Гарри ГАРРИСОН
      Роберт ШЕКЛИ
      БИЛЛ, ГЕРОЙ ГАЛАКТИКИ НА ПЛАНЕТЕ БУТЫЛОЧНЫХ МОЗГОВ
      1
      - Собирайтесь вокруг, парни, - произнес Лизоблюд в украденный у сержанта мегафон. Встроенная схема сделала его голос скрипучим и мерзким, как у сержанта. - Наступило событие, которого вы все ждали - из имплантированной Биллу ножной почки начала распускаться новая ступня всего десять баксов за билет, чтобы увидеть это уникальное и возможно жуткое событие.
      Казарма, в которой происходило распускание, быстро заполнялась. Большинство рекрутов в Лагере Диплаторий хотели взглянуть на распускание почки новой ступни Билла. Ножная почка была имплантирована в культю Билла тремя днями раньше на медицинском спутнике "BRIP 32", расположенном в Пойнт-Лесс. После имплантации Билл был доставлен на Диплаторий, большую военную базу на планете Шистер. Он должен был прождать три дня, прежде чем его трансплантант распустится. Таймерная повязка гарантировала, что он будет следовать медицинскому предписанию. С таймерными повязками иногда возникали трудности, но к счастью Билла этого не произошло. По крайней мере насколько он знал.
      Пятидесяти тысячам космических пехотинцев, размещенных в Лагере Диплаторий практически нечего было делать. Лагерь располагался на сотне акров полузатопленной земли в центре Нечестивого Болота, самого большого и вонючего болота на планете Шистер. Почему лагерь был построен в центре болота - это было тайной, покрытой мраком. А может и не было. Некоторые говорили, что это была случайность, вероятно допущенная в Центральном Штабе на Хелиоре. Другие утверждали, что место было выбрано умышленно, потому что жесткие условия воспитывают сильных людей если, конечно, не убивают их. Или калечат. Или сводят с ума.
      "И если они что-то делают, то там, откуда они пришли, еще хуже."
      Это девиз Великолепных Убийц из Боевого 69-го Полка Глубокого Космоса - подразделения, к которому в настоящий момент был прикреплен Билл.
      - Давай снимай повязку, - сказал Канарси. - Дай взглянуть.
      Билл огляделся. Казарма была заполнена. Тех десяти баксов с головы, которые собирал для него у входа Лизоблюд, по расчетам Билла должно будет хватить на покупку новых боевых ботинок. Та плата, за которую он демонстрировал ступню, являлась необходимостью, так как военные не собирались возмещать ему затраты на постоянно приходящие в негодность или не подходящие к имеющей отвратительный вид раненой ноге Билла новые ботинки.
      Лизоблюд с энтузиазмом махнул ему, чтобы он начинал. Он относился с энтузиазмом ко всему, проявляя любезность, почтительность и послушание. И всегда хотел помочь своим приятелям. Все это не было характерно для десантников и потому они все его ненавидели. И называли Лизоблюдом. Биллу он нравился, так как напоминал ему Трудягу Бигера, который поступал точно так же. Правда тот, конечно, был шпионом Чинжеров. И к тому же роботом.
      - Вот, - сказал Билл и ухватился за повязку. Раздался предупреждающий звук и его пальцы ужалило током. - Ох. Еще не время. - Повязка хрипло прожужжала и освободился ее кончик. - А теперь пора, - сказал он, разматывая первый виток повязки, и все зрители придвинулись поближе.
      Когда Билл размотал второй слой, они все разом вздохнули. На их лицах читалось лихорадочное возбуждение, дыхание стало частым и тяжелым, а когда Билл снял третий слой повязки, многие нервно сжали ладони. Нога Билла не была чем-то из ряда вон выходящим, но в таком скучном, презренном, некомфортабельном болоте, как это, даже тараканьи бои были событием более значительным, чем борьба в грязи обнаженных женщин.
      Возбуждение, или что бы то ни было, достигло пика, когда восемьдесят или около того здоровых парней низкого военного ранга и низкого IQ [коэффициент интеллекта], битком набившихся в заполненный дымом пластиковый домик, прищурившись наблюдали, как Билл разматывает четвертый и последний слой повязки.
      Конечно вы думаете, что Билл одним из первых взглянул на свою новую ступню, так как она в конце концов была его ступней. Однако вы ошибаетесь: сняв повязку Билл суеверно посмотрел куда-то в сторону. Последний день у него было какое-то странное ощущение в этой ступне.
      Он посмотрел на внимательные лица вокруг него, их взгляды приклеились к его ноге.
      Толпа издала хихикающий звук. Это было странно, совсем не то, чего ожидал Билл. А затем они начали смеяться. Не вежливым, благодарным смехом, какой вы могли бы ожидать услышать в ответ на распускание ножной почки, а громким, тяжелым издевательским гоготом.
      Билл мельком взглянул вниз. Затем быстро отвел взгляд. Затем снова взглянул вниз с содроганием, снова задумчиво отвел взгляд, собрался с силами и посмотрел.
      - Знаешь, Билл, - сказал Ковальски, - я знал, что это распускание твоей ступни будет стоящим зрелищем. Я имею в виду то, что оказалось под повязкой; ты имплантировал ножную почку, ты получил ступню - верно? Неверно. Билл, я хочу поблагодарить тебя. Это прекраснейшее из зрелищ, которое я когда-либо видел с момента гибели кэпа.
      Билл пробно пошевелил когтистыми пальцами.
      - Похоже, работает прекрасно, - сказал он.
      Она действительно прекрасно действовала. Но еще лучше она бы действовала у аллигатора, потому что это была прекрасная, зеленая, чешуйчатая, когтистая лапа аллигатора, которая теперь росла на конце лодыжки Билла.
      Что наделали эти доктора? Они что, экспериментировали, пытаясь превратить его в рептилию? Он не заблуждался насчет них. Еще недавно у него в качестве ступни была гигантская мутировавшая цыплячья лапа, так что он знал, что возможно все что угодно. Вероятно - в Десанте. Да и ступня в общем-то была ничего. Ну, может быть, слишком много пальцев, но ведь это совсем не плохо, и он был очень доволен, пока она не засохла и не отвалилась.
      А это была маленькая зеленая ступня, но она работала. И по идее должна была сильно вырасти. "На зависть любому встречному аллигатору", уныло подумал он. Билл не прекращал удивляться чудесам человеческой мысли, чье олицетворение было у него перед глазами. По любым стандартам это было гениально. Возможно слегка бесполезно, но тем не менее гениально. Правда Биллу, который, как и многие до него, был взбешен как тысяча чертей, от этого было не легче.
      Билл ковылял по коридору, слегка прихрамывая на левую сторону, оберегая свою когтистую узловатую левую ступню. Его новая аллигаторская ступня еще не выросла до полного размера, так что пока сохранялась разница в чуть больше дюйма между левой и правой ногой. А так ступня сама по себе была вполне здорова и способна нести его вес, хотя при ходьбе когти царапали пол.
      Его конечной целью являлась небольшая больничная палата на двенадцатом уровне главного здания базы. Он добрался туда слегка запыхавшись, так как ходьба на когтистой аллигаторской ступне требует небольшой практики, прежде чем вы научитесь хорошо делать это.
      Палата была шириной в три метра и разделена на две части: одна приемное отделение и комната ожидания, а в другой находился компьютер. На военной базе на Шистере работал компьютер Квинтаформ, не последней модели, но практически такой же хороший.
      Билл вошел и сел в кресло в комнате ожидания. Он здесь находился один. Это было необычно, так как перед компьютером обычно выстраивалась очередь из желающих проконсультироваться.
      Не раньше чем он сел, громкий металлический голос произнес:
      - Привет! Я - компьютер Квинтаформ; пожалуйста войдите и покажите мне свой личный жетон.
      Билл сделал так, как ему велели. Внутренняя комната компьютерной станции была раскрашена в бежевый цвет. На всех четырех стенах было полно различных групп переключателей и циферблатов. Высоко в стену были вделаны громкоговорители. Из одного из них звучала музыкальная программа.
      Билл предъявил свой жетон, компьютер Квинтаформ прошипел и одобрительно щелкнул.
      - Да, Билл, - сказал он, - какие проблемы?
      - Доктора по ногам на медицинском спутнике имплантировали мне ножную почку, - пояснил Билл. - И взгляните, что из нее выросло!
      Квинтаформ выпустил металлический псевдоус с мерцающим стеклянным глазом на конце и исследовал ступню Билла.
      - Здорово! - произнес компьютер и начал хихикать.
      - Это не повод для смеха, - сказал Билл. - И, во всяком случае, роботам не положено смеяться.
      - Извините, - ответил компьютер. - Просто хотел чтобы вы расслабились. А теперь, я так понимаю, вы хотите чтобы доктора исправили вашу другую ступню, чтобы она соответствовала той, с когтями?
      - Нет! Я хочу две нормальные человеческие ноги, как те, с которыми я начинал.
      - А, ну да, - сказал компьютер. Он некоторое время жужжал и гудел, по-видимому просматривая свои банки памяти и ища подходящее решение проблемы Билла. Затем он произнес: - Ступайте в комнату 1223-B на уровне Медянка, Секция Вектор - Второй Вектор, и они займутся вами.
      Продвижение по базе было не легким делом, так как основное здание имело размер среднего города и содержало свыше трех тысяч комнат, пыточных камер, мест встречи, пунктов раздачи контрацептивов, кафетериев внутривенного кормления, складов и тому подобного, занимавших более десяти уровней. Известны случаи, когда десантники днями бродили по ней в поисках нужного места. Практически каждый раз, проходя через нее, вы могли видеть спящих в интерсекциях в кучах камуфляжных костюмов десантников. Было печально известно, что когда вы отправляетесь куда-либо на базе, с собой нужно брать запас провизии и полный контейнер воды. Как только Билл вышел, рядом с ним опустился летательный аппарат, размером с электрический карт для гольфа.
      - Привет, Билл, - произнесла голосовая коробка карта. - Меня прислал компьютер, чтобы доставить тебя к месту. Любишь выпить? Ничего слишком хорошего для наших парней в униформе.
      Билл заметил, что карт говорит слишком уж любезно. Но все равно вошел. Это было много лучше, чем пешком пройти бесконечные мили до Комнаты 1223-B.
      Они быстро мчались по зеленовато-серым коридорам, карт жужжал сам себе веселую мелодию. Они пересекли Ремонтную и Коммуникационную секции и направлялись в секцию, называемую Планирования.
      - Это не похоже на медицинскую секцию, - сказал Билл.
      - Не волнуйся, - ответил карт. - Я знаю, куда направляюсь.
      Они пронеслись вверх по склону, до конца по изогнутому коридору и достигли двери. Билл вздрогнул, потому что карт набирал скорость, а дверь была закрыта. Он съежился в кресле, когда увидел, что карт по прежнему несется на дверь. Билл закрыл глаза и прикрыл руками голову. Когда он снова поднял взгляд, они были уже с другой стороны двери, которая открылась по сигналу электрического глаза и теперь снова закрывалась.
      Он был в неком подобии комнаты отдыха офицеров, отделанной в стиле старых салунов Земли. Здесь были лампы Тиффани и темная мебель, сделанная из настоящего пластика. Здесь также была длинная стойка с одетыми в белые рубашки барменами, работающими за ней. Здесь был музыкальный автомат, играющий винный рок на подделках под оригинальные древние инструменты, типа синтезаторов и электрических гитар, некоторым из них на вид было несколько сот лет, хотя скорее всего они были сделаны на прошлой неделе. Здесь было около дюжины одетых в форму офицеров обоих полов. У всех них в руках были стаканы с выпивкой. Они зааплодировали, когда карт влетел в комнату, сделал изящный круг в середине и остановился.
      - Извините, - сказал Билл. - Это Медицинская секция?
      Этот вопрос вызвал взрыв здорового смеха. Мужчины столпились вокруг и поздравили Билла с его остроумием. Одна женщина, как минимум майорша, с пушистыми светлыми волосами, вздернутым носом и гигантскими грудями села к Биллу на колени и смачно его поцеловала. Кто-то еще спросил, что он хочет выпить. Билл был так растерян, что просто сказал да. Они подали ему прощальный кубок, заполненный смесью из алкогольных напитков этого дня. Наиболее ощущался вкус рома, наравне с резким привкусом героина, и Билл благодарно осушил его, научившись никогда не рассматривать в бокале дареную выпивку.
      Леди майор, которая целовала его, слезла с коленей и приблизилась к его лицу. Приблизившись так, что ее нос оказался на расстоянии нескольких миллиметров от его, она надолго и глубоко заглянула в глаза Билла. Затем она произнесла волнующим контральто, слегка запинаясь от виски:
      - Ты такой, каким я тебя представляла.
      - Ну, - сказал Билл, - я стараюсь.
      - Какое умное замечание, - прошептал один полковник другому.
      - Он явно умный парень, - произнес седой полковник, производивший впечатление старшего офицера. - Кто-нибудь, дайте ему сигару. И не давайте больше этой адской смеси; налейте ему немного хорошего коньяка, который мы раздобыли при разграблении Главной Базы после атаки.
      С сигарой в одной руке, стаканом коньяка в другой, и самодовольной улыбкой на лице, Билл не был готов к следующему вопросу.
      - Скажи мне, Билл, - майор с лисьим лицом и мерцающими пересекающимися знаками вопроса Второго Разведывательного Директората на погонах, - что ты думаешь о ситуации на Тсурисе?
      - А это имеет какую-то связь с медицинским обслуживанием здесь? спросил Билл. - Если да, то у меня есть жалоба.
      - Дорогой друг, - сказал майор с лисьим лицом. - Ты еще не знаешь о положении на Тсурисе?
      - Я здесь только три дня, сэр, - ответил Билл, сделав большой глоток из стакана, чтобы залить свои подозрения относительно этой офицерской любезности. Глубоко внутри он осознавал, что все это неестественно. Но еще глубже в душе он хотел насладиться хорошей выпивкой.
      - И что ты все это время здесь делал?
      - Выращивал новую ступню, в основном, - ответил Билл. - И вот что я хотел спросить...
      - Об этом позже, - сказал майор. - Тсурис - планета неподалеку отсюда. Иногда ее еще называют Таинственной Планетой.
      - Ах да, я слышал о ней, - слабо произнес Билл сквозь растущий алкогольный туман в голове. - Это то место, откуда рассылаются таинственные радиопослания, не так ли?
      Майор пояснил, что военной базе на Шистере была поставлена задача очистить Тсурис, таинственную близлежащую планету. Точных сведений об этой планете нет. Сквозь тяжелые слои облаков не было сделано ни одной приличной фотографии. В облаках были разрывы и планета похоже получала обилие солнечного света, но как только военные разведывательные корабли начинали маневрировать, чтобы произвести фотографирование открывшегося участка, он всегда затягивался, прежде чем они успевали приблизиться.
      - Странно, - произнес Билл. - Похоже, что кто-то управляет ими, а?
      - Совершенно верно. Выпей еще, - ответил майор. - Как ты верно заметил, с Тсуриса исходят радиосообщения, но все они - полная бессмыслица. Но что хуже всего, корабли, пролетающие поблизости от Тсуриса, исчезают, чтобы появиться снова в миллионах миль от того места, и нет никаких объяснений, как они делают это.
      - Похоже это то место, которого следует избегать, - сказал Билл с пьяной искренностью, одновременно кивая и делая глоток. И не сказать, чтобы у него это здорово получалось.
      - Ах, если б мы только могли, - ответил майор. - Но мы не можем, конечно же. Мы - военные. Мы идем туда, куда нам нравится.
      - Верно, верно! - закричали другие офицеры, запальчиво вскидывая руки с бокалами.
      - И в любом случае, - продолжал майор, - если что-то на Тсурисе может отбрасывать корабли на миллионы миль в сторону от их курса, это та сила, которая может быть крайне важна для нас. Нам нужно знать, как это работает, на случай если тсурианцы или кто там живет намереваются использовать ее против нас.
      - А если так, - вступил в разговор седой полковник, - нам необходимо вышвырнуть этих тсурианцев прежде, чем они получат шанс проделать то же с нами.
      - Быть может будет безопаснее, - сказал капитан спецназа, вышвырнуть их даже если они не имеют дурных намерений.
      - Верно, верно! - проскандировали другие офицеры.
      Они все посмотрели на Билла, ожидая, чтобы он сказал что-нибудь. Билл попытался принять интеллигентный вид, хотя уже весьма смутно ощущал происходящее.
      - А вы не пытались высадить на планету разведывательный корабль? Таким образом вы могли бы разузнать что к чему.
      Майор скрыл свое отвращение за фальшивой улыбкой.
      - Много раз, дорогой мой десантник, - ответил он. Как ты должен очень хорошо себе представлять, они никогда не возвращались, никогда не давали о себе знать.
      - Это плохо, - пьяно пролепетал Билл. Затем им овладели кровожадные амбиции. - Почему бы просто не отойти и не послать ядерные торпеды? Взорвать их! Уничтожить их!
      - Мы и сами об этом думали, - сказал майор. - Но это против правил войны, как брешут левые коммунистические газетенки, и нашим слюнтяям-депутатам в преддверии выборов это не понравится. Им нужна полная официальность. Объявление войны и вся тому подобная чепуха. После того, как их не выберут, мы вернемся и сделаем все, что только захотим, но в настоящий момент наши руки связаны. Наши ракеты в хранилищах. Мы топим свою печаль в выпивке.
      - Хорошо... - Билл немного подумал. - А почему бы не объявить им войну?
      Офицеры с одобрением закивали головами.
      - У тебя верные инстинкты, десантник. Но не раньше выборов. Затем мы сможем разбомбить их к чертовой матери. Но до тех пор нам необходимо сохранять некую иллюзию законности. Проблема в том, что мы не можем найти на Тсурисе никого, с кем можно разговаривать. На самом деле мы даже не уверены, что там вообще кто-то есть.
      - Отсюда очевиден ответ, - сказал полковник. - Уверен, ты и сам об этом думал. Если мы сможем высадить разведывательный корабль на поверхность планеты, с кем-либо на борту, несущим послание от Адмирала, как минимум мы сможем вызвать тсурианцев на разговор. Затем мы выставим требования, которые они отвергнут. И мы получим шанс сослаться на "непоправимое оскорбление, смываемое только кровью", как на причину войны.
      - Если, конечно, тсурианцы не успеют достаточно быстро извиниться, чтобы предотвратить вторжение, - сказал полковник.
      - В современной войне все решает скорость, - заметил майор. - Что ты думаешь об этом, Билл?
      - По мне - хороший план, - ответил Билл. - А теперь, если вы направите меня в Медицинский сектор...
      - Сейчас не время для этого, десантник, - сказал майор. - Мы хотим поздравить тебя, а затем рассказать, как управлять разведывательным кораблем.
      - Минутку, - сказал Билл. - Что вы собираетесь со мной сделать?
      - Дорогой мой десантник, - ответил майор, - пройдя через эту дверь, вы добровольно согласились на то, чтобы отправиться на Тсурис на разведывательном корабле.
      - Но я не знал! Компьютер сказал мне прийти сюда!
      - Все верно. Компьютер выбрал тебя добровольцем.
      - Он мог это сделать?
      Майор почесал затылок.
      - Не знаю. Почему бы тебе не спросить его?
      Он зловеще рассмеялся, когда Билл, шатаясь, попытался встать на ноги и почувствовал, как вокруг его лодыжек защелкнулись автоматические кандалы.
      Лизоблюд выглядел ужасно. На протяжении множества последних дней все сослуживцы избивали его, потому что он был слишком дружелюбен и внимателен к другим, а это не было свойственно десантникам. Первый урок, который получал настоящий десантник, это то, что вся жизнь - сплошная цепь Борьбы-с-Приятелями. Военные психиатры поставили ему диагноз синдрома прикосновения Шмида, зеркальной противоположности прикосновения Мида, когда все, к чему ты прикасаешься, превращается в золото. Но один из коллег психиатров, майор-доктор Шмелленфусс, был не согласен. Он говорил, что Лизоблюд - классический случай рассеянного психоза, отягощенного тенденцией к самоуничтожению. А все, что знал Лизоблюд - что все самое худшее жизнь готовит для него. А все, что он хотел - это всего лишь делать людей счастливыми.
      К примеру возьмем то, что происходит сейчас. Конечно, он выглядел не очень хорошо. Ну а кто бы хорошо выглядел, если бы был прижат к горячему котлу в прачечной, где Билл, занеся в воздухе огромный кулак, угрожал разорвать его на части?
      - Билл, подожди! - завопил Лизоблюд, когда глаза Билла сузились, а сам он приготовился просунуть голову Лизоблюда сквозь полудюймовую мягкую сталь, из которой был сделан котел. - Я сделал это для тебя!
      Билл заколебался, кулак завис для смертельного удара.
      - Как ты это объяснишь?
      - Потому что твое добровольное участие в этой миссии принесет тебе медаль, большую премию, годовое снабжение таблетками от венерических болезней и, что самое важное, немедленную почетную отставку!
      - Отставку?
      - Да, Билл! Ты вернешься домой!
      На Билла нахлынула волна ностальгии, когда он вспомнил свой домашний мир, Фигеринадон, и то, как сильно он хотел увидеть его.
      - Ты уверен? - спросил он.
      - Конечно же я уверен. Просто подойди к офицеру-вербовщику, когда вернешься. Он все сделает для тебя.
      - Здорово, - сказал Билл. - Единственная проблема - это то, что это самоубийственная миссия, и маловероятно, что я вернусь с нее. А если я не вернусь - никакой отставки, не так ли?
      - Ты вернешься, - ответил Лизоблюд. - Я гарантирую это.
      - И каким же образом?
      - Потому что после того, как я записал в добровольцы тебя, я и сам записался в добровольцы. Так что я позабочусь о тебе, Билл.
      - Ты даже о себе не можешь позаботиться, - заметил Билл. Он вздохнул. - Я имею в виду, что это очень мило, что ты хочешь мне помочь, Лизоблюд, но я не желаю этого.
      - Теперь я понимаю, Билл, - сказал Лизоблюд, освобождаясь от захвата Билла и проскальзывая подальше от котла, который продолжал нагреваться. Он понял, что момент непосредственной опасности миновал. Иногда Билл мгновенно вскипает, но если вы избежите моментального увечья, он вскоре снова остывает.
      - И в любом случае, - продолжил Билл, - как ты записал меня в добровольцы? Только я сам могу записаться в добровольцы.
      - Здесь ты попал в точку, - ответил Лизоблюд. - Может тебе лучше спросить об этом компьютер?
      - Привет снова, - сказал военный компьютер. - Ты здесь недавно, не так ли? Извиняюсь, что спрашиваю, но старое зрение уже не то, что было раньше. Мои зрительные ортиконы износились. Никто и ничто о них не заботится, - прохныкал он отвратительным механическим голосом.
      - Я пришел насчет моей ступни, - громко сказал Билл, испытывая отвращение к электронному жалобщику.
      - Твоей ступни? Я никогда не забываю ступни! Дай взглянуть.
      Билл поднес свою ступню к видеопанели компьютера.
      - Оооо, - сказал компьютер. - Прекрасная аллигаторская ножка. Но я никогда раньше не видел этой ступни. Говорю тебе, я никогда не забываю ступни.
      - Конечно же ты помнишь ее, - прохныкал Билл. - Потому что ты смотрел ее, когда я был здесь раньше. Что ты за компьютер, если мог забыть это.
      - А я и не говорю, что забыл, компьютеры не могут забыть, просто я давно не думал об этом, - ответил компьютер. - Минутку, дай я проконсультируюсь со своими банками данных. Я никогда не забывал ссылки на ступни, хотя... Да, вот оно. Ты прав, ты что-то говорил о своей ступне. И направил тебя в Комнату Подготовки Офицеров.
      - Все верно. А офицеры там говорят, что войдя, я записался в добровольцы на опасное задание.
      - Да, все верно, - ответил компьютер. - Когда они попросили меня найти добровольца, я послал им первого, кто вошел.
      - Меня?
      - Тебя.
      - Но я не доброволец.
      - Очень плохо. Я имею в виду, мне _т_а_к_ жаль, но теперь являешься. Предположительно.
      - Прошу прощения?
      - Я пришел к выводу, что ты вызвался бы добровольцем, если бы я спросил. В нас встроены специальные схемы, позволяющие использовать предположения.
      - Но ты должен был спросить меня! - гневно закричал Билл.
      - А зачем же тогда нужна предположительная схема, которой я был снабжен за значительную цену? И в любом случае, для меня было совершенно ясно, что такой прекрасный здоровый образец военного, как ты, будет счастлив вызваться добровольцем на опасное задание, несмотря на легкое повреждение ступни.
      - Ты ошибся, - сказал Билл.
      По видеопанели компьютера пробежала рябь, почти как пожимание плечами.
      - Хорошо, - сказал он, - произошла ошибка, ну и что?
      - Это не хорошо! - заорал Билл, ударяя большим кулаком по видеопанели компьютера. - Я вырву твои лживые транзисторы! - Он снова ударил по видеопанели. На этот раз она замигала красным цветом.
      - Десантник, - резким голосом сказал компьютер. - Стать смирно!
      - Чего? - сказал Билл.
      - Ты слышал меня. Я - военный компьютер с подлинным званием полного полковника. Ты - рекрут. Обращайся ко мне в почтительной форме или у тебя будут куда более серьезные неприятности, чем сейчас.
      Билл сглотнул. Все офицеры одинаковы, даже если они - компьютеры.
      - Да, сэр, - ответил он и стал по стойке смирно.
      - Ну а теперь, так как ты недоволен этой процедурой, что ты предлагаешь делать?
      - Давай тянуть жребий, - ответил Билл. - Или выбери добровольца случайно изо всех людей на базе.
      - Это тебя устроит?
      - Да, вполне.
      - Ну ладно, начнем. - Видеоэкран компьютера засветился вспышками различных цветов. На экране замигали имена. Раздался звук, как будто шарик, брошенный крупье, катится по колесу рулетки.
      - Ну вот, - сказал компьютер. - У нас есть победитель.
      - Прекрасно, - сказал Билл. - Могу я идти?
      - Конечно. Удачи, солдат.
      Билл открыл дверь. Снаружи находились двое огромных ВП ["ВП" Военная Полиция] с квадратными челюстями. Они подхватили Билла под руки.
      - Как ты наверное уже понимаешь, - сказал компьютер, - ты выиграл и второй раунд.
      Некоторое время спустя можно было наблюдать борющегося в руках двух ВП большого десантника с маленькими коготками на ступне. Десантник был доставлен к смотровому стенду, где стояли несколько генералов, чего-то ожидая.
      Билл открыл рот и хотел закричать. Один из ВП двинул его локтем по почкам. А другой заехал в печень.
      Когда несколько секунд спустя Билл пришел в сознание, в ответ на яростное подергивание его носа первый ВП склонился над ним и сказал:
      - Послушай, приятель, ты пойдешь на этот корабль. Единственный вопрос в том, попадешь ли ты туда целым или же мы сперва искалечим тебя, чтобы ты не устраивал сцен перед начальством?
      - Они ненавидят сцены, - сказал второй ВП. - И мы тоже.
      - Они упрекают нас, когда добровольцы создают шум, - сказал первый ВП.
      - Может сперва нам надо покалечить его и не рисковать? - продолжил он.
      - Может просто сломать его голосовую коробку?
      - Нет, он все еще сможет делать неприличные жесты.
      - Думаю ты прав. - Оба ВП сделали паузу, засучивая рукава.
      - Не беспокойтесь, - сказал Билл. - Просто доставьте меня на борт корабля.
      - Сперва ты подойдешь к смотровому стенду, пожмешь генералам руки и скажешь им, как ты счастлив быть добровольцем.
      - Давайте покончим с этим, - сказал Билл.
      Разведывательный корабль был маленьким, размером с катер, и построен из дешевого пластика и алюминированного картона и явно не предназначался к возвращению. Один из ВП потянул главный трап и недовольно зарычал, когда рукоятка осталась у него в руке.
      - Не думай об этом, - сказал другой ВП. - Внутренние части работают нормально.
      - Почему они не сделали его прочнее? - проскулил Билл, и тут же взвизгнул от боли. Двое ВП самым что ни на есть грубым способом толкнули его.
      - А зачем им беспокоиться? - сказал первый ВП. - Эти корабли специально сконструированы для путешествий в один конец и только в очень опасные места.
      - Вы имеете в виду, что мое возвращение не планируется? - захныкал Билл от жалости к себе.
      - Я ничего не имел в виду! Ну ладно, может быть. Во всяком случае, вся хитрость в посылке добровольцев заключается в том, что если ты не вернешься, как и ожидается, военные скорее всего пошлют полноценные экспедиционные силы на Тсурис, даже объявив войну, как они искренне хотят сделать.
      - Вы сказали скорее всего?
      - Скорее всего, так как эти узколобые военные всегда могут изменить свое решение. Но скорее всего все случится так, как я сказал.
      - Ой! - ойкнул Билл. - Что вы делаете с моим ухом?
      - Я прикрепляю к твоему уху переводящее устройство, так что если ты найдешь каких-нибудь тсурианцев на Тсурисе, ты сможешь с ними разговаривать.
      - Тсурис! Место, из которого никто не возвращался?
      - Ты схватываешь на лету. Это ключевой момент операции. Твое невозвращение даст нам оправдание вторжению.
      - Не думаю, чтобы мне это нравилось.
      - А и не нужно, чтобы тебе это нравилось, десантник. Просто следуй приказам и заткнись.
      - Я отказываюсь! Отмените приказ!
      - Заткнись. - Они втолкнули Билла в корабль и пристегнули его в командирском кресле пилота. Оно было мягким и уютным. А Биллу уютно не было. Он снова открыл рот для протеста и в него уткнулось горлышко открытой бутылки. Билл сглотнул и закашлялся.
      - Что... это было?
      - Апатия 24. С двойной дозой Трикарбоната Экстаза. Стопятнадцатипроцентная. - Как только Билл сглотнул, ВП влил ему еще несколько капель. - Вот и прекрасно. Можешь оставить себе бутылку.
      Было действительно прекрасно. Так хорошо, что Билл даже не заметил, когда вышли ВП и закрылся люк. Корабль должно быть взлетел, он не помнил когда, так как придя в себя, увидел на видеопанели, что он уже в космосе. Множество маленьких звезд и тому подобного. И внизу что-то, выглядящее как планета. Осушив бутылку, он залюбовался гигантскими бурями, бушующими на поверхности планеты. В пурпурно-черных облаках зловеще сверкали молнии, а в его радио слышался треск статических разрядов.
      Радио? Он поиграл с кнопками, пока ясно не послышался голос. По крайней мере, он ясно звучал, хотя смысла в нем было мало.
      - Никому не переступать в хижине через глайды в галошах.
      Он усмехнулся на это и потянулся уже выключить радио, когда в его ухе зазвучал голос. Он мигнул - затем медленно вспомнил о прикрепленном в его левом ухе трансляторе.
      - Что они сказали?
      - Минутку, - раздражительно ответил транслятор. - Все верно, думаю готово. Очевидно они говорят по-тсуриански. Весь вопрос в том, какой это диалект: Высоких Гарпейан или Самшовиш?
      - И где больше смысла? - проворчал Билл, пытаясь вытрясти из бутылки последнюю каплю метаболической отравы.
      - Интересная проблема лингвистического анализа, - ответил транслятор. - На первом диалекте это значит: "Пожалуйста не бросайте в траву яичные скорлупы."
      - А на другом? - спросил Билл, притворяясь заинтересованным.
      - На другом это переводится как "Щекотите коленки в Степях."
      - В любом случае много смысла.
      - Убедительное наблюдение, что все возможно, - согласился транслятор.
      Ну ладно, он позже разберется, что они говорили. А теперь он был очарован открывающейся внизу панорамой. Глядя через прозрачный пол разведывательного корабля, он видел яркие цветы огромных размеров, распускающиеся с поверхности Тсуриса.
      - Прекрасная весчь, - сказал он, желая еще выпить.
      - Ты не собираешься маневрировать? - спросил его транслятор.
      - А зачем? Так приятно н-наблюдать за цветами там внизу.
      - Моя силиконовая задница это, а не цветы! - в сильной тревоге произнес транслятор. - Эти красные штучки - чрезвычайно опасны. Они пустили в нас торпеды!
      Все это вывело Билла из ступора, отрезвило и вогнало в холодный пот. По ним стреляют? Внезапно он вспомнил задание. Затем его маленький разведывательный корабль сильно вздрогнул.
      - Тревога. Тревога! - завопил транслятор. Корабль клюнул носом, начал крениться, поворачиваться, переворачиваться и падать; все то, что делают подбитые космические корабли. Билл попытался схватиться за стойку, но промахнулся, так как был еще недостаточно трезв, и ударился головой. На него немедленно опустилась тьма забвения. Что в общем-то было не так уж и плохо, учитывая то, что случилось потом.
      Корабль Билла был разрушен под ударами ядерных торпед.
      - Гравишют, - пробормотал он, когда пришел в сознание. - Прекрасно.
      Мягко падая через липкий туман, который конечно же был теми самыми облаками, которые полностью скрывали Тсурис, особенно если вы пытаетесь сфотографировать планету, он взглянул вниз и увидел, что земля очень быстро приближается.
      Работает ли гравишют? Где же здесь управление?
      Он с проклятиями ощупывал себя но раньше, чем он нашел его, земля выросла и ударила его, и милосердное забвение покрыло его плащом еще раз.
      2
      Билл с неохотой приходил в сознание. Он обнаружил, что плавает в тепловатой ванной с питательным раствором. Ее специфичная гравитация была такова, что его голова находилась над поверхностью безо всяких усилий с его стороны. Он чувствовал себя великолепно. Прищурившись, он посмотрел на разноцветные светильники над головой. Их сверкание и сияние напомнили Биллу счастливый Фестиваль Дефлорации в Зимнее Солнцестояние Фундаментальных Зороастрийцев, который неверующие называют Рождеством, у него дома. На глаза навернулась слеза, скатилась по носу и упала в ванну с раствором.
      Немедленно зазвучал сигнал тревоги. Или что-то напоминающее сигнал тревоги; хриплая электронная сирена. В комнату неуклюже вбежал человек. По крайней мере Билл предположил, что это был человек. Скорее это был робот, или нечто среднее между человеком и роботом. Или существо. В основном оно состояло из большой сферы около метра в диаметре. Из его нижней части выступали четыре тощие черные ножки. Наверху сферы располагалась другая сфера, поменьше, и еще меньшая над ними. Из чего сделаны эти сферы? Билл слегка пошевелился и обнаружил, что ему незачем волноваться. В этой теплой ванне было прекрасно и уютно. Его кольнул укол тревоги. Может ему следует волноваться, заключенному в пузырящуюся ванну на чужой планете. Он взглянул снова. Сферы представляли собой комбинацию металла и розового мяса. На самой верхней сфере, там, где должно было быть лицо, если бы это был человек, была нарисована улыбающаяся физиономия.
      Существо проскрипело какими-то внутренними механизмами и сказало:
      - Пожалуйста не делайте это.
      - Не делайте что?
      - Не плачьте в питательный раствор. Вы меняете кислотность. Это не идет на пользу вашей коже.
      - А что такое с моей кожей? - спросил Билл. - Я сгорел?
      - К счастью не совсем. Мы хотим сделать ее мягкой и хорошей.
      - А зачем вам это нужно?
      - Поговорим об этом позже, - ответил тсурианец. - Кстати, если хотите знать, а я уверен, что хотите, я - Иллирия, ваша нянька.
      Они продержали Билла в ванне с питательным раствором еще несколько часов. Когда он вылез, его кожа выглядела великолепно и была розовой и румяной. Они вернули ему его десантную форму, которая была вычищена каким-то чужим, но эффективным способом. Ему было разрешено прогуляться по коридору, или что это там было. Его оружие исчезло, и он не видел ничего, что могло бы оказаться полезным. Не то, чтобы он имел какое-либо представление, что ему нужно делать, даже если бы он получил оружие против всего вражеского населения планеты.
      Когда Иллирия вернулась, чтобы позаботиться о нем, он смог получить некоторое представление об окружении. Он искусно расспросил ее; задавал вопросы, а она отвечала на них и быстро выяснил, что она - типичная представительница женского пола тсурианцев, двадцати лет, достаточно искушенная для девушки, которая до последнего года жила и работала на ферме ее родителей, пока ее высокие оценки в институте не позволили занять ей это место в госпитале для чужих форм жизни в Грейпнутце, столице Тсуриса.
      Каждый день приходили несколько мужчин-тсурианцев, чтобы поглядеть, как идут дела у Билла. Они были значительно старше Иллирии, о чем говорила седоватая щетина на их промежуточных сферах, которые, как уже знал Билл, служили хранилищем для батарей, которые помогают тсурианцам передвигаться.
      Билл быстро обнаружил, что тсурианцы не видят ничего жестокого или необычного в том, что они собирались сделать с ним.
      - Мы, тсурианцы, всегда должны рождаться вновь в чьем-либо еще теле, - как-то заметил доктор Билла. - Иначе бы мы совсем не рождались.
      - Это все замечательно - но как насчет меня? - с отчаянием прохныкал Билл. - Куда девать меня?
      - Выкинуть как перегоревшую лампочку, - состроил гримасу чужак, хотя тяжело утверждать, так как их нарисованная физиономия особо не меняется. В любом случае, есть ли в тебе хоть на йоту духовности? Разве ты не мечтал, в какой-либо части твоей крошечной душонки, всецело служить чувствующим существам?
      - Нет, не думаю, - ответил Билл.
      - Жаль, - сказал доктор. - Тебе будет значительно легче, если ты научишься должным образом думать о грядущем.
      - Послушай, приятель, - сказал Билл, - пересадка сознания означает, что меня больше не будет здесь и это означает, что я умру. Как же я могу чувствовать себя хорошо в ожидании всего этого?
      - Рассматривай это как случайность, - сказал доктор.
      - О чем ты говоришь? - завопил Билл.
      - Все, что произойдет - случайность, - повторил доктор.
      - Да? Тогда позволь этому парню использовать твой мозг вместо моего. С тобой тоже может произойти случайность.
      - А, - сказал доктор, - для меня это не новость.
      Даже Иллирия перестала так часто навещать его.
      - Думаю, они подозревают меня в чем-то, - сказала она ему во время короткого посещения. - Они смотрели на меня взглядом Услады; понимаешь, что я имею в виду?
      - Нет, не знаю, - ответил Билл с отчаянием в голосе, чувствуя ловушку всеми фибрами своей души.
      - Все время забываю, что ты не здесь родился, - сказала Иллирия. Взглядом Услады мы называем многозначительный взгляд. Я знаю, ты готовишься к чему-то подлому и низкому, но я никому не говорила об этом, так как я сама образец подлости и низости.
      - Там, откуда я прибыл, такого чувства нет, - сказал Билл.
      - Нет? Как странно. В любом случае, я собираюсь исчезнуть на некоторое время. Но не волнуйся, я работаю над твоим делом.
      - Поспеши, пока я еще внутри этой головы, - сказал Билл.
      С момента, когда он видел ее, прошло несколько дней и ночей. Он не знал сколько именно, так как Тсурис похоже двигался вокруг своего солнца по произвольной траектории, в результате чего дни и ночи имели различную продолжительность. Некоторые дни тсурианцы называли Тигриными, а может Частокольными? Перевод был слегка затруднен. Это были те дни, когда солнце вставало и садилось каждый час, разделяя планету на желтые и черные полосы. Он решил рисовать на стене метки, отмечая каждый период света. Он не знал, зачем, но так всегда поступали заключенные в темницы парни из тех рассказов, которые он читал дома, зарывшись в стог сена за навозной кучей на родительской ферме на Фигеринадоне. Он попытался отслеживать систему, но когда собрался ставить следующую метку, обнаружил, что поместил свою метку близко к метке, уже бывшей на стене и которую он не заметил. Если, конечно, он только не пометил два световых периода и не запомнил это. Или по рассеянности дважды пометил один световой период. Чем больше он думал об этом, тем больше приходил к выводу, что постановка меток в заключении относилась к тем вещам, которые необходимо изучать в школе, прежде чем пытаться их использовать в полевых условиях. Так он решил. Здесь не было книг или газет, равно как и телевидения. К счастью, сбоку на трансляторе был маленький переключатель, позволявший ему менять режим с "Перевод" на "Разговор". Билл чувствовал себя глупо, делая это, но больше ему не с кем было поговорить.
      - Привет, - сказал он.
      - Здрово, - ответил транслятор. - Ак ты тут?
      - Почему ты говоришь с дурацким акцентом? - спросил Билл.
      - Потому что я транслятор, вот почему, приятель, - его голос звучал раздражительно. - Это фальсифицировало бы мое положение и мой образ, если бы я не вставлял в свою речь слова из других языков во время разговорной фазы.
      - Достаточно тупой довод, - сказал Билл.
      - Но не для меня, омерзительное дряблое немашинное существо! - гневно сказал транслятор.
      - Не нужно обижаться, - проворчал Билл. Ответом ему было раздражительное механическое сопение и надолго воцарилась тишина. Затем Билл сказал: - Смотрел какие-либо хорошие фильмы в последнее время?
      - Что? - спросил транслятор.
      - Фильмы, - ответил Билл.
      - Ты что, спятил? Я - крошечное транзисторное устройство, приютившееся у тебя справа под мышкой. Или на твоем ухе. Я не уверен. Как я могу смотреть фильмы?
      - Я просто пытался пошутить, - извинился Билл.
      - Нам не говорили о шутках, - пожаловался транслятор. - Ну все, достаточно?
      - Достаточно что?
      - Поговорили.
      - Нет, конечно нет! Я только начал.
      - Но, видишь ли, я практически полностью исчерпал встроенную в меня возможность разговора. Я, конечно же, остаюсь твоим транслятором, но с большим сожалением вынужден сказать, что разговорный аспект наших отношений подошел к концу. Все.
      - Транслятор? - через несколько минут сказал Билл.
      Из транслятора тишина.
      - У тебя совсем не осталось слов? - спросил Билл.
      - Только это, - ответил транслятор. И это было последнее слово, которое смог вытянуть из него Билл.
      Вскоре после этого он услышал второй голос.
      Второй голос посетил его той ночью, после ужина из засахаренных малиновых мозгов и тарелки чего-то, по вкусу напоминающего жареную цыплячью печенку, но выглядевшего как оранжевые "колеса". Он читал этикетки на рубашках в свете лампы, называемой Слепой Филистимлянин, потому что она слабо освещала помещенные перед ней предметы. Он потянулся, зевая, когда позади него раздался голос:
      - Слушай.
      Билл резко вздрогнул и огляделся вокруг. В комнате с ним больше никого не было.
      Как бы в подтверждение его осмотра, голос сказал:
      - Нет, я не в комнате.
      - А где же ты тогда?
      - Трудно объяснить.
      - Ну хотя бы попробуй.
      - Нет, не сегодня.
      - Ну и чего ты хочешь?
      - Помочь тебе, Билл.
      Билл слышал это и раньше. Это было всегда приятно слышать. Он присел на край ванны и снова оглядел комнату. Никого.
      - Мне требуется некоторая помощь, - сказал Билл. - Можешь вытащить меня отсюда?
      - Могу, - ответил голос, - если в точности сделаешь все, что я скажу.
      - И что же мне делать?
      - Кое-что, что может выглядеть для тебя безумием. Но крайне важно, чтобы ты сделал это точно и уверенно.
      - Так что же мне делать?
      - Тебе это не понравится.
      - Скажи или заткнись! - провизжал Билл. - Это не способствует укреплению моих нервов. Меня не волнует, понравится или нет, если это поможет мне выбраться отсюда. Теперь - говори!
      - Билл, можешь похлопать одной рукой по голове, а другой одновременно погладить живот?
      - Не думаю, - ответил Билл. Он попытался и у него ничего не вышло. Видишь? Я был прав.
      - Но ты можешь научиться, не так ли?
      - Зачем?
      - Потому что это - твой шанс выбраться из затруднительного положения. Твое будущее существование с собственным разумом зависит от того, насколько точно ты сделаешь то, что я скажу тебе, когда я скажу тебе.
      - Ну ладно, - произнес Билл, не видя ничего лучшего, чем продолжать этот идиотизм, поскольку выбор был невелик. - Можешь сказать, кто ты?
      - Не сейчас, - ответил голос.
      - Ладно, - сказал Билл. - Думаю, есть причина?
      - Да, но я не могу назвать тебе ее. Сделаешь, как я сказал, Билл? Теперь тренируйся. Я вернусь.
      И затем голос исчез.
      На следующее утро в палату к Биллу пришла делегация тсурианских врачей. Двое из них имели знакомый сферический вид. Еще один управлял чем-то, похожим на тело большой колли. Со множеством блох, которых он вычесывал задней лапой. И последние двое когда-то могли быть чинжерами, так как это были ярко-зеленые ящерицы.
      - Время для бассейна старой доброй протоплазмы, - бодрым голосом произнес Др.Вескер. Это было его имя. - Я - Др.Вескер, - сказал он таким тоном, как будто Биллу было необходимо это знать. Тревога Билла не ослабла.
      Эти тсурианские мужчины были докторами, о чем говорили длинные, свободного покроя белые халаты, и стетоскопы, щегольски торчащие из их карманов. Все они говорили на стандартном, классическом или тсурианском, так что транслятор Билла, который все еще оставался имплантированным у него под мышкой, безо всяких проблем справлялся с переводом. Одним из первых вопросов Билла был:
      - Док, как мои дела?
      - Прекрасненько, прекрасненько, - ответил доктор.
      - Ну ладно, если я в порядке, как насчет того, чтобы позволить мне выйти отсюда?
      - О, уверен, с этим не стоит спешить, - ответил доктор и издал легкий довольный смешок.
      - Что означал этот смешок? - спросил Билл Иллирию после ухода докторов.
      - Ну ты же знаешь этих докторов, - ответила Иллирия. - Они все находят забавным.
      - Что должно произойти со мной, когда я освобожусь отсюда?
      - Нам обязательно сейчас говорить об этом? - спросила Иллирия. Такой прекрасный день, зачем его портить?
      Иллирия пришла вечером. Им с Биллом нужно было о многом поговорить. Билл узнал, что тсурианцы жили на своей планете Тсурисе намного дольше, чем они могли вспомнить. Существовала теория, согласно которой, когда Тсурис родился из огненных вспышек Эйора, его желто-красного солнца, вместе с ним родился тот разум, который теперь живет на планете как тсурианцы. Билл не понял, что она имела в виду. Иллирия пояснила, что на Тсурисе не бывает настоящих рождений или смертей. Все разумные существа, когда-либо жившие здесь, все еще находятся тут, обитая в бессознательном состоянии в растворе природных электролитов.
      - Все? - спросил Билл. - И сколько же их здесь?
      - Ровно один биллион, - ответила ему Иллирия. - Не больше и не меньше. И они - мы - были здесь с самого начала. Когда-нибудь я покажу тебе, где ожидают те, которые без тел. Или отдыхающие, как мы их зовем. Они все в бутылках...
      - Биллион мозгов в бутылках! Ужасающее количество бутылок.
      - Это действительно так, и мы вычистили всю галактику в их поиске. У нас есть винные бутылки, пивные бутылки, бутылки из-под безалкогольных напитков - любой вид бутылок, название которого ты сможешь припомнить.
      - Э-э, - протянул Билл, снова впадая в депрессию. - А почему их должно быть ровно биллион?
      - Пути Деити неисповедимы, - ответила Иллирия. Она была религиозной женщиной - практикующим членом Церкви Малюсеньких Милостыней. Несмотря на это, она была приятным компаньоном и более образованной, чем большинство тсурианских женщин. По крайней мере так она говорила Биллу.
      Билл, естественно, хотел знать, что с ним будет. Иллирия не особо желала говорить об этом. Каждый раз, как Билл затрагивал эту тему, она становилась мрачной. Ее голубовато-желтые глаза заволакивались, а голос становился сухим.
      Принимая во внимание все вышесказанное, Билл неплохо проводил время. Единственной требуемой от него работой, если можно это так назвать, был двухчасовой сеанс в ванной с питательным раствором. Никогда раньше его кожа не была такой мягкой. Ногти тоже стали мягкими. Даже когти на аллигаторской ступне, которая к тому времени выросла до приличных размеров, стали размягчаться. Однажды он спросил Иллирию, зачем ему нужно так часто принимать ванну, но она ответила, что предпочитает не говорить об этом.
      Иллирия была очарована ступней Билла. Сперва она пугалась ее, и настаивала, чтобы он носил вельветовые носки. Но спустя некоторое время стала привыкать к зеленой аллигаторской ступне и нежно потягивать его когти своими пальцевидными отростками, как мать-гриф играет с когтями своих птенцов.
      Однажды Иллирия спросила, как у него с математикой.
      - Не очень, - ответил Билл. - Я проучился два семестра в специальной технической школе, но особых успехов не достиг. Даже чтобы выполнить простейшее сложение на электронном компьютере, мне нужен специальный курс мозговых математических инъекций.
      - Мы не разрешаем это здесь, - сказала Иллирия. - Каждый должен выполнять математические вычисления в уме.
      - Так если все другие умеют выполнять математические операции, зачем мне это?
      Иллирия вздохнула и не ответила. На следующее утро пришли доктора. Их было трое. И все отличались формой друг от друга. Билл уже знал, что для Тсуриса это нормально.
      - Но откуда у вас столько различных форм? - спросил Билл.
      - На нашей планете всегда не хватало одной вещи, - ответил ему доктор, - нормального функционирования рождения и смерти. Когда возник наш мир, в нем уже находились все разумные существа, в виде водяных капель внутри больших пурпурных облаков. Прошло очень много времени, прежде чем здесь появились какие-то физические формы. Но даже тогда, они пришли с других планет. Экспедиция с какого-то другого мира. Мы смогли, с помощью своего превосходного разума, по крайней мере в награду за беспокойство, принять их в свое число. Так наше существование на Тсурисе получило физическую основу. К сожалению, никто из нас не мог иметь детей, хотя, уверяю тебя, и мужчины, и женщины испробовали все возможное. Результаты? Никаких. Поэтому мы всегда ищем подходящие сгустки протоплазмы, в которых могли бы разместить нерожденных членов нашей расы.
      - Я слышал, что ты сказал, - произнес Билл, - и не думаю, чтобы мне это нравилось.
      - Здесь нет ничего личного, - сказал доктор.
      - Ничего личного в чем? - спросил Билл, опасаясь наихудшего.
      - Ничего личного в нашем решении использовать твое тело. Подразумевая, что ты не пройдешь тест на разумность.
      - Слишком спешите, - сказал Билл. - Что за тест на разумность?
      - А разве Иллирия тебе не сказала? Мы требуем, чтобы все посетители нашей планеты прошли тест на разумность. Те, кто не сможет, используются нами как носители.
      Билл понял, что справедливо опасался наихудшего. Даже сейчас, еще не зная точно, чего опасаться, он чувствовал, что дела плохи.
      - Что за тест на разумность? - переспросил он.
      - Несколько простых вопросов.
      Затем доктор отбарабанил фразу, смысл которой был не ясен Биллу, даже будучи переведенной для него на английский язык транслятором. Фраза содержала слова типа "косинус", "квадратный корень из минус единицы", "логарифм по основанию", "сигма", "ромбоид" и еще другие слова, которые Билл никогда даже не слышал. Стараясь выиграть время, он попросил написать это.
      Следующий вопрос касался мнимых чисел, транспредельных чисел, числа Кантора, и каких-то еще чисел, относящихся к чему-то, называемому геометрией Лобачевского. И этот тест Билл провалил. И на остальные вопросы он ответил не лучше.
      - Ну ладно, старина, - сказал доктор, - не обижайся, но результаты наших тестов показывают, что у тебя настолько мизерный разум, что подобный уровень даже не предусмотрен в наших таблицах.
      - Это всего лишь математика, - сказал Билл. - У меня никогда не было склонности к математике. Можете проэкзаменовать меня например по географии, или по истории...
      - Извини, - перебил доктор, - единственный используемый нами тест по математике. Так, знаешь ли, намного выше точность.
      - Да, знаю, - вздохнул Билл. - Нет, постойте! Я такой же разумный, как и остальные здесь! Может даже разумнее - и у меня есть медаль в доказательство этого. Я - герой, галактический герой, удостоенный наивысшей военной награды. Я из расы, которая не производит в уме математических вычислений. Большинство из нас.
      - Мне действительно жаль, - сказал доктор. - А кроме того, PS, мы не увлекаемся военными наградами. Вы замечательно дружелюбное, хотя и глупое, чувствующее создание, и иногда на твоем лице появляется такое проницательное выражение, что мы почти поверили, что ты понимаешь, что тебе говорят. Очень плохо. Для тебя готов бассейн с протоплазмой, парень.
      - Что происходит? - простонал Билл.
      - У нас есть специальный процесс, который интегрирует твои клетки специального назначения, подготавливая их к перерождению в качестве одного из тсурианцев. Ванны с питательным раствором размягчали твою кожу, подготавливая тебя к ванной с протоплазмой на случай, если тест на разумность завершится так, как и случилось. Простая профилактическая мера, окупившаяся сполна.
      Билл и ругался, и проклинал, и умолял, и дрался, и брыкался с пеной у рта. Но это не сработало. Доктора были непреклонны. И, черт подери, намного превосходили его по массе. Они схватили его, борющегося и вопящего, выволокли из его комнаты и протащили по коридору в комнату, где в резервуаре пузырилась и пенилась жидкость. Билл и сам стал пускать пузыри и пену, но сопротивление было бесполезно. Они плюхнули его в резервуар.
      - Это еще сильнее расслабит тебя, тебе даже понравится, - сказал доктор с явным лицемерием.
      На следующий день они привязали его к креслу-каталке и провезли через холл. Зашли в комнату с открытой дверью. Внутри находился огромный бассейн протоплазмы, окрашенной в зеленовато-коричневый цвет несварения. Она вызывала легкое отвращение и больше была похожа на потерявшего эластичность осьминога. Протоплазма пузырилась и булькала, время от времени выбрасывая толстые завитки, на конце которых были большие выпуклые глаза. Глаза на мгновение дико озирались, а затем завиток опадал обратно в жидкость.
      Они поместили Билла в специальную палату, где накормили до отвала, прежде чем использовать его тело. Пока ел, он приободрился. Но вскоре после того, как закончил, он снова впал в отчаяние, так как каждая унция мускулов, каждый дюйм жира вокруг талии, сильно приближали его к переходному бассейну.
      - Когда я весь растворюсь, что произойдет с моим мозгом?
      - Его мы тоже используем, - сказал ему охранник палаты.
      - А что произойдет со мной? - робко спросил Билл, желая знать. И одновременно не желая.
      - Интересный вопрос, - задумался охранник. - Физически ты, конечно же, будешь существовать. Но что касается личности внутри тебя, говорящей "я - это я", ну, эта часть, как бы это сказать помягче, уйдет.
      Билл простонал:
      - Куда уйдет?
      - Трудно сказать, - ответил охранник. - Во всяком случае, тебя не будет поблизости, чтобы задавать вопросы и, если откровенно, мне совершенно наплевать.
      Они кормили Билла метровыми ломтями печенки, он с содроганием представил себе то животное, которому она принадлежала, и кубической рыбьей икрой, а также заставляли выпивать двадцать один молочный коктейль каждый день, гомогенизируя его мозги. Даже с привкусом земляники это не было хорошим питьем. По поводу всего этого у него возникла более чем небольшая депрессия. Для него отнюдь не было утешением знать, что его тело и мозг послужат домом для одного из наиболее выдающихся государственных деятелей Тсуриса, почтенного Веритэйна Редраббла, одного из величайших государственных деятелей всех времен. Это нисколько не утешало Билла. На самом деле это еще сильнее угнетало его. То, что его бесценное тело должно быть переработано в политика, было слишком ужасной мыслью.
      Так как он не собирался винить себя в своей врожденной сельской тупости, он попытался обвинить транслятор.
      - Почему ты не помог мне справиться с экзаменом по математике?
      - Черт подери, - ответил транслятор, - я не могу делать все.
      - Если бы только мы могли дать знать военным, - простонал Билл. Если бы они послали математика, ситуация была бы исправлена.
      - Для математика может быть, но не для тебя, - с электронным садизмом продекламировал транслятор. - А кроме того, они не посылают математиков на исследование чужих планет, - снова заметил он.
      - Знаю, - Билл проскрежетал зубами, - но я могу помечтать, не так ли? Ты не мог бы дать человеку помечтать?
      - Меня это совершенно не касается, - ответил транслятор и затем выключился.
      Когда Билл просидел в специальной палате с обитыми войлоком стенами два дня, его пришла навестить Иллирия. Она часы проводила в его палате, поощряя к рассказам о его детстве, военной службе, его приключениях на странных планетах. Билл обнаружил, что очень привязался к Иллирии. Хотя она для него выглядела, как и все остальные тсурианцы, ее поведение было другим. Она была сочувствующей, женственной. Голос ее был низким и приятным. Иногда во тьме палаты Билл думал, что мог видеть у нее намеки на груди на мерцающем металле средней сферы. Он даже начал думать, что ее тонюсенькие черные ножки были довольно миловидны, хотя, конечно, их было слишком много. Но в глубине души он осознавал, что эти мысли безрассудство. Он никогда не смог бы по-настоящему полюбить женщину, состоящую из трех сфер. Из двух сфер еще куда ни шло, это напоминало бы знакомые образы. Но не из трех.
      Однако, однажды вечером в поведении Иллирии появилось что-то странное. Она выглядела взволнованной и странно возбужденной. Когда он спросил ее об этом, она отказалась говорить.
      - Просто поверь мне, Билл, я работаю над планом твоего спасения.
      - Что за план?
      - Я еще не могу сказать тебе.
      - И есть шанс?
      - Да, мой дорогой. Рискованно, но думаю у нас есть шанс.
      Билл заметил, что она сказала "нас". Он спросил ее об этом.
      - Ох, Билл, - ответила она, - надеюсь слегка удивить тебя в один из ближайших дней.
      И уж насколько Билл хотел спастись, он отнюдь не был уверен, что хотел бы, чтобы Иллирия удивляла его.
      3
      Билл проснулся внутри компьютера. Правда сперва он это не знал. Последнее, что он помнил, его последнее воспоминание, относилось к палате. Потом произошел переход. Билл открыл глаза и быстро мигнул. Палаты не было. Вместо нее он оказался подвешенным в странном и мистическом окружении. Все вокруг него было туманным. Он посмотрел вниз на себя. Сам он также был туманным. Он почувствовал оцепенение и легкое головокружение. Где он? Что с ним стало после того, как доктора склонились над ним и закудахтали? Что затем произошло? Когда он обнаружил, что не может вспомнить, его охватила паника.
      Что произошло? Он лежал на чем-то похожем на маленькое облако, окрашенное в оранжевый и розовато-лиловый цвета. Вокруг были другие облака, возможно прикрепленные проволокой к потолку. Посмотрев вверх, он в замешательстве обнаружил, что сквозь дымку не видно никакого потолка. Вокруг него были и другие облака, некоторые из которых выглядели как свободно плавающие кушетки и кресла. Здесь даже было заливающее все освещение. В воздухе носился слабый запах жареных свиных котлет. Внезапно Билл осознал, что проголодался. Очень проголодался. Он сел. Сделав это, он всплыл в вертикальное положение.
      - Где я? - спросил он.
      - Добро пожаловать, - пропел голос. Билл не нашел, откуда он исходил, но знал, что это был тот же голос, что он слышал ранее, в палате.
      - Где я? - повторил он.
      - Только спокойно, - успокаивающе сказал голос. - Ты в безопасности.
      - Что это значит? Где я? - В его голосе послышались истерические нотки паники. - И кто ты, черт подери?
      - Я - компьютер Тсуриса, - ответил голос. - Ты внутри меня.
      Билл оглянулся. Да, стены этого места были серыми и бежевыми классические цвета компьютеров.
      - Как, - едва справляясь с дрожью в голосе спросил Билл, - вы засунули меня в этот компьютер? Я никогда не слышал о компьютерах, достаточно больших, чтобы в них поместился человек. - Он на мгновение задумался. - Или какое-либо другое существо.
      Компьютер сдавленно хихикнул со своим транзисторным чувством юмора.
      - Ты здесь не во плоти. Ей-богу нет.
      - Ну а как же я здесь?
      - Фигурально.
      - Скажи это как-нибудь, чтобы я понял, - проворчал Билл, более чем слегка раздраженно.
      - Что я имею в виду, - ответил компьютер, - это что я взял твою психику - внутреннюю оболочку твоего Я - ту часть, которая говорит "я это я" - понятно?
      - Думаю да, - сказал Билл. - Это часть плана тсурианцев по избавлению от меня, чтобы они могли использовать мое тело для воскрешения какого-то политика.
      - Совершенно верно. Обычно они просто выбрасывают эту часть. Но я увидел, что у тебя есть кое-какой разум; рудиментарный, но на что-то годный.
      - Большое спасибо, - сказал Билл.
      - Нет, не надо на меня обижаться, - сказал компьютер. - Это лучше смерти, не так ли? Это другая возможность.
      - Я и не думал жаловаться, - сказал Билл. - Итак я - как ты это назвал - психически? - внутри тебя. А где же мое тело?
      - Думаю в настоящий момент оно используется как манекен, пока новый хозяин не будет готов занять его. Знаешь, тела без психики служат прекрасными моделями. Они могут сохранять положение неопределенное количество времени.
      - Надеюсь, они не повредят это старое доброе тело, - сказал Билл. - Я хотел бы заполучить его обратно, как только выберусь отсюда.
      - Тсурианцы очень бережно обращаются с телами, - ответил компьютер. Знаешь, недостаточно только выбраться. Что же до того, чтобы вернуться в него - это маловероятно.
      - К черту твои прогнозы, - сказал Билл. - Посмотрим.
      - Да, конечно, - успокаивающе промурлыкал компьютер тем голосом, которым заверяют человека, находящегося на электрическом стуле, что несколько вольт пойдут на пользу его здоровью.
      Несмотря на все свои страхи и тревоги, Билл быстро приспособился к жизни внутри компьютера. Он практически сразу обнаружил, что она не так ограничена, как он ожидал. Он мог использовать все расширения компьютера, а они распространялись по всему Тсурису. Вскоре он узнал, что компьютер самая важная вещь на планете Тсурис. Это был компьютер, который обеспечивал все. К примеру, взять эти облака, скрывающие поверхность Тсуриса. Он удивлялся им, а компьютер прочитал его мысли, что отнюдь не сложно было сделать, так как его разум был частью разума компьютера. Или что-то вроде того. В любом случае, компьютер довольно рассмеялся в ответ на не заданный вопрос.
      - Неужели ты думал, неужели, что все это - естественный процесс? Язус, нет! - (По известной одному ему причине, компьютер время от времени говорил с фальшивым ирландским акцентом.) - А что касается того, как они открываются для поступления солнечного света, и снова закрываются, когда бы чужаки вроде тебя не пытались фотографировать. Неужели ты думал, что все происходит случайно? Ни в малейшей степени, парень! Я управляю движением этих облаков. Я также слежу за дождями, чтобы каждый регион получал чуть больше их, чем хотел бы. Я управляю машинами приливов и отливов, держа океан в границах. Когда урожай готов, я уже здесь с моим автоматическим оборудованием для сбора урожая. А затем работа по хранению продуктов, а также их приготовление.
      - Ты все это делаешь?
      - Можешь поставить на кон свою душу, что делаю.
      - Ну ладно, а чего ты хочешь от меня?
      - Дело в том, - ответил компьютер, - что по мере того, как здесь на Тсурисе жизнь становится сложнее, я вынужден выполнять все больше и больше обязанностей. Это начинает приближаться к границам моих возможностей. А я должен оставить кое-какие ресурсы для собственных нужд.
      - Не знал, что у компьютера есть собственные нужды, - заметил Билл.
      - Ты многого не знаешь о компьютерах, - обиделся компьютер. - Конечно же у меня есть личные нужды. Тебя может заинтересовать тот факт, что я пишу роман.
      - Думаю, я слышал о пишущих романы компьютерах, - сказал Билл. - По крайней мере я читал множество таких, которые могли быть написаны компьютером. И о чем же твой?
      - Может когда-нибудь я дам тебе взглянуть, - застенчиво ответил компьютер. - А пока давай приступим к работе.
      Биллу было поручено наблюдение за урожаем тсотски в провинции Родомонтэйд. Тсотска была одним из основных продуктов питания на Тсурисе. Небольшой кустарник с розовыми цветками, тсотска одновременно давал и фрукты, и орехи, а также еще один фрукт, который выглядел как вызывающий отвращение фиолетовый банан, но на самом деле был очень питателен. Ряды посевов тсотски, тянущиеся до горизонта, были разделены трубами системы орошения. Билл был назначен следить за ее включением и выключением. С одной стороны, это была несложная работа. Так как у Билла не было тела, все что ему нужно было делать, это направлять свою волю на требуемый вентиль, который, являясь психотропным, открывался. Странно было, что даже с психотропными вентилями, некоторые заедали, а некоторые, похоже, заржавели. И что еще было странно, так это то, что необходимая на открывание и закрывание вентилей энергия была точно такой же, как энергия, которая бы требовалась на ту же операцию, если бы у Билла было тело. Конечно, отсюда зрелище было более интересным. Билл мог по желанию взлететь высоко на посевами, паря как птица, или же спуститься под землю и обследовать корни. Похоже, не было предела тому, что он мог проделать без тела. Тем не менее было много работы, и это было не похоже на то, как он представлял себе жизнь без тела. И через некоторое время она наскучила Биллу. На самом деле, после нескольких дней такой работы, он пришел к выводу, что ручной труд без тела такой же трудный, утомительный и обессиливающий, как и при жизни с телом. Билла удивило, что жизнь после смерти, если она здесь имела место, может быть такой. Он подозревал, что она не так уж хороша, как думали люди.
      После того, как однажды компьютер сделал так, чтобы Билл смог ощущать аналог тепла и холода, а также аналоги других чувств, существование на полях тсотски стало более-менее приятным. Он знал, что его ощущения - не настоящие, но все же это было много лучше, чем совсем ничего. Иногда после обеда он опускал свое метафорическое тело на травянистый холм на краю одного из полей тсотски. Настройкой своих аналоговых рецепторов он вызывал божественный аромат душистого клевера. Компьютер даже сделал для него музыкальный аналог. Билл не очень любил классику, но компьютер объяснил, что под Моцарта лучше растут растения. Билл не жаловался, хотя обычно ему нравилась ритмическая музыка, под которую можно было отбивать такт ногой.
      Через некоторое время ему наскучили поля тсотски и он начал странствовать. Компьютер был связан со всеми уголками планеты, так что Билл мог воспользоваться лучшей из когда-либо ему известных систем передвижения. Для перемещения по линиям передач требовались затраты энергии. Но вскоре Билл обнаружил аналог аккумулятора, и смог передвигаться без усилий, о чем он всегда только мечтал.
      Аналог аккумулятора обнаружился тогда же, когда он повстречал скволла. Это был небольшой грызун, который жил на полях и в лесах Тсуриса и мог связываться с автономными проекциями компьютера, такими как Билл. Скволл не был слишком разумным - на уровне молодой заторможенной овчарки но составлял прекрасную компанию. Он был размером с земную белку и имел по большому пушистому хвосту с каждой стороны. Этот замечательный образец природной мимикрии позволял ему спасаться от множества хищников, которые не прочь были полакомиться скволлом, а зрелище двух хвостов приводило их в замешательство на время, достаточное скволлу для спасения. Билл проследовал за скволлом к его гнезду. Скволлы обитают в ветвях волокнистых деревьев, этих гигантов открытых лесов и полян. Такая жизнь несколько затруднена для скволлов, так как природа не приспособила их для лазания по деревьям. Природа очевидно готовила для них кое-что другое, так как у них были ласты и жабры, а также небольшие рудиментарные крылышки. Все выглядело так, будто природа не до конца завершила то, что замышляла в отношении скволлов. Билл однажды повстречал скволла, лежа аналогически на прекрасной зеленой траве холма и мечтая о книге неприличных комиксов и конебургере.
      - Добрый день, - пропищал скволл. - Ты ведь новичок здесь, правда?
      - Да, полагаю так, - ответил Билл.
      - Полуавтономный?
      - Точно.
      - Так и думал, - сказал скволл. - Похоже занимаешься работенкой ниже твоих способностей. Еще не устал орошать эти поля?
      - Еще как, - ответил Билл, - но ведь это моя работа.
      - О да, конечно, знаю, - сказал скволл. - Ты здесь одно из расширений компьютера.
      - Мне не нравится думать о себе в таком плане, - сказал Билл с легким возмущением в голосе. - Но ты прав. Хотел бы я получить назад свое тело.
      - Да, - сказал скволл, - тело - это прекрасно. Особенно такое, как у меня, с двумя хвостами. Не хочешь заглянуть ко мне на чашечку чая?
      - С удовольствием, - ответил Билл, - но у меня нет тела, с которым можно было бы попить чая.
      - Не волнуйся, - произнес скволл. - Мы сделаем вид. И у тебя есть шанс встретиться с семьей.
      Скволл поскакал вперед, а Билл поплыл следом за ним в той прыгающей манере, которую обеспечивают компьютерные эмуляторы. Вскоре они достигли травянистого холма, где свил свое гнездо скволл. В боковой стенке холма находилось большое отверстие, которое было легко обнаружить, так как скволл обозначил его широкой белой полосой.
      - Для чего это? - спросил Билл.
      - Полоса нужна для того, чтобы скволлы могли найти дорогу в родное гнездо, - ответил ему скволл. - Матушка Природа слегка ограничила наш род, снабдив нас слабым зрением, слухом, вкусом, пространственной ориентацией и обонянием. Остальные же наши чувства сверхостры, компенсируя эти кажущиеся недостатки.
      - Не много же их осталось.
      - Заткнись.
      - Прости. А другие существа не находят ваши берлоги? Я имею в виду, что полоса действительно очень заметна.
      Скволл довольно прохихикал.
      - Они ее не видят, - сказал скволл. - У здешних хищников отсутствует цветное зрение. Это врожденный наследственный дефект, имеющий для нас, скволлов, огромную важность, как ты мог заметить.
      Вход в гнездо скволла был маленьким, но Билл, являясь бестелесным, легко проскользнул вовнутрь. Скволл несомненно на это и рассчитывал, так как он похоже полагал, что Билл может проникнуть везде, куда только захочет.
      - Теперь я займусь чаем, - сказал скволл. - Был бы рад представить тебе мою жену, миссис Скволл, но она сегодня работает. А дети, естественно, в школе. Чай почти готов. Лимон или молоко?
      - Я уже говорил тебе, - ответил Билл. - Я не могу пить, не имея тела.
      - Но ты можешь сделать вид.
      - Все верно, думаю могу, - ответил Билл. - Пожалуйста, сделайте чай с лимоном, одну ложечку сахара и рядом кружку с Алтарским ромом.
      - У меня закончился ром, - сказал скволл. - Подойдут виски Старый Сантехник?
      - Сойдет, - ответил Билл, одобрительно кивая, глядя как скволл наливает воображаемый напиток из воображаемой бутылки в воображаемый стакан.
      Так и прошел день за воображаемой бутылочкой виски и в настоящем хорошем настроении.
      Билл после разговора со скволлом чувствовал себя значительно лучше. Он решил не поддаваться обстоятельствам. На следующий день, когда началась его работа на поле, Билл установил разбрызгиватели в автоматический режим и попросил скволла приглядывать за ними и сообщить ему нейронной телеграммой, если что-нибудь случится. А затем отправился на исследование.
      Было замечательно парить над миром Тсуриса с помощью аккумулятора. Эта планета радовала глаз, если вы, конечно, смогли проникнуть под неприветливый слой облаков. Тут и там были разбросаны деревни, которые появлялись и исчезали из виду по мере того, как он пересекал основной континент. Он пролетал среди крутых гор. Он следовал по течениям рек. А время от времени Билл встречал других членов полуавтономного семейства компьютера.
      Одним из них был Скэлсьор, полуавтономное трехногое существо с Аргона-4, который прошел этот путь несколькими годами раньше, следуя к родне в Акцессор, центр миров Цефеид. Он не достиг их. Компьютер Тсуриса, способный распространять свою силу далеко за пределы его биосферы, подобно шаровидному существу, раскинувшему длинные призрачные, но эффективные псевдощупальца, расширил зону воздействия, выдернул корабль Скэлсьора из космоса и опустил его на поверхность планеты. Скэлсьор был порабощен, как и многие другие мыслящие существа, которые по большей части просто пролетали мимо по своим делам.
      Скэлсьор также встречался со скволлом, и эти двое стали близкими друзьями.
      - Си, - сказал Скэлсьор. - Он оч славный парень, этт наш скволл. Я сильно завидую его веселому нраву. Взгляни поближе и посмейся над самой тупой работой, которую дал мне чертов компьютер.
      Работа Скэлсьора заключалась в открывании и закрывании замков на маленьких оросительных каналах в глубине овощных полей. Работа сама по себе была важной, так как на Тсурисе растения, как и везде, требовали влагу, а иначе они начинали вопить от боли, становились коричневыми или черными, сворачивали свои лепестки вокруг ножек и умирали. По крайней мере так кое-где поступали некоторые растения. Но хотя работа была полезной, она не требовала ежедневного пристального внимания взрослого существа вроде Скэлсьора; тем более что вентили были снабжены автоматическим механизмом открывания/закрывания, отлично функционирующими большую часть времени.
      - Мерда, самая неприятность для меня, - сказал Скэлсьор, - напоследок достичь небесной гармонии бестелесного существования, будучи живым, состояния, в котором я мыслю, все помню, и обнаружить, что это мышление используется для чего-то чертовски тривиального и сверхненужного. Каргота!
      - Почему бы тебе просто не уйти и не заняться чем-нибудь приятным? спросил Билл.
      - Если бы был способ эт сделать! Чинжер! Это, хотя и выглядит так желанно, прост отсутствует в колоде карт.
      - Почему отсутствует? - захотел узнать Билл.
      - Ты спрашиваешь, я отвечаю, потому что эт неверно, неприемлемо, как они говорят на древнем языке. Не первоклассно. Крайне не-СОП. Я достаточно ясно выражаюсь?
      - Думаю, да, - ответил Билл, - но все это чепуха. Мне это компьютер тоже говорил. Но я просто ухожу. Ты мог делать то же самое.
      - Полагаю, мог бы, - ответил Скэлсьор. - Но у меня есть ужасное предчувствие в глубине воображаемого подсознания, что когда компьютер поймает нас, мы найдем хлопот на свою задницу.
      - Не представляю, как, - сказал Билл. - Я имею в виду, что у нас не тел, которые можно было бы наказать.
      Скэлсьор некоторое время обдумывал это.
      - Сукин сын! Верно! Конечно, он мог бы наказать наш разум. Ментальные плети из колючей проволоки или что-либо в этом роде.
      - Пока это не причиняет вреда. Да и как может, - сказал Билл, затем задумался на некоторое время. - Он может делать с моим разумом все, что хочет, пока это не вредит моему телу.
      Скэлсьор присоединился к Биллу и они отправились в совместное путешествие по миру Тсуриса. Вскоре они пересекли приятную местность, где практически постоянно была хорошая погода, и простиралось длинное песчаное побережье, на которое набегали нежные океанские волны.
      - Божественно, - сказал Билл.
      - Мне эт не нравится. Мы не должны здесь находиться. Ни в коем случае, - проворчал Скэлсьор. - Эт княжество Ройо.
      - Неплохое местечко, - сказал Билл. - Почему тсурианцы здесь не живут?
      - Ты притащил меня сюда, парень, - мысленно пожал плечами Скэлсьор. Был бы интересно узнать. Но может также быть и опасно.
      Они с неохотой покинули приятно выглядящее местечко Ройо и вернулись к суровой действительности Тсуриса. Возвращаясь поспешно в сторону центрального завода, служившего домом тсурианскому компьютеру, они приняли отчаянные ментальные послания беспокойного характера.
      - Похоже на СОС-вызов для меня, - сказал Билл.
      Они приблизились. Это оказался голос самого компьютера Тсуриса. Он быстро втянул Билла со Скэлсьором вовнутрь. Они пролетели по длинным извилистым цилиндрическим туннелям и наконец попали в тускло освещаемую потайными лампами овальную комнату. Билл и Скэлсьор окунулись в перламутрово-серое сияние. Билл заметил, что в комнате было несколько диванов и стол. Билл представления не имел, зачем компьютеру понадобилось помещать эту мебель в середину воображаемой комнаты где-то в его собственной ментальной сфере конструкции. Скэлсьор начал выходить из себя от волнения.
      - Плох дело, я чувствую эт. О, мерда! Я не должен был позволить тебе уговорить меня отправиться на этот дерьмовый осмотр местных достопримечательностей. Думаешь компьютер примет мои извинения? Как и мое искреннейшее обещание никогда больше этго не делать?
      - Посмотрим, что скажет компьютер, - зловеще проскрежетал Билл.
      Вскоре после этого в комнату вошел компьютер. Или произвел впечатление входа, так как все это чертово место было ничем иным, как электронной эмуляцией. Он напугал их, спустившись с невидимого места в потолке в виде мерцающего голубого света, затем на мгновение исчез из виду, появившись снова в виде сурового мужчины, одетого в деловой костюм в голубую полоску, с перхотью на плечах, носящего маленькие усики и пенсне.
      - Вы, двое воришек, ослушались приказа, - подытожил компьютер. - Ваши тупые мозговые придатки уже забыли, что я говорил о важности этой работы? Вы должны выполнять ее правильно, точно, быстро и сжато - или последствия будут ужасны.
      - В самом деле? - язвительно сказал Билл.
      - Да, этим все сказано.
      - Как ты собираешься наказать нас, учитывая, что у нас нет тел, а? презрительно усмехнулся Билл.
      - У меня есть мои маленькие секреты, - лаконично ответил компьютер. Хотите, чтобы я устроил небольшую демонстрацию?
      - О нет, пожалуйста, - стал умолять Скэлсьор. - Все знают, что компьютеры очень большие, мощные, садистские и крайне опасные создания. Поэтому мы запретили их на своей планете. Другие компьютеры, конечно же, вы справедливы и беспристрастны, совсем другого рода, исключение из общего правила. Я верю вам на слово. Я буду повиноваться как безумный, простите меня.
      - Ты, со своим унижением и коленопреклонением, можешь идти, повелительным тоном приказал компьютер. Затем он угрожающе повернулся к Биллу. - Что же касается тебя...
      - Да, - угрюмо сказал Билл. - Что же насчет меня?
      - Хочешь испытать демонстрацию моей ярости?
      - Не очень. Но, полагаю, тебя это не остановит. Давай посмотрим, что ты можешь.
      Фигура немедленно скользнула за стол. Молочный оттенок куполообразной стены сменился на черный и на нем засверкали красные вспышки. Из стен засочились неприятные выделения. Из внезапно выдвинувшихся из стен динамиков стали доносится звуки отрыжки. Из потайного прохода влетели и закружились вокруг головы Билла словно стая клещей маленькие черные чертенята с вилообразными хвостами, вооруженные крошечными вилами, не могущие конечно же съесть его, так как его телесная оболочка отсутствовала, но ухитрившиеся вызвать сильное раздражение и блокировать его поле зрения. В то же время одна из стен открылась и за ней обнаружился огненный очаг, поддерживаемый стальным треножником, стоящим в центре огромных горящих бревен. Волны жара, исходящие от очага, запугали бы до смерти существо и с много меньшим, чем у Билла, воображением. Одновременно открылась противоположная стена и за ней обнаружилась арктическая пустыня, из которой ворвался мощный порыв ветра, принесший огромный шквал острых как бритва кристалликов льда, заметавшихся по комнате. Оба эти творения одновременно работали в полную силу, и Билл, где бы он не находился, оказывался заключенным между ними. Он различил крошечный проход в одной из стен и выбежал в него. Тот привел его к яме с экскрементами. И тут стены начали дрожать.
      Билл, балансирующий на единственной дощечке, переброшенной через жижу экскрементов, закачался и с ужасом понял, что сейчас упадет в нее. В этот момент, когда казалось бы все потеряно, откуда-то поблизости раздался голос:
      - Не позволяй этим ублюдкам проглотить тебя!
      - Кто это? - дрожащим голосом спросил Билл.
      - Это я. Скволл. Я просто хотел взглянуть, как у тебя дела.
      - Как видишь, - завопил Билл, - не слишком, черт побери, хорошо!
      - Не вижу сложностей.
      - Ты, ты, двухвостый идиот! Взгляни получше. С одной стороны - огонь, с другой - снежная буря, а единственный выход блокирован ямой с дерьмом.
      - В самом деле? Как здорово, - восхищенно сказал скволл. - Жаль, я не вижу всех этих вещей, ведь они - компьютерная эмуляция и, следовательно, не действуют на простейшие создания вроде меня.
      - Ты их не видишь?
      - Боюсь, нет. Хотя верю тебе на слово.
      - Если ты их не видишь, это значит, что их здесь нет! - взволнованно воскликнул Билл. И в тот самый миг галлюцинации, а может видения, а может еще черт знает что это было - возможно и компьютерная эмуляция прекратились. Или скорее они продолжались и дальше, так как Билл видел различные танцующие переплетенные тени, но они не имели для него значения, так как он отказывался верить в них из чувства гордости, как это делал бесхитростный скволл.
      Когда галлюцинации, или что бы это ни было, пропали, Билл обнаружил, что интерьер компьютера также был эмуляцией и, следовательно, больше он не сдерживался стенами. Он прошел через некоторые из них. Позади него раздался сердитый голос:
      - И что ты собираешься делать?
      - Прощай, компьютер, - ответил Билл. - Я отправляюсь в небольшой отпуск от всего этого.
      Не важно, что говорил компьютер, вряд ли он мог что-либо сделать. Он закричал вслед Биллу: "ты пожалеешь", но Билл пропустил это мимо ушей и вместе со скволлом вернулся на поля, где он обслуживал вентили, впервые повстречал скволла и нашел спасение.
      4
      Но Билл вскоре обнаружил, что не так-то легко было отделаться от компьютера. Он в конце концов в определенном смысле, как вы помните, и что ему вовсе не нравилось, сам являлся частью компьютера. До некоторой степени полуавтономная, но все же часть. Компьютер всегда знал, где он находится. Он развлекался тем, что ждал пока Билл заснет эмулированным сном, затем внезапно появлялся, часто в виде баньши, и пронзительным воплем снова будил его. Компьютер повсюду следовал за Биллом. Хотя в бестелесном существовании Билл фактически являлся водонепроницаемым, ему не доставляло особого удовольствия созерцать эти свинцовые небеса, эти унылые кипарисы, устрашающих и зловредных кошкохвостов, шуршащих своими перьями в глубоком и зловонном болоте, которое устроил для Билла компьютер. Билла это болото уже утомило. Он считал, что подхватил простуду от постоянного нахождения ног в воде. Это, хотя он и не знал, доказывало тезис некоторых земных ученых, что простуда по большей части вызывается воображением. Он не только простыл, но и свалился с бронхитом. Он опасался, что скоро наступи пневмония. Он стал размышлять, может ли такое призрачное создание, как он, умереть от призрачной болезни, которой пытался его поразить компьютер. Было все возможно.
      Положение еще ухудшилось, когда через некоторое время его друг скволл попросил его уйти.
      - Ты мне по-прежнему симпатичен, - сказал скволл, - но я должен думать о своей семье. Наша нора уже две недели как затоплена. Маленькие все время плачут. Верно, что им в это же время купировали уши, но это не имеет отношение к их поведению. Знаешь Билл, по правде говоря, на тебе слишком тягостное проклятие. Почему бы тебе не отправиться в путешествие, не слетать куда-нибудь. Предпочтительно куда-нибудь подальше отсюда. Может ты как-нибудь сможешь снять проклятие.
      - Это не проклятие, - сказал Билл. - Это все компьютер зловредничает.
      - А это по-твоему не проклятие? Прощай, Билл, и не торопись возвращаться.
      Так Билл ушел. Вернее, попытался, пока не обнаружил, что компьютер отрезал его от источников питания. Он больше не мог легко и быстро путешествовать по воздуху, используя раздобытый аккумулятор. Теперь он был вынужден с трудом таскаться по земле. Хотя он и не мог пожаловаться на мышцы, что-то все же болело. Хотя у него и не было на самом деле ног, они доставляли ему страдания. Особенно та, с аллигаторской ступней. Даже в компьютерной реконструкции у Билла сохранилась отвратительная когтистая ножная конечность.
      Он продолжал двигаться, засыпая и грезя на ходу. Ему снилось, что он - танцор балета, и кто-то натянул ему на ноги красные туфли и заставлял танцевать без остановки, а балетмейстер, старый пердун, наблюдал и садистски скалился.
      Этому гнетущему состоянию дел не было видно конца и оно уже порядком надоело. Доведенный до отчаяния, он продолжал обшаривать память компьютера в поисках места, где его бы оставили в покое. Наверняка здесь где-то должно быть убежище! Но где? Он попытался скрыться в каких-то редко используемых базах данных о прошлом планеты Тсурис. Он влазил и прятался в базах данных, которые давали картину годовых осадков за последнюю тысячу лет. Он искал убежища среди древних записей былых нарушений закона и убийств. Он жил в биографиях великих тсурианцев прошлого. Он даже пробовал каталог потерянных дел, индекс невозможных изобретений, индекс сходных невероятностей. Каждый раз, когда он начинал думать, что обнаружил хорошее местечко, появлялся компьютер, часто напевая высоким неприятным голосом: "Привет, Билл, пора вставать и блистать!" И Билл снова вынужден был двигаться дальше. Ох, это была адская жизнь.
      Такое состояние дел могло длиться неопределенное время. В конце концов, Билл в текущем состоянии был более-менее бессмертным. Это могло бы длиться столь долго, сколько хотелось компьютеру. Единственный выход мог быть в том, чтобы военный флот атаковал Тсурис. Они послали своего добровольца, и тот не вернулся. И это беспокоило Билла. Он отрастил длинные воображаемые ногти и стал их грызть. Если они ничего не слышали, в их крошечных идиотских мозгах могла возникнуть мысль начать атаку.