Рыбачка, возвратившись на берег, разглядела: место, где она оставила добычу, не опустело. Обрадованная, она уселась над водой и, думая, что берёт Котлетку, взялась за нанизанные на шампур горячие куски мяса.
      – О-ой! – вскрикнула старушка, обжёгшись.
      Она поспешно склонилась к воде, сунула в неё лапу – от резкого движения очки соскользнули с носа.
      – Мне только этого не хватало! Как я отыщу их на дне? Я почти ничего не вижу, – Выдра встряхивала лапой, которую обожгла, а другой вытирала слёзы.
      Шашлык, убегавший прочь, обернулся. К нему подошла Зажигалка.
      – Пока она причитает, – прошептал Шашлык, – мы успеем уйти подальше.
      Зажигалка сказала с жалостью:
      – Бросить её в беде? Она старенькая и беспомощная.
      Наземь возле них опустилась любознательная Сорока. Когда что-то случалось, она оказывалась тут как тут. Зажигалка и Шашлык поведали ей шёпотом, что были за дела. Сорока поскакала к убитой горем Выдре, затараторила:
      – Не повезло тебе, да? Эх, ты, бедолага! Я помню, когда ты была в силе, мне от тебя перепадали остатки рыб. Ты могла бы уделять мне побольше, но уж больно хороший был у тебя аппетит.
      – О-оо, золотое время! – старушка всхлипнула и прижала к глазам обе лапы.
      – Ну-ну, не надо так горевать, – не умолкала Сорока. – Я ли тебе не помогу? Я всегда знаю, как помочь. Найду Черепаху, а она найдёт твои очки.
      – Подождите! – сказал Шашлык, подходя. Он обратился к Выдре: – Вы должны дать слово, что не будете гоняться за нами.
      Она тут же дала слово, хоть и призналась, что не ведает, с кем говорит.
      Шашлык отправился успокаивать Котлетку и Булочку, Сорока полетела на поиски Черепахи. Зажигалка же осталась с несчастной Выдрой и старалась подбодрить её, рассказывая, как помогала попавшим в беду Черепаха.
      А та была на Острове Руссо. Так зовётся красивый островок, на котором некогда высился огромный кедр, посаженный в честь горячего любителя природы Жан-Жака Руссо. Ныне здесь растут молодые деревья. И видны издали голубые барвинки – любимые цветы Жан-Жака Руссо, называемые в Германии фиалками ведьм. Берега островка окаймляют белые и зеленоватые цветы трёхлистного шелковника, водокраса и других растений, чьи стебли скрываются под водой. Её гладь вокруг всего Острова Руссо покрывают прекрасные лилии. В тихие полуденные часы они иногда водят хороводы.
      Сейчас лилии как раз начали плавное движение, и Черепаха, взобравшись на корягу, не отрывала глаз от необычайного зрелища. Тут подлетела Сорока, села рядом, застрекотала:
      – Старая Выдра уронила в озеро очки и теперь не видит дальше своей лапы. Кричит, что если ей не достанут очки со дна, она утопится.
      – Ах, почему у меня нет твоих крыльев! – взволнованно воскликнула Черепаха. – Скажи скорее, где она?
      Добрячка поплыла к Мосту Орлов, возле которого на берегу сидела, сгорбившись, старушка Выдра в сбившейся набекрень рыбацкой шляпе. Здесь же суетилась Зажигалка. Шашлык и вернувшиеся с ним Котлетка и Булочка поглядывали на своего несчастного врага, в чьих когтистых лапах побывали.
      – Если её очки найдут, почему бы ей не начать есть ягоды? – поделилась мыслью Котлетка.
      Шашлык и Булочка согласились, что это было бы разумно.
      – Мы же видели, с каким удовольствием клюют ягоды птицы, – сказала Булочка.
      – А мыши уносят ягоды в свои норы, – добавила Котлетка.
      Рыбачку, видимо, не трогал разговор. Она оживилась, лишь когда Сорока принесла весть: Черепаха плывёт сюда! Та показалась вскоре, не тратя слов, стала нырять, ища очки. И настал миг, когда Выдра надела их. Сорока заявила:
      – От первой же рыбины, которую выудишь, оставь мне хвост.
      – Я бы каждому из вас отдала улов целиком, да только откуда ему взяться? – грустно промолвила рыбачка. – Мне не удаётся находить насадку, я не отличу червяка от какого-нибудь корешка.
      – Ты и в очках плохо видишь? – всполошилась Сорока. – О, я слышала: то же самое было с одним бобром. Ему привезли не его очки. Потом он получил подходящие и очень доволен. Что же ты молчала до сих пор? – Сорока полетела к служебному зданию, рассказала служителям, что у Выдры негодные очки.
      Сюда пришла и сама старушка. Всё объяснилось. Очки ей заменили, и теперь от неё не спрятаться червякам, гусеницам, жучкам и разнообразным личинкам – даже таким мелким, как комариные. Насадки вдоволь.

      Зажигалке, Шашлыку, Котлетке и Булочке казалось, что огромнее деревьев, которые вздымаются около Моста Орлов, не может быть. Но Выдра сказала: в Тиргартене есть деревья и побольше, и какие под ними таинственные местечки! Она показала, куда идти.
      Странники покрыли расстояние до векового ясеня-великана, сделали привал под грабом с густой и широкой кроной, а затем полюбовались сиреневатой лесной мальвой.
      День становился всё жарче, когда группка, пробираясь среди трав, услышала горькую жалобу:
      – Сколько мне ещё мучиться без моего домика? – взывал из чащи тоненький голосок.
      Зажигалка шагнула вперёд, раздвинула стебли:
      – Кто здесь?
      Перед друзьями предстал кто-то похожий на сырую плюшечку с усиками в виде рогатки. Но Булочка, приглядевшись, сказала:
      – Мы не родственники. Это, наверно, фрикаделька для супа.
      – Нет! Я – Улитка! – ответило существо голоском, полным обиды.
      Шашлык извинился и произнёс:
      – Мы не первый день странствуем по Тиргартену и видели немало улиток. Все они передвигаются вместе со своими домиками. Нам не повстречалась ни разу нагая улитка.
      Незнакомка объяснила:
      – У меня тоже есть домик. Я отдала его позолотить.
      – Позолотить? – Шашлык обменялся взглядом с Котлеткой и Булочкой, все трое посмотрели на Зажигалку.
      Та обратилась к Улитке:
      – Твой домик не нравился тебе таким, каким он был?
      – Ну что ты! Мой домик такой удобный, крепкий, надёжный – лучшего не пожелать! – запищал голосок. – Но пришёл Слизень и говорит, что я ужасно отстала от моды. Сижу в этих дебрях и не ведаю: все улитки носят позолоченные домики! Тебе, сказал Слизень, нельзя нигде показываться – засмеют.
      Улитка рассказала, что расстроилась невыразимо. На её счастье, у Слизня хватило доброты помочь ей. Он взялся отнести её домик золотых дел мастеру.
      – Но я совсем озябла! Первый раз в жизни на мне ничего нет, – бедное нагое существо ёжилось и дрожало.
      – Золотых дел мастер мне очень нужен, – сообщила Котлетка, – я хотела бы заказать украшения.
      – А я хочу посмотреть всё, что уже готово, – сказала Булочка.
      – Сначала надо подумать о бездомной, – возразила Зажигалка.
      Шашлык поддержал её и заключил:
      – Опять же, нужно искать золотых дел мастера.
      О нём Улитка впервые услышала от Слизня и знала лишь, в какую сторону тот унёс её домик. Компания, пожелав бедняжке терпения, пустилась в дорогу. Шашлык, как и Зажигалка, внимательно глядел по сторонам и вдруг воскликнул:
      – Смотрите! – он показывал на мясистый лист большущего куста. – Улитка с домиком! Но я не вижу, чтобы он был позолочен.
      Группка приблизилась к кусту.
      – Простой домик, без следа золота! – заявила Котлетка.
      Булочка подтвердила это. Тут вверху на дереве пискнула Синица, слетела на ветку пониже:
      – Это не Улитка, а Слизень! Он влез в чужой домик – я видела.
      Тот, о ком говорили, словно ничего не слышал. Он принялся есть лист, на котором сидел. Котлетка окликнула его:
      – Послушай, почему ты не идёшь к золотых дел мастеру?
      Слизень не отвечал. И тогда осенило Зажигалку:
      – Нет никакого мастера! Обманщик взял Улиткин домик себе!
      Котлетка и Булочка воскликнули в один голос:
      – Какой мошенник!
      – Жулик! Жулик! – затрезвонила с ветки Синица.
      Шашлык возмутился бесчестностью Слизня и произнёс:
      – Вы забрали у Улитки всё, что у неё было. Немедленно верните ей её убежище!
      На этот раз раздался ответ:
      – Идите к Ежу, пусть он перед вами отчитывается.

      Сказанное вызвало сильное замешательство.
      – Причём тут Ёж?
      Слизень ответил:
      – Лучше спросить – причём тут я? Ёж сказал мне о позолоченных домиках, о золотых дел мастере. А я всего лишь только передал это Улитке.
      Слизню не поверили. Зажигалка воскликнула негодуя:
      – Другой отговорки не придумал? Врёшь и как глупо!
      Что наделали эти слова! Тот, к кому они относились, так и заверещал:
      – Я-то глуп? Кто повёл бы себя умнее меня? Мне давно известно о подземном зале, где с вечера собираются мыши. Туда приходят кроты-музыканты, их целый оркестр. Под его музыку мыши танцуют кадриль. Ёж долго ко мне приставал, чтобы я указал ему тайный ход в этот зал. Но зачем мне подводить мышей? Я же знаю, что Ёж ест их.
      Слизень замолчал, вероятно, подумав, что и так сказал слишком много. Раздавался только хруст, с каким он ел зелёный мясистый лист.
      – Оркестр хорошо играет? – поинтересовалась Котлетка.
      – Только кадриль или и другие танцы? – спросила Булочка.
      – Подождите, – прервала подруг Зажигалка и задала свой вопрос Слизню: – Думаешь, ты нам доказал, что ты не глуп? Мыши, оркестр кротов, кадриль, Ёж – наговорил всего, а зачем, не знаешь.
      – А вот и нет! Я сумел получить то, что нужно! При мне моё убежище, я могу без опаски направиться, куда хочу, и спокойно есть. Я заставил Ежа поработать головой – он придумал, что сказать Улитке. Ему за это заплачено.
      Шашлык, который слушал с вниманием и удивлением, промолвил:
      – Вы указали ход в подземный зал?
      – А как же? Я ничего не хочу получать даром и честно рассчитался за домик! – с гордостью сказал Слизень.
      Шашлык был до того потрясён, что онемел на минуту. Потом он ахнул. И лишь затем произнёс:
      – А Улитку вы честно лишили домика? Она зябнет и, может быть, уже больна! Какое ей дело до ваших дел с Ежом?
      – Хм. Тогда и мне нет до неё дела, – прозвучал ответ.
      – Посмотрите – он даже не покраснел! – указала Зажигалка на нахала.
      Она, Шашлык, Котлетка и Булочка принялись требовать, чтобы он возвратил домик Улитке. Синица позвала других синиц, слетелись воробьи, пеночки, горихвостки, поползни и иные пичужки. Разразился скандал, все стыдили мошенника. Он хихикал, отлично чувствуя себя на кусте, раскачиваясь вместе с листом, часть которого съел с завидным аппетитом. Возмущение не стихало, и Слизень крикнул:
      – А ну, достаньте меня!
      Зажигалка обратилась к синицам:
      – Он радуется, что никто из нас ему не страшен. Позовите больших птиц!
      Звать никого не пришлось – на шум подоспела Сорока.

      Сев на ветку куста, Сорока клювом схватила домик со Слизнем и слетела на землю:
      – Вылезай!
      Нахал отозвался с ехидством:
      – Ты можешь своим клювом разбить моё убежище, но тогда Улитка навсегда останется без домика.
      – Я сделаю так, что он сохранится целёхоньким! Отнесу к муравьям, – сказала Сорока. – Ты узнаешь, что такое – полежать на муравейнике, хотя бы и в домике. Уж как муравьи любят забираться в такие места, когда там есть кое-кто упитанный!
      – Неси, неси к муравьям! – защебетали птицы.
      Миг – и Слизень покинул украденное жилище, стал молить о прощении. Зажигалка отвернулась от него:
      – Скорее отнесём домик Улитке, – поторопила друзей.
      Группка опустила свою ношу наземь, лишь когда добралась до страдалицы. Та вскричала от счастья.
      – Мой прекрасный уютный домик! – повторяла и повторяла, осматривая своё жилище. – Но где позолота? – вдруг вымолвила Улитка с недоумением.
      Ей стали объяснять: Слизень обманул её, нет никакой моды на позолоченные домики. Шашлык сказал тоном приятного раздумья:
      – Снова получить то, без чего нельзя жить! На вашем месте я был бы в неописуемой радости.
      – Да-да, я очень рада и благодарна вам, – ответила Улитка, устраиваясь в убежище. – Но позолоченный домик подошёл бы мне гораздо более.
      Друзья не нашли, что сказать ей в утешение. Другая забота ждала их. Ёж знает ход в подземный зал мышей! Зажигалка, объятая тревогой, прошептала:
      – Вы только подумайте… соберётся множество мышей, оркестр кротов заиграет кадриль – и тут явится незваный гость!
      – И начнёт угощаться! – договорил Шашлык, добавив, что до захода солнца ещё есть время. – Но не будем мешкать! – воскликнул он.
      Птицы показывали друзьям путь к жилищу Ежа. Оно было устроено вот где. В германских лесах и парках упавшие деревья, если они не мешают проезду, оставляют себе лежать. В них находят приют летучие мыши, множество насекомых. Колоды дают жизнь грибам, другим растениям.
      Ёж жил в стволе такого давно упавшего дерева. Ствол покрылся мхом, местами его скрывала разросшаяся трава. Только вблизи можно было заметить ряд окошек. Внутри колоды располагались одна за другой три комнаты и тянулся длинный коридор, где Ёж нередко играл в кегли.
      Хозяин проветривал свои апартаменты, когда его привлекло щебетанье птиц. О чём шёл трезвон? Слизень обманул Улитку! Ему, Ежу, выдал тайну хода в подземный зал!.. Свиристели, зяблики, трясогузки толковали о ком-то, кто вступился за Улитку и постоит и за мышей.
      Ёж побыстрее закрыл окна ставнями, повернул ключ в замке. Вскоре перед лежащим деревом остановились Зажигалка, Шашлык, Котлетка и Булочка. В воздухе прожужжала божья коровка, приземлилась рядом. Её спросили, и она подтвердила: тут живёт Ёж.

      Зажигалка постучала в дверь, никто не отозвался. Котлетка в ужасе от своей мысли поделилась ею:
      – Может быть, он уже ест мышей в том зале!
      – О нет, дорогая, – успокоил её Шашлык. – Ты же успела узнать: у мышей сейчас послеобеденный сон. Они спят в своих норах. Да и Ёж должен бы отдыхать.
      Божья Коровка вставила:
      – Я была здесь только что и видела распахнутые окна.
      Компания позвала хором:
      – Хозяин, к вам пришли!
      За дверью царило молчание. Воробьи, щеглы, поползни, зяблики и другие пичуги принялись повторять зов на все голоса и стучать клювами в дверь и в ставни. Наконец изнутри донеслось приглушённое:
      – Его нет дома.
      – А кто это говорит? – спросила Зажигалка.
      – Его камердинер.
      – Ого, у Ежа есть камердинер! – удивилась Котлетка, а Булочке стало любопытно:
      – Вы тоже ёж?
      – Нет-нет, я его племянник.
      – Не ёж, но племянник ежа, – промолвил Шашлык в раздумье. – Интересно.
      Зажигалка отозвала друзей в сторону:
      – Мы тут ничего не добьёмся. Остаётся предупредить мышей. Но Ёж может проникнуть в зал и в другую ночь. Значит, мышам больше нельзя бывать там. Никогда не играть там оркестру.
      – Как жалко! – вздохнула Котлетка. – Мыши, наверно, хорошо танцевали кадриль.
      – Какая скука ждёт несчастных! – с состраданием сказала Булочка.
      Группка отправилась искать мышиную нору: пусть её обитатели оповестят всех сородичей о смертельной угрозе. По пути Зажигалка прошептала, какую она придумала хитрость. Друзья нашли замысел подходящим и не стали сидеть сложа руки.
      А Ёж, когда они ушли, стоял за дверью и прислушивался. До того он разглядел в щели между ставнями и в замочную скважину, что пришельцы невелики и если чем и могут досадить ему, то лишь увещаниями.
      Смолкли голоса птиц, их ждали свои заботы. Замок беззвучно открылся, дверь приотворилась. «Как пришли, так и ушли!» – плут довольно хихикнул. Он сладко зевнул, удалился в спальню и лёг на мягкую кровать, предвкушая ночное пиршество.
      Лишь только стемнело, Ёж проснулся и вскочил. Умывшись, он перед зеркалом натянул на передние лапы чёрные перчатки, обмотал себя широким чёрным шарфом. Из зеркала косо посматривал молодчик, с какими лучше не встречаться.
      Выскользнув из дома, он притаился в траве. Тучи скрывали луну, звёзды. Необыкновенно тёмная ночь весьма подходила для страшного дела, на которое он собрался.
      Довольно большое расстояние отделяло его от трёх берёз, росших из одного корня. Молодчик преодолел его с предосторожностями. Под берёзами лежал толстый обломок ветви, полузасыпанный прошлогодними листьями. Под ним, как и говорил Слизень, оказался ход, куда Ёж ловко вполз.
      Он пробирался вглубь, слыша, как колотится сердце. Мучило нетерпение: скорее очутиться в зале, встать во весь рост, чтобы мыши ужаснулись его виду! Они затрясутся, и он бросится на них… Донеслась мелодия кадрили, и у молодчика напряглась каждая жилка.

      Он подался вперёд, на миг увидел зал с множеством блестящих глаз – и тотчас нос ожгла боль. Молодчик истошно завизжал. Чьи-то острые когти зацепили и шарф, рванули его. В узком подземном ходе Ежу было не развернуться, он мог только пятиться, и его нос снова испробовал когтей.
      Тот, кто минуту назад так гордился, что нагонит на мышей ужас, не убавлял дикого поросячьего визга, пока не выбрался на поверхность. Он помчался во всю прыть домой, бросился на кровать, накрылся одеялом с головой. Насмерть перепуганный, даже забыл снять чёрные перчатки.
      «Кто напал на меня? Наверняка кто-нибудь, кого сами мыши увидели впервые лишь недавно. Слизень выдал наш с ним секрет, мыши узнали, что я приду в гости, а тут некто забредший в парк предложил им защиту. Конечно, он коварно провёл их и теперь набивает ими брюхо!» – думал Ёж со злорадством.
      Если бы он знал, как мыши веселятся! Оркестр кротов играет и играет польку! Не меньше мышей рады Зажигалка и её друзья. Они заблаговременно проводили в подземный зал старушку Выдру, и это она проучила Ежа.
      Он боялся высунуть из дому нос, и когда настало солнечное утро. Однако никто не ломился в дверь, и он мало-помалу ободрился. Донимало опасение: а не переловит ли обладатель страшных когтей всех мышей поблизости? Надо бы прогуляться, взглянуть, что происходит.
      Ёж заклеил пластырем царапины на носу и шагнул за порог, решив: «Для всех у меня один ответ – вчера перед сном я стоял у себя на пороге, и тут налетел сумасшедший жук-олень и вцепился мне в нос. После этого я всю ночь провёл в своей кровати!»
      Он поостерёгся приближаться к трём берёзам и направился в сторону лужайки, которая прилегает к большому розарию.
      Сквозь кроны деревьев пробивались лучи послеполуденного солнца. Ёж миновал заросли опутанного паутиной пёстрого аконита и вдруг невольно приник к земле – впереди кто-то шмыгнул из-под куста под кустик. Не мышь ли?
      Он стал красться и увидел крупную мышь, которая тотчас побежала. Ёж кинулся за нею, схватил её – сверху упала сеть и накрыла обоих.

      Неудачливый охотник барахтался под сетью. Мышь была ненастоящая. Она двигалась благодаря электрической батарейке и управлялась на расстоянии. Её купил в магазине Съем Всё, сказав, будто хочет развлечь заскучавшего кота.
      Браконьер, хорошо изучивший Тиргартен, выбрал местечко и подвесил к ветви сеть в виде раскрывшегося парашюта. Её держало устройство, которое, приняв сигнал, срабатывало, и сеть падала. Съем Всё затаился в засаде, заметил Ежа, совершавшего прогулку, и тот попался.
      Над добычей стоял тип, чей нос был красен, как помидор, а брюхо вместило бы двух откормленных гусей и индюка в придачу.
      – Судьба послала мне тебя, хотя я предпочёл бы поймать лису, – сказал Ежу детина. – За неё я взял бы кролика и фазана, а за тебя мне дадут только кролика.
      Пленник собрался с духом и осмелился промямлить:
      – Такие сделки запрещены.
      Браконьер ухмыльнулся:
      – Всё будет безобидно, прилично и даже мило. Я отнесу тебя в зоомагазин, он рядом с Тиргартеном. Скажу хозяину, что ты мой домашний Ёж и есть причина, по которой мне приходится с тобой расстаться. Я покажу, как горюю. И в утешение попрошу кролика. Какой там отъевшийся жирный кролик!
      – Но я живу в Тиргартене на полных правах! – вскричал пленник плачущим голосом. – У меня здесь свой дом!
      – В зоомагазине ты подтвердишь, что ты – мой собственный домашний Ёж, – потребовал Съем Всё. – Попытаешься сказать не то – я мигом унесу тебя и здесь, в парке, предложу лисе. Свернёшься клубком? Но я брошу тебя в протоку, и, чтобы не утонуть, тебе придётся открыть брюшко. Ты знаешь, как лисы подхватывают плывущих ежей.
      – О-о, что мне делать? – раздался душераздирающий стон.
      – Хнычь, сколько хочешь, – у тебя нет выбора.
      – Почему вы ко мне так жестоки?
      – Нисколько, – возразил Съем Всё хладнокровно. – В зоомагазине ты будешь сыт, и если тебя кто купит, то не для того, чтобы тобой пообедать. Зато уж лиса тобою пообедает с удовольствием.
      – Только не это! – вырвалось у пленника.
      Браконьер надел рукавицы, чтобы достать его из-под сети. Ёж вспомнил, как минувшей ночью надевал чёрные перчатки. Разве ему было жалко мышей, которыми он собирался угоститься на славу? Так кто пожалеет его, уносимого в клетке прочь от дома?

      То, что Ежа поймал тип, уже известный в Тиргартене, не прошло незамеченным. Браконьер стоял над своей добычей, накрытой сетью, а кругом дрозды искали пищу в прошлогодней листве. Они слышали разговор, и не успел ещё браконьер посадить пленника в клетку, а о том, что его унесут в зоомагазин, уже знали Сорока, воробьи, синицы, Дятел. Никто не сомневался, что о происшествии нужно не мешкая сообщить Зажигалке и её друзьям.
      Их увидели на поляне, где привезённые издалека редкостные растения окружают симпатичную беседку. В ней сидела госпожа Розенблюм, а Зажигалка, Шашлык, Котлетка и Булочка направлялись к цветущей столетней липе, на которой жила Герцогиня Грациозных Ос. Надо было спросить её, не покажется ли она перед госпожой Розенблюм под своим новым зонтиком от солнца.
      Стайка птиц опустилась около группки. Лишь только рассказ закончился, Котлетка воскликнула:
      – В чьи руки попал Ёж! А ведь такой хитрец!
      – Ему повезло, что тип не ест ежей, – заметила Булочка.
      – Наверно, Ёж теперь задумается о своём поведении, – высказал суждение Шашлык. – Может быть, он раскается и решит стать другим. Расстаться с Тиргартеном – тяжёлая кара судьбы.
      Котлетка и Булочка добавили к этому, что пусть лучше их съедят, чем заберут из прекрасного Тиргартена.
      – А Ёж, если ему не помочь, – у Зажигалки от переживания пресёкся голос, – уже не вернётся сюда!
      Она многое хотела бы ещё выразить – сказать, что он никогда не увидит здешних величавых дубов, диких олив, укромных уголков в глубине чащ, великолепных цветников. Не увидит озёр, по чьим берегам цветут золотисто-жёлтые нарциссы, вздымаются шелестящими стенами камыш, рогоз, тростник. Не увидит прелестных лужаек с их пышным разнотравьем и густым кустарником по краю.
      Представив всё то, что ей так нравилось в очаровательном парке, Зажигалка заявила: госпожа Розенблюм решит, как поступить. И побежала к беседке. Пожилая дама не задержалась в ней. Где находится зоомагазин, она знала и поспешила туда, сказав:
      – Ёж вёл себя очень дурно! Но он – такая же жертва браконьера, какой мог стать невинный голубь или мирный карп. А ведь тип дал мне слово никого не трогать в Тиргартене. – Она покачала головой, в то время как упомянутый тип входил в зоомагазин.
      Детина с поразительной для него вежливостью приветствовал хозяина. Браконьер заходил сюда не раз и разглядывал большого кролика в клетке. Сейчас Съем Всё сам держал в руках клетку, которая была не пуста. Он поставил её на прилавок, и на лице его изобразилось страдание, словно от зубной боли. Любезный хозяин магазина спросил:
      – Чем я могу вам помочь?
      Съем Всё удручённо опустил голову:
      – Я успел привыкнуть к Ежу. Разве он не мил? Но ничего не поделаешь…
      – А что случилось? – владелец зоомагазина внимательно смотрел на Ежа в клетке.
      Тяжело вздохнув, детина стал рассказывать:
      – Он мне достался от моей недавно умершей бабушки. Она проводила дни за вязанием, и Ёж у её ног играл клубками шерсти. Он полюбил это больше, чем дети любят манные пудинги с шоколадным соусом.
      – Мои не любят, зато я ем и теперь, – сказал хозяин магазина. – А уж о детстве и не заикаюсь.
      – Значит, вы поймёте меня и моего дружка, – кивнул Съем Всё и продолжил: – Я не умею вязать, у меня дома нет клубков шерсти. – Он помолчал, а затем произнёс: – Представьте, что у вас, ребёнка, отняли манный пудинг.
      – О Боже! – в слабом возгласе хозяина было неподдельное мучение.
      Браконьер заставил себя вспомнить, как долго он не пробовал дичи, и прослезился.
      – Ёж в смертельной хандре. Я принёс его вам, чтобы он не погиб.
      От этих слов слёзы потекли у пленника.
      – Но я тоже не умею вязать, – сказав это, хозяин магазина беззвучно заплакал.
      Съем Всё всхлипнул:
      – Может быть, найдётся кто-то любящий и ежей и вязанье…
      – Обязательно найдётся! – обращаясь к пленнику, постарался его ободрить владелец магазина. Он налил Ежу мисочку молока: – Тебе надо подкрепиться.

      Ёж встретил взгляд браконьера, услышал: – Хлебай! – и так и окунул нос в молоко.
      Съем Всё повернулся к хозяину:
      – Ему будет хорошо и у вас, и у того, кто его купит. А мне без него станет так одиноко! Если вы не дадите мне замену, – он подошёл к клетке с кроликом. – Я бы вечерами слушал аппетитный хруст морковки… – Съем Всё представил нежную крольчатину на тарелке – его физиономия сделалась такой мечтательной, что жалостливый хозяин сказал:
      – Вы можете взять его.
      Браконьер не отрывал от кролика глаз и не повернул головы, когда в магазин вошла пожилая дама в розовой шляпке. Госпожа Розенблюм поздоровалась с хозяином и произнесла:
      – Вас надувают. Ёж не принадлежит этому человеку!
      Детину всего передёрнуло от её голоса, он свирепо глянул на неё, но тут же напустил на себя вид спокойствия.
      – Меня с кем-то путают, – объявил хозяину.
      Госпожа Розенблюм чётко выговорила каждое слово:
      – Не ранее как сегодня этот Ёж был пойман в Тиргартене.
      – Возможно, то был другой, – с мягкостью, стараясь никого не обидеть, сказал владелец магазина.
      – Конечно, другой! – прорычал детина. – Этот всю жизнь прожил у моей бабушки.
      Госпожа Розенблюм, глядя на миску молока, стоящую перед Ежом, спросила хозяина магазина – молоко какой жирности он налил?
      – Три с половиной процента, – тот показал пакет.
      – Престарелые люди считают такое молоко слишком жирным, вредным для здоровья. Они пьют то, в котором жира не больше, чем полтора процента. Это должен бы знать Ёж, долго живший у старушки. Он спросил у вас, какое молоко вы ему предложили?
      – Нет, – владелец магазина растерянно посмотрел на браконьера. – Вы обманули меня? Но зачем?
      – Чтобы заполучить у вас кролика, изжарить его и съесть! – сказала госпожа Розенблюм.
      – Чепуха! Я всего-навсего шутил, – Съем Всё деланно захохотал и быстро, как только ему позволял его живот, покинул зоомагазин.
      Хозяин взял на руки кролика, который трясся и постукивал зубами, и принялся гладить его, повторяя:
      – Ты спасён, спасён! Успокойся!
      Поблагодарив и весьма горячо госпожу Розенблюм, хозяин воскликнул:
      – Я видеть не смогу манных пудингов с шоколадом!
      Пожилая дама склонила голову чуть набок:
      – Я поняла бы вас, если бы вы назвали бифштексы.
      – Человек так подкупающе сказал о манных пудингах, что при одном их виде мне будет вспоминаться весь этот кошмар, – объяснил владелец магазина.
      Госпожа Розенблюм глубоко ему посочувствовала и понесла Ежа в Тиргартен. Около беседки в сильном волнении ждали Зажигалка, Шашлык с Котлеткой, Булочка, Белка. Слетелись птицы. Всех разбирало любопытство.
      Ёж вышел из клетки и рассказал, какую выдумку преподнёс хозяину магазина браконьер.
      – Страшный человек! – сказали в один голос Котлетка и Булочка и обе содрогнулись.
      А Ёж поклялся, что больше никого никогда не обманет. Шашлык заметил:
      – Хорошо бы, чтобы вы всегда были искренни, а не только на радостях, что вам не придётся до конца дней играть в комнате клубками ниток.
      – Но самый-то счастливчик – кролик! Не попал на сковороду, – сказал Ёж.
      – Ты исправился! За другого рад больше, чем за себя, – заверещала Сорока.

      Зажигалке и её компании не терпелось рассказать Выдре о приключениях Ежа. Друзья застали рыбачку у Моста Орлов, но та намеревалась отправиться туда, где в эту пору клёв бывал бойчее, – на Пруд Золотых Рыбок. Водится там, главным образом, плотва, которую и собиралась удить Выдра, а редких золотых рыбок, несмотря на название, тут не больше, чем в других водоёмах Тиргартена.
      Зажигалка, Шашлык, Котлетка и Булочка не видели Пруд Золотых Рыбок и охотно пошли с Выдрой, по дороге рассказывая о приключившемся с Ежом.
      Солнце скоро должно было закатиться, когда друзья приблизились к пруду. С другой стороны к нему подступает пологий холм, чей склон покрывают клумбы разнообразной формы. Издали видны яркие россыпи маков, пионов, других цветов.
      Выдра и её спутники расположились на противоположном берегу, покрытом подстриженной травкой. Рыбалка началась удачно: плотицы клевали одна за другой, и Выдра решила остаться здесь. Она нарвала тростника и сплела подстилку, которую положила у самой воды. Друзья же опасались сырости, и рыбачка отнесла им охапку тростника от воды подальше.
      Ночь наступила тихая, тёплая. Все устали и сразу уснули крепким сном. Зажигалка не почувствовала, как её потащили куда-то. Наконец она пробудилась, вскрикнула и услышала зловещий шёпот:
      – Ни звука! Или мы перекусим тебя пополам!
      Она ощутила, как сильно её сжимают твёрдые клещи. Бедную волокли ещё недолго, затем втащили куда-то наверх и всунули в какую-то щель. К счастью, Зажигалка не провалилась в неё вся и смогла оглядеться в негустой темноте.