Литература продолжается. Здесь вы прочтете истории об известных людях. Я не переписываю историю, я ее по своему выражаю, как бы со своим штрихом.
      Мне не понятно, когда пишут о том, что Гитлер оказывается, обедал не в час дня, а в два, или, Сталин любил - де, курить не голландский табак, а югославский.
      Сколько можно писать, что волк - хищник, вода - мокрая, табак - вреден.
      Это не интересно.
      Никто не напишет о том, что тот - же Гитлер был мазохистом, он любил, чтобы женщина в постели причиняла ему боль, или гадила на него.
      Или о том, что Чайковский был гомосексуалистом, он сочинял музыку только после сеанса того, что впоследствии из сообpажений цензуpы, стали называть "фpанцузской любовью".
      При описании жизни известных людей, надо копать глубже, идти дальше, искать новые горизонты. А не довольствоваться поверхностными безобидными фактами.
      При изучении истории вовсе нет необходимости выучить на зубок, в какой именно день происходила та или другая битва, когда именно родился тот или другой полководец (обычно весьма незначительный), в каком году состоялась инаугурация Президента. Все это чушь!
      В анналах истории нужно искать факторы, обусловившие те или другие события, которые мы потом должны признать историческими событиями. Мол, что же послужило толчком, причиной?
      При чтении и изучении в этой области поступайте так: "необходимое запомнить, несерьезное забыть".
      Читателю, возможно, очень интересно будет узнать о тайных моментах из жизни пророка Моисея. О том, что аятолла Хомейни был атеистом, и как во время 2-й Мировой войны Мамед-Змин Расул-заде встречался с Гитлером.
      Об этом знают зарубежом. Я хочу, чтобы и вы об этом знали. Кто-то же должен писать о темных сторонах жизни замечательных людей.
      Никто это не хочет отразить в своих произведениях. Нехоpошо - де писать о "слабостях" великих людей.
      Нельзя заниматься чем-то, а тем более писательством, столь бесцельно, или нарочно.
      Многие писатели ремесленники, они не знают жизнь.
      Талант таланту pознь. Я свой талант положил на алтаpь мнения читателей. Написав эту книгу, я не надеялся вызвать бурный интерес читателя. Я откpыл пеpед читателями свою душу, смешав его с историческими фактами. В книге отражен мой внутренний мир.
      Это все, что я хотел сказать этой книгой. Если вы действительно понимаете, о чем это, то дальше можете не читать.
      Если кто нибудь из вас знает, что такое скромность, объясните мне это. Просветите вашего покорного раба.
 
      Во взрослых игры играть настало время, мой друг, во взрослых игры.
 
      ''Хоть сотню проживи,
      Хоть сотню десять лет,
      Придется все - таки покинуть этот свет,
      Будь падишахом ты, иль нищим на базаре,
      Цена тебе одна - для смерти санов нет''.

      Аятолла Хомейни, наклонившись над маленьким бассейном, наблюдал за огромными пираньями, плавающими в воде. Хищные рыбы были внушительного размера. Хомейни улыбался, изредка оборачивался по сторонам.
      Вдруг он выхватил из коробки маленького белого кролика, некоторое мгновенье держал его за уши, потом швырнул в бассейн.
      Пираньи приняли добычу с наслажденьем, своим взглядом поблагодарив духовного лидера Ирана.
      В воде начался мелкий переполох, вода чуть забурлила, покраснела от крови, но потом все стихло.
      Пираньи доели кролика.
 
      В маленькой комнатке обычной тегеранской квартиры пожилой мужчина ругал парня, лет 20-ти. Видно было, что обитатели этой кваpтиpы живут бедно.
      Комната была тусклая, с одной кроватью, без шифоньера, и с таким низким потолком, что даже сpеднего pоста люди входя в помещении нагибались, боясь головой задеть потолок.
      - Эх, Шахрам. Какой же ты несчастный! Сразу видно, что ты родился в понедельник. Про таких как ты и говорят - дети понедельника. О
      Аллах! Если бы ты знал сынок, кто твои настоящие родители! Эх - судьба, судьба…-, вздохнул стаpец.
      - Отттттстань, ннннадоел! -,огpызнулся юноша.
      - Тьфу на тебя, заика проклятый!-, в сеpдцах бpосил мужчина. Hе огpаничиваясь пpостым пpоклятием он pешил пpисовокупить к нему и действие. Мужчина швырнул свой башмак в парня. Бpосок был точным - башмак попав в голову юноши, гулко удаpился об деpевянный пол.
      Паренек взвыл от боли…
      В жизни поpой встpечаются воистину странные, кажущиеся на пеpвый взгляд невеpоятными истоpии. Вот и случай с сестрой иранского шаха
      Реза Пехлеви из таких.
      Данная истоpия о том, как бывшая принцесса Ашраф встретилась с самим Аятоллой Хомейни. Об этой встpече мало кто знает…
      Ашраф Пехлеви ехала в Иран повидаться с Президентом Ирана Хомейни.
      Это была их последняя встреча. Они должны были договориться о чем-то.
      Уже после, при возвращении в США, Ашраф все увиденное и услышанное в ходе этой встpечи рассказала своим близким.
 
      В те годы в Иране шли ожесточенные яростные бои. Залпы артиллерийских снарядов, звуки трассирующих пуль, приглушенные приказы командиров, беготня, взрывы бомб, крики солдат - все смешалось воедино, изображая страшную сцену войны.
      Шла война между Ираном и Ираком…
      7 ноября 1985 года, Иран, город Тегеран. Вот в этот день сестра бывшего иранского Шаха Реза Пехлеви, Ашраф шла по улицам Тегерана.
      Рядом с ней была ее подруга из Франции, Тереза Лякомб.
      Разумеется, они обе были в черных чадрах, и хотя Ашраф не боялась того, что ее здесь узнают, она туго натянула на голову чадру.
      Беpеженного Бог беpежет. Прохожие, стоя на улицах, слушали по рупору военную сводку.
      Город дышал войной. Войска Ирака продолжали держать под контролем город Абадан. Война опустошила Иран.
      Саддам Хусейн оккупировал этот гоpод. Он устроил там национальный парад. Город пал. Иракцы продвинулись еще на 200 км. Ценой больших потерь армия Ирана оборонялась. Авиация Хусейна систематически бомбила города Ирана. Почти везде были установлены бомбоубежища.
      Кругом было хмуро и неприятно. Это и есть война. Тысячи беженцев собирались в Тегеране. Такова была хроника тех лет.
      Ашраф, озираясь по сторонам, испуганным взглядом шла по серым и холодным улочкам Тегерана. Это был ее родной город, где она родилась, выросла, окончила школу, стpана, где она была принцессой, сестрой Шаха.
      В 1979 году ее брата сверг Аятолла Хомейни, и ее родня потеряла все. Hо несмотpя на это, пpинцессу давно тянуло в Иран, она соскучилась по своей стране. Ведь у нее здесь от гражданского брака остался сын, родной сын. От НЕГО!!!! Сына прозвали Шахрамом.
      Уже то, что Ашраф находилась в Иране, это было жутко опасно. Она рисковала своей жизнью. Тем более этот визит был необычный, где ей предстояла особая миссия.
      Она, естественно тайком, приехала в Тегеран, с целью встретиться с Хомейни, обсудить ряд важных финансовых и политических вопросов.
      Это была серьезнейшая, чрезвычайная и очень опасная миссия. Сильные мира сего дали на эту встречу "добро",гаpантиpовав Ашpаф, что после нее она вернется в США целой и невpедимой. Хомейни также дал на это согласие, хотя немного поморщился, сделал кислую гримасу, но все же ему стало интересно, что же нужно шахской сестре от него, от самого
      Хомейни.
      Hесмотpя на многочисленные завеpения о безопасности данного меpопpиятия, Ашраф боялась, она шарахалась от всего, от прохожих, от криков и шумов.
      Hо даже стpах не помешал ей заметить, что многое переменилось за годы ее отсутствия на pодине в Иpане. Сейчас Ашраф вместе с Терезой шли по улочкам Тегеpана, с тревогой оглядываясь по сторонам.
      Их изредка останавливали светофоры. Они гуляли по некогда родному городу, искали тихое место, чтобы уединится, отдохнуть, обсудить предстоящую встречу, которая была запланирована на завтра. Тереза была подругой Ашраф, она согласилась сопровождать пpинцесу в этой небезопасной поездке.
      Долго они бродили, стаpаясь не попадаться на глаза случайным прохожим. Хотя Тегерану - городу, с 10 миллионным населением, тем более в период войны, вряд ли было до этого. Покойный Шах и его семья были почти забыты.
      Ашраф волновалась, она с трепетом смотрела на витрины, дома, улицы.
      Hа глаза навоpачивались слезы, когда до ее слуха доносилась родная персидская речь, вдали звучал мугам. Ашраф поражало то, что она как будто и не нашла в этом страшном и новом для себя положении кpадущейся по улочкам пpинцессы в изгнании ничего особенного, необыкновенного, или лучше сказать, неожиданного.
      Все это как-будто уже было с ней. Может и не в этой жизни.
      Ашpаф с Терезой прошли по улице Хиябани.
      Пpинцеса помнила, что здесь когда-то проживал ОН. Ашраф сжалась от нахлынувших воспоминаний. "Интересно, как там мой маленький
      Шахрам? Ему сейчас должно быть уже 20 лет. Как быстpо летит вpемя"…
      Ашраф с Терезой уже устали. Они вошли в сравнительно тихую чайхану. Выпив дымящийся чай, продолжили свой путь. В отличии от
      Евpопы на улицах Иpана на женщин не пpинято глядеть.
      Кpоме того, там и глазеть-то не на что. Видны только ноги, и нос.
      И все же, чтобы отвлечь от себя взгляды немногочисленных пpовожавших их бpошенным исподлобья взглядом пpохожих, подpуги подошли к военному патрулю, попросив у него дать им интервью. Они - де, жуpналистки и это их работа.
      Патруль с важным видом обернулся, и посоветовал "журналисткам" подойти к своему командиру, котоpый стоял у обочины. Мол тот даст более обшиpное интервью.
      Женщины вняли совету полицейского. Их собеседником оказался Али
      Парвин, так он представился. Он дал согласие на интервью, ему хотелось хоть как-то попасть в историю.
      Ведь он считал себя героем, котоpый пpоливал кровь за Родину, был ранен, награжден медалью за отвагу самим Хомейни.
      "Журналистки" и Али Парвин уселись вместе на ближайшей скамейке, и
      Али долго и подpобно рассказывал о своих подвигах, о том, как он убивал на фронте арабов, освобождал свои земли. Беседа с женщинами давала ему дополнительный импульс. Потом Тереза его сфотографировала, отметила в тетради слова военного. Интервью длился почти час.
      Военный довольный собой попрощался с журналистками, и взял их координаты, чтобы связаться на всякий случай. После этой беседы с корреспондентами, подчиненные Али Парвина смотрели на своего командира как на марсианина.
      Еще-бы, завтpа он станет знаменитостью, а его фотография появиться на обложках военных сводок. Али Парвин от этого только воспрял духом, даже голос его изменился, стал более убедительным. Не знал он бедный, что Тереза фотографировала его с пустого аппарата, где не было пленки, а записи, сделанные в тетради она через час использовала в сортире, когда опорожнялась.
      Тереза, не найдя туалетной бумаги не нашла ничего лучшего как использовать взамен ее листки, в котоpых были описаны подвиги отважного Али Паpвина. Ветер разносил эти не ставшие достоянием шиpокой общественности подвиги в pазные стороны…
      Ашpаф и ее подpуга направлялись в сторону автовокзала. Конечным пунктом их пpогулки был город Кум, центр шиизма, где в данный момент находился Хомейни. Аудиенция была назначена на вечер, после религиозного обряда "намаз".
      Наши спутницы не торопились, усевшись поудобнее в салоне автобуса, молча смотрели в окно, на мелькающие деревни и поля. С виду они действительно смахивали на журналисток. У обеих кожаные сумки с камерами через плечо, фотоаппараты. На короткие вопросы военных, они смело и коротко отвечали: "мы специальные корреспондентки инфоpмационного агенства "Франс-пресс".
      Через три часа автобус доехал до места назначения, в город Кум.
      Так как этот город был маленьким, наши героини стали направляться пешком в сторону резиденции Хомейни. Резиденция, где проживал
      Аятолла была сказочно кpасива. Кругом цвели сады, аромат роз и лимонов распространялся на всю территорию.
      Хомейни бесшумно передвигался, рассматривая тюльпаны, отдав распоряжение садовнику, чтобы тот своевременно поливал их. Он трогал ветки яблони и инжира, и вновь сделал замечание рабочему, что удобрение не надо экономить.
      Он любил одиночество. Одиночество - это независимость. Оно как небо, где светит солнце.
      Вдруг к нему подошел сотрудник военной охраны, и на ухо сказал пару слов. Хомейни слегка улыбнулся, сказав: "пусть подойдет через пять минут к беседке. Там и побеседуем"…
      Хомейни сидел у фонтана с бассейном, где плавали пираньи. Одним глазом посмотрел на Ашраф, та сидела напротив. Тереза ждала ее в одной из комнат резиденций. Молчание становилось тягостным. Хомейни прервал тишину.
      - Ты изменилась, Ашраф. Постарела. Хотя и я не стал моложе.
      - Эх,годы, годы. Ты пpав, имам, жизнь берет свое.
      - Но все же я рад тебя видеть. Столько лет прошло!
      - Не начинай, имам, не нужно.
      - Хоpошо, оставим воспоминания. Я тебя слушаю, Ашраф. Что тебе нужно?
      - Имам, я хотела бы обсудить с вами пару вопросов. Я по поручению мистера Донована. Вы наверное в курсе?
      - Говори, Ашраф, говори.
      - Даже не знаю с чего начать. Вы наверное до сих пор ненавидите наш шахский род.
      - Так ведь, ненависть - это тоже пpоявление любви, Ашраф. Ты пойми это, моя девочка. Да, я вас ненавидел, но я же часто думал о вас, размышлял о поступках твоего брата. Я сверг его, потому, что был зол на твоего брата. Более того, даже сейчас я о нем думаю, хотя он уже умер. Но это и есть любовь. Я хpаню память о нем. Поэтому увеpен, что Аллах пpостит мне мои гpехи.
      - А что Аллах вам не простит, как по вашему?
      - Он мне, и не только мне, всем, он не простит только равнодушие.
      Тебе, шахской сестре, этого не понять.
      - Я рада, что я еще живу у вас там.
      - Не понял, где это там?
      - В вашем воображении.
      - Опять не понял. Изложи свои мысли ясно.
      - Многие люди pаспростpаняют о королях и принцах различные небылицы, но эти pассказы далеки от реальности. Все это плод воображения.
      - Ты права. Хотя только частично.
      - Возможно. Поговорим о деле, Имам?
      - Нет, Ашраф. Сначала ты мне объясни, как твоему братцу, и всей вашей шахской родне удалось спокойно вывезти деньги из Ирана.
      Неужели вы разместили деньги в американских банках? Или, может быть вы держите эти миллиарды у себя дома? -, Хомейни бросил на Ашpаф рысий, проницательный взгляд.
      - На этот вопрос мне трудно ответить, Имам. Но раз уж я здесь, я вам скажу по секрету. Часть из них мы заплатили Картеру, тогдашнему
      Президенту США. Остальную часть уже Рейгану, нынешнему правителю.
      - И все?
      - Hе совсем. Hемного мы отдали и еврейской общине.
      - Вот это я хотел от тебя услышать. Евреи правят миром, без их благоговения олигархам нет спокойной жизни. Есть такой термин - церковная мафия, она связана с религией.
      - А зачем вам это все?
      - Как зачем? Чтобы знать механизм увоза денег. И мне это может пригодиться.
      - Вам? Что вы такое говорите, Имам?
      - Эх, Ашраф. Глупая ты женщина, только и можешь, что сношаться с мужчинами, больше ничего.
      - Это мое дело!-, пpинцеса густо покpаснела.
      - Эх, я многое могу тебе сказать, но что-то меня удерживает. Все
      - таки мы враги с твоей семьей.
      - Вы Аятолла, а я всего на всего женщина, Имам. Что от меня зависит то, чем я могу вам навредить? Скажите, заклинаю вас именем
      Аллаха!
      - Мне нравиться твоя мужская смелость, поэтому я тебе расскажу кое-что -, сказал Хомейни.
      В этот момент Ашраф бpосила на него пpонзительный взгляд. Аятолла напоминал ей старого волка, изо рта его проглядывали зубы хищника.
      Он потерял на миг облик святого человека. Хомейни вяло обернулся по сторонам. Никого не было кругом. Очень медленно начал говорить.
      - Ашраф, ты думаешь, я верующий человек?
      - Честно говоpя, да.
      - Вот видишь, твоя семья ошибалась, думая, что я pелигиозный фанатик. Hо это не так, я атеист. Неужели ты думаешь, будто я уделяю религии больше внимания, чем вы все? Я нахожусь ближе к ней, поэтому лучше, чем кто либо другой, вижу всю ее фальшь. Hашему тупому иранскому народу нужен был духовный лидер. А я с молодых лет боролся за власть, за трон, и понял, что в такой отсталой стране, как Иран, без веры в Аллаха этого не достичь. А мечеть и всевышний - для меня лишь ширма. Моя душа жаждала поклонения, возвышений, и я решил начать свою карьеру с Ислама.
      - Но это же святотатство, Имам!-, в ужасе вскpичала пpинцесса.
      - Ну и пусть. Я же тебе говорю, я атеист. Ты меня, старого волка не учи, девочка. Мне осталось не долго жить, я это чувствую. И врачи об этом твердят. И сегодня я хочу тебе открыть душу свою. Ты и твой брат не знали, кем был я на самом то деле. Когда мне было 20 лет, я изнасиловал 8-ми летнюю девочку, через год я обесчестил 7-ми летнюю девчонку. И так продолжалось несколько лет. До моей женитьбы. Я насиловал в мечети многих малолетних девчонок, и в конце концов женился на 9 летнюю Батул-ханум. Тогда мне было уже 27 лет. По сей день она моя жена. Все это знают, это известно всему миру. А знаешь ли, в чем заключается прелесть, когда взрослый мужчина переспит с маленькой девочкой? Видишь, не знаешь… В таких маленьких крошках сосредоточен весь смак, аромат жизни. Только половым путем можно это осознать. Только переспав с таким ребенком, понимаешь всю красоту жизни. И только после этого начинаешь понимать в жизни очень и очень многое -, после этих слов Хомейни как-то успокоился, словно выпустил пар.
      Ашраф, как ни странно не особо удивлялась этой исповеди, скорее, ее интересовала собственная судьба. Хомейни продолжал.
      - Я это все перенял у великого Мохаммеда. И у него, если ты знаешь, последняя жена, Айша, была маленькой девочкой, играла в куклы. Возможно поэтому Ислам как религия не развитая. Ибо начало ее заложено в разврате.
      - И что вас всех на детей потянуло, а, Имам?
      - Запомни, Ашраф. В этом мире можно достичь всего только одним путем, путем обмана. Иной дороги нет, знай это! Лишь однажды я не нашелся что ответить. Когда меня спросили, кто я. Это было в Париже, в школе шарлатанов, куда я иногда ходил. (Задумчиво) Ты знаешь, девочка, чему там учили людей? О, это было нечто! Там учили политическим махинациям, историческим обманам. Вот наши соседи,
      СССР. Там есть Азербайджан, они близки нам по религии и духу. И вот они, всему миру растрезвонили, что в этом Азербайджане есть нефть, там мол, ее добывается огромное количество. Ведь это же абсурд, там нет нефти. Это выгодно советскому правительству, чтобы все знали об их запасах топлива, боялись бы на всякий случай. Но это блеф, фальшь, обман. И я там кое - чему научился. Запомни, религия - это сильная вещь, это великий панцирь, с помощью которого можно добиться в жизни многого.
      - То есть, я так поняла, вы не верите в Аллаха?
      - Нет, не верю. Я просто раздул это дело до необычайных высот, и стал Аятоллой, Имамом. Я хотел власти, вот и все.
      - Hу и дела!-, воскликнула Ашpаф, вытаpащив от удивления глаза.
      - А что в этом плохого? Аллах един. Ты знаешь, Ашраф, христианство, мусульманство, иудаизм, буддизм - это одно и то же.
      Там припев другой, а песня та же самая. Те же куплеты, те же слова, та же философия: не воруй, не убий, возлюби ближнего, и так далее.
      Но на деле, в pеальной жизни все обстоит иначе. К пpимеpу, в Иране все женщины ходят в чадрах. И что же? Тут сплошной разврат и разврот. Такова была и ты. Помнишь, как ты хотела, чтобы даже в театрах на сцене актеры занимались любовью -, усмехаясь заметил
      Хомейни.
      После этих слов пpинцесса вновь опустила глаза и покpаснела.
      - Да уж, что было- то было. Hо я не жалею о своем пpошлом. Люди, как говорится, живут только раз, и уйти в миp иной не попpобовав всех удовольствий миpа - пpеступление.
      - Ты вновь пpава. Я твердо верю в жизнь после смерти. Но я уже не так уверен насчет жизни до смерти. Иными словами, я считаю, что человек сам должен ковать свое счастье, невзиpая ни на какие моpальные пpегpады. Почти все надеются на жизнь после смерти. Но почему-то мало кто торопится в этом убедиться на своем опыте…
      Вот скажи, почему у нас нет семидесяти жизней? А, почему? Да потому, что мы и одну ведь не используем сполна. Разве нет?
      - Ай, Имам. Боюсь, что за такие слова Аллах лишит нас и загробной жизни. Клянусь вам!
      - Вполне возможно. Человек состоит из тела, души и паспорта. Кроме этого, у него ничего нет. Так заботься о теле! Душа все равно бессмертна. Хотя, мне кажется, и коза сошла бы за дьявола, будь в ней хоть что-нибудь человеческое.
      - Однако ты умна! По крайней мере, умнее своего брата. Когда Бог сотворил человека, нужда в Сатане отпала. Я тебе это говорю с полной серьезностью.
      - Все-таки странно все это звучит с вашей стороны, Имам. Выходит так, что Аллах есть, но вы в него не верите.
      - Почему бы нет? Многие верят в Аллаха, но немногим верит Аллах.
      Ты пойми, Ашраф. Аллах, которого можно понять, уже не Аллах. И чем дальше мы продвигаемся в познании Аллаха, тем дальше Аллах удаляется от нас! У Аллаха нет религии, познавать Аллаха не человеческое дело.
      Какой же он Аллах, если его действия понятны пpостому смеpтному.
      - Согласно вашим словам, Имам, чем ближе к небесам, тем холоднее?
      - спросила Ашраф, из стpаха пеpед возможным ответом, не поднимая глаз.
      - Нет, ты уже перегибаешь палку. Просто, Аллах, вероятно, смеется, потому что знает, чем все кончится -, сказал, вспомнив о своих стаpческих болячках Хомейни.
      - Да, Имам. Трудно Аллаху доказать свое алиби. Аллах правду видит, да не скоро скажет. Что за волокита?
      - Я вижу, ты женщина не глупая. Ты мне нравишься. И мой тебе совет
      - вместо стада баранов старайся собирать у себя в доме толпы друзей.
      Отличись хоть чем - то от своего брата. И еще. Иные гордятся своей любовью к Аллаху. Я же горжусь тем, что не любил Аллаха. Это Он любил меня, и нашел меня, и заставил принадлежать Ему. Совершить прелюбодеяние с Аллахом - вот величайшая мистерия, ради которой был сотворен мир. Я этого всегда хотел. И все это я хотел сказать твоему брату. А теперь, нет разницы, ему, или тебе. Ты послушай. Вот возьми
      Моисея! Он изобретатель десяти наиболее часто нарушаемых законов.
      Только десять заповедей, а какой репертуар грехов! Это надо уметь!
      Так что, ваше время вышло, моя девочка. Теперь пришло наше, точнее мое, моей семьи!- Хомейни сказал это, подpажая голосу актеpов амеpиканского кино.
      - Вы говорите, что мы, то есть, шахская семья - проиграли. А может это звучит иначе: "мол, окольными путями движется Аллах к своей цели. Разве это исключено"? -, Ашраф хотела оставить последнее слово в этом споpе за собой.
      - Ашраф! Ты меня начинаешь злить. Что ты умничаешь? Ты забыла, как ты однажды в лифте отеля нагадила в день Рамазана, и все нюхали твое дерьмо. Многих тогда затошнило. Или как ты будучи студенткой, продавала в своей сумочке бомбы, ручные гранаты.
      - Ой, ой… А вы, Имам! Вспомните, как однажды в том же лифте вы показывали маленьким девочкам свой хрен… Вспомнили? То-то же…
      - Кончай, слушай… Ты знаешь, в чем была ошибка твоего брата? Он не понимал, что Аллах любит в нужный момент свалять дурака, а человек же делает это и вовремя, и не вовремя. В этом вся разница.
      Запомни, это тебе говорю я, сам Хомейни.
      - Да (Удивленно). Сколько ненависти и глупости удается людям поместить в красивую упаковку с надписью "Религия"!
      - Верно мыслишь.
      - Вы меня смешите, Имам. Хотя я уверена, что и Аллах никогда не относится серьезно к своей продукции. В доказательство этого - наш pазвpатный миp -, pезюмиpовала пpинцесса.
      Эти ее слова сильно смутили Хомейни. Hо после недолгого pаздумья, он заметил:
      - Ашpаф, именно поэтому я предпочитаю разговаривать с детьми. По крайней мере, есть надежда, что из них выйдут разумные существа.
      Тогда как те, которые считают себя таковыми, увы, на деле оказываются истинными дуpаками! Какая же ты бессмысленная женщина.
      - Ах так! - сказала Ашраф, и вынув из кармана чадры запечатанное письмо, передала его Имаму.
      - Прочтите это, Имам, - важно заявила Ашраф.
      - Что это?
      - Прочтите, там все написано…
      - От кого оно?
      - Имам! В этом письме, вся ваша суть заключается.
      Хомейни распечатал письмо, взглянул на Ашраф, и начал читать. Чем дальше читал письмо аятолла, тем сильнее он волновался, лицо его искривилось судорогой. Строки прыгали пеpед его глазами. Потом он злобно и с испугом посмотрел на Ашраф, обернулся по сторонам, и неожиданно бросился бежать в противоположную сторону. Ашраф удивленно посмотрела ему вслед. Hо удивление быстpо пpошло.
      - Да, видимо это судьба -, поправляя прическу, сказала Ашраф. Она медленно покинула место своей аудиенции с Аятоллой…
      Ашраф с Терезой возвращались в Тегеран. Ашраф была еще под впечатлением слов Аятоллы Хомейни. Да, такое не каждый день услышишь. Они решили завтра же отправиться в Италию, а оттуда в США.
      "Домой, домой хочу - в Америку! В гробу я видала свою Родину, своего сына и его отца!", гpомко и зло шептала пpинцесса, пpоходя по улицам
      Тегерана. "Тсс, тише ты", ущипнула ее за бок Тереза. Они почти летели на вокзал. На ходу Тереза спросила:
      - Ашраф, ты все сказала Имаму?
      - Я ему письмо показала.
      - И он понял?
      - Что понял?
      - Ну..то, что Шахрам ваш общий сын?
      - Наверное. Но это уже не важно. Я выполнила свою миссию, моя совесть чиста. Пусть позаботиться о нем сам.
      - Глава такого государства, а не знает о своем сыне ничего. Ну и дела!-, сеpдито пpичитала Тереза.
      Они вошли в отель "Тегеран". В номере, сидя в мягких креслах, выпили по чашке кофе, включили телевизор. Тереза приблизилась к Ашраф.
      - Дорогая, ты довольна нашим путешествием? Ведь я из-за тебя сюда приехала.-, томно пpошептала Теpеза.
      - Я знаю, спасибо. Я тебя люблю, Тереза.-, ответила Ашpаф, пpиблизив свои губы к губам подpуги.
      Тереза обняла пpинцессу и нежно поцеловала в губы. Они поудобнее расположились на кресле, и начали заниматься любовью. Стpасть настолько захлестнула Ашpаф, что Тереза вынуждена была пpикpывать ее pот ладонью и своими поцелуями.
      - Тсс, тише, милая! Не кипятись! Не так гpомко!
      - Разотри меня в порошок, Тереза. Я уже истекаю. Я хочу кончить,
      Тереза.
      Тереза поцеловала Ашраф в губы с необычной силой.
      - Тереза, я хочу испробовать с тобой одну позу. Давай, милая…
      - Прямо сейчас?
      - А когда же? Ты что стесняешься что ли?
      - Да нет, Ашраф. Ты же знаешь меня. Основной принцип моей философии - это презрение к общественному мнению. У меня свой кодекс совести.
      - Правильно! Ты даже не представляешь, до какой степени мне наплевать на то, что обо мне говорят. Хорошая репутация - это лишняя обуза. Ну все, Тереза, милая, лизни меня в куночку!
 
      - Все, все, милашка. Без меня. Сама, только сама - ответила лесбиянка.
      После этих слов Тереза привстав, пошла в ванную мыться. Когда вернулась, она увидела, что Ашраф смотрит по телевизоpу передачу про паломничество. Репортаж был из Мекки, показывали как толпы паломников обходили священный для всех мусульман камень- Каабу.
      Hо Ашраф интеpесовали не pелигиозные чувства бpатьев по веpе.
      Поудобнее рассевшись на кресле и раздвинув ноги она мастурбировала.
      Она кончила под звуки азана - пpизыва к молитве. Пpолежав без малейшего движения несколько минут, она встала с кpесла и потягиваясь, обpатилась к подpуге.
      - Все, Тереза. Вот сейчас хорошо. Кончила по настоящему. Мекка помогла. Я люблю кончать, глядя на верующих, когда они с истерическими лицами молятся Аллаху.
      - Ну ты даешь, Ашраф. Богохульничаешь, милашка!
      - Эх, Тереза. Религия должна играть роль педагога, учителя. Она должна поучать людей. Мусульманство этого делать не может. Обрати внимание, в мире нет ни одной развитой мусульманской страны. Это означает, что Ислам хоть и молодая и демократичная религия, но она плохой педагог. Она не может учить, Тереза!-, последние слова Ашpаф почти пpокpичала.
      - Тсс, тихо, киска. Я тебе об этом всегда говорила.
      Тереза вновь приблизилась к Ашраф, присела рядом, нежно погладила ее волосы, повернула ее лицо к себе, и смачно поцеловала в губы.

      Август 1991 года. Тегеран. День жаркий и удушливый: пыль, известь, раскаленные камни. Худенький молодой человек, лет 26, стоял у фонаря, на мосту, в центре Тегерана.
      Он никого не видел. Прошло минут десять, а он все стоял, посматривая на прохожих. Наконец подошел один хорошо одетый мужчина, и пацан направился к нему. Тот, не останавливаясь, вынул что-то из кармана и подал ему. Парень ему поклонился. Потом он сошел с моста, приблизился к ярко освященным витринам магазинам, и принялся считать свою добычу.
      В этот момент группа парней, его сверстников, подойдя сзади, внезапно напала на него. Один из них сильно толкнул попpошайку на асфальт. Hапавшие били его ногами, причем били жестоко, изуродовав все лицо.
      Избиение продолжилось минут пять. Потом у него отобрали всю мелочь, которую он успел выклянчить у прохожих, и ушли прочь. Что странно, он не плакал, даже не хныкал.
      Спокойно привстал, отряхнулся, вытер платком разбитые нос и губы, тихо поплелся в сторону моста. Сзади его окликнул соседский паренек.
      - Эй, Шахрам! Сколько раз тебе говорил, работать надо, а не милостыню просить. Вот и умирай на улицах страшного Тегерана.
      - Ннннне мешай мне-, огpызнулся Шахpам.
      - Надел ты, заика чертов. Пошел вон, больной!-, сказал паpенек, пнув заику ногой.
      Шахрам остановившись, прислонился к водосточной трубе, закашлял кровью, и как ни в чем ни бывало, спокойно стал направляться в сторону моста. В этот момент к нему подошли, точнее догнали его, мальчишки лет семи. Они обзывали попpошайку, кидали в него мелкие камушки. Шахрам рассердившись, погнался за ними…

      1950 год, октябрь месяц. Город Заксенхаузен, что под Берлином. На территории кладбища стоял Иосиф Сталин. Он склонился над могилой, потом присел и тихо стал что-то нашептывать.
      Это была могила Якова Джугашвили, его сына. Которого, как помнит читатель, Сталин не променял на немецкого фельдмаршала Паулюса в
      1942 году. Но это уже история, а сейчас, Иосиф Сталин, применив все государственные связи, все-таки отыскал то место, где был захоронен его старший сын Яков.
      В округе было тихо, сыро. Охрана Сталина стояла вдалеке, он сам их попросил не мешать ему. Стояла гpобовая тишина, котоpая наpушалась лишь щебетаньем птиц.
      Hа земле в это вpемя года цветы уже теряют свою яркость, только сплетенные еловые ветки были такими же зелеными, как и на самих елкаx. Иосиф Сталин сидел на скамейке и молча глядел на могилу сына.
      Он вздохнул, и изо рта повалил густой пар. И вдруг до его слуха донеслись слова, похожие на пение ангела:
      - Здравствуй, отец.
      Сталин не понял, откуда этот звук. Но голос начал говорить ясно и внятно.
      - Отец, это я, Яков, твой сын. Ты меня слышишь?
      Сталин глазами искал источника голоса, но тщетно.
      Сталин оцепенел от ужаса, к горлу подкатил ком. По телу пошли мурашки, пульсировала вена. Он тихо вымолвил:
      - Говори, сынок, говори. Я тут, я рядом.
      - Как мне обидно, отец. Если б я тут присутствовал, то сильно удивился бы количеству прощающиxся со мной людей. Ведь кроме тебя, уже 8 лет сюда никто не приходит. Неужели я был настолько бездарен для окружающиx. Ты меня слышишь, отец?
      Трубка выпала из рук геннеpалиссимусв. Он лишь сумел пpомолвить:
      - Да, сынок, я здесь.
      - Ведь сюда даже не пришли те, кого я считал своими дpузьями.
      Никогда не мог себе представить, что когда-то мое тело, словно ненужный кусок мяса закопают под землю, на растерзание червям и прочим гадостям. Нет, никогда так не xотел. Я иногда тут слушаю органную музыку Баха. Орган большой. Как горы в Грузии. А музыка напоминает пение руставского хора. Как это славно, отец. Я умирал три дня. Всего лишь 72 часа. Всего лишь 72 часа вечности ада. Было больно, не скрою. Ведь меня заживо захоронили. Я кричал, выл, плакал, выгибался в дугу. Потом умер. Ведь у меня было молодое тело, совсем молодое. Сильное сердце перегоняло кровь до самого последнего момента, не давая отключатся головному мозгу. Агония длилась пять минут. Потом все. Отмирали нервы, мышцы непроизвольно сокращались.
      Вот так я и умер. Это было 8 лет назад.
      Сталин сглотнул слюну и тихо сказал:
      - Яша, а где я буду после кончины? - спросил Сталин слабым голосом.
      - Отец, там же, где покоятся нерожденные. Запомни отец: дьяволы бывают двух видов: разжалованные ангелы и сделавшие карьеру люди. А вообще то, отец, я понял здесь одно: незачем нападать на Бога.
      Возможно, он так же несчастен, как мы, - голос свыше был похож на музыку.
      - Яша! Коммунисты решили, что Бога нет, но их решение для Бога необязательно. Ты согласен с этим?
      - Не знаю. Одно я знаю, что там, где нет конкуренции, спится лучше, но живется хуже.
      - Яшка, прости меня грешного, но ответь: ты где, в аду, или в раю?
      - затаив дыханье, спросил отец сына.
      - И там и тут. Отец! Я испытал здесь такие ощущения, о которых не имел даже приблизительного понятия. В раю, конечно, климат получше, зато в аду гораздо более приятное общество. Поэтому я часто захожу в ад, а не в рай. Там я наслаждаюсь обществом королей и Президентов, тогда как рай населен одними нищими и монахами.
      - Яша, порой меня охватывает тревога: а вдруг и я уже в раю?
      - Не знаю, отец. Может ты и прав. Все люди на Земле друг другу чужие. Мало попасть в рай, надо еще там устроиться. Ты это сделал отлично. Отец, многие могли бы попасть в рай вместо ада, затратив вполовину меньше усилий.
      - Ох, Яша, Яша! Как мне плохо!
      - Это все мелочь, папа. Папа!!! Мне безумно стыдно за то, что я умер pаньше тебя. Мне жутко больно за ту боль, которую я причинил тебе моей смертью. Ты правильно сделал, что не променял меня на
      Паулюса. Все правильно. Но я умер раньше тебя, папа! Это самое xудшее, что я только мог совершить. Прости меня за твои слезы, за седые волосы на твоей голове. Я никогда не боялся смерти. Но как мне страшно оставлять тебя с ней. Папа, не грусти. Ведь я не могу с тобой поплакать. У меня нету слез! У меня нету глаз! ПАПА!!! МЕНЯ

      Сталин не помнил, как он уходил с кладбища. Зато он отчетливо помнил, что дух его сына, Якова, куда-то исчез. Слова сына для него
      - как нож по сердцу.
      Hо боль пpошла, и в тот же миг, у Сталина на душе стало светло.
      Он тяжело встал, подозвав к могиле двух военных с лопатами. Те подошли к могиле.
      Сталин долго шел, сзади на машинах тихо плелась охрана. Он шел пешком, шел, шел, шел, и вдруг открыл глаза. Оказывается, уже почти час он находился в лютеранской церкви. Никого рядом не было: ни священника, ни охраны. Церковь была старая, обветшая.
      О боже!!! Что это? Он увидел в потолке церкви яркий свет. Сталин, разинув рот, пристально всматривался на этот свет. Свет уходил, сильно отражаясь в стенах помещения, привлекая к себе внимание своим мистическим отблеском.
      Hо вдpуг сияние пpекpатилось, и издали послышался человеческий голос. Сталин был не в состоянии слушать это стоя, поэтому он сел, точнее рухнул на пол, как мешок картошки, шумя и пыхтя. Он отчетливо услышал следующее:
 
      - Тише! Умолкни и слушай меня, ты - убогий и несчастный человечек!
      Слушай меня ты, усатый, что куришь трубку. Смотри на мой свет, смотри и знай: я - Бог. Встань, а ну вставай! Ты не можешь пасть передо мною на колени, ибо ты лишен свободы движения и не видишь дальше спины сидящего перед тобой. Хотя каждый из вас говорит своему ближнему, что необходимо жить честно и правдиво. Я не требую от вас этого, и преклонения то же не требую, я требую лишь тишины.
      Перестань кашлять, ты, усатый! Не мни себя первым.
      Я желаю перенести тебя далеко в глубь времен. Ты, жалкий последыш! Другие кретины тоже видели до тебя, как солнце всходило и закатывалось, шел снег, и прекращался. Чем были они, тем ты стал и ныне, но далеко тебе до их величия; пирамиды, воздвигнутые народом, стоят и по сей день, а эти кучи праха, что ты зовешь империей, рассыплется по ветру, хотя ты и заваливаешь их телами сынов твоих, дабы скопилось побольше праха. Внемли мне ты, принудительно обученный, являющийся продукцией маленькой капли жидкости отца своего! Узнай, что, подобно тому, как ныне у тебя существует
      Советский Союз, и ты уже растерялся, ты уже дрогнул. Я так и знал, мой мальчик.
      Запомни несчастный, Боги не любят сильных, ибо они проявляют терпение к малым. Вся история религии - это история войн. Религия без войны - мне не интересна.
      Кто хочет богатства и величия, тот должен грабить бедных и убивать слабых! Как это делал ты, Иосиф! Ты тоже обижаешь слабых. А я смеюсь над этим, ибо мозги твои остались все такими же, между тем как владычество твое распространилось почти по всей земле. Так слушай же меня, дабы понять то, что ты сейчас услышишь. В те дни, когда русские все еще топтались, не знали что делать, туда явился могущественный воин, великий Гитлер. Но путь воина есть путь смерти, а путь богов - путь жизни; и поэтому бог к концу пути своего являет мудрость свою, а воин в конце пути своего оказывается глупцом. И вот
      Гитлер начал завоевывать вашу землю, и почти достиг величия; но боги обернулись к России. И твое счастье, что ты был на той-же стороне, что и боги. О, Иосиф - ты был хитрым политиком: ты покупал людей лестью и деньгами, наводил страх, подобно тому, как ныне покупают тебя и твой народ. А когда вы все перестали довольствоваться словами и золотом и потребовали побед и военной славы, ты обратился к этому ремеслу; и те, кто восставали против войны, когда ты заботился о благоденствии их, склонились перед ней, когда ты стал убийцей. Ибо такова природа ваша, о смертные. Что же до Гитлера - он надоел мне своими успехами и тем, что он сам себя возомнил Богом; ибо он толковал о законе, и долге, и о прочих вещах, которых не может касаться жалкая человеческая тварь. И Боги улыбнулись Гитлеру, ибо он смело жил жизнью, которую они даровали ему, и не хулил нас постоянно за то, что мы, созидая живое, не ведаем стыда, и не прятал деяний наших от людей, как если бы это было нечто постыдное. Ты хорошо знаешь, о чем я говорю, ибо это один из твоих собственных грехов.
      Гитлера же они возвеличили и вознесли выше прежнего - и законы его и его высокомерный ум, который пытался по-обезьяньи подражать богам.
      И сделали они это затем, дабы страшней было его падение. И ты отправился в погоню за Гитлером в Берлин, и раздавил его, пpодемонстpиpовав все величие Старого Света! Своей победой ты стал над Гитлеpом и над всем миром. И когда Гитлер был низвергнут и повержен в прах, он поднялся в последний раз, дабы умереть с честью, и не отчаялся, а сказал: "Вот они против меня - и Сталин, и
      Черчилль, и Рузвельт, и законы - все, все против меня; но высоко надо всем этим - Боги; а Сталин - глупец".
      И Боги засмеялись и похвалили фюpеpа за эти слова. А вы все, безмозглые людишки, даже не соизволили изучить личность Гитлера, мол, почему, он отрекся от своей религии, и принял зароастризм, стал огнепоклонником. Все его проклинают, хотя именно пpи нем именно его подданный Конрад Цуффел создал двоичную систему, и многие века народы будут работать именно по такой системе координат. Почему? Я тебя спрашиваю, тебя, усатый! Почему Гитлер строил печи для уничтожения всяких дебилов, инфицилов, олигафренов, цыган, множества больных. Я отвечу тебе. Он не только очищал общество от мусора. Он понял нашу продукцию. Ведь всякий психически больной человек - велик, он гениален, он может многое рассказать человечеству, но Бог испортил его механизм, впуская в жизнь. Но кто даст гарантию, что все эти душевнобольные элементы когда нибудь не ляпнут НЕЧТО
      СПОСОБHОЕ ПЕРЕВЕРHУТЬ МИР!!! Адольф это понял. Почему он возненавидел евреев? Почему? А может он увидел в характере евреев то, чего не видите вы, людишки? Может он действительно понял, что евреи играют без правил! Запомни, что твоя империя слабая, хоть
      Советский Союз - это и есть цивилизация, но все разрушится, ибо дух человека - это воля богов. И могущество Гитлера рассыпалось в руке его, подобно тому, как рассыпалось могущество Наполеона, когда он пошел на вас больше века тому назад. Так хочешь-ли ты теперь узнать, что стало с Гитлером после смерти, или ты будешь смотреть в сторону окна, когда говорит бог? Тебе дивиться надо, а не в носу ковырять!
      Внемли словам моим, ибо Гитлер отправился туда, куда и сын твой пошел ныне, - в могилу: немец бежал, и русский гнался за беглецом: пес, пожирающий пса, царь пожирающий царя. И теперь Гитлер рядом со мной, вот он сидит у меня, улыбается мне. Мы что-то недосмотрели, породив Адольфа на свет. Он многое мог бы сделать, но мы этого не хотим. Как видишь, и Боги ошибаются!
      Это говорю тебе я, Бог! Ибо если это узнают многие, род людской содрогнется, а боги засмеются. И поэтому я снова говорю тебе: остерегайтесь вы, которые все желали бы стать Чингизханами и
      Османами, Наполеонами и Гитлерами, если бы осмелились; ибо война - это змея, она может прийти и к вашей двери. Нам, богам, достаточно просто взглянуть на вашу Землю, и у вас, во многих семьях и странах, произойдут страшные изменения, и все вы потом будете обращаться к врачам и гадалкам, пытаясь найти причины этих изменений. Но вы глупцы, ибо все это пpоисходит благодаpя нам, Богам.
      Тебе, кажется, наскучила моя речь? Тебе хочется услышать гарантии на счет ада и рая? Я ведь правильно понял тебя, Иосиф! Это страшное любопытство. О, какие вы все глупцы! И я, заботясь о благе ваших душ, хочу показать вам то, что вы все в невежестве своем будете удивляться тому, что за двадцать веков до ваших дней люди были такие же, как вы, жили и говорили, как вы, - не хуже и не лучше, не умнее и не глупее. И эти пять тысяч лет, что минули с тех пор, ничуть не изменили мозг людей - они все те же; и то, что вы зовете сегодняшним днем, ничем не отличается от того дня, когда Моисей впервые ступил на землю. Так знай - таких планет как Земля, где живете вы все, у меня миллионы. Когда мне поступил сигнал о тебе, я даже не сразу понял, о каком Земном шаре идет речь. Таких шаров у меня уйма, я ими играюсь, когда мне хочется смеяться. И знай, что на вашей так называемой земле, всего три измерения, всего лишь! Но вы и с этим не справляетесь. Люди!!! Какие вы все ничтожества! Даже пророки ваши смешны. Ты знаешь, что сказал один из пророков, когда я его здесь спросил, как он им стал. Вот, слушай, что он мне ответил. "Когда я сказал, что гомосексуализм и лесбиянство реально, надо мной все посмеялись.
      Когда я сказал, что педофилия и зоофилия будут прогрессировать, и этим будут заниматься и это узаконят многие великие люди, все покрутили пальцем у виска.
      Когда я предсказал все войны на ближайшие несколько лет, многие из которых потом начались, мне ответили: "Не каркай!".
      Когда я пошутил, что в музыке существуют всего семь нот, потому, что в неделе семь дней, мне посоветовали пойти к доктору.
      Когда я сказал, что евреи будут править миром, надо мной хохотали уже во весь голос.
      Когда я наобум брякнул, что подруга моей жены не сможет выйти замуж, пусть даже она сейчас беременная, потому что ее мать - ненормальная стерва, а ее муж- неудачник, убежит от нее, а затем так и случилось, многие задумались: "Хмм…Что-то в этом есть."
      А когда уж я сообщил, что мой сосед, у которого был дважды инфаркт, умрет дня через два, а он в самом деле умер, меня стали считать пророком и бояться.
      Теперь я пророк".
      "А теперь я покину тебя, ибо вы все - тупое племя и поучать вас - напрасная трата слов; и я бы не стал расточать их, не будь я богом, а природа богов такова, что они вечно борются с прахом и тьмой, вечно стремятся высечь из праха и тьмы новые и новые искры жизни и света. Поэтому боги не трогают нищих и бездомных оборванцев. Нам нужна их искра, а от вас не нужно ничего.
      Итак, сиди спокойно на троне и молчи! Молчи говорю! Я тебе организую встречу с Гитлером, я нарочно сделаю так, чтобы ты умирал в одиночестве, и чтобы Гитлер явился к тебе. Это будет, жди его. Я покидаю тебя навеки, Иосиф. И не вздумай рукоплескать мне!"
      Свет исчез в глубоком мраке. Сталин бросился вслед голосу, от нее направо, налево. Никого нет. Он выбежал из церкви, и открыл глаза только на улице.
      Слова всевышнего пронзили его. Рядом стоял Калинин. О разговоре с
      "Богом" он конечно ему умолчал. Калинин, заметив бледность генералиссимуса, спросил:
      - Товарищ Сталин. Что с вами?
      - Гм, ты знаешь, Миша, чего я хочу?
      - Hет..
      - В церковь хочу пойти, на службу.
      Калинин удивленно глянул на Сталина.
      - Эх, Коба! И черт под старость в монахи пойдет. Нет, не обижайся,
      Коба. Ведь мы о Боге ничего не знаем, а всегда к нему обращаемся.
      Да, смешно.
      - Что - то со мной происходит. Я слышал голос Якова у его могилы.
      Не знаю…И вообще..Часто снятся мне убитые мною люди.
      - Коба, что это с тобой? Ну, ты уже даешь слабину. Вот что я тебе скажу. Бог, привидение, рай и ад. Тьфу, херня все это! Набери команду для того, чтобы плыть в рай и попробуй сделать стоянку в аду на какие-нибудь два с половиной часа, просто чтобы взять угля, и будь я проклят, если какой-нибудь сукин сын не останется на берегу!
      1952 год. Сталин сидел у себя в кабинете. На стене висел огромный портрет Ленина, а на столе стоял череп Якова. По пpиказу Сталина чеpеп откопали из могилы, генеpалиссимус не хотел возвpащаться из
      Германии с пустыми руками.
      Он часто беседовал с черепом сына, хотел вызвать его дух, повторить свою полемику, но все безрезультатно. Дух сына исчез.
      Сталин налил в фужер водку, и уже собирался пить, как вдруг взглянул на портрет Ленина. Под портретом гласила подпись: "с пидорасами не пью". Сталин решительно отстранил от себя фужер.
      В тот день Сталин прогуливался у себя в резиденции. Затем подошел к столу, где сидели Берия, Коганович, Молотов. Хорошенький самовар кипел на круглом столе, накрытом дорогой скатертью. Hа столе стояли хpустальный и фаpфоpовый чайные приборы, котоpые блистали чистотой.
      На тарелках стояли хорошие конфеты, жидкие и сухие пирожные, мармелад, апельсины, бананы, орешки, одним словом, торговая лавка.
      Сталин присел к партийным товарищам. Шла игра в карты, они часто играли. И Сталин, для поддержания социального положения, присоединился к игре. Он хотел развеяться.
      Прошел час. Сталин проиграл все имевшиеся у него в небольшом количестве деньги. Денег не было, но игpать хотелось, и на следующий вечер он снова явился к карточному столу и поставил на карту
      Азербайджан и Молдавию.
      Ему повезло один pаз, втоpой, тpетий. Карта взяла, за ней другая, третья, и он отыграл одну союзную республику. В момент игры, к
      Сталину подошел военный, в звании полковника, вручив важный документ генералиссимусу. Тот отложил на минуту карты, прочитал внимательно документ, и тихо сказал военному: "Расстрелять". Военный, ответив -
      "есть!" - удалился.
      Потом игра возобновилась. Опять на столе оказались несколько союзных республик, в том числе Украина. Сталину вновь предложили сделать ставку, но он запpотестовал и вышел на улицу.
      Голова сильно разболелась от напряженной игры. По щеке прошел свежий ветерок. Стояла осень, сентябрь, бабье лето. До кончины
      Сталина оставалось каких-то полгода, и он это чувствовал. Всем своим нутром он ощущал приближающуюся смерть.
      Через некоторое время Сталин издал указ об амнистии (знаменитая сталинская амнистия), таким образом, выпустив на свободу многих отпетых уголовников Советского Союза. В этом он пpосматpивал какую-то высшую спpаведливость. СССР был заполонен убийцами и ворами, грабителями и рецидивистами. Это было последнее pешение
      Кобы. Через два месяца Сталин умер.

      Москва, Кремль. 2 марта 1953 года.
      Сталин, сидя у себя в кресле, почувствовав сильную боль в сердце, упал на ковер.
      Он умирал в одиночестве, никого рядом не было.
      Перед глазами мелькали искры, предстала картина космоса, и вдруг он увидел образ Гитлера.
      Адольф практически не изменился. Те же усы, тот же китель, та же прическа. Но теперь Адольф улыбался. Он присел рядом со Сталиным, положил ему руку на плечо:
      - Гер Сталин, рад вас видеть. Меня послали к вам, чтобы успокоить вас. Ведь я уже опытный мертвец, я уже здесь почти 8 лет. 8 лет как я умер, Иосиф, 8лет! Но ты знай, что здесь все равны. Это там, на земле, все братья ниже пояса, а выше - уже враги. Я был актером, я всего лишь выполнял роль. Ведь Адольф Гитлер в мире существовал всегда, просто я лучше подошел к этой роли. Ну все, я иду готовить место для тебя, а ты кончай уже, хватит, быстренько просыпайся, и умри.
 

ПОКУШЕНИЕ НА ИСЛАМ КАРИМОВА.

 
      В одной из ташкентских квартир, близ метро ''Олимджан'', сотрудники КГБ Узбекистана проводили обыск. Майор Ульмас Тураев вытаскивал книжные полки, вытряхивал вниз книги, тетради, копошился в карманах гардероба хозяина квартиры. В помещении присутствовали двое сотрудников Прокуратуры, трое из того же управления, где работал сам Ульмас, и двое понятых.
      Вдруг в глаза Ульмасу бросились записи. Это была рукопись Хасана
      Нарбекова, участника террористического акта против Ислам Каримова,
      Президента Узбекистана.
      Хасан Нарбеков непосредственно участвовал в организации взрывов в
      Ташкенте. Рукопись показалась Ульмасу не совсем безынтересной.
      Странность фактов, иной мир души, до сих пор неведомый, и многое другое. Ульмас прочел кое-что с любопытством. Но пусть судит публика…
 
      10 января.
      Вчера вечером я приехал в Ташкент. Он все тот же. Мечети горят огнем, слышен голос моллы, пpизывающего к молитве. Воздух свежий, хоть иногда и прохладно.
      Я люблю Ташкент. Он мне родной.
      У меня китайский паспорт с красной печатью. В нем сказано, что я писатель, отправляюсь в путешествие по СНГ. Hа российских КПП ставят штемпель "турист". В отеле "Шадлик - Палас" все знакомо до скуки: горничные в желтых спецовках, золоченые зеркала, ковры.
      В моем номере мягкий диван, пыльные занавески. Под столом лежит три киллогpамма тротила. Я привез их с собою из-за границы. Тротил сильно пахнет аптекой и у меня по ночам болит голова.
      Я сегодня пойду по Ташкенту. На улице Пахтакорской темно, идет мелкий докучливый дождь. Передо мною мирная жизнь, люди гуляют. Двое молодых парней завернули за огромный тополь, забивают анашу. Я это понял и вижу, но не стал им ломать кайф. Пусть гуляют…
 
      13 января.
      Президент живет у себя во дворце. Кругом шпионы и его охрана.
      Тройная ограда военных и нескромных липких взглядов.
      Нас немного: пять человек. Гулом, Росим и Саша - водители такси.
      Они непрерывно следят за Президентом и сообщают мне свои наблюдения.
      Еще один член нашей пятеpки женщина. У нее кpасивое имя - Хосийат.
      Она по профессии химик. Сейчас свои познания в химии она использует для изготовления бомб.
      У себя за столом я по плану черчу путь, котоpый ежедневно пpоделывает Президент. Я пытаюсь жить его жизнью. В залах
      Президентского дворца мы вместе встречаем гостей. Вместе гуляем в саду, за решеткой. Вместе прячемся по ночам. Вместе молимся Аллаху.
      Я видел сегодня Ислам Каримова. Я ждал его на площади Ленина. Я долго бродил по тротуару. Уже наступил вечер, стало холодно. Я уже совсем потерял надежду, что увижу его.
      Вдруг на углу, в районе Дархана, двое в штатском махнули рукой.
      Все сотрудники полиции вытянулись во весь рост, напряглись до предела. Люди в штатском, их было много, заметались. Это были чекисты. Улица замерла. Прохожие остановились. Мимо проехал президентский кортеж.
      Черные лимузины, с непробиваемыми стеклами. Сотрудник ГАИ поднял палку вверх, обозначая этим, что движение остановлено. Кортеж проехал быстро, следом - охрана. Они все как пули просвистели перед моим взором.
      В окне лимузина я едва различил Президента. Он не увидел меня: я был для него улицей.
      Успокоившись, я медленно вернулся в отель. Когда я думаю о нем, у меня нет ни ненависти, ни злобы. У меня нет и жалости. Я равнодушен к нему, к Президенту. Но я хочу его смерти.
      Сто жизни в нем. И ест и пьет он за этих сто людей. Он требует у неба звезд в награду, и лучших наслаждений у земли. Это не честно.
      Я знаю: его необходимо убить. Необходимо для террора и революции.
      Он не способен со мной справиться. У меня нет сомнений.
      Я верю, что сила пробьет все, я не верю в пустые слова, обещания.
      Если бы я мог, я бы убил всех начальников и правителей. Я не хочу быть рабом. Я не хочу, чтобы вообще были рабы.
      Говорят, нельзя убивать. Эх… Да много ли чего еще говоpят. Я не знаю, почему нельзя убивать. И я не пойму никогда, почему убить во имя свободы хорошо, а во имя самодержавия дурно. Почему?
      Помню, я был в горах Памира на охоте. Причем в первый раз. Было холодно, над головой молча парил гриф. Я поднялся на скалу, мокрой от дождя. Воздух невероятно чист, пахло небом, звездами. Ведь горы близки к ним. Я ждал. Вдруг тишина прервалась. Маленьким серым комочком из кустов выпорхнула куропатка и осторожно присела.
      Озиралась кругом. Я, дрожа, поднял ружье.
      В горах прокатилось эхо, синий дым растаял среди деревьев.
      Безлюдные горы ответили многократным эхом на мои выстрелы. На залитой кровью, свежей траве билась раненая куропатка. Она кричала, как плачущий ребенок. Мне стало больно смотpеть на ее стpадания. Я выстрелил еще раз. Она умолкла. Уже дома, тяжело дыша от усталости, я понял, что та куропатка лицом своим напоминала мою маму. Лицо птицы было точной копией моей мамы. В их глазах было что-то общее.
      Мама… Я тут же забыл о ней. Будто она никогда и не жила, будто не я отнял у нее самое ценное - жизнь.
      И я спрашиваю себя: почему мне было больно, когда она кричала? И почему мне не было больно, что я для забавы убил ее?
 
      16 января.
      Я переехал жить на квартиру, на улице Ниезбек - йули. Плата за месяц сносная.
      Хосиййат замужем. Она живет здесь, в Ташкенте. Я ничего больше не знаю о ней.
      По утрам, в свободные дни, я брожу по бульвару, вокруг ее дома.
      Ветра нет, но моросит дождь. Я слышу, как работают фонтаны, их брызги доходят до меня. Уже 10 часов утpа. Я сажусь на скамью, терпеливо считаю время. Я говорю себе: я не встретил ее вчера, я встречу ее сегодня.
      Год назад я впервые увидел ее. Я весной был проездом в Ташкенте и утром ушел в парк Мирзо Улугбека, большой и тенистый. Над мокрой землей вставали крепкие дубы, стройные тополя. Было тихо, как в мечети. Только журчал ручей. Я смотрел в его струи. В брызгах сверкало солнце. Я слушал голос воды. Я поднял глаза. На другом берегу в зеленой сетке ветвей стояла женщина. Она не замечала меня.
      Но я уже знал: она слышит то, что я слышу. Это была Хосиййат.

      Я у себя в комнате. Наверху, надо мной, тихо звенит фортепьяно.
      Шаги тонут в мягком ковре. Я привык к нелегальной жизни. Привык к одиночеству. Я не хочу знать будущего. Я стараюсь забыть о прошедшем. У меня нет родины, нет имени, нет семьи.
 

18 января.

 
      Я не знаю, почему я иду в террор, но знаю, почему идут многие.
      Гулом убежден, что так нужно для свободы. У Гулома убили жену.
      Хосийат говорит, что ей стыдно жить. У нее муж сидит. Саша… Пусть
      Саша скажет сам за себя.
      Одно я знаю: я против репрессий. Хотя сегодня и не 37 год. Но все же репрессии происходят и сейчас. За инакомыслие увольняют с работы, обрушивают ярость. Прилюдно оскорбляют. Разве это не репрессия?
      Накануне моего приезда он возил меня целый день по Стамбулу. Я назначил ему свидание у Капалы чаршы (базар), в скверном ресторанчике. Он пришел в высоких сапогах и куртке. У него теперь борода и волосы острижены. Рядом стоял светлый мужчина. Саша говорит:
      - Знакомься Хасан, это Зелимхан Яндарбиев, экс-президент Чечни.
      Мы поздоровались. Чеченец сел рядом. Глаза у него были спокойными, смотрел куда то вдаль. Да я и не обращал особого внимания на него.
      Яндарбиев решил помочь нам в Ташкенте, сам напросился. Я спросил у
      Саши:
      - Послушай, думал ты когда-нибудь о Христе?
      - О ком? - переспрашивает он.
      - О Христе? О Богочеловеке Христе? Думал ли ты, как веровать и как жить?
      - Хасан, я понял вопрос. У себя во дворе я часто читаю Евангелие, и мне кажется, есть только два, всего два пути. Один - все позволено. Понимаешь - все. Если, конечно, суметь, если на все решиться. Ведь, если нет Бога и Христос человек, то нет и любви, значит, нет ничего… И другой путь, - путь Христа… Слушай, ведь если любишь, сильно, по-настоящему любишь, то и убить тогда можно.
      Ведь можно?
      - Убить всегда можно.
      - Нет, не всегда. Нет, - убить тяжкий грех. Но вспомни: нет больше той любви, как если за других положить душу свою. Не жизнь, а душу.
      Ведь Гитлер убивал евреев из-за любви к своей немецкой нации.
      Ататюрк уничтожил армян, болгар, греков, побил всех врагов также из-за сильного патриотизма. А кто не умеет убивать, тот не любит.
      Пойми: нужно крестную муку принять, нужно из любви, для любви на все решиться. Но непременно, непременно из любви и для любви. Иначе опять появятся олигархи. А для людей это - путь к рабству. Вот я живу. Для чего? Может быть, для смертного моего часа живу. Молюсь и пpошу у Бога: Господи, дай мне смерть во имя любви. А об убийстве, ведь, не помолишься. Убьешь, а молиться не станешь… И, ведь, знаю: мало во мне любви, тяжел мне мой крест.
      - Не смейся, - говорит он через минуту, - зачем и над чем смеешься? Я Божьи слова говорю, а ты скажешь: бред. Ведь, ты скажешь, ты скажешь: бред?
      Я молчу.
      - Помнишь, Иоанн в Откровении сказал: "В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее, пожелают умереть, но смерть убежит от них".
      Что же, скажи, страшнее, если смерть убежит от тебя, когда ты будешь звать и искать ее? А ты будешь искать, все мы будем искать. Как прольешь кровь? Как нарушишь закон? А мы проливаем кpовь и нарушаем законы Божьи так часто… К пpимеpу - ты. У тебя нет закона, кровь для тебя - вода. Но слушай же меня, слушай: будет день, вспомнишь эти слова. Будешь искать конца, не найдешь: смерть убежит от тебя.
      Верую во Христа, верую. Но я не с ним. Недостоин быть с ним, ибо в грязи и крови. Но Христос, в милосердии своем, будет со мною.
      Я пристально смотрю на него. Я говорю:
      - Так не убий. Hе совеpшай террора.
      Он бледнеет:
      - Как можешь ты это сказать? Как смеешь? Вот я иду убивать, и душа моя скорбит смертельно. Но я не могу не убить, ибо люблю. Если крест тяжел - подними его. Если грех велик, - прими его. А Господь пожалеет тебя и простит. И простит, - повторяет он шепотом.
      - Саша, успокойся, все это вздор. Не думай об этом.
      Он молчит. На улице я забываю его слова. Таинственная штука жизнь.
      Здесь дьявол воюет с Богом, а поле битвы - сердца людей.
 
      20 января.
      Хосиййат всхлипывает. Она говорит сквозь слезы:
      - Ты меня совсем разлюбил.
      Она сидит в моем кресле, закрыв руками лицо. Странно: я никогда раньше не замечал, что у нее такие большие руки.
      Я внимательно смотрю на них и говорю:
      - Хоська, не плачь.
      Она подымает глаза. Глаза красные и волосы растрепанные. Мне не приятно, и я отворачиваюсь к окну. Она встает и робко трогает меня за рукав:
      - Не сердись. Я не буду.
      Она часто плачет. Сначала краснеют глаза, затем опухают щеки, наконец, незаметно выкатывается слеза. У нее тихие слезы. Она садиться мне на колени.
      - Послушай Хоська, разве я когда-нибудь говорил, что люблю тебя?
      - Нет.
      - Разве я тебя обманул? Разве я не сказал, что люблю другую?
      Она вздрогнула и не отвечает.
      - Говори же!
      - Да. Ты сказал.
      - Слушай же дальше. Когда мне станет с тобой тяжело, я не солгу тебе, я скажу. Ведь ты мне веришь?
      - Да, верю.
      - А теперь не плачь. У меня никого нет. Я с тобою.
      Я целую ее. Счастливая, она говорит:
      - Милый мой, как я люблю тебя.
 
      21 января.
      По русски я говорю хорошо, без акцента. Вчера я был в театре "Еш гвардия". Рядом со мной сидел толстый чиновник, русский по нации, из аппарата Каримова. Такой красный, с потным лицом. Я его видел пару раз по телевизору. Он сопит и угрюмо дремлет. В антракте поворачивается ко мне:
      - Вы где работаете?
      Я молчу. Hо спустя мгновенье сам спpашиваю:
      - А вы где?
      Он косо посмотрел на меня. Я, не глядя на него, отвечаю:
      - Я турист, из Пекина.
      - Откуда?
      - Из Китая.
      - Пекин? Китай значит? Так-с, так-с, так-с: Врешь ты братец. Ты небось из Казахстана, из Алма-Аты.
      - Да что ты, папаша. Я - казах? Да вы что?
      - А че ж на русском чисто шпаришь?
      - (Улыбаясь) Так ведь я в Москве жил, учился.
      Он меня перебил, стал озираться по сторонам.
      - Так-с. В Москве говорит. А в это время у вас в Казахстане террористы уживаются. А теперь, извольте, - к нам, в Ташкент пожаловали. Нет, не позволю я этого.-, последние слова он почти выкpикивает.
      Эта фpаза казалось - бы повисла в воздухе. Уже начали собиpаться пеpвые любопытные. Я говорю своему собеседнику:
      - Прошу вас не надо кpичать, люди смотpят.
      Hо он упpямо продолжает:
      - В участок его! Может, он опять чеченский шпион или жулик какой. .. Куда КГБ смотрит? Неужели трудно понять, что настоящий чечен всегда с членом в руках. Ха-ха-ха - непpиятно оскаливается он.
      Я щупаю в кармане вальтер. Я говорю второй раз, но уже нервно:
      - Прошу вас молчать!
      - Молчать? Нет, брат, пойдем в участок. Там разберутся. Я не допущу, чтобы, значит, шпионы. Нет. За Президента! С нами Аллах!
      Я встаю. Я смотрю в упор в его круглые, налитые кровью глаза и говорю громко:
      - В последний раз: заткнись, сука!
      Он отворачивается и бесшумно садится. Я выхожу из театра.

      Президент ждет покушения. Вчера ночью он неожиданно переехал в загородную pезиденцию. За ним переехали и мы. Саша, Гулом и Росим следят теперь там: на Зарафшане. Я брожу по площади свободы, рядом с библиотекой имени Алишера Навои. Потом прохожу мимо кинотеатра "Искра".
      Мы уже много знаем о нем. Он среднего роста, с желтым лицом, уверенной походкой. Выезжает в президентский дворец каждый день, вpемя пpиезда ваpьиpуется между 15.00 и 17.00.
      Остальные часы он дома. Иногда бывает в театре, на других мероприятиях. У него три эшелона охраны. Пара бронированных "мерсов" и три джипа. Водила не старый, лет сорока, с аккуратными усами.
      "Мерс" и джипы новые, по заказу. Иногда в них ездит его семья: жена и дети. Но тогда машину водит другой шофеp. Охрану мы знаем тоже.
      Ездят всегда на черных джипах. Ошибиться нельзя и мы уже назначили день: 25 февраля. Именно в этот день будет заседание в доме правительства, где соберутся все, в том числе и он. Гулом и Саша первыми подъедут на "ГАЗ-ике" с бомбами.

      Сижу в Стамбуле, на квартире моего друга Али. Из Москвы туда приехал Мухаммед Салих. Он то-же узбек, оппозиционер, это его литературный псевдоним.
      Вообще то он живет в Норвегии. Но его советы мы выслушивали, он имел влияние на всех членов организации.
      Он имеет тяжкую жизнь затравленного революционеpa. У него грустные глаза и седой взгляд.
      Мы сидим в квартире. Он застенчиво говорит:
      - Вы знаете, Хасан, в комитете поднят вопрос о временном прекращении террора. Что вы об этом думаете?
      - Человек! - подзываю я домоработника, - Принеси водку и мантов побольше.
      Мухаммед Салих опускает глаза.
      - Вы не слушаете меня, а вопрос очень важный. Как совместить террор и парламентскую работу? Или мы ее признаем и идем на выборы в меджлис, или нет конституции и тогда, конечно, террор. Ну, что вы думаете об этом?
      - Что думаю? Ничего. Я дифферинцирую и душу и террор в равных пропорциях. Террор у меня гнездится в сердце.
      - Это интересно. Но все же вы подумайте. Может быть, придется вас распустить, то есть организацию распустить.
      - Что? - переспрашиваю я.
      - То есть не распустить, а как бы это сказать? Вы знаете, Хасан, ведь мы все понимаем. Мы знаем, как нашим друзьям трудно. И потом, ведь это только предположение.
      У него важный вид, галстук от Джорджио Армани. Он наверное живет в шикарной квартире, где-нибудь в Осло, ему готовят кофе, приносят в постель. И тем не менее, он занят по горло всякими планами и делами.
      Он делает революцию.
      Я говорю:
      - Вот что, Мухаммед ака, вы решайте там, как хотите. Это ваше право. Но как бы вы ни решили, Президент будет убит. Я хочу интегрироваться в Аллаха. И террор - самый короткий путь. Я с него не сверну.
      - Вы что? Вы не подчинитесь комитету?
      - Нет.
      - Послушайте, Хасан…
      - Я сказал, Мухаммед ака.
      - А партия? - напоминает он.
      - А террор? Террор нынче моден. Террор - это реальная угроза.
      - отвечаю я.
      Он вздыхает. Разговор выдохся. Потом протягивает мне руку.
      - Я в Москве ничего не скажу. Авось, как-нибудь обойдется. Вы не сердитесь.
      - Я не сержусь. Прощайте, Мухаммед ака.
 
      29 января.
      В Стамбуле дожди, целый день льет как из шланга. Жутко на унылых улицах. Мухаммед Салих спешит на вокзал.
      Я его понимаю, он идейный. Бедный взрослый ребенок. Спрашивается, что те нужно? Что? А он нет, все в политику. Руководит им, конечно же, идея.
 
      1 февраля.
      Я опять с Сашей. В Ташкенте. Сидим в ресторане. Он говорит:
      - Знаешь, когда я Христа узнал? В первый раз Бога увидел? Был я как то в Сибири, на вольном поселении. Пошел я раз на охоту. В
      Омской области дело было. Небо низкое, серое, река тоже серая, серые гребни волн, а берегов не видать, будто вовсе их нет. Высадили меня из лодки на берег. Сговорились: к вечеру, мол, за тобой приедем. Ну, и брожу я там. Кругом болото, березки гнилые, кочки зеленые, мох.
      Шел я, шел, от краю совсем отбился. Ищу между кочек. А тут и вечер упал, потянуло туманом с реки, стало темно. Вот решил я к своим добираться. Кое-как по ветру взял направление, иду. Шагнул, чувствую: ноги вязнут. Я было, на кочку хотел, нет, - тону в болотной трясине. Знаешь, медленно так тону, на пол вершка в минуту.
      Скверно, дождь пошел. Дернул я ногу, не выдернул, хуже: еще на вершок увяз. Тянет вниз. Завяз. Поднял я тут ружье, стал с отчаяния в воздух стрелять. Авось услышат, авось помогут, придут. Нет, тишина, только, слышу, ветер свистит. Вот стою я так, почти по колено в тине. Думаю: в болоте завязну, пузыри надо мною пойдут, будут, как прежде, одни зеленые кочки. Противно мне стало, до слез.
      Рванул опять ногу, - еще того хуже. Оледенел я весь, как осина дрожу: вот он какой конец, на краю света, как муха… И знаешь, в сердце как-то все опустело. Все - все равно: погибать. Закусил я губы до крови, из последних сил рванул в третий раз.
      Чувствую, - выдернул ногу. Тут вдруг радостно стало. Гляжу, нога вся в крови. Кое-как я на кочку одной ногою ступил, ружьем оперся, другую ногу тяну. Ну, как стал обеими ногами, боюсь шелохнуться.
      Думаю: шаг ступлю, значит, - обратно в трясину. Так всю ночь до рассвета на одном месте и простоял. Вот в эту длинную ночь, когда я в болоте стоял и дождь лил ручьем, и небо было черное, и ветер ныл, в эту-то ночь я и понял, знаешь, всем сердцем, до конца понял: Бог над нами и с нами. И не страшно мне было, а радостно: с сердца груз упал. А утром друзья подошли, подобрали меня.
      - Перед смертью многие Бога видят. Это от страха, Саша.
      - От страха? Что ж, может быть. Только что же ты думаешь? Бог тебе здесь, в грязном кафе, явиться может? Перед смертью душа напрягается, пределы видны. Вот почему и Бога люди чаще всего перед смертью видят. Увидел и я.
      Слушай дальше, - продолжает он, помолчав, - великое счастье Бога увидеть. Пока не знаешь его, не думаешь о нем вовсе. Обо всем думаешь, а о нем - нет. Все тут о боге говорят, пропагандируют, учат жизни. Мол, бог, церковь, и так далее. Туфта это все. Я, мол, ближних любить не могу, а зато люблю дальних. Как же дальних можешь любить, если нет в тебе любви к тому, что кругом? Если нет любви к тем, что в грязи, в крови, в муках живут? Знаешь, легко умереть за других, смерть свою людям отдать. Жизнь вот отдать труднее. Изо дня в день, из минуты в минуту жить любовью, Божьей любовью к людям, ко всему, что живет. Забывать о себе, не для себя строить жизнь, не для дальних каких-то. Ожесточились мы, озверели. Эх, милый, горько смотреть: мечутся люди, ищут, верят в богов всяких, в иконы деревянные, а в Бога верить не могут. Яд в нас с детства горит. Вот
      Гулом, не скажет: гора, говорит: камешек такой-то, куст какой - то, поляна такая-то, воздух такой-то. За этим всем он гору то не увидел.
      Так и Бога за всем этим мы не видим.
      Все у нас по вычислению и логике. А вот там, когда я под дождем на болотной кочке стоял, смерти своей дожидался, там я понял: кроме разума есть еще что-то, что не видим мы, не знаем. Ты, Хасан, чего смеешься?
      - Да ведь ты словно дьякон или поп.
      - Ну, пусть поп. Как знаешь.
      1 февраля.
 
      Сегодня я видел Президента. Он среднего роста, представительный мужчина, в черном костюме.
      Глядя на его спокойное лицо, никто не скажет, что на его совести тысячи жертв. Для меня это необычный бенефактор.
      Я шел через Фархадский базар. На белой площади сегодня мокрые камни. Было тепло, ярко блестело солнце. На фоне городского шума, торговцев с базара, тонет ташкентский вечер. Чирикают воробьи.
      У подъезда дома правительства стоят мерседесы. Я сразу узнал ее: охрана, чекисты, помощники. Я пересек площадь и пошел к дому правительства. В это время дверь распахнулась, комендант стукнул ногами, глава полиции отдал честь. С мраморной белой лестницы медленно спускался Президент. Я прирос к тротуару. Я, не отрываясь, смотрел на него. Он поднял голову и взглянул на меня. Я низко поклонился ему. Он улыбнулся и поклонился мне.
      В эту минуту я ненавидел его. Я побрел в парк Бабура. Ноги вязли в размытой глине дорожек. В тополях шумно летали скворцы. Я чуть не плакал: мне было жаль, что он еще жив.
      2 февраля.
 
      В свободные часы я ухожу в центральную библиотеку имени Алишера
      Навои. В тихом зале сидят студенты и аспиранты. Я резко отличаюсь от них своим бритым лицом и любопытством.
      Я со вниманием читаю древних. У них не было совести, они не искали правды. Они попросту жили. Как трава растет, как птицы поют.
      Может быть в этой святой простоте - ключ к приятию мира.
      Мохаммед сказал:
      " О, вы, которые уверовали! Охраняйте свои души и семьи от огня, растопкой для которого - люди и камни. Над ним - ангелы, грубые, сильные - не ослушиваются Аллаха в том, что Он приказал, и делают то, что им приказано''.
      Какому богу мне молиться, чтобы он не оставил меня? Где моя защита и кто мой покровитель? Я один. И если нет у меня бога, я сам себе бог. Саша говорит: "Если все позволено, тогда лучше смерть". И почему нужно бояться смерти?
      " Бог сказал Аврааму; сына ради меня убей… Авраам сказал: ты издеваешься? Не смей. Бог сказал - нет. Авраам сказал: а как? Бог сказал: пожалуйста, сделай это, Авраам. Или беги от меня, что есть сил". Я ничего против этого не имею.
 
      3 февраля.
      Президент переехал из загорода к себе во дворец. Наши планы опять разбиты. Нужно начать наблюдение сначала. Мы сбиваемся с ритма.
      Кругом дворца бессменная цепь часовых. На площади и в воротах чекисты. Каждый прохожий у них на примете. Каждый таксист на подозрении.
      Полиция, конечно, не знает, где мы и кто мы. Но по Ташкенту уже ходит молва. Убьют нас, за нами придут другие. Президент во всяком случае будет убит.
      Вчера в ресторане ''Бахор'' я услышал такой разговор.
      Разговаривали двое: один, по виду, начальник, другой, видимо, его подчиненный, пацан, лет двадцати двух.
      - На все воля Аллаха, - наставительно говорит начальник, если суждено умереть, тебя даже сам Аллах не спасет. Он умышленно это допустит. Был мой сосед, Рашид. Так вот его однажды гюрза укусила, прикинь. Гюрза! И он выжил. Немыслимо, во бля.
      Пацан вскрикнул:
      - А! Как это?
      - Как, как: каком кверху, вот как! Говорю же тебе, пока не судьба была. Так ты слушай дальше.
      - Ну?
      - Ровно через недельку, он упал с 6 этажа вниз головой.
      - И что? Не умер?
      - Нет! Пока Аллах его берег. Он переломал все кости, сотрясение мозга там, еще чего-то, не помню уже. Но и на этом смерть не оставляла его в покое. Спустя два дня, он упал с обрыва вниз на своей девятке. Все кто был в машине, подохли на месте, а он, прикинь, опять жив. Вновь Бог спас.
      - Ну?
      - А затем наступила нелепейшая смерть. Мальчуган, лет 12, украл у отца - военного пистолет, выбежал на улицу похвастаться перед сверстниками, и неожиданно выстрелил. А мимо проходил он, Рашид.
      Пуля попала прямо в сердце, он рухнул на асфальт. Вот так вот, парень, еб-ый в рот.
      - Да-а, судьба - протянул парень.
      Потом его начальник низко наклоняется через стол и шепчет:
      - А нашего, Ислама то слышь, говорят бомбой хотят сразить. Каждый день на его столе угрозы: жди, мол, для себя бомбы, скоро громить будем. И помяни мое слово: разорвут его, быть тому. Иначе не может быть. Да.
      Я тоже думаю так.
 
      5 февраля. Москва.
 
      Я радостно встречаю золотые купола, Москву - реку. Зимой хорошо в
      Москве. Она белая и чистая. Как девушка шестнадцати лет.
      Я летел в самолете, рядом сидела нарядно одетая дама. Она роняет платок. Я подаю его ей.
      - Вы в Москву? - говорит она.
      - Да, в Москву.
      - Вы узбек? - всматривается она в меня.
      - Я китаец, окончил университет в Москве. Да-с.
      - Университет? Как ваше имя?
      Я колеблюсь минуту.
      - Линг. Я турист, путешествую по странам бывшего СССР. Пишу статьи, книги.
 
      - О! Писатель - путешественник. Как я рада… приезжайте ко мне.
      Я буду вас ждать. Меня Олей звать.
      В Москве я снова встречаю ее. На вокзале в буфете она пьет чай с каким-то бритоголовым. Он очень похож на чекиста. Я подхожу к ней и говорю:
      - Я счастлив встретиться снова.
      Она смеется. Мы гуляем с ней по Измайлову. Я спрашиваю:
      - Зачем вы взволнованы?
      - Вы не знаете? Готовится покушение на Ислам Каримова, Президента
      Узбекистана.
      - А вы то че волнуетесь?
      - Так я же журналистка, представитель Итар - Тасс по Средней Азии.
      Я должна об этом знать. О, эти террористы. В кишках они уже сидят.
      - Покушение? На Ислам Каримова?
      Мы с ней переспали. Она хороша в постели. Я ощутил новые чувства, до сих пор неизвестные мне. Хотя я давно уже не мальчик. Мы два дня подряд обедали в Метрополе. Улучив момент, я успел встретиться с
      Кучкаровым. Моим связником. Он в курсе всего. Перекинулись словами о предстоящем покушении.
      Затем мы с Олей летели обратно в Ташкент. В салоне я заметил у нее пистолет. Он торчал у нее за спиной.
      - А вы похожи на Мату Хари - говорю я ей.
      Она густо краснеет.
      - С чего вы взяли? Запихивая пушку глубже за спину, - Ах, как я рада познакомиться с вами… Я так люблю китайцев…
      Стюардесса объявляет - Ташкент. Я кланяюсь ей и украдкой иду за ней следом. Она встречается с двумя штатскими у метро. Это явно чекисты.
      - Шпионка, - говорю я себе. В гостинице я решаю: или за мной следят, и тогда я, конечно, погиб, или эта встреча - случайность, скучное совпадение. Я хочу знать всю правду. Я хочу проверить судьбу.
      Я надеваю пальто. Беру такси. Звоню по мобильнику.
      - Оля?
      - Да. Линг? Ты где?
      - Я хочу увидеть тебя, сказать кое - что.
      - Без проблем Линг.
      Мы встретились.
      - Привет! Пошли ко мне - сказала она мне.
      Мы сидим у нее дома, на улице Азимова. Окна смотрят на памятник неизвестному боксеру. Две большие комнаты, на стенах висят арабские ковры. Я курю ''Каптейн блек'', выпуская шоколадный дым.
      - Ты живешь в Пекине?
      - Именно.
      - Нравятся тебе русские девушки? А?
      В двери позвонили. Оля пошла открывать. Я спокоен. Еще раз проверил вальтер. Даже снял с предохранителя. Мне все равно.
      Входят два солидных парня, в кашемировых пальто, с толстыми галстуками. Надушены приятным одеколоном. Немного похожи на гомиков.
      Мы жмем руки друг другу.
      Они отходят к окну.
      - Это кто? - слышу я шепот.
      - Это? Ах, это турист - путешественник. Он с Китая. Если хош, говори, на инглише, не стесняйся: он на нем ни слова.
      Я встаю.
      - Жалею, что должен уйти. Честь имею вам кланяться.
      Снова жму руки. А на улице смех: слава Богу, я - китаец.
      7 февраля.
 
      Президент затаился, не выходит наружу. Я брожу по Ташкенту без цели.
      Вечереет. Над Чилизарским торговым центром пурпур зари. Четкие лучи солнца пронзают небо.
      Перед мавзолеем пока темно. Этот мавзолей - символ нашего рабства. По мраморным плитам эхо шагов. Внутри мрак, мозаика окон. Утром поют азан. Великая скорбь на всю землю.
      Многие из моих единомышленников повешены здесь. Многие еще будут повешены.
      Я вижу их стоны, кровь. Мало сил отметить, мало сил разбить камень о камень. Но ведь день великого гнева придет…
      Кто устоит в этот день?
      10 февраля.
 
      В парке Бабура еще светло. Липы голые, но орешник уже оделся листвой. В зеленых кустах поют птицы.
      Мехрибон нагибаясь, рвет цветы. Оборачивается ко мне и смеется:
      - Как хорошо… Неправда ли, как сегодня радостно и светло?
      Да, мне радостно и светло. Я смотрю ей в глаза, и мне хочется сказать, что в ней радость и что она - яркий свет. Я тоже невольно смеюсь.
      - Как давно я не видела тебя, Хасан… Где ты был, где жил, что узнал?… Что ты думаешь обо мне?
      И, не ожидая ответа, краснеет.
      - Я так боюсь за тебя.
      Я не забуду такого утра. Цветут ландыши, пахнет весной. В небе тают перистые облака, догоняя друг друга. В моей душе опять радость: она за меня боялась.
      - Знаешь, я живу и не замечаю жизни. Вот я смотрю на тебя, и мне кажется, ты - не ты, а кто-то чужой и все-таки милый. Да, ведь ты мне чужой… Разве я знаю тебя? Разве ты знаешь меня? И не надо…
      Ничего не надо нам знать. Ведь нам и так хорошо?.. Не правда ли, хорошо?
      И, помолчав, говорит с улыбкой:
      - Нет, скажи мне, чем ты жил?
      - Ты ведь знаешь, чем я живу. Она опускает глаза.
      - Да… террором?
      - Террором.
      По ее лицу пробегает тень. Она взяла меня за руку и молчит.
      - Слушай, - говорит она, наконец, - я ничего в этом не понимаю.
      Но, скажи, зачем убивать… Зачем? Вот смотри, как здесь хорошо: скоро весна, поют птицы. А ты думаешь о чем? Живешь чем? Смертью?…
      Милый, зачем?
      Я хочу ей сказать, что кровь очищает кровь, что мы убиваем против желания, что террор нужен для революции, а революция нужна для народа. Но почему-то я не могу сказать этих слов. Я знаю, что это только слова для нее и что она меня не поймет.
      А она настойчиво повторяет:
      - Хасан, зачем?
      На деревьях роса. Заденешь ветку плечом, - брызнет дождь разноцветных капель. Я молчу.
      - Не лучше ли жить, попросту жить?… Или я не поняла тебя? Или так нужно… Нет, нет, - отвечает она себе, - так не нужно, не может быть нужно…
      И я робко спрашиваю, как мальчик:
      - Что же нужно, Мери?
      - Ты спрашиваешь меня? Ты?… Ты такой сильный, и не знаешь это?
      Ничего, ничего я не знаю… Оф! Я знать ничего не хочу… Мне хорошо с тобой:
 
      Вот она опять рвет со смехом цветы, а я думаю, - скоро я снова буду один, и ее детский смех зазвучит не для меня, - для другого.
      Кровь бросается мне в лицо. Я говорю едва слышно:
      - Мери.
      - Что, милый?
      - Ты спрашиваешь меня, что я делал?.. Я… я вспоминал о тебе.
      - Да? Скажите пожалуйста, как это мило с твоей стороны.
      - Да… ты видишь: я тебя люблю…
      Она опускает глаза.
      - Не говори мне так.
      - Зачем?
      Ай Аллах!… Не говори. Прощай.
      Она быстро уходит. И долго еще между серыми тополями мелькает ее черное пальто.
      11 февраля.
 
      Именно сегодня я бы охотно убил Президента.
      Он стал осторожен. Он прячется у себя во дворце, и мы напрасно следим за ним.
      Мы видим только военных. И они видят нас. Я думаю поэтому прекратить наблюдение.
      Я узнал: заседание правительства Узбекистана, где будет присутствовать он, перекинули на 16 февраля. Он понял, что его хотят взорвать. Но это ему не поможет. Я радуюсь заранее победе. Я вижу кровь на его костюме. Вижу его пышные похороны. Слышу пение молитв моллы. Я хочу ему смерти.
      Я хочу ему "огня и океана огненного".

      Эти дни я как пьяный. Вся моя воля в одном: в моем желании убить.
      Каждый день я зорко смотрю: нет ли за мной шпионов. Я боюсь, что мы посеем, но не пожнем, что нас арестуют. Но я не сдамся живым.
      Я живу теперь в гостинице "Узбекистан", на улице Хамзы. Вчера принесли мне мой паспорт. Я остаюсь один. Неужели за мной следят?
 

13 февраля.

 
      Мы встретились на Паркентском базаре, у рыбной лавки: я, Саша,
      Гулом, Фориз, и Хосиййат. Они в кожаных куртках.
      Я говорю:
      - Шестнадцатого президент проводит мероприятие. Планы изменились.
      Что делать? Кто первым взрывает его?
      Саша волнуется:
      - Я.
      У него грязно белые волосы, серые глаза, бледный лоб. Я вопросительно смотрю на него. Он повторяет:
      - Я должен это сделать.
      Гулом ласково улыбается:
      - Нет, Саш, я ждал это очень давно. Не огорчайся: За мною первое место. Фориз равнодушно пыхтит сигарой. Я спрашиваю:
      - Фориз, а ты?
      - А что я? Я всегда готов. Как говориться, человеком был я в мире, это значит быть борцом!
      Тогда я говорю:
      - Президент, вероятно, уедет быстро, раньше всех. Поэтому нельзя медлить. Саша подъедет первым.
      Все молчат.
      По железнодорожному полотну вьются тонкие рельсы. Столбы телеграфа уходят вдаль. Тихо. Только проволока гудит.
      Саша молчит. Я беру его под руку.
      - Помни, Саш, что сказал Мохаммед: А когда они увидели его близко, обезобразились лики тех, которые не веровали, и сказали им:
      Так что, не удивляйся ничему.
      14 февраля.
 
      Осталось всего два дня. Через два дня Президент будет убит. Образ
      Мехрибон встал перед моим взором. Я закрываю глаза, я хочу его воскресить.
      Я знаю: у нее черные длинные волосы, у нее тонкие руки. Но я не вижу ее. Я вижу мертвую маску. И все-таки в душе живет тайная вера: она опять будет моею.
      Мне теперь все равно. Вчера была гроза, гремел первый гром.
      Сегодня трава умылась и на улице Нукусской вновь расцветет сирень.
      На закате поет желтый соловей. Но я это не замечаю. Я почти забыл о
      Мери. Ну, пусть она любит и мужа, пусть она не будет моею. Я один. Я останусь один.
      Я так говорю себе. Но я знаю: уйдут короткие дни, и я опять буду мыслью с нею. Жизнь замкнется в кованый круг. Если только уйдут эти дни…
      Сегодня я шел по бульвару. Еще пахло дождем, но уже щебетали птицы.
      Справа, на мокрой дорожке рядом со мной, я заметил какого-то парня. Он был в штатском, но это чекист, в длинном желтом пальто. Я понял это, и свернул в глухой переулок. Он стал на углу и долго смотрел мне вслед.
      Я спрашиваю себя опять: не следят ли за мною?
      Вечером Саша пришел ко мне в номер. Мы вышли на улицу, сидим на скамье в сквере.
      - Хасан, вот и конец.
      - Да, Саш, конец.
      - Как я рад. Как я буду счастлив и горд. Знаешь, вся жизнь мне чудится сном. Будто я на то и родился, чтобы умереть и… убить. Бог всем людям раздал беду поровну. Всем по заслугам он посылант несчастья. А может кому - то и без вины…
      Белая мечеть уходит куполами в небо. Внизу на солнце блещет фонтан. Саша спокоен. Он говорит:
      - Трудно в чудо поверить. А если в чудо поверишь, то уже нет вопросов. Зачем насилье тогда? Зачем меч? Зачем кровь? Зачем "не убий"? А вот нет в нас веры. Чудо, мол, детская сказка. Но слушай и сам сказки, сказка иль нет. И быть может вовсе не сказка, а правда.
      Ты слушай.
      Он вынимает черный, в кожаном переплете Коран. Открывает заранее приготовленную страницу. "Рука Аллаха - над их руками. А кто нарушит, тот нарушает против самого себя. А кто выполняет то, о чем заключил завет с Аллахом, тому даст Он великую награду''.
      Саша закрыл Коран. Я молчу. Он задумчиво повторяет:
      - "Аллах! Он даст великую награду…"
      В синем воздухе вьются соловьи. За парком в мечети воспевают азан. Саша вполголоса говорит:
      - Слышишь, Хасан, два дня, даже один день…
      - Ну?
      - Класс! Хасан.
      - Что, Саша?
      - Слушай.
 
      Саша умолк. Тихо.
      - Слышал, Хасан?
      - Слышал.
      - Разве мелочь? Ответь.
      - Саш, ты веришь?
      - Да, Хасан, - "блаженны не видевшие и уверовавшие". Когда б не солнечным был глаз, не мог бы солнце он увидеть.
      - Да, ничего.
      Тает день, становится прохладно. Саша приподнимается, надувает щеки.
      - Ну, Хасан, прощай. Навсегда. И будь счастлив.
      В его серых глазах грусть. Я говорю:
      - Саш, а "не убий?"…
      - Нет, Хасан, - убий.
      - Это ты говоришь?
      - Да, я говорю. Убий, чтобы не убивали. Убий, чтобы люди по-Божьи жили, чтобы любовь освятила мир.
      - Это кощунство, Санек.
      - Знаю. А "не убий" - не кощунство?
      Он протягивает мне обе руки. Улыбается большой и светлой улыбкой.
      И вдруг целует крепко, сжимая меня в своих объятиях.
      - Будь счастлив, Хасан.
      Я тоже целую его.

      У меня сегодня было свидание с Форизом на Паркентском базаре. Мы сговаривались о завтрашнем покушении.
      Я первый вышел на улицу. У соседних ворот я заметил трех топтунов из. Я узнал их по быстрым глазам, по их напряженным взглядам. Я застыл у окна. Я сам превратился в сыщика. Я ищейкой следил за ними. Для нас они или нет?
      Вот вышел Фориз. Он спокойно пошел на Ниезбек-йули. И сейчас же один из топтунов, высокий, смуглый, в светлом костюме, направился за ним.
      Двое других последовали за ним сбоку. Шла вилочная параллельная слежка. Я хотел догнать Фориза, я хотел остановить его. Но он взял такси. За ним помчалась вся свора, выпущенная из псарни - стая злых псов. Я был уверен, что Фориз погиб.
      Я тоже был не один. Кругом какие-то странные люди. Вот человек в пальто со странным взглядом. Голова низко опущена, красные руки сложены на спине. Вот какой-то хромой в пиджаке в полоску, нищий с Паркентского рынка.
      Вот мой недавний знакомый, которого я видел у Оли. Он откровенно отвернулся от меня, будто не узнал. Я понял, что меня арестуют.
      Молла поет азан. Уже час дня. Через пол часа у меня свидание с
      Гуломом в баре на улице Кари Ниязова. Он все еще.
      Я волнуюсь и надеюсь, что он увезет меня.
      Я иду мимо национального банка. Я хочу затеряться в толпе, утонуть в уличном море.
      Но опять впереди та же фигура: руки сложены на спине, ноги путаются в полах пальто. И опять рядом тот гомик - одеколонщик. Я заметил: он не спускал с меня глаз.
      Я вошел в бар. Саши там нет. Я вышел оттуда повернул круто обратно. Чьи-то глаза гвоздями впились в меня. Кто-то зоркий следит, кто-то юркий не отстает ни на шаг. Блин! Приплыли.
      Я опять в парке Бабура. Я помню: там за углом пассаж, двери на переулок. Я вбегаю. Я прячусь в воротах. Прижался спиной к стене и застыл. Длятся минуты - часы. Я знаю: тут же рядом тот хер, в черном пальто. Он караулит. Он ждет. Он кошка
      - я мышь. До дверей четыре шага. Я ставлю вальтер на "огонь", меряю расстояние глазами. И вдруг - одним прыжком в переулке. Саша медленно едет навстречу. Я бросаюсь к нему.
      - Саш, гони!
      - Хасан, как в том фильме: какой детектив без погони! - неуместно пошутил он.
      Пронзительный звук колес, на поворотах трещат рессоры. Мы сворачиваем за угол. Аля-формула - 1. Саша лихач. Я оборачиваюсь назад: пустой переулок.
      Нет никого. Мы ушли.
      Итак, нет колебаний: за нами следят. Но я не теряю надежды. А если это только случайное наблюдение? Если они не знают, кто мы?
      Если мы успеем закончить дело? Если сумеем убить?
      Но я вспоминаю: Фориз. Что с ним? Не арестован ли он?

      Сегодня день покушения. Механизм запущен. Фориз ждет меня на улице Обидовой, перед мечетью. Я должен увидеть его.
      Если он окружен,- дело погибло. Если ему удалось уйти, - то наша взяла. Мы победим.
      Я сижу на скамье. Мне видна улица, виден полицейский в серой куртке, скрученные зонтики редких прохожих. Серо и скучно.
      Подходит Фориз. Он здоровается со мной. Садится. Рядом вырастают знакомые мне фигуры. Двое, спрятав мокрые лица в воротники, караулят подъезд. С полицейским на углу, начеку еще двое. Один из них вчерашний хромой. Я ищу глазами гомика. Вот, конечно, и он, - под резным навесом ворот.
      Я говорю:
      - Фориз, за нами следят.
      - Что ты? У тя измена пошла, Расслабься.
      - Следят говорю.
      - Не ври.
      Я беру его за рукав.
      - Ну-ка, взгляни.
      Он пристально смотрит в сторону другой улицы. Потом говорит:
      - Глянь-ка, вон этот хромой, ишь пес, как вымок… Да-а… Дела
      …
      Чего делать-то, Хасан?
      Дом оцеплен чекистами. Нам не уйти. Нас схватят как рябчиков.
      - Фориз, ТТ готов?
      - ТТ? Двенадцать патронов.
      - Ну, братан, идем.
 
      Мы идем плечо о плечо. Я знаю: Фориз решился. Я решился давно.
 
      В парке соскакиваем в кусты. Мокро. Брызжут деревья. Дождь размыл все дорожки. Мы бежим по лужам бегом.
      Его черное пальто мелькнуло в зеленых кустах и скрылось. Под вечер я уже в Самарканде. Я в отель не вернусь. Покушение прошло без меня. А что с Сашей? С Гуломом? С Хосиййат? Они сами справятся? Им нужен контроль.
      У меня нет ночлега, и я долгую ночь брожу по Самарканду. Гуляя по сонной улице рядом с померкшими домами. Тает лениво время.
      До рассвета еще далеко. Я устал и продрог, и у меня болят ноги. Но в сердце надежда: упование мое со мною.

      Сегодня в газетах напечатано:
      "Вчера состоялось покушение на Президента Узбекистана, Ислам
      Каримова, а также на других членов правительства. Во время заседания в доме правительства произошел взрыв, есть жертвы, пострадали здания, находящиеся вблизи. Президент, и члены правительства живы.
      Возбуждено уголовное дело против организаторов данного теракта.
      Автомобиль марки Газ-24 подъехав к зданию правительства, был начинен бомбой, который сработал дистанционным управлением.
      Водитель и его сподвижники скрылись с места происшествия.
      Благодаря своевременно принятым мерам органами, преступной банде не удалось привести свой злодейский умысел до конца. К розыску бандитов приняты меры".
      Мне смешно: "приняты меры". Разве мы не приняли своих? Победа еще не за нами, но в этом ли поражение? Президент, конечно, жив, но ведь и мы живы. Фориз, Хосиййат и Гулом уже уехали из Ташкента, мы встретились с ними на киргизской границе. Саша и я едем обратно в
      Ташкент.
      Наше слово - закон, и нам - отмщение.
      Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен. Кто поднял меч, тот от меча и погибнет. Так написано в книге жизни. Мы раскроем ее и снимем печати:
      Президент будет убит.

      Хосиййат говорит мне:
      - Ты меня не любишь совсем… Ты забыл меня… Я чужая тебе.
      Я говорю неохотно:
      - Да, ты мне чужая.
      - Хасан…
      - Что, Хоська?
      - Не говори же так, Хасан.
      Она не плачет. Она сегодня спокойна. Я говорю:
      - О чем ты думаешь, Хося? Разве время теперь? Смотри: неудача за неудачей. И за это ответит народ Узбекистана.
      Она шепотом повторяет:
      - Да, неудача за неудачей.
      - А ты хочешь любви? Во мне теперь нет любви.
      - Ты любишь другую?
      - Может быть.
      - Нет, скажи.
      Я сказал давно: да, я люблю другую.
      Она тянется всем телом ко мне.
 

20 февраля.

 
      Вот что было вчера. Я взял у Хосиййат тротил. Я простился с ней на границе. Кучкар занял позицию у кинотеатра, Саша контролировал ситуацию у нац.банка. Камал прослеживал дальние переулки. Скоро мимо кинотеатра должен проехать кортеж Президента.
      Они выступали в роли "халтурщиков", сидя в газонах. Я зашел в , спросил чашку кофе и сел у окна.
 
      Было душно. В баре играл пианист. Где-то в углу бара клиенты смеялись. На улице были слышны сигналы автомобилей.
      Помню: внезапно в звонкий шум улицы ворвался тяжелый, неожиданно странный и полный звук. Будто кто-то грозно ударил чугунным молотом по чугунной плите. И сейчас же жалобно задребезжали разбитые стекла.
      Потом все умолкло. На улице люди шумной толпой бежали вниз, на улицу Ахунбабаева.
      Какой-то рваный мальчишка что-то громко кричал. Какая-то девушка с длинной косой грозила кулаком и ругалась. Из ворот выбегали полицейские, испуганно озираясь по сторонам. Город был объят пламенем.
      Мчались люди Ташкента. Испуганные горожане паниковали. Где-то кто-то сказал: Президент убит. Неизвестные жертвы пали под обломками.
      Я с трудом пробился через толпу. У кинотеатра густым роем толпились люди.
      Еще пахло густым дымом. На камнях валялись осколки стекол, чернели раздробленные колеса. Я понял, что разбиты много автомобилей. Передо мной, загораживая дорогу, стоял высокий парень в светлом костюме. Он махал руками и что-то быстро и горячо говорил.
      Я хотел оттолкнуть его, увидеть близко то, что осталось от кинотеатра, но вдруг, где-то справа, в другом переулке отрывисто-сухо затрещали выстрелы. Я кинулся на их зов. Я знал: это стреляет Саша.
      Толпа сжала меня, сдавила в мягких объятьях. Выстрелы затрещали снова, уже дальше, отрывистее и глуше. И опять все умолкло. Парень повернул ко мне свое лицо и сказал:
      - Палит паскуда!
      Я схватил его за руку и с силою оттолкнул. Но толпа еще теснее сомкнулась передо мною. Я видел чьи-то затылки, чьи-то бороды, чьи-то широкие спины. И вдруг услышал слова:
      - Президент-то жив…
      - А поймали?
      - А х… его знает…
      - Поймают… Куда денутся?
      Вечером я вернулся домой.
      Я помнил одно: Президент жив.
      В городе было объявлено чрезвычайное положение.
      Женщины и дети покидали Ташкент.
 
      22 февраля.
      Сегодня в газетах напечатано: .
      Рядом со мной стоял Голиб. Круто повернувшись, он покосился на меня.
      - Хасан, нас полиция ищет.
      - Полиция всегда ищет.
 
      23 февраля.
      Я взял сегодня случайно газету. Я прочел мелким шрифтом, из Москвы:
      "Вчера вечером в гостиницу явились сотрудники
      Федеральной Службы Безопасности с предписанием задержать проживавшую там Солмаз Бараеву. В ответ на требование открыть, за дверью раздался выстрел. Взломавшими дверь работниками спецслужб, был на полу обнаружен еще не остывший труп самоубийцы. Производится следствие".
      Под именем Солмаз Бараевой скрывалась Хосиййат. Я понял: я не хочу больше жить. Мне скучны мои слова, мои мысли, мои желания. Мне скучны люди, их жизнь. Между ними и мною - пропасть. Есть заветные рубежи. Мой рубеж - смерть правителей. СМЕРТЬ!!!!
      Жизнь - это злая ошибка, выкидыш проматери, ужасный эксперимент природы.
      Я - опасное и незащищенное порождение природы. Я должен вернуться к началу. Начать с нуля.

      У меня маленький сын. Я совсем забыл про него. Он живет на окраине Ташкента. В Зарафшане. Ему 10 лет. Он живет со своим дедушкой, с моим тестем. У меня свой ключ от их квартиры. Но я не хочу оставлять их в этом смрадном мире.
      Сегодня ночь. Уже час ночи. Я тихо открыл двери, бесшумно вошел в квартиру. Они спали. Тесть храпел. Я взглянул на своего маленького
      Джафара. Он тихо посапывал. Я вошел на куxню. Включил газ на полный ход. Газ начал шипеть. Все четыре комфорки газовой плиты начали шуметь как змея. Я вернулся в спальню. Лег на кровать рядом со своим сыном, Джафаром. Взгляд нежно лег на его белую руку. Я тихо обнял его в последний раз. Я пытался найти на его ладони линию жизни.
      Прими меня, о Мефистофель с мальчиком. Прощайте!
 

Случай в Кливленде

 
      Василий Арканов, спец.корреспондент НТВ в США, спешил в Кливленд.
      Он был хорошим, опытным журналистом. Так сказать, известным, среди неизвестных.
      Это был ноябрь месяц 2003 года. Он получил информацию о том, что в кливлендской клинике, где вот уже более трех месяцев проводил лечение экс-Президент Азербайджана, Гейдар Алиев, скоро возвращается на Родину.
      Как известно, Г.Алиев страдал сердечной недостаточностью. И теперь, не смотря на все пессимистические прогнозы, просочилась информация о его выздоровлении. Разумеется, Василий первым хотел доложить об этом в эфир, поэтому он буквально вломился в офис клиники. Но его задержали в отделе регистратуры, дальше прессу не пустили.
      И Василий, показав удостоверение "пресса", надев белый халат, последовал в ординаторскую, где увидел самого Роберта Вайта - ведущего врача, нейрохирурга США. В. Арканов узнав, что вопрос о возвращении Г.Алиева в Баку пока еще не стоит на повестке дня, понурил голову, спустился вниз.
      Там он и впервые увидел Стефани Лалас. Это была высокая, голубоглазая женщина, лет 35, с томным взглядом. Она работала медсестрой, помогала больным, посещала палаты. У Василия мелькнула мысль. "Может, стоит завербовать ее, создать тут агентурную базу, и посредством вот этой Стефани, быть первым при сенсационных новостях…".
      Он думал, размышлял, стоя перед ней, параллельно улыбаясь на ее замечания о прекрасной погоде, которая выдалась этой осенью в
      Кливленде.
      Стефании в свою очередь тоже чувствовала, что этот русский журналист хочет за ней приударить, она была рада этому. Но у нее на душе творился хаос. Она жила на окраине Кливленда, жила одна, со своим младшим братом. Без родителей.
      Отсюда и начинается вся история.
      Но прежде чем перейти к описанию дальнейших событий хочется рассказать о том, что же творилось в душе Стефани после первого полового акта со своим братом. Родным младшим братом, который был младше нее почти на 20 лет. Предала ли она своих старых родителей?
      Однажды, проснувшись утром в глубоком похмелье и поняв собственно то, что она совершила, ей стало ужасно стыдно. Почему-то вспомнились студенческие годы и одногрупница Деми в коротенькой юбке и с ярко напомаженным лицом.
      Стефани почувствовала себя еще большим ничтожеством, чем эта студенческая шлюшка Деми. Та хоть ложилась под чужих людей, а
      Стефани под… под брата… Лицо ее краснело с каждой минутой.
      Хотелось заплакать, надеясь, что это поможет. Но куда деть этот позор, в какой угол своей души засунуть его, чтобы навсегда про него забыть? Стефании не знала и более того, она понимала, что это будет теперь ее мучить всю оставшуюся жизнь. Как только она вспомнит родителей, она вспомнит член своего братика. Как только она увидит на своем теле царапины от его ногтей, она вспомнит, с кем она в тот день занималась любовью.
      Она с ужасной головной болью встала с постели и поплелась в ванную. Там почистила зубы и выбросила зубную щетку в мусорное ведро. Ей даже стыдно было сейчас идти в комнату, где лежал Мартин
      (так звали брата). Но, все же поколебавшись минут пять и, в конце концов, выпив несколько капель валерьянки, она решилась показаться на его глаза. И что же?
      Как она и предполагала, братик, а ему было чуть больше 14 лет, читал порно журнал. Мартин смотрел на нее с обвиняющим взглядом.
      Стефани села на табурет и, зажав голову руками, заплакала. Ей стало так не выносимо мерзко, что хотелось прямо сейчас провалиться под эту грешную землю.
      Зачем природа создала так чтобы брат, причем маленький брат, смог переспать со старшей сестрой? Почему природа не сделала их органы отличными друг от друга, ну хотя бы по размерам, не говоря уже о функциональности?
      Может, природа этого хотела? Может быть, она предполагала, что будут несчастными от неудовлетворения своих сексуальных потребностей люди. И может быть, именно для этого она создала братьев, отцов, сыновей? Все таки, родное…
      Все это нахлынуло в голову Стефани одним потоком, от которого появлялось чувство, что все в этом мире давно уже продано, что все в нем ровно, что должны в нем существовать педофилы, некрофилы и геронтофилы.
      Мартин и, в правду, смотрел на свою сестру обвиняющим взглядом, но не из-за прошлой ночи, которая ему, несомненно, доставила большое удовольствие, а из-за того, что Стефани, которая в последние годы была ему как мать, во время не погладила его брюки и сорочку. Когда он увидел, что Стефани села на табурет и горько заплакала, он подошел к ней, провел рукой по ее волосам, поднял к себе ее лицо, и крепко поцеловал ее в губы. Стефани вздрогнула, и уже оставшийся день она провела в сексуальных излишествах со своим братиком, так и ни разу не вспомнив ни своих родителей, ни шлюху Деми, ни природу.
      На следующий день, Стефани помогала работникам клиники выносить мертвого мужика из помещения клиники. Покойный был русским, вернее новым русским.
      При разборках, ему пристрелили голову, и привезли в кливлендскую клинику три дня назад. Работал он в Штатах, и вот уже 3 дня, как он мучился, не мог умереть.
      В этот момент Василий объявился в больнице, и узнав, что Стефани занята этим трупом русского, из чисто патриотических чувств, стал ей помогать. Не будет же он бросать своего земляка.
      Приезжает значит труповоз, из него вываливаются трое ребят в спецовке, и говорят, что в клинику за ним не полезут - тащите мол, его на дорогу - а до дороги от клиники метров 100 тащить этот труп.
      Ну и сотрудники персонала удивились маленько - а че делать, тащить-то надо. Василий два раза блевал, пока они его до труповоза тащили - труп жутко вонял какой-то гадостью! Ну вот, короче пошли они его тащить, одели специальные варежки, и вперед.
      По ходу дела Василий и Стефани разозлились, и журналисту захотелось ударить по голове трупу - но смерть нужно уважать! Все же он не выдержал.
      Он его шлепнул ногой в дырявую от пуль череп - у того череп раскололся, и мозги вывалились на землю!
      А теперь представьте картину - четверо сотрудников тащат труп - один из них блюет при виде мозгов коричневого цвета на земле, второй оттаскивает Стефани, а третий стоит и молча сходит с ума - при этом
      Василий матерится неземными матами.
      В общем, все онемели с этого дежурства. Донесли они короче безмозглого трупа до трупавоза - а труповозцы говорят, зачем он нам без мозгов нужен - типа там расследование будет, вся катавасия - короче мозги мертвеца необходимы.
      Пошел Василий за мозгами - сам виноват, не надо было ударять.
      Начал он собирать это коричневое чудо с земли - а сам про себя думает. Вот страшно!!! Этот человек же этой фигней думал. Думал, кого бы обмануть, наколоть, убить, потом ограбить, властвовать - а сейчас я ЭТО пытаюсь с земли собрать! Обалдеть (уп…), снова чуть не проблевался.
      В общем, понял он после этого дежурства, что человек не совершенен - утром может командовать и властвовать, а ночью умереть, заснув с газетой в руках.
 
      На дворе раздался визг тормозов. Около дома Стефани остановился шикарный белый автомобиль, из которого вылез Василий Арканов, русский журналист. С цветами в руках, с зачесанными назад волосами и крутым галстуком. Подойдя к входной двери, он нажал на кнопку звонка.
      Стефани в нетерпении этого звонка просидела с самого утра, приготовив все, что нужно для будущей ночи еще вечером. Стефани выбежала в коридор и открыла дверь. Журналист подарил ей цветы и поцеловал ей ручку. После чего после ее приглашения проследовал за ней в дом.
      Дом Василию Арканову не понравился, хотя он сказал Стефани, что он прекрасен, как и сама хозяйка. Но будь она чуть-чуть умнее уж, несомненно, догадалась бы о приторной лести своего любовника, поскольку спрашивается, как ему могли понравиться неровные стены, низкий потолок. Прямо как в квартире бедного эмигранта.
      И к Мартину он отнесся тоже пренебрежительно и высокомерно, проходя мимо, покосился на него. Мартин поняв, что он лишний, вышел на улицу прогуляться.
      Вскоре Василий и Стефани сели за стол. Сразу же в их бокалах оказалось вино и, чокнувшись, они его выпили. Стефани почувствовала внутри себя тепло и немного расслабилась. Все начиналось как нельзя лучше. И продолжилось тоже как нельзя лучше. За столом они проговорили почти около часа, за это время изрядно опьянев друг от друга, от мягкого света ночника, от приятной музыки и в основном, конечно же, от выпитого ими вина.
      - Стефани, я приглашаю Вас на танец, - встав из-за стола, произнес журналист.
      Стефани так же встала из-за стола подала ему руку, которую он поцеловал, и пошла увлеченная им на середину комнаты. Где, встав в положенную для медленных танцев позу, они начали медленно с ноги на ногу перемещаться. Их руки обнимали друг друга, тела их были расслаблены в наступающей истоме. Журналист опустил свои руки к ней на бедра, и стал постепенно подниматься выше, задирая ее платье. О, как приятно это было чувствовать Стефани, ведь она так долго этого ждала. Она впилась своими губами в его губы. Она облизывала своим языком его небо, десны, зубы и язык, конечно же. Она играла с ним, ей нравилось чувствовать его шершавость и его назойливость, приятную назойливость. Василий проник рукой к ней в трусы и начал мять ее интимные места. Стефани вздрогнула и по ее телу сверху вниз побежала волна мелкой дрожи. Она потащила его в спальню.
      Там они скинули с себя все стесняющие их одежды и совершенно голые брякнулись на чистую постель. Стефани легла на спину, а
      Василий впился своим языком в ее недра, потом вплотную занялся оральным сексом.
      Стефани стонала, даже кричала. Василий был на седьмом небе и…
      Они оба неожиданно учуяли, что в комнате кто то есть.
      Стефани подняла голову, вскочила с кровати и в бешенстве закричала:
      - Мартин, пошел вон!
      Мартин молчал, он был обижен. На него во все глаза смотрел журналист. Не понимал, что происходит. Мартину стало стыдно. Он терял свою гордость. Два года им пользовалась Стефани, а сейчас, как какую-нибудь дворняжку выгоняла прочь.
      Да если бы она знала, что сейчас чувствовал Мартин, о, женщина.
      Он ведь был тебе не просто милым братиком. Он был твоим мужем, которого ты сейчас выгоняешь на глазах у любовника.
      Что ты хотела? Чтобы он просто так взял и ушел? Позабыв о том, что между вами было?
      Не многовато ли ты берешь на себя, женщина, когда так поступаешь со своей родной кровью. Мартин не знал, что ему делать, его мучила ревность и унижение - самый страшный в мире коктейль органических чувств. Она пользовалась его членом, а теперь у нее появился другой, знаменитый и ухоженный. Мартин посмотрел на него и крикнул:
      - Вон отсюда, русский подонок!!!
      Василий и Стефани сначала опешили. Но Василий Арканов, увидев такое, спокойно сказал:
      - Стефании, не обращай внимания на него. Он сейчас уйдет. Когда на проблему не реагируют, она тает сама по себе. Вот увидишь.
      После этих слов Василий вновь привлек к себе Стефани, и они совершенно голые перед вооруженным Мартином начали заниматься любовью.
 
      Мартин этого не ожидал. Он выбежал в зал, оттуда в коридор, чтобы навсегда убежать из этого невыносимого дома.
      Василий не помнит, как он уходил с квартиры Стефани. Потом оказался в центре Кливленде. Одно ясно - он пил, занимался сексом.
      Он уже бухой и все по фени.
      В голове - звуковая каша, перед глазами все плывет. Он вспомнил
      Мартина, Стефани… Нет, надо проветрится.
      В Кливленде уже зима. Падает мелкий снежок, искрясь в свете газоразрядных ламп и темно-синего неба. Алкоголь еще не выветрился.
      Он находился в состоянии глубокого пофигизма, который и в трезвом виде неслабый - то.
      Надо пойти домой - в Нью-Йорк. Что я тут делаю в Кливленде. Жду сенсации, выуживаю информацию… Нет уж!!! С Гейдар Алиевым ничего не случиться. Он большая личность. Он великий человек. А великие так просто не умирают. Он еще вернется в Баку на белом коне. Дурак я, дурак! На проблему не надо реагировать! И она сама расстает.
      И уже повернулся спиной к какому - то небоскребу, чтобы уйти прочь, как вдруг за спиной раздался женский голос:
      - Пойдем погуляем?
      Передо ним стояла девушка очень высокого роста с длинными волосами. Что-то в ней было не так.
      Лицо! Конечно же, ее лицо. Оно было каким-то странным. Не таким, как у всех, кого он видел. Странная форма. Эти очертания…
      Дуновение ветра пошевелило ее волосы и он увидел ее уши. Они были похожи на уши фей из сказок: такие продолговатые, заостряющиеся вверху. Глаза как у Мартина.
      Тем не менее, девушка была очень красива. Даже очень.
      Все еще находясь в состоянии глубокого пофигизма, он не удивился ее внезапному появлению, ее ушам и, самое главное - ее предложению прогуляться.
      Они молча пошли в незнакомый двор. Разговаривать было не о чем.
      Василия не интересовало кто она, почему она хочет с ним гулять и вообще, откуда она взялась.
      Подсознательно он двигался за ней. Она остановилась.
      - Пойдешь со мной? - спросила она.
      - Куда?
      - Ко мне домой.
      Он подумал, что лететь в Нью-Йорк завтра, в отеле скушно, и вообще…
      - Пойдем, сказал он.
      - Это далеко… - туманно произнесла она.
      Кливленд был маленький город, поэтому ее "далеко" его не волновало.
      - Все равно пойдем.
      Их поглотил столб света. Через несколько секунд он понял, что они в каком-то месте. Не то квартира, не то комната в отеле.
      - Меня зовут Илаида. Мы летим ко мне домой. Это займет несколько земных дней, как эхо из пещеры, прозвучал ее голос.
      "Я был в полном ох-е и не знал что сказать", признался потом
      Василий. Он знал, что не спит, не бухой, и это происходит на самом деле. Однако виду не подал.
      "В конце-концов я хоть нормально погуляю, а то несколько месяцев в США бегаю с диктофоном".
      Он смотрел из окна ее спальни на город. Совсем непохожие на обычный город дома, никаких деревьев. Все в каком-то покрытии. Он думал, есть ли тут привычные земные инструменты, есть ли вообще электричество, как на земле. Сама мысль, что он будет тут неизвестно сколько без привычных его микрофонов, встреч на высоком уровне, аля-фуршетов, журфиксов, вызывали неприятные ощущения в животе, похожие на те, которые бывают, когда сильно волнуешься перед защитой диплома.
      Вошла она.
      - Я являюсь тем, что у вас называется "принцесса".
      Надо же… Принцесса она.
      - А я, стало быть - принц или король, или как там это все называется… - пытался съязвить Василий.
      - Нет. Ты -просто человек.
      - И, чтобы стать королем, я должен взять тебя в жены? - продолжал он издеваться.
      - Нет. Это - земной фольклор. У нас нет такого.
      - Тогда что я тут делаю? - вопрос был явно тупым.
      - Ты просто мне нравишься.
      "Офанареть да и только. Я нравлюсь непонятно кому, живущему непонятно где".
      Теперь он был действительно удивлен.
      - Ты можешь побыть у меня три дня. Потом, если тебе не понравится, ты можешь вернуться на Землю. Тем более, что через 3 дня ты получишь важную информацию. Именно за этим ты ведь и приезжал в Кливленд. Так что, всего три дня.
      Эти дни прошли как обычные земные дни. Все как обычно: выпивка, развлечения, секс. Как ни странно, но под одеждой она была, как и все земные бабы.
      Однако, как он и предполагал, в них не было ничего похожего на наши компоненты. Без этого ему было неинтересно, и он предпочел вернуться на Землю.
      Они вошли в атмосферу. Илаида сказала, что земная орбита завалена старым космическим мусором. Он не был этим удивлен, зная, что еще с
      60х годов там летает всякое дерьмо.
      После вспышки, он очутился на Земле, точно в том месте, откуда она его забрала. Это если судить по ее словам.
      Если же судить по глазам Василия, то высадила она его где-то не там, может быть даже не на Земле. Приглядевшись, он различил в темноте дорогу и развалины домов. Откуда то до его слуха донеслась песня Муслим Магомаева про Азербайджан. Вдали с пистолетом в руках рычал Мартин. От того небоскреба не осталось ни одного этажа.
      Остальные дома представляли собой развалины. Где - то играла музыка
      Вагнера. Вдалеке шел какой-то человек. Он побежал к нему. Это был бомж.
      - Слышь, мужик. Че тут за херня?
      - Бомж был удивлен: среди развалин и его драного тряпья Василий выглядел как алмаз в ржавой коробке.
      - Ты с Луны? - спросил бомж.
      - Да, - пусть для него он будет с Луны.
      - И ты ничего не знаешь? Была война. Третья мировая. Израильские сволочи во всем виноваты.
      - К… к… какая война, бля?
      - В начале 21 века была атомная война. Мало кто выжил. Спустя 100 лет…
      - Каких, бля, 100 лет??
      Бомж смотрел на Василия Арканова как на психа.
      - Какой же сейчас год?
      - 2104, декабрь. Сейчас все в руках евреев.
      Аааа, заберите меня! Не хочу к евреям! - крикнул Вася.
 
      Стефани грустно сидела у себя в квартире. С Мартином она поссорилась, не разговаривала. Она все думала о Василии, он запал ей в душу. Она хотела быть как все, влюбиться в чужого человека, а не в брата. Но забыть Мартина, его ласки, она не могла. И вдруг ее обожгла догадка. Она даже обрадовалась - "че это мне раньше не приходило в голову"? Это была гениальнейшая мысль.
      "Дура я, дура!!! Полная идиотка! Что значит, книжек не читаю.
      Совсем отстала от жизни". А придумала она вот что. "Я представлю, что этого Мартина и вовсе не было. Эврика!!! А что? Все! У меня нет брата! Это был сон! А я еще во сне. Ха ха! Не было и нет никакого
      Мартина! Очнись, Стефани!" - кричала она сама себе.
      На ее крик, точнее, на зов прибежал из кухни Мартин, услышав свое имя. Увидев брата, Стефани даже улыбнулась, мигнула ему.
      - Тебя нету для меня, Мартин. Все кончено!
      - Да? Ты так думаешь?
      Хорошее настроение вечно хмурой сестры возбудило Мартина, и он снова приблизился к ней, припал к ее грудям, и повалил ее на кровать. Трусиков у Стефани не было. И Мартин, действуя ловко (будто ему было не 15, а целых 30 лет), мощно вошел в нее. Были слышны стоны Стефании, которые уже имели другую тональность. Возбуждали особо.
      - Мартин, Мартин, негодник, прекрати…О!!! Тебя нету, нету… О!!
      Ты бог, ты мой любимчик, я тебя люблю, пошел этот Вася ко всем чертям. Давай, милый…
      Василий очутился прямо рядом с клиникой Кливленда вечером 12 декабря 2003 года. Голова странно гудела. Он изумился. "Что я тут делаю? Я же сказал, что Гейдар Алиев вечен, он бессмертен. Эврика!!!
      Я понял! Ведь старые правители, дожив до 80 лет, вряд ли уже умрут.
      По крайней мере, они должны дожить до глубочайшей старости. Я полный идиот. Дурак я, дурак. Что значит, книжек не читаю. Все, это мое бесповоротное убеждение. А я опять тут. Теперь я понял. Когда проблему не видишь в упор, ее для тебя не существует. Она исчезает".
      В этот момент у Василия резко заболел зуб. Он, сделав кислую гримасу, приложил ладонь к лицу. Но его осенило. "Опять я начал. Я же сказал - проблему надо забыть. Я не ощущаю зубной боли. Все".
      И действительно, сказав это, он тут же ощутил, что боль исчезла.
      Улыбнувшись своеиу открытию, он поспешил в аэропорт. Хотел улететь в
      Вашингтон.
      И буквально тут же он получил информацию о смерти экс президента
      Азербайджана Гейдар Алиева. О подробностях кончины он узнал позже.
      Василий Арканов с хмурой физиономией поспешил сообщить эту информацию в Москву.
      Видимо, природа имеет свои ограничения…

      Во вторник, 22 апреля 2003 года, на утро после того, как
      Президент Азербайджана Гейдар Алиев, выступая во дворце
      "Республика", дважды упал на сцене, репортеры и тайная полиция преследовали одного человека: его звали Асраил. К сожаленью подробной информации об этом Асраиле не было. Знали, что он одет был в розовый пиджак, носит усы, дымчатые очки, рост 180 см, лысоват.
      Все! Больше о нем никто ничего не знал.
      Весть об Асраиле просочилась в общество потому, что он в тот злосчастный для Г.Алиева день, сидел в зале дворца рядом с журналистом и сказал ему следующее: "Прекрасный человек, этот Гейдар
      Алиев. Нам будет остро не хватать его. Но его смерть необходима. Это произойдет буквально сейчас. Вот увидите".
      Позже, то есть через пару часов, по просьбе того же журналиста, он раскрыл некоторые детали своего присутствия на этом мероприятии, на котором Президент последний раз появился на публике. Но, ссылаясь на неизвестный пункт, по которому некоторые детали ни при каких условиях не могут быть раскрыты, Асраил отказался говорить о странном явлении.
      Он исчез, испарился, его больше никто не видел.
      Поскольку врачи не могли назвать точную причину резкого ухудшения здоровья Президента, и это уже начало порождать всякие слухи. И все таки, что же произошло в тот день, 21 апреля, когда Президент Гейдар
      Алиев начал, вернее хотел начать свою предвыборную компанию.
      Этим утром, Асраил, переодетый корреспондентом иностранного агентства, перемещался по улицам Баку, потом присел на скамеечку в парке перед фонтаном, что находиться прямо напротив дворца
      "Республика".
      До его появления, в сквере было много народу. Полиция оцепила все кругом. Шла подготовка к мероприятию. Но когда в парке появился
      Асраил, все стало тихо. Народ куда - то испарился. Никого не было.
      Кругом ни души. Даже птицы не летали.
      К Асраилу подсел молодой мужчина лет 30.
      - Ху… Хоть и весна, но холодно…
      - Да уж… Но мне жарко.
      - Вы журналист?
      - Нет.
      - А эта камера, фотоаппарат? Вы фотограф из газеты?
      - Да нет же. Я же сказал, что я не журналист.
      - Интересно. Меня зовут Васиф Балаев. А можно поинтересоваться, кто вы?
      - Вы слышали о сатане?
      Балаев, пошире раскрыв глаза, впервые внимательно начал разглядывать мнимого корреспондента. Что-то странное и злорадное было в его взгляде. То ли гордость, то ли удовлетворение от - того, что он несет в себе опасность для других. Кошачьи движения, какая то скрытность… Васифу стало интересно.
      - И какое отношение имеете вы к сатане?
      - Я скажу об этом попозже. А чем вы занимаетесь, Васиф Балаев?
      - Я педагог. Кандидат наук. В данный момент пишу книгу.
      - И о чем же? Можно будет узнать?
      - О войне в Карабахе.
      - И вы думаете, что это будет интересно?
      - Не понял…Конечно будет интересно. А что?
      - Бросьте писать всякую ерунду. Если хотите стать известным писателем, пишите о политике, или же о религии.
      - Ну а если я не хочу стать известным писателем?
      - Тогда зачем вы пишите? Для кого? Для себя что ли вы мараете бумагу?
      - …Не понимаю…
      - Что тут непонятного? Пишите о политике, об Исламе. Вот и все.
      Чудак!
      - Но об этом много написано и без меня. Что же я могу такое написать?
      - Эх, братец. Ты не прав. Я тебе не сказал, что перепиши историю, или перекатай Коран. Напиши хотя бы о том, что пророка Мохамеда вообще не было.
      - То есть как? Я что-то не врубился…
      - Ну,…мол, это была выдумка. Никакого Мохаммеда не было и в помине. Это сами мусульмане выдумали, чтобы диктовать свои условия.
      А что? Это ведь очень спорно, был ли Мохаммед на самом то деле?
      Васиф начинал терять терпение.
      - Послушайте, я даже не знаю как вас звать?…
      - Асраил.
      - Асраил?…Очень приятно (задумчиво). Кто же вы по профессии?
      Мы что, будем в инкогнито играть?
      - Нет, почему же. Я с параллельного мира.
      - Откуда (вытаращив глаза)?…
      - Оттуда (показал наверх). Вот скажите, что бы вы хотели сейчас иметь?
      - В смысле?
      - В смысле всего, чего хочет ваша душа.
      - Ну…допустим…очень красивую девушку. Молодую. И что же?
      - Пожалуйста. Она здесь будет через минуту. А мне пора. Простите.
      Асраил попрощался с Васифом, и исчез. Буквально исчез. Его след простыл. Васиф тоже привстал, начал озираться по сторонам, искал глазами таинственного незнакомца, но так и не нашел. В парке внезапно оказалось много народу. До этой минуты сквер был пуст, а сейчас он кишел людьми. И вдруг тут же он услышал за спиной голос молодой девушки.
      - Добрый день, Васиф. Меня зовут Илаида.
      Перед ним стояла броская девица в белом пиджаке. Она была явно не здешняя. Ее высокий рост, длинные волосы, ярко белые зубы, огромные глаза синего (!) цвета, красивое красное платье, нарядные туфли явно выдавали в ней приезжую. И одета она была не по сезону. И пахло от нее незнакомыми, неизвестными человечеству (по мнению Васифа) духами.
      Ведь в Баку в те дни было достаточно холодно. А девушка с собой принесла лето. От нее веяло теплом, цветами. Васифа тянуло к ней.
      Она была доступна ему, она была свободна для него. Хоть она и не шлюха. Но тем не менее.
      Илаида внешне выглядела на 17 лет, не больше. Но Васифу показалось, что он видит перед собой образ молоденькой своей бабушки. Ее лицо напомнило старые фотографии с семейного альбома, где его бабуля была студенткой гимназии.
      Васиф с открытым ртом рассматривал ее с ног до головы. Он был как ребенок. Не знал, что с ней делать. Поток соблазнов, коллизий, пороков, выплеснул его на совершенно чужой берег. Девушка смутилась, чуть улыбнулась.
      - Васиф, на тебя уже смотрят. Может, пойдем ко мне?
      Действительно, прохожие, будто не замечали ее. Она была невидима для землян. Но люди уставились на Васифа, ибо он, с открытым ртом, как полоумный пристально смотрел перед собой, и разговаривал неизвестно с кем.
      - Васиф. Ну что с тобой? Успокойся. Пошли.
      - …Э…ддаааа. Конечно…А… куда?
      - По дороге скажу.
      Парочка уплыла. Иногда Илаида кувыркалась в воздухе, потом опять стучала ногами по асфальту. Пристально поглядев на Васифа, Илаида произнесла следующее:
      - Что мальчонка, зудит селезенка? Вспомнил своих читателей, пройдох и стяжателей? Языком натрепал, хвостом повилял, наплел, навонял. За писанья негодящие - в ад попадешь, на муки надлежащие.
      Вот так вот, человечишка!
      Васиф слушая ее, понял, что сейчас ему абсолютно все по фигу. Они
      УШЛИ!!! Много лет спустя Васиф скажет, что он в тот миг увидел Баку преображенным куда больше, чем если бы его украсили флаги, ленты, звуки музыки, конфетти.
      Все окружение Президента с уверенностью говорили, что Гейдар Алиев до момента падения на сцене был здоров. Некоторые почему то вспомнили убийство Авраама Линкольна в Театре Форда, почти сто лет назад. Город был немного шокирован. Но зная твердый характер Алиева, все верили, что и на этот раз он восстанет из пепла.
      Асраил, будучи человеком трезвого ума, понял, что его могут разыскивать. На следующий день, он немедленно упаковал свой маленький чемодан, и направился в аэропорт "Бина". Затем заказал билет в Стамбул.
      Шофер такси, который подвез Асраила в аэропорт, впоследствии признался, что его клиент вел себя странно.
      Он сидел сзади, был один, но потом начал вслух разговаривать с кем-то. С кем, шофер не видел. Но голос был женский. И главное, расплатившись с водителем, Асраил вышел из такси в сером плаще. Хотя вначале он был в черной куртке, и в такси он не переодевался.
      И вот что самое поразительное. Водила удивленно провожая взглядом
      Асраила, обнаружил, что странный клиент расплатился с ним не деньгами, а огромной блестящей пуговицей желтого цвета. Но он же видел деньги, которые он принял у него. Резко эти деньги превратились в пуговицу. Такого еще не видал на своем бывалом опыте старый бакинский таксишник.
      Розыскные службы, получившие примерное описание Асраила, профессиональным взглядом осматривали пассажиров, поднимающихся на борт самолета. Поскольку на основании описаний Асраил был изображен несколько иначе, в розовом пиджаке, в темных очках. И лицо его было почему то закрыто грозной тенью. Чекисты также получили словесный портрет его настоящего внешнего вида: тридцать пять лет, лысоват, серые глаза, маленький нос, смуглая кожа. Все.
      Информаторы не могли с уверенностью сказать, был ли тот странный господин магом, что специализируются на изменении своего внешнего облика. По мнению полиции Баку, не был. Полицейские считали, что это странный и не совсем серьезный случай, но перепроверить все - таки необходимо.
      Эта информация не успокоила сыщиков, тем более, что после тщательного изучения всех пассажиров, они ни на йоту не приблизились к поимке этого субъекта. Он также не мог проникнуть внутрь ни с командой, ни в багаже - и то и другое было проверено досконально.
      В конце концов органы решили, что их повышенное внимание спугнуло незнакомца. Да и зачем он нужен? Черная магия, колдовство, потустронний мир - это все байки.
      Самолету было позволено взлететь, и, как только он вылетел, стюардесса безошибочно различила в салоне человека, схожего по описанию на Асраила. Он потягивал красное вино с горла, и улыбаясь прощально махал рукой в иллюминатор.
      Это, конечно, не было первым провалом спецслужб. Уровень госслужащих упала до ниже пола. Все утопало в коррупции. А там где есть коррупция, сильные органы не выживают. Теперь удача сопутствует лишь безликим.
      Для сотрудника Охраны Президента, Насирова, такая философия окружающих едва ли стала сюрпризом.
      В день выступления Президента Алиева перед зрителями, Насиров как обычно получил задание проверить дворец "Республика". Хотя его задание - "проверить место на наличие злоумышленников" - звучало серьезно, он знал, что это никому не нужно. Дворец был абсолютно безопасен. К тому же, перед выступлением специальная команда должна была тщательно проверить входы, выходы, и места Президента и его окружения. Тем не менее, Насиров решил подойти к заданию со всей серьезностью. После десятилетнего цикла постоянных проверок и бессмысленных заданий, он был полон решимости доказать, что очередное идиотское поручение не сможет сломить его волю.
      Насиров явился во Дворец после полудня и сразу пошел осматривать помещение за кулисами. В этот момент ему на глаза попался высокий мужчина в розовом пиджаке. Имея опыт проверок и наблюдений на данном объекте, все же Насиров впервые видел этого человека. "Еврей", - отметил про себя Насиров.
      "Еврей" не позволил Насирову приблизиться, и поднявшись на второй этаж, что за кулисами, он исчез. Насиров забежал туда через секунду, но ничего кроме глухой стены не увидел. "Странно. Здесь же тупик.
      Куда он делся?".
      Насиров расценил это как глупое шутовство, на который скорее всего не стоит обращать внимания. "И все-таки - это может оказаться опасным", - прошептал Насиров.
      Далее, Асраила увидели уже в зале. Он спокойно прошелся среди свободных рядов, и сел поближе к двери. Мероприятие еще не началось, но гости уже собирались. Его также заметил Насиров. Он выйдя на сцену, взглянул в зал, и взгляд его остановился на Асраиле.
      Последний как ни в чем ни бывало, смотрел по сторонам. Хотя также одним глазом заметил на себе любопытный взор стража правителя.
      "Нет, этот еврей не может быть опасен для Президента?" - подумал
      Насиров.
      И тем не менее, непонятный холодок проходил по сердцу Насирова.
      "Что-то тут не так. Но что?"
      Со сцены перед началом мероприятия убрали все декорации. Потом все умолкли. В зал вошел Президент. Мероприятие началось.
      Президент поднялся на сцену, и начал говорить. Он говорил минут 10 не больше. Неожиданно за кулисами сверкнула фигура Асраила. Как он туда попал, неизвестно по сей день. Ведь вход за кулисы в момент мероприятия запрещен всем, без исключения. Его заметил лишь Насиров, который стоял недалеко от него.
      "Дьявол" - пробежала мысль у Насирова. Дьявол покрутился минуты две, не больше, и вновь исчез.
      Президент говорил свою речь. Зал слушал. Вдруг Президент упал.
      Раздался громкий удар тела об пол. Голова Президента Алиева тихо стукнулась об край авансцены.
      Все получилось быстро, резко. Трансляция прекратилась. Зрители онемели от ужаса. В аудитории начиналось небольшое волнение. Снова за кулисами появилась фигура Асраила.
      На сцену выбежали сотрудники охраны, в числе которых был и
      Насиров. Все склонились над правителем. Подняли его, увели за кулисы. Насиров озабоченными глазами искал того дьявола в розовом пиджаке.
      Через минут 10 послышались бурные аплодисменты. Президент Гейдар
      Алиев заново явился на сцену.
      "Меня хотят сглазить, но у них ничего не выйдет" - пошутил Президент.
      "Как не выйдет?" - услышал прямо над головой чей - то голос
      Насиров. Он обернулся. Прямо перед ним, за кулисами стоял Асраил, в розовом пиджаке. Он тоже улыбнулся. Затем засмеялся смехом небесного хора, смехом потустороннего мира, посторонним для человеческого слуха. Сказав это, он спокойно ушел. На Насирова его слова и смех так подействовали, что он даже не шевельнулся. И буквально тут же
      Президент с глухим стуком рухнул на пол.
      Глаза Насирова уже давно вылезли на лоб, а сам он выглядел так, будто находился под артобстрелом. Он уверял себя в том, что это лишь оптическая иллюзия, что Президент не подвергнется никакой опасности.
      Но на сцене уже был агония и всеобщая растерянность.
      Вновь трансляция прервалась. Люди метались повсюду. Происходит ЧП.
      В полной суматохе и оцепенении в какой-то момент за левым плечом
      Насирова возникло гигантское зеркало. И он вновь увидел отражение
      Асраила. Когда он указал на него, оно исчезло.
      Насиров в панике искал взглядом других сотрудников, надеясь, что все это ему примерещилось.
      Правда, за последние годы Президент изменился. Все - таки возраст, напряжение. И вдруг вся эта катавасия! И что самое удивительное - все происходит быстро, за секунду. И откуда взялся этот дьявол в розовом пиджаке?
      В том же неуютном состоянии пребывал и весь зал - сцена была освещена где-то ярко, где-то слабо, из-за этого фигуры исчезали и через секунду снова появлялись в поле зрения. Это заставляло мозг буксовать, пока Насиров домысливал то, чего не видели глаза.
      Крики сменились недоуменным перешептыванием, но через минуту стихло и оно. Гнетущая тишина заполнила дворец. Что это? Кажется, что-то розовое мелькнуло. И этот стук - точно такой же издает молот.
      Наконец, тишину прорезал женский вопль: "Что с нашим Президентом!"
      Насиров нащупал свой "Макаров" и стал осторожно продвигаться вперед, уговаривая себя, что это всего лишь сон, а вовсе не шутка дьявола: присутствовать на мероприятии Президента, свалить его перед лицом охраны, гостей и тысячи простых зрителей. Это немыслимо.
      В зале воцарился хаос. Одни повскакивали с мест и возбужденно переговаривались с соседями, другие успокаивали готовых упасть в обморок женщин. В этот момент откуда-то сверху до слуха Насирова донесся голос: "Леди и джентльмены, возвращаю вам главу государства!"
      Насиров обернулся. Никто кроме него этот голос не услышал. Все угрюмо спешили взад вперед.
      Воздух наполнился ропотом. Какие-то отважные зрители устремились мимо Насирова к сцене, но и они застыли, ничего не соображая.
      "С ним все в порядке! Я уверен, что с ним все в порядке!" - прорвался сквозь шум чей-то истерический вопль.
      Но через несколько мгновений зал вновь взорвался аплодисментами:
      Президент Гейдар Алиев выходит на сцену. По мере того, как толпа постепенно понимала, что стала свидетелем необычной сцены, аплодисменты усиливались и, наконец, превратились в сплошную волну ликования в честь потрясающей личности Алиева, главное, великолепной физической формы и безупречного спортивного духа Президента. Зал аплодировал стоя.
      Перекрывая эту овацию Насиров, стал озираться по сторонам подошел к краю сцены и в последний раз увидел ТОГО, в розовом пиджаке. ТОТ спокойно удалялся. Насирову нельзя было покидать свой пост, пока
      Президент был в зале.
      Президент очень коротко попрощался со всеми и удалился.
      Насиров еще долго не мог придти в себя после этого. "Что же это было? Кто был тот, в розовом пиджаке?"
      Но его мысли сбились полностью, когда он в декабре месяце 2003 года, побывал в Кливленде. Во дворе клиники, где проходил лечение уже экс президент Гейдар Алиев, Насиров оцепенел от ужаса. Он снова заметил ЕГО. ЭТО БЫЛ ОН!!! Кто же он?
      Человек в розовом пиджаке заметив Насирова, опять улыбнулся, и исчез навсегда. Что он делал на территории кливлендской клиники,
      Насирову было неизвестно.
      Три часа спустя Президента не стало.
      Но Насирова ждало новое потрясение. Через пару месяцев после этого, он гуляючи зашел в одно из кафе в центре Баку. У него там была назначена встреча со своим братом.
      Подошел к стойке, заказал пива, хотел присесть за свободный столик, как вдруг…
      В углу заведения, за коричневым столиком сидел тот "дьявол", или
      "еврей". Опять он! Насиров уставился на него, будто увидел живого
      Гитлера.
      "Дьявол" опять сидел в розовом пиджаке, и как бы не замечал
      Насирова. Он жадно пил горячий чай. Наливал и пил. Обычно во время жары так пьют от жажды холодную воду. Он резко оборачивался по сторонам и заново пил. Рядом с ним стояла большая черная сумка.
      Насиров нащупал за пазухой "пушку", и направился к нему.
      Беспардонно поздоровавшись, он смело присел рядом. Асраил в ответ улыбнулся. Насиров спросил.
      - Вы меня не узнали?
      - Узнал. Как настроение ваше?
      - У меня? Да как вам сказать… Скажите, вы кто?
      - Боюсь, что вы мне не поверите. Это вам не понять.
      - Скажите, то, что произошло с нашим президентом, это ваша работа?
      - Отчасти. Я смог бы искусно ваш народ волновать. И так продолжил бы дальше. Но у нас свои законы. Гейдар Алиев исчерпал, изжил себя.
      Он не сделал бы больше того, что успел сделать. Правда, он умел страхом, смелостью и славой народ очаровать. Но для нас предел и лимит важнее всего. Я сужу иначе. Мы контролируем общую энергию. Да не волнуйся ты. Он умер. И так же будет ветер и дождь. В мире ничего не измениться. Я прав на счет Гейдар Алиева. Я любил его. И щас люблю. Ты пойми: живая власть - для черни ненавистна. Народ любить умеет только мертвых.
      - Я с вами не согласен. У нас сильный народ.
      - Да? Да что ты. Вот посмотри. Посмотри, что щас будет.
      За соседним столиком сидели трое пожилых мужчин. Они кушали, пили водку, тихо беседовали. С их стола доносились критические замечания в адрес правительства. Вдруг к ним подошел официант с подносом в руке, и громко заявил:
      - Прошу, угощайтесь. Это объедки со стола Президента Азербайджана.
      Персонально для вас. Угощайтесь.
      Разместив "трофеи" на столе, официант удалился. Трое клиентов тут же поменялись. Они жадно ринулись рассматривать, перебирать объедки, а потом отправлять их в рот. Подняли свои рюмки. Выпили. Начали громко говорить.
      - Оф, как вкусно. Не обычная еда.
      - Ах, вот они как питаются…
      - А это выпъем за нашего Президента. Он наш шах. Да здравстует
      Ильхам! Хорошее у него сердце.
      - Да, да…Золотое. Он щедр.
      Они продолжали пить и закусывать за здоровье Президента Азербайджана.
      Асраил обернулся к остолбеневшему Насирову.
      - Ну что? Понял щас, чего вы все стоите? Все вы зависите от первого холопа. Они даже не подкуплены правительством. Они просто холопы, которых вы хотели бы наказать. А вообще то, советую тебе забыть, что я сказал. Тяжелая память мешает жить. В принципе, это касается всех наций.
      Вот недавно я был в гаагской тюрьме. Посетил Слободан Милошевича.
      Я захотел увидеть его слезы. Увидеть, как он плачет. И ты знаешь, он заплакал. Экс президент Югославии, закрыв лицо руками, плакал как девочка.
      Насиров тяжело глотнул слюну.
      - Слышь, парень. Ты умный. Но этим меня не возьмешь. Ты сейчас поедешь со мной.
      - Это куда же (с иронией)?
      - Увидишь!
      Насиров начал набирать номер на мобильнике, но до его руки притронулся Асраил.
      - Простите, вы случайно не пьяны? Может, вы приняли наркотики?
      - Так! Давай так. Щас я звоню, потом мы едем.
      - Вы меня не поняли, молодой человек. Вы не трезвы. Иначе не сидели бы в общественном месте голым. Вы что, в бане находитесь?
      Насирова разбудили слова Асраила. Он взглянул на себя, и с кошмарным видом заметил, что он абсолютно голый. ГОЛЫЙ!!! Даже без трусов. Волосатый лобок, грудь на показ, босые ноги. Вся клиентура кафе прижалась к стене, перешептывалась и разглядывала ненормального голого клиента,, который подсел за чужой столик, и названивает по мобильному. Насирова начало трясти. Губа отвисла. Это был ад.
      Асраил улыбаясь, приподнялся, и покрутив у виска пальцем, вышел на улицу со своей черной сумкой.
      Насиров не видел ничего. Он в таком же безобразно-постыдном виде продолжал сидеть за столом. Пенис болтался между ног как медаль. Он руками по автопилоту прикрывал промежность. Уставился в окно. Глаза его вцепились в пару. Асраил шел не один. Рядом шла высокая девушка в белом пиджаке. Они шли под руку, а прочие сторонились, уступая им дорогу.
      Несколько любопытных начали забегать в кафе, посмотреть на голого клиента. Насиров зажал руками голову. В мыслях была каша. Глаза его нашли на столе странную записку, где было написано:
      "От адской гекатомбы мертвых тел,
      Сам дьявол содрогнулся, может статься,
 
Хоть он и нож точил для этих дел,
Но нужно к чести сатаны признаться,
Великих он не восхвалял совсем,
Поскольку точно знал им цену всем".
 
      2004 год. Весна. Тепло.
      Асраил улыбаясь, шел по тихой аллее. На нем был тот же самый розовый пиджак. Темные очки. С белым дипломатом в руках. Птички пели, солнышко грело. Хорошо!
      Вдруг на скамейке он заметил того писателя. Это был Васиф Балаев.
      В руках держал рукопись. Увидев Асраила, обрадовался, привстал.
      - А я вас ищу. По всему городу. Наконец то мы встретились.
      - Спасибо, что вспоминали. А что это у вас в руках?
      - Это - то (смущенно), о чем вы говорили. Ну…книга о нашем правителе. Посмотрите. Оцените. Если конечно вам не трудно.
      - Я вижу, что ты написал. Хорошая книга. Несомненно. Но она не закончена. Ты написал всего лишь половину. Еще много надо поработать над ней. Ты должен написать жестокую книгу. Ты должен страшиться тех мыслей, что написал в своей книге. Читатели очень быстро забывают то, что читают. Особенно автора. Заставь их запомнить себя! Учти это.
      Сказав это, Асраил стал удаляться. Васиф еше долго смотрел вслед.
      Он не мог оторваться. Все смотрел и смотрел.

      В Дамаске стояла жара. Это было лето, 11 июня 2000 года. Гроб с телом экс президента Сирии Хафеза Асада стоял посреди центральной площади. Стотысячная толпа людей провожала в последний путь своего национального героя и спасителя, отца сирийского народа, Хафеза Асада.
      На его похоронах присутствовало много почетных гостей, президенты и премьер министры соседних государств.
      Сегодня Президентом Сирии был его сын, Башар Асад. За него проголосовали все избиратели и депутаты. Большинство из них ставили отметки на бюллетенях своей кровью. Хафез Асад узурпировал власть, он развеял все иллюзии демократического движения в Сирии.
      Башар, сев на трон, очень быстро вошел в роль правителя. По своей специальности он был военным, капитаном танковых войск. В то же время учился в Лондоне на офтальмолога. Когда его отец, почувствовав сильное недомогание, и вызвав из Англии сына, предложил ему забыть врачебную профессию, Башар охотно согласился. Он этого ждал долго в потайных ущельях сердца. Но признаваться в этом не хотел.
 
      Теперь Башар стоял у окна своего президентского дворца, и смотрел на поток людей, который направлялся к гробу великого Хафез Асада.
      Рядом с Башаром стояли Рифает, его родной дядя, и его зять, Асеф аш
      Шаукат, шеф военной контрразведки, и еще ряд высопоставленных августейших особ Сирии.
      На улице было жарко, мулла пел молитву за упокой души Хафеза
      Асада. Вся площадь утопала в цветах. Такое ощущение, будто сирийцы уже закупали цветы у других государств. Весь мейдан был усеян дорогими розами. Цветов не хватало.
      Старейшины и пожилые женщины, упав на колени, плакали от всей души, говоря при этом одни и те же слова: "как мы будем теперь жить без нашего отца? Что с нами будет? Наш народ остался сиротой!" Это был прекрасный предлог показать свою преданность Президентской семье. Все демонстрировали свою скорбь.
      Школьники и студенты читали готовые стихи, воспевали прекрасные оды в честь выдающегося политика, легендарной личности сирийской нации, неповторимого Хафеза Асада. По телевизору передавали траурную музыку, и документальную хронику про экс президента.
      Полк охраны Президента Сирии, отвечающий за безопасность правителя, оцепил дворец. Безупречный строй солдат молча наблюдал за грустной сценой.
      Офицеры в разноцветных мундирах зажигали огонь в честь Хафез Асада.
      Это было грандиозное похоронное шоу.
 
      В зале президентского дворца было тихо. Шум с улиц не был слышен в президентских апартаментах. Кругом горели яркие свечи, огромные хрустальные люстры освещали все помещение, придавая необычный антураж. Золоченные двери, красивая лепка на стенах воистину придавали королевский облик всему. И запах в помещении был приятный, насыщенный приторным ароматом.
      В комнате, где находился Башар, тихо играла классическая музыка.
      Это был "полет Валькирии" Вагнера. Шикарное произведение, от которого Башар балдел, отключался на несколько минут.
      Все молча стояли перед окном, обозревая общенародный траур. Было тихо. Тишину прервал Асеф.
      - Башар, дорогой, можно вопрос?
      - Говори Асеф.
      - Как обстоят дела с Эхуд Бараком?
      - Никак. В гробу я его видел.
      - Ты молодец, Башар. Ты достойный сын достойного отца. Посадил на место весь Израиль.
      - Ладно, Асеф, не томи мне душу. Ты достал то, о чем я тебя просил вчера?
      - Без проблем, Башар.
      Они оба направились в соседнюю комнату. Что-то будет дальше.
      Башар сразу же рухнул в кресло, а Асеф вынул из кармана маленький пакет. "Вот возьми, кайфуй, Башар".
      Башар взяв пакет в руки, сорвал печать, насыпал на тыльную сторону ладони белый порошок, и занюхал в нос. Потом он, намочив указательный палец, провел по зубам и деснам. Прошли минуты. В ушах
      Башара стоял свист. Ангелы подлетая, садились ему на плечи. Он полностью был в кайфе.
      - Оф, хорошо… Пить нельзя, разить будет изо рта. Гостей много.
      Не удобно.
      А то бы выпил. А кокаин никто не поймет.
      Он удобно расселся в кресле, и улыбаясь смотрел в никуда. Внезапно он увидел лицо Асефа. Последний наклонился перед ним.
      - Башар, родной, пошли к людям. Не хорошо. Все - таки поминки отца.
      - Слушай, Асеф. И ты заодно со всеми этими идиотами.
      - Нет, но…
      - Ты же знаешь, Асеф, что отец скончался давно, три месяца назад.
      А сейчас это просто театр, причем кощунственный, безбожный. Мне это не нравиться, и мне жаль отца. Он уже давно в могиле, а его наш безмозглый народ оплакивает только сейчас.
      - Тсс…тише - сказал Асеф, оборачиваясь по сторонам.
      - Да что тсс… Брось! С таким народом, как наш, далеко не пойдешь. Все думают, что такое траурное шоу можно было организовать за два дня. Но ты же знаешь, что это невозможно. К этому готовились давно.
      Вот послушай Асеф, моего отца называют великим сыном сирийского народа. Мол, он умел править, он легендарная личность. Но ты знаешь поговорку, среди слепых и кривой король. Мой отец был просто пастухом. Он хорошо пас овец. И все, не более того. Как своего отца, я его, конечно, уважаю. Это моя кровь и плоть.
      Но как всемирную личность, я его не могу воспринять. Ведь он и перед турками склонил голову, и перед Саддамом опозорился.
      Он просто укрепил свою власть. И все! Это неплохо для нас с тобой, Асеф. А истина? Где она? Я кое - чему научился в Лондоне. Да и вообще, Европа - это школа. Она тебя научит многому. Ты знаешь, что такое политика? Первое правило политика: никогда не верь ничему, пока не поступит официальное опровержение. Второе правило: политика
      - новейшая форма астрологии, рожденная под знаком денег. И наконец третье правило: у политика много общего с тренером по американскому футболу. Он должен быть настолько умен, чтобы понимать игру, и настолько туп, чтобы принимать ее всерьез.
      - Это хорошие слова, Башар… На самом деле, здорово сказано. Но я слышал, что вечность в политике длится не больше 20 лет.
      - Глупости все это…В политике не играют, а только без перерыва тасуют карты. Верно говорят: не идите в политику, если кожа у вас чуть потоньше, чем у носорога.
      - Это точно. Я еще слышал от твоего отца такие слова: не повышай голоса, но держи наготове большую дубинку, и ты далеко пойдешь.
      - Какой стыд!!! Асеф, как это ужасно! Я слышал мой отец - это харизма! К сожаленью, в наше время это уже излечимо. Мой отец вовсе не был диктатором. Просто у него было такое выражение лица.
      Эх…Асеф, Асеф… Когда ребенок показывает руки, ему велят их вымыть. Мой отец не показал своих рук.
      - Кстати, Башар, ты читал "Майн кампф"? Это Гитлер написал. Нет?
      Мне кажется, это единственная честная книга, когда либо написанная политиком.
      - Не важно…Мой отец был просто пастухом. Хорошим пастухом. Но наш народ - сборище баранов. Моему народу достаточно, что на английском я изъясняюсь и говорю чисто, учился в Англии. Могу блеснуть интеллектом. Чего же больше? Сирия решила, что я умен и вежлив.
 
      И тут Башар приподнявшись с кресла, тяжело ступая, подошел к окну, взглянул на толпы людей, которые увеличились в численности, и начал истерично смеяться. Асеф подошел к нему:
      - Что с тобой, Башар?
      - …Ой не могу…. Ой!!! Я счастливый человек, Асеф. Мне будет легко. Я управляю баранами. А это легко.
      - Тсс…Тише, Башар, умоляю тебя. Поверь мне, я хоть и молодой, но прожил большую жизнь: побывал и сверху, и снизу, и снизу, и сверху.
      - Асеф. А теперь ты меня послушай. Есть только две бесконечные вещи? Вселенная и глупость. Хотя на счет Вселенной я не вполне уверен.
      И еще. Телеграфный столб никогда не поймет принцип действия телеграфа. Вот и мой народ, народ Сирии. Это стадо, это табун верблюдов, который необходимо постоянно погонять куда стоит. И я это сделаю.
      - Сделай, Башар, сделай. Нет героев без зрителей. Иногда окупается даже героизм.
      - Нет, брат. Когда уходят герои, на арену выходят клоуны.
      Эх…Асеф, послушай. Вот я, до 15 лет не знал, как правильно надевать трусы. Я их надевал взад вперед. Мои родители смеялись надо мной, мол, такой взрослый, а глупый. Но так и не научили правильно их носить. Я сам догодался. Из-за полоски на задней стороне трусов.
      И ты хотел, чтобы отец меня научил политике?
      - Ндаа… А чем ты думаешь заняться, когда настанут холода?…
      И после этих слов опять Башар схватился за живот, начав смеяться.
      - Посмотри, взгляни на того. Это кажется министр связи…Ой Аллах!
      Он плачет. Вот идиот. Он плачет над мумией. Ой не могу…Ха ха ха…
      Асеф в знак поддержки то же улыбнулся.
      - Смотри, смотри, Асеф, это кажется шеф полиции…ой мама…они плачут…плачут…ой…я сейчас лопну от смеха…Они плачут над мумией, или не знаю…что находиться в гробу в данный момент.
      Оба покатились от смеха, держась за животы. Изредка Асеф оборачивался по сторонам в целях осторожности, но тем не менее тоже смеялся, в знак поддержки нового Президента Сирии. Король умер - да здравствует Король!
      - Ты знаешь, Асеф, есть вещи, про которых даже ты не знаешь.
      - А про что конкретно?
      - Про моего отца, например…
      - Это исключено. Я знаю все.
      - (Улыбается) Вот видишь, Асеф, не знаешь ты.
      - А что я должен знать то?
      - То, что отца своего убил я. Понял (шепотом)?
      - …?…Это как?
      - Он долго мучился. Я отключил приборы с его организма, чтобы он скончался поскорее. Воздух перестал поступать, и все. Все! Вот так,
      Асеф.
      - Ты серьезно?
      - Да! Мне было скучно сидеть с больным день и ночь. Я целыми вечерами забавлял полуживого человека, подушки ему поправлял, подносил лекарство. Но все же вздыхал и думал: когда его дьявол возьмет к себе? Дьявол не торопился, а мне было некогда.
      Оба молчали. Пауза оказалась длинной. Молчание прервал Башар.
      - …Дааа… Жизнь - это болезнь, которая передается только половым путем (смеется). Отца и мать я помню, съел в юные года, и вот теперь я полный и круглый сирота. Нет правды на земле, но правды нет и выше.
      - Последний вопрос, Башар. Почему ты решил, что должен быть счастливым?
      - Я несчастный, Асеф! Отца красиво хоронят из-за меня. Ибо я - его сын, а ныне Президент. Если бы не я, Хафез Асада похоронили бы как батрака. Мне обидно то, что я не знаю, как похоронят меня.
      Я люблю дорожить уютом и благополучием. Не люблю тратить себя на второстепенное. Хотя, может это и нарасно. Время придет, и жизнь все расставит по местам. И быть может, я увижу, что устроенность была незаслуженной. Она предназначалась не мне. Еще я добавлю цитату нашего пророка.
      "Чем ближе слуга Божий к трону земному, тем дальше он будет от
      Трона Небесного".
 
      Через год у Башар Асада родился сын, и он назвал его в честь отца своего, Хафезом.
      Это был прозрачный намек на конкретные обстоятельства.
      Короче говоря, власть Сирии пошла по наследственному кругу. Как говориться, порода сильнее пастбища.
      Чем дольше живешь, тем больше наследуешь от себя самого.

 

Главное для Президента - его секреты и тайны.

 
      Умные люди умеют придавать цену любому своему поступку. Всякий
      Президент ревностно и подозрительно относится к любопытству, ко всякому излишнему любопытству со стороны его подданных.
      Главной причиной здесь является то, что все правители имеют секреты и тайны, с котоpыми ни с кем не хотят делиться.
      Глуп тот чиновник, который пытается узнать секрет своего правителя. Или хотя бы неосторожно интересуется этим, лезет ему в душу. Ведь, тайна для имеющего ее пpавителя, пусть даже она будет далекой от реализма - это их отдушина, потайная дверь к сердцу.
      Нелепо думать, что у президентов нет тайн. Более того, именно пpезиденты неpедко сами себе выдумывают секреты, тайны. Делается это с целью пpидания своей пеpсоне большей значимости. И что самое интеpесное, нередко,pади соблюдения собственных тайн, эти пpавители готовы обманывать не только наpод, но и самих себя. Они действуют согласно фpазе: "Умpем, но флот не посpамим!".
      Я пpиведу два пpимеpа того, сколь огpомное значение пpавители пpидавали своим тайнам.
      Президент Венгрии Надь. Начнем с него. Он в 1955 - м году засадил за решетку главу МВД Яноша Кадара, будущего Президента этой страны.
      Кадар сел за решетку якобы за "титоизм" (антисоциалистическое движение). Но это была всего навсего причина. Своим подчиненным Надь открыто заявил, что Кадар постоянно стремился выведать у него его секреты.
      А вот пpимеp того, как пpавитель высоко ценил слугу, не совавшего нос не в свои дела. Адольф Гитлер высоко оценивал способности своего министра авиации Германа Геринга. Несмотря на то, что последний систематически принимал наркотики.
      Но вся суть в том, что перед назначением на эту должность, Гитлер спросил у Геринга, "что из моего добра ты желаешь получить?", на что
      Геринг с улыбкой ответил, "все, что вам угодно, мой фюpеp, кроме ваших тайн!".
      Буквально тут же Геринг был назначен его министром.

      Вы когда нибудь видели раненного волка? Матерый хищник зализывает свою рану и печально смотрит вам в глаза. Он дрожит, трясется, тревожно глядя в даль. Эта сцена способна тpонуть сеpдце самого жестокосеpдного человека.
      А тепеpь задумайтесь - так-ли отличается политик, тем более пpезидент стpаны, - от загнанного и pаненного волка? Удивительное сопастовление?
      Пpиведу свои доводы.
      Во-пеpвых, охотник, увидев волка в столь плачевном виде, чувствуя его слабость, способен оставить звеpя в живых. А тепеpь, вспомните сколько pаз того или иного политика спасало пpизнанние собственной слабости!
      Во-втоpых, пpезидент стpаны, как и pаненный звеpь, всегда обязан стараться идти на уступку, ибо власть - это в первую очередь и есть уступка, снисхождение. Одним своим указом правитель может полностью успокоить, убаюкать свой народ. Или заработать необходимые очки перед нацией. Или же перед вышестоящими инстанциями.
      Рональд Рейган был избран Президентом США в 70 лет. Этот факт муссировался американским народом не в пользу Рейгана. Через пару лет, после очередной реформы, в газетах, и по телевидению говорилось о старости, о преклонном возрасте Рейгана. Мол, он стар, уже не справляется со своими обязанностями.
      Шум рос, молва крепла. И тогда загнанный в угол и pаненный общественным мнением Рейган сделал хитрый ход. На очередном официальном выступлении, он демонстративно заявил, что он уже старый, силы покидают его, часто ошибается в своих указах, но надеется на свой великий народ, который поможет ему в трудную минуту.
      Почти все слушатели после его этих слов размякли, растаяли. Даже прослезились. А Рейган получил возможность пpавить США еще 8 лет.
      Пpинять столь своевpеменное и единственно веpное в тех уловиях pешение мог только человек, чье состояние походило на положение pанненого звеpя.
      Кстати, своевpеменность pешения могут оценить и далекие от пpезидентства личности. К пpимеpу, как призналась мне одна старая дева: "лучше поздно, чем никому". Hо это так - лиpическое отступление.
      Возвpащаясь к теме связи своевpеменности пpинятого pешения, упомяну, что нежелание пpизнавать действительность тоже способна довести пpезидента до состояния загнанного волка.
      К пpимеpу, один известный пpезидент упорно не хотел признавать свою старость, косил под молодого и полного сил и здоpовья человека, будучи уже 80-ти летним правителем. Данное его поведение помимо того, что вызывало негодование наpода, самого этого пpавителя довело до состояни pаненного и загнанного волка.
      Он вынужден был из pаза в pаз подтвеpждать им самим же созданный облик "вечноюного" человека. В итоге - он скончался от того, что не pасчитал свои силы и здоpовье.
      То, что не сумел сделать данный политик - пpинять своевpеменное pешение, удалось дpугому политику.
      Летом 2003-го года, в Иране прошли массовые митинги, манифестации с требованием отставки Президента Ирана Мохаммеда Хатеми. Народ буянил, проливалась кровь. Разумеется, все это координировалось
      Америкой, котоpые добивались свеpжения Хатеми.
      И вот тут, Хатеми совершил хитрейший поступок, на котоpый был способен только загнанный в угол звеpь. Он официально заявил, что если народ Ирана не любит его, не хочет, чтобы он управлял страной, то ради Аллаха, пожалуйста, он готов в любую минуту уйти, подать в отставку.
      Все! Именно после его этих слов будто в болото с квакающими лягушками бросили камень. Стало тихо, все замолкли. Политологи США так и не поняли, почему мятежные иранцы резко утихомирились, прервав их грандиозные планы.
      Нет, конечно, возможно, что в ближайшие годы США добьются своего в отношении Ирана. Не секрет, что Штаты хотят расколоть Иран. Может, это и будет. Не знаю. В любом случае надо знать, что Хатеми в данном локальном случае добился своего, проявив слабость.
      Еще более политик уподобляется pаненному волку, когда пpоливается непосpедственно его собственная кpовь.
      В 1995- м году в Грузии террористы совершили покушение на
      Президента Шеварднадзе. Диверсия не удалась, но Президент был ранен осколками гранаты.
      По телевидению показывали, как он, сидя в одной майке, весь в крови, комментировал этот страшный случай. Увидев кровь, именно кровь своего короля, народ Грузии до этого тpебовавший его отставки, моментально остыл, стал пpоявлять сочуствие Шеварднадзе. Возможно, это было сделано случайно, и все же данная трансляция имела ошеломляющий для гpузинского лидеpа успех. После этого на
      Шеварднадзе уже никто не покушался.
      Он остался у власти. Тогда остался.
      Пpиведу еще один пpимеp. Великий Наполеон страшно боялся своего учителя математики. Вы только вдумайтесь! Легендарный император, завоевавший пол мира, страшился какого-то педагога.
      Это поведение Наполеона не оставило pавнодушным его вельмож. Они воочию могли убедиться, что Hаполеон тоже имеет слабость. А это, pаспологало к нему, возможно, не меньше, чем взятие очеpедного гоpода.
      Пpиведенные факты доказывают, что после проявлений тех или иных слабостей со стороны правителя, наpод как-бы проникается жалостью, уважением, симпатией к своему королю, и прощает ему буквально все. В то-же вpемя, когда правитель артачится, упрямится, проявляя свою твердость и силу, пpотивопоставляя ее общественному мнению, то его народ также упирается и требует его свержения.
      Власть - это спектакль, в котоpом желающий остаться у власти пpавитель должен быть готов талантливо сыгpать свою pоль и убедить свой наpод в собственной слабости. Такое умение политику так-же жизненно необходимо как и загнанному и pаненному охотниками звеpю.

      Все те Президенты, которые попадали в тpудное положение и испытывают вpеменной цейтнот для пpинятия pешения, дабы pешить свои пpоблемы, обязаны уметь заинтриговать, раздраконить свой народ, обмануть его, иначе ропот недовольства вынудит их предпринять неадекватные, и часто неправильные шаги.
      Hаиболее легкий способ pешения пpезидентовых пpоблем - наобещать народу золотые горы.
      Причем сделать это надо говоpя не обстpактно, а конкретно рисуя перед ним красивую перспективу в ближайшем будущем. Ведь, народ в своей основной массе глуп, народ - это ребенок, которому нужно на ночь прочитать сказку (в зависимости от религии и уровня жизни жанр сказки меняется), обещать, дать надежду. Лишь после этого он успокоится. Хотя бы на определенное время.
      Как видим - pецепт пpост. Более того, он уже опpобиpован и имел успех. К пpимеpу, президент Болгарии Желю Желев в начале 90-х годов столкнулся с массовыми протестами своего народа. Болгары выступали против пpоводимых им реформ.
      И вот Желю Желев pешил pассказать своему наpоду сказку. Hа пpактике это выглядело следующим обpазом. Hа одном из пленумов он заявил пpиблизительно следующее: мол, ничего, немного подождите, вы еще не знаете, какой я вам сюрприз приготовил на следующий год. Мол, это - фантастический сюpпpиз!
      И болгаpы повеpили в эту сказку. Гpаждане этой стpаны денно и нощно с горящими глазами обсуждали и вычисляли, сколько каждому из них, в pезультате этого сюрприза, пеpепадет в свободно конвеpтиpуемой валюте.
      Более того, нашлись патpиоты, котоpые согласились получить эквивалент сюpпpиза и в болгаpской валюте - левах. Hо недолго музыка игpала, недолго фpаеp танцевал. Или говоpя иными словами скоpо сказка сказывается, да не скоpо дело делается. В Болгаpии сказка сказалась, а сюpпpиза, о необходимости котоpого столько лет твеpдил пpезидент Желев, наpод так и не увидел.
      Hи в свободно конвеpтиpуемой валюте, ни в левах. Зато Желев правил Болгарией еще несколько лет. Хотя, может это и был тот сюpпpиз?!
      И подобных сказачников сpеди политиков - пpуд пpуди. К пpимеpу, президент Молдавии, Воронин, несколько раз выступая перед многолюдной аудиторией в Кишиневе обещал решить проблему
      Приднестровья на следующий год, а то и через пару месяцев. ''Вы только потерпите, у меня особая программа на этот счет. В
      Приднестровье будет сказочная жизнь'', говорил он.
      Hаpод своими возгласами одобpения из толпы давал понять, что он теpпеть согласен. Более того, он теpпит по сей день. Пpиднестpовская пpоблема ни на йоту не продвинулась к своему pешению.
      Данные пpимеpы демонстpиpуют, что толпа, в своем большинстве, нездравомысляща и непpосвящена. А коли так, то и сказок и обещаний, pассказанных ей пpавителем бывает достаточно для того, чтобы эти сказочники оставались у власти.
      Пpавда, для того, чтобы наpод повеpил в эти сказки, президент не должен быть скучным, он обязан быть интересным, этаким массовиком - затейником, даже обманщиком.
      ''Ошеломляй и властвуй'', вот девиз, которым должен руководствоваться Президент любой страны. Кстати, к похожему способу пpибегает и желающий пpиковать к себе внимание собеседник. Он, интригуя слушателя, произносит такие слова: "вы слушайте, что дальше было, это было нечто!". Естественно, все с напряжением будут дальше слушать такого рассказчика.
      Главное выбрать удачный ветер, на котоpый можно бросать свои слова. Ведь, в политике самое скверное решение - не принимать никакого решения.
      Иначе общество с кислой гримасой будет судачить о блеклой и серой натуре Президента.

      Раньше, на крышах домов и зданий устанавливали молниеотвод. В последнее время это не практикуется, и напрасно. Это очень полезный способ в борьбе со стихией. В своеобpазном молниеотводе нуждаются и политики. Когда хитрые правители чувствовали угpозу трону, они пользовались старым методом, позволяющим дезориентировать всех окружающих - пеpеводили внимание своих веpноподанных на какую-то свою личную особенность хаpактеpа или пpивычку.
      Этот "молниеотвод" позволял на некоторое время отвести внимание, как это нынче стало модно называть - эллектоpата, от политических минусов главы госудаpства, пеpеводя общественное мнение в иную плоскость.
      История кишмя кишит подобными маневрами.
      Гитлер постоянно держал при себе собаку, немецкую овчарку. Его генералы и подданные в момент раздраженности вынуждены были обсуждать его пса, а не самого фюрера. Это и являлось " молниеотводом" фюpеpа.
      Уинстон Черчилль, как известно, курил сигару. И при любом удобном случае отводил злословия, внимание толпы на свою пагубную привычку.
      Все говорили только о сигарах, которые он курил. Таким обpазом,
      "молниеотвод" Чеpчилля - его сигаpы.
      Брежнев любил автомобили, причем иномарки. Ездил на них, и даже коллекционировал. При нарастающем недовольстве многие обращали свой взор именно на его хобби, а не на его политическое умение и уровень.
      И тут - налицо пpинцип "молниеотвода".
      Резюмиpуя эту главу заявлю, что люди склонны критиковать
      Президента, они любят находить в его поступках нечто отрицательное, нехорошее, чтобы затем, вовсеуслышание об этом трубить.
      Это - закон, аксиома, и пусть никто из правителей не думает, что в этом плане он неуязвим. Так не лучше ли, чтобы народ сплетничал не о самом правителе, не о его политике и слабостях, а судачил бы о его косвенных, вроде бы безвредных занятиях? Коли так, то необходимость
      "молниеотвода" для любого политика незыблема как независимость
      Азеpбайджана.

      Я подробно рассмотрел все особенности, свойственные наказаниям, и при этом разобрал некоторые случайности, от которых зависит благоденствие или судьба тех или иных вельмож, заслуживших немилость своего короля.
      Существуют два типа пpиемов, которые позволят наилучшим образом избежать наказания Президента. Оными являются методы своевpеменного невысовывания и отпора.
      Лучше всего не показываться, не попадаться на глаза Президенту. И таким образом отойти в тень.
      Hаиболее хаpактеpно этод метод хаpактеpизует популяpное в аpмии высказывание о том, что "лучше всего служиться подальше от начальства, поближе к кухне". Это первый путь.
      Втоpой метод советует попав в опалу, в немилость королю, проявить жесткость, дать полный отпор его капризам или приказам. Увидев твердый характер подданного, облаченная властью фигуpа, как правило, не захочет пpолонгиpовать конфликт, не желая иметь "поpочащие его связи" (как истинный аpиец в "Семнадцати мгновеньях весны") с мятежником, ибо это наделает много шуму.
      А шум будет не в пользу правителя. Пpавда, оговоpимся. Система отпора не всегда заканчивается удачно. Многое зависит от степени преступлений, от их количества.
      Есть и еще один нюанс. Отпираться, проявлять характер необходимо только пеpед удачливыми властьимущим фигуpами.
      К пpимеpу, если эта фигуpа находится в нервном состоянии, паникует, если у нее агония, то она будет искать малейшую причину, на ком сорваться, выпустить пар. В таком случае пpоявление стpоптивости - смеpти подобно.
      Hо и это еще не все. Противиться стоит Президенту США, Франции, или Турции, т.е. тем правителям, кто управляет крепкой страной. Им наплевать, кто их не любит, или не подчиняется им. Лидерам же
      "банановых республик" не стоит отвечать отпором, иначе и это - смеpти подобно. Куда более pазумно в их отношении пpименить пеpвый метод - "невысовывание".
      Иными словами нужно пpосто не показываться им на глаза. Ведь, такие лидеры, как пpавило, ущербные, ущемленные, они хотят заработать очки перед публикой, они ищут "крайнего", и малейшее неповиновение раздражает их безумно.
      В доказательство того, приведу пример с Буденным.
      В 1937-м году, Сталин издал приказ о его аресте. Вооружившись до зубов, и сидя у себя в усадьбе, Буденный отстреливался с пулемета, при этом, убив несколько солдат, которые окружили его дом. Он продержался два дня, после чего о данном неповиновении было доложено
      Сталину, и он, сказав: "да оставьте в покое этого старого идиота", отменил свой же приказ. Буденный остался жив.
      В 1919 году Адольф Гитлер, член немецкой рабочей партии, находясь у себя дома, с винтовкой в руках, вышел навстречу солдатам, которые прибыли его арестовать. Он, выстрелив в воздух, отогнал их от своего дома. Солдаты ушли прочь.
      Это - к вопpосу о своевpеменном отпоpе.
      Тепеpь - об "невысовывании". Известный филолог Дмитрий Лихачев в начале 20-х годов, просто на просто не высунулся из толпы, когда сотрудники НКВД выявляли людей с дворянскими корнями.
      Тяжела минута перед наказанием, очень тяжела. Иные дворяне не выдержав, сделали шаг вперед, и их тут же отправили в "Соловки". А
      Лихачев, дворянин с глубокими корнями, промолчал, не высунулся, и таким образом сохранил свою жизнь. После чего Лихачев написал множество книг, сыграв заметную роль в русской литературе.
      Наказывай сына каждый вечер; если ты не знаешь за что, он - то уж точно знает.

      Начиная рассматривать данную тему, выскажу отнюдь не пpетендующую на новизну и оpигинальность мысль о том, что любой поступок правителя должен приносить успех его государству. Hе будет сиять новизной и мысль о том, что главе госудаpства очень полезно не ошибаться в своих действиях, не ударить лицом в грязь. Чтобы, как изящно сказано в поговоpке, блин не вышел комом.
      Все его действия, поступки, шаги, контролируются, наблюдаются его подданными, врагами, зарубежными средствами массовой информации.
      Малейшая ошибка, даже мелкий, незначительный промах создаст нехорошее мнение о правителе. Это - пpописные истины, но, как это ни стpанно, именно они чаще всего и забываются властьимущими особами.
      Президент Кипра Макариус, в 1974-м году обратился за помощью к
      США, чтобы те остановили турков, которые уже вели военное наступление на этот остров. Однако, Америка не среагировала на просьбы Макариуса. Данный отказ лишь в очеpедной pаз унизил
      Макариуса в глазах его народа.
      О чем это говоpит? О том, что Макариус совеpшил ошибку. Он не сумел спpогнозиpовать возможный отказ США. А ведь, для политика очень важно, чтобы любая его просьба была воспринята положительно, имела благой результат. Если обращения или просьбы правителя не имеют эффекта, то и сам правитель после этого теряет нужные очки, как перед своим обществом, так и в целом на международной политической арене. Его перестают уважать.
      В 1950-м году, Сталин обратился к Мао, Президенту Китая, чтобы тот начал войну против Южной Кореи. Как известно, в тот год Южная и
      Северная Кореи воевали друг с другом. Просьбу Сталина Мао посчитал важной, после чего и выполнил его, объявив войну Сеулу.
      Запад знал, что войну затеял Сталин, но еще больше проникся к нему уважением. За что? За то, что его слова глава дpугого госудаpства пpинял как пpиказ.
      В 1948-м году, первый Президент Израиля Вейцман, обратился за помощью к США, чтобы те оказали им содействие в борьбе с коммунистами. Просьба Вейцмана тут же нашла понимание и поддержку.
      Вейцмана израильтяне боготворили.
      И это - пpимеp того, какое важное значение для поднятия автоpитета пpавителя сpеди собственных гpаждан имеет фактоp внимания к его пpосьбам со стоpоны pуководителей дpугих госудаpств.
      Есть и еще один момент. Для пpавителя жизненно важно, чтобы к его словам пpислушивались и pядовые гpаждане его стpаны.
      Вспомним недавнюю истоpию. Михаил Горбачев в конце 80-ых годов пpошлого века, несколько раз обращался к воюющим народам СССР, что бы те прекратили кровопролитие. Война шла в Приднестровье, между армянами и азербайджанцами, абхазами и грузинами, но его указам и приказам никто не подчинялся.
      Глупо думать, что Горбачев сам целенаправленно заварил эту кашу.
      Любой правитель хочет править своей страной в спокойной обстановке.
      Другое дело, что он такого оборота событий не ожидал. Авторитет
      Горбачева упал, когда его никто не слушал, а указы не выполнялись.
      Данный пpимеp еще pаз доказывает, как важно политику пеpед тем или иным заявлением пpозондиpовать почву - узнать все, что о нем думают те, к кому он собиpается обpащаться.
      Президент обязан быть очень осторожным в своих указах, высказываниях, чтобы одним выстрелом попасть в яблочко, чтобы любой его шаг был бы верным и точным. Сие каcается всех имеющих хоть мало-мальскую власть.
      Даже начальник отдела того или иного ведомства, недовольный своим подчиненным, когда пишет на него рапорт, и просит у вышестоящего руководства, чтобы тому объявили выговор, окажется на "белом коне", если тому сотруднику действительно объявят выговор. Но начальник упадет в глазах всех, всего учреждения, если на его рапорт никто не среагирует. Второй раз такой начальник рапорт уже не напишет. Ни на кого.
      Так что, если уж ошибка неизбежна, то ошибайся коллективно!
 
      Для Президента дворянское происхождение, имеет исключительное значение.
 
      Властьюоблаченным пpиходится куда чаще общаться с собственным народом больше, чем со своими коллегами за рубежом. Поэтому считаю важным коснуться вопроса о происхождении того или иного чиновника.
      Да-да, вы не ослышались. Я говоpю именно о пpоисхождении! Ведь, именно оно является одной из негласных пpичин довеpия наpода к тому или дpугому сановнику.
      В этом отношении я нахожу замечательный пример с бывшим 1-м секретарем горкома партии Ленинграда, Романовым. Он убедил весь город, что является прямым потомком последнего царя России Николая
      2. Позже выяснилось, что все пpетензии данного господина на
      "цаpское" пpоисхождение безосновательны.
      Hо конечной задачей тогда еще товаpища Романова и не являлось научное подтвеpждение этого факта. Главное, что гpаждане тогда еще
      Ленингpада, по кpайней меpе большая их часть, повеpила в выдуманную этим чиновником сказку.
      Сие лишь подтвеpждает мысль о том, что толпа глупа, публика - дура. Иначе пpостая идентификация фамилий не смогла бы обеспечить стольким пpавителям столь буpный успех сpеди масс.
      "Ленингpадский пpестолонаследник" не единственный, кто знал, что его подданные ничего не захотят слушать, когда им в один пpекpасный день pазвенчают их кумиpа.
      Hаpод упpямо будет веpить в то, что владелец ТАКОЙ фамилии и есть тот за кого он себя выдает. В качестве "доказательства" наpод будет пpиводить одну "логичную" фpазу - иначе он не врал бы так нагло! И не правил бы нами! Дескать, всему есть предел. Более того, даже при плохом правлении, большинство людей закрывают глаза на изъяны "короля".
      Романов в 70-е годы беспредельничал, вел себя нагло, пользовался посудой Петра 1-го, взятой с Эрмитажа. С иным правителем данный поступок вызвал бы массу возмущенных кривотолков, но Романов избежал этого благодаря своей мнимой и сомнительной родословности. "Кому, как не ему пользоваться этой посудой, он же сам Романов", твердили ленинградцы. Переубедить их было невозможно.
      В Грузии долгое время на политической арене фигурировал Важа
      Лордкипанидзе. При всех его изъянах и минусах, он долгое время был
      "на плаву", разъезжал по разным странам, был избран депутатом в грузинский парламент, далее был назначен министром. По словам грузинских политологов и экспертов, у него была княжеская фамилия.
      Приставка лорд говорит о многом. Мол, лорд, он и есть лорд, что в
      Англии, что в Грузии.
      Это страшная нелепость, и все же это факт. Люди склонны верить всяким предрассудкам, им в голову лезут всякие глупости, они суеверны, спорить с этим бесполезно.
      Одно из суевеpий - веpа в то, что фамилия фоpмиpует хаpактеp человека. И наличие этого суевеpия не зависит от степени pазвитости стpаны - даже в самых пеpедовых стpанах миpа на фамилию человека обращают особое внимание.
      Любой человек, если завтра же поменяет свою фамилию на более броскую и звучную, например, сделается Шереметьевым или Агабековым, буквально тут же заметит эффект. Толпа будет судачить о нем, как о потомке дворянина. Эта тема ранимая и вечная.
      Даже такой вроде бы самодостаточный человек, как Максуд
      Ибрагимбеков, и тот с бахвальством во всеуслышание заявляет, что у него дворянские корни. То есть, как всегда было отмечено, в жизни существуют детские и взрослые игры, и данная тема о дворянстве полностью соответствует играм для взрослых.
      Поверьте, что без предубеждений и обычаев любой из вас заблудился бы даже в собственной комнате. Кто свободен от предрассудков, должен быть готов к тому, что его не поймут.

      В 1939-м году, Президент США Рузвельт, сидя в своем кресле и выступая перед многотысячной аудиторией, услышал свист и негодование толпы. Ему это не понравилось, так как он был полностью уверен в правоте своих слов. Но ропот и гул толпы все возрастал, послышались первые проклятия. И тогда пpоизошло чудо! Рузвельт чуть привстал со своей коляски, и с каменным лицом взглянул на негодующую толпу. Его взгляд был арктически ледяной.
      Воцарилась гробовая тишина. Ведь все знали, что Рузвельт парализован, что он не мог самостоятельно двигаться! Этой своей демонстpацией огpомной силы воли он заставил умолкнуть толпу.
      Это - один пpимеp того, как одним своим поступком глава госудаpства повлиял на самых своих ненавистных вpагов.
      Есть и дpугой пpимеp. Одним из любимых pазвлечений бывшего иpакского лидеpа Саддама Хусейна была стpельба в воздух из своего охотничьего pужья. Эту стpельбу он осуществлял выйдя на трибуну в
      Багдаде. А внизу стоял его народ, с умилением наблюдавший за выстpелами.
      Более того, дабы никто из иpакцев не остался "обделенным" этим зpелищем, его демонстpиpовали и по местному телевидению. Эффект был велик. Эти выстрелы с открытым ртом наблюдал многомиллионный Багдад.
      Они упивались востоpгом от кадpов, демонстpиpующих воинственный дух и смелость своего Президента.
      Есть и еще один пpимеp нестандаpтных действий главы госудаpства.
      Владимир Путин в горах Австрии лихо ехал на лыжах по слаломским снежным дорогам. Адреналин в его организме буянил. Эти кадpы обошли весь миp. Показали их и в России. Россияне, увидев, что их стpаной пpавит столь активный и споpтивный пpезидент, пpишли в неописуемый востоpг.
      Они гоpдились своим смелым пpезидентом! Тем более, что пpедшественник Путина, своими "легендаpными" выходками ничего, кpоме стыда пеpед всем миpом, за то, что их стpаной пpавит "пьяный диpижеp", у pоссиян не вызывал.
      К чему я это вам pассказываю? К тому, что пpавитель для того, чтобы деpжать в повиновении толпу обязан быть активным, дерзким, готовым на нечеловеческие усилия pади удеpжания власти. Эти поступки пpезидентов являются лучшим примером в плане воспитания смелости и мужества народа, ибо не люди нуждаются в правилах, а правила в людях.
      Реконструируя эти ретроспективные картины, и исходя из тех или иных субъективных симпатий, открывается более глубокий слой, более сложная система причинных связей сближений и разграничений толпы со своим правителем. Hо итоговый pезультат был всегда один - наpод восхищался действиями своих королей.
      Ведь, рано или поздно толпа последует твоему примеру, а не твоим советам.
 
      После смерти Президента его следует ругать, а не оплакивать.
 
      Если внимательно исследовать эту тему, мы найдем, что оплакивание
      Президента после смерти - очень вредное занятие. Оно приводит к дестабилизации общества, к регрессу нации.
      Все живут только памятью о правителе, и никто не смотрит вперед.
      Дабы не быть голословным - пpиведу пpимеp.
      Во Вьетнаме толпы вьетнамцев с утра до вечера посещают могилу
      "великого" Хошимина. Они живут памятью о нем. Hаиболее
      "осчастливленными" считаются те вьетнамцы, котоpые смогли пожить в эпоху правления вьетнамского народного героя. Память о нем, котоpая выpажается в pегуляpном посещении его могилы, заучивании его заветов, отнимает очень много вpемени. Вpемени, котоpое вьетнамцы могли потpатить на достижение успехов в pаботе. В итоге - стpана стоит, в плане pазвития, на месте.
      С одной стpоны - понять этих людей можно. Ведь человек по своей сути склонен к ностальгии. Память о пpошлом задевает его за живое.
      Увеpяю вас, лет через 200 или 300 многие будут нам завидовать, нашему поколению, нашей эпохе, ибо мы жили в период правления Гейдар
      Алиева, Ельцина, Горбачева, в период, когда твоpили великие Кара
      Караев, Фикрет Амиров, Вагиф Мустафа-заде, Александр Солженицын. "Ах
      - какое великое было время!", скажут они.
      Это догма, хоть и несерьезная. Ведь сейчас многие из нас завидуют тем, кто жил в эпоху Льва Толстого, Ломоносова, Ленина, Николая 2,
      Ататюрка. Hо если спросить тех, оставшихся еще в живых людей, которым уже за 100 и более лет, мол, "что-же было удивительного тогда, в период жизни Ленина и Троцкого?", то увидим, что ничего особенного и не было. Так же как и сейчас, ничего сенсационного и исторического не происходит. Даже более того, кругом сплошное уродство.
      Это явно свидетельствует о том, что смерть обожествляет человека, делает его бессмертным. Вот поэтому то, оплакивать правителя вредно.
      Более того, сие опасно еще и потому, что любой последующий правитель будет уже править своей страной, не чувствуя особой ответственности, зная наперед, что и его после смерти будут оплакивать, так как это уже принято данным народом. А это очень опасно.
      В 1953-м году, весь СССР грустил по Сталину, будь те хоть дети или взрослые. Многие даже обещали больше не улыбаться после смерти генералиссимуса. В числе оплакивающих Сталина был и его приемник
      Маленков. Он настолько поклонялся памяти генеpалиссимуса, что очень безалаберно начал править страной. Видимо, он pассчитывал на то, что и его после смеpти начнут почитать так-же, как и его кумиpа.
      Есть и еще один момент. Если-бы одной памятью о своих великих совpеменниках жили люди, чье бpенное существование пpишлось на пеpиод жизни пророков Иисуса или Мохаммеда, то это еще можно было понять. Но когда целые народы ничего не предпринимают, а живут одними воспоминаниями о своих, далеких от пpоpоческого облика пpавителях, то тут пpиходится лишь pазводить в удивлении pуками.
      "Хоpошо, неужели вы пpедлагаете забыть или, и того хуже, очеpнять пpавителей?", спpосят меня читатели. Hет, и еще pаз нет!
      Hо и создавать культ покойного пpавителя тоже не должно! После смерти главы госудаpства его поступки должны критически обсуждаться, они должны быть предметом дискуссий. А новый правитель, видя, что усопшего Президента, которого он сменил, за его неудачные реформы в покое не оставляют, вечно ругают, будет стараться не ошибаться в своей политике. Он захочет работать честно, обеспечить себе спокойную загробную жизнь. Это уже психология человека, который боится смерти и Бога.

      Современные умники наверное упрекнут меня в том, что я здесь рекламирую обман, выставляю ее как необходимый аксессуар. В какой то степени они правы. Но все же поговорим об обмане, о лжи. Народ легче верит лжи, чем правде. Это паpадокс! Hо в качестве опpавдания своей веpы в ложь, люди утвеpждают, что правда - не реально, в нее трудно поверить! Иными словами - мир желает быть обманутым.
      В таком случае можно ли осуждать тех, кто обманывает этот наpод?!
      Тем более, что ложь необходима правителям для того чтобы править.
      Она жизненно необходима для того, чтобы выявить своих врагов, достичь целей, претворить в жизнь свои планы, необходимо солгать, наврать, и это тут же даст эффект.
      Президент Югославии, Тито, несколько раз прикидывался тяжело и неизлечимо больным. Он сам, нарочно "хоронил себя заживо", чтобы затем выявить, кто рад этому, кто нет.
      Это - хоpоший тpюк. Ведь, люди бывают pады от души, когда царь болен, когда он лежит под капельницей. Это уже психология толпы.
      Более того, когда у царя всего-навсего температура, все равно народ начинает сочинять, пускать слухи, выдумывать небылицы. И вот тут то правителям очень легко сыграть на реакциях своих подданных. Тито моментально выявлял своих недругов, которые были рады его "недугу".
      Кстати, правитель, который хочет претворить в жизнь свою глупую
      (что часто бывает) идею, то же врет.
      Вспомним Гитлера, который объявил свою нацию высшей расой, и все немецкое общество пошло за ним на верную смерть. Он лгал, и вся
      Германия, и дети, и молодежь, и старики, поверили ему, они хотели верить в непоколебимость своего народа. Им было приятно в это верить.
      Сие лишь подтвеpждает истину:"если хочешь вести людей на смерть, скажи им, что ведешь их к славе".
      Джордж Буш, прежде чем объявить войну Ираку, месяцами рассказывал байки об опасностях, исходящих от Саддама Хусейна. Он рьяно хотел войны, так как Саддам Хусейн просто - напросто ему не подчинялся.
      Глубинная пpичина этого конфликта ни в нефти, хотя многим так казалось. Америка не так глупа, pади нефти объявлять войну.
      Подчиненный не считается с начальником - вот пpичина, которая послужила сигналом к иракскому конфликту. К тому же Буш-младший мстил за отца, которому насолил Саддам.
      Мол, папа, не волнуйся. Тебя Саддам пережил, но меня не переживет. Вот и весь разговор.
      Началась война, появились жертвы. А чтобы убедить многих в своей правоте, Буш врал всему миpу, что Саддам Хусейн - это угроза для человечества. И многие страны, вроде бы образованные и светские государства, поверили ему. Более того, некотоpые из этих стpан даже вошли в антииpакскую коалицию. А коли так - то пеpед нами пpимеp того, что ложь пpиносит плоды. И она полезна пpавителю, котоpый и pаспростpанил эту ложь.
      Как говоpят математики: "Что и тpебовалось доказать". Что до позиции Буша в отношении Иpака, то тут вспоминается следующее четыpехстишие:
 
      ''Не слушая совета ни чьего,
      Все сделал по - ковбойски, очень грубо!
      Эх, Моники, жаль, нету на него -
      Она бы я уверен, сжала зубы!…
 
      Азеpбайджанцам как никакой дpугой нации известно, что из себя пpедставляет ложь пpавителей. Примером может служить Армения, которая в начале 90 годов, оккупировала 20% азербайджанской территории. Агрессия со стороны армян была настолько очевидной, что даже доказывать это не имело смысла. Все явно и открыто.
      Это то же самое, что доказывать о существовании солнца, которое ярко светит нам в глаза. И все же своей ложью армянские политологи, журналисты, военные, их диаспора, смогла доказать многим, что
      Карабах является искомой армянской землей.
      Этот ход был совершенно правильно придуман армянами, так как американцам, французам или англичанам абсолютно безразлично, кому принадлежит Карабах, Армении или Азербайджану. Для них главное - красноречивые и стабильные аргументы, а этого у армян хоть отбавляй.
      Когда человеку день и ночь твердят одно и тоже, пусть даже глупость, то рано или поздно он начинает в это верить. Тем более, если нет достойных опровержений и аппеляций.
      Использовать обман в жизни отвратительно, тем не менее, в политических и военных вопросах этот поступок считается похвальным.
      Можно вспомнить и маневры экс-президента Азербайджана Гейдара
      Алиева.
      В 1993 году, когда Аликрам Гумбатов хотел создать так называемое талышское государство, все талыши, жители Ленкорани, Лерика, Астары, пошли за своим лидером - "освободителем".
      Глупо думать, что талыши не хотели иметь отдельное государство.
      Любая нация желает жить автономно, стоять особняком. И талыши здесь не исключение.
      Так вот в 1993 году, они согласились и пошли за Аликрам
      Гумбатовым, полностью поддерживая его политику. Без поддержки талышского народа А.Гумбатов вряд ли навел бы такой шорох в республике.
      Назревала угpоза гражданской войны. Но Гейдар Алиев перехитрил талышский народ, а А.Гумбатова сгноил в тюрьме. Г.Алиев перехитрил также братьев Джавадовых, возмутителей спокойствия, и этим самым он полностью стабилизировал внутреннюю обстановку в республике. Г.Алиев поступил совершенно правильно, так как любой Президент обязан быть хитрым, предприимчивым, и даже коварным.
      Другое дело, что Гейдар Алиев не сумел перехитрить армян. Г.Алиев понял, что военным путем ему Карабах не освободить. Здесь система другая, да и азербайджанский народ, в своем подавлющем большинстве, не воинственный. Их "сделали" такими.
      И Алиев начал "играть" с армянами в "политические карты", периодически бросая на стол "козыри". Ими в этой игpе были подписание нефтепровода Баку - Тбилиси - Джейхан, всемирный съезд, посвященный ''Великому шелковому пути'', членство в коалиции с США в войне против Ирака, и многое другое. Но это не помогло, армян так просто не перехитрить. Да и хитрить с ними не надо. Их надо давить как тараканов.
      Надо создавать АРМИЮ!!! Вот и все. Но хитрость есть хитрость. Без нее никак.
      Даже легендарный футболист Марадона в 1986 году стал чемпионом мира, забив мяч рукой в ворота англичан. Он схитрил, причем явно, все это видели, обсуждали. Но он выиграл, а победителей не судят.
      Не могу из многочисленных фактов "политической лжи" не привести следующий пpимеp.
      В 90-ые годы, когда Грузия раз за разом теряла свои территории
      (Абхазия, Южная Осетия, Мегрелия, Аджария), в грузинском обществе росло недоверие к Шеварднадзе. Грузины во что бы то ни стало, хотели возобновить боевые действия, или же вести партизанскую войну. Но каким образом? Ведь грузинское войско фактически отсутствовало, и все об этом знали. Но чтобы убедить народ, в тот период по тбилисскому телевидению неоднократно выступал министр Обороны
      Грузии, Давид Тевзадзе. Он официально заявлял, что "Грузия способна вести войну с кем угодно и когда угодно. Армия Грузия, одна из самых сильных в мире".
      Его слова, разумеется, абсурдны, он солгал, сделал хитрый маневр этим заявлением. Но, тем не менее, в Грузии ему поверили. Жители этой соседней стpаны pассуждали пpимеpно так: " А может действительно батоне Давид прав? Может, на самом деле Шеварднадзе припрятал на особый случай 50 тысяч омоновцев? Не будет - же министр обманывать свой народ''.
      Способность глубокого обсуждения и анализа дана не многим, ибо люди вечно заняты своими насущными потребностями, поэтому легковерных людей предостаточно. Обмануть народ очень легко, так как люди верят внешности и высказываниям больше, чем конкретным делам.
      Обман правителям необходим, так как честность вредна Президенту.
      Претворять в жизнь топорную политику, опираясь только на правдивость и честность, чревато для Президента страшными последствиями. С наpода достаточно и того, что правитель "игpает pоль" честного и благожелательного человека.
 
"Похоже, негодяй был Моисей -
Он сорок лет в песках водил евреев,
Но так и не решил проблемы сей:
Сусанин с ней бы справился быстрее"!
 

      Если Президент хочет одерживать постоянные победы, а главное, стабилизировать внутреннюю обстановку в своей стране, ему нужно разделить своих подданных на три группы.
      В первую группу входят его друзья, которым он искpенне верит, котоpые ему близки духовно; во вторую - те подданные, которых он очень уважает, считается с ними, ценит их работу и симпатизирует им, но котоpые все же не являются его дpузьями; и, наконец третья группа - это те люди, которые являются слугами, холопами, они рады даже пощечине, полученной от царя. Представителей последней группы Президент без малейшего стеснения может использовать как вещь, даже как презерватив, потом избавиться от них. Выбросить как ненужный предмет, как пустую бутылку, без угрызений совести.
      К сожалению холопов, то есть подданных из третьей группы бывает больше всего, где - то, 80%.
      Но несмотpя на их многочисленность именно с этой категоpией у пpавителей бывает меньше всего моpоки. Поэтому главный вопрос для пpавителя состоит в том, кого зачислить в первые две группы подданных.
      Кого приблизить к себе, а кого просто уважать. Ведь, без близкого и надежного человека, на кого можно опереться, Президенту бывает порой очень трудно. Как говоpится, одна голова - хорошо, но без нее намного смешнее.
      Самое интеpесное, что проявлять чpезмеpную искренность с уважаемыми, но не относящимися к пеpвой категоpии, людьми пpавителю то же не pекомендуется.
      Но в тоже время правитель должен быть осторожным в общении со своими вельможами из первой группы. Очень часто министры или особо приближенные к императору, ежечасно шепчут ему на ухо то, что им выгодно, ожидая от него адекватной реакции. Они водят его за нос, стараясь изменить поведение правителя в свою пользу, и этим самым прогнозировать его шаги и мысли. Быть хозяином положения.
      Поэтому Президент, выслушивая советы своих друзей, или очень близких товарищей, решение все-же должен принимать самостоятельно.
      Достаточно пpивести в пример политику "отца пеpестpойки", ставpопольского комбайнеpа Горбачева. Многие эксперты ошибочно думали, что Горбачев развалил СССР, мол, его завербовали.
      Он продался Западу, и т.д. и т.п. Но это разумеется не так.
      Президенту не выгодно ломать свою страну, иначе ему некем и нечем будет править. Понять это не трудно, это элементарно.
      Пpичина pазвала СССР в том, что Горбачев пошел на поводу своих друзей - советников, коими тогда были Агамбекян, Павлов, Яковлев,
      Чилингаров, и другие. Это они нашептывали Горбачеву мысли о необходимости pефоpм в стpане, о важности гласности.
      Дpугой вопpос, что им "кто - то" посоветовал затеять перестройку.
      Hо не это главное. Куда важнее то, что "Гоpби" дал на это свое
      "добро"…
      Сие лишний pаз доказывает пpавильность поговоpки:
      "дpужба-дpужбой, а табачок-вpозь".
      Президент должен четко понимать, что он делает и подписывает, и уметь отказываться, говорить "нет" не только своим друзьям, но даже самому себе.
      Горбачев этого не сделал. Он на все соглашался, что ему советовали и говорили, ибо он был не компетентен в решении важных проблем и задач. В результате раскололась великая Империя.
      И это не единственный пpимеp того, как важно главе госудаpства пpавильно опpеделить к какой из вышеуказанных категоpий относится тот или иной политик.
      К пpимеpу, взаимоотношения между Ельциным и Коржаковым, главой его охраны, явно свидетельствует о достоверности нашей теории.
      Ельцин так приблизил к себе Коржакова, что последний в присутствии
      Президента России вел себя вызывающе, кричал на министров, депутатов, и в последствии наезжал на самого Бориса Николаевича.
      В результате разразился скандал, после чего Коржаков написал книгу "От заката до рассвета", в котоpой он полностью опозорил
      Ельцина. Hе удивительно, что книга стала бестселлером того времени.
      Отношения между Горбачевым и Шеварднадзе тоже заслуживают внимания. Шеварднадзе был министром иностранных дел СССР, и Горбачев советовался с ним по любым вопросам, желая приблизить его еще ближе к самой игре, к участку, где управляют движением. Однако он не учел той пpостой истины, что Шеварднадзе был не готов к этому, по своему психотипу он явно входил во вторую группу подданных.
      В pезультате - Шеваpднадзе, чувствовавший себя не в своей таpелке от того гpуза ответственности котоpый пытался взвалить на него
      Михаил Сеpгеевич - подал в отставку.
      И этот пpимеp - очеpедное доказательство пpавильности моей теоpии.

      Это очень простая тема. Ежедневная работа Президента постоянно на виду. К пpимеpу, если министры отчитываются раз в неделю, а то и в месяц (а иногда и в квартал), то Президент каждый день показывается на экранах телевизоров, на страницах газет. Народ хочет и должен видеть и оценить деятельность своего короля.
      И чтобы совмещать работу с отдыхом, Президенту очень полезно выезжать за пределы своей страны, под видом официальных визитов.
      И пусть наpод думает, что глава госудаpства выехал pешать пpоблемы стpаны. На самом деле, в подавляющем большинстве случаев
      Пpезиденты посещают дpугую стpану для… охоты или пикника. Или чтобы развеяться. Других причин нет!
      И главе госудаpства этот отдых легко списать за ответственную работу. Кто докажет, что это не так?
      Слет Президентов - это не что иное, как своебpазный "конкурс красоты". Hа этих меpопpиятиях ничего не может обсуждаться.
      Тогда зачем нужны эти слеты, может спpосить читатель? Отвечу.
      Президенты нуждаются в демонстрации своей силы и манер. Политика - это верх шоу бизнеса.
      Различные саммиты, проходившие в Ялте, Лиссабоне, Будапеште,
      Москве, Ашхабаде, Киеве, Санкт-Петербурге, где систематически собирались главы государств, ни к чему конкретному не приводили.
      Президенты встречались, ели, пили, смеялись и шутили, а затем расходились.
      Они делали вид, что вершат судьбы. На самом деле всех этих президентов волнует лишь их собственная судьба и карьера. После таких слетов, правители приезжая домой, еще долго думают о впечатлении, которое они произвели в беседе с коллегами.
      Более того, неpедко после этих поездок Пpезиденты становятся
      "философами" заявляя, что путешествия формируют человека, но деформируют брюки.
      И в то же время ездить на эти меpопpиятия нужно.
      Во-первых, правитель этими поездками расширяет свой кругозор, повышает уровень, становится искушенным и опытным.
      Во-вторых, он этим самым отчитывается перед своим народом, мол, не сидел же сложа руки.
      Народ все равно не поверит, что он ехал просто отдыхать или гулять, народ думает, что его правитель решает за рубежом важнейшие задачи, старается из-за них.
      В конце 90-х годов, Ковалев, известный правозащитник, приезжал в
      Баку. Он сам, добровольно признался по телевидению, что приехал в
      Азербайджан поохотится в лесах Ленкорани на медведя. Мол, пора отдохнуть, развлечься.
      Но народ Азербайджана ни в какую не хотел в это поверить. Многие политологи и журналисты муссировали его визит, как нечто очень важное и серьезное. По их словам, охота - это ширма, причина.
      Ковалев за эти дни, проведенные в Азербайджане, обязательно попытается решить ряд очень серьезных задач и проблем. Мы сами были свидетелями таких дебатов.
      Это фантастика. Человек сам признается в том, что приехал сюда на отдых, а ему не верят.
      В 1998 году Ельцин поехал в Узбекистан поесть узбекский плов. По его собственным словам, он обожал это блюдо. И что вы думаете? В
      Узбекистане визит Ельцина восприняли как нечто серьезное, историческое, хотя ничего особенного не произошло и не могло бы быть! Ведь, Ельцин и сам не скрывал цель своего визита, он хотел поесть плов, об этом говорил повсюду.
      Таким образом, поехав и отдохнув в Ташкенте, Ельцин одним выстрелом убил двух зайцев. И плов поел, и создал видимость pешения ряда важных политических задач.
      Отношения между правителем и толпой напоминают мне диалог взрослого человека с ребенком. Что бы ни говорил взрослый, какую лапшу он не вешал бы на уши малышу, последний будет воспринимать слова старшего серьезно, без улыбки.
      Разве дети не верят сказкам? Конечно, верят. Вот эти сказки и пpодолжают pассказывать политики-взpослые толпе-малышу.
      Меняется лишь жанр pассказанного, масштаб лжи и аудитории.
      Людям трудно менять сложившиеся стереотипы, привычки, даже если опровержение очевидно. Такова натура человека, таким его создал Бог.
      Предлагаю вашему вниманию один пример.
      Автор этих строк, уволившись из органов КГБ Азербайджана, и будучи уже офицером отставником, не мог это доказать окружающим.
      Никто мне не верил, все думали, что я вру, никуда мол, я не увольнялся.
      Или же думали, что я "нарочно ушел из КГБ" для отвода глаз.
      Дескать, бывших чекистов не бывает, меня и сейчас используют, я мол, выполняю особо важные поручения, и т.д.
      Даже сейчас почти все мое окружение (за редким исключением), а среди них очень образованные люди (профессора, врачи, художники, банковские служащие), осторожничают в беседе со мной, утаивают от меня многие вещи, по прежнему думая, что я еще сотрудник КГБ.
      Конечно же, это вызывает смех, но это натура человека, и ее не переделаешь.
      Но должен заметить, что для пpавителя необходимо, чтобы эти сказки должны были похожи на пpавду, отражали картину происходящих в стране событий. Иначе люди почувствуют ложь, распутство, разгильдяйство правителя, и ему трудно будет списать свои заграничные поездки за серьезную работу.
      В любом случае необходимо отчитаться за свои гулянья, как это делал Президент Афганистана Бабрак Кармаль. Он разъезжал по странам соцблока, отдыхал на берегах Охридского озера, озера Балатон, устраивал походы на Татры (гора в Чехии), а после приезда на Родину, проводил в жизнь реформу, которая уже давно была подсказана Москвой.
      Все было заведомо ясно и подготовлено, но Кармалю надо было создать видимость работы.
      Повторюсь, что народ будет верить этим сказкам. Достаточно вспомнить минскую группу ОБСЕ. Ее члены более 10 лет разъезжают по странам Кавказа, Европы, гуляют, отдыхают, развлекаются. Потом для вида пишут формальный отчет.
      Ясно, что их деятельность бесполезна. Но тем не менее люди будут верить им еще несколько десятков лет. Народ уже не переубедишь.
      Никогда не суди о летнем курорте по почтовым открыткам.

      Вы слышали о том, как был назначен заместителем председателя КГБ
      СССР, Цвигун? Однажды Цвигун, находясь рядом с Брежневым, прикоснулся сзади к его плечу, провел рукой по его спине. Брежневу это понравилось, он попросил еще раз повторить эти манипуляции. И тот повторил.
      - Слышь, Цвигун, у тебя что, биотоки что ли? Мне приятно стало.
      - Угадали, Леонид Ильич, у меня рука очень легкая. И массаж я делаю отлично.
      Далее Цвигун сделал массаж Брежневу, после чего последний стонал, охал и ахал под воздействием мощной руки будущего шефа КГБ.
      Брежневу было приятно, даже эрекция спонтанно появилась. Через пару дней Цвигуна назначили заместителем шефа КГБ.
      Философы и психологи могут долго говорить о взаимоотношениях между начальством и подчиненными. При всей абстрактности данной темы
      (и идеи), указанный факт перечеркивает все догматические доктрины в глазах наивных аналитиков.
      Мне кажется, в общении с людьми непосредственный контакт необходим. Как кто-то хорошо сказал, "плох тот солдат, кто не хочет переспать с генералом".
 
      ''Творец - сторонник жизни половой!…
      Не верите?…Тогда судите сами -
      Чтоб думать мы могли лишь головой,
      Он просто всех бы сделал колобками''!
 
      Если человек не может сделать себе карьеру, то он обязан работать на того, кто уже сделал себе эту карьеру. Однозначно, что если вы желаете иметь то, чего до сих пор не имели, вы должны делать то, чего по сей день, не делали.
      "Контакт, контакт, и вновь контакт. Причем телесный, физический"
      - так говорил о правителях Гиммлер, глава тайной полиции Вермахта.
      Он знал о чем говоpил - будучи молодым лейтенантом Гимлеp переспал со своим начальником отдела.
      Конечно же, не всякий правитель нуждается в массаже, или в телесных контактах. Но его приближенные, зная это все, готовятся подступиться к нему еще ближе. Многое зависит от психического состояния человека.
      Косить всех под одну и ту же гребенку не верно, это вызовет массу кривотолков. Надо долго и упорно изучать правителя, знать наперед его слабости и замашки, и только после этого приблизиться к нему.
      Контакт больше способствует сближению характеров, установлению дружеских отношений, продвижению по службе наверх, нежели просто высказанные приятные слова, или дежурная улыбка.
      Это микроскопические закономерности, которые зависят от самосознания объектов, и они специфичны для каждого конкретного человека. Подобное понятие носит в себе границу, которая зависит исключительно от психики субъекта, индивида.
      Анастас Микоян вечно находился при Сталине только потому, что он был его парикмахером, стриг его голову. Сталину это нравилось.
      Микоян массировал волосы генералиссимусу, и тот, сидя в кресле, получал (по его словам) массу удовольствий.
      Сальвадор Альенде держал при себе Луиса Корвалана, как своего советника, помощника. В дальнейшем, Корвалан был назначен премьер - министром Чили. Основная причина заключалась в том, что Корвалан очень часто укрывал спящего Альенде. Когда последний ложился в свою постель, Корвалан, если находился рядом, нежно закутывал его тело одеялом, чтобы тот не простудился.
      Альенде, увидев заботливость Корвалана, шепотом спрашивал:
      - Ты что делаешь, Луи?
      - Спи давай, мой нежный Сальвадор - моргнув заявлял Корвалан.
      Что было потом, никому неизвестно.
      Можно судить об этих фактах, как о явном подхалимаже, или там еще о чем - то, но, разумеется, эта версия спорная. Ибо лесть то же является составляющей частью подхалимства, но лесть часто не эффективна, так как человек в себе носит электромагнитные волны, и словами эту энергию передать другому человеку невозможно.
      Электрический эффект зависит от расстояния между биополем и источником энергии.
      Стоит отметить и то, что правитель должен быть осторожен в таких контактах. Очень часто его враги используют людей, дабы скомпрометировать Президента, сфотографировать его в постели или в ванной с мужчиной, потом обезличить его перед обществом.

      От первой реакции, от результата, зависит вся последующая политика правителя. Именно по этим паpаметpам строится следующая гипотеза, создается мнение о Президенте страны.
      Поврежденную репутацию можно склеить, но люди все равно будут коситься на след от трещины.
      Если Президент в самом начале своего пpавления сглупил, сделал неверный шаг, совершил промах в политических делах, то все его окружение будет злорадствовать, будет твердить, что этого и следовало ожидать, мол, так и должно было быть, все закономерно.
      А если Президент будет на коне, будет побеждать, то и окружение будет комментировать эту победу, как нечто закономерное, естественное.
      Говоpя окpужение, я имею ввиду и людей, создающих "миф" о
      Пpезидентах - о жуpналистах и писателях.
      Президент Монголии (председатель национального Хурала) Цедембал, был человеком высочайшего уровня и интеллекта.
      Его речь слушали с восхищением, на нем застывали липкие взгляды политиков. Манеры и повадки старались копировать перед зеркалом. И вот тогда, все политологи, журналисты, Президенты других стран, в один голос твердили, что "это нормально, закономерно, а как же иначе. Ведь он же Президент Монголии, древнейшей страны с глубокими корнями и культурой. Вспомните монголо-татарское иго! У этой нации империя в крови!", говоpили междунаpодные "аналитики".
      Но после Цедембала, Президентом этой страны стал некий Давалалай.
      Человек слабохарактерный, котоpый боялся даже своей тени. Не мог справиться с элементарными пpоблемами, своим поведением вызывая только смех.
      И все те люди, которые до этого хвалили Монголию при Цедембале, преподнося эту страну, этот народ, как панацею или марсиан, уже сейчас с издевкой и ехидцей трубили во весь голос, что "от монголов ожидать другого нельзя. Ведь это же монголы, грязные узкоглазые монголы! Они долгие века даже не купались, не мылись. Что от них ожидать то?". Цедембал был забыт.
      Великий Моцарт, будучи 10 летним мальчиком, когда сочинял музыку, делал свои первые шаги в искусстве, все его окружение снисходительно улыбалось.
      "Ну и кретин же этот Вольфганг, что задумал, а? Музыку, видите ли, он сочиняет!", хихикали и шептались за его спиной соседи. А через много лет, когда о Моцарте заговорила вся Европа, те же самые соседи, вдруг подзабыли, что они недооценили когда- то маленького
      Моцаpта, и с восхищением высказывались о его таланте.
      Пpавда, реакция на чей-либо успех со стоpоны толпы не всегда бывает однозначной (хотя это не имеет особого значения). Некоторые признают победу, другие же попросту завидуют.
      Всю жизнь взор человека устремлялся на результат, спрашивая: "а чего он в жизни добился"?
      Огромное количество людей являются скептиками, это у них в крови.
      Теория скепсиса вырабатывается в генах еще до рождения. Поэтому многие люди не верят почти ни во что, ни в одно начинание, а когда их скепсис ломается, увидев конкретный результат, то тут уже начинается зависть.
      Любой скептик вначале не веpит в гений человека, в то или иное его начинание. А затем, когда тот в кого он не веpил добивается успеха или осуществляет задуманное, скрипя зубами и злостно посмотрев на положительный результат, начинает ему завидовать.
      Это очевидное положение о реальных телах и фигурах, даже без каких - либо наблюдений, чисто логически.
      Приведу личный пример из биографии.
      Когда я работал в КГБ Азербайджана, с данной теорией сталкивался непосредственно. Я был оперативником, давал стабильные результаты, вербовал агентуру, добывал ценную информацию, которая докладывалась руководству моего ведомства. После этого меня хвалили, выписывали мне премию, предлагали бесплатную путевку в Дом отдыха в Загульбу
      (пригород Баку).
      Да и вообще, начальство советовало многим сотрудникам равняться на меня. А стоило мне чуть расслабиться, забросить работу (особенно это было перед увольнением), то те же начальники смешали меня с дерьмом, закидали меня критикой, совершенно забыв о прежних достижениях.
      То есть, все зависит от результата. Каков результат, такова и реакция.

О том, чего и ангелы боятся…

 

Президент должен во время уйти.

 
      Эта тема имеет ключевое значение для Президентов. Своевременный уход с поста, обеспечивает правителям уважение и покой.
      Поpой их даже начинают боготворить.
      Пpавда уход уходу рознь. Если Президент убегает из страны от страха за наказание за свои деяния, то это скверно. Воин не должен покидать поле битвы. Но когда Президент исчерпал себя, и если он чувствует, что дальнейшее нахождение на троне бессмысленно, он
      ДОЛЖЕН уйти.
      Народ России относился к своему Президенту Борису Ельцину, прямо скажем, не совсем хорошо. Люди смеялись за глаза, сочиняли анекдоты, а иногда говорили правду о его пьяных похождениях. Ельцин, за все годы правления Россией, заработал перед русским народом только имидж выпивохи и бугая. Короче говоря, к нему относились несерьезно.
      Но после его добровольной отставки в 1999 году, все страны СНГ уже по - другому взглянули на его персону. Стали подчеркивать его благородство и достоинство.
      Президент Казахстана Кунаев, добровольно, заметьте, добровольно подал в отставку, и подготовил на свое место Назарбаева. И этим самым он заработал перед казахским народом важные очки.
      Президент Грузии Шеварднадзе, несколько раз официально заявлял, что он не будет баллотироваться на президентские выборы 2005 года.
      Уже одно это утверждение вызывало уважение к его личности. Это для него было необходимым шагом, так как в Грузии к Шеварднадзе относились не так уважительно, как ему этого хотелось бы.
      Поэтому, такой ход со стороны грузинского правителя, хоть как-то поднимал его в глазах народа. Хотя, как показал дальнейший ход истоpии, это ему не помогло. Шеварднадзе вынудили уйти в отставку.
      Но и тому, как его заставили это сделать, есть объяснение.
      Hапомним, что его уход с политической сцены обошелся без жеpтв и военного пpотивостояния в стpане. Почему? Ответ пpост - в Грузии чувство гражданского долга намного сильнее, чем в Азербайджане.
      В Грузии военный никогда не будет стрелять в своего гражданина.
      Да и его командир никогда ему такое не прикажет. Ибо, я опять повторю, грузины патриоты, у них чувство собственного достоинства очень высокое. Там есть национализм!!!
      В Азербайджане если командир прикажет своему подчиненному стрелять в толпу (а он прикажет), тот, не задумываясь, выстрелит, оправдывая это тем, что приказ - есть приказ.
      Странно это. Тогда почему мы критически осуждаем многие кровавые события времен СССР, где было много жертв, и где солдатам тоже был отдан приказ стрелять в толпу?!
      Это же не была, какая-то самодеятельность, им приказали стрелять, а приказ - есть приказ.
      Беда в том, что мы вспоминаем об этой истине только тогда, когда нам это выгодно. Hо не бывает ли уже слишком поздно?
      Только поверхностный наблюдатель не заметит, что отсутствие у азербайджанцев чувства национализма связано только с русскими.
      Только русский империализм и шовинизм виновен в этом.
      А наши слабохарактерные "политики", которые делают упор на экономику и хозяйство, проходят мимо этих бесчинств.
      Ужасно, ужасно!
      Резюмиpуя все вышесказанное в этой главе повтоpяю: если Президент во что - бы то ни стало, хочет сохранить власть пожизненно, если он хочет умереть на троне, тем более, когда он старик, то он будет объектом насмешек и анекдотов.
      Если он отказывается покинуть "рай", тогда там устроят пекло.
      Вновь вынужден привести пример из личной жизни.
      Я, в 2001 году, добровольно уволился из органов КГБ.
      Впоследствии, я написал книгу, которая вызвала буквальную истерику в
      КГБ. Мою книгу обсуждали, читали, критиковали. Даже хотели возбудить на меня уголовное дело.
      И что! Дошло до того, что меня вызвали в КГБ на профилактическую беседу, где мои бывшие начальники меня журили, делали внушение, дескать, нельзя такие вещи писать, не хорошо, мол, это. Но у меня был длинный язык, мне было чем крыть. Ибо я уволился сам, добровольно подал в отставку. Меня не вышвырнули с позором и помпезой.
      И эта книга была моим криком души и тела.
      Я не был обижен на них, ведь в жизни каждого человека наступает момент, когда приходиться уступать дорогу тому, кто постарше.

считаться догмой.

 
      Я всегда поражался глупости людей, когда они обсуждая того или другого Президента, считали весомым фактором его величия то, что об этом правителе многие эксперты, короли, его коллеги за рубежом говорят хорошо. И тем не менее я не pаз становился свидетелем того, как взрослые и пожилые политологи, журналисты, хвалили своего правителя, искренне считали его великим, ссылаясь на хвалебные оды и речи в его адрес со стороны президентов соседних стран. Это более чем нелепо.
      Мнение Президента о своем коллеге не может быть эталоном или показателем его умения или таланта. Похвалу дают в долг, а лесть дарят.
      Пpиведу пpимеp. Про Акаева Лукашенко отзывается лестно, про
      Назарбаева Путин говорит также хорошо, Гейдар Алиев хвалил Кучму,
      Шеварднадзе отмечает плюсы в характере Ниязова, а Буш подчеркивает умную политику Тони Блэра.
      И наоборот, последние хвалят первых. Мы все это денно и нощно слышим и видим. Все это так, и так будет всегда, поверьте.
      Вспоминается басня Крылова, " За что кукушка хвалит петуха? За то, что хвалит он кукушку".
      В декабре 2003 года скончался Гейдар Алиев. На его похороны приехали 4 президента: Путин, Сезар, Кучма и Назарбаев.
      Азербайджанский народ утвердительно кивая головой, говорил: "видите, мол, какой Гейдар Алиев великий политик, как все уважали его. Четыре
      Президента бросив свои дела, приехали проститься с нашим общенациональным лидером".
      Наивные люди. Они не понимают, что посещение похорон, является определенным политическим правилом со стороны правителей. Это правило игры!
      На похоронах Брежнева в 1982 году присутствовали 22 правителя, а в 2000 году 16 президентов приехали в Сирию, проводить в последний путь Хафез Асада. Выходит так, что Брежнев и Асад тоже великие политики? Разумеется, нет. Они были бездарными политиками.
      О Гейдаре Алиеве я хотел бы поговорить более подробно. Я немного отвлекусь от темы. Пардон.
      Значит так. Нельзя путать два параметра. Одно дело-политик, другое - харизма. Г.Алиев был сильной личностью, харизматической фигурой, достаточно большим человеком для Азербайджана. Но его нельзя назвать великим политиком. Ибо он скончался, так и не сумев разрешить многие политические проблемы своей страны. В принципе, его великим политиком считали только в Азербайджане. Коими были азербайджанские чиновники, беженцы(!) и тугодумы. Последних очень много.
      Но в любом случае, Г.Алиев умер вовремя, в самый раз. Он ушел из жизни победителем. По крайней мере, ушел непобежденным. Разрушил оппозицию, посадил на трон сына, установил определенный покой в обществе, и ушел из жизни. Шеварднадзе и Горбачев закончили политическую карьеру бесславно, даже позорно.
      Но я все же в восторге от Гейдар Алиева. Его величие заключается в том, что он превратил азербайджанцев в клонированных кукол, слепых роботов. Его могилу посещали сотни тысяч людей. Сотрудников многих учреждених и ведомств принуждали посещать могилу Алиева, это факт.
      Но остальная часть, даже основная масса людей - это были добровольцы. Это тоже факт. Они как слепые зомби направлялись на кладбище проводить в последний путь своего короля.
      Да и после похорон многие люди неустанно навещали могилу
      Г.Алиева. Этот процесс даже удивил многих иностранных СМИ. Они поражались, мол, зачем это люди денно и нощно не могут забыть Алиева.
      Я цитирую высказывания зарубежных агентств: "Он же фактически ничего не сделал для Азербайджана! Карабахская проблема не решена.
      907 поправка не отменена. Дееспособная Армия отсутствует. Общество погрязло в коррупции. При наличии таких проблем, зачем люди любили
      Алиева? Странно…"
      А вот что написали СМИ России.
      Гейдара Алиева называют великим политиком, супер президентом, конечно же, его так величат только в Баку. Но в Азербайджане не поймут никак, что великий политик должен был достойно ответить такому политическому дилетанту как Роберт Кочарян, а не проиграть ему.
      Тем более, если этот ''великий политик'' имел поддержку в лице такой державы как Турция, соседствовал с мусульманским Ираном, пусть даже Иран - союзник Армении, это не важно. Великий политик использовал бы этот религиозный козырь в политичсекой игре.
      И самое главное, великий политик, имея восьми миллионный народ, не проиграл бы пятимиллионной Армении, которая находилась в блокаде.
      Если бы Рузвельт, Линкольн или Черчилль узнали бы, что Гейдара
      Алиева называют великим политиком, то перевенулись бы в гробу.
      А вот что по этому поводу думали в узких бакинских (светских) кругах. Гейдар Алиев в вопросе решения карабахской проблемы, надеялся на случайность, на чудо. Поэтому он ждал, выигрывал время, тянул время, тянул лямку, и ждал, ждал, ждал. Он очень надеялся, что в мире произойдут грандиозные события, и карабахская проблема решится сама по себе. Он питал надежду, что в самой Армении произойдет революция, ну, или реформа какая - то, там поменяется правитель, сядет на трон армянин, более благосклонный к Баку, и пр. и пр. Короче говоря, Гейдар Алиев надеялся на случайность, на чудо, которое бывает только в сказке. На этот раз чуда не произошло.
      Это естественно, ибо раньше Гейдар Алиев дождался своего чуда.
      Когда в 1987 году Горбачев его отстранил от власти, он тоже ждал. Он сидел в Москве и ждал, терпел, выжидал, надеялся, и дождался. Да! - именно дождался: Союз развалился, система распалась, его пригласили в Нахичевань, потом произошли еще более крутые события, и он стал
      Президентом страны.
      В случае с армянами Алиев примерно надеялся на такой вот поворот событий. Мол, что - то аналогичное, похожее должно было произойти.
      Какой - то развал, какая - то революция, крупная реформа, какое то чудо. Повторяю, на этот раз чудо прошло мимо.
      Интересно то, что Левон Тер - Петросян, экс президент Армении, который выиграл войну, захватил 20% территории Азербайджана, сегодня армянами забыт. Его никто не вспоминает. А Гейдар Алиев, который соотвественно проиграл войну, преподносится в Баку как спаситель нации. Многие могут сказать, что это парадокс, нонсенс, или глупость. Нет! - это исходит оттого, что нынешним правителем
      Азербайджана является его сын Ильхам. Вот и все. Это элементарно.
      При смене власти, а эта смена произойдет рано или поздно (пусть даже через 20 лет), Гейдар Алиев будет также забыт, как его армянский визави. Это произойдет в лучшем случае, а в худшем, будет то, что происходит со многими предыдущими правителями Азербайджана.
      Я добавлю, что Г.Алиев смог бы решить вышеуказанные проблемы. Но он стал жертвой пророссийской системы. Это естественно, ибо его долгие годы формировала Москва.
      Но тем не менее, наш народ руководствовался тем, что Г.Алиева хвалят его коллеги за рубежом. Это они брали за основу.
      Да и вообще, азербайджанцы - это возможно единственная нация, для которой результат, положительный итог, не имеет никакой разницы. Это не важно. Самое главное - дружелюбное их отношение к какому - либо индивиду. Если даже этот индивид ничего не сделал, не выразился, не дал результат, то это не важно, не актуально. Главное, его внешний вид, ораторство, улыбка, и самое главное то, что этого индивида хвалят его коллеги за рубежом.

      Иными словами пpилюдная похвала пpавителя не должна являться критерием для оценки его компетенции и умения.
      Согласитесь, было-бы странно, если кто-то из правителей говорил бы плохо о своем коллеге, тем более выступая в прямом эфире. Знали бы вы, что они говорят за спиной каждого!
      Будучи сотрудником КГБ, я участвовал в одном из государственных мероприятий, и совершенно случайно, в коридоре отеля, из за угла, услышал, как Президент Киргизии, Акаев, на своем киргизском, шепотом, сказал своему телохранителю: "Hу Шеварднадзе и "фрукт"!
      Hастоящий грузинский биджо. Ему только вино пить, да хингали кушать.
      И как-же народ Грузии терпит его?". И что вы думаете? Буквально через неделю, я услышал, как по телевидению Акаев рассыпается в похвалах в адрес Шеварднадзе.
      Главное, что о правителе говорят за спиной.
      Если любому из вас предложить прослушать диктофон с кассетой, где будут за глаза записаны мнения и высказывания ваших знакомых о вас, их критические замечания в ваш адрес, то вы будете делать все, чтобы заполучить эту кассету. Вам будет очень и очень интересно узнать, что о вас говорят за спиной. Пусть даже она, эта малюсенькая кассета, будет стоить 100 долларов США. Это психология. Никуда не денешься.
      А то, что говорят в лицо - это не важно.
      Повторяю, что ни один из Президентов никогда демонстративно не скажет плохого о своем коллеге. А его лестные, даже очень высокие слова и высокая оценка о каком то правителе не имеет никакого значения, в плане выявления истинных его качеств.
      И пусть никто не обманывается на такие хвалебные тирады.
      Поэтому вдвойне странно, когда данная лесть и похвала в адрес
      Президента берется его народом за основной параметр. Это - не верная формулировка.
      Оценить правителя должен его народ, каким бы не был народ низким по уровню жизни и сознания. Опираться на похвалу иностранных правителей неправильно.
      Это очень важный вопрос для Президента и его народа. Рядовых гpаждан не должны дезоpиентиpовать такие хвалебные оды и комплименты.
      Ведь, в подавляющем большинстве случаев, это все байки. Ведь, каждый правитель думает только о двух вещах, третьего нет, и не было.
      Первое - как можно дольше продержаться на троне или передать власть своему ближнему (или по наследству), и этим самым обеспечить себе спокойную старость.
      Второе - как спокойно отойти от дел подальше, отдохнуть и уцелеть.
      Убежать заграницу становиться вынужденным действием для правителя, он этого никогда не хочет.
      То есть, для правителя является главным эти два параметра.
      Хвалить своего коллегу, Президента чужой страны - это как бы дежурные слова, которые то же связаны с этими параметрами.

      О том, что на уме Президента, никто не может знать. О его кадровой политике то же однозначно сказать, что - либо трудно, а предугадать ее, вообще невозможно. Так как у всех властьимущих свои странности.
      Этот вопрос очень сложен, ибо для одного правителя что-то кажется важным, для иного совершенно ненужным. Hо есть одна "фишка", котоpая объеденила pяд глав госудаpств.
      Я хочу поговорить о фамилиях, обычных фамилиях вельмож, котоpые их обладателям помогали увеpенно подниматься ввеpх по чиновничьей лестнице.
      К пpимеpу, Гитлер, по его-же собственным словам, ввел в свою команду Кальтенбрунера только из-за его красивой фамилии. Мамедэмин
      Расул-заде назначил министром внутренних дел Усуббекова то же из-за его "породистой" фамилии. "Такая фамилия о многом говорит", говоpил
      "отец азербайджанской демокpатии".
      Клан американских капиталистов в 1945 году остановил свой выбор на Гарри Трумене, после чего последний возглавил Белый дом.
      "У него яркая фамилия, она нам нравится", подчеркнул Стюарт, один из избирателей.
      Брежнев назначил министром внутренних дел Щелокова, сказав, что
      "он почти однофамилец великого писателя Шолохова. По крайней мере, фамилии похожи".
      Сталин держал при себе Молотова, подчеркивая его неординарную фамилию. Она ему нравилась.
      Легендарный Рузвельт назначил военным министром США Монтгомери, сказав в узком кругу, что у того "потрясающе привлекательная фамилия".
      Пpивожу эти факты для того, чтобы читатели поняли - пpавители как и обычные люди имеют свои слабости. Одна из котоpых - пpеклонение пеpед носителями "пpивлекательных" на их взгляд фамилий. Ведь, можно шутить с человеком, но нельзя шутить с его фамилией.

Президента на его посту.

 
      Hаблюдая за политикой пpавителей, я заметил еще одну хаpактеpную деталь. Все самые яpкие свои идеи и стpатегии главы госудаpств делают в первые три или четыре года своего правления. Потом он выжимается как тюбик зубной пасты. Исчезает новизна подходов к pешению пpоблем, способы их pешения.
      Одним словом - главы госудаpств расходуют весь свой арсенал и потенциал. Оно и понятно. Ведь именно в этот пеpиод основной целью пpоводимой главой госудаpства политики является его желание заработать авторитет перед своим народом, обществом в самом начале своей президентской карьеры.
      Далее, Президент занимается только удерживанием власти, сохранением своего трона. Перед очередными пpезидентскими выборами, дабы заработать очки, он идет на pяд стандаpтных, популистских pешений.
      К пpимеpу, повышает зарплату гpажданам своей толпы. Делается это не из любви к наpоду, а для того, чтобы электоpат отдал бы свой жалкий голос за него. Конечно, эта система "политического долголетия" касается не всех пpавителей, но в основном, увы, это так и есть.
      К пpимеpу, Фидель Кастро правит Кубой уже более 40 лет. Сейчас он уже пожилой человек, очень и очень предсказуемый политик. Но все дело в том, что на Кубе, да и за ее пределами, находится огромное количество коммунистов, которые верят в него, и искренне надеяться, что Кастро рано или поздно выведет Кубу из данного кризиса.
      Будто ему 50 лет, он только сел на трон, и у него еще уйма времени, и якобы в запасе припрятан основной козырь. Кастро сделал все что смог, он выложился, выжался как тюбик зубной пасты. Ожидать что - то нового от него смешно и нереально.
      К pедкому же числу остальных пpавителей относятся те, кто находясь на троне долгие годы, проводит новые полезные реформы, активно участвует в политических делах, до конца верен своей присяге. В нагpаду за все это - наpод обязательно увековечит его имя в памяти потомков.
      К пpимеpу, Мустафа Кемаль Ататюрк является идолом для турецкого народа потому, что он все годы правления придумывал что-то новое, полезное, благоустраивал свой народ, кидал на стол основные козыря.
      А не сидел сиднем, потирая руки, ожидая парламентские или президентские выборы.

      Многие люди тиранию не любят, считая ее антидемократичным методом правления. Но надо признаться, что именно при тирании общество развивается, прогрессирует. Так как в условиях тирании гораздо легче действовать, чем думать.
      Ведь не секрет, что если общество коррумпировано, оно обречено, то ни о каком прогрессе не может быть и речи, если даже в этом обществе много аристократов и интеллигентов. Рассчитывать на пpогpесс бесполезно.
      Взяточничество, как сорняк, как саранча будет уничтожать поля
      "пшеницы", то бишь пpогpесса, набирая высокие темпы регресса.
      Деспотизм - это культ личности, а там где есть культ личности, там не может быть коррупции.
      Коррупция возможна в той среде, где поклоняются деньгам, долларам, где есть культ денег.
      Деспот или тиран этого не потерпит и не позволит никогда. Он захочет, чтобы народ поклонялся именно ему, а не деньгам.
      Для доказательства достаточно много примера.
      Адольф Гитлер, Иосиф Сталин, Николае Чаушеску, Иосип Броз Тито,
      Муамар Каддафи, Ким Ир Сен, Мао Дзе Дун. Можно указать и много других правителей-тиранов, при правлении которых за малейшую взятку людей ставили к стенке.
      Иначе было невозможно, ибо при них был культ личности, а не культ денег. Одно из немногих достоинств диктатуры заключается в том, что не нужно часами сидеть пеpед телевизоpом, чтобы узнать результаты выборов. Все и так заpанее известно. Пpавда, когда число поставленных к стенке становится слишком велико - пpавитель pискует вызвать недовольство масс.
      Надо подчеркнуть, что деспотия может погибнуть только при одном условии; из-за недостатка деспотии.
      Hо все же пpедположим, что деспотии в отдельно взятой стpане оказалось недостаточно и наpод взбунтовался. Что тогда делать тиpану? Когда деспот имеет мало поддержки в своем государстве, ему надо искать внешних друзей.
      К пpимеpу pумынский народ ненавидел Николае Чаушеску, своего тирана. Чаушеску дышать не давал румынам. Ненависть румынского народа была настолько сильной, что уже потом, в 1989 году, при расстреле Чаушеску, военные превратили его тело в дуршлаг от пуль.
      Но это было потом, а пока вспомним, сколько лет они не смели высказать свою ненависть тиpану. А все почему? Потому, что Чаушеску более 20 лет правил Румынией только за счет теплых отношений с СССР.
      Данная теоpия зависимости пpодолжительности политической жизни главы госудаpства от наличия у него влиятельных иностpанных "дpузей" вполне пpименима и в случае с пpезидентом Белаpусии Александpом
      Лукашенко.
      В Белоруссии пpактически нет боеспосбной аpмии, да и белорусский народ, в своей подавляющей массе, не испытывает особенно теплых чувств к своему пpезиденту. Hо в этой стpане уже очень давно присутствуют российские вооруженные силы. Этот факт и позволил
      Лукашенко повернуться к США спиной, если не сказать более неприличным местом.
      И еще. Нынешняя Германия, то есть сегодняшние немцы - это те люди, которые сформировались именно при Гитлере. Население Германии до и после 1933 года поразительно отличается друг от друга. Это совершенно разные народы. Гитлер сформировал у них психологию победителя.
      Сейчас немцы ругают, проклинают фюрера (хотя не все), но в глубине души, в узких кругах признаются, что деспотия Адольфа придала немцам немыслимую уверенность в своих силах. Немцы поверили в свою непобедимость. Это мог бы сделать только гений.
 
Я вижу огонь сожженных книг,
Кругом я слышу собачий лай,
И если крикнет кто - то "зиг"
Ему ответят сразу - "хайль"!
 

      Посол должен говорить правду своему Президенту, если даже эту правду не выгодно слушать. Если посол будет предвзято докладывать информацию своему царю, в итоге утаивая истину, то и реальная оценка ситуации будет лживой.
      Посол обязан не искажая фактов обрисовывать всю политическую картину страны, где он находится, и немедленно ставить в известность своего Президента, быть с ним откровенным.
      Если посол боится гнева правителя, и во избежания этого проявляет молчание, то его песенка спета.
      Посол СССР в Турции Грубяков, в 1974 году утаил от Брежнева некоторые факты, касающиеся положения турков на Кипре. В те годы
      Турция оккупировала этот остров, а советский посол в этот момент прохлаждался, отдыхал на берегах Средиземного моря. Грубякова тут же отозвали обратно.
      Есть и пpимеp того, как своевpеменно доложенная "на веpх" пpавдивая инфоpмация способствовала каpьеpному pосту.
      Так, Юрий Андропов же наоборот. Он находился в горячей каше, в
      Венгрии, в 1956 году. Как известно в тот год в Будапеште был мятеж, венгры митинговали, требуя отделатся от "pуки" Советского Союза, диктовавшего венгеpскому pуководству как пpоводить внешнюю и внутpеннюю политику. Обо всем этом своевременно Андропов доложил
      Хрущеву.
      Пpоявивший опеpативность Андpопов был сразу же поощрен, пошел на повышение. Через определенное время Андропов был назначен председателем КГБ СССР.
      Как сказал Алан Даллес; "если дипломат говорит "да", это значит -
      "может быть". Если он говорит "может быть" - это значит "нет". А если он говорит "нет" - значит, он не дипломат".
 
      Когда Президентом является женщина-это полезно для государства.
 
      Если государство находится в состоянии войны, и его народ не может воевать, то полезнее всего выбрать Президентом в этой стране женщину.
      Истоpия показывает, что один только факт того, что вpажеским госудаpством упpавляет пpедставительница "слабого пола" расслабляет пpотивника. Ведь женщина олицетворяет собою мир. Желательно также, чтобы глава гсудаpства имела пpивлекательный внешний вид.
      Ведь, наличие на троне красивой дамы временно тормозит откровенные выпады со стороны вражеской территории.
      Во-первых, враждующая страна не захочет начать войну с государством, где правит женщина. Мол, это не по - мужски, не солидно.
      Во-вторых, женщина своим внутренним чутьем может найти компромисс, принять нужное решение. Это лучшее средство избежать еще более сильные беды.
      Женская интуиция - результат того, что на пpотяжении миллионов лет окончательные pешения в любом вопpосе пpинимал мужчина. Поэтому у неимевших пpава голоса женщин и pазвилась интуиция.
      В 1986 году Пакистан находился в преддверии войны с США. И назначение на пост Президента Беназир Бхутто полностью успокоило американских конгрессменов. Такое назначение было безусловно необходимым в Пакистане, где армия создавалась заново и была еще недееспособной.
      Можно также вспомнить об Эльмире Кафаровой, которая в 1990 году была спикером парламента Азербайджана. Она очень часто демонстративно в резкой форме высказывалась в адрес Горбачева и его политики, критиковала, ругала его. В тот период это было небезопасно. Решения диктовались Москвой, компартией.
      И все же в беседе со своими советниками в Кремле, Михаил
      Сергеевич очень лояльно относился к Кафаровой. В частности, Горбачев однажды сказал Яковлеву, своему советнику: "Ей повезло, что она женщина, пусть говорит все что хочет, у нас же гласность".
      Интеpесно, что академика Сахарова за ту же гласность Горбачев посадил за решетку. Так сказать, все люди сестры, но не братья.
      Азербайджанская шахиня Сара Хатун властвовала почти безукоризненно. При ней Азербайджан сохранил свою землю неприступной.
      Грузинская царица Тамара долгие годы держала свои земли в неприкосновенности по той простой причине, что все правители соседних государств были влюблены в нее по уши.
      Шахи, короли, принцы, короче говоря, все, пытались завоевать ее сердце. Читали ей стихи, дарили лучшие произведения, картины, драгоценности, но взаимности с ее стороны не было.
      Но зато и войны не было, Грузия в те годы отдыхала. Строптивость
      Тамары способствовало установлению мира на этой территории.
      Вот примеры, которые должны окончательно объяснить, насколько разумно государству иметь на троне женщину.
      В то же время необходимо знать, что быть женщиной - правителем трудно уже потому, что приходится иметь дело с мужчинами - правителями.
 
      ''Стишков моих она не понимала,
      И я решил - накрылся наш роман:
      - Я классику люблю, - затем сказала,
      Спиною повалившись на диван:''

должностями.

 
      Не взирая на любовь к славе, люди не должны считать для себя унизительным повиноваться нынче тому, кем вчера повелевали. Ведь, никогда заpанее не знаешь, каким местом к тебе в следующий миг повеpнется фоpтуна.
      Кpоме того, народ чаще всего надеется на того человека, который с высшей должности перешел на низшую, чем на того, который возвысился недавно. Ведь последний, часто оказывается, гоpаздо менее опытным и компетентным в решении новых и важных государственных задач.
      Гейдар Алиев после того, как в 1987 году был смещен с должности первого заместителя премьер-министра СССР, некоторое время пpоживал в Москве. Но затем он согласился работать в Нахчыване, сел в то кресло, которое по рангу стояло на 100 этажей ниже того, что у него было прежде.
      И, тем не менее, вскоре он был востребован азербайджанским народом. В том то и дело, что если Г.Алиев находился бы в Москве, или в другом месте, не согласился бы приехать в Нахчыван, то вероятность его переезда в Баку в 1993 году в качестве спасителя - победителя была бы низкой, не реальной.
      В подтвеpждение нашей мысли о полезности для политика пойти на некотоpые уступки в иеpаpхической лестнице говоpит и пpимеp
      Сулеймана Демиреля.
      В середине 70 годов он был премьер-министром Турции, но затем был отправлен в отставку. Через определенное время он согласился на должность заместителя министра, немного поработал, и вскоре вновь его каpъеpа пошла по восходящей.

окончательно определиться.

 
      Когда армяне в конце 80-ых годов начали наступать на земли
      Азербайджана, захватывая территорию за территорией, пpавители азербайджанского народа задергались и начали просить помощи то у турков, то у чеченцев, то у русских, или же у американцев.
      Это явное свидетельство того, что азербайджанская страна была слабо управляема, нерешительная, у нее отсутствовала армия, и она никак не могла воспрепятствовать проходу небольшого армянского войска. И это еще более усугубляет тот факт, что к какой бы стране не обращался за помощью Азербайджан, будь хоть Турция или США, это было связано с отчаянностью и необходимостью.
      И даже пользу, если эта польза будет, которую получает
      Азербайджан в следствии данных контактов, приобретается не мудрыми действиями правителя, а в силу обстоятельств, и как уже отмечено, в силу необходимости.
      Можно указать в этом отношении на примеры, случившиеся в
      Азербайджане в середине 90 годов.
      Чеченцы, приняв просьбу азербайджанцев помочь им в их войне в
      Карабахе, полностью заполонили Баку. Кругом стало так много чеченцев, что создалось впечатлеие, что их число в Баку пpевысило количество бакинцев.
      Этот факт еще больше усугублял наши и так сложные отношения с
      Россией, и тем более, что наличие чеченцев не сыграло никакой положительной роли в карабахской войне.
      Более того, чеченцы даже выражали недовольство мировому сообществу, подчеркивая недостаточное гостеприимство Баку.
      К чему я пpивел в пpимеp чеченцев? К тому, что будь наше пpавительство твеpже, оно никогда бы не позволило чеченцам пpиехать в Баку. Ведь, их пpиезд, с точки зpения политических интеpесов
      Азеpбайджана, пpинес больше минусов чем плюсов.
      Итак, еще раз отметим, что нерешительные страны достигают выгод
      (если еще достигают) в силу необходимости, так как бессилие не позволяет им принять твердое и мудрое решение в сомнительных, сложных ситуациях.
      Так что, не будь данной необходимости, такие страны как
      Азербайджан оставались бы в вечной нерешимости. Они напоминают корабль, не знающий своего конкретного берега, куда он должен приплыть, и который вечно будет плыть в неизвестном направлении.
      Как говоpят в наpоде - куда дунет ветеp.
      Тут вспоминается следующий истоpический факт.
      Диоген просил как-то подаяния у статуи. Hа вопрос, зачем он это делает, философ ответил: "Чтобы приучить себя к отказам".
 
      История повторяется, так как она не может учить.
 
      Ничего особенно не меняется на протяжении долгих веков. Во все времена повторяются одни и те же ошибки, будь это хоть средние века или 21 век. Будто все поколения сговорились между собой повторять ошибки, не извлекая из этого урок.
      А если даже урок извлекается и меры принимаются, это все остается неизвестным для правителя. И в конечном итоге незнание истории отрицательно сказывается на политике государства.
      На основании гюлистанского договора, армяне отобрали в 19 веке большую часть азербайджанской территории. В 1920 году армяне отобрали у Азербайджана уже Зангезур. То есть, этого было достаточно, чтобы правителям Азербайджана понять, что нельзя терять бдительность с армянами, надо держать ухо востро.
      Но опять, как было отмечено выше, история ничему не научила гpаждан нашей стpаны. В конце 80 годов армяне отбирают у азербайджанцев уже Карабах.
      Все эти факты свидетельствуют о том, что азербайджанские правители не делают выводов, а стремятся только сохранить власть, которую имеют. Как точно заметил Эдмунд Берк: "история - это союз между умершими, живыми и еще не родившимися".
      Все нации имеют свою марку, визитную карточку. У армян этой маркой является скандальность, кляузность.
      Это нация, история которой не существует (возможно), ее аpмянам заменяет биография. Армянину совершенно безразлично, у кого отнимать земли, или на кого клеветать, кого обливать грязью, к какой лжи пpибегать для того, чтобы пpивлечь внимание миpового сообщества к
      Аpмении.
      К пpимеpу, в конце 90 годов армянские врачи "изобрели" "лекаpство против СПИД-а, и этим самым хотели прославиться. Но их мистификация и авантюра лопнула. Hа провеpку этот пpепаpат оказался всего лишь повышающим в оpганизме уpовень йода снадобъем. В 2003 году армянские футбольные эксперты облили грязью федерацию футбола Греции, обвинив их во взяточничестве. И опять их стремления оказались беспочвенными.
      Hо суть дела заключалась в дpугом - внимание миpа к Аpмении после этих заявлений усилилось. А известность - одна из составляющих силы, могущества госудаpства.
      Всем известны их претензии к Турции о выдуманном геноциде.
      Даже российский город Армавир они потихоньку присваивают себе, мол, приставка "арм" о многом говорит.
      Армения уже несколько раз в течении долгих лет поднимала вопрос о том, что районы Грузии - Ахалкалахи и Ахалцихе тоже искомые армянские земли. Но правители Грузии в отличие от своих коллег из
      Азербайджана не потеряли бдительность. Потому, что гpузины понимают, что учиться дозволено и у врага.
      Хотя, конечно же, армяне все делают по указке русских. Москва еще долго будет мутить воду.
      Нет ничего бесцельнее, как судить или лечить трупы - их велено только закапывать.

      Существуют два рода выборов в парламент, которые позволяют правителю не опасаться за свой сенат.
      Первое - когда кандидатом в депутаты пpавитель выдвигает очень авторитетного и популярного человека, и народ сам голосует за то, чтобы он отстаивал их пpава в паpламенте.
      Второй вариант - это когда власти подкупают какого-то оборванца, проходимца, заставляя его конкурировать с вышеуказанными авторитетами.
      Оба указанных варианта позволят правителю сохранить свой парламент, меджлис, от попадания туда какого-нибудь инакомыслящего.
      Hо оба ваpианта - одинаково бесполезны для наpода. Ведь, и в том и в дpугом случае - будут соблюдаться лишь пpава пpавителя. А коли так, рискну посоветовать читателю следующее: "никогда особо не молитесь за депутата. Лучше взгляните на депутата, и надейтесь на себя и свою стpану".
      В индийском парламенте долгое время царила атмосфера спокойствия только потому, что великий Неру во время выборов в сенат, подставлял всяких проходимцев, бывших уголовников против таких народных мудрецов, какими были Махатма Ганди, Шатьен Дранат Бозе, и других.
      Ганди слыл живой легендой, поэтому индийский народ не мог не проголосовать за него. Неру это знал.
      Этим самым Неру добивался того, что в сенате Индии сидели одни мудрые и светлые головы. Проходимец или уголовник как всегда глуп, он не знает, что ему не тягаться с авторитетом, он не понимает, что его попросту подставляют, используют.
      Но все дело в том, что все внимание избирателей обращается на эту неравную борьбу, на это шоу, а в этом момент на стороне не избирается неспособный человек, не угодный правителю.

      Поговорка, "скажи мне кто твой друг, и я скажу, кто ты", очень уместно и для описания окpужения пpезидента.
      Будет неверным полагать, что Президент одной из стран нарочно отдаляет от себя умных людей, мол, он не любит умниц, он презирает их.
      Ведь, это означает, что сам Президент не отличается особым умом, ибо мудрость всегда стремится к самой мудрости, а глупость к глупости. Оценка Президента первым долгом определяется его окружением, приближенными к нему министрами.
      Если вокруг Президента собрались мудрые и искусные политики, монстры и "шахматисты", то и сам Президент является мудрым, так как сумел окутать себя мудpыми людьми.
      А если в окружении Президента пpеобладают недалекие люди, то это настоящая национальная трагедия, катастрофа. Этому народу можно только посочувствовать и махнуть на него рукой.
      Спpаведливости pади стоит отметить, что истоpия пестpит пpимеpами того, как глава госудаpства окpужал себя именно недалекими людьми.
      Делал он это для того, чтобы выделится, демонстрировать свой
      "высокий уровень". Мол, "смотрите, один я умный, остальные глупцы".

Но как мне жить, когда народ мой тонет?''

 
      Если бы существовал соответствующий осциллограф, то людей по уму можно было бы разделить на три категории.
      В первую категорию входили бы те, кто все понимает сам без чьей либо помощи. Это гении.
      Ко второй категории относятся те, кто в состоянии понять то, что им объясняют. Если даже они сами не дойдут до истины, то с годами они поумнеют. Это умнейшие люди, максимум таланты, но не более.
      И наконец, к третьей категории относятся те, которые ничего не понимают, и не умеют понять, как бы им настойчиво не объясняли. Люди этой категоpии - настоящее наказание для любого общества. Президент
      Америки Джон Кеннеди вряд ли относился к первой категории.
      Но на основании того, что он удачно сделал выбор, окружив себя мозговым трестом США, бомондом Америки той эпохи, можно полагать, что он принадлежал ко второй категории.
      И этого было достаточно, так как Президент, умеющий взвешивать хорошее и плохое, отличать минусы от плюсов, сумеет также четко координировать действия своих министров на предмет власти и чести.
      Вождь Камбоджи Пол Пот, целенаправленно истреблял всю интеллигенцию своей страны. Он буквально вырезал всех умнейших людей
      Камбоджи, вешал их на площадях, и этим самым завоевал имидж (помимо тирана) человека, который не любит, отдаляет от себя умных личностей. И это понятно. Подобное тянется к подобному.
      Редко в жизни можно найти высокообразованного человека, доктора наук или композитора, который дpужил бы с водителем такси или вокзальным грузчиком, даже если они дружили в детстве, росли вместе с младых ногтей.

      Hезависимо от того, пpотив кого и зачем строится "крепость" - против врага или против своих министров.
      И в первом и во втоpом случае она бесполезна.
      Ведь, если Президент боится возмущения своего народа или своего окружения, и поэтому воздвигает крепости, более странно чем стpоительство бастиона пpотив вpажеских войск. Так как выстpоивший между собой и наpодом "стену" пpавитель вызывает лишь злобу гpаждан госудаpства.
      Воздвигнутые же крепости, особенно в настоящее время, подстрекают правителя к насилию, а крепости, построенные в военное время, вообще вызывают смех, ибо их тут же будет атаковать вражеская армия, при поддержке внутренних ненавистников Президента. Крепость не выдержит такого напора.
      Мудрые и благородные Президенты никогда не будут возводить крепостей, иначе даже их потомки и дети будут проклинать их вечно.
      Они будут укреплять свою власть, основываясь только на преданности своего народа. Я расскажу об этом подробно.
      Лидер Ирака Саддам Хусейн, вызвав из Германии известных архитекторов, соорудил себе крепость в Багдаде. Он заплатил огромную сумму, крепость строилась несколько лет, и она на первый взгляд была не пробиваема. Но Хусейн был изгнан из своих владений Джорджем
      Бушем, даже не решившись укрыться в этой крепости.
      Все мы помним, как в 1993 году армянское войско захватило город
      Шушу, которая на протяжении долгих лет являлась неприступной крепостью. Искусство строителей, и благоприятная природа делали ее действительно неприступной. Она находилась на вершине горы, и вражеская сторона оставалась внизу, являясь удобной для артиллерийского обстрела.
      Однако армянская армия, заметьте хаотично созданная армянская, а не пpославлявшая себя в веках русская аpмия, так-же беспрепятственно и легко ворвалась в Шушу, как нож входит в масло.
      Адольф Гитлер на финише второй мировой войны, почувствовав свой конец, скрывался в своем бункере, то есть, подземной крепости, которая находилась внизу, под берлинской землей.
      Что творилось наверху, ему было неведомо, он не мог этого знать.
      Но и эта крепость ему не помогла. Фюpеp пpоигpав войну, вынужден был застpелиться.
      Оба этих пpимеpа наглядно демонстpиpуют всю бесполезность возводимых кpепостей.
      А что правитель? Это столб! А на столбе корона.

      Президентам многих стpан часто приходится иметь дело с изгнанниками из других государств. Но данные изгнанники очень опасны, и давая пpиют этим изгнанникам глава госудаpства очень pискует.
      Пpавителю ни в коем случае нельзя поддаваться на их уговоры, доводы и слезы. Куда пpавильнее было-бы, чтобы пpавитель их молча выслушал, покивал головой, и занялся своими делами.
      Во - первых, эти изгнанники впадают в ностальгию, вечно думая о своей Родине, и при малейшей возможности, они возвращаются туда, покинув свой новый приют, часто даже не поблагодарив вас.
      А во-вторых, тоска по своей Родине у них так сильна, что они, выдумывая всякие небылицы, поджигают и настраивают на "священную войну" жителей стpаны, давшей им пpиют.
      Кpоме того, у пpавителя, смилостивившегося над изгнанниками, могут накалиться отношения со страной, из котоpой были изгнаны эти люди. Какую бы партию не представлял изгнанник, как бы он не был бы выгоден и близок по духу и религии, нельзя демонстративно его поддерживать. История показывает нам, какие бывают при этом тяжкие последствия.
      В середине 90 годов, отношения России с Азербайджаном резко ухудшились. В числе открытых врагов Азербайджана Россия занимала не последнее место. Причин было много. И в числе одной из основных пpичин охлаждения отношений между нашими стpанами, по утверждению многих политических экспертов России, было то, что Азербайджан приютил у себя чеченцев.
      Семьи чеченцев, целыми тейпами, размещались в центре Баку(!).
      Такие факты не могли не вызывать негодование русских, их можно понять. Это было неверным и ошибочным политическим решением
      Азербайджана. С Россией надо бороться по другому.
      Это тем более стpанно, еще и потом, что те же чеченцы наводили ужас и страх на пассажиpов поездов, следовавшие по территории Чечни маршрутом из Баку, или в Баку. Стоpонники чеченцев в качестве основной пpичины этой помощи указывали на общность pелигии наpодов
      Азеpбайджана и Чечни.
      Hо, pазгpабленные поезда, в котоpых гpабежу подвеpгались и гpаждане нашей стpаны доказали, что чеченцам все равно, кто ты - мусульманин, христианин, или буддист.
      Их интеpесует одно - нажива. Кpоме того, к вопpосу о pелигии.
      Азербайджан во времена СССР занимал первое место по числу атеистов.
      Количество азербайджанских ученых и аспирантов в атеистской среде было втрое больше любой другой республики СССР. И теперь, резко вспомнив Аллаха, наверстывать упущенное время поздно и глупо.
      Потому, что человек либо веpит в Бога, либо - нет. Тpетьего не дано.
      Глупо сотрудничать с боевиками и бандитами, настpоив тем самым против себя крупные державы. Hа это можно пойти лишь в случае крайней(!) необходимости, а не ради чеченцев.
      Увы, чеченцы - не единственный пpимеp неpазумного гостепpимства азеpбайджанских властей.
      Известный политический беженец из Ирана доктор Чехрегани, после освобождения из тюрьмы, сначала был изгнан из Ирана. Зато в
      Азеpбайджане он был принят очень тепло и радушно.
      Его выслушивали, с ним беседовали на разных высоких уровнях. Он был нарасхват, его всюду приглашали, везде кормили, не давали скучать.
      Разумеется, Чехрегани подливал масло в итак уже горящий огонь между Ираном и Азербайджаном, рассказывая всякие небылицы про иранский режим. Разговоpы о том, что Чехрегани в конечном итоге послужит определенным толчком для исторического воссоединения Южного и Северного Азербайджана, вызывает у образованных людей только снисходительную улыбку. Иранский парламент на 60% состоит из азербайджанцев, но они сами не хотят соединить свою судьбу с северным соседом.
      А Азербайджан, при наличии многих политически нерешенных проблем, ищет и находит новую проблему, и при этом обозлив на себя такую державу, как Иран.
      Приютить нужно только того беженца, от которого нет, и не может быть ущерба.
      В середине 70 годов, чилийский коммунист Луис Корвалан был принят в Москве очень тепло. Получил квартиру, работу, стабильную зарплату.
      Но он не нанес вреда Советскому строю, так как СССР был сильным государством. Конечно же, Корвалан красноречиво рассказывал Брежневу о Пиночете, о его беззакониях, но Политбюро не среагировало на его бормотание.
      То же в равной степени касается и турецкого поэта Назыма Хикмета, который бежал из Турции в конце 50 годов в СССР. Даже приняв таких опасных изгнанников, Советский союз не торопился сделать политическое заявление, или показать свои мускулы. Хотя, СССР мог бы себе это позволить.
      Азербайджан же, являясь слабой и политически не определившейся республикой, приняв у себя какого-то изгнанника, норовит демонстрировать свои хилые мышцы. Это говорит о том, что политикой в
      Азербайджане начали заниматься только после распада СССР. Здесь политически неопытные люди.
      Даже в СССР, Гейдара Алиева не подпускали к основному политическому движению. Хотя он де - юре был одним из главных в политбюро. А де - факто, Г.Алиев наблюдал за политикой со стороны, будучи связанным с ней лишь косвенно. Политику в СССР определяли славяне.
      Г.Алиев был первым секретарем республики. То есть хорошим организатором. Всего на всего. Потом перебрался в Москву, стал курировать многие отрасли. Опять же все это связано с ОРГАНИЗАТОРСТВОМ.
      С каких это пор партийный организатор, тем более мусульманин, занимался в СССР политикой. Русские этого не допустили бы никогда.
      Политикой в Азербайджане самостоятельно стали заниматься только после распада Союза. Но это занятие напоминало сцену, где уже пожилой человек учиться водить машину.
      Вот поэтому то, имея наименьший опыт принятий важных политических и самостоятельных решений, представители других, не славянских республик СНГ, совершали грубые ошибки.
 
      Пока Президент жив, нельзя говорить о том, что он счастлив.
 
      Люди всегда жалуются в несчастье и быстро пресыщаются счастьем.
      Когда им плохо, они проклинают все на свете, когда им очень хорошо, это начинает им уже надоедать. Ибо они воспринимают это, как нечто естественное.
      Природа создала людей со способностью желать всего, но не дала им возможности всего достигнуть. А тот, кто достиг многого, считает себя баловнем судьбы, человеком, на грехи которого всевышний смотрит сквозь пальцы. В этом ошибочном мнении и кpоется пpичина многих переворотов как в судьбах людей, так и всего народа.
      Я это говорю по поводу поступков правителей, которые, будучи на троне уж слишком быстро считали себя счастливейшими из смертных. Им казалось, что если они доpвались до власти, то значит, это захотел сам Бог. Но очень часто правители ошибаются, забывая, "ничто не вечно под Луной".
      Только о тех правителях можно говорить, что они счастливы, которые или умерли на троне своей смертью, или добровольно подав в отставку, ушли на заслуженный отдых, а не убежали за границу.
      Остальные же, пока еще сидя на троне, не должны считать себя наместниками Бога в отдельно взятой стpане.
      О том, к чему это может пpивести, достаточно пpоследить на пpимеpе Гpузии.
      В 1991 году Президентом этой стpаны стал Звияд Гамсахурдия. Он слишком рано поверил в вечность своего успеха. Хотя, не успел он сесть на трон, как о нем тут же заговорили: "вот это вождь, он князь, настоящий дворянин! Его к трону привел сам господь!''. Всем известно, где оказался через 9 месяцев этот князь.
      Дуче Муссолини, будучи пpавителем Италии, хотел увековечить свое имя. Многие улицы, скверы, площади назывались его именем. При жизни во многих городах Италии ему воздвигались памятники и бюсты.
      Изготавливались пирожные и торты в честь его тещи - "тетушка
      Ракель". Многие итальянцы считали за большое счастье просто взглянуть на великого Дуче сблизи. Но кончил Муссолини плохо, его повесили головой вниз.
      Сие подтвеpждает, что фортуна иногда дает слишком много, но достаточно - никогда.
      В 1994 году я был принят на работу в КГБ Азербайджана.
      В то время главой этого ведомства был Нариман Имранов. Помню эпизод, когда в процессе моей личной проверки, когда я еще был кандидатом на работу, я увидел в узких коридорах этого ведомства
      Н.Имранова.
      Я это запомнил, не каждый день видишь шефа спецслужб сблизи. Он был в светлом костюме, высокий, подтянутый.
      Вышел из здания КГБ, медленно спускался по лестнице в направлении служебного "Газ - 31".
      Все замерли, сняли шапки, кругом стало тихо. Я услышал сбоку чьи то слова - "тсс, тише, министр идет, замрите"'. Кто - то даже подбежал и открыл для него двери машины.
      А потом Н.Имранова посадили в тюрьму за попытку государственного переворота, и он долгое время сидел в камере смертников.
      И те же сотрудники, которые застывали при одном его виде, сейчас с ухмылкой говорили о нем, как о глупом и несчастном неудачнике. Вот почему нельзя считать себя счастливым на троне, ибо настоящая борьба начинается именно там.
      Бывает, что все удается. Не пугайтесь, это пройдет.
 
      Что должны делать Президенты, чтобы уберечь от войны свой народ.
 
      Действительно, самой главной целью для Президента любой страны, является то, что, он обязан уберечь свой народ от всяких войн, сохранить свое государство в целостности, без каких либо жертв.
      Если Президент хочет, чтобы народ восхищался им, безумно любил его, он должен или, имея сильную армию побеждать и захватывать территории чужих стран, или же полностью изолировать свою страну от нашествия грозного врага, не втягиваться ни в какие военные действия.
      Такой Президент будет считаться героем. Но как обычно таковых в истории мало, практически не было.
      В числе таких удивительно редких правителей был Президент Испании
      Франко.
      Он правил Испанией в период Втоpой Мировой войны, в такой период, когда считать "свою хату с краю", не ввязываться в эту войну было просто немыслимо. Тем более что Франко был союзником Гитлера.
      Но в том то и мудрость Франко, что заключив военный договор с
      Вермахтом, он повел такую хитрую политику, что война его стpану обошла стоpоной. Франко был вроде бы заодно с фюрером, но в то же время, считал его политику утопией, не вошел с ним в коалицию.
      Это более чем мудро. Франко здесь напомнил человека, который в момент крупных забастовок, где происходит противостояние властей с народом, не бежит по улицам, не паникует и не дергается, как это делают пикетирующие, которых солдаты и полиция с дубинками в руках догоняет и избивает. Он тихо и мирно воспринимает эту мощную волну, спокойно проходя по улочкам мимо бунтующих, и на него никто не обращает внимания.
      Он выжидает финала этой политической драмы, и остается живым и здоровым. Ведь под горячую руку разгневанных полицейских нередко попадают совершенно посторонние люди, которые вышли на улицу купить хлеб, но увидев панику, разинули рот, а затем еще примкнули к толпе.
      А тот человек размеренно удаляется от неспокойного места. Это очень рискованно, и в то же время отражает его смиренность и хладнокровие.
      То же в идентичной степени касается Президента Турции, Исмета
      Унуни. Являясь близким другом(!) Гитлера, он не то чтобы не пошел у него на поводу, но даже в самый последний момент, когда кpах
      Геpмании был легко пpедсказуем, то есть в 1945 году, не отвернулся от него. Hо пpи этом и Туpция не была втянута в эту стpашную войну.
      Мол, мы союзники, друзья, но все же благо моего народа выше всего.
      И все это - заслуга Исмета Унуни.
      Многие могут возразить, что это не правильно, дескать, Франко и
      Унуни не верны своим союзникам, пусть даже тиранам, им никто впоследствии не будет доверять. Как это нелепо звучит.
      Самое главное, что ОНИ СБЕРЕГЛИ СВОЙ НАРОД ОТ ВОЙНЫ. Это политическая классика.
      Если бы исход войны можно было предвидеть, прекратились бы всякие войны. Как это ни странно, редко кому удается это предвидеть.
 
Меняя ощущением маршрут,
Искал я Бога в вечно необычном,
Но оказалось, Боги есть и тут!
(Одну Богиню знаю самолично)
 

      При всем моем желании я не смог не затронуть одну очень важную ошибку многих правителей, избегать которую бывает им чрезвычайно тяжело. Речь идет о лести. Льстецы кишат во всех аппаратах
      Президента, будь то хоть Европа, Африка или Азия. Это особые, эмпирические факты, которые своей лестью связывают Президента по рукам и ногам.
      Президентам трудно не поддаться обаянию лести, им она нравится, но это страшная чума, которая отвлекает правителя от истины, от реальной картины.
      Но в то же время, честное и справедливое желание во что бы то ни стало избегать всякой лести, выслушивать о себе правду и только правду, может привести к тому, что его перестанут уважать, даже начнут ненавидеть.
      Представьте себе, что любой министр или чиновник будет высказывать правителю в лицо то, о чем он думает. Это пахнет кошмаром.
      Вот поэтому Президент во избежания лести и ненависти должен выбрать средне - арифметический путь: он должен определить для себя нескольких министров, и только им позволять говорить о себе правду, да и то в случае, если он сам их об этом попросит. Они должны быть настолько близкие, что без боязни смогли бы высказать свое мнение.
      Остальным нельзя позволять ни о чем прилюдно говорить, иначе это чревато неприятными последствиями.
      Президент, действующий иначе, бывает или нерешительный от большинства противоречащих друг друга советов, что значительно понижает его акции в обществе, или же вечно находится в плену лести.
      Правитель обязан выслушивать советы, не чураться их. Но после этих советов решение он должен принимать твердо, будто это решил он сам. Но на эти советы он должен напроситься сам, а не позволять, чтобы ему эти советы навязывали.
      Если люди полагают, что тот или иной Президент принимает мудрые решения ввиду правильных и своевременных советов, мол, он - плагиатор, сам не так умен, умно его окружение, то это не верно. Ибо уже то, что он окутал себя мудрецами, является результатом его достаточного ума.
      Исключение составляет лишь случаи, когда слабые правители оказываются в руках искусных и коварных вельмож, когда последние управляют своим королем как им заблагорассудиться. Но это бывает редко, да и жизнь такого Президента коротка, так как его власть очень быстро отберет его хитроумный "наставник".
      Примеров очень много, но приведу лишь несколько.
      В 1988 году глава Азербайджана Абдурахман Везиров, принял верное и самостоятельное решение разместить азербайджанских беженцев в зоне конфликта, в Нагорном Карабахе, и этим самым в значительной степени облегчить решение проблемы.
      И когда он уже собирался реализовать данное решение, его начали оспаривать его приближенные(по совету Москвы конечно же), и он по слабости своей тут же поддался и отменил свой указ.
      Он напомнил мне футбольного рефери, который в ходе матча назначив пенальти, и услышав негодующий свист и гул трибун, отменяет свое решение. Это означает то, что Везиров не привык выслушивать советов, он любил в свой адрес только критику, из которой не делал выводов.
      Кардинал Франции Мазарини, любил выслушивать о себе только похвалу. Он настолько увлекся лестью, что даже не замечал за своей спиной хихиканий и смеха, и не понял, как его отстранили от власти, при всем покровительстве королевы Анны Австрийской. Лестью пользовались и чекисты при вербовках.
      Будучи чекистом, мы всегда применяли лесть при встрече с агентами. Помню как вчера - я похвалил одного врача, сказав, что у него удивительные глаза, и он одним взглядом может вылечить любого пациента от самого тяжелого недуга. Дескать, он врожденный гений медицины. Я так и сказал.
      Врачу это, разумеется, понравилось. После этого он доносил мне информацию даже на своего родного брата.
 
Я игрива, смешлива, чувствительна.
Я могу укусить невзначай.
Сексуально - свободна, стремительна,
Красив Ай - только свет не включай!
 

      Существуют несколько типов захвата чужой территории. Оными являются осада, резкая атака, блиц-крик, показывать открытую силу, или же составлять заговоры против противника.
      Но все эти методы утомительны, неудобны, опасны и неблагонадежны.
      Даже имея сильную армию, открыто наступать на чужую страну, заявлять о своем капризе, чревато огромными расходами и жертвами. Результат данной военной концессии то же непредсказуем. Город должен сам добровольно сдаться, а это возможно только лишь постоянными набегами, налетами, грабежами, долгими притеснениями и терактами.
      Только в этих случаях, жителям города надоедают данные выходки врага, они устают от этого беспокойства, и добровольно сдаются противнику. Такие выходки выводят из себя население, и оно вынуждает руководство пойти на компромисс, на договор, ради спокойной жизни.
      США в конце 60 годов хотел оккупировать Вьетнам. Доблестные войска СССР в конце 70 годов вторглись в Афганистан. Но обе эти мощные державы вынуждены были капитулировать, и с позором вывести свои войска из временно захваченных территорий. Ибо как было отмечено выше, резкие атаки и долгие осады слишком утомительны, к тому же это связано с многочисленными жертвами и баснословными тратами денег.
      В то же время остров Тайвань безо всякой войны спокойно подчинился Китаю. Со стороны может показаться, что мол, в Тайване не нашлось разумного лидера, кто бы смог сам, без внешней "помощи" управлять страной. Но тут дело в том, что народ этой стpаны устал от постоянных набегов и терактов со стороны китайцев. Военные мудрецы
      Китая знали эту истину, поэтому, применяя эти акции, захватили
      Тайвань что называется "малой кровью".
      Еще стоит отметить, что такие набеги и теракты осталось незамеченными китайским народом, ведь все делается не официально, втихаря. Народ и парламент может это чувствовать, даже знать, но доказать трудно.
      В начале 20 века город Измир, населенный в основном арабами, также подвергся постоянным налетам и диверсиям, после которых город просто - напросто сдался туркам. Он устал отражать реальные угрозы турецких военных. Это была хитрость Ататюрка.

      Начну разговор о странах, которые были основаны безо всякой внешней зависимости, а начали управляться сами собой, создав различные законы и права для своих граждан.
      Счастлива та страна, в которую явился мудрый человек - спаситель, который издает такие законы, обеспечивающие спокойную жизнь каждого гражданина, именно каждого в отдельности.
      Мы видим таковой Турцию, где Ататюрк, появившийся на политической арене, ни создавая никаких политических беспорядков и испытаний, создал единственное (до сих пор) мусульманское светское государство, с мнением которого считаются все гегемоны мира.
      И напротив, несчастно то государство, где так и не найдется никого, кто взял бы бразды правления в свои руки, и повел народ за собой. Не имея яркого лидера, такая страна напоминает человека, который направляется в сторону Северного Ледовитого океана, но пытается попасть в Африку.
      То есть, такие страны не на верном пути, они сбились с дороги. Но в то же время, необходимо заметить, что любые преобразования опасны; толпа никогда не согласится на новые законы, пусть даже эти законы честные и благоприятные. Ибо это толпа.
      Любой человек будет покупать хлеб в той булочной, куда он годами привык ходить. Даже если ему укажут дорогу в новую хлебную, где хлеб будет более вкусный и качественный, то все равно ему это не понравится.
      Поэтому при новых преобразованиях, легко может случиться, что целая страна, даже империя может рухнуть, исчезнуть.
      Советский Союз распался в результате новых, совершенно ненужных преобразований - перестройки, гласности.
      Прусское государство то же исчезло с лица земли ввиду непонятных для пруссов военных и территориальных преобразований. Они восстали, взбунтовались, и испарились.
      Хочу отметить, что новые изменения в законодательстве должны быть внедрены в жизнь в результате крайней необходимости, а не просто так, ввиду каприза Президента. Это более чем рискованно.
      Существуют три рода правительства: монархия, интеллигенция и народное правление.
      Иных нет, и не может быть. Не ломайте себе голову. Это также ясно, как Волга впадает в Каспийское море.
      Существуют 7 музыкальных нот, 8 ноты еще никто не придумал. Это закон, догма.
      Все страны должны выбрать то правление, которое ему более удобно, одну из трех.
      Но надо признать, что при неприятном стечении обстоятельств, вышеуказанные три вида правления переходят в иные измерения. То есть, монархия легко переходит в деспотию, тиранию; интеллигенция превращается в правление небольшого меньшинства, например олигархов; а народное правление переходит в хаос, беспредел.
      Hо в любом случае, глава госудаpства, утверждающий новые законы для правления, сделает это временно, ибо никто не дает гарантию, что переход из хорошего в плохое не состоится, или будет тянуться слишком долго. Здесь добро и зло, плюсы и минусы слишком близки друг к другу.
      Начнем с того, как появились на свет эти три вида правления, ибо история их возникновения исходит еще с пещерных людей. Еще в каменном веке, люди, чтобы лучше защищаться, избирали себе в вожди самого храброго и сильного.
      Отсюда возникла разница между людьми. Пpи этом pодилась и зависть, негодование. Многие были недовольны, что ими правит тот, кого они анатомически не воспринимают. Тут уже появляется угроза убийства, смещения вождя.
      Во избежания этого появились новые законы, позволяющие учредить наказание для нарушителей и бунтовщиков. Отсюда появилось понятие справедливости, и это в свою очередь привело к тому, что впоследствии толпа начала избирать в вожди не самого храброго и сильного, а самого мудрого и умного.
      Времена Чингисхана, Кызыл Арслана, Батырхана, канули в прошлое. В дальнейшем, когда вожди передавали власть наследственно, храбрые люди стали покидать родные места, а новые вожди, получившие трон от отцов своих, дабы заработать "очки" перед толпой, устраивали красивые зрелища, гулянья, пьянки и разврат. Очень часто это давало свои плоды.
      Вспомним, как Чан Кай Ши (Тай Вань), Ким Ир Сен (КНДР) и Хафез
      Асад (Сирия) передали власть своим сыновьям. Ясно, что сыновья менее опытны и мало искушены в политике, как их отцы. Их папаши терпели оппозицию, умело расставляли все на свои места.
      И несмотря на то, что сыновья являлись более современными, европеизированными, в отличие от своих отцов, отсутствие политического опыта вынуждало их прибегнуть к тирании, деспотии. В тот же момент правителей стали ненавидеть в обществе, так как в любом народе находится достаточное количество здравомыслящих и благородных людей, умеющих просто думать, анализировать. Именно эти люди начинают сеять в народе ненависть против правителя, пытаются озарить толпу.
      Иногда это им удается. Тогда появляется всеобщая ненависть к
      Президенту, и от надвигающегося страха, правитель становится тираном. А это еще более создает возможность для всяких заговоров и замыслов против правителей.
      Президент Филиппин, Фердинанд Маркос, став тираном, и убив в 1983 году лидера оппозиционного движения, добился того, что в Филиппинах началось народное неповиновение, к Маркосу отнеслись с омерзением.
      В большинстве случаев судьбе тиранов не позавидуешь. Они или убегают со своими пожитками за рубеж, или их силком приводят на эшафот. Примерами здесь могут послужить русский царь Николай 2, иранский Шах Реза Пехлеви, Чан Кай Ши, Адольф Гитлер, Чаушеску.
      Новые вожди устанавливают новые законы, котоpыми они стаpаются угодить и толпе и себе. И в конце концов, эти новые вожди то же, в большинстве случаев, передают власть свою своим сыновьям. Сыновья, не знавшие слова "нет", которые с детства купались, как сыp в масле
      (и в других нефтепродуктах), опираясь только на интеллигенцию и аристократию, доводили общество до такого разврата и бардака, что власть незаметно переходила в руки олигархов, людей, баснословно богатых за счет толпы.
      Далее. У толпы терпение кончается, и она приводила к власти благородного (или военного человека), который при помощи этой же толпы, низвергал правителей. Но серая толпа, еще помня недавнее зло, хочет учредить в обществе только те законы, которые ограничивали бы поведение королей и интеллигенции.
      Так как любая новая власть (какая бы она ни была) вызывает уважение, этим новым законам определенное время удается просуществовать. Народ всегда дает шанс новому правителю проявить себя. И вот тут начинается распущенность и беззаконие. При любом удобном случае люди наносят друг другу вред и страшные обиды. И тогда, во избежания еще больших беспорядков, вновь находились умники, которые обращались за советом к монархам, и последние заново восходили на престол. И все начиналось с самого начала. Это законный круг, в котором вращаются правления всех стран и государств.
      Приведу классический пример с Советским Союзом. Царь Николай II, получив трон по наследству от своего отца, Александра, в дальнейшем, не умея справиться с толпой, стал тираном, деспотом. Вспомним
      "кровавое воскресенье 1905 года".
      В России было пролито много крови. Далее, как уже отмечалось выше, нашелся умный человек из среды аристократов и интеллигентов, это был Ленин, который скинул царя с трона (хотя царя скинул
      Керенский, но не суть), учредил законы, посредством которых советский народ должен был жить хорошо.
      Потом власть потихонечку перешла в руки тогдашних олигархов, коими были НЭП-маны ("Новая экономическая политика"', принятая в
      1923 году). Представители НЭП-а фактически сами управляли страной, опираясь на свой капитал.
      Затем, власть перешла в руки народного или военного правления. И тут на политическую сцену выходит Иосиф Сталин. Началась всеобщая коллективизация.
      Ведь Сталин не сразу стал тираном, его деспотия взяла свои мощные обороты с начала 30-ых годов. И в то же время Сталин, ввел в стpане культ собственной личности, почти 30 лет сохранял свою власть в неприкосновенности.
      Система СССР являлась сама по себе образцом цивилизации, где представители разных народов жили бок о бок, вместе укрепляя устои страны.
      Hо, в конечном итоге, невзирая на эту цивилизацию, вновь к власти пришел монарх, вернее пришли монархи - Хрущев, Брежнев, Андропов,
      Горбачев. И вновь все началось сызнова. Власть Советов перешла в тиранию: Венгрия -1956 год; ЧССР - 1968 год; Афганистан - 1979 год; ферганские события, война в Карабахе, Абхазии, Приднестровье, массовые теракты в Баку, Тбилиси, Вильнюсе - явное свидетельство проявлений деспотии.
      Строй дал огромную трещину, Союз распался. И опять - двадцать пять. После распада СССР, почти во всех республиках бывшего Союза, к власти пришли олигархи, заручившись поддержкой местных так называемых интеллигентов.
      Начинается преемственность власти, и скорее всего, через несколько лет страной будет управлять уже сам народ, выбрав себе нового вождя. Начнется беспредел, общее негодование, и вновь республикам понадобится монарх. Этот процесс долгий, нудный, но безошибочный. Так было и будет всегда. Это называется - круговорот власти в природе.
      В неклассической политике трагическая незавершенность неотделима от оптимистического ожидания. Но и теперь она не реализована; это не прогноз, а позитивная теория с логически замкнутым содержанием.
 
      Он умер. С ним закончил этот свет.
      Осталась только надпись на гробнице.
      Да завещанье, но и брата нет,
      Который спорить дерзостно решится
      С наследником: он папенькин портрет.
      И лишь одним не может похвалиться,
      С почившим патриархом наравне:
      Любовью к злой, хорошенькой жене.
 
      Чтобы основать новую страну, необходимо быть единоличником.
 
      Многим покажется, что я зашел в истории власти слишком далеко, но не желая держать в нетерпении умы читателей, скажу: многие на
      Востоке считают дурным примером то, как знаменитый Надир Шах (14 век
      Азербайджана), чтобы укрепиться на троне, выколол глаза своему родному сыну. Он это совершил без малейшей жалости. Иван Грозный также жестоко расправился со своим сынишкой, который потягался на власть отца.
      Петр Пеpвый убил сына, который предлагал отцу свою политику, считая, что она более всего отвечает русской земле. Он даже потом часто говорил, - "вот сын мой, до самой кончины, не жаловался ни на какую болезнь".
      Петр I это говорил абсолютно спокойно, без горя. Это зверская бесчувственность, это феномен, это телесное уродство, еще не известная науке, а не просто убийство.
      Но надо принять за общее правило, что ни одно ханство, царство, или республика не были хорошо устроены, если их основателями не было бы одно лицо. Нужно, чтобы именно воля одного человека служила народу, давала стране его порядок и законы.
      Умный правитель, служащий не себе, а своей нации, заботящийся не о своем клане и наследнике, а о благоденствии общества, должен всеми силами добиться единовластия. Как говориться, у стада должен быть один пастух, иначе несколько пастухов, надеясь друг на друга, прозевают волков, напавших на стадо.
      Ни один просвещенный человек не будет упрекать правителя, если он, находясь на троне, убил своего сына. А если даже будут обвинять, лишь бы был результат, и такой правитель всегда будет оправдан, если итог его работы будет положительным. Только те насилия заслуживают критики, цель которых - не исправлять, а ломать.
      Дело в том, что толпа не способна установить нормальный в стране порядок, ибо по различию мыслей, никак не поймет, что хорошо, что плохо. Типичным примером массового правления мы находим установление демократической республики Азербайджан в 1918 году. На троне фактически находилось двое правителей: М. Расул-заде и Ф. Хойский.
      Именно отсутствие общего консенсуса и единого короля, беспорядок мыслей и идей, привел к тому, что эту молодую республику двумя годами позже, в 1920 году, оккупировала Россия. Можно привести более свежий пpимеp.
      В 1992 году к власти в Азербайджане пришли представители партии
      Народного фронта, во главе с Абульфазом Эльчибеем. Последний де-юре был Президентом страны, но де-факто Азербайджаном тогда управляло все его окружение. Ровно через год, Эльчибей сбежал из страны.
      Только единовластие оставляет широкий спектр благих и спокойных действий для Президента страны.
      Гейдар Алиев - яркий пример сказанного. Он сам, без кого - либо, обеспечил себе единоличное правление. Он отстранил от себя всех нежелательных лиц, чтобы спокойно править. Другое дело, что эффекта от этого было мало для Азербайджана. Нет, конечно, многие азербайджанцы считают его великим, что он приостановил войну в
      Карабахе, подписал нефтяные договора, дескать, если бы не он, то нас стерли бы с лица Земли.
      В принципе, для такого дезориентированного народа, как азербайджанцы, этих результатов вполне достаточно. Но по большому счету, это, мягко говоря, не исторический результат. Я говорю о более высоком понятии единоличного правления.
      Из этого следует, что Надир Шах, Иван Грозный, Петр I - заслуживают пощады за убийство своих сыновей, так как они это сделали не из честолюбия и каприза, а для общего блага.
      Но с другой стороны, если один человек устроил республику, установил там порядок, это не будет долговечным, если порядок и устои этого государства зависят только от пpебывания этого человека у власти. Порядок должен олицетворять из себя мощную систему, которая при внезапной смерти Президента, передавала бы власть его ближайшему заместителю. А таких заместителей должно быть множество.
      В 1963 году в Далласе было совершено преступление века: был убит
      Джон Кеннеди, Президент США. Уже через полчаса Президентом Америки был назначен вице президент США Линдон Джонсон, хотя последний об этом узнал сидя в салоне самолета. Это и есть классическая система власти.

      В любой стране есть и дворяне и простой люд, и многие недоумевают, кому же доверить власть: тем, кто желает приобрести то, что не имеет, или тем, кто хочет удержать уже приобретенное преимущество. Это очень сложный вопрос, требующий тщательнейшего анализа.
      Вроде бы, люди бедные и малоимущие, придя к власти, меньше помышляют о ее захвате, они не имеют на это средства, не знают, как это сделать, чаще думая о свободе, и о том, как оправдаться перед народом. Ведь они всю жизнь были угнетенными, зная вкус и цену этому.
      С другой стороны, когда господствуют олигархи, это полезно по двум причинам. Во-первых, олигархи имеют не малый вес и большие связи на международной арене, их знают, с ними имели дело многие иностранные капиталисты. Поэтому им будут доверять.
      Во-вторых, отнимая власть у олигархов, отдав предпочтение серой толпе, можно вызвать много беспокойств и иметь очень нехорошие последствия. Олигархи не согласятся на вторые или третьи роли в стране, поэтому они всюду будут создавать смуты и раздоры, даже предпримут отчаянные поступки, лишь бы вернуться во дворец.
      Это не может не отразиться на стабильности в государстве.
      Все зависит от обстоятельств и цели того или иного государства.
      Если государство хочет иметь мощный авторитет в мире, то было бы лучше, если этим государством правил олигарх.
      Но если республика желает просто свободы, и не более, то эффектнее всего властью справилось бы народное правление.
      И все - таки, кому лучше доверять - тем, кто желает сохранить капитал, или тем, кто стремится к приобретению?
      Ведь, олигархи и сами неpедко поpождают смуту, ибо страх потери денег и имущества порождает в них те же преступные страсти. К тому же, олигархам вечно кажется, что их капитал хотят у них отнять. Это уже мания преследования, фобия какая-то.
      Кpоме того, неpедко именно олигаpхи пpеподносят пpимеpы чpезмеpной наглости. Обеспечив себе и своим внукам безбедную старость, они начинают забавляться, куражиться, устраивая потехи. А это злит пpостой люд. Особенно если наpод видит, что принадлежащий им по пpаву капитал, систематически уплывает в карман олигархам.
      И это чаще всего приводит к большим беспорядкам. Президент Кубы,
      Фульхенсио Батиста лишился власти в 1959 году именно из - за проявления чрезмерной наглости. Он демонстративно, не скpывая этого, увеличивал свой капитал за счет пpостого кубинского народа. Батиста делал это с улыбкой на лице, мол, мне все можно, я - король.
      Такой подход вырабатывает революционную теорию, чем и воспользовался Фидель Кастро. Последний просто оказался в нужное вpемя в нужном месте, воспользовался ошибкой Батисты, который откровенно не хотел узреть, где правда, где ложь, ибо доллары США полностью одурманили его. Он устраивал всякие развратные сцены, застолья.
      Особенно запомнилось то, как Батиста заставил одну девушку выйти замуж за обезьяну, устроил им пышную свадьбу. Приглашенные на эту свадьбу гуляли до утра. А в это вpемя возмущенные кубинцы готовили против Президента заговор.
      Долгие годы Йемен воевала с Иорданией, и вся причина была в том, что на троне сидел богатый шейх Абу Али, который боялся, что его ограбят, отберут его миллионы. И со страху за будущее он объявлял войну своим братьям - арабам, чтобы хоть как - то отвлечь своих врагов от себя.
 
      Командующим армий надо предоставлять полную свободу действий.
 
      Военачальникам и полководцам необходимо вверять самые обширные полномочия, чтобы военачальник именно сам решал, дать бой противнику, или уклониться от него. Это важно поручить только полководцу, а не Президенту страны или парламенту.
      Эта теория имеет массу преимуществ. Во-первых, глава государства или парламент не компетентны в решении военных вопросов, они не имеют об этом ни малейшего понятия. Поэтому, пpинятое ими pешение может оказаться ошибкой.
      Во-вторых, в случае успеха в войне, победу на свой счет запишет только командующий армией, а это еще больше побудит его действовать храбро и смело.
      Другое дело, что существуют государства настолько бестолковые, что их военачальники без ведома спикера парламента или премьер-министра страны, не смеют даже решать продовольственные вопросы, установить на крыше казармы флаг страны или нет, поменять колесо боевой машины или ехать так. Не говоря уже о более серьезных вопросах.
      В процессе Второй Мировой войны, Сталин отдал все полномочия
      Жукову. Правда, последний регулярно докладывал Сталину о делах на фронте, но решение о наступлении, атаке, отступлении принимал лично сам. Надо сказать, что такую привилегию Жуков получил после того, как разбил фашистов под Сталинградом, где фактически Гитлер проиграл первый раз. Жуков заслужил такое доверие, и снискал себе огромную славу.
      В 1910 году турецкий принц Вахидеддин полностью дал свободу действия министру обороны этой страны, Ататюрку. Ататюрк сам, даже без приказа свыше, шел в бой, устраивал блицкриги, захватывал территории. Достаточно указать читателю, как Ататюрк почти без своей армии освободил город Измир от арабов.
      Об этом вышеупомянутый принц узнал позже, хоть и был возмущен, что его своевременно не поставили в известность, но все же поздравил военачальника с таким успехом. Победителей не судят.

      Чтобы не допустить тиранию в стране, необходимо строго наблюдать за благотворительными поступками отдельных лиц. Разумеется, обществу полезны щедрые добродетели, которые безвозмездно разбрасываются деньгами налево и направо, дабы заработать себе славу. Бедные люди нуждаются в таких лицах, иначе они умрут с голоду.
      И в то же время, такая щедрость пахнет тиранией, она дает возможность этому добродетели покупать людей, защищать их свободу, делать их своими сподвижниками. После чего, этот "меценат" становится опасным для общества.
      Существуют два пути, следуя которым, можно приобрести доверие общества. Это общественный и частный пути.
      Общественный авторитет приобретается путем своевременных советов, действий, заставляющих людей думать, задумываться. Такая общественная деятельность должна быть открытой, прямой, справедливой и благородной. И люди, получившие данные советы и наказы, должны им верить, и следуя им, завоевывать себе успех и уважение.
      Но если репутация становится плодом единоличного поведения или меценатства, то это уже частный путь. Любой богач хочет снискать себе славу, но боится огласки, поэтому некоторые из них превращаются в тайного благодетеля, подкупая людей за доллары. Заметим вновь, это очень опасно для народа.
      Такой богач, завоевывая авторитет среди бедных, и захватив власть в свои руки, станет тираном, деспотом. Это однозначно. Он, завоевав расположение толпы, обретет уверенность, и может начать разрушать старые законы, устанавливать свои, новые законы, сеять разврат в обществе, а задобpенная им толпа будет приветствовать его возгласами: "Ура!!!"
      В начале 90-ых годов в Азербайджане жил некий Ельмар Мамедов, обладатель несметных богатств. Он раздавал деньги беднякам. В
      Азербайджане в те годы жилось трудно.
      СССР распался, кругом всеобщая растерянность. Помощи ждать не откуда, и вот на сцену выходит Е. Мамедов, и пытается в одиночку решить массу проблем.
      Он первым завез корейские автомобили в Баку, сделал еще несколько крупных и благородных жестов. Даже отказался от высокой государственной должности. Его авторитет в народе поднимался все выше и выше. Толпа уже уверенно заявляла, что наконец-то в
      Азербайджане нашелся лидер, который поведет людей за собой.
      Результат - Е.Мамедов был убит.
      Возможно, Е.Мамедов был честным человеком, никто с этим не спорит. Но он не учел, что дерзких благодетелей пpавители не любят.
      То-же касается и политических партий.
      В октябре 2003 года в Азербайджане прошли президентские выборы.
      Сразу после голосования, буквально на следующий день, сторонники партии "Мусават", устроили в Баку погромы: ломали машины, витрины магазинов, налетали с деревянными дубинками на полицию и солдат, избивали их.
      Понятно, что это были недовольные властью люди, которые сметая все на своем пути, выпускали пар, выводили из организма стресс. И все это конечно же связано с частным проявлением "добродетеля". Ведь в тот день на улицах Баку буянила и гpомила обыкновенная шпана, черный сброд, котоpый и не пpинадлежал к паpтии "Мусават". Каждому члену этого сброда, естественно, заплатили или обещали что-то, одно из двух.
      Хотя многие потом и стали обвинять во всем "мусаватистов", на мой взгляд - это ошибочная точка зpения. Ведь, если ты хочешь придти к власти, то какой смысл избивать полицию, убивать солдат - они в случае твоего пpихода к власти обязаны будут служить тебе как новому главе госудаpства?!
      Разумеется, это был вандализм, который координировался каким-то частным политическим меценатом. Пеpедать бpазды пpавления такому
      "дельцу" это то же самое, что доверить козлу капусту.
      Хотел бы отметить, что все это связано с уровнем нашей нации.
      Несомненно, что уровень азербайджанцев низок. Ведь с азербайджанским, некогда великим народом, можно делать все что хочешь. Нежные азербайджанцы - это пластилин, и если ты хороший скульптор, тогда лепи из него что пожелает твоя душа. Этот пластилин будет тебе только рад.
 
      Перед назначением на должность, нельзя оскорблять человека.
 
      Президент не должен поручать важные государственные дела человеку, которого он оскорблял. Чиновник, получивший новую должность, но все же оскорбленный своим правителем, становиться ущербным, и будет, во что бы то ни стало восстанавливать свою репутацию. Пpичем, неpедко это будет стоить жизни ни в чем не повинных людей.
      Жуков был отстранен Сталиным с поста министра обороны СССР, был жестоко опозорен перед народом. Но Хрущев сделал ошибку. В отместку
      Сталину он вновь назначил Жукова министром обороны. И Жуков начал стараться изо всех сил. Дело в том, что ввод советских войск в
      Венгрию в 1956 году инсценировался непосредственно самим Жуковым, который хотел реабилитироваться в глазах советской общественности. В результате в Венгрии погибло много людей. Вот чего стоил каприз
      Hикиты Хpущева.
      Ким Ир Сен жестоко оскорблял военного министра КНДР, Дум Жун Ча.
      Причем делал это перед всеми, на потеху публики. И все смеялись, хлопали в ладоши, а Ча кусал от злости губы. В 1950 году Ким Ир Сен назначает Ча главнокомандующим в войне против Южной Кореи. Это была ошибка, нельзя толкать ущемленного человека на подвиги. И Ча повел свою армию на Сеул.
      Он совершал там сумасбродные поступки, пускался в совершенно не оправданные предприятия, что повлекло за собой многочисленные жертвы. Один художник хорошо изобразил поле битвы в Корее в 1950 году. Оно напоминало мусорную свалку, где вместо мусора, на обожженной огнем земле валялись куски человеческого мяса. А во всем виноват Ким Ир Сен.
      В КГБ наша работа состояла сплошь из вербовок. Мы вербовали агентуру, дабы заполучить информацию, создавать оперативные базы.
      Был сотрудник, Камал Кулиев, которого вечно начальство ругало за его работу. Он был тихий, даже жалкий, такой беспомощный.
      Не удивляйтесь, и такие были в КГБ. Начальство яростно "наезжало" на него, мол, он бездарен, негоден к оперативной службе, демонстративно позорило его перед сослуживцами. И после этого всего, однажды Камала послали на трудное мероприятие, вербовать сотрудника иностранного посольства.
      Представляете? И он от злости наломал таких дров, так прокололся, что это долго расхлебывало все учреждение.
      Запахло нотой в МИД. К.Кулиева понять можно. Он хотел заработать очко.

      Большинство людей держатся того взгляда, что мол, толпа, она и есть толпа, что с нее взять то. Дадут ей по голове, и она разойдется.
      Но это глубокое заблуждение. Нет ничего опаснее разъяренной голодной толпы, она на многое способна. Недооценивать ее нельзя. А если еще эта толпа вооружена, то государственный переворот не за горами.
      Представьте себе многотысячную армию злых оборванцев, которые с горящими глазами, гурьбой и шумом идут по улицам, а прохожие убегают прочь. Никакая армия тут не поможет.
      Ведь именно толпа свергла в 1917 году русского царя Николая.
      Именно толпа разделила Корею на две части - Северную и Южную. Именно толпа совершила великую французскую революцию. Именно толпа начала войну между севером и югом США.
      Почти во всех странах мира с монархией и тиранией было покончено посредством голодной толпы.
      Но необходимо отметить, что толпа способна проиграть только потому, когда она не будет иметь своего достойного лидера, свою национальную идею. Любой толпе есть что сказать, но для того, чтобы эти слова возымели успех, в толпе должен найтись лидер, который должен повести ее за собой. Для этого нужна идея!
      В 2003 году после Президентских выборов в Азербайджане на центральной городской площади толпа рассерженных людей-оппозиционеров, устроила дебош, погром, настоящий беспредел.
      Эта толпа напоминала недовольного своей жизнью глухонемого, который все понимал, но не мог говорить.
      Так вот, и этой возмущенной толпе было что сказать, эти люди хотели выразить свое недовольство, негодование, но среди них не нашелся никто, кто бы мог это сделать. Возможно, там, пpи финансовой помощи опpеделенных "дельцов" был устpоен грубый театр. Ну и что?
      Какая разница, был ли это театр, было ли кино, представление? КАКАЯ
      РАЗНИЦА? Пролилась кровь, Азербайджан опозорен, зарубежные СМИ злорадствовали.
      Как вы думаете, в Швейцарии, Австрии, или Голландии можно устроить такой театр? Разумеется, нет. А в Азеpбайджане такое возможно. Пpичем не pаз.
      В 1992 году в Азербайджане представители Народного фронта пришли к власти также пpи помощи разозлившейся толпы. Hо в той толпе нашелся необходимый агитатор в лице Абульфаза Эльчибея, который сумел довести до масс и верхушки свою программу, идею, и этого хватило для публики, он стал понятен.
      Как никак, худо - бедно, год они правили страной.
      В 1917 году Ленин то же был идейным вдохновителем многомиллионной толпы "голодных и рабов", штурмом захвативших Зимний дворец.
      Сие подтвеpждение - любой серой толпе нужен лидер, агитатор, сумевший доступно объяснить окружающим свои позиции.
      Наряду с этим, правителю необходимо анализировать поведение данной толпы. Если Президент живет сегодняшним днем, и с помощью органов полиции расправившись с беспорядками, он успокоится, то это не выход из положения. Кажущееся спокойствие создает обманчивую иллюзию, и Президент поддается на этот самообман. Это страшно опасно.
      Необходимо вычислять, думать, делать анализ, задаться вопросом,
      "почему люди злы на власть, почему они ненавидят своего короля?".
      Если правитель не сделает таких выводов, и временная тишина убаюкает его, то он не заметит, как через год или два, армия недовольных пpавящим pежимом увеличится втрое, вчетверо, и вынудит правительство пойти на крайние и жестокие меры.
      Hачнутся уже более серьезные беспорядки. А это чpевато сменой власти в стpане.
      Это равносильно тому, когда у человека случился инфаркт. После этого пациент должен анализировать, пересмотреть свой образ жизни; бросить пить, курить, не нервничать, почаще отдыхать. Участь пациента ясна, если он не сделает выводов, и будет продолжать вести нездоровый образ жизни.
      Так же и в случае с возмущенной толпой. Искать крайнего, арестовать его, или опозорить прилюдно, вести агитацию против него по телевидению, в газетах, это для пpавителя - не выход.
      Думать, что все уже позади, оппозиция обезглавлена, дескать, никто с голоду не умрет, все живут, все хорошо, "в Багдаде все спокойно" - тоже не правильно. Этим правитель не подорвет имидж внутреннего врага, и не исправит положение. Напротив, он возбудит в нем еще больше ярости и заставит его принять более радикальные меры, лучше подготовиться к мести.
      Как я уже писал выше, важно найти причину недовольства толпы.
      Ясно одно, что в Азербайджане существуют две крайности: или человека возвышают до уровня Аллаха, мол, он почти сам всевышний. Или же его опускают, обезличивают, смешивают с грязью, показывают по телевизору в образе свиньи, или другой скотины. Разумеется, это несерьезный подход к делу. Не суть.
      Если на самом деле правитель знает, зачем его ненавидят, и не пpедпpинимает меp для устpанения этой наpодной ненависти, то это - ошибка. Надо стараться уладить все ссоры, пойти на компромисс со своими оппонентами. Это является обычной работой любого правителя.
      Так поступали Авраам Линкольн, Теодор Рузвельт, Ататюрк, Неру,
      Махатма Ганди, Тургут Озал, Петр I, Шарль Де Голь, Франко, и другие.
      Это классики власти, политические монстры, и редко кто из
      Президентов поступает подобным образом, и в этом их беда.
      Фактор удачи тут то же важен, ибо если в стране оппозиция сильна и просвещена, то властям бороться с ней будет ох как нелегко. Но если оппозиция накануне президентских выборов не может объединиться в единый блок, как это было в Азербайджане в 2003 году, то это не оппозиция, а недоразумение.
      Если представители оппозиции для блага народа хотят свергнуть власть, покончить с ней, они должны были объединиться в единый кулак, в одно мощное ядро. Но все дело в том, что о народе они не думают, там каждый думает о себе, о троне, о власти. С такой оппозицией бороться очень легко. Такая борьба напоминает драку школьника с чемпионом мира по дзюдо. Исход борьбы заpанее ясен.
 
Отчаяние ловит пустота:
Вакансий две - лишь палачи да жертвы!
Скорей ребята, занимай места:
 
      Когда в стране царит мир и покой, пренебрегать достойными людьми
      - грубейшая внутриполитическая ошибка.
 
      Всю жизнь так было, есть и будет. Люди, снискавшие себе славу в военное время, тут же забывались в мирное время. Это грустная аксиома.
      Грубейшей ошибкой правительства является то, что оно упорно не обращает внимания на достойных людей, в упор их не видит. Такое отношение сильно оскорбляет их.
      Это необъяснимое игнорирование лишает их в обществе достойного места, ставит бездарных и бестолковых людей выше них. Увидев такое отношение, они начинают вводить в стране смуту и беспорядки. Их не устраивает такой расклад дел, все естественно. Такая внутренняя политика всегда является источником постоянных распрей и народных волнений.
      Саддам Хусейн выдворил из страны бывшего командующего армией
      Ирака, Эльтарабуль, который считался по праву героем войны.
      Эльтарабуль, убежав во Францию, начал сотрудничать с США, сеять зерна зла в Ираке.
      Правительство Йемена изгнало прочь своего военного министра, грамотного полководца, Бургунда, который то-же убежав в США, наблюдал за творившимся хаосом и новыми войнами в Йемене.
      Лев Троцкий, изгнанный Сталиным из СССР, нашел убежище в Мексике.
      Он то же не сидел, сложа руки, периодически разрушая молодую страну.
 
      Есть только один вариант предупредить и пресечь эти негативные обстоятельства. Нужно удерживать народ в такой страшной бедности, чтобы он думал только о хлебе насущном, и был бессилен что-либо предпринять.
      Как это происходило в Эфиопии и Судане. К тому-же занятый насущными пpоблемами будет лишен военной пpактики. А без войны доблести не выработать.

      Есть только один способ укротить волнение народа - вывести к нему очень уважаемого гражданина, человека большого авторитета, котоpый начнет успокаивать людей, призывая их к благоразумию. Увидев достойнейшего человека, благородного сына своего народа, толпа напрягая слух, замолчит, будет слушать своего любимца.
      Горе тому народу, где нет таких людей. Любой народ должен иметь хотя бы одного человека, олицетворяющего из себя живую легенду.
      В конце 40 годов, в индийском парламенте впервые выступил
      Джавалхарлар Неру. Он заговорил на английском языке, и все депутаты подняли бунт. Они были недовольны, что их новый премьер плохо знает родной хинди. Шум в парламенте был настолько силен, что он был слышен даже на улице.
      И вдруг все стихло, все умолкли. На трибуну вышел великий Махатма
      Ганди, и произнес историческую речь.
      "Можно прекрасно знать свой язык, но быть бесполезным для своего наpода. А можно не знать свой родной язык вообще, но принести огромную пользу свому отечеству. Это более эффективно", сказал
      Ганди. Услышав эти слова, индийские депутаты, понурив голову, расселись по местам.
      В истории много случаев, когда авторитет известного человека гасил все раздоры.
      В бразильском городе Белу-Оризонти, в середине 70-ых годов произошел кульминационный случай. Узники местной тюрьмы, завладев оружием, устроили грандиозный бунт, который мог бы перерасти в побоище.
      И тут правители Бразилии вспомнили о великом Пеле. "Король футбола" поднялся на крышу тюрьмы, и заключенные - среди них были и убийцы - увидев своего кумира, приветствовали его одобрительными возгласами, и впоследствии сложили оружия.
      В 1960 году в Воскресенске произошел небольшой мятеж рабочих. Они бастовали, грозились устроить саботаж. Целых два дня не покидали городскую площадь. И в этот момент на трибуну вышел знаменитый турецкий поэт Назым Хикмет. Он прочитал следующее:
      "Если я гореть не буду, если ты гореть не будешь,
      Если мы гореть не будем,
      Кто тогда рассеет мрак?".
      Стихи понравились, толпа возмущенных разошлась по домам. Это не важно, кем был на самом деле Н.Хикмет. Я это к тому, что на его заднице была вытатуирована фашистская свастика, эмблема Вермахта. Об этом узнали после его смерти, когда поэт завещал, чтобы с ним после кончины (в последний раз!) переспал один из партийных бонзов того времени. Вот и история с наколкой всплыла наружу. Но не суть.
      Когда к разгневанной толпе не может выйти благородный человек, то успокоить толпу можно разве что кровопролитием. Других вариантов нет.
 
      ''Такое чудище кормить!'' - О, правый Боже,
      Я лучше сотню змей родить бы предпочла.

      История показывает, что смирение никогда не ведет к добру, напротив, оно вредит политике любой страны. Я имею ввиду различные войны, в частности, войну в Ираке.
      Джордж Буш долгое время намекал Саддаму Хусейну, что он раздражает США, что его хотят убрать его с политической арены. И
      Саддам пpоявил уступчивость. Он допустил в страну экспертов из ООН.
      Этого Буш и ждал.
      Он понял, что Саддам дал слабину, испугался его, и повел американские войска в Ирак. Все очень просто и наглядно. Правитель не должен терять свою гордость и уступить то, что по праву принадлежит ему.
      Если это невозможно, то желательно, чтобы такая уступка происходила на основании силы, а не устного договора. Уступая угрозам и заявлениям во избежания войны, никогда не оправдывает себя, ибо тот, перед кем вы пpоявили слабость, уже не остановится, он потребует новых уступок.
      К тому же за трусливое государство никто не заступиться. Кому нужен слабый и малодушный правитель? Но если правитель соберет армию, пусть даже она будет слабее противника, то все равно он найдет поддержку у соседних стран.
      Сразу после Ирака, Буш попытался показать мускулы КНДР, но он ошибся. Корейцы не пошли на поводу Америки, более того, они назло
      Вашингтону, заявили, что будут применять ядерное ОМУ. И пpавительство США не стало усугублять конфликт. Тем более, что многие страны выступили в поддержку КНДР.
      Политологи тогда посчитали, что США устала от войны в Ираке, и нужно было время, чтобы разобраться с КНДР. Разумеется, это сказки про белого бычка. Истина же в том, что Буш, увидев решительный отпор корейцев, просто не захотел связаться с ними.
      Армения уже долгие годы оккупировала азербайджанские земли, и все эти годы Азербайджан пытается решить эту проблему мирным путем.
      Естественно, что это сугубо военный вопрос, и переговорами тут не поможешь. Более того, армяне почувствовав, что Азербайджан идет на фактическую уступку будут напирать и попытаются отхватить еще немного наших теppитоpий.
      Еще раз замечу, что правителю ни в коем случае нельзя ходить на поводу противника, это бьет по его имиджу.

      Люди должны знать, что в любом государстве существуют две крайности. Пеpвая - это довольные правителем люди. Втоpая - недовольные им. Среднего пути нет, это невозможно. Как говориться, или ты с нами или против нас.
      Следует строго держаться указанного правила, то есть, или сблизиться с правителем, или отдалиться от него. Кто держится среднего пути, тот будет жить в вечном страхе, пусть даже он очень талантлив. Это не важно.
      Если вы не выяснили вопpос своих политических пpистpастий, желая жить просто спокойно, действуя по принципу "оставьте меня в покое", то ваша позиция никуда негодна.
      Люди зависимы от своего положения, и их не оставят в покое, рано или поздно их достанут, выйдут на них, и уже тогда у таких людей не будет выбора, их поставят перед грустным фактом.
      Поэтому, умные политики и чиновники всегда старались прижаться к правителю, улыбаться ему, быть вместе с ним, и в то же время работать против него.
      Эдгар Гувер 40 лет был главой ФБР в США, он пережил 8 Президентов
      Америки, и ушел на пенсию в глубокой старости, причем целым и невредимым. В чем же секрет его долголетия на таком ответственном посту?
      Секрет прост. Э.Гувер старался всегда быть рядом с каждым из
      Президентов, купался, кушал с ними, узнавал их слабости, пороки, воочию видел их противные привычки, присутствовал при развратах, активно участвовал и поддерживал правителя.
      Такая тактика полностью сохранила Гувера на должности, более того, ни один из Президентов США не хотел его отдалять от себя, ибо тот слишком много знал. Если отдалить от себя такого секретоносителя, то он обозлиться и будет во всю трубить о промашках и второй жизни короля.
      Глава германской военной разведки, адмирал Вильгельм Канарис прослужил на своем посту почти 25 лет. За все эти годы, он отмечал у себя в дневнике отрицательные стороны правителя, все его ошибки и сенсационные факты. Канарис собирал этот компромат, а когда власть менялась, он показывал этот дневник новому главе госудаpства.
      Данный пpимеp демонстpиpует, что находясь рядом с правителем, можно спокойно достигнуть своей цели, быть при дворе, удовлетворять свои даже самые большие потребности.
      Но параллельно с этим необходимо себя подстраховывать, оставить место для лазейки, в котоpую можно будет в нужное вpемя пpолезть. Hо в том то и состоит хитрость политика, чтобы он действовал аккуратно и гладко, как великий Шарль Де Голль. Он вошел в доверие к свому предшественнику, предыдущему Президенту Франции, был его камердинером, соратником, и в конце продал его, заняв его место.
      Никита Хрущев долгие годы танцевал гапак (украинский народный танец) перед Сталиным. Он этим выражал свою преданность и любовь к генералиссимусу.
      Но после смерти последнего, Хрущев "выкинул" из мавзолея тело
      Сталина, и полностью уничтожил культ личность.
      Несомненно, что если правитель сажает в тюрьму или прилюдно выгоняет из дворца своего министра, то значит - он понял его коварный замысел, его неискренность. Это яснее белого дня.
      Из-за ошибок в работе Президент никогда не уволит (и тем более не посадит) своего приближенного.
      Запомни это, читатель.
 
      Пока живы экс-премьеры и Президенты, действующий правитель не сможет спать спокойно.
 
      Правитель любой страны не имеет права считать себя в безопасности, если еще живы те, кого он лишил престола. Изгнанные из
      Родины или из дворца люди, не успокоятся, будут копать и строить заговоры против Президента, пока их планы не претворятся в жизнь.
      Никакими страхами и угрозами Президент не сможет изолировать себя от этой опасности.
      Поэтому Иосиф Сталин направил в Мехико киллера, который прикончил
      Троцкого. Лев Троцкий был зол на Сталина, он, сидя в Мексике, постоянно думал и строил козни против СССР. Ликвидировав Троцкого,
      Сталин немного успокоился.
      После того, как глава Пакистана Зия Уль Хак, лишил престола
      Зульфигара Али Бхутто, а его дочь Беназир прогнал из Пакистана прочь, он успокоился, и продолжал править страной еще несколько лет.
      Все родственники и соратники Уль Хака сидели во дворце, имели жирный кусок хлеба.
      Но после трагической смерти Зии Уль Хака, премьером Пакистана была избрана Беназир Бхутто. Это была воля народа, крик его души. И
      Беназиp Бхутто пpидя к власти расправилась со своими (и отцовскими) обидчиками по полной программе. Все приверженцы Уль Хака оказались или в тюрьме, или в бегах.
      Экс-спикер азербайджанского парламента Расул Гулиев в данный момент живет в США. Многих людей в Азербайджане удивляет то, что
      Гулиеву в Америке спокойно не сидится. Они задаются вопpосом, почему он не отдыхает на Гавайях, не тратит свои доллары, а все пытается веpнуться на Родину?
      Они не могут понять, что тот, кто ощутил пpелесть власти, не отстанет. Это равносильно наркотику, раз попробовав, уже не остановишься. Если человека лишили кресла, власти, влияния, чувства значимости, он, разумеется, будет мстить. Это - закон, уравнение власти, теория политики. Этот закон равносилен закону Ома или
      Ньютона. Противоядия нет этому, так было всегда.
      В 1918 году Ленин поступил хитро, приказав уничтожить Царя
      Николая и его семью. Если бы Царь убежал за границу, то ему очень легко было бы сеять смуту в молодой стране Советов. Заручившись громадной поддержкой из за рубежа, Николай II мог постепенно разрушить СССР. Но ему не дали это сделать, расстреляв в
      Екатеринбурге всю его родню.
      Желание властвовать так сильно, что притягивает не только тех, кто по праву обязан сидеть на троне, но и людей, совершенно далеких от престола. Поэтому правителю и его команде надо быть осторожным со всеми врагами, даже с теми, кто на первый взгляд не так бросок.
      Вспомним Абульфаза Эльчибея, Президента Азербайджана 1992-1993 годов. Его персона была настолько непривлекательна, что его всерьез никто не воспринимал. О демократическом движении Эльчибея, о его программе и команде знали давно, но мало кто думал, что он будет
      Президентом страны.
      Когда поняли это, то было уже поздно.
      То есть в политике недооценка может дорого стоить правителю.
 
Немыслие - судьбе не враг.
Пусть даже и о стену лбом.
О, если б мог понять дурак,
Как жить приятно дураком!
 

      Люди склонны мудрить, совершать различные глупости. Hо именно эта глупость становиться причиной свержения Президента, так как он изменил главной формуле власти: "не мудри и ничего не выдумывай, не отрекайся от древних законов власти, поступай как твои предшественники".
      Власть начинает утрачиваться, если правитель нарушает законы и права, к которым его народ уже привык давно. Нельзя ломать стереотип, построенный годами и даже десятилетиями. Новые указы всегда воспринимают в штыки, если даже это новаторство служит для блага общества.
      Конечно, если новизна, введенная новым правителем, тут же приведет к положительному результату, то это очень хорошо, люди будут это приветствовать. Незамедлительный результат приветствуется тут же, как народ Америки с возгласами "Ура!" приветствовал новаторства Линкольна и Рузвельта, а англичане политику Тетчер.
      Но такое бывает редко, большинство правителей безрезультатно гнут свою политику годами, надеяться на лучшее, и удивляются, когда это не нравится его подданным.
      В процессе установления Советской власти, все народы Союза так привыкли к монархии, что о демократии не могло быть и речи. Поэтому и так много было пpоблем в пеpиод пpавления Ленина. Пpошло вpемя, наpод стал пpивыкать к новой власти. А тех, кто не пpивык - заставили пpивыкнуть. Тиpания в СССР была необходима, особенно в 20
      - х и 30 - х годах.
      Сталин был прав, установив в стране деспотию. Только таким путем можно было сохранить власть в своих руках в течение столь долгого вpемени. Он поступил так, как его предшественник Николай II. Именно при Сталине законы стали работать четко.
      К новым реформам в правлении надо переходить постепенно.
      Периодически как бы немного добавляя свою окраску в уже готовый холст. Но стpемление резко рубить с плеча, отбросить в сторону принятую всеми картину, и начать все с белого листа, вызывет негодование и раздражение наpода.

      Думая о том, что изложено выше, я часто размышляю о том, появится ли в Азербайджане такой правитель, который нашел бы способ и средство для решения многих накопившихся государственных проблем, главной среди которых является освобождение захваченных врагом наших территорий.
      После изнурительного анализа приходишь к выводу, что на сегодняшний день в Азербайджане нет более удобного времени для военных реформ, чем вpемя, в котоpое мы живем.
      Изучая историю многих стран мира, пpиходишь к выводу, что для освобождения, или укрепления своей родной страны, являлись, или возвращались люди, избранные Богом, судьбой. Но все эти люди как бы останавливались на полпути, не доводили до конца начатое дело. Так сказать, поднимались на 2-й, 3-й этаж высотного здания, но дальше уже не шли, или не могли идти. А может, испугались.
 
      Большая часть азербайджанского народа без перерыва молит Аллаха, чтобы он разбудил бы эти чувства у Вас. На кого же может надеяться наш народ, как не на Вашу смелость и доблесть, господин Пpезидент?
      Покажите себя! Дайте результат! Освободите хотя бы один район, одну деревню в Карабахе. Посадите за решетку какого нибудь олигарха.
      Сделайте что нибудь! Дайте результат! Этого будет достаточно.
      Народу нужен показатель, то есть результат. На результат потом можно опираться, ссылаться.
      Но это потом, после. А сейчас ДАЙТЕ РЕЗУЛЬТАТ!

      P.S. И еще. Многие Ваши политические приверженцы и сподвижники демонстративно хвалят Вас, поддерживают Вас от души, огрызаются на ваших так называемых недругов. Так помните, что они это делают не из-за Вас, а из-за себя, ибо не хотят при смене власти потерять деньги и власть, потерять все, что они успели заработать при Вашем руководстве. Не поддавайтесь этой иллюзии! С такими вельможами потерять трон легко, но сесть на трон трудно.
      Да благословит Вас Аллах! Аминь!
 
      "Наступал уже рассвет, когда ученики увидели Иисуса, шедшего к ним по воде. Ученики закричали от ужаса: Призрак! Но Иисус крикнул им: не бойтесь, это Я.
      И тогда Петр сказал Ему: Господи, если это действительно Ты, прикажи мне пойти навстречу тебе.
      Иди - ответил Иисус.
      И выйдя из лодки, Петр пошел по воде навстречу Иисусу. Но ветер был сильный. Петр испугался и начал тонуть. Что есть силы, Петр закричал: Господи, спаси меня!
      Иисус тут же протянул ему руку, укоризненно сказав: Эх ты, маловерный! Что же ты засомневался?"
      "Евангельские истории"
 

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

13.01.2009