Устройство нового города – непростое цело. Особенно много потребовалось сделать для исправления ошибок прежней Эйстаи, вовремя умершей Дисти, и дни Вайнти были заполнены от рассвета до заката. Погружаясь иногда в сон, она завидовала ночным лодкам и другим существам, которые могли двигаться ночью. Если бы она могла бодрствовать немного дольше каждый день, можно было бы успеть сделать гораздо больше дел. Это была безумная идея, но она преследовала ее каждую ночь, перед тем, как она засыпала. Правда, эти мысли не мешали ее сну, потому, что бороться со сном было для ийлан физически невозможным. Закрыв глаза, она засыпала и была настолько неподвижна при этом, что со стороны могла показаться мертвой. Однако этот сон был настолько легок, что его без труда могло прервать что-либо необычное. Много раз за ночные часы крики животных будили Вайнти. Ее глаза открывались, и на мгновение она прислушивалась. Если вокруг было тихо, она закрывала их и снова засыпала.
      Только серый свет утра пробуждал ее окончательно. В это утро, так же как и во все прочие, она шагнула из теплой постели на пол, ткнула постель большим пальцем ноги. Когда та зашевелилась, она направилась в место, где бесчисленные стволы жилого дерева раздувались в тыквообразные утолщения, наполненные водой. Вайнти приложила губы к отверстию и сосала сладковатую воду то тех пор, пока не напилась.
 
      Ночью прошел дождь, и сырой пол неприятно холодил ступни ног Вайнти, пока она пересекала открытое место, затем до самой амбесед дорога ее проходила под крышей, и фарги выстраивались в ряд по мере того, как она шла.
      Каждое утро перед началом работы, руководители проекта, подобно всем прочим гражданам города, должны были пройти через амбесед. Здесь они ненадолго останавливались поговорить друг с другом. Это большая открытая площадь в центре города была центром, вокруг которого вращалась вся жизнь.
      Задумавшись, Вайнти направилась к своему любимому месту на западной стороне, куда в первую очередь падали лучи солнца, не замечая при этом граждан, которые расступались, освобождая проход. Она была Эйстаи, одна из тех, кто всегда ходил по прямой линии. Кора дерева была уже теплой, и она удовлетворенно прислонилась к ней, сузив зрачки до вертикальных щелей, когда повернулась к солнцу. С удовольствием смотрела она, как Альпесак пробуждается к жизни. В этом была своя теплота, даже более приятная, чем тепло солнца.
      Город рос, строился, расширялся, существовал на этом враждебном берегу. Когда холодные ветры уничтожат Инегбан, этот город должен быть готов. Тогда ее народ придет сюда, будет жить и прославлять ее за то, что она совершила. Когда она думала об этом, в дальнем углу ее памяти шевелилась раздражающая мысль, что, когда это произойдет, она может уже не быть Эйстаи. Малсас – Эйстаи Инегбана – может прийти вместе с другими и решить править новым городом.
      Что ж, ВОЗМОЖНО... Однако Вайнти никогда не произносила это вслух. Возможно... многое может случиться за это время. Малсас была уже не молода, а со временем все изменится.
      У Вайнти будет возможность переплыть эту реку, когда она придет сюда. А пока нужно строить новый город – строить хорошо.
      Этдирг перехватила взгляд Вайнти и подошла, повинуясь ее жесту.
      – Ты нашла, кто убил мясных животных? – спросила Вайти.
      – Да, Эйстаи. Крупный устозоу черного цвета с убийственными когтями и длинными острыми зубами, такими длинными, что они торчат из его пасти даже тогда, когда она закрыта. Сталлан устроила засаду у дыры, которую он проделал в изгороди, и сегодня утром мы нашли его там мертвого. Петля схватила его за ногу, он не мог убежать и рвался до тех пор, пока не захлестнул себе шею и не задохнулся.
      – Обезглавьте его, а череп, когда его очистят, принесите мне.
      Вайнти отпустила ее и тут же подозвала биолога. Та покинула группу, с которой разговаривала, и подошла к ней.
      – Он уже почти готов, Эйстаи. Почва очищена, колючая изгородь высока, коралловый риф в море растет хорошо. Думаю, скоро все будет готово.
      – Прекрасно. Значит, мы на пороге новых рождений, которые навсегда уничтожат память о смертях на старом берегу.
      Ваналпи согласилась с этим, но выразила и некоторые сомнения.
      – Хотя берег почти готов, он не безопасен.
      – Та же самая проблема?
      – Это покажет время. Я работаю в тесном контакте со Сталлан, и мы верим, что решение близко. Эти звери будут уничтожены.
      – Они должны быть уничтожены. Сампам нужна безопасность. Случившееся никогда не должно повториться.
      Плохое настроение покидало Вайнти по мере того, как она говорила с другими, вовлеченными в огромную работу в новом городе. Однако мысли ее никогда не уходили далеко от охотницы. Когда через некоторое время она собралась уходить, а Сталлан не появилась, Вайнти подозвала фарги и приказала ей найти охотницу. Около полудня Сталлан появилась и подошла к Вайнти, стоявшей в тени.
      – У меня хорошие новости, Эйстаи. Скоро берег будет безопасным.
      – Если это правда, позорное пятно будет смыто с города.
      – Мы нашли место, где размещаются аллигаторы. Я приказала фарги принести сюда все яйца и весь молодняк – они восхитительны.
      – Я ела их и согласна с тобой. Значит, ты будешь разводить их вместе с другими мясными стадами?
      – Нет, для этого они слишком злобны. Мы построим для них отдельный загон возле реки.
      – Очень хорошо. Но что ты будешь делать со взрослыми?
      – Те, что слишком велики, будут убиты. Это бессмысленная трата хорошего мяса, но у нас нет выбора. Используя ночные лодки, мы приблизимся к ним, когда они будут спать, и убьем их на месте.
      – Покажи мне, где они размножаются, я хочу увидеть это сама.
      Вайнти уже достаточно долго находилась в амбесед. По мере того, как поднималась температура, все вокруг нее становились вялыми и дремали в тени. Но она не хотела отдыхать: нужно было слишком много сделать.
      Группа фарги последовала за ней, когда она медленно направилась к берегу. Поскольку даже под деревьями было жарко, многие погружались в бассейны, вырытые вдоль тропинки. Большая часть болот, через которые они проходили, еще не была очищена, и над ними кружились тучи маленьких кусачих насекомых. Наконец дорога привела их на крутой песчаный берег, окруженный густыми зарослями. Там была высокая трава и маленькие пальмы, вооруженные чрезвычайно длинными колючками. Эта земля – Гендаши – была совершенно другим миром, чем тот, который они знали. Она была полна бесконечного разнообразия форм и требовала осторожности.
      Впереди была река – медленный и глубокий поток. Лодка уже стояла здесь, только что накормленная сопровождавшей фарги. Кровь текла из ее маленького рта, куда фарги заталкивала куски красного мяса.
      – Аллигатор, – сказала Сталлан. – Это лучше, чем выбрасывать его. Лодки так хорошо едят, что, мне кажется, готовы размножаться.
      – Значит, нужно подержать немного их голодными. Все они нужны мне сегодня в хорошей форме.
      Множество деревьев росло вдоль речного берега. Одни из них были серыми с массивными стволами, рядом с ними стояли высокие, зеленые деревья, покрытые мелкими иголками, и еще более высокие, красные, с корнями, изгибающимися во всех направлениях. Под деревьями почва была покрыта ковром пурпурных и розовых цветов, но, пожалуй, еще больше растений было над ними, среди ветвей. Это были крупные цветы разного цвета. Джунгли кишели жизнью. Птицы кричали в темноте, и красные улитки ползали между стволами деревьев.
      – Какая богатая земля, – сказала Вайнти.
      – Энтобан тоже был таким когда-то, – сказала Сталлан, широко открыв носовые клапаны и вдыхая воздух. Пока не появились города и не покрыли всю землю от одного океана до другого.
      – Ты думаешь, это возможно? – Вайнти старалась осознать эту новую для нее мысль. – Это трудно представить. Кое-кто всегда думал, что города существовали там вечно.
      – Я уже не раз говорила об этом с Ваналпи, и она все объяснила мне. То, что мы видим здесь, в этой новой земле Гендаши, могло быть и в Энтобане, только много лет назад. И до ийлан росли города.
      – Конечно, ты права. Если мы растим свои города, должно было быть время, когда имелся один город. Однако, если следовать этой странной мысли, можно прийти к тому, что когда-то городов вообще не было. Неужели это возможно?
      – Не знаю. Тебе лучше поговорить с Ваналпи, которая изучает такие головоломные вопросы.
      – Ты права. Я спрошу у нее. – Тут она заметила, что фарги толпятся слишком близко к ним, рты их широко открыты, и они стараются понять смысл разговора. Вайнти быстро повернулась к ним спиной.
 
      Наконец они добрались до места размножения аллигаторов. В это время самые крупные животные уже покинули берег. Последними ушли самки, проявив поразительную для этих примитивных животных заботу о своих яйцах и детенышах. Лодки выбросились на берег там, где под солнцем трудился рабочий отряд фарги. Они подтащили свои лодки к ним, и Вайнти повернулась к надсмотрщице Эхекакот, следившей за всем из укрытия под большим деревом.
      – Расскажи мне о своей работе, – сказала Вайнти.
      – Сделано уже много, Эйстаи. Две, груженные яйцами, лодки отправились в город, а всю молодежь мы выловили сетями. Они глупы и легко дают себя поймать.
      Она наклонилась над загоном со своей стороны и тут же выпрямилась, держа на вытянутой руке детеныша аллигатора, схваченного за хвост. Он извивался, пищал и пытался дотянуться до нее своими маленькими зубами.
      Вайнти одобрительно кивнула.
      – Хорошо, очень хорошо. Угроза устранена, а ваши желудки наполнены. Хотелось бы мне, чтобы все наши проблемы решались также просто.
      Она повернулась к Сталлан.
      – Есть еще другие места размножения?
      – Между этим местом и городом нет. Когда мы закончим очистку здесь, то начнем работу выше по реке и в болотах. Это потребует времени, но это должно быть сделано тщательно.
      – Хорошо. А сейчас, перед тем как вернуться в город, заглянем на новые поля.
      – Я должна вернуться к другим охотникам, Эйстаи. Если ты согласна, дорогу покажет Эхекакот.
      – Согласна, – сказала Вайнти.
      Тем временем становилось все более душно и жарко, ветер совсем стих. Лодки вышли из реки, и Вайнти заметила, что небо приобрело странный желтый цвет, которого она никогда прежде не видела. Даже погода была другой в этой странной части мира. Так они двигались вниз по течению, а ветер начал усиливаться вновь, но направление его изменилось, и теперь он дул им в спину. Вайнти повернулась и увидела темную линию, появившуюся на горизонте. Она указала на нее.
      – Эхекакот, что это может значить?
      – Не знаю. Какие-то особые облака. Я никогда прежде не видела ничего подобного.
      Черные облака приближались к ним с невероятной скоростью. Одно время они были просто пятном над деревьями, потом разрослись и приблизились, затемняя небо. И с ними пришел ветер. Он бил, как кулаком, и одна из лодок, получив удар в бок, перевернулась.
      Послышались громкие крики, когда ее пассажиры оказались выброшенными в беспокойное море. Лодка нырнула и ухитрилась вернуться в прежнее положение, тогда как ийланы отплыли от нее во всех направлениях, чтобы избежать ударов.
      Никто из них не пострадал, и с большим трудом всех вытащили из воды и разместили в других лодках. Все они покинули океан своей юности много лет назад и плавали с трудом. Вайнти выкрикивала распоряжения до тех пор, пока одна из самых отважных фарги, стремящихся к высокой должности, даже если это означает риск покалечиться, не подплыла ко все еще возбужденной лодке и не ухитрилась взобраться на нее.
      Она резко заговорила с ней, ударяя по чувствительным местам, и наконец добилась полного контроля над ней.
      Ветер злобно завывал над ними, угрожая потопить остальные лодки. Все ийланы закрыли от проливного дождя носовые клапаны. Из леса даже сквозь завывание ветра доносился громкий треск, с которым рушились на землю гигантские деревья.
      Голос Вайнти не был слышен сквозь ветер, но все поняли ее указание держать лодки подальше от берега, чтобы не разбить их о какое-нибудь упавшее дерево.
      Лодки раскачивались на огромных волнах, ийланы сбились в кучу, стараясь сохранить тепло под холодным проливным дождем. Казалось, прошло много времени, прежде чем ветер стал порывистым, затем совсем ослабел. Худшее было позади.
      – Возвращаемся в город! – приказала Вайнти. – Быстро, как только возможно.
      Невероятный ветер промчался через джунгли, валя даже самые крупные деревья. Насколько обширны были эти разрушения? Обрушился ли ветер на город? Это наверняка произошло, аведьдеревья,образующиегород, былиещемолодые, еще растущие. Но хорошо ли они укрепились? Насколько обширные повреждения мог получить город? От этой ужасной мысли невозможно было отделаться. Перед глазами Вайнти стояла страшная картина разрушений, и она то и дело хлестала лодку, заставляя ее увеличивать скорость.
 
      Держа связанное животное за шею, Сталлан сняла петлю, предохраняющую от ее дергающихся лап, и опустила существо в клетку. Эта операция настолько поглотила ее, что она заметила изменения в погоде, только когда выпрямилась. Ее носовые клапаны открылись и втянули воздух. Это было что-то хорошо знакомое и плохое...
      Она была в первом исследовательском отряде, который пересек океан и достиг Гендаши, чтобы подобрать место для нового города. Когда они высадились на берега Альпесака, она была одной из тех, кто остался здесь, когда урукето повернул обратно.
      Они были вооружены и хорошо представляли себе опасности, таящиеся в неисследованных джунглях, но их едва не погубила неизвестная опасность, уничтожившая запасы пищи и заставившая их охотиться или умирать с голоду. Это был штормовой ветер и дождь такой силы, какого она никогда не видела.
      И начиналось все это с желтого неба и неподвижного душного воздуха. Сталлан закрыла клетку с животными и изо всех сил крикнула:
      – Опасность!
      Все ближайшие к ней фарги обернулись на звук, поскольку это было одно из первых слов, которым они научились.
      – Ты – к амбесед, ты – скажешь другим. Предупредите всех, что шторм с сильным ветром вот-вот будет здесь. Всем покинуть открытые места и спрятаться под деревьями!
      Они бросились бежать, но не быстрее, чем Сталлан. Когда начались первые порывы ветра, сотни ийлан укрылись в безопасном месте. Затем шторм ударил со всей силой, и стена дождя скрыла город.
 
      Сталлан нашла группу фарги, сбившихся на речном берегу, и присоединилась к ним, спасаясь от дождя. Они стояли под бешеными порывами ветра, и самые юные из них пищали от страха, пока Сталлан резкими приказами не заставила их замолчать. Ее авторитет удержал их на месте, пока буря бесновалась над ними, заставил их ждать, пока она не пройдет и им не прикажут возвращаться в город.
      Когда уставшая лодка Вайнти приплыла к изуродованному берегу, Сталлан была там, ожидая ее. Задолго до того, как можно было разговаривать словами, она просигналила, что все хорошо. Не прекрасно, но хорошо.
      – Расскажи мне о повреждениях, – крикнула Вайнти, выпрыгнув на берег.
      – Две фарги погибли и...
      Вайнти гневным жестом заставила ее замолчать.
      – Меня интересует город, а не граждане.
      – Ни о чем серьезном пока не докладывали. Много мелких повреждений, вроде обломанных веток, некоторые части города рухнули на эемлю. Фарги отправлены на проверку новых полей и стад, но никто еще не вернулся.
      – Это гораздо лучше, чем я ожидала. Донесения пусть доставляют в амбесед.
      Повреждения стали ясны им, когда они прошли через город. Во многих местах крыши обвалились, а прогулочные дорожки были завалены листьями. Из одного загона доносились жалобные стоны, и, заглянув туда, Сталлан увидела, что один из оленей сломал ногу во время бури. Дротик из ее неразлучного хесотсана заставил его умолкнуть.
      – Это плохо, но не так плохо, как могло быть, – сказала Вайнти. – У нас крепкий и хороший, разросшийся город. Скажи, может ли такая буря повториться?
      – Вероятно нет, по крайней мере, не в этом году. Ветер и дождь бывают в любое время, но только в этот период бывают такие бури.
      – Год – это все, что нам нужно. Повреждения будут устранены, и Ваналпи увидит, что все растения окрепли. Этот новый мир жесток и упрям, но и мы можем быть такими же упрямыми и жестокими,
      – Все будет, как ты скажешь, Эйстаи, – сказала Сталлан, и ее слова выражали не только согласие, но и уверенность, что ийланы сделают именно так и выполнят все, что она прикажет.
      Выполнят любой ценой.

      Альпесак рос, и через некоторое время его раны зажили.
      Целыми днями Ваналпи и ее помощницы осматривали город, ведя детальную запись повреждений, нанесенных ураганом.
      Применение гормонов ускоряло рост растений, и вот уже лиственные крыши разрослись больше прежнего, дополнительные древесные стволы и воздушные корни стали стеной. Но простое восстановление не устраивало Ваналпи. Крепкие виноградные лозы, жесткие и эластичные, обвивали стену и прорастали сквозь крыши.
      Однако город не только укреплялся, но и становился более безопасным по мере того, как с каждым прошедшим днем в окружающих джунглях расчищались все новые участки. Это расширение, казавшееся со стороны случайным, на самом деле умело планировалось.
      Самая опасная часть работы делалась Дочерями Смерти.
      Хотя от диких животных их защищали вооруженные фарги, они не могли защитить их от несчастных случаев: ушибов, ран от колючек или укусов змей, в изобилии водившихся здесь. Многие из них были ранены, некоторые серьезно, несколько умерло. Но это не тревожило Вайнти: город для нее стоял на первом месте.
      После того как распространились личинки, смерть джунглей была только вопросом времени. Прожорливые гусеницы были выведены специально для этой цели. Птицы и животные находили их горькими, а гусеницы находили всю растительность соответствующей своему вкусу. Слепые и ненасытные, они ползли по стволам деревьев и сквозь траву, уничтожая все на своем пути. Только остовы деревьев оставались там, где проходили они. Наевшись, они превращались в отвратительных существ, покрытых щетиной, длиной в руку ийлана.
      Затем они умирали, поскольку смерть была заложена в их генах и гарантировала, что эти существа не сожрут весь мир.
      Итак, они умирали и гнили в слое своих собственных выделений. Сущность проекта Ваналпи и других генных инженеров была отчетливо видна даже в этом. Черви нематоды с помощью бактерий в своих внутренностях превращали отталкивающую массу в удобрения для почвы, затем пускались жуки, поедавшие мертвые деревья, высевалась трава и высаживалась колючая изгородь. Новые площади буквально выедались у джунглей, отталкивая их прочь от города и образуя еще один барьер против опасностей, скопившихся там.
      В этом медленном продвижении не было ничего неестественного или грубого, ийланы жили так же, как и их окружение, являясь частью внешней среды, и были тесно с ней связаны. Размер площадей, завоевываемый ими, невозможно было проектировать, их форма и размеры зависели только от сопротивления листвы и аппетитов гусениц.
      Пасущиеся стада изменялись точно так же. Каждый раз, когда урукето возвращался из Инегбана, он привозил оплодотворенные яйца или новорожденных детенышей. Самые беззащитные виды размещались возле центра города, а на естественных пастбищах могли расти до достижения зрелости урукуб и онетсенсаст. Эти бронированные, но мирные всеядные паслись сейчас на краю джунглей: громадные размеры, большие рога и бронированная шкура защищали их от всех опасностей.
      Вайнти была довольна прогрессом в своих делах. Каждый день, приходя в амбесед, она была уверена, что не может возникнуть проблемы, которую она не сможет разрешить. Но в это утро, когда фарги, спешащая к ней с донесением, грубо расталкивала окружающих, показывая тем самым важность новостей, она поняла, что все не так хорошо.
      – Эйстаи, урукето вернулся. Я была на рыбалке и сама видела...
      Вайнти прервала глупое существо резким жестом, потом подозвала своих помощников.
      – Мы встретим их на пирсе. Мне нужны новости из Инегбана...
      Она величаво пошла вниз по дороге, за ней ее друзья и помощники, а в самом конце фарги. Хотя в Альпесаке никогда не бывало холодно, здесь были сильные дожди и сырость в это время года была такая, что Вайнти, подобно многим другим, ходила завернувшись в плащ для тепла и защиты от моросящего дождя.
      Медленно движущиеся веслообразные ноги эйсекола углубляли реку и прилегающую гавань. Груз урукето не нужно было перевозить лодками, потому что сейчас это огромное существо прижалось к берегу. Оно только появилось из закрытого дождем океана, когда Вайнти и ее свита прибыли к месту причаливания. Начальник гавани отправила фарги, которые бросали свежую рыбу в подводный резервуар, кормя урукето.
      Глупое существо приняло это подношение и встало в правильное положение в безопасном доке. Вайнти удовлетворенно следила за этой операцией. Хороший город – эффективный город. Ее город был хорошим. Ее глаза двигались вдоль огромного черного корпуса к плавнику, где стояла Эрефнаис. Рядом с командиром стояла Малсас.
      Вайнти замерла при виде ее, потому что совершенно выбросила из своей памяти существование другой Эйстаи. Но действительность настигла ее, поразив до глубины души.
      Малсас, Эйстаи Инегбана... Для нее начинал строиться этот город. Она должна была привести сюда свой народ и занять место Вайнти. Малсас, прямая и настороженная, смотрела на нее. Она не была больной или старой, и именно она должна была стать Эйстаи Альпесака.
      В то время как Малсас, ее последователи и ассистенты выходили из урукето и направлялись к Вайнти, она оставалась сдержанной. Она могла только надеяться, что формальности скроют ее истинные чувства.
      – Добро пожаловать в Гендаши, Эйстаи, добро пожаловать в Альпесак, – сказала Вайнти.
      – Я очень рада оказаться в Альпесаке, – ответила Малсас, соблюдая все формальности. Но последний слог этого выражения требовал открыть рот и показать все свои зубы, и после этого она не закрывала рот несколько долгих секунд.
      Этого легкого признака неудовольствия было вполне достаточно для Вайнти и повторения не требовалось. Вайнти уважали за проделанную работу, но должны были заменить. Вайнти прогнала прочь все завистливые и предательские мысли и на мгновение опустила глаза вниз, как бы предупреждая.
      Это краткое изменение было настолько неуловимым, что другие ийланы не заметили его. Дела на этом уровне их не касались. Когда все направились в город, Малсас отправила всех своих помощников и фарги подальше, чтобы те не могли подслушать или подсмотреть их будущий разговор.
      – Последняя зима была одной из самых холодных. Этим летом молодежь и фарги из Соромсета не искали входа в Инегбан. Когда стало теплее, я направила отряд охотников посмотреть, что с городом. Он был мертв. Соромсет просуществовал недолго и умер так же, как умер Эргитри. Жители города были мертвы, и пожиратели падали грызли кости ийлан, живших там. На берегах и в теплых водах моря Исегенети ийланы жили в трех крупных городах...
      Она замолчала, и Вайнти закончила вместо нее:
      – Эргитри умер от холода, за ним последовал Соромсет. Остался только Инегбан.
      – Да, остался только Инегбан, и каждую зиму холод подбирается все ближе. Наши стада почти не увеличиваются и скоро начнут голодать. – Альпесак ждет.
      – Мы вспомним об этом, когда придет время. Но сейчас самое необходимое – расширить поля и увеличить поголовье животных. Мы, со своей стороны, должны увеличить число урукето, но это медленная работа, которую мы начали слишком поздно. Однако есть надежда, что новое поколение будет удачным. Оно меньше, чем то, на котором я прибыла, но развивается гораздо быстрее. Нам нужно их столько, чтобы можно было перевезти весь город за одно лето. А теперь покажи мне, что найдет наш народ, прибыв в Альпесак.
      – Он найдет вот это, – сказала Вайнти, указывая на стволы-стены и плетеные полы города, которые тянулись во все стороны от них. Дождь прекратился, и появившееся солнце сверкало в каплях, покрывавших листву. Малсас выразила свое одобрение, и Вайнти повела рукой вокруг.
      – За городом – поля, уже полные животных всех видов, приятных и для глаза и для желудка.
      Пока они шли через луга с пасущимися животными, Вайнти приказала вооруженной охране следовать впереди. Сквозь высокие стены из переплетенных стволов и шипов видны были гигантские туши урукубов, поедавших зеленые листья на краю джунглей, и даже на этом расстоянии был слышен грохот камней в их двойных желудках, которые помогали им переваривать огромное количество поглощаемой пищи. Малсас некоторое время молча смотрела на это зрелище, затем повернулась и направилась к центру города.
      – Ты хорошо потрудилась, Вайнти, – сказала она, – и все сделала хорошо.
      Жест Вайнти, выражающий благодарность, несмотря на свою ритуальность, был полон искренней признательности.
      Похвала Эйстаи настолько выделялась среди других похвал, что в эту минуту никакие предательские или завистливые мысли не могли возникнуть в голове Вайнти. В этот момент она готова была последовать за Малсас на верную смерть.