Глава 2

ЗАДАЧА ОСЛОЖНЯЕТСЯ

На следующее утро Роджер вышел из каллоденского прихода со списком на двенадцати страницах и ощущением полной беспомощности. То, что сперва казалось простым делом, самой легкой частью исследования, внезапно осложнилось, на этот счет сейчас у него не было никаких сомнений.

В записях об умерших жителях Каллодена он обнаружил всего три имени из списка Клэр. И это не удивительно — в армии Карла Стюарта не велось тщательного учета прибывших и выбывших, поскольку многие члены кланов зачастую присоединялись к Красивому Принцу случайно и выходили вполне беспричинно до того, как их имена бывали внесены в официальные реестры. Учет в шотландской армии вообще велся слабо, а к концу войны совершенно прекратился, да и какой смысл был во всех этих списках, если платить все равно нечем?

Роджер медленно сложился пополам и влез в старенький «моррис», автоматически пригнувшись, чтоб не стукнуться головой. Вынув папку из-под мышки, раскрыл ее и хмуро уставился на страницы, переписанные им с оригиналов. Вот что действительно странно, так это то, что почти все люди из списка Клэр оказались в списке другой армии.

Члены клана, служившие в одном полку, вполне могли дезертировать, предвидя надвигающуюся беду, — в этом нет ничего необычного. Нет, удивительным было совсем другое. То, что имена из списка Клэр вдруг оказались все, полностью, в списке полка Ловата, посланном им позднее в ответ на обещание оказать поддержку сторонникам Стюартов самим лордом Ловатом, Саймоном Фрэзером.

Однако Клэр со всей определенностью заявила — и первый же взгляд на ее список подтверждал это, — что все до одного люди эти были выходцами из маленького местечка под названием Брох Туарах, находившегося к юго-западу от земель Фрэзера, на границе с землями клана Макензи. Более того, она утверждала, что люди эти входили в шотландскую армию с момента битвы при Престонпансе[4], которая произошла в самом начале кампании.

Роджер покачал головой. Концы с концами явно не сходились. Разумеется, Клэр могла ошибиться в отношении времени, она же сама говорила, что не историк. Что же касается всего прочего… И как могли люди из местечка Брох Туарах, никогда не дававшие клятву верности вождю клана Фрэзеров, оказаться затем в подчинении Саймона Фрэзера? Верно, что лорд Ловат был прозван Старым Лисом, и не без оснований, но Роджер сомневался, чтоб даже такой ловкач, как старый герцог, мог исхитриться и выкинуть подобный трюк.

Хмурясь, Роджер завел мотор и выехал со стоянки. Архивы, хранящиеся в Каллодене, удручающе скудны; по большей части они состояли из пространных писем лорда Джорджа Муррея, почти целиком сводившимся к проблемам военных поставок, а также обычных для всех краеведческих музеев экспонатов для туристов. Ему было этого недостаточно.

— Не вешать носа, приятель! — сказал он себе, покосившись в боковое зеркальце на повороте. — Ты должен выяснить, что случилось с теми, кто не погиб в Каллодене. Совсем не важно, как они попали туда, раз все равно все до единого покинули поле боя!

И все же это не давало ему покоя. Странные обстоятельства… С именами всегда возникала путаница, особенно в Шотландии, где половина населения в каждый данный момент могла носить одно и то же имя — к примеру, Александр. А потому, чтоб не было путаницы, людей различали по названиям мест, откуда они родом, а также по названиям кланов или прозвищам. Так Лочиэля, одного из самых выдающихся военачальников якобитов, звали на самом деле Дональд Камерон из Лочиэля, что помогало отличить его от доброй сотни других Камеронов по имени Дональд.

Всех же прочих шотландцев, кто не был наречен Дональдом или Алеком, называли Джонами. Из тех трех имен, что он нашел в списке павших и которые совпадали со списком Клэр, одного звали Дональдом Мурреем, другого Александром Макензи Фрэзером и третьего — Джоном Грэхемом Фрэзером. И обозначены они были без указания, откуда родом эти люди — просто имя с фамилией и полк, к которому были приписаны. Полк господина Ловата, полк Фрэзера.

Но если нет названия места, то как можно быть уверенным, что это люди из списка Клэр? В списке павших значилось по меньшей мере шестеро Джонов Фрэзеров. И даже он мог оказаться неполным — англичане народ не слишком педантичный, большинство списков составлялись уже задним числом вождями кланов, пересчитывающими свое «поголовье» после того, как люди вернулись с войны. Зачастую и сами вожди не возвращались, что еще более запутывало дело.

Он с силой провел пальцами по волосам, словно этот массаж мог стимулировать мысль. Но если эти трое вовсе не те люди, тайна усугублялась. Ведь в сражении при Каллодене перебита добрая половина войска Карла Стюарта. А солдаты Ловата находились в самой гуще, в самом пекле сражения. Вряд ли группа из тридцати человек могла уцелеть в подобных обстоятельствах. Люди Ловата присоединились к восставшим позже других; в то время, как в остальных полках дезертирство стало нормой — более опытные вояки уже сообразили, чем может кончиться дело, — сторонники Фрэзера оставались преданными ему, а потому неминуемо должны были поплатиться за свою верность.

Громкий гудок, раздавшийся сзади, вывел Роджера из задумчивости, и он съехал к краю дороги, чтоб пропустить огромный грохочущий грузовик. Нет, вождение никак не совместимо с размышлениями, решил он. Иначе он неминуемо разобьется.

Какое-то время он сидел неподвижно, пытаясь сообразить, как действовать дальше. Его так и подмывало поехать в пансион миссис Томас и сообщить Клэр о результатах своих изысканий. Особенно соблазнительной казалась перспектива провести хотя бы несколько минут в обществе Брианны Рэндолл.

С другой стороны, инстинкт историка подсказывал, что этих данных совсем недостаточно. И он вовсе не уверен, что здесь Клэр может ему помочь. Он вообще не понимал, что заставило ее заняться этими изысканиями, к тому же дама явно снабдила его неточной информацией. В этой затее не было смысла, однако Клэр Рэндолл производила впечатление вполне разумной особы.

И потом, эта история с виски… При одном воспоминании о ней щеки у него начинали гореть. Он был уверен, что она сделала это нарочно. А поскольку вовсе не походила на человека, склонного к подобного рода выходкам, напрашивался один-единственный вывод: она сделала это, чтоб он не смог пригласить Брианну в Брох Туарах. Почему?.. То ли она не хотела, чтоб он посещал это место, то ли была против, чтоб он оказался там с Брианной? Чем дольше он размышлял об этом инциденте, тем больше склонялся к мысли, что Клэр Рэндолл что-то утаивает от дочери, но что именно, понять не мог. Еще более смутно представлял он себе причину, по которой Клэр обратилась за помощью именно к нему.

Он бы ни за что не стал заниматься этим, если б не два обстоятельства — Брианна и простое любопытство. Хотелось все же понять, что происходит, и, черт возьми, он это выяснит, обязательно.

Он мягко стукнул кулаком по рулю, не обращая внимания на шум пролетавших мимо автомобилей. Наконец решение было принято. Он завел мотор и выехал на дорогу. На ближайшей развилке развернулся и направился к центру Инвернесса, где находился железнодорожный вокзал.

До Эдинбурга можно добраться скорым за три часа. Архивом Стюарта заведовал близкий друг священника, который наверняка поможет ему. Из списка, где упоминались имена сторонников Ловата, явствовало, что эти тридцать человек находились под командованием капитана Джеймса Фрэзера из Брох Туараха. По всей видимости, этот человек являлся единственным связующим звеном между Брох Туарахом и Фрэзерами Ловата. Интересно, подумал он, почему же Джеймс Фрэзер не попал в список Клэр?

Показалось солнце — редкое явление для середины апреля в этих краях, и Роджер инстинктивно подставил лицо под яркие лучи, проникавшие сквозь боковое окошко машины.

Ему пришлось заночевать в Эдинбурге, и вернулся он лишь на следующий день поздно вечером, настолько уставший после долгого путешествия, что заниматься ничем не мог, лишь съел горячий ужин, приготовленный Фионой, и лег спать. Но сегодня он проснулся полный сил и решимости отправиться на машине в маленькую деревушку Брох Мордха, расположенную неподалеку от Брох Туараха. Если Клэр не желает, чтоб дочь ее ездила в Брох Туарах, то уж ему-то никто и ничто не может помешать посетить это место.

Он нашел это место сам, вернее, понял, что это оно и есть, по груде камней, окружавших развалины одной из древних круглых «брохов», или башен, которые в прошлом использовались людьми как жилье и как своеобразная крепость. Он был достаточно сведущ в гэльском, чтобы понять: название это переводится как «башня, глядящая на север», и лишь слегка недоумевал — каким образом башня может глядеть только на север, если она круглая.

И главное строение, и более мелкие постройки также лежали в руинах, но кое-что сохранилось. У въезда во двор красовалась табличка с именем агента по продаже недвижимости, буквы, стертые дождями и ветрами, были едва различимы. Роджер остановил машину и огляделся по сторонам. Судя по первым впечатлениям, здесь не было ничего такого, что могло бы объяснить нежелание Клэр пускать сюда свою дочь.

Он запарковал «моррис» у ворот и вышел. Красивое место, но с печатью запустения. Ему понадобилось минут сорок пять осторожного маневрирования по совершенно разбитой дороге, чтобы добраться сюда, не повредив масляный бак.

В дом он не пойдет — совершенно очевидно, что он необитаем, к тому же это опасно. На дверной перемычке было вырезано имя «Фрэзер», то же имя красовалось на большинстве могильных плит во дворе. Должно быть, семейное кладбище, подумал он. Нет, ни на одной из плит не было имен, значившихся в списке Клэр. Надо было ехать не сюда, а дальше, по главной дороге, к деревне Брох Мордха в трех милях отсюда, если карта не врет.

Его опасения подтвердились: маленькая деревенская церковь давным-давно бездействовала и была заколочена. Настойчивый стук в двери вызвал лишь недоумение и подозрительные взгляды местных жителей, пока наконец какой-то пожилой фермер не высказал робкого предположения, что все приходские документы переданы в музей в Форт-Уильяме или же в Инвернесс — там вроде бы живет священник, собирающий подобную ерунду.

Усталый, весь в пыли, однако не утративший решимости, Роджер поплелся назад, к машине, оставленной на лужайке у паба. Подобного рода начало слишком часто сопутствует историческим изысканиям, так что он уже привык к этому. Быстренько выпить пинту пива, а может, и две — почему бы нет, день такой удивительно теплый — и дальше, в путь, в Форт-Уильям.

И поделом тебе, мрачно размышлял он, если эти записи действительно окажутся в архивах его преподобия. Так всегда случается с теми, кто, пренебрегая делом, пускается в разные сомнительные авантюры, лишь бы произвести впечатление на девчонку. Путешествие в Эдинбург имело лишь тот результат, что из списка пришлось вычеркнуть еще три имени, почерпнутых им из каллоденских архивов, — все эти люди принадлежали разным полкам и не входили в группу из Брох Туараха.

Архивы Стюарта занимали целых три комнаты, а также бесчисленные коробки в подвале музея, на тщательное их исследование рассчитывать не приходилось. Тем не менее ему удалось обнаружить дубликат списка, хранившегося в муниципалитете Каллодена, где были перечислены люди, составлявшие часть полка под командованием Ловата, сына Старого Лиса по прозвищу Молодой Саймон. Вот хитрый старый мерзавец, думал Роджер, — послал своего наследника сражаться за Стюартов, а сам отсиживался дома, оправдывая это тем, что является верным и преданным слугой короля Джеймса. Много ли это принесло ему добра?..

В документе был упомянут Саймон Фрэзер Младший командир, однако о Джеймсе Фрэзере не было ни слова Некий Джеймс Фрэзер упоминался в ряде армейских депеш и других документов. Если это один и тот же человек то, похоже, он был очень активен. Но лишь по одному имени, Джеймс Фрэзер, невозможно было установить происходил ли он родом из Брох Туараха. Джеймс — столь же распространенное у шотландцев имя, как Дункан или Роберт.

Он раздраженно отмахнулся от налетевшей неведомо откуда мошкары. Да на то, чтобы как следует разобраться в этих бумагах, потребуются годы! И нырнул в прохладный, пахнущий дрожжами и пивом полумрак паба, оставив за порогом растерянно вьющееся облачко назойливых мошек.

Потягивая холодный горьковатый эль, он мысленно оценивал предпринятые им шаги, чтобы решить, как действовать дальше. Успеть сегодня в Форт-Уильям можно, хотя это означает, что в Инвернесс он вернется поздно. А если и в музее Форт-Уильяма не окажется ничего достойного внимания, тогда разбор архивов его преподобия, как это ни прискорбно, неизбежен.

Ну а дальше? Он допил последние горькие капли и жестом попросил налить ему еще. Что ж, тогда придется обследовать каждую церковь и каждое надгробье в округе, в окрестностях Брох Туараха. Сомнительно, правда, чтоб Рэндоллы задержались здесь в ожидании результатов на два или три года…

Он нащупал в кармане блокнот — непременный спутник всех историков. Перед тем как уехать из Брох Мордва, стоит все же хоть краем глаза взглянуть, что стало со старым кладбищем. Никогда не знаешь, что на этих кладбищах можно обнаружить. Тогда, по крайней мере, не придется еще раз заезжать сюда специально с этой целью.

Ha следующий день Роджер пригласил Рэндоллов к себе на чай и представил отчет о проделанной им работе.

— Мне попалось несколько имен из вашего списка, — сказал он Клэр, провожая ее в гостиную. — Но, как ни странно, не нашел среди них ни одного, кто наверняка погиб в Каллодене. Сперва думал, что трех все же обнаружил, но то оказались совсем другие люди с другими именами. — Он взглянул на доктора Рэндолл, она стояла с отрешенным видом, вцепившись пальцами в спинку кресла, словно забыла, где находится. — Э-э… не присядете ли?.. — поспешно продолжил Роджер. Она слегка вздрогнула, кивнула и резко опустилась на край кресла. Роджер покосился на нее с любопытством, потом все же взял папку и протянул ей.

— Как я уже говорил, это очень странно. Конечно, мне не удалось проверить все имена, для этого пришлось бы перекопать все церковные архивы и обследовать все кладбища в окрестностях Брох Туараха. Большинство записей я обнаружил в бумагах отца. И обнаружил всего два Или три имени, которые с уверенностью можно причислить к павшим на поле битвы, что само по себе удивительно. Особенно если учесть, что, судя по вашим словам, они принадлежали к полку Фрэзера, а этот полк оказался в самой гуще сражения, в самом его пекле.

— Знаю. — В голосе ее прозвучали нотки, заставившие Роджера удивленно взглянуть на свою гостью, но она опустила голову, погрузившись в чтение бумаг. Большинство из них были копии, сделанные самим Роджером, поскольку ксеро — и фотокопирование было в архивах в ту пору делом почти невиданным, но здесь же находилось и несколько оригиналов, обнаруженных в бумагах священника Уэйкфилда. Она осторожно листала хрупкие шуршащие страницы, словно боялась повредить их.

— Вы правы, это странно. — Голос ее звучал взволнованно и одновременно — с оттенком удовлетворения и даже облегчения. Она в какой-то степени ожидала этого или надеялась, и надежды ее оправдались. — Скажите, — она немного замялась, — эти имена, что вы обнаружили… Что могло произойти с этими людьми, если они не погибли при Каллодене?

Его немного удивила ее реакция — слишком уж эмоциональная, — однако он покорно раскрыл свою папку.

— Двое из них оказались в списке пассажиров некоего корабля, они иммигрировали в Америку вскоре после Каллодена. Четверо умерли своей смертью примерно год спустя. Что неудивительно, ведь в ту пору разразился страшный голод и в Шотландии погибло много людей. И еще одно я отыскал в приходской книге, только не в том приходе, которому принадлежал этот человек. И тем не менее я совершенно уверен, что он из нашего списка, Вся ее поза, казалось, говорила о том, что с души ее свалился камень.

— Вы по-прежнему хотите, чтобы я искал остальных? — спросил он, надеясь, что ответом будет «да». Краем глаза он наблюдал за Брианной, стоявшей у матери за спиной. Она делала вид, что все это мало ее интересует, однако он заметил крошечную вертикальную морщинку, залегшую у нее между бровей.

Возможно, она ощущает то же, что и он — некую ауру с трудом скрываемого волнения или возбуждения, исходившую от Клэр, и пронзавшую словно электрическим разрядом. Он почувствовал это с той секунды, как только Клэр шагнула в комнату. Казалось, стоит дотронуться до нее, и ударит током.

Мысли его прервал стук в дверь. Она отворилась, и вошла Фиона Грэхем, толкая перед собой столик-тележку с чайником, чашками, салфетками, тремя видами сандвичей, пирожными с кремом, бисквитами, тартинками с джемом и трубочками со взбитыми сливками.

— Вот это да! — воскликнула Брианна. — Это все нам или вы ожидаете еще человек десять гостей?

Клэр Рэндолл с улыбкой оглядела столик. Напряжение еще ощущалось, однако она старалась подавить его усилием воли. Роджер заметил, что одной рукой она так крепко сжимает складку на юбке, что край кольца глубоко врезался в палец.

— Но этого чая хватит, чтобы потом поститься целую неделю! — сказала она. — И как все красиво!

Фиона расцвела в улыбке. Это была низенькая, пухленькая, довольно миловидная девушка, напоминавшая коричневую курочку. Роджер вздохнул. Он вовсе не собирался пускать своим гостьям пыль в глаза, угощать их было удовольствием прежде всего для него самого. Девятнадцатилетняя же Фиона преследовала в этой жизни лишь одну цель. Стать женой и домохозяйкой. Лучше всего — женой профессора. Неделю назад, едва увидев Роджера, она решила, что ассистент профессора на кафедре истории — это как раз то, что надо. Особенно если учесть скудный выбор женихов в Инвернессе.

С этого момента в него начали впихивать разные вкусности, словно откармливали рождественского гуся; ботинки его сияли, перины были взбиты, пальто и пиджаки тщательно чистились щеточкой, вечерние газеты подавались на подносе, шею массировали, стоило ему просидеть за письменным столом несколько часов кряду. Ему также задавались бесконечные вопросы о душевном и физическом самочувствии в данный момент и общем состоянии здоровья. Никогда прежде он не был окружен столь настырной и неутомимой заботой.

Короче, Фиона просто бесила его. И то, что он часто бродил по дому небритым, было своеобразным актом протеста, ответом на ее неустанную приторную заботливость, неряшливостью, в которую порой счастливы погрузиться мужчины, чтобы хоть на время ощутить себя свободными от обязанностей перед окружающими и обществом в целом.

При мысли, что его с Фионой могут когда-либо соединить священные узы брака, сердце Роджера холодело от ненависти. Да ровно через год она сведет его с ума своим квохтаньем. Он заметил, как Брианна Рэндолл задумчиво созерцает тележку с угощением, словно решая, с чего начать.

Он решил, что сегодня целиком сосредоточит свое внимание на Клэр и ее исследованиях, и избегал смотреть на Брианну. Клэр выглядела прелестно — эти тонкие черты, нежная, словно светящаяся кожа, с такой кожей и в шестьдесят будешь выглядеть на двадцать. Но при каждом беглом взгляде на Брианну сердце у него замирало. Какая гордая осанка, прямо как у королевы… Она не сутулилась, подобно большинству высоких девушек. Унаследовала от матери прямую спину и грацию в движениях. Но не высокий рост прежде всего привлекает внимание, а каскад длинных, до пояса волос, отливающих то золотом, то медью, порой с янтарным, порой с лимонным оттенком. Они обрамляли лицо и спадали с плеч, подобно мантии. Глаза такие темно-синие, что порой кажутся черными. Не слишком крупный, но выразительный рот, слегка припухшая нижняя губка, — казалось, она так и просит поцелуя или нежного покусывания в миг любовных утех. Эти черты она, должно быть, унаследовала от отца.

Роджер в целом был даже рад, что отца ее здесь нет, иначе бы тот наверняка црочитал его мысли. А этого он боялся больше всего на свете.

— Позвольте налить вам чаю? — любезно осведомился он и продолжал: — Великолепно, все просто чудесно! Печенье выглядит очень аппетитно, Фиона. Я… гм… не думаю, что нам понадобится что-либо еще…

Однако Фиона проигнорировала этот достаточно прозрачный намек и осталась. Добродушно кивая в ответ на комплименты гостей ее кулинарному искусству, она разложила салфетки, ловко расставила чашки и блюдца, налила чай, обнесла всех блюдом с пирожными и, похоже, вознамерилась торчать здесь и дальше в качестве хозяйки дома.

— Вы бы намазали кремом рожок, Родж, ой, то есть, я хотела сказать, мистер Уэйкфилд, — прощебетала она и, не дождавшись ответа, добавила: — Вы такой худышка, вам надо подкормиться! — Она бросила на Брианну заговорщицкий взгляд. — Вы же знаете, каковы мужчины! Никогда толком не поедят, если женщина о них не позаботится!

— Мистеру Роджеру очень повезло, что вы проявляете такую заботу, — вежливо заметила Брианна.

Роджер глубоко вздохнул и несколько раз хрустнул пальцами, пока желание немедленно вышвырнуть Фиону вон не улеглось.

— Фиона, — сказал он. — Вы… э-э… не могли бы оказать мне одну маленькую услугу?

Лицо ее осветилось изнутри, словно фонариком, рот растянулся в услужливой улыбке.

— Конечно, Родж, то есть это… мистер Уэйкфилд. Все, что пожелаете!

Роджеру стало немного стыдно. Но в конце концов он поступает так ради ее же блага. Если она не уйдет, и немедленно, он может выйти из себя, нагрубить ей, а потом оба они будут об этом сожалеть.

— О, спасибо, Фиона! Дело в том, что я… ну, в общем, заказал… заказал, — он судорожно старался припомнить имя хозяина сельской лавки, — заказал табак у мистера Бучана, на Хай-стрит. Так не могли бы вы сходить и взять этот табак? Я бы с таким удовольствием выкурил трубочку после этого замечательного чая…

Фиона уже снимала фартук — нарядный, с кружевными оборками, как мрачно отметил Роджер. И с облегчением закрыл глаза, когда дверь за ней затворилась. Тот факт, что он вообще не курит, пока не всплыл. И он возобновил разговор со своими гостьями.

— Вы просили, хочу ли я, чтоб вы продолжили искать другие имена из моего списка? — сказала Клэр. У Роджера возникло странное ощущение, что она тоже испытывает облегчение после ухода Фионы. — Да, хотела бы. Если, разумеется, это вас не слишком затруднит.

— О, нет, нет! Нисколько, — заверил Роджер лишь с небольшой запинкой. — С радостью займусь этим.

Какое-то время рука Роджера неуверенно парила над яствами на чайном столике, затем опустилась на хрустальный графинчик с виски «Мюр Брим» двенадцатилетней выдержки. Он чувствовал — ему совершенно необходимо выпить после этой истории с Фионой.

— Желаете капельку? — вежливо спросил он дам. И, заметив отвращение на лице Брианны, торопливо добавил: — Или чай?

— Чай! — твердо ответила Брианна.

— Ты не понимаешь, от чего отказываешься, — заметила Клэр дочери, явно наслаждаясь ароматом виски.

— Отчего же, прекрасно понимаю, — ответила Брианна. — Поэтому и отказываюсь. — Она передернулась и подмигнула Роджеру.

— А в Массачусетсе придется дожидаться, пока тебе не стукнет двадцать один год, прежде чем будешь иметь право употреблять спиртные напитки. — Клэр говорила это скорее для Роджера. — Бри надо ждать этого еще восемь месяцев. Она действительно не привыкла пить виски.

— Ты так говоришь, словно не любить виски — преступление! — возразила Брианна, улыбаясь Роджеру над чашкой.

Он приподнял брови.

— Но, моя дорогая! — строгим тоном заметил он. — Здесь Шотландия. И нелюбовь к виски — конечно же преступление!

— О, вот как?! — воскликнула Брианна, имитируя шотландский акцент. — Остается лишь надеяться, что за это не предусмотрена смертная казнь!

Роджер рассмеялся и подавился виски. Кашляя и колотя себя кулаком в грудь, взглянул на Клэр — разделяет ли она шутку? На губах ее застыла вымученная улыбка, лицо побледнело. Затем веки ее дрогнули, улыбка стала более естественной, напряжение спало.