Глава 4

Откуда-то издалека доносился гул голосов, но Кейт не прислушивалась. Она стояла на полу в одних чулках, а на ее руках висели тяжелые кандалы. С самого утра стражники не позволяли ей сесть или даже пошевелиться. Туго натянутая короткая цепь была прикреплена одним концом к кандалам, а другим – к крюку, вбитому в стену, поэтому любая попытка Кейт опуститься на пол или поменять положение тела заканчивалась тем, что кандалы больно впивались ей в руки. Некоторое время назад она упала, и надсмотрщик, пришедший поднять ее, грубо предупредил, чтобы впредь она была осмотрительнее.

Уставшая и ослабевшая, она из последних сил старалась не двигаться. Между тем в крошечной тюремной камере сгущались сумерки. Кейт дрожала: расстеленная на каменном полу солома не спасала от холода. Где-то у нее за спиной висел фонарь, и теперь она видела на стене перед собой собственную тень, хрупкую и прямую.

Сквозь спутанные золотистые волосы Кейт видела и другие тени – прутья железной решетки и фигуры охранников в коридоре. У нее закружилась голова. Она покачнулась, но, когда ее колени подогнулись, заставила себя выпрямиться. Свободные от лент и шпилек, ее волосы плотной пелериной спадали на плечи и застилали лицо.

Кейт знала, что ее держат в подземелье замка Инверлохи близ форта Уильям, где располагались правительственные войска под командованием генерала Уэйда. Несколько дней назад ее арестовали в палатке капитана Фрейзера. Сопровождаемая драгунами, Кейт преодолела длительное путешествие из Пертшира, где располагался лагерь. Ее везли под проливным дождем в повозке, продуваемой насквозь ледяным ветром, пока обоз не достиг замка в Глен-Мор.

Она никак не могла забыть взгляда Фрейзера, которым он провожал ее, уводимую драгунами. Сдвинув брови, он просил конвоиров не затягивать кандалы слишком туго и заботиться о ней в пути. А потом отвернулся и ушел.

На какое-то мгновение Кейт показалось, что ее сердце разбито. Ее ошеломило предательство и мысль о том, что никогда больше она не окажется во власти того чудесного сна. Но уже через несколько минут она собралась с силами; на помощь ей пришла ненависть и надежда, что никогда больше она не увидит капитана Фрейзера.

Душа ее разрывалась от боли. Словно что-то тянуло и давило сильнее, чем проклятые кандалы.

Кейт вздохнула, стараясь не думать о событиях прошедшего дня. Но Алан… Что случилось с ее кузеном? Кейт не видела Алана Маккаррана с той самой злополучной ночи. Сначала она испугалась, что его тоже схватили. Но ни один из конвоиров не упоминал об этом, и Кейт жила надеждой, что ему удалось сбежать и рассказать о произошедшем с ней несчастье ее брату Роберту и остальным родственникам.

После прибытия Кейт в Инверлохи полковник Френсис Грант пришел допросить ее. Тот самый военный, которого она встретила несколько недель назад в лагере Уэйда в Пертшире. Он задавал вопросы, а Кейт отказывалась отвечать. Именно Грант приказал приковать ее цепями, чтобы она стояла до тех пор, пока не надумает заговорить.

Силы постепенно оставляли Кейт, но у нее в запасе еще были упрямство и преданность клану. Она не откроет тюремщикам своего имени, ведь этим ока поставит под удар родных. И тогда Грант пошлет солдат в замок Данкрифф и арестует их.

Кейт прекрасно понимала, чем рискует, несмотря на то что от усталости и боли мысли мешались у нее в голове. Она знала, что Александр Фрейзер, в объятиях которого она испытала ни с чем не сравнимые ощущения, арестовал ее и отдал в руки Гранта. Он не поехал с ней в замок Инверлохи, и теперь Кейт убеждала себя в том, что он совсем не тот человек, за которого она его принимала. Это отчасти помогало ей ненавидеть его.

Кейт осторожно потянулась, чтобы расправить затекшие плечи, но ноющая боль разлилась по всему телу, охватив чрезмерно напряженные мышцы, замерзшие руки и опухшие ноги. Но Кейт преодолела боль.

Через некоторое время до ее слуха донеслись звуки шагов, скрип стула и приглушенные голоса. Она увидела, как на стене задвигались тени, потом скрипнула дверь и зашуршала солома под чьими-то ногами.

– Кэти Хелл. – Гнусавый голос Френсиса Гранта прозвучал спокойно. Даже воздух вокруг этого человека словно, пропитался ненавистью. Кейт вся напряглась.

Сначала в поле ее зрения появились черные сапоги и кремовые бриджи, а потом она увидела костлявые ноги и красный китель, перехваченный офицерским ремнем. Подняв голову, Кейт взглянула в карие глаза на бледном узком лице, казавшемся совсем безжизненным из-за светлого парика, посыпанного серебристой пудрой. Девушка молча смотрела на полковника.

Несколько недель назад она видела Гранта распростертым на полу. Он лежал в расстегнутой рубахе и полуспущенных бриджах, сжимая в руке серебряную фляжку и храпя на весь лагерь. Кейт помнила, что он прикладывался к фляге с явным удовольствием, так что ей не пришлось воспользоваться снадобьем из трав. Бить его по голове тоже не потребовалось. Все, что было нужно, – это снова и снова подливать ему виски. Время от времени Грант переставал хватать Кейт за грудь и впиваться в ее губы, причмокивая, словно отвратительный водяной, и опять пил виски. Он оказался довольно сильным и жилистым. Синяки, оставленные им на руках Кейт, не проходили целых две недели.

Ее братья уже хотели поехать и убить его, но она их остановила, не желая мести. Она сказала, что Грант не причинил ей серьезного вреда и ради их общей цели они не имеют права рисковать, пытаясь уничтожить полкового офицера.

Полковник не знал, что она спасла ему жизнь и теперь он у нее в долгу.

– Кейт, – повторил Грант. – Я уверен, ты очень устала и хочешь пить. Скажи то, что я хочу знать, и тебе позволят отдохнуть и принесут горячий ужин.

Одна только мысль об отдыхе и еде заставила Кейт задрожать. Но она продолжала смотреть в стену, желая, чтобы та отдала всю свою силу ее ногам, удержав от падения.

– Назови мне свое имя и имена тех, кто послал тебя сюда. – Голос Гранта звучал пронзительно и неприятно, словно нож разрезал туго натянутый кусок материи. – Зачем ты вернулась в этот лагерь? Ты явно совершила ошибку, дорогая.

Но только Кейт знала цену этой ошибке. Вспомнив о Фрейзере, она почувствовала, как защипало в глазах. Девушка молча сомкнула веки.

Грант дотронулся до ее руки, и Кейт подскочила от неожиданности, а когда его пальцы сомкнулись на ее запястье, содрогнулась от боли.

– Прошло четыре дня с тех пор, как тебя привезли сюда, в форт Уильяме, – пробормотал Грант. – Все это время ты молчишь и уже восемнадцать часов стоишь. Сколько еще ты продержишься?

Кейт посмотрела на сапоги полковника, во рту у нее пересохло.

– Маленькая упрямая шлюха! – прошипел Грант. – Учти, меня тебе не переиграть. Ты заговоришь или умрешь вот так, стоя.

При его словах Кейт охватила паника. Неужели Грант приведет свою угрозу в исполнение? Она отчаянно силилась вдохнуть, превозмогая боль в запястье.

– Я не хочу смотреть на твои страдания. Я ведь помню, как ты пришла ко мне… такая соблазнительная, – прошептал Грант, поглаживая плечо девушки. – Но к сожалению, ты исчезла слишком быстро. А ведь мы могли получить такое удовольствие вместе. – Полковник наклонился к уху девушки. – Я мог бы быть единственным мужчиной, которому известны все секреты Кэти Хелл и который испробовал на себе ее опьяняющую магию. – Пальцы мужчины коснулись лифа платья и полной груди девушки. – И я все еще могу стать этим мужчиной.

Кейт содрогнулась от отвращения и отшатнулась. Цепи загремели, больно потянув за руки девушки. Грант же не сделал ни шага назад.

– Или ты скажешь мне то, что я хочу знать, или я скажу всем, что Кэти Хелл была моей, – сказал Грант, горячо дыша в щеку Кейт. – А если ты не станешь сотрудничать, то точно станешь моей. Я буду приходить сюда каждую ночь, черт бы меня побрал! – прорычал он.

Сердце девушки отчаянно забилось, а колени едва не подогнулись. Но она не сказала ни слова и отвернулась.

– Ну ладно! – прошипел Грант. – А ведь я хотел пощадить тебя. – Он отпустил руку Кейт так резко и неожиданно, что девушка чуть не упала. Сапоги пропали из виду. Лязгнув, открылась, а потом снова захлопнулась дверь камеры, и Кейт услышала удаляющийся топот шагов Гранта.

Кейт поджала замерзшие пальцы ног в чулках. Ботинки вместе с пледом у нее забрали еще раньше. Теперь она была одета лишь в поношенное зеленое платье, сорочку и нижнюю юбку.

Серебряную цепочку и кулон – один из волшебных кристаллов Данкриффа – у нее тоже забрали. Отец Кейт вынул этот кристалл из ободка магического золотого кубка замка Данкрифф, чтобы дочь могла носить его на шее. Сестре Кейт Софи тоже достался такой кристалл. Их торжественно вручили девушкам на семейной церемонии, чтобы обозначить их отличие от остальных. В соответствии с традициями клана каждому ребенку, наделенному магическим даром – необычными способностями, унаследованными от предков, рожденных лесными феями, – вручался кристалл, который он или она должны были постоянно носить с собой. Кейт знала, что теперь, когда маленький камень больше не защищал ее и не питал своей энергией, ее врожденный дар мог ослабеть или вообще пропасть.

В жилах Маккарранов еще сохранилась кровь волшебников-предков, но в последние несколько лет магический дар мало у кого проявлялся. Кейт и Софи оказались одними из немногих, унаследовавшими дар предков, от которого зависели не только их собственные жизни, но и жизни, счастье и благосостояние остальных членов клана.

Опустив голову, Кейт вздохнула. Она часто ставила под сомнение свои способности и даже правдивость семейных преданий. А теперь, лишившись амулета, чувствовала себя беззащитной и напуганной.

Кэти Хелл вряд ли смогла бы очаровать кого бы то ни было без этого кристалла.

– Как давно она здесь стоит? – глухо прорычал Алек, вглядываясь в темноту камеры. – И кто, черт возьми, приказал приковать ее?

– Она стоит с прошлого вечера, – ответил сержант. – Это приказ полковника Гранта, сэр.

Алек еле слышно выругался. Ему надо бы приехать раньше, но проклятые документы и. задания Уэйда задержали его.

Стоявшая в темной камере девушка казалась тенью той красавицы, что он видел раньше. Алек нахмурился, наблюдая за ней через решетку. Кэти стояла к нему спиной, но он отчетливо видел кандалы, не дающие ей сесть. Она выглядела неряшливо без ботинок, в грязном зеленом платье. Ее волосы свисали беспорядочными прядями, хотя Алек знал, что они начинают светиться золотом в лучах солнца.

Девушка слегка покачнулась, но потом выпрямилась, переступив с ноги на ногу. Было понятно, что она очень ослабела, но Алек чувствовал в ней стальную волю. Да, зрелище не для слабонервных.

Чувство вины начало разрывать Алеку сердце, как только он позвал в палатку солдат, заметив, что девушка роется в его бумагах. Когда ее увели на допрос, Алек не смог сразу последовать за ней. А освободившись, тотчас же отправился на север, в слепой ярости пришпоривая коня. Даже его закадычный друг не поспевал за ним, а ведь Джек Макдональд и сам был способен на безумства.

Алек же, напротив, никогда не делал ничего необдуманного.

Глядя на девушку, он никак не мог прийти в себя. Она казалась такой слабой и безобидной. Неужели он совершил непоправимую ошибку, отдав ее под арест? Разве могла она быть шпионкой, которую описывали ему офицеры, разбойницей, изображенной на листовке? И все же эта хрупкая, но непоколебимая бродяжка была одновременно прачкой, скандально известной Кэти Хелл и ослепительной молодой женщиной, которую Алек встретил при дворе. Но как? Почему?

Кто-то назвал это магией, но Алек не верил в подобную чепуху. Девчонка что-то подсыпала ему в чай, украла документы и легла с ним в постель. Она оказалась обычной интриганкой, шпионкой, бесчестной женщиной. И не было в этом ничего сказочного.

А еще Алек никак не мог забыть страсть, которую он почувствовал к этой девушке, в памяти всплывали трепетные ощущения от ее близости, сладких поцелуев и шелковистой кожи. Если бы перед ним оказалась развратная, опытная в любовных делах женщина, Алек понял бы это. Но в ту ночь он был уверен, что в его объятия попала невинная девушка. И никакая не фея.

Алек в замешательстве подумал, что все это не имеет смысла. Кем бы она ни была, эта девушка многолика и настоящий кладезь всевозможных тайн. Он непременно дознается, кто она такая и что задумала. Только желательно, чтобы это произошло, прежде чем военные сумеют вытянуть из нее информацию.

При виде того, как над ней издеваются, Алека охватила злость, и ему захотелось защитить ее. Он ощутил жалость и еще какое-то странное, более глубокое чувство, названия которому он не знал.

Эта девушка словно свела его с ума, и Алеку это не нравилось. Он предпочитал спокойную и устоявшуюся жизнь. По крайней мере, он пытался убедить себя в том, что ему нужно именно это. Но непредсказуемость Кэти Хелл заинтриговала его.

Алек обернулся. Караульный сидел на деревянном стуле, прислонившись спиной к стене и вытянув одну ногу. В большей камере, расположенной рядом, лежали два мужчины – один в бриджах и поношенной куртке, а второй – огромных размеров горец, закутанный в плед. Оба спали.

– Ее уже допрашивали? – спросил Алек у караульного.

– Она отказалась отвечать, и полковник Грант сказал, что она будет стоять до тех пор, пока не решит заговорить. – Сержант чиркнул спичкой и раскурил трубку. В воздухе потянуло едким запахом дыма.

Френсис Грант. Алек нахмурился, вспомнив рапорт полковника о встрече с Кэти Хелл. Он видел полковника и раньше, и, хотя тот был выше его по званию, Алек не слишком уважал его. Грант был чересчур взбалмошен, вспыльчив и постоянно чем-то недоволен.

– Но, сержант, девушке наверняка позволили отдохнуть, поесть и привести себя в порядок?

– Полковник велел не предоставлять ей такой возможности, пока она не ответит на все вопросы. Он сказал, что ей известны секреты якобитов, поэтому следует применить к ней строгие меры. Вы будете допрашивать ее, сэр?

Алек посмотрел на заключенную. Она снова покачнулась и попыталась выпрямиться. А потом повернула голову и увидела его. В ее глазах вспыхнула ярость. Она узнала его.

– Да, позвольте мне поговорить с ней, – ответил Алек. – Откройте дверь, пожалуйста. – Солдат повиновался, и, когда дверь со скрежетом распахнулась, Алек вошел внутрь.

Девушка смотрела на свои ноги сквозь завесу спутанных волос.

– Кейт, – тихо позвал Алек. – Как дела?

Девушка ничего не ответила и отвернулась. Тогда Алек склонился ближе.

– Вам нужно с кем-то поговорить. Давайте начнем с того, что вы назовете мне свою фамилию. – Алек говорил спокойно, наблюдая за девушкой.

Та вновь отвернулась, но на этот раз тихо презрительно фыркнула.

– Я знаю, вы не хотите говорить со мной после того, что произошло. – произнес Алек. – Но может статься, я окажусь вашим единственным другом здесь.

Глаза Кейт округлились от изумления.

– Капитан, – позвал сержант. – Бесполезно с ней разговаривать. Она родилась в горах и, возможно, не говорит по-английски.

– Или предпочитает не говорить на этом языке, – пробормотал Алек, не сводя глаз с пленницы.

– Говорят, вы сами родились в горах, капитан… Вы знаете ее язык? Может, она с вами поговорит.

– Последний раз я разговаривал на гэльском наречии, когда сидел в юбках на коленях у няни, – ответил Алек. – Держу пари, она не станет говорить ни на одном языке. Не так ли? – тихо обратился он к девушке.

Кейт хранила молчание, но теперь наклонилась в сторону Алека. Она была настолько измождена, что у Алека сжалось сердце.

– Мы думали, что она сломается, – сказал сержант. – Удивительно, как она смогла продержаться так долго.

– Присущее горцам упрямство, – пробормотал Алек. Внезапно ему захотелось протянуть руку и сорвать с Кейт эти цепи, но она вновь бросила на него полный горечи и ненависти взгляд. Фрейзер понимал, что если он попытается помочь ей, она может принять это в штыки.

– Спросите, зачем она шпионила за отрядами Уэйда, – вновь подал голос сержант. – Полковник Грант хочет это знать. Возможно, она сотрудничает с якобитами. Но поговаривают, что она продажная женщина, которую поймали в палатке одного из офицеров. А вы так не думаете, сэр?

Алек слышан язвительный вопрос, но ничего не ответил.

– А в остальном как с ней обращались? Не стоит понимать мой вопрос превратно, сержант, – произнес Алек, не сводя глаз с девушки.

– Я понимаю, о чем вы. Вполне прилично.

– Видишь, Кейт, ничего не изменится. – Алек тронул девушку за плечо. – Поговори со мной.

Кейт попыталась отстраниться, но ее ноги подкосились. В тот же момент ее руки резко взметнулись вверх, так как цепи, удерживающие их, были слишком коротки. Алек подхватил девушку, поставил ее на ноги, и она прильнула к нему, прижавшись щекой к форменной куртке. Сердце его разрывалось. Он был готов немедленно вытащить Кейт из узилища.

– Ради всего святого, девочка, скажи им хоть что-нибудь, – шепотом взмолился Алек, прижимая Кейт к себе.

– Эй, капитан, прошу прощения, но никто не должен помогать этой девице!

Алек поднял глаза.

– Вы же видите, сержант, что наказание оказалось бесполезным. В таком состоянии она не сможет ничего сообщить. – Пока Алек говорил, Кейт собралась с силами и попыталась оттолкнуть его. – Перестаньте вырываться, черт возьми, я стараюсь помочь вам, – пробормотал он.

– Полковник велел остерегаться, иначе она заставит нас пожалеть ее, а потом обведет вокруг пальца. Она очень коварна, сэр. Хотя мне и самому ее очень жаль. Но полковник приказал…

– А я изменю его приказ, – бросил Алек. – С этого момента она больше не подвергнется подобному обращению. – Он услышал и увидел достаточно и не мог больше выносить подобного зрелища.

– Да, но полковник выше вас по званию!.. – воскликнул сержант.

Не говоря ни слова, Алек снял с крюка цепь, взял девушку одной рукой за плечо, а потом с легкостью подхватил на руки. Отойдя в другой конец камеры, он опустился на колени и осторожно положил ее на солому. Она казалась безвольной, точно тряпичная кукла. Сняв свою красную форменную куртку, Алек укрыл девушку и только после этого заметил, как опухли ее покрытые кровоподтеками ноги в тонких чулках.

Сержант протестующе бросился к ним, но Алек остановил его одним лишь взглядом.

– Ее ноги в крови, – коротко бросил он. – Ей нужно немного полежать и отдохнуть, иначе ее хватит удар и она умрет.

– Но она молодая здорова, сэр. Очень привлекательная и сильная. Лучше вам снова приковать ее, а то не сносить мне головы.

– Всю вину я возьму на себя. Пусть принесут воды, одеяла и чего-нибудь горячею… бульона или чая, если это возможно. – Алек встал. – И еще найдите женщину. Пусть позаботится о ней. Местную повитуху или повара. Только быстрее.

– Здесь, в замке, есть экономка.

– Хорошо. Сделайте то, что я сказал. – Сунув руку в сумку, Алек достал несколько монет и передал их караульному. Сержант кивнул.

– Но, сэр, что я скажу полковнику Гранту?

– Скажите ему, что от нее не будет пользы никому, если она умрет.

С этими словами Алек вышел из камеры, и эхо его шагов вскоре затихло.

Глава 5

– Отличный ямайский ром. Его провозят контрабандой. – Генерал Уэйд налил напиток в оловянную кружку и передал ее Алеку. – Мы перехватили эту партию, прежде чем ее успели увезти в глубь страны. Несколько ящиков оставили себе, а остальное отправили на юг для обложения налогом. – Высокий мужчина с величественной осанкой чокнулся кружками с Алеком. – За то, чтобы поскорее покончить с этими чертовыми дорогами. Пусть погода улучшится, а проклятых горцев на пути встретится меньше.

– Сэр, вы говорите с человеком, который родился в горах, – тихо произнес Алек, а потом отпил глоток. Огненная жидкость обожгла горло.

Уэйд сглотнул, а потом поморщился, извиняясь.

– Если бы ваш дядя не возглавлял клан Фрейзеров из Ловата, вы могли бы вообще никогда не появиться здесь. – Уэйд вскинул бровь.

– Когда несколько лет назад Ловат предложил мне служить в независимом полку, передо мной стоял выбор, буду ли я вести скучное существование коммерсанта или однообразную жизнь адвоката, – сказал Алек. – Я был молод и думал, что служить в чипе офицера окажется гораздо интереснее, нежели перебирать бумажки, сидя за столом.

– Так вы и перебираете бумажки в качестве адвоката в красной униформе, – ответил Уэйд, делая очередной глоток.

– Верно, – согласился Алек. – Но я не жалуюсь. Не каждому предоставляется возможность пить в компании главнокомандующего британских войск в Шотландии, – в приветственном жесте поднял кружку.

– А я должен признать, что мне выгодно иметь в своих рядах племянника одного из самых влиятельных шотландцев, – не остался в долгу Уэйд. – Независимо от ваших симпатий – а я считаю, что горцы достаточно умны, чтобы держать личное мнение при себе, – вы прекрасно справляетесь с возложенными на вас обязанностями.

– Сэр, – пробормотал Алек, почтительно склоняя голову.

Генерал опустился в кресло возле стола из красного дерева, заваленного различными документами и схемами. Фрейзер стоял на толстом турецком ковре. Кабинет был просторным и прекрасно обставленным. Замок Инверлохи, который размещенные в городе войска переименовали в форт Уильям, был очень удобен для английских солдат, хотя и не слишком гостеприимен для якобитов.

Генерал воззрился на Алека сквозь очки в медной оправе, чудом удерживающиеся на кончике его длинного носа.

– Итак, капитан, вы видели эту интриганку? Она все еще отказывается говорить?

– Да. И я не могу осуждать ее за это, ведь к ней применили слишком жестокие меры.

– Не очень-то по-джентльменски со стороны Гранта, – пробормотал Уэйд. – Но мы должны знать, что она скрывает. И, кроме того, Грант затаил на нее обиду. Ясначала думал, что она заговорит. Но девчонка слишком упряма. Вы знаете, что Грант был одной из ее жертв? После ее ухода он очнулся с раскалывающейся от боли головой и недосчитался нескольких карт. Френсис Грант не терпит, когда его выставляют дураком.

– Я читал его рапорт, генерал. Полковник был сильно пьян, поэтому неизвестно, что произошло на самом деле. А если честно, мы не имеем понятия, та ли это девушка, что была в его палатке. Ведь до сих пор никто не знает, кто она такая.

– Но она побывала и в вашей палатке, сэр, – коротко бросил генерал.

– Да, но… я тоже был немного не в себе, – сказал Алек. – Эта девушка – одна из прачек. Так сказали местные жители. – Алек ездил в дом, где располагалась прачечная, но ничего стоящего так и не выяснил. Ему сказали, что это чья-то кузина и бедняжка немного не в себе. Тогда Алек подумал, что она либо не та, за кого себя выдает, либо очень умна.

Уэйд махнул рукой.

– Нынче трудно доверять тому, что говорят горцы. Скольких шотландок, желающих взглянуть на военные документы и карты, вы встречали? Ни одной. Она забрала у вас документы, сэр. Списки арестованных шотландцев и отчеты о конфискованном у них оружии.

– Возможно, она хотела узнать что-то о своих родственниках. Семейные узы и преданность клану очень много значат здесь, в горах, сэр. – У Алека были другие мысли по поводу того, зачем Кейт забрала у него списки, но он хотел сам докопаться до правды. Интуиция, отточенная годами секретной работы, вкупе с врожденной осторожностью научили его держать собственное мнение при себе.

– Она украла документы, кроме того, она выглядит, как Кэти Хелл. Уверен, она что-то замышляла.

– Возможно, я слишком поспешил с выводами, сэр. В тот вечер я был не в состоянии мыслить трезво. – Алек разболтал в кружке ром и посмотрел на образовавшиеся круги. – И я принял эту девушку за Кэти Хелл, которую мы все разыскивали.

– А теперь вы в этом не уверены?

О нет, он убежден, что пленница была пресловутой Кэти Хелл, шпионкой якобитов. И ему нужно придумать способ узнать, откуда ей так много известно о мятеже, прежде чем это узнают англичане. У Алека был свой интерес в делах якобитов, который он тщательно скрывал.

– Думаю, ее стоит допросить, сэр, – сказал Алек, – Но обращаются с ней здесь ужасно. И меня это очень беспокоит.

– Пусть это решает полковник Грант, а вы ему поможете. Вы оба оказались в числе… э… счастливчиков, близко познакомившихся с Кэти Хелл. – Генерал насмешливо вскинул бровь.

Алек поставил кружку на стол.

– Генерал, если станет известно, что в замке дурно обращаются с заключенной шотландкой, начнется возмущение не только среди якобитов, но и вигов. И вся вина падет на голову командующего королевской армией в Шотландии. То есть на вас, сэр.

Генерал постучал пальцами по столу.

– Да, скандалы мне не нужны. Мы можем потерять сторонников как в Шотландии, так и в Англии.

– Совершенно верно. – Алек обернулся, услышав в коридоре гул голосов. В дверь нетерпеливо постучали. Она распахнулась, и в кабинет заглянул часовой.