– Мэри Бэн?

Элли понимала, что быть в центре внимания – настоящая пытка для девушки. Мэри низко нагнула голову, но лампа высвечивала пылающие от смущения щеки. Наконец она заставила себя медленно поднять голову и взглянуть Элли в глаза.

– Генри тоже не какой-нибудь болтун, мэм. И он так прямо и сказал, что хочет жениться на мне. Поэтому и я честно заявляю, что хочу, чтобы он стал моим мужем. И буду ему верной женой и помощницей.

Удивительно, но голос ее звучал ровно. Девушка явно переборола свою робость, чтобы заявить свое право на любовь.

Когда Ванесса взглянула на тетю, то заметила слезы на ее щеках. Она и девушка, сидевшие слева и справа от Генри, молча смотрели друг на друга, словно все остальные перестали существовать для них. Обе женщины словно заключали молчаливое соглашение. Губы Элли задрожали.

– Я счастлива приветствовать тебя как члена нашей семьи, Мэри Бэн.

– Спасибо, мэм. Я постараюсь стать вам хорошей помощницей.

– Ну, значит, решено. У нас будут две свадьбы в один день. Да-а, как все быстро происходит, у меня в голове полная неразбериха! Боже! Ведь у Мэри Бэн нет подвенечного платья!

– Тетя, вы помните мое розовое в белую полоску? То, которое мне узковато? Я в нем даже вздохнуть нормально не могу. Может быть, вы слегка переделаете его для Мэри Бэн, и не будем больше над этим ломать голову?

– Ф-фу, это действительно выход. Спасибо, Ванесса. И платье такое нарядное! А Мэри Бэн замечательно выглядит в розовом. Останется раздобыть ей белые туфли. К твоему голубому прекрасно подойдут те белые, они почти новые. Решено, мы съездим в город за покупками. Помимо туфель для Мэри Бэн, понадобится еще уйма широких лент для цветов – украсим ими гостиную, и неплохо бы еще сменить шторы. А еще понадобятся кружева для платья… Ох, пожалуй, мне стоит составить список, чтобы ничего не забыть.

Братья Хукеры и Джон дружно поднялись из-за стола, поочередно подошли к Генри и искренне поздравили его.

– Стыд да и только! – вздохнул Джеб. – Стоило поблизости завестись симпатичной мордашке, как этот безусый юнец уводит ее прямо у меня из-под носа! Не везет мне с женщинами, и все тут!

– Надо было почаще мыться, как я тебе советовал! Может, тогда бы и на тебя обратили внимание. – Клей хлопнул брата по спине. – Правильно я говорю, Генри?

– Я никогда не замечал, чтобы от Джеба плохо пахло…

– Он просто шутит, дружище! Да и я купался не далее как летом. Чуть не умер, по правде говоря, а вот красотки так на меня и не польстились, так что все это брехня насчет купания. Ладно, пойдем-ка отсюда, братец, пока я совсем не расстроился!

И ухмылявшиеся Хукеры вышли.

Пока женщины мыли оставшуюся после ужина посуду, Кейн сел за стол и написал несколько писем, которые Клей завтра должен был отвезти в город. Макклауд, хозяин магазина, отправит их с оказией Парнеллам и Хорну. В письме Логану Кейн просил привезти на свадьбу и мать Купера, а также по возможности сообщить о свадьбе Гриффину.

Он надеялся, что Дэлла не пронюхает о свадьбе, хотя сохранить такое событие в секрете будет довольно трудно. Она ведь и назло может заявиться, особенно если узнает, что среди гостей будет Логан Хорн. Ее не смутит, что ее никто не приглашал. Если она решится на подобную выходку, придется встретить ее у ворот и отправить восвояси. Кейн не собирался позволить сестре испортить самый важный день своей жизни.

Генри терпеливо сидел у двери, ожидая Мэри Бэн. И Кейн подумал о том, что ждет парня в будущем. Несмотря на очевидную незрелость, ему явно повезло больше, чем многим. Он был физически здоров, а с такой женой, как Мэри Бэн, и при поддержке Логана и Купера он вполне мог зажить припеваючи.

Свадьба станет отличным предлогом для знакомства Элли с Логаном, Купером и Сильвией Хендерсон. И если Кейн не ошибался, то Элли ожидало немалое потрясение.

Со стороны каменистой дороги донесся стук подков, Кейн поднял голову и прислушался. Кажется, около дюжины всадников. Он вскочил.

– Генри, беги через заднюю дверь и передай Клею и Джебу, что у нас нежданные гости. Вы, дорогие женщины, оставайтесь на кухне и носу не высовывайте на улицу.

Голос его прозвучал очень резко. Кейн выскочил из кухни, проковылял к себе, снял висящее на стене ружье и поспешил в холл. Попутно подхватил лампу и поставил ее на столик у двери. Как раз в эту секунду в дверь замолотили с такой яростью, что овальное зеркало на стене закачалось.

– Открывайте! – Такой голос мог принадлежать только в стельку пьяному ковбою. – Мы пришли повеселиться на полную катушку! Открывайте веселым гостям! Мы готовы растрясти свои кошельки и, конечно, все прочее! Хоп-ля! Ну живей, красотки!

Кейн распахнул дверь. На пороге стоял, покачиваясь, ковбой в насквозь пропыленной одежде и со щетиной недельной давности на щеках. Еще четверо, примерно в том же состоянии, виднелись за его спиной.

– Где женщины? Эй, ты что, решил спрятать от нас красоток? – возмутился пьяный и попытался шагнуть вперед. Но Кейн закрыл дверь почти до конца, оставив лишь маленькую щелку.

– Тебя неправильно информировали, дружище. Я знаю, что было на этом месте раньше, но теперь это частное владение.

– Ты хочешь сказать, что теперь здесь нет борделя?

– Именно.

– А я тебе не верю! Этот дом всегда был борделем!

– Ты просто решил приберечь девочек для себя! Не выйдет!

Вперед протолкался плотный коротышка с русой бородкой.

– Стэн Тэйлор сообщил нам, что дом снова открывается, и, клянусь, более радостной новости мы за этот год не слыхивали. Да мы же просто свихнулись от счастья. И Стэн сказал, что сам видел целый фургон милашек!

– Стэн Тэйлор ошибся. Здесь поселились самые добропорядочные леди, каких вам только приходилось видеть. А сейчас езжайте-ка отсюда подобру-поздорову, пока не вышло неприятностей.

– И кто же это собирается устроить нам неприятности? Уж не ты ли, приятель? – Задиристый крепыш коснулся кобуры на поясе.

– Если вы немедленно не уберетесь отсюда, придется вам помочь.

– Вы только посмотрите, парни! Этот недоумок утверждает, что прогонит нас из курятника, полного симпатичных курочек, потому что собирается оставить их для себя! Похоже, мы просто обязаны ощипать ему перышки.

– Лучше пойдем отсюда, Листер. Стэн мог и ошибиться.

Тот, кого назвали Листер, стряхнул руку, приятеля и упрямо мотнул головой.

– Мы работаем у Клейхилла, а он владеет тут всем вдоль и поперек. Ему вряд ли понравится, что его людей вытолкали в шею, да еще на его территории. К тому же дорога была дальняя. Разве мы не имеем право хотя бы промочить горло?

Кейна буквально затрясло.

– Выслушай меня внимательно, приятель, потому что повторять я не буду! Это место – частная собственность, и Клейхилл никогда здесь никем не командовал! Так что вам лучше убраться отсюда всей компанией, пока я не забыл, что вовсе не хотел потасовки!

– Пошли, Листер. Не надо устраивать тарарам из-за такой ерунды. Ты только выставишь себя дураком. Извините, мистер. Мы вовсе не собирались здесь буянить.

– Ну и дурак же ты, Мэтсон! Чуть что и… сдался! Дерьмо собачье! Да этот мешок с костями и свистнуть не сумеет так, чтобы мы услышали! Он думает, что сумел отпугнуть нас сказочками о частной собственности, а сам заграбастает всех девочек!

– Хочешь, я сейчас угомоню этого болтуна, а, Кейн? Я уже зарядил свое старое ружье для охоты на бизонов. Оно так и рвется выстрелить и заткнуть эту мерзкую пасть!

Голос Джона прозвучал в темноте неожиданно и отрезвляюще.

– Оставьте мистера Длинный Язык мне, – вмешался голос с техасским акцентом. – Я как раз прицелился в его яйца, которыми он так жаждет поработать. Сразу все проблемы решатся.

– Нечего, Джеб, не жадничай! Всех же не перевоспитаешь таким способом! Ты и так разделался с последним подонком, у которого тоже был о-о-чень грязный язык, прости Господи! А в этого я уже так славно прицелился! Оставь его мне!

Ковбои были не дураки и, мгновенно развернувшись, зашагали к лошадям. Листер, покачиваясь, еще мгновение постоял на крыльце, но затем двинулся вслед за приятелями, не переставая, однако, осыпать проклятиями идиота Стэна. Он еще долго распространялся, что сделает с беднягой, когда тот попадется ему в руки. Вскоре ковбои ускакали.

– Интересно, чего это они вдруг так быстро отрезвели и стали понимать то, что им говорят?

– Ночной воздух, Джон, не иначе. Очень успокаивает, когда поторчишь на нем достаточно долго.

– Да нет! Просто они поняли, что я не шучу, когда грозил проделать еще одну дырку в заднице. Без Одной-то никак не обойтись, это точно, но мне еще не доводилось видеть парня, которому бы хотелось иметь целых две.

– Если ты стараешься убедить нас, что распугал их своим грозным рыком, Клей, то, ради Бога, тешь себя. Но мы-то с Джоном знаем…

Кейн дождался, когда даже отдаленный стук подков стих, затем крикнул мужчинам:

– Огромное спасибо!

– Ерунда, не за что, – послышалось в ответ, и троица дружно затопала к своему сараю.

Кейн захлопнул дверь, задвинул засов и вернулся на кухню.

– Они, конечно, грубияны, да и выпили изрядно, но больше всего их злило, что проделали такой длинный путь без толку. Стэн Тэйлор постарался, как и обещал. Теперь они, наверное, заживо поджарят его на медленном огне, но зато угомонят остальных, рассказав всем, что здесь с ними приключилось. Не сомневаюсь, что больше нас подобные гости не потревожат.

– Надеюсь. – Элли повесила мокрую тряпку у печки. – Нет, только подумайте, они прискакали сюда, думая, что мы… Просто в голове не укладывается!

– А меня это… даже… взбудоражило, тетя Элли.

– Ванесса! – одернула ее Элли, но и ее глаза засверкали лукавством.

– Чего они хотели, Кейн? – поинтересовался озадаченный Генри. – Один из них кричал что-то про яйца. Но вряд ли они проделали весь этот путь, чтобы купить яйца?

Кейн заглянул в лукавые глаза Ванессы, еле удерживающейся от того, чтобы не расхохотаться. Она вопросительно выгнула бровь, ожидая, как Кейн выкрутится из этой ситуации.

– Думаю, дружок, они приехали сюда с надеждой выпить и повеселиться. Они прослышали, что здесь есть одна рыжеволосая красотка, которая отлично пляшет.

– Но Ван не умеет ничего подобного!

– Генри Хилл! Должна тебе заявить, что умею танцевать!

– Ну, значит, ты делала это без меня. Я всего-то и видел, как ты танцуешь на сельском празднике. И то ты тогда взбесилась из-за Мартина Макканна и лягнула его так, что ему пришлось помогать идти. Ты сказала тогда, что он посмел ущипнуть тебя.

– Я рад, что ей не нравятся субъекты, щиплющие девушек. И я не хочу, чтобы меня самого лягнули так, чтобы я снова вышел из строя. Я ведь и так еще не вылечил свой бок, Генри.

Мэри Бэн повесила наконец мокрое полотенце на веревку у печи и взглянула на Генри. Она слегка поколебалась, но затем робко спросила:

– Мне нужно еще что-нибудь делать, мэм?

– Только не сегодня, родная. А вот утром нам придется основательно продумать все, что нам предстоит сделать. Не будем надеяться на память и все запишем. Столько всего нужно успеть до воскресенья! И надо будет решить, когда мы поедем в город. Как вы считаете, Кейн?

– Дайте мне еще один денек, и тогда я смогу отправиться вместе с вами. Мне все равно нужно встретиться со священником, попробую уговорить его приехать сюда в воскресенье. Стоит сначала заручиться его согласием, а уж потом рассылать приглашения.

Генри снял пальто Мэри Бэн со стула у печки, куда недавно повесил его согреться. Он ласково укутал Мэри Бэн, и они молча исчезли.

Как только дверь за ними притворилась, Генри сжал девушку в объятиях и жадно поцеловал. Лишь через несколько минут он оторвался от ее губ и заглянул ей в глаза.

– Мэри Бэн, ты знаешь, что такое «бордель»? Я слышал, о чем толковали эти пьяные ковбои, но никто не захотел объяснить мне.

– Это такой дом, где мужчина может заняться с женщиной… этим… за деньги.

– Чем этим?

– Ну-у, тем, чем занимаются в постели… совокуплением… вот чем! Тем, чем будем заниматься и мы, когда поженимся.

– И они занимаются этим с женщинами, которых и видят-то впервые? Которых совсем не знают?

– Если у них долго не было женщины, им любая подойдет. И есть уйма женщин, которые с радостью сделают все, что они пожелают. Они так зарабатывают себе на жизнь.

– А у меня будет только моя женщина! Мы поженимся, и после воскресенья ты станешь моей навсегда!

– Я уже и так твоя навеки, Генри Хилл!

– Я знаю, но после свадьбы об этом будут знать все. Я так горжусь тобой, Мэри Бэн. Поцелуй меня еще раз, моя сладкая и самая красивая девочка. Мне казалось, что ты никогда не закончишь мыть эту чертову посуду.

– Я же обещала помогать твоей ма. А я всегда выполняю свои обещания.

– Мама полюбила тебя.

– Я ее тоже.

– Пойдем-ка в фургон.

– Нет, лучше не надо. Твоя ма доверяет мне, и я не стану огорчать и разочаровывать ее. И так все труднее и труднее сдерживаться, когда ты так нежен со мной. Нам осталось ждать совсем чуть-чуть. А когда мы поженимся, то сможем быть вместе каждую ночь.

– Я смотрел сегодня на тебя, пока ты мыла посуду, и думал. Такая красавица и – моя! Я даже ущипнул себя, чтобы проверить, не снится ли мне все это.

– Если это сон, Генри, то тогда я не хочу просыпаться.

– Давай посидим немного на крылечке, а? Ты сядешь ко мне на колени, и я обниму тебя и согрею. Обещаю, что ты не замерзнешь!

– Ты меня удивил сегодня. Так откровенно и ясно высказался перед всеми! – Они уютно устроились на крыльце, а рядом улеглась рыжая псина, выскользнувшая из кухни вслед за хозяйкой.

– Ерунда! Ты же сама знаешь, что мы все равно обязательно бы поженились. Просто мне не понравилось, что Ван и Кейн женятся, а про нас все забыли. А мы ведь так хотим стать мужем и женой, правда?

Генри прислонился спиной к стене и заботливо поправил пальто на девушке.

– Я так люблю обнимать тебя! Вроде бы ты… совсем маленькая, и такая ласковая. – Его ладони хозяйским жестом обвели контуры ее маленького тела. Губы Генри начали ласкать соблазнительную мочку маленького ушка.

– Как ты думаешь, мы сами поймем, что нужно будет сделать в первый раз, когда окажемся в постели?

– Мы знаем, чего хотим, пусть даже не сразу сообразим, как именно. Мы быстро научимся. Большинство молодых очень скоро обзаводятся детьми, значит, соображают, что к чему, правда же?

– Кейн сказал, что сначала тебе будет больно. А мне не хотелось бы причинить тебе боль. – Он страстно прижал ее к себе. – Мне кажется, я просто не вынесу, если сделаю тебе больно, ты ведь такая маленькая и славная. Кейн говорит, чтобы я был нежен и осторожен. Но иногда, понимаешь, я становлюсь таким огромным и твердым, что, боюсь, это может повредить моей крошке.

– Конечно, может, дурачок. Там все так специально устроено. Но если подумать, то оттуда же и дети выходят, а уж таким огромным ты точно не становишься! Не волнуйся, любимый. Выбрось все это из головы. Тебе не о чем волноваться, глупыш. Слышишь?

– Кейн говорит, что мужчинам хочется этого больше, чем женщинам. Он говорит, что мужчины могут заниматься этим каждый день и ничуть не уставать. И еще он сказал, что если ты не захочешь, то нельзя навязываться. Я не буду, честное слово. Он сказал, что по-настоящему отлично все бывает, когда оба хотят этого.

– Кажется, Кейн неплохо научил тебя.

– Угу. Он мне так и сказал, что если мне будет что-либо непонятно, то чтобы я не стеснялся спрашивать. Он постарается объяснить мне все так, чтобы я понял. А он разбирается в женщинах, это и дураку ясно. И он успокоил меня, что если я коснусь себя… э-э… там внизу, когда весь нальюсь и затвердею, то ничего страшного не случится, и я вовсе не свихнусь от этого. Я почему-то всегда считал, что от этого сходят с ума.

– И что еще он тебе сказал?

– Я сознался ему, что весь прямо разбухаю, когда бываю с тобой, и что жутко хочу поцеловать тебя. А он ответил, что все это в порядке вещей, если рядом девушка твоей мечты. Мне кажется, у него так же, когда он с Ван. Но знаешь что, Мэри Бэн? Теперь, когда со мной всегда рядом будешь ты, я больше не буду ни о чем спрашивать Кейна.

– Ты хочешь, чтобы у нас появился ребенок, Генри?

– А разве он не получится сам собой, когда мы будем любить друг друга?

– У некоторых пар бывает всего один ребенок, а кое у кого вообще так и не рождается. Вот у моей ма была только я. Подлый старый ублюдок, который увез нас с собой в Оклахому, буквально не слезал с нее, но она так больше никогда и не забеременела. Он просто перегибал ее, задирал ей юбки и вонзался сзади, словно боров. Он полез и ко мне, когда я была еще совсем крохой, но ма быстро охладила его пыл кочергой.

– Она убила его?

– Нет. Это сделала я, только намного позже. Просто пристрелила. Он был гнусным вонючим скунсом. Как он любил делать ма больно! Я просила его оставить ее в покое, но он не послушался.

Она задрожала и сильнее прижалась к Генри.

– Я даже ни на мгновение не задумалась, а просто выстрелила, и все. И застрелю любого, кто посмеет причинить боль тебе, Генри.

– Правда? О… .ты моя любимая! – восхитился Генри. – Но это мужу полагается защищать жену.

– А мы будем заботиться друг о друге. И о твоей ма тоже. Потому что я тебя очень-очень люблю.

Он чуть не сошел с ума после подобного признания, его поцелуи становились все более страстными, а объятия пылкими. Но она вовремя отодвинулась и взяла его лицо в свои ладони.

– Нам нужно остановиться, счастье мое. Иначе тебе станет очень больно. Осталось совсем немного, и тогда я буду с тобой всю ночь, и мы будем любить друг друга столько, сколько ты захочешь.

– Да… Но мне и сейчас до боли хочется тебя, Мэри Бэн.

– Я знаю. – Она ласково погладила пальчиком его щеку. – Посиди чуть-чуть спокойно. Это пройдет, милый.