Очень давно, в середине 70 годов, я наблюдал за диспутом старого пастуха с молодым ученым – докторантом. Я это запомнил.
      Старику было лет 70, докторанту – 30, не больше. Полированный маг науки и неотесанный мужик. Старик, недовольно морщась, нападал на студента:
      – Что ты вообще хочешь от жизни? А? Что? Я тебя что-то не пойму:
      – Отец, я хочу власти.
      – Чего? Власти? Ха-ха-ха! Ты с ума спятил, болван! Какая власть?
      Не выпендривайся!
      – Я хочу умереть живым, а не мертвым. Не хочу я жить без стресса.
      Я волнений жажду, хочу иметь я цель.
      – Глупец! В подлунном мире цели нет. Твоя цель – это смерть. Умри своею смертью, и если сможешь, то значит жил не зря. Главное, запомни: не выпендривайся!
 
      Они еще не много потарабарили и разошлись. Слова старика на меня подействовали. Что значит, не выпендривайся? Если человек хочет жить красиво, он амбициозен, значит он выпендривается? Это я так думал.
      Спустя 10 лет, я встретил того докторанта, он уже был взрослый человек. Совсем седой, в очках. С тростью, с береткой на голове.
      Типичный горожанин – интеллигент.
      Мне было 20 лет, я был студентом. Он не узнал меня, и я напомнил ему тот диспут с пастухом десятилетней давности. Он не сразу вспомнил, потом все же меня признал. Глубоко задумавшись, он высказался так:
      – Ты знаешь, Эльчин, тот пастух был прав. Нет в жизни цели, все мура. Кому нужны идеи, если смысла нет ни в чем. Я не придал значения словам старика, решил, что он безграмотен. Однако ошибался я. Я молод был и глуп. Кто не был глуп – тот не был молод. Нет цели в этом мире! Везде и всюду пустой звон! Какая цель!?
      Баран не имеет цели оставить след в нашем желудке. Желудок наш не хочет его мясо удержать в себе. Зачем оно ему? Мы опорожняемся в сортире, и заново едим барашку. Это и есть след в мире.
      Мужчина всегда добытчик денег. Будь он министром или продавцом газет. Добытчик долларов он – вот он кто!
      Министр, у которого огромный кабинет с двадцатью телефонами, служебная иномарка, и пр., является обычным добытчиком денег на пропитание.
      Продавец газет, выкрикивающий на улице: ''Сенсация! Сенсация! В
      Каспийском море появилась акула!'' – тоже добытчик денег.
      Оба они стараются заработать доллары. Кто больше, кто меньше, но идея одна и та же.
      Форма добывания денег иная, но идея одна и та же! Как раздобыть баксы? Вот и все!
      Вот если бы в мире существовала иная, более серьезная идея, такая, неземная идея, то я бы бросив все дела, пустился бы вдогонку за ней. Но такой идеи нет, одни деньги, которые сводят всех с ума. А я не хочу быть посредственным человеком, хочу я выделиться из толпы.
      Мы брошены в этот мир, чтобы жрать и плодиться. Мы люди, мы не имеем выхода. Мы можем только то, что можем. Если бы человек родился, чтобы большее узнать, то вместо головы у него стоял бы компьютер. Мы – люди, должны признать, что мы жалкие и слабые.
 
      После его слов я почувствовал облегчение. Мол, не надо бороться, проигрывать. И все же: Нет, не может быть. Я обратился к нему:
      – Но жить, чтоб жрать, умеет даже обезьяна.
      Он усмехнулся.
      – Послушай друг. Если хочешь власти, если желаешь парить высоко, то делай все плавно. Резкие движения не любит жизнь. Все плавно пробуй. Бог любит мягкость. Начинай плавно, и плавно останавливайся.
      В жизни надо терпеть, а не пытаться контролировать ее, что – либо планировать. Все зависит от кармы! То есть оттого, что писано на лбу, от предначертания.
      Эльчин, запомни, не шучу я. Есть люди, с самых ранних лет и прям до самой смерти кайфуют, жрут мясо, черную икру, жиру бесятся, живут они в роскоши, их окружают слуги. Слово ''нет'' для них не существует. Это не означает, что эти люди умные, они – де, делали все правильно в своей судьбе. Глупости это! У них карма такая – здоровая! Это предначертание.
      А есть наоборот, люди, которые с младых ногтей до старости карабкаются, мучаются, страдают, плачут и ноют. У них нет в жизни радости. Их окружают горя и несчастия. И так до конца! Это вновь не означает, что они глупцы, лентяи, или бездарные. Нет! Просто карма у них такая – тяжелая.
      А есть карма переменчивая. Ну:. она живая, движимая такая, не мертвая. Тебе может, повезет. А может, нет. Сегодня ты на коне, а завтра на осле. А после завтра ты пешком. Ты мол, исчерпал лимит везения, и надо выждать, чтоб карма восстановилась. Потом все пойдет по маслу. Опять же всюду карма, предначертание.
      Помни парень – жизнь – это насмешка неба над землей. Кто выше – тот смеется вечно. Жизнь – это большая шутка. Хорошо, что эту шутку никто не понимает. Иначе страшно представить, что бы случилось с людьми. Хаос наступил бы дикий.
      Существует один вечный вопрос, на который нет ответа. Он таков: как долго нужно каждому летать, чтоб все равно к Земле вернуться?
      Хотя, я сейчас гуляю по земле, но говорят, что это ненадолго.
      И еще запомни эти слова, если конечно поймешь их смысл.
      ''Изнасилованная Фортуна оборачивается Фемидой''.
 
      :::
 
      Hi – читатель! Сейчас ты познакомишься со мной, а также с предметом, имя которому – власть. Болтать высокопарно не буду, иначе скучать ты не отвыкнешь. Это не фривольное произведение.
      Эта книга полемична. Она отражает динамику личной и общественной жизни, построенной на противоречиях.
      Что такое власть? Ты в курсе? Правильно – это деньги. Большие деньги. А большие деньги – это власть. Ты наверное это знаешь.
      В принципе с этим предметом лично я впервые познакомился, работая в КГБ Азербайджана. Это были неплохие дни:
      Многие думают, что я просто так работал в КГБ, ходил на работу, занимался текучими делами, писал бумажки, выезжал, встречался, и пр. и пр. Нет, это не так. Я не так глуп, как кажусь со стороны. Лучше быть таким, чем наоборот – прикидываться умным, иметь серьезный вид, но в реальности быть круглым идиотом. А таких много. Благо, я не такой.
      Именно, что я РАБОТАЛ! Я думал, что мне делать дальше. Вычислял, пробовал, умножал, ломал, делил, вычитал, лепил, сверял, уничтожал, и заново все начинал.
      О спецслужбах, о власти писали многие, расписывали как можно ярче и краше. Но это все самореклама, это наружный блеск. Они рассчитаны на мгновенья, ибо все это – однодневка. Надо создать что-то более весомое, писать правду, которая перейдет в поколенья. Хотя и публику необходимо потешать.
      Благодаря КГБ, то есть, работая там, я стал влиятельным, значимым, богатым. Меня боялись, сторонились, уважали.
      Ты меня слышишь, читатель? О чем с тобой говорить – ай читатель?
      Ты равнодушен, глуп и бестолков – таков ты из спокон веков.
      Ты думаешь, что знаешь, чем живешь? Эх:.
      Но если растешь ты над собою, если твой мир еще лежит в тумане, и радуется чуду, то ты поймешь, о чем здесь речь. Значит, не иссякли твои силы. У тебя есть шанс.
      Все мы дети до самой могилы. Пусть тебе 20 лет, или 80 лет. Все равно! Смерть пожирает всех независимо от возраста. Вспоминаю стишок:
      Кто мальчишка – кто герой,
      Где своя, где вражья кровь?
      Перед небом и землей,
      Среди мертвых нет врагов.
      Кто-то свят, а кто-то слеп,
      Кто за власть, а кто за хлеб,
      Кто за трон, а кто за кров,
      Среди мертвых нет врагов.
      Ну все, хватает! Все это бумажная болтовня.
      Теперь слушай меня внимательно – это исповедь моя.
 
      ::::::.
 
      С самого раннего детства я искал истину. Думал про себя: ведь есть же та самая, желанная кнопка в жизни. Надо лишь найти эту кнопку, увидеть ее среди прочих кнопок и звонков, а потом не трудно будет нажать на нее. Ведь от этой кнопки зависит все. Нажал на нее – и все! Шлагбаум открыт – везде праздник и счастье! Все смеются (и старики и дети), держась за животы.
      Так где же истина?
      Будучи краснощеким, кучерявым мальчиком, я с большой охотой, с портфелем в руках бегал по утрам в школу. Садился за парту, и внимательно слушал ахинею, дребедень, которую мне преподавали мои учителя. Они лгали нам, лгали бессовестно, убежденно и пылко обманывали нас, маленьких детей. А мы им верили.
      Никак не забуду, как на уроках истории и литературы, нам стало
      ''известно'', что оказывается, Кутузов победил Наполеона, шахматист
      Фишер испугался Карпова, советские войска вошли в Венгрию и
      Афганистан, с целью освободить их народы, и пр.
      Если это была советская агитация – то это не оправдание. Мне стыдно за учителей. Это было массовое запудривание мозгов.
      Где их педагогическая сознательность? Я бы так не смог врать.
      Педагог по истории, русская по нации, говорила нашему классу:
      – Надо любить свою Родину! Я уверена, что никто из нас:.из вас:с
      Азербайджана не убежит.
      Уже тогда у бакинских русских шовинизм выпирал из ушей.
      Да, и вот еще что! Учился я в 8 классе. Мой однокашник – армянин
      Хосроф – спросил однажды у учительницы географии:
      – Светлана Ивановна, а почему человек пользуется компасом на море, в лесу, там, в горах, а вот в жизни им не пользуется?
      Взгляд Светланы Ивановны остановился.
      – Хосроф, но это же разные вещи. Без компаса ты заблудишься в лесу, на море ты утонешь, а в жизни все ты сам достигнуть должен.
      Искать и найти свою дорогу.
      – Да, но в жизни 95% людей так и не находят себя. Они теряются, проигрывают, страдают от несчастий. Может, они идут не в ту сторону, может, они тоже заблудились, и им компас нужен?
      Географичка не поняла его слов. Я же, оставшись с Хосрофом наедине, спросил его:
      – Слышь, что ты имеешь ввиду под словом компас?
      – Эльчин, я хочу сказать, что в жизни все уже есть. Ничего не надо искать, все на местах, и жизнь твоя и смерть. Надо уметь ориентироваться. Поэтому и компас нужен. Только другой, не такой как у капитанов корабля, или у геологов. Нужен компас жизненный, земной.
      И карта нужна. Ясно тебе?
      – А:- произнес я, будто все понял, хотя на самом деле это было для меня китайская грамота.
      И все же его слова меня подхлестнули, давая пищу уму. Видимо, этот армянский змееныш знал что говорил.
 
      Окончив школу, я стал расти, и вырос, вымахал таким высоким стройным молодцем. И вдруг – тормоз. Первый половой акт с девушкой оказался неудачным.
      Помню, симпатичная грудастая девушка из Москвы, Нина – с Таганки, увидев, что я не смог ее:., стала одеваться, собиралась уходить. Я красный как рак, лежал в постели, злой на себя как пес, стесняясь взглянуть на нее, все-таки умудрился сказать ей глупость: ''ты не удовлетворена?''
      Ее ответ звенит в ушах и сегодня: ''А ты как думаешь?'' – на ходу ответила.
      Но все дело в том, что и второй половой акт у меня был неудачным.
      Девятнадцатилетняя узкоглазая казашка (кажется, звали ее Жаген), не понимая, что со мной происходит (от волнения у меня вновь ничего не получилось), посмотрев на меня из под красивых длинных своих ресниц, сказала: ''даааа, от бакинца я этого не ожидала:''
      Да и третий акт был не совсем ахти. Я тогда даже начал задумываться, что серьезно болен. Читал книги о сексе, интересовался у опытных женатиков, как да что:
      Смысл жизни для меня заключался пока в сексе. Первые шаги в сексе мне не удались. Я рухнул на пол как калека, что дальше делать я не знал.
      Потом пошел служить я в Армию. Служил в России, в Подмосковье. В
      Воскресенске. Был солдатом стройбата. Однажды наш командир взвода, прапорщик Абдулла Кулиев, мой земляк, обругал мою мать (причем ни за что): так и крикнул мне – я твою маму еб:! Я ему не ответил, испугался. Просто струсил.
      Был такой чеченец по имени Алик, мощный, огромный, страшный как дьявол. Помню, он ударил меня кулаком в лицо. Мы стояли в тамбуре казармы, и он нанес мне сильный удар под глаз. Я еле устоял на ногах, не упал, но не ответил и ему. Сжался в себя, как ежик.
      Опять струсил, да и все тут. Под страхом крылся стыд, и это было хуже всего. Я хотел вернуться домой целым невредимым, поэтому не рисковал.
      До сих пор меня это гложет. Но это было именно так! Я не сумел постоять за себя.
      Человек может нагнать страху, и тут ему равных не ищи. Даже змея не так страшна, как страшен человек.
 
      В Армии я впервые ''казнил'', опустил человека. Объектом казни стал русский солдат из Пскова – Долгов. Фамилию его запомнил я надолго. Долгов был старше меня и по призыву, и по возрасту.
      Он на меня напал с дружками в Коломне (наша рота была в командировке), они избили меня жестоко. Их было четверо. Это была драка не на жизнь, а на смерть. Мое избиение было, как ''открытый нерв''.
      Но сил у меня не хватило. Били меня ногами так, что я не падал на землю секунд пять, шесть, как футбольный мяч. Вид у меня был жалкий.
      Фингал под глазом, один зуб выбит. Все тело в синяках. Обида у меня осталась в душе надолго. Я жаждал мести.
      В Воскресенске (основная войсковая часть находилась там) я встретил Долгова по полной программе. Он уже собирался увольняться, а нам еще служить и служить… В руках Долгова был чемоданчик, он был в парадной форме, эполеты, нарядный, надушенный, веселый.
      Собрался домой, в Псков.
      Мы его завели в одну из комнат, где велись отделочные работы. Я и два моих сослуживца. Долгов увидев меня, уже понял, что это расплата. Но он не знал, что она будет такой страшной.
      Не было у него аргументов для своей защиты.
      Я без слов и лишних вопросов, вытащив свой пенис, всучил его ему в ладонь, при этом крикнув: – Поиграй мне на свирели!
      Он, прислонившись спиной к окну, массировал мой член, мастурбировал его, вздыхал, твердя одно и тоже: ''видимо судьба у меня такая. Ты, это:Эльчин, кончай побыстрей:.а то увидят:.''
      Он был в глубоком унынии. Его мундир солдатский был весь в сперме, а я смеялся, ржал как лошадь, ибо смеется тот, кто смеется именно как лошадь!
      Я почувствовал настоящий оргазм, так как он был связан с полной победой.
      Но в конце этой ''казни'', он сказал мне:
      – Ты только это сделал со мной? И больше ничего не будет?
      Уф:(вздохнул облегченно). Тогда благодарю – сказав это, неестественно засмеялся.
      Он поехал к себе в Псков в хорошем настроении. Мы даже ему вернули деньги, которые отобрали у него. 25 рублей – четвертак. Мне стало его жаль. Как жить сейчас он будет? Его пустые глаза мелькают и поныне в памяти моей.
      Когда я уволился из Армии, выехав из части, оставил в Москве своего земляка – азербайджанца – без денег, на произвол судьбы. Сам на экспрессе приехал в Баку, а он остался там. У него не было и гроша, а мне из дома прислали 200 рублей по почте – до востребования.
      Я мог бы ему дать рублей 20 – 30, но не хотел. И так он все два года висел на моей шее. Кормил я его только так. Хватает! Надоел! На меня что-то нашло, комар укусил, или муха. Не знаю:
      Мы год работали на стройке вместе. Вместе ели пили, и гуляли. Наш тандем напоминал в его лице Портоса, и Де Тревиля в лице моем. То есть, он был громадный, тучный, мощный бугай. Часто демонстрировал мне свои руки, напоминающие лопату. Ломал кирпич одним ударом головой. Съедал пол барана за один присест. Не человек, а Люцифер. А я был ниже его ростом на голову, степенный, спокойный (относительно).
      По его же словам, я научил его жить. Был для него авторитетом.
      Учил его вести себя, говорить по русски, танцевать на дискотеках.
      Такого кабана учить нужна отвага.
      Как – то мы случайно столкнулись лбами друг об друга. Я выбегал с вагончика, а он вбегал. И тут произошел удар. У меня в глазах почернело. Я тут же потеряв сознание упал ему прям на руки, он на ходу меня поймал, как Дартаньян Констанцию. У него голова была чугунная, ему даже больно не стало.
      Бережно уложив меня в постель в вагончике, приложил мокрое полотенце на голову, бегал, звал на помощь. У меня чуть сотрясение мозга не произошло. Приходил в себя неделю.
      Более того, он собирался погостить у меня в Баку. Он так планировал после увольнения. Естественно, это не входило в мои планы.
      Я благополучно доехал до Баку, а он куковал в Москве. Он даже мне позвонил с Москвы в Баку. Мол, я еще тут, здесь снег, как твои дела, третье, пятое, десятое.
      Мне стало его жаль, сердце мое сжалось. Но что делать? Поехать за ним?
      Он еще долго пробыл в России, хотя уже уволился с Армии давно.
      А как ему приехать домой? На какие шиши? Денег у него нет, и не было! А я ему не помог. Как жил он там, воображайте сами, воля ваша.
      Не намерен вам помочь. По моему даже он до сих пор там живет.
      Женился, кажется, развелся, потом опять женился, и пр.
 
      :
 
      Прошли годы. Я вырос, окреп. Будучи студентом АЗИ (Нефтяной
      Академии), судьба свела меня с одним взрослым человеком. Его звали
      Яков. Он меня ''посадил'' на анашу. Он научил меня курить анашу.
      Мы вместе затягивались, жадно глотая дым, не выпуская понапрасну ни одной затяжки. Он говорил мне:
      – В себя, в себя:.Вот так, молодец. Все втягивай в себя, потом выводи наружу.
      Курить я стал анашу безбожно, каждый день. ''Анаша, ты моя душа!'' – пел я в своей разбитой душе. Это было моим культом, смыслом всего моего существа.
      Люди делились для меня на тех, кто курил анашу, и кто не курил.
      С осоловевшими глазами бродил по коридорам ВУЗ – а, цеплял красивых девушек. Считал (да и сейчас считаю), что это было гораздо интереснее, чем сидеть на бездарных лекциях и слушать скучного лектора.
      Хулиганил, дебоширил, устраивал драки, разборки. Постоянные попойки, бесчинства и кутежи. Крики, ругань, беготня, поножовщина, в результате чего – неоднократные визиты в отделения милиции. Пошла череда напряженных дней. Жизнь была жестокая, но с магнетическим шармом. В этот момент я подумал: ''ах, был бы я сейчас в Армии, вот именно сейчас, таким, каким я есть сегодня. Королем наверно был бы в части я''.
      И это все при том, что я – уличный хулиган – никого никогда не бил кулаком в лицо. Мог дать жирную пощечину, пинок в живот или в зад, швырнуть в сторону, но заехать ''по русски'' кулаком по лицу – под глаз, в челюсть, в зубы – чтобы было больно, я так и не научился.
      От одного моего вида многие шарахались, тушевались, шли на попятную, а некоторые даже плакали. Были и те, которые падали в обморок.
      Тем не менее, меня стали уважать во дворе из-за пристрастия к анаше. А с девушками все получалось уже здорово именно после анаши.
      После анаши думалось неплохо. Глубоко размышлял я над смыслом жизни, над ее целью и предназначением человека. Анализировал свои поступки, действия, находил ошибки, изъяны. После анаши в компаниях я вел себя размеренно, уверенно, засматривались все на меня.
      Помню случай на офицерских сборах в Ленкоране, где подполковник
      Лукьяненко построил две батареи на плацу, выставил вперед нашего курсанта Рагимова, которого хотели отстранить от сборов. Он провинился, прокололся, и его хотели наказать. Лукьяненко был в себе уверен, злорадствуя объявил нам
      – Ну что, курсанты? Что скажете? Я готов простить Рагимова, оставить его здесь, готов ему дать очередной шанс, но пусть кто нибудь из вас за него поручиться! Сможет кто-то это сделать? Кто на это пойдет?! Хо-хо! Кто? – кричал он, надменно оглядывая нас.
      – Я! Я ручаюсь за него! – прервал я гробовую тишину, смело выйдя вперед.
      Все посмотрели на меня как на инопланетянина.
      Лукьяненко от злости прищурился, остальные офицеры шептались, указывая на меня. Я услышал за спиной слова в мой адрес: ''знатный пацан''.
      Близкие друзья Рагимова не заступились за него, а я, зная
      Рагимова только визуально, выручил его. Он тупо глядел на меня, не понимая, зачем мне это надо было. Короче говоря, его оставили в части, он меня стал боготворить, не зная, что анаша вина тому. Я был под кайфом. Вот что такое божья травка – шайтан трава.
      Хочу сказать, что я не в силах описать наркотическое состояние.
      Это надо ощутить самому.
      Да, после анаши я оказывался в 17 веке, везде горят факелы, адреналин подпрыгивает в крови, приятная дрожь, предвкушение невероятно красивого праздника, уже понимал, почему допустим, этот дом построен именно здесь, а не там, вокруг веселья и танцы живота восточных красавиц, и пр. Но нет, нет, это все не то.
      Человек не в силах передать словами то, что знает, видит и ощущает. Тем более, описать это – втройне трудно. Иначе язык находился бы не в области рта, а торчал бы на голове, где-то в мозгу, в мозжечке, чтоб легче воспроизводить мысли.
 
      Кстати говоря, вспомнил свою прежнюю чувствительную любовь..
      В 1989 году я обручился с одной красавицей, студенткой
      Мединститута. Звали ее Севой. Она была ослепительна красивой и прелестной, мне даже неприятно было с ней ходить по городу. Все
      ''зырили'' на нас, вернее на нее.
      Она была скромна, никакой вульгарности. Ее огромные глаза глядели словно из глубины души. Она чиркала как спичками глазами, и в душу мою проникали два огонька, разжигая пламя, которому гореть века, как мне тогда казалось.
      Я счастлив был, что скоро я женюсь на ней. Она прощала мне буквально все, а может, не могла понять, в чем дело. Подняв свои ресницы кверху, говорила:
      – Зачем у тебя глаза красные? Постой, посмотри на меня:. что это с тобой?
      – Да так:. ночью плохо спал.
      Я верил в ее наивность, она лишь слышала про анашу, не знала что это такое.
      Отец ее был зам.начальника отделения полиции в одном районе города Баку. И вот в тот день, точнее вечер, я направился в то самое отделение милиции, чтобы украдкой посмотреть на будущего тестя.
      Интересно было мне. Это судьба.
 
      В соседней комнате я увидел, как папаша Севы со своими коллегами истязал задержанного. Последний орал как бешенный, ему же больно было. Не знаю, что он натворил, но поразила меня жестокость будущего тестя моего. Он бил его дубинкой, избивал, кричал на него. На шее у него опухли вены, он весь покраснел, и дубасил задержанного по спине, по плечу, по голове, и тот орал, ныл, плакал. И все это я видел через щель. Кругом крик и плачь.
      Это страшное дело, мужики!
      Мне не позволили отчетливо увидеть все детали, но кое – что удалось посмотреть. Я скрылся за сейфом, сказав, что мне необходимо с ним переговорить. То есть с ее отцом. И все это я видел. Да!
      До сих пор крики задержанного у меня в ушах. Особенно запомнился как он орал:
      – Ма – ма! Где тыыыы?
      Расправа дошла до пика. Сотрудники, получив поддержку от ее отца, полностью насели на него. Задержанный ничего не делал, только кричал. Ему были выдвинуты серьезные обвинения, связанные с контрабандой. Но что было потом? Это ужасно!
      Передо мной занесли в комнату пустую бутылку от Шампанского:
      Затем мать задержанного с собою взятку принесла. Она рыдала, хныкала и показала бриллиантовое кольцо в один карат. Это была ее плата за сына. Кольцо было красивое, блестело на свету. Я его заметил и запомнил.
      Задержанного отпустили скоро, он откупился дорого.
      Через пару дней, кольцо я это увидал на пальце Севы.
      – Откуда оно у тебя? – спросил я с ноткой горечи в голосе.
      – Папа подарил. Красивое оно, разве нет? – она вытянула вперед руку, бриллиант блестел на солнце.
      Это была наша последняя встреча. И это она поняла. Обиделась. Ее дело.
      У меня все упало к ней. С душою полной сожалений мы расстались.
      Я стал душить свои чувства, затягиваясь анашой.
 
      :
 
      Потом Яков научил меня играть в бильярд. Он считал эту игру искусством, песней, симфонией, и решил из меня сделать мастера этой игры.
      Когда он мне показывал, как надо бить по шару кием, то опять шептал знакомые слова: ''старайся все шары втянуть в себя, В СЕБЯ, в желудок, в печень, в мозг. Представь себе эти шары, что на зеленом сукне, в твоем кишечнике, желудке, они твои родные. А кий – это твой половой член. Все твое. Луза – твой рот, а шары – зеленые горошки, которые ты сейчас съешь. Расслабься, свободно: Удар по шару должен быть продолжением руки. Чувствуй все рядом, близко, и выпускай наружу только из себя, из нутра своего. Истина в тебе самом, в твоем сердце. Теперь играй''.
      И я начал играть. Я стал игроком высшего класса. Мы почти всегда играли на деньги, и я выигрывал многих соперников, зарабатывал большие деньги. Мне было хорошо, ведь деньги решают все. Карамболь, сибирячка, американка – все партии были на моей стороне, причем всухую.
      Особенно хорошо получался удар через третий шар, и тонкий ''свой''.
      Помню свою игру с парнем из поселка ''Монтино'' (район в Баку).
      Он был рыжеват, его так и называли – ''Рыжий''. Хорошим игроком был он. Поопытнее меня. И удары у него были резкие, хлесткие.
      Мы с ним сыграли на деньги. Он ловко пригнувшись, бил кием по шару. Шары разбегались по зеленому сукну как тараканы. Некоторые входили в лузу, и зрители, столпившись у нашего стола, аплодировали его мастерству. Он действительно был мастер.
      Но я его выиграл. Я знал хитрость, которую он не знал. Когда готовишься к удару, нельзя кием бить по центру шара. Это роковая ошибка. Бить надо по той точке, где угол срезан, обрамлен. При ударе думать надо именно об этом первом шаре, по которому бьешь кием, а не о втором или третьем. Удар тогда будет математически точным.
 
      Но мне нужно было получить и образование, причем хорошее образование. Быть хорошим игроком бильярда мало, надо еще иметь положение в обществе.
      Через пару лет, после окончания АЗИ, я успешно защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук.
      Я ощутил себя в новой роли, в роли молодого ученого. Цветы, банкеты, поздравления, тосты, счастливые пожелания – все это я вспоминаю с какой то поразившей меня нежностью.
      Когда я уже стал преподавать в Политехническом институте, то многих своих студенток перетрахал мысленно, взглядом. Смотрел на них, визуально их насиловал, визуально целовал их, визуально занимался с ними сексом, а они в это время томно улыбались мне, строили глазки молодому преподавателю. Откуда им знать, какие у меня были мысли?
      Я в своем воображении снимал с них трусики, взором раздевал их, и представлял в развратных сценах. Сверху, снизу, сбоку, и пр.
      Если бы эти бедные студентки знали бы, сколько раз их педагог-доцент, то есть я, с ними переспал в постели. И все визуально, образно.
      Но они меня уважали, обращались ко мне на вы, я им ставил зачет, принимал у них экзамен. Вел себя с ними строго, деловито. Еще бы, я же был доцент. Причем молодой. Мне было всего 27 – 28 лет.
      Читатель, ты думаешь, я ненормальный, что говорю об этом? Или ты думаешь, что остальные педагоги – мои бывшие коллеги, святые?
      Может, они своим хорошеньким студенткам в душе читают проповеди из Корана? Или смотрят на них как на своих сестер?
      Не смеши меня – читатель!
      Кстати, замечу мимоходом, что спустя некоторое время я завел одну длинноногую студентку в ту самую аудиторию, где проходила моя защита диссертации. Я даже ей сказал тогда: ''смотри, здесь защищался я ''.
      Потом уложил ее на стол (на тот самый стол, где во время защиты стояла ваза с цветами, и за которым сидели председатель ученого совета – профессор, секретарь совета), и удовлетворил ее как в лучших порнофильмах. С нее валил пар, и от ее стонов с наружной стороны окон разлетались голуби.
      Она забеременела от меня. Заметьте, ребенок был зачат опять же в той аудитории.
      Дальнейшая ее судьба мне неизвестна. Пытался я найти ее, но бесполезно все. Исчезла она окончательно из моей жизни.
      Примерно в тот же период, и опять в этой же аудитории, я частенько играл в карты с педагогами и аспирантами нашего института.
      Запирали дверь, один стоял на шухере, а мы тасовали карты. Играли естественно на деньги. И вновь я выигрывал. Не умея играть в карты, я побеждал у отъявленных шулеров по 30, а иногда и по 50 долларов США.
      Та аудитория была для меня счастливой. Она была моей. Это было мое МЕСТО в жизни. Это была мой ячейка, это был мой пятачок. Там мне везло. Главное, найти свое место.
      Жирафы, слоны живут в Африке, а не на севере. Там им место. Это их место.
 
      :
 
      Помимо места человеку нужно определиться со временем. Время – это необходимый критерий, оно как рефери определяет и фиксирует победы и поражения.
      Совершенно случайно, опять же в тот период, я попал в круг задубевших наркоманов, ''шировых''. Они ''ширялись'', кололись, вводили в вену (причем делали это искусно, не хуже медсестры) морфий. Шипели после этого как змеи. И все передо мной, на моих глазах.
      Представьте себе картину, где взрослые мужики (самому младшему было 33 года), собирались в одной комнате, готовили ''ханку''.
      Что такое ханка? В железную миску помещали тирьек, демидрол, кислоту и пр. гадость, потом варили это на газовой плите, доводили до нужной температуры, затем содержимое в шприц, и оттуда себе в вену. Это есть ханка.
      После того, как все они уже были под кайфом, в помещении царила тишина. Сердито бился дождь в окно, и ветер дул, печально воя. А в комнате молчание. Тишина.
      Кто сидел на корточках, кто сидел на стуле, в кресле, кто лежал в постели. Главное – все молчали. Закрыв глаза, предавались грезам.
      Иногда пропитанным хриплым голосом что – то бурчали под нос. Я не понимал что именно.
      Они мне предлагали попробовать, я отказался. Дело в том, что мне повезло. Если бы я оказался в их кругу тремя годами раньше, возможно я согласился бы на это. Но время уже было не то.
      Я был женат, преподавал в ВУЗ-е, и это явилось для меня останавливающим фактором.
      Как говорил Ленин о революции; вчера было рано, а завтра будет поздно, но сегодня самый раз. Так что вперед! – скомандовал он рабочим и крестьянам при штурме Зимнего Дворца.
      С ''шировыми'' на мое счастье я столкнулся именно поздно. Такова сила времени!
 
      :
 
      Будучи педагогом Политеха, встречался я с одной женщиной, она была постарше меня лет на 10, а может даже больше. Броская брюнетка, глаза горят, походка нежная, крутые бедра. Похожа на Туркен Шорай.
      Короче говоря, мешок секса.
      И с мужем ее мы общались. Учил он жить меня, как думать и дышать.
      А сын их – высокий видный парень – студентом моим был.
      Так вот, я с этой женщиной прожил лет пять как муж с женой, естественно семья ее об этом не узнала. Она даже кричала мне, будучи в постели подо мной (в самом начале нашего романа): ''Чина, ты великий Казанова. Те 25 лет, что с мужем провела я, все это ничто – перед годом – полтора, что мы проводим вместе''.
      В принципе, она была права. К тому же вечно добавки требовала в постели. Ненасытная была она. Злая, страстная. Довольная жребием своим, она сказала как-то мне:
      – Короче так! Я жду тебя во все нечетные дни недели. Придешь, понял? Ты понял?! А ну подними голову. Ты слышишь?
      Н-да:Капризы, словом, без конца.
      И я старался изо всех сил, до износа себя доводил. Мой бедный член был весь потресканный.
      Ее знойная внешность возбуждала меня. Помню, как она вертелась подо мной, ее глаза ушли под лоб, а я рычал как первобытнейший дикарь. Она кряхтела и ерзала подо мной, как раненная рысь. Я слушая ее приказ, ее еб в сутки пять-шесть раз. В подобной каторге едва ли протянешь долго: но не суть.
      Однажды я назначил ей свидание, вечером. У них же дома. Муж ее собрался уезжать в командировку, а дети будут ночевать у бабушки.
      Короче говоря, она будет одна.
      А накануне я встретился с ее супругом. Он собирался в аэропорт, летел он в Вильнюс, заключать какие – то контракты. Мы сели в чайхане, он стал меня учить ''искусству жить''. Говорил он с пафосом, высокопарно.
      – Эльчин, знай, мало, кто видел то, что видел в жизни я. Я много на своем веку трудился, мучился, терпел я многое, ждал свое счастье, и я его дождался. Поэтому и заслужил я это счастье! У меня прекрасная семья, сын – студент твой, и дочь, моя надежда в жизни. Я богат, не мало трачу денег. Жену свою люблю я больше жизни, она меня еще сильнее любит. Все в жизни надо заслужить. У меня по жизни
      ''ляпов'' не было, и видимо не будет.
 
      Я кое – как сдержал улыбку, потом по идиотски к нему обратился:
      – Научите меня жить, вы опытный, а я пацан, тем более перед вами.
      Он выпил чай дымящийся, потом по – дружески хлопнул по плечу меня, сказав:
      – Я научу тебя жить, Эльчин. Я из тебя сделаю настоящего человека.
      То есть, в смысле того, что ты будешь иметь все, что хочешь.
 
      Через час он в Вильнюс вылетел. А я чинно прохаживался по бульвару, бледная луна озарила мне дорогу, и с улыбкой вспоминал наставления мужа своей любовницы. Посмотрел на часы, уже пора к ней ехать, она ждет. И вдруг я вижу: навстречу мне идет их сын – студент мой. Мы с ним были в хороших отношениях, даже чересчур. Заметив меня, он пересек дорогу, подошел, протянул мне с улыбкой руку.
      – Как ваши дела, Эльчин муаллим? Все нормально? Спасибо, у меня тоже все хорошо. Куда так вечером?
      Я не выдержал, и ляпнул:
      – Иду на свиху я с красивой женщиной одной.
      – Охо! Это хорошо! А у нее подруга есть (шутя и улыбаясь)?
      – Ты знаешь – нет, нет у нее подруги. Но у нее хорошенькая дочь.
      Не замужем еще.
      – Зачем ей замуж? Ей парня бы найти: А я готов.
      – Лады! Я ей сегодня же скажу.
      – Ну ладно, я пойду, а вам желаю силы и удачи (по – дружески).
      – Ради тебя, студент мой, я отделаю ее во все возможные дырки.
      – (Смеясь) Спасибо.
      Мы попрощались. А я поехал к его маме. Мы провели с ней ночь безумную. Она визжала подо мной как сучка, орала как орут в родильном доме. Шептала на ухо мне:
      – Ты мой бог. Только с тобой я поняла, как выглядит мужчина в жизни.
      – А как же муж?
      – А что мне муж: Пусть зарабатывает, семью свою он любит. И меня он тоже любит. Но не мужик он. И член его – небольшой стручок
      (сказала игриво), и трахает меня он редко. А я хочу всегда:Хуже мужа, который встает не с той ноги, может быть муж, который не с той ноги ложиться. Это я о муже.
      – Но это же жестоко, милая! Так нельзя.
      – Пошел он к черту! Не будем о нем. Ты что это остыл, а ну давай, иди ко мне:
 
      Но указать забыл я одну ма – лень – ку – ю вещь. Я заразил ее болезнью венерической – триппером (трихомоноза). На следующий же день после нее, почувствовал я что-то нехорошее в себе: зуд в члене, жжение при мочеиспускании, и пр. Обратился я к врачу: диагноз триппер, вот и все!
      А подхватил я эту гадость за недельку до этого, в компании одной.
      Я пьяный был, не помню точно, с кем я был тогда. В постель заваливал я всех, кто попадался под руку: молодых, зрелых, и даже пожилых.
      Число женщин от часу умножалось.
      Такова была моя половая миссия.
      Но все дело в том, что после приезда из Вильнюса, муж, переспав уже с венерически больной женой, сам заразился от нее. Скандал был страшный у них дома, развелись они по моему, не помню точно все детали дела.
      Я ожидал грозу у них в семье, но до развода думал, дело не дойдет. Дошло! Злорадствовал я страшно. ''Вживую'' это я не посмотрел, но слышать слышал.
      Не то чтобы злорадствовал, а просто было интересно, сейчас что скажет муж ее счастливый, который жил без ''ляпов'', в то время, как он влип в дерьмо по самое не балуйся.
      И я его увидел, я сам его искал, на встречу напросился. Он не знал, откуда в его доме подул несчастный ветер, откуда ему знать, что ветер этот – я! Заметив его вид подавленный, я пожалел его. Не стал его я мучить.
      Так их семья и распалась. Насколько иронична сама по себе судьба.
 
      Вот так, читатель дорогой. И это быль, я ничего не приукрасил. Но все же слова два прибавлю я. Хочу сказать я коротко:
      ''многие жены не изменяли бы мужьям, если бы знали более тонкий способ отомстить''.
      Кстати сказать, подчеркну, что бабником я не был. Я не ловелас и не ухажер. В моем понимании бабником является мой друг Фуад. Вот он
      – настоящий бабник. При виде любой юбки, облизывается как кот. Он переспал с тысячу женщинами. Так сказать, сексуальный коллекционер.
      Я не такой. Женщины сами шли ко мне, прошу заметить, не липли, а именно шли ко мне. Это разные понятия.
 
      :
 
      Потом я поступил на работу в КГБ. Там я стал взяточником, вымогателем, финансовым махинатором, чекистом – хулиганом, короче говоря – крутым циником.
      Я как бы с цепи сорвался. Косил всех одним махом. Меня как будто запустили на неизвестной станции.
      Брал взятки, чаевые, наезжал на людей, шантажировал, указывая им на их грехи, промахи, грозил им тюрьмой, швырял свое удостоверение об стол, кулаком бил по тому же столу, и они, испугавшись, исправно мне платили дрожащими руками. Не плохо платили.
      Было не мало случаев, когда я вымаливал, клянчил деньги у состоятельных людей. В одной руке была моя ''книжка'' КГБ, а другая рука вытянута вперед со словами: ''подайте бедному чекисту долларов''.
      Я уже не мог поступать иначе, стал полным халявщиком. Это была моя стратегия. В подтверждении этого, приведу пример.
      Встречался я тогда с одной особой – замужней женщиной. Я любил совращать замужних дам: они были чистоплотны, осторожны, аккуратны.
      Ее Ирадой звали. Высокая, здоровая, парнокопытная девица с пышными формами и плоским животиком. Точная копия Анны Курниковой. Рост 182 см, вес 90 кг.
      Мы с ней встречались на одной квартире, и за каждый визит хозяйке дома я должен был платить 20 тысяч манат (4 доллара США).
      Однажды, в очередной раз, когда мы с нею были там, в квартире, я кончил свое дело, взглянул на часики свои, собрался уходить. Но я же знал: платить хозяйке надо, но денег не было, и я изрек:
      – Ирада, не будет ли у тебя хотя бы ''ширика'' (10 тысяч манат)?
      Она в этот момент надевала свои танго – трусики. Босыми ногами подошла ко мне вплотную, схватила меня за галстук, прижала к стене, коленом ударила мне в пах, и крикнула:
      – Сволочь! Мало того, что ты меня ебешь, так ты еще у меня деньги хочешь взять? А!
      – Все, все. Хорош. Пожалуйста, отпусти меня:.
      Я не знал, как ее успокоить. Она разразилась еще сильнее.
      – Не отпущу!
      Зажала меня в угол, потом дернула так сильно, что я плечом задел торшер, который рухнул на ковер.
      – Остынь, не кипятись. Забудь про деньги. Хорошо.
      – И больше о деньгах со мной не говори! До статочно того, что ты меня имеешь! Тебе понятно?
      – Я выполняю то, чего не может сделать твой рогоносец – муж.
 
      Я ошибся, не должен был это говорить ей. Поступил как последняя скотина.
      У нее глаза расширились, лицо исказилось, глаза метали искры, и она со всего размаха отвесила мне такую оплеуху, что перед глазами запрыгали разноцветные огоньки. Удар попал мне в нос. Рука ее была тяжелой. В глазах потемнело, искры вылетали из ушей. Все – таки она здоровая стерва.
      Кровь хлынула (будто кран открыли) из носа на мою сорочку, галстук, брюки. Присел я на кровать, зажав руками нос. Вытащил платок, сидел перед трюмо, стал зажимать я ноздри. А кровь не прекращала капать. Кап – кап- кап, как будто стакан гранатового сока брызнули на мою одежду.
      А Ирада оделась, подтянула обтягивающие джинсы вверх, подошла ко мне, подсела ближе, ласково сказав:
      – Тебе больно? Извини, я не хотела, просто вырвалось.
      Я приподняв нос кверху, и зажимая его платком, ответил ей:
      – Царь зверей конечно лев, но царица ты – Ирада. И все – таки, дай баксов пять за ущерб мне причиненный.
      Она дала мне денег. Причем гораздо больше, чем ожидал я.
      Смысл жизни для меня заключался в легких деньгах (не всегда они были легкие) и в удостоверении КГБ.
      В КГБ я стал мерзавцем. Меня дурманила власть. Нередко я проводил в жизнь гадостные операции, занимался черными делами, унижал, унижался, дабы заработать деньжат.
      Как забыть случай, когда я нахрапом наехал на ветерана – участника Карабахской Войны, молодого парня, который потерял на фронте ногу, ходил с протезом, на костылях. Он и его семья – мать, дядя, старший брат – никак не могли решить квартирный вопрос с одной старой русской бабкой, лет ей было больше 70. У нее денег не было, это ясно, а у родственников этого ветерана войны деньги по – видимому были.
      Во всяком случае, так я думал и надеялся. И все же получилось то, что я задумал. Мать инвалида заплатила мне, а я довольный, что решил проблему и русской старухи (которая была шовинистка и за глаза ругала нашу нацию последними словами), и нашего ветерана, ушел прочь. И волки сыты и овцы целы.
      Да – я был гад! И ты знаешь, читатель, я зарабатывал. Немало зарабатывал. У меня были тогда деньги. Большие деньги. Возможно потому, что я был гад.
      А что могло быть лучше? Шашлыки и пьянки, путаны и гулянки, девушки и сауны, и пр. В кармане удостоверение КГБ, уверенный взгляд, шальные деньги. Что еще нужно то?
      Я был счастлив. Говорю это серьезно. В те дни сам себе задавал вопрос: счастлив ли я? Да! – отвечал тут же.
      В тот период умер мой близкий друг. Он выпил эссенцию и скончался. Спутал ее с водкой. Так говорили на поминках. Говорили:
      Меня в тот момент не было рядом. Я присутствовал на похоронах, ходил к ним домой почтить его память. Но я хочу сказать, что его смерть меня обрадовала. Я злорадствовал, был от счастья на седьмом небе. Почему? Во – первых, я был рад тому, что он умер первым. Не я
      – а он. Пусть обоснуется ТАМ, займет положение, и встретит меня через много – много лет, надеюсь, что не раньше (так я думал тогда), с цветами и музыкой.
      А во вторых, у него была сестра. Хорошая девушка. Сексапильная. Я давно на нее положил глаз. Но мешал ее брат – мой друг. И вот он – зеленый свет! Дерзай Эльчин, действуй! – кричал я себе. И я попер на нее, закадрил ее. Плоть сильнее разума. Я не причинил ей зла, и все же волю чувствам дал. Вот наш последний диалог:
      – Значит, ты ждал, когда он умрет, потом ко мне ты подвалил?
      – Ну:да:Какая разница? Главное, мы вместе!
      – Ты подлец!
      – Ну: дорогая, это спорный вопрос.
      – Хоть я приблизила тебя к себе, но все же негодяй ты!
      – Кисонька, прям так сразу и негодяй?
      – Ты предал свою дружбу с моим братом! Ты не можешь дружить! С такими друзьями как ты, враги не нужны!
      – Гм: а ты против кого дружишь?
      – Не умничай, я поняла какой ты человек.
      – Помню, ты говорила в постели мне, что любишь меня. Забыла это?
      – Сволочь!
      Мы расстались. Она обиделась. Ровно год не видел я ее. Однажды совершенно случайно (вот это случай!) я заметил, как трое хулиганов пристали к ней в переулке, требуя денег. Это было в 12 ночи, в районе Дворца Счастья.
      Было темно, я не понял, откуда она шла так поздно. До сих пор мне это непонятно.
      Парни окружили ее, она стала отбиваться своей сумкой, кричать, звать на помощь, никого не было в округе. Город спал. А хулиганам было все равно. Один прижал ее к стене, другой рылся в ее сумке, третий курил, и подпрыгивал от удовольствия.
      Помню, я подлетел к ним как торпеда. В руке у меня была толстая палка (подобрал на ходу с асфальта), я ударил одного (того, кто курил) по голове, и тот присел от боли, двое остальных, оставив ее в покое, напали на меня. Второго тоже ударил, удар пришелся по ключице, но третий оказался здоровой детиной. Короче говоря, они оцепив меня, отмочили не хило, потом чего-то испугались, и дали стрекача.
      Я сгорбившись, ныл от боли, рассматривал свою руку, пробовал на вкус свою мокрую ладонь, мол, это кровь, или что? А она, подойдя ближе к ночному фонарю, перебирала содержимое сумки, искала что-то, потом подошла ко мне, сказав:
      – Они портмане украли у меня.
      Я не выдержал от злости, заявив ей сдавленным голосом:
      – Да? А пизду твою они не украли у тебя?
      – Ты – мерзость! Понял ты кто? – и ушла, точнее убежала. Скрылась на ночной улочке.
      Потом мне пришлось серьезно лечить свои ребра. Эти черти чуть не сломали мне их.
 
      Строить из себя злого героя тоже не хочу. Не суть. Я не хочу оправдываться перед тобой, слышь – урод!
      Именно в КГБ я стал патриотом своей нации. Я полюбил свой народ, свою землю. Даже старался курить местные дешевые сигареты, ибо они изготовлены в Азербайджане. Слушал мугам, ездил по районам республики, знакомился с нашей древней культурой. И этому всему был дан толчок именно благодаря работе в КГБ.
      Там стены воспитывали особо, в духе национализма. Любой чекист
      Азербайджана, где бы он ни находился (хоть на пляже или пикнике), услышав тревогу, тут же бросит все свои дела, и прибежит защищать отечество свое, родные рубежи свои. По крайней мере, я был таким.
      Для меня смысл жизни состоял в безопасности моей нации. Я боготворил свою работу, пусть даже зарплата в КГБ была низкой.
      Главное, отношение окружающих к этой работе: а оно было почетным и уважаемым.
      Ибо КГБ – это карательная структура, всепроникающий элемент, и эту структуру будут уважать и бояться вечно. Зарплата чекистов не имеет ровным счетом никакого значения. Главное – имидж и престиж.
      Нельзя быть счастливым вне общества. Каким бы ты ни был независимым душою, знай, что ты живешь не на необитаемом острове, а в трехмиллионном городе (имеется ввиду Баку). Это обычное общество – плохое ли оно, хорошее ли – это другой вопрос.
      Это наша жизнь, другой жизни не бывает, и нет. И не было!
      Это жизнь, где всегда уважали, и будут уважать спецслужбы, правоохранительные органы, карательную систему. Где бы ты ни жил, хоть в Африке или на Антарктиде. Это будет всегда!
      Мужчина без чина – муж! А те, которые не мужья – не все с чинами.
      Ты часто зависишь от холопов, от слуг, от негодяев, ибо это и есть жизнь. Она везде такова – и в Азербайджане, и в Замбии, и даже в США. Возможно, здесь общество более развращено деньгами, более мелочно душой. Но это не критерий.
      Гуляя по Баку, я с улыбкой глядел на влюбленные пары, которые сидя в парке на скамейке, ворковали как голуби. Целовались, шептались, обнимались. Я с радостью говорил: ''отдыхайте, мои милые, я вас защищаю, и никто не нарушит ваш покой. Целуйтесь смачно и спокойно, пока я злой чекист Азербайджана''.
      Цветите – юные! И здоровейте телом! У вас иная жизнь, у вас другой напев. А я пойду один к неведомым пределам, своей душой бунтующей…
      Потом что-то остановилось во мне. Я попытался понять, что именно.
      Думал, думал, думал: И кажется понял! Ночами не спал, крутился в постели, выходил ночью на балкон покурить сигарету:
      Во мне что-то двигалось, мигрировало, бродило, крутилось, но я не мог понять, что именно. Ходил как во сне, задумчивый и сонный. Мне нужна была свобода, ибо она обеспечивает человеку спокойно мыслить.
      Мне нужно было побыстрей за что-то ухватиться, иначе я сорвался б вниз. Как поется в песне: садись в корыто и айда, сегодня или никогда.
      И я понял: надо сделать себе имя. Надо прожить жизнь! Только известность и популярность вперед толкает человека. ИМЯ – это как парус надувной, он тянет бригантину дальше по волнам. Человек с громким именем независим.
      А человек без имени, как будто бы не жил. Умрет он мертвым, но я хотел живым погибнуть. :
 
      Я уволился из КГБ, ибо в росте я остановился. Так как на работе никакой перспективы не было, вернее, меня не устраивало то, что для других заветной целью было. Попытка разжиться книжкой КГБ выглядела бесперспективной.
      И после этого я прыгнул в неизвестность. Чьей жертвой стану – все равно мне. Я был как бы высохшим деревцем. Неужели ему не все равно
      – срубят его или нет?
      Я уже давно уволился из КГБ. У меня нет денег. Но есть мысли.
      Нельзя сказать, что я поумнел. Нет! Я вообще не знаю, что такое ум.
      Кто нить может мне это объяснить? А в целом – это не важно.
      Одно знаю наверняка, что в какой то момент я понял; в душе моей открылся шлюз, распахнулись ворота – и я их не закрыл. Я дал дорогу чувствам и мыслям наружу выйти. Посчитал, что покорю толпу, известным стану. Я попался на удочку, окончательно утвердившись в своем безумии.
      Это было напрасно. Ибо первый порыв, первую реакцию надо сдерживать, а не потакать ей. Импульсивность вредна. Надо было мне сдержать этот порыв, но уже поздно. Слишком поздно.
      Поторопился я некстати, дал промах. Расчет оказался и дерзкий и мерзкий.
      Свобода губит человека, ибо он – странное животное, фаршированное противоречиями.
      Дай людям солнце – захотят на полюс. Только детей влекут воздушные края. В свободе есть однообразие.
      Моя душа запротестовала, взбунтовалась, я плюнул в себя, в свою душу. И я вынес на свет всю злобу, швырнул всем в лицо свои издевательства.
      Все ложь, тупой самообман, глупая игра в круговую лапту глупых, бездарных людишек, в слепоте своей о чем – то хлопочущих, чему-то поклоняющихся, каким – то глупым догмам, фетишам!!!
      В те дни меня пригласили в ресторан, праздновать какую то дату.
      Не помню уже, что конкретно. Я отказался. Бзык пошел. Не заслужил я есть шашлык и водку пить. Не хочу быть обывателем.
      Я нервным стал, стал раздраженным. Меня бесило все. Буквально все, что видел я. Не мог контролировать свои чувства, эмоции. Там где надо было радоваться, я злился, и наоборот. Нервы меня не слушались.
      Какая то отрицательная сила в моей душе тянула меня вниз. Часто срывался, психовал по пустякам. Ходил вечно хмурый и подавленный.
      И вдруг неожиданно я задал себе вопрос: а может удариться в религию? Может, в ней найду свое спасение я? Пойду в мечеть, молиться, поститься буду. Ведь многие остепенились, поверив в
      Аллаха. Эта идея пронзила меня до сердцевины, до костного мозга. С первого раза и на расстоянии.
      Но я уже был тертый калач, стреляный воробей. Я сдержал первую реакции, остановил душевный импульс. Я уже не был дилетант, не пройдут такие шутки.
      Буквально в те дни общался я с моллой одним – религиозным фанатом. Он был русскоязычным азербайджанцем, читал Коран на русском. С длинной бородой, голубыми глазами. Мы вышли с мечети, прошлись по тенистой узкой улочке.
      – Молла, а зачем ты веришь в Аллаха? Хочешь в рай попасть после смерти? Только честно! Ведь главная цель твоя именно в этом. Нет разве?
      – :Ну:в принципе да.
      – А теперь ответь ты мне, если сможешь, на один простой вопрос: а что такое рай?
      – Как что (оживленно), как что? Наш могущественный господь, описал рай в священной книге Коран: ''Боже наш! С неправедными нас не помещай! Владыка наш, ты рассуди по истине меж нами и народом нашим, ведь истинно, ты – лучший судия''!
      – Ты про рай скажи мне лучше – назойливо настаивал на своем.
      – Вот я и говорю. Там пишется: ''Владыка наш! Услышали мы зов взывающего к вере; уверьте в Бога своего (о люди)!, и вот уверовали мы, Владыка наш! Прости грехи нам, И сохрани от мук огня''! Вот так вот. Кто не верит в Аллаха, ему в аду гореть. Понял?
      – А что такое ад? – опять задал ему тупой вопрос.
      – Ну я же только что сказал тебе.
      – Ты мне прочитал дуа с Корана. Это не в счет. Как ты сам понимаешь ад? Или рай? Что это такое вообще? Просвети меня! – я был крайне и неприятно назойлив.
      – Наш пророк Мохаммед говорил:..
      – Да подожди (перебивая)! Причем тут пророк? Я повторяю вопрос: как ты сам лично понимаешь рай или ад? ЧТО ЭТО ТАКОЕ? Не надо приводить цитаты. В Коране так написано, в Библии или в Талмуде так указано: Мне не интересно то, что написано лет тысячу назад.
      Это тоже самое, что своей походкой ты подражаешь Чарли Чаплину, а внешне хочешь быть похож на Мел Гибсона. Мол, ничего своего нет, но ты хочешь подражать кому – то. Это неправильно.
      Так же и с религией. Пророк так сказал, апостол или халифа так написали. Мне это абсолютно не интересно. У них свое мнение про рай и ад. Сам, сам как понимаешь это?
      – Рай – это когда тебе хорошо, ты с ангелами общаешься, твоя душа летит по миру.
      – Хорошо. Давай зайдем сейчас в кабак, пропустим по пол литра, потом сверху шампанского с клубникой, чтоб в голове 'северное сияние' было, и все! Затем к красивым девушкам пойдем. Вот тебе рай!
      Чем не рай? И ангелы рядом, и счастлив ты.
      – Упаси господь! Они кайфуют так при жизни, когда ж они умрут, в аду будут гореть.
      – НО ЧТО ТАКОЕ АД? ОТВЕТЬ!
      – В Коране все написано, тебе Коран надо читать.
      – Но это же несерьезно. Как ты можешь верить в то, чего не видел ни разу своими глазами, а просто веришь все по книгам. Дескать, там так написано.
      – Надо верить. Это необходимо. Без веры трудно.
      – Я согласен, надо верить. Но надо верить в то, во что действительно ты веришь, а не оттого, что так надо. Мол, многие верят, и я буду верить. Вера должна исходить от сердца, а не от букв на бумаге.
      – Послушай: ''О Господь наш! Влей стойкость в нас и укрепи наши стопы, и помоги против неверных''!
      – Да пошел ты в жопу!
      Он мне надоел. Меня бесила его ограниченность. Возможно он как человек и не плохой, но полное отсутствие личного взгляда на вещи, на жизнь, не могла у меня не вызвать сожаление. Послав его в теплое место, я ушел не оборачиваясь, хотя чувствовал его огненный взгляд за спиной.
      Религия не для меня! – и это понял я!
      Опять же, заметьте, время сыграло свою роль. Если бы мысли о религии застали бы меня двумя годами раньше, возможно я стал бы сильно верующим. Но думы о религии чуток опоздали:
      Я уже был другой. Принципы оказались непринципиальными.
      Религия – это убеждение, что все происходящее с нами необычайно важно. И именно поэтому она будет существовать всегда. Но только не для меня.
      Хотя надо признать и то, что если люди настолько плохи, обладая религией, то кем бы они были без нее? Пусть лучше они верят. Это их лекарство. Она именно им и нужна, как нужен цитрамон для боли головной.
 
      :
 
      Я начал глушить свои нервы водкой. Пил дико, страшно, до подушки, дым коромыслом шел, заказывал заранее носилки, чтобы меня выносили из кабака.
      Читатель! Если всю водку, какую я выпил, вылить на тебя, ты утонешь. Или захлебнешься.
      В принципе, пил я уже давно, еще будучи аспирантом я начал это дело. Тогда и компания подобралась хорошая, и время было другое, и водка была качественнее. Это была Вакханалия (поклонение Богу вина).
      Чем старше был, тем лучше пил. Я поднимал амплитуду своих алкогольных возможностей все выше и выше. И главное, я гордился этим. Дескать, я в отличие от того то или этого, смогу выпить литр водки, а потом пивка добавить. И ни в одном глазу.
      Расскажу случай. Я его не могу не вспомнить без содрогания даже сейчас. Начну с самого начала. Это был еще 1990 год, Советский союз.
      Мы были тогда аспирантами. Пили водку в лаборатории, рядом с колбами, установками, чертежами и пр.
      Не потускнела свежесть впечатлений. Сама атмосфера того времени отложилась в памяти, как лоскуты радуги, проступившие сквозь пелену грозовых облаков. Во всем ощущалось единство настроений. Вместе пили, вместе писали статьи, вместе занимались наукой.
      Каждый наш присест был ярким спектаклем, каждый день – как хлопушка с сюрпризом.
      Со мной вместе пили Акрам – ныне покойный, и Намик, ныне старший научный сотрудник. Выпили много, даже чересчур. И Намик не выдержав, стал вырывать, блевать. Он успел продвинуться к раковине, бережно обнял ее руками, облевал ее всю. Раковина была забита его ригалетом.
      Запах в лаборатории стоял страшный, ужасный, противогазы были бы в самый раз. Я и Акрам, с кислыми физиономиями, наблюдали это.
      И вот тут Акрам сделал то, чего вряд ли кто-то сможет сделать.
      Поняв, что до завтрашнего утра помещение должно быть убранным, он сам, своими руками, пальцами, начал чистить раковину от ''этого''. В одной руке он держал кулек, а другой рукой бросал в кулек то, что вырвал Намик в раковину. Я это пишу, и меня снова затошнило, а ведь прошло немало лет.
      Я считаю, что это был героизм со стороны Акрама. Я бы так не смог. Никто не смог бы это сделать!
      И это тот самый Акрам, который считался отщепенцем в институте, его бранили педагоги, профессора – доценты. Хотя он среди российских ученых задавал тон, был центральной фигурой.
      Был другой случай. Я уже преподавал в Политехе, был доцентом. Вел занятия в аудитории, студенты сидели напротив меня. Вдруг в дверь постучали, это был Акрам. Тот самый. Он, попросив прощения, вызвал меня в коридор.
      Оказывается, внизу, этажом ниже, на соседней кафедре, отмечали день рожденья нашего коллеги. Акрам убедительно просил меня спуститься туда буквально минут на 10-15.
      Я попросил своих студентов посидеть минут 10 одни, без меня, напомнил старосте группы, что шуметь нельзя, иначе в деканат всех вызовут.
      И мы пошли с Акрамом отмечать торжество. На кафедре был Аля – фуршет. Педагоги стоя пили, закусывали, смеялись, шутили. Мое появление все приветствовали громкими возгласами. Впопыхах выпив граммов 300 водки, минут через 20 я напомнил Акраму, что у меня урок наверху, я должен идти к своим студентам.
      Я выбежал оттуда, и быстренько наверх, к своим студентам ринулся.
      Приход от водки был хороший, приятный и блаженный. Студенты заметили изменение в моем состоянии. Движения мои были уже другие, глаза блестели, язык ушел в глотку, говорилось с трудом. Но все же говорил.
      Я старался не смотреть на студентов. Рассказал я им историю одну.
      Она была занимательной. Послушайте и вы ее.
      ''В 1989 году, на кафедре ТОТ (теоретические основы теплотехники), работал еврей один – Натан Мардухаев. Он был научным сотрудником. У этого Натана жила в Израиле тетя, по имени Хава. Ее таки и величали – тетя Хава. Так вот она там, в Хайфе, умерла, скончалась.
      По обычаям еврейским покойника кремируют (сжигают), не избежала этого обычая и тетя Хава. По всем канонам иудейским, превратили ее тело в прах, а прах с мукой смешали, чтоб после похорон, земля им пухом хлебосольным оказалась.
      Но тетя Хава завещала захоронить ее в Баку, и родственники не смели отказать ей. Прислали в бандероли муку (а там же прах ее), депеша сверху, где написано, что это – не мука, а прах ее! Имейте мол, ввиду.
      Весь ужас в том и состоял, что бандероль был вовремя получен – депеша опоздала! Натан раскрыв посылку из Израиля, подумал, что его родичи на пасху им прислали еврейскую муку. И в доме у него мацу стали готовить. На ней не ограничились, печь стали коржики, печенье, и всякое печенное.
      И весь этот кондитерский ассортимент жена Натана на подносе заносит к нам на кафедру. За ней Натан выкрикивает радостно:
      – Угощайтесь, друзья! Приготовлено это из муки израильской. Будет вкусно, как в лучших домах Иерусалима.
      Мы съели до последней корки, запив все это коньяком. Но через пару дней, депеша прибывает. Натан весь в ужасе догадывается обо всем. Он с кошмарным видом забегает на кафедру, кричит нам:
      – Вы знаете, что мы съели? Мы схавали тетю Хаву!!! Мы ганибалы, вот мы кто!
      На кафедре началось движение. Кого – то замутило, многие остолбенели. Акрам же, опять тот самый, шепнул мне на ухо:
      ''интересно узнать, кому достался клитор тети Хавы?''
 
      Грохот смеха моих студентов заставил меня их успокаивать. Этот рассказ вошел в символику тех лет. Очень часто студенты вызывали меня на бис. Рассказ о тете Хаве сыскал славу в институте.
      Вот это я рассказал своим студентам, и довел до конца урок.
      Возможно моя искренность – недостаток самообладания. Возможно. Ибо даже семейные узы распались бы, если бы наши мысли были написаны у нас на лбу. И все же быть искренним – это искусство.
      После звонка, одна из студенток вглядывалась в меня, и когда я вышел в коридор, она подошла ко мне показать свою курсовую работу.
      Посмотрев на меня пристально, она сказала тихо:
      – Может, пойдем в кафе? Там и проверите мою курсовую. Не волнуйтесь, я угощаю.
      И мы пошли. Уселись в кабинете кафе, стали есть, пить. На столе шашлык, салаты, огурцы маринованные, водка. Она тоже пила. Причем пила не хуже меня. Во всяком случае, она держалась достойно, не шаталась. Мы вылакали две бутылки водки.
      Припоминаю смутно, как безразлично я рассматривал, листал ее работу курсовую, лист титульный, где были указаны название работы, фамилия студентки, моя фамилия – педагога, проверяющего эту работу.
      Потом взглянул на нее (на студентку) по настоящему. Она была такая наступательная, эдакая юная женственность. Чулки в крупную сетку, голый загорелый пупок, кружевные трусики, много всяких побрекушек.
      Помню точно, что минут через 30 я грубо ее насиловал на маленьком диванчике в углу кабинета. Я ей затыкал рот, чтоб не было слышно ее криков, и входил в нее с разбегу. Она только шептала мне:
      – Только внутрь не кончайте, хорошо? Куда нить в сторону:
      И я кончил на ее курсовую работу. Я помню: точно, точно так.
      Успел подставить только это, больше ничего не нашлось под рукой.
      Обильная сперма крутилась на титульном листе курсовой работы, и стекалась к ее фамилии, а оттуда к моей.
      После этого я вынужден был заложить свои часы официанту. Денег не было у меня. А что ж делать то? Не будет же она платить за стол после всего. Она ведь сделала движение! Потом сказала мне
      – Вас сразу не понять. С Вами надо переспать.
      Когда я водку пил и душу постигал я через тело, считал что этот вывод очень мил.
 
      Читатель, знай, что меня мои студенты обожали. Они меня любили больше всех учителей на нашей кафедре. Я был с ними прост в общении, смеялся и шутил. Надменным не был с ними никогда.
      Кстати, замечу вновь, что описываю секс я часто преднамеренно.
      Знание секса – это искусство. У нас нет культуры употребления определенных слов. Даже интеллигентная женщина, приходя к врачу – гинекологу, не знает, как назвать соответствующие органы. И нередко употребляет матерные слова.
 
У всех времен, у всех народов,
Любви позиция одна
И для красавиц, и уродов,
Она понятна и родна.
 
      Прошли года. Я уже полысел, на висках седина. Работал в КГБ. Я к водке так привык, что видел в ней свое спасенье. Водка губит народ, но одному человеку ничего не сделает.
      В 2000 году скончалась моя мать. Без лишних слов, лишиться матери
      – утрата для любого чада. Именно в тот момент я впервые ощутил смерть близко. Когда теряешь близкого человека, ты ощущаешь дыхание смерти. Я понял смерть, по крайней мере, я почувствовал ее.
      В тот же день (и в последующие дни) я пил, чтоб горе заглушать свое. Собирались у друга моего поздно вечером, после 22 – 00, когда уже дома не ждали гостей, желающих выразить сочувствие. И начинали пить.
      Вернее, пил только я, другие попивали. Все смотрели на меня, друг
      – другу нашептывая: 'нельзя так, что он делает, а? Все – таки поминки матери его'. Один из них сказал: ''не трогай его, пусть пьет, ему же легче после этого''.
      У мусульман не принято пить во время поминок, но мне на эти предрассудки начхать. Я всегда ходил на похороны, чтоб не отстать от жизни. И после каждых похорон мы пили водку, как христиане.
      Я водку пил, и стало мне легко. И все же после кончины мамы, я стал жевать гвоздику, чтоб изо рта не пахло спиртом. Не хорошо все – таки, приходят гости, а я буду встречать их пьяным.
      И гости ничего не понимали.
      Но настоящий запой, даже завой, у меня пошел после увольнения из
      КГБ Азербайджана. Этот период был особенно ''ударный''.
      Освободившись от жесткого и плотного графика КГБ, я вышел на
      ''свободу'', и захотел заполнить пустоту, вакуум, который образовался в результате временного безделья. Истосковался по бездействию.
      Хотя в те дни писал я книгу. То есть, не валял дурака. Но это не считается, главное – работа, пусть даже работаешь ты в фотомагазине
      ''Кодак''.
      Кстати, о книгах, в частности, о литературе. Это стоит отметить.
      После увольнения из КГБ, мне казалось, что любой образованный человек должен писать, читать, заниматься литературой, лингвистикой.
      Я был одержим литературой. Это был переломный момент в моей жизни.
      Мне казалось, что в этом был перст Божий. Для меня начался очередной цикл.
      Разумеется, это было ошибочно. Сегодня я думаю иначе. У меня пошла переоценка ценностей.
      Что такое книга? Это – развлекалка! Всего на всего! Никакая книга не учила людей жить! Не родилась на свет еще такая книга.
      Каждый человек живет так, как хочет жить. Ничему он не научиться, прочитав книгу даже великого писателя, ибо любая книга, пусть даже талантливого литератора – это копировка и кража. КОПИРОВКА И КРАЖА!
      Кто-то у кого-то что-то переписывает, перенимает, списывает, и это все ложиться в его собственное произведение.
      Все они пишут то, что написано до них. Это всего лишь буквы на бумаге!
      Пушкин переписал ''Фауста'' у Гете, Герцен перекатал ''Мадам
      Бавари'' у Флобера, Макиавелли перенял ''Государь'' у Тита Ливия, и так далее, и тому подобное. Нет в мире оригинала, подлинника. Все взято, переделано, и преподнесено уже на свой лад.
      Пишут книги, чтобы прославиться. Это правильно. Иначе, писать зачем? Литература – это хорошая арена, где можно попасть в орбиту внимания людей. Но мало кто выдерживает конкуренцию. Ибо многие писатели Азербайджана – ремесленники, они не знают жизнь.
      Не люблю я кастрированных писак, в голове которых царит пуританство. Не воспринимаю я их литературные лепешки. Они хотят войти в историю.
      Я знаю многих людей, которые на скалах в Пятигорске, в кавказских ущельях, написали на камнях – ''здесь был Мамед, или Станислав''.
      Этим самым они тоже хотят попасть в историю. Нет никакой разницы между ними и этими писаками.
      Оригиналом является только лишь сам человек, его жизнь и биография!
      Прозаик бежит по лестнице вниз, полагая что вверх. Романы уже уступают место дневникам и автобиографиям, которые могут стать пленительными книгами, если только человек запишет правду собственной жизни правдиво.
      Главное же для автобиографического романиста, чтобы все ненужное выпало в осадок, а нужное преобразилось во вкусный напиток – шербет, близкий к жизни. Его можно пить.
      Это и есть полноценная литература новой формации, отвечающая самым современным требованиям. Такая литература считается новаторством.
      С литературой нельзя обращаться полицейскими методами, подходить с ножницами, и вырезать абзацы, считая их неверными. Это искажает мысль. Осуждают то, чего не понимают. Литература была бы совсем неплохим занятием, если б не надо было писать.
      Бесспорен главный вывод: надо писать сильно – и так получится слабо. :
 
      Прошел какой-то срок после ухода из КГБ, я посетил известную гадалку в городе. Цыганское в ней что-то было. Она гадала на картах, на гуще кофейной, по руке. Я хотел прочитать свое будущее. Вот ее ответ.
      ''Три линии, три жизни, три жены. Они нигде ни в чем не совпадают, ни в творчестве, ни в счастье'' – сказала она, поглядывая на меня глазками хитренькими.
      Одно и тоже говорят гадалки, но я им рад, они дают надежду. Везде приметы, суеверия, все дрожат, хотят свое будущее узнать. Но мне она не помогла. Пессимизма и так хватает.
      Я заплатил ей фальшивыми деньгами. ''Умри несчастная!'' – крикнул я ей в душе своей. Всучил ей липовую 20 – долларовую банкноту США.
      Невооруженным глазом было видно, что мои деньги – это ''фиша''. Но гадалка этого не поняла. Она не физиономистка.
      Чтобы прослыть ясновидцем, предсказывай будущее на сто лет вперед. Чтобы прослыть глупцом, предсказывай его на завтра.
 
      Далее, судьба меня свела с одним философом – евреем. Хотя где два еврея, там три мнения.
      Должен особо подчеркнуть, что многое в жизни зависит от того, кого ты встретишь на своем пути. Если встретил настоящего человека, считай, что повезло тебе, родился не только в рубашке, но и с галстуком в придачу.
      Но очень часто в жизни встречаешь настоящих уродов, гнилых паскуд, бедолаг и тварей, от которых зависит вся твоя карьера, и даже жизнь. И они ее обсирают.
      Этот еврей – Рафаил – дал мне парочку советов. Я ему открыл свое сердце, рассказал то, что здесь написано, свою душу вывел наизнанку.
      Он измерил меня странным взглядом, и начал говорить:
      – Эльчин, не бойся в жизни новых слов. Не страшись заняться чем-то новым, впервые. Ищи новое занятие. Не бойся натыкаться на новое.
      Только так можно совершать великие открытия.
      Не стой на месте, ибо будешь гнить, подобно замороженному мясу, которое вынули с морозилки, но ничего с ним не сделали. Надо его пожарить, приготовить что-то, или же пихнуть обратно в морозилку.
      Только движение спасет органику. Или спустись, или направься ввысь.
      Старайся ежечасно множить знания, ежедневно двигаться вперед.
      Будь оптимистом. Оптимисты говорят, что стакан наполовину полон, пессимисты, – что наполовину пуст.
      Помни, что человек двигается вперед не плавно, не равномерно, а скачками, подобно коню в горах. И если в твоей жизни произошел застой, то унывать не стоит. Это отдых перед очередным скачком.
      Готовься к этому выпаду достойно. Бери разбег, и он тебе поможет.
      Подобное лечи подобным. Клин клином вышибают. Не пытайся добиться удачи. Она как кокетливая дама. Не обращай внимания на нее, и она сама к тебе тянуться будет. Удача не так сладка, как преграды на пути к ней.
      Эйнштейн вряд ли получил удовольствие оттого, что открыл теорию относительности. Конечно нет! Он был счастлив за день, за пару часов до открытия этой теории. Победу надо купить в борьбе, войне, в драке. Кто ищет цель, удачу, тот даже радуется на пути своем пустой бутылке. Это иллюзия, самообман. Цепляйся за главное, шелуху отбрось в сторону.
      А если ты имеешь цель, то знай, что цель важнее, чем ты сам. Ее ты должен ставить выше себя. Многие не доходят до цели только по одной простой причине: они себя, свою персону, свое Я – ставят выше цели своей, считают более важным, чем цель, которую они преследуют.
      Так не бывает! Или – или! Или цель, или ты сам!
      Если для достижения цели тебе нужны деньги, и достаточно попросить знакомого банкира, чтобы он одолжил тебе 300 долларов США, то не стесняйся, иди бери! Но если ты не хочешь унижаться перед ним, считая что это некрасиво, то ты проиграл. Ты цель ставишь ниже себя, свою персону ставя выше. Это неправильно. Так ты не достигнешь цели.
      Главное, делай выводы. Достигает успеха не тот, кто сильный и умный, а тот, кто извлек урок из предыдущего поражения. Если чувствуешь, что идешь не по той дороге, то сверни с пути, не бойся нового, будь смелым.
      Уроки не бывают впрок. Сколько бы человек не обжигался на своей шкуре, умнее он не будет. Это факт. Так как самодур он.
      Вспомни пасху. Каждою весной умники – синоптики, старожилы Баку, с серьезным видом заявляют, что после русской пасхи, где – то с середины апреля погода улучшится, станет тепло. Но как видишь, очень часто холода в Баку доходят и до лета, до июня. Причем тут пасха, если управляет всем природа матушка.
      Каждый год эти умники ошибаются, и каждый год твердят одно и тоже: после пасхи будет тепло. И что? Стали ли они умнее после своих ошибочных прогнозов? Усвоили они урок? Конечно нет! И их уже не переубедишь.
      На следующий год опять они будут давать свои прогнозы. Это больные люди. Они не делают выводов, для них урока нет.
      Я еще привел пример не совсем серьезный. Это так, для общего анализа.
      Весь практический опыт, накопленный человечеством за тысячи лет развития, в результате оказывается никому не нужным хламом. Это и есть человек, его не перестроишь.
      Старайся больших людей не трогать. До них ты не доплюнешь никогда. До дна морского рукой ты не достанешь. А если и достанешь, то это будет эпизод. Мимолетный эпизод. Достал, и быстренько поплыл наверх. Будь господином сердца своего и памяти своей. Держать в руках все это для тебя реальнее всего.
      Представь себе мальчишку, который влез в огород богача – помещика. На него никто не обратит внимания. За уши его – и вон!
      Знать надо место свое в жизни. Оно есть. Найти его необходимо. Если хочешь быть правым, никогда не будь левым. Сражаться не нужно, надо побеждать.
      Говори то, что знаешь, что видел и прочувствовал.
      И главное – будь честным! Не в том плане, что не воруй, не грабь.
      Ни это я хочу сказать тебе. Ты должен знать, что в этом мире – твое, а что не твое, чужое. Разве заслужил ты защиту кандидатской диссертации? Заслужил ли ты носить звание чекиста? Заслужил ли ты иметь хорошую семью, большие деньги, власть?
      Если ты имеешь это все, то это не твоя заслуга – это лишь аванс, кредит. Это ссуда, иногда долгосрочная. Жизнь – это твой долг. Ты должен прожить, хочешь того или нет. Это как бы денежный долг, его вернуть ты должен.
      Все это надо заслужить.
      И еще. Следи за жизнью, не отставай от современных требований. А если сможешь, то опереди время, даже не само время, а моду, привычки, и тогда успех придет.
      Если хочешь добиться успеха, ты обязан быть на три головы выше соперника своего.
      Быть таким как он, и этим самым искать победу – глупо! Ты должен наперед знать ход, который сделает соперник твой.
      Уясни для себя точно, способен ли ты до конца на этот шаг? По плечу ли тебе власть?! Всем сердцем ли ты этого желаешь?! Достаточно ли ты мощный человек, способный на подвиги?!
      Если ты думаешь начать войну, то знай, что война, террор и бизнес
      – это три крайности одной сущности. Почему люди любят войну? Почему?
      Ты не думал об этом?
      Говорят, мол, политики делают войну, а воевать идет народ безмозглый. Типа, народ не хочет воевать, но политики их заставляют.
      Глупости это! Войну желают от души и сами люди. Ибо на войне закон молчит, царит разбой и мародерство. А люди склонны убивать и грабить. Ведь счастье – то какое – беспредельничать и грабить в захваченном городе!
      Когда у ветеранов Великой Отечественной войны спросили, какое время они запомнили на фронте, все они сказали одно: ''три дня мы громили Берлин. Грабили, насиловали, убивали. Это была свобода''.
      Как известно, Берлин был отдан русским на съедение. Короче, вот так.
      А, а, а, и еще. Знай, что у любого человека есть двойник. Точная копия, как указательных два пальца. Поверь, что я его видел. Это сильно подействовало на меня.
      Так вот, этот двойник всегда старается быть лучше тебя. А ты в свою очередь, должен быть лучше его. Когда тебе плохо, знай, что он смеется в это время. Когда ты на коне, он в данный миг вытирает слезы тряпкой половой. Вы как бы на двух чашках весов. Кто осилит, пересилит, тот и победит.
      И никогда не относись к жизни серьезно. Пей водку, кури сигары, наслаждайся с женщинами, короче говоря, кайфуй. Но не ошибись.
      Тормози свое развитие постоянно, иначе пороки и болезни будут развиваться вместе с организмом. Когда ты гонишься вперед, так знай, что также гоняться вперед твои болезни. Когда же ты стоишь на месте, пороки тоже останавливаются. Помни об этом.
      Теперь о любви. Я не знаю что это такое. Я не Лев Толстой. Много я слышу: любовь, любовь: Помни, что любовь, это когда двое смотрят не друг на друга, а смотрят в одну сторону, в одну точку, хотя бы в телевизор. Это и есть любовь.
 
      Меня тронули его слова. Я понял, что передо мной человек необычный.
      Я так поверил в Рафаила, что чувствовал – заживу сейчас серьезно, не шутя. Хотел его прижать к своей груди, но бережно. Боялся что сломаюсь, и мысли разбегутся восвояси. Глаза у меня горели, и я сказал ему:
      – Возьми меня с собой! Куда ты не пойдешь, я буду с тобой рядом. С тобой хочу быть я во все критические дни.
      – Нет, брат! Я мчусь без остановки, мне лишний рот не нужен. Ты будешь для меня балластом. Не взыщи.
      Ты умный парень. Главное – ты смелый. Ты ранний плод, ты все еще бутон. Тебя сорвали с ветки слишком рано. Ты преждевременный какой – то. Но ты хватай всех заживо, держи добычу крепко. Будь это хоть деньги, золото, или красивейшие дамы. Все хватай! Бог любит хватких и зубастых.
      Нехватка ума компенсируется хваткой.
 
      Он чувствовал, что его слова оценены и поняты, и щеголял оригинальностью своей. Я ему сказал:
      – Ты лучше дай совет мне, как до победного конца дойти, как произойти на свет? Как выложиться полностью, себя реализовать! Ведь мы растрачиваем себя процентов на 30, не более того. И это максимум.
      А я хотел бы на все сто. Я встал на пол пути. Подай мне руку, ты ведь знаешь как!
      – Тебе уединиться надо с матушкой природой. Сходи на море, в горы.
      Побудь в пещере. Но лучше поезжай на остров. Я серьезно. Поговори с луной. Зажги костер. Не спи до утра. Встречай рассвет у огня. Это безопасно. Звери не подойдут близко, они огня боятся. Огонь всегда огонь. Он был им вечно, даже в каменное время. Не бойся огня. Тебе ли пламени бояться, когда ты с дьяволом на ты? Это из ''Фауста''
      Гете. Таких как ты, поискать еще надо.
      Помолчи в тиши. И Бог тебя услышит. Но до Бога еще далеко. Не пытайся догнать Бога. А то все кончено, пропало все. Все дело насмарку пойдет. Ты хочешь верности, гарантий от него, которых не желают сами боги.
      Ты уже на примете у Бога, причем несколько столетий. Он тебя кует. Он знает, какое деревце даст плоды, какое нет. Это предначертание оттуда (показывает наверх). Не ищи, откуда конкретно, это бесполезно. Муравьи тоже думают о намерениях человека, но это глупо. Сам понимаешь.
      Пусть Президенты бесятся, враждуют, но Природа как прежде важна и нужна. Соавтор Природы сам черт. Он так же бунтует, как Природа. Она вдохнет в тебя, проведет своей рукой по твоей голове, и когда пройдет твое похмелье, вернись в народ, семью. Ясно тебе?
 
      В этот миг к нему домой явились гости. Евреи тоже. Они с шумом вошли в комнату. Один из них с порога крикнул:
      – А чем вы занимаетесь тут?
      – Созданием человека – тут же ответил Рафаил. Пусть даже человек искусственный.
      ''Аха, вот оно что!'' – сказал он, уверенно прошел в комнату, сел напротив меня, и стал разглядывать мою физиономию.
      – Простите, вторгнусь в вашу речь. Я вижу у вас проблемы! В чем дело, мне жутко интересно.
      Изо рта его разило мерзостью. Будто во рту у него был унитаз, была целая помойка. Я стал отворачиваться.
      – Как тя звать, земеля?
      – Эльчином.
      – Аха: Послушай меня, Эльчин. Пойдем со мной в Израиль (подмигивая остальным). Он с начала мира существует. Это не Азербайджан, это классная страна. Ты там увидишь свет, а здесь всего лишь вспышки.
      Пусть даже Азербайджан со временем и будет еврочленом (улыбаясь), зато пожить в Израиле – это уже стремление, это цель. Притом высшая.
      – Кругом народ один и тот же! Какая разница – Израиль, Бирма,
      Польша, или же Азербайджан? Одни дураки везде живут. Просто они об этом не догадываются.
      – Но здесь их больше! Я приглашаю тебя посетить землю обетованную.
      Забудь, что ты азербайджанец. Начни все с начала, с белого листа. Ты полюбопытнее, чем все азербайджанцы.
 
      Он уже меня стал раздражать. Кусал я свои губы, смотрел по сторонам. Но он опять приглашал меня отречься от Азербайджана.
      Спокойно я ответил:
      – Везде воздух один и тот же. Даже США не советуют своим гражданам ехать в Израиль, у вас теракты, войны.
      – Но и у вас тут не спокойно. У вас вообще тут сплошная пошлость.
      Пропадешь ты тут. Общаясь с мелкими людьми, ты сам мельчаешь, а средь больших и сам растешь. Все в жизни имеет подоплеку свою. Скажу без лести. Ты копошишься средь гнилья, а я хочу почистить твои перышки. Я нормальный человек. Понимаю, в это трудно поверить. Но уж поверь мне.
      – Ты хочешь сказать, что евреи все умные? Каждая страна имеет таких евреев, каких заслужила. Умные всюду бросаются в воду, барахтаются, фыркают, плюются, многие тонут. А дураки в этот момент на берегу стоят и щерятся, глядя на них.
      – Да брось ты, кончай! Умные, глупые. Вы – азербайджанцы! И этим сказано почти все! Вы сами себя производите, не зная, кто вы сами.
 
      Он это сказал, приблизившись ко мне вплотную. Опять эту вонь я почувствовал.
      У меня в глазах потемнело, я побледнел, а он продолжал.
      – Пошли. Айда на землю обетованную. Оставь пустые бредни. Шутить не время, дай ответ мне быстро.
      – Какой ответ?
      – Как какой? На счет поездки на землю обетованную!
      Я не выдержал, меня затошнило от запаха со рта его. Я крикнул что есть мочи:
      – Пошел ты в пизду со своей землей обетованной!!! Такие сказочки рассказывай арабам! Что можешь ты мне высказать своей вонючей пастью!
 
      В комнате все смолкли и смутились. Кто – то с кем – то говорил, но все они остановились. Рафаил возмущенно качал головой, укоризненно бросил взгляд на моего собеседника.
      Ах да! Я ему забыл дать имя, и я не буду называть.
      Встал, и вышел в коридор. Когда я уходил оттуда, заметил под стеклом на столе Рафаила одну надпись, я ее запомнил:
      ''Отец! – кричу – ты не принес нам счастья!
      Мать в ужасе мне закрывает рот''.
 
      :
 
      Я много читал, хотя уже понимал, что книга мне ничего не даст.
      Да, я буду более начитанным, образованным, грамотным. Создам себе имя в литературе, меня будут читать, знать. И только. Ну и что? И что же дальше? Что я буду делать с этим именем?
      Это тоже – самое, что иметь в кармане бриллиант, и подохнуть с голоду. На бриллиант не купишь хлеба, его необходимо реализовать, превратить в деньги, доллары.
      И вот тут меня осенило! А не заняться ли мне политикой? Не открыть ли мне свою партию? Ведь без политики жизнь неполноценна и скучна.
      Тем более, что с большим литературным именем мне все грехи простят в политике. Хотя, грешить не собираюсь я, но использовать свое имя в политике – это нормальное явление.
      Нет, конечно, в Азербайджане политикой занимаются даже вчерашние трактористы и таксисты. Не суть. Но у меня в голове родилась политическая идея!
      Это было блестящее открытие, поражающее гораздо сильнее, чем землетрясение. Это была та искра, которая вдохновила мое внутренне движение.
      Политика не есть искусство возможного, политика – искусство невозможного.
      Вряд ли у азербайджанских политиков есть идея. Вряд ли! Иначе они давно бы победили. Идею может сломить, победить только другая идея!
      Идею нельзя загубить, в крайнем случае, ее можно загнать в подполье, в угол, но уничтожить ее невозможно.
      Все партии в Азербайджане только ищут пути, но не знают дороги.
      Некоторые вообще не ищут. Это простая кружовщина! Кругом моральное разложение.
      Политик – это игрок, который пытается играть своими картами. Он должен заметить, как писает комар.
      В Азербайджане отсутствует национализм! ОХО!!! Вот она – ИДЕЯ!
      Только национализм и чистота крови! Надо выбрать в истории только азербайджанский идеал!
      Я стал читать ежедневные политические газеты, политическую литературу, и многое стал понимать. В Азербайджане не хватает национальной идеи! Ее просто нет!
      Я долго вынянчивал эту идею, она наконец охватывала меня.
      Наше азербайджанское общество раздроблено, расколото! И все оттого, что тут нет национализма! Азербайджан – это единственная страна, где национализм воспринимается как нечто плохое, отвратительное, нехорошее. Это явное свидетельство бессилия нашего народа. Это паралич собственной силы!
      Во многих странах – национализм, даже шовинизм – в порядке вещей.
      Он даже узаконенный, на государственном уровне. Национализм у них дельный, как затверженный гипс.
      В тех же странах Прибалтики чиновники выселяют русских, там закрывают русские школы, а эти страны – Латвию, Литву, Эстонию – принимают в НАТО. Если это не национализм, тогда это что? ЧТО?!
      У многих азербайджанцев тещи, жены, матеря, золовки являются армянками, еврейками, русскими, лезгинками. Они никогда не будут воевать за свои земли, их душа не болит за Родину, ибо они полукровки. Полукровки не имеют Родину. Нет такой нации – метисы.
      Это простонародный термин. И это совершенно естественно.
      Полукровкам безразлично, где окажется маятник, который улетит из правого угла в левый. А он уже летит.
      Был бы я на их месте, поступил бы точно так же. Не я виноват, виновата кровь.
      Представьте себе, что вы азербайджанец, но у вас жена русская.
      После работы (пусть даже вы военный) вы приходите домой, и все! Вы уже не азербайджанец! В квартире у вас царит Россия! Да, это жестоко, но это именно так!
      У меня есть друг, его мать армянка. Он хороший парень. Добрый, отзывчивый, щедрый. Часто сидит с нами, кушает, пьет, говорит о политике, может высказаться о Родине. Но это все не то, не искренне.
      У него нет нации!
      Кто он по нации? Азербайджанец? Нет! Армянин? Тоже нет! Тогда кто? Кто же он?! И кем же по нации будут его дети? Кем? Метисами?
      Это смешно, читатель.
      Нельзя, нельзя смешивать кровь с другой нацией. Даже домашняя мышь спариваются только с домашней мышью, а не с крысой. Кабан спаривается с кабанихой, а не со свиньей. Осетр спаривается только с осетриной, а не с белугой, щукой, или же акулой.
      А человек, напротив, сношается с кем попало. Азербайджанка выходит замуж за негра, азербайджанец жениться на армянке. Дескать, а что тут такого, все – де нормально. Сейчас – де, не то время.
      Сейчас – время интернационализма, космополитства, международной солидарности. Мол, национализм сегодня не поймут, не одобрят. Это не объективно.
      20 % моей земли у армян – это очень объективно! Наша честь затоптана врагами – это тоже очень объективно! Наши сестры и матеря в плену у агрессоров, их насилуют и убивают – это очень, очень объективно! А поднимать национальный вопрос в Баку – вот это уже не объективно! Мол, это не одобрит международная общественность. Как же!?
 

В ГРОБУ Я ВИДЕЛ МЕЖДУНАРОДНУЮ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ!!! Я ИХ В УПОР НЕ

 

ВИЖУ!!!

 
      Если это нехорошо, почему тогда армяне, евреи, русские, украинцы, литовцы, даже туркмены берегут свою национальную расу? Почему?
      Потому, что эти нации не такие наивные бараны, как мы – азербайджанцы!
      Покажите мне одного еврея, который женился не на еврейке!
      Покажите! Не ломайте голову, это бесполезно.
      Свобода и равенство – пустой лозунг. Люди не равны по своей природе. Можно лишь говорить о равенстве шансов, но это уже другая тема.
      Русская империя полностью уничтожила национализм в Азербайджане.
      Представители Москвы ведут себя ''объективно'', даже ''свято'', зная, что наивные азербайджанцы судят по внешности, и не поймут суть дела.
      Почему именно Россия является врагом для нас – азербайджанцев?
      Потому, что Москва – это старый враг Баку, она всегда была колонизатором, а Баку был ее вассалом. Старый враг не будет другом!
      Это аксиома!
      Не взирая на все предвзятые и не совсем честные отношения Турции с Азербайджаном, надо признать, что Турция – не враг для Баку. Она враг наших врагов, она враг России, Армении, Ирану, то есть уже для нас Турция является другом. У нас с Турцией общая религия, один язык, общие традиции и нравы. Все одно!
      Если даже турки в самый последний и критический момент нас не поддержат, но они нас и не уничтожат, не погубят, не сотрут с лица земли, в отличие от Москвы. Это надо знать!
      У азербайджанцев потеряны ясность взгляда и элементарный инстинкт самосохранения. Везде одни и те же слова: ''нам бояться нечего, кругом тишина и порядок''.
      Классовая проблема вне национальных соотношений есть фикция, ложь и удавная петля для народа. Любое нормальное общество кормится арийством и своей расой.
      Тем более, что наша раса высшая. Мы древние люди. Азыхская пещера в Физулинском районе – доказательство моих слов. Там найдены антропологические раскопки, свидетельствующие о том, что на нашей азербайджанской земле жили люди еще 300 тысяч лет назад. Чем не раса?
      Расизм – это ''ожог'' льда, точнее льдом! Пути к отступлению отрезаны!
      Расовое ядро нации надо сохранить, и это должен сделать русскоязычный азербайджанец, так как его интеллект достаточно высок.
      Беженца с оккупированного района никто не послушает, все махнут на него рукой. Но грамотный бакинец может повести народ за собой. Это факт. Тем более, что народ наш нуждается в этой национальной идее.
      Надо сохранить чистоту крови! Только она создает национальную культуру! Надо говорить не азербайджанский народ, а азербайджанская нация! Истинные патриоты знают, о чем здесь речь. Они меня поймут!
 

Да или нет!?

 
      Мало того! Если в нашем обществе и дальше будет так продолжаться, то есть, чистокровные азербайджанцы будут голодать, искать работу (в лучшем случае, работать на лакейских должностях), а в это время полукровки, тем более русские, лезгины, евреи, и даже армянки (!) будут работать, получать высокую зарплату, то:
      То через несколько столетий (а это не срок для истории), азербайджанцы исчезнут с лица Земли. Они ассимилируются!
      Как когда – то исчезли такие нации, как скифы, саки, сасаниды, сефевиды, масагеты, карфагены, вавилоняне, прусы, кавказские албанцы, атропатены, манны, удины, и другие народности.
 
      Надо наверстать то, что потеряно! Будить железную энергию!
      Внушить фанатичную веру! Запомним насильно! Культуры прошлого погибли только в результате отравления крови.
      Если вы гуляете по Баку и видите древнюю архитектуру, то вы думаете что перед вами продукты современной культуры? Нет! Это отсветы прошлого. Это проблески нашей древней античной культуры.
      Девичья башня, Моминахатун, Хан сарайы, Храм огнепоклонников, и многие другие азербайджанские памятники старинного зодчества – явное свидетельство нашей античной культуры.
      Многие сейчас говорят, что надо знать свой родной язык. Мол, ты живешь в Азербайджане, и знать местный язык ты должен. Я сужу так: знать свой родной язык необходимо, но этого не достаточно. Главное, раса и кровь.
      Мы должны бороться за голое существование нашей нации, и наш противник тот, кто мешает нации права на существование.
      Надо запретить иностранные браки. Потомство должно производить только чистокровные и здоровые азербайджанцы. Чистый и здоровый ребенок – это рай! Должны образовываться расовые комиссии, чтоб контролировать браки, кровь, людей.
      Необходимо выявить и объединить чистокровных азербайджанцев, дать им шанс, обеспечить их работой и жильем. Чистая кровь – это единственный козырь в их руках. А чем они еще смогут крыть карты врага?
      Это будет новая эпоха чистой расы! Люди чистой расы – достойны творца Аллаха! Законы для народа, а не народ для закона!
      Этой идеей можно прижать гадов – полукровок к стенке, которые пьют кровь Азербайджана, и этим самым покончить с панибратским полукровным маскарадом, который в кишках сидит.
      Нам нужна железная метла! Наш час пробил! Пора кончать!
      Как вихрь гонит прах долины и клонит пыльную траву. Многие ждут эту идею, но выдвинуть ее вперед бояться.
      Помни, читатель: когда исчезает патриотизм народа, то его давить легче. Его можно спокойно уничтожить. Патриотизм никогда не появится, пусть даже в школах первоклашки поют национальный гимн, и в Азербайджане официально перешли на латинский алфавит.
      Патриотизм основывается только на расе и крови! Только расовый вопрос может поднять военный дух народа. И это надо делать принудительно, естественно, в демократической обработке, как бы с фасадом демократии.
      Я противник зоологического индивидуализма азербайджанцев. Это более чем разнузданно. Но патриотизм не возможен, когда расовый вопрос выведен за скобки. Только чистокровный азербайджанец поймет и прочувствует свою Родину.
      Если у азербайджанца жена русская, мать армянка, или теща еврейка
      – то его песенка спета! Он просто жилец, обыватель, для него нет слова – РОДИНА!
      Там где пиво дешевле, там для него и Родина. Я говорю это серьезно!
      Это не варварство, ну а если это противоречит общечеловеческой морали, то мне на это наплевать!
      Мы проиграли войну! Нам ли думать о морали?!
      Тем более, что это поражение не военное, а политическое. Кто виновен в войне? Не армия, нет! Только Москва, и наши политики, подкупленные Москвой. Это не военное, а политическое поражение. Мы хорошо воевали.
      Если бы сейчас удалось раскрыть бесчисленные азербайджанские могилы в Карабахе, аллею Шехидов, оттуда восстали бы окровавленные тела десятков тысяч лучших сынов Азербайджана, павших жертвой бессовестных политиков нашей страны.
      Когда перед глазами твоими проходит бесчисленная масса калек и инвалидов, когда вспоминаешь вечный позор – то это вина бессовестных карьеристов. Это мошенники и сволочи! Для чего тогда существуют в словаре эти слова, если не для них. Любой гомосексуалист по сравнению с ними – человек чести.
 

КРОВЬ И РАСА! РАСА И КРОВЬ! КРОВЬ ДОЛЖНА БЫТЬ ЧИСТОЙ

 
      АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ!!!!! Помните: грех против крови – самый страшный грех! Главное, вопрос о крови! Кровь и мозг – братья!
      Это не мои слова, это истина, которую я заметил, увидел. Будто есть много политических идей, но я ненормальный – выбрал самую плохую. Других идей в политике не бывает!
      Некоторые ''умные'' азербайджанцы могут назвать это пещерным национализмом. Мол, это плохо, не цивильно. Я им отвечу, что иного национализма, кроме пещерного – НЕ БЫВАЕТ!!!
      Тогда выходит, что Отто Бисмарк, Адольф Гитлер, Дуче Муссолини,
      Вейцман, Герберт Спенсер, Ататюрк, сионские мудрецы и многие умы были идиотами? Все они были националистами, и принимали ее буквально, а не расплывчато.
      Это тоже самое, что хотите выпить вы сок яблочный, именно яблочный, и никакой другой. А в этот сок добавляют абрикос и вишню.
      Тогда это будет коктейль, или сироп, но не то, что вы хотели.
 

ВСЕ ДОЛЖНО БЫТЬ КОНКРЕТНО, А НЕ ТУМАННО, ПОЛОВИНЧАТО!

 
      Только национально – расовая идея, кроме ее не было идей на свете!
      Я пойду до конца! До пороховой точки!
 
      И что самое главное, нам нужен диктат! Нам нужна личность!
      Исконно человечество – это личность и семья. Но не государство.
      Человек не знает что такое государство. Ему это не надо! Государство
      – это искусственное политическое устройство, иногда военное.
      Соберите в одной комнате 100 дураков, и ни одной умной мысли вы не услышите. Объедините 100 трусов в один круг, и ни одного смелого жеста вы не увидите.
      Только личность, сила личности и бесповоротное ему подчинение может привести к триумфу!
      Главное – это понять! Дальше уже понимать не надо, все образуется само.
      Москве выгодно уничтожение роли личности. Ей выгодно
      ''большинство''.
      Главное же – идеал одного человека!
      Развитие пещерных людей началось с одного человека. С первого! Он был пионером. Он подал идею, и ее поддержали все остальные. Потом это стали называть инстинктом. Будто оружие, технику, автомобили изобрели массы: Это делали личности!
      Чем больше общество соглашается с этим, идет навстречу этой догме, тем самым успех будет быстрее. Масса должна подчиняться личности! В природе это так. В стае должен быть вожак. На земле нет равенства, об этом надо говорить вслух. И в Армии и в политике все делают личности. Идея идет сверху вниз, а ответственность и поддержка снизу вверх. Это естественный природный принцип.
 
      …
 
      И я начал писать тезисы, политические статьи и трактаты. Отмечал пункты, мысли, фразы. Старался охватить все контуры политических вопросов. С энергией, торопливостью и фанатизмом работала моя мысль на пользу дела национализма. Я стал кружиться в этом водовороте.
      Мои статьи печатались в газетах, журналах. Они вызвали широкие отклики. Меня знали, читали, слушали. Я понял, что это очередной порыв, импульс. Я понял, что заново открылся шлюз в моем сердце, и на это реагировать не нужно. Но я хотел реагировать. Ведь я азербайджанец!
      Я не давал окончательно заснуть своим мыслям от убаюкивающей ежедневной серости.
      Я костьми лягу, но эту идею я претворю в жизнь! В моей душе возрождалась новая национальная весна! Как можно быть счастливым вне нации?! Иного выбора нет! Мы должны преодолеть комплекс побежденной нации!
      Проституция и наркомания были, есть, и так же будут, как я надеюсь, будет и национализм. Полукровкам этого не понять.
      Среди чистокровных азербайджанцев тоже есть скептики, которые равнодушны к национализму. У них хоть и кровь чиста, но мозг отравлен. Или же они подкуплены. Иного варианта нет!
      Люди с двоящимися, троящимися мыслями обречены еще долго брести в потемках, шарахаясь то вправо, то влево. Ибо многие из низ воспитаны в системе социализма. Кадры КПСС уже много лет сидят в верхах.
      Принцип бывших коммунистов таков: Аллаха нет, и все дозволено.
      Надо выделиться от остальных ''политиков'' не общим выраженьем. Я не могу стоять в очереди за огромным куском пирога, чтобы через много лет мне подбросили (если еще подбросят) объедки со стола.
 

У МЕНЯ НЕТ ВРЕМЕНИ НА МЕДЛЕННЫЕ ТАНЦЫ!!!!!!

 
      Я понял, что писать книги и этим просвещать свой народ – гиблое дело. Народ надо вести за собой насильно, брать его за шкирку, и вперед! Толпа – это не тот организм, где как говорят, можно только языком.
      Хотя, надо уважать силу слова. Слово может вызвать вулкан в сердцах людей. Одно во время сказанное слово, более эффективно, чем тысячи написанных книг.
      Такой гений как Сократ, не написал ни одной книги. Каждая его фраза – это целая энциклопедия.
      Оратора заметят сразу, а писатель обречен на забвение, пусть даже он хороший писака. Ни один писатель не видел своих читателей. Он не знает их в лицо. Но оратор видит свою аудиторию постоянно, и держит ее под контролем.
      В тот же период меня вызвали в одно общество выступить с докладом. Собралось в клубе человек 100, не меньше. В повестку дня включили национальный вопрос.
      Я встал, и громко начал говорить. Все завораженно слушали, удержать меня было невозможно. Кричал, махал кулаками, эмоционально жестикулировал. Я очнулся, когда услышал град оваций. Они заставили меня остановиться. Эффект превзошел ожидания. Я понял, что я – оратор.
      Потом в одном из горных районов я побывал – в Губе. Этот момент я особо хотел бы подчеркнуть. Там, в одном горном селе, я понял, что необходимо жертвовать собой, если хочешь чего-то добиться. Я поближе познакомился с сельской жизнью, с их бытом.
      Частно – хозяйственный сектор в районах Азербайджана сократился до минимума. Хозяйственное значение индивидуальных крестьян, кустарей и ремесленников упало неизмеримо ниже, чем их численность.
      Я не хочу здесь с натяжкой приводить цифры, проценты – это будет арифметикой.
      Короче говоря, поехал туда я отдохнуть, разменял 200 долларов США на мелкие купюры: 10 и 50 тысяч манат.
      Прогуливаясь по деревне, и беседуя с крестьянами, я домой к ним заходил, знакомился с их хозяйством, что они едят, где спят они, и пр. И выходя из их избы, я ставил им на стол 50 тысяч манат. Они, стуча глазами, не могли взять в толк, чтобы значило бы это? Мол, откуда пришел этот миротворец? Я за два дня потратил там 150 долларов. Раздавал деньги налево – направо.
      И ты знаешь, читатель – я собрал там электорат (хоть не люблю я это слово). Меня стали боготворить, молиться на меня. Пошла молва, я стал набирать очки. В общем, ни в этом дело. Я убежал оттуда.
      Прозондировал почву, пощупал народ, и в Баку вернулся.
      Я почувствовал вкус к политике, к чему-то более серьезному, чем литература. То что, лед тронулся – это был факт. Моя жизнь радикально изменилась.
      Вот такие мысли посетили меня в тот период. Я знал – это бес, очередной порыв, но не хотел сдерживаться.
      Во первых, торопиться с этой идеей не собирался. Для этого нужно, чтобы в Азербайджане созрела революционная ситуация. Должен быть кризис власти. Его пока нет. Здесь тихо и спокойно. А потом, надо подковывать свои знания четко, чтобы иметь ясную цель.
      Я чувствовал приближающую бурю. Напряжение в сердце росло. Сумею ли я претворить в жизнь свои политические взгляды? Хватит ли сил?
      Политическое будущее сулило много заманчивого.
      Я долго думал, опять не спал ночами. Курил, пил, эмоционально обсуждал с товарищами этот момент. Иногда мы неистово спорили. Но в целом, они меня подбадривали и поддерживали.
 
      И вдруг я увидел на улице своего родственника. Он был супругом моей двоюродной сестры. Богатый бизнесмен. Зовут его Эмиль. Он знал о моих политических планах, убеждениях, спорил со мной, дискуссировал. Был уверен в тщете моих реформаторских усилий и немного боялся за меня. Увидев меня, Эмиль подошел ко мне, и как ясновидящий, посмотрев мне в глаза, сказал:
      – Я знаю, что за мысли мучают тебя. Но пойми ты наконец, что политикой надо заниматься тем, кто зол на государство, кто ущемлен, ущербен. Ленин мстил за брата, Александра, поэтому и сделал революцию. Но ты то куда прешь?
      – Но я не иду против правительства. Я поднимаю воинственный дух народа! Какое дело мне до Президента: Энвер Ходжа – бывший Президент
      Албании – уцелел в середине 50 годов только потому, что он объявил войну не социализму, не марксизму-ленинизму, а непосредственно
      Хрущеву. Я за Гейдар Алиева, я за его политику. Это вернейший путь!
      Правительство меня не тронет. Они даже не поймут в чем дело. Ведь это ново в нашем обществе. Ведь я же за Гейдара! И за Ильхама тоже.
      Но у меня своя идея, в которой нуждаются и они сами.
      Любая власть нуждается в сильной оппозиции. Запад тоже в этом нуждается. Хорошая оппозиция – это хороший козырь, товар в руках политиков. И тем более, что я не планирую быть оппозиционером. У меня будет про правительственная партия, но своей серьезной миссией.
      Повторяю, что у меня идея!
      – Слышь, идейный! Сам знай, что хочешь делай. Народ наш не готов к такой идее. Его дух воинственный умер, его не оживить пока. Возможно это все пока.
      – А что же нужно для поднятия духа? Национальная идея есть, она не умерла. Она лишь в усыплении. Пробудить ее настало время!
      – Ты не в силах это сделать.
      – Зачем? Причина в чем?!
      – Наш народ загнан в тупик. Он разочарован. Ты создашь бунт, и это будет бунтом на коленях. Сегодня время пены, запомни это.
      – Да слушай, я против баррикадных боев. Надо создать новый тип мышления, вот и все. Государство – это семья, и ее нельзя отменить, ее надо заменить. Это не экспериментальная идея, все довольно серьезно. Идея еще жива сегодня, а завтра нет.
      – ? – ответил он.
      – А может быть, время еще не то? Или что еще?
      – Время говоришь: Не знаю даже сам. Один теракт достаточный, чтоб люди поднялись. Беднота и нищета скажут свое слово тоже. Да много тут причин. Во время смуты твою идею будет легче претворить. Вот тогда эта идея не будет выглядеть абсурдной. А так, пока, мне пора
      (смотрит на часы) Не горюй, Че Ге Варе.
 
      Задумчиво я брел по улочкам пустынным, блуждая взглядом по сторонам. Ветер ныл, как ребенок. Слова Эмиля не вдохновили меня.
      Вошел в ''Бистро'', заказал водки граммов 200, и стоя залпом выпил.
      Задумался, сигаретку зажег, думал, думал…
      Дальнейший ход своих мыслей я впоследствии пробовал объяснить, но так и не смог. Скорее всего, какая то необъяснимая сила завела меня домой к Эмилю.
      Зашел домой к ним, а его нет. Открыла дверь его жена, моя сестра двоюродная.
      – Проходи, его нет, он придет поздно. К утру. Работа у него такая, сам знаешь не хуже меня. Да заходи, стесняешься что – ли?
      Мы сидели вдвоем в гостиной, пили чай. Дети посапывали в спальне.
      Было уже поздно, около 11 вечера. Она меня возбуждала своим видом, и нравилась она мне давно. Я на нее давно горбатился, она была у меня на заметке не первый год.
      По большому счету, у меня в тот вечер таких мыслей то особых не было. Но она сама подошла ко мне, и лихорадочно дыша, стала расстегивать меня.
      По сердцу пламень пробежал, вскипела кровь моя.
      – Не надо, что ты, дети здесь:.
      – Да ладно Эльчин (целуя меня), не боись. Эмиль об этом не узнает
      (шепотом) – ослепила в улыбке снег зубов.
      Я подняв ей ноги ввысь, входил в нее с огромной силой. Она заныла, а я зажал ей рот ладонью.
      – Да тише ты, проснуться дети – шептал я ей.
      Но бесполезно. Она рыдала почти как скрипка в руках маэстро. На передок все бабы слабы. Потом она села на меня (поза наездница), и стала обрывисто говорить:
      – Эльчин, политика не для тебя. Оф: так: я знаю все:.Оооо:Эмиль сказал мне!:Но ты пойми,:сейчас не время:.ты маленько опоздал:но ты не огорчайся:ох:.научи своего сына политике:(надавливая на меня всем своим корпусом): Время терпит:ох:.. уф:..Не торопись с идеей этой:.ой:.она только родилась:.Изменения должны быть плавными, не нарушая преемственности, сходные ''современной демократии'':..ай:.как хорошо:..оф:..
      Она плотно сидела на мне, и интенсивно насиловала меня. Была мокрая, сильно вспотела, ее пот капал на меня, я даже не мог толком врубиться в ее слова.
      – Научи, говорю сыновей своих:Они умные:все в отца видимо:.идею свою политическую объясни им толком. Возможно, когда они будут взрослее, вот тогда будет реально это претворить:.А сейчас рано еще:.Это еще непродуманное решение: оно принято второпях:.ой:.я с ума схожу:оф:..Голова будет болеть у тебя:.А!… твоя идея хороша:.
      Это тебе сверху дано (с одышками):.Да, но:.Но она не умрет:.она только родилась:.не форсируй события:Это реальная идея:..Оф:. вот тебе,: получай:..
      Последние слова она сказала мне в ухо, наклонившись. Волосы распустились на лицо мне. Приятно запахло духами ''Шанель''. Я попытался ей возразить, она закрыла мой рот рукою:
      – Молчи:.Ой:.молчи говорю:ай..ай:не скупись:.прибереги к финалу силы:.если не ты:никто не сделает это:никто не займется тут национализмом:.Должны явиться перемены:.еще не время тебе сойти со сцены:.ой:мама:стой за кулисами пока:таков закон, играешь до конца:.мама:.ты что со мной делаешь:ааай!!!!…
      Наши губы слились в поцелуях, и жала языков стали плести пути к блаженству.
 
      – Мама, я какать хочу!
      Рядом с нами стоял ее 5 летний сын. Он был сонный, глаза протирал. Тем более было темно в комнате.
      Я впервые столкнулся с хитростью женщины. Она укрыла своими длинными локонами мое лицо, и сын ее подумал, что я его отец – Эмиль.
      – А что это вы с папой тут делаете?
      Она тут же ответила.
      – Я ему делаю массаж, а ты иди, я сейчас приду (при этом еще сильнее налегая на мое тело, чтобы его не видно было. Мне было больно терпеть такую массу на себе).
      Облом был, конечно, дикий, не помню, как я выбежал оттуда. Гулял я долго, до утра.
      Мне стало стыдно за себя, и первым долгом за ее сына. Ведь на месте этого малыша потенциально мог бы быть любой пацан, в том числе и мой тоже. Кто от этого застрахован? Чем виновен этот малыш, что на его глазах чужой дядя (а он чужой, как ни крути, все равно чужой) спит с его мамой.
      Мурашки пробежали по коже моей, не по себе как-то стало.
      Двоюродная сестра моя противна мне была отныне. Ведь как можно, как так могло случиться? Ведь это же дитя твое! Какая же ты мать после этого, если ты перед сыном своим изменяешь мужу, своему супругу, причем супругу хорошему, который души не чает в детях своих. И деньги он зарабатывает не мало. По крайней мере, он раза в 20 богаче чем я, и позволяет он себе то (в плане финансов), чего мне и не снилось.
      Представляете, если бы он не был бы так богат, как она ему изменяла бы: :
 
      Потом я стал утихать, затухать. Наступила пора утомления моего собственного национального духа, утратившего в себя веру. Я начал отшатываться от нее. Метался, колебался.
      Вернее, моя политическая идея стала таять, рушится.
      Ужасная разница была в том, что между моими писанинами, выступлениями перед публикой и основным политическим движением существовала огромная пропасть. Только полоумный слепец не заметил бы ее. А растрачивать себя на второстепенное я не хотел.
      Я начал думать: а что если экономическая и политическая стабильность в Азербайджане протянет долго. Что тогда? Кому нужна моя идея? Кто меня поддержит? Идею могут поддержать только в случае крайней необходимости. Когда в обществе творится хаос и бардак, кругом обиды и страх, в правительстве кризис, власть дрогнула; только тогда народ начнет думать, как же выбраться из этой ситуации?
      И вот тогда самый раз выйти на арену как националист.
      Выбрать классового врага в лице чужого государства, и повести толпу за собой, как Данко вырвав сердце, осветил народу путь.
      Но когда тихо и мирно, все подымут на смех любое проявление политической новизны. Пусть даже это новинка полезна для нации. Все надо делать своевременно. Ложка хороша к обеду. Если даже национализм сейчас здесь нужен, то время это еще не поспело, и выдвинуть вперед этот вопрос еще рано.
      И к тому же, эта идея только родилась, ее впоследствии можно внушить более молодым, когда они вырастут. Может тогда в Баку будет ужасно неспокойно, и будет реальнее для выхода на сцену.
      Бездушной толпе это не объяснишь. Толпе вообще ничего не надо объяснять. Им нужна ярость, страсть, истерия. Люди ждут команду, призыв. Народу нужно чувство, а не разъяснение мировой политики или своей партийной платформы, как это делают почти все политики
      Азербайджана.
      Хуже всего быть мишенью в тире с плохими стрелками.
      Значит, опять я ошибся, прогадал со временем. Опоздал, или еще слишком рано?
      Но ничего, слава Аллаху, пока в Баку спокойно. В любом случае, эта идея у меня в кармане. Она моя! И если время подойдет лет через
      10, а может и 15, то я смогу привить идею молодым политикам, хотя бы даже сыну своему.
      Я не боюсь писать об этом открыто, ибо знаю, что украсть идею невозможно. Ее можно понять, это максимум, но ее еще надо претворить в жизнь. Знать мало, надо еще уметь!
      Поднимая национальный вопрос, следует учитывать, что он требует полной отдачи до полной гибели безо всяких дверей с надписью
      ''Запасной выход''. Этот вопрос требует гарантий, что если загремит он, загремишь и ты.
      Мне нужны единомышленники. Где они? Каждый человек по жизни выбирает путь, и достойных так немного. А я пойду путем Хайяма: пусть буду я один, чем с кем-то, как нибудь.
      Пока тут тихо и спокойно. Я окружен счастливою семьей. У меня скромный уют, свой стол, свой уголок, где мирный ангел обитает.
      Я подумал, так пусть же будет хорошо всем, пусть все улыбаются, смеются, работают, тихо -спокойно живут, нежели в обществе будет страх, и я вновь прыгну в неизвестность. Надоело мне, клянусь тебе – читатель.
      Хочу спокойствия и мира. Хотя:не знаю даже толком, что хочу от жизни я. И все – таки, однако:Идея не плоха! Не хотел я совершать
      ''политическое самоубийство''.
 

Я АЗЕРБАЙДЖАНЕЦ!!!!

 
      Нельзя быть счастливым, минуя национальный вопрос! С этим надо что-то делать! Надо разобраться с расой и кровью!
 
      Волновались в отваге мои мысли, и в воображении моем корабль плыл. Бригантина. Паруса надулись, армада двинулась вперед. Плыву.
      Куда ж мне плыть?
 
      :
 
      Долго бродил я по городу. Размышлял, громко вслух разговаривал сам с собой. Прохожие замечали это, и мне порой бывало стыдно. Я отворачивался, скрывал лицо, дабы остаться незамеченным для них.
      Неожиданно, совершенно случайно я встретил на улице старого – старого товарища, с которым мы обкуривались, курили анашу, лет, по меньшей мере, 17 тому назад. Как сейчас помню, мы сидели в беседке, украдкой он забивал, ''колбасил'' коноплей папиросу, потом, передавая друг другу готовый патрон, жадно затягивались: Все это пронеслось перед глазами.
      Он был такой же, не изменился. Кажется, и сейчас этим занимался.
      Но я то был другой!
      Для меня анаша покрылась ржавчиной старины. Посмотрев на меня, он воскликнул:
      – Неужто ты? Как ты изменился, Эльчин! Э! Какие у меня могут быть дела? Все так же, там же. Я слышал, ты работал в органах:А, уже уволился.:Ясно:.Слышь, а у тя немного денег не будет? Под зарез нужно! Дочка у меня болеет, лекарство нужно купить. А? Да сколько сможешь. Вот спасибо, я верну. Да нет, верну, ты что. Ты мне свои координаты не оставишь? А, ну как хочешь.
      Мы распрощавшись, разошлись.
 
      Через неделю – другую я пошел на эстакаду. Она находиться на 20 участке (пос. Баилово).
      Там я стал свидетелем одной сцены, которая потрясла меня. В тот день был страшный ветер. На море норд, штормило дико. Холод жуткий, неприятный. Хорошо, что я пропустил перед этим граммов 150 водки.
      Тело грелось изнутри. Без этого я вообще продрог бы.
      Я вышел на середину размокшей от волн эстакады. Кругом ни души.
      Атмосфера была демоническая. Ветер, гроза, волны поднимались на 30 метров высотой, и несколько секунд не падали. Море гневно бурлило, вздувалось и ревело. Погода свирепствовала. Как будто небеса рвались в бой.
      Ветер сотрясал железные канаты эстакады, ее прутья и арматуру.
      Звук и грохот стоял невыносимый. Я укутался потеплее в пальто.
      И вдруг я заметил одного старика. Ему было лет 70, не меньше. Он был очень высокий, даже длинный. Рост выше двух метров. Лицо было русское. И оно было ужасным. Клыки виднелись изо рта. Русые волосы, светлый, плечистый.
      Это чисто визуально. Не азербайджанец – это точно. Меня он, кажется, тоже заметил (не мог не заметить с таким ростом), но не придал значения.
      Он стоял в длинном плаще с капюшоном на голове. Укрываясь от ветра, я наблюдал за ним. Он был как божья гроза, поднял руки кверху, как дирижер оркестра, и стал кричать в небо:
      – Давай, буря, давай милая!!! Греми гром посильнее! Где мой приговор?! Давай, давай! Сильнее!
      После его слов (как по заказу) грянул сильный гром. Я даже испугался. Вздрогнул, как под топором. Ни дьявол ли это? А он продолжал, как актер на сцене.
      – Греми сука! Буянь гроза! Буря – давай шуми! Я хочу тебя услышать! Шторми! Переверни все корабли к ебаной матери!
      И опять после его слов грянул гром, сверкнула молния. Небо осветилось ярким пламенем. Волны поднялись еще выше. Пена разъяренной воды омывала эстакаду.
      – Еще! Сильнее! Бушуй!!!
      Мне стало страшно. Я оглянулся по сторонам. Сцена удручающая.
      Кроме нас двоих, на эстакаде никого. Гром, ветер, шторм, брызги волн, дождь, холод, короче говоря, мерзость. Злые волны кидались на эстакаду.
      Даже чайки не летали. Я вспомнил картину ''девятый вал''. Ноги стали подкачиваться, я стал направляться в сторону города. Последний раз он крикнул:
      – Спасибо, что я еще слышим здесь, на Земле!
      Сойдя с эстакады на мокрую от дождя глину, повернулся в сторону старика, но его уже там не было. Странно это, нырнул в воду что ли?
      Загадкой для меня осталось. ::.
 
      Эти мысли не для сухих умов, читатель. Где нет нутра, там не поможешь потом. Цена таким усильям баксов пять, не больше.
 
      Через некоторое время я обернулся и увидел громадную толпу, идущую за мной. Тогда первый, которого я видел, войдя в город, сказал мне -
      ''Куда вы идете? Разве вы не знаете, что вы уже давно умерли''.
      В.Гюго.
 
      Эта книга вдоль и поперек состоит из двух составных понятий: власть и вербовка.
      Они взаимосвязаны между собой тонкой нитью. Власть вербует подчиненных, подчиненные вербуют власть. Так было всегда, и будет так отныне вечно.
      Очень давно я был свидетелем двух сцен.
      Мастер чинил велосипед перед своим гаражом. Я внимательно смотрел. Крутилось колесо велосипеда, а я наблюдал за движением шаров внутри колеса. Колесо медленно поднималось наверх, увлекая за собою наверх маленькие шары. Потом колесо крутилось вниз. Шары, соответственно тоже падали вниз. Некоторым шарам удавалось оставаться наверху. Но и они после очередного оборота колеса с треском сыпались вниз. Верхом становилось то, что было низом. И так далее. Шары прыгали вверх – прыгали вниз. Никакой шар наверху или внизу долго не оставался. Это и есть теория переворота.
      Это все о власти.
 
      Теперь вторая сцена. На даче в старой комнате я заметил, как муха попала в глубокую паутину, истерично билась, хотела выпутаться, но не могла. К ней медленно и грозно двигался большой паук, хозяин паутины. Он ее замотал, обложил со всех сторон, а потом сожрал со смаком. Это о вербовке.
      Все это бесценная правда, без помпезной риторики.
      Я часто спрашивал самих чиновников: ''что чувствует, что ощущает чиновник с точки зрения психологии, когда он у власти, на должности
      '', они все отвечали одинаково; Эльчин, поверь, что чиновники никогда не живут в свое удовольствие, они не отдыхают.
      Да, они зарабатывают огромные деньги, они имеют большое влияние, связи. Это есть, да. Но это не отдых. На самом деле отдыхают, и даже кайфуют их семьи, т.е., их жены, дети, родственники.
      А сами они боятся всего, даже своей тени. Чиновник вздрагивает почти при любом телефонном звонке, особенно, когда он уязвим. А уязвимы почти все.
      Но в тоже время в Азербайджане чиновник-это царь и бог, он всегда прав. Перед ним даже пилигрим, епископ или 5-ти летний ребенок будут в полном дерьме, так как он ЧИНОВНИК.
      Народ (и не только черная толпа) всегда будет слушать какого-то министра, нежели академика, несмотря на то, что министр свой министерский портфель купил за доллары, а у академика светлая голова, он может просветить, чему-то научить. Но это не важно, ибо этот академик сегодня беден'' – из их слов.
 
      То, что вы сейчас прочитали, и еще прочтете ниже, не является каким-то доказательством или опровержением теории власти. Возможно, это мой новый взгляд на данный предмет.
      Я не стремлюсь этими записями обидеть людей, особенно чиновников.
      В любом случае власть надо уважать, ей надо верить и дать шанс.
      Оппонирование любому правительству имеет нулевое значение.
      Я не люблю оппозицию, тем более, азербайджанскую. Это общественные паразиты, которые выползли из старых щелей государственного здания, и они хотят создать себе карьеру на крови народа. Они ее уже создали.
      В Азербайджане, оппозиционные партии истощены, они несерьезные.
      Бегают, тявкают, изображая из себя оппозицию. Из них политик, как из дерьма пуля.
      Им нечего сказать народу. В принципе, представители власти от них далеко не ушли. Им тоже нечего сказать. Ни один политик Азербайджана не отвечает даже минимуму требований.
      Что требуют правители? Вот их требования: лишь бы человек был политическим нулем, был бы ''безопасен'' в плане политики, был бы далек от криминала, платил бы налоги, ''шапки'', и пр. Если это так, то это истинный гражданин. Какой стыд!
      Раса и единокровность вообще не рассматривается. Напротив, одна подпись и все! Чуваш или африканский мулат становиться азербайджанцем! То, что не могут сделать Боги, спокойно делает чиновник.
      Вот слова властей: ''ни пяди чужой земли не хотим, но не уступим ни вершка и своей земли''. Прекрасно! Какая легкомысленная болтовня!
      Как будто дело идет о простом столкновении из-за кусков земли, а не о национальной борьбе двух непримиримых социальных систем.
      Власть притупляет национальное острие народа, опошляет его. Она неслыханно искажает национализм. У нее на словах – национализм и война! А на деле – интернационализм.
      Что мы сейчас имеем!? Что?! Чувство ложной гордости, пустое самомнение, обильное любезничание, мягкие ультиматумы. И все! Срам!
      Происходит постепенное разазербайджанизирование, размагничивание нации!
      Куда ни глянь – везде политические трупы и государственные глупцы.
 
      Осталась одна бумага – доктрины, конвенции и пр. макулатура.
      Гуманность и трусость – разные вещи.
      Государство – это не ведение хозяйства, не развитие экономики.
      Тем более, что развитая экономика – приманка для врага. Никто экономику не боится, пусть даже она – ''супер'' экономика. В любом случае война неизбежна. Если наша земля у врага, то вывод правильный
      – надо ее забрать!
      Государство – это сила, координирующая интересы людей, чтобы они не съели друг друга. Государство возникает там, где есть внешние классовые противоречия. Если их нет, то и государства нет!
      Государство – орган классового господства, орган внешнего (не внутреннего) угнетения одного класса другим, который узаконивает, упорядочивает эти угнетения.
      Государство – это комплекс физически и духовно равных людей, ставящих задачу уже лучше продолжить свой род и достигнуть целей, предназначенных ему сердцем. Иначе – смерть!
      Хотите вы того, иль нет, но надо знать, что нельзя служить двум господам. А Азербайджан служит всем. Оказывается, у него все друзья, кроме Армении. Россия, США, Турция, Пакистан, Иран, Израиль, Корея,
      КНДР – абсолютно все страны являются близкими для Баку. А вот
      Армения – враг. Потрясающе!
 

НАДО ОПРЕДЕЛИТЬСЯ!!!! ИЛИ – ИЛИ!!!! КТО – ТО ДОЛЖЕН БЫТЬ ВРАГОМ,

 

И ЭТОТ ВРАГ – ОДНА РОССИЯ! СВЯЗЬ С МОСКВОЙ – ПОТЕРЯ ВРЕМЕНИ!

 
      90% азербайджанских политиков борются за парламентские кресла.
      Парламент – это недоразумение. Как можно годами в одинаковом составе решать разные вопросы. Депутаты сражаются только за кресла. Это их потолок. Никто из них не хочет чему – то учиться. Нет малейшей дозы желания. Никто из них открыто не скажет – ''вот я не понимаю этого вопроса''. Но и это ни к чему не привело бы.
      Настоящий парламент – это улицы! На улицы люди приходят послушать оратора, а в Милли Меджлисе – депутаты получают деньги. Это разные вещи!
 
      Не хочу я оскорблять кого-то. Я и так в своей жизни наогорчал многих. Особенно в период моей работы в КГБ.
      Не скрою, после увольнения из КГБ, когда я вдруг ''проснулся'', некоторое время мне в голову подкрадывалась мысль. Я сам себя спрашивал: 'может, ты напрасно уволился из органов?''
      Много было ответов на мой же собственный вопрос. Теперь я точно отвечу: не знаю!
      Мне говорили, что зря я ушел из органов. Раньше это меня злило, не понимал я их ограниченность. Уже потом я понял, что они частично правы были.
      Возможно, они это говорили неосознанно, не понимая суть. Но какая разница? Не все ли равно, как они это сказали. Главное то, что в их словах была истина. И они это понимали! Просто не могли сделать это понятным для окружающих, то есть для меня.
      В этом и вся разница между большим и маленьким человеком. Первый понимает и умело объясняет всем то, что понял сам. Другой же, если даже поймет что-то в жизни, то не сможет его объяснить своим ближним. Он как собака, понимает, но не может говорить, только лает.
      И все же истина есть, она существует. Не может такого быть, что все в мире совершается просто так.
      Меня интересует не сам мир, а мое место в этом мире. Оно меня очень интересует. Оно есть, и я его должен найти.
      Когда я прохожу по шумным улицам, порой я хочу радостно приветствовать всех прохожих. Ведь мы же пока живем, мы не мертвы.
      Мы живем!!! После смерти не будет такой возможности обнять и целовать живых людей.
      Даже если кто-то случайно наступит мне на ногу, и мне будет больно – я улыбнусь ему, нисколько не обижусь. Прощения попросить от него я не потребую.
      Все мы завтра умрем, но жизнь победит. Надо любить жизнь. Хотя бы в полсердца.
      Моя цель расти. Расти над собой, над своим разумом, расти постоянно, и дорасти до понимания смысла самой жизни. Все остальное мелочь. Хотя я уже догадываюсь, что смысл жизни – в ее смерти. Точно не знаю, какая она – смерть? Но я верю в загробную жизнь. Я примерно догадываюсь, какая бывает смерть.
      Многие из нас не знают, какое на вкус мясо тюленя, или вороны. Но все мы инстинктивно догадываемся, интуитивно знаем, какое оно. Так же и смерть. Мы не знаем, что это такое. Но догадываемся, предвкушаем.
      Смерть не знает, кто перед ней, чиновник или носильщик с вокзала.
      Недавно я встретил на улице своего бывшего коллегу, которого с позором вышвырнули из КГБ. Даже собаку так не выгоняют из дома, как выгнали его. Взяли за шиворот и пинком в зад выбросили из здания КГБ на проспект Парламента, как прокаженного больного.
      Я же уволился из рядов КГБ добровольно. Вышел оттуда, так сказать, на белом коне, достойно.
      Так вот в трудовой книжке этого не пишут: достойно ты ушел из органов, или тебя вытурили оттуда. В документациях этот момент не отражается. Процесс работы моего бывшего коллеги отмечен в трудовой книжке, как б/с – то есть, бывший сотрудник. Все!
      Не важно, тебя ушли, или ты сам ушел! Так же в трудовой книжке отмечена и моя деятельность, как – б/с. Без разницы – кем ты был: героем разведки или прапорщиком хозяйственного управления.
      Со смертью дела обстоят не иначе как с трудовой книжкой. Не важно как ты жил, что делал. Баклуши бил, работал, занимался наукой, воровал – не суть. Там все равны. Вместо б/с будет б/ч, то есть, бывший человек. Для смерти санов нет.
      Многое в жизни бессмысленно, очень многое. Но не все. Именно многое.
      Работник азербайджанской таможни, будучи студентом Университета, упорно изучал предмет исторического материализма, научного коммунизма и квантовой механики. Сдавал экзамены, зачеты, получал оценки, радовался, огорчался. Теперь вопрос: зачем ему нужны были эти знания? Зачем? Где он их применит? В таможне?!
      Значит, он эти знания получил зря. Так же и в жизни. Многое мы видим зря, и нам это не будет нужно там, в преисподние. Мы радуемся солнцу, думая, что оно светит для нас. Как это глупо!
      И все же есть кнопка в жизни. ЕСТЬ! Ее надо найти.
      Земля и жизнь, религия и любовь, доброта и всякие ценности. Все это, первая ступень, первый этап, как говорится, первый этаж высотного здания. В жизни еще есть много этажей и дорог. Еще много в жизни будет поломанных гитар и струн. Что тебя ждет, читатель: Мне тебя жаль.
      Сильный человек всегда идет дальше, вперед: ТУДА!!!
      А то, какая разница между нами и пещерными людьми, ведь они тоже всегда любили, верили, плодились, имели разные ценности.
      Мы должны отличаться от пещерных людей не только мобильными телефонами и роскошными иномарками.
      Я стремлюсь к далекому огню. Возможно, я споткнусь в дороге, и сам себя не догоню, ибо дух мой будет далеко впереди. Смысл жизни как в смерти, так же и в ее счастье. А оно зарыто глубоко. Оно видно. Просто – на просто, копать и бурить не охота. Мы хотим все готовое.
      Мы не хотим бороться за результат, мы желаем этот результат получить бесплатно. Так не бывает!
      Мир знает, что ему нужно, но не дает себе труда высказаться и сообщить об этом человеку. Миру нет дела до него, он свое все равно получит. Не от тебя, так от другого. Какая разница?
      Я помню телевизионную передачу по ''АНС'', где бывший
      Ген.прокурор Али Омаров заявил, что он уже 10 лет сидит без работы и просит, даже вымаливает у правительства какую нибудь работу для него.
      Вот, пожалуйста, этот человек работал на высоких постах, имел немало денег, связи, чтобы быть независимым, как все нормальные люди.
      А сейчас он стал еще более зависимый от правительства, от руководства.
      Он напоминает ребенка, у которого отняли любимую игрушку, и сейчас он плачет и требует ее обратно. Даже не смешно.
      Я привел этот персонаж не потому, что я настроен против него конкретно. Отнюдь. Ради Бога: Я его вообще не знаю. Бог миловал.
      Просто таких людей, ''бывших'', которые думают так узко, так плоско, очень много.
      Я хочу лишь сказать, чтобы так вот думать, т.е. никак не думать, достаточно иметь голову с размером в орех, или в яблоко.
      Зачем им голова нормальных человеческих размеров? Все равно же они не применят свой мозг.
      Это то же самое, что с огромной сумкой пойти на базар и купить там спичечный коробок, один только коробок. Всего лишь.
      Спички можно держать и в руках, совершенно не обязательно при этом иметь большую сумку.
      Это взаимосвязано и с тем, что общество утрачивает честь и благородство, и начинает жить пустяками.
 
      ''Когда заря была уже светла, а ты дремал душой:.'' Данте ''Божественная комедия''
 

Эльчин ГАСАНОВ – Самиру Касумову

 

САЛАМ

 
      Предлагаю тебе то, что не соответствует тому, чем я тебе обязан на самом деле. И ты это знаешь.
      Ты мне всегда советовал, делать, или не делать то или это. И твой совет я не забуду. Ты мне лаконично сказал- 'пиши!' Политикой заняться ты успеешь. Пока пиши, сегодня это главное. Я не мог отказать тебе, брат.
      Я отличаюсь от тех писателей, которые посвящают свои книги какому то чиновнику, Министру, или даже Президенту.
      Неискренность и тщеславие, цинизм и жажда власти заставляет их хвалить правителей, приписывая им всякие божественные поступки, причем они это делают при всех властях.
      Этим самым они надеются на подачки, ордена, или иные дивиденды.
      Будто у них есть другие цели. Им литература абсолютно не нужна. Они к ней относятся спустя рукава.
      Мои же произведения считаются ''срамными'', они – де, нашпигованы нецензурщиной. Но это не так! Я пишу реальность. Все должно быть достоверно!
      Когда мы любуемся красивой картиной, где изображен удивительный пейзаж, то ''балдеем'' не от искусства мастера – художника, а воображаем примерно следующее: планируем попасть приблизительно в такую же райскую обстановку, что на картине, представляем себя там, где есть избушка у горы, водопад, лужайка, течет родник, а рядом бегают джейраны. Без этого, это не картина, а неряшливая мазня.
      Нас привлекает реальность, мы любим то, что можно рукой потрогать.
      Надо создавать историю, чтобы через много лет говорили, что жили такие люди.
      В советское время были диссиденты. Вряд ли у них болела душа за
      СССР, за народ. Они боролись за имя свое, дабы оставить след, войти в историю. Это нормально.
      Ведь если ты создал имя, значит, бог не напрасно впустил тебя в жизнь. Игра стоила свеч.
      Желая судить правильно, народ обязательно должен различать людей, кто добр на самом деле, а кто просто имеет возможность делать добро, или же, кто действительно умеет управлять страной и народом, а кто управляет страной, не умея.
      Есть люди, которые имеют власть, официальную такую власть, но на самом деле они ее ни над кем не имеют. А есть люди, которые не имеют этой власти, они можно сказать никто, даже ничто, но им подвластно многое.
      Великий Мухаммед до 40-ка лет был пастухом, даже не мог писать свое имя, настолько он был безграмотным. Но потом он основал Ислам.
      Основатель мусульманской религии, прожив больше половины жизни, просто гонял отару на пастбища.
      Наш, азербайджанский народ восхвалял Тофика Исмайлова (бывший
      Гос. секретарь) больше, чем Везирова, Муталлибова и Эльчибея вместе взятых, так как для того чтобы быть правителем, Т. Исмайлову не хватало только правительства, а Везиров, Муталлибов и Эльчибей не имели в себе ничего королевского, кроме обладания этим королевством.
      Они владели всем, но не были владыками.
      Так что, прими от души все то, что ты здесь прочитаешь. И если ты не согласишься с моими доводами и наблюдениями, то сочти это за мою неопытность и торопливость. Я вечно куда-то тороплюсь, даже сам не знаю куда.
      И к тому же, ты всегда хотел, чтобы я писал то, что думаю. Я же не собираюсь писать про оленей, про юрту или ярангу, как это делал лауреат Ленинской премии СССР, писатель-чукча, Юрий Рытхеу.
      Или как другие писатели и поэты, которые пишут сентиментальные романы и сказки.
      Я буду писать то, что ощущаю, понимаю и думаю в унисон со спросом на это большой читательской аудитории.
      А думаю я, мне кажется трезво, по крайней мере, мои рассуждения основаны на глубоком анализе данного предмета, имя которого ВЛАСТЬ.
      Резюмируя первую часть данной книги, расскажу о своей встрече с одним мальчиком. В тот день гулял я в Ботаническом саду. Люблю я это место. Кипарисы, пальмы, кувшинчики в бассейне плавают. Пахнет травой, землей. Красота! Особенно весной.
      И вот гляжу: сидит на скамеечке под сирийской елью мальчик – девятиклассник, 16 лет. С потрепанным ноутбуком на коленях. Такой бойкий, общительный. Заметив меня, тут же обратился:
      – Дядя, если у вас есть время, не могли бы вы послушать меня? Я стихи пишу, и вот (стучит по клавиатуре), хотелось бы услышать вашу рецензию.
      Я подсел к нему. Ноутбук пискнул, и на экран высыпали окна с многочисленными названиями.
      – Говори! – скомандовал ему я.
      – Ну слушайте (выбирая на экране файл).
      Он что-то прочитал вслух. Не помню уже. Это заняло минуты три. Но я его стал подбадривать. Мне понравились его стихи. Видно было, что он парень талантливый.
      – Молодец! Класс! А как тя звать?
      – Амир.
      – Превосходно Амир. Вот скажи Амир, как ты понимаешь смысл жизни?
      В чем он состоит для тебя? Мне интересно, как ты на это смотришь?
      – :.Смысл жизни:.?
      – Да, смысл жизни.
      – А зачем вам это?
      – Так это всем нужно знать, Амир! Не только мне, или тебе. Всем!
      – А! Кстати, вспомнил. Мне недавно сон приснился о смысле жизни.
      Рассказать? Я даже его записал в память в комп.
      Амир рассказал мне свой сон. Вот он.
 
      ''Я оказался на ринге в бойцовском клубе. Мужчины и женщины, мальчики и девочки – все были в боксерских перчатках. Мужья сражались с женами, молодые парни бились друг с другом, а самые маленькие дети лупили по икрам взрослых, веселясь при этом. Многие махали руками в воздухе, лица их были при этом напряжены. Со лбов стекал пот. Они не видели своих соперников, им казалось, что они делают очень важное дело. Только сотрясали воздух и тратили собственные силы.
      И самое главное – глаза каждого из них были перевязаны плотной черной повязкой. Они ничего не видели. Я рассматривал с минуту эту сцену. На ринге судьи не было. Бойцам некуда было деться, и бой их продолжался бесконечно. Что это?
      Как что?- услышал я ответ на свой внутренний вопрос. Ты спрашивал, в чем смысл жизни? Так вот он! Вон он – этот смысл! Ты в самом центре его! И я проснулся''.
 
      ::::.
 
      P.S. И последнее. Недавно я был у врача. Прошел обследование.
      Диагноз страшный. Я неизлечимо болен!
      Осталось жить мне годик, от силы полтора. Не больше. Это по словам врачей.
      Не знаю. Все дело в том, что я обращался ко многим докторам, и средне арифметический диагноз тот же. Смерть не за горами. Это был мой глухой жребий.
      Поэтому я тороплюсь. Я не признаю никого над собою теперь. Я вне всякого суда!
      Долго я размышлял после этого диагноза, и ощутил нечто. Мне показалось, что все мы – люди – когда то, давным – давно, уже умирали, погибали. Но мы это не помним. С нами это случалось, но мы забыли преисподнюю.
      Хотя страшного тут ничего нет. Достаточно при этом вспомнить всех умерших друзей, товарищей, особенно родню. Все они прошли этот рубеж. А чем ты лучше их?
 
      Ну, вроде бы все. А теперь, последнее откровение. Все равно тебе не угодишь, читатель. Все равно тебе что-то не понравиться, будет не по вкусу, что-то будет не так. Ты жаждешь гения читать.

      Чтоб ты сдох, читатель!!!!