История первой любви

Раздались первые аккорды органа. Все встали. Стеф с трудом заставила себя отвести глаза от Билла и сосредоточиться на богослужении. Эд прочувствованно говорил о любви к ближнему. Когда во время проповеди он встречался взглядом с Вики, сидевшей в первом ряду, его глаза начинали светиться любовью и нежностью. Глядя на них, Стеф не могла сдержать слез, так была тронута силой чувства, связавшего ее сестру и Эда. Однако когда она исподтишка посмотрела на соседей, то, к своему разочарованию, увидела, что они совершенно спокойны. Похоже, никто кроме нее и не собирался плакать. Видимо, мало кому из них довелось в жизни испытать такую же удивительную по силе любовь, как Вики и Эду.

А может быть, печально подумала Стеф, такая любовь дается, хотя бы раз в жизни, каждому человеку, но лишь немногим удается при встрече распознать ее. Мысль эта резанула болью. Не потеряла ли она уже свой шанс? Тяжело вздохнув, Стеф низко опустила голову.

Когда закончилась служба, она одной из первых поспешила к дверям. Стеф не могла себе объяснить, почему, оказавшись в пятидесяти ярдах от Билла Уиндхема, всякий раз робеет, словно девочка-подросток. Сегодня, дала она себе слово, все будет по-другому.

Быть может, Кэт права, размышляла Стеф, после развода она и вправду чрезмерно унимается своим горем, полностью утратив собственное «я». Быть может…

— Стеф?

При звуке столь знакомого, хрипловатого голоса она тут же позабыла, о чем только что думала. Обернувшись, Стеф увидела, что Билл направляется прямо к ней.

Он дружески улыбался, с явным удовольствием рассматривая ее ладную фигурку.

— Ты выглядишь просто классно! — заявил он, приблизившись.

— Спасибо, — зарделась Стеф.

Про себя она отмстила, что и Билл смотрится неплохо. Легкая синяя — под цвет глаз — рубашка плотно облегала его широкие плечи. Белоснежные джинсы придавали ему какой-то особенно нарядный, праздничный вид. Стеф почувствовала, как дрогнуло и сильно забилось ее сердце, словно от внезапно подступившей слабости. Растерянно оглядевшись по сторонам, она увидела, что народ уже начал разъезжаться. И только у дверей церкви Эд еще продолжал пожимать руки, прощаясь с последними из прихожан.

— Тебе понравилась сегодняшняя проповедь? — несколько невпопад спросила Стеф, лишь бы прервать паузу.

— Да, Эд, как всегда, великолепен! Он умеет дойти до самой сути вещей.

Стеф была приятно удивлена. Она-то полагала, что прочувствованная проповедь о любви тронула только ее. Однако слова Эда, похоже, нашли отклик и в сердце Билла.

Теплый ветер играл ее волосами. Билл осторожно поправил непослушную прядь, упавшую ей на глаза, и вдруг неожиданно предложил:

— Я бы хотел пригласить тебя на ланч. Сердце Стеф бешено заколотилось. Но появившееся у нее чувство опасности заставило поспешно ответить:

— Нет, нет… Не стоит!..

— Почему же?

Стеф посмотрела по сторонам, словно ища у окружающих убедительного оправдания своего отказа.

— Я приехала на автомобиле с Айрин…

— Что, Айрин не умеет водить?

— Умеет, конечно. Но…

— Тогда не вижу проблемы. — Билл ответил столь категорично, что Стеф, как не искала, не могла найти возражений. — Айрин поедет на твоей машине домой. Джеффа подбросят Маккиганы. Мне же надо непременно с тобой поговорить.

Стеф облизнула пересохшие губы.

— О чем именно?

Он так откровенно в упор сверлил ее глазами, что ей все время приходилось отводить взгляд.

— Я хочу сделать тебе предложение, — решительно заявил он, но, увидев ее большие испуганные глаза, поспешил уточнить. — Нет, нет, не в этом смысле. Мое предложение касается Джеффа. В прошедшем учебном году у него были большие проблемы в школе. И теперь, чтобы перевестись сюда в соответствующий класс, ему надо сдать экзамен. К сожалению, летняя школа здесь уже закрывается, а без дополнительной подготовки экзамена ему не сдать. Не могла бы ты помочь парню? Он очень плохо читает, а Эд сказал, что это как раз по твоей части.

У Стеф несколько отлегло от сердца.

— Что ты имеешь в виду, говоря «помочь»? Позаниматься с ним?

— Да-да, конечно. Ты же учительница и, насколько я помню, неплохая.

Стеф тяжело вздохнула.

— Даже не знаю, Билл. Не думаю, что я для этого наиболее подходящая кандидатура.

Она прекрасно помнила, как Джефф оба раза вел себя при их встрече, и ей совсем не хотелось оказаться третьим лишним в конфликте отца и сына. В своей и без того неустроенной жизни она меньше всего нуждалась в каких-либо дополнительных потрясениях.

— Может, обратиться к кому-нибудь другому? — неуверенно спросила Стеф.

— Больше не к кому, — отрезал Билл. Блуждая взглядом по сторонам, Стеф заметила, что уже почти все машины, стоявшие на церковной площади, разъехались. Еще немного, подумала она, и они останутся здесь с Биллом одни. Только в стороне, возле ее машины, Айрин терпеливо ждала, когда они закончат свой разговор.

— Ты не хочешь с ним заниматься потому, что он мой сын? — продолжал настаивать Билл.

Она увидела, какими колючими стали его глаза. А ведь именно так смотрел на мир подросток Билл Уиндхем — всегда готовый постоять за себя самый «трудный» ученик в их школе. Странно, подумала Стеф, если бы у Джеффа были не карие, а синие глаза, его взгляд, который она видела всего несколько дней назад, оказался точной копией отцовского.

— Билл, — искренне отмстила она, — ты же знаешь, что не поэтому. Я никогда не отказалась бы от Джеффа только из-за того, что он твой сын.

— Извини, — сказал Билл уже значительно мягче. — Я просто очень огорчен твоим отказом. Сын для меня — это все.

В тот же самый момент Айрин, потеряв наконец терпение, крикнула от машины:

— Эй, голубки, скоро вы там? Или вы обсуждаете тему сегодняшней проповеди?

Стеф вспыхнула до корней волос. Даже Билл почувствовал себя слегка смущенным и сердито сунул руки в карманы.

— Нет, ты не угадала, — ответил он. — Присоединяйся к нам — узнаешь. Я тут пытаюсь уговорить твою сестру, чтобы она мне позволила довезти себя до дому. Но она боится за свой автомобиль. Скажи ей, что ты доставишь его домой в целости и сохранности. Иначе мне никогда не удастся соблазнить ее поехать со мной.

Стеф, сверкая глазами, резко повернулась к нему и уже открыла было рот, чтобы запротестовать, но Айрин ее опередила:

— Замечательная идея! Я давно обещала Форрестам, что заеду к ним посмотреть, как поживают их близняшки. Сто лет их не видела. Стеф, ты не возражаешь, если я возьму твою машину?

Она оказалась в ловушке. У нее больше не было ни малейшего предлога для отказа. Стеф утешилась тем, что десятиминутная поездка с Биллом все же лучше, чем совместный двухчасовой ланч.

Через несколько секунд она уже устраивалась поудобней в кабине его пикапа. Ни Стеф, ни Билл не заметили того, как внимательно из-за угла наблюдает за ними Джефф Уиндхем.

— Кто это? Папашина любовница? — подходя, поинтересовался у приятеля Том Маккиган.

Сузив глаза, Джефф отрубил:

— Нет. Я тебе уже говорил: у него нет любовницы.

— Хмм… — Том погрузился в размышления, после чего наконец сделал вывод: — А я бы от такой не отказался.

— Это не входит в планы отца. А уж если он и заведет любовницу, то это будет не она. Он мне сказал, что они со Стеф — просто друзья.

Том двусмысленно ухмыльнулся.

— Друзья? А мне кажется, что-то тут не так. На нее смотреть одно удовольствие. Твой папаша был бы полным дураком, если бы пропустил такой лакомый кусочек.

Сплюнув сквозь зубы, Джефф бросил через плечо:

— Том, закрой свой рот, будь уж так любезен.

Минут пять Билл и Стеф ехали в напряженной тишине. Стеф постаралась отодвинуться как можно дальше и сидела, плотно обхватив колени руками.

— Тебе идет это платье, — нарушил тишину Билл.

Впрочем, он ничуть не покривил душой. Спасибо, — коротко ответила Стеф, недоумевая, почему же она так нервничает.

Они опять замолчали и не проронили больше ни слова до самого конца пути. Наконец пикап затормозил возле дома Гринуэй.

— Хочешь кофе или, может быть, что-нибудь покрепче? — спросила Стеф, заметив, что Билл заглушил мотор, видимо намереваясь проводить ее до дверей.

— Нет, спасибо, — сказал Билл, выходя из машины. Обогнув автомобиль, он открыл противоположную дверцу и помог Стеф выбраться наружу. — Я еще не потерял надежды уговорить тебя стать репетитором у моего сына.

Стеф опустила голову в раздумье.

— Билл, мальчик меня терпеть не может, — сказала она после недолгой паузы. — Ты же сам это видел.

— Не сгущай краски. Он ведь пока не знает тебя. Да и, честно говоря, он вообще-то никого особо не любит.

Стеф медленно направилась к дому, но Билл мягко придержал ее за локоть.

— Подожди, не уходи, — попросил он. — Я бы хотел поговорить. Мы с тобой уже так долго по-хорошему не разговаривали. Помнишь все те вечера?.. — он мечтательно улыбнулся.

Конечно же, Стеф ничего не забыла. Терпкое вино былого теплой волной подступило к ее сердцу, заставив его учащенно биться, и затуманило голову. Билл взял ее за руку — Стеф не сопротивлялась — и повел в каменному мостику, перекинутому через протекавший возле дома ручей. Когда-то этот мост сложил своими руками ее отец.

Здесь, над бегущей водой, Билл остановился и, повернувшись к Стеф, долгим, внимательным взглядом посмотрел на нее. По обоим берегам ручья благоухали разноцветные тюльпаны, ирисы и циннии. На аккуратно подстриженных кустах роз покачивались под легким ветерком красные, желтые и розовые бутоны. Ничего не изменилось, подумала Стеф. Так же, как и в годы ее детства, это место навевало ей мысли о библейском Эдеме, где первый на свете мужчина встретил первую женщину.

— О чем ты думаешь? — мягко спросил Билл, кончиками пальцев прикоснувшись к шелковой пряди ее волос, ниспадающих на загорелые плечи.

— Я думаю о том, как мы все выросли, — честно ответила Стеф. — Айрин, Кэт, Вики и я. Иногда мне это даже кажется невероятным. Порой я смотрю в зеркало и вижу взрослую женщину, но в душе по-прежнему чувствую себя маленькой девочкой.

Сухой и горячей ладонью Билл осторожно накрыл ее руку, лежавшую на разогретых солнцем перилах.

— Я думаю, время от времени то же самое бывает с каждым из нас, — тихо сказал он. — Все мы порой ощущаем некую ирреальность происходящего. Будто нам удалось одурачить целый мир, притворившись взрослыми, все на свете знающими и уверенными в себе. Но где-то в глубине сердца, как и раньше, я остался мальчишкой, боявшимся своего горячего на руку отца, который, подвыпив, мог поставить мне фингал под глазом, просто чтобы сорвать злость. — На его губах появилась добродушная усмешка. — А та маленькая девочка, что до сих пор таится в тебе, по-прежнему не любит принимать решения и боится любого риска?

У Стеф сжалось сердце.

— Ты помнишь даже это? — недоверчиво прошептала она. — Помнишь, что я тебе однажды сказала?

— Да я помню много того, о чем, ты думала, что я забыл.

— Например? — почти беззвучно спросила она.

Долг и тревога рвут

Жизнь мою пополам.

Поверьте, мне нелегко

В этом признаться вам. Стеф не смогла сдержать слез. Он, оказывается, до сих пор помнит строки Поля Элюара, которые однажды вечером она читала ему. То, что память Билла сохранила все, даже самые, казалось бы, незначительные мелочи, связанные с их встречами, вызвало в душе Стеф целую бурю эмоций.

— Спасибо тебе, — всхлипнула она. — Спасибо за то, что запомнил мои любимые стихи…

Они, не отрываясь, смотрели друг на друга, как в ту далекую ночь, тринадцать лет назад. Билл медленно, словно притягиваемый магнитом, начал приближаться к ней. Но Стеф испуганно отстранилась.

— Нет, — прошептала она. — Я еще не готова. Извини, пожалуйста. Постарайся меня понять, Билл.

Он вздохнул и отодвинулся.

— Я хочу, я очень хочу тебя понять. Но и ты мне объясни… — Он осторожно взял ее за плечи и повернул лицом к себе. — Почему? В твоей жизни был кто-то другой? И поэтому твой брак распался?

Билл смотрел ей прямо в глаза и видел, как в них отразилась затаенная боль. Неужели она до сих пор любит своего бывшего мужа? — спросил он себя, молча ожидая ответа. Не выдержав его взгляда, Стеф отвернулась.

— Да, — сказала она просто. — Был кто-то другой, но не у меня.

Она попыталась улыбнуться, но вместо улыбки на ее лице появилась гримаса страдания. Сейчас она выглядела такой жалкой, такой беззащитной. Биллу хотелось крепко прижать ее к себе и держать, пока ее боль не пройдет. Но он прекрасно знал, что от этого страдание не исчезнет. Это — ноша, которую ни с кем невозможно разделить, и облегчить ее способно только время.

— Ты все еще любишь его? — спросил Билл, страстно желая знать ответ и одновременно боясь его услышать.

Стеф удивилась такому вопросу. Странно, подумала она, этого не спрашивали даже сестры. И не потому, что семья не поддерживала ее в разводе. Они просто никогда не интересовались подробностями, а сама она не рассказывала. Стеф сообщила сестрам лишь то, что Энди уходит от нее к другой женщине. Но она ни словом не обмолвилась о ребенке. Разве может женщина признаться в том, что другая ждет ребенка от ее мужа?

Любит ли она его до сих пор? Стеф медленно покачала головой.

— Нет. Когда-то любила. Но теперь уже нет…

Билл мягко развернул ее лицом к себе.

— Твой муж — глупец, — сказал он тихо. — Ни один мужчина в здравом уме не позволил бы себе потерять такую женщину, как ты.

Стеф едва не рассмеялась, уловив в его словах печальную иронию, которую сам Билл не заметил, но сдержалась и лишь с грустной усмешкой обронила:

— Не мне судить. Но у меня в жизни было двое таких мужчин.

Ее слова поразили Билла в самое сердце. Неужели она говорит о нем? Неужели один из двух он? Или это он только тешил себя мыслью, что занимал в ее жизни столь большое место?

Не зная, что ответить, Билл поднял с перил сухой лист и принялся разминать его между пальцев. Стеф, не говоря ни слова, наблюдала за ним. Наконец он решился нарушить молчание.

— И я вхожу в, этот список? — произнес Билл полувопросительным тоном.

— С-список? — удивилась Стеф. Билл не решался посмотреть на нее и не отрывал глаз от сухого листа, рассыпавшегося в прах между его пальцами.

— Я все понимаю, — продолжил он, с трудом выговаривая слова. — Это было глупо с моей стороны. Ты выглядела такой юной, такой невинной в своей мантии бакалавра и белой шапочке — полная планов об учебе в колледже. А с другой стороны был я — женатый мужчина с ребенком, занятый бракоразводным процессом и борьбой за опеку над сыном. Я заставлял себя даже не думать о тебе и, уж тем более, тебя не видел. Но я все же пришел украдкой посмотреть на тебя. О, я так тобой гордился, когда ты произносила прощальное слово на выпускной церемонии!

У Стеф перехватило дыхание. Она едва не вскрикнула от неожиданности. Зачем он это делал? Зачем приходил к ней на выпускной вечер? Стеф закружил поток воспоминаний: черные мантии и белые шапочки ее одноклассников; начало торжественной церемонии; прощальное слово, которое она готовила несколько недель. Теперь все это кажется таким далеким и незначительным.

А потом она поступила в колледж. И встретила там Энди. Если бы ее брак оказался удачным, а об этом мечтает каждая женщина, сегодняшний разговор никогда бы не состоялся. Стеф так никогда и не узнала бы, что Билл Уиндхем так много думал о ней, что даже приходил на ее выпускной вечер.

Она не знала теперь, что надо сказать, и просто спросила:

— Зачем ты мне все это говоришь? Билл засмеялся, правда, несколько неуверенно.

— Даже не знаю, — сказал он, бросив остатки листа в воду и проводив их взглядом. — Я много лет хранил это в себе и, наверное, просто хотел, чтобы ты знала.

Звук подъехавшего автомобиля заставил Стеф обернуться. Айрин вышла из машины и, заметив стоявшую на мостике пару, помахала им рукой. Стеф вздохнула и посмотрела на Билла.

— Боюсь, теперь мне уже точно пора идти.

— Да, конечно — Билл не скрывал своего огорчения. — Я провожу тебя.

На сей раз он не взял ее за руку. Когда они уже почти пересекли двор, Стеф замедлила шаг.

— Спасибо, что довез меня до дома!..

— Спасибо, что позволила мне это сделать!..

В его синих глазах стоял немой вопрос, и она не могла промолчать:

— Билл, я не готова начать встречаться с тобой.

— Понимаю, — бесстрастно обронил он. Стеф продолжила:

— Если я стану репетитором у Джеффа, то я стану заниматься только этим. Не будет ничего другого, ничего личного!..

Она не добавила «между нами». На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Хорошо, ничего личного, — согласился Билл. — Интересы сына для меня прежде всего. Я все понимаю, не волнуйся.

Стеф почувствовала облегчение.

— Ладно, тогда я завтра позвоню, и мы назначим первое занятие.

Я, наверное, сошла с ума, подумала она про себя.

— Спасибо, я этого не забуду, — пообещал Билл, повернулся и пошел к своей машине.

Глава 9

Стеф понимала, что это смешно, но, когда Билл открыл дверь, она обнаружила, что внутренне совсем не готова к встрече с ним. Поспешно изобразив улыбку и уже собираясь изречь какую-либо дежурную любезность, она, вдруг натолкнувшись на прямой взгляд синих глаз, позабыла все слова на свете.

— Рад, что ты пришла, — сказал Билл, будто это не было обусловлено заранее и она могла не прийти.

Негромкие слова прозвучали проникновенно, почти интимно. И причиной тому стало не их содержание, а тон, которым они были произнесены. Стеф готова была бесконечно слушать до боли знакомый голос.

— Я н-не слишком рано? — пролепетала она.

Стеф стояла у порога с черным портфелем в руке, где находились купленные ею с вечера необходимые для урока принадлежности. Она знала, что пришла вовремя, и задала свой вопрос только для того, чтобы отвлечь внимание Билла от своего вспыхнувшего пунцовым румянцем лица.

Нет, так на работу не ходят, мысленно попрекнула себя Стеф. Что она сможет сделать, если, даже не войдя в дом, уже дрожит как осиновый лист? Если бы у нее еще оставалось хоть немного рассудка, сказала она себе, ей бы нужно было немедленно повернуться и уехать. Но рассудок, вероятно, давно уже ее оставил, мысленно съехидничала Стеф в свой адрес, иначе она не стояла бы тут, вцепившись в свой портфель дрожащими руками, как набедокурившая школьница.

— Входи же, — приветливо пригласил Билл, распахивая и придерживая рукой дверь.

Стеф поняла, что ей не удастся пройти, не задев Билла, наполовину загородившего собой проход. Одна только мысль о физическом контакте заставила ее сердце биться так, словно она пробежала дистанцию в три мили. Господи, почему же я так глупо себя веду, подумала Стеф. Билл всего лишь придерживает дверь, чего же бояться?! И, тем не менее, она не могла сделать ни шагу.

— Испугалась? — Билл наклонил голову, приглашая ее в дом. В его глазах плясали веселые чертики, будто он наперед знал все ее мысли и потешался про себя над ее душевными колебаниями. — Ты войдешь сразу или я могу просмотреть пару фильмов по телеку, прежде чем ты решишься?

Он явно веселился от всей души, и Стеф прикусила губу, чтобы тоже не расхохотаться. Да, преувеличенные ожидания — одно из ее слабых мест. Она привыкла относиться к себе и к жизни слишком серьезно и время от времени нуждалась в ком-то, кто мог бы ее, как говорила Вики, «заземлить».

Стеф хорошо знала, что в глубине души она — пессимистка. Ну а после развода у нее и вовсе вошло в привычку готовиться в любой ситуации к худшему. Вот почему, если плохое все же случалось, это для нее не оказывалось неожиданностью, если нет, то это становилось приятным сюрпризом.

На сей раз Стеф была приятно удивлена. Билл, похоже, не имел намерений коварного искусителя, желающего заманить доверчивую девочку в свое логово. Сердце стало биться спокойнее. Она даже смогла улыбнуться.

— Ну, я, пожалуй, войду, если ты не против…

Стеф прошла в дом мимо сияющего Билла, которого все-таки не смогла не задеть плечом. И что? Искры от этого не посыпались, и током ее не ударило. Она вздохнула с облегчением, которое, однако, больше напоминало разочарование. Из-за чего, спрашивается, нужно было почти полчаса топтаться у дверей, не решаясь перешагнуть через порог? Господи, как глупо!..

— Не хочешь выпить чего-нибудь холодненького? — прервал Билл ее размышления.

— Да, пожалуйста, — с готовностью отозвалась она. — Сделай милость.

— Что ты предпочитаешь? Пепси? Чай со льдом? Пиво? — перечислял он по пути на кухню.

— Пепси было бы просто здорово. В холодильнике у Айрин оно подолгу не задерживается, — пояснила Стеф, шедшая за ним следом. — Детки, с которыми она сидит, выпивают все уже к обеду. Остается один лишь апельсиновый сок.

Билл засмеялся.

— Плохо разве?

Подойдя к холодильнику, он извлек оттуда ледяную банку пепси-колы для Стеф и бутылку пива для себя.

— Да нет, не плохо, но слишком часто. Я его напилась уже, наверное, на всю оставшуюся жизнь, — призналась Стеф, наблюдая, как Билл наливает пепси-колу в стакан со льдом. — Зачем такие хлопоты? Мог бы дать и просто банку.

Он протянул ей стакан, потом откупорил свое пиво и сделал большой глоток.

— В начале обслуживаем всегда по первому классу, — сказал он, усмехаясь. — В следующий раз получишь банку и будешь открывать сама.

Стеф расхохоталась и припала к холодной пепси-коле. Удивительно, как напиток ее бодрит и проясняет мысли! Впрочем, быть может, ее так возбуждает присутствие этого человека? От неожиданной мысли руки Стеф задрожали, и она, чтобы не выдать волнения, поспешила уткнуться в стакан. С наслаждением отпив большой глоток, Стеф опустилась на скамейку и огляделась по сторонам.

— О, у тебя классный дом, — заметила она, переводя разговор на нейтральную тему, впрочем, ничуть не покривив душой: дом был действительно замечательный — большой, одноэтажный, тщательно отделанный деревом, он замечательно смотрелся снаружи и был очень уютен внутри. — Ты сам его строил?

Билл отпил еще пива и пояснил:

— Нет. Честно говоря, я его сюда привез.

Он еще раз отпил и вытер губы. Бутылка просто тонула в его большой ладони. Все его ухватки, подумала Стеф, были типично мужскими. Не это ли почти гипнотически неизменно влекло ее к нему? Билл до мозга костей был мужчиной, самцом.

— Южнее Хэмпстеда строили новое скоростное шоссе, и дома, оказавшиеся в полосе дороги, подлежали сносу, — продолжал Билл, оторвав Стеф от ее мыслей. — Я присмотрел среди них вот этот, купил за гроши, потом заплатил кучу денег за перевозку и, наконец, угрохал на перестройку по своему вкусу столько времени и средств, сколько не пришло бы в голову ни одному здравомыслящему человеку.

— Да ну? — Стеф удивленно подняла брови. — Ты хочешь сказать, что когда делал это, то был не в своем уме?

Билл не поддержал шутки. Его глаза вдруг стали серьезными. Где-то в глубине их загорались и гасли синие огоньки, похожие на сполохи далекой грозы летней ночью.

— Почему только тогда? — пробормотал он. — Если бы ты знала, какая мысль мне пришла в голову сейчас, ты бы точно решила, что я потерял голову. — И Билл медленно перевел взгляд на ее губы.

Стеф почувствовала, как кровь жарко застучала у нее в висках. Во рту пересохло, щеки запылали огнем.

— Ну… в общем… п-получилось у тебя с переносом дома совсем неплохо, — промямлила она и так жадно припала к пепси-коле, будто умирала от жажды.

Билл не мог не рассмеяться, слыша, как от дрожи в руках звенят льдинки в стакане Стеф. Господи, да он напугал ее! Билл не собирался этого делать, но теперь был даже доволен. Несмотря на их уговор забыть о прошлом, ему хотелось произвести на нее впечатление. Быть может, потому, что сам он постоянно находился под впечатлением, производимым ею.

Как ей это удалось? — спрашивал Билл себя. Как женщина, прошедшая и через брак, и через развод, сумела сохранить удивительное очарование невинности? И при этом вполне оставаться женщиной… Да еще какой!

Билл вспомнил о разговоре с ней на мостике в прошлое воскресенье. Он-то знал, скольких сил ей стоило тогда признаться, что она порой чувствует себя испуганной и беспомощной, как маленькая девочка.

Тогда это признание пробудило у него желание защитить ее. То же самое Билл чувствовал и теперь, глядя на эту хрупкую девочку, нуждавшуюся в прочной опоре, на эту прекрасную женщину, которой он хотел бы обладать.

— Извини. — Она встряхнула головой, отгоняя какие-то тайные мысли. — Я, кажется, забыла, о чем мы говорили.

Билл смотрел на нее с нескрываемой теплотой и даже нежностью.

— Не бери в голову, — сказал он и улыбнулся. — Не думаю, что ты много потеряла.

Он вдруг увидел на столе папку, принесенную им накануне из школы от мистера Дарнтона. Улыбка тут же испарилась с лица Билла, уступив место угрюмой озабоченности. Он положил документы перед Стеф.

— Взгляни, пожалуйста. Это — школьное досье Джеффа.

— Бумаги для перевода в другую школу? — Стеф придвинулась к столу.

— Да, — кивнул он, усаживаясь напротив. — Все эти уровни и коэффициенты для меня — китайская грамота. Единственное, что я понял из объяснений мистера Дарнтона, это то, что у Джеффа оказалось гораздо больше проблем с учебой, чем я предполагал.

— В самом деле? — услышав явную обеспокоенность в словах Билла, Стеф почти машинально раскрыла папку.

Чем больше она вникала в содержание документов, — результаты тестов, оценки за контрольные, измерение интеллектуального коэффициента, — тем сильнее хмурилась.

— Ну? Что ты скажешь? — робко поинтересовался Билл, ожидая и одновременно боясь ответа.

В напряженной тишине он пристально вглядывался в выражение ее лица, как бы по нему пытаясь предугадать грядущий приговор.

Несколько минут спустя Стеф закончила изучение бумаг и, тяжело вздохнув, закрыла папку. Она выглядела крайне обеспокоенной.

— Где Джефф? Он здесь?

Билл уже не находил себе места от волнения.

— Да, конечно. Он у себя в комнате. Стеф свела брови и, подперев щеку рукой, очень серьезно посмотрела на Билла.

— Скажи, когда ты впервые узнал, что у Джеффа есть проблемы с учебой?

Билл неуверенно пожал плечами и задумался.

— Даже не знаю. Он ведь не жил со мной. То есть, как ты знаешь, он жил с матерью, а до меня доходила лишь выборочная информация, — в его тоне явно сквозила горечь. — Я тебе уже говорил, что в прошлом году Джефф завалил восьмой класс, да и ты сама видишь, что он никогда не был отличником. Но я знаю, что мальчик все-таки старался и лишь в последние два года начал по-настоящему отставать.

Стеф кивнула. Услышанное подтверждало ее предположения.

— А как насчет спорта? Занимается ли Джефф чем-нибудь?

Билл покачал головой.

— Нет, он никогда не интересовался спортом. Эд прошлой весной пытался вовлечь его в баскетбольную команду, существующую при церкви, но безуспешно.

— А ты когда-нибудь видел, как он играет в баскетбол, бейсбол или что-нибудь в этом роде? Хотя бы, когда он был маленьким? — Она заметила, как Билл встревоженно нахмурился. — Поясню. Я просто хочу знать, не замечал ли ты когда-нибудь у него некоторой… — Стеф замялась, подбирая слова, — скажем так, неуклюжести? Нет ли у него проблем с координацией движений?

— Не вижу, какая тут связь со школьными занятиями. — Билл насупился, в его голосе зазвучали обида и раздражение. — Насколько могу судить, Джефф развит ничуть не хуже своих сверстников. И координация у него именно такая, какая обычно бывает у всех долговязых подростков. Да, иногда он путается в собственных ногах, но не понимаю, как это связано с его способностью держать карандаш. К чему это ты клонишь?

Взгляд его синих глаз стал колючим и неприветливым.

Даже если бы Стеф имела какие-либо сомнения относительно готовности Билла всеми силами защищать свое чадо, теперь они должны были рассеяться. Все, что касалось ребенка, Билл явно принимал близко к сердцу.

— У Джеффа интеллектуальный коэффициент гораздо выше среднего уровня, — поспешила заверить Стеф. — И все же читает он, как ученик от силы класса шестого. Мальчик вполне справляется с работами по математике, труду, черчению и прочим предметам, где надо иметь дело с цифрами. Что же касается естественных и гуманитарных наук, языков и всего того, что требует большого чтения, Джефф значительно отстает от сверстников.

— Но ведь его коэффициент…

— Да, сто девятнадцать, что намного выше нормы. Но порой люди придают этому показателю слишком большое значение. В действительности же это всего лишь предполагаемый уровень потенциальной обучаемости.

— А, говоря простым языком, это означает?..

— То, что некоторые так никогда и не поднимаются до прогнозируемого уровня, тогда как другие его могут даже превысить.

— Зачем же тогда вообще нужны подобные тесты?

— По крайней мере, в отношении Джеффа они показывают, что он мальчик незаурядный и никоим образом не имеет задержек в умственном развитии. Одним словом, он вполне способен учиться, если материал подается в той форме, в которой он его может понять.

— Честно говоря, я сам уже начинаю плохо соображать.

Стеф засмеялась.

— А ты думал все просто? Ладно, не буду углубляться в подробные объяснения, пока сама во всем не разберусь. Я хотела бы пару дней протестировать Джеффа.

— Давай, давай, тестируй. Только не думаю, что он будет в восторге. У него просто аллергия на всякие тесты.

— Не беспокойся. Это не обычные тесты на выбор одного из нескольких возможных ответов. Они его не утомят, а некоторые, наоборот, даже покажутся занимательными.

— Правда? — недоверчиво спросил Билл. — Посмотрим. Но все же, разрази меня гром, не пойму, какая существует связь между игрой в баскетбол и школьными занятиями.

— Потерпи немного. Если мои предположения окажутся правильными, я тебе все объясню.

— Все-все? Обещаешь?

Билл хитро прищурился, голос его зазвучал обольстительно. Он что, проверяет, не изменила ли она свое намерение не привносить ничего личного в их деловые отношения? Или это ее собственное влечение к нему заставляет видеть в его словах нечто большее, чем то, что он в них сам вкладывает? Стараясь говорить как можно спокойнее, несмотря на отчаянное биение сердца, Стеф обронила: