего подобного. Я просто хотел сказать, что он очень приятный человек, только и всего. Отличный парень. Мне было очень приятно с ним познакомиться.

– Да, – сказал Седж, – мне тоже. По правде говоря, я буду скучать по всей их семье.

– По кому-нибудь в особенности? – лукаво усмехнувшись, осведомился Альберт.

– Давай составим наши планы на завтрашнее утро, – произнес Седж, не обращая внимания на подковырку кузена. – Я отошлю нарочного с письмом на Маунт-стрит к миссис Верни, чтобы она подготовилась к моему возвращению. Ты будешь готов к завтрашнему дню?

– Конечно, – ответил Альберт. – Я предупрежу своего кучера. Пожалуй, я сейчас же вернусь на конюшню и поговорю с ним. Ничего, если я тебя здесь оставлю? Ты сможешь подняться по лестнице?

– Да, смогу, спасибо. И знаешь, Берти? – позвал он, когда его двоюродный брат уже пошел по дорожке прочь от дома. Альберт обернулся и посмотрел на Седжа. – Спасибо, что убедил меня уехать, действительно самое время. Мне было бы неприятно злоупотребить гостеприимством наших хозяев, что наверняка случилось бы, не подтолкни ты меня.

Альберт улыбнулся и, шутливо отсалютовав Седжу, возобновил свой путь на конюшню.

Седж, подпрыгивая, преодолел короткую лестницу и оказался перед простой деревянной дверью. Обретя устойчивость, он потянул ручку звонка. Ожидая, пока ему откроют, виконт разглядывал средневековую кладку вокруг двери и маленькое витражное окошко над ней. Все, что он видел в Торнхилле, напоминало ему о Мэг и ее вдохновенные рассказы, когда она впервые показывала ему свои владения. Она очень гордилась историей дома, который принадлежал их семье вот уже больше пяти веков. Эта часть дома, по всей видимости, одна сохранилась от мрачной средневековой постройки. Седж вспомнил, как Мэг рассказывала ему о своем предке, при котором и воздвигли тогда этот дом. Говоря об этом, она с любовью гладила эти старые камни. Седж протянул руку и коснулся того места, которого с такой нежностью касалась Мэг.