Спрыгнув с подоконника, Марта бежала к нему. В руках княжна держала письмо Анастасии.
      — Синейская княжна Марта Грет-Лоттская, — говорил тем временем старец. — Прожила всю жизнь в маленьком бедном замке на краю королевства. Погибла в шестнадцать лет, спасая юного эсверского короля.
      Крис обернулся и очень странно посмотрел на хранителя.
      — Что такое? — почувствовал тот неладное.
      — Я тот эсверский король, которого спасла эта девушка…
      И тут яркая вспышка света озарила все вокруг. Когда свет рассеялся, стало видно, что образовалось новое окно. Хранитель и король бросились к нему. Вскочив со стула, перед ними стояла Карина Аргунова, королева Долесонии, и изумленно озиралась вокруг. Вдалеке был ясно различим Леон.
      — Но так не должно быть, — прошептал за его спиной старец. — Произошло чудовищное нарушение. Человек может увидеть только свои воплощения. Только человек…
      Но Крис почему-то знал, что все именно так и должно быть.
      — Кто вы? — просипел старик.
      — Я? — бровь Кристофера поднялась. — Я часть той силы…
      — Нет! Нет!! Нет!!! — закричал старец.
      Он принялся отступать от Кристофера, поднимая руку в крестном знамении. Но руки не слушались его.
      — Полно вам! — сказал Кристофер. — Я пошутил…
      Но хранитель уже был в невменяемом состоянии.
      — Изыди, Сатана! — кричал он. — Прочь, отступник!
      Взгляд Криса стал холодным. Рядом оказалось удобное плетеное кресло, он уселся в нем:
      — Значит так, — сказал Кристофер. — Мне нужен меч, плащ и щит, с которым Никсагор должен отправиться на Великую Битву.
      — Нет! — кричал старик. — Не отдам! Великая Битва Никсагора близка! Без этих вещей он погибнет!
      — Он погибнет и с ними!
      — Ты ничего не получишь!!! — кричал хранитель.
      Но в ту же секунду на столе прямо перед Кристофером Ивом появились меч, щит и плащ. На каждом предмете был выведен герб: вписанная в подкову белая дорога на черном фоне. Внизу шла надпись девиза: «Я — верю!»
      — Спасибо, — сказал он, забирая имущество.
      Старик бросился за ним — в руках у него был нож.
      Но только хранитель собрался проткнуть спину уходящего, как замер и больше уже не мог пошевелиться. Крис обернулся через плечо:
      — Нет, ну почему, если Дьявол, то можно и со спины? А вещички я заберу, мне пригодятся. Вам уже сообщили, кто будет Третьим Спасителем? Тот, кто прикончит Второго!!!
      И под гомерический хохот Кристофер оставил старца в его заледеневшей позе.

      — Крис! — Карина бросилась другу на шею. — Тут какой-то взрыв был!
      — Ничего страшного, моя дорогая. Мы уезжаем. Я раздобыл новое снаряжение.
      — Что это?
      — Всем по новому щиту, мечу и плащу. Вы ведь, Карина, хотели меч?
      — Да! — королева с восхищением приняла холодное оружие, чья рукоятка была украшена изумрудами. На плечи девушке Кристофер накинул красивый зеленый плащ. Затем вручил роскошное обмундирование Леону. Себе же оставил невзрачный черно-белый комплект.
      — А где старец? — спросила Карина.
      — Он не придет.
      — Как же мы попрощаемся?
      — Я уже за всех простился.
      — А вы не узнали, отчего это место — очень странное место?
      — Оттого, что все остальные очень уж не странные, — удачно пошутил Крис. — Должно же быть хоть одно очень странное место!
      Путешественники взяли свои сумки, которые так и остались не распакованными. Кристофер повел Карину и Леона хорошо известными ему коридорами. Когда впереди показался проход, девушка закричала:
      — Я видела это во сне! В первую ночь Путешествия!
      С потолка тоненькими струйками сочился песок. Впереди был виден замок, утопающий в зелени.
      — Друзья мои! — проникновенно начал Кристофер. — Я должен оставить вас. Важные обстоятельства требуют моего присутствия.
      Карина не понимала, что говорит Крис.
      — На прощанье мне бы хотелось сделать каждому из вас подарок. Что вы хотите?
      — Крис, не уезжай… — пролепетала Карина.
      Эсверец покачал головой:
      — Проси все, кроме этого! Хочешь увидеть наших лошадей живыми?
      В следующую секунду раздалось цоканье. В пещере появились Мельхиор, Земляничка и Чубарый (конь Леона). Карине было так плохо, что она даже не осознавала, какое свершилось чудо. Эсверец первым вскочил на своего коня и умчался прочь.

      На дороге странники столкнулись с королевским отрядом особого назначения. Драдуанские воины возвращались из Синей, куда были направлены на спасение Посланников Мира. Задание не было выполнено — Карина и Крис бежали из заключения. Но польза от длительной командировки имелась — отряд вез послание королю Пьеру от нового синейского правителя. А тут еще оказалось, что путешественники сами подъезжают к дворцу.
      Пьер Драдуанский вместе с настоятельницей вышел встречать дорогих гостей. У короля было красивое лицо. Он выглядел бы существенно моложе своих лет, если бы не седые волосы.
      — Добрый день, ваше величество! — приветствовал он Карину.
      — Здравствуйте! — королева невольно разглядывала короля.
      — Лео, черт подери! Простите… Но какими судьбами!!!
      Мужчины обнялись.
      — А где Крис?
      Вопрос был адресован обоим странникам. Но Леон уже потерял дар речи, глядя на сиявшую перед ним Диану.
      — Он уехал по каким-то делам, — сказала Карина.
      — Привет, Леон! — мягко сказала настоятельница.
      — Диана, какое счастье, что я нашел тебя! Я мечтал только об этом! Ты стала еще прекраснее!
      Возможно, эти слова не стоило произносить вот так: при всех и с ходу — но слишком давно они хотели быть сказанными.
      — Я тоже рада тебя видеть, Леон! — улыбнулась Диана. — Но меня больше не зовут Диана. Мое нынешнее имя — Домна.
      — Нет, я буду тебя звать только Дианой!
      Король Пьер предложил Карине руку, а Леон Диане — свою. И все отправились в королевский дворец. Только поднялись по ступенькам, как услышали крик:
      — Папа! Папа!!!
      Девочка в коротком платьице, сломя голову, бежала по анфиладе комнат. Через несколько секунд она повисла на шее у драдуанского короля.
      — Что такое? — допытывался Пьер. — Что случилось?
      Девочка через плечо отца разглядывала путешественников.
      — Олеся? — вопрошал король.
      — Мне сон страшный приснился…
      Но тут появились запыхавшиеся няни, и стало известно, что принцесса спать еще не ложилось.
      — Это никуда не годится! — строго сказал драдуанский король, ссаживая дочь.
      А та, как завороженная, смотрела на Карину в дорожном костюме.
      — Она как узнала, что гости приедут, зубы нам заговорила, а потом и вовсе сбежала, — расстроено причитали женщины…
      Одна из них взяла за руку принцессу, черная челка которой свисала на блестящие глаза, что делало ее больше похожей на маленькую разбойницу.
      — Сладу нет с девчонкой! — сказал король, с нежностью смотря вслед удалявшейся дочке.
      И добавил печально:
      — Без матери растет.
      Карина в упор посмотрела на драдуанского правителя.
      — Ингра умерла шесть лет назад…

      После ужина Леон ушел с Дианой, а Карина осталась наедине с Пьером. Путешественница не просила короля рассказывать о своей жизни, но он сам начал:
      — Я женился на Ингре, когда мне было шестнадцать, а ей — четырнадцать. Этот брак дал мне статус, богатство, и я даже думал, что люблю эту девочку. Осознать свое заблуждение смог только тогда, когда действительно полюбил ее… У нас много лет не было детей. И я рад, что Олеся родилась, когда наши отношения достигли гармонии. Но жена умерла. Я до сих пор скорблю по ней…
      Карина мягко дотронулась до руки Пьера. Тот продолжал:
      — Так страшно терять дорогих людей. Но мне это наказание за то, что я всю жизнь предавал тех, кто любил меня… Последнее время я часто думаю о Никсагоре. Если бы было известно, что его грех можно искупить, я бы незамедлительно пошел по этому пути. Но предательство — как клетка, из которой не выбраться…
      Карина не отнимала своей руки, не зная, как утешить короля.
      — Женившись на Ингре, я предал девушку, которую любил. А предав ту девушку, предал человека, который меня воспитал. Впрочем, своего опекуна я предал еще раньше…
      Карина видела, что Пьеру нехорошо, но остановить его не могла.
      — Я родился в семье графа де Кресса, но потом выяснилось, что это не настоящий мой отец, — рассказывал король. — С чем я остался? Всю свою жизнь я ненавидел мать и, значит, бесконечно предавал человека, который дал мне жизнь. Своего отца я предал, запретив себе даже думать о родстве с ним. Никому и никогда не признавался я, кто мой настоящий отец.
      — А кто ваш настоящий отец?
      Даже сейчас Пьеру было трудно выговорить это имя.
      — Дэвид Джомрок.
      После паузы король продолжил:
      — Я давно собираюсь съездить к руинам Грет-Лоттского замка, к склепу графов де Крессов. Маршрут моего покаяния…
      — Не прокладывайте его от могилы к могиле, — сказала Карина. — Если вы действительно хотите принять своего отца таким, каким он был, езжайте в дом Боба Солнца. Это в Синее, по ту сторону гор… Не знаю, как точно объяснить дорогу туда, но…
      — Найти Боба Солнца проще простого, — неожиданно сказал Пьер. — Синейский народ избрал его своим королем. Он оказался единственным последователем древней живописной традиции. Герцогиня Темпера Белая, убившая прежнего правителя, осуждена.
      Карина была поражена этими известиями.
      — А зачем мне ехать к Бобу? — вопрошал Пьер.
      — Он расскажет вам одну удивительную историю…
      — О чем?
      — Много лет назад ваш отец спас его и сестру. Король Синей будет счастлив видеть сына человека с желтыми волосами.

      Карина проснулась в прекрасном настроении. На полу, просунутый в щель под дверью, лежал рисунок. Королева засмеялась, увидев родное детское творчество. На листе был запечатлен замок. По дорожке шагал король с красивой желтой короной на голове, в руках у него были цветы. Рядом вприпрыжку скакала маленькая девочка с короной поменьше и воздушным шариком. Впереди стояла красавица в платье с огромным кринолином и множеством разноцветных оборочек.
      В дверь легонечко постучали, и вошли служанки. Две несли платье цвета небесной лазури, третья — туфли на атласной подушечке, у четвертой в специальной корзиночке лежали всевозможные гребни и ленты. Через час Пьер встречал Карину у входа в обеденную залу.
      — Во всей Драдуании нет никого краше королевы Долесонии! Мы вас не отпустим!
      Карина и Пьер некоторое время смотрели друг другу прямо в глаза, а потом долесонка сказала вежливо, но твердо:
      — Ваше величество, позвольте мне погостить у вас целый день. А завтра утром я тронусь в путь. Но мне очень хочется узнать как можно больше о жизни драдуанцев.
      — Хорошо, — вздохнул Пьер. — Пусть все будет так, как вы захотите…

      Первым пунктом их экскурсионной программы было посещение концертного зала. Здесь вовсю кипела работа. Мастера тянули провода, отстраивали светильники, проверяли технику. Пьер сказал:
      — Сегодня здесь состоится фестиваль «Рок против Раскола». Выступят лучшие коллективы нашего времени: «Машинавремени», «ДДТ», «Аквариум», «Пикник», «Чайф», «Сплин», «Ночные снайперы», «Високосный год» и другие. Мы давно готовили эту программу. В несколько сокращенном варианте ее можно будет представить перед объединенной армией королевств.
      — Здорово! — Карина жадно разглядывала все вокруг. — Музыка для меня всегда была чем-то божественным и недоступным. Я согласна с тем, что вашим геральдическим цветом должен быть именно бриллиантовый.
      Король дотронулся до своей усыпанной алмазами накидки.
      — А я с детства не понимал и не любил музыку. Это — ирония судьбы, что я стал правителем Драдуании.
      Карина с улыбкой смотрела на короля, тот рассказывал:
      — Когда я впервые попал сюда, официальную музыкальную культуру представляла так называемая «классика». Однако молодежь отдавала все силы рок-н-роллу, который был под запретом. Став королем, я легализовал рок, который уже оформился в самостоятельное музыкальное направление.
      Пьер усмехнулся.
      — Если я кому-то и оказал услугу, то именно классической музыке. Сейчас молодые силы Драдуании во всю сочиняют симфонии… Сын нашей Дианы — виртуозный скрипач. Хотите на него посмотреть?
      Генриха они нашли в компании трех девушек в маленькой камерном зале, где он представлял свое новое сочинение. Молодой человек был так поглощен музыкой, а девушки были так очарованы молодым человеком, что никто не заметил прихода гостей.
      Звуки, которые извлекал юноша из своего инструмента, были прекрасны. Они поднимались к сводам, и хотелось лететь следом, чтобы слышать и слышать эту мелодию.
      Когда Генрих закончил, Пьер принялся хлопать в ладоши. Все обернулись и замерли. Молодой человек первым оправился от изумления. Подойдя к королю, он почтительно поклонился. В его ладной фигуре было некоторое напряжение, но никакого раболепства. Генрих был также ослепительно красив, как и его мать. Королева почувствовала, что стареет — раньше ей никогда не нравились молоденькие мальчики.
      Пьер сказал:
      — Это лучшее твое сочинение, Генрих!
      — Благодарю вас, ваше величество! Надеюсь, хоть это меня оправдает?
      Карина улыбнулась — в словах Генриха был вызов. Он бросал его человеку, который некогда был точно таким же. Пьер тоже еле заметно улыбнулся.

      Продолжая прогулку по дворцу, Карина и Пьер приблизились к покоям маленькой принцессы, откуда доносились шум и веселье. Как только они поднялись на этаж принцессы, их обступили ряженые дети. Вперед протиснулась Олеся. На ней, действительно, был костюм маленькой разбойницы. Коричневые брюки заправлены в сапоги со шпорами. Белая рубашка, расшитая кружевами, старательно запачкана и разорвана в нескольких местах. Огромный игрушечный кинжал свисает до полу. Даже черная повязка шла через глаз, но ее отец тут же сорвал. Губы девочки начали кривиться.
      — Олеся, мне очень понравился твой рисунок! — успела сказать Карина, и девочка заулыбалась.
      — Какой рисунок? — не понял Пьер.
      — Олеся поздравила меня с добрым утром очень красивым рисунком, — пояснила Карина. — Там замок, король, дочка и сказочная принцесса.
      Король бросил быстрый взгляд на дочь. А та уже взяла Карину за руку и повела к себе.
      — Я тебе все покажу! Будешь с нами играть?
      — Олеся! — попытался возразить король, но тут пришел какой-то человек в кожаной куртке с клепками. У него были длинные черные волосы. Лицо его было раскрашено так, чтобы все — и глаза, и нос, и рот, и щеки служили устрашению. Однако в компании карнавально одетых детей он смотрелся как свой.
      — Ваше величество, простите… — начал он.
      — Я слушаю, Мэнсон…
      — Возникли проблемы. Необходимо ваше решение.
      Он что-то еще сказал королю, и Пьеру пришлось удалиться, чтобы решить безотлагательные вопросы, связанные с рок-концертом. Долесонка осталась среди детей. Как гугнеатка, она всегда хорошо чувствовала себя в их обществе.
      Олеся повела Карину по комнатам, буквально заваленным игрушками. Здесь было множество детских музыкальных инструментов. Но встречались и привычные плюшевые медведи, куклы, нарды.
      — А на каком музыкальном инструменте ты играешь? — спросила Олеся.
      — Ни на каком!
      Глаза принцессы округлились. Все дети с неописуемым изумлением уставились на молодую женщину, которая выросла, так и не освоив нотной грамоты. Не переставая улыбаться, Карина пояснила:
      — Вы же слышали о том, что наш мир был расколот. Образовалось шестнадцать королевств…
      Она взяла карандаш и на оборотной стороне нотного листа принялась рисовать ту схему, которую однажды набросал Кристофер. Попутно она рассказывала о жителях других государств. Мальчики и девочки слушали внимательно, не перебивая. Только иногда разражались возгласами удивления и восторга.
      Наступило обеденное время. Дети пригласили Карину разделить с ними трапезу. Был накрыт столик на коротких ножках. Все расселись на низеньких стульчиках и принялись есть из маленьких тарелочек миниатюрными ножами и вилочками, запивая компотом из крошечных стаканчиков.
      Пришло время «тихого часа». Дети улеглись в свои чудесные детские кроватки, Карина немножко посидела с каждым. Королева уже собиралась уходить, когда ее догнала Олеся. Как страшную тайну сообщила она, что никогда не спит в тихий час.
      В детстве мне тоже не хотелось спать днем, — согласилась путешественница. — Зато сейчас долго уговаривать не пришлось бы.
      — Ты можешь поспать у меня! — обрадовалась принцесса. — У меня большая кровать…
      — Олеся! — раздался голос отца. — Почему ты еще не в кровати!
      Приближавшийся к ним Пьер Драдуанский хотел казаться грозным, но девочка нисколечко его не боялась. Она только согнула одну босую ногу и прижала к другой, чтобы было не так холодно стоять на полу.
      — Папочка, я не хочу спать, а Карина хочет. Она могла бы отдохнуть у меня.
      — Что-о?!
      — А я бы тихонечко уроки делала…
      — Олеся! — снова возвысил голос король. — Ты уже давно должна спать!
      — А вчера, между прочим, я легла на пятнадцать минут раньше, значит сегодня…
      — Олеся!!
      — А поза-поза-позавчера…
      — Олеся!!!
      Карина присела перед девочкой и отвела нависающую на глаза челку.
      — Олесенька, скажи честно, ты препираешься с папой, чтобы подольше пообщаться с ним? Он часто занят?
      Девочка во все глаза смотрела на гостью, а потом губы ее начали дрожать.
      — У папы все время дела. Он… Он…
      — Я знаю, знаю, — Карина обняла девочку. — Но я также знаю, что он очень тебя любит.
      — Да ты чего, дуреха… — Пьер был в явном замешательстве. — Ты — мое самое большое сокровище, самая большая радость…
      Девочка уже всхлипывала на плече у отца.
      — А давай Карина будет моей мамой… — прозвучало вдруг.
      Пьер замер, не решаясь пошевелиться. Потом встал с дочкой на руках.
      — Пойдем-ка спать. А то не честно получается! Ты тут, а твои подруги лежат в кроватях.
      От полуоткрытых дверей раздался легкий топот босых ног. Все было бесполезно. Пьер вздохнул и провозгласил:
      — С этого дня тихий час отменяется! С четырнадцати до шестнадцати часов вы будете заниматься любыми своими делами, но только не спать!
      И тут же ликующий вопль взорвал замок. Карина и Пьер спускались вниз.
      — Я не войду в историю как великий правитель, — говорил драдуанец. — Но одним приемом я овладел в совершенстве — необходимое и полезное обязательно нужно запрещать, чтобы оно жило и развивалось. В памяти моих подданных останется — король Пьер был самодуром и тираном, но какое замечательное было время!

      Карина и Пьер пили кофе в кабинете. Взгляд долесонки то и дело замирал на портрете, который висел над письменным столом короля. Драдуанец шагами мерил пространство.
      — Девочка сказала правду. Я уделяю ей очень мало времени. А все из-за чувства вины. Оно неотступно со мной. То и дело шепчет: «Если ты когда-то вел себя, как сволочь, имеешь ли ты право на счастье? Не ломаешь ли ты комедию, ведя себя по-человечески?» И потом, Ингра умерла вскоре после того, как я признался, что безумно люблю ее. Сейчас я боюсь выражать свои чувства к дочери… Вы молчите?
      — Вы уже все сказали…
      Карина смотрела на портрет. На нем, безусловно, был изображен Пьер в молодости.
      — Вам нравится эта картина? — драдуанец заметил, к чему приковано внимание гостьи.
      Выполненная пастелью в коричнево-синей гамме, работа была необыкновенно выразительна. Резкий поворот головы был здорово схвачен. Глаза так и горели страстью и решительностью. Только фон был как будто несколько не закончен.
      — Портрет нарисовала моя девушка, Марта Грет-Лоттская. Та самая, которую я предал… Она давно умерла, и теперь мне никогда не заслужить прощения, — с мукой в голосе сказал Пьер.
      Карина вдруг почувствовала, что ее мутит. Голову словно стискивали железными обручами. Изображение на портрете начало двоиться, и Карина потеряла сознание. Король привел ее в чувство, но девушка не сразу пришла в себя. Не своим голосом она прошептала:
      — Пьер, я… не виню тебя ни в чем. Это была судьба. Мы были счастливы. Мы любили впоследствии.

      После того случая Пьер совершенно лишился покоя. Он не отходил от Карины ни на минуту. Прозвучало даже сумбурное предложение руки и сердца, но Карина отклонила его.
      Вечером начался рок-концерт. Первым было объявлено выступление группы «Сплин». Глаза Карины зажглись весельем после первой же песни. Там в припеве была такая строчка:
       Я умираю со скуки, когда меня кто-то лечит…
      Двойственный смысл глагола «лечить» никогда прежде не приходил ей в голову. Она представила себе лицо эсверца, когда эта песня загремит перед объединенной армией королевств.
      Дальше — больше. Группа «Аквариум» утверждала:
       Но чтобы стоять, я должен держаться корней.
      Произведение реально претендовало на гимн Тонсильвании. Карина смеялась в голос, не боясь, что ее кто-то услышит. Музыка звучала очень громко.
      Любая песня «ДДТ» могла стать гимном ее многострадальной Долесонии. В частности, та, в которой были такие слова:
 
Но, революция, ты научила нас
Верить в несправедливость добра!
Сколько миров мы сжигаем в час
Во имя твоего святого костра?
 
      В песне «Високосного года» Карине не показалось ничего подозрительного. Но Пьер специально обратил внимание гостьи на припев:
 
Мы могли бы служить в разведке,
Мы могли бы играть в кино,
Мы, как птицы, садимся на ветки
И засыпаем в метро.
 
      — Понимаете, музыка — это язык небес, — сказал он. — Она приходит неизвестно откуда. И слова, которые с ней связаны, часто так же необъяснимы. Или вы знаете, что такое кино?
      — Я даже знаю, что такое метро! — рассмеялась Карина.
      Появилась женщина с шикарными рыжими волосами.
      — Это человек-легенда! — объяснил Пьер. — Единственная из популярных исполнительниц, которой после референдума разрешено выступать на большой сцене.
      Ничтоже сумняшеся красивая женщина запела:
 
Все могут короли, все могут короли.
И судьбы всей земли вершат они порой.
Но что ни говори — жениться по любви —
Не может ни один, ни один король.
 
      — Эта песня про меня! — Пьер сделал страдающее лицо в мерцающих сумерках.
      Карина откинулась в своем кресле, и уже просто слезы вытирала с глаз — она-то знала, что эта песня о ней.
      Сразу после выступали «Ночные снайперы»:
 
Белые флаги на башнях твоего города,
В доме моем пусто и холодно.
В светлой комнате давно идет дождь.
Хорошо, что ты не идешь…
 
      Карина только диву давалось, как сегодня было все одно к одному. В последующих куплетах перечислялись разные флаги, и Карина тут же находила аналогии с теми королевствами, в которых она побывала. Но главное! Последний куплет начинался словами: «А когда все флаги станут темно-синими, мы улетим в небеса тревожно бессильные…»Здесь со всей очевидностью утверждалось, что именно Гугнеатия займет в будущем главенствующую позицию среди других государств!
      Очень понравилось Карине выступление «Машины времени». Она даже попросила у Пьера списать слова:
 
Мне никто не указ,
Да и сам я себе не указ.
Доверяю лишь левой руке,
Маршруты рисуя.
 
 
Ну, а тот, кто указ,
Он не очень-то помнит о нас.
Да и мы вспоминаем его
В беде или всуе.
 
      Карину зацепило, что маршруты рисуются левой рукой. Ведь именно так удобнее рисовать движение против часовой стрелки! А в аналитической психологии это символизирует путешествие в поисках самости!
      Смеяться она перестала только на выступлении группы «Пикник». На сцену вышли пять мужчин в черном. Дернув по струнам, они взвыли:
 
Видно, Дьявол тебя целовал
В красный рот, дико плавясь от зноя.
И лица беспокойный овал
Гладил трепетной нежной рукою.
 

 
Если можешь, беги,
Рассекая круги.
Только чувствуй себя
Обреченной,-
 
      напевала Карина, покидая Драдуанию. После концерта долго не расходились, и путешественница успела попрощаться со всеми. Пьер отпускал ее с явной неохотой. Единственное, что не позволило ему отправиться вместе с долесонкой — это необходимость собирать войско.
      Диана обняла Карину. Несмотря на существенную разницу в возрасте, между женщинами установилась настоящая дружба. Королева была очень рада за свою подругу. Диана сняла с себя облачение настоятельницы монастыря и теперь собиралась замуж за Леона. Она была счастлива!
      Маленькая принцесса и ее подружки узнали об отъезде женщины, спасшей их от тоски тихого часа. Покушаясь и на вечерний отбой, они умилительно махали платочками из окон.
      Не успела Карина отъехать и нескольких километров, как в воздухе прозвучало:
      — Остановитесь! Король Пьер Драдуанский…
      Вот это было уже слишком! Драдуания не должна была стать восьмымкоролевством, в которое приходилось возвращаться повторно! Путешественница оглянулась и прибавила скорости. Ее преследовали человек сорок, и у каждого было свое оружие. Все предметы были разными, даже замысловатыми. И это было очень неприятно!
      Карина сделала привал только вечером следующего дня. Она остановилась на большой поляне и уже приготовилась перекусить. Но из темноты вынырнули фигуры драдуанских преследователей.