— Остается одно, — начал Крис.
— Да, — согласилась Карина. — Нужно присниться их королю!
Путешественники взялись за руки и вошли в один из пустующих шаров.
В следующую секунду они оказались в белесой пустыне.
— Это чей сон? — спросила Карина. — Мой или ваш?
— Наш!
Карина тихонечко засмеялась:
— Теперь я понимаю, что значит: «У них нет будущего»… Крис, позвольте мне маленькую вольность. Скажите: как вы ко мне относитесь?
Пустыня посинела, похолодела, изменила субстанцию, и Карина и Крис с головой ушли под воду. Вынырнув, они оказались в бескрайнем морском просторе:
— Что-то я не совсем поняла…
Неведомая сила утянула путешественников на дно. Водоросли в единое мгновенье превратились в дремучий лес. Карина и Крис пришли в себя на колючем от хвойных иголок мху.
— Ну, ладно, — сказала Карина, поднимаясь. — Не хотите отвечать, и не надо…
Они пошли вперед и встретили маленького старичка.
— Вы не подскажите, как пройти к королевскому дворцу? — спросила Карина.
— Двигайтесь три часа спиной к солнцу, а потом еще два навстречу северному ветру.
Точно все выполнив, путешественники оказались перед заброшенным замком. Большая змея преградила им дорогу и зашипела:
— Поворачивайте обратно.
— Крис, у вас больше нет нефритовых дракончиков?
— Нет, а что?
— Так, просто… Э-эх! — и Карина поставила ногу на ступень.
Змея не стала им препятствовать. По мере продвижения путешественников, замок становился все более древним и разрушенным. Когда странники дошли до золотой двери, то поняли, что именно сюда им и надо. Крис открыл дверь. Внутри все также было из золота. На золотом полу стоял золотой трон, на котором сидел тот самый старичок, которого путешественники встретили в лесу. Это и был король.
— Вот что значит неправильно сформулировать запрос, хе-хе, — прокашлял старичок, и Карина поняла, что эта часть сна взята из курса по экспериментальной психологии.
— Я знаю, зачем вы пожаловали, — сказал король. — Очень важно, чтобы перед Битвой люди увидели правильные сны. Но я стар и скоро умру. Наследника у меня нет, поэтому одному из вас придется остаться здесь и стать властителем снов.
С этими словами все исчезло, а путешественники оказались в маленькой хижине на берегу океана.
— Карина, надеюсь, вы понимаете, что остаться должен я, — сказал Крис.
Но гугнеатка уже приняла свое решение: «Вот девчонки удивились бы, узнав, как закончились мои дни. Стать гомункулусом, производящим сны! Лучшим другом психоаналитиков! Впрочем, я сообщу им об этом…»
— Карина, не забывайте, что вам нужно завершить Путешествие, — возразил Кристофер.
«Я буду тебе сниться, милый…»
Чем дальше, тем больше Карина увлекалась открывающейся перспективой. В каком-то смысле для нее это было даже работой по специальности.
Истекло три дня. Принявшие независимые и несвязанные решения, Карина и Крис отправились к старику. Но хотя замок был хорошо различим с того места, где располагалась хижина, путешественники не смогли добраться до него. Постоянно теряя нужное направление, они проплутали весь день. Ночью поднялся сильный ветер и пошел дождь. В хижине оказалось больше щелей, чем досок, и они промокли насквозь. К утру буря стихла, но путники никак не могли отогреться под матовым солнцем, качающимся в сонных облаках. С трудом сдерживая дрожь, Крис сказал:
— Учитывая специфику местности, остается предположить, что было принято неверное решение. Вернее, его вообще не было принято.
— Остаться должна я! — в который раз повторила Карина, готовая спорить до хрипоты.
Крис неожиданно согласился. Однако дорога к замку не открылась путешественникам. Карина намечала себе сотни ориентиров, придумывала десятки стратегий — все оказывалось безрезультатным.
— Что же это такое? — вопрошала гугнеатка, когда они снова вернулись домой. — Я чувствую подвох! Стоит еще раз вникнуть в предлагаемые условия! Что сказал старик?
— Я знаю, что скоро умру, — процитировал Крис. — У меня нет наследника, поэтому один из вас должен занять трон. Тогда другой сможет уехать, уверенный, что все будет в порядке.
— При ближайшем рассмотрении мне здесь не нравятся три вещи, — заметила Карина. — Во-первых, странно, что гомункулус, творящий сновидения, все-таки существует. Во-вторых, почему король выбирает наследника из чужеземцев. В-третьих, почему короля снов не удовлетворил выбор меня.
— Но как мы найдем ответы на эти вопросы?
— Используем ресурсы коллективного бессознательного. Обратимся к методу словесных ассоциаций. Говорите все, что приходит вам в голову.
Крис молчал, и тогда Карина принялась озвучивать свои мысли:
— Людям предлагают занять место властителя снов. О чем это может говорить? Оценка дел находится под угнетением. Или, наоборот, преувеличено представление о собственной значимости…
В природе обозначилось некоторое шевеление, а Карина продолжала:
— Король выбирает наследника из чужеземцев. В каких обстоятельствах это возможно? Если все жители отличились в чем-то дурном или умерли или недееспособны…
Земля начала дрожать… Карина думала. Начавшееся землетрясение отражало интенсивность этого процесса. Ассоциации шли через нее широким потоком. Озвучивать каждую не было возможности — но как выхватить главную? Карина закричала, перекрывая оглушительный гвалт:
— Почему двум людям предложен выбор, а правильное решение известно? Один не подходит, а нужен другой. Другой обладает большими способностями или лучшими качествами? Но если пойти на жертву должен лучший, то кто же тогда второй? И кто тогда тот, кто предлагает подобный выбор!!!
Планета опрокинулась, и ее моря начали выливаться во Вселенную. Но это был еще не конец.
— Почему этот сон снится одновременно двум людям? Они связаны общей историей? Отправились в одно Путешествие? Или отличаются от остальных? Чем? Тем, что знают, что сон — это только часть жизни. Тем, что знают, что ВСЕ ЭТО — СОН!!!
И тут планета разорвалась на две половины. Все смешалось в первозданном хаосе. А когда мгла рассеялась, Карина и Крис оказались посреди разбитых осколков. Все шары на многие километры вокруг были расколоты. Повсюду на земле сидели недоуменные и обескураженные люди. Карина и Крис поспешили им на помощь.
29.
Много лет назад полуэктосцы пошли на невероятный эксперимент. Чтобы побольше узнать о ночных видениях, они построили специальные шарообразные камеры, обеспечивающие жизнедеятельность, и коллективно погрузились в сон. Однако в положенный срок не смогли выйти из него и оказались поглощенными изучаемой реальностью.
Путешественники остались в Полуэктосии надолго. И не потому, что эсверец пытался оценить состояние здоровья людей, спавших так долго, и не потому, что гугнеатке нужно было переговорить с королем о Битве. Карина и Крис не могли уехать от беспомощных и неприспособленных людей.
Проснувшихся полуэктосцев все изумляло на этой Земле. Особенно трудно им давались необратимость процессов и ограниченность возможностей. Они жгли, ломали, калечились, а потом часами сидели в ожидании, когда все исправится само собой. Только многочасовые лекции о реалиях нашего мира постепенно приводили их в норму. Уже охрипнув, Крис рассказывал: «Необходимо есть не меньше трех раз в день. Зубы чистить утром и вечером…» Его подменяла Карина с безнадежно севшим голосом: «В земном году триста шестьдесят пять суток плюс пять часов и сорок восемь минут сорок шесть секунд. В сутках двадцать четыре часа. В неделе семь дней. Месяц состоит из…»
Путешественники уехали из Полуэктосии, когда поняли, что здоровью и жизнедеятельности ее обитателей ничего не угрожает. Король Ян Сонник согласился участвовать в Битве и даже приказал воздвигнуть в центре столицы монумент, на котором высечен текст верительной грамоты. Это был ориентир новой жизни с объективно заданной реальностью.
30.
День за днем Карина обдумывала философский трактат, к написанию которого собиралась приступить по окончанию Путешествия. Дело в том, что она решила описать королевства, образовавшиеся после Раскола, с позиций научной методологии.
В постепенно складывающейся картине государство И-и символизировало проблему поиска предмета изучения. Гугнеатия отражала расхождение науки и практики. Хестилотия выставляла напоказ парадокс рокировки субъекта и объекта изучения, а Полуэктосия демонстрировала последствия отождествления с объектом. Ворликийский карнавал говорил об опасности вне контекстного изучения предмета. В то же время Киро-Матиасское королевство — пример неэффективности механистического синтеза двух областей. Предложения короля Гьергичии явились первой теоретической попыткой объединения областей познания. Ситуация в Цегенвее — мрачный гротеск реализации поставленной очень конкретной задачи — абсолютное оружие создано и уничтожило своих создателей. Долесония иллюстрирует регресс научного знания в условиях смены политического строя и социально-экономической нестабильности. История Тонсильвании обнаруживает драматичность тотального отказа от науки.
Карина пыталась понять, какие еще возможные варианты развития науки в условиях Раскола. Их оказывалось даже больше, чем оставалось королевств. Но Карина ждала не демонстрации новой модели, а повторения одной из обозначенных, что наметило бы
тенденцию.
31.
Уже несколько дней путешественники обращали внимание на странный гул, доносящийся из-под земли. Казалось, там идет какая-то своя жизнь. В одну из ночей прямо под собой Карина и Крис распознали человеческие голоса. Они быстро собрались и двинулись сквозь темноту, но почти сразу были остановлены грозными выкриками:
— Стоять! Кто идет?!
Несколько человек с факелами вышли вперед. Крис потянулся к рукоятке меча. А Карина вдруг как закричит:
— Ярик, Митька!!! Ну, вы даете! Санька, Гриша!!! Вы что, своих не узнаете!
Те после секундной паузы тоже завопили:
— Каринка!!!
Молодежь бросились навстречу друг другу. Они обнимались, хлопали друг друга по спинам, охали и ахали.
— А что сейчас будет с тетей Аленой и Надюней! — первым опомнился Санька. — Побегу ее предупрежу!
Но Карина вцепилась в него:
— Мама? Надя? Ребята!!! Мама?
— Да! Да! Все здесь! — наперебой закричали мальчишки.
И они, сломя голову, побежали вперед. Остались только самый старший Григорий и Кристофер.
— Как вы нас нашли? — коренастый молодой человек пожал руку эсверскому королю.
— Мы очень давно в пути, — немного смутившись, сказал Крис. — Но признаюсь — не надеялись…
— Да-да, все верно, — печально согласился Григорий. — Рудники забрали многих…
— А как вы продержались здесь девять лет?
Григорий хмыкнул:
— Мы в первый же месяц отвоевали у нечисти Бодиярию!
И он рассказал, что после Раскола этой землей стал править Преподобный Маг Бодияр Геолог. Он и его восприемники создали уникальную подземную инфраструктуру, включающую дворцы, дома, железные дороги, каналы. Когда Бодиярию завоевала нечисть, все это было перепахано в каменоломни, шахты и рудники. Коренные жители погибли в первый же год, и тогда Темные силы стали осуществлять разорительные набеги в другие государства, захватывая новых рабов.
В недобрый для себя день они решились напасть на Гугнеатию. На Родине Карины еще помнили, как делаются революции. С властью Темных сил здесь было скоро покончено. В краю провозгласили Новую Бодиярскую Республику. Свободу обрели некогда плененные представители почти всех государств. Недавно был избран очередной президент. Им стал двадцатилетний Владислав Трофимов. «Карина его знает», — закончил свою речь Григорий.
Они с Крисом уже подошли к большому поселению. Сказать, что здесь царило оживленное веселье, значит, не сказать ничего. Ликование водоворотом окружало Карину. Она стояла, тесно прижавшись к высокой красивой женщине. Крис подошел ближе. На какую-то долю секунды ему показалось, что когда-то он уже видел эту картину. Девушка подняла на него сияющие счастьем глаза.
— Мама, познакомься — это Кристофер Ив. Крис — это моя мама!
Эсверский король успел только поклониться, как прибежала молодая женщина с льняными, закрученными в тоненькие спиральки волосами.
— Кариночка!
— Надюнечка!
Сестры бросились навстречу друг другу и были просто сумасшедшие от радости. А мама сказала Кристоферу голосом, исполненным достоинства:
— Рада познакомиться! Как добрались?
Карина смеялась просто до слез.
— Мамочка, мы уже год в пути…
Этот день стал самым счастливым в жизни Карины. Не проходило и минуты, чтобы не появился человек, которого она любила, но уже никогда не надеялась увидеть. И вот он прибегал, окрыленный радостной вестью. И снова объятья, слезы, смех.
— Настенька! Юлечка! Любочка! Диночка! Дианочка! Танюша! Улечка! Лизочка! Мариночка! Светочка! Викочка! Ксюшечка! Дашечка! Катечка! Тетя Маша! Дядя Саша! Тетя Римма! Тетя Ира! Дядя Олег! Тетя Люба!
Спать в тот день легли очень поздно, вернее рано, потому что рассвело прежде, чем совершенно обессиленная Карина рухнула на кровать. Подскочила она часа через три. Ей нужно было все видеть, все воспринимать.
32.
При свете дня Карина смогла не только лучше разглядеть дорогих ее сердцу людей, но и познакомиться с сыновьями и дочерьми подруг. Все ее ровесницы уже вышли замуж, и у многих были дети: у одной Юленьки — трехмесячный Ромашка; у другой Юленьки — полуторагодовалый Максимка; у Дины — четырехлетняя Саша, у Анюты — двухлетний Данила. А когда появилась Любочка с близнецами, Ксюшей и Данилой (с некоторых пор каждого второго мальчика в этой стране называли именно так), рот у Карины начал кривиться, и она заныла:
— Крис, я тоже хочу…
Атмосфера царила возбужденная и радостная. Карина с упоением рассказывала о своих приключениях. Все Путешествие теперь превратились в
сплошной прикол.Даже Крис, непосредственный участник описываемых событий, только сейчас осознавал комичность многих ситуаций.
Одно настораживало эсверца — девушка ничего не говорила о короле Гае. Долесония полностью отсутствовала в ее карте мира. Карина словно
вытеснилавсю информацию, связанную с этим местом. Без всякого усилия перескакивала она через данный отрезок пути, как будто и перескакивать было нечего.
С особенным удовольствием вспоминали молодые люди прежние годы, проведенные в Светлени.
— А помните, как Ярослава забыли в бору…
— А помните, как вечером поплыли ловить щуку, и Митька чуть не выпал за борт…
— А помните, как Гришка… — тут даже продолжать не стали, все так и покатились на землю. Потом хотели описать то происшествие, но старший очень грозно посмотрел на всех.
— А помните, как Ярик с молоком: «Получите — распишитесь…»
Все просто изнывали. А Ульяна говорит красивым низким голосом:
— А я никогда не забуду, как Каринка — «Трусы не — ж., ж. — не алмаз».
— Что? — возопила путешественница и сделала страшные глаза, но губы ее смеялись.
— Было, было, — улыбалась Ульяна. — Однажды Карина изображала змею. Это у них с Галькой был такой номер. Та дула в дудочку, а Карина появлялась из ящика комода и, извиваясь, ползла по полу. Я ей потом говорю: «Карина, у тебя трусы были видны». И тут-то она мне и выдала.
— А вообще, — добавила Ульяна уже совершенно серьезно, — я на всю жизнь запомнила другое. Когда Каринка бежала, а впереди была какая-то опасность, она заранее выставляла руки.
Светленцы много пели, в том числе ту балладу про юношу и хуторянку, что Кристофер уже слышал в исполнении Карины и детского хора Расщелины.
33.
Помня посещение Светлени, эсверец не сомневался, что и в Бодиярии они останутся надолго. Каково же было его удивление, когда в конце второго дня путешественница начала готовиться к отъезду.
— Каринушка, не надо так спешить. Я все понимаю…
Но Крис понимал не все. Карина грустно посмотрела на него:
— Я чувствую себя здесь чужой…
Красочный мираж общего детства растаял, и друг перед другом оказались совершенно незнакомые люди, чей жизненный опыт был до невозможности различен. Карина мучалась от неразделенной любви — ее подруги растили детей. Девять лет она знала лишь увлекательные заботы высшего образования — ее близкие боролись за существование. Путешествие было не в счет — мама была уверена, что вновь обрела свою наивную и ласковую дочь.
— Каринушка, нужно попытаться найти общий язык, — увещевал ее Крис.
Девушка отрицательно качала головой:
— Я не смогу… Это началось не здесь и не сейчас. В замке гугнеатов я тоже чувствовала себя чужой… То одиночество — оно сродни этому…
— Опишите, как выглядит ваше одиночество?
Карина слабо улыбнулась — эсверский врач воспроизводил классические приемы ведения терапевтической беседы.
— Мое одиночество. Оно такое. Как будто есть поток, и в него все включены. Несутся в одном направлении, которое является известным, естественным, правильным. А я — как камень, который застопоривает течение. Все движутся — я стою. Все свои — я чужеродный элемент.
— Попробуйте по-другому описать это же чувство!
— Помню, мы с мамой куда-то бежали, — без перехода начала Карина, — и я прямо увидела, как от людей отходят конусы, которые включают их личные убеждения, надежды, желания, составляющие их собственную правду. Позже я узнала, что в науке есть целое направление — «модель психического», в рамках которого изучается, что знают маленькие дети о людях как носителях психики.
— Вам кажется, что те конусы непроницаемы?
— Я не думаю о них. Но иногда не знаю, о чем говорить. Начинаю лихорадочно придумывать, и теряется естественность общения.
— Если это и происходит, то только потому, что вы отказываете себе в праве быть самой собой и, например, просто помолчать!
— Я и так много молчу, — грустно сказала девушка. — Конечно, вы уже устали от моей болтовни, но я просто «отрываюсь» за все эти годы. Незадолго до отъезда из Гугнеатии я готова была диагностировать у себя «поздний юношеский аутизм»…
— Но, скорее всего, это был важный период осмысления себя в этом мире. Очень важно уважать свои состояния, а вы…
— Я брала себя за шиворот и трясла!
— Ваша сила воли, поистине, огромна! Безусловно, это своеобразный дар.
Н-да… Вопрос только в том, кто его отправитель? Крис снова вернулся к ранее начатой теме:
— Что вам мешает в общении с близкими? Почему вы не позволяете себе быть с ними такой, какая вы есть на самом деле. Как будто подозреваете себя в чем-то.
Карину уже лихорадило.
— Я не знаю… Не знаю… Не знаю… Крис, уедемте отсюда сегодня же, сейчас же. Прошу вас!!!
— Каринушка, — мягко говорил Крис. — На дворе — ночь…
Девушка начала плакать.
— Во мне есть что-то ужасное. Какой-то порок, какой-то изъян. Я пытаюсь скрывать от окружающих все, чтобы не выдать и это. Но призраки идут за мной, как на маяк. Помните, что кричал хозяин таверны: «Она обречена, она проклята, она принадлежит нам!» Тогда мне было страшно, что он назовет причину, но сейчас я хотела бы знать. Я больше не могу… Что это?!
Крис был потрясен этой вспышкой. Он обнял Карину:
— Маленькая моя, не надо… Скоро все будет позади…
34.
Но путешественники не успели отправиться в дорогу. Рано утром в бодиярском поселении появился отряд мрачных людей в кожаных куртках. Один из комиссаров обратился к Владиславу Трофимову, в котором безошибочно угадал главного:
— Нам стало известно, что здесь находится бывшая королева бывшего Долесонского королевства!
— Нет, мы не знаем, о ком вы говорите!
— Прежде эта особа была известна под именем Карины Аргуновой!
Девушка ни жива, ни мертва, поднялась со своего места.
— Я прибыл по поручению Революционного Комитета! — взял под козырек комиссар. — Ваш муж король Гай Карл Фредерик Долесонский мертв. Королевство провозглашено республикой. Вам необходимо подписать отречение от престола.
Светленцы ни за что не выдали бы путешественников. Но как только прозвучали последние слова, Карина начала прощаться со всеми, как будто боялась опоздать на пожар.
35.
Невеселое это было возвращение.
Карину и Кристофера везли в карете с коваными решетками. Комиссары обращались с ними холодно и дерзко, всячески подчеркивая зависимость их положения и незавидность судьбы. Нигде не задерживаясь, процессия миновала королевство Полуэктоса, Фандорию, мир Гьергивичей, Цегенвею.
Долесония встретила их виселицами. «Революция как страшный сон будет преследовать гугнеатов», — Карина с ужасом созерцала ожившее прошлое своей страны. В столице их ждали разрушенные магазины, следы пожарищ, красные флаги и шеренги марширующих людей.
Их сразу провели в разоренный королевский дворец. Кабинет Гая занимал председатель Временного правительства — Смерч. Услышав это имя, Крис еле заметно вздрогнул.
— Здравствуйте, товарищ Аргунова! — разбойник протянул ей руку.
Карина не пошевелилась. Смерч проигнорировал эту выходку и, щурясь, посмотрел на Криса:
— Не имею чести…
Девушка слабо улыбнулась, поняв что в эту секунду они с Крисом подумали об одном и том же.
— Кристофер Ив, — четко выговорил эсверец, смотря в упор на вождя революции.
— Присаживайтесь, — сказал тот, занимая кресло короля. — Товарищ Аргунова, мы вызвали вас по нескольким причинам. Во-первых, вам необходимо подписать вот это…
Смерч протянул Карине документ, на котором было выведено:
«Я — Карина Долесонская, урожденная Аргунова, отрекаюсь от престола, доставшегося мне после смерти моего мужа Гая Карла Фредерика Долесонского. Отрекаюсь свободно, не по принуждению, а по убеждению в правом деле Революции. Подтверждением чему служит подпись на этом документе и клятва Революционному комитету».
— Какая клятва? — похолодела Карина.
— Всей своей жизнью служить Революции!
— А если я откажусь?
— Вы не понимаете, в какую историю попали? — человек удивленно поднял бровь. — Здесь Революция! И никто не будет уламывать вздорную девочку. Вас не казнили (как поступили со всеми родственниками короля) только из-за того, что ваша миссия — очень удачна. Работа над вашим образом завершена. Вы простая крестьянская девушка…
— Я купеческая дочь! — взорвалась Карина.
— Тем хуже для вас, — прошипел председатель, и пальцы его вцепились в подлокотниках кресла. — Купеческое сословие внесено в список нежелательных элементов нового общества. Но я никому не расскажу вашей тайны. ВЫ — ПРОСТАЯ КРЕСТЬЯНСКАЯ ДЕВУШКА, — революционер сделал ударение на каждом слове, — которую народ избрал Посланницей Мира.
— Это не народ избрал!
— Я повторяю, КОТОРУЮ НАРОД ИЗБРАЛ ПОСЛАННИЦЕЙ МИРА. Вы призываете трудящиеся массы разных стран к борьбе со Злом, истоки которого в неправильном устроении общества.
— Ничего себе! — снова не выдержала Карина. — Это неправда! Я и с трудящимися массами очень мало общалась, а все больше…
— Значит, теперь будете! — оборвал человек. — Я лично сын прачки и конюшего.
— Не в коня корм!
Председатель уставился на Карину холодным пронзительным взглядом. Девушка упрямо вскинула голову. И вдруг зрачки вождя расширились до размера радужной оболочки и как люки опрокинулись внутрь, открывая дорогу в черную бесконечность.
Эсверец вовремя успел подхватить Карину. Он привел ее в себя, и первый раз девушка пожалела, что ее друг — врач. Забившись в руки друга она с ужасом смотрела на того, кто сейчас был в облике вождя революции. Смерч уже смотрел по-обычному, но Карине все равно хотелось выть. Не встречая больше никаких возражений, председатель договорил:
— Сегодня вечером состоится собрание, на котором будут присутствовать школьники, студенты, ученые, солдаты, крестьяне, рабочие. Вам нужно сказать вот эту речь.
Вождь протянул Карине увесистую папку — девушка была не в силах ее принять, и Крис сделал это за нее. Потом путешественников отвели в темницу.
— Когда-нибудь их назовут «Империей Зла»,- сказал Крис, наблюдая за удаляющимися комиссарами.
— И я точно знаю почему, — пробормотала в ответ Карина.
36.
— Похоже, наш единственный шанс выбраться отсюда — прочитать эту галиматью, — печально заметил Кристофер, пробегая глазами написанную речь.
Карина не шелохнулась. Как изваяние просидела она до самого вечера. А когда оставалось совсем немного времени, развила бурную деятельность. Написала три письма. Первое — маме. Второе — Ермолаю Васильевичу Бардову. А один конверт так и оставила неподписанным, белым… Потом приняла ванну. Оделась во все самое красивое, что у нее было.
— Что это вы наряжаетесь? — удивился Кристофер.
— Я обряжаюсь, милый друг, обряжаюсь…
Пришли комиссары.
— Обождите, — сказала она и подошла к эсверцу.
— Крис, спасибо вам за все! — приподнявшись на цыпочки, девушка поцеловала друга.
— Возьмите вот это, — Карина протянула письма. — Если сможете, передайте по назначению…
— Ну, что, ребята, пошли! — последнее было обращено к комиссарам.
Один из них взял папку с докладом. Но девушка не стала принимать ее:
— Милый, я эту песню с детства знаю!
Карина была невероятно возбуждена. На щеках ее горел нездоровый румянец, глаза лихорадочно блестели. Гугнеатке явно не терпелось, чтобы все поскорее началось.
37.
Сотни людей в партере и амфитеатре приветствовали Посланницу Мира. Хлопали и представители Временного Правительства. Речь бывшей королевы должна была окончательно утвердить падение монархии в Долесонии и наметить ближайшую перспективу — Мировую Революцию.
— Здравствуйте, дорогие жители Долесонии, — не по протоколу тепло начала Карина. — Я рада возможности выступать перед вами. Меня представили как Посланницу Мира. Это очень красивое и гордое наименование, но, к сожалению, не совсем верное. Ибо я приехала не с Миром. Я приехала с Войной…
Я родом из Гугнеатии. Вместе с моим другом, эсверцем Кристофером Ивом, мы объехали миры, основанные преподобными магами Хестилотом, Идеквакченбаргборталуи, Ворликием, Тонсильваном, Кирой, Матиасом, Цегенвеем, Гьергичем, Фандором, Полуэктосом, Бодияром. Мы призываем людей на Битву. Но на какую?! Нет, не на свержение правящего класса! А на борьбу с истинным Злом.
Карина зафиксировала какое-то движение слева, но продолжала говорить:
— В моей стране было расшифровано древнее послание, согласно которому Битва со Злом состоится 3 марта 3000 года. Уже сейчас армии многих королевств движутся к плато Никсагора, где назначен общий сбор. Но боюсь, эти войска срочно нужно перенаправить сюда. Ибо Зло пришло в ваш мир!!!
Карина возвысила голос:
— Загляните в Ваши души. Откуда столько ненависти, жажды убивать и разрушать? Качавшие вас в колыбелях матери такими ли видели своих детей? Вас обманули! Провели! И как ловко! Предложили добиться свободы, равенства и братства, о которых говорил Ильвелин, способами, прямо противоречащими его учению. Вам сказали: хватит верить, что вино — это кровь. Попробуйте крови и убедитесь сами!!!
Свет в зале начал меркнуть и одновременно с этим начал нарастать неимоверный гул. Карина уже кричала:
— В моей стране сто лет назад тоже была революция. Ученые до сих пор ломают головы, что это было? Кризис идентификации? Экзистенциональный вакуум? Завороженность тенью? И теперь я знаю ответ на этот вопрос! ДЕЛО В ТОМ, ЧТО…
Раздавшийся грохот заглушил ее слова. То, что происходило дальше, было недалеким будущим уже зародившегося в сознании гьергичей кинематографа. Дико смеясь, председатель поднялся в воздух. Свечи выдирались из мощных светильников и со свистом бросались на людей. Кресла поднимались в воздух вместе со своими седоками и устраивали гонки вперемежку с акробатическими этюдами. Гардины тряслись, заходясь в беззвучном хохоте. А потом в одну секунду все прекратилось. Раз — и нету.
38.
Люди, постанывая, приходили в себя. Не было ни одного, кого не отметила бы ссадина или ожог. Карина и Кристофер оказывали всем медицинскую помощь. Но этим уже не могли ограничиться.
— Что делать? Кто виноват? — то и дело спрашивали их долесонцы.
Утром к ним пришла делегация. Карина приготовилась внимательно слушать, но ей сказали:
— Ваше величество…
Путешественница запротестовала. Но все аргументы, основными из которых были, что она — гугнеатка и будет еще полгода отсутствовать, не возымели никакого действия. Так, Аргунова Карина Александровна была приглашена на царствие в Долесонию.
Делегация удалилась, оставив девушку в глубокой задумчивости. Она долго молчала, а потом, наконец, сказала:
— А вообще это интересно!
И села писать проекты. Крис только диву давался, когда его спутница делилась некоторыми своими соображениями. В какой-то момент он даже сказал:
— Жаль, что ваш государственный ум не достался Эсверии…
Карина медленно, очень медленно положила на стол перо и вышла на балкон. Крис застал ее с сигаретой. Карина курила.
— Что с вами? — спросил он.
— Ничего, — ответила девушка. — Кстати, верните мне письма…
Только что она навсегда простилась со своей мечтой стать королевой Эсверии. Неумолимость женской логики убедила ее и в том, что детей у нее тоже никогда не будет. Зато детище у нее теперь было — ее королевство, ее Долесония!
39.
Следующее дни Карина целиком посвятила формированию кабинета министров. По всей стране глашатаи оповестили население об имеющихся вакансиях: министр финансов, министр культуры, министр науки, министр образования, министр сельского хозяйства и т. д. С пришедшими людьми Карина проводила многочасовые собеседования.
