Голос Гарсии в телефонах пришел будто из иного мира.

— Что вы видите, шкип?

— Тоннель свободен. Радиация пока в норме.

Фонарь на шлеме высвечивал яркое пятно в металлической темноте. «Еще один родовой канал, — думал Спарроу. Еще он вспомнил, что подобная мысль ни разу не приходила ему в голову, когда он много-много раз проползал в похожем тоннеле макета в школе подводников. — Каждый раз что-то делаешь впервые: в первый рождаешься, в первый раз умираешь. — У него было страстное желание стереть со лба пот. — Пока не народишься вновь, не войдешь…» Луч высветил закрытую дверь в конце тоннеля. Здесь заканчивалась защитная антирадиационная переборка. Дальше была уже только свинцовая обшивка, закрывающая внутреннюю поверхность реакторного отсека. И в самом конце — манипуляторы. Он открыл дверь, спрятав створку в специальную нишу. Система освещения реакторного отсека заливала голубым сиянием тоннель перед ним; отражаясь в системе зеркал, свет превращался в сказочный фейерверк отблесков и теней. Спарроу вступил в это сияние. — Я возле манипуляторов, — сообщил он, затем развернулся, сопротивляясь охватившему его ужасу. За голубым сиянием реакторного отсека было… что? Весь мир со всеми его ценностями.

В интеркоме раздался голос Гарсии:

— Шкип, с вами все в порядке?

Спарроу сделал глубокий вдох.

— Да.

«Представлю, как будто это всего лишь школа подводников, — думал он. — А это всего лишь тест. Надо его сдать или просто получить плохую оценку. Они сделали вид, будто сломалось оборудование, и я должен отремонтировать его как бы в реальных условиях. Старый лейтенант Мори стоит на выходе из тоннеля и ждет, когда я сделаю ошибку. Так что на самом деле здесь нет никакого реактора, всего лишь макет. Не станут же они рисковать пусть даже и не совсем прилежным курсантом. Им надо, чтобы ты прошел все их дорогостоящее обучение, так что глупо будет тебя терять. Так что…» — Капитан, — голос Леса с металлическим призвуком наушников. — Да?

— Вы готовы?

— Погоди секундочку, Лес.

— Хорошо.

Спарроу вложил руки в гнезда управления на панели манипулятора и отжал кнопку включения. Он отвел правую руку и увидал в зеркале, как захват подмялся.

— Лес?

— Вижу, шкип. Приподымите захват фута на три. Поравняйте с подпружиненным звеном «лапы», только держитесь подальше от поломанного шарнира.

Спарроу потянул за правую рукоять, слегка ее повернул, вводя в действие гидроусилитель. Захват дернулся вверх. «Слишком быстро!» По лбу катились крупные капли пота.

— Чуть помедленней, — подсказал Боннет.

Спарроу прошептал:

— Боже, сейчас я похож на Давида. И я в бедственном положении; да будем мы в руках Господних: ибо милосердие его велико, но не дай мне попасть в руки людские. В Твои руки отдаюсь. Я грешил и поступал превратно: но эти овечки, что сделали они? Боже, поддержи меня! Веди! И к нему пришло спокойствие.

— Вы что-то говорили, капитан? — спросил Боннет.

— Я готов. Лес. Говори, что надо делать.

— Хорошо. Вам необходимо поднять захват на шесть дюймов и влево на дюйм. Постарайтесь не спешить.

Спарроу снял нагрузку с гидроусилителя, заменив его силой своих мышц.

Рычаг захвата медленно поднялся вверх, остановился и отклонился влево.

— Точно, шкип. Теперь проведите его на три фута вперед и зафиксируйте.

А потом начинайте выравнивать заднее звено.

Сейчас «лапа» захвата двигалась так, будто была частью его собственного тела. Капитан повернул левую рукоять, чтобы зафиксировать конечное звено манипулятора и стал выравнивать следующее звено. — Ну как?

— Великолепно. Теперь надо поднять все это плечо хотя бы на дюйм. Вы слишком близко от сломанного шарнира.

— Но тогда одновременно я не смогу видеть захват и следующее звено, Лес. Я не смогу их выровнять в прямую линию.

— Ладно. Подравняйте как можете и подымайте, но не выше, чем по четверти дюйма за раз.

Спарроу закряхтел, подымая узел.

— Шкип, это полдюйма. Еще разок и точно так же.

Капитан снова закряхтел, подымая захват.

— На волосок выше, но ничего, запас есть.

— Мне подравнять?

— Пусть так и стоит. Теперь проводите сам захват мимо шарнира. Прямо, вперед на три фута.

Спарроу вывернул голову, пытаясь увидеть захват в зеркале. Ему казалось, что сейчас он въедет прямиком в сломанный шарнир. «Не тот угол зрения, — подумал он. — Как конструкторы могли так напортачить».

Он потянул за правую рукоятку. Манипулятор рванул вперед, остановился.

— Притормозите там, шкип.

Спарроу услыхал в наушниках приглушенный спор.

Опять голос Боннета.

— Шкип, вам нужно пропустить через этот проем три звена манипулятора, и только потом можно будет опускать захват. Следующее звено выравнивайте получше.

Спарроу выровнял следующую секцию.

— Ровно?

— Ровно. Теперь вперед.

Его руки послушно, уверенно задвигали рычагами. Еще одно звено поднялось, выровнялось, двинулось вперед.

— Еще на фут, шкип.

Спарроу продвинул манипулятор.

— Теперь самое веселое. Опускайте конец в третьем шарнире. Когда скажу, остановитесь.

Капитан начал сгибать передние звенья «лапы» вниз. Ему показалось, что он чувствует манипулятор как продолжение собственной руки. Нужное положение он почувствовал и остановился еще до того, как Боннет успел скомандовать. Теперь захват скрылся за основанием системы управления. Чтобы увидать его, надо было бы подстроить четыре зеркала. — Вы сейчас в десяти дюймах над звеном главного привода. Чтобы дотянуться до него, надо перегнуть секцию над сломанным шарниром. — Не хотелось бы трогать этот чертов шарнир. Слишком большое плечо рычага — я могу его просто оторвать.

— Я замерял штангелем на экране. У вас около дюйма в запасе.

Спарроу чувствовал усталость в кистях и запястьях.

«Еще немного. Боже, и мы это сделаем!»

— Готово? — спросил Боннет.

— Готов. Командуй.

— О'кей. Передвиньте конец захвата на четыре дюйма к себе.

Спарроу двинул захват.

— А теперь на шесть дюймов вниз.

Спарроу опустил захват ниже, уверенно чувствуя механизм.

— Как с горизонтальным выравниванием?

— Полдюйма вправо.

Капитан изменил угол наклона, продолжая опускать конец.

— Как там с просветом сверху?

— У вас еще есть пара дюймов.

Спарроу почувствовал, как захват коснулся привода. Он опустил его дальше и зажал.

— Шкип, вы не сделали бы это лучше, даже если бы действовали своей рукой.

Спарроу зафиксировал положение «лапы», закрепил вспомогательными манипуляторами.

Теперь он попятился назад по тоннелю, пока не дошел до манипуляторов на втором посту, включил короткую «лапу» и захватил ею сломанный манипулятор. Тот закачался.

— Славу Богу! — облегченно сказал Боннет. — Если бы вы не зажали этот привод, вся штука опрокинулась бы.

Спарроу выдвинул горелку, зафиксировал ее над сломанным шарниром и поднял отломившийся конец, соединив части разлома. Зажег горелку. — Шарнир заварим намертво. Это все, что можно сделать. Подвижность других звеньев почти полностью будет компенсировать это. Мы сможем покрыть более восьмидесяти процентов рабочей зоны манипулятора, остальное придется уж вручную.

— Что вы собираетесь делать теперь, шкип? И как нам быть с основанием?

— Я хочу выбить срезанные болты в отстойник. Он опустил пламя горелки, проведя им по излому. Когда металл начал плавиться, капитан выключил горелку и сжал сломанные элементы вместе. Получилась клинообразная выемка. Спарроу залил ее флюсом, включил электросварку и заварил.

— Кажется, держать будет, — заметил Боннет.

— Я проверил основание. Оно цело, но сбито с места. Вам понадобится домкрат, — сообщил он чуть погодя.

— Ясно. Какой перекос?

— Около одного градуса. Вставляйте новые болты изнутри, они будут держать, пока вы не запустите привод, зажатый манипулятором. — У меня есть идея получше, — ответил Спарроу. — Смотри внимательно, если что пойдет не так.

— Что вы хотите сделать?

— Вставлю болты изнутри, а потом несильно прокручу привод. Он упрется в наш манипулятор и толкнет основание на место. — Рискованно.

— Не рискованней, чем упирать домкрат в реактор, чтобы толкнуть эту тварь на место. А так мы реактор толкать не будем. — И продолжил, не отрываясь от работы. — Правило Номер Один при ремонте реактора: не трогай реактор, если в этом нет необходимости.

— Вы здесь уже девять минут, шкип. Через пять минут пора уходить.

— Ну вот, еще одна причина сделать по-моему.

— А Джо не может закончить за вас?

— Не хотелось бы, чтобы мы вдвоем остывали после радиации в лазарете. Спарроу коснулся выключателя привода. Основание качнулось, зажатое манипуляторами. Протестующе скрежетнул металл. Два болта встали на место. Спарроу наживил гайки и намертво затянул их гайковертом. И опять он тряхнул основание приводом. Оставшиеся болты попали в свои гнезда. Пальцы Спарроу буквально летали над рукоятками управления манипулятора, когда он закончил работу. Он разжал захват, убрал с дороги отремонтированное звено, поднял его.

— Две минуты, капитан. Вам уже пора идти, немедленно! Спарроу убрал все временные подпорки, попятился спиной в тоннель, закрыл и задраил дверь в антирадиационной переборке. После голубого сияния в реакторном отсеке его фонарь на шлеме был всего лишь бледной заменой. Он прополз назад и услыхал, как Гарсия отворяет лаз перед ним, почувствовал одетые в перчатки скафандра руки, помогающие преодолеть последние несколько футов.

В наушниках раздался голос Боннета:

— Вы пересидели там лишнюю минуту. Немедленно в лазарет получать свои уколы!

Спарроу усмехнулся: пусть Лес покомандует, это снимет с него напряжение.

— Напоминаю, капитан. Каждая секунда задержки означает, что вы дальше будете в лазарете.

Спарроу подавил внутреннее раздражение. Согласно Пункта Девятнадцатого Боннет мог взять командование на себя, если его начальник получал лишнюю дозу облучения. Но всего одна минута!

Гарсия водил над ним дозиметром, не говоря ни слова, прося повернуться жестами. Инженер выпрямился, отложил прибор.

— В камеру дезактивации.

Он отключил шланги скафандра Спарроу от системы тоннеля, закрыл ход и задрал его.

Спарроу крутился в камере дезактивации, чувствуя, как бьет по скафандру струя моющего средства.

— Джо, почему задержка? — Это снова Боннет.

— Сейчас он в камере, Лес. Превышение лимита — полминуты. — Рэмси уже бежит со шприцем и сделает укол прямо там, это позволит сэкономить несколько минут.

На верхних мостках появился Рэмси, неся под рукой аптечку первой помощи при радиационных поражениях. Он спустился на нижний уровень и помог Гарсии справиться с застежками скафандра.

Спарроу вышел из камеры уже без защитного костюма, нахмурился, увидав аптечку в руках Рэмси.

— Нагнитесь, капитан, — сказал тот.

Спарроу послушался, спустил трусы, покосился на шприц.

— Не очень-то увлекайся, Джонни.

Рэмси проверил шприц, протер кожу на бедре капитана спиртом.

— Надеюсь, капитан, что вы никогда не будете делать это со мной.

Напряжение становилось чуть ли не материальным.

Рэмси уложил шприц в аптечку, закрыл ее.

— Пошли, — скомандовал Спарроу.

Гарсия повесил свой скафандр на место и поднялся за ними. Рэмси думал: «Что там на телеметрии? Господи, мне казалось, что он никогда не выйдет из этого тоннеля».

Они поднялись на центральный мостик и направились на пост управления. Внезапно громадные моторы замолкли. Спарроу бросился бегом и, склонив голову, ворвался на центральный пост. Рэмси бежал сразу за ним. Боннет стоял у пульта локатора, рука на рукоятках контроллеров двигателей. Он всматривался в экран гидролокатора. Не поворачиваясь, сказал:

— Сигнал. На самой границе слышимости. А сейчас мы его потеряли. — Но в целом они могут определить наше направление, — сказал Спарроу. — И прочешут весь район. Какая тут глубина?

— Сейчас мы в районе субарктических отмелей, — сказал Боннет. — Глубина порядка 350 фатомов.

— Слишком мелко для нас, чтобы спрятаться. Они будут вынюхивать очень тщательно… — Вот они, снова! — крикнул Боннет. Он склонился к экранчику, стал вращать боковые регуляторы. — В северо-восточном квадранте. Судя по шуму — целая волчья стая[10]. — Идем в Норвежское море, — скомандовал Спарроу. — Нам нужна глубина. — Он глянул на карту. — Курс — девять градусов. Боннет включил двигатели и повернул руль влево, пока они не легли на новый курс.

Спарроу остановился у штурманского поста, нагнулся над ним, что-то обдумывая. Затем выпрямился.

— Расчетное время хода — два часа шесть минут. — Он повернулся. — Джонни, оставайся здесь, на локаторе. Они выслеживают нас, но мы можем себе позволить осторожно двигаться.

Рэмси прошел к пульту.

В дверях машинного отделения показался Гарсия. — Пока «восточные» охотятся на нас, может, лучше затаиться? — спросил он.

— Океан большой, — ответил на это Спарроу.

— Но мал мир, — заметил Гарсия.

Капитан поглядел на аптечку первой помощи при лучевых поражениях, которую Рэмси оставил на стуле, потом поглядел на часы. — Кто-нибудь завел таймер для последующих уколов?

— Да, я поставил, — ответил Рэмси.

— Пока еще есть время, капитан, пойдите отдохнуть, — предложил Боннет.

— Я посмотрю за вами, пока мы не найдем хорошего местечка для укрытия.

— Я тоже могу этим заняться, — предложил Гарсия.

Боннет согласился с ним.

— Таймер в аптечке, — сказал Рэмси.

Гарсия подхватил закрытую аптечку и жестом указал капитану на тыльную дверь.

«Они волнуются за меня, — думал Спарроу, — но одна минута — разве это так уж серьезно?»

Рэмси уже отметил собственническую позицию Боннета и Гарсии относительно Спарроу и вдруг понял, что завидует им.»Ведь он наш общий капитан», — подумал он.

Спарроу с Гарсией направились к каютам.

«Рэм» накренился вперед.

— Уже чуточку глубже, — сообщил Рэмси. — Мы пересекли гребень бассейна. — Так, за ним дно понижается от 400 до 600 фатомов, — сказал Боннет. — Когда достигнем глубины в 600 фатомов, можно будет ложиться на дно. — Сейчас глубина — 450.

— Нам не очень подходит профиль дна, — объяснил Боннет. — «Восточные» хорошенько прочешут этот район в шахматном порядке. Гарсия скользнул в помещение центрального поста.

— Лес?

— Как он там?

— Ты уверен, что капитан пересидел там всего минуту?

— Естественно, что-то не так?

— Очень низкое число лейкоцитов. Выглядит так, будто он просидел лишние полчаса.

— Есть лучевые ожоги?

— Нет, пока не заметно.

— Может, он еще не полностью оправился после того, как вытаскивал того лейтенанта из Безопасности, — предположил Рэмси. — Я тоже об этом думал, — сказал Гарсия. — А пока дал ему успокаивающее и вкатил усиленную дозу сульфо-и карбовыводящих препаратов. — Хорошо. — Боннет обратился к Гарсии. — Посиди с ним, пока я тебя не вызову.

— Есть. — И Гарсия вышел.

«Боннет в качестве командира, — размышлял Рэмси. — Мы никогда не рассматривали такую возможность. Сможет он наладить работу? — Потом ему в голову пришла другая мысль:

— Боже, а что, если он «спящий»?» Боковым зрением он внимательно следил за первым помощником. «Рэм» двигался вперед.

— Глубина — 550 фатомов, — доложил Рэмси.

Боннет повернул рули глубины и заставил «Рэм» полого скользнуть на глубину 500 фатомов. Когда внешнее давление достигло 1300 фунтов на квадратный дюйм, он выровнял подлодку.

— Идем уже двадцать минут, — сообщил Рэмси.

— Пройдем где-то столько же, — ответил Боннет и поинтересовался:

— Что там с Джо? Почему он не сообщает, как там с капитаном? — Ты не сказал ему об этом, — заметил Рэмси.

— Да, но… — Скорее всего, нечего докладывать. Да и времени прошло еще мало.

— Вызови его через интерком.

Рэмси пожал плечами и нажал кнопку на своем ларингофоне.

— Джо?

— Я здесь.

— Как там капитан?

— Спит. Мне все же интересно, какую сверхдозу он подхватил?

— Дозиметр скафандра проверял?

— Сразу после того, как он вышел из тоннеля. Чуть-чуть больше нормы, как Лес и говорил. Знаешь, я не опытный медик, но у меня такое чувство, будто он надышался зараженным воздухом.

— Как это могло случиться?

— Честное слово, не знаю. Перед тем, как он пошел, я проверял внутреннее давление скафандра. Когда он вернулся, давление оставалось на прежнем уровне. Уверен, что никаких утечек не было. — А ты не проверял фильтровальную систему в тоннеле? — О чем я и беспокоюсь, Джонни. Вообще-то я рассчитывал… В их разговор вмешался Боннет:

— Ты можешь оставить капитана?

— Да. Он спит спокойно.

— Тогда пойди и проверь этот фильтр.

— Иду.

Боннет повернулся к Рэмси.

— Это и тебе урок. Мне не хотелось сейчас говорить этого Джо: никогда ни на что не полагайся. Ты обязан знать наверняка. — И ему нельзя было рассчитывать на то, что с фильтром все в порядке?

— Ну… — Ведь в нашем маленьком мирке мы полагаемся на множество вещей.

— Идеальная экология, — пробормотал Боннет. — Самоподдерживающаяся. Гарсия прошел через центральный пост и, не говоря ни слова, скрылся за передней дверью.

— Если фильтры травят, тогда я… — начал было Боннет. — Сигнал! — Рэмси ударил по тумблеру отключения двигателей. «Рэм» понесло течением. — С востока!.. — Он подкрутил регулятор. — Вся стая. На большом отдалении от нас. — Он отрегулировал полосу. — И еще один. На курсе 340.

— Они хотят зажать нас! — воскликнул Боннет. — Нас унюхали?

— Точно сказать не могу. Пока еще нет ни одного встречного курса.

— Какая глубина?

— Сейчас 680 фатомов. Мы пока еще на самом краю бассейна.

Боннет включил двигатели на самую малую скорость. — Сообщишь, когда заметишь изменение курса хотя бы одного из этих сигналов.

— Есть.

В интеркоме раздался голос Гарсии.

— Лес?

— С фильтрами все в порядке, но вот во внутренних шлангах я обнаружил небольшую утечку.

— Какого порядка?

— Шестьдесят миллирентген в час. Я оцениваю ее как 38-минутную сверхдозу.

— И где же трещина?

— Где-то внутри реакторного отсека. Может, это поломанное плечо манипулятора что-то нарушило. Пока же ничего определенного сказать не могу.

— Задраивай ход и подымайся сюда. Мы обнаружили сигнал.

— Есть. Я слышал, как вы останавливали двигатели.

Боннет обернулся к Рэмси:

— Глубина?

— Чуть больше 7200 футов. Лес, шельф здесь резко обрывается вниз. Стая за нами изменила курс! — Рэмси подстраивал настройку. — Они сжимают угол, но пока еще не идут точно за нами.

— Это может быть уловкой! Нам нельзя на нее поддаться.

Он прибавил мощности двигателям. Теперь «Рэм» шел с большой скоростью.

— Нас засекли. Они изменили направление и прибавили скорость.

Боннет врубил полную скорость. Они слышали вой громадных моторов. На центральном посту появился Гарсия, вытер масляное пятно на руке и поглядел на экранчик локаторного пульта.

— Ребята, а они нас-таки усекли?

Боннет проигнорировал его слова.

— Глубина?

— Чуть больше 1500 фатомов, оцениваю в 9100 футов. — Рэмси покрутил другим регулятором на своем пульте. — Восточная стая тоже поменяла направление. Сейчас они вышли на встречный курс. — Интересненькое сообщеньице, джентльмены, — заметил Гарсия. — Мы не можем свернуть на восток или юг, — сообщил Боннет. — Глубина здесь ниже нашего предела на 2000 футов.

— Я обнаружил интерференцию на глубине 8400 футов , — сказал Рэмси. — Подводная гора. Курс — 215 градусов.

— Ее вершина может лежать и ниже этого уровня, — вмешался Гарсия. — Давление там где-то 3600 фунтов на квадратный дюйм, то есть на 600 превышает наш лимит.

— Через полчаса они выйдут на огневой рубеж, — сказал Рэмси. Он поглядел на Боннета. — Что произойдет с силовым корпусом, если мы повысим внутреннее давление до 10 атмосфер?

— Живыми мы, может, и не успеем этого узнать, — заметил Гарсия. — Возможно, — сказал на это Рэмси. Он вынул «вампир» из поясной сумки, одел его на запястье и воткнул иглу в вену. — Сколько понадобится времени, чтобы сменить нашу внутреннюю атмосферу на кислородную? — На чистый кислород? — ужаснулся Гарсия.

— Что ты надумал? — спросил Боннет.

Рэмси объяснил:

— Перевести впуск ангидразы на ручное управление и регулировать ее концентрацию по мере необходимости. — Он указал на прибор на своем запястье.

— А что по этому поводу говорят медики? — спросил Гарсия. — Ничего определенного, — ответил Рэмси. — Я слыхал, что они относятся к этому по-разному. — Он поглядел на экран перед собой. — Думаю, это наш единственный шанс.

— Джо, принимай управление, — приказал Боннет. Гарсия встал за руль.

— Что ты собираешься делать, Лес?

— Снять предохранитель-регулятор впуска ангидразы.

Гарсия дернулся.

— Ты что, серьезно решил принять это идиотское предложение?

Боннет уже снимал верхнюю панель системы контроля атмосферы.

— Да.

— Но ведь это же самоубийство!

Боннет поглядел на экран локатора.

— Мы и так сдохнем. Так что нам терять?

Он осторожно положил панель на пол, осмотрел путаницу проводов.

— Вот, этот красный кабель спереди, — показал Гарсия. — Знаю, — ответил ему Боннет. — Он взял кусачки и откусил кабель. — Ты считаешь, что с капитаном все в порядке?

— У нас нет времени беспокоиться об этом.

Боннет кивнул, соглашаясь, и проверил работу воздушных насосов.

— Джонни, какой процент гелия?

— Четыре десятых.

Боннет вынул свой «вампир» и одел его на запястье. — Джо, погружайся. Курс — 215 градусов. Джонни, сколько там еще до этой подводной горы?

— Шесть минут.

— Ты что, в уме это просчитал?

Рэмси был занят на своем пульте. В это время палуба «Рэма» накренилась вниз.

— Да.

— Мы еще сделаем из него подводника! — сказал Гарсия. Он поглядел на Боннета. — А ты не уверен, что было бы лучше попробовать смыться? — Они слишком близко, — ответил тот. — С другой стороны, боюсь, что у нас все снова может пойти кувырком. Основание манипулятора было срезано. — Он кивнул в сторону носа. — И никто не может сказать, как там с основанием самого реактора.

Гарсия смочил губы кончиком языка.

— Они не услышат, как мы погружаемся? — спросил Рэмси.

— Им известен наш предел глубины, — ответил Боннет. — Это была твоя идея, — заметил Гарсия. — Ты все еще уверен, что мы выйдем сухими из воды?

— У них никуда не годные металлодетекторы, — объяснил Боннет. — Я рассчитываю на то, что они подумают, что нас и так раздавит на глубине, и не станут тратить на нас торпеды.

— Но они же не услышат звуков нашего крушения, — сказал Гарсия.

— И мы будем на это надеяться, — ответил ему Рэмси.

Гарсия побледнел.

Рэмси поглядел на большой циферблат показателя давления. Внешнее давление — 2900 фунтов на квадратный дюйм. Он глянул на Боннета. — Капитан?

— У нас только один капитан, — ответил тот. — Сейчас он в лазарете.

— Нет, я не там.

Все повернулись. Спарроу стоял в задней двери, опираясь на стенку. Лицо бледное, покрытое бисеринками пота.

— Какая у нас ситуация, Лес?

Боннет объяснил.

Спарроу обратил вопросительный взгляд на Рэмси.

— Это ваша идея?

Рэмси кивнул. «Сколько времени он стоял там?» — подумал он.

— Какие будут приказы? — спросил Боннет.

— Давай, действуй, — ответил Спарроу. — Командуешь ты.

Боннет повернулся к указателю давления.

— Гелий уже не обнаруживается, — сказал он. — Джо, удастся нам просидеть на дне?

— Врачи говорят, что в кислородной атмосфере и при впрыскивании ангидразы, человек может выдержать внутреннее давление в 400 фунтов на квадратный дюйм, — сообщил Рэмси.

— Они все так говорят? — спросил Боннет.

— Нет, только некоторые.

— А сейчас я сам смогу в этом убедиться, — сказал Гарсия. — Увидеть весь комплекс реакций четырех человеческих тел при внутреннем давлении в 400 фунтов в подлодках класса «Хеллс Дайвер» со всевозможными комментариями после вскрытия.

Рэмси поежился и поглядел на красную стрелку прибора внутреннего давления: 297 фунтов на квадратный дюйм, потом поглядел на «вампир» у себя на запястье и сказал:

— Поглощение СО2 сейчас составляет 0, 266, а будет — 0, 054.

Боннет предложил:

— Давайте для начала я подыму внутреннее давление до 350 фунтов. — Он открутил кран и отрегулировал подачу ангидразы. — До остановки две минуты, — объявил Рэмси. — Это длинный подводный хребет, вершина которого — параллельный нашему курсу гребень длиной миль в десять.

— Давление держится, — сообщил Боннет. — Сейчас проверим, насколько хорошо построены наши «Хеллс Дайвер».

— А мне интересно знать, насколько хорошо построено мое собственное тело, — заявил Гарсия.

— Могу сказать, что наш добрый Господь сделал великолепную работу. Он подумал обо всех случайностях, — сказал Боннет. Рэмси подумал: «На него это непохоже. Подобного замечания можно было ожидать скорее уж от Спарроу».

— Господи, мы просим твоей защиты, — сказал Спарроу. — Мы, не имеющие права просить у тебя. Аминь.

— За сколько времени ищейки доберутся до нас? — спросил Боннет.

— Через пятнадцать минут, — ответил Рэмси.

— Уменьшить угол спуска, — приказал первый офицер.

Гарсия отправился выполнять приказ.

— Включи носовые камеры и прожектора.

Главный экран на передней переборке ожил, показывая пятно света в мутно-зеленой воде. Бледные фосфоресцирующие создания бросились в темноту. Рэмси поглядел на указатель внутреннего давления, 400 фунтов.

— Теперь осторожно сходи вниз, — приказал Боннет.

Палуба накренилась.

Внешнее давление росло: 3400 фунтов… 3420… 3440… Рэмси обнаружил, что не может оторвать глаз от циферблата.

3500… 3520… 3540… — Поглощение СО2 в норме, — сообщил Боннет. — У кого-нибудь появились неприятные ощущения?

— Я чувствую, что тупею, — сказал Гарсия.

— Держись!

— Будьте готовы к кислородной интоксикации, — предупредил Спарроу. Стрелка манометра двигалась дальше: 3600… 3620… — Выровнять спуск, — приказал Боннет.

Гарсия выполнил.

— Как далеко до дна?

Рэмси через силу оторвался от манометра и глянул на прибор.

— Пятьдесят футов.

— Спускаемся.

Палуба снова накренилась.

Теперь уже все уставились на большой экран.

— Есть! — воскликнул Гарсия.

Это походило на то, как будто они погрузились в зеленый туман. Прожекторы высветили длинный лист бурой водоросли. Подводные заросли были рассечены по диагонали каменной грядой. И никаких признаков морских обитателей.

Гарсия выровнял носовые рули, и «Рэм» осторожно опустился на грунт, всклубив водоросли.

— Отключить двигатели, — скомандовал Боннет.

Рука Гарсии уже лежала на выключателе. Моторы смолкли.

Рэмси прошептал:

— Мы на глубине 8460 футов.

— Новый мировой рекорд, — сказал Гарсия.

Спарроу сделал шаг к главному пульту.

— Благодарю тебя, Господи, — сказал он.

— Это я принял это решение. Я — самый обычный трус. Но ничего в жизни не приходило ко мне так легко.

— Кто-нибудь ощущает болезненные последствия повышения давления? — спросил капитан.

— Я все еще чувствую тупость, — ответил Гарсия.

— Кто-нибудь еще?

Рэмси отрицательно покачал головой, изучая показания локатора. — Поглощение — 0, 214, — отметил Боннет. — СО2 выделяется гораздо быстрее, чем мы успеваем поглощать.

Рэмси воскликнул:

— Великий Боже на небесах!

— А где еще ты надеялся его обнаружить? — спросил его Гарсия.

— Здесь есть холодное течение. Прямо над нашей головой.

— Господь распростер свой покров над нами, — сказал Спарроу. — Стая проходит над нами по направлениям на юг, — сообщил Рэмси. — В восьми тысячах ярдов.

— И никаких признаков, что нас вынюхали? — спросил Боннет.

— Нет.

— Они и не собираются искать нас там, где не надеются нас найти, — сказал Гарсия. Он улыбнулся. — И в этом нет ничего странного. Я сам в это не совсем верю.

— Я не слышу их за этим холодным течением, — объявил Рэмси. — И кэп, и Бог — дружбаны, — внезапно заявил Гарсия. — Очень близкие кореша. Они каждый раз держатся друг за друга. — Он покачнулся. Рэмси схватил Гарсию за руку и поглядел на показания его «вампира».

— Поглощение СО2 в норме. Что бы это могло… — Люди по-разному реагируют на кислород, — объяснил Боннет.

— Ре-бяата? Чего это с ва-ами?

Голова Гарсии болталась из стороны в сторону. Он глядел на всех невидящими, хоть и широко открытыми глазами.

— Успокойся, Джо, — сказал Спарроу.

— Успокоиться? — покосился тот на Спарроу. — Я тебя знаю, шкип. Ты вновь пришедший царь Давид. И я услышал тебя. — Он вяло опустил голову и поднял правую руку:

— «В тесноте моей я призвал Господа, и к Богу моему воззвал, и он услышал из чертога своего голос мой, и вопль мой дошел до слуха Его»[11]. — Все в порядке, Джо. Давай лучше пойдем и ляжем. — Спарроу взял Гарсию под локоть и повел к двери.

— Отвали, — сопротивлялся тот. Он стряхнул руку Спарроу, пошатнулся, но устоял, затем повернулся и нарочно уставился на Рэмси. — Я все про тебя знаю, мистер Долговязый Джон Рэмси! Ты суешь свой длиннючий нос в мои дела! Думаешь, чего-то вынюхаешь? А ни фига ты не знаешь! Ни фига! — А может хватит, мистер Гарсия! — В голосе Спарроу звенели металлические нотки.

— Из-звините, капитан. — Гарсия повернул к двери. — Пош-шли. Я ус-стал. Спарроу внимательно поглядел на Рэмси, затем повернулся и вывел Гарсию за дверь.

В помещении центрального поста стояла тишина, временами прерываемая лишь тихим урчанием какого-нибудь механизма. Потом Боннет сказал:

— Долговязый Джон? Как вы могли получить подобное прозвище? Рэмси уставился на свои приборы. «Проклятое прозвище! Так значит, Гарсия знает о моем прошлом — истинном прошлом».