Гарри Гаррисон
      Стальная Крыса в гостях у дьявола
      Я утопил кубики льда в слоновьей порции виски, осклабился, предвкушая удовольствие, а затем плеснул еще чуть-чуть. Пока живительная влага восхитительно булькала в горле, глаза медленно поднялись к часам, вмурованным в стену над баром.
      Всего-навсего десять утра.
      Джим, дружище, а не рановато ли ты нынче за воротник закладываешь? И ведь это уже который день, гляди, в привычку войдет.
      "Тебя не касается! - беззвучно огрызнулся я на себя. - Мои привычки - это мои привычки. Моя печенка - это моя печенка". Виски добулькало, стакан опустел. И домашний компьютер - словно дожидался этого момента - обратился ко мне гнусавым и даже, как мне показалось, насмешливым голосом:
      - Сэр, к передней двери кто-то приближается.
      - Превосходно. Надеюсь, это разносчик из винного магазина. - Вместе со звуками я источал яд, но компьютеры, как известно, невосприимчивы к сарказму.
      - Сэр, вы ошибаетесь. Винно-продуктовый магазин "Балкалея" доставляет покупки по товаропроводу. Я установил личность приближающегося человека. Это миссис Ровена Виникультура. Она запарковала автомобиль на передней лужайке и направляется к дому.
      Как только это имя коснулось барабанных перепонок, мой боевой дух полетел вниз, точно свинцовое грузило. Среди красавиц-зануд (а Луссуозо ими изобилует) Ровена, должно быть, первая красавица и первая зануда. Спастись от нее можно только двумя способами: или сбежать, или покончить с собой. Я двинулся в другую половину дома, к бассейну, но и там меня настиг голос компдворецкого.
      - Сэр, мне кажется, миссис Виникультура упала на пластмассовый коврик у двери, который произносит на шести языках "добро пожаловать".
      - Что ты подразумеваешь под словом "упала"?
      - Я полагаю, это слово вполне подходит к данной ситуации. Она закрыла глаза. Ее тело перестало сопротивляться гравитации. Она медленно опустилась на землю и теперь лежит неподвижно. Если верить датчику давления в коврике, пульс ее замедлен и неровен. На лице видны синяки и царапины...
      Я уже бежал через дом, а вдогонку несся голос компдворецкого.
      - Дверь отвори! - прокричал я. Она распахнулась, и я выскочил на крыльцо.
      Прекрасный лик - белее полотна, темные волосы восхитительно растрепаны, пышная грудь бурно вздымается и опадает... На щеках - кровоточащие ссадины, на лбу - багровый синяк. Губы чуть заметно шевелятся. Я склонился над ней.