— В наши дни, благодаря новейшим методам исцеления, — продолжал мастер Шон, — человек может рассчитывать как минимум на семьдесят лет жизни, если несчастный случай или какое-нибудь иное насилие не сведут его в могилу. Короли, из-за громадной психологической нагрузки, редко живут больше; но простой обыватель имеет все шансы на то, чтобы справить свой столетний юбилей, и если после этого он проживет еще четверть века, в этом не будет ничего необычного. Шестидесятилетнего мы называем «человеком средних лет», и это верно.

Но целители и волшебники не творят чудеса. Мы все стареем, и от этого нет лекарства. Человек начинает сдавать, его рефлексы уже не те, что раньше, у него появляются морщины, седые волосы и прочее в этом роде. Мы все это знаем, и мы все этого ждем. И еще сто лет назад — или немного больше — с этим ничего нельзя было поделать.

Тогда, в 1848 году, в начале эпохи правления Гвилиама V, двое медиков-тауматургов независимо друг от друга открыли метод, позволяющий сохранить внешний вид и энергию молодости. Один был из Вестфалии, и звали его Рейнхард фон Хорст, другой жил в Ольстере и носил имя Дуивид Ши.

По существу, они открыли способ сохранять все тело в равновесии. Я не буду углубляться в тауматургическую терминологию, но эффект их лечения был таков, что катаболизм и анаболизм тела находились в равновесии, и каждый орган поддерживал все остальные. Вам понятно?

Лорд Сэфтон кивнул и передал свой пустой бокал подполковнику Дэнверсу, который незамедлительно наполнил его вместе со своим собственным.

Лорд Дарси уже слышал эту лекцию мастера Шона, но он любил послушать Шона в его педагогическом расположении духа. В таких случаях у волшебника исчезал акцент, и он всегда показывал любой предмет с неожиданной стороны, независимо от того, сколько раз он уже о нем говорил.

— Ну, в теории все это выглядит чертовски гладко, не так ли, милорд? К сожалению, на деле это не срабатывает. Возьмем, к примеру, кожу. Она в первую очередь изменяется с возрастом. Вот откуда у нас морщины и седые волосы. Кожа теряет свою эластичность и перестает производить волосяной пигмент. С другой стороны, сердце — один из самых прочных органов в нашем организме. Оно работает днем и ночью, год за годом, и отдыхает только в крошечные промежутки времени между ударами. Если человек регулярно посещает целителя, то его старый мотор будет исправно работать до самого конца. Сердце остановится в последнюю очередь, уже после того, как откажут остальные органы и тело умрет.

Но то лечение, о котором я вам рассказываю, распространяет процесс изнашивания равномерно по всему телу. Для того, чтобы сохранить чисто косметическое функционирование кожи, сердце, легкие, поджелудочная железа и прочие органы должны отдать часть своей жизненной энергии.

В конце концов, тело достигает того, что каждый орган, каждая клетка стоят на пороге смерти. И когда они начинают умирать, это происходит со всем телом целиком и с ужасающей быстротой. Это вопрос нескольких минут, больше часа это никогда еще не продолжалось. Все происходит разом. Ферменты сходят с ума. Соединительные волокна растворяются. Сопротивляемость микроорганизмам пропадает. Что ж, вы видели результат. Лорд Воксхолл применял это лечение.

— Ух, — сказал лорд Сэфтон. — Это ужасно.

— По существу дела, — безжалостно продолжал мастер Шон, — лорд Воксхолл променял пятьдесят лет своей жизни на дополнительные пятьдесят лет молодости. Все мы, кто знал его, подозревали это, и итог не стал для нас сюрпризом — только шоком.

— Боже правый, — сказал лорд Сэфтон. — Такой человек, как Воксхолл — и вдруг связан с ужасами черной магии!

— Ну, что касается этого, — сказал мастер Шон, — это и так, и не так. Я имею в виду черную магию. Это не было сделано со злыми намерениями. Ни один тауматург Империи так бы не поступил, но, как я теперь понимаю, не стоило недооценивать дурное влияние ислама. Поддерживать половую жизнь восьмидесятилетнего — это могло показаться кому-то выгодным делом. Я полагаю, все зависит от точки зрения. Но конец у этой истории получился достаточно грязный.

— Скажите, мастер Шон, — спросил принц Ричард, — сколько раз Воксхолл прибегал к этому лечению?

— О, это необходимо делать регулярно, Ваше Высочество. Это похоже на наркотическую зависимость. Через определенный промежуток времени симптомы ухудшаются. Все тело слабеет, и без дополнительных заклинаний вы развалитесь на части. И куда медленнее. Если бы лорд Воксхолл бросил это, скажем, лет двадцать пять назад, он протянул бы после этого год. Но это был бы ужасный год.

Конечно, при такой сильной зависимости волшебник уже ничего не в силах сделать. Я слышал, что у некоторых волшебников, практикующих это лечение, пациенты ослабевали и умирали прямо во время сеанса. Не могу сказать, чтобы это особенно меня интересовало.

— Почему я раньше об этом никогда не слышал? — спросил лорд Сэфтон.

— Это редко практикуется, — ответил мастер Шон. — Лишь немногие волшебники способны на это, и еще меньше действительно согласятся это делать. И это дьявольски трудная работа. Соответственно, цена высока. Очень высока. Только такие богачи, как Воксхолл, могут позволить себе это. И, конечно, об этом особенно не распространяются. Мы предпочитаем это не обсуждать, если вы меня понимаете, лорд Сэфтон.

— Да, конечно. — Министр иностранных дел осушил свой бокал и несколько секунд сидел зажмурившись. Наконец, он сказал:

— Бедный старина Воксхолл, Такой ужасный конец. — Он натянуто улыбнулся:

— Он причиняет чертовски много неприятностей. Нам всем, я имею в виду. Как вы полагаете, что он сделал с соглашением? — Он посмотрел на лорда Дарси.

Лорд Дарси в это время набивал табаком и раскуривал свою, как он ее называл, «рабочую» вересковую трубку. Он медленно выдохнул клуб дыма и сказал:

— Что ж, давайте попробуем восстановить все его действия. Воксхолл вышел из-за стола, за которым беседовали милорды, для того, чтобы принести кожаный планшет и положить в него бумаги. В то время, пока он шел, он, вероятно, почувствовал симптомы надвигающегося конца. Что это могли быть за симптомы, мастер Шон?

— Возможно, у него начали выпадать волосы, милорд, — ответил невысокий крепкий волшебник-ирландец. — Обычно это первый признак. Затем кожа вокруг глаз. И внезапное ощущение усталости и слабости.

— Мы можем представить себе, как все происходило, — продолжал лорд Дарси. — Я не знаю, как бы сам поступил в такой ситуации, но Воксхолл был стойким человеком и знал, что печальный итог неизбежен. В некоторой степени он был к этому готов. Но в тот момент, когда это началось, все вокруг внезапно потеряло для него значение. Он не хотел, чтобы его видели, его тщеславие восставало против этого. О чем он думал в тот момент? Свои самые значительные достижения лорд Воксхолл совершил на ниве дипломатии, но самые приятное в его жизни происходило вот в этом доме. Он сам его построил, гордился им и был счастлив здесь. Я думаю, он хотел взглянуть на него в последний раз. Он хотел умереть здесь в спокойствии.

Я думаю, что оружие лежало где-нибудь в ящике стола; мы можем установить это позже, когда вернемся в особняк. Это не имеет особого значения, а лишь показывает, в каком он был состоянии.

Можно представить, как он принял это решение и пришел сюда. Но важнее всего для нас — представить, что он мог сделать с этим кожаным планшетом. Я думаю, что он просто забыл о нем. Планшет был здесь, в его левой руке, но он его даже не замечал. Как человек, который сдвинул свои очки на лоб и забыл о них.

— Почему в левой руке, милорд? — спросил, нахмурившись, принц Ричард.

— Потому что все его мысли были о правой руке, — спокойно ответил лорд Дарси. — В ней был пистолет.

Герцог молча кивнул.

— Потом, по прошествии некоторого времени, Воксхолл обратил внимание на планшет — и куда-то положил. Едва ли он сознательно его спрятал. Он внезапно его заметил, а так как планшет был довольно тяжел, то он избавился от этой ноши. Воксхолл пришел сюда, налил себе бокал вина и...

Лорд Дарси замолчал.

— Вино, — произнес он через полминуты.

— Что — вино? — спросил лорд Питер. — Отличное вино, не так ли?

— О, да. Но он никогда не стал бы пить рейнское теплым. Он не стал бы хранить его там, где оно могло бы нагреться. Да, сейчас оно теплое, но когда Воксхолл его открывал, оно было холодным. Просто должно было быть.

Дарси внезапно отвернулся от всех и посмотрел в окно на бледный, залитый лунным светом пейзаж.

— Я не могу себе это представить, — сказал он, обращаясь сам к себе. — Чтобы Воксхолл спускался по этому склону с бутылкой вина, пистолетом и планшетом. Даже если он оставил планшет в особняке, стал бы он спускаться в погреб за одной бутылкой? Нет. Он взял ее где-то по пути... — Лорд Дарси повернулся и посмотрел на принца. — В тот вечер вы четверо пили вино?

— Нет, милорд, — сказал принц Ричард. — В буфете, помимо других напитков, были опорто и херес, но из винного погреба ничего не было.

— Так где же, к дьяволу, он взял эту бутылку рейнского?

Принц Ричард внезапно хлопнул себя по лбу.

— Я забыл об этом! Здесь есть небольшой винный погреб. Пойдемте, я покажу вам.

Все двинулись за ним, прошли через столовую и снова вошли в кладовую. Герцог подошел к одной из стен, встал на колени и внимательно посмотрел на паркет. Лорд Дарси заметил в одном из паркетных блоков небольшое отверстие, как раз под размер пальца, и тут же мысленно выругал себя за то, что не увидел этого раньше.

Герцог просунул палец в отверстие и потянул. Паркетный блок выпал. Под ним скрывалось тяжелое железное кольцо. Его Высочество подцепил его и, поднимаясь, потянул на себя. Кольцо подалось, и секция пола, размером двадцать восемь на двадцать восемь дюймов, отошла, повернувшись на невидимых петлях. Внизу оказалась ведущая в темноту лестница.

Лорд Дарси достал свечу, которой он предусмотрительно запасся, когда еще в первый раз обыскивал эту комнату. Он зажег ее своей зажигалкой, и, сжимая в зубах трубку, спустился в маленький винный погреб. Ступив на пол подземного помещения, он поднял свечу и осмотрелся.

— Здесь не так уж много всего, — сказал он через минуту. — Большинство стеллажей пусты. Несколько бутылок хорошего красного. Да, и семь бутылок «Schwartzschlosskellar» шестьдесят девятого, и пара дюжин семидесятого года. Не хотите ли спуститься и помочь мне, Питер? Тут свеча в подсвечнике — возможно, ее оставил Воксхолл. Она совсем недолго горела.

Лорд Верховный адмирал спустился по лестнице, как по трапу корабля.

Оставшиеся наверху ждали, стоически преодолевая свое нетерпение.

После показавшегося чертовски долгим промежутка времени они, наконец, услышали:

— Что ж, Дарси, мы осмотрели все.

— Да, ничего нет. Черт побери, где же он?

Двое крайне удрученных мужчин поднялись по лестнице.

— Большая надежда и большое разочарование, — сказал лорд Дарси. — Сожалею, Ваше Высочество.

И все они вернулись в приемную.

Там подполковник Дэнверс подошел к буфетной стойке, допил свой бокал, аккуратно надел свою офицерскую драгунскую фуражку, повернулся и отдал честь Его Высочеству:

— С разрешения Вашего Высочества я пойду, сам поищу где-нибудь между этим домом и особняком. Я не могу так просто сидеть и ждать, пока другие ищут этот пакет.

— Разумеется, подполковник. Немедленно сообщите мне, если его найдете.

— Сообщу, Ваше Высочество. И он быстро вышел за дверь.

— Поразительный человек этот подполковник, — сказал герцог.

— Хороший офицер, — сказал лорд Верховный адмирал. — Все, что ему нужно — побывать в бою И это ему удастся, если мы не найдем соглашение. Я, пожалую, пойду, присоединюсь к нему. Может, смогу чем-нибудь помочь. Здесь от меня никакой пользы. С вашего разрешения, Ваше Высочество?

— Разумеется, милорд.

Он вышел, оставив лорда Дарси в компании принца, лорда Верховного адмирала, мастера Шона и подмастерья Торквина.

— Ну, — со вздохом сказал лорд Дарси, — я полагаю, что ничего больше не остается, как заглянуть за все картины в галерее. Хотел бы я знать, в какие комнаты Воксхолл действительно заходил.

— Он заходил во все, — сказал Торквин. Лорд Дарси взглянул на маленького человека.

— Действительно?

— О, да. Он обошел весь дом, точно Я недавно осматривал все замки и могу точно сказать, когда я открывал их. С тех пор только он был в этом доме. Забавно — он проходил в каждую дверь один раз. И только один раз. Открывал дверь, проходил внутрь и закрывал ее за собой. Удивительно. Наверно, хотел оставить дом после себя в лучшем виде, а?

Лорд Дарси, казавшийся необычайно спокойным, спросил:

— Да. Очень интересно. Могу я еще раз взглянуть на план дома?

— Конечно, милорд.

Добрый человек Торквин достал из сумки свой блокнот, нашел нужную страницу и передал его лордству.

Лорд Дарси пристально изучил план и с короткой благодарностью вернул обратно.

Затем он прошелся по комнате, глядя перед собой, как будто рассматривал что-то, видимое только ему одному. Никто не произнес ни слова. Через несколько минут он внезапно остановился и посмотрел на принца Ричарда.

— Я надеюсь, в этом доме есть водопровод, Ваше Высочество?

— Я думаю, есть. Подача воды, как, впрочем, и газа, осуществляется снаружи, обычно слуги подключают все это, если знают, что хозяин возвращается домой.

— Это хорошо. Вы не извините меня, джентльмены?

Он открыл дверь, расположенную к западу от камина, и вошел в спальню, закрыв дверь за собой.

— Серьезный человек его лордство; а, мастер? — сказал тюремщик Торквин.

— Возможно, это самый выдающийся дедуктивный мыслитель на Земле, — ответил мастер Шон. — И наверняка самый выдающийся индуктивный мыслитель. Интересно, что он нашел в этом вашем плане? А он точно что-то нашел. Я его хорошо знаю.

— Давайте взглянем, может, и мы это заметим, — сказал принц Ричард. — Я думаю, что у нас есть все те же данные, что и у него. Если он смог прийти к какому-то заключению, то и мы сможем.

— Как сказал бы мой друг Торквин — не хотите поспорить на золотой? — с усмешкой сказал мастер Шон.

— Нет, — ответил Его Королевское Высочество.

Все четверо уставились на план.

Они все еще тщетно вглядывались в него, когда, несколькими минутами спустя, вернулся лорд Дарси. На лице его играла блаженная улыбка.

— А, Ваше Высочество Вы будете рады узнать, что все наши тревоги позади! Все великолепно! Я предсказываю... — Он театрально поднял указательный палец. — Я предсказываю, что очень скоро человек, которого вы не видели уже некоторое время, появится в этом самом доме, придя прямиком из-под земли, и принесет вам то, что вы ищете. Он и его свита придут из тьмы на свет. Я все сказал!

Герцог уставился на него.

— Откуда вам все это известно?

— Ага! Я слышал голоса, но не видел самих говорящих, — таинственно сказал лорд Дарси.

— Что с вами случилось, Дарси? — осторожно спросил принц.

Лорд Дарси распростер руки и поклонился.

— Я как погода, Ваше Высочество. Когда погода тихая — я тихий, когда погода холодная — я холоден, когда погода бурная — я бурный. Вы заметили, как сегодня таинственно?

— Хорошо, милорд; вы что-то знаете. Что это? — командным голосом спросил лорд Верховный адмирал.

— Конечно, я что-то знаю, — ответил лорд Дарси, обретая свое привычное самообладание. — Прошу вас, взгляните хорошенько на этот план. И помните, что недвусмысленно отметил тюремщик Торквин: лорд Воксхолл проходил через каждую из шестнадцати дверей этого дома — не считая двери ванных комнат — один и только один раз. Я все правильно сказал, мой добрый Торквин?

— Да, милорд, верно.

— Тогда все факты неизбежно приводят к одному выводу, который, в свою очередь, приводит нас к наиболее вероятному местонахождению соглашения. Вы еще не поняли?

Они не понимали еще с минуту или около того.

Тогда лорд Дарси тихо сказал:

— Как он вошел в дом?

Тюремщик Торквин с удивлением посмотрел на него.

— Через одну из входных дверей, конечно. У него же были все ключи.

Но мастер Шон воскликнул:

— Боже мой, да! Соответствие, милорд. Соответствие!

— Именно, мой дорогой Шон! Соответствие! — сказал лорд Дарси.

— Я ничего не понимаю, — уныло произнес лорд Верховный адмирал. — Какое такое «соответствие»?

— Способность составлять пары, ваша светлость, — пояснил мастер Шон. — Другими словами, число может быть четным и нечетным. Число дверей, ведущих в дом, составляет четыре — это четное число. Если он прошел через все четыре двери один и только один раз, то, независимо от того, куда он пошел дальше, закончить свой путь он должен был снаружи.

— Вошел — вышел — вошел — вышел, — сказал принц Ричард. — Конечно, снаружи! Тогда как же... — Он умолк и снова взглянул на план.

— Не дадите ли вы мне чистый листок бумаги и карандаш? — тихо спросил Торквина лорд Дарси, отозвав того в сторону. Маленький человек тотчас достал все это из своей сумки.

— А имеет значение, каким маршрутом он проходил? — спросил лорд Верховный адмирал.

— Дело не в маршруте, нет, — сказал лорд Дарси. Он положил листок бумаги на каминную полку и что-то быстро на нем чертил. — Он мог избрать десять тысяч разных маршрутов и все равно пройти через каждую дверь всего один раз. Нет, маршрут не имеет значения.

— Снова соответствие, — сказал мастер Шон. — Это подходит для любой комнаты с четным количеством дверей. Я понял, к чему клонит его лордство.

— Разумеется, поняли, — сказал лорд Дарси. — Как только я сообразил, что он не мог попасть в дом через одну из входных дверей, я понял, что у этого дома должен быть потайной вход. Это как раз в духе романтика Воксхолла. И когда я увидел, где закончился его путь по дому, я сразу понял, где надо искать секретный вход. Так что с вашего позволения я вышел и приступил к поискам. Я не хотел пробуждать в вас напрасные надежды, поэтому я удостоверился, что соглашение находится именно там.

— Вы сказали, что дошли до самого конца, — сказал лорд Верховный адмирал.

— Нет. Я просто спросил насчет водопровода. Остальное вы додумали сами. В любом случае, я удостоверился и вдруг услышал голоса из...

Откуда-то изнутри дома раздался голос: «Эй, есть здесь кто-нибудь?».

— Пойдемте, — сказал лорд Дарси. — Это шеф Донал, и у него хорошие вести. Я поручил ему найти соглашение.

Все прошли через столовую прямиком в кладовую. Шеф Донал с двумя своими сержантами как раз выбирался из маленького винного погреба.

Начальник стражи держал в руках тяжелый кожаный планшет и широко улыбался.

— Мы нашли его, Ваше Высочество! Вот он! — Никогда еще он не выглядел более радостным.

Герцог взял планшет и проверил его содержимое.

— Это он, все на месте. Поздравляю, шеф Донал. И спасибо. Где же он был?

— Ну, когда первый обыск дома закончился безрезультатно, мы начали искать потайные панели, Ваше Высочество. И в винном погребе за фальшивым стеллажом мы обнаружили старый туннель. Когда-то на этом холме стоял старинный замок, это было столетия назад, и теперешний особняк был выстроен на его фундаменте. Этот туннель служил для спасения на случай осады; он кончался здесь, потому что на этом месте в то время был лес. Лорд Воксхолл сознательно построил дом именно там, где туннель выходит на поверхность. Мы прошли по нему и вышли сюда. Планшет лежал на полу туннеля, прямо за еще одним фальшивым стеллажом, который служил дверью.

— Что ж, еще раз спасибо, шеф Донал, — сказал принц. — Теперь вы можете отозвать своих людей. Мы нашли, что искали.

После того, как ушли стражники, все они вернулись в приемную. Принц Ричард осуждающе посмотрел на лорда Дарси.

— «Человек, которого вы не видели уже некоторое время», — процитировал он.

— По меньшей мере, пару часов, — безмятежно ответил лорд Дарси.

— Могу я спросить, что нарисовано на том листке бумаги, над которым вы так прилежно трудитесь?

— Конечно, Ваше Высочество. Вот. Это просто один из предполагаемых маршрутов лорда Воксхолла. Тут возможны тысячи вариантов, но каждый из них начинается в этой комнате и кончается в кладовой, и наоборот. Есть только две комнаты с четным количеством дверей. Так как в этой комнате он умер, значит, начал он свой путь из кладовой. А единственный другой способ попасть туда — пройти через винный погреб.

— Все это кажется очень простым, когда знаешь ответ, — сказал герцог. — Уже совсем поздно. Мне еще надо сказать подполковнику Дэнверсу, чтобы он отозвал своих драгун. Давайте погасим все огни, и — если это вас не затруднит, подмастерье Торквин — заприте все четыре входные двери.

— И еще двери в оранжерею, Ваше Высочество, — твердо сказал маленький человек. — Лорд Воксхолл не захотел бы, чтобы по дому ходил садовник.

— Разумеется.

Двери были закрыты и огни погашены.

Лорд Дарси завернул в приемной последний газовый рожок и посмотрел на то место перед камином, где умер лорд Воксхолл.

— Obit surfeit vanitatis, — мягко сказал он. И пришла тьма.