Глава 15

Через час я уже разговаривал по телефону с Джоном Хэмилтоном из Нориджа. Он был очень мил, справился о здоровье Кэрол, и я сказал, что ей гораздо лучше. Мы немного поболтали о том о сем. Потом я перешел к делу. По срочному вопросу, сказал я, нам необходимо связаться с родственником Артура, о котором он нам как-то говорил. Не знает ли мистер Хэмилтон его имени и адреса?

— Странное совпадение, — ответил он, — но не далее как вчера я получил от него письмо. Я тоже слышал о его существовании и уже собирался разыскивать его, но он избавил меня от этих хлопот. Зовут его Эрик Темплер, а живет он в Сент-Осите, Аксбридж; графство Миддлсекс.

— Могу я поинтересоваться, что пишет он в своем письме? — спросил я.

— Почему бы и нет?.. Он пишет, что о двойной трагедии узнал из газет, где я был упомянут как адвокат Артура. Написал он мне потому, что, насколько он понимает, был единственным родственником Артура.

— О себе он что-нибудь сообщает?

— Ни слова. Послание довольно краткое.

Я поблагодарил его, повесил трубку и пошел рассказать об этом Кэрол.

— Вот видишь! — воскликнула она. — Ему не терпится заявить свои права на наследство. Не стал даже дожидаться, пока его разыщут.

— Если, как ты подозреваешь, он из-за денег убил Артура и Фэй, то как раз наверняка выжидал бы, — заметил я. — Он не стал бы выказывать такое нетерпение.

— А может быть, он просто отлично умеет блефовать?

— Нет, — покачал головой я, — ты плетешь свою паутину из воздуха. Тот, кто предположительно убил Фэй и Артура, должен был отлично знать заведенный ими распорядок. В этом мы с тобой, кажется, сошлись мнениями. А этот Темплер, насколько мне известно, никогда даже близко не бывал у их дома.

Кэрол нахмурилась.

— А ты знаешь, — сказала она, — сейчас я припоминаю, как Артур обмолвился однажды, что кузен навещал его… Было это, конечно, еще до того, как он женился на Фэй, но как раз с этого все и могло начаться.

Я усмехнулся. Уж очень кстати пришло воспоминание. Я даже засомневался, не придумала ли она это.

— Он сразу понял, что здесь пахнет деньгами, — продолжала между тем Кэрол. — А Артур наверняка рассказал ему и про диабет, и про инсулин — он же всем рассказывал об этом. Так был подсказан метод… После этого наш родственник долго вынашивает эту мысль, так и сяк вертит ее, но не решается, потому что боится попасться — слишком очевиден мотив. А затем, когда появляется Фэй, у него рождается замысел ловушки, и он понимает, что теперь можно приступать к исполнению замысла. Он вполне мог тайном приезжать в Норфолк, наблюдать, изучать местность. Конечно, это потребовало бы много усилий, но ведь и награда за них его ждала немалая. Для молодого, энергичного человека такая задача — сущие пустяки…

На какую-то секунду я почти поверил, что ее идея не так уж абсурдна, как я думал. И все же здравый смысл вернулся ко мне. Нельзя питать бесплодные иллюзии. Надежды нет никакой.

— Хорошо, — сказал я, — давай отправимся туда и расставим все точки над i. Правда, нам, быть может, следует дать ему знать, что мы собираемся приехать.

— А мы не насторожим его? Я пожал плечами.

— Если у него на совести двойное убийство, он и так все время настороже. Впрочем, как хочешь… Интересно, ты что, серьезно собираешься у него спросить: «Где вы были в ночь с такого-то на такое-то?»

Но Кэрол ничем нельзя было смутить.

— Если он к этому не причастен, — сказала она, — мы легко установим в обычном разговоре, где он был в ту ночь. Если же он начнет вилять и мы поймем, что ему нельзя верить, можно будет все узнать через третьих лиц. Если он вообще в это время куда-то уезжал, он должен был отсутствовать по меньшей мере несколько дней, значит, почтальон или местные торговцы могли это заметить…

У нее заблестели глаза.

— Я просто чувствую, что в нем есть что-то странное. Если скрывать ему нечего и он знает, что он был единственным родственником Артура, то почему же, узнав из газет о его гибели, он не явился ни на похороны, ни на заседание суда?

Мы добрались до Аксбриджа еще до обеда. Сент-Осит оказался кварталом террасами расположенных старых домов с высоченными трубами. Все они были отменно ухожены и радовали глаз. Номера дома, где жил Темплер, мы не знали, но заметили старика, который шел по зеленому газону, приволакивая левую ногу. Явно местный, решили мы. Он был сед, очень худ и хрупок на вид. При ходьбе он тяжело опирался на палку с резиновым наконечником.

— Извините, — обратился к нему я, — не могли бы вы сказать нам, где найти Эрика Темплера?

Старик удивленно уставился на меня.

— Конечно могу. Эрик Темплер — это я и есть.

Глава 16

Когда через двадцать минут мы вернулись к машине, Кэрол сказала:

— Ну извини, я действительно не знала, что он приходится Артуру троюродным дядюшкой. А уж что Сент-Осит — это дом для престарелых, я и вовсе понятия не имела.

Ее разочарование казалось естественным, хотя теперь я ни в чем не был уверен.

— Интересно, как он распорядится такой кучей денег? — сказала Кэрол.

— Судя по его виду, долго ими распоряжаться ему не придется.

Старик еще сохранял ясность ума. Он отлично помнил свой краткий визит к Артуру пять лет назад, когда он гостил в Кромере и решил из любопытства заглянуть к родственнику в Пепельный Берег. Однако физических сил в его уставшем от жизни теле оставалось уже маловато. Даже весь комфорт и покой Сент-Осита, который был отнюдь не захудалой богадельней, а весьма приличным заведением для престарелых джентльменов со средствами, вряд ли помогут ему протянуть хотя бы несколько лет — таково было наше впечатление.

— Слушай, а не может быть так, что у него самого есть какой-то более молодой родственник, который знает, что по смерти старика деньги перейдут к нему? — Ум Кэрол снова заработал в прежнем направлении.

— Нет, не может… Это уж и вовсе дикая версия. Кэрол примолкла, но ненадолго.

— Хорошо, ты прав, — сказала она. — Но все равно: если Артура убили не из-за денег, то по какой-то другой причине. Значит, было что-то в его жизни, о чем мы не знаем. Нужно только не жалеть усилий, и рано или поздно мы докопаемся, что это было…

Если я рассчитывал, что сегодняшнее фиаско обескуражит ее, то ошибся. Ее упрямство не знало границ.

— Мне трудно даже представить себе какую-то другую причину, — сказал я. — Насколько я могу судить, Артур был натурой спокойной, мягкой и совершенно безобидной. Вряд ли у него могли быть враги. Если не считать диабета да этой чудовищной истории с Фэй, я бы сказал, что он прожил вполне заурядную жизнь.

Кэрол задумалась над моими словами.

— Но ведь мы почти ничего не знаем о его жизни, — сказала она. — По крайней мере о его прошлом. Нам известно, что он учился в Кембридже, что потом у него была ферма — вот, собственно, и все. За исключением, конечно… — Она осеклась и пристально посмотрела на меня. — Если бы твоя жена утонула во время медового месяца, ты бы назвал это заурядным событием?

— Нет, конечно… Но это вряд ли могло стать мотивом убийства. Тут есть место только состраданию…

— Так или иначе, но то был случай из ряда вон выходящий, и, если мы хотим продолжать поиски, нам нужна какая-то отправная точка.

К такому повороту я был не готов.

— Ты что — всерьез собираешься ворошить прошлое Артура в поисках мотива для его убийства?

— Да, — сказала она твердо. — И для начала я хочу узнать побольше о его первом браке. Несчастный случай с первой женой стал трагической вехой в его жизни… Смотри, как странно, обе его жены утонули.

Я едва заметно вздрогнул. На мгновение в моем воображении мелькнул Артур, который топит жену, а затем отправляется в глубь острова, чтобы покончить с собой… Но нет, в этом не была, разумеется, ни грана здравого смысла.

— Простое совпадение, — сказал я.

— Надеюсь, что так… И все-таки — как нам навести справки о первом браке Артура?

— Думаю, что можно получить какую-то информацию в Сомерсет-хаусе, если тебе это настолько необходимо.

— Мы можем поехать туда сегодня же?

Честно говоря, это «мы» меня немного раздражало. Она все дальше и дальше втягивала меня в утомительное и совершенно безнадежное предприятие. Она намеренно делала меня его участником. Однако мог ли я отказаться?

— Хорошо, — сказал я, подумав, — поехали сегодня.

Мы без труда получили стандартный набор сведений, которые заносятся в архив при регистрации брака. Его невесту звали Вероника Пэшли, секретарь по профессии, двадцать два года, проживала в Кенсингтоне. Венчались они 7 апреля 1960 года. Отец новобрачной — Эрнест Джон Пэшли — владелец строительной фирмы. Отец Артура был записан нан Джордж Эдвард Рэмсден, фабрикант. Я занес все эти сведения в записную книжку.

— Ну, и что теперь? — спросил я, когда мы вышли из здания архива.

Кэрол задумчиво посмотрела на меня и спросила:

— Джеймс, если девушка утонула во время медового месяца, об этом ведь наверняка писали газеты, правда?

— Наверняка, — ответил я.

— Так, мы знаем, когда это произошло… Где можно просмотреть старые газеты?

— Нам поможет Британский музей. В Хендоне у них есть филиал, где хранятся газеты бог знает каких времен.

— Туда может прийти любой?

— Нужен читательский билет, но можно получить разовый прямо на месте.

Она взяла меня за руку — первое проявление нежности за долгое время. Видимо, я должен был расценивать это как награду за помощь.

— Тогда пошли, — сказала Кэрол.

Я сразу решил, что серьезная пресса нас интересовать не должна, и мы заказали подшивки «Мейл» и «Экспресс» за апрель 1960 года. Нам пришлось довольно долго ждать, пока их принесут, но, как только они оказались в наших руках, мы почти тут же нашли искомое. На одной из полос «Мейл» за 11 апреля я увидел знакомое лицо. Это была фотография Артура Рэмсдена. Крошечный снимок симпатичной девушки был врезан прямо в текст репортажа.

Склонившись голова к голове, мы с Кэрол вместе прочитали его. Вот что в нем говорилось:

«Медовый месяц молодоженов из Лондона закончился трагедией, когда Вероника Рэмсден, двадцати двух лет, которая только за четыре дня до того стала супругой Артура Рэмсдена из Хэмпстеда, утонула, упав со скалы в море.

Рэмсдены прогуливались по вершине скалы, возвышающейся над бухтой, которую местные жители называют Губой Дьявола, когда миссис Рэмсден поскользнулась и головой вниз упала в море. Рэмсден бросился бегом вниз и, несмотря на то что не умеет плавать, кинулся в воду в отчаянной попытке спасти жену. Море было бурным, и, прежде чем он смог прийти ей на помощь, она исчезла в пучине. Сам мистер Рэмсден с большим трудом выбрался на берег в состоянии полного изнеможения. Тело миссис Рэмсден до сих пор не найдено.

Мистер Рэмсден, который временно служит в министерстве сельского хозяйства, является сыном мистера Джорджа Рэмсдена — президента компании «Джозеф Грантли лимитед», производящей сельскохозяйственную технику. Миссис Рэмсден была единственной дочерью Эрнеста Пэшли из усадьбы Олд-Стоунз в Бриджпорте».

Мы просмотрели последующие номера, чтобы проверить, не было ли у истории продолжения. В выпуске за 12 — е число нам попалась коротенькая заметка, в которой говорилось, что тело миссис Рэмсден было выброшено на берег. Еще двумя днями позже «Мейл» опубликовала стандартный отчет о судебном разбирательстве. Заключение присяжных гласило: «несчастный случай», а председательствующий в своем выступлении отметил мужественные действия Артура и принес ему свои соболезнования.

Кэрол переписала в блокнот все упомянутые в газетах имена и адреса и закрыла подшивку.

— Да, не густо, — сказала она со вздохом.

— Ты ожидала большего?

— Ничего я не ожидала. Я ищу — вот и все. И это только начало…,

— Значит, ты собираешься продолжать поиски?

— Да, — ответила она, — и хотела бы, чтобы ты мне помог… Но даже если ты откажешься, я буду продолжать одна…

Глава 17

Утративший последнюю надежду готов на все — именно в таком положении я оказался. У меня не оставалось сомнений, что, если не случится чего-то важного, что в корне изменит ситуацию, наш брак с Кэрол неизбежно потерпит крах. Наши отношения уже сейчас скорее напоминали домашнюю холодную войну, нежели нормальное общение любящих супругов. Я чувствовал, что окончательная и непоправимая ссора может вспыхнуть в любой момент. Я не мог допустить этого, не исчерпав прежде всех возможностей спасти положение. Поэтому, хотя я и не ждал от этого ничего путного и не очень-то понимал, что движет Кэрол, я решил помогать ей в ее добровольном расследовании. Я как мог пытался утвердить в себе веру, что она не притворяется, а действи тельно искренне надеется что-то найти, что она делает это, чтобы спасти нашу семью, нашу любовь, а не те материальные блага, которые я ей дал. В том же случае, если она всего лишь пытается выиграть время, чтобы подбросить мне какую-то новую соблазнительную теорийку, то у нее, конечно, ничего не выйдет, но только хуже от этого уже не будет никому. В тот вечер я сказал ей, что я полностью в ее рас поряжении… Она сухо поблагодарила меня и отвернулась, чтобы скрыть набежавшие слезы.

В течение последующих нескольких дней мы методично листали страницы жизни Артура Рэмсдена, стараясь выяснить, кто и по какой причине мог решиться убить его. Поначалу дело шло туго, так мало было нам о нем известно, но факты, почерпнутые из газетных столбцов, помогли немного продвинуться вперед. Свой довольно-таки шаткий теперь дипломатический статус я беззастенчиво использовал, чтобы получить доступ к тем людям, которые были нам нужны. Мы побеседовали с его бывшим куратором и преподавателями в Кембридже, с чиновниками, которые знали когда-то Артура по министерству сельского хозяйства, а также с великим множеством работников компании „Грантли". Через Джона Хэмилтона нам удалось установить адрес фермы, которой Артур владел в свое время в Девоншире. Мы съездили туда и расспросили нескольких его бывших соседей. На обратном пути мы заехали в Бриджпорт, разыскали усадьбу Олд-Стоунз и поговорили с матерью Вероники Пэшли, теперь уже вдовой. Это было трудное расследование, в котором нередко возникали щекотливые ситуации, а иногда и совсем уж не приятные эпизоды, поскольку почти все знали о трагедии в Норфолке и рекомендоваться сестрой Фэй — значило рисковать, нарваться на откровенное недоброжелательство. Порой, чтобы получить на свой вопрос хоть какой-то ответ, нам приходилось делать прозрачные намеки, что в этом деле, мол, не все тан просто, что иногда вызывало интерес, но чаще — издевательский скептицизм. Бывало, правда, что трагедия сестры Кэрол пробуждала сочувствие к ней, и тогда люди были к нам добры. Когда прошла неделя непрерывных расспросов, мне стало казаться, что я теперь досконально знаю все о жизни Артура Рэмсдена и что больше узнать просто невозможно. И, как я и думал, ничего существенного нам раскопать не удалось.

Картина сложилась такая. В Кембридже Артур был прилежным студентом и, в пределах определенного круга, даже популярной личностью.