– Как раз на это я и рассчитывал. Уэйд подошел к ней и взял ее за руку.

– Надеюсь, нет нужды объяснять, что я бы скорее умер, чем подверг тебя какому-то риску, но у нас мало времени. Если Англия объявит Франции войну, нашему делу придет конец. К тому же у меня есть основания полагать, что власти начинают подозревать меня.

Кассандра взглянула на него в тревоге.

– Бояться пока нечего, но это означает, что мы должны их опередить.

Она заговорила нерешительно, моля Бога, чтобы не переусердствовать и не спугнуть его, но все-таки не удержалась и спросила:

– А цель по-прежнему… все та же, что была у моего отца?

– Да, – с готовностью подтвердил он.

Сердце Кассандры наполнилось почти непереносимым волнением. Именно это хотели узнать Риордан и Куинн: является ли намеченной жертвой заговорщиков по-прежнему король или они выбрали кого-то еще – Питта, либо одного из яро антифранцузски настроенных членов кабинета. Впервые почти за два месяца ей удалось разузнать нечто по-настоящему ценное! Она не могла дождаться часа, когда вернется в Лондон, чтобы все рассказать Риордану.

– Чем я могу помочь? – спросила она совершенно искренне.

– Делай то же, что и до сих пор: оставайся с Филиппом Риорданом и старайся выкачать из него побольше сведений о предстоящей сессии парламента.

– Да-да, конечно. Значит, у вас есть план?

– Да, у нас есть план. Я не могу изложить тебе его суть прямо сейчас, но, чтобы его осуществить, нам нужны сведения, которые можно получить только от члена парламента.

Ей пришлось прикусить язык, чтобы удержаться от искушения и не забросать его новыми вопросами.

– Колин, для меня это огромная честь – помогать тебе. Не могу выразить, как я тебе благодарна! Ты дал мне шанс в меру моих слабых сил нанести ответный удар людям, убившим моего отца.

– Ну не таких уж и слабых! – снисходительно возразил Уэйд, завладев и второй ее рукой. – Если мы добьемся успеха, моя дорогая, это будет означать, что ты помогла свергнуть жестокую и кровавую тиранию.

На мгновение в его страшных красновато-коричневых глазах затлели тусклые огоньки фанатического безумия, но он тотчас овладел собой и, отступив от нее на шаг, заговорил обычным, даже деловитым тоном:

– Теперь я должен задать тебе один вопрос. Надеюсь, он тебя не встревожит. Ты совершенно уверена, что наш друг Риордан и в самом деле такой беспечный прожигатель жизни, каким кажется на вид?

Ей пришлось подавить приступ паники.

– Как? Что ты хочешь сказать?

– Возможно, я ошибаюсь, но иногда у меня появляется ощущение, что некоторые из его излишеств – всего лишь притворство.

– Тебе так кажется?

Кассандра отвернулась, словно обдумывая ответ, потом решительно покачала головой.

– Нет, Колин, я так не думаю. Если бы он притворялся, я бы знала. Нет, это не может быть притворством.

– Почему ты так уверена?

– Потому что я много раз видела его пьяным. Таким пьяным, что приходилось доставлять его домой с помощью слуг. Трое дюжих лакеев тащили его на руках! До такой степени никто притворяться не может. Нет-нет, ты ошибаешься. У него такое сильное похмелье, что он пьет даже по утрам, Колин, не вылезая из постели.

Прекрасно понимая, что должно означать подобное признание в глазах Уэйда, она торопливо продолжала:

– Представляешь? Он сам говорит, что выпивка по утрам помогает ему прочистить мозги после вчерашнего.

Уэйд скептически поднял брови.

– Возможно, ты права, но за ним стоит присмотреть.

– Я с него глаз не спущу, не беспокойся.

От нетерпения и досады Кассандра едва могла устоять на месте. Пора было прекратить расспросы, но она не могла остановиться.

– Неужели ты не можешь рассказать мне поподробнее о вашем плане? У меня такое чувство, что, если бы я знала, о чем речь, я могла бы оказаться тебе гораздо полезнее. Например, я бы точно знала, о чем спрашивать Риордана.

Уэйд опять подошел к ней вплотную. Его глаза возбужденно горели.

– Я хочу тебе рассказать, – признался он, – и когда-нибудь непременно расскажу. Но пока это слишком опасно.

Она обиженно надула губки. Он улыбнулся и положил руки ей на плечи.

– Одно я могу тебе сказать прямо сейчас.

– Что?

– Это произойдет в ноябре.

– В ноябре!

Уэйд кивнул и вдруг крепко притянул ее к себе. Он гораздо сильнее, чем можно предположить, судя по его виду, мелькнуло в голове у Кассандры за миг до того, как его губы смяли ее нежный рот с той же жестокостью, что и в первый раз. К ней мгновенно вернулся прежний страх перед ним. Он прижал ее к краю бильярдного стола и, схватив за запястья, заломил ей руки за спину.

– Тебе нравится, когда тебя привязывают, Кассандра? – как ни в чем не бывало спросил Уэйд, не сводя глаз с ее лица.

– Нет, мне это не нравится.

Он заставил ее так сильно отклониться назад, что она едва не коснулась затылком зеленого сукна. При каждом слове его дыхание обдавало ее винным перегаром.

– А ты когда-нибудь пробовала?

Кассандра машинально покачала головой, но потом ответила:

– Да, один раз. Мне это не понравилось, мне стало страшно. Отпусти меня, Кохин.

Уэйд улыбнулся одними губами. Его глаза остались холодными, как морская галька. Но, выждав еще минуту, он выпустил ее руки и отошел на шаг, позволив ей выпрямиться.

– В таком случае нам с тобой лучше остаться просто друзьями, моя дорогая, – сказал он тихо.

Потирая распухшие и покрасневшие запястья, Кассандра опустила взгляд, чтобы скрыть овладевший ею ужас.

– Да, – согласилась она, когда пришла в себя настолько, чтобы заговорить без дрожи в голосе, – нам лучше остаться просто друзьями.

В следующий миг дверь распахнулась, и в комнату ворвались все три сестры Ллойд, громко требуя, чтобы их обучили играть в бильярд. Кассандра извинилась и отправилась наверх к себе в спальню. Последние слова Уэйда несколько успокоили ее, но в эту ночь, как только ушла Мадлен, она заперла дверь.

На следующее утро Кассандра встала рано. Умывшись и выпив чашку шоколаду, она спустилась вниз в надежде, что в столь ранний час все, кроме прислуги, еще в постели. Ее надежда оправдалась.

– Могу я выпить чаю в библиотеке? – спросила она у одного из слуг.

Таким образом она определила свое местопребывание на ближайшие полчаса. Ожидая, пока ей подадут чай, Кассандра принялась бродить по комнате и изучать корешки на книжных полках. У Риордана библиотека гораздо лучше, подумала она в приливе глупейшей гордости. А здесь некоторые тома даже не разрезаны! Увы, все это не имело отношения к делу. Она не нашла ничего такого, что могло бы уличить хозяина в грехах более тяжких, чем отсутствие интереса к чтению. Чего-то вроде «Руководства по цареубийству для начинающих», к примеру. Осмотр библиотеки вызвал у нее вздох разочарования.

Вошла горничная с подносом. Кассандра поблагодарила ее и выждала, пока ее шаги не затихли в коридоре, а потом подошла к двери. Коридор был пуст. Она на цыпочках пробежала к двери расположенного напротив кабинета, проскользнула внутрь и бесшумно прикрыла дверь за собой. Только после этого ей пришло в голову, что сначала надо было постучать: а что, если Уэйд здесь и сидит сейчас за письменным столом? Но, слава Богу, в кабинете его не было. Она прислонилась к двери, чтобы отдышаться.

Кабинет был мал; если не считать стола и незапертого шкафчика под окном, искать было негде. Она ретиво принялась за работу, стараясь не обращать внимания на взмокшие от пота ладони, которые приходилось то и дело вытирать о платье, и на нехватку воздуха в легких. Конечно, ей пришлось пойти на страшный риск, но она не могла упустить такую возможность.

Вчера вечером Уэйд признался ей во всем, но для мистера Куинна слова ничего не значили. Ему потребуются улики, вещественные доказательства, и теперь у нее впервые появился шанс их отыскать. Она искала тщательно и прилежно, постоянно прислушиваясь к звукам в коридоре. Ей нужно было изобличающее его письмо, документ, какая-нибудь шифрованная записка… Хоть клочок бумаги…

Но ничего такого не было. Ничего, кроме счетов, квитанций, конторских книг, относящихся к ведению хозяйства в Лэдимире. Она нашла счета от сиделки, которая ухаживала за миссис Уэйд в Бате. Жену Уэйда звали Мэри. Кассандре стало жаль незнакомую ей Мэри Уэйд. Она огляделась по сторонам. Больше ничего. Ни фамильных портретов, ни личных вещей, которые могли бы что-то рассказать о владельце дома. Правда, он бывал здесь только наездами. Голова оленя над камином свидетельствовала о том, что он любил стрелять в животных, но законом это не запрещалось.

Вдруг в коридоре послышался шум, заставивший ее похолодеть. Шаги, и, судя по звуку, мужские. Кто-то идет прямо сюда! Комната слишком мала, спрятаться негде. Кассандра втиснулась в крошечный простенок позади двери и прижалась к нему спиной. Сердце у нее в груди стучало молотом, дыхание стало частым и неровным.

– Кассандра?

Это Уэйд! Он ищет ее! Вот он зашел в библиотеку… Вот за дверью кабинета послышался какой-то звук… Она совсем перестала дышать, глядя на поворачивающуюся ручку двери, потом в ужасе закрыла глаза и застыла, как стоящий на ногах труп, пока дверь отворялась. Прошло несколько секунд. Дверь закрылась. Только услыхав в коридоре удаляющиеся шаги, Кассандра вновь открыла глаза и убедилась, что в комнате никого нет. Колени у нее заколотились друг о дружку, и ей пришлось присесть.

Несколько минут спустя, никем не замеченная, она выскользнула из кабинета и вернулась в библиотеку. Ей пришло в голову, что для правдоподобия надо было бы отпить хоть немного чаю. Когда Уэйд обнаружил ее немного погодя, она гуляла по саду, прижимая к носу цветок камелии и углубившись в «Путешествие пилигрима» [35].

В полдень мужчины занялись игрой в крикет. При этом они подкреплялись пивом, пока дамы, наблюдавшие за игрой со стороны, потягивали лимонад. Незаметно подошло время обеда. В этот день обед был назначен на ранний час, потому что хозяин дома объявил, что во второй половине дня состоится особое мероприятие: петушиные бои. Еще одна отвратительная английская традиция, подумала Кассандра, твердо решив, что перед самым началом состязаний у нее внезапно заболит голова. Она опять сидела между Уэйдом и неутомимым Тедди Эвертоном, а обед оказался таким же обильным и бесконечным, как и вчерашний. Но где-то на середине он был неожиданно прерван шумом в дверях. Из холла донеслись хриплые крики и смех.

– Это Воган и МакЛиф наконец-то выбрались из грязи у Стоука! – предположил Тедди. – Давайте зададим им жару! Пусть выпьют по штрафной!

Все головы повернулись к дверям, где показались двое ухмыляющихся мужчин. Они спотыкались на ходу и подпирали друг друга, чтобы удержаться на ногах. Никто их не приветствовал, поэтому Кассандра догадалась, что это не Воган и МакЛиф. Но они показались ей знакомыми. Она их уже где-то видела! Следом за ними в столовой, семеня и хихикая, появились две растрепанные дамы. Все вдруг встало на свои места, она вспомнила, кто это: Уолли и Том, лорд Дигби-Холмс и лорд Сеймур со своими пассиями. Пассии, впрочем, были другие, но особой разницы не ощущалось. Особенно самими Уолли и Томом. Кассандра страшно обрадовалась, увидев их всех, и уже хотела поздороваться, когда в дверях, потеснив остальных, возник пятый член компании. Риордан.

Сердце Кассандры перестало биться. В течение нескольких секунд, пока оно вновь не застучало с удвоенной силой, чтобы восполнить временную остановку, она сидела неподвижно, ожидая, что вот-вот упадет в обморок. Все померкло у нее перед глазами, она ничего вокруг не замечала, кроме горячо любимого лица. У него была двухдневная щетина, подернутые серебром черные волосы растрепались и стояли дыбом. Он выглядел грязным и измученным, но мгновенный свет, вспыхнувший в его глазах, когда они встретились взглядами, согрел ее до глубины души. Не было никого на свете прекраснее его, и никто никогда не сумел бы убедить ее в обратном.

Обняв за плечи Уолли и Тома, Риордан втиснулся между ними и, медленно выговаривая слова с педантичностью пьяного, провозгласил:

– Добрый день! Уолли и Том хором повторили приветствие следом за ним, после чего вся троица внезапно качнулась влево и с трудом восстановила равновесие. Дамы, хихикая, выглядывали из-за их спин.

– Мы проезжали тут по соседству, – ничуть не смущаясь, объяснил Риордан, – и решили засвидетельствовать свое почтение.

Он послал Кассандре широкую ухмылку и тут же ухватился за дверной косяк: ноги явно отказывались ему служить.

Уэйд медленно поднялся с места. На губах у него появилась еле заметная снисходительная улыбка человека, привыкшего все воспринимать философски.

– Риордан, – невозмутимо заметил он, – я, кажется, незнаком с вашими друзьями.

Риордан живо представил их, запнувшись только на именах дам (как выяснилось, их звали Кора и Тэсс), и тотчас же спросил, не найдется ли в доме крошки хлеба и глотка воды для усталых путников. С обреченным вздохом Уэйд дал знак слугам принести стулья и приборы для вновь прибывших, а затем представил им всех, сидевших за столом. Риордан отвесил фатовской полупьяный поклон каждому. Как только принесли стулья, он выхватил один у ошеломленного лакея и втиснул его между Кассандрой и Тедди Эвертоном.

Испустив громкий блаженный стон, он плюхнулся на стул и обнял Кассандру за плечи. Она благоухала, как райский сад, и выглядела так, что ее хотелось съесть. У Риордана были веские причины на нее сердиться, но в эту минуту он не мог припомнить ни одной. Он заметил, что она сжимает губы, еле сдерживая улыбку, и без долгих размышлений поцеловал ее.

Уэйду такое поведение не понравилось. Он встал и наклонился вперед, опираясь обеими руками о край стола.

– Послушайте, Риордан, – сказал он решительно, – вы находитесь в моем доме, а мисс Мерлин – моя гостья. Будьте добры не распускать руки, пока вы здесь.

Кассандре приходилось слышать куда более галантные выступления в защиту своей чести, но и этого на какое-то время оказалось достаточно, чтобы остудить пыл Риордана. Он смущенно улыбнулся и пробормотал какое-то невнятное извинение: дескать, простите, ничего не могу с собой поделать. Но самой Кассандре от этого ничуть не стало легче. Ей по-прежнему безумно хотелось обнять его и никогда больше не отпускать.

Потянувшись за бокалом вина, Риордан опрокинул его неловким движением локтя. На белой скатерти расплылось ярко-красное пятно. Кассандра бросила быстрый взгляд на Уэйда. Он многозначительно прищурился ей в ответ, словно намекая: «Вот посмотрим, сколько он действительно проглотит!» Ее охватила тревога. Надо было срочно переговорить с Риорданом по секрету, предупредить его о подозрениях Уэйда и о том, что их трюк с подменой бокалов здесь не сработает. Но как это сделать прямо под носом у Уэйда?

Слуги подали еще еды, это немного разрядило обстановку. Однако Риордан твердо вознамерился удовлетворить свой аппетит, и привлечь его внимание теперь можно было разве что пушками, но отнюдь не шепотом. Не сводя с него влюбленных глаз, Кассандра следила, как жадно он вгрызается в ножку жаренной на вертеле индейки, как азартно его сильные белые зубы рвут мясо на куски. На душе у нее стало легко. На противоположном конце стола Уолли, Том и их дамы насыщали голод с таким же зверским аппетитом. Интересно, когда они в последний раз останавливались в дороге, чтобы поесть?

Общий разговор постепенно возобновился: вновь прибывших приняли в компанию как старых друзей. Конец обеда отнюдь не означал конца попойки: шум в столовой стал оглушительным. Кассандра дождалась, пока Уэйд отвернется, чтобы поговорить с сидевшей слева от него подружкой виконта, дамой по имени мисс Клуни. Только после этого ей удалось потихоньку обратиться к Риордану.

– Уэйд следит за тобой, – сказала она вполголоса, сохраняя на лице вежливую улыбку, словно делала комплимент по поводу удачно выбранного шейного платка. – Он не верит, что ты и вправду пьян.

Кассандра сразу же отвернулась, невольно содрогаясь при мысли о том, что Уэйд мог ее услышать. Едва она успела договорить, как он поднялся, словно по команде, с бокалом в руке и предложил тост за короля. Риордан посмотрел на него – их взгляды скрестились в молчаливом поединке.

– За короля! – подхватили все за столом, послушно и охотно опрокидывая в глотки содержимое своих бокалов.

Уэйд выпил, не сводя глаз с Риордана. Кассандра смотрела прямо перед собой, нервно комкая в руках край скатерти.

– За короля.

Риордан закрыл глаза и опустошил свой бокал в четыре глотка, весь сосредоточившись на том, чтобы не закашляться. Он впервые прикоснулся к спиртному за последние одиннадцать месяцев.

Тосты следовали один за другим без перерыва: за короля, за королеву, за принца Уэльского, за союз с Ирландией, за равноправие для католиков, за Кору и Тэсс. При каждом тосте Уэйд устремлял на Риордана холодный насмешливый взгляд и не отводил его до тех пор, пока тот не выпивал все до последней капли. Кассандра умирала от страха, но ничего не могла придумать, чтобы остановить попойку. Когда она напомнила Уэйду об обещанных петушиных боях, он снисходительно отмахнулся и сказал, что не хочется прерывать столь приятное застолье, а петушиные бои могут подождать и до завтра.

Риордан чувствовал, что пьянеет. Самое замечательное заключалось в том, что, когда он напивался, ему море было по колено. Он начинал всех любить. Какие прекрасные, дружелюбные люди его окружают, какие забавные истории они рассказывают! Он сам рассказал несколько анекдотов. Все дружно расхохотались и стали хлопать его по плечу. И этот Эвертон тоже чертовски славный малый: как здорово он передразнивает премьер-министра! Напротив него за столом сидели три сестры, вроде бы их фамилия Ллойд… Они пели мадригал на три голоса. Петь они совершенно не умели, и это показалось ему безумно смешным. Он сполз со стула и чуть не свалился на пол от хохота, а немного придя в себя, решил сам предложить тост.

– За самую прекрасную женщину на свете! – провозгласил он, поднимаясь. – За Касс Мерлин.

Послышались добродушные возгласы «Слушайте, слушайте!», и все выпили. Риордан сел и улыбнулся Кассандре, заметив, что только она одна почему-то не веселится. Ей надо бы успокоиться, подумал он, положив тяжелую руку ей на плечо и придвинувшись так близко, что они едва не стукнулись лбами. Вид у нее был несчастный, казалось, она вот-вот заплачет. Его душа наполнилась глубокой, безрассудной нежностью. Ему захотелось ее утешить. Нимало не задумываясь о том, что все на них смотрят, он коснулся пальцами ее лица и поцеловал ее.

Господи, до чего же сладко было ее целовать! Уэйд нес какую-то белиберду над ухом, но Риордан решил не обращать на него внимания. Одной рукой он притянул ее к себе, а другую положил ей на бедро. Как приятно ее обнимать… Что они вообще здесь делают среди чужих, никому не нужных людей? Им надо подняться наверх, уединиться в одной из роскошных гостевых спален Уэйда. Завалиться с ней на широкую кровать…

Он почувствовал, как кто-то крепко сжал его плечо, и поднял голову.

– Я же вас предупреждал, Риордан, держитесь подальше от Кассандры, черт бы вас побрал! – проворчал Уэйд.

Казалось, он нетвердо держится на ногах, но Риордан подумал, что, возможно, это у него самого неладно со зрением. Касс что-то невнятно пробормотала, пока он с трудом поднимался со стула.

– Вот как? – ответил он со всей язвительностью, на какую был способен. – С чего вы решили, что у вас на нее больше прав, чем у меня?

– Как я уже говорил, это мой дом, а она моя гостья. А это значит – руки прочь.

– Да неужели?

Кассандра оперлась локтем о стол и обхватила лоб рукой. Бессмысленная перепалка продолжалась поверх ее головы. Было предложено драться на пистолетах, потом на шпагах, потом на кулаках. Том и Уолли вызвались быть секундантами. Ей следовало бы встревожиться, но она не могла воспринять все происходящее всерьез. Она прекрасно видела, что противники и их секунданты свалятся замертво, даже не добравшись до места поединка.

– Я кое-что придумал, – пропищал Тедди Эвертон. – Почему бы вам не сыграть на нее в карты? К чему ссориться и поднимать шум? Дружеская партия в пикет решит ваш спор. И тогда мы сможем опять вернуться к нашим делам.

Он взмахом руки показал на стол, видимо, подразумевая под делами еду и выпивку. Все решили, что это отличная мысль. Уэйд велел слуге принести две колоды.

– С тобой все в порядке, Касс? – заботливо спросил Риордан.

Она по-прежнему держалась рукой за голову и не хотела на него взглянуть. От стыда и неверия в реальность происходящего ее охватило какое-то странное оцепенение. Ей даже захотелось смеяться.

– Только не до сотни, – жалобно протянул Тедди. – Это слишком долго.

– Одну партию, – предложил Уолли. – Победитель получает все.

– Ты не против, Касс? Никакого ответа.

– Думаю, она не возражает. Тянем карту, посмотрим, кому сдавать.

Право сдавать досталось Уэйду. Кассандра безжизненно смотрела, как на столе перед нею разлетаются карты. Уэйд сдал по двенадцать карт каждому, вынимая сразу по две. Взяв карты из колоды, Риордан набрал очко за секанс [36] и терц [37], но Уэйд объявил, что пики удваиваются, и выиграл первый ход. Игра пошла всерьез, оба подсчитывали свои очки вслух после каждой взятки. Через несколько минут партия была окончена.

Риордан выиграл со счетом двадцать восемь к девятнадцати.

Ухмыляясь, как гиена, он принял шумные поздравления своих друзей. Уэйд скрестил руки на груди, с мужественным видом признавая поражение. Риордан выпил за его здоровье. В эту минуту он не имел ничего против своего соперника.

– За тебя, Колин, ты принял это как солдат! Все выпили.

– Ну, Касс, – продолжал Риордан, откинувшись на спинку стула все с той же широкой улыбкой, – давай-ка отправимся в Ланкастер и найдем себе комнату.

Это предложение всеми было встречено с шумным одобрением. Только после этого Кассандра подняла на него взгляд, и Риордан впервые смутно ощутил, что не все идет так, как ему хочется.

– Ну, – повторил он, – что скажешь?

– Что именно означает эта партия в пикет, как по-твоему? – негромко спросила она.

В комнате воцарилась тишина. О, черт, подумал он, до чего же женщины любят все усложнять!

– Разумеется, она означает, что ты теперь моя, – решительно заявил он.

Его поддержал дружный хор одобрительных мужских голосов.

– Понятно. Означает ли это, что моего мнения на сей счет никто не спрашивает?

Эти слова привели его в замешательство. Он туго соображал и никак не мог найти правильный ответ, чтобы ее срезать и поставить на место.

– Полагаю, ты думаешь, что теперь я соглашусь к тебе переехать и жить с тобой, – безжалостно продолжала Кассандра.

– Совершенно верно, это именно то…

– Попробуй сыграть еще одну партию, если не побоишься, – предложила она с грозной улыбкой, словно посылая ему предупреждение. – На этот раз со мной. Если ты выиграешь, я соглашусь стать твоей любовницей.

Он кивнул, хотя на сердце у него скребли кошки. Черт побери, он ведь уже выиграл ее один раз! Так какого лешего ему снова рисковать?

– А если он проиграет? – внезапно спросил вездесущий Тедди.

– Да, что будет, если он проиграет? – эхом отозвался Том Сеймур.

Кассандра опять улыбнулась, и Риордан зябко поежился. Холодок предчувствия змейкой пробежал у него по позвоночнику.

– Если проиграет, он женится на мне.