Я вздрогнула и даже невольно посмотрела на Дюрфора с некоторым подозрением: уж не насмехается ли он? Но нет, все было в порядке… Даже он, человек, занимающийся дипломатией, не знал, что я вышла замуж за адмирала де Колонна. Ну и слава Богу. Если бы он знал, то ни за что не стал бы меня даже слушать.
      – Кстати, граф, – произнесла я, – как же насчет писем королевы?
      – О, это сущие пустяки, – ответил он небрежно, – исполнить то, что вы хотите, проще простого.
      Меня изумило такое отношение к столь трудному делу, устроить которое были бессильны даже д'Антрэг и Фонбрюн. Я почувствовала недоверие к Дюрфору.
      – Вы же хотите приема у императора, да? – спросил граф. Я кивнула.
      – Я постараюсь, чтобы он вас принял.
      – Как-то вы слишком легко говорите об этом, – сказала я. – Я не думаю, что за какие-то семь часов вы смогли решить столь сложный вопрос.
      – Я его не решал. Я его буду решать в Вене. Забирая свои перчатки и шляпу, он добавил:
      – Мадам, запомните: я занимаюсь подобными делами от случая к случаю, как бы между прочим, иначе они становились бы обыденными и теряли бы свою прелесть. Таково мое правило. Больше всего на свете я ненавижу скуку.
      – Фонбрюн и д'Антрэг предупреждали меня об этом, сударь.
      Он поморщился.
      – Не говорите мне о них, мадам. Вероятно, они плохо отзывались об мне. Я не хотел бы платить им тем же.
      Дюрфор потянул шнурок звонка. Явившийся на зов лакей получил приказ подавать карету.
      – Сейчас время обеда, мадам. Скоро шесть вечера. Я обещал повезти вас в ресторан, и я сдержу обещание.
      – Разве нельзя пообедать здесь?
      – Возможно, мадам, для вас это и заманчиво, но для меня обед в моем собственном доме не представляет никакого интереса. Я буду скучать. А разве вы не хотите развлечься?
      – Я бы не хотела, чтобы на меня обращали внимание.
      – Это не в вашей власти, мадам. Осуждайте Господа Бога за то, что он сотворил вас такой.
      С этими словами Дюрфор любезно предложил мне руку. Я растерянно положила ладонь на его локоть, только потом спохватившись:
      – Постойте, а как же дело, господин граф?
      – Проклятье всем делам на свете! Что за удовольствие все время рассуждать о делах? Поедемте, мадам! Все остальное я расскажу вам по дороге.
      Несмотря на последнее обещание, наша беседа велась о чем угодно – о герцоге Мантуанском и его дворе, о том, что носят сейчас мантуанские дамы, о лорде Гамильтоне, прославившемся на всю Италию своей недавней женитьбой, – да, о чем угодно, только не о том, ради чего я приехала в Мантую. Граф пил вино, сыпал остротами, рассказывал анекдоты и смешные истории, невольно увлекая меня всем этим, и я уже не верила, что лишь сегодня утром он был таким сонным, вялым и равнодушным.
      – Так как же быть с Леопольдом, граф? – спросила я наконец.
      Он поднял на меня глаза, вздохнул и опустил голову, словно я оторвала его от грез и с небес вернула на землю.
      – Через десять дней у меня назначена встреча в Вене с герцогом де Полиньяком и русским посланником во Франции графом Симолиным…
      – Но это же великолепно! – прервала я Дюрфора. – Мне известно, что господин Симолин склоняется к тому, чтобы выдать королевскому семейству паспорт на имя русской подданной баронессы Корф. Если бы я могла поговорить с ним… Его все равно скоро отзовут из Франции, так что ему легко все это устроить, не так ли?
      – Вы просто чудо, мадам, – ответил граф, улыбнувшись. – Вы из всего стараетесь извлечь выгоду для королевы. Я и не думал, что имя Симолина наведет вас на такие мысли.
      – Ах, не преувеличивайте. Я не святая, и в том, что я делаю, есть и моя личная заинтересованность. Это вам легко говорить, что королеву пока никто не убивает. А я… у меня убили ребенка, господин граф, и все это из-за революции.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.