Мильтон пожал плечами.
      - В любом случае мы попросим полицию Аргиллшира прочесать местность в Каррадейле.
      Он снова полез в карман, достал фотографию и бросил на стол. Это было фото очень симпатичной девушки. Большие смеющиеся глаза, высокий чистый лоб, точеный носик. В уголках губ играла улыбка. Темные волосы были собраны в узел на затылке. Она излучала радость, казалось, жизнь сулила ей только хорошее. Любому парню было бы приятно иметь такую сестренку. Мне вспомнилось, как она выглядела, когда я увидел её, и я стиснул кулаки, чувствуя, как закипает в глубине моего существа ярость. Но спросил спокойно:
      - Девушка с катера?
      - Она, - подтвердил Мильтон. - Энн Мазерс, двадцать один год, студентка третьего курса факультета искусств университета Глазго. Все это вам что-то говорит?
      - Никогда раньше её не видел.
      - Она была невестой владельца катера, в котором вы её нашли.
      - Вы его знаете?
      Мильтон кивнул.
      - Молодой человек по фамилии Маккинон. Колин Маккинон.
      Должно быть, услышав это имя, я слишком резко дернулся, что не ускользнуло от внимания Мильтона.
      - Вы знаете Маккинона, - утвердительно кивнул он.
      - Конечно, знаю. Вчера мои мозги, должно быть, расплющились под давлением, раз я не узнал его катер. Ведь я в разное время провел на нем не один уикенд.
      Теперь старший инспектор заинтересовался всерьез. Он подался вперед, положив ладони на стол.
      - Похоже, вы его хорошо знаете. Может быть, расскажете? Вы давно с ним знакомы?
      - Лет шестнадцать. Вместе учились в Академии Глена, а потом три года пытались получить степень на факультете искусств в университете.
      - Понятно. А после университета?
      - Продолжали дружить. У нас масса общих интересов: плавание, парусный спорт, скалолазание. Так что общались мы часто. Правда, последние два года виделись гораздо реже.
      - Что он за человек?
      - Отличный парень. У его отца - большой пивной завод, и Колин там работает. По всей вероятности, со временем он станет солидным, респектабельным гражданином, что вряд ли можно будет сказать обо мне. Я совершенно уверен, что Колин ни в каких темных делах не замешан. Он не тот, кого вы ищете, старший инспектор.
      - Гм, - хмыкнул Мильтон. - Вы сказали, что последние два года редко с ним виделись.
      - Да, это так.
      - На это была причина?
      - Нет, просто обстоятельства. У Колина теперь куда меньше свободного времени, чем раньше, и большую часть его он проводит в Ларгсе, увлекается катамараном - знаете, такие быстроходные лодки с двумя корпусами. Мне же приходится подрабатывать ныряльщиком. Вот мы и не можем часто видеться.
      - А когда вы с ним встречались в последний раз?
      - В конце прошлого сезона. Он потерял якорь, а я его достал со дна.
      - И эту девушку вы никогда не видели?
      - Нет.
      - И он никогда не упоминал при вас о ней? Не кажется ли вам это несколько странным? Как-никак вы с ним давние друзья.
      - Нет, не кажется, и я не понимаю, к чему вы клоните, - отрезал я. Возможно, Колин и упоминал о ней, но в памяти не отложилось. Вообще мы с ним о женщинах почти не говорили, было множество других тем для обсуждения. Могу утверждать одно: я не видел этой девушки до известного вам происшествия и понятия не имел, что Колин был с ней знаком, пока вы не сказали.
      На это Мильтон ничего не ответил. С сосредоточенным выражением лица он стал чертить на полях протокола треугольники - один в другом, как китайские шкатулки. Затем заключил эту композицию в большой черный квадрат, придав ей завершенность, и встал, давая понять, что беседа закончена.
      - Я хочу исключить вас из этого дела, Маклин, но, боюсь, не получится. Вы были на месте происшествия, к тому же хорошо знаете одно из лиц, связанных с убитой. Кроме того, недостаточно фактов, чтобы полностью подтверждить правдивость вашего рассказа.
      - И тем не менее он правдив.
      - Надеюсь, очень надеюсь, что это так. Что ж, благодарю за содействие.
      Он вышел, за ним сержант, метнувший в меня на прощанье злобный взгляд. Я закрыл за ними дверь.
      "Ничего себе, душевный разговорчик!" - подумал я и, вернувшись вгостиную, принялся материть по-черному Ангуса с его сетью, полицию, убийц и всех их вместе взятых за то, что они, словно сговорившись, нарушили привычный ход моей спокойной жизни. Помимо общеизвестной заборной лексики, из моего рта перли такие словечки, каких я не только не употреляю, но даже, насколько помню, не слышал. Это обстоятельство меня даже рассмешило, но, вспомнив вдруг про Колина, смех я тут же оборвал.
      Я вспомнил реплики Мильтона, особенно интонации, и отметил про себя, что он был излишне резок, а это не в его правилах. Таким он бывает только тогда, когда подозревает, что его собеседник пытается что-то скрыть. А ещё я вспомнил, как он чертил треугольники. Не мелькала ли у него при этом мысль о вечном любовном треугольнике, на которую его мог натолкнуть тот факт, что Колин не познакомил меня со своей невестой? Интересно, не меня в роли неверного друга, умыкнувшего девушку на своем катере, а Колина как одураченного жениха, мчащегося вслед с пистолетом? Если Мильтон посчитал причиной трагедии меня, результат его поисков будет заведомо равен нулю. При других обстоятельствах все это могло бы быть забавным, как мелодрама времен немого кино.
      У меня было одно утешение: если Мильтон обеими руками ухватится за эту версию, ему придется доказать предшествовавшую связь между мной и девушкой. Он должен будет найти свидетелей, видевших нас вместе, а таковые в природе не существуют. Разве что какой-нибудь лжесвидетель...
      А вот Колин прямо связан и с девушкой, и с катером. Похоже, ему грозят неприятности, причем большие. "Интересно, - подумал я, - что Колин расскажет о тех нескольких жизненно важных часах в субботу? Хочется надеяться, что его рассказ будет убедительнее моего..."
      Я посмотрел на часы. Половина первого. Время ленча давно наступило. Я застегнул воротник спортивной рубашки, завязал галстук и, натягивая куртку, спустился в ресторан на Байерс Роуд, чтобы перекусить.
      Когда я вышел на улицу после ленча, жара ещё не спала. Небо над домами было бездонно голубым. Я направился к западу. Там есть несколько площадей со сквериками. Когда-то эти скверики были обнесены металлическими оградами и ворота запирались. Ключи были лишь у богачей, которые жили в больших домах, окружавших площадь. Теперь большинство этих домов поделили на квартиры и сдают в наем, ограды отправили на переплавку ещё во время войны, а вот скверики остались такими, как были - оазисы зелени среди каменно-бетонной пустыни.
      Скверик, который я выбрал, окаймляла ясеневая аллея. Я сел на скамейку под высокими деревьями. На соседней щебетали три молодые мамаши миловидные, нарядные, ухоженные. Перед кажой стояла новенькая блестящая коляска. От их компании веяло чем-то уютным, домашним. Женщины выглядели довольными и уверенными в себе - уж они-то точно знали, куда они отсюда направятся и что их ждет. Я подумал, что они наверняка счастливы. Вот бы мне знать наперед, куда я направлюсь или хотя бы куда хочу пойти.
      Наблюдая за ними, я представил себе, что у меня есть вот такая же нарядная, ухоженная жена, уверенная в своем будущем, и высокая коляска со здоровым, упитанным младенцем. Эта мысль меня несколько отвлекла. Но тут же воображение нарисовало пейзаж: солнце, пляшущее на волнах, на всем пространстве от Лох Риан на юге до островов на севере. И я подумал, что в любой момент, когда мне все надоест, я могу поехать к морю и провести время, глядя на него, наблюдая за его меняющимся настроением. Прикинул, что для женитьбы нужно или большое сердце, или не меньше двух тысяч стабильного дохода в год, а у меня ни того, ни другого.
      Когда я вернулся к себе, чтобы постучать на пишущей машинке, моя берлога показалась мне убогой и жалкой, и впервые за много месяцев я почувствовал себя одиноким.
      Я отогнал невеселые мысли и сел за машинку. Работал без передышки часов до пяти или чуть больше, когда решил, что на сегодня хватит. И как раз в этот момент настойчиво зазвонил телефон. Я снял трубку и сразу же узнал голос Колина.
      - Алло! Маклин? Рой Маклин?
      - Колин! Рад тебя слышать! Откуда ты звонишь? Ты приедешь?
      - Рой, мне нужно с тобой поговорить. Мы сможем встретиться, ну, скажем, в "Таверне" на Байрес Роуд?
      - Конечно! - с готовностью ответил я. - Когда?
      - Если можно, сейчас. Я буду там через десять минут.
      - Отлично. Через десять минут я тоже там буду.
      Я положил трубку. Перспектива близкой встречи вызывала у меня сложные чувства.
      Как я говорил Мильтону, последние два года мы с Колином виделись довольно редко. Судьба явно разводила нас в разные стороны. Колин все больше стремился к спокойной, респектабельной жизни, я же после ухода из "Ивнинг Стандард" был недалек от того, чтобы превратиться в законченного бродягу. И все же мое отношение к нему не изменилось, как и его ко мне. Нас связывала дружба, которую принято называть братской, хотя как раз между братьями она встречается нечасто.
      Но какова бы ни была близость, как говорить человеку, что ты поднял с пятидесятифутовой глубины, да ещё с двумя пулевыми отверстиями в голове девушку, в которую он, по всей вероятности, был влюблен,? Что Колин мог оказаться тем человеком, который отправил её на дно, - такой мысли я не допускал ни на секунду. Я знал Колина.
      "Таверна" на Байерс Роуд была нашим любимым заведением ещё со студенческих времен. Войдя, я сразу увидел Колина, стоявшего у стойки бара. Он выглядел, как всегда: широкоплечий, с загорелым открытым лицом, сего-голубые глаза взирали на мир с удивительным дружелюбием. Шевелюра вьющихся светлых волос, как обычно, была слегка взлохмачена.
      Мне не прилось гадать, как он воспринял случившееся. К уголкам опущенных глуб от носа шли две глубокие морщины, которых раньше я у него не видел, в глазах заметна была боль. Тем не менее при виде меня он сумел изобразить подобие своей прежней заразительной улыбки.
      - Привет, водолаз! Давно тебя не видел.
      - Здорово, - улыбнулся я в ответ. - Да уж, давненько.
      Он заказал неразбавленное виски, и мы уселись за столик в углу. При этом наши взгляды встретились.
      - Я очень сожалею, Колин, - тихо сказал я. - Очень.
      Его губы дрогнули.
      - Спасибо. И спасибо за то, что нашел её. Ее родные, наверное, попросили бы меня поблагодарить тебя и от их имени. Они хорошие люди, у них ферма в Галлоуэе.
      - Может, тебе станет хоть немного легче, - произнес я с расстановкой, - если я скажу, что она не поняла, что с ней случилось. Ничего не почувствовала.
      - Да. Но почему? Почему? Бред какой-то! Она была удивительной девушклй. Жаль, что ты с ней не познакомился. Тебе такие нравятся.
      - Я знаю людей, которые придерживаются того же мнения, - сдержанно заметил я.
      - Полиция, - с горечью пробормотал он. - Они считают, что это сделал я! Этот тупица Мильтон думает, что я убил свою девушку и отправил на дно с собственным катером!
      - Не заводись так, - попытался я его упоскоить. - Уж кто-кто, а Мильтон отнюдь не тупица. Пойми, в данный момент у него нет подозреваемых, кроме нас с тобой. Сейчас он, возможно, проигрывает свою теорию треугольника, но когда у него будет больше информации, он от неё откажется. Чего только с нами не случалось, но никогда не думал, что мы с тобой окажемся подозреваемыми в убийстве. Ситуация довольно забавная
      - Ты всегда отличался своеобразным юмором, Рой.
      - Извини, Колин. Я забыл, что по мне это не так бьет, как по тебе.
      - Я тебе вот что скажу, - буркнул он, сжимая кулаки. - Пусть лучше полиция найдет этого гада раньше меня. Иначе им придется собирать его по частям.
      - А ты уже подумал, как этим заняться? - осторожно спросил я.
      Он молча кивнул.
      - Ладно. Рассчитывай на меня. Во всем. Я бы тоже хотел на пять минут заполучить эту скотину в свои руки.
      - Теперь, когда ты уже достаточно представляешь ситуацию, у тебя возникла какая-нибудь идея, с чего начать?
      - По-моему, нам лучше всего рассказать друг другу о том, что случилось в субботу. Возможно, мы сможем нащупать хоть какую-то нить.
      Колин скривил рот.
      - Боюсь, услышав мой рассказ, ты разделишь мнение Мильтона.
      - Я-то тебя знаю, а Мильтон - нет. Попробуй.
      С минуту Колин сидел, упершись подбородком в ладонь, затем пожал плечами.
      - Хорошо, слушай. В субботу до полпервого мы катались на моем катамаране, в Ларгсе. Энн в море потрясающа - прирожденный моряк! Мой "Скиталец" стоял на якоре недалеко от пирса. Мы собирались отправиться на нем к Малл Кинтайэ, а оттуда - вдоль побережья. Вот такой у нас был план на выходные. Мы рассчитывали сняться с якоря сразу после двух, но, как нарочно, в три у меня была назначена встреча с одним из клиентов отца. Деловая встреча.
      Он умолк, затем, горько вздохнув, продолжил:
      - Проклятая встреча! Если бы не она, я бы не отпустил Энн одну... Но было надо идти. И мы решили сэкономить время: Энн поведет "Скитальца" - она очень гордилась, что умеет управлять им не хуже меня - к какому-нибудь из пунктов в выбранном нами направлении, а я приеду туда, как только освобожусь. Ничего не предвещало дурного. Погода, как ты помнишь, была совершенно безветренная и, по всем признакам, в ближайшие дни меняться не собиралась. К тому же Энн умела пользоваться рацией. Она всегда мечтала самостоятельно походить на катере, просто была помешана на этом. Мы выбрали Каррадейл на Малл. Там было все, что нужно: хорошая стоянка и все прочее. Энн дошла бы туда часов за пять, то есть к семи-восьми. Я же прикинул, что встреча закончится в четыре, и рассчитывал добраться к девяти, чтобы рано утром в воскресенье мы могли выйти в море.
      - Итак, Энн вышла из Ларгса в субботу одна, - заметил я. - А ты что делал после этого?
      Колин беспомощно поник головой. Я заказал ещё виски. Через минуту он встряхнулся, осушил бокал залпом и кивнул.
      - Да, Энн отбыла из Ларгса в субботу одна. Мы расстались сразу после часа - у неё были ещё кое-какие дела в городе. И с тех пор я её не видел. С тем человеком я встретился, в пятом часу уже был свободен, как и рассчитывал, и прямиком пустился в Каррадейл. Был там уже в восемь, так как ехать оказалось легче, чем я предполагал.
      Я печально улыбнулся ему и покачал головой.
      - Я так и думал. И ты был там в субботу вечером. Всего две мили через пролив.
      Он кивнул.
      - Когда я приехал, нигде не было видно ни Энн, ни "Скитальца". Сначала я не волновался. Мало ли что могло задержать её в пути, к тому же ещё не начинало темнеть. Я сходил перекусить, а потом снова пришел на берег и стал ждать.
      - Часам к одиннадцати я начал тревожиться. Не придумал ничего лучшего, как попросить кого-нибудь переправить меня в Арран, чтобы осмотреть стоянки в Пирнмилле и Лохранзе. Но на берегу уже никого не было - время-то позднее. Да и вряд ли, резонно полагал я, она пошла к острову. Словом, чертовщина какая-то! Ночь, как я говорил, была ясная, спокойная, на море полный штиль. "Скиталец" - судно надежное, поломка маловероятна, к тому же у Энн была рация!
      - Но она, естественно, не прибыла в Лохранзу до полуночи. Что же ты стал делать?
      - Что я, черт подери, мог делать? Ходил по берегу взад-вперед, пока не стемнело настолько, что Аррана нельзя было разглядеть, не говоря о воде в проливе. В конце концов понял, что до утра сделать уже ничего нельзя. Если "Скиталец" поломался, рассудил я, то его могли бы дотащить на буксире до одного из трех островов. Оставалось только устроиться переночевать... Но когда Энн не появилась и утром, я пошел в полицию и заявил о пропаже, надеясь, что в ближайшее время, от силы через несколько часов, мне скажут, где она.
      - Если бы не сеть Ангуса, береговая охрана, спасатели ВМС и ВВС до сих пор бы искали катер в заливе Ферт - и безуспешно, - заметил я. - В котором часу ты нашел в Каррадейле ночлег?
      - Ты же знаешь эти деревушки. Пока нашелся дом, куда меня согласились пустить в такую пору, был, наверное, час ночи.
      - Боже! Получается, никто не может подтвердить твое алиби с тех пор, как ты ужинал, то есть после восьми, и до тех пор, пока ты не устроился на ночлег в Каррадейле в час ночи.
      - Что Мильтон не замедлил подчеркнуть, - устало вздохнул Колин.
      - Когда он тебя допрашивал?
      Колин криво усмехнулся:
      - Явился в восемь утра. Часа два душу мотал.
      - Значит, до того, как пришел ко мне. И держу пари - он знал о наших с тобой отношениях раньше, чем я ему рассказал. Ну, старик, я представлял, в какую ты попал переделку, но не ожидал, что дело обстоит настолько скверно.
      - Ты думаешь, это сделал я? - спросил он напрямик.
      - Если бы думал, то сдал бы тебя в полицию. На этот счет можешь не сомневаться. Я видел девушку и сдал бы даже родного брата, если бы он у меня был, знай я, что это его рук дело. Нет, Колин, я не думаю, что это ты.
      - Спасибо на добром слове. Ну вот и весь мой рассказ, без утайки. И что это дает?
      - А ты видел, как Энн выходила из Ларгса? - задал я встречный вопрос. Колин отрицательно покачал головой.
      - Я же говорил, что она собиралась кое-что купить в городе до отхода. У неё в распоряжении был час-другой. А мне надо было спешить.
      - Проклятье! - проворчал я. - Никаких версий не вырисовывается! Сплошные загадки! Полиция считает, что Энн убили около полуночи. Если она вышла из Ларгса часа в два, то почему оказалась почти у места назначения через двенадцать часов, хотя ходу до него не более пяти? Спашивается, где она потеряла шесть-семь часов. Действительно она вышла из Ларгса именно тогда, когда собиралась, или почему-то задержалась? И не могла ли зайти куда-нибудь по пути? Скажем, в в Камбр или Бьют. И где она подобрала человека, её убившего, - в Ларгсе или где-то по пути?
      - Кто это был? - мрачно отозвался Колин. - Вот единственный вопрос, на который мне нужен ответ.
      - С другой стороны, зачем ему понадобилось везти её аж до Карридейла, чтобы там бросить? Причем как раз недалеко от того места, где ты её ждал? Это наводит на вопрос: не знал ли он тебя? Ты кого-нибудь посвящал в свои планы относительно уикенда?
      - Никого. Этот план у нас с Энн определился в пятницу вечером. Мы его обсуждали только вдвоем.
      - А не мог ли кто-нибудь набиться к ней в компанию? Допустим, хотел покататься. Она взяла его, рассчитывая высадить в Миллпорте, Ротсее или ещё где-нибудь.
      Колин решительно покачал головой.
      - Энн хотела плыть одна, она не нуждалась ни в какой компании. Может, согласилась сделать исключение для кого-нибудь из знакомых? Но среди наших знакомых нет маньяков.
      - Может, кто-то покушался именно на тебя?
      - Что за чушь?! Кому это надо?
      - Понятия не имею. Мы с тобой не виделись почти полгода. За это время у тебя не появилось каких-нибудь странных знакомых?
      Колин молча покачал головой. Я воспользовался паузой, чтобы отнести пустые бокалы, а затем вернуться с полными. Друг понуро сидел с помутившимся взглядом. Когда я протянул ему бокал, Колин резко отбросил его рукой.
      - Рой! Клянусь, это не я! Осенью мы должны были пожениться, я любил её. Теперь у меня нет будущего. Все так нелепо. Если полиция меня не засадит, я все равно доберусь до этой гадины и сдеру с него шкуру.
      - Не переживай ты из-за полиции! Делом занимается Гай Мильтон, а он парень толковый! На арест не пойдет, пока не будет доказательств. Но если ты захочешь разобраться сам, только позови - я с тобой.
      После этого мы ещё около часа сидели в баре. Пили и курили практически молча. Но нам и не нужно было разговаривать, чтобы почувствовать дружеское участие.
      Потом я проводил его на автобус, уходвший по на Аннисланд Кросс.
      Не знал я тогда, что это было прощание.
      ГЛАВА 3
      Элейн и Марианн
      Четверг. Утро. Телефонный звонок насилу вырвал меня из темных лабиринтов сна. Пробуждение на рассвете равносильно попытке аквалангиста выбраться на скалу во время хорошего прибоя.
      Я продрал глаза ровно настолько, чтобы разглядеть стрелки часов, лежавших на прикроватном столике. Четверть шестого. За окном было серо и мутно. Снова зазвонил телефон. Выругавшись, одной рукой я потянулся к трубке, а другой - к сигарете. Наспех прикурив, я буркнул в трубку:
      - Алло, Маклин слушает...
      Вежливый мужской голос с легким клайдсайдским акцентом произнес:
      - Маклин? Слышал, вы занимаетесь подводными работами?
      - Да, но не в четверть шестого утра.
      Что-то в голосе мне не понравилось, но в такое время суток трудно предаваться размышлениям. Голос по-прежнему остался невозмутим.
      - Готов заплатить сотню фунтов за срочную работу. Согласны?
      - Скажем так... заинтересован. Что делать? - удивительно, как трудно злиться на человека, который предлагает сотню фунтов.
      - Послушайте, - голос в трубке слегка оживился, - я звоню из Обана. Знаете Обан?
      - Довольно прилично.
      - Прекрасно. Тогда вы поймете причину столь раннего звонка. Если вы отправитесь немедленно, то будете здесь в половине одиннадцатого, и к обеду как раз управитесь.
      Звонивший говорил властным тоном, не допускавшим возражений. Меня это стало раздражать.
      Подождите! - прервал я его, - мы ещё ни о чем не договорились! Что нужно делать? Прежде чем обсуждать время приезда, нужно сообщить его цель.
      - Мы только теряем время. Исчерпывающую информацию получите на месте.
      - К вашему сведению, я ещё в постели, и не собираюсь её покидать, если ваша работа мне придется не по душе. Сначала объясните, в чем дело.
      - Не могу сказать, что мне нравится ваш подход, Маклин! За такую приличную сумму можно быть сговорчивее.
      - Вы мне платите не за подход, а за работу. Кстати, цену вы назначили сами. Я привык выбирать, а не хвататься за что попало. Наша профессия часто сопряжена не только с риском, но и с убытками. Если не нравится, то могу предложить замену - отличных ребят, которые наверняка справятся с вашей задачей.
      - Нет, нет... Зачем? Именно о вас я слышал хорошие отзывы. Думаю вам не составит труда достать небольшой предмет, упавший за борт. Судно стоит в бухте Кардингмилл. Глубина там не больше сорока футов, а вода достаточно прозрачна. Просто предмет, который уронили, понадобится мне после обеда, отсюда и срочность.
      - И за это вы готовы заплатить сотню фунтов?
      - Конечно, если вы справитесь.
      - Ладно, договорились. В конце концов, деньги ваши... Где мы встретимся?
      - Буду ждать в Обане, в холле гостиницы "Кланзмэн" в половине одиннадцатого. Моя фамилия Прескот - Эллис Прескот.
      Он повесил трубку, не дожидаясь ответа.
      Я прилег и стал размышлять. Сна как ни бывало. Сотня фунтов - слишком много для такой работы. Или у парня денег куры не клюют, или что-то тут не так... Но судя по голосу, он прекрасно знал, что делает.
      Спешно позавтракав яичницей с ветчиной и проглотив чай с молоком, я спустился в гараж. Моей машине "Моррис Теп" стукнуло девятнадцать. Это была верная старушка, выпущенная в те славные времена, когда автомобили не меняли каждые два года. Не слишком быстрая, экономичная, но очень надежная. Мы объездили с ней всю Шотландию, приличную часть Англии и Уэльса, и за это время вполне привыкли друг к другу. О другой я даже не мечтал.
      Итак, погрузив в машину акваланг "Хайнке", тысячелитровый баллон для заправки, запасный клапан, костюм, маску, ремень с грузами и прочие принадлежности "свободного аквалангиста" в половиине седьмого я уже был в пути.
      Глазго и Обан разделяют 90 миль горной дороги, крутой, извилистой и очень живописной. Еще не родился человек, который мог проехать эту дорогу, не рискуя сломать шею. Солнце уже взошло, и день обещал был прекрасным. Вдоль залива тянулась цепочка изумрудных островков. Цель поездки становилась далекой и неважной. Значение имели только молодость, здоровье и возможность видеть этот прекрасный пейзаж.
      Нагнав упущенное время на крутом спуске к озеру Лох-О, около десяти часов я уже подъезжал к Обану, чувствуя себя вполне свежим, бодрым, предвкушая приятную работу.
      Холл гостиницы "Кланзман" поражал торжественностью и величием: панели из темного дуба в сочетании с блестящей металлической отделкой, задрапированные "шотландкой" стены, на которых красовались гербы древних горских кланов. Машинально я поискал герб Маклинов и к своей радости нашел его. По-моему, для семьи горных разбойников гкрб был слишком внушительный.
      Посетителей в холле не было. Я заказал кофе и прошел к окну. Отсюда открывался чудесный вид: позади зеленого массива, за голубым заливом возвышались горы Малл. Они казались совсем близко, хотелось протянуть руку и дотронуться до них.
      На площадку перед отелем въехал автомобиль - длинный черный "Ягуар марк IX" с кремовой обивкой натуральной кожи. Скрипа тормозов слышно не было, казалось, он влетел в невидимую резиновую подушку - и беззвучно замер.
      Я ещё любовался машиной, когда отворилась передняя правая дверца и появилось неземное создание. Создание было небольшого роста, с пепельно-русыми волосами, мягкими волнами ниспадавшими на плечи, и потрясающей фигурой, способной заставить дрогнуть самые зачерствелые мужские сердца. Гибкая, стройная и вместе с тем не лишенная округлостей, с той грациозностью движений, которую поэты часто называют летящей. Вместе с "ягуаром" они пару, которую просто трудно вообразить. На ней была блузка цвета первой зелени, облегающая высокую грудь, и зеленые джинсы в обтяжку, подчеркивающие длинные стройные ноги. Дополняли ансамбль сандалии из зеленой с белым парусины. Довольно простой наряд выглядел драгоценным одеянием. Незнакомка обошла машину спереди, легко взбежала по ступенькам и скрылась из виду.
      Я все ещё не мог оторвать взгляд от того места, где она только что стояла. Но какое-то движение в дверях заставило меня обернуться. Блондинка стояла у входа, осматривая помещение. Заметив меня, она направилась к моему столику. Я вскочил и чуть не опрокинул стул, чувствуя себя неотесанным мужланом.
      При ближайшем рассмотрении она отнюдь не потеряла привлекательности. Лицо удивительной сердцеобразной формы с четкими и твердыми чертами, прямым классическим носом, широко расставленными глазами и чувственными губами. Возраст женщин - это всегда загадка, но в ней чувствовалась какая-то зрелость, что позволяло уверенно дать лет 30. Подойдя к столу, она с улыбкой протянула руку.
      - Полагаю, вы мистер Маклин? Я - Элейн Прескот.
      Я пожал протянутую руку, ладонь была прохладной и мягкой, но рукопожатие довольно крепким для женщины.
      - Совершенно верно. Рой Маклин к вашим услугам. Но вы не тот Прескот, с которым я разговаривал нынче утром.
      Блондинка рассмеялась.
      - Это был мой муж. К сожалению, у него важная деловая встреча, так что дождаться вашего приезда он не мог. Но я думаю, что вполне смогу все объяснить и проследить, чтобы вас обеспечили всем необходимым.
      Показалась официантка, я заказал два кофе. Мы присели, я закурил и предложил сигарету гостье. Потом откинулся на спинку стула, выпустил кольцо дыма на свой фамильный герб и подумал, что сегодня мне обязательно повезет. Но до вечера было ещё далеко.
      Она вежливо осведомилась:
      - Вам пришлось так долго добираться, надеюсь, не устали?
      - Ну, что вы поездка была первый класс. Даже если сейчас же придется вернуться в Глазго, я не пожалею.
      - Я знаю, почему, - она опять улыбнулась. - Утренняя поездка вдоль озера действительно великолепна. Но меня больше волнует предстоящее погружение. Вы действительно зарабатываете этим на жизнь?
      - И этим тоже.
      Наверное, вы и впрямь профессионал, хотя внешне не скажешь. Профессиональных водолазов я представляла себе мускулистыми, здоровенными и довольно неотесанными.
      - Не совсем так. Теперь этим делом занимаются даже женщины, и весьма успешно.
      - Я испробовала почти все - от водных лыж до серфинга. Но нырять с аквалангом не приходилось. Может быть, вы когда-нибудь возьмете меня под воду?
      - Как пожелаете. С удовольствием.
      Принесли кофе, и я подумал, что пора бы перейти к делу, ради которого я сюда приехал.
      - Хотелось бы, наконец, узнать, что за работа меня ждет? Что нужно найти?
      Она опять улыбнулась.
      - У Эллиса левая рука не знает, что делает правая. Хотя, может, потому ему так везет. Никакой тайны здесь нет. Наш катер стоит в бухте Кардингмилл. Вчера моя сумочка упала за борт. И муж хочет, чтобы вы её достали - вот и все.
      - Сумочка? - Что же в ней такого? Бриллианты королевской короны?
      Блондинка чуть нахмурилась.
      - Не совсем. Сумочка очень дорогая, крокодиловой кожи с золотыми застежками, а в ней несколько моих драгоценностей, с которыми мне очень жаль было бы расстаться.
      Я проглотил это молча. Работа продолжала казаться мне сомнительной: 100 фунтов за сумочку, что бы в ней не лежало - непомерная цена.
      - Вы всегда носите драгоценности в сумочке?
      - Мы с мужем очень любим море и практически все лето живем на его катере "Ятаган". Но у нас есть определенные обязанности, от которых мы не в праве отказаться: званые обеды, встречи с клиентами и тому подобное. Обычно все необходимое я беру с собой на борт.
      - Хорошо, как я уже говорил вашему мужу - это его деньги. Гарантировать я ничего не могу. Дно морское огромно, видимость ограничена, можно не заметить предмет под самым носом. Если я ничего не найду, то возьму деньги только за расходы, если найду - всю предложенную сумму.
      Она кивнула в знак согласия.
      - Мне поручено вручить вам 100 фунтов, если найдете сумочку, и 10 фунтов, если нет.
      - Договорились. Пора приступать к делу.
      Мы перенесли мое снаряжение в просторный багажник "ягуара". Мили две езды - и показался берег. Элейн резко повернула на забетонированную площадку у дороги, припарковавшись таким образом, что автомобиль смотрел в сторону дороги. К пирсу вела бетонная лестница, заросшая болиголовом и какими-то сорняками. Элейн указала на пришвартованный к пирсу ялик. Я стал перетаскивать снаряжение - пришлось сделать две ходки. Rогда я собрался сесть за весла, она меня остановила.