Когда-нибудь, через миллионы лет, это место, включая часть возвышенностей, будет представлять другой континент, расположенный немного западнее, чем сейчас, и пространство между ним и оставшейся землей заполнится океаном. Какие невероятные мысли, правда?
– Может быть, – с безразличным видом проговорил Рорк. – Как я узнаю...
– Хорошо. Прежде всего вы увидите острые кромки самих Разломов или ущелий, – сказал Хадсон.
Он продолжил свой инструктаж, стараясь говорить более подробно, и сопровождал слова показом на карте. На это ушло полчаса. Сразу после девяти все было готово к отправлению в путь.
«Джет Рэйнджер» стоял на большой бетонной плите в тридцати шагах от навеса. Они забрались в вертолет – Рорк на место второго пилота, – надели шлемы и затянули ремни.
– Держите карту, – сказал Хадсон, – будете следить по ней.
Он проверил приборы и, нажав кнопку, запустил двигатель, турбина медленно набирала обороты. Вертолет глухо загудел, подавая признаки жизни, затем плавно оторвался от бетонной плиты и пошел вверх и немного вперед в направлении сине-серой мглы, охватившей половину неба, что обычно предвещало кенийский ливень.
Через несколько секунд лопасти еще больше наклонились вперед, скорость заметно увеличилась. Вертолет шел на северо-запад: прошел над парком Ухуру, затем над широкой Ухуру-авеню, покидая центр Найроби. Рорк, подавшись вперед, напряженно всматривался в паутину кварталов, домов и улиц, стараясь все запомнить, чтобы быть в состоянии привести сюда из Аддис-Абебы вертолет с императором и своими приятелями на борту.
Между тем машина набрала крейсерскую скорость – сто тридцать миль в час, и город как-то сразу провалился вниз и назад. Пестрая картина зданий и улиц, перемежающихся банановыми деревьями, уступила место сплошной зелени леса. После пятнадцати минут полета совершенно неожиданно для Рорка земля стала медленно приближаться к вертолету, а затем так же внезапно опустилась вниз. Вместо леса под ними начали проноситься полосы саванны и ярко-зеленой травы.
– Долина Разломов, – с какой-то гордостью сказал Хадсон, когда они перевалили через горный хребет с отвесными краями.
Затем, повернув на север, чтобы следовать линии гор, показал рукой в левое окно. Там, в синей мгле, примерно в двадцати милях от них можно было различить другой край Долины. Это место называлось Откосом May.
Двигаясь на север, Хадсон время от времени выкрикивал названия конкретных мест, которые могли служить ориентиром, и сопровождал их каждый раз красочным комментарием. Лонгонот – дремлющий кратер шириной в одну милю, со склонами, покрытыми лесом. Озеро Наиваша славится чистейшей водой, изобилием рыбы и разнообразием видов птиц. Озеро Накуру, поверхность которого с высоты воспринимается в виде многочисленных водоворотов, белых и розовых от купающихся фламинго. По его берегам, едва различимые в желтой траве, виднелись группы зебр, разбегавшихся в стороны от шума вертолета.
– Баринго! – прокричал Хадсон получасом позже. – Смотрите, как много крокодилов!
Он посадил вертолет на краю небольшой взлетной полосы рядом с единственным находившимся там ангаром. Никого из людей поблизости не было. Канистры лежали в условленном месте и ждали их. Хадсон и Рорк поднесли две из них ближе к вертолету. Хадсон вытащил из заднего отсека ручной насос и с его помощью закачал керосин в бак. Через двадцать пять минут они снова были в воздухе.
Вскоре высота отвесных краев по обе стороны Долины стала уменьшаться и постепенно сравнялась с центральной частью. Зелень травы поблекла, чаще стали появляться редкие участки иссушенных солнцем малорослых кустарников, едва возвышавшихся над каменистой вулканической породой.
– Мы идем точно на север! – выкрикнул Хадсон, показывая на компас. – Через час будем у озера Рудольфа. Наблюдайте за скоростью и временем.
После этого он почти ничего не говорил до тех пор, пока на горизонте не появилась узкая блестящая полоска – озеро Рудольфа. Его поверхность была необычного зеленого цвета благодаря морским водорослям, которые цветут в едких водах в это время года. Сезонная регулярность этого явления дала основание для прозвища озера – Нефритовое море
.
Хадсон на небольшой скорости провел вертолет вдоль восточного берега озера, представлявшего множество сморщенных вулканических холмов, до тех пор, пока впереди не показалось несколько невысоких деревянных бараков. Вдоль них проходила пыльная взлетная полоса. У одного из бараков стоял грузовик.
Хадсон посадил вертолет рядом с какой-то хижиной, и, как только двигатель смолк и лопасти перестали вращаться, из нее вышел худой чернокожий мужчина в оборванных брюках и грязной рубашке. Несколько овец бродили по склону ближайшего холма, пощипывая скудную растительность. Рорк был поражен серостью и однообразием окружающего ландшафта, его лицо выражало одновременно и грусть, и растерянность.
Хадсон заметил это.
– Что, несколько сурово? Вы правы, старина. Я бы даже сказал, что очень сурово. И жизнь здесь, в Кении, тяжела. Между прочим, этот человек – водитель нашего грузовика. Это значит, что по сравнению с другими он имеет хоть какую-то профессию, какие-то знания. Но он, по существу, оборванец. Вы бы посмотрели на других. Совершенно голые!
К ним уже присоединились еще двое черных, одетых точно так же – распахнутые рваные рубашки и грязные брюки. Это были рабочие, прибывшие вместе с грузовиком. Хадсон обменялся с ними несколькими фразами на свехили
, после чего они вернулись к грузовику и начали разгружать канистры.
Рорк и Хадсон еще раз заправили вертолет, и Хадсон занялся погрузкой четырех запасных канистр. Из кузова грузовика принесли большую сеть для транспортировки грузов, расстелили вдоль вертолета и положили в нее канистры. Хадсон вытянул из-под днища вертолета трос с крюком на конце и зацепил им собранную узлом сеть.
Рорк тем временем рассматривал окружавший его серый, безжизненный пейзаж. Это место выглядело так, словно его только что вынули из громадной печи для обжига. В направлении к озеру несколько жалких, сучковатых и искривленных деревьев карабкались вверх по наплывам застывшей лавы, словно по пальцам ноги великана, стараясь корнями добраться до слоя с живительной влагой. Разбросанные тут и там кочки с выжженной травой были единственным штрихом, который придавал этому месту какое-то разнообразие на фоне камней, серого песка и пыльной лавы. Еще дальше, еле различимые за тонкой пеленой пыли, поднятой горячим ветром, спускались в самую воду озера крутые, обрывистые скалы. Хадсон на мгновение поднял глаза, оторвавшись от работы, посмотрел в ту же сторону, что и Рорк, и нахмурил брови.
– Совершенно бесплодная земля, совсем как в аду, – произнес он. – И все из-за этих проклятых овец. Они съедают кусты вместе с корнями. Можете немного пройтись, если хотите. Только остерегайтесь змей. Я однажды нашел одну такую в своем рюкзаке.
Был почти полдень, и солнце палило нестерпимо жарко. Раскаленный ветер трепал рубашку.
Хадсон жестом показал на вертолет.
– Там есть вода, – проговорил он.
Рорк даже не представлял, как много влаги он потерял за последнюю пару часов, поэтому не отрываясь осушил целую пинту
. Затем оба перекусили, съев бутерброды, захваченные Хадсоном.
– Бог ты мой, – сказал Рорк, – ну и местечко!
– На самом деле оно иногда даже прекрасно, – с пафосом сказал Хадсон. – И интересно в историческом плане. Не так давно Ричард Лики нашел здесь окаменелый человеческий череп, пролежавший в земле почти три миллиона лет...
Он увидел, что Рорк с нетерпением посмотрел на часы.
– Прошу извинить, – закончил Хадсон. – Я выпью еще воды, и мы можем отправляться.
Прежде чем взлететь, Хадсон развернул карту, чтобы показать на ней последний этап их путешествия. В самом конце озера Рудольфа, примерно еще в ста милях на север, они повернут на восток, пролетят над озером Стефании, затем снова на север в направлении эфиопской части Долины Разломов к их конечной точке – озеру Чамо.
– А нас не обнаружат? – спросил вдруг Рорк.
– Возможно. Но нет причин беспокоиться. На маршруте будут еще одна или две взлетные полосы для гражданских самолетов и ни одной военной базы. Никто и не собирается преследовать нас. Там, где мы приземлимся, нет никаких дорог и совсем мало людей. Конечно, будем соблюдать осторожность и не задержимся больше чем на час.
Они приготовились к взлету. На этот раз Хадсон стал медленно поднимать машину, стараясь поставить ее так, чтобы сеть оказалась точно под центром. Продолжая набирать высоту, вертолет позволил тросу выбрать свободную длину. Когда Хадсон убедился, что сеть с канистрами оторвалась от земли и благополучно следует за ними, увеличил скорость.
Они летели вдоль побережья, оставляя за собой внизу жалкий и однообразный ландшафт. Затем вертолет повернул на восток.
– Граница, – произнес Хадсон примерно через тридцать минут.
Внизу под ними Рорк разглядел широкую полосу земли, очищенную от всяких кустарников. Это и была граница, никаких линий, никаких указателей он не увидел. Открытая граница.
На северо-восток от озера Рудольфа располагалась обширная территория, представлявшая собой каменистые холмы и горы, среди которых озеро Стефании – мелкий водоем, размеры которого в зависимости от месяца и количества выпавших дождей менялись от большой лужи до болота и от болота до десятимильного озера. Множество фламинго, стада зебр, мирно пасущихся или стремительно летящих с шумом по открытым просторам.
Под ними проносились болота и топи, покрытые камышом и осокой, заполненные грязью плоские низины и богатые зеленой травой возвышенности, ведущие дальше к еще более высокому нагорью. Затем неожиданно показалось озеро Чамо, протянувшееся на двадцать миль, и еще дальше на север, за горбом лесистых гор, едва заметная полоска воды – озеро Абая, сестра Чамо.
Хадсон посадил вертолет на южном берегу озера, подальше от покрытой крупными камнями и галькой прибрежной полосы, почти рядом с ущельем, пробитым в породе стремительным потоком, который стекал с гор.
Машина уселась на землю вместе со своим грузом, рокочущий шум вращающихся лопастей перешел в свист, и они постепенно замерли. Рорк и Хадсон спустились на землю. Внизу и справа от них заросли тростника и камыша указывали место, где поток вливался в озеро. До них доносился нежный шелест качающихся на ветру листьев осоки и еще какой-то незнакомый для Рорка звук.
– Гиппопотамы! – весело выкрикнул Хадсон.
Он очень удачно выбрал это место. Они вдвоем отцепили сеть, по очереди перетащили канистры на несколько шагов вверх и спрятали их в колючем кустарнике.
Рорк огляделся вокруг. Аист марабу важно вышагивал по мелкой воде, черные концы крыльев сходились на спине и делали его похожим на профессора в мантии. Да, место заметное, и он сможет без труда найти его. Южная полоса берега протянулась миль на десять. И почти по всей ее длине было одно и то же: камыши у самой кромки воды и покрытый галькой берег. Но в том месте, где находились они, был хороший ориентир – впадающий в озеро поток. Рорк взял блокнот и карандаш и, пройдя больше сотни шагов, подошел вплотную к этому месту и быстро набросал схему.
На обратном пути он услышал, как Хадсон кричал ему:
– Эй, возвращайтесь! – И потом, когда Рорк подошел ближе, более тихо: – Уже три тридцать, мы хотели вернуться до наступления темноты. Боюсь, как бы нас здесь не увидели. Ведь тогда кто-то захочет поговорить и подойдет. Я не хочу иметь свидетелей нашего пребывания в этом месте.
– Мне показалось, ты говорил, что здесь никто не живет.
– Видите ли, в озере полно рыбы. А кругом стада и пастухи...
Он протянул Рорку фляжку с водой, после чего оба поспешили к вертолету.
– Да, еще одна вещь, – проговорил Хадсон. – Когда мы летели сюда, я сказал вам, что расстояние от Аддис-Абебы до этого места – двести пятьдесят миль. Вы без проблем покроете этот путь, если все время будете держаться между двумя кромками Долины Разломов, вот там они сходятся. Это ориентир для вас.
И он указал рукой на горы, находившиеся недалеко от них на западе.
– Уверен, вы не заблудитесь, – добавил Хадсон, – озера сами выведут вас к этому месту. Ну а теперь мотаем отсюда.
Звонок Купфербаха разбудил Кромера. Было семь десять утра.
– Чарльз? Извини, что так рано звоню тебе. Но мне нужно срочно сообщить, что вчера вечером я встречался с нашим министром иностранных дел. Ты проснулся или еще спишь? Ты понимаешь, о чем я говорю тебе? Может быть, мне перезвонить позже?
– Нет, Освальд, говори сейчас.
– Хорошо. Министр сказал, что проинформирует посольство о том, чтобы здание было освобождено в воскресенье 11 апреля. Только посол будет знать о причине. Сообщи мне, что может еще понадобиться: какое помещение для переговоров, план размещения участников, питание и все такое. Посол будет в здании в момент приезда твоих людей, чтобы показать им конкретные помещения. Затем он уедет. И последнее. Я спросил про план здания. Мне обещали копию в понедельник.
7
Понедельник, 5 апреля
Коллинз начал постепенно продавать свои акции. Когда Стэн спросил его о причине, Коллинз ответил:
– Что-то резко начали снижаться доходы, Стэн. Думаю, на месяц-два нам следует сократить объем продаж, а там посмотрим, как будут складываться дела.
Позвонил Кромер и сообщил, что получил интересующие их планы здания посольства. Он ждет их завтра. В свою очередь Коллинз проинформировал, что Рорк организовал несколько складов горючего и возвращается завтра утром. Он встретит его в аэропорту.
* * *
Вторник, 6 апреля
Рано утром Коллинз и Халлоран встретили Рорка и нашли его в отличной форме. Майкл выспался за восемь часов полета, и все его тягостные воспоминания о путешествии с Хадсоном в Долину Разломов улетучились. Сначала он был немногословен, но затем по дороге в Лондон разговорился и рассказал приятелям все от начала до конца.
– У меня теперь нет никаких сомнений, что смогу найти дорогу на юг от озера Чамо, – завершил свой рассказ Рорк. – Мы были правы, выбрав в качестве маршрута Долину Разломов: она служит хорошим компасом. Проблема будет состоять в том, чтобы с высоты распознать Чамо, когда мы будем приближаться к нему с севера. Я сделал несколько зарисовок тех мест, где спрятано горючее.
– Ты уверен, что найдешь их? – спросил Коллинз.
– Абсолютно, – с улыбкой ответил Рорк. – Как только мы доберемся до Чамо, считайте, что все наши трудности позади.
* * *
Прибыв в Лондон, Коллинз уполномочил Рорка и Халлорана снять номер в отеле «Хилтон», а сам направился к Кромеру. В девять часов, еще до прихода Валери, он уже был в его кабинете.
Кромер познакомил Коллинза с отчетами о состоянии дел императора, меморандумом и сообщил о согласии Швейцарии предоставить ее посольство для организации встречи, наконец он показал рукой на большой конверт, лежавший на столе.
Коллинз подтянул конверт к себе и вытащил содержимое. Это были четыре больших, сложенных пополам листа с чертежами и спецификациями здания швейцарского посольства в Аддис-Абебе: подвал, два этажа и общая схема всей территории посольства. Каждая комната имела номер, которому соответствовала определенная строка в спецификации, где было указано назначение данного помещения.
– Отлично, – проговорил Коллинз после беглого их просмотра.
– Мы сделаем копии, и вы внимательно все изучите, – сказал Кромер. – Сообщишь мне, если возникнут какие-то проблемы. Но это еще не все, есть и другие вопросы, ради которых я и пригласил вас троих. Во-первых, мы должны начать оформление документов, необходимых для аккредитации. Мне понадобятся ваши фотографии, чтобы получить визы. Я договорился с Юфру, что он сделает это без представления паспортов. Но они потребуются для самой поездки. Ты сможешь быстро достать фальшивые паспорта?
– Видишь ли, Чарли, в САС мы часто изготавливали фальшивые документы, но сейчас я сомневаюсь, удастся ли мне это сделать. Может быть, нам проще купить их?
– Сколько это будет стоить?
– Не имею представления, – произнес Коллинз. – Вероятно, тысяча фунтов за каждый. Я даже не хочу гадать. Но нас поджимает время. Бумага, бланки, чернила, Бог знает что еще. У меня нет контактов в преступном мире. Постой, может быть, Халлоран поможет? Хочешь, я позову его?
В приемной раздался шум выдвигаемого ящика стола – пришла Валери.
– Нет, не сейчас, – ответил Кромер. – Поговорим с ним позже. Теперь идем дальше. Вторая проблема в том, что часа в четыре-пять я буду иметь проект документа, на основании которого осуществляется вся эта операция. Хочу, чтобы у каждого из вас была его копия, нужно хорошо знать все его положения. Ты должен быть опытным экспертом, Дикки. Я подготовлю тебе справку по всем операциям нашего банка, выполненным по поручениям Селассие за последние несколько лет.
– О'кей.
– Еще один момент. Юфру должен зайти ко мне сегодня, чтобы получить копию меморандума. Это будет очень короткий визит. Хочу, чтобы ты познакомился с ним, но только так, мимолетом, без вступления в разговор. Я не буду затевать с Юфру длительной беседы, и твоя роль будет чисто символической. Предоставь мне отвечать на любой заданный им технический вопрос.
– Да, но я не знаю, в каком качестве буду выступать.
– Пожалуй, представлю тебя моим заместителем, по имени Джереми Сквайерс. Хотя в жизни он несколько моложе тебя, но очень высокой квалификации, поэтому если Юфру вдруг захочет сделать проверку, то обнаружит, что опыт и возраст соответствуют друг другу. Я не хочу другого обмана, кроме этого. Иначе увеличивается вероятность утечки информации. Юфру должен быть здесь ровно в пять. Подходи к этому времени.
* * *
Через полчаса Коллинз был в отеле.
– Возникла одна проблема, – сообщил он приятелям, рассказав им вкратце о встрече с Кромером. – Кто-нибудь из вас знает, как можно раздобыть поддельные паспорта?
– Бог ты мой, – проговорил Халлоран, – что-то поздно об этом заговорили. Я думал, Кромер держит все под контролем.
– Оказалось, что нет, Пит. Извини меня, парень, – ответил Коллинз, продолжая внимательно, в упор смотреть на Халлорана. – Но проблема остается.
Халлоран понял, что Коллинз не отстанет от него.
– Поддельные паспорта... – заговорил он. – Я много раз пытался достать их. Это разрешило бы многие мои проблемы. Я был бы совершенно другим человеком, никаких связей с прошлым, но... Забудьте, парни, об этом, раз живете в этой цивилизованной стране. Это опасно. Вот если бы в какой-нибудь дыре вроде Стамбула. Да и там, наверное, большой риск. Полторы тысячи фунтов – нынешняя цена за фальшивый паспорт на рынке. Но абсолютно нельзя надеяться на качество бумаги, печатей, на что особенно обращают внимание чиновники из эмиграционной службы. Я бы посоветовал отказаться от этой идеи. Лучше пойти по законному пути. Именно так мне сказали знающие люди. Особенно если ты британец.
– Законным путем, говоришь? – сказал задумчиво Коллинз. – Что ж, надо будет проверить.
Он посмотрел на часы. Двенадцать сорок пять, время ленча. Прежде чем приняться за другие дела, они спустились вниз и пообедали в ресторане отеля – все равно счет оплатит Кромер.
По-прежнему необходимо было решить ряд проблем. Сначала – фотографии для паспортов и виз. Это было самым легким: они зашли в торговую галерею, занимавшую первый этаж здесь же, под отелем. Затем наступил момент, который, по их мнению, представлялся наиболее трудным в добывании новых документов и которого они больше всего опасались. Но, как это часто бывает, все оказалось не таким уж сложным делом.
Коллинз позвонил в Паспортную службу и сказал, что он – еврей, бизнесмен и хочет по делам посетить Северную Африку. В этой связи его интересовало, нет ли какого-то законного пути совершить поездку, избежав предъявления паспорта на настоящее имя?
Ответ для всех троих оказался целым открытием.
– Видите ли, – говорил голос в трубке, – мы не хотели бы каким-то образом поощрять обман. Однако многим людям требуется более чем один паспорт, иногда на разные фамилии. В этом нет ничего удивительного. В конце концов мы же являемся службой, которая призвана заниматься выдачей паспортов. Конечно, случаи встречаются самые невероятные. Если вы выполните установленные законом требования, получите паспорт.
– А в чем заключаются эти требования?
– Нужно представить нам заполненную форму для получения визы, две фотографии, некоторые данные из вашего настоящего паспорта, а также назвать новую фамилию, если вы хотите ее изменить.
– Новую фамилию?
– Конечно. Большинство людей думают, что получить новое имя можно только однажды, при рождении. Это не совсем так. Вы можете поступить проще. Имея на руках составленную окружным нотариусом декларацию и присягнув перед уполномоченным комиссаром в подтверждении верности сообщенных вами данных, вы с этими документами приходите к нам. Стоимость всей процедуры не более полутора-двух фунтов. Сэр, в случае необходимости вы сможете за пару часов изменить свою фамилию и получить новый паспорт.
Все оказалось именно так. Но сначала Коллинз позвонил Кромеру и узнал от него имя и адрес нотариуса лондонского района Уэст-Энд. По пути к Кромеру он заскочил в эту контору, где ему показали образец стандартной анкеты, требуемой при изменении фамилии.
Коллинз понял, что уже завтра они смогут иметь новые имена и новые документы, полученные на совершенно законном основании.
* * *
Коллинз появился в офисе Кромера незадолго до пяти. Дверь кабинета была открыта, приемная – пуста.
– Чарли! – крикнул Коллинз.
Откуда-то из глубины кабинета Кромер попросил его войти и закрыть дверь.
– Отпустил мисс Ятс домой, – сказал он, подходя к столу и жестом предлагая Коллинзу сесть в кресло. – Я не хотел, чтобы она слышала, как я называю тебя Джереми Сквайерсом. Какие-нибудь новости?
Коллинз рассказал о паспортах и положил на стол фотографии для оформления виз.
– Вот, взгляни на это, – проговорил Кромер. – Возьми три экземпляра.
На столе лежало около полудюжины картонных папок, каждая из которых содержала несколько листов: составленный Кромером проект меморандума и отчет о вкладах императора на трех страничках.
– Если император подпишет этот документ, мы все будем разорены, – продолжал Кромер. – Если хочешь знать, стоимость одного только золота составляет два миллиарда долларов. Всего лишь несколько человек в мире обладают таким же богатством: шах Ирана, семья Ханта в Техасе и Говард Хьюз. Ты можешь представить, что произойдет, если мы должны будем...
Телефонный звонок прервал его.
– Превосходно, – ответил Кромер в трубку. – Попросите его подняться наверх, Джим.
Он опустил трубку на рычаг.
– Юфру, – проговорил, оживляясь, Кромер. – Представься ему и через некоторое время под каким-нибудь предлогом уйди.
Юфру, как всегда, элегантно одетый, с тонким бриф-кейсом в руке, высокомерно поднял брови, заметив присутствие в кабинете Коллинза.
– А-а, мистер Юфру. Позвольте представить вам моего заместителя, который возглавит делегацию, Джереми Сквайерса. Мистер Сквайерс является крупным экспертом по золотым вкладам императора... Мистер Сквайерс, мистер Юфру, представитель правительства Эфиопии, основной посредник в наших переговорах.
Оба обменялись рукопожатиями. Юфру положил бриф-кейс на стол Кромера и открыл его.
– Сэр Чарльз, мистер Сквайерс, здесь четыре анкеты для получения виз, и я хотел бы, чтобы вы их заполнили. Чистая формальность. Вы вернете их мне вместе с фотографиями.
Кромер взглянул на отпечатанные на машинке и размноженные вручную листочки: фамилия, дата рождения, профессия, номер паспорта. И больше ничего, все очень просто.
– Значит, вам не нужны наши паспорта, мистер Юфру?
– Нет. Я только добавлю подпись и печать и верну формы вам.
Он бросил взгляд на папки, которые держал в руках Коллинз.
– Ах да, мистер Юфру, – быстро произнес Кромер, – это наше соглашение и отчеты о вкладах Селассие. Пока лишь проект, документ для изучения и обсуждения в ближайшие несколько дней. Э-э... мистер Сквайерс?
Коллинз сразу же понял намек.
– Да-да, сэр Чарльз, в самом деле мне пора уходить, – заговорил он. – Мистер Юфру, с удовольствием предвкушаю нашу совместную работу. Полагаю, она потребует профессионализма, такта и доброжелательности и принесет нам настоящее удовлетворение. Я уверен в этом. Итак, до скорой встречи.
Коллинз покинул кабинет, удивленный ощущением некоторого внутреннего возбуждения, которое вызвал в нем этот маленький обман.
* * *
Вторник, 6 апреля
Коллинз, Рорк и Халлоран прошли через процедуру получения новых паспортов, полную вздора и бессмысленных вопросов. Сначала сдали фотографии. Потом – короткая беседа с одним и тем же окружным нотариусом перед заполнением декларации. Затем последовал переход в соседний кабинет к другому чиновнику – уполномоченному комиссару.
– Да-да, джентльмены, – сказал им нотариус, – мы вынуждены ввести некоторый бюрократизм, чтобы избежать обмана. Поэтому прошу вас пройти в соседний кабинет и под присягой подтвердить правильность сообщенных сведений. Только тогда мы сможем удостоверить законность выдаваемого вам на руки документа.
– Вы, конечно, отдаете себе отчет, джентльмены, – произнес громко уполномоченный комиссар, демонстрируя довольно солидный опыт общения с людьми, меняющими фамилии, – что, если в силу каких-то обстоятельств захотите вновь вернуть ваши прежние имена, вам придется еще раз пройти через эту процедуру.
После этого они направились в Паспортную службу, находившуюся в здании «Петти Франс», чтобы заполнить анкеты с их новыми именами: Джереми Сквайерс, Дэвид Саквиль-Джоунс и Джордж Смитсон.
Коллинз в качестве рекомендующего лица указал Кромера, а в разделе деловой необходимости сочинил целую историю: срочная командировка – отъезд буквально завтра – одна деликатная проблема – паспорт желательно иметь как можно скорее.
В то время как они у входа ждали возвращения Коллинза, Рорк сказал:
– Понимаешь, Пит, мне вдруг пришло в голову. Ведь эта процедура изменения фамилии будет отмечена в бумагах. Полиция рано или поздно наткнется на них, производя проверку анкет.
– Черт с ними! Я надолго исчезну, старина. Или это не так?
– Надеюсь. Просто подумал, что нужно предупредить тебя.
К ним подошел Коллинз.
– Все в порядке. Паспорта будут готовы в три часа. Пойдемте, пропустим по кружке.
* * *
Среда, 7 апреля
После раннего завтрака Коллинз и Рорк отправились на машине в направлении Оксфорда, чтобы начать летную практику на «Алуэтте».
Аэропорт Кидлингтон, который находился немного в стороне от дороги, соединяющей Вудсток и Оксфорд, использовался частными самолетами, школами пилотов для летных тренировок, а также для продажи авиационной техники.
Накрапывал дождь. Коллинз, маневрируя, объезжал разбросанные здания офисов, лекционных залов, мастерских и ангаров, пока они не увидели дом, в котором располагалась компания Уинтертона. Они нашли хозяина в конторе развалившимся в кресле, ноги на столе. Уинтертон внимательно проглядывал коммерческие проспекты. Это был крупный и рослый, больше шести футов, мужчина. На нем были синий свитер и джинсы.
За кофе Уинтертон, задавая вопросы, пытался определить их летный опыт.
Рорк прошел хорошую школу. Во время службы в Омане он пилотировал вертолеты «Скаут» и «Белл-47». Общий налет составил свыше пятисот часов, большая часть из них в тяжелых условиях – высокогорье и сильные ветры Аравийского полуострова. Пилотирование «Алуэтта» не представит для него никаких трудностей. Пять часов практики будет вполне достаточно.
Коллинзу понадобится более детальная подготовка. Удостоверение частного пилота, которое у него было, предполагало обязательный ежегодный налет не менее пяти часов, иначе удостоверение теряло силу. Но этого было явно недостаточно. К тому же Коллинз имел опыт управления только вертолетами с поршневыми двигателями.
– В вашем возрасте, – сказал ему не совсем дружелюбным тоном Уинтертон, – отрицательным фактором, как правило, является проблема утомляемости. Освоение чего-то нового требует усилий и напряжения. Особенно это относится к технике. Представьте себе все процедуры, которые вы каждый раз должны выполнить в строго определенной последовательности: внешний осмотр вертолета, осмотр кабины, пуск холодного двигателя и его прогрев, пуск горячего двигателя, контроль приборов на земле перед взлетом, после взлета. Видите, сколько манипуляций. Так или иначе, вам необходимо держать в голове сто двадцать или более отдельных операций. О'кей, о'кей...
Уинтертон замолчал, заметив на лице Коллинза признаки нарастающего раздражения. После небольшой паузы он заговорил снова:
– Я просто хотел напомнить вам, что есть физические пределы, определяющие уровень знаний, которые можно вложить в вас за короткое врремя. Мистер Рорк, Майкл, уверен, что у вас все легко получится. Но вам, майор, советую не браться за управление, если в этом нет необходимости. Даже если вы и сможете после прохождения этого курса поднять вертолет в воздух.
Несмотря на искреннее желание помочь этим странным парням в самое короткое время освоить управление вертолетом, в глубине души Уинтертон сомневался в успехе. Когда же Коллинз сообщил о том, что им нужно отработать практику экстренного взлета с площадки, которая расположена в районе экватора на высоте восьми тысяч футов
, сомнения Уинтертона переросли в полное неверие в возможность осуществления их замысла.
– Бог ты мой, майор! – решительно возразил Уинтертон. – Да в этих условиях плотность воздуха в три раза меньше нормальной. 