- Фу, - с отвращением сказал Козарян. - Вы мне не верите, - с тоской в голосе заметил охранник. - Я люблю вас - это правда, чистая правда! - Уйди отсюда! - отмахнулся Козарян и повернулся, чтобы уйти. - Я вас люблю, - безнадежно пробормотал контролер первого класса, плечи его горестно поникли, и он побрел на вахту нести дежурство. А Козарян отправился по своим козаряновским делам. Душу его переполняло отвращение. Он не давал воли чувствам, но возмущение его не знало границ. У него было здорово подпорчено настроение. Эта история обязательно стала бы скандалом, если бы у Исследовательского центра был хотя бы завтрашний день.
      6 Трое мужчин, останавливающих машину, не внушали доверия водителям, а везти их куда-то к черту на рога, пусть даже за хорошие деньги, и вовсе охотников было мало, поэтому Андрей, Крупнер и Волосатый проторчали у трассы битый час, пока им наконец не улыбнулась удача. - Садитесь. - Андрей открыл дверцу и лихо забросил баул на заднее сиденье. Крупнер поежился. Взрывчатка, а особенно гранатомет, представлялись ему не предназначенными для жонглирования вещами. - Ты бы поосторожнее, - напомнил он. - Пустяки, - улыбнулся Андрей. - Ну, поехали. "Чистильщик" ждал их у парадного, но троица внезапно изменила решение и вместо того, чтобы пойти в квартиру, где бы он их благополучно прихлопнул, вышла на людный проспект и стала тормозить транспорт на другой стороне улицы. Колыванову это не понравилось, однако эмоций у него не было, и он просто отменил этот вариант и стал искать другой. Поскольку очередное покушение у него сорвалось, он, следуя алгоритму действий в нештатной обстановке, отзвонился Семагину, но тот уже был мертв и трубку не брал. Тогда "чистильщик" выработал альтернативный вариант и, не переставая вести наблюдение за фигурантами, начал подыскивать себе средство передвижения. Если не удается убрать их здесь, надо ехать за ними и уничтожить где-нибудь в другом месте. Здесь расстояние было слишком велико для успешной стрельбы. Наконец наступил момент, когда ему повезло. Бежевый картонный "Трабант" остановился неподалеку, а его водитель стал выгружать из багажника какие-то сумки и корзины. Колыванов заметил, что фигурантов подобрал грязно-коричневый "Сааб-900", явно колымивший на бензин и запчасти, и поспешил к намеченному автомобилю. - Вам что? - успел произнести владелец "Трабанта", увидев подошедшего к нему высокого худощавого мужчину. Последним, что он увидел, были мертвые глаза "чистильщика", потому что девяти миллиметровая пуля, пройдя газозаборные коллекторы ПБС, пробила насквозь его нижнюю челюсть, верхнее нёбо и мозг, вылетела через темя и попала на крышу дома в конце соседнего квартала. После чего "Трабант" уехал, увозя на заднем сиденье остывающий труп, оставив нелепо покинутые без присмотра корзины и прочий багаж, впрочем, быстро нашедший новых хозяев, а гильза стала достоянием местного мальчишки, который потом долго гордился своей находкой. Подельники не подозревали, что обзавелись эскортом. Они проехали мимо четырех постов ГАИ, и два раза их остановили, но ограничились лишь проверкой документов у водителя, даже не обследовал содержимое большой сумки, хотя могли найти там немало интересного. Но так уж ребятам повезло, а еще больше повезло водителю "Сааба". Они беспрепятственно добрались до Исследовательского центра, расплатились и вышли. "Сааб" уехал, оставив их одних. Погода была отличная, на небе ни облачка, лишь ветер шумел в верхушках сосен, словно волнами моря, набегающими на галечный пляж. Приятели расслабились. Им сразу расхотелось нападать и производить какие-либо насильственные действия. Даже Андрей задумался. Он решил сначала поговорить по-хорошему. - Как тут с охраной связаться? - спросил он у Крупнера. - Пусть сообщат отцу, что я здесь, а он нас пропустит. - Ты так думаешь? - с сомнением спросил Крупнер и пожал плечами. - Вот звонок.
      - Поговори, - предложил Андрей. - Я здесь в первый раз. Волосатый хихикнул. Он очень надеялся, что в караул заступила другая смена, он попытался прикинуть, они ли сейчас на дежурстве, но быстро отбросил это бесполезное занятие, потому что не знал графика: сутки через трое или два через два. - Нет ничего проще, - сказал Крупнер, делая шаг к забору. Они с Волосатым переглянулись, а затем он нажал кнопку у калитки и подпихнул к глазку стушевавшегося Андрея. - Вы к кому? - охранник заглянул в глазок. - К Тернову Валерию Игнатьевичу, - произнес Андрей. - К директору. - Вам назначено? - спросил охранник. Обычно списки визитеров находились на посту, но сегодня никаких гостей не намечалось. - Как вас представить? - Тернов Андрей Валерьевич. - Хорошо, сообщу. Прошло несколько минут, друзья ждали со все возрастающим беспокойством. Впрочем, у каждого беспокойство было свое: Андрей волновался, что те, кто стрелял в них в парке, находятся в здании и теперь ломают голову, как их убрать; Волосатому казалось, что его опознали, он ждал, что сейчас забегает охрана, примчится вооруженный наряд и вообще будет много суеты; а Крупнер ощущал опасность, но опасность эта шла не из Исследовательского центра - она приближалась почему-то со стороны города. Ему было непонятно, что это значит, и он заволновался. Наконец лязгнул засов и калитка открылась. - Заходите, - позвал охранник. - Прямо по дорожке, потом спросите на вахте. Директор вас ждет.
      *** Колыванову не повезло на последнем участке пути. Он уже понял, куда направляется "Сааб" - в лечебницу. Фигуранты были как-то связаны с этим учреждением, возможно, они там работали. Мотор тянул плохо, он всю дорогу отставал, просто чудо, как он не потерял их, выручало то, что перегруженная колымага тоже не торопилась. Стрелка указателя топлива скакала где-то на нуле, и Колыванов не был уверен, что доедет. Впрочем, выбора у него не оставалось. Не доедет - будет ловить другую машину. И так далее, пока не выполнит приказ. Провалить задание Колыванов не имел права - он был запрограммирован на результат, поэтому мотивации не требовалось и не существовало. До развилки он доехал нормально, а у самого поворота, в кустах, притаился контрольный милицейский пост, на котором для развлечения тормознули достижение социалистического автомобилестроения Германской Демократической Республики. Колыванов остановился. Он счел целесообразным вести бой на открытом месте, пусть даже с превосходящими по количеству силами противника, но зато с возможностью надежной ликвидации систем оповещения и связи. Гаишников было трое: один сидел в дежурке за пультом и принимал пищу, второй - толстый майор, приехавший на своей патрульной "шестерке" перекинуться парой слов с коллегами и попить чайку, копался в багажнике государственного транспортного средства, а третий, прыщавый старлей с длинным угреватым носом и большим кадыком, махал на обочине жезлом, приманивая, как ему показалось, игрушку, а на самом деле - верную смерть. "Чистильщик" свернул с дороги и затормозил, потудобнее обхватив пластиковую рукоять. - Старший лейтенант Птицын, будьте добры, ваши документы, пожалуйста. В ответ из окна высунулся длинный черный цилиндр с отверстием посередине. Пуля, выпущенная в сердце, свалила старлея с ног. Колыванов открыл дверцу и вышел, передвинув предохранитель в положение "автоматический огонь". Майор поднял голову и замер. Колыванов заметил его, но не он интересовал в данный момент "чистильщика". Тот, кто сидел у пульта и мог поднять тревогу, представлял для него опасность. Колыванов любил делать все чисто. Ему не была нужна огласка.
      Отомкнув приклад, капитан вскинул автомат и выпустил очередь, подведя срез мушки под нижний края головы дежурного. Пули проделали два аккуратных отверстия от носа к затылку и от скулы к боковой части темени, уловив ментозавра с недоеденным бутербродом во рту наповал. Комнатку слегка забрызгало кровью в назидание личному составу, а из микрофона, висевшего на вделанном в пульт крючке, по-прежнему доносилось хриплое бормотание, на некоторое время оставшееся без ответа. Майор проворно отскочил за машину, доставая из кобуры ПМ, "Чистильщик" не дал ему возможности выстрелить, первой очередью прижав к земле- ИДПС присел за крыло, избежав вредно воздействия А-91. Второй очередью Колыванов исполосовал служебный автомобиль, целясь в заднее крыло, и отпустил курок, когда в магазине кончились патроны. Одновременно с этим из-за бампера откинулась седоватая голова и откатилась фуражка, описав неширокую дугу, словно возвратившись после небольшой прогулки к хозяину. Колыванов перехватил автомат за цевье и тут же отдернул руку - раскалившаяся газоотводная трубка обожгла пальцы. Приладившись поудобнее, он сменил рожок, дослал патрон в казенник и поставил на предохранитель. Сделав свое дело, он оттащил трупы под прикрытое КПМ, чтобы бдительные граждане не сразу подняли тревогу. Впрочем, таковых очень долго не нашлось - лезть к дохлым ментам дураков было мало. Так до приезда патруля и умирал майор - самый старший и самый живой в этом царстве мертвых. А Колыванов сел в свою иномарку и укатил. Он задержался всего на восемь минут.
      *** - Знакомься, папа, - произнес Андрей. - Это Вячеслав Сергеевич Крупнер. Профессор Тернов побледнел. Он ждал их, жена сообщила, что сын с друзьями собрался навестить его, но не думал, что это окажутся столь известные личности. "Бородатый!" - было первой его мыслью, когда троица, сопровождаемая секретарем, появилась у него в кабинете. Анастасия Алексеевна сразу же вышла, но присутствие сына не принесло Валерию Игнатьевичу покоя. Когда он узнал, кто был третий незнакомец, настроение испортилось окончательно. Он заметно приуныл. - Итак, вы Крупнер? - спросил он нерешительно и вдруг неожиданно для себя протянул руку. - А вы новый директор, - заметил тот и двинулся навстречу. - Очень приятно. Их ладони встретились в крепком рукопожатии. Будь этот эпизод заснят на пленку, он бы стал знаменательным документом в истории филиала Л 2 ИМЧ РАН. Ecли бы только у Филиала была дальнейшая история. - Володя, - представился бородатый. "Вот так дела, - подумал Тернов, - охрану бы сюда", - но его отвлек сын. - Я приехал по делу, - начал он. - Ты понимаешь, что мы здесь не для того, чтобы познакомиться. Мы пошли на риск потому, что больше не было выхода. В нас сегодня стреляли. Да, папа, стреляли, - уточнил Андрей, перехватив испуганный взгляд отца. - И я допускаю мысль, что это напрямую связано с нашим вчерашним разговором по телефону. С твоим, я уж не знаю кем, но, видимо, особистом. Я не ошибся? - Он не... Да, - выдавил Тернов, сбившись. Под давящим взглядом сына он не смог выкручиваться. - Ты Питона убрал? Он тебе мешал, да? - срывающимся голосом произнес Андрей. Крупнер почувствовал скованность директора и подтолкнул. - Да, - кивнул Тернов, которому вмиг стало тепло, и он сломался. - Это было невыносимо. Когда убийца живет рядом с тобой, под одной крышей, он постоянно напоминает о преступлении, поэтому всегда хочется от него избавиться. Я думаю, ты меня понимаешь. Андрей помолчал. - Может быть, и пойму, - наконец сказал он, - но не прощу. Мы с тобой теперь совершенно чужие, папа. Совершенно чужие. Дрожащими руками Валерий Игнатьевич снял и протер очки. - Ты уедешь? - спросил он. - Скорее всего, - кивнул Андрей. - Мне незачем здесь оставаться. Скажи, как найти твоего контрразведчика. Мне надо вернуть ему один должок. За Питона. - Не надо, сынок, - попросил Тернов. - Лучше уезжай. Андрей криво усмехнулся. - Есть еще такое понятие, как дружба, - сказал он.
      *** Колыванов подошел к калитке, позвонил и стал ждать. - Вы к кому? - спросил охранник. - Сюда должны были прийти трое, вы их впускали? - Да, - ответил страж. - Тогда откройте дверь. - У вас есть пропуск? Колыванов понял, что препираться с охранником - пустая трата времени. Он вытащил из-под куртки автомат и прострочил калитку. Из-за ворот послышались крики, звук падения тела и длинный мучительный стон. Колыванов отошел подальше и с разбега вскарабкался на ворота. Оказавшись на другой стороне, он побежал по центральной аллее к знакомому зданию главного корпуса. Они спустились по парадной лестнице прямо к вахте. В качестве исключения Тернов решил их проводить лично, напустив на себя официозный вид, но на самом деле ему хотелось уберечь сына от неприятностей. Где-то по зданию бродил следователь, да и охрана могла вспомнить приметы небезызвестного спецпациента. Валерий Игнатьевич хотел сыну только добра. Пусть уезжает куда хочет. В любой горячей точке ему будет безопасней, чем в тылу. Они уже приблизились к турникету, когда входная дверь распахнулась, и в вестибюль вошел высокий человек в коричневой кожаной куртке. В правой руке он держал неизвестное Тернову оружие с длиннющим толстым стволом. "Не может быть!" - мелькнуло в голове у Крупнера, когда он увидел человека из парка. Ближе всех к нему был Волосатый, Крупнер толкнул его в сторону, а сам бросился с кувырком в другую. Негромко хлопнула приглушенная ПБС очередь. Колыванов стрелял в фигуранта, но тот внезапно исчез, и все пули достались двоим, идущим сзади. Терновы - отец и сын - повалились на пол. - Я здесь, я здесь! - заорал Крупнер, отвлекая на себя внимание, и побежал в конец коридора, - к лестнице. Он знал все хитрости переходов и мог до бесконечности гонять киллера по лабиринту "санатория". Колыванов вошел в режим преследования цели.
      *** Тернову не было больно, просто в животе стало очень жарко и навалилась небывалая слабость. Он лежал на спине, виновато улыбаясь и глядя на сына, который метался над ним, держась за окровавленное плечо - Папа, папа! Ты меня слышишь? - кричал Андрей. Волосатый держал Тернова за руку, в которой постепенно затухал пульс. Стрелявший погнался за Славой, а к ним со всех сторон сбегались люди. - Врач есть? - Андрей обвел круглыми от страха глазами растерянные лица сотрудников. - Где у вас медсанчасть?! Тернов смотрел на расплывающийся силуэт сына, и улыбка на губах постепенно бледнела. Лужа крови под ним была просто огромной, не помогали тампоны из рубашки, которыми Андрей пытался заткнуть дырки. Дырок было много - в директора попали четыре пули и, не задерживаясь, вышли насквозь. Печень, крупные кровеносные сосуды были разорваны. - Пульс нитевидный, - констатировал Волосатый. - Эй, папа! - испуганно заорал Андрей. - Ты давай не подыхай, слышишь? Ты того, держись! - Пульс не прощупывается... По лицу Андрея струился пот. Первую помощь он как мог оказал, а больше ничего не умел. Он понимал, что отца может спасти только немедленное переливание крови, но где ее взять? Поэтому ему ничего больше не оставалось, как прощаться.
      *** Крупнер взлетел на третий этаж, подпрыгнул и ухватился за потолочную панель, притянув кверху ноги. Алюминий гнулся под его пальцами, вцепившимися в вентиляционные дырочки, еще немного - и панель бы рухнула, но тут с лестницы показался Колыванов. Он преследовал фигуранта, стараясь не потерять из виду, но в здании, изобилующем поворотами, это становилось затруднительно. Крупнер обрушился на него из-под потолка, сбив с ног и отшвырнув автомат. Без оружия "чистильщик" был для него не опасен. Словно оживший муляж, Колыванов встал на ноги. Крупнер сдержал удар, буквально застыв в воздухе - он почувствовал вдруг такое отсутствие всяческого движения в душе этого странного человека, что замер, внимательно изучая противника. - Ты кто? - спросил он. Преследователь молчал, и Крупнеру показалось, что перед ним стоит мертвая кукла, манекен: его разум был пуст. Крупнер попытался качнуть, дав энергетический посыл, но человек не принял его. Он был заблокирован настолько, что становилось жутко. По большому счету это существо мало походило на человека, и Крупнер медленно отступил. - Тебя нет смысла даже убивать, - произнес он. - Ты и так мертв. Он подобрал автомат и пошел вниз. Туда, где он был еще нужен.
      *** - Что тут происходит? - спросил начальник караула, протиснувшись через толпу к центру круга. - Директора застрелили, - шепнул техник, сделав страшные глаза. - ?!!! Начкар рванулся вперед и едва не споткнулся о ногу в черной модельной туфле. Еще не веря, он уставился на труп Тернова, из волосатого живота которого торчали окровавленные лоскуты ткани. Рядом плакал какой-то молодой человек. Начкар ошеломленно посмотрел на врача, который понуро развел руками. "Все, аллее, - подумал он. - Если меня просто уволят - можно считать, что повезло". Смерть товарища в бою и смерть отца были вещами разными. Скорбь была настолько глубока, что даже почти не ощущалась. Затмевая ее, откуда-то из глубины поднималась горячая ярко-красная волна ярости. Когда Андрей отнял от лица ладони, Волосатого передернуло от его взгляда. - Там, в подвале, есть дверь с табличкой "Генераторная" , - вкрадчиво сказал незаметно подошедший Крупнер, тронув его за плечо. - Рядом, за стеной, находится цистерна с горючим. Андрей покорно кивнул. Ярость наконец нашла выход. Он притянул к себе мешок и вынул массивный ком ПВВ-4 . - Иди, - подтолкнул его Крупнер. - Ты что делаешь? - спросил его Волосатый. Они пробрались к выходу и вышли из здания. - Я делаю все как надо, - ответил Крупнер, запуская руку в мешок, который зацепил по дороге. - ТАКОЕ дальше продолжаться не может. - Ты с ума сошел, а люди? - Люди уйдут. Взрыв не причинит им вреда, а соляру еще надо уметь поджечь. - А где этот... - вспомнил Волосатый. - Ты его убил? - Его еще до нас убили, - загадочно ответил Крупнер. Они отошли к забору со стороны хоздвора. Раньше этот участок простреливался БПУ, но после инцидента со Шламовым пулемет сняли, оставив темно-зеленую башню. Теперь в ней приютилась одинокая видеокамера, включающаяся от срабатывания сейсмодатчика "Герб", закопанного на подходе к внутренней стороне ограждения. В настоящий момент она исправно передавала изображение друзей на монитор в караульном помещении, но у охраны, которая совместно с Первым отделом сейчас стояла на ушах, хватало забот поважнее. Андрей аккуратно всунул конец бикфордова шнура в детонатор и осторожно обжал зубами трубочку вокруг него. Вмял взрыватель в пластик и прилепил комок у стены. Он размотал шнур, отходя задом к выломанной двери в генераторную, чиркнул зажигалкой, прогрел и поджег порох. А затем что было силы помчался наружу. Оказывается, неплохую войну можно устроить и здесь. Андрей это запомнил. Два с половиной метра шнура горят чуть больше четырех минут. За это время Тернов-младший успел убежать далеко. Ударной волной Волосатого чуть было не сбило с ног. Земля под ним дернулась, будто стукнули по чашке с желе. В воздухе стало расползаться облако пыли. Друзья стояли с противоположной генераторной стороны здания, а когда обошли кругом, увидели, какие повреждения понес санаторий. Стена главного корпуса треснула по всей длине, из подвальных окошек цокольного этажа валил дым. Бризантная взрывчатка только разрушила цистерну, затопив цокольный этаж, в котором, к счастью, не оказалось рабочего персонала. Люди, напуганные взрывом, густой волной выливались наружу. Крупнер вытащил РПГ-22 и кинул пустой мешок под ноги. - Что ты задумал? - испуганно спросил Волосатый Крупнер раздвинул трубу и положил ее на плечо. - Я тебя закрываю, - сказал он, обращаясь к филиалу Л 2. Реактивная граната попала в подвальное окошко и там взорвалась. Из окон повалил густой дым. - Может быть, так и надо, - пробормотал Волосатый. Они стояли и смотрели, как разбегаются люди, а жадный огонь пожирает обломки. Дым от пожара, загоняемый ветром в лес, смешивался с облаком пыли, поднятой колонной грузовиков: первая и вторая группы отряда специального назначения "Цунами", высланные для охраны Исследовательского центра предусмотрительным Яшенцевым, с опозданием прибыли к месту назначения. Друзья не замечали машин, и только когда бампер головного "Урала" вынес створки ворот, а в образовавшийся проем и с гребня забора посыпались солдаты, Волосатый испуганно обернулся, а Крупнер машинально поднес руку к голове и пощупал затылок. Он был уверен в одном - в камеру свою он уже никогда не вернется!
      7 Пробраться через внешние сторожевые посты солдат-срочников не составило труда. Несмотря на раннее утро, солнце припекало даже в лесу. Впрочем, климатические трудности не являются обузой тренированному организму. А Крупнер тренировался вовсю. Сегодня он решил попрактиковаться в особенно сложном деле. До сих пор все задумки ему удавались. Крупнер успешно преодолел первый рубеж заграждения и вплотную приблизился к даче Президента...