Дневник «Норд-Оста»

– Не тебе решать, как мне поступать. Ты думала здесь пересидеть с этим щенком и спокойно уйти домой? Не получится красавица.

Он начал противно и мерзко смеяться, было неприятно слышать этот ехидный смех. Я решила молчать и не отвечать на вопросы. Моё равнодушие разозлило боевика, и он встряхнул меня за воротник как котёнка.

– Говори тварь, или я за себя не отвечаю.

Достав из внутреннего кармана охотничий нож, он пригрозил им. Потом рукой со всей силы ударил по лицу. Стало обидно за свою беспомощность. Я терпела, молчала, но внутри бушевала не буря, а самый настоящий ураган. Не выдержал Женька, поднявшись, он со всей силы ударил чеченца ногой в колено.

– Не трогай её! – сказал он громко, и вскочил в стойку как настоящий боксёр.

Чеченец взревел от боли, и я увидела в его глазах львиную злобу.

– Ах ты, щенок, да я сейчас тебя на куски разрежу.

Я упала на пол и схватила его за ноги. Ещё чуточку, и он бы нас с Женькой убил, не раздумывая. Вмешался другой боевик, который внезапно пришёл, показывая своим видом, что он старший.

– Не трогай мальчика Закир! – сказал он голосом, не терпящим возражений.

– Дети здесь ни при чём, и мы многих освободим.

– Аслан, что ты говоришь? Из этого щенка через несколько лет вырастет солдат, который с оружием в руках будет воевать против нас.

– Вот вырастет, и возьмёт в руки оружие, тогда мы с ним как мужчины поговорим. А пока не трогай ребёнка!

– Не забывай Аслан, что этот мальчишка может быть сынком

какой-нибудь шишки из правительства и мы сможем его обменять на кого-то из наших братьев. Или же взять хороший выкуп. Деньги, особенно доллары, ходят во всех странах мира. Имея деньги, мы сможем купить много оружия для наших людей.

– Ты прав Закир, но не забывай, такая спешка, нужна в двух случаях. При ловле блох… Мы затеяли очень серьёзное дело и наша святая обязанность всё довести до конца. Нам необходимо умение быть хитрее противника. Ты думаешь, что русские дураки и сидят, сложа руки? Нет, брат, мы уже наделали достаточно глупостей и сейчас не стоит размениваться на пустяки. Иди лучше и помоги присматривать за заложниками, а с этими я сам разберусь.

И он по-дружески, похлопал чеченца по плечу.

– Помни, зачем мы сюда пришли и какая наша главная цель!

– Хорошо Аслан, я всё сделаю не переживай, прости мне мою несдержанность!

Нас с Женькой повели по длинному коридору. Из носа у меня текла кровь, и я чувствовала, как он распух от удара боевика. Чеченец протянул носовой платок, чтобы я вытерла кровь.

– Кто охраняет детей? – спросил Аслан, когда мы пришли в зал.

– Тамара охраняет. С ней есть женщины, – сказал мерзкого типа чеченец.

Он всё время шмыгал носом, и тёр его рукой. Часть лица у него была в порошке белого цвета. Меня это удивило, и я присмотрелась к нему внимательно. Глаза водянистые, неестественная улыбка, не может стоять без движения. Как заведённый волчок, крутится в разные стороны – наркоман, сделала я вывод.

– Сколько детей в заложниках? – спросил Аслан.

– Всего у нас – 137 детей под охраной, – ответил на вопрос старшего боевик. Мы поместили их отдельно, чтобы они не так шумели.

– Отведи этого пацана туда, и усильте охрану детей двумя мужчинами. Понял? Выполняй, и хватит кайфовать. Не надоела наркота?

– Не-а, – ответил этот урод, и достал из кармана маленький пакетик.

Я не хотела отпускать брата, но чеченец силой вырвал его из моих объятий.

– Женя, Женечка, ничего не бойся, – крикнула я ему вслед. – Нас обязательно спасут, не теряй надежды!

– Спасут, спасут, – скривился как клоун боевик и рассмеялся диким хохотом.

Смех его был похож на лай бездомной собаки, противный и отталкивающий. Он хотел потрогать мою грудь, но я отбила кулаком его руку и показала всем своим видом, что готова постоять за себя. С грустными глазами я смотрела вслед брату, понимая, что могу живым его не увидеть. Стало больно в груди, и я горько заплакала».

Глава 11

По пути в больницу я купил Оле фрукты и цветы. Решил ей не звонить и сделать сюрприз. Настроение было хорошее и сердце с радостью ждало предстоящей встречи. В автобусе было не многолюдно, и я с удовольствием разглядывал осенние пейзажи. Москва радовала своим великолепием. В душе я, конечно, как и каждый москвич, гордился тем, что живу в столице. Огромное количество событий, знакомств и масса других вещей, которые происходили в течение одного дня. Моя работа приносила удовольствие. Пускай я не главный редактор и даже не его заместитель, но какие мои годы…

Когда вышел из автобуса, то практически не заметил, как с шага перешёл на бег. Расталкивая прохожих и прикрывая букет цветов, я летел на крыльях любви! В регистратуре узнал, что Оля лежит на четвёртом этаже. Не стал ждать лифта, я побежал по ступенькам наверх. Пациенты и обычные посетители улыбались мне вслед, видя с какой скоростью, бежит молодой парень с цветами. На четвёртом этаже чуть было не сбил с ног медсестру с медикаменты. Извинившись перед женщиной, я старался усилием воли успокоить сердцебиение глубоким дыханием. Перед дверью палаты поправил взъерошенные волосы и постучал.

– Мои любимые розы! – воскликнула она, когда увидела меня в дверях.

Я с торжественным видом вручил букет цветов. Обнял осторожно и поцеловал.

– Сашенька, наконец-то ты пришёл! Я уже хотела тебе позвонить. Где ты был так долго?

– Не хотел тебя тревожить и по правде зачитывался твоим дневником.

– Правда?

– Правда, ну давай не об этом. Как ты себя чувствуешь? Что говорит врач?

– Врач, – сказал Саша, – что ещё неделю придётся провести в больнице. Ранение не тяжёлое и я уже иду на поправку.

– Слава Богу! Как самочувствие, после пережитого стресса?

– Уже лучше, правда бывает страшно до сих пор, и я вздрагиваю от каждого стука в дверь. Такое впечатление, что чеченцы рядом и в любой момент всё повторится.

Оля закрыла руками глаза и заплакала.

– Не обращай внимания Сашенька, как только закрываю ночью глаза, так вижу минуты захвата. Взрывы, автоматные очереди, плачь, мольба о пощаде. Невозможно спокойно об этом говорить. В одно единственное мгновение прощаешься с жизнью и с тем, что в ней дорого и свято.

Я обнял Олю и прижал покрепче к себе. Было слышно, как громко стучит у неё сердце и я на короткое мгновение ощутил, то, что она чувствует.

– Жаль, что меня там не было вместе с тобой, вдвоём мы бы нашли выход.

– Да нет, не придумали бы ничего. Геройствовать хорошо дома, перед экраном телевизора или же с книгой в руках, а на самом деле, всё совсем по-другому. Когда на тебя направлено дуло автомата не до геройских поступков. Думаешь об одном, выстрелит или нет?

В этот момент постучали в дверь и Оля непроизвольно вздрогнула. Пришёл доктор и сказал, что мне пора уходить, а больной делать уколы. Я простился с Олей и сказал, что завтра её проведаю. Уходил я с тяжёлым сердцем, понимая, что девочка пережила за три дня. Домой я возвращался без настроения.

«Надо приехать – думал я, – и хорошо выспаться. Оставлю все разговоры с бабушкой на завтра, сам лягу спать»

Утром проснулся рано, и захотелось сделать зарядку. Бабушка приготовила на завтрак оладьи и уже ждала меня на кухне, чтобы поговорить и узнать об Оле. Я её успокоил и сказал, что в течение недели её выпишут из больницы, и она придёт к нам в гости.

– Как она себя чувствует? – спросила бабушка.

– Ты знаешь гораздо лучше, хотя сказывается пережитый стресс. Лицо бледное, уставшее, она вспоминает своё заточение со слезами на глазах.

– Ты чаще Саша навещай её, она как никогда сейчас нуждается в твоей поддержке. Возьмёшь оладьи и угостишь. Может мы вдвоём, её проведаем?

– Да нет, бабуля, не надо. Ей сейчас лишние эмоции ни к чему. Ты увидишь её, начнёшь плакать, жалеть. Пускай спокойно выздоравливает.

– Хорошо, хоть мне, и хочется её навестить, но я воздержусь!

– Я в обед поеду к ней, сейчас надо в редакцию.

На работу я приехал как раз к летучке. Послушал очередной втык шефа подчинённым и заглянул к Валерке на кофе. Он был большой мастер по свежим анекдотам, и пока парочку не рассказал, не отпускал. Вышел я от него и решил заглянуть к Александру Ивановичу. Он довольно хорошо меня встретил, и мы с ним обсудили мою статью о террористах.

– Идея, у тебя не плохая Саша, но что с дневником? Ты поговорил с Олей?

– Пока ещё нет, но сегодня всё точно узнаю.

– Хорошо, друг мой, удачи тебе и привет Олечке передай!

В больницу я быстро приехал, время было обеденное, и мы могли обо всём спокойно поговорить. Я набрал по мобильному телефону Олю и сказал, что жду её внизу.

Оля вышла на крыльцо больницы, и непроизвольно зажмурилась от солнца. Она была одета в светлый халат, и одной рукой держалась за плечо. Осторожно обняв её, я помог сесть на скамейку.

– Ты не замёрзнешь?

Оля отрицательно покачала головой, и с грустью спросила:

– Ну, Сашка рассказывай, какие там новости?

– Новости Олечка главные на сегодняшний день это захват театра. По всем каналам передают подробности и не скоро об этом забудут. В газетах целые страницы посвящены этому. Интервью с заложниками, родителями, детьми.

– Ты знаешь, в больницу тоже приходили журналисты и расспрашивали. Нет желания говорить об этом и вспоминать.

– Если не хочешь, то мы поговорим в другой раз.

– Нет, ты знаешь мне просто необходимо высказаться, столько накипело за это время.

– Хорошо, тогда давай с самого начала и старайся ничего не пропускать.

– Да ты и так читал дневник и многое знаешь.

В этот момент она достала ещё одну тетрадь и сказала:

– Вот держи, это продолжение моих приключений.

– Как продолжение? Ты, что не всё написала в дневнике?

– Нет не всё. В тетради начало, а здесь уже о том, что было дальше.

– Ты до конца не прочитал?

– Пока нет, но читаю с большим удовольствием Олечка, тем более, что мне дали задание в редакции написать об этих событиях статью.

– Даже так? – удивилась Оля. – Тогда я правильно сделала, что написала.

– Ты прямо Дарья Донцова или же Александра Маринина! Я когда читал, не мог оторваться! Из тебя получился бы не плохой романист!

– Ты смеёшься надо мной?

– Да нет, ну что ты, – и я крепко обнял её и поцеловал.

– Когда читаешь, создаётся впечатление, будто сам там находишься. Картинка – живая, яркая. Много деталей и хороший грамотный слог.

– Я писала по ночам, боялась, что заберут тетрадь и прятала её. В дневнике не всё, что нам пришлось пережить. Там не было необходимого количества бумаги.

– А, что же там ещё происходило, расскажи.

– В тетради продолжение, вторую часть я дописала в больнице. Попросила у медсестры тетрадь и уже более спокойно старалась писать. Свои выводы я сделала, когда разговаривала с террористами.

– А ты что с ними общалась?

– Да, не много. Переживала за брата и сама напросилась к женщинам, которые охраняли детей, в помощники.

– А, – а, – а, – протянул я, – тогда понятно. Я ещё об этом в дневнике не читал.

– В этой тетради прочитаешь, только давай не говори об этом маме и отцу, хорошо?

– Не знаю, зачем я это всё написала? Не могу понять? Рисковала жизнью, как партизанка на войне, – сказала Оля и задорно засмеялась.

– Ах, ты моя Мата Хари, – сказал я, и погладил нежно Олю по волосам.

– В больнице человек пятьдесят из театра. Люди не общаются, большинство угрюмы и молчаливы. Раньше я никогда не испытывала желание к таким литературным опытам, а тут на тебе. Сама удивлялась, но писала с большим удовольствием. Мне кажется, что за эти дни повзрослела лет на десять.

И она начала с умным видом вертеть головой в разные стороны.

– Не на десять, а на пятнадцать, – сказал я и залился от смеха.

Оля поняла, что перегнула и засмеялась вместе со мной.

– Родная моя, вот теперь я узнаю тебя, – и ещё крепче обнял её. – Ты такая же, как прежде.

– Уже я чувствую себя лучше, хотя плечо болит, особенно по ночам. Когда пустили газ, я потеряла сознание. Начался штурм, люди бегали в панике, не зная где спасаться и куда бежать.

Она поникла и грустным голосом сказала:

– Приходи завтра, ладно?

– Конечно, конечно, я приду, может, что-то тебе принести?

– Да нет, ничего не нужно, ещё мама придёт и Женька. Читай тетрадь, если что, звони. Бабушке привет передай, как там она поживает?

– Спрашивает о тебе каждый день, я ей не говорил, что ты ранена.

– Ну и правильно, не зачем её волновать. Ну, всё пока, до завтра.

Она поцеловала меня и медленно направилась в больницу. Я проводил её нежным взглядом, точно зная, чем буду заниматься сегодня вечером.

Глава 12

Дома меня встретила бабушка и прямо с порога давай расспрашивать об Ольге.

– Не спеши, дай хоть раздеться, – сказал я ей. – Всё с Олей в порядке. Уже скоро будем встречать из больницы.

– Ужинать будешь?

– Буду, только руки помою.

На кухне мы, молча поужинали, и уже в зале за чашкой чая я рассказал об Оле. Придумывал подробности, на ходу, чтобы хоть как то её успокоить. Она очень внимательно меня слушала и не перебивала.

– Я смотрела по новостям, – сказала она. – Хотя конечно это одно, но вот быть там, совсем другое. Бедная девочка. Увидеть такое своими глазами. На это способны только храбрые люди. Ты знаешь Сашка, что тебе повезло с будущей женой.

– Бабушка, мы с Олей даже не говорили об этом.

– Рано или поздно, всё равно поговорите, поверь мне. Ты же любишь её?

– Конечно, я люблю её, и не представляю, что было бы со мной, если с ней случилось несчастье? Даже страшно об этом подумать.

– Сколько ей ещё лежать в больнице?

– Неделю точно.

– Слава Богу! – сказала она и налила в чашку чай.

– Бабушка, что-то ты в последнее время часто вспоминаешь Бога.

– А как же внучек жить без Веры, Надежды и Любви? Нам дана жизнь один раз и она, к сожалению, слишком быстро проходит. Не успеваешь оглянуться, а уже старость. Вот хочешь, я тебе расскажу не большую притчу о том, как человек встретился с Богом? Раз уж мы затронули эту тему, послушай. Жил, когда-то Саша – миссионер, который прославился на весь Христианский мир тем, что обратил к вере очень много разных людей. Ему приходилось бывать в самых забытых уголках нашей земли. И вот однажды его корабль причалил к небольшому острову, на котором жил один человек. Миссионера поразили его ясные глаза. Но ещё больше удивило то, что этот человек, никогда и ничего не слышал о Боге. И он долго и горячо проповедовал ему Слово Божие. Во время беседы этот миссионер видел, что никто и никогда так его не понимал и с таким усердием не слушал. После он рассказал ему об основных молитвах. И они вдвоём помолились. В конце дня миссионер был доволен проделанной работой и спокойно отплыл от острова. Но тут он увидел великое чудо! Кто-то, шёл по воде к кораблю. Точнее не шёл, а можно сказать бежал! В великом страхе миссионер упал на колени, уверенный в том, что видит божьего ангела или же самого Бога! И тут из уст человека, который не просто шёл по воде, а бежал, он услышал: «Эй, приятель не торопись! Я забыл последнюю молитву. Ты не мог бы ещё раз повторить её?» Вот такая притча. Да ты я вижу, засыпаешь уже? А ну давай иди отдыхать.

С трудом передвигая ногами, я направился в свою комнату. Не раздеваясь, так и рухнул на диван и сразу отключился. Ночью мне снились удивительные сны. Я смеялся, летал во сне. А потом на необитаемом острове я встретил человека, который всё понимал и даже ни разу не возразил мне. Мы с ним долго и оживлённо беседовали, и на душе было легко и спокойно. Тут появилась Оля, её брат Женька, родители, террористы и всё перемешалось. Самое интересное это то, что тот человек стоял на песке, а все остальные люди его не замечали. Они разговаривали между собой, спорили, ругались. А это человек стоял в центре и просто мило улыбался, наблюдая за этой картиной. Такой улыбки я больше никогда и нигде не встречал. Невозможно было отвести взгляд от голубых глаз, из которых исходило необыкновенное тепло и любовь. Наконец-то люди заметили его и обступили. Тут же к нему потянулись десятки рук, с просьбами о помощи.

– Помоги нам, помоги нам, – повторяли люди.

Огромная Вселенная находилась в этих глазах, в этом удивительном и необыкновенном человеке. Я начинал понимать, что это – Он! Это Он! Творец Мира и Создатель! А я всего лишь маленькая песчинка в океане житейских будней.

Проснулся я рано и хорошо отдохнувшим. Голова была свежая, и я чувствовал, что сон пошёл на пользу. Я вспомнил, что мне приснилось, и задумался.

«Всё-таки интересно устроена жизнь, – начал я свои философские размышления, в ванной комнате чистя зубы. – Днём происходят одни события, а ночью во сне, чуть ли не разговариваешь с Богом!» В том, что это был Он, я уже ни капли не сомневался. Правда, лицо, я совсем не мог его вспомнить. Оно смазывалось на общем фоне кипящих событий. Глаза, взгляд, улыбка. От одних воспоминаний в душе начинали происходить необъяснимые изменения. Становилось легко и радостно. Как будто за спиной выросли крылья, и я могу летать. С таким настроением я и поехал на работу.

Александр Иванович встретил меня тепло и приветливо. Он как старая акула пера чувствовал довольно впечатляющий материал. И без особых предисловий спросил:

– Твоё мнение Саша, о записях в тетради?

– Над этим материалом стоит потрудиться, и можно написать повесть или же даже детективный роман.

– На повести или романы друг мой, у нас просто нет времени. Готовь статью и на этом точка. Время идёт, и мы не имеем права затягивать с материалом. Это актуальная тема, а мы ещё ни одной статьи не напечатали.

– Вы знаете, если так, тогда можно сдавать в набор даже в рукописном виде. Внести корректорские правки и всё. Написано мастерски и довольно занятно. Я по правде давненько не читал ничего подобного.

– Так может, возьмём Ольгу к нам на работу? После того как она выпишется с больницы, на твоё место, что скажешь?

И он довольно ехидно улыбнулся.

– Шучу я, шучу.

И он по-дружески обнял меня.

– Ты знаешь, я очень ценю твою журналистскую хватку, которая в нашем деле просто необходима. А она у тебя есть. Не совсем на должном уровне, но задатки не плохие. Сколько тебе ещё надо времени на статью?

– В течение этого дня я сделаю и принесу.

– Вот это другой разговор! Не так уж и много нужно для удачной статьи. Первое – это сюжет. Он у тебя есть. Второе – это умение изложить и преподнести читателю, да так, чтобы он не мог оторваться. И последнее – это выводы, которые не должны расходиться с общественным мнением. Ты согласен, или нет, со мной? Тогда давай за работу и вечером жду.

Я вернулся домой и до вечера писал статью. Оля позвонила, и я ей сказал, что не смогу сегодня приехать. Она расстроилась, но отнеслась с должным пониманием. Попросила, чтобы я ей обязательно дал прочитать этот материал. Уже под вечер я отвёз статью в редакцию и с замиранием сердца стал ждать мнение шефа. Он читал внимательно, иногда делая правки карандашом, и с одобрением кивал.

– Ты хорошо потрудился, – сказал он, и протянул руку. – Вот так бы каждую статью писал, тогда точно бы не сидел в разделе новостей. Молодец! – сказал он громко, – можешь ехать домой, отдыхать.

Он налил в стакан минеральной воды и, запивая таблетку, выпил.

– Ох, и замучили меня эти лекарства. Жена прохода не даёт, следит за тем, чтобы я регулярно их принимал, и не забывал. А у меня в голове другие проблемы.

Он махнул рукой и уселся за стол.

Домой я вернулся поздно и сразу лёг отдыхать. Настроение было не плохое и единственно, что меня по – настоящему беспокоило это здоровье Оли. Ранение. Где и при каких обстоятельствах она могла его получить? Дневник! Конечно, в нём все ответы на интересующие меня вопросы. Читать уже не было сил, и я решил завтра обязательно продолжить чтение. Оставалось листов десять, их я не успел прочитать и вторая тетрадь. «Всё прочту завтра», – и с этими мыслями я выключил бра, и уснул.

Глава 13

На следующий день, чтобы дома не сидеть, я решил отправиться в парк, и на природе продолжить чтение. Перекусив на скорую руку, вышел из дому. Погода стояла потрясающая! Приятный лёгкий ветерок давал в полной мере насладиться осенью. Как написал поэт:

«И осень огненный парик, срывает ливневыми лапами…».

Я шёл, не замечая прохожих, радовался жизни, как самый счастливый человек. По дороге мне попался не большой парк, и я решил найти скамейку, чтобы уединиться. С замиранием сердца открыл дневник и начал с интересом читать:

Страницы дневника:

«Лица чеченцев закрыты тёмными повязками. Не сразу можно было разглядеть, кто скрывается за маской, мужчина или женщина? «Какие-то они странные, – думала я, занимая одно из кресел, – неповоротливые, толстые, почему так?» И я начала более детально изучать обстановку. На них одет, дополнительный пояс. Взрывчатка! Меня бросило в жар, и я вытерла пот со лба. Кошмар и абсурд этой ситуации мешал сосредоточиться.

В зале горел не очень яркий свет и, создавалось впечатление, что мы находимся в бомбоубежище. В проходах стояли бочки с водой и люди толпились в очереди, чтобы напиться. Эти наглые чеченские рожи разрешали выпить кружку воды. Не больше. Многие люди спали, остальные сидели в тягостном унынии, молча склонив головы. Чеченцы, ходили между рядами, и внимательно наблюдали за происходящим. Их командир громко разговаривал по сотовому телефону и вызывающе смеялся на весь зал. Он похож был на злобного Мефистофеля, для которого не составляло труда взорвать всё, и при этом самому уцелеть. Не хватало театральной шпаги и чёрного плаща.

Мужчины со злобой посматривали на оружие боевиков, в их взглядах проскальзывала лютая ненависть. Казалось, что если боевики хоть на секунду замешкаются, то ситуация сложиться не в их пользу. Хотя всё это только мои предположения. Каждый человек в первую очередь думает о своей безопасности, о сохранении жизни близких людей. Героев, к сожалению, не осталось. Я размышляла, стараясь отвлечься от грустных мыслей. Обстановка была крайне угнетающая. Даже не от страха, хотя конечно он присутствовал, скорее от беспомощности. Я не раз смотрела по телевизору о том, как захватывают заложников. Даже читая газеты и журналы, становилось жутко, когда гибли ни в чём неповинные люди и им не могли помочь. Чак Норрис, Брюс Ли, Рэмбо. Герои Голливудских боевиков. Хотела бы я посмотреть на них здесь. Я улыбнулась краешком губ. Слёзы на лице высохли, и я поняла, что необходимо что-то предпринимать. Просто так, я не собиралась отдавать свою жизнь. Не хватало информации, это угнетало больше всего. Я начала вспоминать всё, что доводилось читать, в надежде на то, что вспомню ценное и важное. Правительство предпринимает шаги к спасению, хотя, что им до моей жизни…

Если ничего не получится с освобождением заложников, все спишут на военных, которые не успели, хорошо подготовится к операции. Все погибнут, а родственникам принесут официальные соболезнования, только и всего.

«Вот дура, о чём я думаю!» От таких мыслей на сердце давил груз и становилось дурно.

«Нет. Стоп. Нельзя допускать негативных мыслей. Только позитивные мысли должны присутствовать в этой ситуации. Думай о позитиве, светлом и добром», – заставляла я сама себя. Вспоминала события, которые особенно, запечатлелись в памяти, искала душевные моменты, чтобы воспрянуть духом. Ужасно хотелось кушать, и порой эти мысли сбивали весь позитивный настрой. Я вспомнила бабушкины пирожки…

Какие же они вкусные, особенно после того, как их только вынули из духовки. Надо будет обязательно научиться печь. В желудке от этих мыслей заиграла оперная симфония. О еде нельзя думать, нельзя.

Хорошо рассуждать на сытый желудок, но на пустой не очень. Ага, что-то начало происходить, так как чеченцы забегали и засуетились. Сердце начало так сильно стучать, что я невольно положила правую руку на грудь, чтобы успокоить набегающее волнение. Кричат, ругаются, между собой. Это не может не радовать, когда в стане врага паника! Ура!

Плохо когда не знаешь язык и не можешь понять, о чём идёт разговор. Как они понимают друг друга? Чеченский язык шёл вперемешку с грузинским, русским.

Внезапно прозвучали выстрелы, один, второй. Кто-то смог сбежать из театра, услышала я. На душе стало теплей от того, что людям удалось вырваться на свободу, и рассказать о нашей трагедии. От этих мыслей я машинально опустила голову вниз и улыбнулась.

– Ты, что собака русская смеёшься? – сказал один из боевиков, подходя ко мне.

Передёрнув затвор автомата, он направил дуло прямо мне в лицо, и с угрозой в голосе прошипел как змея:

– А ну выходи сюда сука, блядь русская!

Я поднялась, колени подкосились, ноги моментально стали ватными, непослушными. Прощаясь с жизнью, я закрыла лицо дрожащими руками.

– Руки за голову, за голову сука! – крикнул бородатый боевик.

Я подняла руки, и он тут же дулом автомата толкнул меня в солнечное сплетение. Удар оказался сильным, и я от боли прикусила до крови язык. Замерла в ожидании выстрела. Руки были сцеплены на затылке, и от напряжения по ним бежал липкий пот прямо за воротник.

– Мама, мама, мамочка. Прости меня…

Я заскулила как бездомное животное, которому негде укрыться и спастись.

– Зачем такую красавицу убивать? – брось Руслан.

– Давай, уединимся с ней и там поговорим по душам, как мужчина с женщиной.

Он начал с ненавистью в голосе смеяться и с жадностью смотреть на мою грудь и ноги. Его бешеные глаза полностью раздевали меня, и становилось противно и мерзко от этого. От него исходил неприятный запах алкоголя перемешанного с табаком, а суровое в шрамах лицо похотливо улыбалось, в ожидании развлечений.

– Иди, я через пять минут приду.

Я дрожала как осиновый лист от страха, и готовилась к своей дальнейшей участи.

– Ты танцевать умеешь?

Вальяжной походкой подошёл ещё один боевик. Он был не высокого роста, без бороды и усов, и похожим на русского.

– Хорошая тёлка, давай друг тяни её в угол.

Я начала молиться всем богам одновременно.

«Иисус, Аллах, Кришна… Кто-нибудь, спасите меня…».

Слёзы заливали глаза, от гнетущего напряжения я почти ничего не слышала. Чеченец взял меня за руку и потянул за собой. Я вырывалась, сопротивлялась, как могла, только всё было бесполезно. Он был гораздо сильнее меня, а значит шансы мои на спасение, приравнивались к нулю.

И тут произошло самое настоящее чудо. Или мой Ангел хранитель услышал мою мольбу и вступился за меня?

Нас остановила женщина, это я поняла по огромному поясу на её талии и голосу.

– Что ты хочешь Тамара? – спросил боевик женщину, со злостью.

– Мне нужна помощница. Нас мало и трудно очень, управляться с детьми. Отдай её мне, прошу тебя. Развлечения всё равно никуда не денутся.

От ненависти боевик так встряхнул меня, а потом швырнул на пол как мокрую тряпку, что шлёпнувшись, я чуть не поломала руку.

– Повезло тебе, сучка русская, но я ещё вернусь за тобой и трахну. Никуда ты от меня не денешься. Поиграюсь с Русланом с тобой, а потом зарежу как бешеную собаку, мне терять нечего.

И тут же он вытащил огромный кинжал. Острое и отточенное лезвие мгновенно отразило падающий на него мерцающий свет. Эта мразь, оттолкнула меня ногой как собачку, и я растянулась на полу.

– Забирай Тамара, только потом я вернусь за ней, и ты отдашь мне её.

– Хорошо, хорошо, когда мы закончим, ты можешь, прийти и забрать.

– Спасибо вам, – сказала я шёпотом, поднимаясь с трудом с пола.

– Вы спасли мою жизнь, и я очень вам благодарна.

– Хватит, трепаться языком, – сказала Тамара, пошли со мной и не вздумай выкинуть какой-то фокус.

Она вытащила внушительных размеров пистолет и пригрозила им.

– Пристрелю сразу, если замечу, что-то подозрительное.

– Нет, нет, не волнуйтесь, всё в порядке, – сказала я ей, согнувшись пополам. Разболелся живот, и я не могла выпрямить спину.

– Ты, что больна? – спросила она более мягким голосом. – Если не здорова, тогда я возьму другую женщину.

– Сейчас всё пройдёт, я абсолютно здорова. Просто испугалась, и уже простилась с жизнью. Да вдобавок ко всему ничего не ела.

– Понятно, идём у нас с тобой много работы. Жратва у нас есть и я накормлю тебя.

Превозмогая боль, я выпрямила спину и попыталась дружески улыбнуться своей спасительнице. Шли мы, минут пять по коридору, пока не вошли в небольшой зал, в котором находились дети. Женька тут же подбежал ко мне и обнял.