В ходе допроса она признала, что той ночью действительно подъехала к трейлеру. По ее словам, она только хотела убедиться, что с девушкой, которую она вечером доставила домой, все в порядке. Рассказала, что постучала в дверь трейлера и назвала себя, после чего кто-то неизвестный оглушил ее несколькими ударами дубинки по голове. Что произошло вслед за этим, она, по ее словам, не имеет ни малейшего понятия.
Возмущенный ропот прокатился по залу.
Следующим для дачи показаний был вызван доктор Урфан. Он подтвердил, что Цыбин был уже мертв, когда его нашли. А потом детально перечислил все внутренние и внешние повреждения, обнаруженные им при обследовании изнасилованной женщины.
Он заявил, что женщина была изнасилована именно не мужчиной, а большой палкой, куском железы, и твердым куском резинового шланга. Он заверил суд, что пострадавшая по-прежнему нуждается в больничном уходе.
Далее прокурор предъявил суду заверенные несколькими свидетелями показания самой потерпевшей, сделанные в больнице, и попросил секретаря зачитать их вслух. Показания имели форму вопросов и ответов.
- Назовите ваше имя.
- Элла Цыбина.
- Прошлой ночью вы проснулись оттого, что кто-то стучал в дверь трейлера, в котором жили вы с мужем?
- Да. Так оно и было.
- Вы смогли бы узнать человека, который вас разбудил?
- Да, смогла. Это была Нонна Токаева, сотрудник полиции.
- В какое время это случилось?
- Около двух часов ночи.
- Было еще темно?
- Совсем темно.
- Тогда как же вы можете быть уверены, что постучавший к вам человек и в самом деле Нонна Токаева?
- Она сама назвала свое имя. А потом посветила себе в лицо карманным фонариком.
- Прежде вам уже случалось встречаться с Нонной Токаевой?
- Да.
- Когда это было?
- Накануне вечером. То есть незадолго до этого. Мой муж выпил лишнего, почувствовал себя плохо, Нонна Токаева предложила отвезти нас домой.
- После того как она вас привезла, она заходила в трейлер?
- Да. Мы выпили по чашке кофе.
- Только вы и капитан Нонна Токаева? Вдвоем?
- Да, а что?
- В тот вечер она не пыталась приставать к вам? Может быть, она вела себя недостойно?
- Нет. Он держалась как самая настоящая леди. Даже когда я рассказала ей, как несчастлива в семейной жизни, потому что муж постоянно пьет и... и из-за разницы в нашем возрасте, Нонна Токаева не сделала ни малейшей попытки воспользоваться моей откровенностью.
* * *
Нонне оставалось только порадоваться, что первое впечатление, которое она составила о девушке, ее не обмануло. Элла и в самом деле оказалась славной малышкой. Она вовсе не пыталась накинуть веревку ей на шею. Судя по всему, девушка искренне обманывалась на ее счет. Скорее всего, она описывала трагедию, происшедшую в трейлере так, как видела ее сама. Секретарь суда между тем продолжал:
- Понятно. А теперь давайте вернемся к тому, что произошло позже, в два часа ночи. Вы продолжаете утверждать, что проснулись оттого, что капитан Нонна Токаева стучала в дверь трейлера?
- Да.
- Что ей было нужно?
- Она попросила, чтобы я отперла дверь и впустила ее.
- Она объяснила, для чего ей это?
- Да. Она сказала, что ей нужно срочно поговорить с моим мужем.
* * *
В зале снова поднялся шум - казалось, все собравшиеся вдруг разом вздохнули. Судья Балаев сердито постучал по столу молотком. Секретарь суда откашлялся и продолжил чтение:
- Вы впустили ее?
- Нет. Было очень жарко, поэтому я улеглась спать без рубашки. Спала я на диванчике в передней комнате. Поэтому я встала и накинула на себя пеньюар.
- И что же случилось потом?
- Она постучал снова, уже громче. Стук разбудил мужа, и он вышел из комнаты, где спал.
- Продолжайте.
- А госпожа Токаева открыла дверь трейлера и вошла. Рафа принялся ругаться, тут прогремели два выстрела. Все случилось очень быстро. Я помню, как она схватила меня и разорвала на мне одежду, а потом швырнула на пол и попыталась овладеть мной. Она пыталась пихнуть в меня инородное вещество, то ли дерево, то ли шланг.
- Вы сопротивлялись?
- Я умоляла ее отпустить меня.
- Она говорила что-нибудь?
- Нет, ничего. Мне показалось, она сошла с ума. Она.., она делала такие ужасные вещи.., руками.., и целовала меня.., это было ужасно! Каждый раз, когда я пыталась вырваться, она била меня кулаками и.., и силой заставляла терпеть все это!
- А ваш муж в это время мертвый лежал на полу?
- Да.
- Хорошо. А перед тем, - как это случилось, гражданка Цыбина, вы ничего не слышали? Скажем, какие-то звуки? Свидетельствующие о том, что перед трейлером происходит борьба?
- Нет. Не слышала.
- Может, там был кто-то еще, кроме Нонны?
- Нет.
- И вы готовы поклясться Аллахом, что человеком, который застрелил вашего мужа, а потом надругался над вами, была именно Нонна Токаева? Можете ли вы поклясться, что узнали ее, и это несмотря на то, что, по вашим собственным словам, в трейлере было темно и вы не видели ее лица?
- Да. Клянусь.
* * *
Стояла мертвая тишина, когда секретарь суда закончил читать показания вдовы и, свернув листки, передал их окружному прокурору.
Судья Балаев бросил взгляд в сторону Семена Рохмана:
- Хотите ли вы, как защитник подозреваемой, что-нибудь сказать? Может быть, у вас есть какие-нибудь сомнения? Или просьбы?
Рохман в это время склонился к уху Нонны.
- Не нравится мне, как они настроены, - прошептал он. - Не думаю, что у нас есть основания просить, чтобы тебя выпустили под залог. Полагаю, будет куда безопаснее для тебя же самой побыть пока в тюрьме, а я в это время попробую собрать доказательства, чтобы подтвердить твои слова.
- Делай, как считаешь нужным, - ответила Нонна. Адвокат поднялся:
- Нет, господин судья, ни сомнений, ни просьб. В свете вышеизложенного я считаю необходимым отозвать свою просьбу об освобождении обвиняемого под залог.
- Тогда на основании приведенных показаний и всех собранных в ходе дознания улик я считаю, что обвиняемый должен предстать перед судом по обвинению в убийстве Рафы Цыбина и зверском изнасиловании его жены.
Зал суда будто взорвался - шумом, криками, свистом. Чуть ли не впервые зрители были удовлетворены решением судьи.
- Арестованная по-прежнему остается в тюрьме.
Нонна поднялась и в упор посмотрела на Альберта. Побледнев, он сидел, прикрыв ладонью лицо, как будто стеснялся, а злобная улыбка на лице Тарика стала еще шире.
За спиной Нонны стоял Семен Рохман.
Судья Балаев хмуро посмотрел на Нонну, потом перевел взгляд на Рохмана:
- Как защитник обвиняемой, вы можете потребовать дальнейшего расследования или, если угодно, вызвать в суд любых свидетелей, которые могли бы подтвердить слова подзащитной. А до этого я передаю подозреваемого в руки полиции с условием содержания в тюрьме острова Артем вплоть до того дня, когда состоится суд. А теперь слушаю вас, адвокат. У вас есть какие-нибудь просьбы? - повторил он.
- Нет, нет, - адресуясь к суду, произнес Рохман. В голосе его прозвучало нескрываемое презрение. - Поскольку это всего лишь предварительное слушание, а только суд вправе выносить свое решение, когда речь идет о столь серьезном обвинении, которое выдвинуто против моей клиентки, я подожду.
Я, как и любой адвокат на моем месте, считаю свою подзащитную невиновной, предъявленные ей обвинения - ложными и ошибочными. Но в настоящий момент не считаю нужным что-либо предпринимать.
Высокомерный тон этого заявления задел самолюбие толпы. Ропот среди взволнованных зрителей стал еще громче, послышались возмущенные выкрики.
Нонна хорошо понимала, что творится в их головах. И она сама, и Семен были отпрысками старинных, уважаемых семей, принадлежавших к сливкам местного общества, со связями в самых высоких политических кругах.
Никто не сомневался, что будут задействованы все рычаги, чтобы вытащить ее на свободу. Она даже пожалела, что старина Семен держался так вызывающе высокомерно. В конце концов, нет ничего страшнее возмущенной толпы. А сейчас в сгустившейся атмосфере острова явственно попахивало судом Линча.
- В таком случае, - произнес судья Балаев, - суд передает задержанного под опеку полиции для содержания под стражей в тюрьме острова Артем до того времени, как будет объявлен день суда по обвинению в убийстве и изнасиловании.
Полковник Назиев тронул Нонну за локоть:
- Все, пошли наверх, Нонна! Похоже, на сегодня твои испытания закончились.
- Похоже, - согласилась Нонна.
Глава 13
Наконец она осталась одна. Если не считать шарканья и плеска воды, когда уборщик возил шваброй по полу возле ее камеры, она была совершенно одна. И знала, что ни единая живая душа не появится здесь до позднего вечера.
Нонна заметалась из угла в угол. Вспомнив, как ее едва не растерзали еще до суда и как потом толпа в зале суда криками и улюлюканьем встретила решение судьи, она поняла, что в этом острове все, от мала до велика, разве что кроме Альберта да еще Семена Рохмана, твердо уверены в ее виновности.
И суд над ней станет таким же фарсом, как и предварительное слушание. Все - и показания свидетелей, и улики - все против нее, а следовательно, у нее не осталось ни единого шанса доказать свою непричастность к убийству.
Обе пули были выпущены из ее пистолета. Экспертиза неминуемо подтвердит, что именно эти пули оборвали жизнь Рафы Цыбина. Ее саму нашли, можно сказать, на месте преступления. Назиев, Акиф Алиев и Джейхун это подтвердят. А доктор Урфан и медсестра засвидетельствуют изнасилование, а также и тот факт, что ее служебное удостоверение было найдено зажатой в руке несчастной, - яркое свидетельство того, что она отчаянно сопротивлялась.
А потом Элла, бледная после выпавших на ее долю испытаний, но от этого еще более хрупкая и трогательная, предстанет перед судом для того, чтобы дать показания, в мельчайших деталях расскажет о том, как все произошло в ту злосчастную ночь. Когда ее попросят назвать имя того, кто надругался над ней, она назовет ее.
А спустя несколько недель или месяцев, это уж как получится, после того, как Семен Рохман испробует все возможные способы отсрочить приговор, Альберт станет свободным. И все закончится. Может расстрел, может быть 15 лет строгача, все же кажись расстрел, пуля в затылок, и все, прощай жизнь! Ангелы с ключами радостно встретят ее у райских врат.
Если, конечно, ее не линчуют еще раньше.
Нонна пыталась заставить себя думать. Не могла. Хотя прекрасно знала, что просто не имеет права предаваться отчаянию. Может быть, это ее последний шанс разобраться, наконец, что или кто стоит за всей этой, поистине дикой историей.
Само собой, тот, кто хладнокровно пристрелил Цыбина и зверски надругался над Эллой, чтобы потом повесить все на нее, на Нонну, был обычный человек из плоти и крови. Но он хитер, посему изнасиловал Эллу инородными предметами, чтоб взвалить все на женщину. Это, однако, хитро. Но кто же он?
Скорее всего, это кто-то из местных - кто-то, кто готов пойти на что угодно, лишь бы избавиться от нее. И теперь им с Семеном Рохманом придется выяснять, кто же он, этот ублюдок.
В коридоре послышались шаги, громыхнул замок камеры, и на пороге выросла массивная фигура Назиева. Сейчас он выглядел куда старше, чем в зале суда.
- Как ты тут, Нонна? - спросил он. Нонна пожала плечами:
- Неплохо, насколько это вообще возможно. В конце концов, Балаев повел себя именно так, как и следовало от него ожидать.
Устроившись на краю топчана, начальник вытащил из кармана бутылку с виски.
- Да уж, посадить тебя на скамью подсудимых - как раз то, на что он только и способен, наш судья. - Глотнув, он протянул бутылку Нонне. - Подумал, может, это поможет тебе скоротать время.
- Спасибо, - Нонна взяла бутылку, - не ожидала. Только вот как насчет того, чтобы снабжать арестованную виски? Кажется, это немного противозаконно, верно, шеф?
Седовласый мужчина пожал плечами:
- Слава Аллаху, не только это, девочка. Если следовать букве закона, так девять десятых моих людей, да и меня самого в том числе, следовало бы запереть рядом с тобой, ведь так?
Нонна поднесла бутылку к губам, сделала глоток и выжидательно посмотрела на шефа. Она ждала, что Назиев все-таки скажет об истинной цели своего прихода, Но тот явно не торопился. Однако, помолчав немного, он, наконец, заговорил.
- Боюсь, неважный из меня получился шеф, - с трудом выдавил он из себя. - По крайней мере, так стало в последнее время, точнее, с того самого момента, как в наших местах нашли нефть и пошла всеобщая приватизация. Уж слишком я старался не упустить своего, вот так все и получилось. Теперь, однако, с этим покончено. Мы с Акифом так решили. Еще пара часов, и сюда со всего Баку слетятся репортеры, станут шнырять вокруг да около и совать всюду свой нос. Вряд ли кто захочет пропустить судебное заседание, ведь ты у нас теперь знаменитость. - Сунув в рот сигару, шеф покатал ее в зубах, наслаждаясь пряным ароматом дорогого табака. - Но как только эта свора пронюхает, что у нас за остров, вмиг забудут про тебя, девочка. Станут взахлеб описывать то, что здесь творится. Сколько веревочке ни виться, а конец один, и мы с Акифом отлично это знаем.
Нонна молча ждала, что последует дальше. Назиев прикурил сигару и глубоко затянулся.
- Если честно, то я не жалею! Когда-нибудь это все равно должно было случиться. И хочешь - верь, хочешь - не верь, но за все тридцать пять лет, пока я работал в полиции, я ни разу не сделал ничего такого, чего бы мог теперь стыдиться.
- Я вам верю.
Назиев взъерошил седоватую шевелюру.
- Но я пришел не для того, чтобы все это тебе рассказывать. Знаешь, ведь я знал твоего отца, Нонна. И деда твоего тоже! Ты, можно сказать, выросла у меня на глазах. Я помню, как ты отправилась воевать в Карабах. И был свидетелем того, как ты вернулась. Поэтому и пришел сейчас, пришел, чтобы сказать, что, несмотря на все улики, которые сегодня были выдвинуты против тебя, несмотря ни на что, я не верю, что ты прикончила Цыбина. Да и того, другого, ты не могла сделать! О Аллах, ведь ее мужа только что застрелили у нее на глазах, он, можно сказать, упал на нее, кругом темнота, и это при том, что последнее, что она слышала, был твой голос. Естественно, девчонка решила, что все это твоих рук дело. Нонна шумно вздохнула:
- Спасибо, огромное вам спасибо, шеф! Назиев страдальчески сморщился:
- Но с другой стороны, каждый второй, да что там, почти все уверены, что ты и есть тот подонок, который всадил две пули в грудь Рафе Цыбину.
- Я не делала этого!
- Может быть и так. Однако доказать это будет нелегко. Можно задать тебе один личный вопрос?
- Конечно.
- Скажи, Нонна, вы ведь с Эллой вроде бы поладили? И неплохо. Я хочу сказать...
Нонна догадывалась, что это будет за вопрос. Впрочем, учитывая сложившиеся обстоятельства, этого следовало ожидать.
- Да, - кивнула она, - но когда я подошла к трейлеру Цыбина, то меньше всего думала о том, чтобы переспать с Эллой. Я не лесбиянка, уверяю вас. И я бы не стала делать этого, даже если бы она сама бросилась мне на шею.
Казалось, шеф был доволен.
- Ну хорошо. На твоем месте я бы убедил Рохмана сделать на это особый упор. И если нужно, вызвал бы даже твоего супруга как свидетеля. В конце концов, он хороший парень, а на судейских это произведет хорошее впечатление, будь уверен. - И, подумав, добавил:
- Да, кстати, Семен вдруг позвонил как раз перед тем, как я собрался к тебе. Просил предупредить, что может задержаться, и уверял, что приедет сразу же, как только сможет.
- Ничего, - мрачно пошутила Нонна, - я-то ведь никуда не денусь.
- Но самое главное, из-за чего я пришел, Нонна...
- Да?
- Ты ведь знаешь наш остров. Поползли разные слухи, точнее, люди болтают всякое в барах, да и просто на улицах. И мне это здорово не нравится. Вся эта болтовня о петлях, да о веревках, да еще о том, как в прежние времена тут разбирались с убийцами.
- Понятно.
- Более того! Кто-то явно их всех подзуживает. Уж слишком много виски, да еще на дармовщинку, ставится в барах. А поскольку Эллу не только изнасиловали, но еще и зверски избили, то начали поговаривать, что ты и есть тот самый человек, кто надругался и над теми четырьмя бедняжками и которого мы тогда так и не нашли.
- Вот даже как?
- Поэтому-то мы с Акифом сегодня утром поговорили с судьей. Если начнется заваруха, вряд ли этот курятник долго продержится, верно? Разнести его - пара пустяков. Так что, если не возражаешь, мы перевезем тебя в новую районную тюрьму.
Нонна задумалась. Все сказанное шефом она давно знала и сама. Стены местной тюрьмы могли удержать заключенного, но выдержать нападение шайки негодяев было им не под силу. И все же, даже несмотря на это, она предпочла бы остаться на острове Артем. По крайней мере для того, чтобы быть поближе к Альберту и своему адвокату.
- Спасибо огромное, начальник. Но, если вы не возражаете, я бы предпочла рискнуть и попытать счастья здесь, у нас.
Поднявшись на ноги, Назиев задумчиво взвесил на руке тяжелую кобуру.
- Между нами, я и сам не верю, что до этого дойдет, но решил тебя предупредить, Нонна. Тут уж тебе самой решать, как поступить. Сама знаешь, как это бывает: ребята перепьются и начнут буянить. Они уже не разберутся, кто ты: женщина иль мужчина. Тем более ты мент. Как ни крути, ты мент! Но что бы там обо мне ни говорили, такого еще не случалось, чтобы я не смог защитить арестованного. Так что верь мне, Нонна. Да, конечно, я не святой и за душой у меня хватает грехов. Но в одном ты можешь быть уверена: если шайка пьяных ублюдков задумает вытащить тебя отсюда, чтобы вздернуть без суда и следствия, для этого им придется перешагнуть через мой труп.
Нонна скосила глаза и заметила, как заходили желваки на скулах у Назиева. Да, с невольным уважением подумала она, что бы там ни было, но полковник Назиев - настоящий мужчина!
- Я верю вам. Одну минуту, шеф!
Назиев, уже взявшийся было за ручку двери, обернулся:
- Что такое?
- Это насчет тех двух попыток прикончить меня. Может быть, парень, который хотел от меня избавиться, и прикончил потом Цыбина? А заодно и надругался над Эллой.
- Мы уже это поняли, - кивнул Назиев. - Как только рассвело, Акиф отправился к той самой прогалине, про которую ты говорил. Так вот, он потом сказал, что ты угадала точь-в-точь, - кто-то и впрямь провел чертовски много времени, подкарауливая тебя там. К тому времени мы с Акифом как-то уже свыклись с мыслью, чем вся эта история угрожает нам, и принялись кумекать. В конце концов пришли к выводу, что Рафа непременно должен был видеть этого стрелявшего. Скорее всего, он его даже узнал, так что мерзавцу ничего не оставалось, как вернуться прошлой ночью и заткнуть старику рот. Навсегда. А то, что случилось потом, может быть, было неожиданностью для него самого. Мне не раз приходилось слышать, что такое случается. Знаешь, желание убить или сотворить нечто ужасное может накатить неожиданно, что называется, кровь ударит в голову, и все. Только нормальным этого парня вряд ли назовешь. Верно?
- Самый настоящий садист!
- Точно.
Заперев камеру, Назиев вернулся в свой офис.
На душе у Нонны немного полегчало. Нечистый на руку и не всегда трезвый старик - начальник оказался настоящим человеком. Да, вероятно, прошли времена, когда он был отличным шефом. Но сейчас Нонна была просто счастлива, что он на ее стороне.
Да и к тому же Нонна знала, что начальник всегда верен своему слову. Как он пообещал, так и будет. Если в городе и найдутся желающие расправиться с ней, которые не остановятся перед тем, чтобы приступом взять тюрьму, то они и в самом деле смогут добраться до нее, только перешагнув через тело полковника Назиева.
Глава 14
Утро тянулось бесконечно.
Люди начальника приходили и уходили. Занимаясь своими делами, они искоса поглядывали на нее, но заговорить, казалось, почему-то не решались. Было четверть первого, когда в коридоре появился Акиф.
- Твой муж хочет тебя видеть, Нонна. Не поленился принести еще одну корзинку с едой. О чем он думает, хотел бы я знать? Или, может, у них там, в Подмосковье - или откуда он там....? - считают, что арестованных, тем более женщин не принято кормить?!
- Принято, только чтобы они не умерли с голоду.
- Н-да, об этом мы не подумали. Ну, как дела? Нонне этот вопрос уже начал немного надоедать.
- Прекрасно, - раздраженно буркнула она. - Только что вернулась с рыбалки. Клев обалденный! Форель просто сама вешается на крючок! Наловил их много, а потом одна мерзавка весом в три кило оборвала леску и ушла!
Акиф щелчком сдвинул кепку на затылок и придвинул к решетке лицо.
- Все такая же прикольная! - фыркнул он. - Ну а теперь хватит! Хватит про свои удочки, лучше послушай, что я скажу. Потому что, тебе это вряд ли придется по вкусу!
Нонна стиснула в руках прутья решетки.
- Ну, что я еще там натворила?
- Ничего нового. Старик говорил тебе, что я с самого утра первым делом отправился поглядеть на ту прогалину, о которой ты толковала?
- Говорил.
- Так вот, кое в чем твой рассказ подтверждается, а в чем-то нет. Я обнаружил смятые кусты как раз там, где ты и сказала. Тот, кто поджидал тебя, должен был притаиться именно там, подкарауливая, пока ты будешь возвращаться в город с Борей Абоевым. И если он существует, этот убийца, то носит ботинки размера 41 с половиной. Точь-в-точь как ты, Нонна!
- Да ну?!
- Так что он вполне мог быть и твоего роста. Если, конечно, действительно был.
- Послушай, я что-то так и не поняла, ты-то сам на чьей стороне?
- Хрен его знает, - смущенно признался Акиф. - Сам не пойму. По мне, ясно как Божий день, что тебя подставили, а через минуту я уже в этом сомневаюсь. Да и потом, существует еще такая подозрительная вещь, как найденные нами отпечатки пальцев.
- И что с ними не так?
- Джейхун и я все утро, можно сказать, на карачках облазили трейлер, снимая отпечатки. Их оказалось только три вида, точнее, принадлежали они троим разным людям: Цыбину, его жене и... тебе, Нонна.
- Но я ведь и не скрывала, что была в трейлере! Только раньше, вот и все! Когда привезла их обоих.
- Да, помню. Как раз тогда эта рыжеволосая крошка и напоила тебя кофе, верно?
- Так оно и есть.
- Ты уже тогда положила на нее глаз?
- Да нет, не совсем так.
- А что тогда?
- Видишь ли, она почти сразу же принялась намекать, что, дескать, не слишком-то счастлива с Цыбиным. Точнее, девчонка ясно дала понять, что ее престарелый муженек - обычный импотент.
- То есть ты это выслушала и.., ничего?
- Ничего.
- А почему?
- Хотела поразмыслить хорошенько.
- Ну, значит, ты поразмыслила и решила вернуться? А девчонка возьми да и передумай! И вот пришлось тебе поучить ее уму-разуму. Так ведь все было, Нонна?
Руки Нонны разжались, она бессильно опустилась на кровать.
- Если ты и впрямь считаешь, что все случилось именно так, то пошел ты на фиг, Акиф!
- Ладно, ладно, скоро пойду! Но как все же быть с этим непонятным фактиком, а? Почему в трейлере отпечатки всего лишь вас троих?
- Может быть, на нем были перчатки? Тонкие резиновые перчатки, вроде тех, что носят хирурги?
Акиф прикурил и задумчиво выпустил дым.
- Знаешь, Нонна, а ведь в этом что-то есть! Может быть, именно поэтому он не оставил ни единого отпечатка на колесе твоей машины, когда загонял ее задом в болото?
Всю апатию Нонны как ветром сдуло. И вдруг ей пришло в голову еще кое-что.
- Послушай-ка, Акиф...
- Да?
- В ее левой руке доктор нашел мое удостоверение. Верно?
- И что же?
- Но ведь если она сорвала его с моей рубашки, пока отбивалась, то оно должно было бы быть зажато не в левой, а в правой руке. Как ты думаешь?
Акиф немного подумал.
- Да-а, догадываюсь, о чем ты думаешь. Тот парень, что оглушил тебя, мог сунуть ей его в руку уже после того, как крошка потеряла сознание от боли. Неужто же кто-то ненавидит тебя до такой степени?
- Хотела бы я знать, кто этот ублюдок! А Элла, она по-прежнему уверена, что это была я?
- Ты же слышала ее показания. Девчонка поклялась, что выступит на суде главным свидетелем обвинения, чего бы ей это ни стоило.
- А ты сам что об этом думаешь?
- Ну, как тебе сказать? Старик за тебя горой. Сказал, что верит каждому твоему слову. А я.., черт его знает. Сам не понимаю. И тому есть несколько причин. Твой собственный шурин, к примеру. Вернее, то, что он мне рассказал. Я уже успел с ним поговорить. По его словам, вы с мужем в последнее время не очень-то ладили друг с другом.
- А что говорит Альберт?
- Ничего. Вообще ничего, так, произнес несколько ничего не значащих слов. Правда, у меня сложилось впечатление, что у него на родине, по крайней мере в тех кругах, в которых он вращался, прежде чем стать твоим мужем, обсуждать отношения между супругами вообще не принято.
- Что-то вроде этого. Да и я этого, признаться, не люблю. Могу сказать только одно: когда я вышла из дому, то была полностью удовлетворена. И мне не было никакой нужды кидаться на Эллу.
Акиф высказался по этому поводу еще категоричнее, чем Назиев:
- Тогда пусть Семен Рохман вызовет твоего супруга как свидетеля и заставит его все это подтвердить! И если они поверят ему, то признают тебя невиновной в ту же минуту! Господи ты, Боже мой, имея мужа, прекрасную перспективу, надо быть полной идиоткой, чтобы заглядываться на кого-то еще! Искать нетрадиционный секс! - Высказавшись, Акиф повернулся к выходу. - Ладно, пока. Завтра постараюсь заглянуть!
- Почему завтра?
- Собираюсь смотаться в "Катамар".
- Зачем?
- Хочу полюбопытствовать, что за репутация была у этой дамочки, пока она еще не стала госпожой Цыбиной. Пока что у меня нет ни малейшего понятия, с чего бы ей вздумалось с таким усердием подталкивать тебя к расстрелу или долгой отсидке в тюряге. Но когда имеешь дело с женщиной, всякое возможно, сама знаешь.
- Ты едешь один?
- Нет, Джейхун вызвался съездить со мной. Так мы вернемся куда быстрее. Идея, честно говоря, Семена Рохмана, но мне она пришлась по душе.
На лице Нонны отразилось неподдельное изумление.
- Знаешь, а не слишком ли ты усердствуешь, особенно для человека, который еще сам не решил, во что ему верить? Сняв кепку, Акиф утер вспотевший лоб.
- Может, ты и права, - признался он. - Я ведь в общем-то не стыдливая лилия, сам знаешь. Но в одном могу поклясться - упрятать за решетку невинного человека никогда еще не старался. Если это ты прикончила Цыбина, позабавилась с его бабенкой, то я первый буду рад, когда тебя отправят в колонию. Даже предложу свои услуги, чтоб сопровождать. Но сейчас, даже несмотря на показания Эллы, а к ним вроде бы не придерешься, все равно сдается мне, что-то тут нечисто. Ну и поскольку, вероятнее всего, это последнее дело, над которым нам со стариком придется работать вместе, мы решили во что бы то ни стало докопаться до истины.
- А с чего ты взял, Акиф, что это - ваше последнее дело?
- Эх, девочка, да ведь сейчас на улице Багирова больше репортеров, чем пьяниц. И с каждой минутой их становится все больше. Приехали даже телевизионщики из Баку, воткнули свою камеру прямо напротив заведения "Хазар", представляешь?! Я-то сам не видел, но только что звонила жена Таира Урудова, она и рассказала. Похоже, бабенка все утро проторчала у телевизора - заявила, что просто не понимает, что это за городок, в котором она прожила всю жизнь! Забавная штука жизнь, верно? Когда мы с ног сбиваемся, чтобы обелить невиновного, в нас тычут пальцами все, кому не лень!
- Интересно, как это скажется на ребятах из Баку? Акиф снова нахлобучил кепку на голову.
- Сама знаешь. К тому времени как мы с Джейхуном вернемся из "Катамара" в кабинете старика станут орудовать люди из районной прокуратуры. Ну что ж, зато можно порадоваться хотя бы тому, что мы за последние годы нарушили столько всяких законов, что ему предстоит изрядно попотеть, прежде чем решить, что на нас повесить. Ладно, будь что будет! До завтра, Нонна.
Акиф зашагал по коридору. Минутой позже по цементному полу твердо прошмякали другие каблуки. И с той же самой корзиной в руках появился Альберт. Ухватившись за решетку, он с тревогой вглядывался в лицо жены.
- Ваш супруг решил принести вам обед, - объявил помощник шефа, отпирая дверь. - Шеф сказал, чтобы я его впустил. Только вот с какой стати? - недовольно проворчал он.
Передав корзинку Нонне, Альберт осторожно присел на самый краешек топчана.
- Спасибо, - горько процедил Альберт. - Вы были так добры.
Пожав плечами, помощник шефа удалился. Альберт повернулся к Нонне:
- На этот раз завтрак поплотнее. Времени было немного больше.
Нонна уселась возле него и приподняла с корзины крышку. Здесь были горячие, только что испеченные бисквиты, посыпанные сахарной пудрой, жареный цыпленок с аппетитно хрустящей корочкой. Нонна вдруг почувствовала зверский голод. Ей со вчерашнего дня не удавалось поесть по-человечески. Она принялась уписывать за обе щеки принесенное Альбертом, даже не замечая, что заедает куриную ножку или грудку пирожками со сладким картофелем.
- Тебе вовсе не обязательно таскать мне еду, милый. В нашем суверенном Азербайджане заключенным не дадут умереть с голоду, кормят.
- Но ведь не такой же вкуснятиной?
- Конечно! Ничего похожего!
Нонна продолжала поглощать все, что он принес. А про себя думал: нет худа без добра. По крайней мере, есть во всем этом хоть что-то хорошее: наконец-то они с Альбертом стали ближе. Ближе, чем когда-либо за те два года, которые прожили вместе. И разговаривать стало куда легче.