Я села, восхищаясь его длинными ногами, плавной линией мускулов, идущих от бедра к колену, а от колена к длинной, изящной ступне. Подошвы ступней были гладкими и розовыми, лишь слегка загрубевшими от ходьбы босиком.
      У меня ныли пальцы, так хотелось потрогать небольшое, аккуратное ухо и грубоватый угол челюсти. Что ж, подумала я, все уже случилось, и время для сдержанности давно прошло. Теперь, что бы я ни сделала, хуже уже не будет ни для него, ни для меня. Протянула руку и нежно прикоснулась к Джейми.
      Спал он очень чутко. С внезапностью, от которой я подпрыгнула, Джейми перевернулся на спину и поднялся на локтях, готовый вскочить на ноги. Увидел меня, расслабился и заулыбался.
      — Мадам, вы застали меня врасплох.
      И поклонился с любезностью, похвальной для человека, распростертого в зарослях папоротника и одетого исключительно в несколько пятен солнечного света. Я расхохоталась. Нагой Джейми посмотрел на меня, продолжая улыбаться, но уже совсем по-другому. Голос его неожиданно сделался хрипловатым.
      — В сущности, мадам, я отдаюсь на вашу милость.
      — В самом деле? — тихо уточнила я.
      Он не шевельнулся, когда я наклонилась и медленно провела рукой от щеки к шее, по блестящему скату плеча и ниже. Он не шевельнулся, только закрыл глаза.
      — Господи Пресвятой! — прошептал он. И резко втянул в себя воздух.
      — Не волнуйся, совсем не обязательно,чтобы это происходило грубо, — пообещала я.
      — Благодарю, Господи, за эти небольшие милости.
      — Не двигайся.
      Он впился пальцами в землю, но повиновался.
      — Пожалуйста, — взмолился Джейми через некоторое время. Я посмотрела вверх и увидела, что он открыл глаза.
      — Нет, — отрезала я, наслаждаясь. Он снова закрыл глаза.
      Еще через некоторое время Джейми произнес:
      — Ты поплатишься за это.
      На его прямом носу сверкали бисеринки пота.
      — В самом деле? — спросила я. — И что ты сделаешь?
      Он прижал ладони к земле, и на руках напряглись сухожилия. Говорил Джейми с усилием, словно бы стиснув зубы.
      — Не знаю, но… к-клянусь Иисусом и Святой Агнес… я что-нибудь… п-придумаю! Господи! Пожалуйста!
      — Ладно уж, — отпустила я его.
      И тут же вскрикнула, потому что, перекатившись, он оказался сверху, пригвоздив меня к папоротникам.
      — Твоя очередь, — с удовлетворением заявил он.
 
      В гостиницу мы вернулись на закате, задержавшись на холме, чтобы убедиться, что Стража больше не околачивается рядом. Гостиница выглядела очень приветливо, в небольших окошках уже зажегся свет.
      — Дугал ещё не вернулся, — заметила я. Большого вороного жеребца, на котором тот обычно ездил, в небольшом загоне гостиницы видно не было. Не хватало и еще нескольких лошадей, в том числе пони Неда Гована.
      — Нет, их не будет еще день, а то и два. — Джейми протянул мне руку, и мы неторопливо начали спускаться с холма, осторожно обходя камни, торчавшие из невысокой травы.
      — А куда они делись?
      Захваченная стремительностью происшедших событий, я не только не догадалась спросить об этом раньше — я даже не заметила их отсутствия.
      Джейми перенес меня через перелаз.
      — По делам к местным фермерам-арендаторам. Ему требуется парочка дней, прежде чем он сообщит о тебе в форт. — И Джейми ободряюще сжал мне руку. — Капитан Рэндалл не очень обрадуется, узнав, что ему тебя не заполучить, а Дугал вряд ли захочет после этого здесь задерживаться.
      — Разумно, — заметила я. — И очень любезно с его стороны оставить нас здесь, чтобы мы могли… гм… познакомиться поближе.
      Джейми фыркнул.
      — Какая уж тут любезность. Это одно из условий, которые я выдвинул за то, что женюсь на тебе. Я сказал — раз уж я должен жениться, ладно, но будь я проклят, если соглашусь консуммировать брак под кустом, когда на это будут глазеть двадцать членов клана, да еще и советы давать.
      Я остановилась, уставившись на него. Вот, значит, из-за чего они ругались.
      —  Одноиз условий? — медленно произнесла я. — А остальные?
      Уже стемнело, так что я не различала толком его лица, но мне показалось, что он смутился.
      — Еще два, — признался, наконец, Джейми.
      — И какие?
      — Ну, — сказал он, пнув лежавший на дороге камешек, — во-первых, я потребовал венчания в церкви, со священником, как положено, а не брака по контракту. А во-вторых… он должен был найти для тебя подходящее платье, чтобы венчаться. — Отвернулся, не глядя мне в лицо, и заговорил так тихо, что я его почти не слышала. — Я… я знал, что ты не хочешь выходить замуж. И хотел, чтобы это произошло… как можно приятней для тебя. Я подумал, может, ты будешь не так… в общем, я хотел, чтобы у тебя было приличное платье, вот и все.
      Я открыла рот, пытаясь что-нибудь сказать, но Джейми уже повернул в сторону гостиницы.
      — Пойдем быстрее, Сасснек, — угрюмо буркнул он. — Я проголодался.
 

* * *

 
      За еду пришлось расплачиваться общением, что стало очевидным сразу же, едва мы появились в дверях общей комнаты гостиницы. Нас приветствовали хриплыми криками. Мы поспешно скользнули на свои места за столом, где обильный ужин был в разгаре.
      На этот раз я уже немного подготовилась и не так боялась грубых шуток и язвительных замечаний в нашу сторону. Я с удовольствием держалась в тени, забившись в уголок и предоставив Джейми разбираться с непристойными насмешками и предположениями о том, чем мы весь день занимались.
      — Спал, — ответил Джейми на этот вопрос. — Вчера ночью даже глаз не сомкнул.
      Взрывы смеха стали еще громче, когда он доверительно добавил:
      — Она, понимаете ли, храпит.
      Я шлепнула его по уху, а он сгреб меня в охапку и смачно поцеловал под дружные аплодисменты.
      После ужина начались танцы под аккомпанемент скрипки, на которой играл хозяин гостиницы. Я толком никогда не умела танцевать и постоянно наступала сама себе на ноги, поэтому даже и не надеялась, что у меня что-нибудь получится, учитывая длинные юбки и неуклюжую обувь. Однако, скинув башмаки, я с изумлением обнаружила, что танцую легко и с огромным удовольствием.
      Женщин не хватало, так что жена хозяина и я подоткнули юбки и плясали джигу, рил и другие шотландские танцы без остановки, до тех пор, пока я, раскрасневшись и задыхаясь, не вынуждена была остановиться и упасть на скамью.
      Мужчины были неутомимы. Они кружились, как клетчатые волчки, и по отдельности, и парами. Под конец они выстроились вдоль стен, хлопая в ладоши, смеясь и подбадривая, а Джейми схватил меня за руки и заставил сплясать что-то очень быстрое и неистовое, от чего волосы мои окончательно растрепались, и я совершенно задохнулась.
      Мы завершили пляску у подножья лестницы. Джейми остановил меня, обняв за талию, и произнес короткую речь на смеси гаэльского и английского. Ее тоже встретили аплодисментами, которые стали особенно сердечными после того, как он вытащил из сумки небольшой потрепанный кожаный кошелек и вручил его хозяину, велев наливать всем виски, пока вечеринка не закончится. Я узнала кошелек — это была его доля за бой в Таннэйге; скорее всего, все его деньги, но вряд ли он мог потратить их лучше.
      Мы уже поднялись на галерею, нам вслед летели бестактные пожелания, и тут, перекрывая остальные голоса, кто-то окликнул Джейми.
      Я обернулась и увидела Руперта. С лицом краснее, чем всегда, он ухмылялся нам из густой черной бороды.
      — Ничего не выйдет, Руперт, — крикнул Джейми в ответ. — Она моя.
      — Только время на тебя зря тратит, парень, — заявил Руперт, вытирая лицо рукавом. — Она тебя через час свалит с ног. У этих юнцов сил вовсе нет, — крикнул он мне. — Если тебе потребуется мужчина, который не будет терять время на сон, девица, дай мне знать. А пока… — И бросил что-то наверх.
      К моим ногам шлепнулся небольшой толстенький мешочек.
      — Свадебный подарок, — крикнул Руперт. — Любезность Стражи Шими мак Эйлин.
      — Что? — Джейми наклонился, чтобы поднять мешочек.
      — Кое-кто не угробил весь день, бездельничая на травке, парень, — с укором обратился к нему Руперт и похотливо закатил глаза. — Эти деньги заработаны тяжким трудом.
      — О да, — ухмыльнулся Джейми. — Кости или карты?
      — И то и другое. — В черной бороде сверкнула непристойная ухмылка. — Раздели их до нитки, парень. Просто до нитки.
      Джейми открыл было рот, но Руперт выставил широченную мозолистую ладонь.
      — Нет, парень, никаких благодарностей. Только хорошенько оттяни ее от моего имени, договорились?
      Я приложила пальцы к губам и послала ему воздушный поцелуй. Руперт, прижав руку к лицу, словно от восторга, вскрикнул, отпрянул и, пошатываясь, как будто пьяный (чего не было), пошел в соседнюю комнату.
      После буйного веселья внизу наша комната показалась мне гаванью тишины и покоя. Джейми, все еще посмеиваясь, упал на кровать, чтобы отдышаться.
      Я ослабила немилосердно тесный лиф и села, чтобы расчесать растрепавшиеся от танцев кудри.
      — У тебя такие красивые волосы, — сказал наблюдавший за мной Джейми.
      — Что? Вот эти?— я прикоснулась к локонам, про которые, как обычно, можно было вежливо сказать: полнейший беспорядок. Он засмеялся.
      — Ну, другие мне тоже нравятся, — заметил он с непроницаемым видом, — но да, я имел в виду именно эти.
      — Но они такие… кудрявые, — вспыхнула я.
      — Да, конечно. — Он выглядел удивленным. — Я слышал, как одна из дочерей Дугала говорила подружке в замке, что ей потребуется три часа и горячие щипцы, чтобы ее волосы стали такими же. Она говорила, что готова выцарапать тебе глаза за то, что ты так здорово выглядишь, не прилагая к этому ни малейших усилий. — Он сел и нежно потянул за кудряшку, распрямляя ее. Прямая прядь доставала до груди. — У моей сестры Дженни волосы тоже вьются, но не так здорово, как твои.
      — У твоей сестры волосы рыжие, как у тебя? — полюбопытствовала я, стараясь представить себе эту таинственную Дженни. Похоже, Джейми часто о ней думает.
      Он покачал головой, все еще накручивая мои волосы себе на палец.
      — Нет. У Дженни волосы черные. Черные, как ночь. Я рыжий в мать, а Дженни пошла в отца. Его называли Брайан Дабх — Черный Брайан, из-за волос и бороды.
      — Я слышала, что капитана Рэндалла называют Черный Джек, — отважилась сказать я. Джейми невесело рассмеялся.
      — О да. Только не за волосы, а за его душу. — Тут взгляд его сделался пронзительным. — Ты ведь не тревожишься из-за него, девочка? Не нужно. — Он убрал руку с моих волос и положил ее на плечо. — Понимаешь, я ведь говорил то, что думал, — медленно произнес он. — Я буду тебя защищать. Хоть от него, хоть от других. До последней капли крови, то duinne .
      —  Mo duinne?— переспросила я, слегка встревожившись такому пылу. Мне вовсе не хотелось быть ответственной за любуюпролитую им кровь — хоть первую каплю, хоть последнюю.
      — Это значит «моя коричневенькая». — Он поднес мой локон к губам и улыбнулся, и в его глазах появилось что-то такое, от чего все капли моей собственной крови с бешеной скоростью понеслись по жилам. — Mo duinne,— негромко повторил он. — Мне очень хотелось сказать тебе это.
      — Вообще коричневый — очень скучный цвет, — произнесла я практичным тоном, стараясь немного замедлить ход событий. У меня возникло чувство, что все вокруг вращается со скоростью, на которую я не рассчитывала.
      Джейми покачал головой, продолжая улыбаться.
      — Нет, я не согласен, Сасснек. Совсем не скучный. — Он поднял мои волосы обеими руками и растянул их веером. — Они походят на воду в ручье, когда она перекатывается через камни. Темная там, где волны, но серебряная на поверхности, где на ней играет солнце.
      Встревоженная, задыхающаяся, я отодвинулась и наклонилась за упавшим на пол гребнем. Выпрямившись, я обнаружила, что Джейми внимательно наблюдает за мной.
      — Я обещал, что не буду тебя спрашивать о том, чего ты не хочешь рассказать, — произнес он, — и не буду, но я и сам пришел к некоторым выводам. Каллум считает, что ты, вероятно, английская шпионка, но не понимает, почему, в таком случае, ты не говоришь по-гаэльски. Дугал считает, что ты, скорее, французская шпионка, возможно, ищешь поддержку для короля Якова. Но в этомслучае он не понимает, почему ты одна.
      — А ты? — спросила я, сильно дергая запутавшиеся волосы. — Что думаешь обо мне ты?
      Он оценивающе склонил голову, внимательно осматривая меня.
      — По виду ты можешь быть француженкой. У тебя такие же тонкие черты, какими славятся анжуйские леди. Но у француженок обычно землистый цвет лица, а у тебя кожа, как опал. — Он медленно провел пальцем по моей ключице, и я почувствовала, что кожа под его прикосновением загорелась.
      Палец переместился на лицо, пополз от виска к щеке, разгладил волосы у меня над ухом. Я старалась не шевельнуться, пока он вел рукой по моей шее, нежно погладив большим пальцем мочку уха.
      — Золотистые глаза. Я однажды видел такие — у леопарда. — Джейми покачал головой. — Нет, девочка. Ты могла бы быть француженкой, но ты не она.
      — Откуда ты знаешь?
      — Я с тобой много разговаривал и внимательно тебя слушал. Дугал считает тебя француженкой, потому что ты хорошо говоришь по-французски — очень хорошо.
      — Спасибо, — язвительно бросила я. — И то, что я говорю по-французски, доказывает, что я не француженка?
      Джейми улыбнулся и крепче охватил мою шею.
      —  Tu parles trиs bien— но хуже, чем я, — снова перешел он на английский и внезапно отпустил меня. — Я провел во Франции год после того, как уехал из замка, и еще два — в армии, так что узнаю носителя языка, если услышу, как он говорит. Французский — не твой родной язык. — И снова медленно покачал головой. — Испанка? Возможно, но зачем? У Испании нет интересов в горах Шотландии. Немка? Уверен, что нет. — Он пожал плечами. — Кем бы ты ни была, англичане хотят это выяснить. Они не могут себе позволить неизвестные величины в уравнении сейчас, когда кланы неспокойны, а принц Чарльз, возможно, готов отплыть из Франции. А их методы выяснять нежными не назовешь. Уж я-то знаю.
      — А откуда ты знаешь, что я не английскаяшпионка? Сам сказал, что Дугал так думал.
      — Это возможно, хотя твой английский тоже довольно странный. Но в таком случае чего ради ты согласилась выйти за меня вместо того, чтобы вернуться к своим? Это была вторая причина, по которой Дугал предложил тебе обвенчаться со мной — проверить, не сбежишь ли ты, когда дойдет до дела.
      — Ну, я не сбежала. И что это доказывает?
      Джейми расхохотался и снова лег на кровать, прикрыв глаза рукой от света лампы.
      — Будь я проклят, Сасснек, если знаю. Будь я проклят.Я не могу придумать ни одного разумного объяснения. Насколько я в этом разбираюсь, ты можешь быть кем-то из маленького народца. — Он посмотрел на меня из-под руки. — Нет, думаю, не можешь. Ты для них слишком большая.
      — А не боишься, что я убью тебя однажды ночью во сне, если ты так и не выяснишь, кто я?
      Он ничего не ответил, просто убрал руку с глаз, и улыбка его сделалась еще шире. Должно быть, он унаследовал глаза от Фрэзеров, подумала я. Ничего похожего на глубоко посаженные глаза Маккензи, и располагались они под довольно странным углом. В сочетании с высокими скулами его глаза казались немного раскосыми.
      Даже не поднимая головы, Джейми просто распахнул рубашку, открыв грудь до самой талии, вытащил кинжал из ножен и бросил его мне. Звякнув, кинжал упал мне под ноги.
      Джейми снова прикрыл глаза рукой и откинул голову назад, продемонстрировав место, где кончалась темная щетина, сразу под челюстью.
      — Бей сюда, прямо над грудиной, — посоветовал он. — Быстро и аккуратно, хотя, конечно, требует силы. Перерезать глотку легче, но будет очень грязно.
      Я наклонилась и подняла кинжал.
      — Если б я это сделала, так поделом тебе. Хвастливый ублюдок.
      Ухмылка сделалась еще шире.
      — Сасснек?
      Я остановилась, не выпуская кинжала из рук.
      — Что?
      — Я умру счастливым.

Глава 17
Мы встречаем нищего