Гарольд захрипел и рухнул на колени. Сквозь пальцы из раны хлестала кровь. Откинув меч, Франк бросился перед ним.
      — Боже, Гарольд, я не хотел, — цегенвеец словно забыл, с чего все началось. — Потерпи… прошу… я позову Криса… он врач…
      — Никого не надо, — хрипел Гарольд. — Пусть так… Я больше не могу… Ты не знаешь, но я…
      — Не говори, не говори! — взволнованно перебивал его Франк. — Береги силы!
      Гарольд продолжал еле различимо хрипеть:
      — Я был на скале, когда туда отвели Шарлоту… Я все видел… Я знаю тайну фандорского дракона. Дело в том, что…
      Из последних сил рассказал Дюк, что на самом деле происходит на горе. Франк похолодел, поняв, что ожидает местную принцессу. Он опрометью бросился на улицу. Гарольд беззвучно плакал: «Не убивайте дракона… Только не убивайте…»
      Франк побежал к горе, на которой хрустальным мороком возвышался замок дракона. По дороге он встретил Кристофера. Не теряя время на объяснения, он сказал, что в харчевне умирает человек…
      Время для цегенвейского короля превратилось в секунды — они неслись ему навстречу взбесившимися конями. Стемнело. Дождь усилился — никогда прежде не видел Франк такого дождя. Вода вставала стеной, разливалась рекой, гнула к земле. Добравшись до горы, Франк полез наверх, захлебываясь в мутных потоках. Земля размякла, и король то и дело сползал вниз по размокшей глине. Он уже потратил все силы и промок до костей, когда перед ним вдруг взмыла ледяная махина драконьего замка. Сверкающие в отблесках молний грани создавали и тут же разрушали складывавшийся в голове образ жуткого обиталища. Франк дополз до гигантского окна, шедшего прямо от земли. Он заглянул внутрь. И уже внутренний, а не внешний холод продрал его до костей. В огромной пустой зале сидела Сусанна.

      Франк вжался лицом в стекло — сомнений быть не могло. Сусанна Штайн в длинном белом платье жертвы, с цветами, вплетенными в светло-русые волосы, сидела в глубоком кресле. Вокруг горели свечи. Больше ничего не было. И Франк знал почему.
      Цегенвейский король барабанил в стекло и кричал, но его не видели и не слышали. Тогда он выхватил меч, и с силой обрушился на гладь стекла — не последовало грохота рассыпающихся осколков, не раздалось даже малейшего скрежета. Еще и еще раз ударял Франк по заколдованной поверхности, и снова и снова это не принесло никаких результатов. И только сейчас он понял, что может оказаться бессильным. «Но почему Сусанна оказалась здесь? Как это получилось?» — в отчаянии задавал он себе одни и те же вопросы.
      И тут раздался голос… Он был хорошо различим по обе стороны стекла.
      — Как тебя зовут? — спрашивали из глубин замка:
      — Изольда, — Сусанна храбро озиралась по сторонам.
      — Ложш-ш-шь, — прошипел голос. — Но мне все равно. А для тебя даже лучш-ш-ше. Прямо завтра мо-же-еш-ш-шь потребовать себе принцессу. И дня драконом не промучаеш-ш-шься. Умреш-ш-шь…
      — Я не понимаю тебя!
      — А понимать ничего и не надо. Загляни в свое сердце — там давно живет дракон!
      Сусанна пыталась что-то возразить, но шипение становилось все громче:
      — В твоей душе хаос и мрак! Сначала ты позволила себе любить человека больше, чем жизнь. Потом ты решила свести счеты с ними обоими. Но ты проиграла! Потому что сейчас, перед лицом неизбежной гибели, больше любишь жизнь, чем короля цегенвейцев. Но и ее тебе не добиться! Отсюда нет возврата! — торжествовал голос. — Тебе жутко! И ты ненавидишь Франка! За то, что он такой добрый обделил тебя своей добротой. За то, что он такой податливый, поддался не тебе. Ты ненавидиш-ш-шь его… Ненавидидиш-ш-шь…
      Последняя фраза доконала Сусанну. Она закрыла лицо руками. И, несмотря на грохот, Франк услышал ее тихий шепот:
      — Да, я — дракон…
      И тут же ее тело подбросило вверх и стало крутить как юлу. Все члены начали дико искажаться и вытягиваться. Тело прямо поверх белого платья затягивалось металлической чешуей. Лопатки сначала уродливо вытянулись из спины, а потом с шелестом развернулись в перепончатые крылья. Последним деформировалось лицо. И, видимо, это приносило наибольшие страдания. Сусанна закричала, но скоро ее крик перешел в чудовищный рев.
      Прежний голос продолжал змеиться:
      — И последнее. Не думай, что спасла Изольду. Ты сделала все, чтобы убить ее! Потому что твой единственный шанс умереть человеком и снова включиться в цепочку перевоплощений — это умереть в человеческом теле. Если ты умрешь драконом, то попадешь в драконий загробный мир и проведешь оставшуюся бесконечность среди смрада и черных теней…
      Драконье тело Сусанны бросало от стены к стене.
      — …Когда боль в теле перейдет все мыслимые пределы, — голос становился глуше, — ты вызовешь сюда Изольду и сожрешь ее. И не думай, что сможешь противостоять этому. Это слишком страшно быть фандорским драконом…

      В дальнем зале из тела девушки со старушечьим лицом беззвучно вылетала черная драконья душа. Перед гигантским окном продолжал метаться молодой дракон. Наконец, он увидел короля Франка. И новый страшный рев потряс землю. Дракон ринулся к окну и ударился в стекло с могучей силой. Тысячи осколков ливнем обрушились вниз. Ни один не задел короля. Дракон успел загородить его своими крылами.

      Была глубокая ночь, но никто не спал. Тысячи людей с факелами и оружием шли к подножью горы. Фандорцы решили во что бы то ни стало покончить с наследником Раскола. В черном небе плыла белая луна. Дракон сделал круг над людьми, и его тень на мгновенье накрыла каждого.
      Тварь полетела к морю. Огненная процессия потекла следом. Франк торопливо спускался с горы по северному склону, надеясь первым добраться до берега. Карина и Кристофер с трудом пробивались сквозь плотные ряды фандорцев.
      И вдруг все увидели, как дракон бросился вниз на острые скалы. Каменные ножи проткнули его в нескольких местах. Но дракон не умер — слишком живучи были эти древние существа. Нахохлившись, сидел он на выступе, мокром от собственной крови, и смотрел на суетящихся на берегу людей. Те уже устанавливали пушки.
      Раздались первые выстрелы. Снаряды шлепнулись в воду недалеко от берега.
      — Не стреляйте!!! — кричал Франк, бегая от одного орудия к другому. — Это Сусанна!!!
      — Откуда вам известно имя дракона?
      — Не стреляйте!!! Это человек!!!
      — Таких людей и надо расстреливать!
      Снаряды уже взрывались на соседних от дракона выступах. Град из камней и металла сыпался на израненное чешуйчатое тело. С берега доносилось:
      — Чуть левее!
      — Сейчас мы его!
      — Не стреляйте!!!
      — Уберите этого сумасшедшего!
      — Арестуйте!
      — Я был на горе!!! Я все видел!!! Это не дракон!!! Это человек!!! Это Сусанна!!!
      — Залп!
      — Ура!
      Времени не оставалось. Франк забежал в воду и поплыл вперед. Пролетевший над головой короля снаряд раздробил хребет фандорскому дракону и разметал его внутренности.

      Все было кончено с рассветом. Утреннее солнце выжгло с камней черную драконью кровь. Накатывающие волны смыли отпечатки тысячи ног. О замке дракона теперь напоминала только груда битого стекла.
      Карина и Кристофер сидели в бордовом зале вместе с фандорским королем Эдуардом, его женой Терезой и их дочерью Изольдой. Франк не принимал участие в беседе, хотя и сидел рядом.
      — И вот приезжает в наше королевство иноземка, худенькая светленькая девочка, — рассказывает правитель Фандории. — Прослышав про нашу беду, добивается аудиенции и предлагает себя в качестве жертвы. Говорит, что покинула родное королевство единственно в поисках гибели.
      — Она была такая одинокая, такая несчастная, — вступает королева. — Мы, конечно, отказались от подобной услуги.Всем нам бывает тоскливо и хочется умереть. Но стоит прожить всего на день дольше, чтобы понять, что жизнь — великое благо… Но Сусанне удалось переговорить с нашей дочерью.
      — Я и слушать ее не захотела, — вступает в разговор принцесса. — А она как воскликнет: «Милая Изольда, позволь мне умереть вместо тебя. Я больше не могу жить… Я любила одного человека, но он выбрал другую. И теперь вся моя звенящая радость обрушилась внутрь, и маленькими осколками разбитого вдребезги счастья режет и режет мое сердце. Посмотри на меня — в моем лице ни кровинки. Я умираю. Так, позволь мне закончить дни ради чего-то хорошего, светлого, нужного! Умоляю тебя!» Доктор, — голубые глаза принцессы наполнились слезами, — она поправится?
      Все посмотрели на Криса, но он молчал. В соседней комнате на кровати под белым пологом лежало бездыханное тело Сусанны.

      Два голоса плыли над золотым садом.
      — Ты не хочешь вернуться? — спрашивал голос, пожилой и мудрый.
      — Нет! — отвечал голос, молодой и звонкий.
      — Ты больше не любишь его?
      — Нельзя любить источник вечной боли!
      — Странно, — сказал тогда первый. — Любовь задумывалась как источник вечной радости…
      — Наверно, я слишком сильно любила.
      — Нельзя любить слишком!Но вполне возможно, любить явно не достаточно. Даже Бог наш, который есть Любовь, любит нас в самую полную меру, но не слишком.
      И теперь только один голос летит по залитому солнцем саду…

      Все по очереди сидели около Сусанны, которая никак не приходила в себя. После одного из своих дежурств Кристофер отправился к Франку.
      — Вам пора уезжать! Без Сусанны!
      — Это почему же? — удивился цегенвеец.
      — Она начинает новую жизнь.
      — Нет! Я заберу ее в страну, где жили ее родители и ждут друзья!
      — Теперь у нее будут другие родители и друзья. Я более чем уверен, что когда она очнется, то ничего не вспомнит.
      Некоторое время мужчины смотрели друг на друга. Потом Франк, волнуясь, поднялся, а Крис наоборот сел в одно из пустующих кресел.
      — Но ее страна… ее дом… ее предназначение… — цегенвеец никак не мог сформулировать свою мысль.
      — Ее предназначение — смена предназначения.
      — Но здесь она будет совершенно чужая…
      — Посмотрите на улицу! — Крис подошел к окну. — Тысячи людей пришли приветствовать Сусанну. Король Эдвард собирается удочерить ее. Леди Тереза и леди Изольда уже сейчас опекают ее как родную. День, когда Сусанна обрекла дракона на гибель, объявлен национальным праздником!
      — Но философия и физика — это такие разные области… Она здесь не сможет…
      — Она будет здесь недолго…
      — Я обещал ее брату, что буду заботиться о ней!
      — Вы сделали все, что было в ваших силах!
      — За вчерашний день я прожил словно несколько жизней, — Франк выглядел очень уставшим. — Сусанна — необыкновенная девушка… Возможно, меня никто не любил и не любит, как она… И будь на то воля Небес, я был бы счастлив. Но это было бы слишком просто и слишком хорошо. Вы правы, мне нужно уехать. Иначе…
      Франк пожал руку Кристоферу и вышел из комнаты.

      Как только цегенвейский король уехал, очнулась Сусанна. Она была удивительно красива красотой рано повзрослевшего ребенка. Глаза у нее были огромные, ярко-синие. Тоненькие светлые пряди, бывшие чуть темнее у пробора, спускались ниже плеч. Черты лица были несколько вытянуты, как на древних иконах.
      Все забурлило и заликовало в фандорском дворце и за его пределами. Маленькую Сусанну кормили, одевали, задаривали подарками. Любые ее слова, действия тут же становились известными всей стране: «Сусанна попросила воды», «Из предложенных нарядов выбрала зеленое шерстяное платье», «Сусанна поблагодарила короля и королеву за удивительный прием», «Сусанна спрашивает, почему так ярко горит на солнце фандорская гора».
      Король Эдуард был особенно счастлив:
      — Девушки, как я счастлив, что могу видеть сразу трех блондинок!
      Карина и Изольда сидели возле кровати Сусанны.
      — Но если бы дракон был жив, он выбрал бы вас! — обратился монарх к путешественнице. — Золотой цвет ваших волос лучше всего вписывается в канон.
      — Ну, уж нет! — засмеялась Карина. — Дракон ничего бы не узнал, потому что я бы брилась каждый день!
      — И ходили бы лысой? — Изольда непроизвольно дотронулась до великолепных кос, уложенных на голове в замысловатую прическу.
      — Угу, — подтвердила Карина. — Еще бы и моду такую завела. Все бы ходили!
      Три девочки рассмеялись, а король заметил:
      — У вас все равно ничего бы не вышло! Блондинки — это не просто цвет волос. Тут целая философия.
      — Так уж философия! — весело подала голос Карина, забывая, с кем имеет дело.
      — Да, философия, — подтвердил король. — Преподобный Фандор был великим мыслителем. Но в силу известных обстоятельств нам досталось всего три темы для критического осмысления: блондинки, драконы и Второе пришествие.
      Карина смеялась и искала глазами Франка. Его давно не было видно. И это начинало ее тревожить. При первой возможности она спросила Криса.
      — Вы не видели Франка?
      — Он уехал.
      — Как? Когда?
      — Незадолго до того, как Сусанна пришла в себя.
      Карине хватило одного взгляда, чтобы понять, как все было.
      — Это вы заставили его уехать! Но зачем? Я давно замечала, вы слишком много на себя берете…
      Девушка выглядела откровенно расстроенной, и могло показаться из-за того, что:
      — Франк так долго искал Сусанну. А вы…
      Но потом все-таки проговорилась:
      — Не дали нам даже попрощаться…
      И снова:
      — Вы подумали о Сусанне? Что будет с ней?
      — Вам это действительно интересно?
      Карина не слушала, что говорил ее друг:
      — Она полюбит еще сильнее, чем прежде, и выйдет замуж за актера Алика Манковича. У них родится три дочери, Анастасия, Ариадна и Аделаида. Сусанна будет снимать фильмы, в которых сыграет лучший актер всех времен и народов…
      Карина думала о своем.
      — Но как же ее любовь к Франку? Неужели Сусанна разлюбит его?
      — Люди, которых мы любили, навсегда остаются в нашем сердце, и в каждый последующий момент мы уже не можем сказать, что не любим их, — заметил эсверец.
      Путешественники оставили Фандорский дворец. А когда Карина проснулась на следующее утро, Кристофера с ней уже не было.

      Рано или поздно это должно было случиться. Но когда Крис действительно оставил ее, это было ударом. Надеясь, что спутник все-таки появится, Карина медленно собиралась в дорогу. Ее взгляд то и дело скользил по сторонам, а слух фиксировал малейшие звуки.
      Карина поехала одна. Вечером путешественница вошла в подъезд блочного светло-зеленого дома, поднялась на четвертый этаж и позвонила в квартиру 16.
      Она проснулась в комнате, оклеенной селадоновыми обоями с золотистым рисунком. Мебель простых форм была темно-коричневого цвета; потолок и дверь — белыми. Это была ее комната. Почему так получилось, Карина не могла ответить, но знала это наверняка, как и все остальное. Ее собака, спаниелъка Луша, подбежала к ней, виляя хвостом. Ее родители завтракали на кухне. Ей самой было пора собираться в Институт.
      Ты сегодня поздно? — спросила мама.
      Нет, — Карина подивилась собственной уверенности.
      Она не представляла себе ни своего Института, ни как добираться до него. Но когда вышла из дома, ноги сами понесли ее по дороге между заводом и голубым детским садом, вдоль торца девятиэтажного дома, через школьный двор, мимо здания СОЮЗПЕЧАТИ. Как обычно она перешла дорогу в неположенном месте и ускорила шаг, когда на. Дубнинской улице показался автобус номер 677. Одна-единственная мысль не давала ей покоя. Она шла и думала: «Черт, но почему зима?!»
      Сквозь плотные ряды пассажиров к ней протиснулся бывший одноклассник.
      — Привет!
      — Привет!
      — Как дела?
      — Нормально. А ты как?
      — Сессия началась…
      Карина похолодела: «А что если и у меня тоже…» Но потом вспомнила,что эту неделю ониеще учатся.
      Протащившись в рекордные сроки (всего полчаса) через пробку на Дмитровке,автобус выпустил пассажиров у станции метро Петровско-Разумовскаяи нехотя развернулся, чтобы снова бороться со снегом и милиционерами-регулировщиками.Карина и приятель влились в неуклюже раскачивающийся перед входом в метропоток шуб и пуховиков.На эскалатореприятель снял шапку. Его седые у висков волосы казались припорошенными снегом.
      Доехав вдвоем до Менделеевской, они распрощались, и Карина пошла на пересадку. Скоро она уже была на «ВДНХ». Над кассой висели часы. Они показывали 9.20. Все в порядке: от нового выхода до Института Психологии быстрым шагом пять минут. Почему же она все-таки опоздала?
      Когда Карина вошла в кабинет 234, лекция была в самом разгаре. На преподавательском месте сидел Кристофер Ив. Научная руководительница с последней парты укоризненно покачала.
      — Что тут происходит? — шепотом спросила Карина у Дианы,торопливо усаживаясь за свою парту.
      — Е. А. пригласила специалиста из какого-то зарубежного Института, чтобы он прочитал лекцию о связи психологии с другими науками…
      Карина торопливо огляделась. Никто не замечал ничего подозрительного. У серьезного Женивесь разворот тетради уже был испещрен стрелочками, сокращениями и символами, в которых Карина так и не научиласьразбираться. Дальше легкомысленный Вадикполулежал на столе и что-то писал на листочке. Карина могла поклясться, что это не конспект, а стихотворение для Милы.Звезда поэта листала на коленях глянцевый журнал. Умница Юля, мечтательница Аня, интеллектуалка Надя, хиппушка Динавнимательно слушали. Солнышко по имени Танюша, красавица Оля, серьезная Нюта, независимая Лена, веселая Наташа, медлительный Дима, загадочный Слава, приколист Саша, взрослая Оля- все писали.
      Ровно в 10.50 Кристофер объявил конец первой лекции.
      — Мы продолжим через десять минут. Пожалуйста, не опаздывайте.
      Только эти слова и имели хоть какое-то отношение к Карине. Девушка проводила взглядом удаляющегося короля.
      — Чума какая-то!!!
      — Ты о чем? — не поняла Диана.
      — Я об этом человеке…
      — Его зовут Кристофер Ив,- Дианапрочитала имя и фамилию лектора на полях тетради. — А что на тебя нашло, когда ты его увидела?
      Карина не знала, как ответить на этот вопрос. Внезапно она поняла, что происходящее — лишь сон. Девушка незаметно ущипнула себе, но память услужливо оживила соответствующее телесное ощущение. Оставалось ждать, когда сон закончится сам. Но что-то Карине подсказывало, что этого не произойдет. Надо было просыпаться самостоятельно. Но как?
      Началась вторая пара. Перед ее началом Елена Алексеевна привела двух своих аспиранток, чтобы они тоже прослушали лекцию иностранного гостя. Кристофер Ив вывесил на доске схему и принялся объяснять: «Предлагаемая модель позволяет отследить взаимные переходы между психологией и…»
      «Как же проснуться? — билось в голове у Карины. — Сон — это некий целостный образ. Возможно, его нарушит внимание к деталям». Девушка полистала страницы тетради, начиная читать с разных мест. Никакого эффекта! Она принялась разбирать сон на логические несоответствия. Да, это ее научная руководительница, ее Крис, однако класс сильно отличался от прекрасно оборудованного кабинета в Гугнеатском дворце. Неожиданно Карине пришла в голову мысль, что если она выйдет к доске и встанет на голову, то обязательно проснется. Но от такой перспективы ее даже пот прошиб.
      Скоро, катастрофично скоро, Кристофер дочитал лекцию и предложил задавать вопросы. Студенты робко молчали. Это приближало момент ухода гостя. Однако единственный вопрос, который вертелся в голове у Карины, был: «Случалась ли революция в Долесонии?» Правда, спросить это было все равно, что встать на голову посреди класса.
      — Что же, — сказал Кристофер. — Я был очень рад прочитать лекцию в таком известном ВУЗе,как Государственный Университет Гуманитарных Наук.Уверен, в ближайшем будущем мы встретимся с вами на международных конференциях. Желаю удачи!
      В голосе Криса Карина с ужасом различила английскийакцент. Эсверец убрал в саквояж свои записи и карты. Словно во сне Карина наблюдала, как лектор и Елена Алексеевна покидают кабинет.
      — Кариныч, ты пойдешь в столовую? — спрашивала Диана,ища в сумке кошелек.
      — Я? Я не знаю! — Карина сорвалась с места и побежала.
      Кристофер и преподавательница не успели далеко отойти, и Карина налетела на них на лестнице.
      — Мистер Ив, — Елена Алексеевна взяла девушку за руку, — разрешите представить вам мою студентку, Карину Аргунову. Несмотря на сегодняшнее опоздание, она уже успела зарекомендовать себя как серьезный исследователь.
      Крис посмотрел на Карину с любезным вниманием иностранца, которому приходится верить на слово, что перед ним русский,который не пьет водку и не якшается с медведями.
      — Очэн приятно-у, — сказал он, и Карина поняла, что все пропало.
      — Кариныч, да что с тобой? — сострадательно спросила Диана,когда девушка вернулась в класс. — Мы тебя ждали-ждали в столовой. А ты так и не пришла. Поешь, пожалуйста!
      Подруга протянула ей пирожок.
      — Спасибо, Дианыч, — с трудом выговорила Карина.
      — Атас, ребята! Училка идет! — с этими словами в класс вошел бородатый дядечка с веселыми глазами. Это был преподаватель по экспериментальной психологии — Игорь Олегович Александров.
      — Слышал, у вас сегодня лекцию читал Кристофер Ив. Ну, как?
      — Интересно!
      — Классно!
      — Здорово!
      — Все верно. Это мировая величина. Елена Алексеевна — большой молодец, что смогла пригласить его к вам! Я давно уже слежу за работами Ива. Думаю, они сыграют ведущую роль в смене парадигмы. Помните «Структуру научных революций» Томаса Куна?… Карина, что с вами?
      Девушка не заметила, что, вцепившись в волосы, раскачивается на стуле:
      — Скажите, пожалуйста, а каким годом датированы самые ранние работы Кристофера Ива?
      Игорь Олегович на минуточку задумался:
      — Около десяти лет они появляются в различных изданиях. Последняя из них «Мир после Раскола» — самая потрясающая. Она вышла по материалам конференции, которая проходила четыре месяца назад в Париже…
      «Но это же невозможно! В это время мы плутали по долесонским болотам!!! — внутренне вскричала Карина, а потом очень медленно проговорила: — Все это может быть правдой, если происходящее — реальность, а сном было мое Путешествие…» На улице с шумом проносились машины. У Милы зазвенел пейджер. Девушка хмыкнула, прочитав пришедшее сообщение.
      Карина обвела взглядом стены кабинета. Сергей Бодров-младший смотрел с постера лучшего фильма 1997 года. Черно-белая фотография Юрия Шевчука отражала исполнительский надрыв, репродукция картины Карла Брюллова «Наездница» над учительским столом чуть покосилась.
      «То была просто фэнтези. Урсула ле Гуин for ever. Чем кончилась та история, я не узнала, потому что прозвенел будильник. Мне остается только решать самой, куда попадут герои дальше. Но это будет просто выдумка!…» Карина почувствовала подступающие слезы…
      «…Тебе почти двадцать лет, а ты как подросток ищешь спасения в фантазиях! — принялась она отчитывать саму себя. — А все из-за страха перед жизнью. Каринушка, чего ты боишься? То, что все идет не так, как ты себе представляла? Но можешь ли ты сказать, что тебе не везет? Нет!…»
      Карина почувствовала, что это уже не она с собой разговаривает, а чей-то забытый голос ведет с ней беседу. Девушка тряхнула головой. Ее отражение расплылось в черном стекле вагона метро. Она ехала к бабушке. Карина достала из рюкзака книгу, которую читала последние дни — М. Кундера «Вальс на прощание». Имя автора казалось девушке смутно знакомым. Карина раскрыла книгу: " «…Развернись на настоящее! Почувствуй его! Ты либо прячешься в иной реальности либо стремишься к намеченной цели, не замечая ничего вокруг. Я даже верю, что ты добежишь. Но почувствуешь ли ты себя счастливой, зажав в ладонях крошечный результат, и имея за плечами бестолково прожитую жизнь?… Сейчас ты приедешь к бабушке…»
      Девушка вздрогнула и захлопнула книгу. Поезд стоял на нужной станции. Карина в два прыжка выскочила из вагона. На переходе к ней привязался какой-то пьяница:
      — Ты не жалей, что лишилась Землянички. Путешествие на этом не заканчивается. Ты по-прежнему едешь на белой лошади по этапам в развитии собственной души. Встречаешь тех же драконов, принцев, колдунов. Внешний план жизни не больше, чем декорация для отвода глаз. Подлинные спектакли разыгрываются в душах людей. Архетип должен быть осознан…
      Карина с силой выдернула руку и побежала вверх по эскалатору. Она выскочила из метро «Октябрьская» как раз напротив памятника архетипу отца. Справа над ларьками уже виднелись усы троллейбуса. Через несколько секунд Карина плюхнулась на сиденье возле окна.
      — Следующая остановка «Первая Градская больница», — произнес водитель по громкой связи, и вместо того, чтобы остановиться на этом, продолжил. — Знаешь, Карина, это так странно целый день объявлять остановки. Мне бы хотелось объявлять точки роста или, иначе говоря, бифуркации…
      Девушка больше не дергалась.
      — …Мне бы хотелось в начале каждого маршрута делиться со всеми истиной — добиться просветления можно и за одну секунду, — говорил водитель. — Правда, для этого необходимы огромные усилия, на которое способны единицы. Остальных ведут к совершенству более длительными путями. Порой, конечно, хочется удавиться от всего, что происходит. Но смерть, как ты понимаешь, лежит в совершенно иной плоскости, чем жизнь. А жизнь не оставляет другого выхода, как стать святым…
      Карина сидела, прислонившись виском к холодному стеклу. Когда она вышла на остановке «Универмаг «Москва», то чувствовала себя другим человеком. Путешественница вдохнула полной грудью морозный воздух и пошла навстречу сияющим витринам универмага.
      В переулке от самовольно установленных ракушек отделились три фигуры. Это были мужчины лет тридцати. Тот, что стоял в центре сказал:
      — Куда спешишь, красавица?
      Карина поняла, что спешить действительно больше некуда. В руках того, что был слева, мелькнул нож. В последние секунды она успела подумать: «Смерти нет, есть только боль. Но что же они творят над собой?!»

      Карина очнулась в темноте. И была странно серьезна и легка. Она приготовилась идти… Но обнаружила, что недалеко от нее спит Кристофер. Мельхиор и Земляничка пасутся на лунной поляне.
      Утром Карина и Крис двинулись в путь. Дорога вывела путешественников к бескрайнему полю, заставленному стеклянными шарами, в которых спали люди.
      — Что это? — Крис недоуменно качал головой.
      — Королевство Полуэктоса, — ответила Карина, знавшая это на удивление точно. — Здесь все живут в реальности сна.
      — Я помню, был Маг, который изучал сновидения, но чтобы все зашло так далеко!
      — Слишком далеко… Полное включение в объект лишает возможности его изучать.