Доктор Сэм Бертолли низко склонился над шахматной доской, над которой он сидел. Он задумчиво нахмурил брови, и они сошлись над его высоким лбом в черную полоску. Он осторожно взялся за королевскую пешку, двинул ее вперед по доске и глубоко вздохнул, когда контрольный экран засветился зеленым светом-он сделал верный ход, тот ход, которым Фишер начал в 1973 году в Берлине свою знаменитую партию. Потом шахматная доска тихо загудела, и слон противника двинулся по диагонали. Компьютер представлял противника Фишера – Ботвинника – в этой исторической игре, и последний ход был неожиданным и опасным. Сэм наморщил лоб и сконцентрировал свое внимание на доске с шестьюдесятью четырьмя клетками. На другой стороне металлического стола Киллер переворачивал страницы журнала. Шелест бумаги громко раздавался в тишине помещения скорой помощи. Снаружи за стенами госпиталя царила суматошная деятельность огромного города. Большой Нью-Йорк насчитывал двенадцать миллионов жителей, и в любую секунду могла открыться дверь, чтобы пропустить внутрь помещения очередную жертву бешеного движения.
      Здесь, на столе, за которым они так лениво развалились, разрезали пропитанные кровью куски одежды, и в царившей теперь тишине раздавались крики живых и стоны умирающих.
      Сэм двинул коня с ферзевого фланга, чтобы преодолеть угрозу нападения.
      Контрольный экран вспыхнул красным – Сэм сделал не такой ход, какой в свое время сделал Фишер – и тут же ожил зуммер тревоги, установленный на стене.
      Киллер был уже на ногах. Он покинул комнату прежде, чем упавший журнал успел коснуться пола. Сэм задержался, чтобы убрать шахматную доску в выдвижной ящик стола. Он по собственному опыту знал, что пройдет несколько секунд, пока поступит письменное подтверждение этого сигнала тревоги. Он как раз запирал выдвижной ящик, когда щель коммуникатора выплюнула листок бумаги. Сэм нажал на кнопку левой рукой, подтверждая получение сообщения, потом поспешил наружу.
      Дверь машины скорой помощи была открыта, Киллер уже запустил турбину. Сэм вскочил на свое сиденье и схватился за поручень, подготовившись к старту: Киллер любил стартовать на тяжелой машине как на ракете. Карета скорой помощи вздрогнула, когда Киллер запустил турбины на полную мощность. Только тормоза все еще удерживали машину на месте. Сэм едва усидел на своем сиденье, когда Киллер убрал тормоза и одновременно ногой нажал педаль газа. Машина прыжком устремилась вперед, и внезапное ускорение захлопнуло обе дверцы. Они помчались по подъездной дороге, ведущей к главной магистрали.
      – Куда, док? – спросил Киллер.
      Сэм взглянул на экранчик информатора, пристегнутого к его руке.
      – Перекресток пятнадцатой стрит и седьмой авеню, А7-11. Несчастный случай. Один человек ранен. Вы сможете вести эту проклятую лодку метров пятьдесят прямо, чтобы я смог подготовить инструменты для проведения операции?
      – У нас есть еще три квартала, потом я должен буду повернуть, – невозмутимо ответил Киллер. – Это, по моим расчетам, даст вам, по меньшей мере, секунд семь, потом вы снова должны будете вцепиться в поручень.
      – Спасибо, – ответил Сэм.
      Он протиснулся сквозь узкий проход в заднюю часть машины и снял со стены серый ящичек. Потом он снова сел на свое место и зажал ящичек между ногами. Снаружи мимо них проносились здания и ехавшие по дороге машины. Сигнал о движении машины скорой помощи был передан службе контроля движения, и на приборных щитках всех других машин вспыхнули сигналы предостережения. На расстоянии четырех кварталов от машины скорой помощи все машины, ехавшие по этой же улице, были остановлены. Для машины скорой помощи все светофоры переключались на зеленый свет, и вой ее сирен заставлял остальные машины держаться подальше от полосы ее движения.
      Доктор Сэм Бертолли тихо и спокойно сидел на своем сиденье. Заданием Киллера было доставить его на место происшествия, и он считал глупостью уже сейчас сломать себе шею, что, как он предполагал, было весьма вероятным. Что же там произошло? Еще немного времени, и он об этом узнает. Сэм был высокорослым мужчиной с сильными руками. Он мог бриться дюжину раз в день, но его щеки никогда не избавлялись от синеватого оттенка. Волосы его были черными, как смола, и вместе с прямой складкой кожи между бровями придавали ему вид полицейского или призового боксера. И все же он был врачом, и неплохим врачом. Еще несколько недель до конца июня, а потом он оставит свою должность ассистента врача и откроет свою частную практику. Его жизненный путь был намечен четко, и у него не могло быть никаких неудач.
      Киллер Домингес, казалось, был полной противоположностью Сэма. Это был худой, среднего роста, немного нервный мужчина.
      Его костистые руки крепко сжимали баранку, мускулы его были напряжены, челюсти непрерывно двигались, перекатывая шарик жевательной резинки от одного угла рта к другому. Он подложил под себя толстую подушку, чтобы ему удобнее было видеть панель приборов, и его короткие ноги, казалось, едва доставали до педалей газа и тормоза. Но он был лучшим водителем в госпитале, и, прежде чем он поступил туда на службу, он на протяжении шестнадцати лет работал таксистом. Улицы города были его миром, и он чувствовал себя в своей тарелке только тогда, когда вел несколько тонн железа по улицам с оживленным движением.
      Колеса завизжали, когда они свернули на седьмое авеню и направились к толпе, которая образовалась на одном из углов. Полицейский в голубом мундире указал им на край дороги.
      – Несчастный случай, док, – сказал он.
      Сэм с тяжелым металлическим чемоданчиком выбрался из машины.
      – Мужчина пытался воспользоваться старым уличным лифтом. Каким-то образом его нога попала в зазор между кабиной и стенкой шахты. Прежде чем лифт остановился, ногу почти отрезало. Я стоял там на углу и услышал его крики.
      Прежде чем толпа расступилась перед ними, Сэм бросил быстрый взгляд на полицейского. Полицейский был молод и немного нервничал, но, казалось, к своей службе относился серьезно.
      Потом они оказались перед кабиной лифта, и, прежде чем Сэм открыл стальной ящичек, его взгляд скользнул по окружающему. Кабина лифта остановилась примерно в полуметре над уровнем улицы. На ее полу лежал плотный седовласый мужчина примерно шестидесяти лет. Он лежал в большой луже крови, правая его нога была зажата между металлическим краем кабины и стенкой шахты. Глаза мужчины были закрыты, его кожа была бледного воскового оттенка.
      – Кто может пользоваться этим лифтом? – спросил Сэм. Он посмотрел в лица окружающих его людей. Толпа раздалась, чтобы пропустить вперед молодого парня.
      – Док, я знаю, как обращаться с этой штукой. Это пустяки. Надо нажать на красную кнопку, и лифт пойдет вниз. Черная кнопка – лифт идет вверх.
      – Вы знаете, как функционирует этот лифт, или вы действительно умеете им пользоваться? – спросил Сэм.
      Он прижимал чувствительный измеритель функций тела к внутренней стороне запястья пострадавшего.
      – Конечно умею, я пользовался им довольно часто, – ответил парень. Он даже слегка обиделся.
      – Я перевожу в нем ящики и не раз…
      – Великолепно. Возьмите на себя управление лифтом и спустите лифт к нашим ногам, когда я вам скажу. Когда я крикну вам «Вверх!», вы снова вернете лифт в первоначальное положение.
      На шкале инструмента появлялись данные. Температура тела была ниже нормальной, кровяное давление слабое, а пульс слишком медленный для человека такого возраста, каким был пострадавший. Он перенес сильный шок и, вероятно, потерял слишком много крови. Сэм видел, что левая брючина была разорвана, и ее обрывки широко разведены в стороны. Нога мужчины была почти полностью отрезана. На культе был наложен черный кожаный пояс, глубоко врезавшийся в кожу ноги. Сэм взглянул на полицейского.
      – Это сделали вы?
      – Да. Я же вам говорил, что был поблизости, когда это произошло. Согласно нашему служебному предписанию, мы должны прикасаться к пострадавшему только в случае крайней необходимости. Я счел, что сейчас именно такой случай. Я знал, что должен был остановить ему кровотечение. Я взял свой пояс и перетянул ему ногу. При этом он потерял сознание.
      – Вы поступили совершенно правильно. Он может быть благодарен вам за это, вы спасли ему жизнь. Оттесните толпу назад и скажите моему водителю, чтобы он пришел сюда с носилками.
      Пока Сэм говорил, руки его непрерывно двигались. Он достал из ящика жгут с электрическим проводом, настроил его на нужное давление и наложил на бедро мужчины.
      – Лифт вниз, – приказал он.
      Он сделал мужчине, лежавшему без сознания, внутривенную инъекцию, чтобы устранить последствия шока. Лифт вздрогнул и двинулся вниз. Мужчина застонал и задвигал головой из стороны в сторону. Сэм нагнулся над поврежденной ногой. Она выглядела весьма скверно. Два острых металлических края почти полностью отрезали голень от бедра. Только кусок мяса шириной с ладонь все еще связывал нижнюю и верхнюю части ноги. Сэму потребовалась только секунда, чтобы принять решение. Острым как бритва скальпелем он перерезал эту полоску мяса и кожи, завернул ампутированную ногу с стерильную материю, подтащил пострадавшего к краю и снова возвратил лифт на уровень улицы. Киллер уже ждал его с носилками. Вместе с полицейским он осторожно уложил на них пострадавшего.
      Сэм накрыл мужчину покрывалом, и они с Киллером, взяв носилки, поспешили к машине скорой помощи. Пока Сэм крепил носилки к стенке, Киллер закрыл дверь.
      – Поспешим, док? – спросил он, усаживаясь на место водителя.
      – И как можно быстрее. Но никаких резких поворотов. Я введу ему плазму крови, – ответил Сэм, доставая из ящика, прикрепленного к стене, бутыль с консервированной кровью, сломал пломбу на стерильной игле и ввел иглу в предплечье потерявшего сознание мужчины.
      – Как у него дела, док? – спросил Киллер, нажимая на газ.
      – Соответственно обстоятельствам.
      Сэм прикрепил датчик ленточкой лейкопластыря к запястью мужчины. На маленькой шкале появились данные о важнейших функциях тела. При этом специальный аппарат записывал эти данные на маленьком листочке бумаги.
      – Сообщи по связи, чтобы приготовили операционный зал.
      Киллер включил маленький передатчик. Сэм направил луч ультрафиолетовой лампы на грудь пострадавшего, чтобы прочесть выведенные там невидимой татуировкой данные – тип и группу крови, дату рождения и данные об аллергии к определенным медикаментам. Он перенес эти данные на сопроводительную карточку, когда установленный на потолке динамик заговорил:
      – Говорит Перкинс. Станция скорой помощи. Что там у вас?
      – У меня для вас ампутация, Эдди, – сказал Сэм в маленький микрофон у него на лацкане. – Правая нога отрезана в десяти сантиметрах выше колена. Пациент – мужчина, шестьдесят три года, группа крови нулевая.
      – А что с ногой, Сэм? Вы захватили ее с собой, чтобы я снова мог пришить ее, или я должен пришить ему одну из ног, взятых из холодильника?
      – Я взял его ногу. Вы можете использовать ее.
      – Понятно. Передайте мне все данные, чтобы я смог подготовиться.
      Санитары уже ждали их на приемной платформе. Они открыли дверцы машины и вытащили из нее пострадавшего, лежащего на носилках.
      – Вот, это вы тоже можете использовать, – сказал Сэм.
      Он передал санитарам запечатанный сверток с ногой. В сопроводительной карточке оставалась еще одна графа. Сэм внес в нее время прибытия и сунул карточку в предназначенное для нее отверстие в носилках. Только теперь он заметил, что вокруг них царит необычное оживление.
      – Кажется, предстоит большое дело, док, – сказал Киллер.
      Он присоединился к Сэму. Крылья его носа дрожали, словно он к чему-то прислушивался.
      – Я сейчас узнаю, что произошло.
      Он поспешил к группе санитаров, складывавших на краю платформы запечатанные ящики.
      Что-то произошло, это было очевидно.
      На другом конце платформы в грузовики грузили ящики с медикаментами. Два врача спустились к стоявшей неподалеку машине скорой помощи.
      – Доктор Бертолли? – спросил женский голос из-за спины Сэма.
      – Да, это я.
      Он повернулся и увидел девушку. Она была высокой и стройной, взгляд ее серо-зеленых глаз был тверд. У нее были рыже-каштановые волосы, и даже белый халатик врача не смог скрыть великолепных очертаний ее тела. Сэм много раз видел эту девушку в госпитале, но еще никогда не разговаривал с ней.
      – Я Нита Мендель из отдела патологии. Кажется, получен сигнал о помощи. Доктор Гаспард сказал мне, что я должна сопровождать вас.
      У нее не было ни шприца, ни аптечки, так что Сэм был уверен, что перед ним медсестра.
      – Вот наш автомобиль скорой помощи, – сказал Сэм. – Вы знаете, что произошло?
      Нита покачала головой.
      – Не имею никакого представления. Меня вызвали из лаборатории и направили сюда.
      Киллер приблизился к ним быстрым шагом, его челюсти перемалывали неизменную жевательную резинку.
      – Вот и я, док. Хэлло, доктор Мендель. Должно быть, предстоит большое дело, если вы спустились к нам сюда с седьмого этажа.
      Киллер знал в Бельвью каждого и был в курсе всех сплетен.
      – Сейчас мы поедем, док. Садитесь же. Предстоит большое дело, но никто не знает, какое именно.
      – Куда же мы поедем? – спросил Сэм.
      Его взгляд был устремлен на дюжину ящиков с надписью: «Первая помощь», которые грузили в машину скорой помощи.
      – Аэропорт имени Кеннеди.
      Киллеру пришлось кричать, чтобы перекрыть рев турбины. Завизжали покрышки, машина свернула за угол.
      Киллер направил ее в туннель двадцать третьей стрит под Ист Ривер.
      Оба врача сидели друг напротив друга в задней части машины. Лабораторный халат Ниты был так короток, что Сэму не составляло никакого труда убедиться в привлекательности совершенных пропорций ее тела и стройности ее ног. Он подумал об отрезанной ноге пострадавшего. «Нет, – думал он, – насколько лучше стройные загорелые ноги красивой девушки».
      – На аэродром, – задумчиво повторила Нита Мендель. – Должно быть там произошел несчастный случай. Я надеюсь, что это не катастрофа «Мах-Бэр». Он ведь рассчитан на семьсот пассажиров.
      – Мы это скоро узнаем, – сказал Сэм. – Может быть, об этом уже сообщили по радио.
      Он нагнулся к сиденью водителя.
      – Киллер, включите приемник и настройте его на радиовещательную волну нашей станции. Я хочу знать, не было ли по радио какого-нибудь сообщения.
      Когда они проехали туннель, из динамика полились звуки болеро Равеля. Киллер попытался поймать другую станцию, но ни одна из них не передавала никакого сообщения, так что он опять перешел на служебную волну, потому что сообщение сначала должно было быть передано по ней. Под звуки болеро машина мчалась по скоростной магистрали, которая казалась совершенно пустынной.
      – Я еще никогда не ездила на машине скорой помощи, – сказала Нита Мендель. – Нахожу, что это возбуждает.
      – Разве в то время, когда вы были ассистенткой, вам никогда не приходилось выезжать по срочному вызову? – спросил Сэм.
      – Нет, после того, как защитила докторскую, я осталась в Колумбии. Моя область – цитология.
      Она выглянула в окно и покачала головой.
      – Вам не кажется, что на магистрали перекрыто все движение?
      – Это происходит автоматически, – объяснил Сэм. – Радиопредупреждение передается всем водителям в радиусе мили, так что они освобождают нам дорогу, когда мы приближаемся к ним.
      – Но я не вижу на дороге ни одного автомобиля. Улица совершенно пуста.
      – Вы правы. Я это тоже заметил.
      Сэм выглянул в боковое окно. Машина с воем неслась по пустынной магистрали.
      – Такого я еще никогда не видел. Полиция перекрыла все подъезды, она не пропускает ни одной машины.
      – Смотрите! – сказала Нита и указала вперед.
      Машина скорой помощи качнулась, когда Киллер направил ее на верхнюю дорогу.
      Семь огромных грузовиков, следовавших за штабной машиной, остались позади них.
      – Все это мне очень не нравится, – сказала Нита.
      Глаза ее расширились.
      – Что происходит?
      Она внезапно превратилась в обычную женщину, забыв, что она была врачом. Сэм должен был побороть искушение успокаивающим жестом положить свою широкую, сильную руку на тонкую руку Ниты.
      – Мы скоро это узнаем, – сказал он. – Если произошла какая-нибудь катастрофа, ее нельзя будет долго замалчивать.
      Он умолк, когда музыка, лившаяся из динамика, внезапно смолкла, и прозвучал голос диктора:
      – Мы прерываем нашу передачу, чтобы сделать важное сообщение. Два часа назад станции на спутниках предупредили о неизвестном космическом объекте, который приближался к Земле с огромной скоростью. Этим объектом оказался «ПЕРИКЛ», космический корабль, который был построен для того, чтобы совершить посадку на поверхность планеты Юпитер…
      – Но он же стартовал несколько лет назад! – удивленно воскликнула Нита.
      – …не отвечает на все попытки установить с ним радиоконтакт. Так было до тех пор, пока «ПЕРИКЛ» не вышел на орбиту вокруг Земли. После шести оборотов при помощи плохо управляемых верньерных двигателей он сошел с орбиты и приготовился к посадке. Несмотря на все радио и визуальные сигналы, космический корабль не сделал никакой попытки совершить посадку в Сахаре или на космодроме Вумеры. Вместо этого он опустился прямо на аэродром имени Кеннеди в Нью-Йорке. Обычные полеты были прерваны, при посадке был нанесен значительный материальный ущерб и, что самое страшное, эта посадка стоила жизни нескольким людям. Оставайтесь на этой волне. Мы надеемся вскоре передать еще кое-какие подробности…
      – О Боже, – сдавленно произнесла Нита. – Насколько это может быть плохо?
      – Это может быть настоящим адом, – ответил Сэм. – Аэродром отправляет и принимает ежедневно две тысячи машин, а для принятия аварийных мер было очень мало времени. Все зависит от того, где совершил посадку этот корабль
      – снаружи, на одну из посадочных полос…
      – Или на здание!
      – Мы этого не знаем. Но я помню, что «ПЕРИКЛ» имеет высоту среднего здания и построен из самого прочного материала, известного на Земле. Космический корабль не получит никаких повреждений, но мне жаль тех людей и здания, на которые он совершит посадку.
      – Я этого не понимаю. Разве не существовало другой возможности?
      – Вы же сами слышали сообщение. Управление кораблем затруднено. Он исчез два года назад, никто не рассчитывал на его возвращение. Ни один человек не знает, в каком состоянии находятся члены его экипажа. Они могут быть довольны, что посадка вообще удалась.
      – Святая мадонна! Посмотрите-ка на это! – выдохнул Киллер сквозь сжатые зубы.
      Он указал сквозь ветровое стекло.
      Скоростная магистраль выгибалась здесь огромной крутой дугой, мостом перекидываясь через очень оживленный перекресток. С высоты магистрали был виден весь аэропорт с его широко рассыпанными строениями и ангарами. На фоне этого привычного ландшафта высилась темная масса. Она была в пять раз выше башни диспетчера и шириной с самое большое здание в городе. Над полем повис шлейф дыма. Эта картина исчезла, когда Киллер повел машину вниз по спуску.
      – Вы видели, где это было? – спросила Нита.
      – Не точно. Но, во всяком случае, достаточно далеко от пассажирского коридора.
      Полицейские и военная полиция помахали им руками и обеспечили свободный проезд через ворота, ведущие прямо в центр взлетного поля. Служащий остановил их и распахнул дверцу автомобиля.
      – Вы привезли ящики из Бельвью?
      – Да, они позади нас, – Киллер большим пальцем указал через плечо.
      – Они будут нужны в ангаре. Я покажу вам, где это.
      Полицейский уселся на переднее сиденье возле Киллера, его правая рука взялась за открытую дверцу машины. Лицо его было запачкано маслом, его мундир был сильно помят и покрыт пылью.
      – Это там, где другие машины скорой помощи. Вы можете остановиться позади них. Дьявольское свинство! Этот сундук, как огромный огнемет, обрушился сверху, раздробил один из Д-95, который собирался взлететь, и совершил посадку, подмяв под себя заправщика. Обломки рассеяны по всей округе. От людей мало что осталось.
      Как только машина остановилась, полицейский выпрыгнул наружу, на землю, сделал знак нескольким механикам подойти к нему и приказал им разгрузить ящики. Сэм хотел помочь выйти Ните из машины, когда к ним приблизился худощавый капитан полиции.
      – Вы врачи? – спросил он.
      – Да, – ответил Сэм. – Где мы нужны в настоящее время?
      – Послушайте, мне кажется, здесь достаточно врачей, целый фрахтовый самолет, полный врачей, которые хотят работать здесь. Все, что нам нужно – это медикаменты. С башни мы получили сообщение, что один из реактивных самолетов только что хотел взлететь, когда на взлетной дорожке внезапно появился этот проклятый кусок металла. Я еще не успел позаботиться о нем, у меня и здесь было слишком много работы. Возьмите это дело на себя, самолет должен быть где-то по другую сторону взлетной полосы. Сейчас на взлет и посадку наложен запрет, таким образом вы без всяких опасений можете пересечь взлетное поле.
      – Хорошо, мы позаботимся об этом. Вы слышали, Домингес?
      – Мы уже едем, док. Держитесь крепче, – крикнул Киллер.
      Машина гигантским прыжком устремилась вперед. Сэм был готов к этому. Он обвил талию Ниты рукой, прежде чем та успела упасть. Киллер передвинул рычаг, закрывающий заднюю дверь.
      Машина скорой помощи обогнула огромный корпус «ПЕРИКЛА» по широкой дуге.
      Вблизи корабля посадочная полоса была раздроблена, дымящиеся обломки бетона все еще свидетельствовали о весьма жесткой посадке. Корабль из экспедиции на Юпитер был выполнен в виде артиллерийского снаряда, который окружали трубы ракет.
      – Там впереди самолет! – воскликнул Сэм.
      Киллер нажал на тормоза.
      С первого же взгляда они увидели, что мало что могут здесь сделать, но несмотря на это они решили попытаться помочь. Маленький реактивный самолет был перевернут вверх колесами, прежде чем его раздавило, и к тому же он еще и сгорел. От него остались только почерневшие, искореженные металлические обломки. Сэму с трудом удалось открыть боковую дверь. Одного взгляда на обугленные трупы было достаточно.
      – Мы лучше поедем назад, – сказал он. – Может быть, мы нужны там больше.
      Он взял Ниту за руку, увидев ее лицо, с которого сошел весь румянец.
      – Я не знаю, в состоянии ли я вам помогать, – тихо сказала она. – Я никогда не занималась практикой после того, как защитила свою докторскую. Я проводила исследования в лаборатории.
      – Это как в школе, вы быстро к этому привыкните. Каждый из нас когда-то впервые прошел через это, но наши руки всегда автоматически делали то, чему нас учили. Я могу держать пари, что вы хороший врач.
      – Спасибо, – сказала она.
      Краска постепенно вернулась на ее лицо.
      – Вы мне уже помогли.
      – Никто не должен стыдиться этого, если они находятся в таком месте, как это.
      – Смотрите! – воскликнул Киллер. – Там, вверху!
      На высоте примерно семи метров на боку космического корабля прозвучал металлический визг. Там обозначился круг, вниз посыпалась окалина, и часть обшивки корабля примерно метров трех в диаметре начала медленно поворачиваться.
      – Это воздушный шлюз, – сказал Сэм. – Они выходят.

      С другой стороны гигантского корабля доносился глухой гул моторов и грохот тяжелых машин. Но все же над аэродромом висела гнетущая тишина. Несомненно, за все последние годы это был первый случай, когда здесь была такая тишина. Стая скворцов опустилась на развороченную почву и начала рыться в выброшенной земле, что-то отыскивая там. Над ними кружила чайка, с неподвижными крыльями вися в воздухе, чтобы посмотреть, что это там съедобное нашли скворцы. Когда металл заскрежетал о металл, чайка метнулась к океану, быстро маша крыльями. Тяжелая внешняя крышка люка воздушного шлюза открылась. «Выгружайте медицинские инструменты и медикаменты, Киллер, – сказал Сэм, – а потом поезжайте к полицейским и сообщите им, что здесь произошло. Поспешите».
      Несколькими секундами позже машина унеслась прочь, а из корабля послышалось тонкое пение электромоторов, потом тяжелая крышка люка повернулась и откинулась. Как только отверстие стало достаточно большим, развернулась складная металлическая лестница, упав почти к самым ногам Сэма. В отверстии появился человек, перекинул ногу через комингс люка и нащупал первую ступеньку. Потом он медленно и трудно стал спускаться.
      – Что-нибудь не в порядке? – крикнул Сэм человеку наверху. – Мы можем вам помочь?
      Его слова остались без ответа.
      – Гм, я полезу ему навстречу…
      – Он падает! – воскликнула Нита.
      Метрах в четырех от земли руки мужчины, казалось, утратили свою силу, они отпустили ступеньку, и человек полетел вниз. Он перевернулся и тяжело упал на бок. Сэм и Нита подбежали к нему.
      – Осторожно, – сказал Сэм. – Освободите его руку, а я переверну его на спину. Будьте осторожны. Я думаю, у него сломана рука.
      – Посмотрите на его лицо. Что это такое?
      Кожа мужчины была бледна и покрыта красными пузырьками, некоторые из которых достигали величины грецкого ореха, некоторые из этих пузырьков лопнули, и из них вытекал гной. Такие же язвы были у него на шее и на тыльных сторонах ладоней.
      – Какой-то тип фурункулеза, – задумчиво сказал Сэм. – Только раньше я никогда не видел фурункулов такого размера и в таком количестве. Может быть…
      Он не закончил предложения, но Нита поняла, что он хотел сказать. Когда он поднял голову и встретил взгляд расширенных глаз Ниты, он прочитал в них такой же страх, какой отражался в его собственных глазах.
      – Пахиакрия Тофольма, – сказала она так тихо, что он с трудом смог ее понять.
      – Может быть, – ответил он, – но это еще не известно. Но все же мы должны принять меры предосторожности.
      Он вспомнил о том, что произошло несколько лет назад.
      Бактерии, которыми лейтенант Тофольм заразился тогда во время пребывания Первой Экспедиции на Венере, дали первые симптомы заражения только после возвращения на Землю.
      Эпидемии тогда не было, но умерло много людей, и женщины и мужчины, которым пришлось ампутировать руки и ноги, еще и сегодня страдают от последствий этой болезни. С тех пор карантин для всех возвращающихся кораблей был ужесточен, чтобы воспрепятствовать появлению новой инфекции.
      Вой турбин снова вернул его к действительности. Он побежал навстречу возвращающейся машине скорой помощи, за которой следовали две полицейские машины.
      – Стой! – крикнул он и с поднятыми руками встал на пути машин. Завизжали тормоза, машины остановились. Полицейские были уже наготове.
      – Нет, не подходите близко. Отъезжайте лучше метров на пятьдесят. С корабля спустился человек, и он болен. Сейчас он будет помещен на строгий карантин. Только доктор Мендель и я можем приближаться к нему.
      – Вы слышите приказание врача? Отъезжайте назад! – приказал капитан полиции. Оба полицейских автомобиля отъехали, но машина скорой помощи не двинулась с места.
      – Я могу помочь вам, док, – сказал Киллер с принужденным равнодушием, но бледность лица выдавала его настоящие чувства.
      – Спасибо, Киллер, но мы с доктором Мендель справимся с этим делом сами. Никто не должен подвергаться опасности заражения. Езжайте назад. Свяжитесь с госпиталем и подробно доложите им обо всем, что произошло, чтобы сразу к этому могла подключиться служба здоровья. Если я не получу другого приказа, я доставлю этого человека в госпиталь. Потом мы воспользуемся карантинной станцией. Когда вы все выполните, опечатайте свою машину. Не забудьте отключить вентиляцию. Сообщите, как только услышите что-то новое. Удачи вам, Киллер!
      – И вам, доктор!
      Киллер вымучено улыбнулся и дал задний ход.
      Нита открыла обе сумки с инструментами и прикрепила измеритель функций тела к запястью космонавта.
      – Кажется, у него сломана лучевая кость, – сказала она, не поднимая взгляда, когда Сэм приблизился к ней. – Дыхание поверхностное, температура сорок и семь десятых. Он все еще без сознания.
      Сэм опустился возле нее на колени.
      – Позвольте мне действовать дальше самому. Отойдите. Совершенно не обязательно, чтобы мы оба подвергались опасности заражения, Нита.
      – Не мелите чепухи. Я давно уже могла заразиться. Не говорите ничего, ведь я, в конце концов, тоже врач.
      – Спасибо, – на мгновение улыбнулся Сэм. – Мне, кажется, потребуется ваша помощь.
      Глаза больного были открыты, из его горла доносились клокочущие звуки. Сэм щипцами осторожно раздвинул его челюсти и осмотрел полость рта.
      – Язык попугая, – сказал он и указал на характерно свернутый язык, который свидетельствовал о сильной лихорадке.
      – Также воспалена слизистая горла.
      Глаза мужчины были устремлены на них, он судорожно сглатывал.
      – Постарайтесь не говорить, – сказал ему Сэм. – С таким горлом это невозможно.
      – Сэм, посмотрите на его палец. Он двигается, словно что-то пишет. Он хочет нам сообщить что-то.
      Сэм вложил в руку космонавта толстый карандаш и поднес к нему дощечку для письма. Пальцы больного двигались неуверенно. Мужчина пользовался левой рукой, очевидно, он был правша, но не мог двигать сломанной рукой. С видимым напряжением больной выводил линию за линией, но прежде, чем он закончил свое сообщение, он снова уронил руку и потерял сознание.
      Нита посмотрела на дощечку.
      – Да, он действительно болен, – сказала она. – То, что здесь изображено, похоже на дерево и карандаш – нет, это космический корабль. Большой космический корабль. Это то, что он хотел нам сообщить?
      Сэм кивнул.
      – Он хочет нас предупредить или сказать, что на корабле он не один. Ну, я должен это проверить.
      Нита хотела что-то сказать, на промолчала и взглянула на прибор на руке у мужчины.
      – Его состояние без изменений, но его нужно как можно быстрее отправить в госпиталь.
      – Мы ничего не можем сделать, пока не получим ясного и недвусмысленного приказа от начальства Службы здоровья, а тем временем мы должны помочь больным людям всем, чем сможем. Не пытайтесь выправить его руку, а положите на нее шину, а я тем временем загляну в корабль. Прежде чем снова прикоснуться к больному, наденьте изолирующие перчатки. Я сделаю то же самое.