К полудню они заменили шесть столбов, прибили недостающие жерди к изгороди. Колин работал на пару с Джоном, изредка отвечая на вопросы. Мальчик показал себя хорошим работником, он с полуслова понимал Джона. Покончив с изгородью, они, отступив, оглядели результаты своего труда.
      – Да, конечно, она не выдержит набега диких мустангов, но для коровы, пары овец и лошади сгодится.
      – Дэйзи и Миртл теперь не убегут со двора. Джон посмотрел на мальчика. Тот в первый раз поддержал разговор:
      – Это пара славных лошадок. Они знают, на какой стороне хлеба масло.
      – Что это значит?
      – Они могут отличить добро от зла. Другими словами, подчиняются тем парням, которые кормят их.
      Триш, работая в саду, наблюдала за ними. Ружье она держала поблизости. Джон гадал, предназначено ли ружье ему или девушка ждет кого-то еще.
      То, свидетелем чему он стал утром, не выходило у него из головы. Ему все слышались душераздирающие всхлипы Эдди Гайд, а перед глазами стояли две женщины и мальчик, приникшие в отчаянии друг к другу.
      – Попьем холодненького, Колин. Думаю, мы заслужили, а? – Джон отпустил веревку с ведром, и оно ухнуло в колодец. Затем он вытащил полное ведро и поставил на скамеечку. Наполнив ковшик, протянул его Колину. – Крестовина ворота шатается. Если найдется проволока, можно ее укрепить.
      Утолив жажду, Колин направился к амбару. Джон тоже выпил воды, а затем отнес ведро и наполнил поилку для цыплят. Колин вернулся с куском ржавой проволоки и клещами.
      – Ослабла часть на этом столбе, – сказал Джон, обойдя колодец. – Если я подсажу тебя на плечи, ты сможешь скрепить крестовину и столб, обвязав проволоку восьмеркой.
      Колин кивнул. Джон снял шляпу и посадил мальчика себе на шею. Тот взобрался босыми ногами ему на плечи и выпрямился. Пока он работал, Джон держал его за лодыжки. Когда все было закончено, опустил Колина на землю.
      – Хорошая работа. Продержится, пока проволока насквозь не проржавеет. – Джон надел шляпу. – Ты готов заделать дыру в стене курятника? Удивительно, как это лиса еще не приметила лазейку.
      Колин пожал плечами.
      – Я притащу кусок жести. У тебя есть гвозди? Мальчик кивнул и пошел в амбар. Когда они встретились у курятника, у Колина была дюжина кованых ржавых гвоздей.
      – Если у тебя есть еще, их следует покрыть салом или гусиным жиром. Предохраняет от ржавчины, да и вбивать легче.
      После того как починили стену ветхого курятника, Джон приподнял Колина, чтобы забить жестью дыру в крыше. Затем убрали инструмент в амбар. Мальчик все время молчал.
      – Колин…
      Стоило Джону положить ладонь на его плечо, как он резко отдернулся, словно рука была горячей.
      – Что? – спросил сердито Колин.
      – Что-то тут не так. Я не люблю влезать в чужие дела, но если чем-то могу помочь, то к вашим услугам.
      – Вы ничем не можете помочь. – Колин отвернулся и прислонился к ограде стойла.
      – А все-таки. Я вижу, что миссис Гайд чем-то озабочена. Это все из-за проповедника. Боже, ей пришлось поволноваться.
      – Никогда не видел ее такой сердитой. Этот чертов старый Сайкс… скотина! – Рыдания перехватили горло мальчика.
      – Ты, наверное, прав. Чего хочет этот сукин сын?
      – Он… он собирается забрать меня от миссис Эдди.
      – Забрать? Почему? Ты был на его попечении?
      – Он говорит… что мамочка оставила нас в церкви.
      – Сколько ты здесь пробыл?
      – Два года. Миссис Эдди нас любит.
      – В этом нет сомнения. Она о вас с сестрой заботится.
      – Миссис Эдди говорит, что я ее… мальчик. Старик Реншоу, он… он ублюдок!
      Колин внезапно обернулся, обнял Джона и прижался к нему. Сильные рыдания сотрясали его тело.
      Пораженный, Джон держал мальчика за плечи, не зная, что сделать или сказать. Так плакала мать, когда умерла его маленькая сестра. Он пытался найти слова, чтобы успокоить парня, но тут в амбар влетела Триш, дуло ее ружья было нацелено прямо на Джона.
      – Прочь от него! Пристрелю, белый!
      Мягкие локоны черных волос спускались до плеч. Лицо, казалось, было вырезано из камня, если бы не сияющие золотистые глаза. Она стояла босоногая, приготовившись стрелять. Триш была похожа на смертоносную маленькую медянку, так часто встречающуюся в Оклахоме.
      – Триш! Нет! – Колин повернулся спиной к Джону и распростер руки, прикрывая его. – Он ничего мне не сделал!
      – Он держал тебя…
      – Он хотел… чем-то помочь.
      – Ха, каждый прохожий собирается что-то сделать. А сейчас что-то сделает ружье.
      Джон схватил Колина за плечи и отодвинул в сторону.
      – Слушай, тебе взбрело в голову пристрелить меня, как только я здесь появился, – спокойно сказал он, хотя внутри него все кипело. – Это уже начинает надоедать.
      – А мне все равно. Ты трогал мальчика, и я снесу тебе голову.
      Колин подошел к Триш, взялся за ствол и опустил его вниз.
      – Он ничего не сделал, – повторил мальчик.
      – Вам нужна помощь, леди. Я хотел предложить, – сказал Джон. – Но сейчас мне лучше убраться отсюда, пока я еще могу сесть на лошадь.
      – Не уезжайте! – выпалил Колин.
      Триш переводила озадаченный взгляд с Джона на Колина и обратно, ствол ружья смотрел в землю.
      – Почему ты так говоришь? – Глаза уперлись в Колина.
      – Не знаю. Кто-то ведь должен помочь.
      – Почему проповедник хочет отдать Колина какому-то Реншоу? Именно это так расстроило миссис Гайд? – спросил Джон.
      – Он не заберет его! Сперва я убью этого паразита! – Триш набрала полную грудь воздуха, ее ноздри от гнева раздувались.
      – Говорила ли миссис Гайд об этом, не знаю. Но только проповедник не отдаст Колина старому говнюку на забаву.
      – На забаву? – Темные брови Джона сдвинулись.
      Триш взмахнула рукой и закатила глаза к потолку с выражением отчаяния на лице:
      – Ты что, тупой, не знаешь об этих забавах? Джон пристально смотрел на девушку. Затем его глаза сузились и посуровели. В нем вспыхнул гнев.
      – Если ты имеешь в виду то, о чем я подумал, я бы предпочел с Колином поговорить наедине. – Его синие глаза смотрели не моргая на Триш. Она пристально глядела на Джона:
      – Причинишь ему вред, убью.
      – Брось.
      – Миссис Эдди зовет к обеду.
      – Мы будем через несколько минут.
      – Колин?
      – Да. Через минуту.
      Триш повернулась и выбежала из амбара.
 
      – Садись на свое обычное место, – ответила Эдди сыну. – Мистер Толлмен сядет рядом с Колином. Положи вилку и нож около тарелки, Джейн Энн. Триш, они идут? – спросила она девушку, входящую на крыльцо.
      – Через минуту, – сердито ответила та и поставила винтовку в угол.
      – Что-то случилось?
      – Колину понравился этот… прохожий.
      – Тебя это тревожит? – Эдди подошла ближе и перешла на шепот, чтобы дети не слышали.
      – Да. Как бы он не завлек его.
      – Давай не будем его подозревать. Он за утро провернул такую работу. Диллон! – Она поймала сына за руку. – Не бегай в доме. После обеда можешь побеситься с Джейн Энн на улице. Лучше выйди-ка, затем вернешься и умоешься.
      – А Джейн Энн?
      – Она достаточно взрослая, чтобы самой знать, когда ей нужно выйти.
      – Я тоже.
      – Не всегда. Иногда ты все откладываешь, а потом уже слишком поздно.
      Поморщившись, Диллон удалился, Эдди последовала за ним на крыльцо. Как она и подозревала, сын уже спустил подтяжки с плеч, собираясь снять брюки.
      – Диллон Гайд! Не смей этого делать во дворе! Иди куда следует, не то лишитесь пирога, молодой человек. Слышишь?
      Эдди устала. Утренняя встреча с Сайксом лишила ее сил. Потом они с Триш накопали полное ведро молодой картошки, которую вымыли у колодца. Теперь она возилась с кусочком копченого мяса.
      Боже, что ей делать, когда проповедник придет с людьми за Колином? Она попробует задержать их, если понадобится – и с оружием. Но что потом? Пойдет ли Сайкс в магистрат и потребует отдать ему Колина? Он не может терять лицо перед паствой и отступать. Это было более чем очевидно. У нее появилась мысль послать за мистером Бердселлом. Собрать деньги, погрузить семью в фургон и уехать, пока Сайкс не предпринял каких-либо действий. Она была бы счастлива покинуть это место, если удастся оставить у себя Колина и Джейн Энн. Слезы, подступавшие с утра, были готовы пролиться. Эдди покачала головой и решила больше не думать об этом, пока они не выработают план.
      Посмотрев на стол, Джон понял: Эдди Гайд подала самое лучшее, что у нее было. Когда они уселись, она прочитала молитву, затем пустила по кругу блюдо с едой. Он заметил, что дети были хорошо воспитаны. Они прекрасно держались за столом.
      – Мистер Толлмен, мы вам обязаны за ремонт изгороди и особенно за курятник, – сказала Эдди, когда тарелки были наполнены и все приступили к еде.
      – Я бы много не наработал без Колина. Он и сам бы мог это сделать, но моя спина покрепче.
      – У вас есть маленькая девочка? – спросила Джейн Энн.
      – Нет, но у моих сестер дочери. Одна из девочек твоего возраста.
      – Как ее зовут?
      – Теннесси, но обычно ее зовут Тенни.
      – Какое необычное имя, – заметила Эдди.
      – Ее назвали в честь Теннесси Гоффман, девчушки, которая спасла жизнь моей матери. Отец ребенка, Гоффман, француз, с большим чувством юмора. Его жена из племени шони. Дочерям давали имена в честь штатов, где они рождались. Две сестрички Теннесси были названы Вирджинией и Флоридой.
      – Чувствую, здесь кроется какая-то история. Мы бы с удовольствием ее услышали, да, дети? Но пусть сначала мистер Толлмен поест.
      Пирог съели быстро. Дети любили рассказы. Длинными зимними вечерами Триш и Эдди по очереди развлекали их историями.
      – Вы закончили? – спросила Джейн Энн, когда Джон взял последний кусок.
      – Да, но… – Он взглянул на Эдди.
      – Пожалуйста, если вы не возражаете.
      – В этом нет тайны. Просто я не очень-то большой мастер рассказывать.
      – Кажется, у вас это хорошо получается. Джон пожал плечами и начал свое повествование:
      – Вся наша семья будет вечно благодарить девочку по имени Теннесси за то, что она спасла мою мать. Это случилось давно, еще до того, как родители поженились. Мой отец, Рейн Толлмен, сопровождал леди, едущую от станции Куилл на реке Вабаш к Форт-Смиту, штат Арканзас. Мама была компаньонкой этой леди, которая собиралась выйти замуж за командира крепости.
      Они остановились отдохнуть на день-другой в Девидсонвилле, маленьком поселке на Блэк-Ривер. У отца Теннесси была там торговля.
      Однажды женщины пошли на реку постирать и искупаться. И там их схватил предатель-охотник по имени Энтони Эфан.
      Теннесси, которой было тогда одиннадцать, видела, как похитили женщин. Эфан пустил лошадей по реке. Девочка прекрасно знала, что это делается, дабы затруднить преследование. Прячась за деревьями, побежала вдоль реки, чтобы посмотреть, где они выйдут на берег. Несмотря на то, что изрезала до крови ноги, а лицо и руки были исхлестаны кустами, она следовала за ними по пятам много миль. Наконец, когда отряд Эфана вышел из воды и углубился в лес, Теннесси побежала обратно в поселок.
      Отец уже знал о похищении женщин. Теннесси смогла рассказать, где преступники выбрались на берег, что позволило сократить время поиска. С помощью Джона Пятнистого Лося, своего отчима, отец организовал преследование. Обе женщины были освобождены на другой день, и все благодаря Теннесси.
      Мои родители поженились прямо там, в Девидсонвилле.
      – А что случилось с тем плохим человеком? – спросила Джейн Энн.
      – Мой отец убил его.
      – Я рада.
      – Он был противный, как старик Реншоу, – вмешался Диллон.
      Эдди с удивлением посмотрела на сына. Стало ясно, что он более осведомлен о происходящем, чем она думала.
      – А Теннесси? – Эдди не удержалась от вопроса. – Ваша мать увиделась потом с ней?
      – О да. Позже Теннесси приехала к нам. Она вышла замуж за Майка Хартмана, друга моего отца. Они до сих пор живут на станции Куилл, я видел ее месяц назад.
      Во время рассказа Триш не проронила ни слова, но она не отводила своих волшебных глаз от лица Джона, внимательно изучая его.
      – Спасибо за великолепную еду, миссис Гайд. Я собираюсь ехать, но сначала хотел бы переговорить с вами наедине. – Джон встал из-за стола. – Мисс Триш может следить за мной с крыльца, – добавил он, слегка улыбнувшись.
      Колин стоял позади его стула и не отрываясь смотрел на Джона.
      – Пока, мистер Толлмен, мне понравился ваш рассказ, – сказала Джейн Энн.
      – Он еще не уезжает, успеете попрощаться, – прервала детей Эдди. Она прошла вслед за Джоном к двери, которую он перед ней распахнул и вышел следом. Эдди направилась к колодцу. – Что у вас на уме, мистер Толлмен?
      – Ваша беда.
      – Это вас не касается. Меня сильно смутило, что вы стали свидетелем…
      – Проповедник хочет отдать Колина и Джейн Энн другим людям, – сказал он ровным голосом, не допускающим возражений.
      – Вы разговаривали с Колином?
      – Да. И я бы помог, если смогу.
      – Почему?
      – Потому что мальчика насильно отрывают от вас.
      – Я знаю. Мы с Триш об этом позаботимся.
      – Вы говорили в магистрате?
      – Нет.
      – Ради Бога! Почему нет?
      – Потому что они не отдадут детей мне – одинокой женщине, которая едва может прокормить своего ребенка! Они будут вынуждены… сделать то, что хочет Сайкс.
      – Вы же не будете сражаться, чтобы не отдать мальчика в лапы человека типа Реншоу?
      – Черт побери, как раз я и собираюсь сражаться!
      – Так вы знаете, что он за человек?
      – Да, знаю. – Слезы подступили к глазам, но она сдержала их.
      – Я поговорю в магистрате, – предложил Джон.
      – Зачем вам это?
      – Ради Колина.
      – Мы вас не знаем. Сами справимся. Нет нужды вмешиваться, пусть из благих намерений, в наши дела.
      – Вы не хотите принять мою помощь, потому что не знаете меня? Глупейшая причина. Леди, когда вы в беде, помощь надо принимать отовсюду.
      – Нечего думать о том, чтобы забрать Колина с собой.
      – Боже!
      – В детстве я мечтала о брате или сестре, у меня их не было. Я хочу, чтобы Колин и Джейн Энн жили вместе, пока не вырастут, а потом они сами смогут распоряжаться своей судьбой. – Голос Эдди дрожал, и, когда она кончила говорить, губы ее плотно сжались.
      Наступило минутное молчание, их глаза встретились. Джону в голову пришла мысль, которая мгновенно смягчила его гнев и вызвала улыбку. Он вспомнил, как отец цитировал отчима, что женщин надо приручать словно лошадей. Держать узду сильной рукой, немного ласкать, и все будет в порядке. Но стоит дать им закусить удила, они сделают и мужчину, и себя несчастными.
      Казалось, его улыбка рассердила Эдди еще больше.
      – Простите, если оскорбил вас. Я не часто предлагаю свои услуги женщинам. Если они нежелательны… – Он повернулся, чтобы уйти.
      – Подождите!
      Джон повернулся. Кровь отлила от ее щек. Эдди пристально смотрела на него. Боже, как она прекрасна! Джон осознал, что какие-то новые чувства, которых не знал раньше и о которых даже не мечтал, охватили его. Сердце колотилось все сильнее, яростная волна желания захлестнула тело.