– Она думала, раз она родственница Оливера, то претендует на дом и землю.

– Она проснется рано утром со свистом по штанам, – пояснил Билли и ударил железной сковородкой о кухонную плиту.

Сэнт засмеялся.

– Буми послал специальных работников пару дней назад, думая, что они понадобятся тебе. Он собирается переправить весь скот через каньон Сумасшедшей женщины, потом направится сюда на ранчо. Он говорит, что Чарли взялся переправлять коров, как утка в воде.

– Эта мерзкая дрянь убежала на его гнедом. Чарли очень расстроился из-за потери лошади, – Смит обхватил руками чашку с кофе.

– Как только он расседлал лошадь, сразу побежал в дом. Думаю, паренек страстно мечтает о мисс Хэммер, – Сэнт увидел, как лицо Смита стало хмурым.

В считанные секунды Сэнт понял, что Смит ревновал. Черт, парень всерьез увлекся маленькой мисс Хэммер.

– Он знает теперь, что его сестра упорхнула из клетки, – сказал Смит после недолгого молчания.

Больше ни слова не слетело с его губ.

Чарли вошел в кухню и повесил шляпу на вешалку.

– Здравствуй, Смит. Здравствуй, Билли.

– Добрый день, – произнес Билли. – Хочешь кофе? Смит жаловался на кофе, но не вылил его.

– Нет, спасибо, – Чарли посмотрел сначала на Смита, потом на Сэнта. – Моя сестра убежала с парнем с часоточными пальцами, лопоухим бродягой. Я не могу придумать, зачем она сделала это.

Все молчали.

– У женщин всегда возникают странные идеи, – нарушил наступившую тишину голос Сэнта.

– Смит, не дашь ли ты мне свою лошадь?

– Ты собираешься куда-то ехать?

– Я буду искать Джо Белл. Я обещал нашей матери заботиться о ней.

– Думаю, они направились в Шеридэн. Немного развлечений найдется в Баффэло для такой девушки, как Джо Белл.

– Я уже подумал об этом, – произнес мальчик. Но Чарли промолчал, хотя и был уверен в том, что его сестра отправилась в Шеридэн, чтобы узнать, есть ли у нее права на собственность дяди Оливера.

– Если ты подождешь, пока заживет моя нога, я поеду с тобой.

– Спасибо, Смит. Но мне лучше поспешить, пока она не изнасилована или… убита. Я не прошу о помощи, кроме, может быть, одного… Как мне добраться до места?

– Мне надо по делам в Шеридэн, – сказал Сэнт, выпуская дым через ноздри. – Мне совсем не хотелось ехать туда одному, так что я с удовольствием разделю с тобой компанию.

Чарли посмотрел на него с озадаченным видом.

– Но ведь ты говорил, что должен возвратиться в каньон Подкова.

– Нет… эти Сиоуксы знают гораздо больше меня о том, как управляться с мулами. А меня эти животные совсем не интересуют.

– И ты не отправишься туда теперь из-за меня?

– Черт, – фыркнул Билли. – Я никогда не знал, чтобы Сэнт делал хоть что-то ради кого-нибудь. Он упрямый, как тот мул, и суровый, как медведь. А впрочем, я не стану больше трогать этого доброго сильного старика.

Передние ножки стула Сэнта ударились об пол. Мужчина наклонился и выбросил окурок за дверь.

– Кого ты называешь стариком? А, Билли? Ты уже и сам не весенний цыпленок.

– Я буду рад твоей компании, Сэнт.

– Мы отправимся в путь на рассвете.

Смит играл на гитаре.

Вилла услышала музыку сразу же, как только вышла на крыльцо. Девушка немедленно вспомнила, как Билли рассказывал, что Сэнт всегда просит Смита поиграть на гитаре.

Она опустилась на край крыльца, и Бадди, с глубоким вздохом, расположился у ее ног. Широкое открытое небо было усеяно звездами и, казалось, стоит только протянуть руку, и они сами начнут сыпаться на землю.

Девушка напрягла слух, чтобы разобрать каждую нотку, ничего не пропустить. Музыка согрела ее сердце и наполнила его гордостью: раз мужчина, которого она полюбила мог играть так чудесно, значит он был хорошим человеком!

Вскоре музыка прекратилась, воцарилась тишина. Вилла сидела тихо. Пальцы ее ласкали уши Бадди. «Любовь – это понимание и приятие недостатков». Пальцы Виллы затихли.

Это сказал папа Айгор. Господи, она отчетливо слышала его голос. Девушка была абсолютно уверена в том, что слышала голос своего отчима. Но разве это возможно?

«Настоящая любовь предполагает стоять со своим мужем рука об руку против всего мира».

«Я сошла с ума», – подумала Вилла. А голос, принадлежащий, как ей показалось, папе Айгору, продолжал звучать в голове бедной девушки. Отец бранил ее.

«Известно, что вы одно тело, один разум. Верность и доверие друг другу, вот что имеет значение!»

Вилла продолжала спокойно сидеть, и когда слова укоренились в ее мозгу, голос заговорил снова.

«Какой незначительный вопрос: кто сделает первый шаг навстречу? Почему не ты?»

Сердце бедной девушки билось так сильно, словно пыталось вырваться из груди. Смит сказал, что только один раз в жизни бывает шанс, и ты можешь иметь все, о чем мечтал, и если ты не схватишь, упустишь свой шанс, то потеряешь навсегда покой и счастье. А она вовсе не собиралась упускать свой шанс и терять любовь и счастье.

Вилла быстро поднялась и направилась к воротам. Она скажет Смиту, что ничего не имеет значения в их отношениях, кроме того, что она его любит и хочет только с ним провести остаток своей жизни.

Смит был там, по другую сторону ворот.

– Я не мог оставаться больше вдали от тебя, – сказал он.

Вилла открыла ворота и подошла к мужчине.

– Я шла, чтобы сказать тебе, что для меня нет ничего более важного в мире, чем ты, Смит Боумен. Я люблю тебя и готова провести вместе с тобой мою жизнь, если и ты этого хочешь.

– Если я хочу?.. О, любимая, я хочу тебя так сильно, что это желание съедает мое сердце, – голос Смита был хриплым.

Девушка бросилась в объятья молодого человека.

Сердце его стучало так сильно, что мужчина едва мог дышать; он был настолько ошеломлен счастьем, что не мог больше вымолвить ни слова. Его руки крепко сжали любимую, а губы непроизвольно искали точку прикосновения. Смит стал жадно целовать девушку. Она была такой маленькой, такой нежной и хрупкой, что он почти боялся сломать ее. Смит чувствовал, что его возлюбленная испытывала ту же самую настоятельную потребность уйти подальше от чужих глаз, что и он.

Наконец, он был в состоянии прошептать ее имя.

Приглушенный шепот достиг его слуха.

– Мой дорогой, мой любимый, я проведу всю свою жизнь с одной только целью… Я постараюсь возместить всю ту боль, которую довелось тебе испытать.

– Эти дни были самыми долгими в моей жизни, – сказал он низким чужим голосом.

Ее руки обнимали его за шею, и нереальная нежность ее груди и живота прижималась к его телу.

– Мне эти дни тоже трудно дались…

– Я ждал тебя, я надеялся, что ты придешь.

Ее губы слабо дрожали под убедительностью его поцелуя. Идущее движение раздвинуло их. Секунда, и он чувственно изучал своим языком ее рот.

Приятная теплота разлилась внутри ее живота. Голодные, упрашивающие движения его губ посылали сигналы в самую суть ее женственности.

– Твоя нога… тебе необходимо сесть, – прошептала Вилла, когда Смит оторвал на мгновение губы.

– Пойдем со мной, я знаю одно прекрасное место. Сейчас мы отправимся, если ты согласна, – его губы нависли над губами Виллы.

В ответ она обняла молодого человека за талию и молча пошла рядом.

– Иниз и Мод играют в карты. Я им совсем не нужна.

– Мне нужна… Ты нужна мне, – повторил Смит. – Господи, я даже не предполагал, что так сильно буду нуждаться в близком человеке и так сильно любить его.

Мужчина остановился около веревки и снял одну из тяжелых портьер, которые Иниз заботливо повесила проветриться.

– Что ты делаешь? О, Смит, ты не должен… Это довольно шикарные портьеры. Они стоят кучу денег.

Он ответил счастливым смехом. Обнимая одной рукой свою возлюбленную и держа тяжелую портьеру в другой, он повел девушку в рощу на север от дома.

На мягкой постели из сосновых иголок он расстелил дорогую материю, сел и потянул Виллу сесть рядом с собой.

Бадди, находясь в нескольких шагах от них, наклонил голову и раздумывал, почему он не получил внимания и ласки больше, чем простое похлопывание по голове. Он вздохнул, опустился и положил голову на лапы. Сейчас он немного вздремнет, с одним открытым глазом, конечно, а потом они все же решат его заметить.

– Я хочу отвезти тебя опять к теплому источнику, – сказал Смит, протягивая руки.

Девушка двинулась навстречу и тотчас же была заключена в нежные любящие объятия.

– Мы обязательно когда-нибудь отправимся туда, – сделав глубокий дрожащий вдох, она подняла голову, чтобы получить поцелуй.

Все было тихо и мирно. Она чувствовала себя как дома.

Поцелуй оказался долгим и нежным. Потом Смит прилег и положил ее голову к себе на плечо. Лежа долгое время молча, они благоговели в тишине от чудных новых необъяснимых чувств друг к другу. Вскоре каждый из них начал шептать другому свои секреты.

– Я никогда не догадывалась, что любовь заставляет тебя чувствовать свет и возбуждение внутри.

– Я не знал, что чувствуешь себя так, будто кто-то вонзил тебе нож в живот…

– …и заставляет говорить и делать разные глупости.

– Как когда, например?

– Как в тот день, когда я налетела на тебя в сарае на станции Байерса. Я никогда раньше не делала такое.

– Я заслужил это. Я был настоящим дураком.

– А я, должно быть, любила уже тогда. Меня так разозлило, когда я подумала: «Какой красивый мужчина», – Вилла захихикала.

– От меня воняло, как от потного козла…

– …и ты был зол, как медведь!

– В моей голове стоял ужасный шум.

– Но ты побрился, прежде чем прийти в столовую комнату на станции.

– Да. Мне было стыдно за то, как я выглядел и за то, что сказал.

– Ты любишь пахту?

– Люблю.

Наступила короткая минутка тишины. Оба молчали, но продолжали держать друг друга в объятиях, как два потерявшихся человека, которым свирепый ветер дул прямо в лицо, нанося жесткие тяжелые удары.

– Я чувствую, будто какая-то неведомая часть меня вдруг проснулась и ожила, – Смит лег на бок и посмотрел Вилле в лицо.

Губы их встретились в общем поцелуе. Его руки обнимали девушку, лаская каждый дюйм ее тела. Мужчина глубоко вздохнул и затих. Одна рука его покоилась на груди возлюбленной, другая – на ягодицах. Смит крепко прижал свое сокровище к себе.

– Я могу дотрагиваться до тебя и целовать в любое время, как захочу, – сказала Вилла с задыхающимся смехом. – Как здорово, Смит!

– А мне никогда не будет достаточно!..

– О, я надеюсь.

Его рот был теплым и сладким. Девушка раскрыла губы и согласилась с блужданием губ своего возлюбленного.

– Я не заслуживаю тебя, – прошептал он, покрывая легкими, как перо, поцелуями ее лицо.

– Нет, ты заслуживаешь… И я заслуживаю тебя, дорогой. Ты самый красивый, самый нежный, самый прекрасный мужчина в мире, и такой мужчина любит меня! Мне надо благодарить Бога, что он свел меня с тобой!

– О, Боже… Любимая, я не такой… Я пьяница, скандалист.

– Тесс… – ее пальцы прикрыли губы Смита. – Я не стану слушать ничего плохого о человеке, который скоро станет отцом моих детей. Мы собираемся завести семью, ведь ее не было ни у тебя, ни у меня, – она снова и снова целовала его. – О, дорогой, только подумай, мы состаримся вместе!

Шпильки выпали из ее волос. Девушка подняла голову, чтобы посмотреть в лицо возлюбленного, и светлые локоны упали на руку Смиту. Рука его быстро проскользнула за лиф и принялась ласкать девичью грудь.

– Как я могла сомневаться в том, что ты хороший, нежный и честный.

– Не говори так, любимая, ты не знаешь…

– Нет, я знаю тебя. Я чувствую тебя сердцем, она прижала его ладонь к своей груди. – Я чувствую также, что знаю о тебе все.

Девушка поднесла губы ближе и поцеловала мужчину с такой нежностью, что тот почувствовал большой прилив радости.

– Вилла! Моя сладкая Вилла, – слова выходили из его уст в мучительном шепоте. – Мне очень трудно ждать, когда ты станешь моей…

– …А ты моим, – прошептала она, глаза ее сияли, как звезды на ночном небе. – Смит, дорогой… нам не надо ждать. Ты мой супруг на всю жизнь… в моем сердце.

– Любимая!..– он почувствовал, как дрожь появилась на его губах, как будто земля сотрясалась под ними.

– Я шокировала тебя? – в ее голосе ясно слышалось мучение.

Примитивное страстное желание росло в них обоих.

– Мы не можем… Я хочу сказать тебе, прежде чем мы… – голос его дрожал.

Это был Смит, который отступил.

– Я вовсе не хочу знать о том, что было раньше. Все произойдет сейчас. Таким образом я докажу, что люблю тебя, верю в тебя, доверяю тебе всем своим сердцем. Однажды, когда мы станем старыми и седыми и будем сидеть в креслах перед камином, ты сможешь рассказать мне о каждом дне из своей жизни, но не сейчас, я прошу тебя.

– Ты… отдашься мне… здесь?

– Я не стану давать ничего. Мы просто разделим поровну нашу любовь.

– О Боже! Я боюсь даже думать о том, что мог никогда не встретить тебя.

– Я не знаю лучшего места для любящих мужчины и женщины, чем здесь, чтобы совершить таинство любви на Божьей земле под покрывалом звезд.

Смит чувствовал, что слезы наполнили глаза. Здесь, в его объятьях, было сокровище, которое он станет лелеять до конца своих дней.

Вилла быстрым движением расстегнула пуговицы на рубашке Смита, затем помогла ему снять ее и крепко прижалась к груди мужчины всем телом.

От нахлынувших чувств и эмоций у Смита закружилась голова. Он еще пытался думать о том, что должен быть нежным с ней, раньше его никогда не посещали такие мысли. Потом реальность ускользнула от него, он погрузился в сладкий сон.

– Хочешь снять с меня платье? – спросила она и прикоснулась губами к его телу.

– Ты… хочешь?

– Да. Да. Я хочу. Оно такое большое, что легко снимется через голову, – Вилла выскользнула из объятий мужчины и села. – Это не мое платье, – сказала она, когда развязывала пояс. – У меня нет даже своего собственного платья, – продолжила она нервозно. – У меня ничего своего нет.

– У тебя есть я, – сказал он тихо.

– Тогда я самая богатая женщина в мире!

Смит наблюдал, как девушка снимала платье. Под ним она носила сорочку, тоже очень большую для ее хрупкого тела. Бретельки соскользнули с ее плеч, когда она позволила одежде упасть на талию.

Ее плечи и грудь с розовыми сосками блестели в лунном свете.

Смит неровно вздохнул, и слабый звук вырвался из его горла при виде ее твердой круглой груди.

Девушка была такая открытая, такая милая, такая… красивая.

– Вилла, милая, ты так прекрасна, – прошептал он и потянулся к ней.

Руки ее скользнули вверх, обняли мужчину за шею, и девушка прижалась голой грудью к его груди. Он медленно опустился вниз на спину, увлекая ее за собой. Она расположилась рядом с ним и прикоснулась щекой к его плечу. Они нежно целовались, и он гладил ее спину и бедра.

– Ты любовь моя на всю жизнь, – прошептал он.

– Ты должен подсказать мне, как вести себя.

– Просто любить, как сейчас, для меня это тоже ново, – его грубые пальцы равномерно массировали ее сосок.

Смит чувствовал, как дрожь прошла по телу девушки. Она потянулась к его губам и жадно поцеловала своего возлюбленного, что одновременно удивило и взволновало его.

– Ты собираешься снять бриджи?

– Через минутку, – сказал он. – Я не хочу напугать тебя.

– Я не испугаюсь. Я чувствовала… твою плоть, когда ты посадил меня перед собой на лошадь. Сначала я не была уверена, что это было, – она тихонько хихикнула возле его щеки. – Но я точно знаю, все повторилось в ту ночь, когда ты поцеловал меня на крыльце.

Смит улыбался.

– Понимаешь, это очень трудно держать под контролем… Это происходит всегда, когда я с тобой, – он на несколько секунд отошел, а когда вернулся, накрыл свою возлюбленную платьем, а рубашкой – себя.

– Тебе холодно?

– Нет. Но я очень беспокоюсь о твоей ноге, – произнесла Вилла, когда почувствовала повязку.

– Но… не очень-то волнуйся. О, любимая, – он привлек девушку к себе и проскользнул рукой под свободную сорочку, сжал ее ягодицу и прижал нежный холмик к своему бедру. – Боже мой, ты такая хорошая, Вилла.

– Ты тоже…

Ее ладонь двинулась вниз по животу и скользнула под его напрягшуюся плоть. Смит резко затаил дыхание и ждал, когда ее рука устроится так, как ему было бы приятнее всего. Медленно, Вилла повернула свою руку, и ее пальцы обхватили именно то, к чему стремились. Мужчина сжал зубы и напряг ягодицы. Его страстное желание войти в нее отразилось сильной болью, съедающей его плоть.

Большая мужская рука быстро гладила нежный живот любимой и потихоньку начала проникать через небольшое возвышение вниз, во влажную глубину.

Целуя ее грудь, плечи и шею, Смит нашептывал ласковые слова, но смысл их не доходил до затуманенного разума девушки.

– Я не хочу быть грубым, – выдохнул он отчаянно. – Моя любимая… я… я не могу ждать более.

– Не… жди…

Он повернул ее нежно на спину, расположился сверху и искал вход. Он вошел в нее полно и законченно одним глубоким ударом. Боль удовольствия была такой сильной, что девушка выкрикнула его имя:

– Сми-ит!

– О, мой Бог! Я причинил тебе боль, – простонал он и попытался отстраниться.

Ее неистовые руки, крепко сжавшие ягодицы мужчины, удержали его.

– Нет. Мы готовы, дорогой. Мы готовы закончить. Она изгибалась, чтобы более полно приладиться к его резким движениям. Он настоятельно зондировал, увеличивая пульсирующий ритм к невыносимому темпу, все ближе и ближе приближавшему к завершению, которого так искали их тела. Девушка вдруг почувствовала глубокие, пульсирующие спазмы сильного удовольствия и откуда-то издалека услышала мягкий, ликующий стон Смита.

Только сейчас Вилла поняла, что ее руки крепко сжимали плотные ягодицы мужчины, его волосы нежно щекотали ее щеку, а сам он, отдыхая, прислонился лицом вниз около шеи девушки.

Он был огромный и все еще находился глубоко внутри ее, но волны яростного удовольствия, нахлынувшие на девушку ранее, теперь убывали.

Девушка испытывала сейчас лишь одно желание: утешить любимого, доставляя тем самым ему удовольствие.

Вилла ласкала руками спину мужчины и целовала его в щеку. Его сердце все еще сильно билось у ее груди. И наконец, когда Смит соскользнул на бок, он забрал ее с собой, не желая отделяться от любимой.

Укрывшись юбкой платья Виллы, они лежали лицом к лицу. Ее мягкий живот упирался в его твердую плоть.

Они долго целовались, как будто это было в первый раз и как будто не могло быть ничего, кроме поцелуя.

– Привет, жена, – сказал он.

– Привет, самый дорогой муж.

– Кто-то наблюдает за нами.

– Разве? Кто?

– Бадди, – Смит засмеялся.

Смит дотронулся рукой до твердой нежной груди девушки.

– Я хотел бы увидеть твою грудь при дневном свете, – прошептал он.

– Хорошо. С завтрашнего дня я вообще перестану надевать блузку, – Вилла хихикнула и чмокнула своего возлюбленного в подбородок.

– Тебе лучше даже и не думать об этом, не то я отшлепаю тебя, – проворчал он. – Все это принадлежит мне, – Смит прижался губами к груди девушки.

– Да, дорогой, все твое.

Они целовались и одновременно продолжали руками изучать друг друга.

– Твоя кожа такая мягкая.

– А твоя – нежная…

Вилла ерзала и не могла не удивляться открытию, что мужчина и женщина могут находиться так близко друг к другу и быть безумно счастливы. Лицо ее было потным, но на нем сияла счастливая улыбка.

Слабый звук вырвался из уст Смита, мужчина начал быстро двигать бедрами. Он почувствовал буйное напряжение в паху, движения его становились яростными. А девушка подгоняла возлюбленного с дикой несдержанностью, давая ему любовь с разнузданной беспечностью, желая давать… давать… давать..

Она тянула его все глубже и глубже в себя, как будто могла держать его вечно, привязав к себе оковами нежного теплого тела.

Наконец, ее собственное тело вдруг раскололось и разлетелось на части. Во время ее вздрагивающих конвульсий, Смит влил поток жизни в тело Виллы. Сердце Смита бешено стучало в этот финальный момент осуществления. Она держала его со всей своей силой, в то время как сильная дрожь все еще продолжала раскачивать его сильное мужское тело.

Потом Вилла услышала над ухом нежный и ласковый шепот Смита.

– Я чувствую себя так, будто вернулся домой после длинного одинокого путешествия, – медленно он покинул ее, глубоко вздохнул и положил свою голову на девичью грудь.

Девушка тихо лежала и гладила прекрасные светлые волосы мужчины. Любовь к этому человеку переполняла ее сердце. Девушка благоговела в ощущении его теплого тела, так близко прижатого к ней, в ощущении его мягких светлых волос на своей груди. Вилла потянулась за рубашкой, желая прикрыть спину Смита. Никогда раньше не чувствовала она себя так спокойно.

Они были заключены в лунный мир, принадлежавший только им двоим. Время исчезло, как по волшебству. Вилла нашла приятным ночной ветерок, ласково кружившийся над ними.

Девушка посмотрела на небо. Звезды ярко блестели на синем небе. А луна выглядела так, будто кто-то специально повесил ее над бархатными макушками деревьев.

Вилла вдруг громко рассмеялась. Смит приподнялся, склонился над ней и мирно поцеловал девушку в улыбающиеся губы.

– Ты вспомнила что-то веселое?

– Да нет, дорогой. Я просто подумала, что скажет Мод, если узнает, ЧЕМ мы занимались на ее дорогой портьере.