- Господа, - начал он, слегка хмурясь. - Меня зовут Эдмунд Нортон, я начальник поезда. Я просмотрел ваши билеты и выяснил, что все вы едете до Неаполя. Расписание напечатано на маленьких табличках на дверях каждого купе, и еще одно, - он показал рукой, - висит у бара. Наша первая остановка будет в Лионе сегодня в 12:15, стоянка продлится час. На станции есть отличный ресторан, там можно пообедать. В Марсель мы прибудем в 6:24 и пробудем там до 7:20. Легкий ужин будет накрыт в вагоне-ресторане в девять часов.
      Примерно через полчаса после полуночи мы пересечем границу Прованса и Лигурии. Поезд остановится минут на десять, но не стоит беспокоиться, так как никому не будет разрешено ни сойти, ни войти в вагоны.
      В Женеву мы прибудем в 3:31 утра и стоянка будет длиться до 4:30. С 8 до 9 вы сможете позавтракать в вагоне-ресторане, а в Рим мы прибудем в 12:04. В час мы выедем из Рима. За этот час, я думаю, будет лучше пообедать. И в Неаполь мы прибудем в 3:26 пополудни. Общее время в пути тридцать четыре часа и четырнадцать минут.
      Вагон-ресторан к вашим услугам с шести часов утра. Это - следующий вагон по ходу движения поезда. Добрый человек Фред всегда к вашим услугам, но не стесняйтесь в любое время обращаться и ко мне.
      Проводник, добрый человек Фред, поклонился.
      - Позволю себе напомнить, джентльмены, что курить в купе, коридорах или комнате отдыха не разрешено. Если вы хотите покурить - выйдите на смотровую площадку в конце вагона. Теперь я с радостью отвечу на все ваши вопросы.
      Вопросов не последовало. Главный проводник еще раз поклонился.
      - Благодарю за внимание, джентльмены. Надеюсь, вы останетесь довольны поездкой.
      Он надел фуражку, повернулся и вышел.
      В вагоне-ресторане были специально зарезервированы четыре столика для тех, кто путешествует в вагоне экстра-класса. Мастер Шомус Килпадраег пришел в вагон-ресторан раньше всех. Затем один за другим стали появляться остальные.
      Рослый мужчина с коротко остриженными седыми волосами и усами на военный манер представился первым.
      - Меня зовут Мартин Бутройд. Кажется, какое-то время мы проведем вместе на этом поезде, не так ли? - все его внимание было приковано к волшебнику.
      - Кажется, так, добрый человек Мартин, - любезно ответил упитанный ирландец. - Я Шомус Килпадраег, очень приятно познакомиться.
      Человеком с квадратным лицом и двухдюймовым шрамом на правой щеке был Гавин Тайлер; блондина с крупным носом звали Сидни Шарпантьер.
      Подошел официант, принял заказы и удалился. Шарпантьер потер свой выдающийся нос указательным пальцем:
      - Простите меня, добрый человек Шомус, - прогромыхал он низким голосом, - но мне показалось, что когда вы садились на поезд, в руках у вас был саквояж мага?
      - Вы не ошиблись, сэр, - мягко ответил волшебник. Шарпантьер улыбнулся, обнажая ровный ряд белых зубов:
      - Я так и думал. Маг? Или я должен называть вас "мастер Шомус"?
      - Мастер - в самый раз, сэр, - так же с улыбкой ответил ирландец.
      Разговаривали они довольно громко, впрочем, как и все остальные, стараясь перекрыть шум и стук колес экспресса на Неаполь. Он вез их на юг, к Лиону.
      - Рад с вами познакомиться, мастер Шомус, - сказал Шарпантьер. - Я всегда интересовался магией. Порой даже сам хотел стать волшебником. Но до мастера мне не добраться - математика выше моего понимания.
      - Вот как? Значит, у вас есть Талант? - спросил волшебник.
      - Да, небольшой. У меня есть разрешение мирского целителя.
      Мастер Шомус кивнул. Лицензия мирского целителя давала право на оказание первой помощи и ассистирование квалифицированному целителю в непредвиденных обстоятельствах.
      Тайлер, человек с квадратным лицом, потер пальцем свой шрам и сказал немного странным голосом:
      - Хуже нет, чем эти проклятые жулики. Бутройд вдруг спросил:
      - Меня всегда интересовал один вопрос... А вот и завтрак, - пока официант расставлял блюда с горячей едой, он продолжил: - Есть один вопрос, который я всегда хотел задать. Я знаю, что целители все делают с помощью рук, ну, может, немного масла или воды, а волшебники используют всевозможные принадлежности - палочки, амулеты, курильницы, и тому подобное. Вы не могли бы объяснить, почему?
      - Видите ли, сэр, - начал лекцию волшебник, - дело в том, что они немного по-разному используют свой Талант. Целитель лишь помогает процессу, который протекает естественным образом и в нужном ему направлении. Организм сам по себе склонен к исцелению. Более того, сам пациент хочет исцелиться, за исключением некоторых случаев помрачения рассудка. Тогда целитель прибегает к другим мерам.
      - Другими словами, - прервал его Шарпантьер, - целитель действует вместе с организмом и разумом пациента.
      - Именно так, - согласился волшебник. - Целитель только смазывает тормоза, образно говоря.
      - А как это отличается от того, что делает волшебник? - спросил Бутройд.
      - В большинстве случаев волшебник имеет дело с неодушевленными предметами. Они ему совсем не помогают, вы понимаете? Поэтому ему и приходится использовать всевозможные инструменты, а целителю они не нужны. Вот вам аналогия. Предположим, что у вас есть два друга. Они весят по четырнадцать стоунов каждый. Предположим, они выпили и им надо домой. Но они сильно перебрали и сами добраться не могут. Вы, как абсолютно трезвый человек, можете взять их обоих под руки и одновременно отвести их домой. Может, это будет довольно трудно и потребует от вас некоторых усилий и сноровки, но вы сможете сделать это без посторонней помощи, потому что, по большому счету, они помогают вам. Они хотят добраться домой.
      Теперь предположим, что у вас тот же вес в двух мешках с песком, и вы хотите доставить их в то же место и за то же время. Помощи от трех сотен девяносто двух фунтов песка ждать не приходится. Вам нужно использовать какое-то приспособление. У вас много разных инструментов, но нужно выбрать один. В данном случае понадобится тележка, а не отвертка или молоток.
      - А, я понял, - сказал Бутройд, - вы хотите сказать, что работа целителя легче?
      - Не легче, а другая. Кто-то сможет провезти двадцать восемь стоунов песка целую милю за пятнадцать минут, но не сможет справиться с двумя пьяными. С ними физической силы недостаточно. Разный подход, понимаете ли.
      Читая эту импровизированную лекцию, мастер Шомус не спускал глаз с пассажиров в конце вагона. Только четырнадцать человек вышли к завтраку. За соседним столиком два фатоватого вида джентльмена рассуждали о церковной архитектуре. Больше мастер Шомус никого не мог слышать из-за шума поезда. Не хватало только одного человека. Видимо, добрый человек Джон Пибоди не захотел завтракать.
      4
      Играть в саба начали рано.
      Импозантный мужчина с ястребиным носом и пышной бородой, в белизне которой выделялись лишь две каштановые струйки, начинавшиеся от углов его рта, подошел к мастеру Шомусу, сидевшему в холле.
      - Мастер Шомус, я Гвилиам Хаузер. Мы тут решили немного поиграть и подумали, может, вы к нам присоединитесь? Партия в саба.
      - Спасибо за предложение, добрый человек Гвилиам, - ответил на приглашение волшебник, - но боюсь, я не азартный человек.
      - Это не обязательно, сэр. Двенадцать очков вперед. Просто дружеская партия, чтобы скоротать время.
      - Нет, даже дружескую партию. Но еще раз спасибо. Хаузер сузил глаза:
      - Могу я спросить, почему?
      - Можете, сэр. И я отвечу вам. Если волшебник начинает играть с тем, у кого нет Таланта, он может только проиграть.
      - Почему это?
      - Потому что, если он выиграет, то наверняка найдется тот, кто обвинит его том, что тот использует свой Талант для мошенничества. Вам надо посмотреть, как играют между собой волшебники. Это стоящее зрелище, хотя большую часть происходящего вы не увидите.
      Во взгляде Хаузера вспыхнуло понимание, из-под густой бороды донесся смешок:
      - Понятно. Об этом я не подумал. Бутройд сказал, что вы, может, захотите сыграть, поэтому я и спросил. Передам ему ваши соображения.
      В действительности, волшебника никогда не обвиняют в мошенничестве, тем более в картах. Но сильно проигравшиеся, особенно выпившие, часто совершают поступки, о которых потом жалеют. Волшебники очень редко играют в азартные игры с бесталанными людьми, даже если это их близкие друзья.
      В конце концов, Хаузер, Бутройд, почти опоздавший пухлый Джейсон Квинт, и один из тех фатов - высокий с топорщащимися усами, который, казалось, слился воедино со своим костюмом, - составили партию, сели за стол, распечатали колоду и заказали выпивку. Игра началась.
      Волшебник понаблюдал за игрой некоторое время, затем открыл номер журнала Королевского Тауматургического Общества и углубился в чтение. В восемь пятнадцать ирландец дочитал статью "Субъективная алгебра кинетических процессов" и отложил журнал. Он устал, но спать еще не хотелось. Качание вагона мешало сконцентрировать взгляд на строчке. Мастер Шомус закрыл глаза и помассировал переносицу.
      - Простите, мастер Шомус. Не возражаете, если я присоединюсь?
      Волшебник открыл глаза и взглянул наверх.
      - Вовсе нет. Прошу, присаживайтесь.
      Это был рыжеволосый человек, с носом картошкой, с обвисшей, морщинистой кожей на лице. Его улыбка была приятной, а глаза смотрели сонно.
      - Зайслер мое имя, мастер Шомус. Морис Зайслер, - он протянул правую руку; в левой он держал объемистый стакан виски с содовой, причем виски явно преобладал.
      Они пожали друг другу руки, и Зайслер устроился в кресле по левую руку от мастера Шомуса.
      - Ужасно глупая игра. Надо запомнить все эти карты. Одну пропустишь проиграл, тут же потеряешь в лучшем случае один соверен. Запомни все карты, чуть-чуть удачи, переблефуй всех остальных - ты выиграл, и у тебя уже на четыре соверена больше. Мне никогда не везет, и я не могу запомнить карты. Вандепол может. У него всегда получается. Поэтому я ставлю им выпивку и не вмешиваюсь в игру. Так меньше теряешь.
      - Очень мудро, - пробормотал волшебник.
      - Заказать вам выпить?
      - Нет, благодарю вас, сэр. Рановато для меня. Позже, возможно.
      - Конечно. Как хотите. - Он сделал изрядный глоток из стакана, а затем конфиденциально наклонился к волшебнику. - Что я действительно хотел бы знать, так это - мошенничает ли Вандепол? Вандепол - это тот фат с топорщащимися усами. Он как-то использует свой Талант, чтобы карты выпадали в определенном порядке?
      Волшебник даже не взглянул на играющих.
      - Вы просите профессионального совета, сэр? - спросил он приторным голосом. Зайслер моргнул:
      - Ну, в общем, я...
      - Потому что, если это так, - продолжил мастер Шомус уже более жестко, - я должен предупредить вас, что плата за такого рода услуги мастера моего ранга очень высока, так что советую вам обратиться к волшебникам, которые специализируются в этой сфере. Их гонорар будет гораздо скромнее, а информацию они дадут такую же.
      - А! Хорошо. Спасибо. Приму к сведению. Спасибо. - Он сделал еще один глоток. - Хм, кстати, вы случайно не знакомы с волшебником по имени мастер Шон О Лохлейн?
      Ирландец еле заметно кивнул:
      - Мы встречались.
      - Повезло. Я вот никогда его не видел, но много слышал о нем. Судебный волшебник, вы знаете. Интересная работа. Хотелось бы мне с ним когда-нибудь встретиться, - пока он говорил, глаза смотрели куда-то мимо волшебника, казалось, он пытается рассмотреть мелькавшие за окном французские пейзажи.
      - Значит, вы интересуетесь магией? - спросил маленький ирландец.
      Глаза Зайслера опять смотрели на соседа:
      - Магией? О, нет. У меня нет Таланта. Нет, я интересуюсь работой следователя. Криминальные расследования. - Он моргнул и нахмурился, как будто пытался что-то вспомнить. Вдруг его глаза прояснились, и он сказал: Я вспомнил мастера Шона, потому что встречал человека, с которым он работает. Лорд Дарси - главный следователь Его Высочества герцога Нормандского.
      Зайслер снова наклонился и зашептал. От него сильно пахло виски:
      - Вы были на конвенции целителей и магов в Лондоне в прошлом году, когда убили волшебника по имени Цвинге в гостинице Королевского управления?
      - Я был там, - ответил волшебник. - И очень хорошо помню.
      - Ха, я думаю. Я тогда служил в Адмиралтействе. Там Дарси и встретил. - Он подмигнул глазом. - Помог ему раскрыть то дело, но больше я вам ничего сказать не могу. - Его взгляд снова переместился на пейзажи в окне. Великий сыщик. Гений в своем деле. Никто, кроме него, не смог бы раскрыть это дело, а он тут же все понял. Гений. Хотел бы я иметь такие мозги, как у него, - он допил виски. - Да, сэр, хотел бы я иметь его мозги.
      "Помощник сыщика" посмотрел на дно пустого стакана и встал:
      - Пора подзаправиться. Хотите?
      - Еще нет. Позже, может быть.
      - Сейчас вернусь.
      Зайслер направился в бар. Но не вернулся, как обещал - разговорился с Фредом, который прислуживал за стойкой, и забыл о существовании мастера Шомуса, за что тот был ему глубоко признателен.
      Волшебник отыскал взглядом Джона Пибоди. Обладатель густой бороды одиноко сидел в дальнем конце холла, все также читая газету. Он так глубоко погрузился в чтение, что потревожить его, казалось, по меньшей мере, бестактно. Но мастер Шомус знал, что внимание этого человека в немалой степени обращено на коридор, который вел к купе.
      Маг посмотрел на играющих. Фат с топорщащимися усами сгребал солидный выигрыш.
      Если Вандепол и жульничал, то Талант при этом не использовал ни скрыто, ни неосознанно. Возможно, конечно, что он обладал прекогнитивным Талантом, но это явление в тауматургической науке до сих пор оставалось только теорией. Кто-нибудь когда-нибудь решит проблемы асимметрии времени, но до сих пор этого никому не удавалось. Даже относительно новые исследования в субъективной алгебре не предлагали никакого решения. Мастер-тауматург пожал плечами и снова принялся за журнал, но ничего интересного для себя на этот раз там не нашел.
      5
      - Лион, джентльмены! - разнесся по холлу голос доброго человека Фреда, перекрывая стук колес. - Через пятнадцать минут остановка в Лионе! Бар закроется через пять минут! Ланч будет накрыт в ресторане на станции! В Лионе пробудем до часа пятнадцати! Сейчас полдень!
      Наконец Фред привлек внимание присутствующих и еще раз повторил сообщение. Но в холле были не все пассажиры. Поэтому, закрыв бар - Зайслеру за эти пять минут удалось заказать еще пару стаканов, - Фред прошел по всем купе, стуча в двери и повторяя:
      - Через десять минут прибываем в Лион! Ланч будет накрыт в ресторане на станции. В Марсель мы отправимся в 1:15.
      Толстенький ирландский волшебник повернулся к окну, чтобы посмотреть на предместья Лиона. Как он и ожидал, пейзаж радовал глаз. Долины Роны известны своими виноградниками, но теперь виноградные лозы уступали место коттеджам, все ближе и ближе подбиравшимся друг к другу, - и вот, наконец, поезд въехал в город. Дома здесь в большинстве своем были старые, но опрятные и ухоженные. Официально графство Лионское было частью герцогства Бургундского, но население никогда не считало себя бургундцами. Граф Лионский пользовался куда большим уважением и расположением, чем герцог Бургундский. Его сиятельство уважал эти чувства и предоставил милорду графу столько свободы, сколько позволяли законы Его Величества. Внешний вид вверенных графу территорий говорил о том, что он хорошо справлялся со своими обязанностями.
      - Извините, мастер-волшебник, - сказал мягкий, приятный голос.
      Он повернул голову - перед ним стоял пожилой человек в одеянии священника.
      - Чем могу помочь, святой отец?
      - Позвольте представиться: я - преподобный отец Арманд Бран. Я заметил, что вы здесь один, и подумал, может, вы присоединитесь ко мне и еще нескольким джентльменам и разделите с нами стол за ланчем.
      - Мастер Шомус Килпадраег к вашим услугам, преподобный отец. С радостью присоединюсь к вам. У нас, кажется, будет целый час.
      "Другие джентльмены" стояли у бара и были представлены все тем же мягким и приятным голосом. Симон Ламар обладал редкими темными волосами, сквозь которые проглядывала кожа головы, длинным лицом и губами, сжатыми в тонкую линию. Голос у него был невыразительный, и говорил он с легким йоркширским акцентом:
      - Очень приятно, мастер Шомус.
      Выговор Маккея был одновременно и оксфордским, и оксфордширским, а голос - ровным и хорошо модулированным. Это был второй из тех фатовато одетых джентльменов. Его безукоризненный костюм выглядел только что отутюженным. У него были темные, густые, слегка вьющиеся волосы; блестящие карие глаза оттенялись длинными темными ресницами. Он был привлекателен, даже слишком.
      У Валентина Херрика были огненно-рыжие волосы и белозубая улыбка, он прямо излучал здоровье и силу. Пожав руку волшебника, он произнес:
      - Ненавижу, когда кто-то ест в одиночестве. Еда не еда без хорошей компании, не так ли?
      - Конечно, - согласился маг.
      - Особенно в этих станционных ресторанах, - сказал Ламар своим невыразительным голосом. - Компания отвлекает от безвкусной пищи.
      Маккей примиряюще улыбнулся:
      - Не так уж тут и плохо. Идемте - сами увидите.
      Ресторан "Сердце Лиона" оказался довольно милым и уютным местом. Построен он был не более пятидесяти лет назад, но выдержан в стиле короля Гвилиама IV конца XVIII века. Декор, однако, отражал игру слов в названии ресторана, - и, вероятно, был тщательно подобран с этой целью. У дверей красовался цветной барельеф в три четверти человеческого роста - король Ричард Львиное Сердце, в шлеме и кольчуге, с широко расставленными ногами; в правой руке король сжимал рукоять обнаженного меча, острие которого указывало на дверь, в левой держал щит с английскими львами. Внутри также красовались изображения рыцарей и дам в костюмах времен Ричарда I.
      Первые десять лет своего правления Ричард провел в благородных и героических, но глупых и расточительных битвах Третьего крестового похода, однако после ранения при осаде Шалю, когда он оказался между жизнью и смертью, стал достойным правителем.
      Некоторые историки утверждают, что если бы Ричард тогда умер, Капеты заняли был трон Англо-Французской империи вместо Плантагенетов. Но Капеты уже давно не существуют - это была младшая ветвь Плантагенетов, ведущая начало от изгнанного принца Джона, младшего брата Ричарда. Именно Ричард и Артур, его племянник, который унаследовал трон в 1219 году, смогли удержать англо-французскую нацию единой в те трудные времена, а потомки короля Артура поддерживали империю на протяжении семи с половиной веков. Ричард совершал ошибки, но был превосходным королем.
      - Интересная тема для декора, - сказал отец Арманд, когда официант проводил пятерых мужчин за столик. - И он неплохо выполнен.
      - Хотя и не совсем соответствует времени, - сказал Ламар.
      - Верно, верно, - согласился святой отец. - Совсем не похоже на тринадцатый век. Тщательно воссоздан конец семнадцатого, что хорошо подходит к остальным интерьерам. Должно быть, работа дорого стоила. Теперь по пальцам можно перечесть художников, которые способны на такое.
      - Согласен, - ответил Ламар. - Теперь мастерство куда ниже прежнего.
      Отец Арманд предпочел проигнорировать последнее замечание.
      - Взгляните наверх, на маршала Гвилиама, по крайней мере, я полагаю, что это он; у него отличительные знаки маршала. Держу пари, что если по лестнице забраться к нему поближе, то можно будет разглядеть крошечные заклепки на каждом звене его кольчуги.
      Ламар поднял палец:
      - И он тоже не соответствует периоду. Отец Арманд был удивлен:
      - Клепаная кольчуга не соответствует тринадцатому веку? Сэр, вы...
      - Нет, нет, - поспешил перебить его Ламар. - Я имею в виду плащ с гербами маршала. Такого рода украшения появились лишь век спустя.
      - Вы знаете, - вдруг заговорил Артур Маккей, - мне всегда было интересно, как бы я выглядел в таком обмундировании. Неплохо, я думаю, его актерские интонации являли сильный контраст с невыразительным голосом Ламара.
      Валентин Херрик посмотрел на говорившего и широко улыбнулся:
      - Вы только взгляните на него. Было бы великолепно! Он рвется в бой с таким вот огромным мечом! Или спасает сказочную принцессу! Или убивает дракона! Или сумасшедшего волшебника! - Он осекся. - Ой, извините, мастер-волшебник!
      - Все в порядке, - мягко ответил мастер Шомус. - Вы можете перебить всех сумасшедших волшебников. Только не ошибитесь.
      Все искренне рассмеялись, даже Херрик. Они изучили меню, выбрали и заказали себе ланч. Еда, которую волшебник нашел весьма вкусной, была подана незамедлительно. Святой отец похвалил пищу. Ламар же вроде был доволен блюдами, но вот вино не пришлось ему по вкусу.
      - Это "Деласи" шестьдесят девятого года, с юга Гивора. Неплохой год для красных сортов, но не идет ни в какое сравнение с "Моне" шестьдесят девятого, из маленького местечка в нескольких милях на юго-запад от Беарна.
      Маккей поставил свой стакан на стол и казалось, что он обращается именно к нему:
      - Вы знаете, я всегда был сторонником того утверждения, что настоящие знатоки заслуживают жалости, потому что они натренировали свой вкус до такого совершенства, что не могут наслаждаться почти ничем. Я полагаю, это следствие закона Асипенсера, или теорема, берущая свое начало в этом законе.
      Херрик моргнул своими ярко-голубыми глазами:
      - Что? Я не знаю, о чем вы там говорите, но, святой Георг свидетель, я думаю, это хорошее вино, черт его побери. - И он подтвердил свое высказывание, допив свой стакан и снова наполнив его из графина.
      Как будто услышав призыв в звуках льющегося вина, Морис Зайслер нетвердым шагом подошел к столику. Его не шатало, но та аккуратность, с которой он двигался и говорил, выдавала те усилия, которые он прилагал, чтобы и то, и другое выглядело пристойно. Он не присел за столик.
      - Привет, ребята, - выговорил он. - Вы заметили, кто сидит там в углу?
      В зале, конечно же, было четыре угла, но он легким кивком указал на тот, который его заинтересовал. Там завтракал обладатель бороды Джон Пибоди. На полу у стула стоял его чемодан.
      - И что? - спросил Ламар.
      - Знаете его?
      - Нет. Он слишком замкнут. А в чем дело?
      - Я не знаю. Он мне кого-то напоминает. Я его знаю. Но не помню, откуда. Ох... - И он, пошатываясь, вернулся к бару, откуда отошел, чтобы поделиться своими наблюдениями.
      - В его состоянии он не узнал бы и собственную мать, - проворчал Ламар. - Передайте вино, пожалуйста.
      6
      Неапольский экспресс пересек Рону в Лионе и направился на юг через герцогство Дофине по направлению к герцогству Прованс, вдоль реки. Возле Авиньона поезд должен был повернуть в сторону от реки, на юг, к Марселю, но это должно было случиться лишь около пяти часов.
      Экспресс на Неаполь не был скоростным поездом - для этого он слишком длинный и тяжелый. Но на пути из Парижа в Неаполь он делал только четыре остановки. Пять - если считать небольшую остановку на границе Прованса и Лигурии. Чтобы не пересекать Альпы, поезд следовал вдоль побережья Средиземного моря через Тулон, Канны, Ниццу и Монако. Обогнув Женевское озеро, экспресс пройдет по побережью до Тибра, где повернет на восток к Риму. Там он пересечет Тибр и вновь направится к морю, по берегу которого и довезет своих пассажиров до Неаполя. Но там они окажутся только завтра к полудню. Впереди еще сотни миль.
      Мастер Шомус сел в одно из кресел на смотровой площадке, в самом конце вагона, и смотрел на удаляющиеся долины Роны. На полукруге площадки обозрения было четыре кресла, по два с каждой стороны от двери, которая вела в холл. Два справа уже были заняты Джейсоном Квинтом - едва не опоздавшим к отправлению толстяком - и молодым розовощеким блондином, чьего имени волшебник еще не знал. Оба курили сигары и разговаривали так, что голоса были слышны, но слова терялись в стуке колес и шуме ветра.
      Мастер Шомус сел на дальнее из оставшихся кресел, а второе занял отец Арманд, доблестно разжигавший на ветру свою трубку. В конце концов, трубка была зажжена должным образом, отец Арманд откинулся на спинку стула и расслабился.
      Дверь открылась, на площадку вышел еще один человек. Он набивал табак в короткую трубку из корня вереска. Это был сэр Стэнли Галбрайт, широкоплечий, мускулистый, начинавший седеть мужчина, который вошел в поезд перед волшебником. Он не обратил никакого внимания на присутствующих и подошел к высоким поручням, окружавшим смотровую площадку. Набив трубку, он убрал кисет и стал искать зажигалку. Не найдя ее, сэр Стэнли, хмурясь, повернулся. Морщины разгладились, когда он увидел трубку отца Арманда.
      - Ах. Прошу прощения, святой отец, но не могли бы вы одолжить мне вашу зажигалку для трубки? Я, видимо, забыл свою в купе.
      - Конечно, - ответил преподобный отец и протянул ему зажигалку, которой сэр Стэнли тут же воспользовался. Ему удалось раскурить трубку удивительно быстро.
      - Спасибо, - поблагодарил он, возвращая одолженную вещицу. - Меня зовут Галбрайт, сэр Стэнли Галбрайт.
      - Отец Арманд Бран. Очень приятно, сэр Стэнли. Это мастер-волшебник Шомус Килпадраег.
      - Очень приятно, джентльмены, очень приятно, - он глубоко затянулся. Вот. Теперь не потухнет. Хорошо, что нет дождя, а то я не взял с собой соответствующую трубку.
      - Если понадобится, сэр Стэнли, дайте мне знать, - вмешался в разговор толстяк Джейсон Квинт.
      Он и его розовощекий молодой собеседник прекратили разговор, когда появился сэр Стэнли, и поэтому слышали, о чем он говорил. Голос сэра Стэнли был не слишком громким, но хорошо поставленным.
      - У меня их две, - продолжил Квинт, - одной из них я не пользовался. С удовольствием подарю ее вам, если хотите.
      - Нет, нет. Весьма вам благодарен, но вплоть до Неаполя обещают хорошую погоду, - он посмотрел на волшебника. - Ведь так, мастер Шомус?
      Маг улыбнулся:
      - Так говорится в прогнозе, сэр Стэнли, но сам я не могу утверждать этого. Магия погоды - не моя область.
      - О, извините. Вы и ваши коллеги всегда на чем-то специализируетесь, не так ли? А какая у вас специализация?
      - Я изучаю судебное волшебство.
      - Понятно. Несомненно, интересная тема.
      В этот момент его внимание привлек запах долетевшего до него сигарного дыма.
      - Джеймисон!
      Розовощекий юнец вынул сигару изо рта и с тревогой посмотрел на сэра Стэнли:
      - Сэр?
      - Что за дрянь вы курите?
      Джеймисон опустил глаза на сигару в руке с видом, будто представления не имел, как она вообще тут оказалась.
      - "Хаштапар", сэр.
      - Персидский табак; я так и думал, - дворянин удовлетворенно улыбнулся. - Хороший персидский табак - удивительная вещь, а вот плохой - к которому относится и это - напоминает мне... Я боюсь тебя смутить, мой мальчик... э-э... арабский бордель.
      Неловкая пауза напомнила всем, что среди них присутствует человек духовенства.
      - Выбросьте ее, Джейми, - нарочито громко сказал Квинт. - Вот, возьмите мою.
      Джеймисон посмотрел на три четверти выкуренную сигару и выкинул ее.
      - Нет, спасибо, Джейсон. Я бы все равно ее выбросил. Просто решил попробовать. - С довольно глупой улыбкой он посмотрел на сэра Стэнли. - Они были дорогие, сэр, поэтому я купил одну. Только попробовать. Но вы правы от нее пахло, как... как из даосского храма.
      Сэр Стэнли хихикнул.
      - Некоторые из самых дурных привычек - также и самые дорогие, сынок. Впрочем, как и некоторые из самых лучших.
      - А вы что курите, сэр Стэнли? - негромко спросил отец Арманд.
      - Это? Смесь балика и робертийского.
      - Мне нравится похожая смесь. Думаю, балик - лучший из турецких сортов. Но я смешиваю балик с коубинским.
      Сэр Стэнли покачал головой:
      - Табак из герцогства Коубы больше подходит для сигар, святой отец. А в герцогстве Робертии выращивают лучший табак для трубок. Конечно же, я допускаю, что все это - дело вкуса.
      - Я никогда не был на Коубе, - вставил Квинт, - но я видел табачные плантации в Робертии. Вы никогда не видели, как растет табак, сэр? - Вопрос был почти риторическим.
      - Расскажите, - все же ответил отец Арманд.
      Робертия была герцогством на южном побережье северного континента Западного полушария, в Новой Англии, омываемым с одной стороны Мексиканским заливом. Оно было названо в честь Роберта II, так как его открыли во время его правления в начале XVIII века.
      - Вырастает он примерно такой высоты, - начал рассказывать Квинт, держа руку на расстоянии тридцати дюймов от пола. - Большие, широкие листья. Не знаю, как их собирают, я только видел поля...
      Возможно, он еще что-то собирался рассказать, но дверь открылась, и на площадку вышел начальник поезда Эдмунд Нортон; его красно-синяя форма сверкала на полуденном солнце.
      - Добрый день, джентльмены, - с улыбкой приветствовал он. - Извините, если я прервал вашу беседу.
      - О, нет, - ответил сэр Стэнли. - Вовсе нет. Мы просто болтали.
      - Надеюсь, вы довольны путешествием?
      - Вполне, вполне. А, святой отец?
      - Все превосходно, все превосходно, - ответил отец Арманд. - У вас замечательный поезд.
      - Спасибо, святой отец. - Начальник поезда откашлялся: - Джентльмены, в этот час я всегда приглашаю мои особых гостей выпить со мной - любой напиток по вашему вкусу. Вы присоединитесь ко мне, джентльмены?
      Отказаться от такого приглашения, конечно, было невозможно. Пятеро пассажиров проследовали за начальником поезда в холл.
      - Одно несомненно, - негромко сказал преподобный отец волшебнику, здесь намного тише, чем снаружи.
      Начальник поезда подошел к столу, где после ланча продолжилась игра. Он точно рассчитал время.
      Вандепол как раз одной рукой сгребал свой выигрыш, другой поглаживая тонкие усики.
      Эдмунд Нортон сказал несколько слов, но из-за шума поезда мастер Шомус не расслышал, что именно. Внутри, конечно, было тише, чем снаружи, но отнюдь не царила полная тишина.