На сей раз было уже нелегко. Человек стал бороться, когда Ян вцепился ему в руку. Они дергались, плыли, вращаясь, пока кто-то не ухватил Яна за ногу, потом за другую.

Это была неравная борьба, и он не мог победить. Они были вооружены, он видел у них в руках ракетные пистолеты, но как только Ян оказался схвачен, пистолеты исчезли в кобурах. Ян прекратил сопротивляться. Они не собирались его убивать, во всяком случае сейчас. Им явно нужны были пленные. Им овладело чувство страшнейшего отчаяния, когда его, при появлении новых атакующих, оттолкнули в сторону и затем потащили в корабль через наружный люк. Как только люк был задраен, с него сорвали костюм, а самого его швырнули на пол. Один из них вышел вперед и сильно пнул его в голову, затем еще и еще раз по ребрам, пока боль не затмила его зрение. Пленники нужны были им живыми, но не обязательно невредимыми. Последнее, что он запомнил, это новый удар башмаком в голову, и он полетел в болезненную тьму.

4

– Некоторых они убили, – сказал Дебху, прижимая влажную ткань к голове Яна. – Но только тех, кто слишком упорно сопротивлялся и был для них опасен. Им нужны пленные. Оставшихся пересчитали и загнали сюда. Как тебе, лучше?

– Такое чувство, будто череп раскалывается.

– Нет, только ссадины. Они их залечат. Доктор сказал, что сломанных ребер нет. Мы нужны им в хорошей форме – когда прилетим на Землю, нас выставят на всеобщее обозрение. До того, как они захватили нас, у них было немного пленных. Не такая была эта война – он чуть помедлил, затем произнес более спокойно: – У тебя есть какие-нибудь записи? Я хочу сказать, могут ли они как-нибудь установить, кто ты такой?

– Зачем тебе нужно это знать?

– Я никогда не был на Земле, никогда не имел непосредственных дел с землянами. На меня могут быть документы, я толком не знаю. Но они всех нас сфотографировали. И тебя, пока ты был без сознания.

Ян кивнул и зажмурил глаза от тут же нахлынувшей боли.

– Думаю, они будут очень счастливы, когда меня узнают, – сказал он. – Сомневаюсь, что это им не удастся.

Образец кровеносных сосудов в глазу более индивидуален, чем любые отпечатки пальцев. Их нельзя было ни свести, ни изменить. У каждого человека на Земле при рождении и далее через регулярные промежутки времени снимаются эти сосуды. Компьютер способен разобраться и биллионами этих снимков в несколько мгновений. С ним разберутся – поможет криминальное досье. Они с большой радостью откроют эти интересные факты.

– Не тревожься об этом слишком сильно, – сказал Дебху, прислоняясь спиной к металлической стене камеры. – В любом случае мы все вне закона. Возможно, сначала устроят процесс-шоу в назидание пролам. А потом… кто знает, что потом. Я уверен, что ничего хорошего. Легкая смерть – лучшее, на что можно надеяться.

– Ну нет, – сказал Ян, преодолевая боль и заставляя себя сесть. – Мы должны бежать.

Дебху сочувственно улыбнулся.

– Да. Я думаю, должны.

– Нечего меня опекать, – сказал Ян зло. – Я знаю, что говорю. Я с Земли, а значит, больше, чем кто-либо в этой комнате понимаю обстановку. Я знаю, как думают и действуют эти люди. Нам все равно умирать, так что мы ничего не потеряем, если попытаемся.

– Если мы и вырвемся отсюда, нам не захватить весь корабль. Они все вооружены.

– Это уже ответ. Мы не станем этого делать. Мы дождемся, когда они сядут. Стража, конечно, останется, но остальной экипаж будет находиться на стоянках. Нам не придется захватывать корабль. Достаточно будет сбежать с него.

– Достаточно просто, – улыбнулся Дебху, – пока я с тобой. Как же ты предлагаешь выбраться из запертой комнаты?

– Выберемся. Я хочу, чтобы ты потихоньку обошел всех. Часы, инструменты, кольца – в общем, все. Когда я увижу, что у нас есть, я скажу тебе, как мы сможем отсюда выбраться.

Ян не стал объяснять, не хотел давать и лишние надежды. Он отдохнул, выпил воды, оглядел голую металлическую комнату, в которую их заточили. На пластиковом полу валялись несколько матрасов, умывальник и унитаз были привинчены к стене. Следящих устройств видно не было, но это отнюдь не означало, что они отсутствовали. Надо было принять меры предосторожности и надеяться, что надзор тюремщиков будет иметь случайный характер.

– Как они нас кормят? – спросил Ян, когда рядом с ним улегся Дебху.

– Передают еду через тот паз в двери. На тонких бесполезных блюдах, вроде той чашки, что у тебя была там. Как оружие их не используешь.

– Я об этом и не думал. Что за дверью?

– Короткий коридор. Затем другая запертая дверь. Обе двери никогда не открываются одновременно.

– Все лучше и лучше. Есть ли охранник в этом коротком коридоре?

– Я его пока не видел. Да он и не нужен. Мы кое-что собрали для тебя…

– Не показывай. Просто скажи.

– В основном, хлам. Кольца, ключи, ногтерез, маленький компьютер…

– Вот это самая лучшая новость. Часы?

– Нет, их отобрали. Компьютер остался случайно. Он встроен в медальон, висевший у нашего парня на шее. Теперь можешь мне сказать, зачем это все?

– Чтобы выбраться отсюда. Думаю, мы имеем достаточно, чтобы делать то, что нам нужно. Прибор на микросхемах. Это моя работа – вернее, это было моей работой до ареста. Лампа здесь когда-нибудь выключается?

– Пока еще не выключалась.

– Тогда нам будет потруднее. В общем, мне нужно все, что ты собрал. Что не пригодится, я верну. Если они везут нас на Землю, сколько времени продлится полет?

– Около двух недель субъективного времени. Половина этого срока по галактическому.

– Хорошо. Не буду торопиться и все сделаю, как надо.

Лампы не гасли, не ослабевали. Ян не думал, что за пленными наблюдают постоянно – надо полагать, у них не было оснований считать, что в камере готовят побег. Он порылся в кармане и на ощупь отделил ключи. Потом, улегшись, он разложил их на полу под прикрытием своего тела и тела человека, лежащего рядом. Это были маленькие разноцветные пластиковые трубочки с кольцами на конце. Чтобы открыть дверь, их достаточно было сунуть в отверстие замка. Они были столь обыденными и привычными, люди пользовались им так часто, что никогда не задумывались о заключенных в них механизмах. Скорее всего, многие даже не верили, что в этом твердом пластике вообще может что-либо находиться.

Ян знал, что внутри каждого ключа скрывается сложный механизм. Микроволновый приемник, микропроцессор и крошечная батарейка. Когда ключ вставлялся в замок, передатчик в замке посылал сигнал, который активировал скрытый в ключе механизм. В ответ ключ тоже передавал кодированный сигнал. Если сигнал был верным, дверь открывалась и одновременно с этим кратковременное, но интенсивное магнитное поле подзаряжало батарейку. Если же ключ не подходил и ответный сигнал не соответствовал, замок не только не открывался, но механизм полностью разряжал батарейку, выводя ключ из строя.

Воспользовавшись лезвием ногтереза, Ян аккуратно счистил пластик. Он уже был уверен, что дело может выгореть. У него были инструменты, электроника и источник питания. Спокойно и со сноровкой он сумел сделать то, что ему было нужно. Технология микросхем стала столь обыденной, что люди забывали о том, что эти вездесущие микропроцессоры встроены в любое механическое устройство, которым приходится пользоваться. Ян хорошо это понимал, поскольку сам сконструировал множество подобных устройств. Также хорошо он понимал, как можно приспособить их для иных целей.

Из одного из ключей была извлечены батарейка. С помощью ее двух тонких, как волокна, проводков можно было проверить схемы других ключей. Чтобы закоротить и изменить их проводку, передатчик ключа стал приемником, щупом для раскрытия секрета замка на двери камеры. Когда инструмент был окончательно завершен, Ян обратился к Дебху:

– Теперь ты способен на первый шаг. Я хочу проверить, можно ли прочитать код замка этой двери. Если этот механизм достаточно сложен, то ничего не получится, так что остается надеяться, что этот замок – самый заурядный.

– Думаешь, получится?

Ян улыбнулся.

– Скажем так: надеюсь, что получится. Но мне нужна твоя помощь.

– Какая угодно. Чего ты хочешь?

– Слегка отвлечь стражу. Я не знаю, насколько тщательно за нами наблюдают. И не хочу привлекать к себе внимания. Я буду у стены возле двери. Пусть двое твоих людей затеют у дальней стены что-то вроде драки. Отвлекут надзирателей на несколько крайне важных секунд.

Дебху покачал головой.

– Необходимо ли, чтобы это была драка? Мои люди ничего не знают о драках или убийствах. Это не входило в нашу культуру.

Ян был поражен.

– Но эти ружья, которыми вы так потрясали… по мне, так они выглядели вполне реалистично.

– Да, они были настоящие, но незаряженные. Это была игра на публику. Может быть, мы еще что-нибудь сможем сделать? Хайннаукт у нас гимнаст. Он может устроить представление.

– Прекрасно. Все, что угодно, лишь бы хватило времени.

– Я с ним поговорю. Когда нужно начать?

– Сейчас. Как только я подойду к двери. Когда я буду готов, то подниму подбородок вот так.

– Дай мне несколько минут, – сказал Дебху и медленно пошел через комнату.

Хайннаукт был очень хорош и все делал, как надо. Он начал с нескольких упражнений для разогрева, затем встал на руки, потом на лопатки и завершил это гигантским прыжком в воздухе с полным переворотом через голову.

Прежде чем руки акробата коснулись пола, Ян сунул переделанный ключ в отверстие замка и также быстро вытащил его. Он отодвинулся от двери, крепко зажав ключ во влажном кулаке, подняв бессознательно плечи в ожидании тревоги.

Тревоги не было спустя добрых пять минут. Он понял, что первый шаг оказался успешным.

Наиболее важной находкой среди других предметов, собранных у пленников, был микрокомпьютер. Это была игрушка, несомненно подарок. Но все же это был компьютер. Стража его не отобрала, потому что на вид это было личное украшение. Красное каменное сердце на позолоченной цепочке, с золотым инициалом «Дж» на одной из сторон. Но когда Ян положил сердце на ровную поверхность и нажал на «Дж», на игрушке возникла полномасштабная голограмма панели. Несмотря на невещественность образа, это была совершенно действенная панель. Когда ключ коснулся ввода, магнитное поле изменилось, и соответствующий набор цифр появился перед оператором, тоже словно плывущий в воздухе. Несмотря на размеры, прибор обладал способностями обычного персонального компьютера, так как память его хранилась на молекулярном, а не на громоздком электронном уровне.

Теперь Ян знал код замка двери камеры. Следующим шагом было изменение еще одного ключа для передачи этого кода. Без компьютера ему бы никогда это не сделать. В основном это был процесс проб и ошибок, который ускорился, когда он ввел в компьютер учебную программу самокорреляции. Это заняло время, но закончилось удачей, и он в конце концов получил ключ, который наверняка мог открыть дверь камеры, не подняв тревоги. Дебху с сомнением взглянул на крошечный пластиковый цилиндр.

– Ты уверен, что это сработает? – спросил он Яна.

– Совершенно уверен. Скажем, на девяносто пять процентов.

– Хороший допуск. Но после того как мы откроем внутреннюю дверь, что тогда?

– Затем мы тот же ключ применим и для двери в конце прохода. Здесь допуск повысится, возможно, пятьдесят на пятьдесят, что оба замка открываются ключом с одной и той же комбинацией. Если она та же, мы пройдем через дверь. Если нет – что ж, по крайней мере, порадуемся тому, что открылась первая.

– Мы готовы, – сказал Дебху. – Если получится, мы тебя отблагодарим…

– Нечего меня благодарить, – сказал Ян грубо. – Нечего. Не грози нам смертный приговор, я и обдумывать не стал бы этот план. Вы думали о том, что будет, если нам повезет? если мы выберемся из камеры, а там сумеем бежать с корабля?

– Конечно. Мы будем свободны…

Ян вздохнул.

– Будь это какой-нибудь другой мир, ты, возможно, был бы и прав. Но это Земля. Когда ты выберешься из этого пространственника, ты окажешься в самой середине Космического центра. Охраняемого, сложного, изолированного. Каждый, кого ты встретишь, будет врагом. Пролы – потому что ничем не могут помочь тебе, а за тебя пообещают награду. А все остальные враги будут вооружены. В отличие от твоих людей, они знакомы с единоборством, и оно им доставляет радость. Некоторые из них любят также убивать. Мы ничего не меняем, только и всего.

– Это наша беда, – сказал Дебху, положив ладонь на руку Яну. – Мы все добровольцы. Мы знали, чем может закончиться восстание, когда мы его поднимем. Теперь они схватили нас и хотят вести, как баранов, на бойню. Ян Кулозик, спаси нас – и что бы потом не случилось, мы будем в твоем распоряжении.

Яну нечего было ответить. В плену он думал только о бегстве. Сейчас, когда ситуация вроде бы оказалась в руках, он впервые за долгое время начал обдумывать последствия. Они выглядели весьма мрачными. Хотя, какой-нибудь план все равно надо выработать, пусть даже шансы на спасение будут ничтожно малы. Он думал об этом в течение нескольких дней, оставшихся до прибытия, и создал один или два возможных сценария. Лежа неподвижно и говоря шепотом, он объяснил, что надо сделать:

– Когда выберемся из камеры, надо будет держаться вместе и двигаться очень быстро. Внезапность – единственное наше оружие. Покинув камеру нужно искать выход из корабля. Можно схватить одного из них, заставить силой показать дорогу…

– Нет нужды, – сказал Дебху. – Я позабочусь об этом. Это моя работа, вот почему я командовал продуктовыми кораблями. Я архитектор-конструктор, и строил их. Эти корабли – вариации стандартных «Браво».

– Ты сможешь найти дорогу?

– Даже во тьме.

– Тогда важный вопрос: кроме главного люка есть еще пути с корабля?

– Множество. Люки и воздушные шлюзы. Ведь этот корабль предназначен для работы в атмосфере и вне ее. В двигательном отсеке есть большой люк для тяжелого оборудования, – впрочем, это не совсем то, слишком долго открывать. – Он нахмурился, задумавшись. – Впрочем, да. Там, поблизости, есть еще один. Дополнительный люк для загрузки припасов. Вот он-то нам и нужен. Через него мы сможем выбраться. А что потом?

Ян улыбнулся.

– Потом мы посмотрим и прикинем, что делать дальше. Я не знаю даже, в какой стране мы окажемся. Вероятно, в Соединенных Штатах. Космокомплекс в пустыне Мохава. Это тоже составит проблему. Дайте подумать. Это пустынная местность с лишь несколькими населенными пунктами и железнодорожным сообщением. Легко перекрыть.

Сразу после следующего приема пищи явилась стража – целой команды, хорошо вооруженные.

– Построиться! – приказал офицер. – Вдоль стены. Лицом к стене. Вот так, руки вверх, пальцы растопырить, чтобы мы их видели. Первый, иди сюда ты, сало. На колени. Обработать его!

У них была ультразвуковая бритва. Пленных, одного за другим, подталкивали к оператору, и головка бритвы обшаривала их лица. Ультразвуковые волны брили идеально, удаляя волосы с лица без вреда для кожи. Также хорошо она обрабатывала и их головы, удалив с черепов даже следы волос. Теперь они были оболванены и унижены; стража нашла это очень забавным. Прежде чем они ушли, пол оказался завален клочьями волос. Уходя, офицер крикнул:

– Я хочу, чтобы после предупреждения вы все легли. При посадке у нас пять «же», и мне не хотелось бы, чтобы вы упали, переломали кости и доставили нам хлопоты. Если кто-нибудь из вас будет достаточно глуп, чтобы повредиться, пусть знает: его не будут лечить. Его убьют. Это я обещаю.

Металлическая дверь лязгнула за ними, и узники молча посмотрели друг на друга.

– Подождем, пока не приземлимся, и они не отключат искусственную тяжесть, – сказал Дебху. – Именно тогда они будут больше всего заняты. После посадки всегда много хлопот. Никто не будет шататься по кораблю, и внешние люки останутся закрытыми.

Ян кивнул, и тут же зазвучал рожок тревоги. Началась вибрация – корабль входил в атмосферу. Затем тяжесть торможения и рокот далеких двигателей, передаваемый окружающим их металлическим стенам. Внезапно тряхнуло – они сели. Все лежали неподвижно, глядя на Яна и Дебху.

И тут на них навалилась головокружение вместе с тяжестью чуть более сильного гравитационного поля земли.

– Пошли! – сказал Дебху.

Ян лежал рядом с дверью. Он мгновенно оказался на ногах и сунул ключ в замок; дверь легко распахнулась под его рукой. Небольшой зал за ней был пуст. Он промчался по нему, обрушившись всем телом на дверь в конце, затем осторожно погрузил ключ в отверстие замка. Задержав дыхание, он толкнул. Дверь отомкнулась. Не последовало никаких сигналов тревоги. Он кивнул Дебху, тот вцепился в дверь и распахнул ее.

– Сюда! – крикнул он, бросившись вперед по пустому коридору. За поворотом оказался космонавт, который брел навстречу. Он увидел их и попытался бежать. На него навалились, опрокинули, схватили, и Ян голыми руками избил его до потери сознания.

– Теперь мы вооружены, – сказал Дебху, вырывая пистолет из его кобуры. – Возьми, Ян, ты лучше нас знаешь, как им пользоваться.

Дебху мгновенно вскочил, и все побежали за ним. Он пробежал мимо шахты лифта – слишком медленно – и помчался вниз по аварийной лестнице, на каждом прыжке рискуя упасть. Оказавшись внизу у двери, он остановился и дождался остальных.

– Она ведет в главный двигательный отсек, – сказал он. – Там должны быть минимум четверо из обслуги и офицер. Что, попробуем с ним справиться?

– Нет, – сказал Ян, – слишком рискованно. Они, возможно, вооружены и смогут поднять тревогу. Где должен быть офицер?

– У служебной панели контроля. В четырех метрах слева от тебя.

– Отлично. Я пойду первым. Держитесь за мной и старайтесь не оказаться между мной и обслугой.

– Ты хочешь сказать… – произнес Дебху.

– Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать, – сказал Ян, поднимая пистолет. – Открывай дверь.

Офицер был совсем юн, и его испуганный крик превратился в вопль боли, прежде чем его оборвал второй выстрел, заставивший беглецов застыть в неподвижности. Двигательный расчет оказался невелик; Яну пришлось убить только двоих, причем второму человеку он стрелял в спину.

– Вперед! – закричал Ян. – Здесь чисто!

Пробегая мимо него, все отворачивали лица. Дебху не тратил времени на поиски электрического управления, а сразу бросился к аварийному штурвалу и принялся его поворачивать. После двух оборотов его оттолкнул Хайннаукт, чьи атлетические мускулы заставили штурвал повернуться вновь и вновь, пока не щелкнули запоры.

– А тревоги еще нет, – сказал Ян. – Открой и посмотри, нет ли там кого-нибудь из встречающих.

5

В посадочной шахте было тихо и темно, тишину нарушали лишь клацанье соприкасающегося металла и капанье воды. Воздух был теплый, но не горячий, корпус и сама шахта остужались после посадки струями воды. Ян шел впереди, через люк и по широким металлическим сходням, которые автоматически установились после приземления. Они находились по меньшей мере в пятидесяти метрах от дна шахты, с которого еще поднимался пар. Над головой резко светились лампы, и оттуда доносился звук механизмов, двигателей.

– У водяных патрубков должен быть выход, – прошептал Дебху, – если, конечно, эта шахта устроена как те, что мне знакомы.

– Будем надеяться, – сказал Ян. – А сейчас лучше бы ты показывал нам дорогу.

Стоя возле Дебху, он пропустил остальных, глядя по сторонам в поисках погони. Сейчас уже их побег должен был быть обнаружен.

Вспыхнули лампы, установленные по кольцу вдоль шахты, яркие, как солнце Халвмерка. Мгновением позже заговорили ружья. Ракетные пули с визгом рикошетировали от бетона и стали, поднимали фонтаны воды над лужами, прошивали мягкие человеческие тела.

Прикрыв глаза рукой, Ян вслепую стрелял вверх. Затем, когда кончились заряды, отшвырнул пистолет и повалился на спину – прихоть судьбы: вот он снова безоружен, как незадолго перед этим. Хриплые крики с жестокостью информировали его, что остальные оказались не столь удачливы, как он. Он больно врезался плечом в металлическую подпорку, найдя за ней укрытие, пытаясь проморгаться сквозь плывущие перед глазами пятна света.

Он был всего лишь в трех метрах от люка, которым они воспользовались, чтобы выбраться из корабля в эту насквозь простреливаемую западню. Побег не прошел незамеченным: стража мгновенно ответила местью. В этой шахте была только смерть. Пытаясь не обращать внимание на град пуль, Ян побежал вперед и упал в открытый люк.

Это было инстинктивным действием – выбраться из западни от верной смерти. Мгновение он лежал на жесткой стали, зная, что от гибели он не спасся, а лишь отсрочил ее. Но им не удастся взять его вот такого, лежащего и ждущего, когда его убьют или схватят. Он встал на ноги и побрел обратно в двигательный отсек. Тут были только мертвые. Но дверь лифта была открыта…

Ян нагнулся к ящику с приборами и забрался в узкое пространство между ними, протискиваясь спиной все глубже и глубже. Грохочущие шаги многих ног все приближались.

– Останьтесь здесь! – приказал чей-то голос, – иначе вас обстреляют наши же люди.

Тот же человек оборвал рокот голосов:

– Молчать в строю! – затем более тихо: – Говорит Лока. Прошу передать мне команду… Да, сэр. Мы готовы, находимся в двигательном помещении. Да, стрельба прекращается. Слушаюсь, будет сделано. Живыми не брать. – Затем он закричал в сторону стихающей в шахте пальбы: – Постарайтесь в энтузиазме не перестрелять друг друга. Но мне нужно, чтобы эти повстанцы были стерты в порошок. Понятно? Живыми не брать! И оставьте их там, где упадут – для киносъемок. Майор хочет, чтобы весь мир увидел, что бывает с мятежниками и убийцами. Вперед!

Они устремились с яростными криками, выставив оружие. Яну ничего не оставалось – только ждать, когда кто-нибудь из них посмотрит в сторону и увидит, кто скрывается за приборной доской. Но никто не посмотрел. Их оружие было готово к расправе, которая сейчас началась снаружи. Офицер шел последним.

Он остановился ближе, чем на вытянутую руку от Яна, но пристально смотрел в спину солдатам. Затем поднес микрофон к губам и произнес:

– Ведите огонь от кольца, повторяю, ведите огонь. Подмога уже в шахте.

Ян метнулся вперед, и тут куртка зацепилась за выступающий винт, задержала его на мгновение, затем разорвалась. Офицер услышал тихий звук и повернул голову. Ян схватил его за горло обеими руками.

Это было непрофессионально и грубо. Но получилось. Офицер дергался, пытаясь пнуть Яна, оторвать его пальцы от горла. Они упали, и шлем его откатился в сторону. Он разрывал сжимающие руки, его ногти оставляли кровавые борозды на коже Яна, рот хватал и не мог проглотить воздух. Но у Яна были крепкие от тяжелой работы мускулы, и отчаянный страх провала делал захват сильнее. Один из них должен был выжить, другой умереть. Большие пальцы глубоко вонзились в плоть офицерской шеи, и он без жалости смотрел в широко раскрытые и выпученные глаза.

Он не отпускал офицера, пока не убедился, что тот мертв, пока под пальцами не прекратилось биение пульса.

Затем вернулась логика, а вместе с нею страх. Он дико оглянулся. Больше здесь не было никого. Стрельбы снаружи стала более спазматической – солдаты время от времени находили мишень. Они могут вернуться, или еще кто-нибудь зайдет…

Он вцепился в одежду офицера, сорвал магнитные застежки, стянул с ног башмаки. Понадобилось меньше минуты, чтобы раздеть мертвеца, чтобы сбросить собственные тряпки и надеть форму. Размер соответствовал, но башмаки жали. Черт с ними. Он нахлобучил шлем на голову, затем затолкал труп и свою одежду за инструментальную панель, за которой перед этим прятался. Время, время, его очень мало. Бросившись влево, он набегу справился с «молнией» шлема. Держа палец на кнопке, он взглянул на индикатор.

Он находился на пути вниз.

Аварийные лестницы, сюда они вышли. Он проскочил дверь и навалился на механизм, стараясь побыстрее закрепить ее. Готово. Вверх по ступенькам. Не слишком быстро, не следует срывать дыхание. Как далеко? На какую палубу? Где может находиться выход с корабля? Дебху должен был знать. Но Дебху мертв. Они все мертвы. Он пытался винись себя за их гибель, ступая по скобам, но не мог. Быть убитым здесь или быть убитым потом. Это одно и то же. Но он еще на свободе, и его не так просто убить, как тех безоружных людей в шахте, которые не умели даже драться. Ян высвободил из кобуры офицерский пистолет. Что ж, он это умеет. И с ним справиться будет не просто.

Сколько палуб он прошел? Четыре, пять. Каждая ничем не отличается от остальных. Он положил ладонь на следующую дверь и сделал глубокий вдох, затем одернул форму. Плечи расправлены, еще один вдох – и в дверь.

Коридор был пуст. Он прошел по нему – как он надеялся, это была четкая военная поступь. Впереди был перекресток, и по нему проходил один из членов команды. Он кивнул Яну и поспешил дальше. Ян протянул руку и остановил его.

– Одну минуту, мой милый. – Давно забытый акцент подготовительной школы вернулся в одно мгновение. – Где ближайший выход?

Широко раскрыв глаза, человек пытался вырваться. Ян заговорил вновь, более мягко:

– Отвечай. Я взошел на этот корабль из шахты. Так какой я должен получить ответ?

– О, простите, ваша честь. Я не знал. На первой палубе, это вверх по лестнице, прямо над нами. Затем направо и опять направо.

Ян кивнул и четко зашагал дальше. Пока все хорошо. Он надул космонавта, но подействует ли этот блеф на остальных, которые ему встретятся? Надо побыстрее что-нибудь придумать. Как этот офицер себя назвал? Он напряг память. Лоука? Нет, Лока. Он взглянул на кольцо на манжете. Младший лейтенант Лока. Ян распахнул дверь и стал подниматься по ступенькам.

Лишь завернув за угол, он увидел двух стражников у выхода с корабля. Управление воздушными шлюзами было отключено, и оба, внешний и внутренний, замки были открыты. Снаружи металлический мост вел через шахту к свободе.

Стража приветственно рявкнула, щелкнув каблуками и взяв ружья «на караул». Теперь он мог лишь прямо идти на них, даже когда они шагнули ему на встречу. И он заметил нечто крайне важное.

Номер подразделения на их форме отличался от номера, который был у него.

– Я лейтенант Лока. Вспомогательный отряд. У меня отказало радио. Где ваш командир?

При его словах они вытянулись.

– Майор внизу, сэр. Командный пост в офисе компании.

– Благодарю.

Ян отдал салют с точностью, которую ему привили в кадетские дни в школе, четко повернулся и пошел прочь.

Как только воздушный шлюз скрылся из виду, он двинулся в противоположном направлении, прочь от командного поста, между машинами с яркими лампами в ночь.

Но все же он не был на свободе. Он знал, что лучше не верить в это ни на секунду. Никто не мог быть свободен на Земле, где сверхчувствительная паутина надзора полностью оплела весь шар. Тело лейтенанта скоро найдут, это неизбежно. В настоящую минуту его форма спасительна, но потом она станет страшной приманкой. И он не знал, где именно на Земле находится. Вероятно, это Космокомплекс в Мохаве, хотя нельзя было быть уверенным. У военных вполне могут быть собственные базы, о которых не знает общественность. Но это не важно, пока не важно, прежде всего надо покинуть базу. Слева была какая-то дорога, хорошо освещаемая случайными автомобилями, и он двинулся в этом направлении.

Из-за прикрытия, создаваемого большими контейнерами, он взглянул на ярко освещенные ворота; чтобы пройти через них, одного блефа будет мало. Может, стоит попробовать через забор – хотя он знал, что это нельзя сделать, не потревожив множества сигнальных систем. Скорость. Что бы он ни предпринял, это надо делать быстро.

– Лейтенант Лока, отвечайте.

Голос резко прозвучал в голове, и он остановился. Кондукционное поле передает прямо на кость. Радио, конечно. Где-то здесь должна быть кнопка. Он похлопал по поясу, пытаясь нащупать ее во тьме.

– Лока, отвечайте.

Она ли это. Похоже, она. Узнать можно только одним способом. Он нажал и ответил:

– Да, сэр.

– Все, хватит. Нам понадобятся останки для прессы. Отзовите людей.

Голос командира затих. Отчаянный трюк удался, он выиграл несколько минут – но не больше. Он переключил радио на общий канал и стал слушать одним ухом передаваемые приказы. Надо было что-то делать, пусть даже что-то отчаянное. И быстро.

Ян побежал к освещенной транспортной линии, скрываясь от взгляда стоявшего у ворот стражника. К нему направилась машина, в ней кто-то сидел рядом с водителем, и Ян отпрыгнул во тьму. Сразу за машиной ехал мотоцикл. И больше ничего. Уходили секунды, минуты. Казалось бы, к базе и от базы должен быть постоянный поток транспорта – но ничего подобного не происходило. Радио бормотало в ухе. Обычные команды. Тревоги нет. Что-нибудь, хоть что-нибудь!

Вот оно! Позади появился плоский грузовик с тяжелым грузом. Кто находился в высокой кабине, он видеть не мог. Это был шанс, и его нельзя было упустить.

Ян вышел перед медленно идущим грузовиком и поднял руку. И стоял, не двигаясь, пока тот не затормозил. Водитель выглянул в окно.

– Могу ли я чем-нибудь помочь, ваша честь?

– Да. Эту машину уже обыскивали?

– Нет, сэр.

– Тогда открой второю дверцу. Я поднимусь.

Ян поднялся по лестнице и забрался в открытую дверь. Водитель, мясистый, средних лет, плохо одетый, в матерчатом кепи, был один. Ян захлопнул дверцу, повернулся к нему и вытащил пистолет.

– Знаешь, что это?

– Да, ваша честь, да-да, знаю!

Он трясся от страха, расширенными зрачками глаз глядя на пистолет. Ян не мог справиться с жалостью.

– Хорошо. Тогда делай в точности то, что я скажу. Как всегда, поезжай через ворота. Ничего не говори. Я буду на полу и убью тебя, если только рот раскроешь. Веришь мне?

– Да, верю! Да, конечно, я…

– Вперед!

Внизу загудела турбина, и они тронулись. Некоторое время они двигались – должно быть, приближались. Затем водитель нажал на тормоза. Ян вдавил ему пистолет между ног и надеялся, что дикий ужас на его лице не будет заметен стражникам внизу. Чей-то голос произнес что-то неразборчивое, и водитель вытащил сверток бумаги и кармана на двери и протянул вниз. И стал ждать. Яну виден был пот, который катился по его лицу и капал с двойного подбородка. Радио бормотало в ухе. Обычные команды. Тревоги нет. Он не шевелил пистолетом.