Гарри Гаррисон
      Стальная крыса отправляется в ад
      ГЛАВА 1
      Я утопил кубики льда в слоновьей порции виски, осклабился, предвкушая удовольствие, а затем плеснул еще чуть-чуть. Пока живительная влага восхитительно булькала в горле, глаза медленно поднялись к часам, вмурованным в стену над баром.
      Всего-навсего десять утра.
      Джим, дружище, а не рановато ли ты нынче за воротник закладываешь? И ведь это уже который день, гляди, в привычку войдет.
      "Тебя не касается! - беззвучно огрызнулся я на себя. - Мои привычки - это мои привычки. Моя печенка - это моя печенка". Виски добулькало, стакан опустел. И домашний компьютер - словно дожидался этого момента обратился ко мне гнусавым и даже, как мне показалось, насмешливым голосом:
      - Сэр, к передней двери кто-то приближается.
      - Превосходно. Надеюсь, это разносчик из винного магазина. - Вместе со звуками я источал яд, но компьютеры, как известно, невосприимчивы к сарказму.
      - Сэр, вы ошибаетесь. Винно-продуктовый магазин "Балкалея" доставляет покупки по товаропроводу. Я установил личность приближающегося человека. Это миссис Ровена Виникультура. Она запарковала автомобиль на передней лужайке и направляется к дому.
      Как только это имя коснулось барабанных перепонок, мой боевой дух полетел вниз, точно свинцовое грузило. Среди красавиц-зануд (а Луссуозо ими изобилует) Ровена, должно быть, первая красавица и первая зануда. Спастись от нее можно только двумя способами: или сбежать, или покончить с собой. Я двинулся в другую половину дома, к бассейну, но и там меня настиг голос компдворецкого.
      - Сэр, мне кажется, миссис Виникультура упала на пластмассовый коврик у двери, который произносит на шести языках "добро пожаловать".
      - Что ты подразумеваешь под словом "упала"?
      - Я полагаю, это слово вполне подходит к данной ситуации. Она закрыла глаза. Ее тело перестало сопротивляться гравитации. Она медленно опустилась на землю и теперь лежит неподвижно. Если верить датчику давления в коврике, пульс ее замедлен и неровен. На лице видны синяки и царапины...
      Я уже бежал через дом, а вдогонку несся голос компдворецкого.
      - Дверь отвори! - прокричал я. Она распахнулась, и я выскочил на крыльцо.
      Прекрасный лик - белее полотна, темные волосы восхитительно растрепаны, пышная грудь бурно вздымается и опадает... На щеках кровоточащие ссадины, на лбу - багровый синяк. Губы чуть заметно шевелятся. Я склонился над ней.
      - Пропала... - вымолвила она едва разборчиво. - Анжелина... пропала...
      Услышав эти слова, я, кажется, похолодел градусов на тридцать. Но на рефлексах это никоим образом не отразилось. Протягивая к ней руки, я успел набрать на браслете-коммуникаторе число 666.
      - Где у нас домашняя клиника? - выкрикнул я, просовывая руки под теплые бедра и мягкую спину и очень осторожно поднимая Ровену.
      - Диван в библиотеке, сэр.
      Я побежал, стараясь не замечать ледяной комок отчаяния в груди.
      Поскольку мы с Анжелиной не бедствовали, услугами домашней клиники нам еще пользоваться не приходилось. И вот теперь мне подвернулся случай похвалить себя за предусмотрительность. Подписывая договор об аренде дома, мы не крохоборствовали. Иными словами, за ту сумму, которую мы выложили за домашнюю клинику, можно было купить провинциальную больницу или даже что-нибудь посерьезнее.
      Пока я нес Ровену в библиотеку, диван ушел в стену, а на его месте появился операционный стол. Как только я уложил на него свою бесчувственную ношу, медробот, который вынырнул из потолка, протянул гибкие щупальца с датчиками на концах. Один из них прижался к моему затылку, и я раздраженно оттолкнул его.
      - Не меня! Ее! Вот она, на столе. Тьфу ты, идиотская машина!
      Застоявшийся без дела медробот с механическим энтузиазмом приступил к работе. Я отошел подальше от его щупалец. На дисплее замельтешили цифры и диаграммы - все от температуры и пульса до состояния эндокринной системы, печени и всего остального, что только можно измерить.
      - Говори! - потребовал я. - Докладывай! Медробот загудел различные программы сортировали и тасовали вводимые данные, в считанные микросекунды сопоставляли и согласовывали результаты.
      - Пациент перенес контузию и получил сотрясение мозга. - Компьютер говорил мужским голосом - сочным и успокаивающим. - Все ссадины поверхностные. - Передо мной молниеносно двигались щупальца и сверкающие инструменты. - Они обеззаражены и закрыты. Введены необходимые антибиотики.
      - Помоги ей очухаться! - рявкнул я.
      - Сэр, если под термином "очухаться" вы подразумеваете приведение пациента в сознание, то это уже сделано.
      Не знаю, можно ли обидеть компьютер, но мой мед-робот говорил таким тоном, будто его оскорбили в лучших чувствах.
      - Что случи... - пролепетала красавица, моргая огромными фиолетовыми глазами, перед которыми все расплывалось.
      - Это меня не устраивает, - процедил я сквозь зубы, обращаясь к медроботу. - Накачай ее стимуляторами или чем-нибудь в этом роде. Я должен с ней поговорить.
      - Но пациент серьезно травмирован...
      - Но не смертельно, - сказал я. - Судя по твоим же словам. А теперь добейся, чтобы она заговорила. Понял ты, сверхдорогой набор микросхем? А иначе закорочу твои РОМ, ПРОМ и ЭПРОМ!
      Похоже, это возымело действие. Ровена снова заморгала и посмотрела на меня.
      - Джим...
      - Во плоти, моя сладкая. Не пугайся, Ровена, все будет хорошо. Рассказывай, что стряслось. Где Анжелина?
      - Пропала... - ответила она. И ее роскошные ресницы затрепетали. А я заскрежетал зубами и, поймав себя на этом, кое-как изобразил улыбку.
      - Это я уже слышал. Где пропала? Когда? При каких обстоятельствах? Я умолк - почувствовал, что вхожу в раж.
      - В Храме Вечной Истины. - Больше она ничего не сказала. Снова закрылись глаза. Но я уже услышал достаточно.
      - Лечи ее! - крикнул я на бегу компдворецкому. - Сторожи! Вызывай "скорую"!
      Полицию я не упомянул - не хотел, чтобы плоскостопые путались у меня под ногами.
      - Заводись! - вбегая в гараж, приказал я атомоциклу. - Ворота, отворяйсь!
      Я вскочил в седло, выжал полный газ и сорвал нижнюю, запоздавшую, створку ворот. Едва не задавив на тротуаре гуляющую парочку, я проскочил между двумя машинами и с ревом понесся по дороге. А куда понесся? Это не мешало бы выяснить.
      - Справочная! - крикнул я в телефон атомоцикла. - Срочно! Храм Вечной Истины! Адрес!
      На свежерастрескавшемся обтекателе спроецировалась карта города. Под визг покрышек я свернул за угол и увидел мигающую лампочку коммуникатора. Не иначе, ответ на мой срочный вызов. Его могли получить только Анжелина, Джеймс и Боливар.
      - Анжелина! - воскликнул я. - Это ты?
      - Боливар. В чем дело, папа?
      Я доложил кратко и по существу, затем повторил рассказ, когда подал голос Джеймс. Я не имел представления, где находятся сыновья, но это сейчас не играло роли. Достаточно было знать, что они осведомлены и спешат ко мне на помощь. Нам еще ни разу не случалось пользоваться сигналом "три шестерки", который требовал бросать все дела и мчаться к тому, кто его послал. Я сам это придумал, когда птенцы решили покинуть родительское гнездо. Чтобы прийти на выручку, если кто-нибудь из них попадет в передрягу. Так мне это представлялось. Но вышло так, что первым о помощи воззвал я. Они выслушали и сразу отключились - знали, ни к чему отвлекать меня ненужными расспросами.
      Я круто свернул за последний угол и нажал на тормоз. К небу поднимались клубы маслянистого дыма, в искалеченном здании умирал огонь под ливнем белой пены из пожарного вертолета. В груди моей разрастался ледяной ком. Я несколько секунд оставался в седле - глубоко дышал, стараясь взять себя в руки, - а затем бросился к развалинам. Двое в синих мундирах попытались заступить мне путь и растянулись на тротуаре. Затем передо мной возник их предводитель, - упитанный, с обилием золотого шитья на мундире; за ним сомкнули ряды многочисленные шавки. Я усмирил рефлексы, взбесившиеся от избытка адреналина в крови, и обуздал рассудок.
      - Моя фамилия диГриз. У меня есть основания считать, что там - моя жена.
      - Мистер диГриз, соблаговолите отойти назад и...
      - Нет! - Я плюнул этим словом, как змея - ядом, и он невольно присел. - Я плачу налоги. Большие налоги. Чтобы вы могли получать зарплату. У меня огромный опыт в полицейских делах. - Я счел излишним уточнять, по какую сторону закона набрался этого опыта. - Что вы успели выяснить?
      - Ничего. Мы только что прибыли. Сработала пожарная сигнализация.
      - В таком случае, я скажу, что известно мне. Это здание... вернее, бывшее здание, принадлежало Храму Вечной Истины. Несколько минут назад ко мне пришла уцелевшая прихожанка Ровена Виникультура. Она сказала, что в этом Храме была моя жена.
      Я расслышал писк компьютера в головном телефоне полицейского.
      - Сэр адмирал Джеймс диГриз! Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы найти вашу супругу... Анжелину. Я, капитан Коллин, готов признать, что ваша должность подразумевает достаточную меру компетентности и ответственности для передачи вам руководства этим расследованием.
      Прилетев на Луссуозо, я исключительно по привычке зарегистрировался по липовому военному билету адмирала космического флота. Видимо, не зря говорят, что лишних предосторожностей не бывает.
      За большим и надежно защищенным пожароботом мы побрели по развалинам. Он прокладывал для нас аккуратную тропу, время от времени обрызгивал пеной дымящиеся останки и фиксировал в памяти каждое свое движение, каждое препятствие, которое ему приходилось огибать. Дверь, висевшая на одной петле, жалобно скрипнула, сорвалась, и мы оказались на дымном пепелище просторного молельного зала. Шелестя лопастями, над нами плыли робопрожекторы и пронизывали лучами дым. Куда ни глянь - развалины, но тел не видно. Ледяной комок под ложечкой никуда не делся, но заметно уменьшился.
      Зал был щедро украшен резными панелями из дерева и гардинами; от гардин почти ничего не осталось. Ряды церковных скамей были обращены к наиболее разрушенной части зала, где дым был почти непроницаем. Но вскоре химические абсорбенты очистили воздух, и в свете летучих прожекторов заблестели исковерканные, искромсанные машины.
      - Дальше не пойдем, - сказал капитан Коллин. - Теперь дело за бригадой судмедэкспертизы.
      Под бригадой судмедэкспертизы подразумевался один-единственный робот. Его серый металлический корпус был под завязку набит программами пожарной и судебной экспертизы, всевозможными датчиками и микроанализаторами. Логика мне твердила, что со своими обязанностями он справится гораздо лучше, чем неуклюжие люди. И все-таки очень хотелось пинком отшвырнуть его в сторону и перевернуть руины вверх дном.
      - А людей не видно? - крикнул я.
      - Ни единого живого существа. Трупы также пока не замечены... Поправка! На полу - красная жидкость. Идентифицирую. Это человеческая кровь.
      У меня закружилась голова, а из горла вместо нормальной человеческой речи вырвался хрип.
      - Экспресс-анализ. Группа крови?
      - Анализирую. Первая группа, резус отрицательный, аглютинин...
      Остального я не слышал. У Анжелины - третья группа и положительный резус. Я успокоился - правда, самую малость. Прошло совсем немного времени, и я узнал два важных факта. В молитвенном зале отсутствовали человеческие останки, если не считать крови. Зато к залу примыкала комната, в которой находилось большое количество электронного оборудования. Все оно было тщательно (а значит, намеренно) уничтожено, определить его предназначение робот не сумел.
      Где же моя Анжелина?
      x x x
      Роботы усердно копались в развалинах. Я ждал. Никаких новостей. Напрасная потеря времени. Полиция запретила вылеты всех космических кораблей, я не сомневался, что в ближайшее время никому не удастся покинуть планету. Из успевших к этому времени вылететь не было ни одной женщины, хотя бы отдаленно напоминающей Анжелину. Ну что тут можно сделать?
      Я медленно ехал домой. Соблюдал все правила движения. Останавливался на перекрестках и махал пешеходам рукой - дескать, проходите. Громыхнув сорванной створкой гаражных ворот, я слез с седла. Направился прямиком в бар, вылил дежурную бурду и состряпал крепкую, хоть и гораздо меньшую по объему, замену. А потом зарылся в почтовые распечатки.
      Близнецы уже в пути. Обоих мой вызов застал вне дома, так что они прибудут лишь через несколько дней. Они скупились на подробности, но я не сомневался, что в этот самый момент они покупают, выпрашивают, вымогают или даже крадут самые быстроходные транспортные средства в освоенной вселенной. Они прилетят. Быть может, наш маленький клан отвергает чужие этические нормы, но зато он стойко придерживается своих.
      Но пока я обречен на бездействие. Когда еще малоподвижная технология просеет и изучит останки Храма Вечной Истины, когда еще она выяснит, что там произошло! Я ничего не смогу предпринять, пока не дождусь новостей из полиции. Решив поговорить с Ровеной, я позвонил в больницу, но там от меня отмахнулись. С расспросами придется обождать, пока она не оправится от контузии. Луссуозо - богатая, прогрессивная планета, судмедэксперты здесь работают не хуже, чем на всех остальных планетах, где мне доводилось бывать. А то и лучше. Я ненавидел ее всеми потрохами, но к высоким технологиям и компетенции специалистов это не относилось.
      Куда же подевалась Анжелина?.. Я перебирал в уме самые страшные варианты...
      Опомнись, Джим! Выбрось все это из головы! Ты давным-давно выбрал жизнь, которая кому-то может показаться странной и даже преступной. Сколько раз ты потом жалел, что связался со Специальным Корпусом, что не остался в преступной среде. На стороне закона тебе всегда бывало нелегко. И сколько раз ты задумывался об этом с тех пор, как обосновался на Луссуозо? А ведь когда-то это показалось тебе недурной идеей. Когда-то...
      Райская планета. И невероятно дорогая. Чтобы на нее перебраться, я был вынужден снять деньги с банковских счетов, к которым не притрагивался годами. Пришлось даже вытрясти давно просроченные долги, а это было совсем не просто. В том смысле не просто, что мне понадобилось тяжелое оружие и кое-кто оказался в больнице. Преступная жизнь не всегда малина, особенно когда ты получаешь задания от Специального Корпуса. Конечно, спасать вселенную очень романтично, но подобные волнующие приключения очень плохо оплачиваются. А много ли я заработал, став президентом Параисо-Аки? Пока ты развлекаешься, дело стоит. Под делом я, конечно, подразумеваю личное обогащение. Поэтому мы с Анжелиной, служа закону, в перерывах позаботились и о себе. Провернули несколько афер, в результате чего наши банковские сейфы наполнились, зато опустело множество чужих. Да, немало мы припасли на черный день... который довольно скоро настал и оказался вовсе не таким уж черным. Но оно того стоило - на Луссуозо Анжелина была счастлива, как никогда и нигде. Когда она улыбалась и целовала меня, я даже забывал о том, как жгуче ненавижу эту оранжерейную планету...
      А начиналось все довольно просто.
      - Ты слышал когда-нибудь о Луссуозо? - спросила однажды моя жена.
      - Новый горячительный напиток? Или в кожу втирается?
      - Джим диГриз, привычка острить по любому поводу тебя до добра не доведет. Я говорю о планете. Каждый день в новостях...
      - Необузданный восторг или завистливое брюзжанье. Знаешь, сколько людей могут позволить себе всего-навсего однодневный визит на Луссуозо? Один на триллион - это в лучшем случае.
      - И мы в их числе.
      - Ну конечно...
      Ну конечно. Кто-то мог истолковать эти слова двояко. Но только не моя благоверная. Слишком поздно я вспомнил, что Анжелина всегда знает, чего хочет. А когда она чего-нибудь хочет, она это получает.
      Я просто-напросто сплясал под ее дудку. Она заранее продумала этот простенький диалог, и я ни на словечко не отошел от роли.
      Луссуозо. Прославленная мифами, легендами и мыльнокосмическими операми. Планета-рай. Населенная только богатыми, очень богатыми и теми, кто еще богаче. Меня сразу заинтриговал этот феномен, и я решил навести справки. И вскоре понял, чем Луссуозо так привлекает определенный слой галактического населения.
      Луссуозо - омолодительный центр освоенной вселенной. Медицинские услуги стоят невероятно дорого; надо быть миллионером, чтобы вам позволили взглянуть на прейскурант. Курс омоложения безболезнен, но требует времени, может понадобиться не один год... все зависит от степени износа заказчика. Поскольку клинические процедуры скучны, а спонсоры проекта вовсе не бедствовали, целая планета была отведена под санаторий. И теперь виллы богачей состязаются между собой в пышности. Оперных и иных театров и аттракционов - хоть отбавляй. Все виды спорта - от глубоководного ныряния и рыбалки до альпинизма и охоты. И прочие блага загнивающего капитализма, какие только можно вообразить. А в укромных местах - клиники и лечебницы, где богатых делают молодыми и, если удается, бедными.
      Да, я коснулся запретной темы, нарушил табу. У нас не принято говорить о том, что омоложение - главная и единственная причина существования цивилизации на этой планете.
      Все это я открыл для себя и мгновенно забыл. А вот Анжелина не забыла. В один прекрасный день, как раз перед выездом на обед, она подошла к зеркалу в гостиной, и я понял, что мой приговор подписан. Я казался себе рождественским гусем - зажаренным, поданным на стол, разрезанным и разложенным по тарелкам. Грациозным касанием руки, которому позавидовала бы любая кинозвезда, Анжелина поправила безупречную прическу и наклонилась к зеркалу. Изящным пальчиком коснулась уголка глаза.
      - Джим, смотри, у меня, кажется, морщина.
      - Ну что ты! Просто свет неудачно падает. Пока я произносил эти вежливые, правдивые и простые слова, мысли мои уже неслись вскачь. Счастливые годы супружеской жизни открыли мне одну важную истину... если не целую гору важных истин. Женщина никогда не изъясняется на одном смысловом уровне. Самый немудрящий вопросик, например, "ты не проголодался?" может означать "я проголодалась", или "ты не забыл, что нас пригласили на обед?", или "я не хочу есть, но ты наверняка скоро начнешь ко мне приставать, требовать завтрак". Возможны и тысячи других толкований. Но мнимая морщинка у глаза, вслед за невинными расспросами о Луссуозо и случайным появлением рекламного проспекта на краю стола, могла означать только одно. Я улыбнулся.
      - Дорогая, мне начинает казаться, мы злоупотребляем гостеприимством этой планеты и она рискует нам надоесть. Ты еще не подумывала о перемене обстановки? По-моему, нам пора отдохнуть на какой-нибудь роскошной, щедрой на развлечения планете.
      Она развернулась на каблуках и осыпала меня восторженными поцелуями.
      - Джим! Ты, наверное, телепат! Что скажешь насчет...
      Если честно, "говорить насчет" от меня не требовалось. Только вспомнить давно забытые номера банковских счетов.
      Но удовольствие того стоило. Поначалу. Иногда Анжелина куда-то уходила, но мы с ней ни разу не обсуждали омолодительные процедуры. Обнаружив у себя в шевелюре седые волосы, а также заметив одышку после серьезных тренировок, я вынужден был признать, что и мне не повредит оздоровительный цикл, а то и два. В конце концов я раскошелился.
      Рекламные проспекты не солгали, на Луссуозо нам жилось весело и интересно. У нас был великолепный дом и красивые друзья. Уж не знаю, насколько красивы они были до того, как стали красивыми, но теперь они смотрелись очень даже неплохо. Говорят, не все на свете можно купить за деньги, но в наши времена это не более чем избитый штамп. На Луссуозо все молоды, красивы и богаты. Хотя, пожалуй, слово "богаты" заслуживает первого места. А потом идут "молоды" и "красивы".
      Не так уж много времени мне понадобилось, чтобы узнать, какие они все неизлечимые зануды. Похоже, избыток денег способствует появлению на свет людей, которые интересуются только избытком денег. Не скажу, что я сноб (куда мне до настоящего сноба!), в круг моих друзей и знакомых попадали воистину удивительные, даже изумительные образчики самых невероятных проявлений жизни. Всезнайки и зазнайки. Диктаторы и махинаторы. Политиканы и полицейские болваны. Вояки и прочие бяки. И в их обществе мне никогда не бывало скучно, если, конечно, не брать во внимание кое-какие нюансы. Однако, проведя месяц на Луссуозо, я уже был согласен на что угодно... только не на второй месяц на Луссуозо.
      Даже самоубийство казалось вполне приемлемым вариантом. А может, вернуться в армию? Или поплавать в озере серной кислоты? Все веселее, чем провести пять минут в обществе Ровены Виникультуры или Вивилии фон Брун.
      Но я покорно сносил их дурацкую болтовню и топил горе в вине. На то были две причины. Во-первых, за медицинское обслуживание я заплатил кучу денег величиной со спутник и вовсе не желал бросать их на ветер. Во-вторых (и эта причина гораздо важнее), на Луссуозо Анжелина очень хорошо проводила время. Прежде наш образ жизни не позволял ей обзавестись подругами и приятельницами. Ее кровожадная юность осталась в далеком прошлом и глубоком забвении благодаря психиатрам, которые вернули ее в лоно цивилизованного общества, но избавили далеко не от всех преступных наклонностей. Мы с ней старались лишний раз не вспоминать дела давно минувших дней, когда я (разумеется, в порядке исключения) воевал под знаменем закона, а под ее очаровательной внешностью таилась коварная, злобная и жестокая натура. Я никак не мог понять, в чем тут дело, пока она (любившая меня, должно быть, уже тогда) не доверилась мне, пока не раскрыла медальон со страшной тайной своего прошлого. Ее красота вышла из-под скальпеля хирурга. Операции стоили безумно дорого, только беспримерные по лихости и жестокости кражи и грабежи позволили Анжелине расплатиться с врачами. Она приобрела ангельский облик, но в душе так и осталась жуткой уродиной.
      Имея за плечами такое прошлое, да еще привычку то и дело переступать рамки закона, поневоле станешь анахоретом. Разумеется, мы старались вести не слишком замкнутый образ жизни, но все равно он изрядно отличался от образа жизни 99,99 процента человечества. А потом у нас родились близнецы... Не скажу, что я встретил эту новость с энтузиазмом, но потом мало-мальски вошел во вкус отцовства и изменился к лучшему. Так утверждает Анжелина, а уж кому и знать меня, как не ей. Когда мальчуганы подросли, мы постарались дать им самое лучшее образование. А потом долго спорили и в конце концов пришли к выводу, что Джеймс и Боливар должны выбрать образ жизни, который им импонирует. Сказать по правде, мы с Анжелиной все-таки показали им наиболее заманчивые аспекты нашего бытия. И счастлив заметить, что мальчики не колебались в выборе. Все эти приятные и полезные занятия не позволяли нам скучать, и поскольку у Анжелины никогда не было близких друзей, она не стремилась обзавестись и близкими подругами.
      На Луссуозо ее словно подменили. Я постоянно видел ее в обществе светских див, они вместе приходили и вместе уходили, а куда уходили, я не спрашивал, меня это мало заботило. Главное, что Анжелине было хорошо. Она даже как-то раз упомянула (эх, растяпа ты растяпа, ну почему не расспросил?) о Храме Вечной Истины. Анжелину он не слишком интересовал, но ее туда несколько раз заманивали увлекающиеся подруги. И вот результат...
      Я надолго присосался к стакану, а потом строго-настрого запретил себе наполнять его заново.
      Зазвонил телефон.
      - ДиГриз, - буркнул я.
      - Адмирал, это капитан Коллин. Есть кое-какие новости о Храме Вечной Истины. Вы бы не могли приехать в мой офис?
      Когда я выскочил за дверь, он еще говорил.
      ГЛАВА 2
      - Итак, что вы обнаружили? - Я бесцеремонно ворвался в офис капитана Коллина. Он говорил по телефону и жестом велел мне подождать.
      - Да. Спасибо, я понял. - Он повернулся ко мне. - Это из больницы. Похоже, у миссис Виникультуры посттравматическая амнезия.
      - Забыла все, что с ней случилось?
      - Вот именно. У врачей есть способы проникнуть в ее память, но с этим придется обождать, пока она не оправится от шока.
      - Но ведь вы меня не для этого позвали?
      - Вы правы. - Он провел пальцем по внутренней стороне воротника. Он выглядел смущенным - насколько это возможно для перегруженного мускулатурой капитана полиции. - Мы, граждане Луссуозо, гордимся нашей сверхнадежной службой безопасности, сверхтщательным делопроизводством...
      - Следует понимать, - перебил я, - что ваша служба безопасности опростоволосилась, а делопроизводство дало маху?
      Он открыл рот для гневной отповеди. Но тут же закрыл его и обессиленно упал в кресло.
      - Вы угадали. Но этого еще никогда не бывало.
      - Один раз - это уже перебор. Рассказывайте.
      - Просто беда с этим Храмом Вечной Истины. Видите ли, он зарегистрирован должным образом, религия признана общественно безопасной. Бухгалтерия в полном порядке, финансовые отчеты предоставлялись точно в срок. Но Храм, как и остальные церкви, был освобожден от уплаты налогов. Короче говоря, все выглядело очень даже пристойно. Разумеется, у нас есть досье на всех священнослужителей, мы располагаем сведениями, и весьма подробными, обо всех рядовых членах секты...
      - Досье? Сведения? Вас не затруднит объяснить? Капитан явно был не в своей тарелке.
      - Видите ли... Луссуозо, как и любая цивилизованная планета, свято блюдет Межзвездный закон о свободе вероисповедания. Вам, конечно, доводилось о нем слышать.
      - Что-то такое слышал. В школе.
      - Межзвездный закон - это вам не что-то такое. История религии - это история насилия. Слишком уж часто верующие проливали кровь. Мы сыты по горло убийствами. А посему ни одно государство, ни одна планета не может иметь официальной религии. Точно так же государство или планета не может иметь законов, контролирующих религию. Свобода собраний и отправления религиозных обрядов - краеугольный камень цивилизации.
      - А как насчет изуверских культов?
      - К этому-то я и подвожу. Галактический кодекс требует от нас невмешательства в дела религиозных общин, и мы ни в коей мере не поступаемся этим принципом. Но, поскольку юным и морально неустойчивым необходима защита, мы бдительно следим за всеми сектами. Разумеется, совершенно легально и с предельной осторожностью. Желая убедиться, что никто не посягает на права верующих, что каждая секта вольна по-своему вершить религиозные обряды, что никто не посягает...
      - Давайте покороче. Вы пытаетесь сказать, что держите все секты под колпаком. Знаете, кто в какую церковь ходит, как часто и к чему эти хождения могут привести.
      - Именно, - агрессивно прорычал он. - Мы храним эти сведения за семью печатями и допускаем к ним лишь самых высокопоставленных лиц, и то в исключительных случаях...
      - Отлично. Случай исключительный, а мы с вами - высокопоставленные лица. Излагайте.
      - Ровена Виникультура - одна из самых "старых" прихожанок храма. Службы посещает регулярно. Вашу жену она приводила на четыре сеанса, или мессы, или как у них это называется...
      - И?
      Капитан Коллин опять стушевался.
      - Как я уже говорил, наши досье полны и весьма подробны. Только один человек - магистр Фэньюимаду, глава Храма Вечной Истины...
      Он замялся и уперся глазами в стол. Я договорил за него:
      - Магистр Фэньюимаду не фигурирует ни в одном из ваших файлов.
      Он кивнул, не поднимая головы.
      - Мы знаем его адрес и зафиксировали каждое посещение храма. Но ничего сверх этого мы не сделали, дабы не нарушить Межзвездный закон о свободе вероисповедания.
      - Не следили за ним? Не интересовались его прошлым? Обстоятельствами иммиграции? Темными делишками?
      Он отрицательно покачал головой. Я не на шутку разозлился.
      - Позвольте мне слегка порассуждать. Вам неизвестно, как он попал на эту планету. Вы не знаете, здесь он сейчас или уже улетел. Я прав?
      - Видите ли... мы допустили небольшую оплошность.
      - Оплошность?! - Я вскочил на ноги и забегал по кабинету. Оплошность?! Пожар! Взрыв! Кровь! Женщина в больнице! Бесследное исчезновение моей жены! Это вы называете оплошностью?
      - Адмирал, вовсе ни к чему так волноваться.
      - "Ни к чему"? Я вам покажу "ни к чему"!
      - Адмирал, мы ведем расследование и уже добились кое-каких результатов. - Он притворился, будто не услышал мой презрительный смех. Обнаруженная в Храме кровь собрана и проанализирована на молекулярном и субатомном уровнях. Результаты сопоставлены с образцами крови всех людей, находящихся сейчас на Луссуозо. Как вам известно, мы тщательно храним данные медицинского обследования. На сегодняшний день компьютеры располагают огромной базой данных. Еще когда я вам звонил, сектор поиска значительно сузился - до двадцати, даже меньше, человек. Пока мы тут с вами беседовали, я получил самые свежие данные. - Он постучал по экрану на столе. - Число подозреваемых сократилось до пяти... Нет, до четырех! Погодите, их уже всего три, и две пробы крови взяты у женщин. Остается мужчина...
      Как только он выдернул лист из принтера, мы дружно повернулись и бросились к двери.
      - Кто? - крикнул я на бегу. Он прочитал не останавливаясь.
      - Профессор Джастин Слэйки!
      - Где?
      - Отсюда - шестьдесят секунд полета. Ну хоть на этот раз он оказался точен. Вертолет оторвался от земли, едва мы запрыгнули в салон. Очевидно, на этой планете военные узнавали новости одновременно с полицейскими - над нами ревели десантные реактивные "вертушки". Еще до захода на посадку мы увидели, как десантные машины приземляются, из них высыпает пехота и окружает дом.
      Под вой двигателей мы спрыгнули на мощенный каменными плитами внутренний двор. Коллин выхватил огромный пистолет и на секунду раньше меня ударил ногой в дверь.
      Пусто. Птичка улетела.
      Спальня. В платяном шкафу - четыре чемодана в ряд. Между ними брешь, точно след вырванного зуба. Одного чемодана не хватало. Дверь гаража была распахнута настежь. Вошел офицер связи, отдал честь и достал распечатку из нагрудного ранца.
      - Удрал, сэр.
      Коллин зарычал и выхватил у него лист.
      - "Профессор Дж. Слэйки. Пассажир межзвездного лайнера пятизвездного класса "Звезда суперзвезд". Отправление..." - Он посмотрел на меня. Он был мрачнее тучи. - Больше часа назад.
      Стало быть, корабль уже в кривопространстве и до его прибытия на место связи с ним не установить. Я призадумался. Выбор был небогат.
      - Вам, конечно, надо обратиться к правительству места назначения. Впрочем, вряд ли это что-нибудь даст. Случай, мягко говоря, не совсем обычный. Я очень сильно подозреваю, что этот тип все время опережает нас на корпус. Скорее всего разговор с пунктом ожидаемого прибытия корабля ничего не даст, поскольку лайнер идет по другому, непредвиденному маршруту. Капитан, по-моему, мы упустили Слэйки. Но вы, по крайней мере, можете мне сказать, что он собой представляет. Или хотя бы, за кого вы его принимаете.
      - Самое неприятное, что он действительно профессор Слэйки. Я начал розыск, едва прочитал его фамилию, и только что получил доклад непосредственно от медицинского начальства. Профессор Слэйки - врач с межпланетным именем, прибыл сюда по приглашению правительства, - за услуги такого профессионала никаких денег не жаль. Что-то связанное с замедлением энтропии применительно к нашему медицинскому обслуживанию.
      - На мой взгляд, это разумно. Замедлить энтропию - значит, замедлить старение. Для чего и предназначена ваша планета. Так вы говорите, он настоящий?
      - Несомненно. Мне посчастливилось однажды увидеть его за работой. Он истинный гений, не только я, но и наши ученые, в основном врачи, остались от него в восторге. Ко мне поступают сведения, - Коллин дотронулся до динамика в ухе, - что они отказываются верить в его причастность к деятельности Фэньюимаду.
      - А вы верите?
      Он не успел ответить. Снаружи донеслась перебранка, затем распахнулась дверь и вбежал полицейский с герметичным контейнером под мышкой.
      - Капитан! Бригада судмедэкспертизы разобрала все обломки Храма Вечной Истины и обнаружила вот это... под разрушенным электронным устройством. Мы не могли понять, что это, пока не подняли аппарат. Это... человеческая рука!
      Он поставил контейнер на стол, и мы ошеломленно уставились на раздавленную, искромсанную руку в прозрачном контейнере. На меня нахлынул страх, но отпустил, как только я по форме и величине руки определил, что она несомненно принадлежала мужчине.
      - Кто-нибудь додумался взять отпечатки пальцев?
      - Додумался, сэр. Они уже в компьютере и... Его перебил звонок телефона. Капитан Коллин поднес аппарат к уху, послушал и медленно положил на место.
      - Отпечатки идентифицированы. Да, сэр. Это рука профессора Слэйки.
      - Если вам нужно вещественное доказательство, вот оно. - Я показал на раздавленную конечность. - Слэйки и Фэньюимаду - одно и то же лицо. Сначала - анализ крови, а теперь еще и это. Постоянно держите меня в курсе. Ясно?
      Не дожидаясь ответа, я повернулся на каблуках, направился к выходу и крикнул через плечо:
      - Надеюсь, когда я доберусь домой, все сведения о Слэйки уже будут в моем компьютере.
      Все, Джим, хватит заниматься ерундой. Возня с полицией и властями напрасная трата времени. Пора браться за работу.
      Я вызвал такси, позвонил своему водителю, чтобы перегнал машину домой от управления полиции (плох тот богач, который не жмет соки из слуг), и по дороге продумал во всех деталях план спасения Анжелины.
      - Здесь я выйду, - сказал я таксисту в километре от дома. Я слишком нервничал, чтобы наслаждаться шикарной ездой. Хотелось пройтись и поразмыслить. Во мне крепло предчувствие, что полиция очень скоро зайдет если еще не зашла - в тупик. Злоумышленник слишком превосходит ее по части ума. Но удастся ли мне его одолеть?
      Вокруг стояли роскошные дома, их окружали великолепные сады, вовсю щебетали птицы. Я мало что слышал и ничего не видел. Но, приближаясь по тропинке к дому, все-таки заметил, что передняя дверь приотворена. А ведь я ее запер собственной рукой. Воры? Исключено. На солнечной Луссуозо от бытового воровства избавились, чего нельзя сказать о бытовом занудстве. Я вошел, хлопнул дверью и широко улыбнулся. Джеймс вскочил с кресла, подбежал ко мне и обнял. Или Боливар?
      - Папа, я - Джеймс. - Он помнил о моей ахиллесовой пяте. - Ничего, когда-нибудь ты научишься нас различать.
      - А я уже научился. Ты предпочитаешь синие рубашки.
      - Эта - зеленая. Советую найти примету понадежнее.
      Он мне налил горячительного, а о себе успел позаботиться до моего прихода, и я доложил об успехах полиции. Вернее, об отсутствии таковых. Затем он произнес слова, которые вряд ли могли нас ободрить:
      - Я уверен, с мамой все в порядке. Да, она исчезла. И наверняка попала в беду. Но в нашей семье она лучше всех может за себя постоять.
      - Конечно, сынок, она лучшая из лучших. - Вопреки моему желанию, прозвучало это довольно мрачно. Джеймс положил руку мне на плечо, очень сильно сжал.
      - Да, папа. Произошло что-то непонятное и страшное. Но эта женщина, Ровена, говорит "пропала", а не "умерла". Поэтому мы должны взяться за дело и найти маму. Только и всего.
      - Верно. - Я упрекнул себя за надрыв в голосе. Ах ты, старая серая сентиментальная крыса! Хватит распускать нюни! - Правильно, сынок! И если клан диГризов не справится с этой работой, то значит, с ней не справится никто.
      - Чертовски хорошо сказано! Да, я получил от Боливара весточку, очень скоро он будет здесь. Твой вызов застал его на исследовательском корабле он занимался геологической съемкой на спутниках. Все бросил и летит быстрее света.
      - Лунная геология? Что-то новенькое. А я думал, он в биржевые маклеры подался.
      - Эта профессия ему быстро наскучила. В конце концов он вложил свои миллионы в самые рискованные предприятия - я уверен, с гораздо большей выгодой для себя, чем для клиентов, - вонзил брокерский штык в землю и купил космический корабль. Так чем мы сейчас займемся?
      - Для начала, если не возражаешь, я тебя попрошу еще разок наполнить стаканы. - Я упал в кресло. - Старым, добрым, стопроцентно надежным и как раз для таких случаев предназначенным "Мозговым штурмом". Нам предстоит работенка.
      - Какая, папа?
      - Прежде всего надо раз и навсегда отказаться от сотрудничества с власть предержащими. Их тянет все дальше в лес, хотя они уже достаточно наломали дров.
      - А мы пойдем другим путем. - Он не спрашивал. Он констатировал факт.
      - Вот именно. Бюрократы затеяли невероятно дотошные, необыкновенно кропотливые поиски Слэйки, а у нас нет времени на глупости.
      У него поднялись брови, и мне пришлось улыбнуться.
      - Если они добьются успеха, в чем лично я весьма сомневаюсь, мы об этом очень скоро узнаем. А тем временем мы должны собрать все сведения, какие только можно, о Храме Вечной Истины. Будем брать их из первых рук. Прихожане расскажут все, что нас интересует. - Я помахал перед его носом списком сектантов, которым без особого труда разжился в полиции. - Среди них три женщины, я с ними довольно хорошо знаком. Ну что, начнем?
      - Как только я сниму щетину с физиономии и надену чистую рубашку, можешь считать, что дело в шляпе. Я ведь красавчик и знаю подход к слабому полу.
      Я довольно хмыкнул. Думайте о нас, что хотите, но я-то знал, что сын говорит чистую правду. В нашей семье ложная скромность не поощрялась.
      - Действуй. А я пока разогрею мотор семейного драндулета.
      Разумеется, я говорил в переносном смысле. Процветающая планета Луссуозо по праву гордилась своим чистым воздухом, наверное, самым дорогостоящим в галактике. По-моему, за одну только мысль о гадком двигателе внутреннего сгорания можно было угодить в кутузку. Здешние машины бегали на атомных или электрических батареях или, как наш шикарный "парящий орел", на энергии, аккумулированной в маховом колесе, которое на ночь подключалось к источнику тока.
      Я свистнул. Робошофер выкатил машину из гаража, склонил передо мной пластмассовую голову и глупо улыбнулся. Вздыбилась золотая крыша, в салоне заиграла легкая гостеприимная музыка. Как только я расположился на сиденье, включился телевизор. Передавали новости, но как раз их-то я и не желал слышать.
      - Спорт, - сказал я, и телевизор молниеносно выбрал из множества передач скоростную гонку на воздушных шарах. К приходу Джеймса бар разлил шампанское по бокалам.
      - Ух ты! - восхитился Джеймс. - Настоящее золото?
      - Конечно. А еще алмазные фары и ветровое стекло. За ценой мы не постояли.
      - Куда? - спросил он, потягивая шампанское.
      - Первая в списке Вивилия фон Брун. Не только в этом списке, но и во всех остальных, надо полагать. Невероятно богата, умопомрачительно красива. Я ей позвонил, и она к нашим услугам.
      Чарующе улыбаясь, она выплыла нам навстречу. Она оставила под изумительными глазами красноватые тени - след недавних переживаний. Конечно, те переживания были во всех отвратительных подробностях описаны в программах новостей. На ней было нечто серое и просвечивающееся, каждое ее движение позволяло нам взглянуть на загорелые прелести. Выглядела она лет на двадцать пять, от силы на двадцать шесть, и вообще казалась идеалом красоты и здоровья. Но я не верил в идеалы и даже помыслить не решался о ее настоящем возрасте. Должно быть, это что-то астрономическое.
      Она протянула изящную руку. Я ее взял и легонько коснулся губами.
      - Милый Джим, бедняжка! - Она вздохнула. - Какая трагедия!
      - Ничего, еще не вечер. Разреши представить тебе моего Джеймса.
      - Ах какой ты умница! Молодец, что заглянул. Уолдо, мой муж, опять на охоте. А по мне, так что может быть скучнее, чем взрывать диких животных? Если Джеймсу негде переночевать...
      Вивилия не теряла времени. Пока Уолдо крошил робохищников на лоне природы, она помаленьку хищничала на дому. Вероятно, она не годилась Джеймсу даже в прапрабабушки. А значит, имела кое-какой опыт...
      Я выбросил из головы неприличную мысль и вспомнил, за чем пришел.
      - Вивилия, мы ищем Анжелину, и ты способна нам помочь. Для этого надо рассказать все, что тебе известно о Храме Вечной Истины.
      - Ах, Джимми, ты такой... напористый! И твой сын, конечно, унаследовал...
      - Сначала факты! - рявкнул я. - Флирт - потом!
      - Грубо, но по существу, - улыбнулась невозмутимая Вивилия. Хорошо, расскажу все как на духу.
      Ее рассказ доставил бы нам с Джеймсом намного больше удовольствия, будь он раз в десять короче. Вивилия обожала чесать язык, но я не позволял ей слишком далеко отходить от темы. Между прочим, от очень интересной темы.
      Поистине олимпийская скука привела к расцвету на Луссуозо спорта, эскапизма и всевозможных религиозных культов. Магистра Фэньюимаду приглашали на различные приемы и званые вечера, с гипнотизмом его проповедей соперничал только магнетизм его глаз. Праздношатающиеся дамы нет-нет да и заглядывали в Храм Вечной Истины, очень многие становились завсегдатаями. И Вивилия вполне доходчиво объяснила почему.
      - Его религия, как и любая другая, дает утешение, но дело не столько в утешении, как в обещании вечного блаженства. Впрочем, у него и проповеди интересны, уж поверьте. Все лучше, чем ежедневная телемуть. А проповедует он вот что. Тому, кто часто ходит в Храм, истово молится и охотно жертвует, предоставляется возможность заглянуть в рай.
      - В рай? - Я торопливо перерывал свои познания в рудиментарной теологии.
      - В рай. Да неужели ты о нем ничего не слышал? Неужели в твоей религии...
      - Папа атеист, - сказал Джеймс. - Как и все мы, диГризы.
      Вивилия многозначительно усмехнулась.
      - Что ж, не мне вас судить. В наш век реализма и социального равенства таких, как вы, большинство. Но у этой медали есть и оборотная сторона обожествление рутины, возведение прагматизма в культ. Тоска смертная. Поэтому нет ничего странного в том, что самые чувствительные из нас ищут высший смысл бытия...
      Наступил мой черед многозначительно усмехнуться. Но снисходительная Вивилия притворилась, что не заметила.
      - Мне бы не пришлось этого объяснять, если бы ты прилежнее учился в школе и не прогуливал уроки прикладной теологии. После смерти все мы попадем на небеса, и тот, кто при жизни вел себя хорошо, получит в награду вечное блаженство. Те же, кто вел себя плохо, отправятся в ад - на вечные страшные муки. Я понимаю, все это выглядит слишком упрощенно и нелогично. Так показалось и мне, и всем остальным девушкам, когда мы впервые услышали о небесах и преисподней. Однако возможность побывать в этих местах, по крайней мере, с кратким визитом, придает им весомость и осязаемость. После того, как я сама там побывала, у меня основательно поубавилось недоверия.
      - Гипноз, - предположил я.
      - Ха! Джимми, это же слово я услышала от Анжелины. Она тоже поджимала губы и фыркала, точь-в-точь как ты. А я ей на это ответила, что все мои подруги, побывавшие в раю, пережили в точности те же ощущения, что и я. Уж поверь, я способна отличить гипнотическое наваждение от реальности. Нет, это был вовсе не транс. Не могу описать сам перенос в рай, но я там была, честное слово. Одной рукой магистр Фэньюимаду держал меня, а другой эту редкостную тупицу Роузбадд. Она слишком бедна умом, чтобы ее можно было загипнотизировать. Но в раю мы видели друг друга, и у нас остались схожие впечатления. Там так чудесно, так красиво - даже слов не подобрать. И... здорово воодушевляет. - Она запнулась и покрылась легким румянцем. Воодушевление было не в ее стиле.
      - Анжелина тоже побывала в раю? - спросил я. - Мне она ни о чем подобном не рассказывала.
      - Я тоже ни о чем подобном не могу рассказать. Не имею привычки совать нос в чужие дела.
      Она притворилась, будто не заметила моей поднятой брови. Я понял, что ничего нового здесь не узнаю. Сейчас она скажет: "Вы и сами могли бы увидеть рай, если бы верили". Не женщина, а твердыня веры.
      Она вдруг резко сменила тему - предложила Джеймсу взглянуть на дом и взяла его под руку. Я вдруг почувствовал себя третьим лишним. Отпускать моего сына за здорово живешь она явно не собиралась, но, к счастью, из космопорта позвонил Боливар, и нам не пришлось искать повод для бегства.
      По пути в космопорт я вдруг поймал себя на том, что скалю зубы и все сильнее злюсь.
      - Р-р-р-р! - сказал я наконец.
      - Недурной рык, папа. Нельзя ли узнать его причину?
      - Можно. Джеймс, я в ярости. Слишком много загадок, и одна из них загадочнее всех. Меня уже с души воротит от этого пройдохи и его липовой церкви.
      - А мне казалось, к жуликам и проходимцам ты снисходителен.
      - Снисходителен, но лишь при условии, что они надувают богатых. Я никогда не обжуливал вдов, сирот и вообще всех тех, кто не смог бы этого пережить. И к тому же я иду на преступление только ради денег. Ради старых добрых зелененьких и желтеньких, ради хрустящих и звенящих красотулечек.
      - Я все понял. - На лице Джеймса появилась свирепая, под стать моей, улыбка. - Ты - за чистое, высоконравственное мошенничество. За то, чтобы отнимать деньги у богатых и отдавать их не столь богатым. В частности, тебе. И чтобы никто не страдал от этой процедуры.
      - Совершенно верно! В афере Фэньюимаду, несомненно, тоже замешаны деньги, но оскорблять чувства верующих - это уже недостойно! Фальшивый гуру переступил грань приличия. Вера - самое сокровенное богатство человека. Религия - исключительно тонкая материя, руками ее лучше не трогать. Я никому не диктую, во что ему верить, а во что - нет. Я даже внимательно выслушиваю искренне верующих, какую бы они чушь ни мололи. Но Слэйки, он же Фэньюимаду, ведет грязную игру. Мало ему лживых проповедей, он использует машины, чтобы дурачить простодушных, убеждать их в существовании загробного мира. Я не спорю, может быть, он и существует, но в данном случае мы имеем дело с чистейшей воды мошенничеством. Если человек после смерти попадает на небеса, значит, единственная дорога туда - смерть. Никакие обзорные экскурсии природой не предусмотрены. Короче говоря, у Слэйки не просто очень грязный промысел, но и, возможно, очень опасный. Добро бы он показывал своим доверчивым прихожанам настоящий рай, где им неизбежно предстоит оказаться. Он бы просто вытягивал из них деньги, а это красивое, благородное занятие. Но он вытягивает из них индивидуальность и веру. Он им лжет, наживается на страхе перед смертью. Представляешь, как они будут потрясены, узнав, что их одурачили? Шок, психическая травма, эмоциональная контузия. Мы должны его остановить! Во что бы то ни стало!
      Рыча в унисон, мы подъехали к космопорту. Боливар, загоревший под лучами кварцевой лампы, помахал нам и отворил дверцу машины. Он еще не успел снять скафандр. По пути к дому мы ему обо всем рассказали.
      Едва переступив порог, я почувствовал легкий голод. Без особой надежды заглянул в меню автоповара, решил не рисковать и набрал три бифштекса из ардварка с гарниром из жареных овощей. А в душе пожалел, что не могу заказать экзотический обед на четверых, он бы сейчас был очень кстати.
      - Спасибо, папа, ты отличный кулинар. - Боливар отодвинул тарелку и бокал с вином, которое даже не пригубил. - А то эти сухие пайки уже вот где сидят. Ты не поверишь, я даже хотел попробовать их упаковку - вдруг она повкуснее, чем содержимое. Впрочем, это к делу не относится. По-моему, нам пора браться за работу.
      Как раз в этот момент просигналил центральный терминал, и на экране появилось лицо Анжелины.
      - Джим, я хочу тебя предупредить, - сказала она, и мое сердце, подскочившее к горлу, медленно сползло на свое привычное место. - Я еду в Храм. Мне обещали показать кое-что интересное. Конечно, я не верю в ахинею, которой нас пичкает краснобай и пройдоха Фэньюимаду, но точно знаю, что скучать не придется. Предстоит путешествие в физическом теле, - вероятно, даже за пределы планеты. Подробнее пока рассказать не могу, у меня в основном догадки и интуитивные предположения. Только не смейся, ладно? Будет опасно, но я хорошо подготовилась. Так что, если вдруг потеряешь меня из виду, не теряй надежды. Счастливо.
      Анжелина послала мне воздушный поцелуй и исчезла.
      - Она сказала "за пределы планеты"? - спросил Боливар. Я кивнул.
      - Папа, воспроизведи-ка еще раз. Мы снова прослушали запись. И когда Анжелина снова умолкла, я кое-что понял.
      - Она сказала "за пределы планеты" и ничего другого не имела в виду. Предположения?
      - Уйма, - сказал Боливар. - Папа, давай на время забудем про Слэйки, как ты и предлагал. Полиция и без нашей помощи сумеет просмотреть свои банки информации. Из этой записи мы узнали то, о чем полиция не подозревает. Если мама за пределами планеты, значит, она в космосе, а космос - понятие очень емкое. Но я думаю, это нас не остановит. Надо искать в галактических информаториях. Мы должны найти Храм Вечной Истины, как только он снова вынырнет на поверхность, - скорее всего под другим именем или личиной. Надо составить его "словесный портрет", и пусть наши агенты перевернут галактику вверх дном.
      - Вот именно, - согласился я. - Необходимо определить его модус операнди.
      - Папа, я не так хорошо знаю мертвые языки, - сказал Боливар, - но если ты имеешь в виду, что мы должны разыскать этого шутника и его чокнутую секту, то я - за.
      - А что, это мысль. Пусть он даже изменит фамилию и способы заманивания легковерных, почерк у него останется прежним.
      - Каким?
      - Пока - ни малейшего представления. Поручаю это выяснить вам с Джеймсом.
      - Мы будем искать не только в прошлом, но и в будущем, - сказал Джеймс. - Нет никаких оснований считать, что эта секта привязана к одной-единственной планете. Зато есть все основания предполагать обратное.
      - В точку, - кивнул Боливар. - Исходя из этого, разработаем план поисков.
      Я с гордостью посмотрел на своих мальчиков. На лету схватывают, ни секунды не теряют. Да и сам я - хоть и старая крыса, только еще не заржавел. Но смотреть, как молодые, блестящие оттачивают зубы, - одно удовольствие.
      Они разделили космос на двоих и принялись его обзванивать и опрашивать. Секторы поисков стремительно расширялись. Я решил не мешать сыновьям. Нашел холодное пиво, перенес к себе в кабинет и свистнул терминалу компьютера, чтобы включился. Потягивая пивко, я скользил по всевозможным базам данных и застревал на религиях. Надо было побольше разузнать насчет рая и ада. Все необходимое я нашел в разделе "Эсхатология". Там очень подробно и столь же сумбурно рассказывалось о жизни после смерти. За долгие века накопилось несметное множество различных религий, которых придерживалось такое же несметное множество различных социальных групп. В большинстве случаев загробная жизнь рассматривалась как новая стадия человеческого бытия, но в более или менее предпочтительных условиях. Другие религии рисовали потусторонний мир в черных красках. Умершему, считали они, неизбежно придется расплачиваться за грехи.
      Я вызубрил статьи о рае и аде, затем о гадесе, парадизе и шеоле. В любой религии хватало путаницы и зауми, а то и откровенной белиберды. Впрочем, попадались и исключения, в основном компилятивные религии, составленные из клочков и осколков других. У меня заболела голова. Из всей этой теософской неразберихи несложно было вылущить один простой и ясный факт: религия - дело серьезное. Она затрагивает тему жизни и смерти. Очевидно, ранние религии были ненаучны, да и как иначе, если они не стремились понять действительность, а только воздействовали на эмоции? Они появлялись благодаря естественному желанию людей разгадать тайну своего существования. Но затем на сцену вышла наука, и религии должны были исчезнуть под натиском логики и эмпирики. Но не исчезли, и это наглядно доказывает способность человечества верить во взаимоисключающие явления.
      День выдался утомительный, и я вдруг обнаружил, что красочные иллюстрации загробной жизни уже не скользят перед моим взором. Я вздрогнул и открыл глаза. Все, хватит на сегодня. Зевнем разок - и в постель. От выспавшейся крысы проку гораздо больше, чем от усталой, с обвислыми усами.
      Я провалился в сон, а через десять секунд (или часов?) бестолково заморгал.
      - Джеймс?
      - Папа, это Боливар. Мы нашли второй Храм Вечной Истины.
      Сон как рукой сняло. Я вскочил с кровати.
      - Под тем же названием?
      - Ничего подобного. Эта секта называется Церковь Ищущих Путь. В именах, биографиях, книгах ничего общего с Храмом Вечной Истины. Но по совокупности признаков - это он.
      -Где?
      - Недалеко. Планета Вулканн. В основном тяжелая промышленность и добыча сырья. Но есть симпатичный тропический архипелаг, на нем только курорты и виллы. Похоже, там довольно уютно. С ближайших звездных систем народ валом валит.
      - Вылетаем?..
      - Как только будешь готов. Билеты заказаны. До старта - час.
      Я заглянул в бумажник. Кредитные карточки на месте.
      - Я уже готов. Захватите какие-нибудь паспорта и - вперед!
      ГЛАВА 3
      На всякий случай мы отправились в путь под новыми именами и с новыми паспортами. В моем сейфе хранились десятки паспортов, все - подлинные. Из снаряжения мы взяли только две кинокамеры - надо заметить, их конструктору в самых диких грезах не привиделись бы мои усовершенствования. Еще я, разумеется, прихватил алмазные запонки и герметичную шкатулку с драгоценностями и прочими невинными вещицами.
      Прибытие на Вулканн выглядело более чем эффектно. Когда мы с пестрой толпой туристов высаживались из корабля, духовой оркестр грянул бравурный марш; под эту воодушевляющую музыку и наш взволнованный гомон к кораблю чеканным шагом приблизился Корпус Экскурсоводов. Черные ботфорты на высоких каблуках, а также облегающие и тонкие до прозрачности ярко-красные мундиры подчеркивали великолепные формы наших будущих гидов. Раздалась отрывистая команда, они дружно остановились и разошлись. Каждая гидесса получила назначение, и самая привлекательная - блондинка с очаровательными веснушками на носу - строевым шагом приблизилась к нам и отдала честь.
      - Сэр, фирма "Диплодок и сыновья" счастлива приветствовать вас на планете Вулканн. Я - Дивина де Зофтиг, но друзья меня называют просто Ди.
      - Мы - друзья!
      - Ну разумеется. Пока вы будете гостить на нашей чудесной планете, я всегда к вашим услугам. Позвольте обращаться к вам неформально: Джим, Джеймс и Боливар.
      - Ну разумеется! - хором откликнулись близнецы, дружно копируя ее белозубую улыбку.
      - Вот и прекрасно. Добро пожаловать на праздник, который всегда с вами.
      - С удовольствием! - воскликнули они, излучая жар буквально из каждой поры.
      - А коли так, прошу следовать за мной. Будьте добры, махните справками о здоровье вон туда, в сторону врача. Отлично. А теперь посмотрите вон на того робота. Это носильщик, он понесет ваш багаж. Выход - там, благодарю вас. Рентгеновский аппарат на выходе просветит ваши бумажники и убедится в подлинности кредитных карточек. Вам предстоит восхитительный и очень дорогой отдых на нашей планете.
      Прямолинейность гидессы создавала самое выгодное впечатление. Планета Вулканн уже начинала мне нравиться - почти так же, как мальчикам Ди. Ужасно не хотелось портить им настроение, но ведь мы прибыли сюда ради дела, а не ради удовольствий.
      - Нам нужна роскошная гостиница, - сказал я.
      - У нас их тысячи.
      - Предпочтительна ближайшая к Церкви Ищущих Путь. Мы хотим повидаться с друзьями.
      - В таком случае, вам очень повезло, поскольку на той же площади Гротского стоит робособняк Разумовского. В обслуге - только роботы, гостиница открыта круглосуточно, и там всегда есть места.
      - Годится, - сказал я. - Веди.
      - Ваш номер готов и ждет, - сообщила она, когда такси остановилось перед гостиницей.
      - Добро пожаловать! Добро пожаловать! - загомонили, хватая наши чемоданы, до неприличия жизнерадостные робопортье.
      - Это вам. - Ди приколола каждому из нас на рубашку искусственный цветок в алмазах. - Сейчас мы расстанемся, но я не забуду о вас ни на миг. Достаточно сказать цветку мое имя, и я прилечу, как на крыльях. От всей души желаю вам только одного: приятного времяпрепровождения. Молю, развлекайтесь!
      - Будем! Будем! - хором ответили мы и позволили робокоридорным отвести нас в номер.
      Перед тем, как сесть за работу, я связался с домом - нет ли новостей? Увы, никаких следов Анжелины. Полиция топталась на месте. Я чувствовал, что мы правильно сделали, поняв намек Анжелины и улетев с Луссуозо.
      - Отлично. - Боливар провел стеклорезом по окну я вынул аккуратный стеклянный кружок. Стеклорез щелкнул и снова превратился в карманный нож. Боливар установил нашу умную кинокамеру на подоконнике, так чтобы объектив смотрел в отверстие. - Теперь можно не только снимать входящих и выходящих, но и записывать их голоса.
      - Превосходно. - Глядя в видоискатель, я настроил и включил камеру. - Теперь она в автономном режиме.
      - А память? - спросил Джеймс.
      - Молекулярная, примерно на десять тысяч часов. Нам столько и не понадобится. Сейчас мы спокойно выпьем, перекусим и вздремнем, а утром полюбуемся на улов.
      Утро мы благополучно проспали. День на Вулканне длился десять часов. Пока мы спали, солнце взошло и зашло. Когда завтракали, оно снова вынырнуло из-за горизонта и быстро полезло вверх. Без особого воодушевления мы смотрели в окно; тем временем робофициант убирал тарелки, а кровати застилались сами. Поскольку гостиница была целиком автоматизирована, никто не обращал внимания на нашу странную деятельность. На той стороне улицы в Церковь входили первые прихожане. Ни одного знакомого лица. Когда затворялась высокая дверь, я заметил, что грызу ногти, и вскочил на ноги.
      - Я в спортзал, а потом в бассейн.
      - Мы там будем раньше тебя. - Боливар метнулся к двери в свою спальню.
      Подойдя к бассейну, мы сняли и отбросили полотенца. Войдя через другую дверь, Ди тоже сняла и отбросила полотенце. Но не стоило переоценивать этот жест. Просто на Вулканне нагота не считалась постыдной.
      - Надеюсь, вам нравится на нашей сказочной планете. - Широкая улыбка Ди, как и все остальное, смотрелась восхитительно.
      Конечно, это был риторический вопрос. Я нырнул и энергично заработал руками и ногами, а близнецы столь же энергично - языками. "Ах, молодость, молодость... что-то в тебе все-таки есть", - подумал я, когда остановился передохнуть и полюбоваться сыновьями и красоткой Ди.
      Потом мы перешли в гимнастический зал, и мальчики размялись до седьмого пота. Как ни крути, мы прилетели работать, а не жирок нагуливать. Упражнения, не требующие усилий мозга, пошли нам на пользу - подняли настроение и позволили забыть об Ищущих Путь. Со свежими силами, а еще с ленчем, утрамбовавшим в желудках недопереваренный завтрак, мы вернулись в номер. Я включил ускоренное воспроизведение, затем прослушал несколько диалогов и, наконец, увеличил изображение каждого прихожанина и сделал снимки их лиц. Мы их расстелили на столе, внимательно рассмотрели и дружно приуныли. Потом Джеймс высказал мысль, которая угнетала всех:
      - Одно мы теперь знаем наверняка. Никто из нас не сможет внедриться в секту.
      - Да, без радикальной хирургии не получится. Боливар широко улыбнулся. Мы ответили сердитыми взглядами. Среди посетителей Церкви Ищущих Путь не было ни одного мужчины.
      - Нам нужна помощь, - сказал я.
      - Ты еще не расстался со Специальным Корпусом? - спросил Джеймс.
      - Расстанешься с ним, как же! Правда, я уже давно не общался со своим начальником, достопочтенным Инскиппом... а впрочем, может, оно и к лучшему. - Я глянул на ручные часы, затем нажал несколько кнопочек и улыбнулся. Отличная новость. На главной базе сейчас глубокая ночь. Придется разбудить старого лежебоку.
      Сначала ответил секретарь, но я знал код и обошел его крошечный робомозг. Чем упорнее звонил телефон, тем надрывнее храпел Инскипп, - он у нас не дурак поспать. Наконец он очухался, и телефон заскрипел знакомым сердитым голосом:
      - Кто бы ты ни был, можешь считать себя покойником, если только это не самый чрезвычайный случай.
      - Старина, это я, диГриз. Неужели разбудил?
      - Сейчас я прикажу арестовать все твои банковские счета, даже те, о которых, по твоему глубокому убеждению, я ничего не знаю.
      - Мне нужна помощь. Анжелина исчезла.
      - Подробности. - Совершенно спокойный голос, раздражения как не бывало.
      Я правдиво рассказал обо всем. А тем временем мальчики отправили по электронной почте все относящиеся к делу файлы, в том числе предупреждение Анжелины.
      Инскипп не стал тратить время на соболезнования и поднял войска по тревоге раньше, чем я закончил рассказ. Будучи начальником Специального Корпуса - самой секретной из всех секретных служб, призванных защищать мир и охранять галактику, - он обладал внушительными возможностями и умел ими пользоваться.
      - Сейчас на Вулканн летит крейсер, на его борту наш специальный агент. В ходе операции она будет носить кличку Сивилла. До сего момента она выполняла только мои приказы, а теперь поступает в твое распоряжение. Скажу вдобавок, что она - лучший агент из тех, кого я знаю.
      - Даже лучше меня?
      - Лучше всех, диГриз, лучше всех. Будут новости, докладывай.
      Он отключился. Либо снова завалился спать, либо я его совершенно не знал.
      На предельной скорости крейсер Специального Корпуса способен обогнать или перехватить любое космическое тело. И все-таки время шло невыносимо медленно. Чтобы хоть как-то развлечься, я залез в компьютерную сеть местной полиции - до смешного простая работенка, но она позволила убить несколько часов. Как только я с нею справился, у нас исчезла проблема опознания прихожан. Мы нисколько не удивились, проникнув в совершенно секретные финансовые отчеты и обнаружив, что все эти люди исключительно богаты. Подобно Храму Вечной Истины, Церковь Ищущих Путь ждала от своих адептов солидных пожертвований в обмен на проповеди и возможность получить некоторое представление о радостях загробной жизни.
      У экрана монитора мы сидели по очереди. А в свободное от дежурств время старались не слишком много пить. Я побывал в бассейне, сорок раз пересек его из конца в конец, а когда вернулся, Боливар вскочил со стула и закричал:
      -Ура!
      Мы с Джеймсом подбежали к экрану и вытянули шеи.
      - Точно, ура, - сказал я. - И еще раз ура. Мало того, что он не женского рода, он еще и очень знакомо выглядит.
      - Слэйки-Фэньюимаду?
      - И никто иной. Правую руку держит в кармане.
      - И ты бы так делал, - без тени сострадания проговорил Джеймс, если бы твоя рука заканчивалась запястьем.
      Словно подслушав эту фразу, Слэйки вынул руку и помахал прихожанке.
      - Отличный протез, - сказал я.
      - И быстро же он им обзавелся, - с откровенным подозрением в голосе добавил Боливар. - При первой возможности пожму руку святому отцу.
      Я вдруг уловил нечто странное, даже сам не понял, что именно. Может быть, сквозняк, а может, звук. Оглянулся и увидел, что дверь в коридор, надежно запертая на замки и засовы, отворена настежь. Вошла женщина и затворила ее за собой.
      - Я - Сивилла, - произнесла она сочным контральто.
      Высокая, загорелая, рыжая, статная, красивая. Она носила моднейшее платье с вращающимися алмазами, они сверкали и шарили лучиками вокруг, как прожекторы. Для такого броского, облегающего наряда необходима идеальная фигура. Вряд ли Сивилла могла пожаловаться на свою. Близнецы обернулись на голос и погрузились в одобрительное молчание. Я тоже одобрил - не столько ее внешность, сколько сам факт ее прибытия.
      - Я - Джим диГриз. Это мои сыновья Боливар и Джеймс. Вы в курсе происшествия?
      - Вполне.
      - Отлично. Но вы еще не знаете, что Слэйки здесь, в Церкви, напротив этой гостиницы.
      - И у него новехонькая правая рука, - добавил Боливар. - Мы рады, что вы не задержались.
      - Я должна как можно скорее проникнуть в Церковь. Уверена, пока я сюда добиралась, вы навели справки о прихожанах. Вы отобрали наиболее перспективных для контакта?
      - Вот эти три - самые многообещающие. - Джеймс достал из стопки фотографии и копии паспортов и протянул Сивилле. - Все они богаты и молоды, либо выглядят молодо после омоложения. Очень общительны, охотно бывают на приемах и вечеринках. Познакомиться с ними будет несложно.
      - Что я и сделаю. Как только стану Ищущей Путь, я с вами свяжусь.
      За ней затворилась дверь, и мы долго сидели молча.
      - Очень самоуверенная, - сказал наконец Боливар. Конечно, это был комплимент.
      - Лучший агент за всю историю Специального Корпуса. Так сказал Инскипп. - Поразмыслив немного, я кивнул. - Может, на этот раз он прав.
      Видимо, Инскипп действительно был прав. Через три часа мы снова увидели Сивиллу, она входила под мраморную арку Церкви рука об руку с Моуди Лесплэйнс. В списке, который мы вручили Сивилле, это имя стояло первым. Почти через два часа она вошла в номер. На этот раз мы все видели, как отворялась дверь, ибо уже давно не сводили с нее глаз. Сивилла посмотрела на нас и улыбнулась.
      - Джеймс, Боливар, надеюсь, кто-нибудь из вас угостит даму? Я бы предпочла что-нибудь жидкое, алкогольное и большую дозу.
      Близнецы галопом помчались к бару, и мне пришлось отпрянуть. Она подошла к дивану, села и жестом предложила мне сделать то же самое.
      - Джим, вы уж извините за бесцеремонность. Я устала с дороги, к тому же думала, действия вы цените выше разговоров о пустяках. Я вам очень сочувствую и надеюсь, что ваша супруга вернется в добром здравии. Я прослушала ее сообщение и твердо верю, что нам удастся ее найти. Но не на Луссуозо.
      Будь на ее месте кто-нибудь другой, такие слова вряд ли ободрили бы меня. Но Сивилла, похоже, нисколько не сомневалась, что выполнит свое обещание. Мне очень хотелось ей поверить.
      - Прошу. - Мой сын протянул бокал. Она взяла, пригубила, улыбнулась и блаженно вздохнула.
      - Спасибо, Боливар. Как раз то, что надо.
      - Вот еще. А то вдруг покажется мало.
      - Нет, Джеймс, хватит, благодарю.
      - А вы уверены, что не путаете их? - ляпнул я.
      - Ну что вы, Джим. Сами прекрасно знаете, это невозможно. Разве не всю жизнь у Джеймса вон тот шрамик на левой мочке?
      Я оторопело заморгал. Шрамик? Да его почти невозможно разглядеть.
      - С четырех лет, - сказал Джеймс. - Это меня Боливар укусил.
      - Теперь я верю, что Инскипп не преувеличил. Она улыбнулась моим сыновьям, затем повернулась ко мне, и улыбка исчезла.
      - Ладно, пошутили, а теперь к делу. Я побывала на мессе Ищущих Путь. Похоже, она мало отличается от службы в Храме Вечной Истины, о которой я узнала на инструктаже. Все громче играет орган, все сильней запах ладана... это чтобы заглушить запах тойлинина. Вы, конечно, знаете, тойлинин - это транквилизатор, не из самых мощных. Здоровью не вредит, помогает расслабиться, облегчает внушение. Впрочем, особой нужды в этом нет, поскольку каждый ждет не дождется, когда его загипнотизируют. Очень вдохновенная проповедь. Было странно слышать ее от врача с такой репутацией, как у Слэйки. Тьма-тьмущая мистицизма и всякой чепухи о загробном мире, праведной жизни и благих делах, которыми выстлана дорога в рай. Потом опять музыка, женщины с большим энтузиазмом поют о предстоящем визите на небеса, после которого они пожертвуют внушительные суммы на нужды Церкви. На мой взгляд, все это очень похоже на рассказ Вивилии фон Брун.
      - Значит, новая лавочка, старые жулики? - спросил я.
      - Вряд ли здесь годится слово "жулики". Похоже, эти люди искренне верят в то, что проповедуют. Чтобы узнать побольше, я сама должна побывать в раю. Мне удалось приблизить этот день, - конечно, пришлось раскошелиться. Инскипп за голову схватится, когда узнает, сколько я истратила.
      - Когда? - спросил Боливар.
      - В самое ближайшее время. Не стоит спешить, можно спугнуть Слэйки. Да, кстати, здесь его называют отцом Мараблисом. И вот еще что показалось мне интересным. После мессы я к нему подошла и осыпала комплиментами. Ему это понравилось, и он не обиделся, когда я в порыве восторга схватила его за правую руку и пожала от всей души.
      Я взволнованно подался вперед. Но спрашивать не пришлось. Она кивнула.
      - Не протез. Теплая человеческая рука.
      - Но... - Я запнулся. - Я же своими глазами видел отрубленную руку. И она опознана.
      - Я знаю. Правда, интересно? Жду не дождусь, когда мы наконец разгадаем эту загадку.
      Мальчики влюбленно смотрели на нее. Наш человек, своя в доску. Если и есть на свете детектив, способный найти Анжелину, то этого детектива зовут Сивилла. В ее сверхспособностях я больше не сомневался.
      Через два дня (и два очень щедрых денежных взноса) ей велели приготовиться к "восхождению на небеса".
      - Как я выгляжу? - спросила она, медленно поворачиваясь. Если женщина задает этот вопрос, значит, ей уже известен ответ. На ней было нечто черное, облегающее, дорогое и очень подходящее к шляпе. А еще много драгоценностей. - А вдруг все-таки разглядят? - Она коснулась крошечной алмазной брошки на лацкане.
      - Только в микроскоп, - сказал я. - И то, если будут знать, что разглядывать. Центральный алмаз - кинокамера. Обычно я ее маскирую под запонку от рубашки. Я расположил вокруг еще несколько камешков, получилась эффектная брошь. Алмазная линза фокусирует изображение на нанометровые записывающие молекулы, а те доставляются под нее броуновским движением. Это движение поддерживается за счет тепла тела, поэтому источник питания обнаружить невозможно. Насчет освещенности не беспокойся, как и человеческий глаз, камера улавливает даже отдельные фотоны. Он разглядит то же, что и ты. И снимет.
      - В жизни ничего подобного не видела.
      - Как и твой босс Инскипп, - гордо произнес Джеймс. - Папа сам изобрел.
      - Как только закончим это дело, я тебе подарю усовершенствованную, звукозаписывающую модель, - пообещал я Сивилле.
      - Другой такой во всей галактике нет, - уточнил Боливар.
      - Я... не знаю, как и благодарить, - с жаром произнесла она. И я был уверен, что этот жар - не притворный. Она быстро вышла из номера. Через несколько минут мы увидели, как она переходит улицу и исчезает под аркой Церкви.
      ГЛАВА 4
      Шел тропический ливень, то и дело полыхали молнии и грохотал гром. Церковь Ищущих Путь превратилась в туманное пятно, ее очертания терялись в сумраке за стеклом, испещренным брызгами дождя. Оптика позволяла видеть ее довольно сносно, но невооруженным глазом я почти ничего не мог разглядеть. Уже почти час Сивилла - в этом здании. У Слэйки. Я задыхался в четырех стенах.
      - Пойду подышу свежим воздухом. - Я нахлобучил бейсболку с логотипом "Кокаин-кола" над козырьком.
      - Промокнешь, - сказал Боливар.
      - Будешь слоняться вокруг Церкви, спугнешь Слэйки, - добавил Джеймс.
      Я высокомерно скривил верхнюю губу.
      - Спасибо за сыновнюю заботу, но ваш старый папаша еще не в полном маразме. Эта кепочка не только рекламирует дрянной напиток, она в придачу создает водоотталкивающее поле. Вас еще на свете не было, когда я слонялся возле церквей, невидимый и непромокаемый, аки дух святой.
      Мое натужное остроумие не заслужило ни одной кривой улыбки. Я понял, что сыновья волнуются ничуть не меньше старого папаши. И все-таки мне было необходимо глотнуть свежего воздуха.
      В вестибюле гостиницы - ни единого признака жизни. В смысле, белковой. Робоуправляющий поклонился и помахал мне рукой в перчатке. Робошвейцар распахнул передо мной дверь, и дождь мигом забрызгал его металлическую физиономию.
      - Вечерок не то чтобы очень, сэр, - елейно проговорил он. - Но завтра будет солнечный денек, это как пить дать.
      - Это что, в программе у тебя? - прорычал я. - Ты всегда эти слова говоришь, когда дождь?
      - Да, сэр.
      Подумать только, я беседую о погоде с безмозглым роботом! Должно быть, нервы сдают. Я вышел из гостиницы. Дождь лил как из ведра, но я не сомневался, что выйду сухим из воды. Спасибо электростатическому полю, которое отталкивало дождевые капли.
      Анжелина... В груди сидела боль. Не метафорическая - самая что ни на есть настоящая. Я гнал мысли о жене, чтобы не мешали действовать, но тоска терзала сердце. Сколько раз Анжелина спасала мне жизнь, сколько раз ей приходилось выхватывать из коляски с близнецами припрятанное оружие! А как ловко мы с ней брали банки, как весело делили на двоих приключения, уже не говоря о деньгах! Как лихо спасали вселенную, отражали орды скользких чудовищ! Воспоминания, воспоминания... Бывали в нашей жизни и тяжелые времена, но в этот вечер мне хотелось стать цифрой на солнечных часах, чтобы замечать только светлые, радостные дни... Я оборвал нить тягостных раздумий. Слезами горю не поможешь. Чтобы вернуть Анжелину, необходимо действовать. Только по этой причине я здесь. И мальчики. И только по этой причине Сивилла сейчас рискует жизнью.
      Я шел куда глаза глядят. А они глядели не куда попало, а на кафе, которое стояло напротив Церкви Ищущих Путь, на другой стороне площади. Несколько столиков на тротуаре были защищены от непогоды навесом и водоотталкивающим полем. Когда я вошел под навес, это поле наложилось на мое, и по мне забегали крошечные молнии. Я коснулся выключателя на козырьке бейсболки и расположился за столиком лицом к Церкви.
      - Милости просим, господин или госпожа, милости просим, - произнесла свеча на столике. Вспыхнул и затрепетал огонек.
      - Не госпожа. Господин.
      - Что желает заказать не госпожа, а господин? Проклятие! Везет же мне нынче на бестолковых роботов!
      - Пива. Холодного. Большую кружку.
      - С превеликим удовольствием, господин, а не госпожа.
      Столик задрожал, а затем посреди него возникло отверстие и появилась кружка. Я протянул к ней руку, но взять не смог.
      - Два кропотника с полтиной, - произнес другой механический голос, не такой теплый, как у свечи.
      Я уронил в прорезь три монеты, зажим отпустил кружку.
      - Спасибо за чаевые, - сказал наглый механизм. Я удержал в горле невольный рык и смыл его в пищевод глотком пива. По площади лупил тропический дождь, вдали рокотал гром. Мимо изредка проносились машины. Дверь Церкви Ищущих Путь не отворялась. Пиво было так себе. Я ждал. Время шло. Я осушил кружку и заказал вторую.
      - Два кропотника семьдесят, - сказал столик.
      - Почему семьдесят? Та кружка стоила два пятьдесят.
      - Тогда еще действовала дневная скидка. Платите. На сей раз я не дал роботу шанса зажилить сдачу.
      - Жадина. - Он сопроводил этот эпитет электронным фырканьем.
      Помаленьку дождь сошел на нет, сквозь облака проглянул один из трех спутников Вулканна. Я заметил движение на той стороне площади. Пригляделся. Отворилась дверь Церкви, вышли три женщины. Постояли, поговорили и разошлись. Сивилла направилась прямиком в мою сторону, и у меня отлегло от сердца. Она не смотрела на меня, но, по-видимому, каким-то образом узнала о моем присутствии.
      Сивилла вошла в кафе. Я еще несколько минут посидел, глотая пиво. Похоже, "хвоста" за ней нет. Я осушил кружку и вошел в кафе.
      Она сидела в дальнем углу, в кабинке, и перед ней стоял бокал с коктейлем. Она едва заметно кивнула, и я направился к ней. Она сделала большой глоток, затем второй и вздохнула с облегчением.
      - Джим, я такое испытала... словами передать невозможно. Кроме меня, там были еще две женщины. Мы подошли к отцу Мараблису... или Слэйки... Я уже запуталась. Никаких машин на виду. Он с нами немного побеседовал, затем положил ладонь мне на лоб. И тут что-то произошло... неописуемое. Обморок... или нечто в этом роде. Могу только повторить вслед за Вивилией фон Брун, это невыразимо. Но зато я хорошо запомнила, что было потом. Мы шли за отцом Мараблисом по полю, по очень низкой траве. Он остановился, простер руки, и в тот же миг я услышала приятный звон. Очень явственно. Отец Мараблис показывал на белое облако, оно плыло к нам. С него-то и доносился звон. И пение. Слыша все это, я испытала прилив радости, душевный подъем. А после только не смейся! - увидела над облаком маленькое летучее существо. Правда, всего лишь мельком.
      - Птицу?
      - Нет. Малюсенького розового ребеночка с крылышками на плечах. Он тотчас исчез, и все кончилось.
      - А больше тебе ничего не запомнилось?
      - Я... даже не знаю. Помню, отец Мараблис взял меня за руку, повернул лицом к себе, и я снова оказалась в Церкви, а рядом стояли те женщины... И почему-то было очень грустно, словно я утратила что-то дорогое...
      Ну что я мог на это сказать?
      Сивилла неподвижно глядела вперед, будто видела там нечто недосягаемое для моего взора. По ее щеке сбежала слезинка. Фыркнув, она вытерла ее и улыбнулась.
      - Извини. Ничего не могу с собой поделать. Конечно, я знаю, это мошенничество, в однодневные экскурсии на небеса я не верю. Но со мной действительно что-то было. Чувства ведь не лгут.
      - Так-то оно так, но ведь есть наркотики, вызывающие разные эмоции.
      - Знаю. И все-таки... - Она встала, одернула платье и дотронулась до броши. - Чем слушать мою болтовню, лучше выяснить, что она сняла.
      - Ты отлично поработала. Спасибо.
      Близнецы заметили нас на улице и отворили перед нами дверь номера. Потом я сидел молча, а Сивилла делилась с ними впечатлениями. Ничего нового я не услышал, но на этот раз она не поддалась сентиментальному настроению и даже слегка рассердилась на себя. Как только она закончила рассказ, я вставил в активационный модуль электронную брошь. Засветился экран, на нем развернулась Церковь и двинулась к нам. Запись воспроизводилась без звука. Мы тоже помалкивали, глядя, как Сивилла встречается с двумя другими прихожанками. Они о чем-то поговорили, затем в Церкви появился Слэйки и женщины обернулись к нему. Он успел неплохо вжиться в образ отца Мараблиса, мягкие пассы очень гармонировали с коричневой сутаной. Я радовался, что не слышу елейных речей.
      - Вот до этого момента я все помню, - сказала Сивилла. - Он красочно описал блаженство, которое нас ожидает на том свете, а теперь следите за рукой: получил несколько чеков, ибо за удовольствие полагается платить. И тут все кончилось. Вот сейчас...
      Должно быть, Слэйки что-то сказал. Все три женщины вдруг повернулись и двинулись за ним. Экран почернел.
      - Может, камера испортилась, - предположил Боливар.
      - Вряд ли. - Я нажал кнопку ускоренного воспроизведения, и экран ожил.
      - Опять мы в Церкви, - сказала Сивилла. - Но то, что я увидела в раю, не записалось. Мне очень жаль.
      - О чем тут жалеть? - Я подверг запись экспресс-анализу. - Все, что от тебя зависело, ты сделала. И камера в полном порядке, только запись не сохранилась. Не знаю, как это могло произойти. Похоже, не обошлось без электроники. Но все равно, должны были остаться следы. - Я бросил на аппаратуру раздраженный взгляд. - Не верю я в чудеса.
      - Никто и не думает о чудесах, - сказал Джеймс. - Мы думаем о технике. Допустим, путешествие в рай - это результат действия силового поля или электромагнитного излучения. Вопрос: не могло ли это поле или излучение повлиять на работу нашей камеры?
      - Разумеется, этого нельзя исключать, - сказал я.
      - У меня мысль, - произнес Боливар. - Ничего, что первая попытка сорвалась. Сивилла - молодчина. Пора делать следующий ход. Надо как следует обыскать это местечко. Помните, в первой церкви взорвалась какая-то техника? Интересно, нет ли и здесь чего-нибудь подобного?
      - Не пойдет, - сказал я.
      - Почему?
      - Я не в том смысле, что мы не будем обыскивать Церковь. Я в том смысле, что вы не будете обыскивать Церковь. Эту работу я беру на себя.
      Они возмущенно загомонили, и я решительно поднял руку.
      - Я говорю "нет" не потому, что я старше и мудрее, хотя, конечно, все это так. Просто у меня гораздо больше опыта в подобных делах. Боливар, я не моргнув глазом позволю тебе вложить мои деньги в самое рискованное предприятие. Я видел последний турнир по карате и теперь не рискну состязаться с твоим братом даже в спарринге. Но в некоторых профессиях мастерство приходит только с годами. Кто из вас считает, что лучше справится с дверным замком, проникнет в чужие владения и обыщет их? - Я не дождался ответа и произнес гораздо добродушнее: - Спасибо. Но и вам без дела сидеть не придется. Вот мой план.
      x x x
      Всю ночь и часть следующего дня мы посвятили приготовлениям. Операция намечалась серьезная, требующая от нас четких и слаженных действий. Обедня в Церкви отца Мараблиса начиналась в полдень, и за час до нее мы провели командно-штабные учения.
      - Сивилла, - произнес я, - сначала - ты.
      - Вхожу с остальными. Разговариваю, держусь непринужденно. И смотрю во все глаза. Если ничего из ряда вон выходящего, действую строго по плану. Я знаю, что перед началом службы дверь Церкви всегда запирается, поэтому, как только отец Мараблис начнет проповедь, я сожму вот это. - Она подняла на ладони крошечную пластмассовую пилюлю.
      - Это передатчик одноразового действия, - сказал я. - Батарейка разряжается в микросхему, та сгорает, но успевает послать сигнал длительностью в миллисекунду. Ни до, ни после использования передатчика его обнаружить невозможно. Я буду ждать неподалеку от Церкви. Как только получу сигнал, войду с улицы. - Я показал усовершенствованную отмычку. Сивилла хорошо рассмотрела замок. - "Собака на сене", знакомая система. Я с ней легко справлюсь. Джеймс, твоя очередь.
      - Подгоняю фургон доставки товаров на дом. Мы его взяли напрокат и заменили номера и название фирмы. Как только отец Мараблис запирает дверь, я объезжаю вокруг Церкви и останавливаюсь за ней. Боливар!
      - Я в фургоне с аппаратурой слежения, магнитометрами и детекторами теплового излучения. Смогу наблюдать за передвижением людей в Церкви. Еще у меня приемник сигнала тревоги.
      Я кивнул.
      - Который я пошлю одним из четырех способов. Крепко сожму зубы мудрости, дважды стукну каблуком или оторву пуговицу рубашки.
      - Но ты перечислил всего три.
      - Четвертый способ мне неподконтролен. Приемник поднимет тревогу, когда у меня остановится сердце. Если это случится, мальчики бросятся на штурм, стреляя из всех видов оружия. Вопросы? Замечания?
      - Не только стреляя, но и разбрасывая гранаты с парализующим и усыпляющим газом, - сказал Джеймс.
      - Вот именно.
      Мы обсудили погоду на Вулканне, а заодно опустошили высокие стаканы с безалкогольными напитками.
      Затем Сивилла глянула на часы, встала и направилась к выходу. Мы пошли следом.
      Я зашел за угол и, с напускным интересом разглядывая пеструю витрину магазина, одну за другой ощупал выпуклости на одежде. Оружие, датчики, инструменты, сигнальные устройства и тому подобное. Не имея представления о том, что ждет меня в Церкви, я на всякий случай посетил множество магазинов электроники и приобрел все, что могло нам пригодиться. Резко щелкнул телефон, приклеенный лейкопластырем к коже за ухом. Я повернулся кругом, вышел из-за угла и поднялся на церковное крыльцо. Под прикрытием левой руки, опустившейся на дверную ручку, правая дважды быстро провернула отмычку. С такой же скоростью я бы успел провернуть ключ - кое-какой опыт в этом деле у меня имеется.
      Клацнул замок, я решительно вошел в Церковь и запер за собой дверь. Коридор был тускло освещен, его противоположный конец занавешен. Я раздвинул занавеси на ширину волоса и посмотрел.
      За высоким аналоем отец Мараблис-Слэйки разливался соловьем. На почтительно внимающую паству низвергался водопад слащавой безвкусицы.
      - ...Несомненно, лучше отдать церкви, а взамен получить страховой полис. В "Книге книг" речено, что тропа спасения лежит на земле благих деяний. Да будут сии благие деяния и любовь путеводными звездами вашими, перстами, указующими в потусторонний мир. О да, возлюбленные чада мои, вас ждет загробная жизнь, исполненная покоя и радости, блаженства и восторга, кои превзойдут все ваши чаяния.
      Отлично. То есть не отлично, а отвратительно. Но меня устраивает. Пока он чешет язык, я успею проникнуть в святая святых.
      Слева - дверь, за нею, по словам Сивиллы, - лестница. Куда она ведет, Сивилла не знает. Следовательно, выяснять это придется мне.
      Я вошел, беззвучно затворил за собой дверь, легонько сдавил зубами микрофонарик. Пыльная винтовая лестница. Держась ближе к стене, чтобы не скрипели ступени, я двинулся вверх. Лестница привела к другой двери, я отворил ее и увидел просторную комнату. В ней было сумрачно, свет проникал через единственное окно. Я находился над молельным залом и слышал приглушенное бормотание проповедника. Я медленно пошел между ящиками и наваленными друг на друга стульями к противоположной стене. В ней тоже оказалась дверь, через нее я попал в таинственную прихожую, вполне возможно, преддверие рая. Это место приблизительно соответствовало тайнику с электронной техникой, которая погибла в Храме Вечной Истины. Как только я отворил дверь, внизу смолк голос Мараблиса-Слэйки.
      Я замер с поднятой ногой, но тотчас успокоился и шагнул вперед. Внизу зазвучал орган, запели женщины. Я увидел еще одну винтовую лестницу, эта вела вниз. Медленно, бесшумно я стал спускаться. Остановился перед очередной дверью. Будем надеяться, она - последняя...
      Было душно, и я потел - разумеется, только из-за высокой температуры воздуха. Пульс был в норме, боевой дух - на высоте. Хватит ждать, пора действовать. Я выключил и спрятал в карман фонарик, отворил дверь и шагнул во тьму. Вспыхнули яркие лампы. Передо мной стоял Слэйки. Улыбался. Я заметил его самым что ни на есть мельком. Как только вспыхнул свет, я метнулся в сторону и стиснул зубы мудрости.
      По крайней мере, попытался. Но как я ни спешил, кое-кто действовал гораздо быстрее. Я не утратил способности видеть и слышать... в отличие от всех остальных способностей. Тело меня больше не слушалось, глаза смотрели в одну точку. На грязный пол. Потому что я вдруг ткнулся в него носом. У меня отпала челюсть, изо рта потекла слюна. Охваченный страхом, я понял, что совершенно беспомощен, ни единый мускул не подчиняется мозгу. Правда, я еще дышал и сердце билось, его громкое эхо регулярно отдавалось в ушах. Перед глазами появился носок туфли. Мир опрокинулся вверх тормашками, и я уставился на яркую лампу. Должно быть, Слэйки меня перевернул. Я ничего не чувствовал. Лампа исчезла, на ее месте появилась ухмыляющаяся физиономия.
      - Ты меня видишь, правда? И слышишь. Мой нейтрализатор нервных клеток это позволяет.