Когда настало лето, вышел прогуляться человек в летней рубашке. Он положил в её карман сигареты и зажигалку. Человек забыл, что карман прохудился. Закурив, он вернул зажигалку на место, а она и скользни сквозь дырку.
      Это случилось в городе Берлине, в большом парке. Парк зовётся Тиргартен, что по-немецки означает: Сад Зверей. Когда-то в Берлине был король, и для него разводили оленей, зубров, кабанов. Король любил на них охотиться.
      В Тиргартене давно нет крупных животных, но разнообразных обитателей, которые умеют прятаться, здесь много. Конечно же, об этом не знала зажигалка, упавшая в траву. А если бы и знала, что она могла поделать?
      – Ох, – сказала она растерянно, лёжа в траве. – Я совсем одна!
      Трава недовольно зашуршала:
      – Фу, как ты пахнешь!
      Тут же заволновались прошлогодние сухие листья:
      – Это запах бензина! А он – страшное горючее! Что делает здесь эта незваная?
      – Она устроит пожар, и мы все сгорим! – подхватили упавшие сухие ветки.
      Зажигалку гнали прочь:
      – Убирайся отсюда!
      Она узнала, что такое – отчаяние.
      – Куда мне идти? У меня больше нет хозяина. Где тот уютный карман, в котором было так приятно лежать?
      – Поищи вон в той стороне, там такие же чужаки, как ты, – сказала крапива.
      Зажигалка пошла туда, куда ей показали. И кого она увидала? Свежую аппетитную разрезанную пополам булочку с котлеткой между половинок. Поджаристая котлетка восхитительно пахла.
      Ещё недавно булочку с котлеткой держал в руке старичок, для которого не было ничего интереснее на свете, чем прогулки по Тиргартену с его озёрами и островами на них. Старичок то и дело останавливался, подолгу обводил глазами озеро, смотрел на вершины деревьев, на облака. И потому всегда опаздывал к ужину. Жена ворчала, а он отмахивался:
      – По дороге я закусил сосиской с хлебом.
      На этот раз жена заявила:
      – Чем покупать сосиски, возьми с собой булочку с котлетой!
      И вот он, разглядывая статую королевы Луизы, собрался откусить кусочек булочки. В это время королева только и думала, что о танцах, которые начнутся с наступлением темноты. Ах, до чего обожала она танцевать! От нетерпения она приподняла ножку над постаментом и едва не закружилась. Старичок крякнул в точности, как самая настоящая утка, и выронил булочку с котлеткой. Королева уже стояла, как прежде, и он, немного придя в себя, поспешил домой, чтобы рассказать жене об увиденном.
      А булочка с котлеткой остались лежать в траве и мучиться обидой. Получилось, что их, таких лакомых, попросту выбросили.
      Когда Зажигалка подошла к ним, её встретили без радости. Булочка сказала мрачно:
      – Какая ты… ароматная.
      А Котлетка добавила:
      – Этот аромат избавит любого не только от аппетита, но и от волчьего голода!
      Зажигалка не знала, куда деваться с её горем.
      – Меня все прогоняют!

      Неподалёку раздался приглушённый голос:
      – Ты можешь мне составить компанию!
      Что ещё обрадовало бы Зажигалку так, как это приглашение? Она поторопилась принять его и увидела под кустом бутылочку из-под водки. Бутылочка усмехнулась:
      – Меня тоже многие бранят за мой запах.
      – Он и вправду противный! – воскликнула Булочка, а Котлетка прибавила:
      – Совершенно невыносимый!
      Тут Бутылочка рассердилась.
      – Вздор! Есть люди, которым мой запах ещё как нравится. Обычно носы у них красные, как помидор. Если меня поднесут к такому носу и его хозяин потянет им воздух и уныло покачает головой, оттого что я пуста, – я тотчас опять стану полнёхонька. Он сделает глоток и повеселеет. Сделает второй – и сболтнёт какую-нибудь глупость. Ему захочется выпить ещё, ещё. Он напьётся и станет хуже последнего дурака, ха-ха-ха!
      Зажигалка подумала: «Какая злая!»
      Возмутилась и Булочка.
      – Ты вредная-превредная! – крикнула она обнаглевшей Бутылочке.
      Та ответила злобно:
      – Слышишь? Сюда бежит большущая собака. Она учуяла вкусное и враз проглотит тебя и Котлетку. От вашей гордости, какие вы восхитительные, останется одно воспоминание!
      Булочка раньше не задумывалась, что такое – быть съеденной. И сейчас заплакала. Особенно страшно было то, что её проглотит огромная собака.

      Булочка с плачем воскликнула:
      – Ах, нет! Я не хочу, чтобы от меня не осталось ничего, кроме воспоминания!
      Котлетка принялась кричать:
      – Спасите нас, спасите нас!
      Мстительная Бутылочка ликовала:
      – Если бы вы запахли, как я или Зажигалка, любой зверь отскочил бы от вас. Но вы пахнете соблазнительно, и вам нет спасенья!
      Она высоко подпрыгнула от восторга и несколько раз перевернулась в воздухе. Её злорадство возмутило Зажигалку, она бросилась к Булочке и Котлетке:
      – Хотите, я спасу вас? Вы отдадите мне ваш запах, а я вам – мой!
      – Но наш такой приятный, – захныкала Котлетка.
      – Я верну его вам, как только минует опасность, – пообещала Зажигалка.
      Собака была уже так близко, что послышалось её дыхание, и Булочка воскликнула:
      – Мы согласны!
      В тот же миг её и Котлетки запахи передались Зажигалке, а обе они сильно, остро запахли бензином. Их как раз увидала собака – огромный прожорливый ризеншнауцер. Он открыл пасть, чтобы слопать лакомство, но вдруг фыркнул и с отвращением отвернулся. Тут он заметил, от кого исходит заманчивый аромат. «Так вот она вкуснятинка!» – обрадовался ризеншнауцер, подхватил лакомство языком, но его морда вмиг перекосилась. Собака выплюнула Зажигалку.
      «Ну и еда! И кому только такое по вкусу?» – недоумевая, собака побежала назад к хозяину, сидевшему на скамейке.
      Котлетка от радости покинула своё место меж половинок Булочки, сделав прыжок, какого и сама не ожидала от себя. Она обняла Зажигалку:
      – Ты спасла нас, добрая, хорошая!
      – И какая храбрая! – воскликнула Булочка. – Не испугалась, что попадёт в ужасную зубастую пасть, и побывала в ней!
      Когда все горячие похвалы были высказаны, а запахи возвратились к их обладателям, настал черёд обсудить положение.

      Зажигалка предложила:
      – Прежде всего, нам нужно исследовать местность.
      Было решено отправиться на разведку. Котлетка желала остаться самостоятельной, и Булочка опоясала себя травяным стеблем, чтобы не распадаться на половинки.
      Разведчики шли, скрываясь то в траве, то под кустами. Вдруг Котлетка, замерев, прошептала:
      – Что за изумительный дух! Почти такой же, как мой!
      – Ну уж, – возразила Булочка. – Кто ещё способен так чудесно пахнуть?
      Они смотрели на старое дерево, которое высилось у них на пути. Виднелось дупло в замшелом стволе. Послышался шорох, из дупла выпало что-то с шипеньем, оставив в воздухе лёгкий парок. Не успели разведчики опомниться, как с земли поднялся отличный, словно сию минуту поджаренный шашлык. Он галантно поклонился и произнёс:
      – Я счастлив, что встретил таких прелестных юных дам.
      «Ах, как он мил!» – подумали три девушки и в один голос спросили, не известно ли ему, где они находятся.
      – В Тиргартене, в самом прекрасном месте на Земле! – воскликнул Шашлык.
      – Неужели… в самом? – удивилась Зажигалка.
      – Ну разумеется! Ведь именно здесь я явился на свет. Если быть точным, это произошло на лужайке неподалёку. Весёлая компания устроила пикник. Я и мои братья сначала были кусочками мяса, которые нанизали на шампуры. Затем нас поместили над угольями. При этом люди говорили о том, как хорошо в Тиргартене. Какие тут раскидистые дубы, великолепные пихты, шелковистая трава, а сколько чудесных цветников! И до чего красивы озёра, соединённые протоками, над которыми клонятся плакучие ивы.
      Пока я и мои братья поджаривались, – рассказывал Шашлык, – компания пошла поиграть в мяч. А меня страстно потянуло полюбоваться красотой Тиргартена. Эта тяга странным образом пересилила желание быть съеденным. Я прыгнул в траву, бросился в заросли, я устремлялся дальше и дальше сквозь их гущу. Оказался у дерева и спрятался в дупле.
      – О, мы хорошо вас понимаем! – воскликнули разом Котлетка и Булочка и рассказали, как сами едва не были съедены.
      Шашлык, выслушав подробности, склонился перед Зажигалкой и выразил восхищение её отвагой и благородством. Затем он обратился ко всем трём девушкам:
      – Будь рядом я, вам не пришлось бы тревожиться! Я не боюсь ни собаки, ни лисы, ни любого другого зверя.
      Булочка потупила глаза и пробормотала:
      – Трудно поверить, ведь вы так прекрасно пахнете.
      – Но я горяч, как сам огонь, а звери страшатся огня! – с гордостью сказав это, Шашлык вздохнул и добавил опечаленно:
      – Зато люди знают: на меня надо подуть, чтобы я остыл. Против такого коварства у меня нет оружия.
      Котлетка спросила с беспокойством:
      – А сами вы не остынете?
      Шашлык приосанился и вдохновенно произнёс:
      – После того как я увидел трёх красавиц, я никогда не остыну!
      Девушки от волнения не знали, что сказать. Зажигалка напомнила: пора в путь.

      Они прошли немного, как вдруг услышали писк и призывы на помощь. В густой траве обнаружился вход в мышиную нору. Кто-то понаделал из срезанных веток колышки и вбил их так, что они торчали острыми концами из краёв входа. Как выбраться из норы, не поранившись? Бедные мыши, запертые в их подземном доме, умоляли выпустить их. Им надо было идти добывать съестное.
      Зажигалка первой шагнула к норе и один за другим повыдергала колья. Мыши радостно выскочили наружу, принялись плясать и благодарить спасительницу.
      – Но кто сыграл с вами такую шутку? – хотели знать она и её спутники.
      Мыши пищали:
      – Мы знаем только, как он был бы рад – поранься кто-то из нас!
      – Да, да! Он очень доволен тем, что сделал с нами! – раздался голос. – Мы цвели, радовались солнцу, встречали угощением пчёл, а он срезал нас, и теперь мы высыхаем.
      Зажигалка, её друзья обернулись и увидели лежащие на земле цветы.
      – Мы тоже высыхаем! – прозвучал другой голос. – Он и нас срезал и бросил наземь.
      Поодаль от цветов лежали ветви клёна, листья уже начали вянуть. Зажигалка воскликнула:
      – И никому не известно, кто он?
      – Нож! – ответили цветы и ветви.
      Больше они ничего не могли сказать, между тем как произошло вот что. Один грабитель, убегая от полиции, кинулся в Тиргартен. Заметив дерево с отставшей местами корой, он сунул под кору свой бандитский нож, а потом вышел на аллею с видом приличного человека, который совершает прогулку. Однако у полицейских был портрет преступника, его опознали и арестовали. Но он не сказал, где его нож.
      Тот выскользнул из-под коры дерева, огляделся: «Ага, я на воле и могу делать, что хочу!»

      Нож начал слоняться по Тиргартену и безобразничать. Превратив в западню для мышей их собственную нору, он шёл и думал, что бы ещё натворить. Молодая берёзка белела гладкой корой. Нож стал надрезать её, удлиняя глубокую борозду. Рана причиняла берёзке страшную боль, по коре потёк сок. Это были слёзы деревца. А злодей и не собирался прекращать своё занятие, как вдруг с аллеи донеслось:
      – Я вызову полицию!
      Приближалась разгневанная пожилая женщина, и Нож трусливо убежал. Старушку зовут госпожа Розенблюм. Она ненавидит всяческое зло. Живёт она вблизи Тиргартена и любит появиться здесь на прогулке в новой шляпке. К каждой она прикалывает цветок, но только искусственный. Будь это в её воле, ни один живой никогда не был бы срезан. Более всего госпоже Розенблюм нравятся розы.
      Когда Нож обратился в бегство, Зажигалка, Булочка, Котлетка и Шашлык были невдалеке. Они только что подошли.
      «Какая молодец – эта дама!» – мысленно воскликнула Зажигалка. Выйдя из-под куста жасмина, она почтительно представилась госпоже Розенблюм. То же сделали Котлетка и Булочка. Девушки говорили даме, как они рады её поступку. Та старалась не выдать смущение.
      Шашлык чуть было тоже не оказался тут, но предпочёл остаться за кустом. «Несомненно, она достойна симпатии, – думал он о старушке в шляпке, – но не вызовет ли у неё мой вид аппетита?»
      Тем временем Нож, убегая, очутился в чаще, где его остановило тихое, но крепкое ругательство. Из зарослей папоротника поднялся детина с красным носом и таким животом, что любой бы изумился: «Вот это брюхо!» Казалось, в нём могли уместиться пара откормленных индеек и гусь в придачу. Под стать брюху был большущий рот с толстыми губами.
      Не так давно детина жил в деревне, где все знали его как отъявленного браконьера. Он подстреливал косуль, ланей и других животных, на которых запрещено охотиться. Ненасытно вылавливал рыбу из водоёмов, расставляя сети и подводные ловушки – верши. Пруды, где раньше рыба так и играла, пустели. Браконьер не раз попадался. Грубый и бесстыжий, тут он начинал лить слёзы и жалобно просить, чтобы его помиловали:
      – Мой желудок усохнет за день без жареной щуки и дичи.
      Неисправимого типа прозвали Съем Всё. У него забрали ружья, капканы, сети и прочие орудия браконьерства. А как присматривали! Ему пришлось вести честную жизнь. Несчастный затосковал до того, что водка, которую он любил не меньше дичи, нисколько его не веселила.
      Он слышал о Тиргартене: там во множестве водятся дикие кролики, от роду не видавшие охотников. В озёрах и протоках всплескивают жирные карпы. Здесь полно непуганых уток разных пород. «Уж где я сумею не остаться без добычи», – мечтал браконьер, представляя, как на берег к нему выходят утки, привыкшие, что люди их подкармливают.
      Съем Всё переселился в Берлин.

      Браконьер притаился в зарослях, к которым подступала поляна. На неё с другой стороны выскочили два кролика. Пощипывая траву, они оказывались ближе и ближе к месту засады. Съем Всё вспотел от волнения. Вот тут-то возле его укрытия и появился незнакомец, заставив браконьера привстать. Он и Нож вглядывались друг в друга. Пытаясь говорить шёпотом, детина взбешённо прохрипел:
      – Проходимец! Бежишь, как на угощение. Ты чуть не резнул меня!
      Пришелец отскочил назад. Его взяло любопытство, зачем прячется здесь этот свирепый тип. Нож встал за дерево и заметил на поляне двух кроликов. Хотя они и привыкли к безопасности, но ручными не были. До них донеслись голос детины, шорох. Кроликам не понравилось, что в чаще есть кто-то, они предпочли пастись на середине поляны. Съем Всё щёлкнул языком и облизал толстые губы.
      «Вон оно что! – понял Нож. – Тип сходит с ума по тушёному кролику».
      Браконьер в отчаянии вскочил на ноги, протянул жадные ручищи в сторону зверьков. Те умчались. Он так и хлопнул себя по брюху. К охваченному горем неудачнику приблизился Нож:
      – В одиночку голыми руками ты здесь никого не поймаешь. А я мог бы кое-что предложить.
      – Что? – рявкнул Съем Всё.
      – Я срежу ветвь ивы, заострю конец – ты получишь копьё. Лишь я знаю, где есть подходящие ветви.
      Съем Всё задрожал в предвкушении добычи:
      – Живо копьё мне!
      Нож зловеще осклабился:
      – Сперва устрой, чтобы одна старая дама не приходила в Тиргартен. Она не даст тебе охотиться – поднимет шум.
      – Я встречал таких сумасшедших! Как они замучили меня! – прорычал браконьер в ярости.
      – Напугай её так, чтобы она здесь никогда носа не показала. Пусть увидит весь твой гнев, когда ты бросишься на неё с ножом.
      – Брошусь с ножом?
      – Ну да. С тем самым, который перед тобой.
      Съем Всё призадумался: его подбивали на дело посерьёзнее браконьерства. А он не хотел сидеть в тюрьме.
      Подстрекатель уговаривал:
      – Вовсе и не надо нападать по-настоящему. Старушке хватит одного твоего вида с ножом в руке. Она уберётся из Тиргартена навсегда.
      Съем Всё покачал головой и отвернулся.

      Поблизости чуть слышно зашуршала трава, из-под кустов выкатилась водочная Бутылочка и затанцевала у ног детины.
      – Вот кто мне нравится! – восхитился он, схватил Бутылочку и сказал с горечью: – Как жаль, что пуста.
      Он поднёс её к носу, красному, как помидор, жадно понюхал горлышко. Миг – и Бутылочка наполнилась водкой.
      Съем Всё аж причмокнул.
      – Что за удача! Лучшего подарка к ужину не может быть!
      Нож не сдержал нетерпения:
      – Глотни же пару раз!
      Он думал: «Ты одуреешь, тогда-то я и уговорю тебя кинуться на старуху».
      – Я не пью водку без закуски, – сказал Съем Всё и сунул Бутылочку в карман.
      Через минуту в руках у него оказался рюкзак, который он давеча повесил на дерево. Положив рюкзак на траву, Съем Всё расстегнул его. Нож увидел ложки, вилки, тарелки и прочие столовые приборы.
      – Зачем ты всё это таскаешь? – он был в недоумении.
      – Я ем чаще, чем остальные. Таков мой желудок, и я не хочу, чтобы он страдал. Как только приспеет время – всё уже при мне, будто я сижу за накрытым столом. – Детина поднял рюкзак и бережно прижал его к груди.
      «Какие замашки у этого чревоугодника! А я-то принял его за простого обжору», – подумал Нож.
      – Пойду куплю снедь. Мы присядем, я выпью, поем, и поговорим о копье, – сказал Съем Всё.
      Подстрекатель едва не подпрыгнул от досады:
      – Ты уходишь из Тиргартена?
      – Я скоро вернусь, – услышал он в ответ и вскричал мысленно: «А старуха-то может уйти домой! Ах, как мне не везёт!»
      Из кармана детины донёсся голос Бутылочки:
      – Вынь меня!
      Ему было приятно держать её в руке, полную водки.
      – Опусти меня наземь!
      На этот раз он послушался с большой неохотой.
      – Тебе незачем тратиться на еду, – объявила Бутылочка. – Я проследила кое за кем. Твоя снедь недалеко. И на славу же ты закусишь!
      Она покатилась, Съем Всё и Нож пошли следом. Провожатая привела их к развесистому дубу. Обогнув его, они увидели компанию. Под дубом сидели Булочка, Котлетка, Шашлык и Зажигалка.

      – О, эту добычу я уже чувствую на зубах! – Съем Всё расплылся в ухмылке до ушей.
      В его руках были Шашлык и Булочка. Нож поддел Котлетку.
      В тени между деревьями чревоугодник приметил широкий низкий пень:
      – Стол получше всякого другого!
      Трёх минут не минуло, как на столе уже стояли Бутылочка с водкой и стаканчик. На тарелках лежали Шашлык, Котлетка, Булочка. Съем Всё усаживался на траве. В это время по пню с другой стороны вскарабкалась Зажигалка, осторожно выглянула из-за края. Давеча ею не заинтересовались, она же поспешила за теми, кто уносил её друзей.
      Съем Всё положил рядом со стаканчиком сигарету, чтобы закурить после выпивки и еды. Он увидел – на столе не хватает солонки – и отвернулся, доставая её из рюкзака. Зажигалка, решив действовать, не упустила момент. Когда Съем Всё вновь взглянул на стол, она лежала рядом с сигаретой. «Хм, я чуть не полез опять в карман за зажигалкой, хотя уже вынул её», – сказал себе детина.
      Его храбрая противница очень рисковала, но не промахнулась. Он принял её за свою собственную зажигалку.
      «Я стал рассеян и теряю время», – недовольно подумал Съем Всё, протягивая руку к Бутылочке, чтобы наполнить стаканчик.
      Тут Зажигалка прошептала сигарете:
      – Сколько раз я послужила вам, сигаретам, моим огоньком! Выручи и ты меня, сделай, о чём попрошу…
      Съем Всё хотел взять налитый до краёв стаканчик, как вдруг сигарета подпрыгнула и нырнула в него.
      – Фу! – чревоугодник поморщился. – Что за ерунда?
      Он извлёк сигарету из стаканчика, отшвырнул её. Надо было бы выплеснуть водку, но как решиться на это? Пока он колебался, Зажигалка вскочила, с наскоку толкнула стаканчик и опрокинула его.
      – Проклятье! Мне не дают утолить жажду и голод! – взревел Съем Всё, схватил Бутылочку и глотнул из горлышка.
      А Зажигалка, промчавшись по пню, с разбега бросилась в прошлогодние листья. Детина же запрокинул голову, спеша ещё разок хлебнуть из Бутылочки и приняться за еду. Тут с тарелки приподнялся Шашлык и уколол его в локоть остриём шампура.
      – Ай! – вскрикнул Съем Всё, глянул вниз – остриё успела прикрыть поджаристая Котлетка. – Что здесь вытворяют? – он повернул голову вправо, влево, дико вращая глазами. Водка уже начала действовать на него. – Чья затея – позабавиться надо мной?
      Он ждал ответа от Ножа, а тот, заметив, куда прыгнула с пня Зажигалка, кинулся искать её. Он шарил в сухих листьях, она увернулась от него, понеслась вокруг пня. Очутившись перед ботинком детины, Зажигалка недолго думая вскочила на ботинок и нырнула под штанину. Нож в пылу погони не смог остановиться и распорол штанину приятеля снизу до колена. Через миг самого ловца крепко сжимали в руке.
      – Вот зачем ты подлизывался ко мне! – Съем Всё задыхался от ярости. – Решил, что нашёл дурака для забав? То-то ты хотел, чтобы я напал на кого-то и угодил в тюрьму. – Детина вскочил на ноги, швырнул Нож на землю, стал топтать его. – Я отправлю тебя в местечко не хуже тюрьмы, и мы увидим, кто дурак!
      В просвете между деревьями открывалось озеро. Съем Всё поднял Нож, побежал к озеру, у самой воды широко размахнулся и бросил невезучего подстрекателя далеко, как только смог. Всплеснула вода, через несколько секунд Нож достиг дна и глубоко увяз в иле.
      А Съем Всё уже ощущал муки голода. Скорее бы навалиться на еду! Да только она не собиралась дожидаться подвыпившего типа с огромным брюхом. Когда Нож распорол его штанину, Зажигалка, скатившись наземь, убежала за пень. И принялась звать друзей, лишь только детина устремился к озеру. Шашлык, Булочка и Котлетка, впрочем, и сами следили за происходящим. Возвратившийся Съем Всё застал тарелки пустыми.
      Беглецы уходили прочь, невидимые за кустами. Когда дала себя знать усталость, Шашлык настоял, чтобы Котлетка и Булочка опирались на него.
      Спустилась ночь, группка всё шла, пока Котлетка не сказала жалобно:
      – Я упаду и больше не встану.
      Они были в чаще разросшихся лопухов. Под их широкими листьями беглецы мгновенно уснули.

      Пробудились четверо довольно поздно, в их укрытие пробивались утренние лучи. Шашлык с горячим участием спросил своих спутниц, хорошо ли они спали, не чувствуют ли утомления. Он был особенно внимателен к Котлетке. Ему отвечали, что всё в порядке.
      – Тогда, юные дамы, я пойду посмотрю, нет ли опасности, – он скрылся за растениями, а возвратившись, воскликнул: – Какая живописная местность!
      Группка вышла на луг, залитый солнцем, которое показалось из-за дальних деревьев. За лугом посверкивала озёрная гладь. Путники направились в ту сторону, Шашлык предложил Котлетке опять опереться на него. Та чуть было не сделала это, но Булочка упрекнула кавалера:
      – Вчера вы были так любезны не с нею одной.
      Кругом цвели ромашки, красные и белые маргаритки, жёлтые лютики и первоцвет, синий шалфей. Над ними порхали бабочки, повисали в воздухе стрекозы. Шашлык вдруг встал перед Котлеткой и прошептал:
      – Как мне отвести взгляд от вас? – он сорвал ромашку, протянул её в низком поклоне: – Несравненно пленительная Котлетка, станьте моей женой!
      Его избранницу охватило смущение. Было видно: оно так сильно, что не даёт ей сказать слова. Зато Булочка громко фыркнула:
      – Чушь! К столу не подают шашлык с котлеткой. Но что обязательно нужно к шашлыку, так это хлеб!
      Кавалер произнёс с достоинством:
      – Я не собираюсь думать о тех, кто и с чем хотел бы съесть меня и мою жену.
      Он подхватил Котлетку и от счастья завертелся на месте. Потом пустился с невестой к берегу озера, где вздымались деревья, а травка под ними курчавилась мелкая, не мешающая танцевать.
      Бабочки и стрекозы разнесли весть о свадьбе, и вскоре на берег под дуплистый вяз устремились кузнечики, полевые сверчки, паучки, божьи коровки – множество других жучков, жуков и всевозможных букашек. Паучки играли на флейтах, валторнах, гобоях, кузнечики бренчали на гитарах, стрекозы пиликали на скрипках, сверчки показывали класс на виолончелях и контрабасах, цикады пели и били в барабаны и в литавры.
      Всё сборище принялось плясать, и только Булочка стояла в стороне удручённая. К ней подошла Зажигалка:
      – Если у тебя есть характер, не показывай, что расстроена. Танцуй со мной! – она вовлекла подругу в танец, который превратился в неистовую пляску.
      Булочка остановилась перевести дух, и на неё опустился майский жук. Он был так стар, что не разглядел, куда садится. Она раздражённо прогнала его. Жук понял свою ошибку. Он оставался в душе кавалером хоть куда и, кружась над Булочкой, воскликнул:
      – О, я потерял голову! Но разве моя вина, что вы прекрасны, как майское небо?
      Печаль девушки улетучилась. Зажигалка подвела её к Котлетке и Шашлыку, те приняли поздравления. Все четверо улыбались, когда подошла соскочившая с дерева белка и любезно сказала молодой паре:
      – Я хочу, чтобы вам принесло радость моё речное судно.
      – Ваше судно? – удивились Шашлык и Котлетка, а с ними Зажигалка и Булочка.
      Белка объяснила с непринуждённым видом:
      – Я – капитан корабля.
      Друзья не могли справиться с изумлением. Кто слыхал, чтобы белки водили корабли?
      – Что тут странного? – сказал необычный капитан. – Как-никак я живу в Тиргартене, где не устаёшь любоваться озёрами и протоками, островами и мостами.
      После этих слов компания охотно пошла за Белкой вдоль берега. Впереди поднимались глухие камышовые джунгли. В них обнаружился укромный выход к воде – друзья и впрямь увидели судно. Это был плот из обломков ветвей, связанных зелёными камышинками и покрытых кусками сухой древесной коры. Их, в свою очередь, покрывали листья каштана.
      – Мой корабль приготовлен для свадебного путешествия! – торжественно объявила Белка.
      – В самом деле? – Шашлык не скрыл радостного удивления. – Какой приятный сюрприз!
      А Котлетка добавила, что всю свою жизнь мечтала о свадебном путешествии на корабле.
      Белка с поклоном пригласила пару взойти на борт. За молодожёнами прошла Булочка. Следом пошла было Зажигалка, но ей преградили путь.

      – Как опытный капитан замечу: нигде так не страшен пожар, как на корабле! Вы огнеопасны, а у меня пассажиры, – заявила Белка Зажигалке.
      Та пролепетала растерянно:
      – Но они мои лучшие и единственные друзья.
      – Тем более вы не должны рисковать их жизнью! – с этими словами Белка скакнула на плот.
      Она погрузила в воду весло, изготовленное из коры старой сосны, энергично налегла на него – судно отчалило.
      – Я буду ждать вашего возвращения! – крикнула Зажигалка пассажирам.
      Но Шашлык и Котлетка были слишком захвачены их счастьем, чтобы ответить. А Булочку занимало одно: как выглядеть весёлой.
      Незамысловатый корабль отплывал всё дальше от берега. День стоял жаркий, безветренный. Зеркальная водная гладь искрилась на солнце. Вскоре судно оказалось там, где озеро наиболее широко, – напротив скульптуры, которая возвышается на зелёном берегу. Это памятник поэту и композитору Густаву Альберту Лортцингу, в чьих операх-сказках зло нередко притворяется добром.
      Пассажиры корабля не взглянули на далёкий памятник, им было не до того. Они почувствовали себя нехорошо.
      – Какое кошмарное пекло! – пожаловалась Котлетка.
      – Капитан, – обратился Шашлык к Белке. – Не могли бы вы отвезти нас в тень?
      – И как можно скорее! – потребовала Булочка. – Иначе я превращусь в сухарь, твёрдый, как камень.
      Белка с пристальным вниманием смотрела на пассажиров.
      – В самом деле, так жарко? Отлично! Будьте здоровы! – Она закинула весло подальше в воду, бросилась в неё сама и поплыла к берегу, оставив недвижный плот на озёрной глади.
      Три пассажира не могли прийти в себя от изумления. Как и некоторые люди, они думали, что белки не умеют плавать. А те, когда это необходимо, оказываются отменными пловцами.
      Первой заговорила Булочка:
      – Куда её понесло? И когда она возвратится?
      – Пока я вижу – она достигла берега, – отозвался Шашлык. – Вон она мелькнула, скользнув к дереву.
      – Солнце невыносимо! Мне плохо! – заплакала Котлетка.
      Все трое принялись звать их капитана. Они не подозревали, что их коварно заманили на корабль.
      Каждое лето Белка заготавливает на зиму продовольствие. Она соорудила плот, чтобы привозить добычу с другого берега и с островов. Высоко на деревьях в укромных дуплах и во всех остальных её тайниках становится больше и больше запасов, но ей кажется, что их недостаточно. Когда на глаза ей попались Шашлык, Котлетка и Булочка, Белку обуяла алчность:
      «Какой прекрасный может получиться запас на много дней!»
      Надо было устроить так, чтобы Шашлык с Котлеткой на солнце провялились, а Булочка обратилась в сухарь. Тогда эта провизия сможет долго храниться в дупле, не портясь.
      Белка была очень довольна, что на небе нет ни облачка. Три пассажира на её корабле кричали и кричали из последних сил. Их палило беспощадное солнце, кругом расстилалась безмолвная водная ширь.
      На далёком берегу одинокая Зажигалка дожидалась возвращения друзей. Она видела застывший на середине озера плот, который казался крошечным. До неё донеслись едва слышные крики. Она заметалась в тревоге. Как быть? Зажигалки не умеют плавать.

      Зажигалка помчалась по берегу, ища, кто мог бы помочь. Ей послышалось что-то вроде поскрипывания, она побежала на звук и очутилась перед черепахой, которая тёрлась панцирем о ствол ивы.
      – Привет! – сказала Зажигалка. – Можно попросить вас о помощи?
      – Погоди, – остановила её Черепаха, – ответь сначала, не поможешь ли ты мне?
      – Конечно! – воскликнула Зажигалка с готовностью. – Скажите только, что мне надо сделать!
      – У меня нестерпимо чешется под панцирем. Я тёрлась им о землю, о камни, обо всё, что мне попадалось! Ничто не помогает. О, как мне хочется почесать под ним!