- Что это значит? - спросила Таэ.
      Конн пожал плечами. Он не сказал ей о всаднике.
      - Несколько дней назад здесь причаливала ладья. Вот и все, что мы знаем. Может быть, это был разведывательный отряд. Теперь трудно сказать.
      Они молча вернулись в Семь Ив, и Конн, выяснив, где живет Фаэтон, попрощался с Таэ.
      Купец оказался дома. Он был высоким человеком средних лет с седеющими светлыми волосами и дружелюбной улыбкой.
      - Бануин часто говорил о вас, - сказал он Конну. - Приятно познакомиться. Входите. Я попрошу кухарку приготовить вам еду. Мне придется сделать это осторожно, потому что она строгая женщина и правит домом железной рукой.
      - Она твоя жена?
      - Нет, я нанял ее несколько лет назад. Она прекрасная хозяйка, но сердита на меня, потому что я продаю все и уезжаю на юг.
      Трое мужчин вошли в дом. Снаружи он мало отличался от соседних, зато внутри напоминал виллу. Деревянные стены были обмазаны глиной и выкрашены в белый цвет, мозаичный пол состоял из черных и зеленых плит. Мебель тоже была дорогой и явно привезенной. Вместо стульев стояли застеленные шкурами кушетки, а ковры, устилающие пол, украшали узоры из цветов и переплетающихся золотых драконов. Из кухни вышла крупная женщина тридцати с лишним лет и остановилась, глядя на мужчин.
      - Ты не говорил, что ожидаешь гостей.
      - Я и понятия не имел об этом, дорогая Дара. Это Коннавар и Паракс. Друзья одного моего старого друга.
      - Полагаю, они захотят есть.
      - Поесть бы не мешало, - сказал Фаэтон. Сердито тряхнув головой, Дара вернулась на кухню. Хозяин вздохнул с облегчением. - Вам лучше снять обувь, ребята. Если хоть капелька грязи попадет на пол, у нас будут неприятности.
      Дара накормила их чудесным обедом из жареной ветчины, свежих яиц и ароматного пирога с яблоками и медом. Потом она накинула на плечи плащ, пожелала им спокойной ночи и вышла из дома.
      - Как я и говорил, - сказал Фаэтон, - прекрасная стряпуха.
      - Крупная женщина, - мечтательно проговорил Паракс. - Она замужем?
      - Ее муж умер два года назад. Он был старше ее. Сердце не выдержало.
      - Не удивлен, - заметил Паракс. - Таких, как она, трудно удовлетворить.
      Фаэтон рассмеялся.
      - Теперь ужасные картины будут преследовать меня всю ночь, и я не засну, - сказал он. - У меня есть гостевая спальня. Вы можете прожить здесь несколько дней, потом сюда въедет новый владелец.
      - А почему ты уезжаешь из Семи Ив? - спросил Конн.
      - Это чудесное место, и мне здесь нравится, но, с тех пор как Каменный Город развязал войну, цены на скот и зерно упали. На юге мне будет легче вести дело. Столица норвинов стала крупным портом. Туда приплывает много кораблей, тем более что шахты в Ломаных Горах опустели. Я уезжаю через четыре дня.
      - Честно говоря, постель сейчас не помешала бы, - заметил Паракс. Фаэтон проводил его в большую спальню с тремя кроватями. Старый охотник поблагодарил его, и купец вернулся к очагу.
      - Меня опечалили вести о Бануине, - сказал Фаэтон, наливая по кубку вина себе и Конну. - Он был прекрасным человеком, одним из лучших.
      - Да, это верно.
      - Он помог мне начать дело. Одолжил мне несколько сотен серебряных монет. Я выплатил ему долг только в прошлом году. Он не жаловался, даже когда дела у меня шли неважно и я не мог платить. Люди вроде него встречаются нечасто. Смерть была мучительна?
      - Расскажи мне о Семи Ивах, - попросил Конн, не обращая внимания на вопрос.
      - Что именно ты хочешь услышать?
      - Это богатый город?
      - Опять-таки зависит от того, что ты называешь богатством, - пожал плечами Фаэтон. - Земля здесь плодородна и царит изобилие еды, коров и овец. Денег немного - разве что во времена праздников, когда на рынке скота поднимаются цены. На севере есть старая серебряная шахта, но большую часть руды увозят в монетный двор в Ломаных Горах, и мало что достается Семи Ивам.
      - Ты знаешь, зачем я здесь?
      - Дара сказала, что ты должен оценить нашу готовность отразить нападение. Так ли это?
      - Да.
      - Но нас не трогали...
      - Уже десять лет. Я знаю. Странно, не так ли?
      - Никогда не смотри дареному коню в зубы, друг мой... Здесь их немногое смогло бы привлечь. Пиратам не нужен скот и зерно. Им было проще по крайней мере раньше - нападать на Ломаные Горы, где добывали серебро, или южнее, где располагаются крупные торговые города.
      - Может быть, ты и прав, но Морские Волки также охотятся на женщин, а в Семи Ивах немало молодых женщин.
      - Это верно. И пять дочерей земли, которые принесут баснословные деньги на рынках Каменного Города. Кроме того, можно требовать выкуп... Фаэтон неожиданно улыбнулся. - Хотя, юный Коннавар, у тебя есть куда более насущные проблемы. Говорят, ты крупно поссорился с Фиаллахом.
      - Он грубиян, и мне не нравится, - пожал плечами Конн.
      - Грубиян, и довольно сильный при этом. Не хотел бы я враждовать с ним. Может быть, женитьба на Таэ смягчит его нрав.
      - Я бы на это не рассчитывал, - заметил Конн, - тем более что сам хочу на ней жениться.
      - Кажется, здесь скоро станет очень интересно, - сказал Фаэтон. Жаль, что я всего этого не увижу.
      Конн осматривал окружающую Семь Ив местность еще три дня. Таэ он видел редко. Однажды он заметил ее под руку с Фиаллахом, в другой раз - скачущей на запад, но к нему она не подходила. Конн не понимал, что случилось. Казалось, они были близки к чему-то в тот первый день в лесах. Теперь он начинал в этом сомневаться.
      Фаэтон уехал с утра, ведя за собой двадцать, а то и больше, вьючных лошадей. Конн пожелал ему приятного пути и отправился в Длинный Зал, чтобы сделать доклад госпоже Лизоне. В дальнем конце стояло три стула, и на среднем сидела сама Лизона, одетая в темно-синее платье. Фиаллах и Таэ, оба одетые для верховой езды, занимали другие два. Фиаллах выглядел спокойным и даже улыбнулся Конну. Таэ сидела с опущенной головой и даже взгляда не бросила на юношу. Конн поклонился госпоже Лизоне и сообщил им результаты осмотра местности и свои предложения. Они выслушали его, не перебивая, а потом Лизона поблагодарила его за усердие и пообещала тщательно обдумать его слова. Фиаллах промолчал, а Таэ по-прежнему избегала смотреть ему в глаза.
      Пребывание в Семи Ивах заканчивалось неожиданностью.
      - Значит, сегодня ты уезжаешь? - спросила Лизона.
      - Как только вернется Паракс, госпожа моя.
      - Пусть боги даруют тебе спокойный путь домой.
      Конн снова поклонился и вышел на улицу. Таэ ни разу не взглянула на него, и он с трудом сдерживал ярость. Настроение нисколько не улучшило отсутствие Паракса, который выехал с утра пораньше, чтобы поискать следы лошади с выщербленным копытом. Он пытался проследить ее от берега, но след затоптал скот, а земля давно высохла. Конн понимал, как должна неудача расстроить опытного следопыта, но это не имело значения. Ему хотелось побыстрее уехать.
      К полудню нетерпение победило, и он попросил толстую домохозяйку, Дару, передать Параксу, что его друг отправился на восток и пусть тот следует за ним. Таэ и не подумала прийти и попрощаться, и это стало последней каплей. Конн безуспешно пытался выкинуть ее из головы и надеялся, что за пределами Семи Ив сделать это будет проще, но уже через час, остановившись в леске, откуда виднелся далекий городок, он думал об их последней встрече. Может быть, он чем-нибудь оскорбил ее?
      Дул холодный и свежий ветер, и Конн заскучал. Где, Таранис его побери, Паракс?
      По полуденному небу плыли грозовые тучи, неся с собой тьму и сырость. Огонь отбрасывал тени на широкий ствол старого дуба. Конн моргнул. В неверном свете показалось, что кора течет и меняется.
      Потом на дереве проявилось лицо старика с длинной развевающейся бородой и торчащими бровями.
      - Ты не пребываешь в мире с собой, Коннавар, - сказал глубокий замогильный голос.
      Конн немедленно узнал Тагду, Лесного Старца, самого могущественного из сидов. Ему нечего было бояться - ведь тот спас его в землях кердинов и подарил первый нож. И все же сердце Конна забилось вдвое чаще, и очень захотелось убежать.
      Дерево снова дрогнуло, и сначала от него отделилась деревянная рука, потом нога. С ворчанием из ствола вышла фигура. У Тагды была борода из лишайника, плащ из плюща, а штаны и рубаха из коры и желудей. Лицо его было как кора молодого дуба, а глаза подобны весенней листве. Он остановился у костра и потянулся.
      - Некогда это тоже были леса сидов, - сообщил Тагда. - Весь мир принадлежал сидам. Мы давали ему жизнь, а он нам. Потом пришли люди. Из многих лесов навеки исчезла магия. Только дубы помнят о прошлом. У дуба долгая память, дитя. Куда ты идешь, Меч Бури?
      - Домой.
      - Домой, - сказал низкий голос, словно пробуя слово на вкус. - Мне всегда нравилось, как это звучит. В слове "дом" заключено странное волшебство. Ты сам почувствовал это, когда стоял на поле битвы и вспоминал Каэр Друаг. Дома можно найти покой душе. - Сид молча постоял, а ветер играл листвой его плаща. - Ты чувствуешь, что несет ветер, Коннавар?
      - Что?
      - Сосредоточься. Дай своему носу понюхать воздух. Конн глубоко вздохнул. Он чувствовал запах леса - мокрой коры, прелых листьев, и ничего больше, но когда юноша уже открыл было рот, чтобы спросить Тагду, что он должен почувствовать, ветер принес запах моря и водорослей на берегу. Он почти слышал крики чаек, скрип дерева и хлопанье парусов. Это казалось странным.
      - Мы далеко от моря, - заметил он.
      - Человек никогда не бывает далеко от моря, - ответил Тагда. - Где твоя возлюбленная?
      - У меня нет возлюбленной, - удивился Конн.
      - Загляни в свое сердце. Любовь - одна из удивительных способностей твоего кровожадного народа, Коннавар. Она приходит и не исчезает за несколько ударов сердца. Любовь живет. И снова я спрошу - где твоя возлюбленная.
      - В Семи Ивах, - проговорил юноша. - Она даже не попрощалась со мной.
      - Странно, что человек находит в себе силы сразиться с медведем, столкнуться с целой армией, но не решается попросить свою возлюбленную обойти с ним вокруг дерева.
      - Я бы попросил, подай она хоть один знак, что предложение мое будет принято.
      Тагда расхохотался.
      - Сколько знаков тебе надо?
      - Ты что, пришел мучить меня? - спросил Конн, разъяряясь.
      - Вовсе нет, - ответил сид. - У меня довольно дел, чтобы развлекаться такими пустяками. Просто я наблюдал за тобой с тех пор, как ты ребенком вошел в наш лес, призывая мое имя. Насколько я помню, ты хотел, чтобы я помог твоим родителям.
      - Да, но ты этого не сделал.
      - Кто тебе сказал такое? Разве они не вместе? И не любят друг друга больше прежнего? Вы, люди, так нетерпеливы. Должно быть, это естественно для народа, живущего так мало. - Ветер снова принялся играть его плащом, шуршать листьями.
      - Зачем ты ко мне пришел? - спросил Конн.
      - Насколько я помню, это ты пришел ко мне. Оставил свою возлюбленную в Семи Ивах и приехал в это укромное место, к моему дубу. Твое сердце привело тебя сюда, Коннавар. Оно чувствовало, что здесь я. Мы связаны с тех пор, как ты освободил олененка. Вопрос в том, почему сердце привело тебя сюда? Чего ты ищешь?
      - Я и сам не знал, что ищу чего-нибудь.
      - Может быть, это потому, что ты до сих пор злишься на Таэ. Гнев бывает полезен, но куда чаще он скрывает от нас правду. Какой вопрос мучил тебя последние несколько дней?
      - Я думал, зачем причаливала к берегу ладья и с кем встречались люди, приплывшие на ней. И зачем?
      - И какие ответы ты нашел?
      - Никаких. Морские Волки нападают ради добычи, которую смогут увезти на кораблях. Золото и серебро. Иногда женщины. А в Семи Ивах мало золота.
      - Но там есть великая ценность, - заметил Тагда.
      - Не понимаю.
      - Кто самый богатый князь среди риганте?
      - Мой господин. Ему принадлежат три шахты - две серебряных, одна золотая.
      - И что, как ты думаешь, он ценит больше всего?
      - Откуда я знаю?
      - Подумай.
      - Ты не можешь просто сказать?
      - Дуб зовет меня, - проговорил Тагда. Он тяжело развернулся, подошел к дереву и снова слился с ним. Перед тем как исчезнуть совсем, раздался голос.
      - Приходи в Зачарованный лес в ночь Самайна. Мы поговорим еще.
      Конн сидел у огня, перебирая в голове разговор. Морские Волки. Золото. Добыча. Истинный смысл беседы ускользал от него и не давал ему расслабиться. Потом он услышал стук копыт. Поднявшись, юноша увидел Паракса и окликнул его. Старик подъехал к нему и соскользнул с лошади.
      - Что тебя задержало?
      - Лошадь с выщербленным копытом. Я нашел ее.
      - Рассказывай.
      - На ней ездит купец, Фаэтон.
      - Он встречался с Волками?
      - Да, и есть еще одна вещь. Набеги на Семь Ив прекратились, когда он поселился в городке. Поняв, кому принадлежала лошадь, я отправился в дом и поговорил с Дарой. У Фаэтона сильные связи с поселком шахтеров у Ломаной Горы и другими такими же на юге. И все их грабили, и не раз.
      - Он снабжал Морских Волков информацией.
      - Да, похоже на то. Он знал, как перевозят серебряную руду, в каких деревнях останавливаются телеги. А теперь, когда шахты иссякли, ему незачем оставаться здесь.
      - Понимаю, но зачем тайная последняя встреча? Что они задумали?
      - След не может ответить на такой вопрос, - сказал Паракс, - но золота в Семи Ивах нет.
      Конна пробрала дрожь. Он вспомнил давний разговор с купцом. "Кроме того, можно требовать выкуп..."
      Фаэтон тогда не закончил фразу, а Конн не обратил на это внимания.
      - Да, там есть скрытое богатство, - прошептал он. - Жена и дочь Длинного Князя. Они принесут золота в десять раз больше собственного веса. Сколько воинов бывает на одном корабле?
      - Сорок, пятьдесят, - ответил Паракс. - Я никогда не подходил близко к ладьям, но сказал бы, что не меньше пятидесяти.
      - Корабль не уплыл в море, - сказал Конн. - Морские Волки ждали, когда Фаэтон уедет.
      - Ты уверен?
      Конн бросился к лошади и оседлал ее.
      - Мы возвращаемся! - крикнул он, взлетая в седло. Двое мужчин торопливо поехали по дороге, но обе лошади устали, и последней вершины они достигли только к темноте. Из Семи Ив поднимался огромный столб дыма, и юноша видел горожан, бегущих к холмам. На юге от поселения виднелись тяжело нагруженные захватчики, медленно идущие к лесу. Конн остановил взмыленного коня.
      - А теперь что? - спросил Паракс.
      - Я поеду к тому заливу, где ты отыскал след корабля. А ты спускайся к деревне. Если Фиаллах жив, скажи ему, где я.
      - И он поспешит тебе на помощь? - сплюнул Паракс. - Не думаю.
      - Он помчится стрелой, если Таэ у них.
      - А что, если не у них? Что, если она сбежала?
      - Тогда Волки все еще не покинули бы Семь Ив, а продолжили искать ее. Поехали!
      И с этими словами Конн погнал усталого коня вперед.
      Огромный разбойник, Шард, стоял в воротах городка и с удовольствием смотрел на горящие дома. Сначала все шло по плану. Корабль "Кровавый цветок" причалил ровно в полдень, и его воины поднялись в лес, откуда хорошо просматривалось поселение. А гроза вообще была даром Вотана. На стене не оказалось ни одного часового, когда пятьдесят воинов выбежало из леса и бросилось к раскрытым воротам.
      Шард запомнил наизусть карту поселения, которую Фаэтон нарисовал угольком. Отправив тридцать воинов в город убивать, жечь и сеять панику, с оставшимися двадцатью он бросился в Длинный Зал. Это оказалось единственным неудачным моментом набега. Глупый Кидрик попытался схватить старшую из женщин, но она вытащила кинжал из-за пояса и пырнула его. Тогда воин от боли и ярости полоснул ее мечом по горлу. Теперь он не получит ничего. Ни медной монетки. Идиот! Девушка бросилась к другому выходу прямо в руки брата Шарда, Джарика. Одного удара хватило, чтобы она потеряла сознание, и он вошел в дом, неся ее на плече.
      Но все равно доход от набега упал вдвое, и Шард злился, потому что денег могло не хватить на второй корабль. С одним кораблем и пятьюдесятью воинами набеги никогда не перейдут границ мелких стычек. А с двумя можно будет нападать на более крупные поселения или, имея с собой на борту больше припасов, углубляться в земли кельтонов.
      Пламя горящих домов с ревом устремлялось в темнеющее небо. Рядом обрушился дом. Шард насладился этим зрелищем и повернулся к воротам. На него бросился молодой воин с копьем. Он легко отбил неуклюжую атаку и ударил противника мечом в грудь. Тот громко закричал и упал на землю. Шард поставил сапог на грудь юноши и вытащил клинок. Потом выбежал в открытые ворота. Несмотря на свой внушительный рост и могучее сложение, он бегал хорошо, хотя и не слишком быстро.
      Его внимание привлекло движение справа, и Шард заметил двух всадников, один из которых направился к городку, а другой к побережью. Не обращая внимания, он продолжил бежать по густой траве.
      Добрая земля, подумал Шард уже не в первый раз. Не то что бесплодная каменистая почва родины, страны фиордов, где скот тощий и костлявый, а урожаи неверные и маленькие. Два раза в прошлом году он пытался убедить своего отца, короля, попытаться захватить эти земли. Но Аральд не поддался.
      - Набеги хороши и выгодны, - сказал он. - Я хорошо помню последнюю попытку завоевания, которую предпринял твой дед восемнадцать лет назад. Кельтонов не только было втрое больше, чем нас, но они еще и сражались храбро, как львы. В тот день полегло три тысячи наших, в том числе и твой дед. Немногие сумели пробиться к морю. Нас не хватило, чтобы заполнить все корабли, и двадцать семь пришлось сжечь. Сжечь! Ты можешь представить, как мы чувствовали себя, Шард? Ты мечтаешь о втором корабле уже три года. А мы сожгли их двадцать семь.
      - Времена изменились, отец. Если мы высадимся с десятью тысячами людей, мы захватим большой кусок земли и сможем его удержать. Тогда, привезя еще людей и припасов, мы захватим фермы и дома кельтонов. Построим укрепленный город и будем оттуда постепенно, шаг за шагом, захватывать все больше и больше - как народ Каменного Города на юге.
      - Мечты всегда должны быть несбыточными, сын мой, - улыбнулся Аральд. И они больше не говорили об этом.
      Все могло бы быть по-другому, если бы Джарик вступил в спор на его стороне. Джарик всегда был любимым сыном, но, как и отец, не интересовался завоеванием. Он стремился только к легкой поживе.
      Шард продолжал свой путь. Несмотря на смерть Лизоны, набег можно было счесть успешным. Ни один человек не погиб, хотя несколько получили раны. Купец хорошо поработал. Фиаллаха не оказалось в городе, как и его тридцати людей. Они отправились на охоту, потому что Фаэтон сказал им, что слышал об огромном льве в горах. Фиаллах обожал охотиться и легко заглотил наживку.
      Шард достиг деревьев. Купец сказал ему, что Длинный Князь заплатит по меньшей мере шесть сотен золотом за свою жену и дочь. Сотню надо тайно передать Фаэтону за работу. Теперь, поскольку доход уменьшился вдвое, купцу достанется всего пятьдесят золотых. Половину придется разделить между воинами. Остается сто двадцать пять. Половина обещана Джарику. Шард продолжал высчитывать. Не хватит пятидесяти монет на второй корабль. Он подумал, не стоит ли обделить купца, но отбросил идею, как неразумную. Тот слишком ценен, и следующая информация может окупить потери. Остается Джарик. Если суметь убедить его взять поменьше...
      Нет. Джарик захочет владеть вторым кораблем совместно, а на это Шард не согласился бы.
      Он обернулся. Город горел еще ярче, чем раньше, потому что ветер раздувал огонь.
      После этого он вошел под сень деревьев.
      Джарик бросил извивающуюся Таэ на землю. Она попыталась встать, но он так ударил ее по лицу, что она снова свалилась.
      - Веди себя хорошо, ригантская сучка, - велел он, - и с тобой ничего не случится. Тебя захватили, чтобы получить выкуп, а не развлечься.
      Девушка промолчала. Джарик наклонился к ней и заглянул в глаза. В них он прочел только ярость и ненависть.
      - Но если сделаешь какую-нибудь глупость, я все же развлекусь с тобой. Поняла?
      Она кивнула. Рывком подняв ее на ноги, Джарик и три его спутника пошли к берегу. Девушка споткнулась. Воин протянул руку, чтобы поддержать ее, но она ударила его в лицо головой и бросилась наутек. Джарик выругался и помчался следом вместе со своими людьми.
      Она бегала быстро, но Джарик все же быстрее. Девушка перепрыгнула через поваленное дерево и рванула вправо. Джарик был уже всего в нескольких футах от беглянки, но она снова увернулась, и он не смог ее схватить. Теперь, хотя девушка и не знала об этом, они приближались к кораблю. Впереди росла группа кустов, а дальше виднелась залитая лунным светом полянка. Пленница бросилась к зарослям. Джарик рванулся вперед. Она почти убежала, но он успел схватить ее за лодыжку, и Таэ упала на землю.
      - Помнишь, сучка, что я тебе говорил? - проорал Джарик. Она быстро поднялась, но он схватил ее за руки. Девушка резко ударила его локтем в ухо. Вара охватила ярость. Рывком развернув пленницу, он ударил ее по лицу. Она упала на колени. На полянку выбежали три человека. Джарик принялся развязывать веревочный пояс.
      - Не касаться ее, - сказал первый. - Таков приказ.
      - Не тебе говорить о приказах, Кидрик. Нам приказали захватить обеих женщин живыми. Этой суке давно пора научиться себя вести.
      - А тебе пора умереть, - произнес голос.
      Джарик отступил назад и огляделся. На краю поляны стоял одинокий воин риганте со сверкающим мечом в одной руке и ножом в другой. Он никак не мог быть здесь. Они находились на расстоянии окрика от корабля, и в любую минуту могли появиться пятьдесят воинов. Джарик торопливо завязал ремень и бросил взгляд на своих людей.
      - Что вы стоите? Убейте его.
      Трое людей обнажили мечи и атаковали. Риганте прыгнул им навстречу. Клинки блеснули в лунном свете серебром. Один из воинов упал, потом второй. Третий сделал шаг назад, пытаясь зажать руками распоротое горло. На кольчугу лилась кровь.
      Джарик обнажил меч и бросился вперед, намереваясь снести проклятому риганте голову одним ударом. В последний момент тот пригнулся, и клинок просвистел у него над головой. Потеряв равновесие, Джарик споткнулся. Грудь внезапно взорвалась болью. Опустив глаза, он увидел торчащую рукоять кинжала. Очень красивую рукоять.
      Джарик упал лицом в траву. Она была прохладной и приятной. В ближайших кустах уже затаилась лиса, ожидая поживы. Риганте вытащил клинок, и Волка окатила новая волна боли. Джарик застонал и попытался подняться, но руки не слушались, и ему удалось только перекатиться на спину. Риганте помогал девчонке подняться на ноги. Потом луну закрыли облака. И стало темно.
      Таэ с трудом стояла на ногах после полученных ударов, но послушно заковыляла вслед за Коннаваром в лес. Слышались голоса других разбойников. Некоторые громко смеялись. Этот звук пробился сквозь окутывающую сознание пелену и наполнил ее сердце страхом. Странно, подумала девушка, я меньше боялась, когда была их пленницей, чем теперь, когда свободна. Надо будет обязательно подумать об этом попозже. Коннавар остановился около толстого дуба. Она подошла к нему поближе.
      - А что теперь?
      - Мы должны пробраться сквозь их ряды. Они еще не знают, что мы сбежали. Но до моего коня нам не дойти, придется уходить пешком. - Убрав оружие в ножны, Коннавар повел ее влево. Облака разошлись, и луна залила мир ярким светом. Коннавар тихо выругался опустился на колени, заставив Таэ последовать его примеру.
      - Теперь я знаю, почему они называют тебя Яростный Клинок, прошептала она, припомнив, с какой легкостью он убил ее мучителей.
      - Некогда говорить. Следуй за мной. - Коннавар заполз в ближайшие кусты на животе, девушка за ним. - Мы подождем, пока они пройдут мимо.
      Протрубил рог, раздались злобные выкрики. Таэ поняла без лишних слов, что преследователи нашли тела. Она бросила взгляд на Коннавара. Он был в напряжении, на лице читалась ярость. Раздался звук бегущих ног, и девушка собиралась уже вскочить и броситься наутек, как Коннавар схватил ее за локти.
      - Лежи, - шепнул он. - Они будут высматривать бегущих. - Юноша взял ее за плечо и притянул к себе. Реденькие и полупрозрачные кусты никак не могли их скрыть. Любой, кто посмотрел вниз, заметил бы беглецов.
      На полянку выбежало несколько воинов. Один остановился почти над ними.
      - Ты что-нибудь видишь? - спросил утробный голос.
      - Ничего.
      - Они не могли уйти далеко. Не было слышно звука копыт. Рассыпаемся и начинаем обыскивать лес.
      Мимо пробежал еще один человек. Таэ с трудом подавляла желание вскочить и броситься наутек. Коннавар снова зашептал ей прямо на ухо:
      - Они ждут, что мы будем убегать, поэтому высматривают движущиеся фигуры. Нам лучше оставаться здесь и тихонько сидеть. Когда луна снова скроется, мы попытаемся выбраться отсюда. Расслабься и отдохни.
      Разве можно расслабиться, когда безжалостные убийцы обыскивают весь лес в их поисках? Но Таэ промолчала. Ветер усиливался, и она начала дрожать. Может, дело было в холоде или последствиях шока. Коннавар придвинулся еще, набросил на нее свой плащ, щедро делясь теплом своего тела. Таэ прикрыла глаза и снова увидела кошмарную сцену гибели ее матери. Усилием воли она подавила невероятное желание выплакаться. Время слез еще не пришло.
      Звуки преследования становились тише, и Коннавар шевельнулся, поднялся на колени и оглядел залитый светом лес. Потом встал и протянул руку Таэ.
      - Будем пробираться на запад, - сказал он. - Они ждут, что мы отправимся на север, к Семи Ивам.
      Девушка кивнула и последовала за ним. Конн некоторое время быстро шел вперед, а потом укрылся за еще одним огромным дубом. Когда его догнала Таэ, он вытащил кинжал и протянул ей. Она приняла оружие и удивилась, как хорошо подходит рукоять. Казалось бы, у Коннавара руки куда больше, чем у нее. И как он умудряется пользоваться таким кинжалом?
      Он снова двинулся вперед, перебегая от дерева к дереву и непрестанно оглядываясь.
      Неожиданно прямо перед ними из-за дерева выскочило двое воинов. Оба застыли в изумлении, но один быстро пришел в себя и заорал:
      - Они здесь!
      Конн прыгнул вперед и вонзил меч ему в живот. Второй, вооруженный секирой, попытался снести юноше голову, но тот отступил в сторону и ударил противника кулаком в челюсть. Разбойник упал на колени, и Коннавар ударил его мечом по шее.
      Из кустов прямо за спиной Таэ выбрался третий воин, и она его не заметила.
      - Осторожно! - крикнул Конн.
      Девушка обернулась, одновременно нанося удар. Кинжал прошел сквозь кольчугу, как горячий нож сквозь масло, и вонзился в грудь противника. Тот немедленно скончался. Таэ вытянула оружие и бросилась за Конном.
      Наконец облака снова закрыли луну. Конн взял девушку за руку и повел ее за собой. Добравшись до густых зарослей ежевики, он лег на живот и заполз внутрь. Она последовала за ним. Сердце Таэ колотилось вдвое чаще, чем обычно, и ей казалось, что любой услышит ее дыхание. Девушка попыталась успокоиться. Начинался дождь, и первые капли уже падали на землю; на юге блеснула молния. Через несколько секунд лесную тишь разорвал удар грома, а дождь превратился в ливень. Скрытые колючими зарослями, беглецы лежали тихо-тихо, как мышки.
      Время тянулось медленно. Таэ заснула, потом проснулась и увидела, что Конн тоже задремал. От ее движения он немедленно открыл глаза и улыбнулся ей.
      - Они ушли? - спросила она.
      - Не думаю. Хотя им холодно, мокро и страшно. Поэтому лежи тихонько. Он снова закрыл глаза и положил голову на руку.
      Через некоторое время, когда дождь стих, они услышали, как по лесу идут люди, направляясь к бухте. Потом раздался голос.
      - Я узнаю, кто ты, риганте, а когда узнаю, то приду за тобой. И, клянусь кровью Вотана, я не смогу спать спокойно, пока твоя голова не будет торчать на шесте возле, дома моего брата.
      Таэ бросила взгляд на Коннавара. Тот улыбался.
      - Чему ты радуешься? - спросила она.
      - У мужчины должны быть достойные враги. Тогда он остается сильным.
      Они лежали в укрытии еще час, а потом, когда первые лучи восхода окрасили небо, выползли наконец из кустов. Через молчаливый лес они пробрались к северу. У подножия холма их встретил Фиаллах и пятьдесят всадников, в том числе и Паракс. Фиаллах спрыгнул с лошади и бросился к Таэ.
      - Они тебя не тронули? - спросил он.
      - Им не хватило времени. Там был Коннавар. Он убил тех, кто тащил меня.
      - Я благодарен тебе, Коннавар, - сказал гигант, - за спасение моей будущей жены.
      - Я не буду твоей женой, Фиаллах, - мягко сказала Таэ. - Я очень люблю тебя как друга и учителя, но вокруг дерева с тобой не обойду.
      Фиаллах облизнул губы и некоторое время молчал.
      - Я люблю тебя, - сказал он наконец.
      В ее ответе не было ничего от той девочки, какой она была раньше, в нем сквозило сожаление, но также и непреклонность.
      - И я тебя, друг мой. Будь это в моих силах, я полюбила бы тебя так, как ты желаешь, но, увы... А теперь мне нужно вернуться в Семь Ив. Меня ждет немало работы. - Таэ отвернулась и продолжила путь. Один из всадников протянул ей поводья запасной лошади. Она приняла их с благодарностью и поднялась в седло.
      Фиаллах обернулся к Конну и вздохнул.
      - Нам следовало тебя послушаться.
      - Это ничего бы не изменило. Башни строятся не в один день. А виноват во всем этом Фаэтон. - Конн рассказал гиганту, как Паракс нашел следы киля и отпечатки копыт. Фиаллах побледнел от ярости.
      - Ведь это он рассказал нам про льва и выманил меня и моих людей из Семи Ив.
      - На свежих конях вы его легко догоните, - заметил Конн.
      - Именно так я и поступлю, - заявил гигант, но не двинулся с места. Он не сводил светлых глаз с юноши. - Скажи мне, что между тобой и Таэ ничего нет, и я пожму тебе руку, как другу.
      - Я попрошу ее обойти со мной вокруг дерева, - сказал Конн и, хотя ему не нравился этот человек, пожалел его, такая боль отразилась на лице Фиаллаха.
      - Да, я так и знал, что ты причина моих проблем. Ты лишил меня единственной радости в жизни. Однажды мы сведем счеты, но не сегодня. На моем сердце лежит слишком большая тяжесть. Я найду Фаэтона и привезу его на суд.