«… Нечто такого объема потребует совершенно невероятных вложений, а цена окажется далеко превосходящей всякую мыслимую цену научно-фантастической книги за всю ее историю».

      Приводя те же причины своего отказа, Ален Клотс-младший из издательства «Додд, Мэд и K°», добавляет:

      «Этот род сочинительства может создать культ и приобрести вечную популярность, но нам в прошлом не слишком везло с научной фантастикой, и, на мой взгляд, существует немалый шанс, что книга эта утонет под собственной тяжестью».

      В начале 1965 года Фрэнк Герберт получил добрую весть из совершенно неожиданного источника. Издательство «Чилтон Букс», известное публикацией учебников по ремонту автомобилей, предлагало автору 7500 долларов (плюс проценты с продажи тиража) за издание трех фрагментов «Дюны» — «Дюнный Мир», «Муад'Диб» и «Пророк» — одной книгой в твердом переплете. Дальновидный редактор «Чилтона» Стерлинг Ланьер связался с агентом после того, как ознакомился с публикацией в «Аналоге» (Ланьер и сам был автором научно-фантастических книг — его перу принадлежат романы «Путешествие героя» и «Страх под марсианским деревом»).
      Ланьер писал, что книга восхитила его и что он хочет опубликовать ее в одном томе и желает, чтобы автор увеличил объем! Издатель намеревался дать книге общий заголовок «Дюна» и связаться с Кэмпбеллом, чтобы обложку оформил его художник Джон Шенгерр. Предложение «Чилтона» было без промедления принято. Несколько позже Ланьер сообщил:

      «Я купил обложку с рисунком, на котором Пауль и Джессика Шенгерра ползут по ущелью. Думаю, это придаст обложке великолепный и привлекательный вид».

      Пока «Дюну» готовили к публикации, Фрэнк Герберт в послании к другу описывал стиль своего сочинительства:
 

      «Для написания „Дюны“ я также воспользовался методом, который сам я называю методом „кинокамеры“, — я меняю планы с мелкого на крупный и обратно (и в разной последовательности в зависимости от ритма повествования), проходя через средние планы. По сути своей проза „Дюны“ начиналась как хайку, вокруг остова которой я нанизывал слова согласно правилам английской грамматики. Следуя Юнгу, я выписывал цельные характеры, резко отличающиеся друг от друга, — каждому из них в романе отводилась своя основная психологическая роль. Привлечение цвета, положение слов, использование тех или иных корней, просодика фразы — все шло в счет для придания сцене максимального эффекта. И какая сцена не должна бытьтакой, если содержание невероятно сжато объемом?»

 
      Позже, отвечая на письмо одного поклонника, Фрэнк Герберт писал:
 

      «Моя идея хорошего произведения заключается в том, чтобы поставить героев в тяжелые жизненные обстоятельства. Такое случается и в реальной жизни, но жизненные драмы лишены той четкой организации, которая необходима в романе. Идея использовать для этого пустынную планету пришла мне в голову, когда я готовил для одного журнала статью о борьбе с подвижными песчаными дюнами. Это привело меня к другим изысканиям, перечислять которые здесь нет места, но для этого мне пришлось пробыть некоторое время в пустыне (в Соноре), а также заняться изучением ислама.
      Арракис враждебен, так как враждебность — аспект окружающей среды, порождающий драматическую коллизию. Тайфуны, пожары, бури — то, что эти вещи причиняют людям, и есть исключительно важный элемент хорошей истории.
      Роман длинный — это был эксперимент по исследованию темпа и ритма повествования. Не мне судить, насколько удачным оказался этот эксперимент, но я с определенностью уверен, что он нарушает многие представления о романе вообще. Сам я не считаю свой стиль нарушением. Для этого я был слишком сильно озабочен внутренним ритмом моего сюжета. По сути этот ритм можно сравнить с ритмом совокупления… медленное плавное начало, нарастающий темп и т. д. Я решил не заканчивать роман, следуя голливудским рецептам, — читатель должен покинуть роман, но сохранить свою с ним связь. Я не хотел, чтобы люди сразу отвязывались от прочитанного, чего-то такого, о чем забываешь через десять минут после того, как откладываешь книгу в сторону. Небрежность — один из основных современных недостатков. Я не пишу небрежно, и мне неприятно слышать, что кто-то небрежно меня читает. Чтобы это не звучало претенциозно, могу сказать, что морально не осуждаю такой стиль письма. Неразборчивость в плохом и хорошем? Нет, просто я выбрал иной стиль и иную манеру.
      Роман длинен из-за того, что я называю „вертикальными слоями“, — существует множество уровней, с которых читатель может войти в роман (еще один из моих экспериментов). Вы можете выбрать уровень и оставаться на нем все время чтения романа. Перечитывая, вы можете выбрать иной уровень и открыть в истории что-то новое.
      Мое мнение о романе? Для начала надо семантически определиться — и выяснить, что такое вообще есть роман? Во-вторых, надо проанализировать глагол „есть“ в нашем ответе, и, в конце концов, мы все равно никуда не придем.
      Эти вещи не поддаются анализу. Таким путем мы никогда не докопаемся до истины. Роман, по всеобщему согласию, есть интересная история, а значит, „развлечение, которое поучает“. Но все-таки развлечение. В „Дюне“ есть элемент карикатуры — пустыня, доведенная до абсурда; есть в ней и викторианские позы. Это роман? Да, книга подпадает под такую классификацию. Типичен ли этот роман? Надеюсь, что нет, хотя я не уполномочен судить об этом.
      Роман? Господи, да дайте же мне бритву Оккама. Вы приглашаете меня на роль критика, роль, которую я от души презираю. Есть только один полезный тип критика — это человек, у которого точно такой же вкус, как и у вас, и если этот человек говорит: „Мне понравилось“, то вы можете быть уверены, что эта вещь придется по вкусу и вам. Этот человек заранее читает то, что вам могут предложить в течение предстоящего года, и не дает вам тратить время на веши, которые ему не приглянулись. Но, к несчастью, большинство критиков — позеры. Они используют свои комментарии по поводу чужих работ как платформу, на которой они могут принимать красивые позы. В действительности они кричат: „Смотрите на меня! Смотрите на меня!“ Большинство таких критиков не могут написать и строчки о вещах, о которых они берутся судить, или не пишут, потому что боятся пасть жертвой таких же позеров, как они сами. Думаю, что самым достойным критиком является время, если его оказывается достаточно… То же, что мы называем романом, является вещью достаточно выносливой. Я, со своей стороны, надеюсь, что он только улучшается, идя в ногу со временем.»

 
      В другом письме автора содержится нечто еше более познавательное:

      «Писать саму книгу мне намного проще, чем отсылать наброски, резюме или пробные главы. Я сочиняю книгу (в музыкальном смысле) — чувствуя, уравновешивая. Усиливая и переписывая… Очевидно, что конечный продукт едва ли чем-то походит на пробную главу!»

 
      Пока издательство «Чилтон Букс» готовило к продаже выпуск «Дюны» в твердом переплете, Стерлинг Ланьер попросил Фрэнка Герберта помочь в продвижении и рекламе книги. Воспользовавшись своими многочисленными дружескими и газетными связями, Фрэнк писал:
 

23 августа 1965 года

      Дорогой Стерлинг,
      Я прилагаю к письму список для 25 экземпляров книги, которые, как вы пишете, ваш отдел продаж подготовил к пересылке, чтобы продвинуть продажу «Дюны». Когда-то я занимался этими делами, и у меня есть старый друг, который работает в рекламной фирме (он очень хороший человек) в Такоме, и может организовать для меня рекламу на всем северо-западном побережье. У меня масса старых друзей и школьных приятелей и других знакомых, которые занимают теперь ключевые посты (сидят на радио и на телевидении, работают издателями, ведут рубрики в газетах и т. п.) в том регионе. Так что организация рекламы — не такое уж трудное дело.
      Что касается Сан-Франциско и Лос-Анджелеса — то здесь я тоже могу оказать помощь в продвижении. Я работаю на фирму «Сити Лайтс», которая занимается оформлением витрин, и может помочь в рекламе в «маленькой Чехии» на севере. Когда в следующем месяце я вернусь на юг, то отвезу несколько экземпляров друзьям-издателям ведущих газет.
      Да, и еще одно: если ваш отдел рекламы может сэкономить пару копий, то я хотел бы отправить их Роберту К. Крэйгу по адресу: 3140 Вост. Гарфилд, Феникс, штат Аризона, 85 008. Это мой единственный родственник, который мог бы оказать содействие. Он постоянно разъезжает по юго-западу (Аризона, Техас, Нью-Мексико и Оклахома) по делам министерства сельского хозяйства. В тех местах у него масса влиятельных друзей.
      Книга превосходно выглядит и вышла из печати гораздо раньше, чем я ожидал.
С теплыми пожеланиями, Фрэнк.

 
      Чилтон выпустил также двухминутный радиоролик, который транслировался пятьюстами радиостанциями.
 

30 сентября 1965года

      Дорогой мистер Герберт,
      Прилагаю двухминутный скрипт рекламы «Дюны», который передавали более 500 коммерческих и образовательных радиостанций, плюс 170 станций госпиталя ветеранов администрации в течение недели с 27 сентября. Многие станции передадут его более одного раза.
      Программа «Книги изнутри» финансируется библиотеками и книжными магазинами всей страны.
      Мы надеемся, что эти передачи заинтересуют читающую публику вашей книгой — людей, которые не читают книжных обозрений, хотя мне кажется, что передача понравится и тем, кто их просматривает.
Искренне ваша, Миссис Мэри Джо Груневельт.

 

27 сентября

       «В мире книг» № 4, не транслировать да четверга 30 сентября.
       Заголовок: «Дюна». Автор: Фрэнк Герберт.
       Издатель: «Чилтон Букс», 227S, Шестая стрит,
       Филадельфия.
       Цена: 5 долларов 95 центов. Дата публикации: 10.1.65
 
      Вот и настало время нашего ежедневного путешествия в волнующий мир книг… сведения о которых мы получаем от «Паблишере Уикли» и от «Журнала Полиграфической промышленности». (Реклама спонсора.) Одним из самых фантастических романов, подобных которому мы не видели уже давно, явился только что вышедший в свет роман «Дюна» Фрэнка Герберта. Когда мы говорим «фантастический», то имеем в виду именно это: роман является произведением чистой, незамутненной фантазии… перед нами волнующая научно-фантастическая история, развертывающаяся в далеком будущем на далекой, неведомой планете. Собственно, нам следовало бы сказать, на далеких планетах…потому что в книге идет речь о герцоге Лето, который перелетает с одной планеты на другую. Планета, которую он покидает, богата и плодоносна, а вот другая, на которую он прибывает, — ужасная пустыня, в которой почти совсем нет воды. Герцог Лето — глава весьма древнего аристократического семейства, и когда он переезжает с хорошей планеты на плохую, будущность всего семейства оказывается под угрозой. Но Лето не вполне волен в своих действиях, ибо должен повиноваться приказам Императора. Император же отослал Лето на отдаленную планету из-за того, что ревновал к его богатству и популярности… а также потому, что находился под сильным влиянием злейшего врага герцога Лето, злобного барона по имени Владимир, главы соперничавшего аристократического рода. В действительности новая планета герцога Лето не является абсолютной пустыней. Эта планета — единственное место во вселенной, где встречается самое ценное из существующих лекарств… лекарство, делающее жизнь вечной. Но если мы будем рассказывать и дальше, то выдадим вам секрет, составляющий главное очарование «Дюны». Поэтому давайте немного отклонимся от темы и скажем, что главным героем «Дюны» является не сам герцог Лето, а его сын Пауль, которому к началу истории едва исполнилось пятнадцать лет. Пауль — необычный ребенок. Он более восприимчив и чувствителен, нежели большинство его сверстников… он обладает замечательной ментальной способностью, отличающей его от всех прочих людей… эту силу он унаследовал от своей матери, и эта сила позволяет ему всегда распознавать истину, отличать ее от иллюзии и лжи. В самом начале мы уже говорили, что «Дюна» — волнующий роман, и это действительно так… но есть в нем и нечто большее. В этом романе воссоздано целое общество будущего, и структура этого общества разработана в мельчайших деталях. Эту книгу можно с полным правом назвать сверхнаучной фантастикой… в которой автор зашел настолько далеко, что снабдил книгу коротким словарем терминов, которые обозначают силы и состояния бытия, которые не существуют — или, лучше сказать, пока не существуют — на нашей планете… но эти феномены образуют основу существования мира «Дюны». (Реклама спонсора.) Мы поговорили с вами о «Дюне» Фрэнка Герберта. «Книги изнутри» приготовили для вас обзор и других книг, но о них мы поговорим завтра в это же время.

 
      «Чилтон» разослал также пресс-релиз, озаглавленный: «ДЮНА возьмет читателя в плен»:
 

      Последний роман Фрэнка Герберта «Дюна» — это гигантский литературный труд и захватывающее путешествие в мир фантазии.
      Из-за того, что всесильный Император опасается растущего богатства и популярности герцога Лето, герцог вынужден сменить место жительства и перебирается на другую планету. Лето Атрейдес вынужден покинуть планету, которой он владел, и улететь на другую планету, которую он взамен получил от Императора. Император Шаддам IV является Императором всей Вселенной. Сын герцога Лето Пауль аномален, и эта аномалия является ключом ко всей человеческой мощи и всему человеческому знанию. Супруга Лето, мать Пауля, является творением Бене Гессерит, самой странной из до сих пор придуманных религиозных матриархий, целью которой также является завоевание власти над всем миром.
      Ответ на все вопросы находится в мире планеты, называемой Дюна, или иначе Арракис, и планета эта производит единственный товар, который она и экспортирует, — меланжу, эликсир бессмертия. Арракис — мир песка, камня и нестерпимого зноя, где бродят вооруженные дикари, убивающие людей за каплю воды.
      Книга — универсальная, как само время, блистательная по охвату, головокружительная по сюжету, «Дюна» являет собой пример того, что может сделать вдохновенный писатель, обращающий исторический взор вперед, в будущее, а не назад, в прошлое.
      Фрэнк Герберт, сочинение которого сравнивали с книгами Олдоса Хаксли и Эдгара Райса Берроуза, — газетный репортер, опубликовавший несколько книг, включая «Дракон в море», и несколько рассказов.

 
      В бой вступили и тяжеловесы научной фантастики. Пол Андерсон писал:

      «По любым стандартам „Дюна“ — очень важная книга — напряженный, захватывающий сюжет, четырехмерные выпуклые характеры и композиция, достойная Хола Клемента. Но есть в книге и нечто неизмеримо большее. Здесь находится место жалости, страху, иронии, макиавеллизму и наилучшему рассмотрению еще одного важного и непонятого исторического феномена — феномена мессии. Фрэнк Герберт озабочен не только влиянием такого пророка на судьбы человечества и на исторические события. Он заглядывает глубже, он спрашивает: каково чувствовать свое предназначение? Делая это, он многое говорит нам о сокровенной природе человека».

      Дэймон Найт добавляет к сказанному:

      «Наивысшим достижением автора научно-фантастического романа является создание воображаемого мира таким реальным и живым, что читатель может прикоснуться к нему, увидеть его, попробовать на вкус, услышать и обонять. Арракис является именно таким миром, а „Дюна“ обречена стать классикой научной фантастики».

      Потом стали появляться обзоры и рецензии. Одна из газет, где в свое время работал Фрэнк Герберт («Демократическая печать Санта-Розы», Калифорния), напечатала статью под заголовком «Сверхъестественный роман бывшего репортера»:

      «Фрэнка Герберта, бывшего некогда корреспондентом „Демократической печати“, ныне сравнивают с Эдгаром Райсом Берроузом, как сочинителя головокружительных историй. Книга эта, конечно, не являющаяся исключением, будет держать читателя в своих тисках от начала до самого конца».

      В «Киркусе» говорилось:

      «Космическая фантазия о будущем может свести с ума андеграунд. Книга пропитана тенями Эдгара Райса Берроуза („Марсианский цикл“), Эсхила, Христа и Дж. P. P. Толкина».

      «Сайнс Фикшн Ревью» устами своего обозревателя утверждала, что «Дюна»:

      «…является, как мне кажется, самым длинным научно-фантастическим романом, опубликованным в одном томе… Я не стану пытаться пересказать сюжет; достаточно сказать, что каждый найдет в книге то, что интересует именно его: приключения, психологию, властную политику, религию и т. д.».

      Вероятно, нет ничего удивительного в том, что обозревателю «Аналога» роман тоже понравился:

      «Несомненно, „Дюна“ является поворотным пунктом современной научной фантастики. Это настоящий пир творчества».

      Правда, обозреватель «Журнала фантастики и научно-популярной литературы» не был столь снисходительным:

      «Не думаю, что даже самые сверхъестественные усилия или способности смогут сделать из этой мешанины какое-то подобие цельного повествования. Я не могу проследить, каким образом некоторые сюжетные линии вплетаются в канву романа… Это очень длинная книга и при самых благих намерениях автора вряд ли стоит затраченного на нее труда».

      «Эль-Пасо таймс» писала:

      «Создание воображаемого мира, наполненного флорой, фауной, мифами, легендами, историей, географией, экологией и т. д., требует живого и весьма осведомленного ума. Герберт, очевидно, обладает требуемыми знаниями, чтобы создать и развить такие концепции, но, к несчастью, его фантазии более интересны ему самому, нежели среднему читателю… Чего, например, стоит поединок с восемнадцатистраничным словарем терминов или попытка сконцентрировать внимание на пылкой замысловатой прозе, по сравнению с которой язык Г. Райдера Хаггарда кажется сухим и пресным. Не так-то просто переварить этот том объемом 412 страниц».

      В начале 1966 года британский издатель Голанц предложил издать «Дюну» одной книгой в твердом переплете для продажи на территории Великобритании; одновременно «Новая английская библиотека» бралась издать роман в мягкой обложке. В США издательство «Чилтон» продало права на издание книги в мягкой обложке дому «Эйс Букс».
 
      Потом, 17 февраля 1966 года, Фрэнк Герберт получил сногсшибательную новость: «Дюна» была удостоена премии «Туманность» за 1965 год, присуждаемой лучшему научно-фантастическому роману обществом писателей-фантастов Америки.
      Дэймон Найт, президент этой организации, писал Герберту в преддверии банкета в Лос-Анджелесе:
 

17 февраля 1966 года

      Дорогой Фрэнк,
      Считаю своим приятным долгом сообщить Вам, что «Дюна» удостоена премии Организации научных фантастов Америки, присуждаемой за лучший научно-фантастический роман (я искренне полагаю, что Ваша книга полностью заслуживает такой награды). Прошу Вас не объявлять об этой новости с крыши вашего дома, так как решение пока держится в секрете и будет обнародовано только 11 марта на специально организованном банкете.
      Я надеюсь, что Вы найдете возможность присутствовать на этом банкете в Лос-Анджелесе и лично взять Ваш трофей; если Вы еще не зарезервировали место в гостинице, то можете сделать это, обратившись к Харлану Эллисону по адресу: 2313, Бушрод Лэйн, Лос-Анджелес 24. Если Вы по каким-либо причинам не сможете приехать, то сообщите Харлану, кому вы поручаете получить премию от Вашего имени.
      Примите еше раз мои личные поздравления.
С наилучшими пожеланиями, Дэймон.

 
      (От руки он добавил постскриптум: Будет еще лучше, если Вы сможете присутствовать на банкете в Нью-Йорке в тот же день, но до Нью-Йорка такой долгий путь…)
 
      Вскоре пришло письмо и от Харлана Эллисона:
 

26 февраля 1966 года

      Дорогой Фрэнк,
      Я должен как можно раньше узнать, прибудете ли вы на банкет. Мы должны представить ресторану окончательный счет по крайней мере за неделю до события, а также долю награжденных по отношению к простой публике. Поэтому, по возможности, дайте ответ не позднее девятого числа.
      Кроме того, поскольку я выиграл приз за самый лучший рассказ — не кривите лицо, — то с моей стороны было бы бестактно получать за вас премию за лучший роман. И так уж все выглядит словно я дал порядочную взятку жюри. Поэтому, будьте уж так любезны, приезжайте и получайте премию сами. (В крайнем случае, если вы все же сумеете увернуться от церемонии и банкета, то мы все же готовы почтить ваше неукротимое эго и прислать эту омерзительную статуэтку вам налом; но это уже на самый крайний случай.)
      Как бы то ни было, постарайтесь все же заполнить приложенный бланк и вышлите мне чек на оплату билета (билетов), если можете сделать это. Если вы не можете выслать чек, то мы оплатим перелет. Неохотно, но оплатим.
      Не пропустите банкет, Герберт. Для меня это единственный шанс позлословить на ваш счет с подиума. Программа будет необыкновенно волнующей и, быть может, даже прибыльной.
      Будьте здоровы. Увидимся на банкете. Не разочаруйте меня.
Харлан.

 
      Всего несколькими днями позже пришла и печальная новость: Стерлинг Ланьер объявил, что уходит из издательства «Чилтон Букс». (Хотя сам редактор этого не говорил, но, возможно, его уход был связан — по крайней мере отчасти — с тем, что он горячо отстаивал целесообразность опубликования огромного романа «Дюна» со всеми связанными с таким изданием расходами и с тем фактом, что объемы продаж романа не вполне соответствовали ожидаемым.) В своем письме Герберту редактор писал:
 

      Вы проделали фантастическую работу, и я весьма горд тем, что принимал в этой работе — пусть даже очень скромное — участие. Честно говоря, единственным моим реальным вкладом в ваш труд было то, что я разглядел величие книги и начал охоту за ней. Я проследил весь путь «Дюны» вплоть до добротных кабинетов Джона Кэмпбелла. Артур Кларк фантастически расхвалил вашу книгу в направленном мне письме, отрывки из которого, а также из письма Фей-та Болдуина мы использовали в «Библиотечном журнале»… Надеюсь, что когда-нибудь где-нибудь мы снова встретимся.

 
      11 марта 1966 года Дональд Стенли писал в «Сан-Франциско Экземинер»:
 

      Сегодня в Лос-Анджелесе происходит встреча членов Организации научных фантастов Америки. Участники конвенции намереваются посмотреть пару пилотных фильмов режиссера Джина Родденберри из сериала «Звездный путь», снятого для будущего сезона на си-би-эс. Но главное событие — вручение первой премии за научно-фантастические книги.
      Лауреатом премии за лучший научно-фантастический роман стал Фрэнк Герберт, бывший редактор отдела иллюстраций «Экземинера», уволившийся от нас в прошлом году, чтобы без остатка отдаться писательству.
      Бородатый Герберт всегда имел обыкновение приходить в книжный отдел редакции и спрашивать: «Нет ли у вас что-нибудь по экологии засушливого климата?»
      Большинство посетителей жаждут Бердика и О'Хару; Герберта возжелали после десерта. Мельница Герберта перемолола все — Т. Э. Лоуренса, Коран и пустынную растительность.
      В прошлом году «Чилтон» выбросил на рынок почву, на которой теперь произросла вся эта присыпанная песком активность. «Дюна» — таково название романа, который потребовал от Герберта шесть лет исследований и писания и за который теперь фантасты Америки присудили ему первую премию.

 
      В апреле Фрэнк Герберт писал из своего кабинета в Ферфаксе (штат Калифорния) Дэймону Найту, жившему в Мил-форде (штат Пенсильвания):

      «„Туманность“ стоит у меня на подоконнике на фоне дубов и холмов, одевающих свой зеленый весенний наряд. Пожалуйста, передайте Кейт (Вильгельм; жене Дэймона; а также миссис Джим Блиш), что за такую награду надо давать особую награду. Слава Богу! Хоть кто-то решил порвать с традицией раздавать блестящие фаллические символы с воздетыми к небу руками. „Туманность“ же — настоящее произведение искусства».

      (Упоминание о «блестящем фаллическом символе» навеяно видом приза премии Хьюго, которой Герберт был удостоен в конце того же года за роман «Дюна».)
 
      В начале 1967 года объемы продаж «Дюны» начали расти, и «Чилтон» стал настаивать на выпуске второго тиража. Фрэнк Герберт писал своему агенту:

      «Книжные магазины в этом районе не могут держать запасов „Дюны“ — книга расходится потрясающими темпами, и магазинам снова и снова приходится ее заказывать. Надеюсь, что то же самое происходит и в общенациональном масштабе».

      Показатели были отличными, так как к январю 1968 года издательство «Эйс Букс» также стало настаивать на дополнительном выпуске 25 тысяч экземпляров книги в мягкой обложке.
      К началу 1968 года Фрэнк Герберт основательно занялся написанием продолжения «Дюны», но испытывал затруднения с выбором названия, остановившись сначала на «Совершенный святой», потом решив назвать книгу «Мессия» и выбрав, наконец, окончательный вариант «Мессия Дюны». Кроме того, он рассматривал, но затем отверг таинственное название «Оракул Л», представлявшее лодку, плывущую по волнам времени.
      Джон Кэмпбелл получил экземпляр продолжения, и оно ему совсем не понравилось. В своем едком послании он писал:

      «Пауль совершает акт совершеннейшего безумия — что вы пытаетесь объяснить очень просто — Его Видение Требует Этого… Пауль подходит к концу как Проигравший Бог, он встречает свой конец, выражаясь фрименским языком, как бесполезный для племени и брошенный им в пустыне калека… В черновике это звучало едва ли не как Эпическая Трагедия, но когда начинаешь обдумывать прочитанное, то выходит, что Пауль был непроходимым глупцом, а не полубогом, искалечившим себя, возлюбленную, а заодно и всю галактику!»

      Фрэнк Герберт принялся за правку и пересмотр рукописи. Некоторые измененные и выброшенные главы были включены в текст «Пути к Дюне».
      Через месяц Фрэнк закончил правку, переписал рукопись и послал ее своему агенту, который ответил письмом:

      «Я думаю, что вы проделали неплохую работу по переделке продолжения „Дюны“. Теперь оно читается гораздо лучше, хотя это, конечно, не тот шедевр, каким была первая „Дюна“. Думаю, что теперь текст понравится Кэмпбеллу. Один экземпляр ему послан».

      Но Кэмпбеллу не понравился и исправленный вариант. В то время, когда все книгоиздатели наперебой старались заполучить права на издание «Мессии Дюны» в твердом переплете и в мягкой обложке, издатель журнала занял непримиримую позицию, отказываясь печатать роман с продолжениями в «Аналоге». По этому поводу Кэмпбелл писал:
 

      Переделанный Гербертом вариант «Мессии» все же меня не удовлетворяет… Во-первых, меня не устраивает Пауль, наш главный герой, представляющийся беспомощной пешкой, которой жестокая разрушительная судьба распоряжается против ее воли…
      В течение всех последних десятилетий основной тенденцией научных фантастов — постоянно и явно выраженной — было создание героев, а не антигероев. Все хотят рассказа о сильных людях, которые не жалеют себя, вдохновляют других и превращают звериный оскал судьбы в бессильное кривлянье мартышки!

 
      Были у него и другие претензии:
 

      … Пункт. Если Пауль не может «увидеть», где другие оракулы мутили воду Времени — то и они не в состоянии «увидеть», где работает он сам. Поскольку то, что он делает, реагируя на свои видения, изменяет будущее и делает его неопределенным — то и будущее становится нестабильным, а не жестко определяется.
      … Пункт. Герой, лидер, который удирает с поля Решающей Битвы — не мессия, даже хотя — или если — его сторонники побеждают. Он не мученик и не жертва судьбы.

 
      Кэмпбелл не понял, а Фрэнк Герберт, возможно, адекватно не объяснил, что он сознательно и намеренно пишет книгу об антигерое, предупреждая об опасности бездумного следования за харизматическим героем. Вот как объяснил этот момент Брайан в «Мечтателе Дюны»:
 

      В «Дюне», первом из будущей серии романов, уже содержится намек на направление, в котором он (Фрэнк Герберт) намеревался развить характер сверхгероя и сверхчеловека Пауля Муад'Диба, намек, который просмотрели многие читатели. Это было темное и неясное направление. Планетолог Лиет Кинес, умирая среди пустыни, вспоминает слова своего отца, сказанные много лет назад и запавшие Лиету в память: «Для твоего народа нет более страшного несчастья, чем попасть в руки Героя». А в конце приложения написано, что планета была «поражена Героем словно тяжкой болезнью»… Автор чувствовал, что герои могут совершать ошибки… ошибки, преступность которых умножалась численностью рабски следующих за Героем людей…
      Из опасных лидеров, действовавших на исторической арене, отец иногда упоминал генерала Джорджа Паттона — из-за его харизматических качеств, но еще чаще Герберт приводил пример Джона Ф. Кеннеди. Вокруг его имени сложился миф царствующей особы, миф Камелота.