Глава 25

– Осторожно, – предупредил Коннор, идущий впереди процессии в темной пещере. – Здесь скользко.

Алек взял Кейт за руку и наклонил голову, чтобы войти в узкую расщелину в скале прямо над бушующим водопадом. После того как один из сыновей Нейла вернулся в Данкрифф с сообщением о находке, Алеку не терпелось взглянуть на нее собственными глазами, и Кейт поехала с ним. Несмотря на довольно опасное место, где находился тайник, Алек не стал настаивать, чтобы она осталась дома. Кейт была прекрасно знакома с этой местностью и имела полное право увидеть то, что нашли ее родные.

– Посмотрите сюда, – сказал Коннор, и его тихий голос эхом прокатился под сводами.

Дойдя до конца поднимающейся вверх галереи, Алек ступил на ровную площадку под округлым сводом. Здесь было темно, лишь свет лампы отражался от черных влажных стен грота. Впереди он увидел Роба и Нейла, стоящих возле двух больших деревянных ящиков.

Когда Кейт и Алек подошли ближе, Роб приподнял крышку одного из них, а Нейл выше поднял лампу.

– Господи, – ошеломленно проговорил Алек, крепче сжимая руку Кейт.

– Оружие, да… но я не ожидала увидеть золото, – раздался в звенящей тишине шепот Кейт.

Золотые монеты поблескивали, отбрасывая сверкающие блики на лицо опустившейся на колени девушки. Тысячи монет были рассыпаны между пистолетами, мушкетами, штыками и мечами, словно деревянная стружка.

Опустившись на одно колено рядом с Кейт, Алек провел рукой по содержимому ящика. Он ощутил под пальцами холодную сталь, дерево и медь кремневых ружей, рифленую поверхность золотых и серебряных монет, заполнявших пустоты.

– И сколько же здесь оружия? – спросила Кейт, взглянув на брата. – И сколько денег?

– Пока не знаем. Понадобится время, чтобы все сосчитать, но сделать это здесь не представляется возможным. – Он указал на второй ящик. – Там мы обнаружили шотландские мечи, клинки и все те же монеты.

Алан поднял крышку, второго ящика и держал ее, пока Алек рассматривал грозно мерцающие в свете лампы клинки.

– Отменная сталь из Толедо. И пистолеты в первом ящике тоже сделаны в Испании. Я видел подобные метки и раньше, – сказал Алек, указывая на клейма изготовителя, выгравированные на прикладах некоторых ружей и рукоятках пистолетов.

– Мы должны вытащить отсюда эти ящики, прежде чем все сосчитать, и решить, что с этим делать, – сказал Коннор.

– Но разве можно использовать эти испанские деньги здесь, в Шотландии? – спросила Кейт, взяв в руки сначала серебряную, а потом золотую монету, чтобы рассмотреть получше.

– Конечно, – сказал Алек – взяв пригоршню монет и просеяв ее сквозь пальцы. – Серебряные реалы и эскудо. На последних стоит цифра восемь, значит, каждая такая монета равна восьми реалам, – объяснил он, взяв в руки серебряную монету и бросив ее назад. Она упала с еле слышным нежным звоном. – Золотые дублоны… Все это можно использовать как валюту. Испанские монеты везде пользуются спросом, потому что они отлиты из чистого серебра и золота. Их можно продать или переплавить и получить таким образом драгоценные металлы.

– Откуда ты это знаешь? – спросила Кейт.

– Я юрист и, кроме того, имею отношение к торговле, – ответил Алек, а потом посмотрел на Роба и остальных. – Испанцы по-своему заинтересованы в том, чтобы англичане потеряли власть в Шотландии. Я полагаю, это оружие и деньги должны были послужить восстанию 1719 года. Но кто-то надежно спрятал все это, после того как восстание было подавлено.

– Да. А жаль. Ведь то восстание обещало быть наиболее успешным из всех, – заметил Коннор.

– Но как эти ящики здесь оказались? – вновь задала вопрос Кейт.

– Думаю, их тайно перевез сюда наш отец вместе с отцом Коннора, – ответил Роб.

– Ваши отцы принимали участие в восстании 1719 года? – спросил Алек.

– Да, они сбежали на Северное нагорье, после того как восстание потерпело поражение, а потом вернулись с Камероном из Лохьеля, – пояснил Коннор. – Я помню, отец постоянно говорил об этом, но ни словом не обмолвился о тайнике. Этот секрет был слишком опасен, чтобы доверять его кому бы то ни было. Думаю, они хотели подождать, пока не решат, что делать дальше. Только шанса не представилось.

– Должно быть, Камерон что-то припрятал, – высказал предположение Алек. – Кое у кого из членов его клана нашли подобное оружие, а Иен дал несколько ружей вам. Лохьель очень хотел знать, где укрыто остальное. Должно быть, он подозревал, что Маккарран и Макферсон что-то спрятали, но ему пришлось ждать подходящего момента. В последние несколько лет не было слышно никаких разговоров о подготовке нового восстания, но сейчас об этом снова заговорили. А стало быть, вновь возникла потребность в оружии и валюте.

– Это похоже на склад, – сказал Нейл.

– Но ни мой отец, ни твой так и не сообщили о его местонахождении Лохьелю, – сказал Коннор. – Маккаррана из Данкриффа сослали во Францию, а моего отца казнили. – Он покачал головой. – Но как Иен узнал о тайнике?

– Придется спросить его об этом, – вмешался Роб. – Но сначала найдем более подходящее место для этих ящиков, а потом сразу отправимся в Эдинбург, пока у Иена не выпытали информацию.

– О, он никогда ничего не скажет! – воскликнула Кейт. – Хотя он говорил, что может не выдержать, и просил меня молчать о ваших делах. Но он скажет то, что знает, только нам.

– И все же есть вероятность, что он проговорится, – задумчиво произнес Роб. – Ты не знаешь Иена так хорошо, как мы. Он хороший человек, но у него есть жена и ребенок, и если им будет угрожать реальная опасность, он заговорит.

– Судя по тому, как много здесь оружия и монет, на кону окажется гораздо больше, нежели я думал, – сказал Алек. – Если англичанам станет известно, где тайник, они не преминут опустошить его и наказать всех, кто о нем знает.

– Верно, – согласился Коннор. – Лучше увезти отсюда ящики, прежде чем мы отправимся в Эдинбург.

Кейт поднялась с колен.

– Но почему не оставить их здесь? Ведь они простояли несколько лет, и никто их не тронул.

Алек встал рядом с девушкой и покачал головой.

– Если подчиненные Уэйда узнают что-нибудь от Иена, они тут же приедут сюда. Ящики нужно увезти, и как можно быстрее.

Алан закрыл тяжелую крышку, и сияние золота тут же прекратилось, словно задули лампу.

– А как поступить с этими запасами? Нельзя же оставить их лежать без дела, когда они так нужны якобитам.

– Есть смысл распределить найденное между преданными горцами, – предложил Алек. – Только вот между кем и как – это вопрос.

– Может быть, отдать все это совету якобитов? – Горящие глаза Кейт с беспокойством смотрели на Алека.

– Какую-то часть мы отдадим непременно, – ответил Алек. – Но я подумал о десятках горцев, сдавших оружие правительству. Большинство из них не имеют никакого отношения к повстанческому движению. Они обычные люди, и оружие им нужно, чтобы защищать свои дома и ходить на охоту. Этим людям оружие нужнее, чем воинственно настроенным лидерам якобитов.

– Я знала, что ты хороший человек, – с улыбкой сказала Кейт.

– А что, неплохая идея. Оружие тем, кто в нем нуждается, а валюту совету якобитов, – согласился Роб.

– Камерон из Лохьеля может передать монеты совету, – сказал Коннор. – Мы дадим ему знать. Мы можем послать к нему Алека, ведь Лохьель все равно ждет от него известий. А что касается оружия… О нем станет известно, только распространять эту информацию нужно очень осторожно и неторопливо.

– Часть оружия можно вывезти отсюда на подводах, а остальное – на спинах лошадей, – предложил Нейл. – Кое-что мы можем тайно раздавать прямо здесь. Мы постараемся сообщить об этом повстанцам. Мало-помалу горцы снова вооружатся и обретут чувство безопасности, какого не знали на протяжении многих лет. Алан кивнул.

– А где мы будем хранить ящики сейчас?

– В Глендун, – сказал Коннор. – Разрушенная башня в горах как нельзя кстати подходит для этой цели. Оттуда же можно раздавать оружие тем, кому мы об этом сообщим. Туда никто не придет. Место приобрело дурную славу из-за того, что там якобы обитают привидения.

– Ну вот еще! – отмахнулся Нейл. – Я не потащу эти тяжеленные ящики в горы, Кинноул.

– Тогда мы попросим о помощи твоих молодцов-сыновей, – сказал Коннор. – В любом случае к полудню нам нужно увезти отсюда ящики и отправляться в Эдинбург.

Кейт взглянула на Алека, и тот увидел в ее глазах неуверенность.

– А ты оставайся, любовь моя, – прошептал он. – В Данкриффе тебе ничто не грозит.

– Рядом с тобой я буду в большей безопасности. Кроме того, мне нужно знать, что у тебя тоже все в порядке. – Девушка прильнула к Алеку. – Поедем вместе.

– Слишком рискованно, – ответил Алек, обнимая любимую. – Ты приложила все силы, чтобы не ехать со мной в Эдинбург, а теперь изменила решение. Я хочу, чтобы ты осталась здесь.

– Да уж, теперь мы поменялись местами. – В ее глазах вспыхнуло пламя, не предвещавшее ничего хорошего.

– Да, во многом. Раньше я не понимал того, что мне ясно сейчас, Кейт, – прошептал Алек, целуя волосы девушки.

– Мы оба многого не знали. Именно поэтому я должна отправиться с тобой. – Она взглянула на него. – Не стоит говорить, что я твоя пленница… просто скажи, что я твоя жена.

Глава 26

Когда нежно-розовый закат окрасил крышу замка Эдинбург, возвышающегося на холме, процессия въехала в город со стороны Уэст-Боу – крутого, со всех сторон обдуваемого ветром холма. Дорога в город пролегала прямо по холму мимо высокого вулканического утеса, подпирающего с одной стороны замок. Почтовая карета спустилась по петляющей горной дороге, проехала Гроссмаркет и, миновав главные ворота, охраняемые часовыми, направилась в сторону Канонгейт. Джек, едущий на одной из лошадей, запряженных в карету, уклончиво ответил на заданный ему вопрос, и экипаж покатил дальше. Копыта звонко цокали по булыжной мостовой, а свежий прохладный воздух нес предвкушение нового дня.

Они ехали весь предыдущий день верхом на пони и остановились только на постоялом дворе Макленнанов, где повстречали Джека. Поев и немного отдохнув, они сели в почтовую карету и еще до рассвета отправились в путь. Кейт и Алек ехали в карете, управляемой Джеком, а Роб и Коннор скакали позади. Друзья договорились въехать в город по отдельности и остановиться на постоялом дворе возле Канонгейт, Облюбованном якобитами. Иначе приезд в Хоупфил-Хаус многочисленных гостей непременно вызвал бы подозрения.

Подавив зевок, Кейт смотрела на переливающееся над замком предрассветное небо. Она сидела рядом с Алеком, задумчиво уставившимся в окно, и размышляла над тем, что ее ждет в этом городе. Пока ее отца не выслали из страны, Кейт часто бывала в Эдинбурге. Она ходила в магазины, театры, на концерты. Но тогда она была моложе, да и сама жизнь ее семьи была совсем другой. С тех пор она приезжала сюда лишь за необходимыми покупками или вместе с родными для выполнения секретных заданий.

Внезапно ее сердце упало, и она поняла, что Алек скорее всего прав. Ей не стоило настаивать на этой поездке, а лучше остаться в Данкриффе, где она была в полной безопасности. Кейт не умела предсказывать будущее и не знала, предстанет ли она перед судом и попадет в тюрьму или просто побудет с семьей Алека, как он и планировал, и покинет город, когда Иен, Эндрю и Дональд будут освобождены.

Кейт знала, что все они рисковали. Алек, ее брат, Коннор Макферсон готовы были расстаться с жизнью в довольно опасной игре, целью которой было освобождение арестованных товарищей. Совесть не позволила Кейт сидеть дома сложа руки и ждать известий.

Алек накрыл ладонью руку девушки, лежащую на сиденье.

– Совсем недавно ты была уверена, что я привезу тебя сюда закованной в кандалы, – сказал он, словно прочитав ее мысли. – Но я не собирался везти тебя в суд. Ты должна знать это.

Кейт взглянула на Алека, недоверчиво сдвинув брови.

– А что же ты был намерен сделать?

– Я хотел отпустить тебя, Кэти, – тихо произнес мужчина. – Я бы освободил тебя сразу после того, как ты ответила на мой вопросы, как только я узнал бы, где спрятано оружие. Да, я действительно собирался привезти тебя в дом, где живут мои дядя с тетей. Но я совсем не желал, чтобы ты предстала перед судом.

– Но ведь ты получил приказ! – возразила девушка.

– Да. – Алек пожал плечами. – Но если бы только ты сказала мне то, что я хотел знать, – свое имя, имена твоих товарищей, то, что передал тебе Иен Камерон, – я бы догадался об остальном. Если бы я смог поговорить с твоими родными и узнать от них, как разыскать тайник с оружием… я отпустил бы тебя.

Кейт слушала, не веря собственным ушам.

– Значит, все это время ты обманывал меня, заставив поверить в то, что я предстану перед судом, а потом попаду в тюрьму?

– Но ведь ты действительно должна была предстать перед судом, который, возможно, приговорил бы тебя к тюремному заключению. Однако я знал, что у тебя есть выход, если только ты ответишь на интересующие меня вопросы. Я не говорил тебе всего этого, потому что ты не захотела пойти мне навстречу.

Кейт еле заметно улыбнулась.

– Я рада, что ты приехал за мной. Если бы этого не произошло, Алек, мы могли бы никогда не узнать о… собственных чувствах друг к другу.

Алек крепко сжал ее пальцы.

– Ты умная девушка, Кэти-Кэтрин. Все в нашей жизни происходит не случайно.

– Даже когда нам что-то кажется ошибочным, позже может получиться как раз наоборот.

Алек наклонился, их пальцы сплелись, а плечи соприкоснулись. И он поцеловал ее, подняв раненую руку так, чтобы взять в ладонь щеку девушки. Его губы ласково коснулись ее губ. Простой поцелуй, но от его нежности на глаза Кейт навернулись слезы.

– Что ты скажешь своей семье?

Поднеся руку девушки к губам, Алек поцеловал ее.

– Скажу, что ты моя жена. Ведь это правда. Вернее, скоро ею станешь.

– Это действительно правда. По нашей традиции, если молодые люди договорились пожениться – и при этом не важно, говорили они об этом наедине или при свидетелях, – а потом отдались любви плотской, брак считается законным. А ведь у нас все так и случилось, разве нет?

– Сначала нужно дать брачные обещания, а потом скрепить их брачной ночью, – кивнул Алек. – Свидетели при нашем разговоре о свадьбе присутствовали, так что этот пункт вполне законен. Только мы слегка изменили последовательность событий. – Алек озорно улыбнулся.

– Но мы все исправим.

Палец Алека описывал чувственные круги по руке Кейт, заставляя ее содрогаться от зарождающегося желания.

– Да, нужно исправить это как можно скорее.

Кейт прижалась к Алеку, обнявшему ее одной рукой, и улыбнулась. В окно пробивались солнечные лучи, заливая светом его лицо и вспыхивая золотистым ореолом над его головой. Кейт молча поцеловала Алека. Затем посмотрела в окно.

Несмотря на ранний час, улицы были заполнены людьми и транспортом. Торговцы открывали лавки и подметали ступени. Некоторые вывозили на улицу небольшие тележки и выносили столы, чтобы разложить на них товар. Ватаги мальчишек бродили вверх и вниз по холму, сидели на ступеньках домов или на углах улиц. Некоторые из них помахали проезжавшей мимо карете. Кейт заметила, что почти все они были горцами в потрепанных пледах. Мальчишки и подростки готовы были за небольшое вознаграждение доставить в нужное место донесение, поднести поклажу или провести путника по лабиринту улиц и дворов в нужное место. Принимая во внимание многочисленные подъемы и спуски, а также возвышавшиеся по обе стороны улиц многоэтажные дома с множеством лестниц, можно было сказать, что мальчишки честно отрабатывали свои деньги.

Здесь же стояли носильщики паланкинов, поджидающие пассажиров. Поверх сиденья размещалось некое подобие ярко раскрашенного короба. Вся эта конструкция крепилась на толстых горизонтальных шестах.

Алек склонился к уху Кейт.

– Когда отправишься в замок, тебе лучше нанять паланкин, – еле слышно произнес он. – Здесь это в порядке вещей. Зачастую леди путешествуют по городу в собственных паланкинах, да еще в сопровождении мальчишек-посыльных. Более безопасного средства передвижения не найти. Кроме того, так будет удобнее для нас всех, когда ты в одиночку отправишься повидать Иена и остальных.

Кейт кивнула, памятуя о плане, который она обсудила с Алеком, Робом и Коннором сначала в Данкриффе, а потом у Макленнанов.

– Тебя здесь хорошо знают, – сказала Кейт, – а внешний вид моих родных слишком привлекает внимание.

– Верно. – Алек снова сжал руку девушки. – Волнуешься?

– Я больше переживаю из-за встречи с твоей семьей, нежели из-за предстоящего побега. Опасность этого предприятия по крайней мере ожидаема. А вот как примут меня твои родственники – еще вопрос.

– Не стоит их бояться. Только не соглашайся пробовать опытные образцы шоколада, приготовленного дядей Уолтером.

Тихо засмеявшись, Кейт наблюдала из окна за проплывающими мимо картинами. Карета как раз миновала Канонгейт и теперь ехала мимо дворца Холирудхаус. Девушка вытянула шею, чтобы получше разглядеть массивные башни, возвышающиеся над воротами, и высокий холм вулканического происхождения, названный Креслом Артура, виднеющийся в отдалении.

Спустя несколько минут Кейт увидела проехавших мимо Роба и Коннора. Они выглядели ослепительно в пледах, сколотых на плечах серебряными брошами, в белоснежных сорочках под кожаными жилетами и темными куртками. Коротко поприветствовав Кейт, они направились вдоль Канонгейт.

– Они остановятся в кабачке «У Дженни Хей», – сказал Алек. – Это место сбора якобитов. Часовые не станут их расспрашивать, потому что боятся стычек. А вот вопросы к нам появились бы, если бы кто-то заметил, что нас сопровождают два горца.

Кейт кивнула. Она помнила, как они обсуждали это в Данкриффе.

Джек свернул налево. Канонгейт осталась позади, а карете предстояло преодолеть подъем в милю длиной, именуемый Хай-стрит, или Роял-Майл. Улица начиналась внизу у дворца Холируд и заканчивалась наверху у замка Эдинбург. Здесь Кейт увидела еще больше торговцев, мальчишек-посыльных и носильщиков паланкинов. Величественные фасады роскошных особняков и нарядных городских зданий были залиты лучами восходящего солнца. Здесь же располагались магазины с ярко раскрашенными витринами, таверны и мрачные многоквартирные дома, которые были столь высоки, что кое-где закрывали солнце. Даже в самых привилегированных кварталах города проявлялись терпимость и непроизвольное равенство, столь характерные для Шотландии и характера шотландцев.

Наблюдая за тем, с какой легкостью здесь соседствовали представители различных сословий, Кейт внезапно ощутила острое чувство гордости за Шотландию и свой народ, за горцев и тех, кто проживал в долинах. Ее также охватило какое-то новое ощущение преданности делу и стремления к цели. Миссия ее родных и Алека – лишь маленькая частичка огромной мозаики, но без ее успешного завершения успех якобитов был немыслим.

Услышав стройный звон колоколов, Кейт вздрогнула.

– Это колокола церкви на Канонгейт. Они звонят весь день, – пояснил Алек. – Ты привыкнешь.

Кейт кивнула, вспомнив свои предыдущие визиты в Эдинбург.

– Я немного волнуюсь. А это Толбут? – спросила она в наступившей тишине, когда карета проезжала мимо громадного здания, возвышавшегося над булыжной мостовой.

– Да, городская тюрьма, – вполголоса ответил Алек. – Дом лорда адвоката напротив. Хоупфил-Хаус расположен немного дальше, справа от Каслхилл. Ты увидишь «Шоколадный дом», а немного позади него Хоупфил-Хаус.

Кейт глубоко вздохнула. Вскоре перед ними появилось здание из коричневого плитняка с богатой отделкой и опрятной черной вывеской, на которой золотыми буквами было написано: «Шоколадный дом Фрейзере фенсис».

Какая-то женщина подметала ступеньки, а когда карета приблизилась и стала разворачиваться, начала неистово махать руками. Алек поднял руку и улыбнулся, а женщина бросила метлу и скрылась за дверью.

– Юффи, – пояснил Алек. – Юфимия Фрейзер, жена моего дяди.

Кейт ощутила еще большую тревогу, когда Джек направился в один из узких переулков, которыми так изобиловал город. Карета въехала в затененную арку между двумя многоэтажными домами и покатила по мощеной дороге в маленький открытый дворик, приютившийся позади главной улицы. В дальнем углу обсаженного деревьями двора за коваными воротами возвышался сложенный из песчаника особняк – довольно скромных размеров, но весьма изящный – с остроконечной крышей и куполами.